Колхоз и песни

Поднимаюсь на локте:

– Какие процедуры, у меня уже и повязки то уже нет? – Такие, хитро восклицает Надька, чмокает меня в щеку и вскакивает. Ух, ну тело…всё, как на пружинах, груди как мячики – упруго мелькнули острыми сосками. Не обращая на меня внимания, быстро одевается, попутно кидая мне мои шмотки, – Давай, давай, быстро…а то я я опять к тебе приставать начну, шепчет Надька.

Выгоняет меня на кушетку, быстро заправляет кровать, прям как в армии-отмечаю машинально. Я поворачиваю ключ, открываю дверь, хватаю, не глядя, бумажку с гвоздика, закрываю двери и читаю….

Шариковой ручкой крупно выписано – НЕ ВХОДИТЬ, ИДУТ ПРОЦЕДУРЫ! – Пипец, я плачу……-Тааак, подруга, и что это было? показываю Надьке плакат. Она делает невинное личико:

– Да это я ещё утром написала, ну, мало ли что… Тут же и другие есть кроме тебя.

Хмыкаю:

– Ну я примерно так и понял. Ладно, пойду тоже на процедуры…в конец коридора! – Сходи, милый воркует моя тигрица. Господи, голос то какой загадочный, так и мурлычет!

Вот много ли женщине для счастья надо? Как говорил наш басист Женя, все женские болезни – от нервов и половина из них – от "недоебита". Сходил, проверил обьект эМ-Жо, не спеша иду назад, надо бы к своим ребятам прогуляться, как-то словил себя на мысли, что в карманах-то пусто. – А деньги у меня вообще были? Вроде коммунизм Никита обещал только в 81 м, а жить на что? Расслабился ты Гера тут на халявной столовой и печенюшках с чайком-мы ж вроде хотели мир завоёвывать?

Толкаю двери – Ого, а где народ? Спрашиваю у Юрки Смирнова, валяющегося на койке с книжкой. – А-ааа, поперлись в кино, – лениво цедит он. Там мультики в клубе показывают, вот наши и пошли проветриться. – Что за детский сад, спрашиваю Юрку? – А по 10 копеек билеты, вот и экономят-заржал он…Вечером то по 30! Я уже и цен то таких не помню, хотя ходили в студентах частенько днем, когда не хотелось на лекцию… Стою, думаю, чем заняться, вдруг раздаётся за дверью приглушённый телефонный звонок, – Ну ни хрена себе, тут цивилизация, бурчит мой Гера, слышу какой-то разговор, да это Люба…

Выглядываю в коридор и одновременно открывается дверь учительской, там показывается Люба и машет рукой:

– Гена, сюда! Ничего не понимаю, кому это я понадобился, быстро захожу в комнату, на окне вижу чёрный древний аппарат и лежащую трубку, вопросительно смотрю на Любу:

– Клавдия Ивановна звонит, помнишь такую?

– А чего ей надо? – тупо бормочу я. Люба загадочно усмехается:

– Ну вот и узнаешь… – Да, слушаю, – прижимаю холодную трубку к уху, – Гена, здравствуй, это Клавдия Ивановна?

Здравствуйте! – Гена, я бы хотела с тобой поговорить по важному делу, мы можем встретиться? – звучит звонкий голос Клавдии. – Ну, началось…Гитару взад требовать будут-сильно дорогая? – мелькнуло в мозгу… – Алло, Гена, ты что молчишь? – возвращает меня голос из трубки. Кидаю вопросительный взгляд на Любу, она одобрительно кивает головой, – Да тут я, ну а когда надо то?

– В 2 часа сможешь? – Мы недолго, ты не волнуйся уговаривает меня Клавдия. – Да я согласен, день то выходной. – Ну и славненько, облегчённо тараторит Клавдия. Сам дойдёшь или Ленку прислать? – Да помню я дорогу, сам дойду, – отвечаю бодрым голосом. До свидания!

Таааак, пошла движуха, интересно, что там придумала наша Клавдия. Если это не по поводу отнимания гитары, так неплохо бы попытаться "выцыганить" себе и микрофончик. Понятно, что "Шур" нам не видать, но хоть какой простенький, горло-то моё не железное, а петь ещё придётся, вон как все с ожиданием новых концертов поглядывают на меня.

Люба кашлянула, привлекает внимание:

– Гена, если ты насчёт гитары беспокоишься, то напрасно, там всё железно-я уже переспросила… Я так понимаю, что есть у них к тебе какой-то интерес, песенки-то явно понравились не только нашим. Ты сходи, оглядись, если чего стоящего, пусть предлагают – оценим! Вот женщина железная, восхищённо подумал я, три минуты, а она уже всё просчитала и взвесила! Не-еее, дружить с ней надо, но ушки держать на макушке, как моя мама поговаривала.

– Всё, иди, старосту предупредить не забудь. Хочешь, дружка раненого с собой прихвати для компании. О! А это точно, Лёха тут не помешает, да и с Ленкой своей увидится. Опять же и хабар притянуть поможет, если что…

Иду сообщать новости Надьке, потом надо подумать и прикинуть, что я могу предложить сельскому "Очагу Культуры". А я могу!!! в бурные-то перестроечные годы только так и выручался, "халтурил" по окрестным районам, то играл на концертах местной самодеятельности, то какие-то смотры организовывал, то кружками руководил.

А назад бартером в город пёр картошку, мясо, овощи-так и кормил всех родственников и знакомых. Так что "песен есть у меня", осталось только выдать!

Надька в томной расслабухе валяется на кровати с книжкой, а я реквизировал себе тетрадь на 48 листов и пытаюсь вспоминать подходящий репертуар. набрасывая попутно слова и аккорды, и тут же проигрывая это на гитаре. – Ну, прям, семейная идиллия, хмыкает в душе мой старикан…Надька мурлыкает под нос знакомый мотивчик про "сиреневый туман" изредка кидая на меня ласковый взгляд. Балдеем, Гера!

Кстати, а денежный вопрос-то так и остался вопросом. надо разобраться. Всё, откладываем лирику, начинается проза жизни, говорю я сам себе. – Надь, пойду как я в комнату, надо кое что выяснить, откладываю гитару и закрываю тетрадь. – Ты тут береги…строго нахмуриваю брови:

– Так точно, мой господин, докладывает Надежда и посылает мне поцелуйчик губками…

В нашей комнате царит расслабон, парни валяются не кроватях, четверо за столом режутся в домино, в углу мои соседи о чём-то тихо переговариваются, подхожу к Лёхе, шепчу на ухо:

– Ты не знаешь, куда я деньги свои положил, ведь должны же быть?

Он молча снимает с гвоздя синюю куртку от спортивного костюма, шепчет:

– В кармане нагрудном… Братья Конюховы скромно делают вид, что не заметили. Ну, спасибо, парни… – Да-аааа, ни разу не Рокфеллер – в кармане нахожу пару смятых пятёрок и трояк с мелочью. – Хреново, Гера, на эти деньги мир покорять трудновато будет, подумалось мне. И как же разжиться совзнаками?

В книжках про попадалово герои враз находили мешок с монетами-рублями-долларами, писали ТОННАМИ песни Сенчиной или Пугачевой, с Чурбановым и Брежневой чаи гоняли, а тут сижу я в простом советском селе и никакого Сан-Ремо на горизонте не предвидится, эт точно…

И что делать? А пойдём – ка мы в гости к дорогой Клавдии Ивановне и попробуем кассу Клуба насчёт оплаты нашего таланта, чего там со скромности умирать, коли в кармане ветер гуляет. Всё, встрепенулись, ощетинились – пора в бой!..

– Слышь, Генка, ты это, только на Ленку не обижайся – виновато улыбаясь, говорит мне Лёха…Я её вчера провожал, так она всю дорогу про твои песни трещала, обещала матери расхвалить. Вот тебя Клавдия Ивановна и хотела, наверное, увидеть. Мы бодрым шагом идём после обеда в сторону клуба, щурясь от неожиданно тёплого солнца.

Надька было стала напрашиваться с нами, но потом её отозвала Люба и они пошли в сторону общаги.

Вот и пришли. А немаленький домик, вход с неизменными колоннами в сталинском стиле, по бокам доски с кинорекламой – ну как в кино про времена СССР, подумалось мне, Эх…сколько же я таких Дворцов Культуры за свою жизнь видел! Опа, на крыльце появляется Ленка, в окно что-ли караулила, машет нам рукой и улыбается во весь рот. Зубы – мечта стоматолога, хоть на рекламный проспект.

– О, привет, мама уже ждёт, идите за мной. И точно, Клавдия стоит в дверях своего кабинета:

– Здравствуй, Гена! Привет, жених – кивает с улыбкой Лёшке! – Ну Ма-аааа, тянет обиженно Ленка. – Что, мама? Или уже не нравится? Она хлопает Ленку по плечу:

– Так, идите пока погуляйте, музыку там послушайте…И найди мне Марину, пусть минут через пяток зайдёт, поняла? Ленка важно берет Лёху под ручку и танцевальной походкой важно выруливает по коридору. – Вот коза! нежно говорит Клавдия и показывает мне рукой в кабинет – Прошу… – Только после вас, гусарским поклоном отвечаю я!

Клавдия садится за стол, я – напротив. – Гена, спасибо, что пришёл, у меня есть к тебе серьёзный разговор. Она задумывается… Сижу с каменным лицом, уж переговоры-то вести жизнь научила, посмотрим, что предложат. – Я тут директором работаю уже 8 лет, стараюсь что-то сделать для коллектива, для своего села, успехи разные, честно говоря. Ленка моя тоже ходит сюда заниматься, считай выросла тут. А вот вчера приходит и душу мне разворошила, такого наговорила. что чуть по шее не отхватила – и мхом мы тут заросли и поём не то и играем не так. Вот слушала она твои песни, вот это – настоящее, а не наши частушки – погремушки. Клавдия нервно пристукнула ладошкой по столу… – Тааак, надо бы пригасить волну, нам клиент нужен добрым.

Напускаю в голос вкрадчивости:

– Клавдия Ивановна! Вы вот про частушки вспомнили, так я думаю и частушки можно по разному спеть…народ-то наш талантами не обижен! – Ты так думаешь? Странно, я то считала, что молодёжь сейчас по Битлам волосатым умирает, а частушки только бабушкам оставила.

Дверь открывается, – О! Марина, заходи, тут у меня гость интересный… – Да-ааа, певучим голосом протягивает входящая.

– Вот чёрт, да их в "культпросвете" по лекалу что-ли штампуют, такая же статная фигура. ну может покруче бёдра, а на лицо…да вылитая Кадышева в молодости.

Бинго! – Вот и первый приз, радостно соображаю я. Марина проходит на середину кабинета. встаёт в позу казачки, грудь вперёд, руки в боки:

– Ну, чем порадуете, молодой человек? Это про вас Ленка тут всем уши протрещала?

Делаю глаза Шрека и голосом кота Матроскина говорю – Нннууу, я ещё и крестиком вышивать умеееею. Культурные работницы грохают хохотом…

Жду. пока отсмеются, потом вроде как в раздумии, говорю:

– А есть у аккордеон в наличии? – Марина протягивает:

– Обижаете, в сельском клубе и без аккордеона, пошли за мной! – и мы дружно идём по коридору.

На двери табличка – ансамбль "Веснянка". -Заходи, пропускает меня вперёд Марина, – Вот оно – наше гнездо, гордо делает жест рукой. Большая комната квадратов на 40, потолки метра 4, не меньше, стойки с костюмами, стулья, в углу небольшой помост, на нем инструменты.

Ну, стандарт "народников" – пара балалаек, баян, аккордеон, у стенки треугольник бас – балалайки. На стене 6-ти струнка с красным бантом на грифе.

Клавдия спрашивает:

– Ну как, годится? Киваю, подхожу к аккордеону, неплохо для села – Вельтмайстер, надеваю ремень, пробегаю по клавишам, спасибо немецким мастерам.

Ну, теперь бы не опозориться, за себя-то уверен, учился в музыкалке как раз по классу гитары и аккордеона одновременно. А вот Гена как? Немного поиграл лёгонькую гамму, потом посложнее, помял пальцы, да вроде нормально…

Обе дамы с интересом смотрят на меня. Ну, погнали:

– Провожал ты меня до вишнёвого сада, затягиваю я голосом Кадышевой и делаю умильное личико…на припеве глаза Марины уже по пять копеек, она восторженно оглядывается на Клавдию и показывает ей большой палец, дальше, Гера…

В двери просовывается голова Ленки, мать машет рукой – проходи, а припев мне уже подпевают три женских голоса, пошла вода в хату, как говорила моя тёща…вот и песня кончилась – пробегаю по клавиатуре – все!!!! Марина идёт ко мне с дерзким лицом:

– Гена, дай я тебя расцелую – и смачно чмокает в щёку!

– Ты – ыыы, ты же такую песню спел!!!! Да я такого не слышала за все свои 40 лет! Клава, а ты чего молчишь, оборачивается к Клавдии. Ты поняла. что сейчас было? Он же нам такое спел, что все завидовать будут!

– Ленка выскочила и затараторила:

– Вот, а я тебе что говорила, вот они – новые песни, вот такие нам надо петь! Клавдия обняла её:

– Всё, всё, успокойся, я уже поняла…Если Гена нам её разрешит петь, то все будет хорошо. Разрешишь? – спрашивает с улыбкой у меня.

Расплываюсь в самой широкой улыбке:

– Таким девушкам разве откажешь!!! – Во, учись, пацан, как с дамами говорить надо – обращается Клавдия в сторону Лёхи, который скромно приткнулся к косяку. Тот только улыбается, его ничем не проймёшь.

Марина опять обращается ко мне:

– Гена, я тут как руководитель этого кружка и зам нашего директора – показывает в сторону Клавдии, тебе официально заявляю, песню твою мы будем петь, а тебе оплатим все труды, уж я с мужа не слезу. Она залихватски обращается к Клавдии – Правильно? Та только кивает в знак согласия. – Гена, ты ноты и слова напишешь? – Да без проблем. – Ну вот и оформим все официально.

А может ещё у тебя чего есть для нас, вопросительно тянет Клавдия? Лёха подаёт голос:

– Да у него даже про ваше село уже песня есть! – Правда, Генка? Скромно опускаю взор на аккордеон. Марина подбоченилась:

– Тааак, а как бы и нам послушать?

Присаживаюсь на стул, пробегаю пальцами – вроде на гитаре у мне лучше получалось, не, не то. Поворачиваю голову:

– А гитару ту можно? Марина осторожно снимает со стены инструмент, подаёт мне. Гляди – ка, работа то ручная и старинная, давно таких не видел. немного гриф неудобен, но сойдёт. Пробежался по струнам, ну точно, Клавдия настраивала, те же нестройки. А может, у них так заведено, ну ладно. Начинаю играть и петь потихоньку, была у меня такая запись Лозы, чуть ли не А-капелла.

По мере исполнения лица веселеют, к концу песни уже и подпевают, ну "спецы" же, на лету хватают! Тут я уже сразу сорвал аплодисменты, положил гитару и раскланялся!

Клавдия красиво потянулась и томным голосом объявила мне:

– Гена, а уже эту то точно можно гимном нашего села брать. И чего ты пошёл в этот механический, тебе же сразу в муз. училище, а лучше к нам, возьмём, Марина? – Да сразу, задорно подхватила та!

