Колотое стекло под ногами

1

Рабочее время закончилось, работников офиса как языком слизнуло. Отделы опустели мгновенно. Секретарь Корозова, заглянув из приемной к Глебу в кабинет, спросила, нужна ли она еще? Услыхав отрицательный ответ, собралась и, попрощавшись с охранником шефа, ушла. Парень остался в приемной один. Кряжистый, с чуть коротковатыми ногами и круглым лицом, на котором едва угадывался маленький подбородок. Вздохнув, сунул руки в карманы брюк, затоптался по приемной. Нудился от безделья. Шаг туда, шаг обратно. Два шага туда, два шага обратно. Впору было начать их считать. Возможно, так бы он и сделал, если б через короткое время дверь кабинета не открылась, и на пороге не возник Глеб. Высокий с твердым взглядом. Лицо насуплено. По нему видно, мозг не освободился полностью от рабочих проблем, они все еще мыкались в голове, с неохотой исчезая из извилин. Охранник замер. Выдернул руки из карманов, кинулся к окну, глянуть, все ли спокойно возле офиса. Последнее время, правда, никаких особенных событий не происходило, и они как будто не предвиделись, всякие опасения казались беспочвенными. Между тем парень исполнял свои обязанности. Автомобиль Глеба был припаркован против входа в офис. После рабочего дня парковка опустела и кроме авто Корозова на ней оставалась еще пара машин. Вечер хмурился. Накрапывал мелкий дождь. Ползли сизые облака вперемешку с тучами. Водитель и второй охранник Глеба толкались около машины до тех пор, пока не намокли. После чего спрятались от дождя в салоне авто. Ворчали на сырость, вытирая лица и волосы носовыми платками. Круглолицый недовольно качнул головой: нарушают инструкцию, дождя испугались. Однако вслух ничего не произнес, хотя на языке вертелось соленое словцо, хотелось крепко выразиться, загнуть так, чтобы уши у тех отвисли. Решил отругать, когда спустится вниз. Не сахарные, не размокнут. К тому же зонты в машине есть. Последний раз обежав глазами парковку, круглолицый вдруг подхватился. Что за чертовщина. Какой-то парень в куртке с капюшоном на голове крутнулся возле авто Корозова, припал на колено. Споткнулся, что ли, или что-то сунул под днище? Странно, пробежал по всей парковке, а споткнулся возле авто Глеба. Охранник завертелся на месте, как ужаленный. Глеб удивленно взглянул на него:

– Чего крутишься? – спросил устало.

Вытаращив глаза, тот показал пальцем в окно:

– Под машину, кажется, что-то сунули, Глеб! Парнишка вертлявый, подозрительный. И мигом смылся! Надо бы проверить.

– Там же твой напарник с водителем, – сказал Глеб. – Он что – блох ловит?

Виновато краснея за своего напарника, парень пробормотал:

– Оба ловят, суслики! От дождя в машине спрятались! – торопливо выхватил из кармана смартфон, зачастил пальцами по дисплею и, еще не получив ответа, закричал. – Вы чего сидите, идиоты? Мигом из тачки! Под днище что-то пихнули! К праотцам отправитесь!

Распахнув двери, из машины в мгновение ока на две стороны кувыркнулись водитель и охранник. Корозов досадливо покачал головой:

– Фантазируешь.

– Моя задача – охранять тебя, Глеб! А поэтому я должен все держать под подозрением! – опять краснея, ответил тот. – Пусть не спят, бараны, а работают!

Продолжая хмуриться, Глеб подошел к окну, долго смотрел сквозь стекла на улицу, но ничего не сказал. В этом молчании как будто слышался упрек круглолицему, отчего тот невольно смутился. Сквозь моросящий дождь видно было, как водитель, потоптавшись в отдалении, нерешительно осторожно вернулся к машине, нагнулся, глянул под днище. Потом выпрямился и развел руками. Точно так же сделал охранник: посмотрел, закрутил головой и пожал плечами. Корозов с укоризной повернулся к круглолицему, усмехнулся и повеселел. Однако тот, не думая, что излишне перестраховался, краснел и упрямо бубнил:

– Называется, проверили, козлы. Не хотят измазаться в грязи под дождем. Выйдем, я сам посмотрю.

Захлопнув двери автомобиля, водитель и охранник отошли успокоенные к выходу из офиса, спрятались от дождя под небольшим козырьком, закурили, обсуждая между собой ложную тревогу. Круглолицый из окна раздраженно проследил за ними и насупился. Глеб хотел пожурить его, но в это время на столе секретаря громко зазвонил телефон. Корозов взял трубку, отозвался и услышал отчетливый голос:

– Погляди в окно. Все только начинается.

– Кто это? – спросил Глеб, не понимая, хотя в груди что-то екнуло, и это что-то вернуло мысли к машине. Услыхав вместо ответа на свой вопрос короткие гудки в трубке, Глеб нахмурился, положил ее и глянул в сторону окна.

Видя изменившееся лицо Корозова, охранник насторожился. И в этот момент на улице раздался слабый взрыв. Сначала даже не подумалось, что это взрыв, а будто упало что-то тяжелое. Глеб резко ступил к окну и увидел, как его машину подбросило вторым взрывом бака с горючим. Она легла набок, искореженная. Повалил дым, заметались языки пламени. Две другие машины обдало осколками. Водитель и охранник вжались в двери. Их обуял страх. Глеб оторопело наблюдал, как на улицу выскочил начальник охраны Исай. За ним – охранники офиса с огнетушителями в руках. Отчаянно заметался водитель, смекая, что, если б не поленился хорошо проверить под днищем, мог бы предотвратить этот взрыв. Исай, выхватив свой травмат, сосредоточенно отдавал команды, смотря кругом сквозь пелену дождя. В голове у Корозова мысли смешались. Но одна мысль прорезалась через общую мешанину и назойливо долбила мозг: охранник рядом с ним оказался прав, тысячу раз прав, а он не поверил в его предостережение. Ведь столько раз уже был наказан всякими происшествиями, а ничему не научился. Парень схватил Глеба за локоть и настойчиво потянул от окна:

– Отойди, Глеб. Мало ли чего. Береженого бог бережет.

– Больше того, что произошло, уже не случится! – досадливо отстраняясь, проговорил Корозов. – Можешь не беспокоиться! – его била нервная дрожь, он был сам не свой, не мог объяснить случившегося, ведь не было никаких посылов, кроме недавнего внезапного звонка.

