Кольца Земли

Глава 1

Невысокий коренастый мужчина с мощной загорелой шеей и лысеющей головой торопливо двигался по едва заметной тропке, петляющей среди невысоких холмов, заросших буйным разнотравьем, островками терновника и шиповника. Иногда тропинка обтекала небольшие группы деревьев: осины или березы. Время от времени он оглядывался, словно боялся преследования. Он действительно скрывал от соседей свои почти ежедневные прогулки в свой заповедный уголок.

Быстрая ходьба с тяжелым рюкзаком за спиной и яркое предзакатное солнце на безоблачном небе вызвали легкую испарину. Редкие давно нестриженые седые волосы прилипли ко лбу. Он убирал их с лица рукой, когда смотрел назад. Наконец он у цели. Чтобы увидеть этот клочок ухоженной земли среди одичавшей холмистой степи, нужно было подойти вплотную, буквально на несколько шагов. Он с таким расчетом и выбирал юго-западный склон этого холма. Вершину холма венчала полуразрушенная пирамида гигантской антенны радиолокатора. Излучающие элементы антенны были залиты специальным бетоном, который выдержал ядерный взрыв. Правда, прямое попадание у американцев не получилось, может, поэтому пирамида оплавилась, но выстояла и, как говорили, сохранила работоспособность. Это место почти в эпицентре взрыва пользовалось дурной репутацией из-за страха перед радиацией. Но он, Максим Бурма, хорошо знал, в этом месте фон даже ниже чем в поселке. Здесь тщательно снимали верхний слой почвы, кстати, за американские деньги, и увозили куда-то для захоронения в отработанных шахтах.

Максим разгрузил рюкзак у большого шалаша, сложенного из дикого камня на цементе им же еще в прошлом году. С некоторого расстояния шалаш напоминал большой валун, на что и рассчитывал Максим. В нескольких пластиковых бутылках он принес воду для питья и для полива растений, которые еще нуждались в поливе в этот засушливый август.

Максим сел на плоский теплый камень у низкого входа в шалаш и по привычке посмотрел на южный горизонт. Там в легкой дымке за сеткой инверсионных следов аэротарелок и платформ сверкали на солнце причудливые и такие непривычные конструкции. Они вызывали неосознанную тревогу почти у каждого человека, который прожил свою жизнь до Эры Кольца. Так телекомментаторы, а с их легкой руки и все остальные, называли последние пятнадцать лет освоения околоземного космического пространства. Сегодня его взгляд был особенно беспокойным. Неделю назад туда на Нижнее Кольцо отправился его сын Антон.

Это была не первая космическая командировка Антона, одного из первых выпускников спецшколы программистов Кольца. Настороженность и тревога были вызваны неясными слухами о каких-то технических неполадках в оборудовании и интригах в Совете Кольца.

Максим отдыхал и смотрел на Кольцо. Все на месте, как всегда. Успокоился пульс, отступила тревога. К нему вдруг словно возвратился слух и обоняние. Нестройным хором пронзительно сипели кузнечики. Запахи: терпкий помидор и острый укропа напомнили о цели его прихода. Он достал из рюкзака самодельный прибор для измерения радиации. Осторожность не помешает. Этот прибор охраняет его семью почти двадцать лет. Каждый плод или цветок он проверит, перед тем как забрать домой. Прибор сделан его руками по схеме молодого физика Семена Ратушного. Сеня появился на точке на следующий день после взрыва боеголовки. Где он взял спецпропуск неизвестно. Возможно, на такой случай он у него был оформлен заранее. Максим тогда работал здесь на противоракетной базе вольнонаемным. Обязанности техника по приборам химической и радиационной безопасности его не очень обременяли, и в свободное время он подрабатывал ремонтом радиоаппаратуры. Поэтому ему удалось довольно быстро собрать новый прибор, когда Семен проверил и забраковал серийные датчики. Потом Максим сделал еще несколько и променял на продукты… То было смутное время после СЯВ. Так назвали с долей сарказма суточную ядерную войну по аналогии с ВОВ – Великой отечественной.