Клавдия подхватила меня под руку, – Так, пойдём ко мне, ещё малость побеседуем и мы тебя пока отпустим, ты же у нас ещё и раненый, шутит она. Мы дружной толпой выходим в коридор и рулим в сторону директорского кабинета. – Так, парочка влюблённых пока погуляет, а мы поговорим о делах, командует Клавдия, отправляя Ленку по коридору в сторону фойе. Заходим, рассаживаемся, смотрим по сторонам, чего выпросить можно, язвит мой Гера… Дамы сидят и следят за мной.

Клавдия вкрадчиво спрашивает:

– Геночка, а ты в курсе, что песни надо регистрировать? Лениво отвечаю:

– А как же! Вот на вас я и надеюсь, вы в этих делах опытные, надеюсь, что поможете заявочку в ВУОАП оформить. На меня смотрят 4 глаза по пять копеек, мол, ты и это знаешь?

Продолжаю:

– Ну а я гарантирую вам компенсацию ваших трудов в виде новых песен, которые у меня есть и которые я сочиню. Марина с интересом спрашивает:

– А точно будут? Я только фыркаю и развожу руками, обижаете… Марина переводит глаза на директора:

– Слушай, его фамилия не Моцарт, случайно?

Меня как-то подбесило:

– Случайно – Панин, резко цежу сквозь зубы… Марина делает примиряющий жест – Гена, мир…я тебе верю с улыбкой говорит она. Клавдия смотрит на меня жёстким взглядом Директора:

– А теперь проси, чего бы тебе хотелось, мы постараемся помочь, правда, подруга, спрашивает у Марины. Та кивает!

– Ну, вот и Праздник, восклицает мой старикан, смотри, не продешеви, пока они добрые! Как бы с большим раздумьем смотрю по сторонам, дамы, спокойно наблюдают за мной, опыт не пропьёшь, у них за плечами лет 80…

Выдыхаю – гитара у меня есть, спасибо, наклоняю голову в сторону Клавдии, ну а как музыканту, мне бы разжиться к ней усилителем с колонкой, микрофоном, а то голос уже похрипывает, ну если и кофр найдётся, так счастливей меня не будет в округе – весело завершаю я. Оглядываюсь, не сильно ли загнул цену? Клавдия сидит с задумчивым видом, поглядывает на Марину, та кивает головой:

– Гена, ты парень серьёзный не по годам, я имела возможность в этом убедиться. Поэтому мы с моим заместителем поможем тебе в твоей просьбе. У нас есть кое-какой НЗ, завтра поговорим с нашим колхозным начальством, сам понимаешь – это не коробок спичек отдать. Марина утвердительно смотрит на меня:

– Я думаю, нам не откажут, и Клавдия продолжает:

– А пока ты можешь взять для репетиций себе колонку" Электрон" и один микрофон и стойку. Правда, простенький, но мы потом заменим, правда, Марина?

Ну, если всё решили, то идём, где там твой напарник? Прошли в комнату с табличкой "эстрадный кружок", выбираю самый новый на вид желтёнький ящик на трёх ножках под фамилией "Электрон-10", сразу напомнивший мне нашу школу и неказистую самодельную стойку с сереньким микрофончиком от магнитофона. Лёха гордо схватил колонку, я – стойку и Ленка проводила нас через знакомый задний ход. По пути договорились, что завтра я готовлю ноты на песни, а мне выдают бумагу на временное владение аппаратурой.

Всё, идём к общаге, довольные как слоны, сбоку семенит Ленка, даже пытается помогать тащить колонку. Прощаемся на крыльце под восторженный говор Ленки:

– Ну, что я говорила! Да у меня классная мамка, она всё понимает! Я смотрю ей в глаза:

– А если все понимает, так чего ты с ней ругаешься? Вы же вдвоём горы свернёте! Ленка удивлённо кивает и прощается с нами. Ура, ещё она ступенька к славе пройдена!

Вваливаемся в комнату с колонкой и стойкой, молча убираем всё в угол, раздеваемся и залезаем на кровати. Не, надо отдохнуть, выходной сегодня или как? Объявляю народу, что колонка колхозная, беречь, как золотой запас Родины.

Сразу голос:

– А она работает? Показываю большой палец, всё путем!!! Тут же понимаю, что хит Потапа и Насти я точно спою, не забыть бы. – Толик, лист бумаги есть? И чем писать… Мне подают целую тетрадь, начинаю накидывать слова, пока вспомнил. Все смотрят на меня, почти колдую. Молча иду за гитарой, показываю Надьке два больших пальца, беру гитару из шкафа. Пристраиваюсь на кровати, прогоняю быстренько текст с музыкой, вроде попал, смотрю на народ:

– Всё, родил!!!

Народ весело ржёт.

– Ну, пацаны, вы первые слушаете, но только припев, ребёнок ещё не вырос:

– Все пучком, а у нас всё пучком, там где прямо не пролезем – мы пройдем бочком!

Народ чуть не пляшет, а как вы хотели, это вам не про доярок в косынках петь… – Вот как-то так будет, подбиваю я бабки.

Теперь только в пару певицу и песня готова, тут на два голоса… А это идея – будем искать Бабу – Ягу в своём коллективе. Встаю, направляю стопы к нашим девчатам.

– Можно к вам? стучу в двери. – Ой, Геееночка пришел, ты ко мне? – пропела Лора со своего второго яруса. Улыбаюсь, как Боярский перед дамами:

– Лора, я ко всем вам…

Девушки, а можно нескромный вопрос – кто из вас петь умеет? Все молчат, слышу знакомый голосок – Я училась в музыкалке, ха. так это наша Няша-Синеглазка, ну просто куколка, да ещё и покраснела так прелестно.

Подхожу гусарской походкой:

– Жанна, я и не сомневался в ваших талантах, когда мы проверим это? Лора ехидно тянет:

– Тооолько голос? Жанна залилась краской.

Поворачиваюсь – Миледи, завидуйте молча, – народ засмеялся, значит, не обиделись, отлично. – Жанна, а после ужина согласна, часов так в 8. Няша скромно улыбнулась:

– Да!.

Выхожу, на пороге раскланиваюсь:

– Дамы, спасибо за внимание! Пока открыли рты – надо сматываться.

Прямиком иду к моей тигрице, а то как-то уже скучно без женской ласки, а если честно, то мне с ней хорошо, без дураков.

Стучу, вхожу, оппа-там сидит незнакомая женщина лет 40 и о чем то разговаривают. Надя с самым серьёзным видом показывает на кушетку, – Гена, подожди, я сейчас… Наблюдаю за ними, чую, что моя слегка нервничает, а вторая чем-то озабочена и расстроена. Пара минут и незнакомка встаёт.

Надежда представляет меня, – Это студент 17й группы Панин Геннадий, а это куратор группы 18 Сергиенко Нина Петровна. Провожает её до двери, потом подбегает ко мне:

– Ну что так долго, прибежал, хватаешь гитару и опять убежал. Целую в губы, иду за стол:

– Надь, да я тут песню на ходу придумал, надо было быстро записать музыку, иначе забудется. Потом ходил на поиски певицы… Дёргает меня за рукав:

– И что, нашел? – нежненько так спрашивает, а голосом можно траву брить.

– Моя разлюбезная Надежда Ивановна, докладываю, что лучше тебя здесь никого нет, а певица мне нужна исключительно для пения моих песен и ничего более…Веришь? Моя рука крепко сжимает её пальцы, передаю ей максимальный посыл удовольствия. Она стоит, как окаменевшая, только ноздри раздуваются и глаза прикрыты, к щекам приливается кровь, рука тяжелеет..

Так, гасим волну, нам тут оргазма только не хватает, пока народ по коридору шастает… резко бросаю руку. Надька как иголкой укололась, открывает глаза и шальными глазами смотрит на меня. Грудь вздымается от дыхания, ну, мля, теперь я начинаю возбуждаться…бррр. Резко иду к умывальнику. поливаю себе на лицо холодной водой. Утёрся, смотрю на Надьку, вроде успокаивается. Подхожу, беру за руки и сажаю на кровать, сам падаю на стул.

Она тихо спрашивает:

– Геночка, ты что со мной делаешь, ты же меня просто изнасиловал. Я чуть не испытала тоже, что и в постели утром. Так же нельзя, я все как рабыня в твоих руках.

Смотрю в глаза:

– Наденька, ты не рабыня, ты просто моя женщина, которой хорошо со мной. И умирать не надо, будь сама собой, делай то, что тебе нравится. Так и сидим и смотрим друг на друга. – Даже странно, как было пусто ещё вчера…говорит Надька, – И тут ты заполнил всё внутри меня и вокруг.

– Давай, я тебе песню спою, сейчас только гитару принесу. Встаю, иду в комнату, народ валяется и занимается своими делами, все знают, что завтра на работу и опять сырость, поле и грязь. Леха открывает глаз – Ты куда? – Да тут я, недалеко. – Ну мы так и поняли, лыбится Лёха и опять прикрывает глаза. Моя девушка стоит у стола и наливает сок из банки, – Геночка, томатный, я купила сегодня! Угощаюсь – Вау, какой вкус, куда он потом делся? Вытираю рот полотенцем, и думаю, что бы мне такое спеть для любимой, но чтоб в слезу не вогнать.

О! А есть у на про парня, который "то, что надо" да простит меня Валера Сюткин. Притопываю такт ногой, ну – поехали:

– Ты с высоты красоты своей меня не замечаешь…ну шикарная песня, мы так любили петь её под рюмашку коньячка в компании дам – эхххх. Надька, не отрываясь, смотрит на меня, в глазах колышется серо-зеленое море…А я ей пою про любовь и ни о чём больше не думаю…… Сижу и правлю текст… Хоть и хороша песенка Потапа, но вот про "мерсика" и диск-жокея народ сейчас точно не поймёт. Ну, это поправимо, не Шекспира правим, моих талантов хватит. Умудрялись в армии даже на музыку "Криденс" свои слова лепить, и и то сходило с рук, а уж там-то замполит носом рыл землю, чтобы войнов Советской Армии эти музыканты не разлагали своими ритмами.

Ну вроде бы получилось, щас проверим, есть тут рядом симпатичный слушатель по имени Надя. – Подруга, слушай, я тебе песенку новую сыграю, а ты подскажешь, может чего не так. – Хм, моя тигрица выгнула спинку, потянулась как та Багира и сделала задумчивое лицо:

– Начинайте, сударь!

Тааак, имена в проигрыше мы любые подставим, это удобно, да и можем целую пьесу из песни сочинить, а это вообще ИДЕЯ – да тут такое поле непаханое, мы впереди планеты всей будем!

Пою и сам собой восторгаюсь… – Прости, Потап, но это даже не воровство, успокаиваю свою совесть, как можно украсть то, чего ещё нет! Моя подруга уже весело притопывает ножкой, о, как пробило! Всё… Хлопают ладошки, меня жарко целуют в щёчку. – Геночка, ты классный, восторженно дарят мне ещё поцелуй!

Так, Гера, осталось только провести кастинг с нашей Синеглазкой и будут ясны наши планы на будущее. – Геночка, а с кем ты эту песню петь будешь, задумчиво выдаёт мне Надька. Красивая? Ну вот, опять бабские штучки, ворчит мой старикан… Беру её руки в свои и пристально смотрю в глаза:

– Красота бывает разная… мне вот твоя нравится!

И давай к этому вопросу больше не возвращаться, а то ревность нас с тобой утопит, как кутят. Поняла? – добавляю металла в голос.

Надька кивает головой, – Ну и хорошо, целую в губы. – И вообще, что-то в животе пустовато, нам там на ужин не пора? – Надька смотрит на часики:

– Да ещё немного осталось…скоро пойдём.

– А скажи мне подруга, эта новая училка чего такая расстроенная была, если не секрет? – спрашиваю я. – Да она за Бориса Петровича расспрашивала, чего тут он натворил… – А ей то зачем? – А он же на её сестре женат, она его и в новый техникум устраивала, к директору бегала, а тут такое вон…

Любовь Фёдоровна посоветовала ему самому заявление написать, пока она из колхоза не вернулась и за него не взялась.

Это кадр чуть её не подставил со своими гульками. Она же секретарь партийный в вашем техникуме, а тут драка, кровища, студенты сами по себе, а препод где-то гуляет! Представляешь, как раздуть можно. А я так понимаю, что у вашей Любы, да с её то характером, в техникуме тоже обиженные есть – враз ножку подставят.

Удивлённо смотрю на мою тигрицу, у неё аж глаза засверкали. – Ого, какие у нас пороха в пороховницах, восклицает мой Гера!

Она чувствует моё удивление:

– У меня батя в своём цехе не так ещё бьётся с народом, всякого рассказывает. Мы с ним часто на эти темы говорим, это мама у нас молчаливая, никогда с ним не спорит, а я за правду могу и поспорить… – А вот уже и время, давай – ка пораньше выйдем, мне ещё на кухню к поварам заглянуть, на завтра меню подписать. Собирайся, я тебя на крыльце подожду. Захожу в комнату, одеваюсь, тяну за собой Лёху и мы вываливаемся на улицу и дружно топаем в сторону столовой, подпевая – Всё пучком, а у нас всё пучком… – пошла песня в народ, хмыкаю я. Народ дружно кушает, шум, стук тарелок, ловлю на себе взгляды.

О, и наша Няша отметилась – посылаю ей улыбку, она смущённо отвечает. Показываю на настенные часы и пальцем рисую восьмёрку в воздухе. Надька провожает всю эту пантомиму взглядом, но вида не подаёт. Ню-ню, будем думать, что поняла намёк.

Мне эти ревности на пустом месте никогда не нравились и сейчас нахер не нужны… Собираем тарелки, идём с Лёхой на выход, Надька пошла к нашим классным дамам на совещание, – Во, займись – ка делом, моя Отелла, а у нас своих хватает.

– Так, Лёха, дело предстоит! Тот внимательно смотрит на меня. – Усилок у нас есть, микрофон-тоже, теперь нам требуется проверить всё с гитарой вместе и к восьми вечера ждём новую звезду эстрады по имени Жанна!

Лёха таращит глаза – И откуда она возьмётся? – Оттуда, показываю пальцем на небо, звёзды же там… Лёха лыбится:

– А-ааа. понял, ты уже из наших нашёл? А кого?

– Лёха, шевели батонами, вечером всё узнаешь! Лёха лыбится – батонами, так батонами – гы-гы. – Нет, всё-таки парень он отличный – сплошной позитив, такие нигде не пропадут, думаю я и ускоряю шаг!

Зря боялся, усилитель работал нормально, на все свои 4 динамика, похрипывал чутка на низах, но нам не бас-гитару тренировать, сойдёт… Попел в микрофон-вроде неплохо звучит, на ходу учил Лёху, что и куда крутить. Для репетиций мощности нам хватит, это уж точно. Не мой "Пивэй" конечно, но для 71го года сгодится.

Помнится, мы в школе на таких играли в актовом зале и то слышно было, а уж на этот Красный Уголок будет достаточно.

Стучат в дверь, заглядывает наша Гордеева:

– Гена, а вечером петь будешь? Лена, тут пока мы репетировать собрались, пока ничего сказать не могу. А отбой когда? Лёха говорит – в 22 часа. Лен, в 9 вечера подходите, только с классной договорись, хорошо? А сейчас Жанну к нам зашли, если она готова. Гордеева важно кивает и прикрывает дверь. – Ну точно – ГОРДЕЕВА – хмыкает Лёха.

