Когти невидимок

Описание оружия ниндзя традиционно составляет один из самых больших разделов в книгах о ниндзюцу. Различные виды боевых цепей, серпов, кастетов, духовых трубок и прочих «дьявольских» штучек, равно как и способы применения таковых действительно впечатляют и мало кого оставляют равнодушным. Однако если подойти к этому вопросу с конкретно-исторических позиций, то выясняется, что из всего этого богатого арсенала специфическим оружием ниндзя можно назвать всего с десяток предметов, относящихся к разряду «потайного оружия»: различных скрытых лезвий и пистолетов, замаскированных под мечи, курительные трубки, чернильницы и т. д. Все остальное в не меньшей степени было достоянием обычных самураев, не занимавшихся разведкой и шпионажем, а также полицейских и разбойников.

Другая проблема возникает при описании конкретных приемов боя с использованием различных видов оружия. Дело в том, что в текстах по нин-дзюцу практически нет сведений о технике рукопашного боя. Например, в «Бансэнсюкай» описаны особые «шпионские» способы использования меча (так называемые «семь способов использования сагэо» — «сагэо сити-дзюцу»), но ничего не говорится о фехтовании. Ведь подлинное, а не «киношное» ниндзюцу— это искусство шпионажа, разведки, диверсий, оно не включает в себя никаких приемов рукопашного боя.

То, что нин-дзюцу не содержит приемов боя с оружием и без оружия, конечно же не означает, что «воины ночи» таковых не изучали. Просто, нужно различать нин-дзюцу и другие «дзюцу», изучавшиеся ниндзя. Например, знаменитый «невидимка» XX века Фудзита Сэйко помимо нин-дзюцу школы Кога-рю изучал еще кэмпо (бой без оружия) школы Намбан Сатто-рю, сюрикэн-дзюцу (метание лезвий) школы Сингэцу-рю, дзё-дзюцу (бой короткой палкой) школы Дайэн-рю, торидэ-дзюцу (разновидность дзю-дзюцу) школы Итидэн-рю и др.

Так как в исторических текстах и наставлениях по шпионажу и разведке содержится очень мало сведений о боевых искусствах ниндзя — синоби бу-дзюцу, историкам приходится реконструировать приемы рукопашного боя «невидимок», что ведет к массе ошибок, мистификаций и фальсификаций. Например, в массовом сознании прочно утвердилась идея о том, что ниндзя использовали какую-то супероригинальную, необычную технику боя с оружием и без него. Между тем, синоби бу-дзюцу конечно же имели определенную специфику, однако эта специфика была связана в основном с тактикой, а не техникой.

Во-первых, ниндзя избегали прямого столкновения и предпочитали действовать исподтишка, из-за угла. Отсюда акцент на приемы внезапного нападения.

Во-вторых, средневековые разведчики старались не ввязываться в бой и предпочитали удирать при первой же возможности. Поэтому в рукопашной технике ниндзя большое внимание уделялось умению отвлечь противника, напугать, затормозить преследование, а затем быстро разорвать дистанцию и «сделать ноги» без окончательного выяснения, кто «круче» в фехтовании или борьбе.

В-третьих, нужно принять во внимание те специфические условия, в которых «ночным демонам» приходилось принимать бой: кустарники, бамбуковые чащи, узкие коридоры, комнаты с низкими потолками и т. д. и т. п. Здесь нет места для длинного оружия, для размашистых ударов. Отсюда предпочтение укороченного оружия, любовь к малым видам — различным кастетам, когтям, шипам, спицам и т. д., акцент на уколах и «сжатых» коротких рубящих ударах.

В то же время любое оружие само по себе диктует технику работы с ним. Поэтому, например, в технике «самурайских» и «ниндзевских» школ боя кусаригама — серпом с цепью с грузиком — большой разницы даже теоретически быть не может.

Отсутствие у широкой публики представлений о реальной технике традиционных японских бу-дзюцу позволяет многочисленным проходимцам выдавать за «подлинную ниндзевскую технику боя» приемы, которые на самом деле встречаются в школах бу-дзюцу, не имеющих никакой связи с «невидимками». Например, «отец отечественного Будзинкана» Валерий Момот в одной из своих книг пишет: «Как сам меч, так и техника работы с ним в манере нин-дзюцу достаточно сильно отличается от того кэн-дзюцу, которое, возможно, знакомо читателю из традиций самурайских школ владения оружием — таких, как Катори Синто-рю, Касима Синто-рю, Ягю-рю и др.» После этого категоричного заявления на последующих страницах он демонстрирует изученную по видеокассете «Самурайское дзю-дзюцу» (с Танэмурой Сёто в главной роли) стандартную базовую технику школы Кукисин-рю, не имея понятия о том, что данная школа никак не связана с кланами ниндзя, а свою технику фехтования позаимствовала из обруганной им Катори Синто-рю.

Другой автор дает совершенно фантастическую картину «самурайского» кэн-дзюцу, не имеющую под собой никакого основания: «Вопреки мнению, широко распространившемуся сейчас благодаря кинофильмам, ниндзя редко когда был мастером фехтования. В открытом бою с самураями он, по сути дела, не имел никаких шансов на победу. Но это лишь в том случае, когда такой бой проходил в соответствии с правилами Бусидо. Известно, что классическая техника владения катаной сводится преимущественно к ударам сверху вниз по голове, плечам и рукам. Увертки и всякого рода хитрости во время поединка самураи считали делом, позорящим настоящего воина. Практически они никогда не рубили мечом ноги, не атаковали в спину и ниже пояса. Перед тем, как вступить в бой, противники обязаны были представиться друг другу. Короче говоря, самураи были опутаны, словно веревками, своими представлениями о чести, о благородстве, другими сословными предрассудками».

Практически каждое предложение в этом отрывке несет в себе ложную информацию и выдает полное незнание автором традиционного японского фехтования и японской истории. Так, в базовой технике той же Катори Синто-рю наряду с двумя нисходящими ударами изучаются три восходящих подрезки, существует техника работы в низком приседе и на колене, предназначенная для атаки внутренней поверхности бедра, паха, голеностопного сустава. В ближнем бою гарда к гарде в «самурайском» фехтовании применяются болевые приемы на пальцы и кисти, наносятся удары ногами в пах, уколы выставленными вперед указательными пальцами в глаза. Многие приемы сюрикэн-дзюцу — искусства метания лезвий — тоже можно отнести к кэн-дзюцу, так как за броском следует серия мгновенных ударов мечом.

Еще более смешными выглядят слова о том, что самураи якобы всегда представлялись перед тем, как вступить в бой. Действительно, такой обычай, называвшийся «нанори», существовал в Японии в XII веке, когда сражения велись небольшими отрядами элитной кавалерии и походили на гигантские турниры. Однако уже в следующем, XIII веке, охоту представляться врагу у японских самураев отбили монгольские завоеватели, не понимавшие по-японски ни слова, демонстрировавшие принципиально иную тактику коллективных действий и без всякого зазрения совести нападавшие кучей на одного.

Для того чтобы понять всю абсурдность этих характеристик самураев, не нужно быть специалистом в японской истории. Достаточно посмотреть японский художественный фильм «Небо и земля», недавно выпущенный в России на лицензионных видеокассетах. В нем прекрасно показаны столкновения огромных масс копейщиков и кавалерии, в которых обычаю нанори просто нет места.

Вообще, противопоставление «самурайское» — «ниндзевское» абсолютно неправомочно, так как самурайство — это сословие, а ниндзя — профессия.

В этой связи хочется посоветовать читателям критично относиться к утверждениям «учителей ниндзюцу» относительно «уникальности» преподаваемых ими «приемов боя ниндзя» и приложить больше усилий к изучению подлинных традиций японских бу-дзюцу, которые, к сожалению, до сих пор остаются почти неизвестными и на Западе, и в странах бывшего СССР.

Огнестрельное оружие и артиллерия ниндзя

Как это ни странно, но такой крупнейший специалист по истории нин-дзюцу как Нава Юмио начинает разговор о вооружении ниндзя именно с огневых средств. Дело в том, что японские «невидимки» в числе самых первых в стране Восходящего солнца смогли по достоинству оценить боевую эффективность огнестрельного оружия и вообще огневых средств и приняли их на вооружение. Недаром один из самых известных «учебников» по нин-дзюцу школы Ига-рю «Нинпидэн» начинается с раздела «Каки» — «Огневые средства».

Каки — это общее название всех видов оружия и снаряжения, использующих горючие материалы, или порох. В эту категорию попадают пушки, ружья, различные факелы, фонари. Так как в данной книге вооружение и иное снаряжение ниндзя описываются в разных главах, автору пришлось разбить все каки на две категории: вооружение и небоевое снаряжение, хотя в таком важнейшем источнике по нин-дзюцу как «Бансэнсюкай» то и другое описывается вместе в отдельном томе, называющемся «Каки».

Истории гласит, что уже через полгода после того, как в Японию впервые были завезены фитильные ружья (считается, что это произошло в августе 1539 года), семьи кузнецов Сибацудзи и Айя из Нэгоро сумели освоить их массовое производство и стали снабжать ими ниндзя из Нэгоро и Сайга (рис. 21).

Их примеру последовали «невидимки» из Ига и Кога, которые стали первыми изготавливать длинноствольные дальнобойные фитильные ружья. Именно такими ружьями они неоднократно пытались отправить на тот свет Оду Нобунагу. Они же разработали первые в Японии «двустволки» (рис. 22).

Добавим, что ниндзя из Кога первыми в стране Восходящего солнца стали производить порох в больших объемах и торговать им «вразнос» по всей стране.

Когда же в Японии появились первые образцы более совершенных кремневых ружей, первыми, кто сумел ими завладеть, стали ниндзя из Ига. Но произошло это уже спустя много лет после окончания бурной эпохи «сражающихся княжеств», при восьмом сёгуне династии Токугава Ёсимунэ в период Кёхо (1716.6—1736.4).

Особенно прославилась на поприще изготовления огнестрельного оружия семья кузнецов Кунитомо из деревни Кунитомо уезда Сакада провинции Оми. Кунитомо освоили его производство практически одновременно с ведущими кузнецами города Сакаи и монастыря Нэгоро (ранее они, как предполагают историки, занимались изготовлением мечей). Согласно «Кунитомо тэппо ки» («Записи семьи Кунитомо о ружьях»; этот источник датируется 1633 г.), вскоре после того, как ружья были привезены европейцами на остров Танэгасима, сёгун Асикага повелел доставить одно из них в деревню Кунитомо и потребовал от знаменитых кузнецов изготовить новое ружье по образцу. После нескольких месяцев мытарств Кунитомо все-таки сумели изготовить ружье, пригодное для использования. Чуть позже в деревню доставили какого-то иностранца, поделившегося с кузнецами секретами изготовления пороха, ствола и техники стрельбы (рис. 23). А чуть позже Кунитомо начали получать заказы от самого Оды Нобунаги.

После того, как Тоётоми Хидэёси разгромил князя Асаи, владевшего этим районом провинции Оми, в 1576 г. он пожаловал тогдашнему главе кузнечного цеха Кунитомо Тодзиро звание старосты (тосиёрияку) и поместье с доходом в 1000 коку[1] риса. Токугава Иэясу также всемерно поддерживал семью Кунитомо. В 1601 году он пожаловал звания старост сразу четырем ее представителям, неоднократно делал большие заказы. Благодаря этому деревня Кунитомо процветала. К началу 1615 года в ней было 73 кузницы, занимавшихся изготовлением огнестрельного оружия, и свыше 500 рабочих. Во время Осакской войны 1615 г. Кунитомо оказали большую поддержку Токугаве Иэясу оружием. За это после своей победы он повысил их годовой доход до 9000 коку и освободил от всех повинностей.

С тех пор сёгунское правительство ежегодно заказывало Кунитомо оружие. Так продолжалось до периода Тэммэй (1781.4—1789.1), когда заказы резко сократились, что повлекло за собой упадок оружейного производства. Но именно в этот период упадка, в 1779 году, в деревне Кунитомо родился настоящий гений. Он вошел в историю как Кунитомо Иккансай, хотя на протяжении жизни у него были и другие имена.

Иккансай с младых ногтей трудился для сёгунского правительства. В возрасте 40 лет он стал старостой деревни Кунитомо и представлял интересы своей семьи перед государством. Он обладал неукротимой жаждой познания и непрестанно стремился расширить свой кругозор. Иккансая совершенно не устраивал тот факт, что с XVI века технология изготовления и сама конструкция огнестрельного оружия, производимого в Японии, не претерпели никаких изменений. Он сознавал техническую отсталость

Японии и по крупицам собирал сведения о состоянии оружейного дела и вообще производства на Западе.

Однажды какой-то голландец подарил сёгуну духовое ружье, но вскоре оно вышло из строя, и никто не смог его починить. Тогда за дело взялся Иккансай. Через некоторое время он досконально разобрался в механизме и сумел устранить поломку.

Это духовое ружье было способно с расстояния 15 метров пробивать доску толщиной в 1 см. Конечно, такие боевые данные удовлетворительными признать нельзя. Но Иккансаю понравилась сама идея оружия, обладавшего одним неоспоримым преимуществом — почти полной бесшумностью. Ну, как тут не вспомнить о ниндзя! Или о современных киллерах, использующих оружие с глушителями. А Кунитомо издревле снабжали «невидимок» из Кога лучшими образцами своих изделий.

Итогом напряженной работы Иккансая стало 20-зарядное духовое ружье с дальнобойностью в 40 метров. По своим качествам это оружие, получившее название «хаяути кидзю» — «скорострельное духовое ружье», многократно превосходило заморскую диковинку (рис. 24).

Это вызвало неподдельное изумление чиновников, до тех пор убежденных, что японским мастерам очень далеко до европейских. Позднее Кунитомо Иккансай еще более усовершенствовал свою разработку, сделав ружье хаяути кидзю 60-зарядным.

Помимо своей замечательной «винтовки», Иккансай создал еще и арбалет из особого медного сплава, который по дальности и точности боя не уступал лучшим тогдашним ружьям (еще одна спецназовская «штучка»), подзорную трубу, авторучку, водонасосную помпу, добился успехов в изготовлении стекол для телескопов. Кроме того, он занимался изучением астрономии, проводил наблюдения во время солнечного затмения, написал весьма ценное наставление по изготовлению огнестрельного оружия, в котором раскрыл практически все секреты семьи Кунитомо, ранее передававшиеся от отца лишь одному-единственному сыну.

Умер Кунитомо Иккансай в 1840 году в возрасте 62-х лет.

MOKУXO — «ДЕРЕВЯННАЯ ПУШКА». ХАРИНУКИ-ДЗУЦУ — «ТРУБА ИЗ ПАПЬЕ-МАШЕ»

Деревянная пушка мокухо изготавливалась из ствола сосны или другого дерева. Ствол распиливали пополам, в половинках выдалбливали ствольный канал, после чего соединяли и скрепляли их железными или бамбуковыми кольцами (рис. 25–26).

В варианте харинуки-дзуцу — «трубы из папье-маше» — деревянную основу будущей пушки обмазывали лаком и оклеивали несколькими десятками слоев бумаги.

Такие «орудия» делали разных размеров. Деревянная переносная пушка какаэ оо-дзуцу была столь легкой, что ее мог легко переносить с места на место даже один ниндзя (рис. 27).

Существовали и еще более миниатюрные ручные аналоги таких «пушек». Так как эти «орудия» легко укрывались в широком рукаве кимоно, их называли содэцуцу — «рукавные трубы» (рис. 28).

Споры о возможности боевого применения подобной «артиллерии» продолжаются по сей день. Ведь чтобы придать ядру убойную силу, заряд должен быть достаточно большим, а это чревато разрывом пушки при выстреле. Нава Юмио высказал мнение, что такие «орудия» скорее всего использовали лишь для запуска сигнальных ракет и для устрашения противника.

В качестве заряда во всех вариантах использовался дымный порох, в рецептуру которого входили 7 частей привезенной с континента селитры, 1,5 части серы и 1,5 части древесного угля (как правило, использовался размолотый в порошок уголь ивы). Те же компоненты брали и для изготовления зажигательной смеси, но в ином соотношении.

Зажигательные средства

Различные зажигательные средства занимают важнейшее место в числе каки. Это, впрочем, вполне понятно, если учесть, что в Японии и обычные жилые дома, и замки, и крепости (до второй половины XVI в.) строили из дерева.

ХИЯ — «ОГНЕННЫЕ СТРЕЛЫ»

Древнейшие варианты хия представляли собой сигнальные стрелы с приделанными свистульками из дерева или рога (кабурая), внутрь которых вкладывали разожженные древесные угольки. Постепенно «воины ночи» разработали множество различных вариантов «огненных стрел», по сути представляющих собой ракеты. В секретных наставлениях по нин-дзюцу мы встречаем упоминания таких видов как дайкоку-хия — «огненная стрела великой страны», утихия — «метательная зажигательная стрела», тэхия — «ручная зажигательная стрела», хорокубия — «огненная стрела драгоценного счасья», амэ-хия — «дождевая огненная стрела» и др. (рис. 29)

БОХИЯ — «СТРЕЛА — ОГНЕННАЯ ПАЛКА»

По внешнему виду «огненная палка» бохия очень напоминает ракету. Она представляет собой палку из твердого дерева с металлическим оперением на одном конце и пороховым зарядом с выведенным наружу фитилем на другом. Ее заряжали в крупнокалиберное ружье и выпускали в направлении врага, норовя запалить его укрепления (рис. 30–32).

Хотя упоминания о бохия встречаются в ряде наставлений по нин-дзюцу, исследователи отмечают, что такое оружие было изобретено после периода Кэйтё (1596.10—1615.7), т. е. уже после окончания феодальных войн, поэтому у историков нет никаких данных об его применении в боевых условиях.

Поскольку для ракет не подходил порох с высокой скоростью горения, использовавшийся для стрельбы из ружей, ниндзя стали добавлять в него чуть-чуть золы. Рецепт «ракетного» пороха выглядел следующим образом: 11 моммэ[2] селитры, 12 моммэ серы и немного золы.

ДАЙКОКУ-ХИЯ — «ОГНЕННАЯ СТРЕЛА ВЕЛИКОЙ СТРАНЫ»

Дайкоку-хия (рис. 33) представляла собой вариант ракеты, движимой энергией сгорающего пороха. Считается, что эта «огненная стрела» была завезена в старину из Китая.

Дальность полета дайкоку-хия оценивается от 240 до 1200 метров. Естественно, что дальность полета варьировалась в зависимости от длины «стрелы», количества «перьев» на ее конце, мощи порохового заряда. Острие дайкоку-хия изготавливали из железа, дерева или бамбука. Приблизительно в 10 см от острия крепили бумажную трубку, начиненную пороховым зажигательным зарядом объемом в 20 моммэ. На другом конце «стрелы» крепилась такая же бумажная трубка с пороховым «топливом» внутри и фитилем, поджигаемым для выстрела. Зарядные трубки соединялись с помощью фитиля, так что зажигательный заряд воспламенялся только при подлете к цели. Согласно источникам, если дайкоку-хия планировалось запустить на расстояние в 2–5 тё,[3] то хвостовик «стрелы» делался тройным, на 6–7 тё — четверным, на 8 тё — шестерным, на 9—10 тё — девятерным.

При стрельбе дайкоку-хия помещали в деревянную трубу, установленную на рогатине, задающую необходимый угол возвышения, так, чтобы оба заряда остались снаружи. Хвостовик ракеты опирался на землю. После поджигания фитиля и воспламенения топливного заряда, «огненная стрела» устремлялась к цели. Иногда дайкоку-хия запускали прямо с руки, бросая как копье в направлении противника одновременно с выбросом струи газа из «сопла».

Во время полета пламя постепенно добиралось по фитилю от «топливного бака» к зажигательному заряду. «Топлива» хватало приблизительно на половину полета, и после прохождения ракетой высшей точки траектории ракета летела уже по инерции. Именно к этому моменту фитиль воспламенял зажигательный заряд, предававший огню укрепления врага.

Состав топливного заряда был таков: 30 моммэ селитры, 50 моммэ серы, 40 моммэ золы, 1 моммэ камфары, 1 моммэ сосновой смолы и 1 моммэ крысиного помета. Состав зажигательной смеси: 50 моммэ селитры, 3 моммэ серы и 3 моммэ золы.

Кроме того, при запуске дайкоку-хия на расстояние свыше 6 тё использовали две особые разновидности пороха: муити — «без одного» — и коинадзума — «маленькая молния». Состав муити: 30 моммэ селитры, 3 моммэ серы, 6 моммэ золы, 3 фун[4] крысиного помета, 3 фун сосновой смолы и 2 фун камфары. Состав коинадзума: 40 моммэ селитры, 5 моммэ и 5 фун серы, 12 моммэ золы, 3 фун крысиного помета, 3 фун сосновой смолы и 3 фун камфары.

Помимо описанного выше приспособления для запуска одной ракеты дайкоку-хия, существовали также устройства для «залпового огня» (рис. 34).

УТИХИЯ — «МЕТАТЕЛЬНАЯ ЗАЖИГАТЕЛЬНАЯ СТРЕЛА»

Утихия представляла собой бамбуковую трубку длиной в 45 см, к средней части которой веревкой крепился пороховой заряд в форме шара (рис. 35).

Ниндзя поджигал фитиль заряда и метал бамбуковую зажигательную «гранату» в окно здания или в толпу врагов.

ХИДАКЭ — «ОГНЕННЫЙ БАМБУК»

Это была разновидность утихия в виде обрезка бамбука, начиненного порохом (рис. 36).

Хидакэ поджигали и забрасывали во вражеский стан, запаливая строения, пугая лошадей, сея беспорядок и панику.

ХОРОКУ-БИЯ — «ОГНЕННАЯ СТРЕЛА ДРАГОЦЕННОГО СЧАСТЬЯ»

Хороку-бия делали из глины, не покрытой глазурью, о чем свидетельствует другой вариант записи ее названия — «глиняные миски». Ниндзя соединяли вместе две миски. Получался глиняный шар, внутрь которого закладывали пороховой заряд, кусочки свинца, разные железки и т. д. Сквозь маленькое отверстие к заряду подводился фитиль, начиненный порохом, которым глиняный шар обматывался крестообразно (рис. 37).

