Колумбы московского футбола

Прошлое смыкается с настоящим

Одну из своих первых статей, посвященных любимой игре, Николай Петрович Старостин озаглавил романтично: «Мы были «колумбами» московского футбола». Эти слова он относил к своему поколению, к тем многочисленным, известным и безвестным героям нашего спорта, которые приняли и полюбили футбол тогда, когда был он еще не признанным грандом в мире игр, а скорее спортивной Золушкой, ютившейся на задворках царской России.

Говоря обо всех, Николай Петрович вместе с тем, конечно, относил к числу наших футбольных «колумбов» и свою знаменитую спортивную семью. Но здесь он явно поскромничал. В истории московского и всего отечественного футбола ей принадлежит особое место. С фамилией Старостиных связан огромный исторический период, охватывающий более шести десятилетий и вобравший в себя почти все наиболее значительные, этапные события становления и развития любимой народом игры.

– Достаточно изучить биографию Старостиных, чтобы считать себя истинным знатоком советского футбола,- сказал Николай Николаевич Озеров на торжественном заседании, посвященном восьмидесятилетию Николая Петровича Старостина в феврале 1982 года.

В этой шутливой фразе, несомненно, есть значительная доля правды. И мы еще не раз убедимся в справедливости такого утверждения.

Маленький домик на пресненском Камер-Коллежском валу в Грузинах был построен Московским обществом охоты для своих прославленных, пользовавшихся всеобщим уважением егерей-окладчиков Дмитрия и Петра Старостиных.

У Дмитрия Ивановича семья была небольшая: сам, жена Агафья Никифоровна да сын Иван. У его же брата совсем иное дело: шестеро детей – Николай, Александр, Андрей, Петр, Клавдия и Вера.

Главной темой разговоров в этом доме была, естественно, охота. Братья слыли среди всех, кто их знал, искуснейшими рассказчиками. Особенно славился Дмитрий Иванович. Он воспроизводил пережитое в лицах, с одинаковым мастерством подражая людям, зверям и птицам, изумительно рисуя пейзажи, завораживая слушателей картинами борьбы и погони. Во все это охотно верилось. Оба Старостиных были рослые здоровяки. Привыкшие к строжайшему режиму, никогда, ни при каких обстоятельствах не употреблявшие алкоголя, отменно тренированные, они удивляли даже бывалых людей, даже самых заядлых и опытных охотников своей невероятной выносливостью. Отмахать в день по лесам да болотам двадцать- тридцать километров было для них обычным делом. Случалось, да не раз, преодолевать за сутки и вдвое больше.

– Это нам ничего не стоит,- говорил без всякой кичливости Петр Иванович.- И больше бы прошагали, да собаки устают.

В свободные зимние вечера в уютном домике на Камер-Коллежском валу, а летом – в деревне, куда выезжали всей семьей, взрослые мужчины вели отчаянные споры: чей пес лучше, кто наиболее ловко проявил себя на охоте, чье решение принесло в конце концов удачу.

Этот дух спортивного соперничества, дух честного и в то же самое время непримиримого противоборства неизбежно передавался сыновьям. Но были у них уже другие интересы, влекли мальчишек другие дела и забавы.

Если бы существовала та чудесная машина времени, о которой уже не раз говорили и писали фантасты, если бы мы с вами, дорогой читатель, смогли совершить путешествие в далекие годы, то убедились бы, какой искренней и всеобщей любовью пользовались в ту пору в Москве коньки. Город тех лет восхищал обилием катков для массового пользования. Они сверкали призывными огнями на Чистых и Патриарших прудах, иа Петровке и в Самарском переулке… Иа Красной Пресне отличные дорожки заливали сразу три стадиона-соседа. Последние два граничили друг с другом заборами. Часто на них проводились матчи трех стадионов, в которых разрешалось выступать всем их воспитанникам, независимо от того, к каким обществам и ведомствам они принадлежали. Москва жила своими конькобежными кумирами – Никитой Найденовым, Яковом Мельниковым, Василием и Платоном Ипполитовыми…

Мимо коньков не проходил в ту пору ни один горожанин. С них в разное время, в зависимости от возраста, начинали свое физкультурное образование и все четыре брата Старостины.

Как почти во всякой многодетной русской семье, у Старостиных все начиналось со старшего. Увлекшись конькобежным спортом в раннем юношеском возрасте, Николай тесно сошелся с членами Русского гимнастического общества (РГО), известного своими выдающимися мастерами ледяных дорожек, легендарными чемпионами мира и Европы Николаем Струнниковым, Николаем Седовым, братьями Ипполитовыми, прославившими отечественный спорт. Дыша одним воздухом с ними, наблюдая за их упорными тренировками и блестящими победами, он впитывал в себя благородное чувство высокой ответственности за результат, в нем появилось и росло день ото дня стремление к высшему спортивному мастерству, к виртуозности и, чего греха таить, к славе.

Чемпионы скоростного бега на коньках из Старостиных не вышли. Однако время, проведенное на беговых дорожках, не пропало даром. Все братья постепенно стали отличными мастерами русского хоккея – великолепной игры, по праву называвшейся зимним футболом. У этих игр и в самом деле много общего: конечная цель, расстановка игроков, тактические построения, формы и методы ведения атаки. В ту пору, когда не знали у нас поездок на юг для проведения учебно-тренировочных сборов, когда не могли даже мечтать о спортивных Дворцах и комплексах, русский хоккей был поистине незаменимым средством зимней подготовки спортсменов. И не случайно все выдающиеся мастера нашего футбола, например Михаил Бутусов, Павел Канунников, Петр Дементьев, Михаил Якушин и многие другие, известны и как выдающиеся хоккеисты. Все это в полной мере относится и к Старостиным. Николай, Александр, Андрей были признанными авторитетами плетеного мяча, все они в различное время неоднократно играли в составе сборной команды Москвы, и об этой части их спортивной жизни можно было бы написать отдельную книгу.

Но с раннего детского возраста самой большой, самой искренней любовью сыновей известного московского егеря стал футбол. В семнадцать лет Николай Старостин был принят в первую команду Русского гимнастического общества, культивировавшего, как мы видим, игру в кожаный мяч. Правда, вскоре полыхнуло пламя Великой Октябрьской революции, закружились вихри гражданской войны, яростных сражений с иностранными интервентами. Поэтому можно с полным основанием сказать, что настоящая футбольная биография Старостиных почти совмещается с биографией нашего советского отечественного футбола.

Великий Октябрь создал все условия для бурного развития физической культуры и спорта среди широких масс, но в первые годы Советской власти они по вполне понятным причинам не могли быть полностью использованы. И все же, несмотря на военные тревоги, голод, разруху, футболисты нашли в себе моральные и физические силы и организовали турнир на первенство города. Советское правительство к этому времени переехало из Петрограда в Москву, и чемпион белокаменной впервые получил право в 1918 году именоваться чемпионом столицы. Почетное право завоевали тогда спортсмены Замоскворецкого клуба спорта.

Шло время и приносило с собой всевозможные перемены. Например, чемпионат 1922 года стал последним для таких известных в прошлом московских команд, как ЗКС, СКЗ, ОЛЛС. Они исчезли в результате начавшейся перестройки всей системы физкультурной работы на новой, демократической основе. Традиционные, по существу буржуазные клубы старой Москвы уступали место новым, пролетарским… Среди них был и Московский клуб спорта (МКС). В его составе в момент основания были такие известные мастера, как П. Тикстон, И. Артемьев, Л. Маслов, П. Канунников. И среди них мы видим двадцатилетнего Н. Старостина. Его игра сразу привлекла всеобщее внимание, получила высокую оценку.

В конце сезона 1922 года Москва встречала футболистов Финляндии – сборную рабочего спортивного союза этой страны (ТУЛ). Сначала гости сыграли с командой СКЗ, а затем против них выступила сборная Москвы. В этом самом первом после Октябрьской революции международном матче среди тех, кому было доверено защищать цвета столицы, был и Николай Старостин. Вместе с ним этой высокой чести удостоились Н. Соколов (СКЗ[3]), А. Андреев (КСО), С. Сысоев (ЗКС), С. Дмитриев (ОЛЛС), С. Бухтеев (СКЗ), Н. Григорьев (СКЛ[4]), И. Исаков (ЗКС), П. Канунников (МКС), К. Жибоедов (ОЛЛС), В. Прокофьев (МКС). По оценке обозревателей это был один из наиболее оптимальных составов.

В матче с финской командой москвичи победили – 3:0. Не будем придавать особого значения этому успеху, ибо посланцы страны Суоми не представляли собой значительной футбольной силы. И все-таки обратим внимание на слова журналиста Б. Громова, отмечавшего дружную игру москвичей, среди которых был особенно активен, действовал смело и уверенно молодой Николай Старостин.

Прошел еще год. Он ознаменовался своеобразной сенсацией в чемпионате Москвы. Лучшей командой стала на этот раз «Красная Пресня». В ее составе на правом краю нападения прочно закрепился Николай Старостин.

Очевидцы, а мне довелось побеседовать со многими из них, с удовольствием вспоминали футбольные спектакли с его участием. Быстрый, выносливый, никогда не щадивший себя Николай совершал стремительные фланговые рейды, вызывая этим бурную реакцию зрителей. Ему были органически чужды самоуспокоенность, равнодушие, робость перед авторитетами. Какой бы соперник ни противостоял «Красной Пресне», Старостин-старший всегда был заряжен на атаку, всегда смело рвался вперед, увлекая за собой и других форвардов. Вот эти качества и выдвинули его в короткий срок на роль лидера команды, хотя в ту пору в ней играли и более известные футболисты.

Тут следует вернуться на несколько лет назад, когда Николай дебютировал в составе команды Русского гимнастического общества на том же самом правом краю нападения. Приняли тогда москвичи молодого форварда откровенно плохо. Мнение было единодушным:

– Нет скорости!

Обвинение для флангового игрока очень серьезное. По существу, это был приговор к отлучению. И тут сказался характер этого прирожденного спортсмена. Он не хныкал, не сдавался, не удовлетворился положением середнячка, а твердо поставил цель: стать быстрейшим в команде. И шел к ней настойчиво. Пятьдесят и более рывков в день – вот средство, которое он избрал для достижения цели. Делал эти рывки он в любое время дня. Шел, скажем, по Тверской улице или по Большой Никитской вместе со всеми прохожими обычным шагом и вдруг срывался с места и мчался двадцать – тридцать метров изо всех сил.

– Вот одержимый! – крестились старушки, прижимаясь к краю тротуара.

– Забрать бы его в полицейский участок,- советовали почтенные граждане.

– Да он сумасшедший,- констатировали третьи.

Но ни эти реплики, ни увещевания домашних не могли поколебать решимости молодого человека. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год гнался он за скоростью. И догнал ее! В середине двадцатых годов все специалисты единодушно сходились во мнении, что Николай Старостин, бесспорно, быстрейший нападающий московского футбола. Об этом не раз писали в коротких газетных отчетах того времени.

Заметный рост мастерства и соответственно авторитета, известности старшего из братьев служил примером для остальных – Александра и Андрея. Вся их спортивная жизнь, становление в качестве настоящих, признанных игроков неизменно связаны с Московским клубом спорта, который впоследствии, как мы знаем, был переименован в спортивный клуб «Красная Пресня». Все братья уже значились в составах его команд от первой до юношеской.

В клубе, на новом стадионе, построенном им, спортивная жизнь проходила интересно, весело, людно, болельщиков с расположенной неподалеку знаменитой «Трехгорки» и других предприятий района было хоть отбавляй. Многие из них вскоре сами заражались страстью и физкультуре. Спортивные секции множились. В те времена спортсмены были, как правило, универсалами. Подавляющее большинство футболистов, как: уже отмечалось, зимой играли в хоккей, были отменными баскетболистами, защищали честь своего клуба в состязаниях по легкой атлетике и скоростному бегу на коньках, часто их фамилии встречались в протоколах чемпионатов лыжников.

Спорт тянул к себе людей. Он был одним из ярких выразителей нового быта, новых общественных и социальных отношений. Рабочий люд, завоевывавший здесь же, на баррикадах Красной Пресни, свое право на свободу, теперь стремился к необозримому богатству физической культуры.

На новом стадионе часто организовывались спортивные праздники. На его зеленом поле выступали пропагандисты «трудовой гимнастики», демонстрировали свое искусство силачи и акробаты, по аккуратно расчерченным дорожкам проносились велосипедисты, неизменно волновали сердца зрителей участники легкоатлетических эстафет.

И конечно, ни один праздник, да и вообще ни один воскресный день не обходился без футбола. Эта игра уже тогда стала предметом большой привязанности людей, она олицетворяла в их сознании понятия высшей спортивности, высшего интереса. Футбол был выражением духа коллективизма и товарищества, духа непримиримой борьбы, мужества и отваги, мастерства и красоты – всего того, что так любили и ценили на Красной Пресне.