Беру гитару и начинаю потихоньку играть вступление к бессмертной "Лестнице в небо". Пейджа мне, конечно, не обставить, но чуть попроще я научился неплохо исполнять этот номер без пения, моей жене очень нравилось слушать вечерком, в темноте и под бокал вина… – Да и не только ей, – ехидно заметил мой старикан.

Играю в автомате, полузакрыв глаза, пальцы скользят по струнам, прав был автор, утверждая, что не хватит золота, чтобы купить эту лестницу к небесам…

Всё, рука прихлопнула струны… Поворачиваю взгляд к двери, вижу огромные синие глаза Няши, которые смотрят на меня. – Жанночка, иди к нам, надо позвать, а то к полу прирастёт от скромности. Она подходит, но смотрит как дитя на волшебника:

– Гена, а что ты играл сейчас? Да слышал тут мелодию по радио, вроде Лед Зеппелин новый альбом готовит, выдаю я инфу, а сам соображаю, когда альбом-то вышел, не проколоться бы с "новьём". В памяти что-то крутится про эту песню, вроде в это время её уже написал Пейдж, но альбом вышел в 72 м.

Лёха только сейчас оттаял от ступора, смотрит на меня, как на живого Пейджа. Так, надо этот цирк ломать, – Всё, начинаем-обрываю я эти восторги, работа ждёт-давайте негры пахать! Жаннка мило хихикает, опять покраснела и ямочки такие детские показала. Ну Няшечка на 100 процентов!

– Жанна, ты как с сольфеджио? – включаю я прежнего Германа Романовича – многократного руководителя всяких музыкальных кружков.

– Исполни мне распевочку, ну там нотки вверх-вниз, послушаю твои таланты. Опять краснеет, да что ты будешь делать с этим дитём… – Так, давай серьёзнее, я верю-ты можешь. На удивление с серьёзным лицом она встаёт в стойку, начинает петь – До-Ре-Ми-иии. Ну и нормально, ноты тянет, голос крепенький, хоть не сильно мощный, почти меццо-сопрано, отмечаю я.

Смотрит на меня – даю отмашку. – Молодец, школа чувствуется – одобряю нашу Синеглазку. А споёшь? Она задумчиво смотрит на меня, на гитару – А подыграешь? – Легко, а что? – "Чёрный кот" сможешь?

Теперь я удивляюсь:

– А девочка то не такая простая, другая бы тут после музыкальной школы спела бы чего попроще. Даю проигрыш – Пойдёт такая тональность?

– Да! Лёха, прибавь микрофончик – поехали! – Жил, да был чёрный кот за углом…звонко запевает Жаннка, в мозг бьёт молния, блин, да это же Жанна, только Агузарова – та, молодая, ещё без инопланетных тараканов в голове…

– Это мы удачно зашли, вторит Гера! Лёха у у аппарата уже пританцовывает твист, я начинаю двигать ногами на сколько шнур позволяет, Жаннка тоже чего-то там пытается двигать бёдрами. – А попка то и неплохая, хмыкает старый ловелас внутри, гимнастика – не иначеЖа…

Жаннка уже разогналась вовсю, голос рвётся к потолку, уже и в дверях стоит пара человек – никуда не скроешься… Кода!

Жаннка ещё вся в мелодии, разрумянилась, глазки сверкают синевой, ну прелесть!!!!

Потом поворачивается к дверям и сразу сдувается, плечики вжались, глазки поникли, – Ну прям, как тот лютик из песни, – буркает мой Гера. – Жанночка, не понял?

Ты сейчас зал порвала, на тебя звезды смотрят, а ты увидела три человека и сдулась как грелка – накатываю я на неё вал укоризны. Дай руку? Робко подаёт… – Посмотри на меня, посмотри на Лёшку, что ты видишь? Молчит, но вроде уже поспокойнее смотрит. Продолжаю у же торжественно:

– Ты видишь двух восхищенных твоим талантом и красотой мужчин! А вон там – в зале, повернись-там стоят твои зрители, которые готовы к твоим ногам положить все цветы, которые растут в окрестных палисадниках! – Осень же, пискнула Жаннка и игриво взглянула на нас. О! Контакт!

– Ну и что? Ты же завтра петь не прекращаешь, а к лету мы с тобой на гастроли в "Ла-Скала" поедем, там цветов завались, уже на ушко говорю ей.

Всё! Мы улыбаемся… Лёха, как тебе наша новая певица? Лёха показывает большой палец! – А вам? – кричу в зал… – Слышен рёв – Клаааас!.

Поворачиваюсь к счастливой Жаннке:

– Вот так и будет! Машу ребятам на выход.

– Ну а теперь давайте серьёзно потолкуем насчёт дела, включаю я Начальника. – Первый успех есть, но впереди работы вагон… – И две тележки-подхватывает Жаннка! – Точно – показываю большой палец.

– Тут собрались не сопливые любители, тут сидят профи, мои "профи" гордо дёрнулись головами. Так что и спрашивать с нас будут по-взрослому. Пахать нам и пахать, как тем неграм, с утра и до ночи. Я делаю песни, ты их классно исполняешь, где-то и со мной, ну а Алексей нам помогает техникой. Сами видите, пока все скромненько и даже очень, НО! Делаю многозначительные глаза, если там, все смотрят на двери, поймут, что мы МОЖЕМ, то и от них будет нам помощь. Андестэнд? – Оф кос – выдыхают Жаннка с Лёхой.

Так что на сегодня отбой – тебе Жанна учить вот эти слова, даю ей два листа со словами Потапа и "Верю Я" нашего Жени Хавтана, а мы тут с Лёшкой еще позанимаемся. – И…смотрю на них взглядом Дзержинского, – Никому и ничего про слова, музыку не говорить, не переписать, не болтать. Это – закон! Понятно? И наш хлеб! Жанна смотрит на меня и выдавливает:

– Я поняла. Ну а с Лёхой и так ясно-кремень. – Напоследок:

– Жанна, про образ помни, ты для нас – Звезда!

Она гордо поводит взглядом и походкой королевы удаляется из зала. – Лёха, рот прикрой, напоминаю я. – А? Да я что, я ничего, – смутился Лёха и уткнулся в усилитель носом……

– Так, Лёха, давай-ка проверять нашу технику, – возвращаю я своего напарника на рабочий путь. – У тебя складник с собой? Тогда откручивай вот эту заднюю крышку на усилителе, винты не потеряй. А я пока тут огляжусь, там ещё вон на стене какие-то маленькие колонки висят, наверняка от радиолы, щас мы их проверим.

Снимаю с гвоздей маленькие колоночки – вроде подходят, проверяю на звук, да потянет, даже как-то и позвонче зазвучало… Помогаю Лёхе снять крышку…чёрт, надо было отвёртку взять, ладно, мой прокол. А внутри-то и паспорт лежит, отлично зашли!

– Так, Алексей, как тебя по батюшке? Иванович? Слушай первую задачу тебе на эти дни – вот этот учебник юного техника ты должен выучить от корки до корки, схему – не надо… Я в них сам плаваю. Тут есть лампы, выпиши название, особенно вот 6п14п, они чаще всего летят, и через свою подругу Ленку надо достать хоть пару запасных. Второе – аппарат этот стоит на дурацких козьих ножках, упасть может от любого толчка. Так что никого чужих к нему во время работы не подпускать. Мало того, что упадёт, лампы стряхнутся, так ещё и нам его отдавать надо – не забыл? Лёха весело лыбится:

– Ага, забудешь тут, пёр на себе.

– Контроль за микрофоном, чтобы не фонил, ручки на аппарате крути плавно, следи чтобы провода под ногами не путались.

Ещё дело важное, Лёха – сейчас уже на батарейках магнитофоны пошли, значит можно на концерт притащить и наши песни втихаря записать, следи за залом. На своих то мы надеемся, а вот выйдем в большое плавание, там могут быть проблемы. Почему, понял? Лёха как-то неуверенно жмет плечами.

– Поясняю ещё раз, эти песни – наш хлеб, который я намерен заработать и с вами поделиться. Ты за усилком сидишь-тебе долю, песни Жаннка поёт-ей долю, ну и себя не забыть. Ты ж не откажешься себе джинсы купить или магнитофон хороший?

Лёха мотнул головой – Я чё, дурак? – Во-оот! А у нас подружки, а в кино сводить, мороженку-пироженку, в кафе посидеть…Лёха аж зажмурился.

– А я сочиняю песни и за них заплатят деньги…хорооошие деньги, Лёша. А если их запишут и представят как свои, то мы будем иметь хрен и без масла, понял? Так что рот на замке, ключ – мне. Лёха опять лыбится.

– Всё. давай собираться. Усилок ставим в угол, комнату закрываем, ключ я Гордеевой под роспись отдам. До отбоя время уже мало, скажем, что усилок на профилактике. Ты зубришь свой учебник, я сижу и сочиняю. По коням!

Топаем по лестнице вверх. – Лёха, ночью я буду-сам знаешь, где. Если что-я в расположении, в туалет пошёл, ну сам сообразишь. Завтра всем на работу-пусть отдохнут. – А ты? – Ну вот сейчас с доктором и выяснять буду, но Люба вроде меня на три дня тормознула на базе, а ты-то точно попал. Неунывающий друг только рукой махнул. Заходим в комнату, там сидит наша Гордеева, какую-то инструкцию по ТБ читает коллективу. Отдаю ключ, по тихой шепчу на ухо, что у неё красивый голос, век бы слушал, но позарез надо на процедуры, меня проводили важным взором, но дама явно не обиделась…

Стучу, вхожу – ну вот и моя зеленоглазка! – Геночка мой, – мурлыкает моя тигрица, откладывает книгу и вскакивает с кровати. Кладу гитару на кушетку, обнимаемся, чувствую тепло груди и стук сердца.

– И как ты тут без меня? Шепчу в ухо, а рукой оглаживаю попку, – Скучала? – А ты как думаешь? Чайник уже два раза грела, а тебя нет и нет. – Да вот он я, весь ваш навеки! – рапортую бодро, рука покрепче прижимает Надьку.

– Гееена, не начинай, а то без чая останемся. выворачивается она и идёт к столу:

– Всё, мой руки, садись! – слышу голос командирской дочки. – Я тут варенье достала, абрикосовое, девчонки угостили, сказали-тебе полезно будет… – И кто такой добрый? Ленка Гордеева! Ого, не ожидал, вот что значит – вовремя женщину похвалить! Ну, наливай, будем лечиться – потираю руки. Слышу за дверью шум и шаги, стучат – Шо, опять, просыпается во мне зверь…

– Панин, зайди в учительскую, говорит в дверь какой-то парнишка, – тебя к телефону. Надька удивлённо смотрит на свои часики:

– Десятый час, они там сдурели что-ли? Пожимаю плечами, иду к Любе. Стучу, – Входи, – Люба стоит у стола, на плечах любимая кофта, в руке папироска. Показывает пальцем на трубку, беру, – Алло! Так и знал, Клавдия не спит.

– Здравствуйте, Клавдия Ивановна, что вы хотели? – Гена, здравствуй. Извини, что поздно, только сообщили, нам с тобой завтра нужно подойти к председателю нашего колхоза по известному делу. Ты ко мне в половине одиннадцатого можешь вырваться? Смотрю с вопросом на Любу – та утвердительно кивает, – Хорошо, я буду.

Мы с тобой к 11 приглашены на беседу, а до этого надо обсудить детали. До свидания! Прощаюсь, положил трубку. Виновато жму плечами, простите, мол. Люба с грацией царицы покровительно делает отмашку, да чего там… Затушила папироску, показывает на стул:

– У тебя там с ними на каком этапе отношения развиваются? Смотрю прямо в глаза, решаю. что юлить тут себе дороже будет, вздыхаю и режу правду-матку:

– Две песни я им считай обменял, вроде ещё пара готова.

Люба хмыкает:

– Надеюсь, не продешевил? – Да надо мне нормальную аппаратуру к гитаре, хочу качественно музыку исполнять, жить то надо на что-то. С матери тянуть – совесть не позволяет, да и не с чего особенно.

Да и о будущем позаботиться не мешает, репутация хорошая не помешает, как вы считаете? Люба утвердительно говорит:

– Согласна, это никому не мешает.

Продолжаю – Ну и насчёт авторства обещали помочь, у них опыта больше, мне всё равно обратиться не к кому, хоть буду законные деньги получать. Люба кивнула:

– правильно думаешь, опять меня удивляешь, такое ощущение, что с пятидесятилетним мужиком разговариваю а не со студентом. Ладно, если понадобится помощь-обращайся, а вообще-то юрист по диплому. Там тебе и паспорт понадобится, а он в техникуме хранится, пока вы тут работаете. Ладно, завтра свяжусь, решим этот вопрос. Уже отбой скоро – иди, отдыхай. Встаю, около двери слышу голос:

– Гена, ты парень умный, ни тебе, ни Надежде лишние разговоры не нужны, так что постарайся в 6 утра быть в своей постели, а то подъём у нас в 7! Понял? – Конечно, спасибо вам за всё, с теплом выдыхаю я… – Ладно, спокойной ночи – доносится в спину. Фууух, выдохнул, иду по коридору, вроде ещё одна проблема решится, без паспорта-то никуда, как-то я про это ещё не думал, – А не мешало бы, ехидно подковырнул мой старикан! – Да знаю, знаю…ответил я и толкнул заветную дверь.

– Где наш чай, говорю с порога, Любовь Фёдоровна разрешила! – Ура-ааа, тихо пропела Надька, подвигая мне чашку. Вот она-семейная идиллия, болтает, в руках – ложка с вареньем, никаких проблем, Гера! Надька ласково мурлычет мне, что-то рассказывает про дневные новости, я глажу её руку, по телу разливается сладкая истома.

– Девушка, голосом Казановы вибрирую я, а какая у нас сегодня программа на ночь? Надька делает миленькое выражение лица и воркует:

– А что бы хотел мой господиииин? Ковыряю стол жестом Матроскина – Ну-ууууу, у господина много желаний… Надька продолжает игру в Шахерезаду:

– Если мой господин бууудет ласков со мной, то многие желания могут исполниться…

Её зеленые глаза уже притуманились, по моей руке побежали искорки удовольствия. Вздыхаю притворно:

– Какая жалость, приходится ждать, когда наступит тишина во дворце! Она опускает ресницы, вздыхает:

– И мне жаль, мой господин… Мы прыскаем от смеха. – Тебе Люба про утро сказала? вдруг спрашивает меня Надька. – Ага, удивлённо отвечаю ей. Она улыбается, вздыхает – И мне. Опять хохочем, и допиваем чай.

– Что читаешь, показываю на книжку, интересно? Да это про врача, тётя дала – она у меня в библиотеке работает, они там из журналов собирают повести и романы, а потом сами переплетают.

Она протягивает руку, берёт книгу и подаёт мне, на обложке из тонкого картона приклеена бумажка с надписью простыми чернилами – М.Булгаков. Записки земского врача. Вот это да! Надька видит моё замешательство – Ты знаешь, кто такой Булгаков? Хмыкаю. – Ну да, "Мастера и Маргариту " написал… – Ого, ты и такое знаешь? – восклицает Надька. – А что тут такого, я не в лесу рос, с обидой говорю ей.