Для метания хороку-бия широко применяли различные катапульты (рис. 38).

В отличие от других «зажигательных стрел», хороку-бия использовали не столько для поджога, сколько для картечного поражения живой силы и лошадей противника.

ЗАЖИГАТЕЛЬНЫЕ СТРЕЛЫ, МЕТАЕМЫЕ ПРИ ПОМОЩИ ЛУКА

Для повышения дальнобойности «огненных стрел» ниндзя использовали луки. В этом случае применялись стрелы следующей конструкции.

На некотором расстоянии от наконечника стрелы приклеивали две квадратные бумажки со стороной в 9 см. Их обмазывали по периметру клеем и склеивали вместе. Полость, образовавшуюся в результате склеивания, заполняли порохом. Сверху и снизу стрелу обматывали конопляной нитью. Фитиль — бумажный шпагат, начиненный порохом, — прокладывали от кончика стрелы до склеенных вместе бумажек с порохом внутри. Фитиль поджигали и выпускали стрелу из лука в цель.

Существовали также образцы зажигательных стрел с бумажными трубками, начиненными порохом, или с порохом, насыпанным прямо поверх клея. Кроме того, ниндзя иногда начиняли порохом само древко стрелы, для чего бамбуковое древко расщепляли пополам, заполнялось порохом, склеивали и для прочности обматывали нитью.

АМЭ-ХИЯ — «ДОЖДЕВАЯ ОГНЕННАЯ СТРЕЛА»

В этом образце зажигательной стрелы пороховой заряд обертывался промасленной бумагой, не пропускающей воду, и обматывался нитью, а фитиль заполнялся смесью пороха с краской для чернения зубов. Благодаря этому фитиль не затухал даже в дождь, а заряд доставлялся к мишени совершенно неподмоченным.

Метательные бомбы и гранаты

ХИГАМЭ — «ОГНЕННЫЙ КУВШИН»

Эта «бомба» представляла собой кувшин высотой около 24 см, наполненный порохом, свинцовыми и железными пулями. При взрыве она секла людей и лошадей картечью. Использовалась для метания.

ТЭХИЯ — «РУЧНАЯ ЗАЖИГАТЕЛЬНАЯ СТРЕЛА»

Фактически, тэхия (рис. 39) — это аналог современной гранаты. Ее делали из бамбукового флейту, который отпиливали таким образом, чтобы по обоим концам остались поперечные перегородки. Обрезок набивали порохом. Ниндзя поджигал фитиль и швырял гранату во врага.

Противопехотные мины

ХИБИЦУ — «ОГНЕННЫЙ СУНДУК»

«Сундук» хибицу представлял собой деревянный ящик длиной в 45 см, шириной 15 см и высотой 30 см с крышкой в форме крыши дома. Ящик наполняли порохом, свинцом, пулями, гвоздями и т. д. Фитиль выводился наружу через бамбу

ковую трубку, пропущенную через центр крышки. Хибицу использовали во время боя на кораблях, либо устанавливали в дверных проемах для предотвращения прорыва противника.

УМЭБИ — «ЗАКОПАННЫЙ ОГОНЬ» (ДЗИРАЙБИ — «ОГНЕННАЯ МИНА»)

Это оригинальный вариант противопехотной мины нажимного действия. Деревянную кадку, ящик или глиняный горшок наполняли пороховым зарядом, свинцовыми или железными пулями и прикрывали тоненькой крышкой. В крышке проделывали множество отверстий, которые сверху прикрывали бумагой. На бумагу насыпали благовония, над которыми делали еще одну крышку, так чтобы между нею и благовониями осталось некоторое пространство. При использовании ниндзя поджигал благовония и помещал мину в неглубокую ямку на пути предполагаемого следования противника. Если враг наступал на крышку мины и продавливал ее до горящих благовоний, то они сквозь дырочки просыпались на порох, тот вспыхивал, и… Собирай потом руки-ноги по кустам.

СИНОБИБИ — «ШПИОНСКИЙ ОГОНЬ»

Для изготовления синобиби брали обрезок бамбука длиной около 75 см и окружностью в 9—12 см. Его нижний край срезали наискось и заостряли таким образом, чтобы его можно было воткнуть в татами, соломенную крышу дома или землю. Верхнюю половину обрезка нарезали тончайшими щепами. Пространство между этой щепой заполняли горючей смесью, к которой через полость внутри бамбука подводился фитиль. Зная скорость горения фитиля и его длину, ниндзя мог рассчитать время зажигания смеси таким образом, чтобы она вспыхнула как раз в тот момент, когда враг доберется до «мины». При возгорании смеси синобиби выбрасывала мощный сноп огня. Таким образом, это устройство представляло собой «мину» зажигательно-устрашающего действия, снабженную простейшим «часовым механизмом». Как правило, ниндзя использовали синобиби для прикрытия своего отхода.

Отравляющие средства

КУСАГАМЭ — «ВОНЮЧИЙ КУВШИН»

Такое название связано с тем, что при горении начинка этой «бомбы» источала вонючий ядовитый газ, вызывавший нарушение работы дыхательных органов и смерть от удушья. В состав дьявольской начинки входило 14 моммэ пороха, 16 моммэ серы, 8 моммэ камфары, 16 моммэ селитры, 8 моммэ сурьмы, 4 моммэ асии (?), 8 моммэ аги,[5] 4 моммэ порошка из конских копыт. Этой смесью наполняли горшок. Приделывали шпал (хокути). После его поджигания горшок бросали в противника с наветренной стороны. В результате взрыва врага окутывало облако ядовитого газа.

МОППАН

Моппан — аналог слезоточивой бомбы. Ее начинку делали из целого ряда ингредиентов, которые брали в следующих пропорциях: 10 долей стручков красного перца, 10 табака, 5 черного перца, 5 зантоксилума перечного,[6] 5 мышьяка, по 3 копоти и извести. Начинку заворачивали в бумагу, вместе с 20 моммэ пороха засовывали в бамбуковую трубку, поджигали фитиль и бросали во врага.

ФУЁ-НО ООГИ — «ВЕЕР ФУЁ»

Это вариант бомбы моппан, в котором к стандартному содержимому примешивали какое-нибудь вещество, выделяющее при горении ядовитый газ, вызывающий смерть от удушья.

НЭМУРИБИ — «УСЫПЛЯЮЩИЙ огонь»

Нэмуриби описан в «Нинпо хикан». Так назывался бумажный шпагат, который начиняли смесью крови краснобрюхого тритона имори, крови японского крота-могера и крови змеи с каким-то секретным снадобьем, состав которого в тексте не указан. Шпагат поджигали, подбрасывали в помещение, и через некоторое время враги погружались в глубокий сон.

Хисякэн — «огненный сякэн»

Горящие звездочки-сякэн использовали для уничтожения врага, подсветки в темноте, а также в качестве «часового механизма» при поджогах.

Осветительный хисякэн делали из обычной крестообразной, шестиконечной или восьмиконечной «звездочки», сэмбан сюрикэн (см. далее), железного кольца или железного шипастого «каштана»-тэккю, к которым тонкой нитью приматывали мощный селитровый заряд, дающий яркую вспышку при возгорании. К заряду для отсрочки его возгорания добавляли немного золы или сахара и подводили фитиль, изготовленный из коры дерева хиноки,[7] волокон бамбука и хлопчатобумажной нити. Фитиль поджигали и метали сякэн в стену дома, дерево, соломенную крышу. До тех пор, пока его горючая начинка не прогорала до конца, хисякэн освещал всю округу. Этим трюком ниндзя активно пользовались при обстреле противника в ночной тьме. Всадив горящий хисякэн за спиной противника, они превращали его в прекрасную мишень для лучников или аркебузиров.

Иногда при поджоге хисякэн снабжался «часовым механизмом». В этом случае заряд селитры с подведенным запалом сверху накрывали плотной японской буагой васи, защищавшей его от преждевременного возгорания, и только затем обматывали фитилем, крепившимся тонкой нитью. Меняя длину фитиля, можно было установить оптимальное время взрыва заряда. Ниндзя метал такой сякэн с зажженным фитилем в соломенную крышу или другое легко воспламеняющееся место и имел достаточно времени, чтобы преспокойно удалиться прежде, чем враг всполошится от пожара.

Запалы и фитили

Как видно из приведенных выше описаний, практически все взрывчатые и зажигательные средства ниндзя были снабжены запалами (хокути) или фитилями (хинава) (рис. 40).

ХОКУТИ — «ЗАПАЛ»

Хокути представляли собой стебли камыша, наполненные тушеной черной ватой. Ниндзя высекал искру ударом кресала по кремню, она попадала на вату, и та вспыхивала.

ХИНАВА — «ФИТИЛЬ»

Ниндзя использовали самые разные фитили: «хиноки-хинава» — «фитиль из дерева хиноки», «такэ-хинава» — «бамбуковый фитиль», «момэн-хинава» — «фитиль из хлопчатобумажной ткани», «амэ-хинава» — «дождевой фитиль» и т. д.

ХИНОКИ-ХИНАВА — «ФИТИЛЬ ИЗ ДЕРЕВА ХИНОКИ»

Этот фитиль представлял собой веревку желто-белого цвета, сплетенную из оболони дерева хиноки.

ТАКЭ-ХИНАВА — «БАМБУКОВЫЙ ФИТИЛЬ»

Этот фитиль сплетали из волокон бамбука. Он был ярко-желтого цвета. Свежий фитиль такого рода прекрасно зажигался, но по прохождении нескольких месяцев поджечь его удавалось далеко не всегда. Кроме того, стоило такэ-хинава хоть раз попасть под дождь или просто намокнуть от тумана, как скорость его горения резко повышалась, что совсем не устраивало ниндзя, заинтересованных в том, чтобы фитиль горел долго. Эти фитили во время военных действий ниндзя старались не употреблять.

ГУНДЗИН-ХИНАВА — «ВОЕННЫЙ ФИТИЛЬ»

Само название — «военный фитиль» — свидетельствует о том, что именно такими фитилями чаще всего пользовались на войне. Их изготавливали следующим образом: из хлопчатобумажной нити сплетали сердечник, который сверху оплетали той же нитью так, чтобы получился ромбовидный узор. Фитили «гундзин-хинава» окрашивали в светло-коричневый цвет.

АМЭ-СИНОГИ-ХИНABA — «ДОЖДЕСТОЙКИЙ ФИТИЛЬ»

Это особый фитиль, изготавливавшийся из волокон бамбука в местности Исэ-но сэки. Его вываривали в специальной краске для чернения зубов, благодаря чему «дождестойкий фитиль» не гас даже в ливень.

АМЭ-ХИНАВА — «ДОЖДЕВОЙ ФИТИЛЬ»

Фитиль, изготовленный из хлопчатобумажной нити, варили в селитре, затем сверху покрывали лаком, после чего его можно было использовать по назначению в дождь. Обрезки этих фитилей длиной около 9 метров сворачивали в кольца (такое кольцо называлось «ва-хинава»), вешали на левое предплечье и использовали при стрельбе из ружей для воспламенения ружейных пороховых зарядов.

МИДЗУ-ХИНАВА — «ВОДНЫЙ ФИТИЛЬ»

Как явствует из самого названия, этот фитиль не боялся воды. Начинка его приготавливалась следующим образом: 70 моммэ селитры вместе с мотком фитиля опускали в воду объемом в две чашечки для чайной церемонии и варили до полного выпаривания воды. Затем брали 70 моммэ камфары и 50 моммэ сосновой смолы и растворяли их в масле плодов камелии. Получившейся липкой жидкостью обмазывали высушенный фитиль, а для надежности сверху накладывали еще и слой воска. Скорость горения фитилей составляла 5 с половиной метров в день.

Возможно, читатель с недоверием отнесется к приведенным выше описаниям различных видов артиллерийских орудий, ракет, бомб, мин, зажигательных стрел. Уж очень они не вяжутся с популярным образом ниндзя в черном костюме с сюрикэнами. Отчасти он будет прав. Действительно, большинство указанных здесь видов вооружения известны нам лишь из книг XVII–XVIII веков, о реальном использовании многих из них нет никаких упоминаний в хрониках и иных документах времен феодальных войн в Японии. Кроме того, использование крупногабаритных видов огневого вооружения «воинами ночи», учитывая специфику их работы, можно допустить лишь гипотетически.

Но, с другой стороны, использование огневых средств и примитивной артиллерии имеет на Дальнем Востоке очень долгую историю. Так, в знаменитом китайском трактате по военному искусству «Сунь-цзы», написанном в пятом веке до нашей эры (!), главе «Использование шпионов» предшествует глава «Огневое нападение».

Две эти главы соседствуют не случайно. Говоря об условиях, позволяющих применять «огневое нападение», Сунь-цзы упоминает элементы, с помощью которых производится такое нападение. Сам он не говорит, что это за элементы, но комментаторы разъясняют, что очень большую услугу может оказать растительность вокруг неприятельского лагеря, особенно во время засушливой погоды. Можно воспользоваться и ветром, когда он достаточно силен и дует в нужном направлении. Если нет ни того, ни другого, можно заслать в неприятельский стан лазутчиков-поджигателей или использовать тайных сообщников, находящихся в лагере противника. Этот последний способ считался самым надежным и был самым распространенным. Комментатор Цао-гун говорит коротко: «Нужно пользоваться лазутчиками». Ду Ю также ставит этот способ на первое место: «Нужно пользоваться лазутчиками, а также можно устраивать поджоги, пользуясь ветром и сухой растительностью». Таким образом, уже в Древнем Китае огневое нападение было неразрывно связано с использованием лазутчиков и диверсантов.

В распоряжении древнекитайского полководца был большой и разнообразный ассортимент всевозможных средств огневого нападения. Комментатор Сунь-цзы японец Сорай, ссылаясь на различные описания древнего китайского вооружения, перечисляет 144 вида орудий такого рода. Сюда входят всевозможные орудия для метания зажигательных снарядов, орудия, выбрасывающие горящую жидкость, а также облака дыма или газов. Для действий на дальнем расстоянии применяли «огневые пушки», «огневые стрелы», «огневые ружья», «огневые бомбы»; для ближнего боя — «огневые копья», «огневые ножи», «огневые дощечки», «огневые палки» (рис. 41).

К числу древнейших видов этого оружия, как уже упоминалось выше, следует, по-видимому, отнести «огненные стрелы», которые должны были вызывать пожары в расположении врага — в осажденном городе, во вражеском лагере и т. п. Впоследствии подобные стрелы нашли применение и в полевом бою. «Огненные стрелы» хранились не в колчанах, а в особых футлярах, рассчитанных на 30–35 стрел каждый. Внутри футляра имелись две горизонтальные перегородки с отверстиями, через которые пропускали древки «огненных стрел». Делалось это для того, чтобы не сбить прикрепленный к древку зажигательный состав (рис. 42).

Воспламеняющееся вещество прикреплялось к древку в трубках различной длины или помещалось в небольшой шарообразный футляр. При запуске стрелы воин поджигал фитиль, длина которого была рассчитана на горение в продолжение ее полета.

«Огневое нападение», о котором говорит Сунь Цзы, в первую очередь означало поджог, сжигание живой силы и средств врага. Поджоги производились различными способами. В одних случаях формировали особые «огневые отряды», которые «с палочками в зубах» (для предотвращения возможности разговаривать), с завязанными языками у лошадей незаметно подкрадывались к стану противника. У каждого солдата за спиной была связка хвороста, за пазухой — огниво. Подобравшись к противнику, эти солдаты пускали огонь. Были и так называемые «огненные разбойники», т. е. специально обученные поджигатели, в одиночку пробиравшиеся в лагерь противника и делавшие там свое дело. Использовались также «огневые животные» — олени или кабаны, к головам которых привязывали сосуды из тыквы с зажженной моксой внутри. Чтобы огонь не гас, в таком сосуде делали четыре отверстия. Стадо животных загоняли на поле, где располагался противник; растительность загоралась, и стан противника оказывался окруженным огнем, который перекидывался, в конце концов, на него самого. Применялись и «огненные птицы», главным образом фазаны, к которым подвязывали скорлупки от орехов с зажженной моксой. Специальные пехотные части, снабженные «огненными арбалетами», обстреливали позиции врага зажигательными стрелами.

В ряде случаев в военных целях использовался не только огонь как таковой, но и дым, особенно если в огонь подбрасывали вещества, усиливавшие его действие на глаза и дыхательные органы воинов противника.

Китайская история дает множество примеров применения огневых средств. Огромной популярностью огневое нападение пользовалось и в Японии, где к нему охотно прибегали японские феодалы. Об этом свидетельствуют многие эпизоды из японской военной истории. К нему часто прибегали практически все крупные военачальники — Ода Нобунага, Такэда Сингэн, Уэсуги Кэнсин, Тоётоми Хидэёси, Токугава Йэясу и многие другие.

Прекрасный образец использования огневых средств дал Кусуноки Масасигэ во время героической обороны крепости Акасака в 1333 г. Историк Рай Санъё в своей «Внешней истории Японии» рассказывает: «В третьей луне Такатоки, послав гонца, стал понуждать всех военачальников, чтобы они шли на штурм замка, вследствие чего после общего совещания военачальников было приказано мастерам соорудить облачную лестницу (унтэй). Длиной она была в 20 дзё (60,6 м), и ее через обрыв перекинули на валы замка. Шесть тысяч самых отчаянных воинов начали карабкаться по этой лестнице, стремясь попасть в замок, но Масасигэ приказал бросать на лестницу зажженные факелы и вместе с тем поливать ее маслом из ручных насосов, благодаря чему зажег ее. Поднялся дым, заклокотало пламя, и разбойники в суете начали метаться взад и вперед. Наконец лестница перегорела посередине, и несколько тысяч человек, полетев в обрыв, были сожжены и погибли» (разумеется, реально на лестнице было не более пяти-шести десятков воинов, но дело ведь не в численности — прим. ред.).

В завершение темы огневых средств ниндзя несколько слов о школах ка-дзюцу (искусство использования огневых средств) и хо-дзюцу (искусство использования огнестрельного оружия и артиллерии).

Одной из древнейших школ хо-дзюцу, кодифицировавших методы применения огнестрельного оружия, использовавшиеся ниндзя из Кога, была школа Отани-рю. Ее создателем считается некий Отани Сукэдзаэмон Ёсинао из деревни Нода уезда Кога провинции Оми. Сначала он подвизался на службе у Хидзикаты Камбэя из провинции Овари, а в 1591 г. перешел к Икэде Тэрумасе, благодаря чему методы ниндзя из Кога получили распространение и в других районах Японии. Потомки Отани на протяжении десяти поколений служили наставниками хо-дзюцу в княжестве Кураёси.

Другой школой хо-дзюцу, вобравшей в себя традиции «невидимок» из Кога, стала Кога-рю (или Дзити-рю), основанная во второй половине XVII века одним из ведущих специалистов того периода по нин-дзюцу Кога-рю Кимурой Окуносукэ Хисаясу (умер в 18-й день 4-го месяца 1723 г.). Начиная с 1672 г., Кимура состоял на службе в княжестве Бисю в качестве личного наставника по нин-дзюцу и хо-дзюцу правителя княжества Тикамацу Хиконосина Сигэнори. С его помощью была разработана школа комплексного боевого искусства Итидзэн-рю, включившая в себя также раздел нин-дзюцу (методы шпионажа Итидзэн-рю опирались не только на традицию Кога-рю, но и на школу Ига-рю, которую Тикамацу Сигэнори изучал у Такэноситы Хэйгаку Ёримицу из провинции Микава). Письменным источником по нин-дзюцу Итидзэн-рю является книга «Канъё дэнкай» — «Толкование наставлений по использованию шпионов»). Школа хо-дзюцу Кога-рю, основанная Кимурой, специализировалась в применении пушек.

С традицией нин-дзюцу монастыря Нэгоро были связаны две основные школы хо-дзюцу: Нэгоро-рю и Цуда-рю, но о них уже шла речь в книге «Путь невидимых» (с. 304). Несколько школ ка-дзюцу и хо-дзюцу связаны с именем легендарного Санады Юкимуры. Это Акаи-рю, Санада-рю и ряд других.

Меч ниндзя

Меч ниндзя (синоби-гатана, ниндзя-то) — один из самых любопытных предметов в арсенале японских «воинов ночи» (рис. 43).

Дело не в особой хитроумности его устройства — с этой стороны как раз все просто, а в том огромном количестве нелепиц и лжи, которое в настоящее время сообщается о нем в многочисленных популярных изданиях.

Что же реально представлял собой этот «загадочный» меч ниндзя-то?

На основе дошедших до наших дней образцов этого оружия, Нава Юмио описывает синоби-гатану следующим образом (названия частей японского меча и ножа см. на рис. 44).

Рукоять меча (цука) ниндзя была цельнометаллической. Ее оплетали шнуром черного цвета. В отличие от стандартных мечей, в оплетку рукояти синоби-гатаны не вплеталось украшение мэнуки. Гарда у ниндзя-то была квадратной и довольно массивной. Деревянные ножны либо просто покрывали черным лаком, либо сначала обтягивали кожей и лишь затем крыли лаком. Никаких украшений на них обычно не было. На конец ножен надевали отточенную железную головку кодзири. Для прочности ножны охватывали одним металлическим кольцом. К специальному выступу с отверстием на ножнах куригата крепился более длинный, чем обычно, шнур сагэо — около 3,6 метров. Сам клинок обычно был относительно коротким.