Местная команда выступала с неизменным успехом. В 1923 году она впервые завоевала звание чемпиона столицы, в следующем году повторила этот успех, выиграв все встречи и сделав лишь одну ничью – с «Динамо». В финале (предварительно участники были разделены на две группы, в которых игры проводились по круговой системе) краснопресненцы встретились с клубом «Красное Орехово» и победили со счетом 4:0. Два гола в ворота соперников провел Николай Старостин.

«Он играл прекрасно, вдохновенно и вел за собой товарищей, увлекал своим порывом, своей страстью, своей неистребимой жаждой победы»,- написал журналист и спортсмен Борис Громов. И это далеко не единичная похвала такого рода в адрес Николая. Он становился все более и более заметной фигурой в футбольной жизни города. Если еще год-два назад старшего из Старостиных называли достойным учеником Павла Канунникова, то теперь он уже сам личность, имя, авторитет в многоликой, богатой знаменитостями футбольной семье города. Он один из наиболее ярких и характерных выразителей облика и духа краснопресненской команды. Он наиболее яркий, наиболее заметный представитель нового поколения мастеров, идущего на смену ветеранам, представляющего мощную волну советского футбола. И теперь уже ни одно сколько-нибудь значительное событие в спортивной жизни Москвы не обходилось, просто немыслимо было без него.

С каждым годом Советской власти все больше оживлялась и приобретала невиданный прежде размах спортивная жизнь страны. Рос, набирал силы советский футбол. В сезоне 1924 года впервые были разыграны первенства РСФСР и СССР. Оба соревнования прошли в острой, увлекательной борьбе.

После того как сборная Москвы в предварительном круге легко выиграла у команды Казани – 5:1 (два гола были на счету Николая Старостина), многие предсказывали ей и окончательную победу в состязаниях. Казалось, так оно и будет: футболисты столицы отлично провели почти весь матч против сборной Ленинграда в финале первенства РСФСР и за десять минут до окончания вели со счетом 4:2. Однако затем допустили беспечность по отношению к выдающемуся советскому бомбардиру Михаилу Бутусову и были жестоко наказаны за это: два сто пушечных удара, произведенных с дальних дистанций, достигли цели, и счет к финальному свистку стал 4:4. В переигровке спортсмены с берегов Невы сумели вырвать победу -1:0. Несмотря на относительную неудачу, игра столичных спортсменов была оценена советской прессой положительно. Газеты обоих городов, кроме бесспорного героя матчей Михаила Бутусова, выделяли ленинградцев – вратаря А. Полежаева, защитника П. Ежова, полузащитника П. Батырева, а также москвичей Ф. Селина и Н. Старостина. Москвичи показали в этом трудном состязании высокие бойцовские качества.

Все чаще и чаще выступала в состязаниях сборная Москвы. В июле того же года она встречалась со сборной рабочего спортивного союза Финляндии (3:1), в августе принимала очень сильную команду рабочего спортивного союза Норвегии АИФ и победила ее 9: 0, затем следует крупный выигрыш у рабочей команды Германии. Во всех этих поединках Николай Старостин неизменно занимал свое место на правом краю нападения. Лучшего кандидата на это амплуа в городе, располагавшем целым созвездием великолепных футболистов, попросту не было.

В своей книге «Звезды большого футбола», вышедшей в свет в 1967 году и затем неоднократно переиздававшейся, Николай Старостин писал:

«Без крепких флангов не может быть первоклассного ансамбля. Если у команды один из крайних плох или бездействует, она выглядит как птица с поврежденным крылом. Когда нет острых атак на флангах, матч обычно малоинтересен.

Крайние форварды всегда меньше участвовали в погонях за мячом, но компенсировали это резкостью, темпераментом и индивидуальным мастерством. Неудобство позиции заставляло их отрабатывать технику, а частые рейды с мячом вперед обязывали иметь высокую скорость.

Малотехничный, без отличного спринта футболист не может рассчитывать на место крайнего форварда. Такие игроки появляются на флангах только потому, что нет лучших. Их непригодность на эту роль видит почти каждый зритель. Но именно талантами на флангах всегда был славен советский футбол. Русскую тройку украшают лихие пристяжные, линию нападения – отменные крайние нападающие».

Все эти высокие и гордые слова о фланговых игроках советского футбола, которые произнес Николай Старостин, в полной мере и в первую очередь относятся к нему самому. Помнится, в 1967 году многие наши спортивные издания провели среди своих читателей анкету с просьбой назвать символическую сборную Советского Союза по футболу за всю его историю. Таких сборных было составлено несколько. В их комплектовании приняли участие люди самого разного возраста, представители нескольких поколений болельщиков. И в каждой команде любовью, преданностью сердец, доброй памятью поколений на место правого крайнего был поставлен Николай Петрович Старостин, спортсмен, который как никто другой тонко понимал смысл и сущность этого амплуа. Вот почему его присутствие в составе сборной Москвы, а потом и сборной Советского Союза казалось в свое время просто-напросто обязательным. Вот почему, повторяюсь, мы с полным основанием говорим, что на протяжении десятилетий футбольная жизнь страны и личная жизнь Старостиных совмещаются почти синхронно.

Однако возвратимся на выверенную дорожку хронологии. Подводя итог уже отшумевшему лету и золотой спортивной осени, 15 октября 1924 года выходившая тогда у нас «Красная газета» писала: «Оживилась футбольная жизнь. Нынешний сезон удался на славу и принес нам всем много радости».

Не знали, не могли еще знать журналисты, что главное событие сезона впереди. А произошло вот что.

Летом 1924 года Париж стал столицей Олимпийских игр, в программе которых видное место занял футбол. В турнире мастеров кожаного мяча приняли участие спортсмены 21 страны. Успешно дошла до одной восьмой финала национальная сборная Турции. Только здесь она уступила сильнейшему сопернику – сборной Чехословакии (2:5). В отчетах об этой встрече турецким футболистам, несмотря на проигрыш, была дана самая лестная оценка.

Потерпев неудачу на пути к олимпийской славе, спортсмены Турции не унывали и решили провести ряд международных встреч на различных стадионах Европы. И нужно сказать, что в товарищеских матчах лета и осени двадцать четвертого года спортсмены с берегов Босфора хорошо проявили себя. В Стокгольме была побеждена сборная Швеции (2:1), в Хельсинки – сборная Финляндии (4:2); затем последовали не менее успешные выступления против национальных команд Эстонии (3:1) и Латвии (4:1) на их полях.

После этого турецкие спортсмены изъявили желание посетить нашу страну. Еще в олимпийском Париже они передали специальное письмо в Международную футбольную ассоциацию, в котором просили «ввиду чрезвычайных успехов русского футбола, имеющих место в последнее время, разрешить проведение нескольких встреч с командами Советов». Одновременно в письменной форме они сделали предложение нашему Высшему Совету физической культуры при ВЦИК СССР.

В начале ноября гости прибыли в Москву. Наша столица жила предпраздничными ожиданиями, готовилась отметить седьмую годовщину Октября. Но и это не снизило интереса к предстоящим состязаниям – первым для советских футболистов, проводившимся на таком высоком международном уровне.

8 ноября против гостей выступила вторая сборная Москвы. Она проиграла со счетом 1:3. Счет мог быть еще более неприятным для нее, если бы не отличная игра динамовского вратаря Федора Чулкова. Он взял тогда несколько трудных мячей.

Турецкие спортсмены показали себя в этом состязании с самой лучшей стороны: они были быстры, умело комбинировали. Их победа дала толчок небывалой футбольной лихорадке, охватившей столицу. Посмотреть игру турецкой сборной теперь, казалось, хотели все.

9 ноября с турками играла первая команда города. Своих товарищей на поле вывел Николай Старостин, единодушно избранный капитаном спортивной дружины. Потом он долгие годы носил на рукаве капитанскую повязку и передал ее затем своему брату – Александру, а тот, в свою очередь,- Андрею. Все трое в разное время были и капитанами сборной Советского Союза.

Матч со сборной Турции москвичи выиграли в отличном стиле – 2:0. Только что начавшая тогда свое существование газета «Красный спорт», комментируя этот успех в специальном выпуске, писала: «Оба гола сделаны великолепным Петром Исаковым при самой активной и непосредственной помощи Николая Старостина. Эта пара да еще Федор Селин были украшением команды столицы, показавшей хорошую, интересную игру».

Четыре брата Старостиных, составившие знаменитую в нашей стране футбольную династию, видятся мне постоянно в двух перспективах. В возрастном плане их разделяют считанные годы: Николай родился в 1902-м, Александр – в 1903-м, Андрей – в 1906-м и Петр – в 1908-м. В футболе же они представители и выразители трех различных эпох, хотя были в их жизни такие счастливые периоды, когда они вместе выходили на поле в составе своего клуба, сборной Москвы и даже сборной страны.

Николай – представитель того поколения, которое проявило себя еще в дореволюционную пору и передавало эстафету традиций русского национального футбола нашему, советскому. Он был современником таких мастеров кожаного мяча, как Н. Лавров, М. Исаев, П. Лавров, К. Блинков, П. Канунников, П. Исаков, А. Шапошников, а также многих других. Он играл в составе сборной столицы еще в первые дни Советской власти и был одним из летописцев нашей новой футбольной истории.

Отставая от старшего брата всего на год по паспорту, Александр оказался в совсем другой когорте футболистов. И этому есть свое объяснение. Футбольная Москва начала двадцатых годов была богата именами. Авторитеты держались прочно, границы возрастного ценза спортсменов простирались в ту пору до тридцати, а часто и далеко за этот рубеж. Нужно было обладать истинным талантом игрока, высокими гражданскими качествами, чтобы попасть в элиту.

Александр Старостин старался изо всех сил тянуться за уже утвердившим свое имя в большом спорте старшим братом. Избрав амплуа защитника, он последовательно поднимался по сложной иерархической футбольной лестнице, последовательно выступая за четвертую, третью, вторую команды «Красной Пресни». В сезоне двадцать шестого года его включили в первый состав, и он прочно закрепился в нем, а вскоре и в сборной столицы. Сначала вместе со старшим братом, а затем с младшими ему довелось быть участником и свидетелем многих ярких спортивных событий.

В 1925 году страна под руководством ленинской партии успешно завершила программу восстановления хозяйства и начала переход к новому этапу хозяйственного и культурного строительства. Широкие горизонты открывались перед народом во всех сферах общественной жизни. Расцветал, набирал силы, приобретал новые черты, новые формы и наш спорт, в том числе футбол. Он становился все более массовым, наладилась система соревнований, значительно расширился календарь международных встреч с лучшими рабочими командами различных стран. И все-таки самые яркие, самые интересные и в своем роде неповторимые дни московского и всего советского футбола были еще впереди.

Наступил 1928 год. Советская власть только что отметила первое свое десятилетие. В честь этого знаменательного события решено было подвести первый итог грандиозной работы, проводимой партией по физическому воспитанию трудящихся, устроить всесоюзный праздник спорта. Встала задача: как определить его характер, какое дать ему имя? И именно тогда родилось и утвердилось в нашем лексиконе такое знакомое ныне, такое привычное слово – Спартакиада.

Как, почему оно родилось? Где были его истоки? В ту пору наша пресса печатала широкие разъяснения на этот счет. Вот, пожалуй, наиболее точное, наиболее интересное из них, принадлежащее перу видного партийного и государственного деятеля, представителя славной ленинской гвардии, одного из заместителей Оргкомитета Спартакиады Миха Цхакая:

«Мы берем слово Спартакиада от имени Спартака, исторического героя древнего мира, вождя восставших рабов против римских аристократов.

Гладиаторы восстали во главе со Спартаком; рабы цирка обратились в настоящих бойцов. Свою физическую подготовку, полученную в школе гладиаторов, они хорошо использовали для освобождения себя и себе подобных, подняв знамя восстания. Вот почему имя гладиатора Спартака окружено ореолом славы и величия и пользуется симпатиями у всех пролетариев и трудящихся мира.

Вот почему наше всесоюзное, всепролетарское выступление по физкультуре мы назвали Спартакиадой. К. Маркс очень любил это имя – Спартак, и наш Ильич – тоже. Это имя всеисторично и интернационально, т. е. обнимает все эпохи, все народы, борющиеся за свою свободу, за братскую солидарность, за уничтожение гнета и эксплуатации человека человеком, одним словом, за социализм, за коммунизм!

Одновременно со Спартакиадой в Москве летом 1928 года проходил VI конгресс Коминтерна. Это совпадение знаменательно. Как конгресс Коминтерна, так и Спартакиада объединили трудящихся, борющихся за социализм и коммунизм. Они неотделимы в общей борьбе за революцию – классическая физическая культура Спартака и революционная боевая культура Маркса – Ленина!»

В этих словах нас привлекает глубокое, философски мудрое объяснение названия наших главных физкультурных праздников, их смысла и духа. Спартакиада – это не только и даже не столько борьба за медали и рекорды, хотя они всегда желательны и нужны. Спартакиада – это духовное и физическое единение народа, это смотр его готовности к труду и обороне Родины.