– У нас многие читали, соображаю я, что книга-то ещё не выходила, только в журнале и то кастрировано было изрядно. имел я в прошлой жизни дело с одной страстной фанаткой этого опуса.

Всё наше общение проходило под восторженные охи и ахи на тему "величайшего произведения" современности – никак не иначе. После того, как я имел неосторожность намекнуть, что на Земле вообще-то есть и другие писатели, меня с презрением вычеркнули из списков обладателя этого тела. Так что с Булгаковым дружба у меня не сложилась, но благоразумно решаю спустить вопрос на тормозах, куда там 17-ти летнему пацану рассуждать о высоких материях.

Надька чувствует мою заминку и гасит эту тему вопросом:

– Тебе по мужским делам не нужно? А то давай, я тогда пойду перед сном, – выпаливает она. – Не, я первый. встаю, накидываю кеды и выхожу в коридор, навстречу идут браться Конюховы с полотенцами на шее и мокрыми волосами.

– О, Генка, там воду дали горячую в умывальнике, мы голову помыли. А идея, захожу за полотенцем, потом шагаю в сторону умывальника. там уже плещется пара парней, а за стенкой слышно как повизгивают девчата. Снимаю свитер и майку-пристраиваюсь к свободной раковине и с наслаждением мою голову. На всё уходит минут пятнадцать, но какой кайф – ощущать чистую голову.

Захожу, хвастаюсь Надежде:

– Гляди, даже помыть голову успел. Она пошевелила свои волосы, похвасталась:

– Долго ходишь, я ещё после обеда это сделала, воды вон в тазик налила и готово. – Пойду, проветрюсь, ты пока можешь кровать погреть, вон там тазик с водой за шторкой, мой господин, я быстро – выскользнула в дверь. Зашёл за шторку, обмыл теплой водичкой своего верного дружка, – Да-ааа, ни разу не джакузи, но что тут поделать, и этому рад будешь. На полочке у зеркала лежит немудреный набор косметики, приглядел тюбик крема, О! – Для рук, болгарский… спасибо, братушки, надо прихватить в помощь сексуальным утехам, проскакивает мысль – уж больно загадочно ворковала моя подруга про желания господина.

– А желаний у господина мнооого! – плотоядно заметил мой старикан. Натягиваю трусы, беру крем и на носках топаю к кровать, быстро ныряю под одеяло, не так уж и жарко в комнате. Ну вот, лежим и ждём свою Шахерезаду, Пошарил рукой под подушкой – чешский продукт номер 1 на месте, крем – тоже. Гера мой спокоен на удивление, молодая часть уже начинает волноваться, надо бы и трусы снять. Шаги, дверь открывается, пришла, любимая!..

Лежу и слушаю, как подруга за шторкой плещется, сливает воду, вытирает пол. Свет гаснет, ко мне шлёпает ногами Надька и быстро ныряет под одеяло, прижимается и шепчет:

– Вот она я, согревай меня, мой господин. Ну, это мы с радостью, покрепче прихватываю её рукой за талию. Так и лежим, прижавшись плотненько телами. – Ты меня ждал? – Конечно, даже постель грел… Целую её в шею. начинаю гладить грудь, вон как соски торчат напряжённо. Надька начинает сопеть, руки прижимаются к спине. Переворачиваю её на спину, не отрываясь от грудей поочерёдно всасываю в себя груди с сосками, пальцы моей тигры впиваются в плечи, она уже только постанывает, рукой прижимаю влажный кустик между ног.

– Да-ааа, тут надо бы с бритвой пройтись, хмыкает мой Гера, – нам вот эти джунгли как-то не нравятся! И мне не нравятся-срочно уговариваем даму на интим-стрижку, надо сексуальную революцию в СССР поторопить… палец находит влажную пещерку, потом второй, дыхание усиливается…

– Геночка, не останавливайся, шепчут в ухо… развиваем массаж, ещё палец уже скользит по влажной промежности вниз, нащупывая дорогу в другую дырочку, Надька только стонет, круговыми вращениями массажирую вход в анус, постепенно вталкивая палец…

Опять жаркий шёпот, почти стон, – Геночка, может не надо? А-ааах, Гееена, палец ввинчивается дальше:

– Тебе больно? шепчу Надьке. – Неет, но как-то… – Я буду нежен, я же обещал…не прекращаю массажировать дырочку, постепенно чувствую её расслабление и желание, пора бы и приступить к делу, дружок уже как пружина, давно готов.

– Где там наши закрома под подушкой, готовлю "презик", а сам завораживаю мою кошечку – шепчу ей в ухо нежности, она только гладит меня по спине и закрыв глаза часто дышит. Бережно поворачиваю её попкой к себе и мажу дырочку кремом, Надька стонет – Это что? – Дорогая, это просто смазка, доверься мне…

Пристраиваюсь поудобнее и начинаю осторожно вводить своего дружка, таааак, вроде заскочил, Надька тихо стонет, Геночка, Геночка, больно, потише… Начинаю потихоньку тянуть её попку на себя, уговариваю, – Прекрасно, всё хорошо, потихоньку иди ко мне, – её попка начинает надвигаться на член, осторожно, но уверенно начинаем движения… Целую в шею, ушко, чувствую начинающую волну волну удовольствия. – Ого, а девушка-то реально входит во вкус, отмечает Гера, – а ты боялась… Стараюсь не всаживаться на всю дурь, держу Надьку за попу, но уже и сам завёлся не на шутку, ритм все быстрее и быстрее, мы движемся как одно целое и вот её пробивает волна оргазма – Надька выгибается в обратную сторону и отскакивает от меня, чуть не слетая с кровати. Судорога побегает по её телу, держу за талию и грудь, только бы не свалилась, слышу как бешено стучит сердце, – Спокойно, спокойно-шепчу на ухо – тебе хорошо, моя госпожа?

В ответ только стон, а я руками принимаю волну благодарности и счастья. Чёрт, дружок-то мой аж гудит от напряжения, но пока перерыв-извини, братан! Ласкаю ей спинку, потихоньку притягиваю к себе, поплотнее прикрываю одеялом, она свернулась калачиком и поджала ноги, ну ребенок, чесссслово!

Потихоньку вылезаю из-под одеяла, топаю к умывальнику. Водичка в чайнике ещё тёплая, скидываю чешское изделие, – одни убытки, ворчит внутри мой старикан, а что делать, – вздыхаю я про себя, гигиена прежде всего.

Быстро ныряю под одеяло, прижимаясь к Надькиной спине, целую в ушко, шепчу:

– Как ты тут, не замёрзла? Она поворачивается, мы обнимаемся и лежим, наслаждаясь теплотой и счастьем. Надька задумчиво тянет мне, – Геночка. а ты то не…мнется, подбирая слова, – ну оргазма не получил, вспоминает она мои слова. Целует меня распухшими губами. – Милая, я же не ухожу, вся ночь впереди… – Надька жарко шепчет, ты прости, что я такая эгоистка, мне так было хорошо, что ни о чем не думала. Ты только не убегай, я вот отдохну и всё у тебя получится. А сейчас каждая жилочка трясётся, сил никаких нет.

Ты не считаешь меня развратной после вот этого…опять мнётся, даже в темноте чувствую её смущение. – Наденька, тебе было хорошо? – А ты не понял разве, да я чуть не умерла тут… Сначала боялась, и немного больно было, а потом всё куда-то пропало, только тебя внутри ощущаю и все мысли улетели…

Я только по рассказам слышала, что так можно, когда парни сильно хотят. У нас некоторые девчонки так делают, чтобы до свадьбы себя сберечь.

Хмыкаю, она бьёт кулачком в грудь:

– Ну что ты так? Сами же потом требуете, чтобы жена девочкой была, а другим в трусы лезете. Не обижайся, ты не такой, я вижу, а я вот…

Она резко замолчала, потом выдохнула, как перед стартом 6-Ты только молчи, я раз ещё про это вспомню и больше никогда не буду, ну не могу, у меня как гиря на душе. Ладно? – заглядывает мне в глаза. Догадываюсь, о чём речь, но просто киваю.

Надька утыкается мне в плечо и быстро говорит:

– Ты только ничего не говори, а то мне стыдно. Это в прошлом году было, мы на практике были, а он – тоже, только от мединститута. Ну начал за мной ухаживать, но я ничего не позволяла – только после свадьбы… Тогда он уговорил подать заявление как раз к моему 19-ти летию, а потом, мол, родителям расскажем.

Ну подали, тут и День Рождения, выпили, и всё случилось, я же ему верила. Он предохранялся, как сейчас, говорил, что надо ещё доучиться, давай с ребёнком подождём. Ну потом ещё раз было через три дня, а эта штука лопнула, все вылилось. Он испугался, а я его успокаиваю, мы же все равно поженимся, ну…если что.

Потом он домой уехал, письма мне чуть не каждый день писал, все спрашивал, не забеременела ли. Ну как у меня эти…ну дни…прошли я ему написала, что все спокойно, жду тебя И как обрезало, неделю, две. три писем нет. Я вся психанула, купила билет и к нему прилетела. Адрес-то знала. пришла к дому, там никого, сижу во дворе и жду на скамейке.

И вот он идёт в обнимку с девушкой, смеются, такие довольные. Меня увидел, подходит один и спрашивает, ты чего тут делаешь? А я говорю:

– А к тебе приехала, а ты с кем? – И чего тебе надо, я с этой девушкой дружу. – А я как, мы же заявление подали, свадьбу назначили, я тебя жду, чтобы к родителям пойти. А он только смеётся, ну, что ты такая простая, на то и срок подумать даётся в ЗАГСе, вот я и подумал, что мы не совсем подходим друг другу. Так что, извини, но я другую встретил. И пошёл от меня с такой гадкой усмешечкой, что мне противно было даже вслед ему плюнуть. Посидела я немного и во аэропорт поехала.

Дома ничего не сказала, неделю потом у тётки отлёживалась. Всё ей рассказала, выплакала и дальше жить стала. Год никто ко мне не подходил, пока вот ты не появился… Надька судорожно сжала мою руку, горячо зашептала:

– Геночка, ты мне не бросишь?

Тебе старше, но я тебе не буду в тягость. Ты только меня сейчас не бросай, я ведь только вот оттаяла. Тут вон сколько девок молодых, мне тебя не удержать…

Начинает опять подвывать. Всё, надо гасить волну, беру за подбородок, поднимаю лицо, целую в губы:

– Мы с тобой уже говорили про бросишь-не бросишь, заканчивай.

Мы вот тут рядом и других нет. Если что, ты узнаешь первая, а пока не думай плохого. договорились? Кивает, – Вот и ладушки, давай спать.

Надька прижимается попкой ко мне, шепчет, – Спасибо, давай поспим. Игриво толкает попкой в пах, – А должок за мной. Спи, обещалкина! тискаю её за грудь. И точно, надо поспать, куда-то с этими разговорами и желания улетучились, утром будем посмотреть, Баиньки!..

Заканчиваем завтрак, Народ постепенно выходит на улицу, сдаём посуду, тянемся к выходу. Утренний секс пролетел мимо меня, чуть не проспали с Надькой, быстро оделся и метнулся в комнату, так и повалялся под одеялом, не раздеваясь.

В столовой увидел увидел подругу, которая с деловым видом рассекала между столиками и кухней., перекидываясь разговорами со студентами и поварами. В углу сидят наши классные дамы, Люба призывно смотрит на меня, подхожу здороваюсь.

– Гена, ты у нас как бы на "лёгком труде" негромко говорит Люба, так что поручаю тебе заботы о нашем тыле, я имею ввиду общежитие, где мы сейчас проживаем. Согласен? Жму плечами – да без проблем! Дамы переглянулись. – Ну я так и думала, продолжает Люба. Помоги вот нашей Нине Петровне обустроить своё жильё. Мы её поселили в комнату мастера, проверь там плитку, что-то она не работает, ну и всё по этой части, да она сама тебе покажет. Нина Петровна кивает головой.

Минут так через двадцать она уже будет на месте. – Хорошо, подойду. У меня и инструмент там как раз. Прощаюсь, выхожу на улицу, там уже ждёт мой верный напарник. – Чего хотели? – Да, там надо плитку проверить у новой классной в комнате.

– Генка, да ты на все руки мастер – бросает Лёха. Важно бросаю на ходу – Ну а то… Могём! Хлопаю Лёху по плечу, погнали, а то тебе на работу… – А ты? – А я назначен боцманом на нашем корабле, фамилия же у меня морская, про мичмана Панина кино видел? – Ну да! – Так это мой дедушка, понял? Лёха весело ржёт – ага, одно лицо… Эххх, эти 17 лет! Весело жить! восклицает все моё тело и бодро забегает по лестнице в общагу.

Переодеваюсь в спортивную куртку, кеды, парни собираются на работу, в общаге стоит весёлый шум как в пионерском лагере перед линейкой. Хлопают меня по плечам, шуткуют насчёт раны, выходят на улицу – там уже стоят 2 автобуса.

Всё, рабочий день начался! В приоткрытую дверь заглядывает Нина Петровна:

– Гена, я пришла! Подрываюсь с кровати, иду за ней.

В мАстерской уже стоит кровать, даже есть занавеска на верёвке, на спинках стульев висят несколько вещей. Ну, женщина есть женщина, уют хоть в сарае наведёт, хмыкаю я. – Гена, я посижу тут, мешать не буду, говорит Нина Петровна, люблю за мастером смотреть. – Да какой я мастер, смущаюсь, я только учусь!

– Ага, образцовый пионер, хихикает мой старикан. Вытаскиваю из шкафа свёрток с инструментом, начинаю потрошить плитку. Ну, стандарт советский – керамика, спираль, витой шнур в оплетке, карболитовая коричневая вилка, "Бош" просто рыдает…

Тыкаю отверткой по канавкам, проверяю спираль, о, есть обрыв, да удачно так, недалеко от ввода. Ну, это для нас плёвое дело, в "Армейке" навтыкались на этом, опыт есть… откинул отгоревший кусок, распределил спираль по канавкам, вытягивая лишнее, завёл под контакт.

Есть! – затягиваю, проверяю – включил с замиранием…а работает! и даже неплохо, вон и краснеть начала. Нина Петровна восклицает:

– А ты стеснялся., да у тебя получается лучше, чем у моего мужа! – Не раскисаем, работаем, подгоняет Гера, раскрутил розетку, протянул контакты, вроде не убитые, таак, что у нас с замком, крутнул туда – сюда ключиком, хм – туговато! Там я где-то видел маслёнку в коробке.

Ну, спасибо тебе, незнакомец, не зря на табличке написано – Мастер, ну всего припас, чего не попроси. Капаю на ключ, и в прорезь замка, покрутил туда-сюда, разработается! Поворачиваюсь к Нине Петровне, она слегка обалдело смотрит на меня:

– Рассказывала мне Любовь Федоровна, что ты интересный мальчик, но я вижу, что это ещё мягко сказано!

Я скромненько так пожал плечиками, нафиг нам выделяться, пусть сами догадываются. – Ну вроде всё пока. – Нина Петровна? Я инструмент к себе возьму кое-какой, естественно – с отдачей.? Да, конечно, если что-я объясню-разрешает мне Нина Петровна.