И все. Ничего не заметили? Здесь нет ни слова о том, что «шпионский» меч был прямым! Действительно, ни в музее нин-дзюцу в Ига Уэно, ни в ниндзя-ясики в г. Конан я таких мечей не видел. Кроме того, прямые мечи ниндзя-то не описаны ни в работах японских историков нин-дзюцу, ни в японских энциклопедиях по традиционному оружию, ни в справочниках по мечам. Иными словами, прямые мечи ниндзя-то — выдумка режиссеров боевиков. Так что если кто-то попытается демонстрировать вам «технику фехтования ниндзя» с прямым мечом в руках, можете быть уверены — перед вами жулик. Никакие утверждения вроде: «у нас в школе было именно так…», — здесь не проходят. Как не проходят и объяснения, что ниндзя не имели возможности изготовить или купить качественный меч, а потому делали свои мечи прямыми и довольно грубыми. Ниндзя ценили качественное оружие не меньше самураев, да и средств у них на его приобретение вполне хватало. Кроме того, у прямого меча по сравнению с обычной катаной очень много недостатков в бою.

Главной особенностью шпионского меча являлась его функциональность. Для того чтобы ножны ниндзя-то (сая) не привлекали к себе глазы любопытных, их делали очень простыми, лишенными всякой красивости, но прочными, чтобы их можно было использовать в качестве дубинки или как подвесной насест при длительном наблюдении за врагом. Нередко ножны были сантиметров на десять длиннее клинка. В образовавшуюся пустоту помещали различные мелкие предметы: бо-сюрикэны, секретные документы, ослепляющий порошок и т. д. У некоторых образцов наконечник ножен (кодзири) снимался, благодаря чему появлалась возможность использовать ножны как духовое ружье для стрельбы отравленными иголками, или как трубку для дыхания под водой.

Более длинный, чем обычно, шнур сагэо также давал лазутчику массу преимуществ. Его использовали для связывания, устройства ловушек и т. д. Синоби даже кодифицировали пресловутые «семь способов использования сагэо» — сагэо сити-дзюцу, о которых подробнее будет говориться далее.

Гарда (цуба) синоби-гатаны, как уже говорилось, была квадратной, со стороной около 8—10 см и толщиной около 5 мм. Такая простая форма лучше соответствовала специфике работы ниндзя, использовавших гарду как ступеньку при влезании. Кроме того, большой квадратной гардой с заточенными краями и углами можно располосовать лицо противника в ближнем бою, а стальным набалдашником ножен кодзири пробить ему грудную клетку или выбить глаз.

Нава Юмио указывает, что акулья кожа, которой отделывали рукояти японских мечей, при попадании на нее воды сильно разбухает, и мечом становится пользоваться неудобнее. Поэтому для защиты от воды ниндзя покрывали акулью кожу лаком (такие образцы мечей действительно встречаются в коллекциях), а сверху закрывали еще и оленьей кожей, которая от воды, наоборот, сжимается, и обматывали нитью.

Мечи ниндзя, как правило, были относительно короткими, так как длинный меч — обуза во время разведывательных операций, когда надо продираться сквозь буераки и буреломы, лазить по деревьям и стенам. Длина клинка синоби-гатаны, судя по сохранившимся образцам, колебалась в пределах от 42,5 см до 54,5 см. При этом клинок был относительно толстым и широким, но обладал прекрасными рубяще-режущими качествами.

В отличие от стандартных мечей, которыми пользовались обычные самураи, на клинке синоби-гатаны, как правило, не было ни желоба для стока крови, ни гравировки, так как гравированный меч легче поддается ржавчине при попадании на него воды (ниндзя, как известно, то и дело приходилось форсировать реки, рвы, действовать под проливным дождем), а меч со стоком при рубке издает характерный свист, который может выдать синоби врагу.

Хочется отметить один любопытный факт. В западной и отечественной литературе почему-то принято описывать мечи ниндзя-то не по сохранившимся подлинникам, а по испанским подделкам-имитациям. Вот как описывает синоби-гатану уже упоминавшийся в этой главе В. Момот: «Кроме того, синоби-сайа (правильнее сая — прим. автора) часто оканчивается дополнительной заглушкой-пеналом с конусообразным кончиком, в котором имеется прорезь для универсального метательного ножа (хранящегося в нем же), который можно не только метать, но и, вставляя в прорезь и фиксируя его там, превратить ножны в короткое копье…

…В современных модификациях ниндзя-то под гардой очень часто имеется фиксатор для закрепления двух тонких сякэнов (метательных звезд)… За гасира (правильнее касира — прим. автора) в рукояти меча ниндзя чаще всего скрывался еще один тайник, в котором воин-тень мог носить ослепляющую смесь или порох, яды, лекарства и т. п. Гасира в ниндзя-то не служит для укрепления шнура, а является крышкой для полости в цука, удерживающейся в рукояти за счет двух распирающих изнутри упругих пластинок».

Выглядит это описание, конечно, колоритно, но отражает оно не реальную историческую традицию японских средневековых лазутчиков-диверсантов (по крайней мере, ничего подобного не описывает ни один из японских специалистов), а технические находки испанских дизайнеров, воплощенные в тех фантастических «ниндзя-то», которыми сейчас завалены магазины Москвы и других крупных городов Европы.

НОШЕНИЕ МЕЧА НИНДЗЯ-ТО

В кино мы то и дело видим ниндзя с заброшенным за спину мечом, с торчащей над правым плечом рукоятью и выступающим у левого бока набалдашником-кодзири. Однако Нава Юмио считает, что таким способом ношения меча ниндзя в действительности не пользовались. Аргументы японского специалиста таковы:

Во-первых, торчащие рукоять и кодзири беспрестанно задевают за ветки и кусты, производя совершенно ненужный шум. Во-вторых, такое положение меча не позволяет делать перекаты и кувырки, так как ножны при этом причиняют боль, а большая гарда грозит распороть лицо или пробить висок. В-третьих, выхватив меч, его практически невозможно вложить обратно в ножны. И, в-четвертых, относительно длинный меч в таком положении просто невозможно выхватить из ножен.

Вообще способ ношения меча за спиной был известен японцам с глубокой древности. Правда, носили его иначе, нежели показывают в фильмах про ниндзя: рукоять над левым плечом, а кодзири у правого бока. Этот вариант хорош тем, что правша может легко выхватить даже довольно длинный меч и столь же легко вложить его обратно. По мнению Навы, именно этим традиционным для японских воинов способом пользовались в случае необходимости «воины-тени», отнюдь не являвшиеся новаторами в данном вопросе.

Другие авторы считают, что ниндзя носили меч на киношный манер лишь тогда, когда надо было куда-то лезть либо ползти (рис. 45).

Как бы то ни было, чаще всего меч ниндзя носили так, как и обычные воины — за поясом на левом боку. Именно это положение наиболее рационально, ибо меч находится в буквальном смысле под рукой. Его можно мгновенно выхватить, вытащить вместе с ножнами или засунуть обратно. Такая свобода маневра очень кстати во время тайного проникновения во вражеский дом. Двигаясь в кромешной тьме, ниндзя почти до конца выдвигал меч вместе с ножнами из-за пояса и орудовал его рукоятью как щупом. Если было нужно сделать кувырок, лазутчик одним движением левой руки сдвигал меч на середину живота, если же было нужно присесть, он перемещал меч на спину. Пролезая в щель под забором, «невидимка» вынимал его из-за пояса совсем, клал наземь, зажимал сагэо в зубах, лез в дыру, а затем втягивал меч за собой шнуром.

ОКРАСКА НИНДЗЯ-ТО

Один из японских исследователей мечей выдвинул любопытную гипотезу, согласно которой ниндзя-то специально делали черными, чтобы отблеск лунного света ночью не выдавал местонахождение лазутчика. По его словам, с глубочайшей древности были известны так называемые «черные мечи» (курогатана), считавшиеся одними из лучших. Это название, по его мнению, объясняется тем, что клинки курогатана целиком покрывались черным лаком.

Действительно, в настоящее время известны некоторые образцы японского оружия, выкрашенные в черный цвет. Известно, например, что в XX веке японцы специально чернили штыки, чтобы они не отсвечивали во время ночных атак. Да и сюрикэны, которые использовали ниндзя, тоже были черными. Тем не менее, гипотеза о «черных мечах» на поверку оказывается совершенно беспочвенной.

Во-первых, название «курогатана» не встречается в древних текстах. Во-вторых, ни один из знаменитых боевых мечей не имеет лакового покрытия. Дело в том, что для шлифовки и заточки такого меча требуются колоссальные усилия, так как необходимо каждый раз удалять весь лак. В действительности, покрытые лаком мечи назывались о-каси-гатана, что буквально означает «меч, даваемый взаймы». В периоды мира князья-даймё заказывали дешевые мечи десятками про запас на случай войны, чтобы после начала военных действий вооружать ими вновь призванных на службу воинов. Так как эти мечи подлежали долгому хранению в арсеналах без употребления, их во избежание ржавления покрывали лаком (хорошие же мечи самураи хранили в бочках с маслом). Мечи о-каси-гатана обычно имели длину от 60 до 70 см, т. е. были слишком длинными для ниндзя.

В.Н. Попенко в своей книжке «Древнее оружие Востока» приводит десятки способов окраски мечей в разные цвета радужного спектра, якобы соответствующие традициям разных школ нин-дзюцу. Он пишет: «Каждая школа, чтобы подчеркнуть свое отличие и индивидуальность, использовала, помимо традиционных, также и клинки «своего» цвета… Рецепты окраски каждая школа хранила в тайне, однако секреты многих цветов были разгаданы». Согласно утверждениям Попенко, мечи Тогакурэ-рю были голубыми, Синсю-рю — сине-черными, Хатуро-рю (вероятно, имеется ввиду Хагуро-рю — прим. автора) — темно-вишневыми, Ёсицунэ-рю — бронзово-коричневыми и т. д. и т. п.

Познакомившись с этими «разгаданными» секретами, автор испытал настоящее чувство зависти: какой счастливый человек, этот Виктор Николаевич Попенко! У него, видимо, в кланах ниндзя обширные связи! Даже в японских музеях нин-дзюцу ни одного крашенного меча нет, а он уже где-то рецепты окраски клинков сразу по одиннадцати школам раздобыл!

Но увы! Крашенных «по-попенковски» мечей в Японии пока не нашли. И как ни поражают воображение отдельных слишком доверчивых «товарищей» голубые мечи школы Тогакурэ-рю, все это чистейшей воды выдумка «горе-ниндзеведа», начитавшегося работ по современной металлургии. Чего стоит только одна фраза в описании технологии хромирования (его, согласно Попенко, использовали «все школы»): «В современных условиях применяются различные способы хромирования (металлизации): электролитический, химический, газоплазменный (напыление), плакированием, осаждением химических соединений из газовой фазы, электрофорезом, вакуумным взрывом, лазерный, плазменный, погружением в расплав и другие». Да, далеко шагнула мысль средневековых лазутчиков…

Нет! Не были мечи ниндзя ни черными, ни серо-буро-малиновыми. И по внешнему виду клинки их ничем не отличались от обычных.

Другой «крутой» отечественный специалист, В. Момот, в своей работе «Традиционное оружие ниндзя» (том 1, с. 176) пишет, что ниндзя за редким исключением никогда не полировали своих мечей, чтобы те не «отсвечивали». Однако и это утверждение далеко от истины, так как в действительности мечи полируют совсем не для красоты, а ради защиты их от ржавчины.

САГЭО СИТИ-ДЗЮЦУ — «СЕМЬ СПОСОБОВ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ САГЭО»

Сагэо — шнур для крепления ножен на поясе — представляет собой длинный плоский шнур, продеваемый в отверстие на специальном выступе ножен, называемом кури-гагата и находящемся в 7–8 см от их устья. После того, как меч в ножнах засовывают за пояс, ножны привязывают к поясу посредством сагэо, чтобы предотвратить его выпадение оттуда и надежно зафиксировать на месте.

Обычно сагэо имеет длину около 180 см. Однако у синоби-гатаны он намного длиннее — от 240 до 360 см. Дело в том, что ниндзя использовали сагэо не только для крепления ножен за поясом, но и другими способами, которые известны под общим названием «семь способов использования сагэо».

1. В абсолютной темноте ниндзя, как и все обычные люди, видеть не могли. Поэтому при проникновении во вражеский дом следовало использовать кое-какие меры предосторожности, чтобы не напороться вдруг на хозяина, севшего в засаду с занесенным над головой мечом.

Если ниндзя предполагал наличие засады, он использовал уловку, именуемую «дзасагаси-но дзюцу», или «дза-сагурино хо», — «техника поиска места» (рис. 46).

Суть этой техники состоит в том, чтобы двигаться в кромешной тьме по комнате по траектории полукруга, используя меч в качестве щупа. Для этого нужно вытащить меч вместе с ножнами из-за кушака, достать клинок из ножен так, чтобы в устье осталось лишь 5–6 см и, взявшись за рукоять, выставить меч вперед(лезвие обращено вверх, спинка меча, естественно, развернута вниз) с подвешенными на нем ножнами как щуп. Чтобы ножны не упали на пол, их нужно придерживать, натягивая сагэо, который сначала держат левой рукой, а потом зажимают между зубами. Приняв такую изготовку, можно перемещаться, двигаясь спиной вдоль стены и как можно ниже припадая к полу. Мечом с висящими на нем ножнами действуют как щупом, двигая из стороны в сторону, словно обмахиваясь веером. Если ножны вдруг натолкнутся на какую-то преграду, значит, в темноте притаился враг — ведь в середине японской комнаты никакой мебели не бывает, а шпион двигается спиной вдоль стены и может хорошо ориентироваться в пространстве. В такой ситуации ниндзя выплевывает шнур, ножны падают на пол, а «невидимка», мгновенно отдернув руку с клинком для замаха, наносит два-три укола в темноту, туда, где был обнаружен объект.

Здесь нужно отметить две дополнительных хитрости. Во-первых, ниндзя должен двигаться, опустившись максимально низко, чтобы его не настиг внезапный горизонтальный рассекающий удар. Во-вторых, уколы нужно выполнять, развернув клинок горизонтально, так как велика вероятность, что они придутся в область ребер. Если клинок стоит вертикально, он наткнется на ребра, и рана не будет опасной.

2. Сагэо можно использовать как замену пояса, если его перерезали в рукопашной схватке, или просто нет под рукой. В случае ранения шнур может заменить жгут для остановки кровотечения путем тугой перетяжки конечности на отрезке, расположенном ближе к сердцу, чем рана.

Другой вариант применения — связывание пленника. Длины «шпионского» шнура вполне для этого достаточно.

Правда, в такой ситуации ниндзя мог воспользоваться и гораздо более короткой веревочкой, длиной в каких-нибудь 6 сун (около 18 см), откуда и происходит ее название: «рокусун-нава» — «веревка длиной в 6 сун». Иное название той же веревочки раскрывает сущность этого способа связывания — «юби-гатамэ-нава» — «веревка для связывания (удержания) пальцев». Пленнику заводили обе руки за спину, скрещивали большие пальцы его рук и крестообразно перетягивали их шнурком пониже сустава (рис. 47).

Освободиться от такой «фиксирующей повязки» практически невозможно. А небольшие размеры шнурка позволяют запросто «перевязать» одним сагэо, порезанным на части, человек семь-восемь.

3. Сагэо можно использовать в качестве ёдзин-нава — «веревки предосторожности» при использовании уловки нава-бари — «натягивание веревок». Этот способ использования шнура входит, кроме того, в число так называемых «хитростей на дороге» (цуро-сикакэ). Чтобы уберечься от «визита» нежданного гостя, ниндзя протягивал веревку поперек входа в свою спальню на высоте голени. В ночной темноте при отсутствии освещения такая веревочная преграда оказывалась весьма неприятным сюрпризом для врага: споткнувшись о нее, он кубарем летел на пол комнаты. Разбуженный шумом падения, ниндзя располагавшийся, как правило, в самом центре комнаты, моментально выхватывал меч из ножен и одним махом наносил удар в том направлении, куда падал незадачливый противник.

4. Перебираясь через высокий забор, ниндзя приставлял к нему синоби-гатану, воткнув ее окованным металлическим кончиком ножен-кодзири в землю. Зажав кончик сагэо в зубах, он отталкивался ногой от широкой гарды и прыгал вверх, стараясь схватиться руками за гребень. Вскарабкавшись на вершину стены, «невидимка» шнуром втягивал за собой меч. Такая уловка называлась «цури-гатана-но хо» — «способ ужения меча» (рис. 48–49).

5. Сагэо использовали для постановки «походной палатки» при ночевке в «полевых условиях» («нонака дзин-бари-но хо» — «постановка лагерем в поле»). Для этого ниндзя обвивал шнуром три-четыре стоящих поблизости друг от друга дерева и сверху натягивал лист промасленной бумаги, под которым можно было укрыться от дождя и снега.

6. Еще один вариант употребления сагэо для устройства «места ночлега» назывался табимакура-но хо — «способ походной подушки». В этом случае использовалась пара мечей — длинный и короткий. Связав шнуры обоих мечей друг с другом, ниндзя туго натягивал их под телом. Мечи помещались вдоль тела, и ниндзя ложился спиной поверх связанных сагэо. Большой меч (дайто) находился слева от шпиона, а малый (сёто) — справа. Спал шпион, обхватив дайто левым предплечьем (рис. 50).

Если подкравшийся враг пытался отобрать меч у заснувшего ниндзя, то связка с другим мечом не позволяла сделать это незаметно. А ниндзя, очнувшись ото сна, но все еще оставаясь в лежачем положении, сбрасывал ножны в сторону ног и одновременно обнажал меч движением руки в сторону головы и закалывал врага. Подобный вариант обнажения меча (батто) очень характерен для ниндзя. Из-за того, что выхватывание происходит одновременно с броском ножен в противоположном направлении, скорость этого движения почти в два раза выше, чем при других способах выхватывания меча.

Кроме того, при неожиданном нападении противника, когда нужно срочно удирать, а времени заткнуть мечи за пояс нет, благодаря связанным сагэо их можно просто повесить на шею и бежать в таком виде, на ходу приводя себя в порядок.

7. Яри-домэ-но дзюцу — «способ остановки копья», или нагацука-дори — «захват длинного древка» — так называется техника оплетания длинного древкового оружия противника вроде копья или алебарды с помощью шнура, чтобы сковать его действия и, воспользовавшись временной беспомощностью, заколоть мечом (рис. 51).

Для этого необходимо вытащить меч из-за пояса вместе с ножнами и мгновенно привязать к рукояти конец сагэо. После этого клинок извлекают из ножен правой рукой. Ножны как дубинку берут в левую руку рядом с устьем (коигути) и вытягивают в сторону противника в положение сэйган: рука находится напротив точки тандэн, локализуемой в месте на три пальца ниже пупка, а кончик оружия устремлен в горло противника. Правую руку с обнаженным мечом поднимают над головой в позицию дзёдан, так чтобы сагэо оказался туго натянутым в вертикальном положении с левой стороны от тела шпиона. В этой позиции нужно ждать действий противника.

Если противник наносит укол копьем в живот, удар отражают скрещенными мечом и ножнами движением сверху вниз, стараясь прижать копье к земле. Если это удалось, следует мгновенно наступить ногой на древко, придавить его к земле и одновременно уколом меча поразить противника. Если противник наносит укол в лицо, удар отклоняется «крестом» снизу вверх, после чего нужно нанести укол мечом, скользя им вдоль древка копья.

Если же противник колет в грудь слева от сагэо, нужно сделать небольшой шаг вперед-вправо по диагонали, отражая укол влево, согнуть левую руку в локте и зажать древко копья в сгибе руки. Затем, скрещивая меч и ножны, оплести шнуром древко копья противника. Следуя за возвратным движением копья, сблизиться с противником и пронзить ему грудь клинком, находящимся в горизонтальном положении.

Если противник выполняет укол справа от сагэо, нужно сделать шаг по диагонали вперед-влево, отклонить копье влево, зажать его древко под правую мышку и оплести шнуром, сковав движения. При попытке противника выдернуть оружие моментально с ним сблизиться и заколоть.

Фехтование ниндзя

Сразу нужно оговориться, что о фехтовании ниндзя (синоби-кэн-дзюцу, синоби иай-дзюцу) мы знаем очень и очень мало по той простой причине, что в старинных источниках эта тема практически не отражена. С другой стороны, кино успело уже сформировать определенный стереотип восприятия «шпионского» фехтования на мечах. Из фильма в фильм мы видим как люди, облаченные в черные костюмы, демонстрируют фехтование мечом на обратном хвате, что и выдается за подлинную технику синоби-кэн-дзюцу (рис. 52).

Спору нет: в руках актеров на телеэкране такие выкрутасы порой выглядят довольно убедительно, но… они не имеют практически никакого отношения к реальной технике фехтования ниндзя. Чтобы понять это, необходимо хорошо представлять, в каких условиях «воинам ночи» приходилось пускать в ход свои клинки.

Чаще всего «сценой» для схваток служили узкие коридоры замков, традиционные японские комнаты с низкими потолками, кустарники, лесные чащи. Одним словом, те места, где широкие размашистые движения по принципу «развернись плечо, размахнись рука» просто неприменимы. Поэтому основу «шпионского фехтования» составляли молниеносные «очереди» коротких уколов. Именно такие приемы лучше всего отвечали потребностям ниндзя.

Кололи ниндзя, как правило, не один, а два-три раза кряду, так как одним уколом далеко не всегда удавалось отправить противника на тот свет, тем более, если дело происходило в кромешной тьме, когда ни дистанция, ни позиция противника не были ясны лазутчику. Колоть следовало, развернув клинок горизонтально. Объясняется это очень просто: при вертикальном положении лезвие могло наткнуться на ребра и не достать до жизненно важных органов. Зато в горизонтальном положении отточенное острие меча проскальзывало между ребрами легко, словно рассекая масло. Кроме того, грамотно пользуясь изгибом меча, ниндзя мог отклонить в сторону оружие противника и таким образом расчистить себе путь к его персоне.

Обратный же хват требует несколько больше пространства для замахов при рубящих ударах. Кроме того, он сильно ограничивает радиус поражения (который у ниндзя, пользовавшихся короткими мечами, и без того был очень мал) и снижает точность ударов, так как лезвие из-за неудобного положения в руке дрожит.