Всесоюзная Спартакиада 1928 года явилась действительно грандиозным, величественным событием. В ней участвовали спортсмены всех братских народов, населяющих нашу страну, а также 612 атлетов, представлявших рабочие спортивные организации 17 стран – Австрии, Англии, Аргентины, Бельгии, Германии, Норвегии, Финляндии, Франции, Уругвая и других. Таким образом, Спартакиада стала по существу международной. На ее старты вышло 7125 участников.

Совсем еще маленьким человеком, почти ребенком окунулся я в многоцветье этого необыкновенного праздника, но до сих пор храню в памяти каждую его деталь, настолько глубоко все врезалось в мое сознание.

В субботу, 11 августа, на Ленинградском вокзале москвичи встречали многочисленную группу иностранных спортсменов – немцев и французов. На Каланчевской (ныне Комсомольская) площади, огромной и всегда многолюдной, состоялся митинг. От имени гостей выступил атлет могучего сложения, борец Зееленбиндер:

– Мы приехали сюда, чтобы поклониться Ленину и увидеть, как претворяются в жизнь, в конкретные дела его великие идеи. Мы приехали, чтобы заявить на весь мир: рабочие-спортсмены Европы с вами, друзья из Страны Советов!

Когда переводчик произнес эти слова, площадь взорвалась бурной овацией.

– Да здравствует мировая революция!

– Пролетарии всех стран, соединяйтесь! – раздавалось на немецком, французском и русском языках.

Прошло несколько дней, и Зееленбиндер в блестящем стиле выиграл звание чемпиона Спартакиады по классической борьбе в полутяжелом весе. Позже мы узнали его как пламенного немецкого патриота, коммуниста-тельмановца, отважного борца с ненавистным фашизмом.

А в тот день вечером в Центральном Доме Красной Армии на площади Коммуны состоялся праздник пролетарской смычки. Тысяча двести красноармейцев – участников военных соревнований Спартакиады встретились с прибывшими в Москву иностранными спортивными делегациями двенадцати стран. Коллективы художественной самодеятельности столицы подготовили много интересных номеров. В программе были представлены произведения Бетховена, Бизе, Грига, Дебюсси, Моцарта, Штрауса, отрывки из пьес Шекспира и Мольера на английском и французском языках. Торжество продолжалось всю ночь. А утром его участники отправились на Воробьевы горы.

Редкое по красоте зрелище представляли горы в тот воскресный день 12 августа – день торжественного открытия Спартакиады. По склонам, окружившим большой зеленый луг полукольцом естественных трибун, разместилось свыше тридцати тысяч москвичей, преимущественно рабочих с семьями. А на самом лугу не менее десяти тысяч человек самого разного возраста, наряженных в разноцветные бумажные костюмы, вооруженных трещотками, хлопушками, молотками, косами и прочим незатейливым инвентарем, активно участвовали в игре действе, плясали, пели, декламировали.

В тот же день в честь открытия Спартакиады на Красной площади состоялся грандиозный физкультурный парад. Он произвел на всех неизгладимое впечатление. С одиннадцати часов утра и до трех часов дня шла мимо Мавзолея В. И. Ленина спортивная молодежь Страны Советов. Шли в красочных национальных костюмах украинцы, белорусы, узбеки, грузины, таджики, армяне, казахи, представители других национальностей и народностей, населяющих Советский Союз. Шествие поражало богатством красок, а главное – искренностью, оптимизмом участвовавших в нем людей. Парад и массовые выступления на Красной площади завершились пением «Интернационала». Многотысячным хором и оркестром дирижировал автор этого гимна пролетариев восьмидесятилетний Пьер Дегейтер, прибывший специально для этого из Парижа.

Замечательным подарком к Спартакиаде стал недавно построенный центральный стадион «Динамо», на котором проходили поединки мастеров кожаного мяча. Он, по свидетельству наших зарубежных гостей, оказался одним из самых красивых, удобных и вместительных в Европе. Об этом стадионе, появившемся в молодой Стране Советов, с большим удовлетворением и теплотой писал в те дни основатель Олимпийских игр современности Пьер де Кубертен.

Программа Спартакиады была обширной. Она вобрала в себя состязания по всем олимпийским видам спорта, а также многим народным и прикладным. На всю страну гремели имена дальневосточного спринтера Тимофея Корниенко, показавшего в беге на 100 и 200 метров результаты самого высокого международного класса, москвички Марии Шамановой, победившей в пяти видах программы. Увлекательными были турниры легкоатлетов, пловцов, боксеров, штангистов, борцов, теннисистов…

И все-таки абсолютным чемпионом по популярности, бесспорным героем физкультурного праздника стал его величество футбол. Если до этого футбол всегда привлекал внимание определенного числа людей, то в дни Спартакиады он превратился в предмет всенародной любви, поклонения миллионов людей. Ни один вид состязаний на Спартакиаде не пользовался таким вниманием, как футбол. В течение почти двух недель все игры проходили при огромном стечении зрителей, в дни решающих матчей их число достигало рекордной в то время цифры – сорок пять тысяч человек.

Люди и улицы Москвы дышали бодростью и здоровьем, на всем была печать радости, веселья. С огромных плакатов, украшавших здания, стреляли замечательные слова Владимира Маяковского: «Так и надо – крой, Спартакиада!»

А у стадиона «Динамо», поднявшегося бетонной громадой в Петровском парке, бурлило людское море. Тысячи людей, не сумевших достать билеты, толпились у входов в надежде каким-то чудом попасть на заполненные до предела трибуны.

Московские милиционеры, эти безукоризненно строгие блюстители порядка, позабыв о своих штрафных книжках, терпеливо и даже снисходительно смотрели, как люди вскакивали на ходу в трамваи или висели гроздьями на поручнях. Тем самым они как бы демонстрировали свою безусловную причастность к общему празднику.

Для того чтобы в дни главных футбольных состязаний из центра города попасть в Петровский парк, на стадион «Динамо», ехали сначала в Сокольники, на Преображенскую площадь, и там, у конечной остановки трамвая номер шесть или автобуса такого же номера, вставали в длинную очередь. А после состязаний опять таки прежде ехали к окраине и, возвращаясь, из окон вагонов наблюдали, как тысячи менее догадливых и менее терпеливых граждан отмеривали пешком километр за километром.

В первый день календаря соревнований сборная Москвы выступила против рабочей команды Англии. На этот матч столичных футболистов вывел их капитан Николай Старостин. В составе команды был на этот раз и его брат Александр.

Состязание с посланцами родины футбола сложилось нелегко. В первом тайме гости, показавшие хорошую техническую подготовку, мужественно оборонялись и довольно часто переходили в контратаки. Особенно сильно, остро действовала центровая тройка англичан, возглавляемая рослым, атлетически сложенным, агрессивным форвардом Томми Челендером. Против этого футболиста откровенно таранного типа играл Александр Старостин. Московская публика восторженно приветствовала его исключительно тонкую и вместе с тем смелую и решительную игру. Этот дебютант сборной не только нейтрализовал своего персонального «подопечного», но и отлично помогал товарищам, появляясь то на одном, то на другом участке поля.

Первая половина матча окончилась безрезультатно.

– Англия есть Англия…

– Да, справиться с этими ребятами будет нелегко… Так говорили во время перерыва на трибунах. Но столичные футболисты быстро рассеяли пессимизм своих земляков. Отлично заигравшее нападение провело в ворота англичан четыре безответных мяча.

Затем команда нашего города обыграла коллектив, представлявший автономные республики и области (9:0), и в очень трудной борьбе – сборную Крыма (4:2). Из семнадцати мячей, забитых столичной командой в этих матчах, шесть пришлось на долю Николая Старостина.

14 августа футбольный календарь Спартакиады был пересмотрен. Решили отдельно разыграть первенство РСФСР и первенство всех других союзных республик, а затем – звание абсолютного победителя Спартакиады.

21 августа на стадионе «Динамо» в присутствии сорока пяти тысяч только официально учтенных зрителей был разыгран финал первенства РСФСР между сборными командами Москвы и Ленинграда.

Футболисты с берегов Невы выставили против хозяев поля свой наилучший состав. Вратарь Н. Соколов, защитник П. Ежов, полузащитники П. Филиппов и П. Батырев, нападающие П. Григорьев, М. Бутусов, Б. Шелагин, В. Кусков, Г. Архангельский – эти имена не нуждались в комментариях, они были известны всей стране. Все эти мастера неоднократно играли в сборной Советского Союза, их класс хорошо знали почитатели замечательной игры. Все самое лучшее, что имела, выставила на этот раз и столица: М. Леонов, М. Рущинский, Александр Старостин, С. Егоров, Ф. Селин, С. Леута, Н. Старостин, П. Исаков, В. Блинков, А. Холин, Н. Троицкий.

Все девяносто минут матч держал зрителей в напряжении. Острые моменты возникали то у одних, то у других ворот.

Еще перед началом поединка многие столичные болельщики испытывали смятение души. И предчувствие их не обмануло. Уже на второй минуте, получив мяч от Григорьева, Михаил Бутусов забил гол в ворота, защищаемые Михаилом Леоновым. Через несколько минут Александр Старостин с трудом ликвидировал острейший прорыв того же Бутусова. Натиск спортсменов с берегов Невы не ослабевал. С предельной нагрузкой действовала защита москвичей, где выделялся своей игрой Александр Старостин.

Перелом в матче наступил на двадцатой минуте первого тайма: рванувшийся вперед Николай Старостин, опередив защитника Ежова, принял мяч от Селина и четко забил ответный гол мимо выбежавшего ему навстречу Соколова. Эта удача вдохновила хозяев поля. Теперь инициативой завладела сборная Москвы, и только исключительные по красоте и точности броски и выходы Соколова неоднократно спасали ворота ленинградской команды. Незадолго до перерыва тот же Николай Старостин с подачи Блинкова сильнейшим ударом из-за пределов штрафной площади забил в ворота ленинградцев второй гол и вывел свою команду вперед.

После перерыва игра шла при явном перевесе москвичей. Особенно хорошо действовал Николай Старостин. С его передачи Блинков увеличил счет до 3:1. Затем последовала красивая комбинация Н. Старостин – Холин – Блинков, и вратарю ленинградцев пришлось вынуть из сетки ворот четвертый мяч. А через пять минут капитан москвичей стремительно прошел по краю, обыграл полузащитника, отвлек на себя защитника и точно пасовал мяч Холину. Тот с ходу неотразимым ударом забил пятый гол.

Добившись большого преимущества в счете, москвичи несколько снизили темп игры, и ленинградец Михаил Бутусов провел второй мяч. Затем старейший защитник сборной столицы Михаил Рущинский во время одной из схваток в штрафной площади послал мяч в собственные ворота. Это случилось за несколько минут до финального свистка, и счет 5:3 больше не изменился.

На следующий день столичная пресса широко комментировала матч. «Характерно,- писал в «Известиях» Борис Громов,- что четыре гола из пяти, побывавших в воротах ленинградской сборной, забиты молодым пополнением сборной Москвы, да и Холин, если быть точным, не из «стариков». Прекрасно проявил себя в матче недавно введенный в сборную Александр Старостин. Это дает нам право заявить, что в столице поднялась, проявляет себя в полную силу новая поросль мастеров, и ей следует дать еще больший простор».

Обновленной сборной столицы предстояло еще более сложное испытание – финальная встреча с очень сильной сборной Украины за право носить звание чемпиона Спартакиады. Южане на пути к этой встрече, в турнире союзных республик, последовательно победили сборные ЗСФСР (2:1), Белоруссии (6:2), а также сборную Уругвая (7:1). Игра украинских спортсменов поражала своей мощью, свежестью тактической мысли, неиссякаемым задором.

Наступил день 23 августа. Матч Москва – Украина был назначен на пять часов вечера, но уже с полудня к Петровскому парку потянулись толпы людей. Столица проявила огромный интерес к предстоящему состязанию. Десятки тысяч болельщиков, не сумевших достать билеты, окружили стадион со всех сторон и «слушали» ход матча по реакции пятидесяти тысяч счастливцев, заполнивших трибуны. Впервые в нашей стране футбольное состязание комментировалось по Всесоюзному радио. Этот репортаж провел совсем еще молодой тогда Вадим Синявский, ставший впоследствии видным спортивным журналистом.

Финальная встреча Спартакиады сложилась очень трудно для хозяев поля. Украинцы большей частью атаковали. Не раз нам, следившим за ходом этого увлекательного поединка, казалось, что вот-вот мяч затрепещет в сетке ворот Леонова, но мужественная, исполненная высокого мастерства игра защиты москвичей, где лучшим был Александр Старостин, так и не позволила отличным форвардам из Киева и Харькова забить гол.

В нападении хозяев поля выделялся его старший брат. Но прорывы Николая и его товарищей до поры до времени не приносили успеха.

Стадион непрерывно гудел, взрывался страстями, волновался. Москвичи с тревогой ждали развязки: должен же был почти непрерывный натиск южан завершиться в конце концов голом.