Поворачиваюсь, расшаркиваюсь – шучу и выхожу. – Тааак, первое рабочее задание на сегодня выполнено, гордо отмечаю я! Теперь перекур и не забыть про рандеву у Клавдии – топаю в сторону медпункта. О! Моя красавишна уже дома, пишет что-то за столом, смешно так нахмуривая лоб.

– А, ты? – проходи – и опять уткнулась в тетрадь. Распрягаюсь, мягко подхожу сзади и обхватываю ей под мышками за манящие груди, целую в шейку – Ну и что мы делаем, моя кисочка? самым эротичным голосом мурлыкаю ей на ушко.

Кисочка аж вытянулась под руками, так соски и вдавились в пальцы, повернула голову и начала целовать меня в ухо. – А твоя кошечка вообще-то иногда работает в перерывах между ласками, мурлыкнула она мне на такой же волне.

– Сок будешь? Там на окне ещё осталось – наливай себе и мне полкружечки. Пьём сок, весело смотрим друг на друга, полный релакс. В запасе ещё больше часа-поработать и мне не мешало бы.

Вытягиваю из шкафа гитару, располагаюсь на кушетке, по-турецки поджав ноги. Надо бы прикинуть, чем ещё заинтересовать моих потенциальных "спонсоров".

Если у них клуб сельский, так надо бы и песен примерно в этом ключе набрать. Что-нибудь не очень такое попсовое, времена Шуры и Бузовой ещё не наступили и критики музыкальные с партбилетами никуда не делись из своих кабинетов, наоборот – бдят со всех сторон.

Опять же клуб не посреди Москвы находится, до Суслова далеко – вспоминаю я хранителя всех устоев СССР, так что можно и поэкспериментировать. За полчаса управился, попутно ещё на пару песен памятку отложил в мозг. Сам удивляюсь – это как мутное изображение становится при наводке на резкость хорошим, так и память моя сейчас просто "проявляет" слова и ноты.

Это мозги молодые так работают? задаю сам себе вопрос. – Ха, Гера, да у тебя не только внизу все крепчает с каждым днём, но и в голове бодрячок – подъ…бывает мой старикан. – А то! – соглашаюсь я. – Надь, время скажи… – Десять уже. О! По коням!

Пока соберусь, дойду и как раз, не люблю опаздывать, с детства мать под корку вбивала, что такое точность. – Надь, я в клуб, к обеду вернусь, не грусти тут без меня, ладно? – Она машет мне ручкой – Пока, милый, не женись там…

– Не бойся, они мне в мамки годятся, на выходе отбиваю подачу. К дверям кабинета Клавдии подхожу почти точно, стучу, – Входи, Гена, присаживайся. Клавдия в строгом костюме сидит за столом, предлагает:

– Чаю хочешь? Отказываться не стал, там и конфеты в пиале выглядывают, почему и не угоститься.

Клавдия включает какой-то тумблер на чёрном пульте, говорит в небольшой микрофон на подставке – Марина, зайди ко мне. Не плохо они тут устроились для сельского клуба, думаю я. Открывается дверь, входит Марина, улыбается, подаёт руку:

– Привет, Гена! Садится на стул. нога на ногу – смотрит весело на меня.

– Ну как наши дела? Песни пишутся? А то мы уже тут навели шороха, назад дороги нет! Бодро отвечаю – Всё пучком! – Нет, подруга, ты посмотри на него – ничем не пробьёшь! Молодец! – обращается она к Клавдии. Та подаёт мне листок, посмотри Гена, что мы тебе можем предложить по нашему договору. Тааак, что тут нам предлагают? Ого! Ламповый усилитель "Моно-25" с колонкой, 2 микрофона со стойками, ваще хорошо! помню такой болгарский комплектик, для 70х был совсем не плох… – Ну как, согласен? Аппаратура новая, даже не включалась, только летом получили. Я для вида призадумался:

– Да всё устраивает, даже лучше, чем ожидал.

Марина загадочно улыбается, – Гена, ну я думаю, что это решаемо, у тебя же есть не одна песня… – Ага, уже донесли, понимаю я, и даже примерно догадываюсь откуда ветерок слухи приносит, ну, Лёха, погоди! Делаю самую приветливую улыбку, развожу руками:

– Всё в наших руках – договоримся…

Клавдия облегчённо восклицает:

– Ну и отлично! Ладно, Гена идём, нас ждут! Марина, ты с нами? Та улыбается:

– Да я своё слово-то уже сказала, теперь ваша очередь. Делаю вид, что ничего не понял, подаю Клавдии пальто, она с удовольствием принимает жест и гордо смотрит на Марину.

Та смеётся:

– Подруга, у тебя тоже кавалер появился! так вас с Ленкой замуж и выдадим. Я стараюсь пробасить:

– Мне мама не разрешит! Все смеёмся и выходим! – Гена, подожди минутку в фойе, я к Марине загляну на пару слов, попросила Клавдия и мы разделились. Стою в фойе, разглядываю фото и картины на стенах.

Пара лозунгов про урожай и пятилетку, пара – про партию и народ, всё как в мои юные и не очень годы, выходит Клавдия и мы уже на улице. Клавдия серьёзным голосом проясняет обстановку:

– Гена, мы идём к председателю нашего колхоза. Предварительно Марина с ним уже говорила, но он хочет посмотреть на тебя. сам понимаешь, без него мы вопрос с твоими…ээээ, скажем так, подарками решить не можем, он тут хозяин, а хозяин просто так товар не отдаёт неизвестно кому, грубо говоря.

Ты меня понял, надеюсь? – Да конечно! – Ну и хорошо. Закидываю вопрос:

– Клавдия Ивановна, в вообще как у вас отдыхают люди здесь? Ну там концерты, танцы есть?

Ой, Гена, мы ж в селе, а не в Москве. Ну по праздникам, конечно, готовим там выступления, ну танцы по выходным, это как везде – ничего особенного…

Смотрю на неё уже внимательно – А если заделать такую программу развлекательную, ну там совместить концерт и танцы, буфетик организовать культурненько, чтобы народ и повеселился и отдохнул.

Как вам такое? Ваши артисты бы выступили, ну там мы бы от студентов чего показали. Всё лучше, чем по пьяни морды бить! Клавдия посмотрела на меня – А что, идея хорошая, у нас народа в селе больше двух тысяч живёт, у меня в клубе 6 кружков, есть кому и спеть и станцевать.

Подхватываю:

– Воооот, давайте и сделаем такой как-бы субботний вечер отдыха, вот вам и название. А я с песнями помогу, – Ну как, дадим угля стране? Протягиваю ладошку:

– Да запросто – весело улыбается Клавдия и хлопает в ответ своей. Вечером ловит меня в коридоре рыжая Лора – Можно тебя на минуточку? – Что хотела, опять будем глазки строить? – Да нет, хотела спросить, ты Ж Жаннке про звезду серьёзно говорил? – Допустим, а что? – Слушай, я 5 лет занималась музыкой, на аккордеоне могу, на губной гармонике, пианино, вокалом занималась… я вам подойду? Смотрю в глаза:

– Если стерву выключишь и будешь пахать с нами, то приходи… Но у меня первое – это работа! – Я поняла, не подведу, – смотрит мне серьёзно в глаза! – Да-ааа, удивила Валькирия!..

Тук-тук электричка, едем с Любой в Город. Вагон прилично набит народом, но места нам хватило.

Лёха мне за завтраком обрисовал примерно наш путь до общежития, так что делаю вид, что это мне всё знакомо. Да и в памяти вспоминаются картинки из молодости, с электричками, суетой, даже запахи вспомнил.

– Любовь Фёдоровна, а с кем у нас встреча будет? – Гена, в техникуме у нас есть сейчас большой актовый зал, а там ответственный за самодеятельность и культмассовую деятельность Ида Львовна Лернер, так вот она нам поможет. Тебя оставлю с ней, а сама поеду в райком партии по своим делам.

Потом мы мы встречаемся в техникуме и уже будет ясно, когда возвращаться назад. Вот примерно такой расклад. С Идой можешь говорить спокойно, человек проверенный и в музыкальных вопросах опытный.

– А как вообще в техникуме дело с самодеятельностью? – Ну, мы только переехали, всё начинаем практически с начала, добавилось и студентов и преподавателей. Появилась возможность держать кружки, пригласить руководителей! Пока плохо с оснащением, но это решается.

Честно говоря, на тебя тоже есть планы, как у меня, так и у Иды. Ну, на месте мы этот вопрос ещё обговорим. Но то, что ты уже начал делать внушает уверенность и будет поддержано. Я вижу, что ты меня понимаешь?

– Конечно! Ваше слово там будет далеко не последним. Люба опять внимательно смотрит на меня:

– С тобой с каждым разом всё интереснее разговаривать, тебе точно 17? – Нет, уже скоро 18 стукнет! Люба негромко смеётся, я тоже улыбаюсь – едем дальше.

Выходим на станции Злобино, идём в техникум. Да-аааа, неплохо настроили, несколько кирпичных задний, приличная территория.

На входе нас приветствует дежурный преподаватель, поднимаемся на второй, этаж, проходим по коридору, Люба. открывает ключем дверь:

– Входи, вот я и дома. Раздевайся, сейчас передохнем и начнём наши дела.

Сажусь за большой стол, выкладываю папку со своими бумагами.

Люба одобрительно кивает:

– Молодец, бумаги должны быть в порядке, терпеть не могу раздолбаев! Набирает номер телефона:

– Ида, здравствуй, мы приехали, поднимайся ко мне.

Минут через пять заходит невысокая женщина лет сорока, с красивой фигурой и приятным ухоженным лицом, – Ну, своей фамилии соответствует полностью, отмечаю я.

Люба представляет:

– Это Геннадий Панин, а это Ида Львовна Лернер, начальник всей нашей культурной жизни в техникуме. Ида улыбается, присаживается на стул.

– Ида, вот тебе наш музыкант, все бумаги у него с собой. Паспорт свой он заберёт в учебной части, я уже договорилась. Вы сейчас с ним решаете свои вопросы, я ухожу к 12 в райком на совещание, там будет видно, когда освобожусь, позвоню сама. Желательно сегодня уже иметь какое-то решение по вашему делу, кивает на меня. – Гена, бери свои вещи, пойдём со мной, – приглашает Ида. Спускаемся на первый этаж, поворачиваем к большой двери, за ней – большой актовый, как бы не концертный, зал с высокой сценой.

Ида показывает рукой – вот и мои владения! – Да-ааа, впечатляет, – говорю я, и мы идём по проходу в сторону сцены, поворачиваем направо – проходим к коридору, там лесенка, понимаю, что это мы уже под сценой.

Несколько дверей, вот и кабинет с табличкой "Заведующая":

– Ну вот и мой кабинет, проходи, не стесняйся мягко говорит Ида. – Чай будешь? Ставит чайник на плитку, приглашает к столу. Видно, что кабинет ещё обживается, в углу стоят какие-то коробки, мешки, замечает мой взгляд:

– Да, ещё распихать не успела.

Только штаты утвердили, а из работников я одна. Ну там хор начинает вроде заниматься, музыкантов три человека есть и всё. Теперь давай про твои, вернее – уже наши дела поговорим.

Любовь Фёдоровна в двух словах мне обстановку обсказала, но по телефону…сам понимаешь, такие дела не решаются. Для регистрации потребуется твоё участие, или доверенного лица. Если ты доверишь это мне, то оформим у нотариуса, это тут недалеко. Предварительно я уже навела справки, осталось уже написать заявление и предоставить все сопутствующие бумаги, ноты, тексты. У тебя готово? Достаю из папки листы, Ида внимательно читает, что-то уже мурлыкает про себя, видно профи сразу. Я пока разглядываю обстановку вокруг и попиваю чай с печеньем. – Ида бормочет под нос:

– Неплохо, неплохо… А вот это вообще прелестно… Смотрит на меня сверх очков, держу "покер-фейс", – Могём, чего там… – хмыкает мой старикан.

Минут за пятнадцать Ида просматривает все мои 6 песен, кладёт последний лист на стол, держит паузу, барабанит пальцами по папке.

– Гена, я поражена. Чтобы никому неизвестный парень из маленького городка – прости меня, такое вот написал… Ну не было у меня такого в практике, уж я то в музыке лет с 10 кручусь, два музыкальных образования имею. Я даже не буду опускаться до банального недоверия, я верю, что ты написал это, но как?

Смотрю на неё пристальным взглядом:

– Вам честно? Если бы кто знал точный рецепт, как это делается, так пёк бы эти песни как пирожки. А я вот не могу ответить. Где-то слышал, кто-то рассказывал, там по радио, там в кино, вот и получилось. – нагоняю я побольше тумана, нахрен мне вот эти расследования.

Ида хлопает по столу:

– Ну всё, не обижайся, давай сейчас допиваем чай, идём вместе в учебную часть, берём твой паспорт и идём к нотариусу, пока обед не начался. На удивление, наш поход к нотариусу занял немного времени, судя по дружескому разговору и знакомой картавости седого нотариуса, дела с Идой, общаются они не в в первый раз. Иду по улице, оглядываюсь по сторонам, осень уже завоевала всё, кругом жёлтые листья, лужицы, Сибирь, что тут скажешь.

– Гена, а ты там вроде уже и пел свои песни?

– Да.

– И как прошло?

– Вроде нормально, но зрителей то не очень много было. Я ещё три песни отдал в местный клуб, договорился обменять на аппаратуру. Вроде и с регистрацией они обещали помочь, но пока тихо.

– Нежелательно было рано светить эти песни, – задумчиво говорит Ида, но уже не вернуть. Ты обязательно должен хотя бы их в присутствии пары свидетелей записать на магнитофон. Уже сойдёт на признание авторства, если что.

Я прочитала тексты, там бы кое что подправить в некоторых местах. Только без обид, но ты пойми, будут их проверять очень внимательно, и не надо никаких поводов дать к двоякому толкованию. Согласен со мной?

– А, тётенька-то не проста, не стала этот вопрос в комнате решать, надо на ус намотать…

Нахрен бы не надо в диссиденты попасть, это пусть другие попаданцы сразу к Брежневу с письмами лезут, я как-нибудь и без этого обойдусь. Кого я там могу разоблачить, ни имён, ни дат толком не помню. Только себе шухер на тухис нагребу, как наш Лейман говорил.

Отвечаю Иде:

– Да понимаю я, песня – это оружие массового поражения! Она удивлённо смотрит на меня своими чёрными глазами:

– Ну ты и сказал!!! А с другой стороны – это правильно, ляпнешь чего со сцены и в такое влипнешь…ну ты понял. Про певца Козина слышал? – Конечно, романсы пел. Ида вполголоса говорит:

– Пел и на Колыме сейчас… Догадываешься, что не сам туда поехал?. Оглядываюсь – вроде никого рядом и под Высоцкого приблатнённым голосом пою – И меня два красивых охранника повезли из Сибири в Сибирь…

Ида испуганно оглянулась:

– Гена, ты потише… Смеёмся, показываю как закрывается рот на молнию, она берет меня под руку:

– Веди даму, поэт!..