В ряде источников упоминается некая школа «подлинного синоби-кэн-дзюцу» Тонами-рю (по некоторым данным, еще в 30-х гг. нашего века существовали мастера, владевшие техникой этой школы), созданная в начале XVII в. самураем из княжества Уэно провинции Ига по имени Тонами Матабэй Торииси. Сначала этот Тонами, бывший знатоком нин-дзюцу школы Ига-рю, служил семье Тёсокабэ, но позже поступил на службу к клану Тодо, господствовавшему в те времена в провинции Ига. Он преподавал технику фехтования коротким мечом ниндзя-то, которую называл «ин-кэмпо» — «фехтование темного начала (яп. ин, кит. инь)». Исходя из этого названия, некоторые историки предполагают, что в Тонами-рю изучали приемы боя мечом, который держали обратным хватом («хват инь»). Однако в источниках сообщается, что свои знания о бое мечом Тонами почерпнул в школе Тюдзё-рю. При этом в клятвенном письме, переданном мастеру Тонами при поступлении в его школу знаменитым мастером бу-дзюцу Араки Матаэмоном, последний выражает желание изучить школу Синкагэ-рю. Таким образом, Тонами-рю развилась на основе либо Тюдзё-рю, либо Синкагэ-рю. А обе эти школы, относимые современными «специалистами» по нин-дзюцу к так называемым «самурайским», не содержат приемов боя мечом обратным хватом.

Некоторые авторы считают, что ниндзя были особенно сильны в искусстве мгновенного выхватывания меча с последующими ударами — иай-дзюцу, ссылаясь на то, что короткий меч можно выхватить гораздо быстрее, чем длинный. Однако короткие мечи использовались и во многих «самурайских» школах кэн-дзюцу. Например, современный наставник школы Катори Синто-рю Отакэ Рисукэ рекомендует использовать мечи традиции Бидзэн с длинной клинка около 60 см. Он же указывает на то, что знаменитый фехтовальщик из школы Ягю Синкагэ (Бисю) — рю Ягю Тосиканэ (Рэнъясай) использовал длинный меч с лезвием в 1 сяку 9 сунов 8 бу (около 55 см), и короткий — в 1 сяку, 3 суна, 3 бу (около 38 см) — что вполне в традициях ниндзя-то.

В бою ниндзя стремился как можно быстрее разделаться со своим противником, чтобы к тому не успела подоспеть подмога. Поэтому удары наносились в жизненно важные точки человеческого тела, чаще всего в те места, которые не защищены доспехами. Мишенями для колющих, пилящих, режущих и рубящих ударов служили сонные артерии; запястья с внутренней стороны, где проходят вены; подмышечные впадины; низ живота, где между нагрудником и «юбкой» доспехов имеется щель, прикрытая лишь шнуровкой; бедра изнутри, где проходят бедренные артерии; подколенные сгибы при атаке сзади; ахиллесовы сухожилия при внезапном нападении с земли.

С точки зрения перечисленных критериев «шпионского фехтования» исключительный интерес представляет техника боя мечом школы Катори Синто-рю. Например, в ней популярна особая форма вертикального удара, называющаяся «маки-ути» — «крученый удар» (рис. 53).

В маки-ути рассекающий удар сверху наносится не из положения с мечом, задранным в небо (дзёдан-но камаэ), как во многих других школах, а из положения, когда клинок спинкой лежит на вытянутых вперед руках. Благодаря этому удар распространяется как бы не сверху вниз, а вперед, и минимальная высота, требуемая для его применения, значительно ниже по сравнению с обычным ударом из положения дзёдан-но камаэ.

Не менее оригинальна в Катори Синто-рю техника бокового удара ёкомэн-ути (рис. 54).

Если во многих других школах кэн-дзюцу меч для такого удара предварительно заносят назад вбок, то в Синто-рю замах осуществляется таким образом, что острие меча направлено строго вперед, в горло противника. Замах выполняют как короткий удар снизу вверх. В действительности, это даже не замах, а подрезающий удар по кистям противника, поднимающего меч в положение дзёдан-но камаэ. Кроме того, если при ударе с широким замахом вбок у противника есть доля секунды для сближения и контрвыпада, выставленное вперед острие меча в ёкомэн-ути не позволяет ему сделать этот рывок. После этого меч поднимают в позицию дзёдан-но камаэ и по кратчайшей траектории обрушивают на шею или бок противника. Благодаря такой специфической технике, мастер Катори Синто-рю способен наносить боковые удары мечом даже в очень узком коридоре, где другие школы кэн-дзюцу будут бессильны.

Вообще техника фехтования всеми видами оружия в Катори Синто-рю построена на полном контроле дистанции. Поэтому удары мечом в этой школе не проносят, а фиксируют на высоте живота, благодаря чему попытки противника приблизиться к бойцу оборачиваются самонасаживанием на клинок. Огромное внимание в Синто-рю уделяется самым разнообразным коротким техническим действиям, направленным на перерезание артерий, вен, сухожилий. Удары и уколы выполняются по кратчайшим траекториям. В этой школе практически отсутствует техника блокирования меч в меч, чреватого порчей клинка. За счет правильного выбора дистанции боец не подставляет лезвие своего меча навстречу удару врага, а сам наносит удары по его уязвимым точкам.

Техника иай-дзюцу — «искусства обнажения меча» — в Катори Синто-рю также чрезвычайно оригинальна. В ката этого раздела прорабатываются не только реакции на неожиданные нападения врага, но и приемы внезапной атаки из засады. Мастера этой школы сидят на земле не на обоих коленях, а на одном в позе, именуемой «иай-госи». Согласно комментарию Отакэ Рисукэ, главного технического наставника данной школы, эта позиция была позаимствована фехтовальщиками у разведчиков, передвигавшихся короткими перебежками от ямки к ямке, от кустика к кустику и прижимавшихся для маскировки к земле. Притаившись в яме или за камнем в позиции иай-госи, ниндзя-мастер Катори Синто-рю поджидал вражеский патруль, в нужный момент неожиданно взмывал в воздух в высоком прыжке и обрушивал серию молниеносных ударов по врагу. Меч до начала атаки держали вложенным в ножны, чтобы его предательский блеск не выдал разведчика. В атаках чередовали высокие прыжки с быстрыми перемещениями на коленях, когда «ночной воин» припадал к земле, становясь практически невидимым, и разил своих врагов, вспарывая им бедра, пах, голеностопные суставы…

Характерным примером такой техники Катори Синто-рю является ката Нукицукэ-но кэн, один из вариантов расшифровки которого выглядит следующим образом (рис. 55–58).

Разведчик притаился в засаде в высокой траве в позиции иай-госи и ожидает подхода вражеского патрульного, чтобы уничтожить его (1). Когда патрульный входит в поражаемое пространство, он выпрыгивает вперед-вверх одновременно с выхватыванием меча из ножен и молниеносным ударом в горло противника. Этим рассекающим ударом разведчик как минимум лишает противника возможности закричать, позвать на помощь (2). Уходя от возможного контрудара, после прыжка он приземляется на одно колено и с коротким замахом наносит укол кончиком меча, скользя его спинкой по левой ладони. Если первый удар попал в цель, то укол выполняется в горло упавшему на колени противнику. Если же тот успел отшатнуться, то в живот (3–5). Выдернув меч, разведчик со сменой стойки уходит немного в сторону, ударом рукояти сбивая врага спиной на землю. Выдергивание меча совершенно необходимо, так как падающее тело противника может сломать клинок (6–7). Завершает атакующую комбинацию рубящий удар сверху вниз, рассекающий туловище врага пополам (8–9). После этого мастер очищает меч от крови и вкладывает его в ножны (10).

Интересно, что некоторые данные позволяют проследить влияние Катори Синто-рю на традиции фехтования ниндзя из Ига. Так в XVII веке наибольшей популярностью у ниндзя княжества Тодо, располагавшегося на территории провинции Ига и включавшего древний оплот Ига-моно городок Ига Уэно, пользовалась школа иай-дзюцу Ига-рю (рис. 59), разработанная местным госи и членом организации мусокунин (см. «Путь невидимых», с. 394–395) Ига Норисигэ на основе Катори Синто-рю.

Позднее эта школа получила распространение также в провинции Этидзэн. Приблизительно в то же время в Ига Уэно появилось додзё школы кэн-дзюцу Фудзан-рю. Ее создал в 1670 г. самурай из княжества Хисако Ига Дзидаю Такэнобу. Интересно, что этот Ига Дзидаю был не только прекрасным фехтовальщиком, но и знатоком военной стратегии (гун-по) школы Ямага-рю, которая, между прочим, включала в себя оригинальную традицию нин-дзюцу.

Сегодня очень немногие слышали что-либо о группе ниндзя Сагара, которая была сплошь укомплектована мастерами, владевшими ура-тати — секретным разделом кэн-дзюцу школы Тайся-рю, вела тайное негласное наблюдение за деятельностью синоби из элитных подразделений Ига-гуми и Кога-гуми и наводила ужас на мятежных даймё.

Основателем школы Тайся-рю был Марумэ Ивами-но ками нюдо Тэссай Фудзивара-но Нагаёси Курандоса, которого обычно сокращенно именуют Марумэ Курандо. По рассказам, он уже в раннем детстве проявил талант к фехтованию. В 16 лет он поступил в обучение к Амакуса Итоно ками, хозяину замка Амакуса-дзё. Через два года он познакомился с одним из величайших мастеров меча в японской истории Камиидзуми Исэ-но ками Нобуцуной и стал его учеником. Благодаря своим природным задаткам, Марумэ очень быстро постигал премудрости боевого искусства Синкагэ-рю. Именно он ассистировал Камиидзуми Исэ-но ками во время демонстрации его техники фехтования перед сёгуном Асикага. После этих показательных выступлений искусство Камиидзуми было оценено как «несравненное», а мастерство Марумэ Курандо — как «величайшая драгоценность Японии».

В напряженнейших тренировках прошли пять лет, и в 1567 г. Курандо получил от своего наставника полную мастерскую лицензию (мэнкё кайдэн) по школе Синкагэ-рю. После этого он вернулся в свою родную провинцию Хиго (современная префектура Кумамото).

Марумэ Курандо соединил полученные от своих учителей знания с магией божества Мариситэн, уходящей своими корнями в Индию, и основал собственную школу бу-дзюцу Синкагэ тайся-рю, которая, как говорят, «вобрала в себя воинский путь, истоки которого уходят в глубочайшую древность, в век богов Идзанаги и Идзанами». Несколько позднее у Марумэ появилась возможность глубоко познакомиться с китайским ушу, и оценив его по достоинству, он ввел многие китайские элементы в свою школу, которая в итоге получила название Тайся-рю. Главным же секретом этой школы стала техника «скрытого меча» — ура-тати.

После возвращения на родину в Хиго Курандо поступил на службу к господину замка Дзинся-дзё князю Сагара Ёситэру. Служба его проходила поначалу не очень удачно. Когда в 1569 г. разразилась война между Сагара и могущественным кланом Симадзу, Марумэ, возглавивший армию Сагара, потерпел жестокое поражение от Симадзу Иэхисы. После этого он впал в немилость у Сагары Ёситэру. Причем этот период неудач и гонений затянулся на целых 15 лет! Однако именно в этот период «немилости» Марумэ разработал свою школу Тайся-рю (включая технику ура-тати) и подготовил особый диверсионный отряд Сагара синоби-гун.

После прихода к власти Сагары Нагауми Курандо обрел возможность вернуться из «изгнания» и сразу получил жалование в 150 коку — сумма довольно внушительная.

После его смерти на протяжении нескольких поколений властителей Сагара главным наставником по боевым искусствам в их владениях был лучший ученик и любимец Марумэ Курандо китаец Дэн Ринбо (кит. Чжуань Линьфан) Ёриясу. Дэн Ринбо сам являлся мастером ушу, но своего учителя он ставил выше себя и всех других мастеров. Именно Дэн Ринбо стал первым командиром отряда «спецназа» ниндзя Сагара и начальником всей службы шпионажа этого клана.

«Советник» Дэн на поприще шпионажа развил невероятно бурную деятельность. Он создал по всей стране огромную разведывательную сеть, позволявшую быть в курсе всех событий. В нее вошли синоби из Сайга, разгромленные Одой Нобунагой, бывшие сохэи монастыря Нэгородзи, сожженного дотла Тоётоми Хидэёси, ямабуси из Кумано и других районов. В связи с этим возникает несколько вопросов. Во-первых, как удалось китайцу Дэн Ринбо создать столь обширную сеть шпионов?

До поступления в ученики к Марумэ Курандо Дэн Ринбо был членом одной из шаек японских пиратов вако. В этом ничего странного нет, так как современные исследования показали, что эти шайки более чем наполовину состояли из китайцев. Приехав в Японию, Дэн вместе с группой своих «коллег» обосновался в пещере на острове Авадзи — старинном логове пиратов. Во время своей грабительской деятельности китаец успел перезнакомиться со многими пиратами и разбойниками Японского внутреннего моря: «морской армией» Мураками, шайками района Амакуса и т. д., а также с местными сюгэндзя, через которых он получил возможность добывать необходимые сведения.

Второй законный вопрос: зачем нужна была княжеству Сагара, запрятанному глубоко в горах Кюсю, такая шпионская сеть? Дело в том, что сёгунское правительство Токугава поручило князю Сагара контролировать тайную торговлю с зарубежными странами, к которой нет-нет да прибегали различные феодалы в обход строжайшего запрета военных правителей из дома Токугава на всякие сношения с заграницей.

В награду за свою работу князь Сагара получил земельные владения в районе Амакуса, где прежде находились вотчины императора. Вместе с его управляющим туда переехало большое число бойцов из Тайся-рю. На склоне лет Марумэ Курандо вел неторопливую, размеренную жизнь, работал в поле. Рассказывают, что заняться сельским хозяйством его вынудила нехватка продовольствия, вызванная большим притоком воинов из разных провинций, жаждавших овладеть техникой Тайся-рю.

Деятельность самураев Сагара не ограничивалась только борьбой с контрабандистами и пиратами, стремившимися наладить торговлю с заграницей в обход официальных запретов и благодаря этому заработать баснословные барыши. По совету Марумэ Курандо, Дэн Ринбо сформировал десять «командирских» групп, в которые вошли все обладатели мастерских лицензий по Тайся-рю, родственники Марумэ и его ближайших соратников, в верности которых не было ни малейшего сомнения. Интересно, что названия этих групп были заимствованы из «технического каталога» (мокуроку), врученного Камиидзуми Исэ-но ками своему ученику Курандо: Эмпи («Полет ласточки»), Сару-маваси («Поворот обезьяны»), Коран («Буйство тигра»), Дзюттэ («Десять рук»), «Яма-кагэ» («Горная тень») и т. д. Эти «тюнины» сформировали десять групп «гэнинов», по 16 человек в каждой, которые направлялись в разные районы страны для ведения шпионской работы.

Половина «тюнинов» обеспечивала охрану князя Сагара во время его обязательных посещений Эдо.[8] Так как эти «телохранители» были прекрасно знакомы с официальным этикетом и обладали блестящей проницательностью, 24 человека из взяли для службы в замок Эдо в качестве охранников сёгуна.

Факт привлечения чужаков для охраны властителя страны вызвал зависть и злобу со стороны ниндзя-телохранителей из Ига и Кога, усмотревших в нем оскорбление недоверием к их мастерству. По легенде, чтобы подорвать авторитет отряда Сагара воины Ига-моно под началом Хаттори Хандзо Масанари, сына великого ниндзя Хаттори Хандзо Масасигэ, устроили им западню. Во время очередного приезда князя Сагара в Эдо 16 ниндзя из Ига напали на него на лесной дороге неподалеку от станции Мисимаядо и заставы Хаконэ. Однако попытка убийства властителя Сагара окончилась полным провалом: ниндзя Сагара из отрядов Сару-маваси-гуми и Ямакагэ-гуми перебили их всех до единого при помощи секретной техники фехтования ура-тати.

После этого инцидента Масанари, по легенде, поссорившийся с сёгуном, пошел на новую хитрость, организовав нападение на самого Токугава Иэясу (это предание имеет хождение среди жителей Сагара, но у автора есть основания не доверять ему), однако и на этот раз у его ниндзя ничего не вышло. На сей раз надежно сработал отряд Эмпи-гуми, командир которого, в конце концов, даже вынудил Хаттори Хандзо Масанари написать объяснительную записку по поводу инцидента.

После этих инцидентов, продемонстрировавших превосходную подготовку ниндзя Сагара, они получили от сёгунского правительства (бакуфу) задание осуществлять надзор за деятельностью других групп шпионов и выполняли эти обязанности до самой буржуазной революции Мэйдзи.

Что же представляла собой секретная техника фехтования ура-тати? Источники называют ее техникой «меча соединенных воедино трех тел» (сансин иттай-но кэн). Имеется в виду, что ниндзя Сагара постоянно действовали тройками и практиковали групповые атаки, защититься от которых у противника-одиночки не было практически никакой возможности[9] (рис. 60).

Последователи ура-тати овладевали техникой боя не только с мечом, но и с парой коротких мечей (сёто), боевых серпов, коротких копий (тэяри). Они изучали технику метания сюрикэнов, фехтование алебардой, плавание и верховую езду, а также китайское кэмпо, привнесенное лично Дэн Ринбо (например, в технике ура-тати удары мечом сочетаются с разнообразными ударами ногами). При этом, каким бы оружием не были вооружены эти ниндзя, они должны были уметь согласованно действовать в тройке, разя с разных углов, в разной последовательности, на разных уровнях. Все манипуляции холодным оружием сопровождались бросками ослепляющего порошка-мэцубуси по глазам противника.

Если о технике «шпионского» кэн-дзюцу эпохи Сражающих княжеств информация очень скудна, то о том, как орудовали мечом ниндзя из отряда Ига-гуми при сегунах Токугава нам известно довольно много. Дело в том, что ныне мы располагаем большим количеством синхронных документов (в основном это воспоминания современников, а также разнообразные трактаты, наставления и уставы), рассказывающих о жизни и боевом искусстве одного из самых знаменитых воинов элитного шпионского отряда Ига-гуми Хираяма Кодзо Хисому, создателя школы кэн-дзюцу Тюко Синкан-рю и автора нескольких трактатов по фехтованию, по крайней мере два из которых — «Кэнсэцу» («Разъяснение фехтования») и «Кэнтё» («Собрание о фехтовании») — вошли в золотой фонд литературы по бу-дзюцу.

Хираяма Кодзо Хисому родился в 1759 году в семье стражника из отряда Ига-гуми. Его предки из поколения в поколение служили в отряде Ига-гуми, начиная с самого первого набора, который провел великий дзёнин Хаттори Хандзо. Благодаря недюжинному таланту, преданности боевому искусству и упорству он изучил целый ряд школ военного искусства. У Сайто Сандаю он перенял школу военной стратегии Наганума-рю, у наставника Мацусита Киёкуро — технику боя копьем Осима-рю, у великого мастера борьбы Сибукава Бунгоро Токихидэ — дзю-дзюцу и иай-дзюцу Сибукава-рю, у Иноками Рюдзаэмона — искусство стрельбы из огнестрельного оружия школы Буэй-рю. Помимо этого, он изучил верховую езду, стрельбу из лука и плавание.

Наставником Хираямы по фехтованию мечом был мастер школы Синнуки-рю Ямада Мохэй. Ямада был, помимо того, третьим патриархом школы кэн-дзюцу Унтю-рю. Так как Хираяма получил от него полную мастерскую лицензию (мэнкё кайдэн) по Унтю-рю, он считается также четвертым патриархом этой школы. Однако Хираяма изучал технику кэн-дзюцу и других школ, в частности, Синто иссин-рю. Поэтому он основал собственную школу, получившую название Тюко Синкан-рю, которую позднее переименовал в Кобу дзицуё-рю.

Что же представляла собой техника кэн-дзюцу Тюко Синкан-рю? В самом начале трактата «Кэнсэцу» Хираяма совершенно четко определяет сущность своей системы: «Мое кэн-дзюцу предназначено для того, чтобы карать врагов смертью». В отличие от большинства школ того времени, Тюко Синкан-рю была ориентирована исключительно на применение на поле боя и полностью отрицала соревнования. Согласно дошедшему до наших дней «Уставу школы Тюко Синкан-рю» («Тюко Синкан-рю кисоку»), тренировочные бои обычно проводились на бамбуковых мечах-синаях, но без традиционного защитного снаряжения — маски (мэн) и наручей (котэ). При этом противник использовал стандартный синай длиной в 1 метр, а ученик, вполне в традициях ниндзя, короткий бамбуковый меч, имевший длину вместе с ручкой всего около 40 см. Последователи Тюко Синкан-рю старались мгновенно сблизиться с противником и обрушить на него град ударов мечом и всеми конечностями. Удары наносились в полную силу, поэтому травматизм был чрезвычайно велик. Впрочем, самого Хираяму это нисколько не смущало, ведь он старался воспитать не спортсменов, а воинов, готовых умереть на поле боя.

Хотя весь тактический рисунок выглядит довольно необычным по сравнению с распространенным представлением о «самурайском» кэн-дзюцу, анализ генеалогии Тюко Синкан-рю показывает, что эта необычная школа генетически была связана именно с «самурайским» фехтованием. Так, официальная генеалогия Тюко Синкан-рю, помещенная в Бугэй рюха дайдзитэн («Большой энциклопедический словарь школ боевых искусств») начинается с уже небезызвестного читателю Марумэ Курандо, а школа Унтю-рю возводит свою родословную к Ягю Мунэнори, великому наставнику школы Япо Синкагэ-рю.

К этому разговору о связях «самурайских» и «ниндзевских» школ боевого искусства хотелось бы добавить еще несколько фактов. Так, сын великого фехтовальщика, основателя Синкагэ-рю Камиидзуми Исэ-но ками Нобуцуны Камиидзуми Хитатиносукэ Хидэёси основал собственную школу Камиидзуми-рю, в которой смешал нин-дзюцу с техникой фехтования своего отца, который, как известно, был самураем. Сын другого великого мастера меча и основателя школы Касима Синто-рю Цукахары Бокудэна после гибели своего господина Китаба-такэ Томонори бежал в провинцию Ига и передал тамошним ниндзя технику фехтования своего отца.