Надо немедля отправить Исая на телефонную станцию, чтобы выяснить, с какого номера был звонок. Ему сообщили о каком-то начале. Начале чего? Получается, что надо ожидать продолжения. Взрыв машины, это или предупреждение, или угроза. Быть может, какими-то своими действиями он поворошил чей-то муравейник? Однако такие методы давления на него неприемлемы. Сила действия в его правилах всегда равна силе противодействия. Ну, что ж, выбора нет, вызов необходимо принимать. И если его предположение о нарушенном муравейнике подтвердится, тогда этот муравейник требуется разрушить до основания. Из нынешних событий ясно – ему на голову свалилась новая непонятная опасность. Интересно, какой ультиматум последует? Раздумья Глеба меняли выражение его лица, оно, мрачнея, покрывалось багровыми пятнами, а на скулах шевелились желваки. В приемной возник промокший под дождем Исай. Стряхнул капли с джинсовой куртки:

– Полицию надо вызвать, Глеб! – сказал озабоченно, остановившись у двери.

Хмуро глянув на Исая, Корозов спросил, зная ответ заранее:

– Никто из людей не пострадал?

– Нет, – ответил начальник охраны.

– Я сам с полицией свяжусь, – пообещал Глеб. – А ты разберись с охранником, да и с водителем заодно! Куда они смотрели, когда под днище заглядывали? Вот он, – показал на круглолицего, – предупредил их, что под машину что-то сунули. Но как об стену горох!

– Ты видел? – внимательно посмотрел на круглолицего Исай.

– Все так быстро произошло, – отозвался тот, вытягиваясь под колким взглядом начальника охраны. – Я не был твердо уверен, но предупредил их. Понимаешь, вертлявый такой парнишка с капюшоном на голове. Крутнулся, присел у машины и пропал. Куртка болотного цвета.

– Все? – коротко переспросил Исай. Губы на узком застывшем лице плотно сомкнулись.

– Все, – кивнул охранник.

– Мало, – машинально откинув мокрую челку с высокого лба, начальник охраны толкнул рукой дверь и вышел.

Проводив его взглядом, Корозов достал из кармана синего пиджака смартфон и набрал номер Акламина. Без его оперативников тут не обойтись. Стрельбы и трупов, правда, на этот раз не было, но кто знает, что будет завтра? Аристарх был еще на работе. Услышав невеселое приветствие Глеба, спросил:

– Что-нибудь случилось?

– Собираешься домой? – вопросом на вопрос отозвался Корозов. – Отложи. Приезжай ко мне в офис! Только что мою машину возле офиса взорвали! Перед этим позвонили по телефону, чтобы я посмотрел в окно.

Приехал Акламин с двумя оперативниками. Дождь продолжал мелко и нудно сеять. Подойдя к обгоревшей машине Корозова, опера осмотрели ее. Исай встретил Аристарха, на ходу отвечая на вопросы. Акламин прошел в офис, поднялся к Глебу. В приемной достал из кармана расческу, причесал влажные волосы перед зеркалом, потом снял с себя легкий летний пиджак, намокший под дождем, бросил на руку, согнутую в локте. Глеб дождался, когда он отойдет от зеркала, открыл ключом дверь кабинета и прошел с ним туда. Устало тяжело опустился в рабочее кресло. Неприятное происшествие как будто утяжелило его, кресло скрипнуло под этой тяжестью. Аристарх повесил пиджак на спинку стула, достал из кармана записную книжку, положил на столешницу, сел, после чего задал несколько вопросов:

– Кто-нибудь видел, как все произошло? Сам что видел? Кого-то подозреваешь? Как думаешь, это было покушение или акт устрашения? – его неулыбчивые глаза пытливо всматривались в лицо Глеба.

По порядку рассказав все, что знал и видел начиная с того момента, как вышел из кабинета в приемную, Корозов развел руками в ответ на последние два вопроса оперативника:

– Кого я могу подозревать? Да никого. Никаких конфликтов ни с кем давно уже не было. Да в общем-то, я не конфликтный человек, ты же знаешь. Ну, бывает, вспыхну, но тут же отойду. Это редко, в основном держу себя в рамках. Иначе говоря, на этот счет нет никаких соображений. Про покушение не думаю. Меня в машине не было. Как правило, тот, кто покушается, такие моменты отслеживает. Сам знаешь. А вот, как устрашение, – Глеб напружинил мускулистое тело, – скорее всего. Иначе телефонный звонок не к чему привязать. Рассуди сам, ведь какой-то урод позвонил, акцентировал внимание именно на том, чтобы я выглянул в окно. В тот момент и произошел взрыв. Но опять же, ума не приложу, от кого это может исходить.

– Классика, – серьезно отозвался Аристарх. – Если бы преступник оставил на месте преступления свою визитную карточку, это был бы нонсенс. А пока это классика. Ну что ж, начало громкое и многообещающее. Ясно, что не уличная шантрапа. Возможно, следующий шаг не за горами. А пока пригласи охранника. Побеседую с ним.

Между тем ничего нового от охранника Аристарх не услышал. Тот лишь подтвердил слова Корозова и не смог никак описать вертлявого парня возле машины. Дождь. Куртка. Капюшон. Пойди разбери, кто там под ним. Крутанулся – и нет его.

– Почему ты решил, что он взрывчатку подложил? – поинтересовался Акламин, цепкими неулыбчивыми глазами не отпуская его. – Ты ведь так и сказал по телефону водителю и второму охраннику!

– Даже не знаю, – пожал плечами парень и покраснел. – Догадка какая-то. А что еще могло быть? Какой дурак ни с того, ни с сего вдруг в дождь нырнет под машину? Сунул руку, воткнул и был таков. Я – охранник. Я должен предполагать самое худшее. А иначе будут одни проколы.

– Почему же ты не пошел проверить сам? – спросил Аристарх.

– Там их было двое. И они оба смотрели. А здесь, возле Глеба, я один. Мне по инструкции нельзя оставлять его одного! – ответил круглолицый и торопливо добавил. – Но я собирался проверить, как только выйдем из офиса. Обязательно проверил бы.

Отправив охранника, Акламин покачал головой и ничего не сказал. Корозов поднялся из-за стола и, стоя на месте, выговорил:

– Знаешь, чувство такое, что к тебе забираются под рубашку и скребут по коже металлическим скребком. Загнуть бы словцо сейчас, да не знаю, в чей адрес послать его!

– Надеюсь, адресат не заставит себя долго ждать! – произнес серьезно Аристарх. – Посмотрим. А пока начнем работать с тем, что есть. С любой новой информацией – ко мне! Похоже, кем-то серьезная игра затевается!