Когда с неожиданной скоротечностью развалился СССР и, казалось, железобетонная советская система, новые государства и Россия вступили в полосу затяжного кризиса. Национальная промышленность и сельское хозяйство окончательно развалились, пока шел дележ государственной собственности. Лавина не очень дешевых и не совсем доброкачественных товаров и продуктов с Запада и Востока заполонила рынки и магазины даже в самых трудно доступных уголках государства. У двух третей населения жизненный уровень упал в три-пять раз. На этой почве блок политических партий националистического и откровенно шовинистического толка пришел к власти.

Кремль в руках экспансивного, склонного к театральным жестам президента, обладающего к тому же контролем над парламентом, решил воспользоваться ядерной дубинкой.

Повод был: границы НАТО придвинулись вплотную, политическая роль России в мировых и даже европейских делах свелась к нулю.

Цель также была прозрачной: добиться аннулирования огромного внешнего долга и возможно выбить новые займы.

Ядерные ракеты опять были нацелены на Штаты и их союзников, имеющих ядерное оружие. Лидеры США после десятилетий мировой гегемонии также утратили способность реально оценивать ситуацию. Было принято решение нанести единичный ракетный удар по военной цели, чтобы охладить пыл российского диктатора. Предполагалось, что Россия не отважится на массированный ответ, а одиночные пуски ракет собирались перехватывать системой ПРО, которая в штатах непрерывно развивалась, пока СССР и затем Россия взрывали свои ракеты и пусковые установки по договорам, подписанным еще Горбачевым.

Однако расчеты на технологическое превосходство не оправдались. У американцев в соответствии с русской пословицей первый блин вышел комом, что не удивительно, так как стреляли они по России. Точность ракеты оказалась недостаточной и противоракетная база не была уничтожена.

Единственный расчет американского руководства, который оправдался, был тот, что Россия ответила также единичным пуском. Американская противоракетная оборона смогла уничтожить российские боеголовки только на малой высоте. Была загрязнена огромная территория. Пришлось выселить несколько небольших городков. Штаты получили свой «чернобыль», к счастью пока без человеческих жертв. Военные оправдывались «ненормальным поведением» ракеты, как будто от российской кассетной боеголовки с зарядами индивидуального наведения можно ожидать поведения по нормам американских генералов. Позднее писали, что такая странная траектория движения зарядов была вызвана ошибкой программирования бортовых компьютеров в условиях типичного славянского аврала при перенацеливании ракеты и боеголовок.

Война закончилась в течение суток. Дежурные офицеры и персонал пусковых установок США и России договорились по «линии доверия», созданной в период оттепели, что снимают ракеты с боевого дежурства, и будут впредь бойкотировать любые команды, пока конфликт не будет разрешен политическими средствами.

В США это вызвало импичмент президента, а в Москве произошла серия дворцовых переворотов с перестрелками и жертвами среди населения. Наконец было создано правительство народного доверия вполне миролюбивое и в той же степени беспомощное.

Зона поражения, а это оказалась российская база ПРО, была оцеплена войсками на следующий день с благим намерением не дать разнести радиацию. Пока в Москве шла борьба за власть, долгих три месяца почти ничего не делалось, и население карантинной территории было предоставлено само себе. Максим всегда с негодованием вспоминал то лето, хотя им удалось выжить и сохранить здоровье семьи, в основном, как он считал, благодаря прибору. Он с тех пор называл его «сеня». Что касается самого физика, говорят, он вскоре перебрался в США и неплохо устроился, так как был способным ученым и еще обладал информацией о воздействии факторов ядерного взрыва на систему управления российской базы ПРО. Правда, базу все равно демонтировали. Где-то здесь под землей остался когда-то хорошо знакомый Максиму лабиринт галерей, боксов и шахт с остатками пусковых установок противоракет, кабельной сети и приборов системы управления. Полный демонтаж был бы слишком дорогим.

Последнее время ходили слухи, что базу купили какие-то иностранцы под винные погреба. Максим с тревогой думал об этом. Он боялся появления здесь забора из колючей проволоки с табличками «Не заходить! Частная собственность». Он боялся потерять этот тайный клочок земли, отдушину в его одинокой жизни.

Строжайшие приказы запрещали на территории зоны выращивание или сбор любых растений для использования.