Развязка наступила на шестьдесят первой минуте игры и совсем не так, как этого ожидали. Тут необходимо сделать небольшой экскурс в прошлое. При формировании сборной Москвы в ту пору разгорелась острая борьба между поклонниками ветеранов и молодых. Под значительным нажимом общественности, не желавшей расставаться со своими кумирами, в состав команды было введено несколько игроков, снискавших себе громкую славу в прошлом, но значительно снизивших в последнее время качество игры. Среди них были защитник Михаил Рущинский, начавший играть еще в 1915 году в знаменитой «Стрекозе» (СКЗ), и левый крайний нападения из когда-то популярного «Новогиреева» Николай Троицкий. Последний уже сильно сдал в скоростно-силовых качествах, явно выпадал из игрового ансамбля. Видя подобное, на него никто из украинцев, по существу, не обращал внимания, никто его не «держал», и некогда знаменитый, а теперь.вроде бы безвредный форвард все время оставался свободным.

Это обстоятельство и заметил капитан москвичей Николай Старостин.

– Больше играйте на меня,- передал он партнерам по команде.

Передачи из глубины стали еще чаще адресоваться на правое крыло. Троицкий в конце концов остался на какое-то время без дела, защитники сборной Украины еще больше сместились в сторону опасного фланга, обнажив безопасное, как им казалось, направление.

Вот тогда и последовала от Николая Старостина длинная передача на свободное место. Мяч оказался в неконтролируемом пространстве между воротами южан и одиноко маячившим левым крайним москвичей. Бывший новогиреевец тряхнул стариной: совершил короткий рывок, в одно мгновение оказался у мяча и с ходу послал его в ворота. Москвин, вратарь сборной Украины, даже не шелохнулся.

Пропущенный гол словно подстегнул гостей, они повели яростный штурм, стремясь во что бы то ни стало хотя бы сравнять счет. И снова Леонов, Рущинский и Александр Старостин, стиснув зубы, защищали свои ворота. И защитили: гол Троицкого остался единственным в финальной встрече. Сборная Москвы стала чемпионом первой Спартакиады.

Повторяю еще раз: этот замечательный всенародный праздник физической культуры вызвал огромный общественный интерес к футболу. И вместе с тем он показал безусловный рост класса ведущих команд, хорошую техническую оснащенность игроков, помог выявить и ряд существенных недостатков. И во время Спартакиады, и еще долго после нее советская пресса широко и всесторонне комментировала и анализировала итоги грандиозного турнира мастеров кожаного мяча. У меня до сих пор хранятся сотни вырезок из газет тех лет. Вот что я читаю в одной из них: «Лучшее впечатление оставила московская защита, подлинным украшением которой стал молодой Александр Старостин; более слабое – нападение, где не совсем удачно была скомбинирована центровая тройка и явно выпадал из игрового ансамбля Николай Троицкий; зато другой Николай – Старостин – вновь проявил себя во всем блеске, доказав свое право быть капитаном лучшей команды страны. Одним словом, фамилия Старостиных приобретает все большую весомость в огромном мире советского футбола».

В календаре-справочнике «Футбол-1965», содержащем много интереснейших, разнообразных сведений о любимой игре, есть глава – «Биография сборной». Она начинается с… 1952 года.

А между тем летопись побед и славы главной команды страны берет свое начало намного раньше. Дата рождения сборной команды СССР по футболу – 16 ноября 1924 года. Именно в этот день в Москве, на лучшем тогда стадионе города – ЗКС, встретилась она с национальной сборной Турции и победила со счетом 3:0. Затем матчи с турками стали традиционными.

Следует сказать, что, хотя сборная Турции и не входила тогда (как и никогда позже) в число грандов европейского и мирового футбола, она тем не менее была достаточно опытной командой, принимала участие во многих международных встречах, в том числе во всех без исключения олимпийских футбольных турнирах. Полным триумфом окончилась ее гастрольная поездка по Скандинавии летом и осенью 1924 года. Кроме того, по данным официального справочника ФИФА, в активе бело-красных (традиционные цвета национальной сборной Турции) в тот период числились победы над сборными Португалии (1925 г.-1:0, Лиссабон), Бельгии (1927 г. – 2:1, Стамбул), ничьи со сборными Италии (1928 г.-2:2, Стамбул), Дании (1931 г.-2:2, Стамбул), Испании (1935 г.-1:1, Мадрид). Такие результаты случайными никак не назовешь. А следовательно, наши постоянные соперники той поры с полным основанием могут быть отнесены, по крайней мере, к «середнякам» в сложной иерархии мирового футбола.

Необходимо также подчеркнуть, что встречи эти имели большое политическое значение. В условиях той вынужденной культурной изоляции, в которую хотел поставить нас капиталистический мир, в условиях злобной пропаганды и клеветы, которую распространяли о нашей стране буржуа всех мастей и оттенков, каждое международное выступление сборной Советского Союза было подобно очистительному взрыву, эхо которого неизбежно прокатывалось по миру, неся людям правду, добрые вести о первом государстве рабочих и крестьян.

Наконец, встречи с турецкой национальной командой, создание сборной Советского Союза, соперничество среди спортсменов за право и честь выступать под ее флагом служили могучей аккумулирующей силой, двигающей вперед советский футбол, способствовали воспитанию в ее рядах мастеров международного класса.

Есть такой хорошо знакомый болельщикам, не раз появлявшийся в нашей печати снимок – «Сборная Советского Союза уезжает в Париж на Кубок мира. 1934 год». Из открытого окна международного вагона на вас смотрят четыре удивительно похожих друг на друга, улыбающихся молодых человека. Это четыре основных игрока главной команды страны – Николай, Александр, Андреи и Петр Старостины.

Когда-то, рассматривая эту фотографию, замечательный советский спортивный журналист, главный редактор журнала «Физкультура и спорт» Петр Александрович Соболев вдруг воскликнул:

– А ведь это своего рода мировой рекорд. Чтобы четыре представителя одной семьи входили в сборную своей страны по футболу – разве было такое где-нибудь.

С того момента прошло много лет. Мне не раз доводилось окунаться в историю, изучать архивные материалы, знакомиться с составами сборных команд разных стран, выступавших на Олимпиадах, чемпионатах мира, в первенствах континентов, во многих других, больших и малых, международных турнирах, но четырех родных братьев в составе национальной сборной я не встретил ни разу. Если к этому добавить, что Николай, Александр и Андрей на протяжении десяти довоенных лет неизменно выводили сборную СССР на поле, передавая капитанскую повязку друг другу, то станет ясным, какое важное место заняли они в истории отечественного футбола.

Едва ли есть необходимость возвращаться к описанию давно отшумевших матчей. Скажу лишь, что и у себя дома, в Москве, и на стадионах Стамбула, Берлина, Парижа, Вены, а также многих других городов фамилия Старостиных звучала громко и гордо.

Хорошо помнится поездка сборной Советского Союза в Турцию в 1932 году. В составе нашей команды были Николай, Александр и Андрей. Каждый из них отлично проявил себя в играх. Когда футболисты СССР победоносно закончили турне (одна ничья, три выигрыша), многие видные журналисты и специалисты футбола давали ей самые лестные оценки. Бывший вратарь национальной сборной Турции, участник встреч с советскими спортсменами в 1924-1925 годах знаменитый Нихат писал: «Хочу особо отдать дань уважения и восхищения замечательной спортивной семье москвичей Старостиных. Присутствие ее представителей во всех линиях цементирует русскую команду и поднимает ее боевой дух. Я говорю так потому, что каждый из братьев виртуозно выполняет свою роль, каждый по-своему прекрасен и неповторим!»

А разве можно забыть теперь такой далекий 1933 год! 8 августа в Москве, на стадионе «Динамо», очередной матч сборных СССР и Турции. Команда гостей на этот раз укомплектована игроками пяти сильнейших буржуазных клубов – «Галатасарай», «Фенербахче», «Бешикташ», «Стамбул-Спорт», «Байхас», находившихся на полупрофессиональном положении (профессиональный футбол был узаконен в этой стране лишь в 1951 году).

Гости собирались дать бой советским, футболистам. Матч получился интересным, волнующим, необыкновенно ярким. Неизгладимое впечатление оставил у всех, наблюдавших это состязание, Андрей Старостин. Каждая его передача, ювелирно исполненная, вызывала аплодисменты зрителей. Несколько раз Андрей сам выходил на удобную позицию и наносил прицельный удар издалека, но турецкий вратарь Авни играл в тот день безукоризненно. И в том, что гости в конце концов уступили хозяевам – 1:2, он лично был виноват меньше всех.

Закончив серию встреч с турками, советские футболисты выехали в Париж, где в тот год разыгрывалось первенство мира (или Кубок мира) для рабочих команд. Наша сборная, целиком составленная из спортсменов столицы, выступала под флагом Москвы. Старостины принимали участие во всех матчах турнира, в том числе в финальном против сильной сборной Норвегии, который закончился в нашу пользу – 3:0. Поединок этот проходил на стадионе «Буфалло» в присутствии тридцати тысяч зрителей, восторженно приветствовавших победителей.

«Советская команда,- писала на следующий день газета французской комсомолии «Авангард»,- представляет собой футбольный ансамбль высокого международного класса… Великолепны все четыре брата Старостины. В их семейном квартете все же особенно выделяются защитник Александр и центрохав Андрей, способные украсить своим присутствием любую профессиональную команду Франции».

Футболисты сборной Москвы уже собрались уезжать домой, когда к ним явилась делегация. Ее глава Жан Бертье начал переговоры с капитаном советской команды Николаем Старостиным. Он сказал:

– Господа, в только что окончившемся турнире вы встречались с рабочей командой Швейцарии и победили ее со счетом 11:0. Таким образом, вольно или невольно этим результатом нанесен ущерб спортивному авторитету моей страны. Вот почему мы вам предлагаем сыграть матч против команды «Единая Швейцария», куда войдут лучшие игроки профессиональных и рабочих клубов.

Руководители советской делегации связались с Москвой и получили разрешение на эту встречу под флагом сборной СССР. Первоначально предполагалось провести состязание в Лозанне, но швейцарское правительство отказало в визах советским спортсменам.

И все-таки матч не был сорван. Он состоялся во французском курортном городке Сен-Луи, на маленьком, утопающем в зелени стадионе, расположенном в ста метрах от швейцарской границы. Его трибуны, рассчитанные на семь тысяч зрителей, не смогли вместить и половины желающих посмотреть эту встречу.

Те, кому удалось попасть на стадион, несомненно, могли считать себя счастливцами. Матч проходил, по всеобщему признанию, в напряженной, редкой по красоте борьбе и закончился победой советских мастеров со счетом 5:2. А ведь швейцарский футбол ценился в ту пору очень высоко, не раз добивался больших успехов на международной арене.

«Русские футболисты,- писал французский журнал «Матч», комментируя окончившееся состязание,- приятно удивили нас своим высоким классом…» Среди бесспорных героев поединка журнал называл Александра и Андрея Старостиных, выделяя тонкое понимание ими любых тактических осложнений, игровое мужество и хорошую технику.

Поздней осенью тридцать четвертого года сборная Москвы выехала в Чехословакию, где наряду с выступлениями против рабочих команд приняла предложение встретиться с профессионалами. Это был качественно новый, еще никогда прежде не предпринимавшийся нашими футболистами шаг.

Ведя переговоры с федерацией футбола Чехословакии, наши представители попросили в соперники «Славию» или «Спарту» (тогда это были сильнейшие клубы страны, пользовавшиеся широкой европейской известностью). Однако хозяева не согласились на такие варианты, чтобы не ставить под угрозу авторитет прославленных клубов. В качестве соперника москвичей они предложили команду «Жиденице» из Брно, лидера проходившего в то время чемпионата страны.

За час до начала матча стадион был заполнен. И вот на поле выбежали москвичи в ярко-красных футболках. Речи. Обмен приветствиями. И наконец лучший судья Чехословакии Крист дал свисток к началу игры.

Не прошло и минуты, как наш левый край Сергей Ильин уже вышел к воротам, которые защищал один из лучших чехословацких голкиперов Грудичек, ученик знаменитого Планички. Он в красивом броске отбил мяч. А через некоторое время вступил в игру и наш Иван Рыжов.

Стадион загудел. Не всегда увидишь такое бурное начало, такой темп.

– Тут будет что посмотреть, – радостно говорили друг другу зрители на трибунах.

Поединок захватывал все больше и больше. «Жиденице», видно не ожидавшая встретить в лице советских футболистов такого умелого и решительного соперника, никак не могла наладить игру. Зато наши спортсмены действовали уверенно, демонстрируя отличную технику и неудержимый напор. Они заставили «Жиденице», выражаясь языком боксеров, уйти в глухую защиту. Нападение, постоянно питаемое из глубины линией полузащиты, где особенно выделяется Андрей Старостин, непрерывно угрожало чужим воротам. Активен был Сергей Ильин, отлично действовали и остальные.