Хмуря лицо, Корозов отодвинул ногой кресло. Перспектива не радовала, но и не пугала. Жизнь давно приучила его быть готовым к любым обстоятельствам, и быть готовым адекватно реагировать на них. Выслушав Акламина, вздохнул, наблюдая, как тот стал со стула, снял со спинки невысохший пиджак, надел, аккуратно положил в карман записную книжку. Глеб проводил его до двери и сам плотно прикрыл ее.

Спал в эту ночь Корозов плохо. Как будто ощущал, как каменными жерновами его перемалывало в муку. Не давал спать жене. Она просыпалась всякий раз, когда он ворочался, спрашивала спросонья:

– Ну, ты что, Глеб? Что тебе не спится? Что-нибудь случилось?

– Все нормально, – шептал он в ответ. – Спи, все нормально. – Обнимал ее и старался снова заснуть.

Новый день встретил невесело.

День был мутным. Низко висели густые плотные сине-серые облака. Мрачно давили сверху. Так случается перед сильным дождем. Казалось, вот-вот еще немного и разразится ливень. Настроение было скверным. Не хотелось никого видеть, не хотелось ни с кем разговаривать. Вчерашнее событие не давало покоя. Уже не потому, что оно было, а потому что жала неизвестность предстоящего. Да и погода замордовала. Почти каждый день изматывают дожди, то мелкие посыплют, то польют как из ведра. Грязь, лужи. Скверное лето. С утра Корозов поехал по своим магазинам. Не потому, что надо было проверить их работу, а чтобы забыться среди людей. Однако многие обратили внимание, что он был несколько рассеян, замечания делал мимоходом, распоряжения отдавал попутно, в общем-то, и в целом и в частности, был не таким, как обычно. Между тем полдня пролетело. Перед его глазами время от времени возникал искореженный взрывом автомобиль. Пламя и беготня охранников с огнетушителями. Полдня сопровождало состояние замедленности. Точно время летело, а он буксовал в этом времени в полудремотном виде. Пытался стряхнуть его с себя, но что-то плохо получалось. Выйдя из очередного магазина, глянул в небо. На лицо упали первые капли дождя. Он отступил под козырек, подождал, когда хлынет как следует. Ждать не пришлось долго. Ливень обрушился сразу сплошными потоками воды. Глеб качнулся вперед и вдруг шагнул с крыльца под эти потоки. Закрыл глаза и застыл под ними, словно хотел, чтобы вода смыла с него вялость и плохое настроение. И он действительно почувствовал себя легче, будто только и нужно было промокнуть до нитки, чтобы ощутить прилив свежих сил и изгнать хандру. Водитель из машины удивленно таращил глаза и чесал темечко, пытаясь понять, что происходит. Круглолицый охранник за спиной у Глеба раскрыл над ним зонт, но Корозов отодвинул его в сторону, и парень растерянно замялся, точно зонт в его руке был теперь совершенно не к месту. Потом быстро свернул его и замер около Глеба, обдаваемый с ног до головы ливнем. Водитель окончательно ошалел от увиденного. Долго еще Корозов, зажмурившись, стоял без движения, а вместе с ним за компанию мок охранник. Сколько еще продолжалось бы это стояние неизвестно, может быть, до поры, пока не закончится ливень, однако в кармане мокрого пиджака Глеба раздался телефонный звонок. Неподходящий момент для звонка. Но он оторвал Корозова от его мыслей. Глеб махнул рукой охраннику, чтобы тот раскрыл над ним зонт, а сам полез за телефоном. Но, глянув на дисплей, отвечать не стал, опять сунул телефон в карман. Двери магазина раскрылись, и высунулась голова директрисы:

– Глеб! – позвала она озабоченно. – Вернись в магазин, ты же весь промок! Такой ливень хлещет!

Обернувшись, Корозов посмотрел на нее повеселевшими глазами, словно испытывал удовольствие от того, что до нитки промок. Поймав этот взгляд, директриса стушевалась и убралась внутрь. Глеб еще какое-то время постоял и направился к двери. Обрадованный охранник заспешил следом. Оставляя после себя мокрые следы, оба прошли в небольшой кабинет директора, где теснились стол, стулья, шкаф. Та, выслушав просьбу Глеба, метнулась к продавцам. Девушки быстро принесли в кабинет полотенца и новые костюмы с рубашками, чтобы Глебу и охраннику переодеться. Сбросив мокрую одежду, пробежав по телу полотенцем, Глеб надел серый костюм, причесался и бодрым голосом сказал:

– А хороший дождик, правда?

– Да, ничего, – отозвался тоже переодевшийся парень.

Не успел Глеб опростать карманы мокрой одежды и переложить все в новый костюм, как снова зазвонил его телефон. На этот раз Корозов поднес его к уху. Услыхал в трубке голос своего знакомого Василия Даршина:

– Ну, наконец-то! – выдохнул тот. – Никак не могу до тебя дозвониться, Глеб! Где тебя черти носят? Почему на звонки не отвечаешь? – затем голос Даршина зазвучал глухо и несколько натянуто. – Здесь у меня интересные ребята нарисовались со своими предложениями. Хотели бы встретиться с тобой. Говорят, есть деловой разговор.

– Ну и чем же эти ребята хотят заинтересовать меня? – усмехнулся Глеб – Почему заходят с тыла? Через тебя. Что, без твоего посредничества у них кишка тонка? Моя дверь открыта. Могу послушать любые предложения. О чем, собственно, речь в их предложениях?

– Сам у них спросишь, – замешкавшись, отозвался негромко Даршин. – Так как, можно им сейчас подъехать? Ты будешь на месте?

Посмотрев на часы, Глеб выговорил:

– В офисе буду через час. Пускай подъезжают, – и отключил телефон.

Когда, завершив дела, он выходил из магазина, дождь заметно уменьшил свой пыл. И все же до машины пришлось идти под зонтом. Но когда подъехали к офису, дождь затих, и сквозь разрывы облаков пробились лучи солнца. Глеб поднялся на второй этаж и, открыв дверь приемной, увидал двух парней. Они молчком сидели на стульях против стола секретаря и с любопытством поглядывали на девушку. Один из них приземистый улыбался, показывая сразу все челюсти, часто моргал круглыми глазами. Увидев Корозова, вскочил навстречу ему, вытянул вперед подбородок, громко доложился:

– Мы от Даршина!

– Я так и понял! – сказал Глеб, открывая дверь кабинета.

– Ну что, мы заходим? – вставая со стула, спросил второй, худощавый длинный со шрамом на верхней губе, со снисходительной улыбкой, дескать, можешь не отвечать, мы все равно войдем.