Иногда он думал, что его страсть как раз и является следствием запрета. Но что бы он сейчас делал?! Уже пять лет на пенсии и два года как неожиданно от сердечного приступа умерла жена. Своих детей, сначала Антона, а через пять лет Лидию, при достижении десяти лет они отдали в специнтернат. И еще радовались, так как тогда отбирали самых способных. Да и сейчас туда попадает не больше половины детей. На их глазах создается новая цивилизация вне государственных границ и наций – Проект Кольцо. Кто не попал в проект, вскоре окажутся неприспособленными к новым условиям жизни, как динозавры к изменившемуся климату. В лучшем случае закончат свой век в резервациях, этих зоопарках для прочих людей. Уже сейчас работы в округе почти нет даже для молодых, тех кто не стал «триайз», трехглазыми или по-простонародному «циклопами». Многие живут на пособие по безработице, а при достижении пятидесяти лет получают социальную пенсию, которой хватает на весьма скромное существование.

Максиму назначили повышенную пенсию, так как его дети стали триайз, и внуки по закону также станут циклопами уже с трех лет. Но когда еще будут внуки, да и допустят ли его к ним. Впрочем, Антон обещал взять Максима к себе, как только женится и купит квартиру или дом. Лучше бы дом с садом. Он бы мог ухаживать за садом и домом. Для этого не нужно быть циклопом, и он, Максим, лучше справится, чем робот…

Воспоминания и размышления не мешали Максиму делать свою обычную работу на участке. Он успел переодеться, удалил несколько сорняков, сорвал пожелтевшую дыню, десяток огурцов, помидоры и разложил в ряд для контрольных измерений. Нарезал цветов. Жены уже нет, а привычка приносить домой цветы осталась… Все оказалось в норме. Теперь наступило время полива. Солнце почти у горизонта. Нужно еще успеть выйти на дорогу, пока не наступила темнота. Он не боялся заблудиться, просто в темноте можно затоптать растений больше чем это нужно. Тогда тропинку легче обнаружить. Вдруг любопытный решится пройти по ней до конца…

Перед уходом он окинул взглядом то, что называл Тайным Раем, и посмотрел на Кольцо. Резко запищал телескрин. Максим вздрогнул от неожиданности. Разве он забыл его отключить? Он достал его из нагрудного кармана. Нет, не забыл! На экране размером с половину ладони в такт писку мерцала надпись: «Срочное сообщение! Включите рабочий режим!». Оказывается, Максим не знал, что локальное отключение не мешает оператору передать сообщение. Хитрая штука этот телескрин! Хитрая и дорогая. Этот подарил ему Антон. Телескрин заменял десятки электронных бытовых приборов, которые были раньше и которых до Кольца вообще не было: видеотелефон, телевизор, видеомагнитофон, сетевой компьютер, пейджер, переводчик, навигационную систему, систему слежения, охранной сигнализации, кредитную карточку, анализатор среды, в том числе радиации… Правда, по чувствительности и точности измерения уровня радиации ему далеко до «сени».

Еще можно было подключиться к передающим камерам, установленным в достопримечательных местах по всему свету: от Эйфелевой башни до Ниагарского водопада, вулкана на Камчатке или кратера на Луне. Можно было осмотреть весь мир не выходя из комнаты, соединив телескрин с телевизором или компьютером с большим экраном.

Особенно поражала Максима возможность подключиться к какому-нибудь триайзу в любой части планеты или космоса, конечно при согласии этого триайза и контролера доступа, и увидеть на экране то, что триайз видит в этот момент своими глазами. Болтают, что триайзы могут передавать друг другу также запахи и тактильные ощущения… Например, один смотрит девушке в глаза и взял ее за руку или еще за что-то, а другой тоже ее видит и ощущает… Нужно будет спросить об этом Антона! Может, поэтому он и не женится. Развлекаются там заочной любовью.

Максим как-то слышал частушки уличного музыканта на эту тему, и они врезались ему в память:

ТЫ УЕХАЛ НА КОЛЬЦО,

ВИЖУ Я ТВОЕ ЛИЦО

НА ЭКРАНЕ И ВО СНЕ,

ТОЛЬКО ЭТО НЕ ПО МНЕ!

НЕ ВОЛНУЕТ МОЮ КРОВЬ

ВИРТУАЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ!