За пятнадцать минут до перерыва счет 2:0 в пользу москвичей. Хозяева поля, ощутив реальную угрозу поражения, встрепенулись, стали больше атаковать. Их подбадривали болельщики. Но выяснилось, что они ничего не могут поделать с защитой москвичей. Вот как вспоминает этот период матча чешский журналист Зденек Патерный в своей книге «О футболе»: «Уже прошло много-много лет с тех пор, как отшумел матч москвичей с «Жиденице», а я не могу забыть, как держали оборону русские. Я не могу забыть их Александра Старостина. Не знаю, увижу ли я когда-нибудь более классного защитника. Пока же мне не попадались игроки, хотя бы отдаленно похожие на него. Удивительное, обезоруживавшее соперников спокойствие. Высокая техника отбора мяча. Редкое чутье на выбор места. Именно благодаря высокому искусству этого спортсмена и его товарищей по обороне москвичам до перерыва удалось сохранить завоеванное преимущество».

По рассказам очевидцев, в начале второго тайма гостям было еще тяжелее. Футболистам «Жиденице» хозяева пообещали за выигрыш крупные суммы, и те ринулись в «бой» с открытым забралом. А играть они умели.

Двадцать минут чехословацкие игроки вели непрерывный штурм ворот москвичей. И хотя защита гостей действовала исключительно мужественно, стойко, «Жиденице» сравняла счет и продолжала наступать.

– Ребята, спокойно! Все будет нормально! – то и дело слышался голос капитана москвичей Александра Старостина. В эти труднейшие мгновения он не только блестяще играл сам, но и очень умело, мудро руководил действиями товарищей.

До конца состязания оставалось всего десять минут. А темп, острота борьбы все не снижались. «Жиденице» наступала. И вдруг последовал молниеносный выпад москвичей. На подступах к штрафной площади Андрей Старостин отнял мяч у соперника, смело пошел вперед, а затем точно передал мяч Степанову. Тот п свою очередь сделал пас Якушину. Мягким, кошачьим движением Якушин проскользнул мимо двух защитников соперничающей команды. Теперь на пути форварда были только защитник и вратарь. Стадион замер. «Обведет или не обведет?»- спрашивал себя каждый зритель. Но Якушин не дал ответа на этот вопрос. Метров с восемнадцати он вдруг неожиданно сильно ударил, и мяч, не коснувшись руки совершившего отчаянный прыжок вратаря, затрепыхал в сетке ворот. Со счетом 3:2 в пользу нашей команды и закончился этот матч. Эхо его прокатилось по всему континенту. Газеты Чехословакии печатали интервью с капитаном сборной Москвы Александром Старостиным, который заявил:

– Для советского футбола встреча с профессиональным клубом страны, где эта игра получила большое распространение, победа над ним, означает вступление в качественно новый этап своей истории. Обе команды выглядели хорошо, но у нас, по-моему, было больше воли, больше решимости, больше желания победить. Решающий гол Михаила Якушина символичен. Он заставит спортивную Европу верить в силу советского футбола, заставит признать его высокий авторитет.

Зимой 1935 года Николая Старостина вызвал к себе на беседу первый секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Васильевич Косарев, исключительный знаток и любитель спорта. Разговор получился долгий. Косарев с большим интересом слушал рассказ о физкультурной жизни столицы, о футболе.

– Жизнь идет вперед и требует от нас новых форм и методов работы с массами, дорогой Николай Петрович. Согласны?

– Конечно, согласен. Полностью.

– Ну а коль согласны, подумайте над организацией добровольного спортивного общества, которое объединило бы в единую семью, в один могучий коллектив всех физкультурников промкооперации.

Косарев подробно изложил свои мысли на этот счет, посоветовал использовать богатый опыт «Динамо», а потом встал, прошелся разок-другой по кабинету и сказал:

– Дело очень большое, интересное, перспективное. И поручаем мы его вам, товарищ Старостин. Фамилия у вас авторитетная, спорту преданы. Вот вам, как говорится, и карты в руки.

Идея эта встречена была с большим энтузиазмом. И как-то так получилось, что семья Старостиных оказалась в центре ее, стала движущей силой всего, что предстояло осуществить. Объяснялось это тем, что все братья были тесно связаны и со спортом, и с системой промкооперации. Александр являлся главным бухгалтером фабрики имени А. С. Енукидзе, Петр возглавлял производственный спортивный комбинат Москооппромсовета, Андрей работал директором фабрики «Спорт и туризм», Николай – начальником крупного производственного объединения.

У него, у Николая, на квартире за столом, накрытым словно по случаю большого праздника, и собрались обсудить предстоящее братья и их знаменитые товарищи по команде – Петр Исаков, Иван Филиппов, Станислав Леута. До рассвета выбирали для нового клуба название.

– «Феникс».

– «Штурм».

– «Атака»…

Предложения сыпались как из рога изобилия и тут же отвергались. Все понимали сердцем, что от того, какое будет название, во многом зависит судьба новорожденного, его популярность в массах.

– «Стрела».

– «Вымпел».

– «Звезда»…

Выручил случай, а может быть, прозорливость и эрудиция хозяина квартиры. Взяв в руки книгу в тисненном золотом переплете, Николай торжественно произнес:

– Вот что нам нужно, товарищи.

– «Спартак», – прочли все вслух.

Да, это был известный роман Рафаэлло Джованьоли. Именем его героя, впитавшего в себя лучшие человеческие качества – мужество, ловкость и силу, волю к победе, и решено было назвать новый клуб.

Николай Старостин стал одним из первых руководителей общества «Спартак». Его глубокое знание спорта, огромный авторитет, личное обаяние, удивительная общительность, редчайшее умение быстро сходиться с людьми как нельзя лучше способствовали тому, что «Спартак» быстро стал на ноги и завоевал добрую славу. Легкоатлеты Серафим и Георгий Знаменские, боксер Николай Королев, конькобежец Иван Аниканов, велосипедист Федор Тарчков и многие другие видные спортсмены с мировыми именами составляли «визитную карточку» нового клуба. «Спартак» рождался, заявляя о себе громкими победами и рекордами, объединяя своих приверженцев, которых становилось все больше и больше.

Но сколь бы многообразен ни был в своих спортивных интересах новорожденный «Спартак», интересом номер один, главным содержанием его жизни был, конечно, футбол. Команда, впитавшая в себя традиции «Красной Пресни», «Дуката», «Пищевиков», «Промкооперации», быстро завоевала любовь москвичей и стала одной из ведущих в советском футболе. Этому способствовал ряд обстоятельств.

В первый день нового, 1936 года в Париже на стадионе «Парк де Пренс» сборная Москвы, составленная из игроков «Спартака» и «Динамо», встретилась с чемпионом Франции «Рэсингом» и в упорной борьбе проиграла 1:2. Местная печать, несмотря на проигрыш гостей, исключительно высоко оценила их класс, особенно выделяя молодого спартаковского вратаря Анатолия Акимова, защитника Александра Старостина, центрального полузащитника Андрея Старостина и других. Одновременно пресса отмечала, что победа «Рэсинга» во многом была определена тем, что он играл по новейшей для того времени системе «дубль ве», тогда как гости все еще применяли построение «пять в линию».

Да, урок, полученный на зеленом поле «Парк де Пренс», был весьма серьезным. Глубже всего его осознал руководитель нашей делегации Николай Петрович Старостин. Вернувшись на родину, он в специальном письме на имя секретаря ЦК ВЛКСМ писал: «Для того чтобы серьезно поднять класс отечественного футбола, нам нужна решительная организационная перестройка». Мало кому даже из знатоков истории отечественного футбола известно, что именно по докладной записке Николая Старостина, по схеме, разработанной им совместно с братьями, было принято решение о проведении чемпионатов Советского Союза по футболу для клубных команд.

Дебютировало это состязание в тридцать шестом. В тот год было два розыгрыша: весенний и осенний. Весной молодую команду «Спартак» постигла относительная неудача. В турнире семи участников она заняла лишь третье место, пропустив вперед динамовские коллективы Москвы и Киева.

В осеннем чемпионате участвовало уже восемь коллективов: к московским, ленинградским и киевскому клубам прибавились динамовцы Тбилиси, выигравшие в блестящем стиле турнир в классе «Б».

Заслуженную победу в первенстве одержал «Спартак». Каждое его выступление оставляло неизгладимый след в сердцах любителей футбола.

До сих пор я не могу забыть матч «Динамо» – «Спартак», проходивший при переполненных трибунах на стадионе в Петровском парке столицы. Хозяева поля вели в этом поединке со счетом 2:0, но спартаковцы сумели свести его к ничьей – 3:3. Причем за семь минут до окончания динамовцы были впереди. Вот тогда-то и последовал блестящий рывок из глубины Андрея Старостина, передача на «открывшегося» Петра Старостина, пас в одно касание Г. Глазкову… Тысячи зрителей, вскочившие со своих мест, восторженно приветствовали этот гол как проявление спартаковцами непреклонной воли, мужества, настойчивости, целеустремленности.

Еще более захватывающим был сюжет матча «Спартака» с киевлянами. Когда в ворота спартаковцев влетел третий «сухой» мяч, никто или почти никто не верил, что им удастся отыграться. Но капитан команды центральный полузащитник Андрей Старостин вновь сумел воодушевить товарищей. Сначала он сам забил красивейший гол. Этот гол послужил сигналом к общему наступлению красно-белых. Они заиграли азартно, мощно, а их центральный нападающий Степанов еще дважды поразил цель.

Мужественно провели спартаковцы и решающую игру первенства – с ЦДКА. Победа в том матче, состоявшемся 30 октября на поле армейцев в Сокольниках, позволила «Спартаку» впервые завоевать звание сильнейшей команды страны.

Чемпионский состав «Спартака» выглядел так: А. Акимов, И. Рыжов, А. Михайлов, Г. Путилин, Вик. Соколов, С. Артемьев, Ал. Старостин, Ан. Старостин, П. Старостин, С. Леута, Г. Глазков, В. Степанов и другие. Руководил командой тренерский совет, который возглавлял Николай Старостин.

С именем «Спартака» того времени связаны ярчайшие страницы нашей футбольной истории, не рассказать про которые невозможно.

…«На Пиренейском полуострове,- писал после чемпионата мира 1934 года французский журналист Жан Бобье,- живет беспокойное футбольное племя. Здесь, кажется, все любят футбол, все его понимают и все умеют в него играть. Поэтому закономерно, что испанцы столь блестяще выступили на только что закончившемся турнире…» Если Испания была тогда одной из признанных футбольных держав, то в самой стране заметно выделялась своими футбольными талантами Баскония – край сильных, мужественных людей. Баски часто выигрывали важнейшие внутренние турниры и широко представительствовали в национальной сборной, примерно так же, как большинство нашей довоенной сборной составляли москвичи и ленинградцы.

Когда в середине тридцатых годов в Испании началась гражданская война, лучшие спортсмены Басконии решительно стали на сторону республиканского правительства. Они хотели идти с оружием в руках сражаться против фашизма, но им сказали:

– Вашим оружием будет спорт. Собирайте команду и отправляйтесь в турне. И помните: чем лучше вы будете играть, тем выше будут сборы. А чем выше сборы, тем сильнее удары по врагу, тем значительнее помощь женщинам и детям, эвакуированным из Испании.

В составе сборной Басконии были всемирно известные мастера: капитан команды правый инсайд Луис Регейро, правый полузащитник Леонардо Силаурен, центрфорвард Исидро Лангара, правый край Гильермо Горостица, вратарь Грегорио Бласко, ученик и любимец Заморры, защитники Педро Аресу и Сарафин Аэдо… Все они уже неоднократно выступали за сборную страны.

Франция первой приняла команду басков и первой узнала ее силу. Дважды на лучшем стадионе Парижа гостям проиграл «Ресинг» – 0:3 и 2:3. Молодежная сборная страны свела игру с ними вничью (2:2), но ее последний гол был забит испанцам с пенальти, назначенного судьей при весьма сомнительных обстоятельствах. Публика негодовала. Левая пресса открыто писала о подкупе.

Чтобы исправить положение, а заодно попытаться спасти репутацию французского футбола, басками было предложено сыграть с чемпионом страны – командой «Олимпик Марсель», Этот матч вызвал небывалый ажиотаж. В присутствии огромного числа зрителей баски разгромили французов – 5:2! Потом последовали две победы в Бельгии, выигрыш со счетом 5:0 у чемпиона Болгарии-, красивая победа в Катовицах над сборной Польши со счетом 4:3…

«Прекрасная команда,- писал о басках знаменитый чехословацкий вратарь Планичка.- Мы уже давно не видели у нас в стране ничего подобного. Отточенная техника, гибкая тактика и неиссякаемый энтузиазм делают каждое ее выступление великолепным зрелищем. Вот почему, когда баски на поле, стадионы переполнены – в Париже ли они играют, в Брюсселе или Праге…»

11 июня 1937 года в советских газетах было опубликовано официальное сообщение о том, что команда испанцев посетит нашу страну. Но болельщики уже и без газет знали об этом. В трамваях, автобусах, в поездах сравнительно недавно появившегося у нас метро, на улицах, на работе – везде и всюду говорили о предстоящих играх. Могу с полной уверенностью сказать, что никогда – ни до этого, ни после – футбольный ажиотаж в столице не достигал такого накала, даже тогда, когда к нам приезжали блистательные венгры, легендарные бразильцы, первооткрыватели англичане или другие короли футбольного мира. Установили специальную систему распределения билетов. Команда гостей еще не приехала, а все места на столичном стадионе «Динамо» уже были распределены. Это знали, и все равно каждое утро у касс стадиона собирались тысячные толпы в надежде на счастливый случай.