Одеты были оба безупречно. В приемной держали себя подчеркнуто вежливо. Однако Глебу они сразу не понравились. Показная вежливость, деланная плохими актерами, не благоприятствовала расположению к посетителям, скорее отталкивала от них. Тем не менее Корозов пригласил:

– Заходите, – ответил и прошел к своему столу.

Плотно прикрыв за собой двери, двое бесцеремонно сели на стулья напротив стола Глеба, осматривая убранство кабинета.

– А ничего, – заметил приземистый.

– Годится, – отозвался длинный со шрамом.

– Кто вы? Откуда? – прервал их Глеб. – С каким предложением пришли ко мне? – он опустился в рабочее кресле и смотрел на них с явным неприятием их поведения.

– Мы предприниматели, – ответил приземистый, часто моргая круглыми глазами. – Расширяем свой бизнес. К тебе пришли с выгодным предложением. Ты нас устраиваешь по всем параметрам.

– Может, сначала имена свои назовете? И расскажете о своем бизнесе? – нахмурился Корозов, удивляясь бесцеремонности говорившего. – Чтобы мне подумать, устраиваете ли вы меня по всем параметрам? – закончил фразой приземистого.

– Никто еще не отказывался от наших предложений, – вставил длинный, улыбаясь снисходительно. – Бизнес как бизнес. А имена как имена. Что в них толку? Они погоды не делают. Вот я, к примеру, Семен, а он – Савелий. Или, наоборот. Не имеет значения. Для нас – без разницы. Главное – не имена, а дело. У тебя несколько магазинов. Нам это подходит. Мы любим размах, чтобы клевать не по зернышку, а хавать полными горстями. Потому намерены взять тебя на свое обслуживание.

Наклонив голову, приземистый одобрительно закивал.

– Что? – не понял Глеб. – Ты о чем? – он подался вперед, въедаясь в говорившего твердым взглядом.

– Схема простая, как белый день и черная ночь! – продолжил длинный, уверенно развалившись на стуле. – Мы за бесценок поставляем в твои магазины отменную палёнку, а ты продаешь ее, как отличное забугорное питье по своим высоким ценам. И нам резон и твоя выгода со всех сторон.

– Иначе говоря, ты предлагаешь мне травить покупателей твоим паленым зельем! – уточнил Глеб, напружинивая тело и чувствуя, как в висках начинает пульсировать кровь. – Ты не сбрендил, случайно? Мне – подвальное пойло? – он медленно поднялся из кресла, навис над столешницей. – Не в ту дверь ты завернул сейчас, Семен или Савелий! В моих магазинах весь товар высокого качества. Это принцип моей работы! А тебе я бы посоветовал закрыть лавочку, пока хвост не прищемили! Не те времена нынче. Девяностые годы в лету канули.

В ответ не последовало бурной реакции, как будто все это Глеб произнес в пустоту или же для глухих на оба уха. Савелий и Семен спокойно переглянулись меж собой, и в диалог как ни в чем не бывало вступил вместо длинного приземистый:

– Тебе, главное, с умом взяться за дело. Организовать по высшему разряду. И все будет как по писанному. Пойдет за милую душу. Подумай, сколько наваришь. В бизнесе навар прежде всего. А ты о покупателях печешься. Ну, прихватит живот, сбегают в клозет и продолжат лакать. А навар – тебе в карман! Ты представь себе, чем больше ты прокачаешь нашего лакомства, тем больше тебе прибыль!

Опираясь пальцами на крышку стола, Корозов едва сдерживал гнев. Цинизм, с каким давили эти двое, бесил его. Стараясь не сорваться, он показал на дверь, прерывая приземистого:

– Разговор закончен!

Но ни Семен, ни Савелий даже не повели ухом. Держали себя уверенно, как хозяева положения. Длинный спокойно спросил:

– Ну, что, принимаешь предложение? Завтра закинем первую партию. Мы уже застолбили в городе много точек. Широко шагаем. Не скрою, были нерешительные, шли в отказ. Но мы не гаврики из девяностых, чтобы не дать подумать. Сколько минут тебе для этого надо?

Видя, с какой невозмутимостью вели себя эти двое, определенно верившие в то, что их визави согласится, никуда не денется, Глеб сжал скулы и представил, что вот так же они давили на Даршина. И вот любопытно, сломался ль тот, лег под них, либо послал на все четыре стороны? Впрочем, чем бы там все ни закончилось с Василием, с ним у них конец очевиден. Савелий, как будто догадываясь о его мыслях, растянул губы в усмешке. А на лице Семена снова выплыла раздражающая Глеба улыбка, по которой хотелось врезать кулаком. Тот шевельнул шрамом на верхней губе:

– Что ответишь? Не тяни резину. Это вредит здоровью. Может всякое случиться. Кто-то попадает под машину, у кого-то машины взрываются, кому-то кирпич на голову падает. Знаешь ведь: не буди лихо, пока оно тихо. Живем один раз.

По щеке Глеба пробежала нервная морщина. Он сообразил, что ему сейчас иносказательно, но четко дали понять, кто стоит за взрывом его машины. Схватить бы этих гавриков, да сунуть мордами в дерьмо, вот только нет никакой зацепки, чтобы прижучить их. А без этого – все пустое. Впрочем, теперь хотя бы понятно, откуда ветер дует.

– Это что, угроза? – повысил голос он.

– Ни в коем случае, – усмехнулся Семен. – Угрозы, это не наш стиль работы. Мы предприниматели. Мы сразу дело делаем. Зачем портить аппетит друг другу, когда можно просто выпить за успех дела?

– Я не пью с кем попало! – отрезал Глеб, выпрямляясь и закидывая руки за спину.

– А с кем попало и не надо, – поддакнул Савелий. – Кто попало ничего не гарантирует, а мы ручаемся за постоянные поставки и отсутствие неприятностей. А то ведь стремно жить становится, когда упираются рогами.

– Стремно жить, говоришь? Вот и намотай на свои рога, что мой бизнес надо обходить стороной! – снова жестко отсек Глеб. – Разговор с вами закончен, Семен плюс Савелий! Ответ один: вы у меня не были, и я вас никогда не видел! – помолчал и добавил. – А появитесь еще, я вам за взорванную машину счет предъявлю! – сел в скрипнувшее кресло.

Поднявшись со стула, Семен равнодушно пожал плечами:

– Вижу, тебе надо больше времени на обдумывание предложения. Поверь, невыгодно в наше время быть тугодумом. Бизнес, это не дело тугодумов. Но что поделаешь, не ты первый, не ты последний. А что касается машины – тут наша хата с краю. Ищи ветра в камышах.

Следом стал на ноги Савелий и спокойно, точно их не выставляли вон, пообещал:

– Хорошо. Заглянем еще, когда созреешь.