Сам Хираяма был человеком незаурядным. С точки зрения японских воинских искусств, он являлся совершенным воином, ибо познал и военную стратегию, и боевые искусства, и конфуцианскую науку. Изучив многие боевые искусства, он по подобию пришедших из Китая списков 18 классических боевых искусств составил собственный список, получивший название «Бугэй дзюхаппан рякки» — «Краткие записи о 18 стандартных боевых искусствах», и во всех них достиг мастерского уровня.

Естественно, что все это могло стать возможным лишь в результате титанического, поистине подвижнического труда. И действительно, можно только поражаться тому распорядку дня и стилю жизни, которому следовал Хираяма на протяжении всей своей жизни.

Он вставал в 4 часа утра, обливался ледяной водой, молился духам предков и приступал к тренировкам. Сначала Хираяма выполнял во дворе 400–500 махов шестом длиной около 230 см из белого дуба. Затем по 200–300 раз повторял приемы выхватывания меча из ножен (иай-дзюцу). Орудовал он при этом огромным тесаком длиной в 120 см и шириной лезвия в 9 см, так как считал, что, если человек освоит выхватывание столь неуклюжего оружия, то обращение со стандартным мечом и вовсе не составит ему труда. Далее он практиковал стрельбу из лука и ружья, упражнялся с копьем. Завершала тренировку верховая езда. Так как эта процедура повторялась каждое утро в одно и то же время, соседи даже сверяли часы по «будильнику Хираямы».

Огромное внимание, вполне в духе традиции бунбу рёдо, предписывавшей воину уделйть равное внимание воинским упражнениям и литературе, Хираяма Кодзо уделял изучению классики. Он имел поистине гигантскую библиотеку, в которой, по утверждениям современников, насчитывалось до 8000 свитков на японском и китайском языках. В дошедшем до нас каталоге этой библиотеке значатся 2980 свитков, из которых 1085 посвящены военному делу, а из них 362 — строительству крепостей и изготовлению различных видов вооружения. При этом около 500 свитков были переписаны самим Хираямой!

Хираяма старался не тратить попусту ни секунды, чтобы не потерять физическую форму. Занимаясь чтением, он клал рядом с собой квадратную дубовую доску со стороной около 60 см и без конца обстукивал ее кулаками, которые у него, благодаря такой закалке, не уступали по прочности булыжникам. Когда же чтение надоедало ему вконец, Хираяма прыгал в ванну, наполненную ледяной водой и взбадривался.

Всю жизнь он придерживался особой диеты, основу которой составляли неочищенный рис (гэммай), сырое мисо (намамисо; густая масса из перебродивших соевых бобов, служащая для приготовления супов и в качестве приправы) и разные соленья. Он никогда не употреблял горячего чая и пил лишь холодную воду. При этом Хираяма любил рисовую водку сакэ. До наших дней дошел рассказ о том, как он однажды пировал вместе со своим старшим товарищем и мастером меча Отани Сэйитиро. В это время в харчевню зашел торговец сардинами (иваси). Хираяма заказал себе сардин, отрезал им головы, не очищая рыбу, залил ее мисо и, громко чавкая на всю харчевню, моментально сожрал огромную порцию так, что даже Отани, хорошо знакомый со странностями стражника из Ига-гуми, был шокирован.

Всю свою жизнь он почти не приближался к женщине и не завел жены. Он объяснял это тем, что опасается, как бы жена не стала небрежно обращаться с его матушкой. Как бы то ни было, жизнь Хираяма вел поистине пуританскую. В соответствии с традицией ниндзя из Ига, Хираяма всю жизнь носил прическу ёмогами, позволявшую легко изменять внешность. И в летний зной, и в зимнюю стужу он надевал лишь один костюм авасэ (одежда на подкладке). Даже в самые лютые холода этот воин Ига-гуми не обувал носки-таби, ходил в коротких брюках-хакама, из под которых торчали волосатые голени, на поясе носил длинный меч (как это ни странно, сам Хираяма в повседневной жизни предпочитал мечи с клинком под 90 см). По улицам он гордо шествовал с огромной железной палицей-тэцубо в руках, весом почти в 9 с половиной килограммов!

Согласно «Дзэнгёроку» («Записи о добрых деяниях») до 61 года Хираяма спал на голом земляном полу и не пользовался никакими спальными принадлежностями. Другие источники утверждают (возможно, речь идет о более позднем периоде жизни мастера), что постелью ему служил лишь один тонкий тюфяк (футон) из хлопчатобумажной ткани, который обычно стелили в комнате с деревянным полом. Хираяма пользовался благосклонностью Мацудайры Саданобу, могущественного регента и фактического правителя страны в 1786–1793 гг., и тот, когда ниндзя случайно заболел, подарил ему прекрасный шелковый тюфяк. Однако Хираяма пользовался им лишь одну ночь, а на следующий день отошел ко сну, как обычно постелив свой знаменитый тонкий хлопчатобумажный футон. Когда Мацудайра прознал про это, он преподнес Хираяме целый комплект хлопчатобумажных тюфяков со словами: «Вы уже пожилой человек, поэтому Вам следует спать на постели». Тронутый вниманием Мацудайры, Хираяма стал пользоваться его подарком. Потом он рассказывал друзьям: «Поначалу я чувствовал себя неважно, но потом привык, и теперь могу спать в тепле»…

Фудзита Касуя из княжества Мито как-то посетил хижину Хираямы Кодзо и, пораженный огромным количеством книг и военного снаряжения, сказал: «Говорят, что есть люди, которые заменяют подушку оружием и не бегут от смерти. Сегодня я видел такого человека собственными глазами»…

В «Эдо никки» («Эдосский дневник»), принадлежащем кисти Мори Сиро Масана, самурая из княжества Тоса, поступившего в обучение к Хираяме за полгода до его кончины, подробно рассказывается о последних днях жизни этого удивительного человека. Когда Мори прибыл к нему в дом-додзё, Хираяма был уже разбит параличом, но вовсю ругал нерадивых учеников. В стенном шкафу общей комнаты была установлена 72—литровая бочка с сакэ, из которой старик то и дело отхлебывал большими глотками. В прихожей (гэнкан) были навалены мешки с рисом, полученным в качестве жалованья. Хираяма обжаривал рис прямо в шелухе и ел его в таком виде. Сразу за прихожей помещался тренировочный зал, застеленный татами, площадью около 50 кв. метров. За ним находилась общая комната площадью в 10 татами, в которой было свалено различное оружие: алебарда-нагината длиной около 240 см, деревянный меч длиной в 270 см, длинный синай размером в 180 см, стояло несколько десятков копий, 3 пушчонки, 2 трубы-какаэдзуцу для стрельбы стрелами, а также ружья, тэцубо, алебарды, тренировочные деревянные кони и т. д. Там же помещалось несколько десятков ящиков с доспехами гусоку. Двор густо зарос травой.

Рассказывают, что за некоторое время до своей кончины тяжело больной Хираяма Кодзо еще выходил во двор с шестикилограммовой железной палицей и с громкими криками-киай демонстрировал ученикам боевую технику, так что железный кол свистел в воздухе.

В 24-й день 12-го месяца 1828 года в возрасте 70 лет Хираямы Кодзо не стало. Он был похоронен в монастыре Эйсё-дзи в районе Ёцуя в Эдо (Токио).

Алебарды, копья, секиры

КОНАГИНАТА — «МАЛАЯ АЛЕБАРДА»

Японская алебарда нагината с длинным древком (в Катори Синто-рю, например, используются алебарды длиной около двух с половиной метров) — оружие вроде бы не шпионское. Она слишком велика, чтобы таскать ее с собой во время ночных операций, сопряженных с лазанием по деревьям, ползанием по кустам и т. д. Однако находчивый мастер «иньского искусства» (яп. ин-дзюцу — так называлась традиция нин-дзюцу в княжестве Цугару) по имени Хоригути Гэнъисай Садамицу изобрел нагинату с укороченным древком, получившую название «конагината» — «малая алебарда», которую он с успехом использовал во время выполнения заданий. Судя по всему, Хоригути был большим любителем оружия с длинным клинком, так как в созданной им школе Хоригути Гэнси-рю помимо техники боя конагината кодифицирована также техника фехтования длинным мечом (нага-тати). Хоригути Гэнси-рю благополучно дожила до наших дней и, возможно, существует даже сейчас. Во всяком случае, еще в середине XX века ее демонстрировал Оцу Икусукэ, владевший несколькими направлениями воинского искусствами, развившимися в княжестве Цугару, в том числе школами нин-дзюцу Накагава-рю и Хориути Кохаято-рю.

Хацуми Масааки утверждает, что в программе школы нин-дзюцу Тогакурэ-рю, патриархом которой он является, также изучались приемы боя с разновидностью алебарды бисэнто, которая, в отличие от стандартных образцов, имеет более широкое массивное лезвие и походит на китайскую алебарду дадао.

Вообще, нагината в Японии считалась женским оружием. Фехтованию ею едва ли не в обязательном порядке обучались практически все женщины. Жены и дочери госи из Ига в этом плане не были исключением. О том, сколь высоко было их мастерство, рассказывает книга «Иранки» («Повесть о мятеже в Ига»), посвященная героической борьбе жителей провинции Ига против нашествия армии князя Оды Нобунаги.

Во время обороны крепости Хидзияма, где укрылись основные силы защитников Ига, из крепости верхом на коне выехала красивая женщина с развевающимися на ветру прекрасными иссиня-черными волосами, перевязанными белой повязкой-хатимаки, в таком же белом[10] одеянии с алебардой в руках. Сначала ее появление вызвало улыбку на лицах некоторых воинов Оды, но уже через несколько мгновений она с них улетучилась. Женщина мастерски владела искусством боя нагинатой и широкими размашистыми ударами рубила головы врагов, словно на покосе. Даже бывалые воины князя пришли в трепет при виде ее удали и попятились назад.

После некоторого замешательства из лагеря Гамоу, военачальника Оды, выехал один из сильнейших воинов и, переправившись через речку Нагата, с копьем наперевес поскакал навстречу богатырше, выкрикивая оскорбления. Это был знаменитый воин из клана Гамоу Тамура Сирота. Однако женщину-воина его появление совсем не смутило. Выхватив из мешочка, висевшего на поясе, сюрикэн, она метнула его во врага. Лезвие угодило Тамуре прямо в правое бедро, и он кубарем полетел из седла. В тот же миг серповидный клинок алебарды богатырши из Ига отхватил ему голову.

После такой скорой расправы с одним из сильнейших воинов уже никто не решался выйти один на один с красавицей. Тогда копейщики Гамоу окружили ее со всех сторон, и несколько десятков копий разом вонзились в ее прекрасное тело.

Так погибла Киё-но годзэн, жена Матии Саманосукэ, которой в ту пору было 38 лет от роду.

СИБАЮЫРИ — «УДАРНОЕ КОПЬЕ»

Согласно древним преданиям жителей провинции Ига, основным оружием отрядов «ночных демонов» этой местности были копья, называвшиеся «сибаки», длиной около 1 м 60 см. Глагол «сибаку», от которого образовано слово «сибаки», на местном диалекте означает «бить», «драться». Такое название копья ниндзя, согласно одному из главных авторитетов в исследованиях нин-дзюцу Кояме Рютаро связано с тем, что им в основном не кололи, а наносили рубящие удары.

КАМАЯРИ — «КОПЬЕ-СЕРП»

Хацуми Масааки в своей книге «Ninjutsu history and tradition» утверждает, что ниндзя из Тогакурэ-рю использовали «уникальную» (точнее, довольно редкую) разновидность копья камаяри, которая сочетает в себе характеристики копья и серпа (рис. 61).

У всех видов камаяри помимо основного копейного «жала» имеется один (иногда два) боковой серповидный клинок. Однако, если в большинстве случаев концы «серпов» обращены вверх, то в варианте Тогакурэ-рю они наоборот развернуты вниз. Такая разновидность камаяри называется «ситамуко-камаяри» или, если «серпов» два, «ситамуко дзюмондзи-камаяри».

Таким копьем можно не только сражаться в бою. Ниндзя мог зацепиться крюком за гребень ограды и взобраться наверх по древку, использовать камаяри подобно маятнику для «перелета» с ветки на ветку, моментально вытащить всадника из седла с ветви дерева, нависшей над дорогой, подцепив его крюком за горло (рис. 62) и т. д. Помимо всего прочего «копья-серпы» использовались для переноски грузов в качестве коромысла, для запирания дверей и рыбной ловли.

ОНО — «СЕКИРА»

В списке оружия ниндзя значится и это (в целом мало популярное в Японии) габаритное оружие, которое обычные воины использовали лишь для разгрома ворот и дверей укреплений врага (рис. 63).

Дело в том, что секира-оно — стандартный элемент походного снаряжения горных отшельников ямабуси, под личиной которых очень часто пытались скрыть свою коварную сущность «воины ночи» (рис. 64).

Секира ямабуси представляла собой массивное лезвие из высококачественной стали насаженное на длинную дубовую рукоять. Хотя отшельники пользовались им лишь для прокладывания дороги сквозь горные заросли, таким приспособлением можно было без особых проблем «вскрывать» и доспехи противника, словно консервную банку.

Техника боя секирой оно никогда не была канонизирована. Источники молчат о существовании каких-либо школ, обучавших искусству обращения с этим оружием. Поэтому о конкретных приемах боя такой секирой мы можем только догадываться. Впрочем, некоторые приемы можно найти в книгах Хацуми Масааки.

Боевые шесты и дубинки

Одним из главных видов оружия ниндзя была во все времена деревянная или бамбуковая палка, либо ее аналоги. Понятно, что в свои ночные рейды «невидимки» шест не брали, так как он мешает лазить по деревьям и стенам. Но для работы в облике монаха, селянина, нищего палка была просто незаменима.

Так, орудуя под видом ямабуси, шпион вооружался конгодзё — специальным многогранным посохом, являвшимся непременным атрибутом горного отшельника. Действуя под видом буддийского священника, он снаряжался стандартным монашеским посохом сякудзё или такой его любопытной разновидностью как рокудзё — «оленья палка» — с насаженными ветвистыми оленьими рогами. Излюбленным трюком ниндзя была маскировка под раненного в ногу воина. В этом случае в качестве боевого шеста выступал примитивный костыль с Т-образной рукояткой, называвшийся сюмокудзуэ. Наложив на глаза рыбьи чешуйки, можно было сыграть роль слепого, в руках которого «трость» смотрелась совершенно естественно. При самой же примитивной маскировке под сельского жителя ниндзя мог воспользоваться коромыслом.

Со всеми этими предметами можно было перемещаться практически беспрепятственно, так как они не привлекали никакого внимания со стороны окружающих, конечно при условии их соответствия внешнему облику и одеянию.

В разных школах японских бу-дзюцу изучали приемы с шестами, дубинками и палочками самой разной длины. Даже палки с одинаковыми названиями в разных школах могли быть разной длины. Возьмем, к примеру, «трость» ханбо. Чаще всего ханбо имела в длину 3 сяку, т. е. 90 см.

Однако уже из самого названия этой «трости» очевидно, что длина ее могла быть и иной. «Ханбо» означает «половинный шест», а шесты бо в разных школах использовались разные. Соответственно известны и более длинные образцы ханбо — до 4–5 сяку (120–150 см).

Вообще, существовали две системы измерения длины оружия: так сказать, фиксированная и под конкретного владельца. Согласно «фиксированной системе измерений» длинный боевой шест делался длиной в 6 сяку (около 180 см), а ханбо — 3 сяку. Если же палки подгоняли под конкретного человека, то, в соответствии с наставлениями разных школ, они могли иметь длину «до уха» (мимикирибо), «до пояса» (косикирибо), «в длину руки с вытянутыми пальцами» (тэсакикирибо), «в длину руки» (тэкирибо). Использовались и более короткие дубинки. Длина тэбо была менее длины руки от локтя до кончиков пальцев. Как правило, эти предметы изготавливали из японского остролистного дуба каси.

Все школы, включающие в свою программу бо-дзюцу — искусство боя длинным шестом — или дзё-дзюцу — искусство боя палкой дзё (90—150 см), можно разделить на две группы: «боевую» и «полицейскую».

В «боевых» школах бо-дзюцу преобладают удары концами шеста, бой на дистанции. Приемы в основном позаимствованы из арсенала копья (яри) — все виды уколов — и алебарды (нагината) — маховые удары. Происхождение такой техники вполне очевидно. Если в бою противник обрубал наконечник копья или лезвие алебарды воина, тому ничего не оставалось, как отмахиваться от него обрубком (рис. 65).

При этом в руках у него все же оставалось довольно грозное оружие, так как, в отличие от относительно безобидной обычной палки, на одном конце обрубка имелся железный набалдашник с шипом исидзуки, которым можно проткнуть человека насквозь. Характерный пример такой техники — бо-дзюцу школы Катори Синто-рю, в которой длина шеста равняется длине алебарды минус лезвие.

В Катори Синто-рю боец старается контролировать дистанцию и не подпускать к себе противника. Один кончик шеста с набалдашником исидзуки почти во всех случаях устремлен в горло противника. Из-за довольно большой тяжести шеста его, как правило, держат обеими руками. Удары направлены в места, не защищенные доспехами, и почти всегда наносятся самыми концами оружия, а не серединой. Для защиты в основном используют отводящие удары концами древка, а подставки выполняют только под руки противника — в противном случае вражеский клинок попросту разрубит шест пополам.

Похожим образом в «боевых» школах используется короткая палка дзё, но в ее арсенале присутствуют и многочисленные приемы, позаимствованные из фехтования мечом. Благодаря этому техника дзё-дзюцу богаче и многограннее техники бо-дзюцу. Дзё нередко держали одной рукой ближе к одному концу или за середину, что позволяло работать как бы прямым и обратным хватом одновременно. Это давало некоторое преимущество в схватке с несколькими противниками. В лицо, горло, в сердце и солнечное сплетение, в пах в бою наносят тычковые удары, а по суставам рук и ног — секущие. В схватке против фехтовальщика-меченосца палку не подставляют под лезвие катаны, а бьют ею противника по рукам или сбоку по его клинку. Последнее действие грозит врагу поломкой меча, который не терпит сильных ударов по боковине. Очень часто в дзё-дзюцу используют удары со скользящим хватом, что делает их непредсказуемыми.

В умелых руках дзё — оружие универсальное и весьма могущественное. Не случайно, по преданию, самый знаменитый из всех японских фехтовальщиков, Миямото Муса-си (1584–1645) свое единственное поражение потерпел от мастера дзё-дзюцу Мусо Гонносукэ, который, кстати, на основе техники Катори Синто-рю создал типичную «боевую» школу Синто Мусо-рю.

В «полицейских» школах бо-дзюцу и дзё-дзюцу основу арсенала составляют различные болевые приемы, удушения, зацепы ног, как правило, позаимствованные из арсенала дзю-дзюцу. Такие школы появились позднее, чем «боевые», — не ранее начала XVII века, когда палки разной длины стали стандартным оружием полиции. Как и в наши дни, при сёгунах Токугава полицейские не имели права просто так без суда и следствия расправиться даже с самым злостным преступником. Закон предписывал задержать его, доставить в участок или тюрьму и предать правосудию. Отсюда специфика техники бо-дзюцу и дзё-дзюцу «полицейских» систем.

У нас нет точных данных, как выглядела техника боя шестом, которую использовали ниндзя из Ига и Кога. Но исходя из специфики их деятельности, можно предположить, что она соответствовала «боевому направлению» бо-дзюцу и дзё-дзюцу. Общеизвестно, что «невидимки» стремились свести «огневой контакт» с противником до минимума, действовали по принципу: дал по башке и «сделал ноги». Они вряд ли имели возможность тратить драгоценные секунды на довольно сомнительные попытки обезоружить противника, сковать его болевым приемом и удержать хитрой «завязкой» суставов, так как для всего этого требовалось обладать немалым превосходством в мастерстве, силе, ловкости, а противник должен был быть в единственном числе. В этой связи можно однозначно сказать, что та техника бо-дзюцу и дзё-дзюцу, которую изучают последователи «современного нин-дзюцу» Будзинкан, никакого отношения к реальной технике палочного боя «невидимок» из Ига и Кога не имеет. Сам создатель Будзинкана Хацуми Масааки в книге «Stick-fighting» (в немецком издании «Hanbo-jutsu») указывает на источник своего мастерства в этой области — школу Кукисин-рю. Кукисин-рю сложилась в первой половине XVII века и изучалась полицейскими, откуда и происходит ее «бросково-болевой» арсенал (рис. 66–67).

Авторы большинства работ указывают, что создателем искусства дзё-дзюцу явился основатель школы Синто Мусо-рю Мусо Гонносукэ. В действительности школы дзё-дзюцу существовали и до него. Однако довлеющее положение Синто Мусо-рю, положенной в основу современного боевого искусства дзёдо, не позволило им прославиться. Большинство этих школ были связаны с объединениями ямабуси. Таковы, например, Гассан-рю, которую разработали сю-гэндзя трёх гор северного края Дэва (Гассан, Хагуро и Юдоно) и передали тамошним ниндзя, носителям школы нин-дзю-цу Хагуро-рю, а также Дайэн-рю, названная по имени своего основателя, горного отшельника Дайэна.

Выделить какие-то «особые, шпионские» приемы с обычными бо или дзё (о «хитрых» «шпионских тростях» мы будем говорить отдельно) довольно трудно. Пожалуй, можно предположить, что «ночные демоны» большое внимание уделяли отработке различных приемов из позиции мунэн мусо-но камаэ. В этой позиции ноги естественно расставлены на ширину плеч, а «трость» или «посох» опущена одним концом на землю возле правой или левой стопы — в зависимости от того, в какой руке держится палка. Мунэн мусо-но камаэ имитирует стандартное положение при ходьбе с посохом в руке. Атака или защита из этой позиции чаще всего выполнялась в виде резкого кистевого щелчка, выбрасывающего оружие по дуге к мишени. Впрочем, аналогичные приемы сплошь и рядом встречаются и в так называемых «самурайских» школах, не имеющих никакого отношения к «воинам ночи».