Цветы любви вырастают на иссохшей почве, тоскующей по дождю. Он из своего опыта знал, что влюбиться можно, если вольно или невольно какое-то время хранишь целомудрие. Короче, нужно изголодаться. В их техникуме пятнадцатилетние девочки торопились избавиться от невинности, как от чесотки. Поэтому о любви не было речи, говорили кто с кем спит или спал… После техникума забрали в армию. Шесть месяцев сверхсекретной учебки без увольнений. Девушки только снились. Потом попал на эту базу. Скоро послали в наряд. Нужно было из военного городка доставить продукты. Прапорщик заехал к себе домой оставить картошку. Максим втащил мешок в прихожую. Встретила дочка прапорщика, темноглазая красавица, как из индийского кино, в мужской рубашке навыпуск и лосинах… Глянула так, что сразила наповал. Так он там на базе и присох. Отслужил, остался сверхсрочником, потом устроился вольнонаемным. Женился на этой же чернявой и получил квартиру в Городке Строителей, так назывался их поселок, где когда-то жили те, кто строил базу…

Максим не стал включать телескрин. Оператор, который послал ему сообщение, сразу установит его координаты с точностью до нескольких метров. В милиции потом замучат вопросами, зачем он оказался в закрытой зоне, да еще поздно вечером… Сначала нужно выйти из зоны. Лучше вообще оказаться на территории поселка.

Может, Лидия или Антон долго не могли с ним связаться и попросили оператора разыскать… Ничего страшного, подождут еще полчаса… Вот и парк на окраине поселка. В загустевших сумерках Максим отыскал лавку, чтобы отдышаться и прослушать, наконец, телескрин.

Он нажал указательным пальцем сенсорный датчик идентификации и включения. На экране засветилось меню буфера сообщений: экстренный выпуск Новостей Кольца, послание Лидии, запросы дежурного милиционера, координатора Департамента Кадров Кольца, диспетчера электротакси, диспетчера аэропорта… Ничего себе катавасия! Больно кольнуло сердце – в меню не было Антона. Он коснулся пальцем строки с именем Лидии…

Всплыло обеспокоенное лицо дочери:

– Папа! Антон попал в аварию. Он жив, но без сознания. Нужна срочная операция, которую можно делать на Земле. Будем встречать его у космолифта. Для тебя есть разрешение… Все расходы оплачены… Свяжись с координатором ДКК, – чувствовалось, что она потрясена и с трудом подыскивает слова.

Максим воспринял только это и то, что Антон ранен, смысл остальных ее слов не доходил до сознания… Вызвал сообщение координатора. Молодой коротко стриженый циклоп в белой рубашке и таких же брюках сидел за пультом управления:

– Господин Бурма! Как вам известно, ваш сын Антон Бурма получил травму при выполнении научного задания. От имени Администрации Кольца должен выразить сожаление и сочувствие. Мы надеемся на благополучный исход. По решению Администрации Кольца вы можете быть с ним в течение всего времени лечения. Ваш переезд, если позволяет здоровье, к космолифту на Борнео уже спланирован, все места забронированы и все расходы оплачены. Вызовите электротакси или сообщите нам о другом решении. Мы готовы рассмотреть любые ваши предложения. Еще раз примите наше сочувствие. Стивен Больц. Код набора 145.253.232.063.

Стоило Максиму коснуться номера набора, и он бы связался с координатором, даже если тот уже в постели. Но он не стал этого делать. Наконец-то до него дошло. Он почти побежал к дому…

После душа Максим тщательно оделся, проверил и отключил все приборы в доме, кроме холодильника, пожарной и охранной сигнализации. Есть он не стал – накормят в дороге. Такси будет через пять минут. После вызова такси каждый его шаг будет известен координатору ДКК. Остальные сообщения он прослушает в дороге. С Лидией свяжется из аэроплатформы. Вообще говоря, связаться можно в любой момент. Кольцо это обеспечивало. График движения Максима был уже известен и расписан с точностью до минуты. Просто перелет на платформе будет самым длительным этапом его тревожного путешествия, подобного которому он никогда не совершал – слишком дорогая экскурсия для рядового российского пенсионера.