– Похоже, это ты не созрел. Без внушения не понимаешь! – Глеб нажал «тревожную» кнопку.

В кабинет вбежала охрана. Корозов хмуро распорядился:

– Проводите этих, с позволения сказать, предпринимателей и убедительно посоветуйте им забыть дорогу сюда!

Сморщившись, Савелий шагнул к двери. Семен развел руками, дескать, хозяин – барин. Но, выходя, обернулся в дверном проеме и спросил:

– Кто получится, если спарить козла с бараном?

Когда дверь захлопнулась, Глеб плотно прижался к спинке кресла, положил затылок на подголовник и, неожиданно для себя, подумал: а, правда, кто получится? Посещение этих двоих оставило у Корозова неприятный осадок в душе. В мозг глубоко засело, что автомобиль взорвали заранее. Чтоб сговорчивей был. Тактика такая. Сначала испугать, дабы затем иметь нужный результат. Слабый сразу испугается, и его проглотят. А вот с сильным надо повозиться или забыть о нем. Глеб терялся в догадках, что дальше ждать от этих посетителей. Ясно одно, они пообещали вернуться, но, очевидно, после следующего устрашения. Ну что ж, поживем – увидим, он готов к новым вызовам. Надо Исаю поручить выяснить, кто эти двое и откуда выплыли. Он набрал телефон начальника охраны.

– Сейчас из моего кабинета охранники выпроводили двоих, – сказал ему. – Займись-ка ими. Проследи и выясни, что это за рыбины? Похоже, взорванная машина, их работа! – отключив телефон, Глеб задумался.

Сейчас его возмущали не только эти двое, но и Даршин. Тот тоже владел несколькими магазинами, был примерно одинаковых с ним взглядов, и должен был прекрасно осознавать, как Глеб воспримет предложение этих парней. Однако почему-то выступил в роли посредника. Корозов набрал его номер. Но телефон Даршина не ответил. Глеб перезвонил его секретарю. Та сказала:

– Он сидит у себя в кабинете, заперся и никому не отвечает. Вы не первый мне звоните.

– И часто он так запирается? – поинтересовался Глеб.

– Не знаю, – ответила девушка. – Я, вообще-то, не секретарь – та болеет, и я ее на это время замещаю.

– Как только он выйдет из кабинета, передай ему, что я жду его звонка! – попросил Глеб.

– Извините, а вы кто? – нерешительно спросила девушка.

– Я – Глеб Корозов! – сказал он.

– Хорошо, передам, – пообещала она.

После этого еще несколько раз Глеб звонил Даршину на его сотовый, надеясь, что тот возьмет трубку. Но ответа так и не получил. Привычно прохаживаясь по кабинету, Корозов предполагал, что Василий не хочет с ним говорить, потому что чувствует, какие будут к нему вопросы. За окном опять лил дождь. Все небо как будто расползлось по швам, сквозь которые вниз обрушивались потоки воды. Ветер трепал их из стороны в сторону. Зонты не спасали пешеходов. Только головы и плечи людей оставались сухими. Ниже всю одежду хоть выжимай. В окно видно было, как люди разбегались под разные укрытия. Между тем Глеб смотрел на этот ливень другими глазами. Тот ему нравился. Новый звонок секретарю Даршина, ничего нового не дал. Странно было это. Сидит, заперся. Вино пьет, что ли? Маловероятно. Даршин был трезвенником. Всегда повторял, его доза – две маленькие стопки.

– Ты бы постучала в дверь к нему, – посоветовал Корозов. – Пусть ответит на мой звонок.

Просьба была выполнена, но это не помогло. Глеб был обескуражен. Впрочем, чему удивляться? Значит, стыдно человеку за то, что направил к нему этих парней. В конце концов, черт с ним, будет еще время высказать свое возмущение его нелепым посредничеством. И Глеб отодвинул телефон в сторону. Другие дела быстро поглотили его. Лишь ближе к полуночи, совершенно уставший, возвращаясь домой, он на короткое время снова вспомнил о Даршине, но эта мысль быстро вытиснилась другими. За стеклами автомобиля безостановочно лил дождь. Дворники не справлялись. Свет фар не пробивал водяную пелену. Фонари вдоль дороги тоже плохо помогали. Машины ехали медленно. Водитель Корозова что-то недовольно ворчал себе под нос. Охранник рядом с ним безучастно молчал, сосредоточенно смотря перед собой. Второй охранник, сбоку от Глеба, смотрел в боковое стекло.

До дома оставалось немного, когда вдруг дорогу автомобилю перегородил грузовик. Водитель резко нажал на тормоз, выворачивая руль, взорвался возмущенным криком. Авто вымахнуло за бордюры. Остановилось. Грузовик тоже застопорился. Из кабины вывалился качающийся из стороны в сторону водитель грузовика в просторной куртке. И под дождем затоптался возле машины, мотая головой.

– Нажрался, скотина! – выругался водитель Глеба. – Нашел время! Чуть аварию не устроил! – открыл дверь, закричал. – Ты что, уродина, лишку хватил? Куда прешь? Смотри по сторонам! – выскочил из авто, на ходу застегивая молнию на куртке, подбежал к грузовику, намереваясь тряхнуть пьяного за грудки, развернул его к себе и в эту секунду почувствовал, что в живот ему уперся ствол пистолета.

Вскинув голову, водитель грузовика трезвым голосом четко произнес:

– Тихо, водила. Пикнешь, пришью! Руки в небо! Где твоя пушка? Дай-ка мне ее, чтобы она не смущала тебя! – выдернул из-за пояса у парня травмат и сунул в карман своей куртки.

Оторопело приподняв кверху руки, парень замер на месте, ощущая, как в живот ему давит жесткий металл. Дождь хлестал по лицам, застил глаза, но оба не замечали его, только напряженно дергали головами, пытаясь смахнуть капли. Оторопь с водителя Глеба быстро слетела, он, собираясь в ком, хладнокровно спросил:

– Что дальше?

– Мордой на землю! – с угрозой скомандовал водитель грузовика.

Надеясь, что охранники Корозова обратят внимание на странную заминку за грузовиком и предпримут меры, водитель Глеба тянул время, не подчиняясь команде. Транспорт на дороге объезжал грузовик, обозначаясь тусклым светом фар, выплескивал колесами брызги из образовавшихся луж. Между тем ожидания водителя Глеба не оправдывались, охранники не спешили к нему. Водитель грузовика ухмыльнулся:

– Смелый дурак! – оторвал ствол от живота парня, помышляя рукояткой пистолета нанести ему удар по голове.