В техникуме шум и гам – время обеда, большая перемена. Ида уговаривает подойти в столовую через полчасика, когда будет свободно, а пока идём снова в знакомый кабинет. Ида показывает своё "хозяйство", походили по сцене, не Большой Театр, но внушительно по размерам, под сценой открывает кабинеты, хоровая, танцевальный зал – ещё не доделан…

Комната для ансамбля, вот это уже интересно: стоит простенький электро-орган "Юность", помню такой по нашей школе, три колоночки "Электрон", ну куда же без них, в углу контрабас весьма потёртого вида, рядом чудо советского "Гитаропрома" – красная Тоника. А вот это – красавица, ну прям как луч света в тёмном царстве, чешская "Йолана-стар", благородного красного цвета. Беру в руки душа радуется, ну почти "Стратокастер". В институте три года на такой играл, купил у пропойного гитариста в кабаке, так тот потом ещё месяца два ходил и стонал, что продешевил.

Ида как-то грустно разводит руками:

– Видишь, ничего у нас особенного нет. Вроде обещала Любовь Фёдоровна помочь, но ты же сам понимаешь, с этим переездом столько всего надо, что мы тут на последнем месте. И скажу тебе честно, на тебя рассчитываю, поможешь с песнями выступить хорошо, тогда есть с чем обращаться к начальству насчёт новых инструментов. – А что за выступление? В начале октября юбилей у техникума – 30 лет. Сам понимаешь, надо программу подготовить ну и выступить достойно!

Говорят, ты там интересную песню написал – "Мой адрес – Советский Союз", а стихи Харитонова как нашёл? _ – Да прочитал в журнале, вот не помню – в каком. Вроде попробовал, ритмика неплохая, под гитару звучит. Думал, просто петь можно во дворе, а потом попробовал – она и под ансамбль звучит, так что рассчитываю на хорошую раскрутку.

– Ида хмыкает:

– Неплохое словечко, как раз на нашу тему. Сам придумал? – Не помню, может где услышал, – дипломатично ухожу от ответа. Ида с жаром говорит:

– Гена, поверь мне, самая актуальная тема – и звучит современно и про молодёжь, так что надо её срочно запускать и исполнять. – Только вот как насчёт стихов? спрашиваю, – вдруг этот Харитонов против будет.

– Гена, если она пойдёт в массы, там такой будет тираж и соответственно денежки, что он смирится, я думаю. Но я попробую найти его адрес и мы напишем письмо, где от лица передового комсомольца, показывает на меня пальцем, попросим поделиться такими замечательными стихами. А? – Да я согласен. Вы в этом деле опытнее меня, спасибо за идею….

– Теперь Гена, насчёт песенки, где "всё путём", я как-то не очень верю, что она понравится кому-то там, показывает в потолок, уж больно текст такой…как бы дворовый. Но и переделывать её – это сразу убить, – давай оформим как шуточную, ну там для спектакля какого-нибудь…

Примерно так же звучит и та, что про "деревню Рыково", но она в таком деревенском стиле, почти частушка, думаю, что особых проблем не будет. Ну а остальные звучат отлично и тексты приличные, думаю, что комиссии понравятся.

У тебя что-то ещё есть в таком молодёжном стиле? – Ну я работаю, есть намётки и почти готовые песни. Посмотрел ещё раз по сторонам, да вроде ничего подозрительного нет, паранойя, что-ли?

– Ида Львовна, вы как к деньгам относитесь? Она слегка опешила… – Ну, в общем, положительно, а что? – Сможете в какой из ресторанов или местным исполнителям продать пару песен, деньги нужны. Гарантированные хиты, опережаю её вопрос, держу как НЗ.

Ида думает недолго:

– Гена, есть у меня знакомый руководитель ансамбля в ресторане, но надо будет ему дать послушать песню или хотя бы исполнить в нормальном звучании, не петь же под гармошку. Согласен?

– Думай, думай, Гера, пихает в мозг мой старикан. О! – Ида Львовна, а вы не хотите в субботу приехать на концерт к нам в Рыково. Мы там в клубе будем выступать, заодно, и послушаете. Ида моментально толкает свою идею:

– Надеюсь там в клубе магнитофон найдётся?

Сразу пишем песни для твоей подстраховки. А ты до субботы ещё и запишешь свои песни на продажу. Как тебе вариант? Не, ну что скажешь, профи и есть профи, на лету сообразила.

Понятно, что она в местном болоте лучше ориентируется. – По рукам? И мы скрепляем договор рукопожатием. Держу её руку и проникновенно говорю:

– Ида Львовна, ваша помощь будет вознаграждена, без возражений, хорошо? Ида смотрит мне в глаза:

– Гена, давай, сначала сделаем дело, а потом обсудим гонорар. – Согласен, и мы идём в кабинет.

Звонок, Ида слушает… – Хорошо, поняла. Сейчас мы идем обедать и подходим к вам. Кладет трубку. – Любовь Фёдоровна через минут двадцать приедет, а пока идём в столовую. Обед прошёл быстро и вот мы поднимаемся в партком.

Люба уже и переоделась, на полу стоит какая-то сумка. – Ну, что, как ваши дела? Ида рассказывает про нотариуса, про песни, упоминает и юбилей техникума. Люба внимательно слушает, потом обращается ко мне:

– Гена, смотрел на чем здесь играют? Обещать много не люблю, но… – ты помогаешь с проведением концерта, надо будет дать ХОРОШУЮ песню, а я иду к директору и выбиваю деньги на аппаратуру. Будут деньги – остальное легче, есть у меня каналы.

Второе:

– Ида кто там у тебя в ансамбле играет сейчас? – Пока приходили трое, все с четвёртого курса. Нет гитариста приличного и клавишника. Вроде должен прийти руководителем парень из соседнего ДК, он как раз и на клавишах играет. – Понятно! Постарайся их собрать и проведи беседу, что гитариста им мы уже нашли. Смотрит на меня:

– Ты как? Жму плечами:

– Если не будут ворчать, что молодого подсунули, то согласен. – Ида, сошлись на меня, что это моя ооочень большая просьба, думаю – не откажут. Да и чего ломаться – он точно хорошо играет.

– Любовь Фёдоровна, я тут набрался смелости пригласить Иду Львовну в субботу в гости – на концерт сводим. Вы не против? Люба смеётся:

– Да я то согласна, ты согласен…осталось уговорить невесту. – Ида заразительно хохочет:

– Да, еду я, еду.

– А бабец-то очень даже ничего, я бы приударил – бормочет мой старикан… Гера, она мне в мамы годится – отбиваюсь я… Люба гасит наш смех:

– Теперь серьёзно. Гена написал хорошую молодёжную песню про комсомол, надо её максимально привлечь в нашем концерте. Я так думаю, что тут без помощи комитета комсомола нам не обойтись.

Ида, поедешь в субботу, прихвати с собой секретаря – Лену Позднякову. Сегодня её нет в Городе, но я созвонюсь и дам ей такое поручение. Нам нужно организовать молодёжь, а ей – очки зарабатывать, как недавно избранной.

Ну, если всё ясно, то мы с Геной собираемся и едем домой. Жду Гену здесь, десять минут хватит? Время пошло! Так точно, товарищ капитан! Иди, вояка, смеётся Люба. Выходим из кабинета и идём в актовый зал.

По дороге Ида напоминает:

– Гена, к субботе пишешь песни, я за это время уже готовлю клиента. Надеюсь, они будут убойными, от этого напрямую зависит и цена. – Ну это-то и ежу ясно, – отмахиваюсь я.

Возвращаемся, Люба стоит у дверей, подаёт мне сумку:

– Только осторожнее, там и для тебя что-то есть. – А-ааа… – Потом посмотришь, пошли, электричка скоро.

Тук-Тук, электричка везёт нас назад, разглядываю пейзаж за окном. Люба читает какие распечатки, народа в вагоне немного, можно и отдохнуть. Прокручиваю в голове события, пока вроде идёт все нормально. Прикинул свои перспективы игры в техникумовском ансамбле, что-то не очень прельщают. Имел в той жизни опыт игры с взрослыми парнями после школы, хватило терпения на три месяца, не вытерпел этих "дембельских" закидонов. Как бы и тут не нарваться на подобное. Они то уже пару лет как минимум здесь обитаются, друзья везде, да и тупо старше и поздоровее, а тут появляется неизвестный пацан, которого ещё парторг "крышует", да-аааа, задачка не из простых.

Надо бы как-то поговорить с Любой, чтобы её хоть не упоминали, пусть уж просто Ида меня с ними сведёт и хватит. А там видно будет, может и зря нагнетаю страхи.

Наклоняюсь к Любе:

– Любовь Фёдоровна, можно вас попросить? Она смотрит поверх очков – Слушаю. – Можно, Ида Львовна не будет этих музыкантом вашим именем уговаривать? Не хочется, чтобы потом меня за "засланного казачка" держали. Люба хмыкнула:

– Боишься? – Да не хочу никаких разговоров, мне же ещё три года здесь учиться! Пожимает плечами:

– Возможно ты и прав.

Давай с этим концертом в субботу управимся, а там выходи с ребятами на работу, до 15 мы ещё будем в селе, успеешь и потрудиться. Спортом занимался? – Да было в школе… – Ну и отлично, для парня полезно и ящики потаскать. – Да-ааа, уж пришлось в своё время и ящики и мешочки потаскать, когда в институте денег себе на первую гитару зарабатывал.

Вот и наша станция, не спеша идём к общежитию. Заходим к комнату к Любе. – Постой, возьми вот это, – достает из сумки большой свёрток. Разверни. – Ну ни х…я себе, чуть не вскрикиваю. На столе появляется красавица магнитола, целый "Grundig"!

– Откуда такое богатство? – Да ездила в прошлом году в Югославию, вот решила себя на юбилей побаловать. Так и стоит дома, а тебе сейчас нужнее будет. Там и кассеты чистые есть, микрофон, паспорт, коробка дома, искать не стала. Как и что-сам разберёшься. У Надежды только храни, там вроде надёжно. Ладно, Гена – иди, я немного отдохнуть хочу.

Выхожу весь в ах…е, ну в общем – удивлёнии… Стучусь к подруге, вроде дома. Встречает и обнимает. Ставлю магнитофон на стол, у моей тигрицы глаза чуть не на лоб:

– Это твоё? Лениво кидаю:

– Да-ааа, дали поиграться… Занавес!..

– Геночка, такие вещи на улице не валяются – ты где его взял? подозрительным голосом спрашивает подруга, ну прямо как милиционер у малолетнего воришки.

Падаю на кушетку и начинаю смеяться, что-то в её голосе меня так рассмешило – разрядочка не помешает. Надька недоуменно смотри на магнитофон, потом на меня и тоже начинает ржать. – Ну вот, так-то правильнее будет, а то включила тут прокуроршу, ворчит мой старикан.

– А не попить ли нам чайку? – спрашиваю самым невинным голосом. У меня и булочки есть, зря, что-ли в обед прикупил парочку. Надька подрывается и шустро начинает возиться с чайником и плиткой. А я наконец-то снимаю куртку и мою руки.

– Гена, ну как съездил? – Да всё нормально, забрал паспорт, поговорил насчёт своих песен, охранял Любовь Фёдоровну от нахалов. – Ага, она сама кого хочешь напугает, – охранник ты мой – хмыкает Надежда.

– Ты не забудь, сегодня у парней банный день, я там тебе полотенце и мыло приготовила. – Слушаюсь, моя госпожа, чтобы я без тебя делал! – То-то, цени… Надька смотрит на меня весёлыми глазами. – Гена. а тут музыка есть? – показывает пальцем на магнитофон. – Это же заграничный. ты его включать умеешь? – Разберёмся, пока там только радио будет, на магнитофон ничего не записано. Пока остывает чай, разворачиваю аппарат, в отдельном свёртке нахожу, микрофон, паспорт и целых 5 кассет в заводской упаковке – японский "Maxell", правда по 60 минут, но и то подарок неземной, вспоминаю наши уёб…ные кассеты МК.

Сколько же они у меня крови попили, пока смог себе "Соньку" купить. – Теперь мы заживём, – восклицаю я. Можем записывать наши песни, знаешь, как это важно!.. Это же немецкий магнитофон знаменитой фирмы "Грюндиг", не хухры-мухры.

А пока, мы с тобой радио послушаем, – включаю вилку в розетку и начинаю настройку, нахожу "Маяк, во и песню даже поют… Пью чай, наблюдаю за подругой, та завороженно разглядывает иноземный девайс, подпевает что-то под нос.

Как же мало надо нынешнему человеку для радости, знала бы она про 30 станций в Москве, которые круглосуточно гонят музыку. Скоро народ с работы подъедет, вот и день почти прошёл, отмечаю про себя.

Надо думать, что записать на продажу. В ресторан, это не для концерта, главное – просто и красиво, чтобы за душу брала и танцевать звала.

Вот "Чёрные глаза" тут вне конкуренции, народ с Кавказа деньгами не обижен, "на хлебушек" музыкантам не пожалеет.

Ну а для дам надо что-то такое про любовь неземную и немного несчастную. Да что тут гадать – "Ах, какая женщина" так и просится, одно название чего стоит! Так – так, парочка есть, ну и ещё чего бы в резерв, мало ли какие вкусы у покупателя быть могут. А чем нам "Жёлтые тюльпаны" плохи? Есть же певицы в ресторанах – как раз пойдёт в тему.

Ну вот и вроде цель ясна, теперь ещё без лишних ушей записать и вообще бы было хорошо. В клуб с этим обращаться не хочется, там канал не перекрыть, срисуют на раз, потом иди разбирайся. Просто в одну гитару сыграть, ну как-то жиденько будет, нет у меня здесь ни процессоров, ни ритм-машин. Хотя бы бас подключить, уже неплохо, но…

А потолковать с Эдиком? Пообещать денег, вроде как студийному музыканту. Идея то неплохая, он же не пацан, от лишней халтурки не должен отказаться.

Всё! Нам нужен Эдик! Притащить днём сюда бас, и записать без лишних свидетелей. С девчатами за пару дней отрепетируем и можно приступать. Да и лишние песни на резерв не помешают.

За окном слышу шум мотора, о, народ приехал – пойду Лёху встречать. Ребята в комнате настроены весело, разговоры о бане, ужине, нормальный такой пацанский трёп.

Толян предлагает до ужина податься сразу в баню и все начинает дружно собираться. Вываливаемся минут через десять толпой на улицу и топаем в сторону бани.

Эххх, всё-таки баня с ванной не сравнится, это та ещё – СОВЕТСКАЯ баня: с мощными лавками, жестяными тазами, медными кранами с деревянными ручками. Шум, крики, льётся вода гремят тазы – сколько лет я в такой не был. От души попарились, посидели, поболтали, рассказал тройку анекдотов, поржали от души. Поинтересовались насчёт субботы и концерта с танцами, пошла новость в народ. Лёха потихоньку рассказал, что сегодня встречается с Ленкой. Ну, нам как раз и надо Эдика найти, так что всё в кассу.

Обрадовал Лёху, что запишем наши песни и он будет в этом плотно участвовать. Тот передал, что девчата наши усиленно учат песни и на сегодня уже настраиваются попеть после ужина.

Так с разговорами и не заметили, как надо собираться на ужин, решили сразу из бани и в столовую. В столовой встречаем Ленку, она мне шепчет на ухо – мамка попросила позвонить, она ещё в клубе. Проходим в знакомый кабинет, Ленка набирает номер:

– Алло, здравствуйте, Клавдия Ивановна, это Геннадий!

– Гена, ты завтра сможешь к нам в 2 часа дня подойти? – Хорошо, буду. Если что-перезвоню. Продолжаем ужин, вижу, что моя подруга сидит с классными дамами, кивает мне. Зашли Жаннка с Лорен, помахали мне от дверей.