Побыть один на один со своими мыслями не удалось. Таксист встретил его словами поддержки:

– Обойдется! Медицина сейчас делает чудеса… Будет жить.

Это был сухощавый мужчина, пожалуй даже старше Максима.

На монитор такси велась непрерывная передача с Кольца. Максим сел так, чтобы видеть экран. Шел прямой репортаж из космического госпиталя. Антона готовили для спуска на Землю. Его уже поместили в модуль жизнеобеспечения и подключали к приборам контроля. Время от времени оператор репортажа вклинивал повторение эпизодов с того момента, когда поступил сигнал об аварии. Вскоре Максим знал все, словно присутствовал рядом…

Длинная галерея. Антон в ярко-желтом скафандре движется вдоль стены из электронных блоков. Впереди маячит еще кто-то. Антон находит нужный блок. Вот блок крупным планом. Показан, наверное, так, как Антон его видел своими глазами. Яркая вспышка, изображение исчезает и появляется вновь от внешней камеры. Антон лежит на полу, пытается подняться и, вероятно, теряет сознание. Вот его транспортируют в госпиталь. Сначала на тельфере, подвешенным в чем-то похожем на гамак, потом в транспортном модуле…

Комментатор в который раз повторил, что по предварительным данным прямой угрозы жизни нет.

– Вот видишь! Успокойся. На тебе лица нет…, – водитель повернулся к Максиму.

– Меня, может, это утешит. А его?! Остаться инвалидом… Послушай! Ты бы лучше следил за дорогой!

– Мы на управляемой трассе. Открыли месяц назад. Здесь я уже не нужен. Машина сама доставит нас куда следует…

– Черт, как быстро все меняется!

– Когда контроль Кольца за движением покроет всю территорию, нашего брата можно ликвидировать как класс. Помнишь такое выражение? В школе в советское время проходили…

– Все равно скоро уйдешь на пенсию…

– Могу хоть завтра! Компьютер напоминает каждый месяц. А как жить на копейки и что делать?!

– Смотреть телевизор! С голоду ведь не умрешь…

Максим увидел себя входящим в здание аэропорта. Немногочисленные пассажиры повернули к нему свои лица. Сначала подумал, что это зеркало, потом вспомнил, что это огромный экран телескрина. Однажды, если быть точным, в прошлом году, он был здесь в аэропорту, когда Антон взял его с собой в отпуск в Австралию. Они летели самолетом до Бомбея, а потом плыли на яхте в Австралию и назад…

Максим пересек поток любопытных взглядов и, не оглядываясь, направился к посадочному трапу. В салоне тарелки повторилось то же самое. Как спрятаться от любопытных? Такое внимание его сильно тяготило. Что за век настал! В каждой замочной скважине видеокамера.

Выбор мест был свободный и он сел у самого иллюминатора, повернув кресло спиной к салону.

Вскоре тарелка мягко покачнулась и поплыла вверх. Это был дирижабль как и все современные воздушные транспортные средства. Каркас из титана, герметичные салоны для пассажиров и экипажа, оболочка из сверхпрочной ткани с полостями заполненными водородной пеной синтетического полужидкого пластика. Пена предохраняла от утечек и обеспечивала пожарную безопасность. Такая же технология использовалась в конструкции Колец. Кольца это ничто иное, как ряд гигантских «сосисок», опоясавших Землю на высоте от ста до пяти тысяч километров. Сначала монтировали в космосе вокруг Земли по экватору пустую оболочку из тонкой металлизированной ткани. Сверхпрочность ткани была обеспечена за счет выращивания в невесомости составляющих основу ткани металлических нитей, в кристаллической решетке которых почти не было дефектов. Потом оболочку надували пеной, заполненной водородом до необходимого давления. Одна нитка «сосисок» соединялась со следующей, пока кольцо не достигало необходимой толщины и жесткости. Потом к кольцу подвешивалось необходимое оборудование: антенны, тонкопленочные солнечные батареи, телескопы, монорельсы и тельферы для транспортировки грузов и перемещения людей по кольцу.