И вот первый матч басков, матч с обладателем Кубка СССР московским «Локомотивом». Не помню, какое количество зрителей объявили тогда газеты и объявляли ли они это вообще, но именно тогда я по-настоящему понял выражение «стадион полон до отказа». Заполненными оказались не только скамьи на трибунах, но и кольцевой ободок, опоясывающий трибуны сверху, и все проходы.

Да и на самих трибунах люди, кажется, умудрялись сидеть по двое па одном месте.

Мы все тогда пришли посмотреть чудо, и, честно говоря, мы его увидели. Конечно, молодому или средних лет человеку начавшему «болеть» в шестидесятые годы, видевшему уже все лучшие команды мира, трудно понять наш восторг, наше состояние, которое мы испытали тогда. До июня 1937 года мы не видели у себя в стране ни одной команды истинно международного класса. Сейчас же перед нами было семь игроков сборной Испании – полуфиналиста три года назад закончившегося очередного чемпионата мира. Настал момент, когда советский футбол держал экзамен на самом высоком уровне. Вот почему не только вся столица, но и вся страна проявила к выступлениям басков необычайный интерес. Посмотреть их игры приехали специалисты футбола из многих городов Советского Союза.

Наши спортсмены-железнодорожники не смогли оказать команде гостей сопротивления. Зато баски по-настоящему блеснули. Наблюдая за их игрой, мы, казалось, видели какой-то новый футбол: как будто протерли старую картину, и она вдруг предстала перед нами во всем своем ослепительном великолепии. Мячи влетали только в ворота «Локомотива», и незадолго до конца матча баски вели 5:0. Только перед самым финальным свистком москвичи размочили счет.

Состязание окончилось. Неторопливо растекалось со стадиона людское море: все были потрясены увиденным, с восхищением говорили о гостях. Московский воздух был полон неведомыми ранее звонкими именами: Регейро, Бласко, Горостица, Лангара… Они надолго завладели сердцами наших болельщиков. В них играли мальчишки во всех московских дворах, в Петровском парке, в скверах у Патриарших и Чистых прудов.

Потом против испанцев выступили московские динамовцы. Матч был красивым, упорным. С большим трудом гости вырвали победу – 2:1.

Об этом поединке тренер сборной Басконии Педро Вальяно высказался так: «Это были два великолепных коллектива, в которых выступали мастера высокого международного класса. Жаль лишь, что суть футбола они трактовали на различном тактическом языке».

На различном тактическом языке. Вот в чем была суть дела. Советский футбол, по существу, изолированный в те далекие годы от широкой международной спортивной арены, не успел еще перестроиться на входившую в моду систему «дубль ве», упрямо придерживаясь старой, традиционной схемы «пять в линию», и это несоответствие давало гостям неоспоримое преимущество.

Итак, намеченная программа выступления гостей в столице была завершена. Но москвичам ее явно не хватило. Огромный город бурлил: тысячи, десятки тысяч писем и телефонных звонков в редакции газет, журналов, в самые различные советские учреждения просили, требовали дать возможность нашим футболистам еще раз проверить себя, дать возможность всем нам полюбоваться искусством выдающихся мастеров.

И вот 1 июля, после того как баски сыграли в Ленинграде со сборной города вничью – 2:2 (там испанцы выставили часть резервного состава), в газете «Красный спорт» появилось необычное объявление: «Ввиду большого интереса, проявленного населением г. Москвы к матчам с футболистами Басконии (Испания), Всесоюзный комитет по делам физкультуры и спорта при СНК Союза ССР назначил два матча в Москве на 5 и 8 июля с. г. Первый матч с командой басков будет играть усиленная команда «Динамо». Вторую игру предполагается дать усиленной команде общества «Спартак».

В составе «Динамо» на поле вышли Александр Дорохов, Шота Шавгулидзе (оба из Тбилиси), москвичи Лев Корчебоков, Алексей Лапшин, Евгений Елисеев, Александр Ремин, Михаил Семичастный, Михаил Якушин, Василий Смирнов, Сергей Ильин и ленинградец Петр Дементьев. Как видно, в состав дополнительно были включены всего три игрока. По существу, динамовцы играли матч-реванш.

Он не удался, хотя состязание выдалось на редкость интересным, ярким, драматичным. Баски блестяще, в быстром темпе разыграли дебют и уже к тридцатой минуте вели со счетом 4: 0.

– Ну, все кончено, разгром,- сказал тогда мой сосед по трибуне и безнадежно махнул рукой.

Но оказалось, что все только начинается. Прошло несколько минут, и Петр Дементьев, наш замечательный, несравненный Пека, как ласково называли его болельщики, стремительно прошел к штрафной площадке, сыграл «в стенку» с Василием Смирновым и не очень сильным, но точным ударом забил гол.

Этот гол сбросил с динамовцев оцепенение, воодушевил их. Они поверили в то, что еще не все потеряно, и заиграли великолепно. Четверть часа демонстрировали высокий класс игры. Они превосходили басков и в скорости, и в технике, прижали своих грозных соперников к воротам, как прижимают на ринге к канатам, и атаковали, под неумолчный рев трибун. Вот пушечный удар Василия Смирнова достигает цели, врывается в штрафную Михаил Семичастный, и счет уже 3:4.

Свисток судьи, объявляющий перерыв, и по трибунам прокатился стон разочарования.

– Ах, если бы не кончилось время!

– Да, поиграй динамовцы так еще немного, не сдобровать бы испанцам.

Так говорили зрители. Они стали свидетелями новых атак динамовцев во втором тайме. Дементьев снова поставил под угрозу ворота басков, но в последнее мгновение его грубо сбили с ног. Пенальти. Мощный удар Василия Смирнова, и счет стал 4:4.

Неизвестно, как сложился бы ход матча дальше, если бы не последовала грубая ошибка до этого игравшего безупречно вратаря Александра Дорохова. Пропустив очень легкий мяч, он подорвал, на мой взгляд, моральные силы и веру в успех у своих товарищей. Одним словом, матч был проигран – 4:7. Победное шествие басков остановить не удалось. Надежда оставалась только на «Спартак».

Чемпион страны, популярный клуб, бывший тогда в зените славы, хорошо понимал, какая ответственность возложена на него. Огромную работу проделал тренерский совет клуба, куда входили три брата Старостины – Николай, Александр и Андрей. «Спартак» еще до начала матча проявил определенную спортивную смелость, решив играть по-новому, в духе модели «дубль ве» с третьим защитником. Подобное решение отнюдь не представляло собой упрощенное арифметическое действие. Всего за несколько дней команда должна была полностью перевооружиться тактически, осмыслить новое построение, приноровиться к нему. Она пошла на это. Она сделала правильные выводы из всего, что видела на поле в матчах басков против «Локомотива» и «Динамо».

Уютное поле в подмосковной дачной Тарасовке, «родовом имении» спартаковцев, стало на какое-то время испытательным полигоном. Каждый день здесь устраивались тренировки. Основной состав представлял самого себя, а команда, сформированная из игроков резерва,- басков. Андрей Старостин, прославленный центральный полузащитник советского футбола, «самый агрессивный хав», как говорили о нем знатоки, по приказу спартаковского «генерального штаба» уходил в глубину обороны, готовясь наглухо закрыть выдвинутого вперед Лангару. Он, как и все, наскоро осваивал «дубль ве», постигал его сокровенные «тайны».

Братья Старостины были в те дни большой футбольной лихорадки в самом водовороте событий. Они беседовали с товарищами, убеждали их, вселяли боевой дух, веру в успех.

– Мы можем и должны победить!- говорил Николай Старостин.

– Можем!-вторили ему Александр, Андрей и Петр. Эта убежденность передавалась всем, овладевала коллективом, становясь его оружием.

И вот наступило 8 июля. День, которого ждала вся спортивная общественность страны. Перелистайте подшивки старых газет, и вы убедитесь, что автор отнюдь не прибегает к преувеличениям. В Киеве восемь тысяч болельщиков собрались на республиканском стадионе, чтобы сообща слушать трансляцию из Москвы. В Симферополе был отменен полуфинальный матч на кубок области, и две команды вместе со зрителями жадно слушали неповторимый голос Вадима Синявского, звучавший из репродуктора.

А теперь представьте себе ослепительный летний день, стадион «Динамо», который вот-вот затрещит по швам от избытка зрителей, огромную толпу болельщиков у бетонных громад и решетчатой ограды, не сумевших достать билеты. Все было полно ожидания матча.

Ровно в семь часов вечера по московскому времени команды вышли на поле, сопровождаемые непрерывной овацией. А через семь минут центральный нападающий «Спартака» Виктор Семенов сделал первый удар по мячу И сразу все загудело. Сразу, почти с первой минуты, стало ясно, что в этом поединке не может быть, не будет компромисса. Обе стороны понимали значение матча и не собирались уступать. Недаром же они ввели в «бой» лучшие силы. За гостей выступали Бласко, Аресу, Аэдо, Силаурен, Мугуэрса, Эчебарриа, Горостица, Л. Регейро, Лангара, Ирарагорри, Субиета. Цвета московского «Спартака» представляли Анатолий Акимов, Виктор Соколов, Александр Старостин, Андрей Старостин, Александр Михайлов, Константин Малинин, Виктор Шиловский (из киевского «Динамо»), Владимир Степанов, Виктор Семенов, Константин Щегодский (из киевского «Динамо») и Григорий Федотов (ЦДКА). «Спартак» не скрывал ни перед гостями, ни перед москвичами, что он усилил некоторые пункты в своем боевом порядке. Да в этом и не было ничего предосудительного.

Пятерка красно-белых сразу же рванулась вперед. Прошла минута, а Бласко уже вынужден в броске принять трудный мяч от Щегодского. Еще не набрав нужного темпа, игра вдруг приостановилась: неожиданно получил серьезное повреждение Александр Михайлов. Его вынесли с поля, а на замену вышел ветеран спартаковского коллектива Станислав Леута.

Баски, верные своему принципу, спешили решить судьбу матча в самом начале. И тут выяснилось, что спартаковская оборона очень прочна. Четко, умело опекал Лангару Андрей Старостин, на фланге изумительную игру показывал его старший брат Александр. Бдительно нес свою трудную вахту в воротах Акимов.

Испанцы явно обескуражены. Во всех предыдущих матчах с советскими командами их нападение практически получало полную свободу действий, особенно в зоне центрального форварда. Теперь она наглухо перекрыта Андреем Старостиным. Игра басков стала заметно разлаживаться. Этим сейчас же воспользовались москвичи. Шла четырнадцатая минута матча, когда Андрей Старостин, перехватив верховой мяч, точно направил его Щегодскому. Тот резко сместился в центр и сделал пас Федотову. Последний, еще мгновение назад казавшийся каким-то медлительным, слишком спокойным, вдруг стремительно, по-спринтерски рванулся вперед, обвел одного защитника, другого и резко ударил по воротам. Бласко, чуткий, как газель, на этот раз даже не среагировал на удар. И стадион взорвался восторженными криками.

– Это был один из тех голов,- сказал мне как-то во время одной из наших бесед о прошлом Андрей Петрович Старостин,- которые становятся поистине незабываемыми. Он произвел на всю нашу команду большое впечатление. Он заразил ребят весельем, жаждой победы, какимто счастливым, детским озорством.

Этот настрой, эту неистребимую энергию радости, веры в себя команда сумела сохранить до конца состязания. Когда на двадцать седьмой минуте Исидро Лангара, на мгновение опередив в штрафной площади Андрея Старостина, головой послал мяч в ворота, болельщики заволновались: не пойдет ли все теперь, как в предыдущих матчах?

– Не отдавать инициативы!-кричал ребятам капитан команды.

Нет, пропущенный мяч не охладил пыла спартаковцев а, наоборот, разъярил их. Пятерка нападения пошла вперед и смяла защиту басков. Дважды Аэдо с трудом отправлял мяч на угловой, в великолепном броске спас свою команду Бласко.

На трибунах – ни одного равнодушного. Люди что-то кричали, вскакивали с мест, спорили. А на зеленом поле один острейший момент сменялся другим. Вот Андрей Старостин, который не раз становился зачинателем интересных комбинаций, послал в атаку Шиловского, тот переправил мяч Степанову. Удар – мяч попал в штангу и отскочил назад. Раньше защитников Степанов снова успел к нему и неотразимым ударом с лета послал в сетку.

– Ура!- мощно загремело на трибунах.