В бою концом палки нередко загребали песок или грязь и швыряли ее в лицо врагу, стараясь хотя бы на мгновение ослепить его для нанесения решающего удара. А еще длинный шест использовали в опорных прыжках через заборы и как подпорку для ударов ногами в прыжке.

Своя специфика имелась в работе с различными видами особых посохов. Например, монашеским посохом сякудзё, снабженным железными лопастями, можно было орудовать как секирой. На нем же нередко имелись кольца, позволявшие подцепить наконечник вражьего копья или кончик его меча. Ветвистыми рогами посоха рокудзё можно было зажать клинок катаны противника, вырвать ее из рук или даже сломать. Надо сказать, что укол таким посохом был поистине страшен. Он оставлял на теле врага многочисленные рваные раны с неровными краями, которые потом почти не зарастали. Костылем сюмокудзуэ ниндзя подцеплял ноги противника, прихватывал его руки и лупил как киянкой.

А вот короткие «ручные» дубинки тэбо большой популярностью у ниндзя не пользовались, так как техника работы ими довольно ограничена.

Веревки, цепи и композитное оружие

МУСУБИНАВА — «ВЕРЕВКА ДЛЯ СВЯЗЫВАНИЯ»

Длинная, тонкая, но прочная веревка мусубинава из конского волоса с грузиком на одном конце была неотъемлемой частью снаряжения ниндзя. Веревкой связывали пленных и лошадей, с ее помощью форсировали водные преграды, взбирались на стены крепостей, спускались с башен, перебирались через пропасти, устраивали ловушки, транспортировали грузы и т. д. и т. п.

При необходимости веревку использовали и в качестве оружия: оплетали руки и оружие врага, зацепляли его ноги, охватывали и душили шею. Грузилом орудовали как кистенем, наносили оглушающие удары по голове или метали в цель с последующим подтягиванием к себе для повторного использования.

Однако веревку можно легко перерезать или перерубить. Поэтому для боевого применения ниндзя заменяли ее цепью, одновременно обладавшей гибкостью веревки и прочностью стального прута.

МАНРИКИ-ГУСАРИ — «ВСЕСИЛЬНАЯ ЦЕПЬ»

О японских боевых цепях в русскоязычной литературе написано немало ерунды. Например, некоторые авторы утверждают, что кусари-фундо и манрики-гусари — разные виды оружия, но из всех различий могут назвать только разницу в длине. В действительности, то и другое — одно и то же оружие (другие названия: кусари, рё-бундо, тама-гусари, содэ-гусари, кусари-дзюттэ и т. д.), просто длина цепей в зависимости от школы и вкусов мастера могла быть различной.

Боевые цепи имели длину от 60 до 120 см. На обоих концах цепи крепились грузила в форме шара, конуса, пирамидки или кольца весом до 300 г каждое. Так же, как и в технике боя веревкой-мусубинава грузилами наносили оглушающие удары, а цепью опутывали конечности и шею противника. Чтобы помешать ему захватить цепь и усилить болевое воздействие при захлестывании руки или ноги, в 10–20 см от грузиков к цепи крепили шарики с шипами, острые звездочки или шипы, впивавшиеся в тело врага, рвавшие его клоками.

Иногда грузила обматывали ватой, пропитанной горючим составом, и поджигали. Раскручивая такую цепь, ниндзя окружал себя огненным кольцом, не позволявшим врагу приблизиться.

Большое внимание в работе боевой цепью уделялось сложной технике движений типа восьмерок или кругов со сменой уровней, когда цепь вращали вокруг себя, создавая непроницаемое поле, перехватывали из руки в руку, сбивая с толку противника. Вообще техника боя цепью весьма многообразна. Например, в школе кусари-дзюцу Масаки-рю канонизировано около 300 различных приемов с цепью манрики-гусари.

Помимо стандартных цепей с грузиками на обоих концах известны иные образцы цепного оружия, такие, например, как компэй (компи) и кусарибо.

Компэй (компи) — это тоже цепь, но более длинная — от 1 до 2 метров — и с грузом не на обоих, а на одном конце. На другом конце имеется металлическое кольцо или цепная петля, которую можно надеть на руку. Петля не дает оружию выскользнуть из руки и позволяет раскручивать цепь на кисти, но в целом применение и боевые возможности компи те же, что у манрики-гусари.

Кусарибо, или тигирики, — это разновидность кистеня. В этом случае цепь с грузиком крепится к дубовой (часто окованной железом) или железной рукояти. Наличие рукояти резко повышает радиус действия оружия и его боевые возможности, так как теперь боец может орудовать не только цепью, но и рукоятью как палкой.

Боевые цепи, вне всякого сомнения, оружие весьма грозное. Кроме того, их очень легко спрятать под одеждой или в личных вещах. Историки полагают, что ниндзя не могли пройти мимо столь выдающихся свойств цепей. Однако в наставлениях по нин-дзюцу цепи как оружие почти не упоминаются (рис. 68).

СИНОБИ КУСАРИ-ГАМА — «ШПИОНСКИЙ СЕРП С ЦЕПЬЮ»

Шпионский серп с цепью (о собственно серпах речь пойдет в следующей главе, так как ниндзя по традиции относят их не к оружию, а к кайки — приспособлениям для взлома) был совсем миниатюрным, чтобы его можно было прятать за пазухой. Он имел рукоять длиной от 12 до 15 см, лезвие около 10 см, цепь около 1 метра с грузиком на конце весом около 15 моммэ. Обычно цепь крепилась к ручке с той же стороны, что и лезвие (рис. 69).

Другие варианты встречаются крайне редко и являются исключениями. Использовался такой серп не только в качестве оружия, но и как вспомогательное средство для лазания по деревьям, стенам, крышам и т. д.

Такая конструкция еще больше повышает боевые возможности серпа, являющегося и без того весьма грозным оружием. Углом между лезвием и рукояткой можно отклонять в сторону меч или копье врага, а гирьку бросать прямо ему в голову, чтобы оглушить либо заставить раскрыться для решающей атаки серпом. Цепью стараются захлестнуть руки противника и его шею, придушить или опрокинуть наземь, опутывают оружие, не давая играть в свою игру. Зажав гирьку в руке, блокируют удары цепью и, обхватывая петлями руки или шею противника, проводят «связывание» или удушение. Длина цепи позволяет орудовать гирькой и серпом как бы раздельно. В этом случае ниндзя бьет грузиком как обычным кистенем, прокладывая путь к телу противника для серпа (рис. 70–71).

Описанные выше варианты использования кусари-гамы были характерны для всех школ, канонизировавших технику боя с этим оружием, как связанных с традицией нин-дзюцу, так и не связанных с ней. Однако «ночные воины» усовершенствовали искусство кусаригама-дзюцу на свой дьявольский лад. Вместо гирьки они стали крепить к цепи бумажный пакет либо склянку со взрывчатым порошком внутри или с подожженными петардами. Такой вид серпа назывался «бакухацу-гама» — «взрывной серп». При ударе о тело противника или об его оружие взрывпакет взрывался с сильным грохотом, яркой вспышкой и густым дымом, деморализуя противника, отвлекая его внимание, закрывая обзор.

Некоторые источники утверждают, что пакет мог быть начинен ядом мгновенного действия, поражающим жертву при ударе.

Совсем экзотическим выглядит такой вариант кусаригамы как мамуси-гама — «змеиный серп», в котором гирьку или взрывпакет заменяла живая ядовитая змея мамуси.[11] Ее либо привязывали к цепи бечевкой, либо просто приклеивали. В бою цепь захлестывала противника, змея старалась его ужалить, и пока он пытался спастись от этой твари, ниндзя моментально приканчивал его лезвием серпа.

КЁКЭЦУ-СЁГЭ

Практически во всех западных и русскоязычных работах можно найти хвалебные упоминания о такой разновидности «шпионского оружия» как кёкэцу-сёгэ. Например, А.Е. Тарас, опиравшийся на западные материалы, в своей популярной книге пишет: «Его возможности были столь обширны, что кёкэцу-сёгэ являлся излюбленным средством представителей большинства кланов ниндзя».

Однако у автора насчет этого имеются большие сомнения. Дело в том, что даже в самых полных энциклопедиях по японскому оружию, подготовленных президентом Японского общества по исследованию историй японских доспехов и военного снаряжения Сасама Ёсихико, и в работах по нин-дзюцу и снаряжению «воинов ночи» другого крупнейшего знатока японского оружия Навы Юмио информация на сей счет отсутствует. Нет ее и в других книгах по ниндзя, которые использовал автор. Образцы кёкэцу-сёгэ не представлены и в двух основных музеях истории нин-дзюцу: Ниндзя-ясики в г. Ига Уэно и доме Мотидзуки в г. Конан.

По-видимому, единственным японским источником, называющим кёкэцу-сёгэ традиционным оружием ниндзя, является Хацуми Масааки. Согласно его объяснению, это секретное оружие школы нин-дзюцу Тогакурэ-рю. Однако в истории Тогакурэ-рю очень многое неясно. Несмотря на то, что организация Будзинкан, во главе которой стоит Хацуми Масааки, в настоящее время распространилась по всему миру, историки до сих пор не получили возможности ознакомиться ни с одним документом, подтверждающим существование этой школы в период средневековья. Поэтому, скорее всего кёкэцу-сёгэ — «новодел».

Согласно Хацуми Масааки, оружие кёкэцу-сёгэ представляло собой длинную (до 4–5 метров) цепь или веревку с тяжелым кольцом или шаром на одном конце и двузубым ножом оригинальной формы на другом. Этот нож имел один прямой обоюдоострый клинок длиной от 20 до 40 см, от основания которого в сторону отходит второе лезвие, загнутое как крюк или серп (рис. 72).

Использовать кёкэцу-сёгэ можно двояко: как подсобный инструмент и в качестве оружия. Как инструмент кёкэцу-сёгэ современные «ниндзя» применяют вместо абордажного крюка, якоря, «кошки», для взлома дверей и замков, в качестве альпинистского костыля — в этом случае клинок втыкают в щели между камнями скалы и т. д. Кольцо же может служить карабином для скольжения по веревке при спуске (на манер «тарзанки») или при транспортировке грузов по веревке.

В бою кёкэцу-сёгэ позволяет выполнять самые разнообразные действия: колоть рубить, разрезать, подсекать… Клинок можно раскрутить на цепи и заставить противника держаться на почтительном расстоянии. Его можно также выбрасывать в цель на манер китайского «летающего копья» многоразового использования — после броска боец рывком за веревку возвращает лезвие к себе и готов к новому броску. Нужно сказать, что такие броски очень коварны. Так, если противник успевает уклониться в сторону, его поражают на возвратном движении крюкообразным лезвием.

Веревкой или цепью с тяжелым металлическим кольцом можно работать как кистенем: оплетать руки и оружие врага для нанесения укола ножом в горло или грудь, глушить его, воспользовавшись мгновенной беспомощностью, вызванной зажимом оружия в «вилку» между лезвиями.

При своей незаурядной многофункциональности и боевой эффективности — а кёкэцу-сёгэ соединяет в себе возможности сразу нескольких видов оружия: копья, серпа, цепи, ножа— это оружие очень сложное. На овладение всеми его многообразными возможностями надо потратить многие годы упорнейших тренировок…

Ножи

Японские ножи танто с широким толстым лезвием и длиной клинка до 30,3 см можно смело назвать короткими мечами. Такими орудиями ниндзя мог не только разделать рыбу, но и запросто перерезать противнику глотку, сухожилия на конечностях, вскрыть артерии и вены (рис. 73).

В бою при обычном хвате ножа использовали разнообразные секущие движения по запястью изнутри и снаружи, по локтевому сгибу изнутри — с последующим молниеносным переходом на «обработку» более «существенных» целей, например шеи и горла, и прорывом в ближний бой, не позволяющий противнику воспользоваться преимуществом в длине оружия.

Так называемый «обратный» хват ножа, когда лезвие направлено в сторону мизинца, обычно использовали для неожиданного убийства, так как подобное положение клинка позволяет совершенно скрыть его в широком рукаве кимоно, или для блокировки вертикального удара сверху вниз мечом в варианте «слив», когда лезвие ножа прижимается спинкой к предплечью, а удар встречается под острым углом (рис. 74).

В целом, в технике боя ножом главное внимание уделяли непрерывности и плавности движений, когда танто легко и плавно скользит вокруг тела врага, рассекая артерии и сухожилия. Например, упомянутый выше «слив» плавно переходит в секущий удар по горлу противника.

Часто нож использовали в паре с дубинкой. Такая техника боя была позаимствована из арсенала рёто-дзюцу — искусства фехтования двумя мечами — большим (тати) и малым (вакидзаси). Пользовались ниндзя и приемами фехтования двумя ножами сразу. Правда, ношение двух ножей грозило шпиону разоблачением, спрашивается: зачем крестьянину два ножа? Будучи сложным в овладении и исполнении, обоеручное фехтование давало много преимуществ в бою, особенно против нескольких противников. Не зря великий фехтовальщик Миямото Мусаси советовал сражаться двумя мечами в схватке с группой врагов.

Как и все остальные предметы шпионского багажа, нож служил «невидимке» не только оружием, но и хозяйственно-бытовым инструментом.

Тэссэн

Изредка ниндзя пользовались боевым железным веером тэссэн, традиционно считавшимся атрибутом военачальника или знатного самурая. Хотя некоторые авторы (например, Геннадий Тай) зачисляют искусство боя железным веером — тэссэн-дзюцу — в программу стандартного обучения ниндзя, в действительности «ночные демоны» пользовались таким оружием не часто. Фактически, известна лишь одна школа, канонизировавшая технику тэссэн-дзюцу, и реально связанная с традицией нин-дзюцу. Это школа Кисин-рю. Она была основана Мориэ Хида-но ками из Кога, мастером фехтования мечом школы Киити-рю (по преданию, она была основана Киити Хоганом; о нем см. «Путь невидимых», с. 155–156). По некоторым сведениям, он поступил на службу к князю Мори Мотонари и попал в его охрану. Так как «работать» ему пришлось в княжеском замке, где ношение оружия было ограничено, Мориэ разработал технику боя железным веером, замаскированным под обычное бумажное опахало. Под бумажными шторками он укрыл железные ребра, в результате чего веером можно было парировать удары мечом или копьем, наносить весьма ощутимые тычки в горло, глаза, солнечное сплетение и другие уязвимые точки или глушить противника как дубинкой. Как видим, только исключительные обстоятельства вынудили этого ниндзя воспользоваться веером. Так что называть тэссэн стандартным оружием ниндзя совершенно несправедливо.

Метательное оружие

ЛУК И СТРЕЛЫ (ЮМИЯ)

Ниндзя, в отличие от обычных солдат, использовали не стандартный большой японский лук (ооюми; дайкю), а удобный в переноске маленький лук (коюми; сёкю) типа «ханкю» — «половинный лук», или «риман-кю» — «маньчжурский лук».

Такие разновидности лука были распространены в Китае и Корее. Обеспечивая стреле очень высокую начальную скорость, они были особенно эффективны на небольшом расстоянии. Японские «невидимки» прекрасно знали эти качества ханкю и стали изготавливать свои луки по корейским образцам. Корейский лук представляет собой разновидность так называемого монгольского лука. Это сложносоставной композитный рефлексирующий лук, изготавливаемый из дерева, сухожилий, китового уса и ряда других материалов. Со снятой тетивой лук выгибается в сторону спинки, образуя почти овал.

Поэтому при надевании тетивы стрелок фактически выгибает его в обратную сторону. Это обеспечивает огромную мощь корейского лука. Исследователи отмечают, что лучшие образцы корейских луков мощнее, чем превосходящие их по размерам большие луки ооюми (рис. 75).

Стрелы для корейского лука изготавливали из бамбука или металла. По длине они были равны длине лука и достигали 90 см.

Для защиты от влаги лук ханкю со снятой тетивой (от постоянного натяжения тетива растягивается, из-за чего снижается сила лука) обычно помещали в бамбуковую трубку (рис. 76).

Японские луки ханкю несколько хуже по качеству, чем корейские, но и они были отнюдь не игрушками. В «Цутикэ-дзё сохай ки» («Сказания об обоих разрушениях замка Цутикэ-дзё») рассказывается: «В 8-й год Эйроку (1565 г.) войска провинции Ава численностью в 600–700 всадников примчались со стороны деревни Идо Кусакари… Хотя они подобрались близко, были верхом и стреляли из луков, победил все же воин по имени Такэноути Таюдзаэ-мон. Он был прекрасным стрелком из лука ханкю и, спрятавшись на равнине, сразил 4 или 5 человек пеших и конных воинов врага и тем самым совершил несравненный подвиг».

Помимо своего основного назначения как оружия убийства, луки ханкю широко использовались для сигнализации, устройства поджогов, освещения ночью. Поэтому ниндзя применяли стрелы с самыми различными наконечниками в виде свистулек, бомбочек, зажигательных снарядов (хия), капсул для помещения внутрь донесений и т. д.

Энциклопедический словарь «Бугэй рюха дайдзитэн» называет около десятка школ, кодифицировавших технику стрельбы из «половинного» лука. Судя по его данным, наибольшее распространение луки ханкю получили в княжестве Сэндай на севере острова Хонсю, где возникли такие рю как Такэбаяси-рю (основана Такэбаяси Хаято), Торю (основана Ёсимори Масааки, который назвал свое искусство «ханкю каюо сяхо-но дэн» — «способ стрельбы из половинного и огненного луков»), Хатиман Хикимэ-рю (Хатиман-рю, Явата Хикимэ-рю; основана Нагасаки Янагия). Однако, скорее всего популярность ханкю в районе Сэндай была связана не столько с какой-то особой активностью тамошних ниндзя, сколько с влиянием военного искусства айнов, использовавших небольшие, отличные от японских луки.

Влиятельная школа стрельбы из ханкю возникла и на противоположном конце Хонсю, в княжествах Такамацу и Окаяма. Эта школа называлась Асакура-рю (Асакура ити-рю). В ней использовались «малый воробьиный лук» (судзумэ коюми) и «ивовый лук» (янаги-юми). Помимо названных «Бугэй рюха дайдзитэн» упоминает также Сайдзё-рю, Сидо-рю и Хандэн-рю, но не сообщает о них никаких фактов.

Чтобы еще больше облегчить переноску малого лука, «ночные демоны» изобрели походный складной лук-таби-юми, который с помощью шарнирного соединения складывался пополам. Поскольку табиюми складывался во внешнюю сторону, такая конструкция никак не сказывалась на его убойной силе. Этот лук можно было легко спрятать под одеждой, а его небольшие стрелки скрыть с внутренней стороны большой соломенной шляпы.

Говоря о стрельбе из лука, невозможно пройти мимо того факта, что провинция Ига подарила Японии одну из важнейших школ кю-дзюцу, оказавших определяющее влияние на всю японскую традицию стрельбы из лука. Речь идет о школе Хэки-рю.

Школа Хэки-рю была основана Хэки Дандзё Масацугу (рис. 77), которого называют «отцом кю-дзюцу нового времени». Единой версии биографии Хэки Дандзё не существует.

Одни источники называют его жителем провинции Ямато, другие — провинции Оми, но, согласно самой убедительной и поддерживаемой большинством текстов версии, он был уроженцем провинции Ига. По данным «Санкоку дзиси» («Географическое описание трех провинций»), род Хэки был ветвью знаменитого клана ниндзя Цугэ. Хэки-рю оказала огромное влияние на всю традицию японского искусства стрельбы из лука кю-дзюцу (рис. 78).

Ее ответвления можно найти во многих провинциях страны Восходящего солнца, от самого севера Хонсю (Хэки Ёсида-рю княжества Айдзу) до Кюсю, но наибольшее распространение она получила в центральных провинциях Хонсю: Ямато, Ига, Оми и других.

Среди ответвлений Хэки-рю следует отметить, прежде всего, такие школы как Ига Хэки-рю (Ямато Хэки-рю; основана Хэки Ядзаэмоном Норицугу (Норимоти), младшим братом Хэки Дандзё Масацугу), Ясумацу-рю (создана Ясумацу Саконом Ёсицугу, уроженцем провинции Ига и учеником Хэки Дандзё Норимоти), а также Ёсида-рю (основана Ёсидой Сукэдзаэмоном Тоёцуной). Искусство последней носит название «синобия-дзюцу» — «искусство шпионской стрельбы из лука» (рис. 79).

Это можно считать однозначным подтверждением того факта, что достижения Хэки-рю не прошли мимо «невидимок» из Ига.

В заключение разговора о стрельбе из лука хотелось бы отметить еще школу Исибаси-рю, основанную Исибаси Тадахиро из княжества Айдзу, в которой преподавались методы использования отравленных и зажигательных стрел (докухия) и стрельбы из ружей стрелами (ятэппо).

ФУКИЯ — «СТРЕЛЬБА СТРЕЛКАМИ ИЗ ДУХОВОГО РУЖЬЯ» (ФУКИБАРИ — «СТРЕЛЬБА ИГЛАМИ ИЗ ДУХОВОГО РУЖЬЯ»)

Духовые трубки фукия-дзуцу до 2-х метров длиной, стреляющие стрелками, издревле применялись японцами на охоте. Позаимствовав саму идею у охотников, японские диверсанты и тайные убийцы сильно видоизменили оружие, превратив его в коротенькую трубочку длиной около 30 см, которую можно легко спрятать или замаскировать, например, под флейту. Кстати, обычные японские флейты сякухати или ёкобуэ сами по себе можно использовать как духовые трубки (рис. 80).

Впрочем, Хацуми Масааки утверждает, что иногда для убийства ниндзя пользовались и дальнобойными длинными охотничьими трубками.