Но тот уловил момент, увернулся от удара и кулаком снизу нанес свой удар в челюсть. Классический апперкот. Водитель грузовика раскинул руки и растянулся на асфальте. Пистолет отлетел в сторону. Водитель потянулся за ним. Но парень прыжком опередил его. Схватив оружие, направил ствол в лоб противнику:

– Не дергайся, урод! Мозги оставишь на асфальте! – ногой наступил ему на грудь.

Наклонившись, парень хотел что-то сказать, но удар по затылку оглушил его, и он рухнул на водителя грузовика. Не заметил, как после его апперкота из кабины грузовика в другую дверь выскользнул пассажир, натянул на голову капюшон и зашел к нему сзади со стволом в руке. Водитель грузовика спихнул парня с себя, вскочил, взял из его руки свой ствол, выдохнул:

– Шустрый дурак! Не ожидал!

– Положил он тебя как цыпленка! – съязвил напарник.

И тут из-за борта грузовика возник охранник Корозова. Направил на подельников травмат, глухо крикнул:

– Стволы на землю!

Подельники остолбенели. Насквозь мокрые, боком стояли к такому же мокрому охраннику. Лишь повернули головы. Сквозь пелену дождя увидали направленный в их сторону пистолет. Они могли бы рискнуть. Дождь был им на руку. Могли бы вступить в перестрелку. Но тогда один из них, без сомнения, сразу попал бы под пулю охранника. Водитель грузовика демонстративно бросил ствол на дорогу и развел руки, показывая, что он без оружия, а сам в этот миг крутил мозгами, искал момент, когда выхватить из кармана травмат водителя Глеба и разрядить в охранника. Его напарник, видимо, смекнул, что хотел тот, и также отбросил пистолет, телом прикрывая водителя грузовика. Поднял руки, выказывая, что подчиняется требованию охранника. Затем оба медленно опустили руки вниз. Охранник осторожно подошел ближе. Рукой вытер воду с лица. Присмотрелся. Толком под дождем не разглядел. Но ясно было, что перед ним стояли два крупных парня, с которыми нужно быть настороже. Любая его оплошность способна свести все его усилия на «нет». Без помощи второго охранника ему одному под проливным дождем сложно управиться. Но оставлять Корозова без охраны было запрещено. Поэтому управляться придется одному. Он минуту подумал и сделал ошибку: подступил к подельникам слишком близко.

– Руки за голову! – скомандовал глухо и ткнул ствол пистолета в бок водителю грузовика.

В следующую секунду подельник того повернулся и ударил охранника по руке. Парень выронил оружие. Но следом нанес ответный удар кулаком по скуле. Однако было поздно. Водитель грузовика выхватил из кармана травмат и упер парню в грудь. Голос прозвучал резко и надрывно:

– Стоять!

И тут же последовал удар его подельника кулаком под дых. Охранник согнулся. Водитель грузовика рукояткой травмата ударил по затылку. Парень упал. Перешагнув через него, подельники подхватили свои стволы с асфальта и кинулись к автомобилю Корозова. Но вдруг перед ними дверь авто открылась. Из нее выскочил второй охранник и два раза выстрелил в нападающих. Те мгновенно ретировались, скрывшись за грузовиком. В ответ не стреляли. А возле машины Глеба неожиданно затормозил внедорожник. Вымахнули двое, сбили с ног охранника. Потом один из них сунулся темным мокрым лицом в салон и произнес Корозову:

– Ты видишь, как ты беззащитен? Надо быть умнее! У тебя всего одна жизнь! И смерть всего одна! Подумай над этим! – и захлопнул дверь авто.

Не успев рассмотреть лица и ответить, Глеб почувствовал, как по телу метнулся жар. Угроза покоробила. Он не услышал выстрелов, но ощутил, как машина просела, и сообразил, что прострелены шины. После этого внедорожник сорвался с места и тронулся грузовик, быстро скрывшись в дождливой пелене. В голове Глеба вспыхнула мысль, что опять прокол, опять охрана не на высоте, опять он раздавлен. Вспомнил об Акламине. Потянулся за телефоном, но остановил себя. Неужели он так беспомощен, что с ним могут играть, как кошка с мышкой? Ну уж нет. Не из такого теста он слеплен, чтобы паниковать при всякой неудаче. Понятно, сегодняшние посетители офиса сделали второй шаг. И понятно, что им он нужен живой. Стало быть, будут пытаться сломать. Напрасный труд. Чем больше будут пытаться, тем больше будут встречать сопротивление. Надо быстрее выяснить, кто они, найти их болевую точку и напасть самому. Глеб позвонил начальнику охраны, в двух словах обрисовал происшествие и распорядился прислать другую машину. На другой машине Исай приехал сам. К этому времени водитель и охранники Глеба пришли в себя. Насквозь промокшие, походили на мокрых куриц. Ни на один вопрос Исая толком не могли ответить. Не сумели обрисовать внешностей нападавших. Разглядеть помешала отвратительная погода, темнота, слепой свет фар. Впрочем, Корозов не удивлялся, помня, что и сам оказался в таком же положении. Однако на грузовик Исай наткнулся следующим утром. Тот был брошен буквально в двухстах метрах от места происшествия. Выяснил, что грузовик угнан от дома хозяина за три-четыре часа до нападения на Глеба. Вот и вся информация. Мало. Но другой не было.

Через два дня, в пять часов утра Корозова поднял звонок в дверь. Глянув на время, он удивился. Кто бы это мог быть? Звонок трезвонил настойчиво. Жена тоже проснулась и оторвалась от подушки.

– Ты спи, Оля, – сказал он ей, опуская ноги на пол, – я посмотрю.

Накинув на плечи халат, сунув ноги в тапочки, Глеб сонно протопал в прихожую, подошел к входной двери. Взял трубку домофона. И удивился, увидав на экране приземистого парня, часто моргавшего круглыми глазами. Сонное состояние Глеба мгновенно как рукой сняло. Савелий стоял перед камерой открыто, не прятался. Его лицо было хорошо видно. Глеб механически потянулся к ключу, чтобы открыть дверь, но остановил себя, спросил:

– Что ты забыл здесь?

Улыбаясь, Савелий сказал:

– Я пришел за ответом! А то время идет! Может, дверь откроешь? Говорить ловчее будет.