Показываю на часы и рисую в воздухе восьмерку, уже и пароль выработался, шучу про себя. Выходим из столовой, Лёха под ручку с Ленкой отправились погулять до репетиции, мы с Надькой идём в сторону общаги. Вечер тёплый, смотрю, уже и парочки образовались, не спеша гуляют по улице. На удивление вечером не видно местной молодёжи в нашем районе, видимо участковый нагнал шороху после драки. Ничего. в субботу в клубе все встретимся, девчата вон уже и причёски начали загодя делать.

Нас догоняют Лорен с Жаннкой, здороваемся, хоть есть время поболтать о новостях. – Девушки, сегодня поём на запись, я магнитофон принесу. – Ого, а получится?

– Ну вот там и посмотрим и послушаем себя со стороны. Надька крепко держит меня под руку, но девчата держат дистанцию, смотрю на Лорен – ну сама невинность…вот хитруля… Готовим с Лёхой аппаратуру к записи. Ленка крутится рядом, рассматривает заграничную технику, пытается читать паспорт, вроде в школе учит немецкий.

– Лена, дело есть, присаживайся, поговорим. Мне надо с Эдуардом завтра встретиться без лишних ушей. Часов в 10–11. Сможешь его предупредить? – Да, – зайду к ним вечером. он от нас недалеко живёт. А где? – А пусть в общагу приходит, я с 10 буду здесь. Теперь к тебе вопрос. Нам надо будет записать несколько песен, на барабане постучишь? Всё сюда не потащим, троечку и достаточно, нам ритм нужен.

Ленка мнется:

– Да там же вроде Яшка играет с Эдиком. – Лена, тебя мы знаем, а его нет… Реклама лишняя нам не нужна, песни нам особо пока светить не надо. Как ты? – Да согласна, только вот с барабанами как? А вот тут мы будем завтра с Эдиком договариваться, нам и бас нужен.

Кстати, чего-то я там "басухи" не видел, на танцах-то как играют? – А там Мишка из нашей школы играет, у него своя гитара самодельная. В клубе была, но её спалили, что-то внутри вспыхнуло, лежит теперь на складе.

– Хренасе, это как надо было уродовать гитару, чтобы пыхнула, – ворчит мой старикан. Лёха говорит:

– А мы с Леной пойдём провожаться – зайдем к Эдику, я сразу и скажу тебе, что и как. В двери заходят наша "сладкая парочка", ну буквально на лету задружились, вот как общая цель спаивает коллектив. – Ну-ууу, что делать бууудем, тянет Лорен, видать перед Ленкой рисуется…

Жестом фокусника показываю пальцем на маг и кассеты:

– Красавицы, вот на этом чудесном аппарате мы на эту волшебную кассету запишем наши необыкновенные голоса! А потом эта маааленькая кассета должна превратиться в пачечку дензнаков, толщина которой будет напрямую зависеть от вашего таланта и моего скромного умения, галантно склоняю голову в поклоне. А если серьёзно, то я сам волнуюсь, но все вместе мы сделаем это!

Да? Народ дружно кивает головами. – Всё, начинаем распевку, прогоним разок со словами и потом попробуем записаться. Мы споём уже готовые песни на одну кассету, а потом я покажу новые, которые надо продать. Вот с теми придётся попотеть, это я вам обещаю:

– злодейским голосом вещает мой старикан и я одновременно. Чёрт бы побрал этот агрегат под названием "Электрон", вот как звук писать? Нельзя было сделать линейный выход, ворчу я, соображая по поводу записи. Решаем встать за колонкой, а микрофон от магнитофона расположить перед ней.

Жаннка поёт песню, Лорен играет на "губняшке", а я пытаюсь определиться с наилучшим расположением микрофона. Да-ааа, ну ни разу ни "Динакорд", помучаться придётся. Вроде что-то примерно получилось, прослушал отрывок пробной записи.

– Так, собираемся, поём с Жанной, Лора – играй своё, потом с Лёхой подпевайте нам. Лена, вставай к двери, чтобы не один сохатый не вломился в зал. На "сохатого" все дружно заржали. Поворачиваю ручку включения записи, потихоньку встаю к микрофону – поехали… На удивление отпели всё без помех, отмотал ленту, ну, первая моя запись в этом мире! Идёт песня, а все переглядываются, странно слышать свой голос, что не говори. Выключаю маг. Тишина.

Первая встревает Ленка:

– Ребята, ну классно же!

И тут прорвало – заговорили все!

– Ладно, давайте дальше…

Жаннка начинает петь "Верю Я", Лорен вступает в припеве, пока всё нормально, допели… Вдогонку спел без перерыва "Сиреневый туман". Смотрю, уже Ленка с кем то на пальцах объясняется в двери.

Так – перерыв… Иду к дверям, там уже народа человек 10, пипец, порепетировали. Ага, Конюховы здесь, сейчас будет им "партзадание":

– Толик, проходите, стоите молча, на стулья не садиться, скрипеть будут.

Мы записываем на магнитофон песни, шум лишний не нужен. Вот после окончания – можете и похлопать. Договорились? Попили водички, включаю маг, начинаю про "девочку в автомате", Лёха подпевает на припевах, вполне попадая в ноты. Народ выдаёт аплодисменты. Решил задействовать массовку:

– Так парни, нефиг сачковать – петь будете у меня. Мы сейчас про почтовый груз споём с Лерой вдвоём, потом на припеве поём уже с Жанной и Лёшкой, а последний припев поём все вместе, только громко не орите, забьёте нас всех. Ясно? Тогда Толик на дверях, вы все на сцену, стоите за нашей спиной, как махну рукой – подпевайте!..

Первый дубль комом, хлопца кашель пробил. Попил водички, продышался, повторяем – вот тут уже удачнее. Все стоят весёлые и возбуждённые. Подключаю маг к усилителю и мы слушаем всё сначала. Вот и первый мини-альбом Гены Панина и Ко. образца 1971го года!..

Пока радовались записи, в зале уже человек тридцать собралось. Чувствую, что народ ждёт зрелищ. Ну что же, не работаю с ними в поле, так буду нести свою ношу в виде развлечений. Жаннка с Лорен садятся в первом ряду, Лёха с Ленкой собираются на улицу, а я с гитарой устраиваюсь на стуле поудобнее и начинаю с Высоцкого, как самого понятного сейчас и народного. Эх, попел я его песен в своё время, вот и пригодилось. Спел вдогонку несколько песен Розенбаума и Шевчука, не заметили, как половина десятого. Вроде пора закругляться, раскланялся, похлопали, начали расходиться.

Дорогая моя терпеливо отсидела на заднем ряду, только сейчас перебралась поближе. на удивление спокойно разговаривает с девчонками, а то ещё недавно чуть не рычала в их сторону. – Умница, хвалит её мой старикан. Знает где рычать, а где улыбаться. – Гена, а что мы на продажу будем исполнять, спрашивает Няша.

Смотрю на двери, да вроде все вышли. Не включаю гитару и пою им про "чёрные глаза". Ага, пробило, чуть не танцуют лезгинку. Спел про "жёлтые тюльпаны".

Лорен пожала плечиками:

– Гена, что-то она уж сильно простенькая, как для девочек. Да сам уже понимаю, тут бы ещё чего про "страсти" прибавить, но пока и эта пойдёт.

Сижу, вспоминаю из своего ресторанного опыта…и чего думать, "Ах, какая женщина " сама просится! Проигрываю, спел пару куплетов – девочки одобрительно заулыбались, ну, если троим понравилось, то и другие дамы примут. Решено, надо срочно записывать на бумаге и потом в работу. Девчонки должны спеть про женское, все-таки обе песни, чтобы было из чего выбирать, да и ресторан в Городе не один. Ну а я спою мужским голосом да надрыва побольше. Всё, беру гитару, пошли по домам.

Завтра надо бы вечером связаться с Идой, спросить – как у неё дела и сразу и "продажный пакет" надо регистрировать, пусть будет за мной. Мало ли как там в ресторане обернётся, ребята сидят грамотные, песню на слух снять проще простого, доказывай потом, что ты автор. Ни денег, ни песни – и не подкопаешься, мол не понравилась и всё.

Сидим с подругой за столом, налили по кружечке чаю, благо она булочек припасла с ужина. Держу Надьку за руку, тепло ощущаю, а вот того напора ощущений, что в первые дни не чувствую, хм, странно – или страсть улеглась, или мозги в голове после удара уже на место встали?

С утра надо будет поработать с песнями, встретиться с Любой, не забыть про встречу с Эдиком. А если бы ещё и работал, тогда как успевать? Ладно, надо укладываться, завтра будем думать, как завещала девочка Алиса. Ныряю в постель, к подруге, прижимается ко мне попкой, согреваемся в тесных объятиях. – Геночка, сегодня, наверное, последний раз и ухожу на перерыв, – хихикает Надька. – И надолго? – Ну-уууу, смущенно шепчет, – дня четыре то точно. Так что придётся вам потерпеть, мой господин… Печально вздыхаю:

– Да-ааа, как же пережить такое? – А вот и проверим твои чувства, потягивается подруга, не забывая потереться по моим сокровенным местам. Начинаю поглаживать заветный бугорок, прикидываю, что сегодня можно и не предохраняться, вон как грудь налилась. Имел дружбу с врачицей – гинекологом, она несколько месяцев преподавала мне все тонкости "женских дел", что не мешало ей успешно "залететь" и потом сделать аборт. Ого, моего дружка уже шаловливая дамская ручка направляет в щелочку, поддерживаю инициативу, начинаю помогать.

– Геночка, только не сильно глубоко, а то начнётся – всё измараем. Нежно, но уверенно доводим девушку и себя до финиша… Сходил за шторочку, вроде чисто, поменялся местами с подругой.

Пока плескалась, чуть не задремал, ныряет ко мне и шепчет в ухо:

– Ну вот, кого ждали – те пришли… Целую, обнимаю, дело житейское – будем жить "с гостями". Надька в ночнушке пригрелась под боком:

– Геночка, ты там не сильно на своих девок поглядывай, меня не забывай.

Спать в "эти дни" у меня будешь, или к себе пойдёшь? – Ну-ууу, это надо подумать, девчата симпатичные… Получаю в бок хороший тычок, прижимаю драчунью покрепче, целую и настраиваюсь на сон. Баиньки… А вот и побудка, запиликало радио. Подруга помычала сквозь сон и спит дальше. Всё, встаём, Гера, топаем в свою комнатку. Парни спят, самый сон, прокрадываюсь на место, Толян поднимает голову, узнал, поворачивается на другой бок. Вот сторож… мимо не проскочишь. Лежу, что-то и не спится, в голове полно раздумий. Не заметил, как и подъём, все зашевелились. – Пошла массовка – шутит мой старикан!

Толян наклоняется ко мне:

– Тебе работка наметилась… вчера два жениха с гулек ночью припёрлись, закрыты, свернули засов, так что надо сделать. – И кто такие резвые? – Да есть тут, – выразительно посмотрел на крепкого курносого парня:

– Миха, тут интересуются, нахера ты двери курочил? Мишка ворчит смущённо:

– А чего делать было, на улице ночевать? Да мы вроде и не сильно даванули. – Ну вот Генка сделает, а вы ему должны будет, понятно?

Да ладно, какой вопрос, рассчитаемся! Толян шепчет:

– Ты там сделай втихаря, свои вроде люди… – Лады.

Пока умывание и сборы, поглядел на двери, ничего страшного, поменяем гвозди, ну там подмажем трещины – надо только в заветный шкафчик к мастеру попасть. В коридоре сталкиваюсь с Любой:

– О, Гена, после завтрака зайди, поговорить надо. По твоей части что есть? – и хитро так смотрит. – Да ничего особенного, по мелочи починка, – бодро рапортую, но как-то кажется, что и про двери знает и про то, кто отличился, судя по ироничному взгляду. Иду к подруге, та уже готова на выход, присоединяюсь и направляемся в сторону столовой. Шепчу на ухо:

– Ты как? – Да сойдёт, и хуже бывало, – отвечает Надька, прижимает локоть к себе и целует в щёчку. Почти семейная парочка, думается мне…

После завтрака идём домой, договорился с Ниной насчёт заветного шкафчика. Набрал себе гвоздей, шурупов, взял инструмент. Как потом рассчитываться с мастером, надо бы навести справки, кто здесь такой запасливый, а то неудобно как-то получается… Нашёлся даже гвоздодёр, которым быстро отодрал засов, вытянул старые гвозди. Прибил по новой, чёрными чернилами замазал сколы дерева, вроде даже и неплохо получилось. Капелька масла вместо вишенки на тортик, можно пользоваться дальше. Надька пошла отдыхать, первые дни нелёгкие, по жене помню, так что постараюсь не мешать. Нина Петровна поехала с ребятами на работу, сложил инструмент в шкаф и стучусь в дверь к Любе.

– Заходи. Сделал? Ну, молодец, а то нехорошо со сломанными запорами. С "умельцами" сам разберешься? – Да ладно, ничего страшного, – уже поговорили.

Люба закуривает папироску, шутит – тебе не предлагаю. Кстати, парни вон дымят почти все, а ты? – Да не хочу, как-то в школе пробовал, не моё это, да и голос берегу. Люба затягивается:

– А я вот с фронта никак не брошу. И знаю, что не полезно в моём-то возрасте, а отказать себе не могу. Ты с песнями как? – Да репетируем, вчера пробовали записаться, я потом вам принесу послушать. – Я в обед договорилась созвониться с Идой, узнаем как там идут дела.

– А я после обеда иду в клуб, как раз узнаю, как они готовятся. – В субботу мы поработаем до обеда, пусть народ подготовится к вечеру. В первой половине дня вместе с Идой приедет секретарь комитета комсомола Лена Позднякова.

Работает Лена недавно, но опыт есть, девушка шустрая и исполнительная, тем более окончила наш техникум – здесь как дома. А Ида хочет с тобой пообщаться по поводу подготовки к юбилею техникума, да и вообще ей интересно. Она очень заинтересовалась твоими успехами, да – да, именно так.! А опыт у неё есть, зря говорить не будет. Мы с ней лет 20 знакомы, я то вижу. Мне вот интересно, молодёжь сейчас помешана на западной музыке, а ты вот пишешь своё, поешь на русском языке, ты это принципиально, или просто маскируешься? – Ну ни хрена вопросик, кольнул в бок мой старикан… Сижу, думаю, как бы ответить попроще:

– Любовь Фёдоровна, с вами врать трудно, так что скажу честно – не хочу быть очередным патлатым музыкантом, перепевающим на хреновом английском непонятные тексты. Нет, песни там есть прекрасные и мелодии отличные, но я хочу на модные, современные мелодии сочинять песни, понятные нашей молодёжи, про то, что нас волнует. А волнует-то в общем то же, что и остальных вокруг – любовь, семья, Родина, друзья рядом… Ну вот, вроде вот это главное в моём понимании…. Выдал, сижу, смотрю в окно… Люба встаёт со стула, подходит ко мне, кладёт руку на плечо:

– Я тебе верю… Хороший ты парень, не растеряй только это… Ладно, иди по своим делам, я тут поработаю.