При стрельбе ниндзя целились в глаз противника, но абсолютной точности от них не требовалось, так как стрелки-фукибари (или фукия) обрабатывали смертоносными ядами, которые в случае попадания в кровь вызывали мгновенный паралич и смерть. Это делали следующим образом. Связав 3 иголки у основания в пучок и чуть-чуть разведя их жала, к основанию при помощи клея крепили хвостовик в виде воронки из бумаги, пропитанной терпким соком. В той части хвостовика, которая соприкасалась с иглами, проделывали 3–4 маленьких дырочки. Затем в воронку помещали вату, пропитанную сильнодействующим ядом, полученным из корня растения торикабуто,[12] и крепили наконечник. Когда стрелка вонзалась во врага, под действием удара жидкий яд через дырочки попадал на иголки, а с них в кровь жертвы.

Помимо тайных убийств ниндзя использовали фукия-дзу-цу для освещения внутренностей помещений — смазав наконечник стрелки серой, запалив ее и выстрелив вверх, для пересылки своим товарищам во время тайного проникновения в стан врага посланий, скрытых в хвостовике стрелки, и т. д.

Бесшумность, высокая точность, возможность нападения с расстояния из засады (главный недостаток — неустойчивость полета при сильном ветре ввиду малого веса) — все это делало фукия-дзуцу излюбленным оружием тайного агента (рис. 81). Некоторые невидимки достигали подлинной виртуозности в обращении с ним. Известно, что искусство фукибари-дзюцу было даже канонизировано несколькими школами.

СЮРИКЭН

В Японии ручное метательное оружие — копья, дротики, топорики и т. д. — большого развития не получило. Исключение составляют, пожалуй, лишь знаменитые метательные лезвия, которые по-японски называются «сюрикэн» (рис. 82).

В популярном сознании сюрикэны неразрывно связаны с образом «воина ночи». Поэтому их нередко называют «звездами ниндзя». Однако в действительности, метательным оружием такого рода широко пользовались все японские воины, но именно для ниндзя оно стало как бы «визитной карточкой». Звезды и стрелки можно легко спрятать в одежде и использовать для тайного убийства исподтишка, что предопределило их популярность в среде «невидимок». Зажав сюрикэны подходящей формы в обеих руках ими можно колоть, рвать, вспарывать как кастетами в рукопашном бою (рис. 83–84). Кроме того, сюрикэны использовали как кресала для высекания огня, как вспомогательные средства при лазании по деревьям и т. д.

Искусство метания сюрикэнов восходит к технике метания различных ножей — от танто до короткого меча вакидзаси, а также специальных метательных стрел утинэ. Считается, что предшественниками сюрикэнов были различные предметы снаряжения и вооружения, которые при условии некоторой сноровки можно было использовать для метания, вроде короткого дротика (кояри, тэяри), заостренной пилки (ядзири), ручного острия для пришпоривания коня (ума-бари) и т. д.

В «Тайхэйки» рассказывается о некоем самурае, носившем на спине 36 больших стрел утинэ, бросками которых он поражал своих врагов (рис. 85).

В источниках можно найти даже несколько описаний использования вакидзаси в качестве метательного оружия. Например, в «Осака гунки» рассказывается: «Огасавара Тадамаса был хранителем замка Акасэки-дзё, и когда прибыли враги, его пронзили копьем сквозь нагрудную плиту доспеха. Он метнул свой вакидзаси в качества сюрикэна и спасся бегством».

Подобный случай описан и в «Дзёдзан кидан», где сообщается о том, как Такэда Кацуёри в 1574 году совершил попытку захватить замок, принадлежавший Суганума Садамицу. Семью Суганума предали, и падение замка было неизбежно.

Поэтому военный совет принял решение прекратить сопротивление, а сам Суганума вместе с Ямагути Горосаку и еще одним товарищем попытался спастись бегством из горящего замка. Самураи Такэды бросились вдогонку. Когда беглецы расстреляли все свои стрелы, а враги подобрались к ним почти вплотную, Ямагути Горосаку выхватил вакидзаси, метнул его в одного из преследователей, но промахнулся и был убит.

Виды сюрикэнов

Видов сюрикэнов существует огромное множество, но в целом все метательные снаряды такого рода можно разделить на две группы: метательные «стрелки», или бодзё-сюрикэн («сюрикэн-палочка»), и метательные пластинки, или сякэн (курума-кэн — «меч-колесо»).

Бодзё сюрикэн, в свою очередь, разделяются на палочкообразные (хасидзё[13]), клинообразные (кусабигата), веретенообразные (босуйгата), пластинчатые (хэйтёгата), иглообразные (харигата), гвоздеобразные (кугигата), ножеобразные (тантогата) и др. Всего специалисты насчитывают до 50 видов бодзё-сюрикэн (рис. 86).

Техника метания таких сюрикэнов изучалась во многих школах бу-дзюцу: Катори Синто-рю, Нэгиси-рю и др. Однако ниндзя из Ига и Кога предпочитали им знаменитые «звездочки», или сякэн. Видов сякэн известно также немало: крестообразные (дзюдзи), шестиконечные (роппо), звездообразные (хосигата), восьмиконечные (хаппо), свастикообразные (мандзи), трехлучевые (санко), в виде железного кольца (тэккан), «текущей» свастики (нагарэ-мандзи), отверстия от гвоздя (кугинуки), «ежика» (тэцумари) и т. д. Их тоже насчитывают свыше 50 (рис. 87).

Особо следует остановиться, пожалуй, на таких видах сякэн как тэцумари-сюрикэн и мандзи (нагарэ-мандзи) — сюрикэн. Тэцумари-сюрикэн делали из двух металлических колец в форме колеса ветряной мельницы. А мандзи-сюрикэн и нагарэ-мандзи обрабатывали ядами и предназначали для нанесения царапающих ран.

Приемы метания сюрикэнов

В дошедших до наших дней рю, в программу обучения которых включено сюрикэн-дзюцу — Катори Синто-рю, Нэгиси-рю и др., используются самые различные способы метания сюрикэнов. Броски выполняют из разных позиций, по разным траекториям.

В технике метания бодзё-сюрикэн различают бросок с полуоборотом (ханкайтэн-дахо) и бросок без оборота (тёку-дахо). При броске вращение вокруг поперечной оси стараются свести к минимуму. Хорошо сбалансированный бодзё-сюрикэн летит почти по прямолинейной траектории. Проще всего вонзить в цель сюрикэн, заточенный с обоих концов (рис. 88–89).

Сякэны же метали, как правило, сериями, очень быстро, один за другим. Бросают их обязательно «с подкруткой», что обеспечивается смещением захвата к периферии снаряда и «щелчковым» движением кисти. Благодаря вращению, полет пластины становится более устойчивым, а при горизонтальном броске пластина своей плоскостью опирается на воздух (эффект крыла), что значительно увеличивает дальность и точность броска.

Однако Нава Юмио отмечает, что в старинных наставлениях по нин-дзюцу мы нигде не найдем описаний способов метания сюрикэнов. Вероятно, этот факт можно истолковать двояко. С одной стороны, сюрикэны могли считаться секретным оружием, и в таком случае ученик получал наставления об их использовании только из уст своего наставника. Однако, учитывая широкое распространение сюрикэнов среди японских воинов, это представляется маловероятным. Скорее, способы метания лезвия попросту не были кодифицированы, и каждый боец вырабатывал собственные способы бросков.

Ниндзя должен был научиться метать сюрикэны из любого положения — стоя, сидя на коленях, лежа, на бегу, под любым углом, правой и левой руками, по разным траекториям, с выхватыванием из разных мест — из-за отворота куртки, из-за пояса, из нарукавников или обмоток и т. д. Например, в Катори Синто-рю в разделе сюрикэн-дзюцу изучают 7 базовых способов метания (омотэ-но сюрикэн), 8 способов средней сложности («гогё-но сюрикэн» — «сюрикэны 5 первоэлементов») и 9 секретных способов (гокуи-но сюрикэн).

В качестве основных способов метания сюрикэнов можно назвать следующие (рис. 90):

Тодзи-но ката — метание сюрикэна рукой, разноименной впереди стоящей ноге, вертикальным движением сверху вниз;

Хон-ути — метание сюрикэна рукой, одноименной впереди стоящей ноге, вертикальным движением сверху вниз;

Ёко-ути — метание сюрикэна рукой, одноименной впереди стоящей ноге, горизонтальным движением;

Гяку-ути — метание сюрикэна рукой, одноименной впереди стоящей ноге, вертикальным движением снизу вверх;

Дза-ути — метание сюрикэна вертикальным движением сверху вниз в положении сидя на коленях (сэйдза);

Хандза тодзи-но ката — тодзи-но ката в положении на одном колене;

Хандза хон-ути — хон-ути в положении на одном колене;

Хандза ёко-ути — ёко-ути в положении на одном колене;

Хандза гяку-ути — гяку-ути в положении на одном колене.

Более сложные и специфические варианты метания сюрикэнов включают (рис. 91):

Нэ-ути — метание сюрикэнов в положении лежа;

Дзюдзи-ути — одновременное метание двух сюрикэнов в две стороны, при котором правая рука выполняет бросок вертикальным движением сверху вниз в форме тодзи-но ката, а левая бросок ёко-ути;

Онкэн-ути («потайное лезвие») — метание сюрикэнов с мгновенным выхватыванием из потайных кармашков;

Интю-ути («[бросок, оставаясь] в тени») — бросок в кромешной тьме из положения лежа ничком на земле с мгновенным вставанием и последующей сменой позиции;

Хая-ути («быстрое метание») — способ метания, при котором сюрикэны бросают один за другим правой рукой, а большой палец левой руки, сжимающей несколько лезвий, движением, напоминающим выдвигание карты из колоды, один за другим подает «снаряды».

Сюрикэны совсем не обязательно метали по одному. Известны способы метания одновременно двух и трех сякэн.

Благодаря одному такому броску ниндзя мог разом оставить своего преследователя без обоих глаз, ранить обе ноги.

На какой же дистанции сюрикэн действительно опасен? Нава Юмио указывает, что дальность эффективного огня из японского фитильного ружья — около 55 метров, из лука — около 30 метров. Бодзё-сюрикэн можно прицельно метать на дистанции в 7–8 метров, а сякэн — 12–16 метров. О скорости метания сюрикэнов рассказывает следующая пословица, имевшая хождение среди последователей бу-дзюцу: «икки гокэн» — «один вдох-выдох, пять ножей», а согласно Наве Юмио, пять сякэнов бросают за 10–20 секунд.

При этом дистанция боя с противником, вооруженным копьем, алебардой или кусари-гамой, составляет около 5 с половиной метров. Дистанцию в 12–15 метров противник пробегал за каких-нибудь 2–3 секунды. Будучи вооружен копьем, он выходил на удобную для себя дистанцию и того быстрее. Следовательно, у бойца вооруженного сякэном или бодзё-сюрикэном при лобовом столкновении времени хватало лишь на один, максимум два броска в стремительно набегающую цель. В такой ситуации вряд ли можно вести эффективный прицельный огонь. Скорее бросок сюрикэна преследовал цель напугать противника, задержать, отвлечь его внимание. Затем надо было переходить к бою на стандартном оружии, каковым чаще всего являлся меч. Поэтому во всех школах, включавших раздел сюрикэн-дзюцу, изучались способы метания с последующими ударами мгновенно выхваченным мечом.

Мишенями при метании сюрикэнов были глаза, точка между глаз (микэн), виски (комэками), дыхательное горло, область сердца, различные уязвимые места на руках и ногах (как правило те, где артерия проходит неглубоко) и другие. Так как главные мишени находятся на лице, метание сюрикэнов отрабатывали на круглой мишени диаметром около 24 см. Считается, что именно таково среднее расстояние от точки микэн до яремной ямки. Впрочем, сами ниндзя называли сюрикэн-дзюцу «искусством, не превышающим третьей части» (самбука-но дзюцу), имея в виду, что попадание в мишень хотя бы одного сюрикэна из трех уже является успехом. Поэтому умение в мгновение ока осыпать область мишени градом сюрикэнов ставилось выше умения попасть сто раз из ста. Кроме того, ставка делалась и на яд, покрывавший лезвие.

Сюрикэны использовали не только для нанесения урона живой силе врага. Ниндзя прорезали ими стены, загородки и ширмы, поддевали гвозди, просверливали дырочки для наблюдения, взламывали замки, использовали как подножки при лазании по деревьям и стенам и т. д. и т. п.

В рамках каждой из крупных традиций нин-дзюцу — Ига-рю, Кога-рю и Нэгоро-рю — сложились одноименные школы сюрикэн-дзюцу, но мы не располагаем о них практически никакой конкретной информацией.

Способы ношения сюрикэнов

Считается, что ниндзя носили сякэны в кожаном мешочке на правом боку, а также рассовывали по разным потайным кармашкам: за отворотом, за спинной дощечкой брюк-хакама, в поясе. Бодзё-сюрикэны скрывали в нарукавниках, ножных обмотках, в оплетке ножен и т. д. Ниндзя мог иметь с собой до двух десятков сякэнов и с десяток бодзё-сюрикэнов.

Изготовление сякэнов

Звездочки-сякэны изготавливали самых разных размеров. Размер зависел от роста владельца, его веса, физической силы, дистанции метания и т. д. Чаще всего встречаются образцы с диаметром от 115 мм до 175 мм. Соответственно вес звездочки варьировался в диапазоне от 5 до 30 моммэ.

Легкие по весу сюрикэны можно метать с большой скоростью, но точность при этом остается низкой, а раны получаются неглубокими. Зато их можно носить в большом количестве. «Скорострельность» при метании тяжелых «звездочек», напротив, ниже. Но они лучше идут в цель, ими можно причинить очень тяжелые раны.

Толщина «звездочек» также сильно варьировалась. Они могли быть тонюсенькими, как лезвие бритвы, или очень толстыми — до 1 бу (3,03 мм). Обычно сякэны имели утолщение в центре, а их лучи плавно истончались к кончикам. Это обеспечивало «звездочке» лучшую устойчивость в полете и соответственно точность попадания.

На общем фоне выделяется сэмбан-сюрикэн, считающийся фирменным оружием школы Тогакурэ-рю, возглавляемой ныне Хацуми Масааки. У этой разновидности сюрикэна, имеющей почти квадратную форму, центральная часть тонкая, а края толстые. Такая форма также обеспечивает довольно высокую эффективность «огня».

Обычно сюрикэны выковывали из высококачественной стали и во время доводки истончали в нужных местах напильником. Процесс изготовления многолучевых сякэнов был довольно сложным и трудоёмким. Как правило, их вырубали зубилом из толстой пластины, а затем доводили до кондиции напильником.

Нава Юмио подробно описывает процесс изготовления дзюдзи-сюрикэна (крестообразного сюрикэна) весом в 20 моммэ. Для этого брали стальную болванку весом около 23 моммэ. Ее сильно накаляли и расплющивали в круглую лепешку. Затем, стараясь не истончить болванку в центральной части, постепенно ударами молота делали 4 усика, придавая болванке общую форму дзюдзи-сюрикэна с толстой центральной частью и плавно истончающимися к кончикам лезвиями. Затем удаляли с заготовки напильником лишний металл, доводя вес до необходимых 20 моммэ, шлифуя форму, чтобы «звездочка» была без неровностей и зазубрин, и заостряя кончики лезвий.

Если же изготавливался восьмилучевой сюрикэн, то сначала делали крестообразный сюрикэн, а затем зубилом делили лезвия хорошо нагретой болванки пополам и разводили немного в стороны. Затачивать лезвия нужно было равномерно с обеих сторон, иначе точность бросков была бы крайне низкой.

Особую сложность в изготовлении «звездочек» представляла закалка лезвий. Всем «лучикам» нужно было придать одинаковую степень твердости, так как в противном случае они могли сломаться или погнуться, сделав невозможным применение «звездочки». Конечно, для того, чтобы нагреть заготовку и бросить в холодную воду или масло, большого ума не требовалось, но при такой технологии лезвия нередко ломались, и вся работа шла насмарку. Поэтому требовалось найти какой-то более нежный способ закалки. Кроме того, необходимо закалять только самые кончики «лучиков» «звездочки», чтобы она не утратила своей прочности и не разлетелась на куски при сильном ударе о твердую поверхность.

Вариант поочередного нагрева и закалки лучиков не подходил ввиду малого размера изделия: попробуйте закалить один луч, а потом нагреть другой так, чтобы первый остался холодным. Поэтому ниндзя делали в центре «звездочки» маленькое круглое отверстие, в которое пропускался тонкий длинный стальной прут. Установив его в горизонтальное положение и быстро вращая на нем раскаленную «звездочку», ее лучики опускали в холодное масло, благодаря чему обеспечивалась закалка только нужных частей лезвия.

Отверстие в центре «звездочки» обычно не заделывали, так как через него можно пропустить шнур, чтобы нанизать на него еще несколько сякэнов и сделать удобную в переноске связку. Однако из-за того, что сякэн с дыркой издает в полете легкий свист, иногда для полной шумовой маскировки отверстие заделывали свинцом.

Окраска сюрикэнов

Всем известно, что ниндзя стремились к полной невидимости в темноте. Поэтому они использовали темные маскировочные костюмы, выкрашивали оружие и ножны в черный цвет. Точно также свои сюрикэны «невидимка» окрашивал в черный цвет, чтобы при метании ночью предательский отсвет лунного света не выдал его врагу.

Для этого перед закалкой раскаленный сюрикэн с усилием протирали куском шелка. Шелк горел, и его пепел намертво прилипал к поверхности железа, в результате чего сюрикэн становился совершенно черным. Такое черное покрытие не только обеспечивало невидимость оружия, но и защищало его от ржавчины.

ЦУБУТЭ — «МЕТАТЕЛЬНЫЕ КАМНИ»

Цубутэ в тайных наставлениях ниндзя описываются как снаряды для пращи. Они представляли собой округлые или восьмиугольные пластинки диаметром от 4 до 5 см и толщиной более 1 см, выкованные из каленого железа и заточенные по окружности. Их применяли как метательное оружие. Поскольку цубутэ позволяли разить врага на довольно большом расстоянии — несколько десятков метров, ниндзя носили их по 20 штук в кожаном мешочке на поясе.

АРАРЭ — «ГРАД»

Арарэ (рис. 92) — это еще один образец метательного оружия ниндзя, применявшийся на более близком расстоянии, чем цубутэ. Если «снаряды» цубутэ метали по одному, то арарэ нужно было сыпать «словно дождь с градом», пригоршнями, штук по десять за раз, прямо в лицо врагу. Кроме того, иногда арарэ разбрасывали по земле в надежде, что проколотая нога отобьет у преследователя охоту гоняться за «призраком».

Арарэ могли быть самых разных видов: похожими на водяной каштан, пирамидальными, словно собранными из двух крестообразных сюрикэнов (вроде миниатюрных противотанковых заграждений) и др. Изготавливались они из каленого железа диаметром в 4–5 см.

Переносили арарэ либо в бамбуковых трубках, либо в кожаных мешочках на поясе.

МЭЦУБУСИ — «РАЗРУШИТЕЛЬ ГЛАЗ»

Под таким громким названием скрываются различные ослепляющие порошки, упоминания о которых встречаются в ряде источников по нин-дзюцу. Их выдували или просто кидали в глаза противника, чтобы временно (либо навсегда) ослепить его и выиграть драгоценные мгновения для бегства. В наставлениях ниндзя описано несколько рецептов мэцубуси:

1) пережженная в порошок икра жабы-хикигаэру в смеси с железными опилками (способна совершенно лишить врага зрения);

2) прокаленная смесь наждака, песка и сока красного перца;

3) смесь ладана, пыли, железных опилок, стрихнина[14] и загадочных тако, томи и роун, перевода которых не найти даже в японских толковых словарях;

4) мелкие зернышки свинца;

5) смесь золы, зерен красного перца, стрихнина и азотной кислоты (попадая в дыхательные пути, вызывает мгновенную потерю сознания и смерть).

В бою ниндзя мог сыпануть таким порошком в лицо противника из бамбуковой трубки, заделанной с одного конца и открытой с другого, начинить ею скорлупу яйца или бумажный мешочек и в таком виде запустить в супостата. Мог выдуть ее из трубки. Кстати в этом случае за нее вполне мог сойти любой свиток. Специально для применения мэцубуси ниндзя разработали особую модель веера с двумя бумажными стенками, между которыми насыпался мельчайший сильнодействующий ядовитый порошок. Взмахнув веером в сторону жертвы с наветренной стороны и распылив в воздухе даже ничтожное количество этого порошка, шпион мог моментально отправить на тот свет ничего не подозревающего врага.

Оригинальным приспособлением для распыления мэцубуси было подобие свистка с трубкой, вставляемой в рот, коробочкой с порошком и выходным отверстием (рис. 93).

Ниндзя стоило лишь подуть в «свисток», и в лицо противнику летело целое облако пыли, поражающей глаза и дыхательные пути. Интересно, что аналогичными приспособлениями в период Токугава активно пользовались полицейские при задержании преступников.

Завершая разговор о мэцубуси, нужно отметить, что в западной литературе получило распространение неверное прочтение иероглифов, которым записывается слово «мэцубуси» — «мэцубиси».

Потайное оружие ниндзя

Действуя на территории противника, ниндзя не должен ни на секунду забывать о том, что все вокруг враги, что надо всегда быть готовым дать им отпор. Однако у «невидимки» далеко не всегда есть возможность использовать стандартное оружие. На этот случай «воины ночи» припасли немало хитроумных вариантов скрытого оружия, которые можно постоянно иметь при себе, не вызывая подозрений врага.

КАКУТЭ — «РОГАТАЯ РУКА»

В разных источниках название этого оружия записывается разными иероглифами. Его именуют то «какутэ», что в зависимости от используемых иероглифов может переводиться как «рогатая рука» или «удар рогом», то «цунодэ» — «рогатая рука», то «какусю» — «драгоценный камень с рогом», то «какуси» — «потайное [оружие]» или «таконо цумэ» — «соколиный коготь». Но во всех случаях имеется в виду одно и то же потайное оружие: кольцо с несколькими шипами, надеваемое на палец (рис. 94).