Спустить бы сейчас по лестнице этого гостя, чтобы костей не собрал после этого, стукнуло в мозг Глебу. Безусловно, такое раннее посещение, это не что иное, как воздействие на психику. Проверить, не заработал ли эффект испуга после дорожного инцидента. Налицо бесспорное желание внедриться в его бизнес. Убеждены, что не получат счета за нанесенные ему убытки. А зря. Он готов был прямо сейчас распахнуть дверь и показать, кто в доме хозяин. И, наверно, так бы поступил, если б не услышал:

– Можешь не открывать, сиди в своей норе. Все равно согласишься. Выключишь дурака. А то под стволы поставим. Хоть ты и бобер, но без тараканов в голове.

На экране показалась рука с пистолетом. Парень намеренно поднял ее на уровень груди. Глеба заело:

– Пошел вон! – сдержанно негромко, чтобы не слышала жена в спальне, проговорил он.

Пропустив этот окрик мимо ушей, Савелий продолжал:

– Для тебя партия приготовлена. Никакой головной боли! Ждем ответа.

Самоуверенность гостя за дверью начинала действовать на нервы. Глеб с трудом удерживал себя, чтобы не щелкнуть замком и не выступить навстречу оружию. К тому же он не сомневался, что этот гость топчется за дверью не один. По одному на подобные дела не ходят. Наверняка рядом с ним, вне видимости камеры, переминается длинный. В общем, два сапога пара. Семен и Савелий. У Корозова боролись два чувства: честолюбие и осторожность. Одно подначивало его и стыдило за осторожность, второе не советовало лезть на рожон, на пистолеты. Подсказывало смотреть на гостей, как на дворняжек, шептало, что их задача потявкать на него, как Моська на слона. Иной встречи ждать от него они не могли – он их не приглашал. Глеб отключил домофон и отошел от двери. Прошелся по квартире, ощущая себя, как в закрытой клетке. Сейчас ему было мало этого пространства, мало воздуху. Он ходил большими шагами, заложив руки за спину, и глубоко дышал. Заглянул в спальню. Жена безмятежно заснула. Он прикрыл дверь спальни и прошел в кабинет. Сел на диван под скрип кожи. За окном лил дождь, капли текли по стеклу, тарабанили по оконным отливам. Глеб в халате лег на спину, вытянул ноги. Заложив руки за голову, задумался, смотря в потолок. Спать больше не хотелось.

В восемь часов утра кто-то из жильцов подъезда обнаружил связанную консьержку в ее помещении. Заикаясь, она долго ничего не могла объяснить. В конце концов, стало понятно, что под утро открыла двери двум парням. Они связали ее, заклеили рот и оставили в кресле. К тому времени, когда за Глебом пришла машина, и охранники поднялись к квартире, возле двери ни Семена, ни Савелия уже не было. Ночная консьержка сменилась, а новая поведала ему, как у той дрожали губы и колени. Предположила, что могли обворовать какую-нибудь квартиру. Но пока все тихо. Никто не жаловался, и никто не знает, к кому и зачем приходили эти люди. В девять часов Корозов появился в офисе. Тотчас вызвал к себе начальника охраны. Коротко рассказал о происшествии. Потребовал:

– Усиль охрану на всех объектах. И мою охрану – тоже. По всему видно, каша заваривается серьезная. Ищи, ищи этих подонков. Под чьим патронажем они находятся? И откуда поставляется фальсификат?

– Уже занимаюсь, – сказал Исай и вышел из кабинета.

И только за ним закрылась дверь, как у Глеба в кармане пиджака раздался звонок. Корозов глянул на дисплей. Звонил Даршин. Ну, наконец-то, подумалось Глебу, очухался. Включил телефон. Голос Василия был взволнованным и даже показался Глебу испуганным. Однако Корозов не придал этому значения. Вероятно, чувствует свою вину перед ним. Обыкновенное дело. Нашкодил, теперь хочет извиниться. Глеб захотелось прочистить Василию мозги, и лишь он собрался сделать это, как Даршин опередил:

– Глеб, прошу тебя подъехать ко мне. Надо срочно переговорить! Это очень важно! Я у себя. Жду тебя!

Не успел Корозов ответить, Даршин отключил телефон. Глеб возмущенно перезвонил сам. Василий снова не дал ничего сказать, скороговоркой произнес прежние слова:

– Я жду тебя, Глеб! Это очень важно!

Все было более чем странно. И даже несколько напрягло. Корозов какое-то время задумчиво собирался с мыслями. В голову пришло, что просьба Даршина наверняка имеет отношение к так называемому Савелию с Семеном. И почему было не сказать об этом напрямую, не городить огород вокруг таинственной недосказанности? Еще раз звонить бессмысленно. Впрочем, не так уж бесполезно. Ведь можно пригласить Василия к себе. Какая разница, кто к кому приедет. Глеб потянулся к телефону, но вместо этого поднялся на ноги, прошелся по кабинету, покрутил телефон в руке, сунул в карман и вышел в приемную. Два охранника вскочили со стульев. Минуты две он постоял посреди приемной. Что-то непонятное возилось в душе у него, точно останавливало. Поймав вопросительный взгляд секретаря, сказал:

– Еду к Даршину! – повернулся к охранникам, предупредил. – Смотреть в оба! – и решительно оторвал ноги от пола.

На улице моросил нудный дождь, подхватывался порывами ветра и безжалостно сильно хлестал прохожих. Глеб сел в машину. Охранники прыгнули на свои места. Авто тронулось.

В приемной Даршина на месте секретаря Корозов увидал незнакомую девушку. Довольно приятной внешности, с независимым видом. Глеб вспомнил, как она говорила ему по телефону, что она не секретарь, а лишь замещает ту на время болезни. Всем своим видом она открыто показывала, что эта работа для нее унизительна и неприятна. Вместе с тем, Глеб уловил в ее поведении какой-то испуг. Она как будто ощутила боязнь, увидав его. Поднялась навстречу, что, в общем-то, от нее не требовалось. К тому же видела его впервые. Показав рукой на дверь кабинета, Корозов спросил:

– Там?

Кивнув, она настороженно проводила его глазами. Глеб оглянулся на охранников у себя за спиной:

– Останьтесь тут! – и скрылся за дверью.

Кабинет у Даршина был большой светлый с четырьмя окнами. Мебели минимум. Рабочий стол, шкаф для одежды и бумаг, стол для заседаний с мягкими стульями. И все. Даршин сидел за своим столом. Тучный с крупным лицом, но довольно мелкими чертами, что не очень вязалось со всей внешностью. В сиреневой рубашке и галстуке. За другим столом сидели двое, в которых Корозов узнал недавних своих не прошеных гостей. С первого взгляда ощутил, что атмосфера в кабинете крайне накалена. Интуитивно почувствовал, что его появление придало Даршину сил, и тот вздохнул полной грудью. Хмуро окинув взором подельников в одинаковых синих костюмах, Глеб поморщился:

– Опять я вижу эти морды! Что им здесь нужно, Василий?