Выхожу, на душе как-то легче даже стало, все равно какая-то недомолвка есть с этим вторым Я, или уже первым? Интересно… Я в этом теле уже несколько дней, а не бегу с письмами к Брежневу, не спасаю СССР, ну как неродной…

Старикан мой хмыкает, – Ты там в очередь к сумасшедшему дому не вставай, погоди пока.

И точно, что я скажу? Ни дат не помню, ни фамилий толком, могу только брякнуть, что все это через 20 лет станет ненужным, наступят другие времена. А Любе только вот что говорил? Может и правильнее будет – если и подтолкнуть часы истории, то уже очень осторожно. Ну, загнул… самому страшно стало. Ладно, будем жить и посмотрим… А пока ждём Эдика. Включил усилитель – подбираю музыку на гитаре, думаю, что Эдик на звук сам найдёт…точно, вон – заходит в дверь. – Привет, проходи, раздевайся.

Эдик оглядывается вокруг, одобрительно замечает:

– старичок, ты тут уже почти студию организовал, намекает на магнитофон… – Откуда такая роскошь? – Нуууу, могём… смеюсь я. Дали на прокат, если честно. – Что играешь? Да вот, подбираю понемногу, надо и на бумагу сразу, пока в памяти есть. Ты, кстати, нотной не богат там, листов 5-10 подкинуть можешь? – Да не вопрос, поделюсь.

Начинаю проигрыш, послушай вот для знатоков, начинаю:

– "Я люблю буги-вуги" – заводная мелодия для "стиляг", – смотрю, Эдик в теме вон ритм рукой отстукивает. Спел пару куплетов:

– ну как-то так, ещё не дописал. Как тебе?

– Старик, просто отпад, пожалел, что контрабаса в руках не было. Допишешь, сыграем? – Обязательно, сюда ещё пиано и сакс, будет полный комплект. Эдик поскрёб в затылке. – Гена, это надо из Города ребят приглашать. Здесь…ну сам понимаешь… – Рыыыково, одним словом. Но у меня есть знакомые, если серьёзно подойти, организую.

Я же такое играл сам лет 10 назад, у нас и квартетик свой был, мы с Пашкой Слободкиным такие вещи на танцах выдавали. Стоп, звенит в голове, знакомая фамилия!!! – Постой, это какой Слободкин?

Который "Весёлые Ребята" что ли? Эдик удивлённо смотрит на меня:

– Ну да. он там руководителем… А ты откуда? Ах, да. уже и пластинка есть, там же написано… – Эдуард, а ты то с ним как? – Да мы же в училище при Московской консерватории вместе учились, там и подружились, да и после учёбы пару лет вместе лабали.

– Не понял, а тут ты как, где Москва и где Рыково? Эдик махнул рукой:

– А-ааа, так вот вышло… Сам понимаешь, парень молодой, музыка, халтурки, бабки пошли неплохие, захотелось и тряпок модных и по кабачкам с девушками походить, пласты с музыкой достать у барыг… вот и попал на заметку нашим доблестным органам.

Пригласили на душевную беседу, рассказал, что там на меня наскребли, понял, что влип я крепко. Хорошо, родичи помогли, нажали на все рычаги… дело заводить вроде не стали, но посоветовали исчезнуть с московского горизонта куда подальше. Вот тут Пашка мне и помог, сделали мне вызов на работу в эти края, поднимать культуру на селе… Вот уже семь лет и "поднимаю"… Женился тут на учительнице, дочке три года. Потихоньку мхом таёжным обрастаю… И тут ты появляешься, ну как со стаканом пива утром с похмелья, аж жить захотелось! Эдик вздохнул, налил воды из графина, залпом выпил:

– Ладно, что делать будем, коллега? – Наш человек – толкает в мозг мой старикан, – всплакнул и снова в строю!

– Эдуард, я так думаю, ты к дензнакам относишься с уважением? Эдик только хмыкает… – Мне понадобится твоя помощь, надо записать несколько песен.

Сразу скажу, никому особо про них не рассказываю, это просто товар, за который мы должны получить деньги. Песни я продам в Городе по ресторанам, только у них есть реальные деньги в быстрые сроки. С этим согласен? – Отлично.

Тогда мы пишем на кассету песни, их будет 4, может 5. Предлагаю писать здесь, в клубе не светиться. Понадобится простенькая троечка барабанов и бас. Гитару достанешь? Поясняю насчёт клуба – там много лишних ушей, три моих песни у них есть, вот и достаточно.

Остальное – за наличные. Сегодня среда, в субботу кассета должна быть готова. Что ты скажешь? Эдик крепко задумался:

– Старик, ну ты разложил по нотам, прямо как бывалый лабух. Не обижаешься?

– Не, я знаю, что это означает, вроде дембеля в армии.

Вместе смеёмся.

– В общем. так… Басуху я возьму у нашего музыканта, не откажет. Барабан и тарелки потихоньку на полдня вынесу. Завтра после обеда устроит?

– Да легко… Эдик уловил новое словечко… – Чёрт, так и выскальзывает из меня жаргончик 90х…

– Легко… надо запомнить.

Кивает на магнитофон:

– Как звучит?

Включаю нашу запись, сидим и слушаем.

– Слушай, Гена, классно… вот как музыкант тебе говорю. Необычно звучит. Ну, понятно, что запись не студии "Декка", но к музыке претензий нет. В субботу исполните?

– Да запросто, уже на регистрацию подал, можно не бояться. А что завтра будем играть? Сложное?

– Нет, зачем в кабаке сложное исполнять, там нужна простая мелодия, чтобы в голову и ногу вбивалась сразу. Культура в массы – Деньги в кассу! – примерно такой лозунг. Эдик гогочет:

– это точно про нас… – Так что придёшь, прогоним разок – два и запишем. Я своих девочек после обеда отпрошу с работы, думаю, что за пару часов управимся. Планов у меня много, а на всё нужны деньги и хорошие деньги! Сегодня я в клубе буду после обеда, послушаем как там девушки готовятся. – Да готовятся, уже и с ансамблем своим разучили, прилично получается… Вроде и песня незатейливая, а народу нравится. А ты только своё исполняешь или что из хитов забугорных?

– Эдик, ну ты как профи, понимаешь, что никогда мы до них не допрыгнем, будет только подражание и хорошо, если средненькое. С нашим-то английским куда лезть?

А инструменты, а аппараты? Это же слёзы – показываю на трёхногого уродца с зеленой лампочкой на панели. И вообще вообще – с чего мы решили, что НАША МУЗЫКА может быть хуже?

– Ты вон целое консерваторское училище закончил, а Леннон и все "Битлы" – самоучки ливерпульские. Рок-н-ролл можно сочинять и на русском, рок выдавать не хуже "Цеппелинов", танцевальное – да пожалуйста. Все упирается в одно – разрешат ли? Эдик хмыкает:

– Тут ты прав, с этим туго… – Вооот, потому я и хочу петь свои песни, про простое и понятное всем! А тогда можно рассчитывать, что и запрещать это никто не будет, там же наверху тоже не дураки сидят, понимают, что лучше этим рулить, пока не снесло стихией…

Эдик уже просто молчит, соображаю, что попёрло меня очень высоко…как-то не похож на 17-ти летнего пацана, ну ни разу… – Вот где-то так…заканчиваю свой спич… Эдик молча подаёт мне руку:

– держи, если что-я с тобой. Так, ещё один человек в команде! Ну, что на дорожку для души? И выдаю ему "Ленинградский рок-н-ролл" от группы "Браво", проходит на УРА… Хлопаем по руками и Эдик весело выбегает в двери. Беру гитару, магнитофон, иду домой…в смысле к подруге. Надька за столом перебирает лекарства, что-то пишет в журнал. Расцветает:

– Ой, Геночка пришёл. А я тут аптечки ребятам готовлю, а то мало ли что… Встретился с Эдуардом? – Да, все нормально.

Можно я тут на кроватке полежу маленько? – Что, один? – игриво тянет Надька. Потягиваюсь, хлопаю ладошкой, хочешь, присоединяйся… Задёргивает занавеску и ныряет ко мне.

Лежим и целуемся, много ли для счастья надо. – Надька шепчет:

– Я чуть полежу и в столовую надо, а ты можешь и подремать. Наверное, так и сделаю – шепчу в ответ…

– Здравствуйте, Клавдия Ивановна! – приветствую директора… – Здравствуй, Гена, проходи, располагайся… Ну как дела? – Да нормально, пришёл вот в гости, узнать как вы поживаете.

Клавдия присаживается рядом на диван:

– Мы тут подготовили программку к концерту, подаёт лист с перечнем номеров. Ну, как обычно – хор, народный танец, выступление ансамбля Марины, выступление студентов. – Как тебе? Пожимаю плечами, ну вроде все солидно – основная-то нагрузка на вас, мы как приглашённые гости.

– Ваш ансамбль сколько песен споёт? спрашиваю Клавдию… – Две из нашего старого и три твоих. – Ну и мы столько же. чтобы никому обидно не было, я как раз их зарегистрировал.

Клавдия мнётся… – Гена, тут такое дело… пока у нас с твоими песнями не получается, знакомая наша уехала по семейным делам, так что заминка. Ты не против? Смотрю ей в глаза:

– Если наше соглашение будет выполнено, то я согласен. В крайнем случае, у меня есть доверенное лицо по поводу этих дел. – Гена, вчера только возвращались к этому вопросу, всё в силе, бумаги подготовлены, как и договаривались.

Выдыхаю с облегчением:

– Ну хорошо, до субботы время есть. – Там моя Ленка сказала, что вы новые песни репетировали. – Вот коза, за зубами не держится… – уколол мой старикан. Делаю нейтральное лицо:

– Да потихоньку тоже готовимся. Давайте в пятницу сделаем прогон, может, какие косяки вылезут. – Да мы так и хотели…сейчас с Мариной поговорим и назначим время. Пошли к ней в комнату. и мы выходим в коридор. – Как там моя Ленка, – спрашивает Клавдия, толк есть? – Приглядываюсь, но на барабане стучит хорошо! – Она такая, упорная…Играла бы и дальше, но парни начали подзуживать, послала их, психанула и перестала ходить к Эдику.

Смеюсь:

– Хорошо. что предупредили, буду остерегаться! – А вот и вотчина нашей Марины – открывает дверь Клавдия. Марина сидит с баяном в руках, а напротив девушка играет на флейте какую-то мелодию. Настоящая русская красавица с косой в руку, как на картинке. Кашлянули:

– О, заходите, – обернулась Марина. – Мы тут с Галей играем помаленьку. – Галя, знакомься, – это Геннадий, мы его песни репетировали.

У Гали улыбка на лице – Это вы? Я думала, там постарше автор… – Галя, молодость скоро пройдёт, я не страдаю по этому поводу. А что играете? – Да тут проигрыш к песне решили под флейту попробовать. В голове моей звоночек… вспомнил Пелагею и вступление к песне "Не для меня" А что, идея.!

– Марина Владимировна, а вы казачьи песни поёте, например вот эту – "Не для меня"? – Да как то исполняли, но давно…А что? – А давайте сделаем её на концерте. Я на гитаре подыграю партию, вот и флейта есть, нужен аккордеон и бас с ударником. Вокал женский – начинает в один голос, потом приступают ещё два – три. У вас сколько девушек? Да можем пять точно выставить.

– Ну и отлично! Я попробую наиграть вступление, Галина подберёт это на флейте. Попробуем? Галина кивает. Беру гитару, начинаю… Галина потихоньку подстраивается, играем пару куплетов. – Ну как, понятно? – Теперь ты вступаешь, потом я на гитаре, а потом вступает голос. Кто возьмется? Девушки переглянулись, – давай ты, Марина, у тебя голос повыше.

Ну, три-четыре – и пошла чудная мелодия флейты… Марина вступает, постепенно прибавляет голосом. На третьем куплете заминка – Что там? Марина мнётся:

– Там слова про Пасху в оригинале. – Ну и что? – Да вроде как-то не очень про это принято говорить.

Тут уж я вставляю свои пять копеек:

– Ну, посудите сами – эта песня старинная, ей сотня лет а то и больше, и всё время её так пели.

Ну и что мы туда вставим? Или выкинем куплет, так их и так не много здесь. Или народ сам слов не знает? Перед песней можно вступление сделать, что-старинная, народная и заслуженная и т. д. Мы же не "Боже, Царя храни", исполняем. А, Клавдия Ивановна? Клавдия смотрит на меня, потом на Марину:

– А правду говорит, из песни слова не выкинешь. Мои ещё дедушка с бабушкой её так пели. Берёт аккордеон:

– Всё, давай, по новой и до конца. Галина, – начинай… Поём последние слова уже все вместе, даже Эдик появился откуда-то. – Ну как? Марина говорит, раскрасневшись:

– Ну здорово!

Поворачиваюсь к Эдику:

– Тут партия баса нужна позарез, только очень скупо, ничего не размазываем, точно по мелодии ведём и ударные, с бочкой, как положено. Сами попробуете? Тот согласно кивает – вечером как раз репетиция.

Марина допытывается:

– Гена, ну откуда? Поняла бы, если ты там каких "Криденсов" начал играть, а казачьи-то. – Да я сам эту песню с детства слышал, ну там под гармозу или баян… А тут услышал флейту и как пластинку в голове закрутили. Поворачиваюсь к Гале:

– Спасибо!!! Она покраснела так миленько:

– Ну я то при чём? Марина прижала её к себе – Вот, таланты у нас и свои есть! Все засмеялись. Клавдия берет ручку и вписывает в программку название. Наклоняется ко мне – Её наш председатель очень петь любит – так что самое то… А ещё и ты с нами играешь, так вообще прекрасно!

– Клавдия Ивановна, я там в фойе у вас видел много фотографий, это у вас кто снимает? – Да у нас же фото-кружок есть, вот ребята и снимают, Галин муж, кстати, у них руководителем, а так он учитель физики в школе. А что хотел? Да попросить сфотографировать моих девочек, есть там задумки насчёт образов…

Клавдия удивлённо смотри на меня:

– А что там с образами не так? – Ну как вам сказать, под песни надо и внешний вид иметь соответствующий, согласны? Вы же на концертах костюмы, причёски не просто так носите? – Ну да, конечно выбирать стараемся.

– Ну и я хочу над фото поработать, девочкам показать наброски, а для наглядности лучше всего фото иметь. Ну вы же женщина, сами понимаете как важно всё подобрать индивидуально… Марина с Галей прислушиваются и удивлённо смотрят на нас. – Гена, ты меня с каждым днём удивляешь, такие мысли от юного человека впервые слышу:

– говорит Марина. Кидаю леща… – Это окружение из прекрасных дам так действует!

Клавдия хохочет:

– Эдуард, учись у молодёжи, как комплименты делать! Эдик прищуривается:

– Этот? Этот моооожет… Опять хохочем. – Гена, я завтра с Володей поговорю, у него как раз занятие в 7, хочешь – сам подойди, нет, в пятницу увидимся. Я думаю, он не откажет.

Вспоминаю ещё одно дело… – Там у вас, говорят, бас-гитара сгорела, посмотреть можно на останки, шучу я. – Чудес не обещаю, но взглянуть не мешает, кое-какой опыт в ремонтах есть. Клавдия смотрит на Эдика:

– А сходите – ка в Лидии Петровне на склад, пусть покажет. Если удастся, то хорошо – бы было…Гитару-то новую практически испортили, был тут один кадр, хмуро смотрит на Эдика. Тот делает вид, что это не про него, показывает головой на выход.