Сотни голубей взмыли в небо, понесли в московские дворы весть о том, что на стадионе «Динамо» счет стал 2:1 в нашу пользу. Только за пять минут до конца тайма баски после редкой по красоте комбинации добились ничейного счета 2:2.

Команды ушли в раздевалку, а на трибунах продолжали кипеть страсти.

– Все будет как с «Динамо»,- говорил один болельщик.- Теперь баски рассвирепели, и пощады от них не жди.

– Верно, может не хватить наших. Уж слишком темп высок,- согласился с ним кто-то.

Да, нужно признать, что в тот миг мы все или почти все, завороженные прежними успехами басков, все еще слабо верили в возможность нашей победы. Слишком велик был авторитет соперников, слишком убедительны их прежние победы.

После отдыха спартаковцы вышли в значительно измененном составе: три игрока получили серьезные травмы. Игра становилась все более жесткой, а порой даже откровенно грубой. Не выдерживали нервы у тех и других.

Первые пять минут второго тайма. Казалось, вот именно сейчас оправдаются наши печальные прогнозы. Баски положили на чашу весов псе свое мастерство, всю энергию и волю. У ворот нашей команды почти один за другим производятся пять угловых ударов. Блестяще в этот период играл Андрей Старостин. Он руководил действиями линии обороны, подбадривал товарищей.

А атаки гостей нарастали. И кто-то на трибунах уже вздыхал, высказывал свои горькие мысли вслух:

– Не выстоять «Спартаку»…

Но эти опасения, овладевшие толпой, не оправдались. Как-то сначала незаметно, а потом все настойчивей, все упрямей наши стали снова переносить игру на сторону соперников. Последовала многоходовая комбинация Андрей Старостин – Федотов – Шиловский, и счет снова в нашу пользу- 3:2.

Штурм басков длился более десяти минут. Спартаковская защита во главе с Андреем Старостиным самоотверженно сдерживала напор темпераментных, яростных испанцев.

И вдруг мы почувствовали, что баски устали. После двадцатой минуты второго тайма они заметно снизили темп, стали «придерживать» мяч, дольше разыгрывать его. А наши сохранили свежесть и все чаще стали переходить на половину поля гостей. Вскоре была проведена молниеносная комбинация: Андрей Старостин в очередной раз перехватил мяч, адресованный Лангаре, и отдал его Артемьеву, тот – Шиловскому, который, в свою очередь, сделал пас за спину защитников Степанову. Блестящий по замыслу ход, блестящее завершение задуманного: Степанов стремительно вышел на свободное место, оказался один на один с Бласко и точно ударил в нижний угол ворот, 4:2.

Еще минуты не прошло после этого, а спартаковцы вновь добились успеха. Гол забил Шиловский.

Счет 2:5, конечно, подпортил настроение баскам, но не сломил их волю. Почти до самого финального свистка на поле продолжалась увлекательнейшая борьба, по-прежнему полная острых, драматических моментов. Пожалуй, баски имели в этот период некоторое территориальное преимущество, но вновь не смогли реализовать его из-за отличной игры спартаковской защиты. А за четыре минуты до конца матча последовала очередная атака москвичей. Прерывая ее, Аресу схватил мяч рукой. Два метра до штрафной площади. Выполнить удар поручили Степанову. Испанские защитники прикрыли углы ворот, выстроили подобие «стенки». Но мяч после сильного и точного удара все же влетел в сетку. 6: 2!

Убедительная победа, вызвавшая большой резонанс в спортивном мире. Она была праздником на нашей улице, утверждением высокого класса советского футбола. И в этом утверждении колоссальная роль принадлежала московскому «Спартаку» и его духовной, его спортивной основе – братьям Старостиным.

Знаменательная деталь. Вскоре после отъезда басков Советское правительство отметило высокими наградами одиннадцать лучших футболистов страны. Среди них были три брата Старостины. Первым из советских спортсменов орден Ленина получил Николай. Александр был награжден орденом Трудового Красного Знамени, Андрей- орденом «Знак Почета».

Лето 1937 года. Фашисты вели развязанную ими войну на земле многострадальной Испании. Гитлеровцы и их сообщники готовили новые преступления против народов Европы и всего мира.

В этой обстановке в бельгийском городе Антверпене была намечена к проведению III рабочая мировая Олимпиада. На представительный спортивный слет Советский Союз посылал крупнейшую делегацию, в которую входили футболисты, пловцы, легкоатлеты, штангисты, гимнасты, боксеры.

Решение нашей страны послать своих представителей в Антверпен особенно оттенило антифашистский, антивоенный характер предстоящих соревнований. «Наша Олимпиада,- писала в те дни газета бельгийских коммунистов,- собирающаяся под лозунгом борьбы с фашизмом, будет яркой демонстрацией единения и взаимопонимания рабочих-спортсменов различных стран».

Нужно, ли говорить, с какой радостью восприняли спартаковцы весть, что именно их команде доверено выступить в Антверпене на турнире сильнейших футбольных команд. Но вместе с радостью и гордостью рождалось чувство огромной ответственности, долга. Николай Старостин, казалось, потерял отдых и сон, носился по городу, устраивал ребятам встречи, которые, по его словам, должны были добавить мастерам кожаного мяча порох энтузиазма.

– Сегодня приезжает Валерии Чкалов,- говорил он. Или:

– Ну, ребята, к нам в гости пожалует Марк Рейзен.

Артисты, поэты, прославленные летчики и ученые, знатные московские рабочие, видные спортсмены не только побывали в те дни в коллективе, но и накрепко сдружились с ним.

Наконец наступил день отъезда. Перрон Белорусского вокзала заполнили провожающие. Все горячо желали успеха команде. На станции Негорелое пограничники напутствовали:

– Возвращайтесь только с победой!

– Привет участникам от всех нас! Действительно, наши посланники везли в Антверпен мировому рабочему спорту горячий привет своей страны, своего народа.

На Олимпиаде произошло много волнующих, незабываемых встреч, знакомств. Так, в первый же день прибытия советские спортсмены из газет узнали, что член делегации республиканской Испании Мартинес командовал па центральном фронте ротой, был легко ранен, награжден боевым орденом.

– Вот это герой! – восхищались наши ребята.- Неважно, какое место он займет, он уже герой только потому, что приехал.

Но испанский патриот не довольствовался на состязаниях ролью «свадебного генерала». Он выиграл звание чемпиона Олимпиады в плавании на 200 метров на спине, чем вызвал всеобщее восхищение. Медицинская сестра ударного батальона мадридских коммунистов Гонзалес стала чемпионкой Олимпиады в плавании на 100 метров вольным стилем.

В Антверпене собрались очень сильные по тем временам спортсмены. Весьма представительные команды прислали Финляндия, Норвегия, Франция, Бельгия, Швейцария, Испания.

В споре с лучшими спортсменами этих стран отлично проявили себя и стали чемпионами Олимпиады многие советские атлеты. Можно смело сказать, что абсолютно лучшим достижением этого форума явился прыжок с шестом Николая Озолина. Рекордсмен СССР взял в Антверпене высоту 4 метра 20 сантиметров, в то время как лучший результат в Европе за весь сезон 1937 года был равен 4 метрам 11 сантиметрам. Замечательно выступили наши легкоатлеты, боксеры, гимнасты… Результаты, превышающие мировые рекорды, показали тяжелоатлет Георгий Попов и пловец Семен Бойченко.

Но, пожалуй, самый большой интерес вызвал у бельгийцев и многочисленных гостей Антверпена футбольный турнир Олимпиады, в котором, кроме московского «Спартака», приняли участие 12 команд.

Редким по красоте и напряжению получился полуфинальный матч между нашими и испанскими футболистами. Еще в предварительных играх команда с Пиренейского полуострова проявила себя дружным, очень сильным и в техническом, и в тактическом отношениях коллективом. Многие предсказывали испанцам победу в матче с москвичами. И, честно говоря, почти все «болели» за них, потому что эти парни были не только замечательными спортсменами, но и солдатами, сражающимися против фашизма. Положение «Спартака» усложнялось еще и тем, что в предыдущих играх серьезное повреждение получил защитник Александр Старостин.

На полуфинальную игру москвичи вышли в следующем составе: Акимов, Малинин, Соколов, Артемьев, Андрей Старостин, Петр Старостин, Шиловский, Глазков, Степанов, Теренков, Федотов. Поскольку незадолго до Олимпиады «Спартак» выиграл у басков, их земляки в Антверпене не скрывали, что хотят взять у нас реванш.

Игра сразу же пошла в бурном темпе. На двадцатой минуте Георгий Глазков великолепным ударом открыл счет. Ничего больше обе стороны сделать до перерыва не смогли.

После отдыха испанцы пошли в решительное наступление. Их атаки становились все настойчивее, яростнее. Игра теперь почти все время шла в зоне штрафной площади советской команды. Обе стороны действовали жестко. Особенно усердствовали испанцы. Серьезную травму получил наш центральный нападающий Степанов. Так как замены были вовсе исключены, Степанов просто-напросто отошел на край, и его участие в игре с этого момента носило, по существу, символический характер. Заметно хромать стал и Шиловский.

А испанцы не прекращали штурм. Гол, как говорят, назревал. Для советской команды он бы неминуемо обернулся проигрышем, ибо вдевятером ребята вряд ли удержали бы ничейный счет против такого серьезного соперника, да еще ободренного успехом.

В этот критический момент команду выручила великолепная игра Андрея Старостина, его искусство руководить командой.

– Ребята, не Москва ль за нами! – крикнул он в один из напряженных моментов, и спартаковцы ответили на этот клич еще более самоотверженной игрой. Л потом Федотов забил гол. Тут уж и наши расслабились, дали себе забить, но общий счет 2:1 в их пользу открыл команде путь в финал.

Здесь предстояла встреча с очень сильной сборной Норвегии. Многие, даже в советской делегации, считали, что наша команда обречена на поражение. Для такого печального прогноза были основания: ряды красно-белых заметно поредели. Достаточно сказать, что в «бой» пришлось ввести Николая Петровича Старостина, уже год не выступавшего на зеленых полях. Он занял свое традиционное место на правом краю и, кстати сказать, сыграл отлично.

В общем, до начала состязания мало кто верил в победу парней из России. Газеты пестрели аншлагами: «Московская команда не сможет противостоять прекрасно подготовленным норвежцам», «Парни из Осло намертво закроют Федотова, и «Спартак» обречен».

Стадион, где проводился решающий матч, оказался переполненным – собралось шестьдесят тысяч зрителей, цифра и по нынешним временам весьма солидная. Среди зрителей были экипажи пяти советских пароходов, стоявших в порту Антверпена под погрузкой. Тогда еще у нас даже мечтать не могли о каких-либо туристических поездках в капиталистические страны, и появление большой группы наших болельщиков было приятным сюрпризом для советской команды. К морякам, разумеется, присоединились и все участники советской спортивной делегации, закончившие к этому моменту свои выступления. Таким образом, у «Спартака» появилась солидная моральная поддержка.

Состязание поначалу складывалось так, как предсказывали многие специалисты: норвежцы остро атаковали, наша защита, где по-прежнему выделялись братья Старостины, самоотверженно сдерживала их натиск, лишь изредка переходя в контратаки.

В середине тайма москвичи получили право на штрафной удар. Выполнять его доверили Андрею Старостину. Тот разбежался, намереваясь нанести удар, и вдруг неожиданно сделал легкий и точный пас открывшемуся Федотову, которого в этом матче опекали очень плотно. Григорий чуть прошел вперед и послал мяч в ворота.

Норвежские спортсмены вновь ответили длительным штурмом. И все это время с трибун непрерывно неслось радостно-возбужденное:

– Молодцы, Старостины!

Действительно, братья играли превосходно. За минуту до конца первого тайма Николай совершил очередной фланговый проход, обошел одного защитника, другого, точно передал мяч Петру, но тот, оставшись один на один с норвежским вратарем, упустил момент для нанесения точного удара. Зато во втором тайме он исправился и забил отличный и решающий гол. 2:1! Зрители устроили восторженную овацию. Пресса Бельгии дала очень высокую оценку московскому «Спартаку», достойно представлявшему на Олимпиаде советский футбол.

Прошло время, наступил 1940 год. Его можно с полным основанием назвать экзаменационным для советского футбола. Давно уже, со времен встреч с басками, не было у наших мастеров кожаного мяча международных игр большого значения ни на своих полях, ни на зарубежных. И вдруг пришло приглашение из Болгарии принять участие в товарищеских матчах.

Сомнений ни у кого не было: в Софию было решено послать московский «Спартак» – самую популярную команду той поры, завоевавшую себе громкую славу победой над басками, выигрышем звания чемпиона и Кубка СССР в 1938 и 1939 годах. Она пользовалась в ту пору такой популярностью, что во время физкультурного парада 1936 года ей была предоставлена возможность сыграть в течение сорока пяти минут показательный матч на Красной площади – случай уникальный в истории отечественного спорта.