Не отвечая на вопрос, Даршин неуверенно, как будто он не был тут хозяином, молчком показал Глебу на стул возле своего стола. Корозов по скованной полуулыбке заметил в его глазах страх. Сел, спросил:

– Зачем позвал?

Со стула поднялся Семен со шрамом на верхней губе, снисходительно улыбнулся, ответил вместо Даршина:

– Тебя вызвали по нашей убедительной просьбе.

– Я не тебя спрашиваю! – резко оборвал его Глеб. – Я тебе говорил, чтобы вашего духу не было больше возле меня! – посмотрел на Даршина. – Что все это значит, Василий!

Смахнув с губ улыбку, Семен насупился. По-хозяйски уселся на прежнее место. Корозов обратил внимание на его размеренные спокойные движения, как будто тот находился у себя дома. Такое поведение у Глеба вызвало немые вопросы. А Савелий со своего места приоткрыл рот, вытянул вперед шею и заметил:

– Не советую так громко шуметь. Пора бы уже договориться.

– В твоих советах я не нуждаюсь! – отсек Глеб – А договариваюсь я только с деловыми людьми, а не с подвальными шулерами, – он опять перевел глаза на Даршина. – Василий, зачем тебе нужно это посредничество? Ты же знаешь меня. С ними я никогда не стану договариваться! Пусть утрут морды! Объясни мне, как все понять?

Растерянный взгляд Даршина заметался по сторонам, вопросительно остановился на Семене, точно спрашивал, можно ли ему ответить. Откровенный испуг в его глазах поразил Глеба. Он многого не знал, а потому не постигал поведения Василия. Например, не знал, что приглашал его к себе Даршин под стволом пистолета у виска. Он просто дословно повторил Глебу слова, которые продиктовал Семен. Сейчас шрам на губе того дернулся. Изо рта вылетело:

– Скажи.

– Понимаешь, Глеб, какие дела, – начал через силу Василий, он точно выковыривал из себя слова, которые ему трудно было произносить. – Мне уже деваться некуда. Я тоже долго отказывался с ними работать. Но они внедрились в мой бизнес без моего желания. Я и не знал. А когда узнал, то все мои торговые точки уже работали с ними. Я попытался все исправить, но это оказалось невозможно. Мне дали понять, что я им буду не нужен. Они могут обойтись без меня. Ты понял? Они могут хоть сейчас убрать меня, магазины уже заряжены их питьем. Многие мои люди сидят у них на крючке. Но кто, я не знаю.

Напружинивая тело, Корозов мрачно сжал скулы, по щеке пробежала нервная морщина. Жар волнами ударил в грудь и подступил к подбородку:

– Ты расписался перед этими козлами? – спросил он, усиленно сдерживая себя. – Замени всех своих работников без разбора! И вышвырни из кабинета этих уродов!

По лбу Даршина пополз пот, как будто Василий был изнурен тяжелой физической работой. Он торопливо вытер лоб платком и продолжил:

– Теперь они намерены настроить реализацию через твои магазины, где есть винно-водочные отделы. Они хотят с тобой договориться. Ты подумай, стоит ли сопротивляться? Они уже многих оседлали.

– Оседлали тех, кто подставил свои спины под их седла! – налился кровью Глеб. – Это не про меня! В мой бизнес без моего согласия ни один клоп не пролезет! Я контролирую все, даже мозги своих подчиненных!

– Я это знаю, – кивнул Даршин, давясь собственной слюной. – Но именно поэтому они хотят с тобой мирно разрешить вопросы. В противном случае, – он сжался, переходя на шепот, – они обещают убить сначала меня, а затем и тебя.

Усмешка мелькнула на лице Глеба. А Даршин, увидав ее, сразу сник и обреченно вздохнул, видя, что его предупреждение не подействовало на Корозова. Потерянное лицо Василия как-то в один миг осунулось, постарело.

– Ты уже и так лежишь под ними, зачем им тебя убивать? – не поверил Глеб.

– Чтобы на тебя воздействовать, – выдавил Даршин. – Твои точки для них очень привлекательны.

Глядя на Даршина с внутренней жалостью, Корозов твердо спросил:

– Хочешь, мои парни сейчас выметут эту грязь из твоего кабинета?

– Поздно уже! – испуганно покачал головой Даршин. – Ты не знаешь всего.

– Тогда расскажи. Что тебе мешает это сделать? – посоветовал Глеб. – И не смотри на этих шавок! Их сейчас выведут отсюда! – он стал на ноги, чтобы выглянуть в приемную и позвать охрану.

Но тотчас увидал направленный на себя пистолет. Савелий предостерегающе хмыкнул, показав все челюсти. Вытянув шею, вскочил со стула, подошел ближе к Глебу, ткнул в бок стволом с глушителем, холодно потребовал:

– Сядь! Не тяни время! Соглашайся на наши условия!

– Глеб, остынь! – беспокойно округлил глаза Даршин. – Пусть все остается как есть. Прошу тебя! Хуже только сделаешь!

Сжимая кулаки, Глеб медленно опустился на свое место. Семен добавил:

– Охрана – это лишние трупы. Зачем они тебе? Скажи: «Да», этого достаточно. Мы работаем на доверии, договоров не царапаем. Одно слово и все. Слово – золото.

– Повторяю для глухих, – напряженно выдохнул Глеб. – Забудьте дорогу ко мне! – раздраженно посмотрел на Даршина. – Не дрожи ты как осиновый лист! Ни черта они тебе не сделают! Таких уродов – пруд пруди! Если перед каждым кланяться, то и жить не стоит! Возьми себя в руки! – кинул взгляд на Савелия. – Пошел вон от меня! Закрой дверь с той стороны!

– Воля твоя, – сказал Семен. – Хозяин – барин.

Словно что-то почувствовав, Даршин сжался в кресле. Корозов не успел ответить, как рядом с его лицом раздался хлопок выстрела. Пламя опалило щеку. Он отшатнулся. Даршин охнул и осел в кресле. Глеб повернул голову в его сторону и увидал на лбу Василия круглое кровавое пятно от пули. Корозов взорвался, занося кулак:

– Да вы что, сволочи!

Но сильный удар рукояткой пистолета по затылку отключил его мозг. Глеб упал лицом на стол. После чего не видел и не ощущал, как ему в руку вложили пистолет. Затем подельники выглянули в окно, открыли оконные створки, капли дождя ворвались внутрь, выпрыгнули на улицу. Вторым вылезал Семен. Достал из кармана тряпку, протер после себя следы на подоконнике и прикрыл створки.