Чтобы шипы не ломались при полосовании вражьего тела, их делали четырехгранными и довольно толстыми. Известны образцы с двумя, тремя, четырьмя и даже шестью шипами. Ширина самого кольца варьируется от 2 до 3 бу. Кольцо же старались делать по возможности тонким, так как чересчур толстое кольцо распирает пальцы в стороны, что ослабляет захват при сжимании вражеской руки. Материалом для изготовления какутэ, как правило, служило железо, или желтая медь. Какутэ либо выдалбливали из цельной пластины, либо сворачивали из полоски металла. При этом концы полоски могли просто соприкасаться (или накладываться друг на друга). Шов сваривали, или заделывали воском. Какутэ изготавливали для конкретного человека так, чтобы они могли относительно свободно вращаться на пальце. Шипы же либо вырезали, либо крепили при помощи сварки.

Какутэ — оружие чрезвычайно маленькое и неприметное. Это и определяло его огромную привлекательность для ниндзя. Обычно боевое кольцо какутэ надевали таким образом, чтобы шипы были обращены в сторону ладони. Если применяли одно кольцо, его надевали на средний палец, если два — на средний и указательный. Иногда «ночные демоны» использовали сразу три кольца. Тогда какутэ надевали еще и на большой палец.

В бою какутэ используют главным образом при захватах, намертво зажимая ими в руке запястье или лодыжку врага. Шипы при этом глубоко впиваются в тело противника, сковывают его движения и причиняют сильную боль. Ими можно прихватить также челюсть снизу или щеку. Захват же горла ведет к разрыву сонных артерий и смерти противника. А чего стоит пощечина какутэ, разрывающая щеку так, что в рот можно заглянуть с непривычного угла, а кровь свищет во все стороны! Слабонервных просим не смотреть. До наших дней дошли предания, утверждающие, что мастер борьбы, овладевший ударом ребром ладони «рука-меч» (тэгатана, или сюто), был способен отрубить голову псу или человеку. Конечно, отрубить голову голой рукой, каким бы сильным и быстрым ни был удар, нереально. Но если эта рука сжимает какое-нибудь потайное оружие вроде того же какутэ, сделать это не так уж трудно. Помимо всего прочего, раны, причиненные рвущим воздействием какутэ, практически не зарастают.

Малый размер боевого кольца какутэ сильно облегчает его переноску. Какутэ можно носить в поясе, в нижней части рукава кимоно, в бумажнике, в кувшине, в пучке волос или прямо на пальце, повернув шипами вовнутрь. Интересно, что в последнем случае шипы не причиняют ни малейшего неудобства. Дело в том, что короткие шипы не могут проткнуть кожу и вонзиться в мясо, а относительно длинные шипы можно разместить таким образом, что они совсем не будут мешаться.

В период Токугава идея какутэ нашла свое развитие в виде «быстроруких замков» хаятэдзё (рис. 95).

ТЭККЭН — «ЖЕЛЕЗНЫЙ КУЛАК»

Большое место в арсенале «воинов ночи» занимают различные кастеты (рис. 96).

Кастет в каком-то смысле идеальное оружие для шпиона. Ввиду малого размера, его легко укрыть под одеждой или в дорожном узле, а такую штучку как палочка конго — выдать за приспособление для массажа, о котором никто и не подумает, что им можно запросто проломить висок или раздробить кость.

Тэккэн — это, пожалуй, самая внушительная разновидность кастета (рис. 97).

Он представлял собой железную полосу с шипами с наружной стороны и с отверстием для продевания пальцев. Таким кастетом можно наносить прямые и косые удары, блокировать оружие противника. Кастеты-тэккэны изготавливали самыми разными способами. Их выковывали, сваривали из латунного железа, вырезали из железной пластины, склепывали, отливали и т. д. Обычно их делали под конкретного человека, такого размера, чтобы он без большого труда мог продеть в отверстие свои пальцы. Известные образцы тэккэнов имеют толщину 10–12 мм.

Процесс изготовления тэккэна был очень прост. В вырезанной в форме полумесяца железной пластине зубилом тоже в форме полумесяца выдалбливали отверстие, в которое продевали четыре пальца.

Помимо кастетов в форме полумесяца встречаются также образцы в форме тонкого серпа, топорища, раскрытого веера, или с тремя-четырьмя мощными острыми зубьями.

В схватке ниндзя мог использовать один тэккэн либо орудовать сразу двумя колунами. При переноске кастеты легко спрятать в подмышечных впадинах. Помимо своего прямого убойного назначения тэккэн использовали также вместо кресала для высечения огня.

КОНГО

Особо нужно сказать о короткой ладонной палочке яваре (конго), которую делали такой длины, чтобы ее концы выступали из кулака на пару сантиметров с каждой стороны. Первоначально палочка конго использовалась в буддийских ритуалах и изготавливалась из сандалового дерева. Для ниндзя она была привлекательна, прежде всего, своей портативностью. Кроме того, вместо нее можно запросто использовать различные предметы обихода: веер, флейту, курительную трубку и даже палочки для еды, имеющие повсеместное хождение на всем Дальнем Востоке.

Известен добрый десяток вариантов хватов явары в бою. Зажав палочку поперек ладони в кулаке, ниндзя мог использовать различные ударные, болевые и рычажные движения. Прижав один конец сверху большим пальцем, конго тривиально использовали для проламывания основания черепа жертвы ударом сзади. Диагональный хват обеспечивал точность попадания в уязвимую точку. Иногда палочку зажимали в развилки между мизинцем и безымянным пальцами, или между указательным и большим пальцами. Такой хват хорошо подходил для болевого воздействия на кость при захватах за кисть. Известен также хват, когда палочка и большой палец образовывают как бы клешню, которой проводят ущемления мышц, сдавливают гортань или сонную артерию.

Вообще, явара — прекрасное оружие, позволяющее неожиданно поражать горло, шею, глаза, сердце. Натренированный боец способен пронзать ею мягкие части тела противника не хуже, чем ножом, особенно если палочка с ударной стороны спилена наискось или слегка заточена на конус. Чаще всего явары использовали как парное оружие, по одной в каждой руке.

ТЭНОУТИ

Тэноути можно назвать разновидностью конго. Его особенностью является веревочная петелька посредине палочки, в которую продевается средний палец руки (рис. 98).

Используют тэноути почти также, как явару, но в отличие от последней ею можно бить еще и плашмя, как бы давая пощечину противнику. В этом случае основной мишенью является переносица. Ломающий ее удар вызывает обильное кровотечение и болевой шок, но не ведет к смерти. Поэтому ниндзя нередко использовали тэноути при захвате в плен, а впоследствии это оружие было принято на вооружение токугавскими полицейскими.

СУНТЭЦУ

Сунтэцу — это почти та же самая палочка тэноути, но изготовленная из стали. К железной спице сунтэцу на металлической оси крепится железное кольцо, позволяющее спице свободно вращаться. Концы спицы несколько истончались, благодаря чему ими можно пробить любую кость и даже кожаный доспех рядового пехотинца (рис. 99).

ДОККО

Докко (рис. 100) — это ритуальный символический предмет эзотерического буддизма.

Он символизируют алмазную молнию-ваджру, всепобеждающее могущество знания, одолевающего невежество. В индуизме ваджра считается любимым оружием бога Индры. Согласно буддийской традиции, он рассекает им врагов Закона Будды пополам. Японские ниндзя также сумели оценить по достоинству это «всепобеждающее оружие» и активно пользовались им, орудуя под видом буддийских монахов, для отправления на тот свет «грешников», мешающих «торжеству Закона». В целом техника использования докко совпадает с техникой применения конго (рис. 101–102).

МАТАХАСАМИ

Это еще одна разновидность малого оружия, используемого как кастет. По форме она походит на знакомую всем с детства рогатку (рис. 103).

Такой «рогаткой», изготовленной из толстой стали высшего качества, ловили меч противника, стараясь его вырвать из рук или сломать, тыкали в глаза и т. д. (рис. 104).

ТЭЦУБИСИ, ИГАДАМА, ДОКУБАРИ, ХИСИ

Для прикрытия своего отхода «воины ночи» щедро рассыпали за собой на земле своеобразные «противопехотные мины» — металлические колючки, подобные использовавшемуся на Руси «чесноку». При наступании на «чеснок» в обуви и тем более босиком человек получал весьма серьезные раны, которые к тому же, если «колючки» были обработаны ядом, могли оказаться смертельными, и лишался возможности продолжать преследование. Добавим, что в темноте разбросанные по земле миниатюрные «чесночные мины» совершенно не видны.

Известно несколько вариантов такого «чеснока», но все они имеют одну общую особенность: как их ни бросай — один шип все равно будет торчать вверх. Самым распространенным образцом были тэцубиси — «железные водяные каштаны» (рис. 105).

Свое название тэцубиси получили от плодов водного каштана хиси, имевших аналогичную пирамидальную форму.

Изготавливались тэцубиси довольно просто, что и определило их популярность среди ниндзя. Известны два основных способа. В первом случае железную пластинку в форме вытянутого овала с заостренными концами надрезали по краям и образовавшиеся усики длиной около полутора сантиметров разводили в разные стороны. В другом варианте брали металлическую пластинку с одним уже готовым усиком, а из более широкой ее части вырезали еще три усика, которые затем разводили в разные стороны. В более сложных вариантах тэцубиси усики снабжались зазубринами, не позволявшими удалить «колючку» из ноги (рис. 106).

Применялись и более «шипастые» варианты тэцубиси, по внешнему виду напоминающие противотанковые заграждения. Их называли курума-биси — «колесообразные хиси» (рис. 107).

Сами хиси в высушенном виде — за неимением лучшего — иногда также использовались в качестве «чеснока». У хиси было одно неоспоримое преимущество: поскольку водные каштаны в изобилии произрастают по всей территории Японии, их можно было свободно носить с собой, ни у кого не вызывая подозрения. По-видимому, именно хиси и стали первым образцом «чеснока», которым пользовались древние ниндзя, лишь позднее появились тэцубиси и еще более сложные в изготовлении игадама.

Игадама — «шарики из Ига» (рис. 108), представляли собой стальные или железные шарики, снабженные большим количеством толстых заостренных шипов. Так как игадама гораздо тяжелее, чем тэцубиси, их можно не только разбрасывать на дороге, но и метать пригоршнями во врага как уменьшенный вариант «града» арарэ.

Ту же идею воплощают докубари — «ядовитые иглы» (рис. 108). Их изготавливали из плодов растений, которые многократно пронзали отравленными стальными иголками и разбрасывали на пути у врага.

Помимо прикрытия отступления, ниндзя активно «минировали» всеми видами «чеснока» подходы к своим жилищам и веранды, окружавшие дома.

СКРЫТЫЕ КЛИНКИ

До наших дней дошло некоторое количество различных вариантов скрытых клинков. Известны узкие клинки, спрятанные в деревянных тростях (сикоми-дзуэ). Ножи танто, замаскированные под курительные трубки (кисэру-сикоми), скрытые в декоративных шпильках, какие носили японские придворные красавицы (когай-сикоми) (рис. 109), в рукоятях ручных бумажных фонариков (тётин-сикоми).

Наконечники копий, запрятанные в пресс-папье (бунтин-сикоми), изготовленные из меди, или в теле деревянных тренировочных мечей (бокуто-сикоми). В некоторых образцах бокуто-сикоми наконечник копья спрятан в рукоять тренировочного меча. При попытке противника выхватить бокуто из-за пояса ниндзя — жест в общем-то разумный, так как этой тяжелой дубовой дубиной можно запросто отправить человека на тот свет — в руке у него вместо всего деревянного меча неожиданно оказывалась лишь рукоятка. А ниндзя, придерживавший свое потайное оружие ниже рукояти левой рукой, одним уколом обнаженного наконечника пронзал ему грудь.

Известны также серпы кусаригама, у которых лезвие складывалось, а цепь втягивалась внутрь рукояти. Резким движением можно было раскрыть лезвие и зафиксировать его специальной защелкой, а нажатием на фиксатор — выпустить наружу цепь с грузом. В другом варианте вместо цепи в полую рукоять серпа вставлялся нож танто, благодаря чему ниндзя получал возможность сражаться ножом и серпом одновременно, держа их в обеих руках. В полости посоха можно было также спрятать выталкиваемую пружиной отравленную стрелку мэсаси — «выкалывающую глаза» (Тогакурэ-рю), ослепляющий порошок и т. д.

Таким образом маскировали не только оружие, но и различные необходимые в разведывательной работе предметы, например, подзорные трубы тоомэганэ. Нава Юмио описывает один образец такой трубы, замаскированной под короткий меч вакидзаси.

Внешне эта труба выглядела как обычный грубый меч с рукоятью, оплетенной тонкой нитью с вплетенными мэнуки в форме зайца с обеих сторон, и простыми дубовыми ножнами. Если потянуть рукоять, становится ясно, что ножны у этого хитрого меча-вакидзаси двойные и могут вытягиваться как телескопическая труба. Если сдвинуть металлический набалдашник на кончике ножен (кодзи-ри), под ним обнаруживается кристаллическое стеклышко. Такой же кристаллик обнаруживается и в головке рукояти (цука-гасира). Для этого тоже нужно отодвинуть в сторону серебряную пластиночку с изображением луны, прикрепленную к цука-гасира. Переменная длина «ножен» позволяет фокусировать изображение должным образом. Такая подзорная труба давала многократное увеличение, позволяя наблюдать за врагом с большого расстояния.

Эта скрытая подзорная труба произвела на Наву Юмио очень большое впечатление и впоследствии он рассказал о своем открытии известному исследователю нин-дзюцу, 14-му патриарху школы нин-дзюцу Кога-рю Фудзите Сэйко. Особенно его интересовало, зачем к рукояти были приплетены мэнуки в форме зайцев. Фудзита объяснил, что заяц — это символический указатель подзорной трубы тоомэганэ. Дело в том, что «заяц» — один из двенадцати знаков зодиака («двенадцати ветвей»). И если начать с него отсчет, то знак «крыса» — по-японски «нэ», будет десятым — по-японски «то», а фраза «десятый [знак зодиака] — крыса» будет звучать так же, как слово «подзорная труба»: «тоомэ-га нэ». Вот такой каламбур получается.

Нужно сказать, что такие ассоциативные значки на японском оружии нередки. Например, писатель Дзиндэ Тацуро отмечает, что на потайных видах оружия нередко встречаются изображения сливы (бай) и журавля (каку). Из китайского фольклора известна сказка о Линь Хэцзине, который был даосским мудрецом-отшельником и жил в горах. В этой сказке есть строка «сделал сливу своею женой, а журавля своим ребенком», которую по-японски можно дрочитать как «байсай какуси». А «какуси» по-японски и есть «потайной», «скрытый».

Чтобы уметь читать знаки такого рода, ниндзя должен был блестяще знать поэзию и литературу, обладать хорошо развитым ассоциативным мышлением. Это позволяет по-новому взглянуть на «ночного воина», который умел не только красться во тьме и убивать одним броском сюрикэна, но и являлся знатоком изящных искусств.

ФУРИ-ДЗУЭ — «МАХОВАЯ ТРОСТЬ»

Трость, или дорожный посох, фури-дзуэ известна также как «тигирики» (рис. 110).

Фактически это кистень с удлиненной рукояткой. Фури-дзуэ представляла собой палку длиной около 1 метра 30 см со скрытой внутри цепью с грузиком. Это прекрасное комбинированное оружие, которым можно колоть, наносить рубящие удары. Вылетающая неожиданно гирька, подвешенная на цепи, позволяла застигнуть противника врасплох и нанести ему удар в тот момент, когда он к этому совсем не был готов.

ВАКИДЗАСИ-ТЭППО

Одним из самых оригинальных видов потайного оружия был пистолет, замаскированный под малый меч вакидзаси — вакидзаси-тэппо (рис. 111).

Почему именно под вакидзаси? Дело в том, что в период Сэнгоку-дзидай короткие мечи разрешалось носить даже сельским старостам, ремесленникам и торговцам. Так что торчащий за поясом меч не вызывал ни у кого особого интереса.

Пистолет вакидзаси-тэппо, будучи вложен в ножны, выглядит как самый обычный короткий меч, но при извлечении его наружу показывается не клинок, а ствол. Рукоятка при этом заменяет шейку ружейного приклада. Дошедшие до наших дней немногочисленные образцы такого оружия представляют собой однозарядные гладкоствольные пистолеты, заряжаемые со стороны дула.

В другом варианте вакидзаси-тэппо для стрельбы его не нужно извлекать из ножен. Просто ствол помещен в деревянный футляр, выполненный в форме стандартных ножен и покрытый кожей и лаком. Для стрельбы нужно сдвинуть в сторону железный набалдашник кодзири, прикрывающий дульное отверстие. Это тоже однозарядный гладкоствольный пистолет, заряжаемый со стороны дула. Гарда такого меча имеет тонкий вырез, в котором зажат курок пистолета.

Третий вариант вакидзаси-тэппо представляет собой фитильный пистолет с прикрепленным тонким мечевым клинком. Фитиль этого пистолета выведен из ножен наружу через маленькое отверстие сбоку от куригата — отростка, за который крепится шнур меча. При ношении фитиль пропускается сквозь куригата.

ЯДАТЭ-ТЭППО — «РУЖЬЕ, [ЗАМАСКИРОВАННОЕ] ПОД ФУТЛЯР ДЛЯ КИСТИ»

Название этого оружия говорит само за себя. Известные образцы ядатэ-тэппо представляют собой однозарядные крупнокалиберные гладкоствольные пистолеты, заряжаемые со стороны дула, изготовленные из пушечной бронзы. При этом в ствол пистолета, как в обычный футляр, можно вложить кисть для письма, а шейкой приклада служит черный кувшинчик в основании ядатэ. Такой штуковиной можно пользоваться и как футляром для кисти, и как пистолетом.

КИСЭРУ-ТЭППО — «РУЖЬЕ, [ЗАМАСКИРОВАННОЕ] ПОД КУРИТЕЛЬНУЮ ТРУБКУ»

Это скрытый фитильный пистолет, замаскированный под курительную трубку. Трубка изготавливалась из железа. Было достаточно закрыть ее дыхательное горло, завинтив его винтом, чтобы превратить трубку в однозарядный пистолет.

Оружие куноити

Здесь пойдет речь о том потайном оружии, которое женщины-ниндзя могли использовать, устроившись на службу в дом знатного самурая или в княжеский замок.

Нужно сразу сказать, что знатные женщины и их служанки в средние века в искусстве обращения с оружием мало в чем уступали своим мужьям и братьям. Японская история знает множество примеров, когда женщины сражались бок о бок с профессиональными воинами, а о мастерстве дам из самурайских родов в фехтовании алебардами сложено немало легенд.

Даже в мирные времена дамы из семей самураев и их служанки редко оставались без оружия. Выходя из замка на прогулку, они засовывали за пояс кинжал в специальном мешочке, затянутом шнурком.

Ну, а какое оружие использовали для самообороны японские дамы в замке, в спальне госпожи или господина? Рассказывают, что служанки супруги одного из великих японских князей постоянно носили с собой с левой стороны за поясом в крошечных бумажных ножнах, напоминающих трубку из папье-маше, толстые иглы длиной около 10 см с кисточками из разноцветных шелковых нитей. В случае необходимости специально натренированная служанка-телохранительница запросто могла всадить такую иголку в какую-нибудь уязвимую точку человеческого тела (их местонахождения «служанки» знали прекрасно) и отправить врага к праотцам.

Вообще, иглы были одним из самых популярных среди женщин видов оружия самообороны. Известно, что некоторые дамы постоянно носили с собой по несколько иголок (их размеры не указываются), а устраиваясь на ночь, заворачивали иголки в ароматизированную бумажку так, чтобы острия остались снаружи, и легко зажимали ее в зубах. В принципе делалось это для того, чтобы воспитанная дама не подмочила свою благородную репутацию неожиданным ночным храпом, но отдельные изворотливые девицы умудрялись при нужде еще и плеваться иголками из миниатюрной бумажной трубочки, да так, что попадали нежданному «визитеру» прямо в глаз. Подобный способ самозащиты именовался «фукуми-бари» — «иглы, вложенные [в рот]». Передают, что такие плевательные иглы имели треугольное сечение.

В Японии иглы издревле использовались в качестве оружия. Некоторые исследователи предполагают, что уже к XIV веку в своих общих чертах сложилось даже целое боевое искусство «выдувания игл» — фукибари-дзюцу, составной частью которого являлась техника фукуми-бари. Считается, что основной вклад в его развитие внесли профессиональные ткачихи и швеи (Как тут не вспомнить о том, что фамилия знаменитых ниндзя Хаттори происходит от слова «хатаори» — «ткач, ткущий на станке»!), с утра до вечера управлявшиеся с иголками разных размеров и видов.

Излюбленным оружием женщин-ниндзя были также металлические заколки, втыкавшиеся в прическу — кандзаси. «Дама выхватила заколку, что была воткнута в ее волосы, взяла обратным хватом и изготовилась [к бою]…», — эта фраза повторяется во множестве приключенческих рассказов и театральных пьес периода Эдо. Само существование этого литературного клише свидетельствует о чрезвычайной популярности кандзаси как женского оружия самообороны.

Кандзаси делали из дерева, латуни, мельхиора, реже из железа. Возможность эффективного применения такой заколки в бою во многом зависела от ее формы. По мнению Навы Юмио, для самообороны лучше всего подходили заколки, которыми пользовались женщины на Окинаве. Он указывает, что иногда их даже отравляли, чтобы сделать малейшую царапину смертельной. Впрочем, и в Японии использовали кандзаси подходящего дизайна. Например, в школе сюрикэн-дзюцу Нэгиси-рю канонизирована техника метания одного из видов кандзаси, имеющего вид длинной тоненькой рыбки.

Нередко куноити пользовались и кольцами с шипами какутэ, но о них мы уже говорили выше. Еще одним видом оружия женщин-ниндзя считалась цепь манрики-гусари длиной около 70 см с грузиками на обоих концах.