И вот теперь поездка в Болгарию, страну с солидной футбольной репутацией. В конце тридцатых годов ее сборная сыграла вничью 2:2 с Чехословакией и победила со счетом 4:0 Югославию.

Нужно сказать, что за рубеж тогда отправилась под флангом «Спартака», по существу, сборная Москвы. Ее руководителем был Николай Старостин, а капитаном – брат Андрей. Москвичи выиграли у знаменитой «Славии» – 6: 1 и у сборной Болгарии – 7:1, Через полтора месяца болгарские футболисты приехали к нам с ответным визитом. Попытки их взять реванш не увенчались успехом: два матча, сыгранных ими против «Спартака» и «Динамо», закончились проигрышем с одинаковым счетом – 0:4.

Через несколько дней в статье «Порох энтузиазма и сталь мастерства» Андрей Старостин писал: «Советский футбол вот уже на протяжении многих лет демонстрирует свой творческий взлет. Эти годы в его истории можно с полным основанием назвать эпохой советского футбольного ренессанса».

Итак, подведем итог. Постараемся дать обобщенные творческие характеристики представителям уникальной семьи Старостиных, давшей отечественному футболу трех истинных богатырей, трех капитанов «Спартака», сборных Москвы и Советского Союза, трех заслуженных мастеров спорта.

Николай Петрович – старший из них. Именно он внес в тихий, уютный домик на старой Пресне микроб футбольной эпидемии. Именно от него пошли здесь все спортивные начинания.

Еще и еще раз с удовольствием вспоминаю футбольные спектакли с его участием. Быстрый, выносливый, никогда не щадящий себя, этот правый край совершал стремительные фланговые рейды, всегда был заряжен на атаку, увлекал за собой товарищей.

Николая Петровича еще тогда, когда он активно выступал на зеленом поле, товарищи, знакомые, друзья называли вожаком. Это было признание его огромного авторитета спортсмена, его мастерства и его верности футболу. Бывало, с ним в команде выступали спортсмены и более именитые, обремененные громкими титулами и славой, но никогда ни у одного из них не возникала даже мысль возражать капитану, пойти против его мнения.

– Николай мудр и справедлив, это заставляет всегда верить ему, идти за ним,- так сказал однажды о Старостине-старшем один из самых знаменитых московских футболистов заслуженный мастер спорта Федор Селин.

Выше уже отмечалось, что Николаю Петровичу выпала трудная, счастливая доля быть организатором и одним из первых руководителей «Спартака». Именно его ум, деловитость, неистощимая энергия, блестящие организаторские способности как нельзя лучше способствовали быстрому росту авторитета, популярности, славы команды.

Потом была война, вынужденная разлука с Москвой. Николай вернулся в родное общество лишь пятнадцать лат спустя: в 1956 году стал начальником команды мастеров «Спартака». И произошло удивительное: именно в том сезоне клуб вернул себе звание чемпиона страны. А потом девять спартаковцев вошли в состав сборной Советского Союза, которая в далеком Мельбурне выиграла почетное звание олимпийского чемпиона. Через год «Спартак» сделал, в третий раз за свою историю, «дубль» (выиграл звание чемпиона и Кубок СССР) и стал основой сборной команды страны, отправлявшейся дебютировать в чемпионате мира.

Характерной чертой Николая Петровича как руководителя команды и клуба является исключительно бережное, любовное отношение к молодежи, постоянное стремление быть рядом с ней, опекать, поддерживать, доверять ей.

Вспоминается январь 1936 года. Сборная Москвы приехала в Париж, чтобы на стадионе «Парк де Пренс» встретиться с одной из сильнейших команд Франции «Рэсингом». По нынешним временам это событие заметили бы лишь самые рьяные болельщики; тогда же оно являлось для нас знаменательным, в своем роде историческим. Мы, находившиеся в состоянии долгой спортивной изоляции, держали экзамен на зрелость на виду у всей футбольной Европы.

Руководителем нашей команды был в ту пору Николай Петрович. И вот по его инициативе, по его личному настоянию, больше того – под его ответственность, в ворота сборной Москвы на матч был поставлен не испытанный столичный голкипер, большой друг Старостиных Иван Рыжов, а совсем еще молодой, никому у нас в стране не известный игрок Анатолий Акимов. И замена эта полностью оправдала себя: новичок стал подлинным героем матча, о нем с восхищением говорил весь Париж.

Акимов впоследствии был одним из ведущих советских вратарей, получил звание заслуженного мастера спорта. Он сам воспитатель, педагог, но при всяком удобном случае не забывает сказать:

– Я крестник Николая Петровича и всем в своей футбольной судьбе обязан ему.

Под этими словами могли бы подписаться представители нескольких поколений московских спартаковцев. Каждый из них испытал на себе благотворное влияние этого замечательного «футбольного комиссара» -мудрого, требовательного, трогательно заботливого, бесконечно влюбленного в своих замечательных мальчишек. Он учит их не только великому искусству покорения кожаного мяча, но и мудрости жизни, прививает высокие качества гражданина. Не случайно именно здесь особенно ярко проявляются такие качества, как верность клубу и родному городу, преданность традициям.

«Вечными» спартаковцами были и остались все четыре брата Старостины, как остались ими Иван Рыжов, Станислав Леута, Георгий Глазков, Владимир Степанов, Николай Тищенко, Игорь Нетто, а также многие другие.

В начале 1982 года общественность Москвы отметила очередной юбилей Николая Петровича. Ему исполнилось восемьдесят лет, а он все еще с юношеской страстью, с задором, с огромной пользой трудится на посту начальника футбольной команды мастеров московского «Спартака», вот уже несколько сезонов подряд твердо занимающего место среди сильнейших клубов страны. Его не страшат ни постоянные переезды, ни десятки и сотни забот, ежедневно и ежечасно сваливающихся на команду и на его седую голову. Нет ни одного учебно-тренировочного занятия, ни одного матча основного или дублирующего составов, которые бы он пропустил. А когда выдается свободное от этой работы время, он бывает то в городском комитете партии, то в центральном или республиканском совете своего общества, то в министерстве, то в другом каком-нибудь учреждении. И всюду, где появляется этот человек, начинается заинтересованный, страстный разговор о любимой народной игре, решаются важнейшие насущные вопросы ее настоящего и будущего. Вот уже почти 70 лет прошло с той поры, как этот человек начал служить футболу. Верно, неизменно и активно служит он ему и теперь. Думаю, что этот результат вполне можно признать абсолютным мировым рекордом, который едва ли когда-нибудь будет побит.

Одним из лучших защитников советского футбола за всю его многолетнюю историю справедливо признается всеми знатоками Александр Петрович Старостин. Этот выдающийся спортсмен играл в те годы, когда собственно оборонительная линия команды состояла из двух человек. На местах переднего и заднего, левого и правого защитников в «Красной Пресне», «Пищевиках», «Спартаке», в сборных Москвы и СССР Александр выделялся красивой, четкой, рациональной и, я бы сказал,, мудрой игрой. Он владел богатейшим, неистощимым арсеналом технических приемов. В хитроумные «ловушки», расставленные им, попадались видные, грозные мастера атаки, а его самого трудно было поймать на какой-нибудь замысловатый финт, удивить сложной и неожиданной комбинацией. Умелый разрушитель, он всегда оставался одним из самых благородных, самых «мягких», корректных игроков.

Александр Петрович начал свою жизнь в большом московском футболе в 1918 году. В составе сборных команд Москвы, РСФСР и СССР он выступал на стадионах Турции, Франции, Чехословакии, Бельгии, Германии, Австрии, и всюду его мастерство вызывало восхищение знатоков. Осенью 1937 года в расцвете сил и таланта Александр покинул большой футбол. Объясняя журналистам и широкой общественности это свое решение, Александр Петрович говорил:

– Нельзя платить болельщикам за долголетние симпатии перезрелой игрой. Хочу в их воспоминаниях оставаться всегда если не молодым, то хотя бы молодцеватым.

Когда в 1967 году советская спортивная общественность, отмечая пятидесятилетие Великого Октября, составляла символическую сборную СССР, Александр Петрович был введен в нее подавляющим большинством голосов.

Оставив большой спорт, он и не думал расставаться с футболом, вел большую и разностороннюю общественную работу. Более десяти лет Александр Петрович был председателем Федерации футбола РСФСР. Автору этих строк неоднократно доводилось присутствовать на заседаниях, которые он вел. Каждое из них было отмечено высокой требовательностью, глубоким проникновением в суть дела, искренней заинтересованностью в его успехе. Исключительно загруженный на основной работе в Министерстве торговли РСФСР и на посту директора крупнейшей организации «Роскультторг», Александр Петрович находил время для инспекционных поездок по краям и областям республики, и после каждой из этих поездок мы обязательно видели взращенные им, добытые его энергией и любовью добрые всходы.

Повторяю, все братья Старостины прошли в футболе одним и тем же путем -через МКС, «Красную Пресню», «Пищевики», «Дукат», «Мукомолы», «Промкооперацию». В сущности это были разные названия одного и того же клуба, который в 1935 году выкристаллизовался в московский «Спартак». Именно под этим флагом пришла к нему слава одного из сильнейших и популярнейших в нашей стране клубов.

Когда «Спартак» стал «Спартаком», Николай и Александр уже практически заканчивали футбольную карьеру. Андрей же был в самом расцвете своего необыкновенно яркого и многогранного таланта. Ему повезло в том смысле, что он созрел именно к той прекрасной поре, когда у нас утвердились чемпионаты страны среди клубных команд, когда стали налаживаться связи с футбольным миром. Бесспорно, именно поэтому он запомнился нам, болельщикам довоенной поры, наиболее отчетливо.

Когда-то Михаил Ромм в своей книге «Футбол» писал: «Центрхав -это ферзь в той шахматной партии, которая разыгрывается на зеленом поле: он либо создает, либо портит игру». Андрей Старостин был именно центрхавом, или, как говорили несколько позже, центральным полузащитником. Да еще каким! На протяжении многих лет он находился в эпицентре общественного внимания, был мастером самого высокого класса, солистом, исполняющим свою труднейшую партию с неизменным успехом.

«Без филигранной техники не может быть великого футболиста»,- написал в своей книге знаменитый английский форвард Стенли Метьюз, человек, имеющий право на такие оценки. Техника Андрея Петровича была если не идеальной с точки зрения чистой теории, то вне всякого сомнения предельно умной и рациональной. Особенно восхищало его искусство паса. Каждая передача, сделанная им, была своеобразной творческой заявкой на атаку, на мудрую комбинацию, на самое острое и неожиданное продолжение.

Но, пожалуй, самым главным, самым подкупающим его спортивным качеством являлась неутомимая жажда победы, страсть игрока в высоком смысле этого слова. В бытность Андрея Петровича капитаном московский «Спартак» первым в нашей футбольной истории сделал заветный «дубль», то есть выиграл звание чемпиона и Кубок СССР. Причем добился этого успеха два года подряд. Но Андрей, казалось нам с трибун, никогда не был доволен. В жизни несколько медлительный, даже флегматичный, он на поле преображался. Бывало, стихнут на мгновение болельщицкие страсти на трибунах «Динамо», наступит неожиданная тишина, и пятьдесят тысяч зрителей слышат его гневный, взволнованный голос, обращенный к своим товарищам:

– Ребята, вы будете играть? На нас же люди смотрят!

В такие минуты на трибунах вспыхивала бурная овация. Мы, зрители, и взрослые, и совсем юные, благодарили его за то, что он ни на минуту не забывает о наших интересах, о великом предназначении футбола – быть красивым, увлекательным зрелищем.

На долю Андрея выпала в своем роде историческая миссия – стать первым в летописи отечественного футбола центральным защитником. Это произошло летом 1937 года, когда по нашей стране совершала турне команда басков и когда спартаковцы впервые решили применить тактическое построение «дубль ве». Первый центральный защитник советского футбола стал в конце концов и лучшим, по оценке специалистов, за всю его историю.

А сколько замечательных дел на счету Андрея Петровича в послевоенные годы! С 1959 года он находился на ответственной работе в Федерации футбола СССР, много работал со сборными страны и объездил едва ли не весь земной шар. С 1971 года он бессменный председатель Московской футбольной федерации. Его неутомимая общественная деятельность, его талантливые книги, исполненные житейской мудрости статьи, публичные устные выступления прекрасно служат священному делу популяризации массовой игры.

Братья Старостины. В этих людях сконцентрировалось все, чем одаривает советский спорт человека. В них – безграничная преданность своему делу, самоотверженность, безукоризненное мастерство, помноженное на высокое благородство. Старостины – это синоним творческой честности, большой внутренней культуры, умения всегда, в любых обстоятельствах, оставаться людьми с большой буквы. Именно эта семья в первую очередь сплотила вокруг футбола могучий отряд выдающихся советских актеров, писателей, музыкантов, людей науки и тем самым в значительной мере способствовала расширению круга тех, кто понимает и принимает великую эстетическую, воспитательную ценность футбола, кто вольно или невольно способствовал его сближению с искусством.