Когда зацветет папоротник

Глава 2

Я очень боялась, что капитан Барулин установит какой-нибудь пост в музейном подвале и у Ромки возникнут неприятности, когда он будет выносить картину из музея. Мы заранее обсудили, как он это сделает.

К моему удивлению, это не составило особой сложности. Картина была невелика, по Ромкиным словам, примерно 35 на 25 сантиметров – как чуть позже выяснилось, он ненамного ошибся. Ее легко можно было скатать в трубочку и сунуть в карман.

Сергей Иванович, с которым мы встретились около музея, высмеял мои страхи по поводу охраны подвала и уверенно заявил, что никакой охраны возле подвала не будет, Барулин, мол, в лучшем случае поставит только наблюдателя на входе в музей, да и то он, Кряжимский, никакого смысла в этом не видит.

Но нам с ним, на всякий случай, следует подальше держаться от музея, пусть Ромка сходит туда один. Если его станут спрашивать, зачем он пришел, ведь без Фомина все равно никакой работы не будет, Ромка должен сказать, что он оставил в подвале что-нибудь из личных вещей, например рабочую одежду, халат там, джинсы, рубашку, да все равно что. Ему непременно разрешат все это забрать.

Я не согласилась с Кряжимским. Если Ромка так скажет, а потом уйдет из музея без свертка, это может вызвать подозрение или, по крайней мере, недоумение. Пусть он лучше скажет, что забыл в подвале свое редакционное удостоверение внештатника. А сам принесет его в кармане и при выходе – покажет, нашел, мол. Тогда на это вообще никто не обратит внимания. А если обратит и сообщит при случае капитану Барулину, тот ничего не заподозрит, Ромкин визит за удостоверением только объяснит, почему он вчера оказался без документов.

Все прошло на редкость гладко. Мы с Кряжимским сидели в открытом кафе напротив музея и наблюдали за входом, поджидая Ромку. Признаюсь, я немного волновалась за него, несмотря на бодрое настроение Кряжимского.

Правда, меня постоянно преследовало ощущение, что за нами кто-то наблюдает. Я даже украдкой оглядывалась по сторонам, но ничего подозрительного не заметила и списала свою подозрительность на свое слишком развитое воображение.

Несмотря на мои опасения, ничего не случилось. Ромка появился в дверях музея, воровато оглянулся («Вот идиот! – подумала я. – Как нарочно, внимание к себе привлекает!») и прямо через дорогу направился к нам. Правый карман его широких брюк заметно оттопыривался.