Одно из колец было занято Супермозгом, гигантским компьютером, который включал в свою конструкцию автоматические заводы по производству модулей этого компьютера. Сообщали, что через двадцать лет первое кольцо будет заполнено Супермозгом и начнет заполняться второе…

Кольца были закручены так, что угловая скорость их вращения совпадала со скоростью вращения Земли. Это позволяло использовать кольца для создания глобальной сети связи и управления, и, кроме того, а может быть прежде всего, для оборудования космических лифтов и передачи электроэнергии.

От колец к Земле опускались «хоботы» космолифтов. Пена для их заполнения содержала водород и гелий, чтобы хотя бы частично распределить по длине нагрузку от веса тросов, сплетенных также из сверхпрочных металлических нитей. Теперь груз в космос и назад можно было отправить по монорельсу, точнее стальному канату. А энергия от солнечных батарей шла на Землю по проводам.

Были на кольце и специальные импульсно-реактивные двигатели для гашения механических колебаний и управления скоростью вращения колец. Гигантски большое и сложное сооружение. Однако справочники утверждали, что материалов на его создание потребовалось гораздо меньше, чем на мировую сеть железных дорог.

На высоте двенадцати километров их тарелка догнала платформу и причалила. Максим перешел на платформу и поразился размерам. Это был летающая тарелка размером со стадион. Эскалатор доставил его в салон. По дороге его узнавали, жали руку, что-то говорили на разных языках. Несколько раз ему пришлось включать телескрин для синхронного перевода. Думал, что-то важное. Но были только выражения сочувствия, иногда очень многословные. Здесь на платформе была возможность уединиться в индивидуальном купе, и он сразу нажал на кнопку. С четырех сторон его кресла выросли перегородки. Можно было опустить любую из них в отдельности, образуя модули на любое число мест.

Прошло три часа, как он покинул дом. Нужно поужинать и поспать. Неизвестно, что ждет его завтра. Максим включил пульт сервиса и удивился разнообразию блюд и других услуг: от парикмахерской до ванны и массажа. После долгих колебаний он остановился на понятном: форели с жареным картофелем и свежими помидорами, сыре, печеных яблоках и апельсиновом соке. Еще заказал плитку шоколада на всякий случай.

Он почти задремал в кресле, когда контейнер с заказом опустился на столик с предупредительным писком. Еда была безукоризненно приготовлена автоматом и вкусная. В контейнере были еще разовые салфетки и полотенца для рук до еды и после. Была еще небольшая пластиковая карточка с раскладкой его ужина по белкам, точнее аминокислотам, жирам, углеводам, витаминам и калориям, всего четыре десятка позиций. Карточку можно было забрать с собой или сразу прочитать и запомнить в телескрине. Специальная программа телескрина управляла рационом. Вообще-то многие программы хранились где-то в Кольце. Телескрин посылал данные и принимал результат расчета. Максим программой не пользовался из принципа. К этой программе требовался еще унитаз с автоматическим анализатором кала и мочи – дорогая и капризная вещь. Такие, кстати, стояли в туалете платформы и тоже выдавали карточки с информацией.

Но не цена была причиной неприятия новшества. Максим не мог допустить, чтобы какой-то, пусть самый умный, обученный лучшими врачами диетологами, компьютер указывал ему, что есть утром, днем и вечером.

Глава 2

Телескрин разбудил Максима за десять минут до перехода в тарелку, совершающую посадку в районе космолифта. В аэропорту его встретила Лидия. Они расцеловались. Максим пытался скрыть свои слезы, Лидия не скрывала. В руке у нее был пакетик с бумажными носовыми платками. Она плакала и до встречи, волнуясь о том, как все перенесет отец. Неожиданная смерть матери обострила ее тревогу за отца.

Они получили номер с двумя спальнями в гостинице и прямо из общей комнаты следили за транспортировкой Антона на Землю. Репортажи все чаще дополнялись интервью руководителей Антона, администрации многочисленных служб Кольца, комментариями специалистов и тележурналистов.

Главные вопросы: что произошло, и по какой причине оставались невыясненными.

Сначала шеф Департамента Защиты Информации, непосредственный начальник Антона, сказал в интервью довольно уверенно, по крайней мере, без всяких оговорок, что Антон в результате усталости потерял координацию и случайно подал ток питания на управляющую шину блока. Генератор информационного обмена блока из-за этого кратковременно выдал такую мощность, что капсула, вживленная как у всех триайз на лбу у Антона, вышла из строя и, возможно, повредила участок коры головного мозга, который использовался для обмена информацией.

Специалисты и телекомментаторы подняли шум и назвали объяснение начальника ДЗИ несерьезным. Почему не сработали ограничители мощности сигнала? Кто их отключил? Зачем? Это небрежность или диверсия? Если диверсия, то какова ее цель? Вопросом было много. Лица на экране мелькали как в калейдоскопе…

Вскоре представители Администрации Кольца, дезавуировали все попытки объяснить происшествие и попросили подождать заключения комиссии, состав которой был сохранен в тайне. Тайну объяснили желанием избежать давления на членов комиссии со стороны. На это один комментатор отреагировал словами, что комиссию нужно, прежде всего, защитить от давления Администрации Кольца и открытость лучший способ такой защиты. На русском языке при синхронном переводе прозвучало «гласность – лучший способ защиты».

С тех пор как встретились, Максим и Лидия не обменялись и парой фраз. Они сидели рядом у экрана. Лидия положила голову на плечо отца. Пока их волновало только состояние Антона. Сообщили, что капсула уже в нижнем лифте и показания датчиков контроля жизнедеятельности без изменения. Прибытие на Землю ожидалось через два часа. С учетом дороги в запасе оставался час, и они заказали завтрак в номер.

Лидия ушла в ванную, Максим по-стариковски задремал в кресле.

Он не сразу понял, сколько проспал. Завтрак был на столе здесь же в общей комнате. Лидии все еще не было. Она приняла заказ и опять ушла в ванную.

Экран показывал приемный холл космического лифта. Суетливо и беспорядочно двигался обслуживающий персонал. На темных лицах служащих из местных были тревожно заметны белки глаз. Что-то произошло. Может быть, он проспал, и лифт уже прибыл? Максим взглянул на телескрин. Прошло только полчаса, даже меньше.

Появились какие-то люди в ярко-красных скафандрах и вошли через служебные двери лифта. Настораживало полное отсутствие комментариев оператора передачи, только шумы из холла. Неясные голоса, топот шагов и стук закрывающихся створок дверей.

Максим оглянулся. Лидия стояла в дверях в гостиничном купальном халате.

– Что произошло? – недоуменно спросила она.

– Не пойму! Задремал…

Лицо Лидии сосредоточенно застыло, потом побелело.

– Мне сейчас сообщили, что в лифте произошла катастрофа. Кабина оторвалась, системы связи и освещения повреждены…

Максим почувствовал тяжесть в затылке, лицо его набрякло и напряглось. Лидия это заметила.

– Не волнуйся, пап! Там несколько уровней защиты…

Ее голос звучал недостаточно уверенно, чтобы успокоить Максима. Но тут заговорил комментатор:

– На отметке сто сорок семь произошел отрыв кабины лифта. Отказали два уровня защиты, однако третий уровень, введенный в эксплуатацию неделю назад по настоянию Комитета по космосу ООН, зафиксировал кабину. Сейчас к ней направляется аварийная бригада. Автономный канал связи позволил установить контакт с оператором кабины и получить информацию. Все пассажиры и грузы в норме… Неполадки будут устранены в течение двух-трех часов.

– Опять задержка! Как это отразится на Антоне? Что-то слишком много случайностей…, – Максима неприятно поразило, что Антон в модуле жизнеобеспечения был назван грузом.

– Будем надеяться, что все обойдется. Я получила подробности о состоянии Антона. Кровотечения в мозг нет. Сердце и дыхание в норме. Потеря сознания вызвана шоком. У меня такое предчувствие, что авария в лифте как раз и вызвана тем, что он слишком хорошо себя чувствовал…

– Давно тебе хотел рассказать… Мать меня все отговаривала. Не знаю, что с Антоном может еще произойти…, – голос Максима охрип, – Ты должна знать… Мы его усыновили, когда тебе не было двух лет…

– Он знает, что я ему не родная…, точнее, не единокровная сестра? – спросила Лидия после паузы.

– Знает. Ему было семь. В ту же осень он пошел в школу.

– А кто его родители?

– Отец офицер. Погиб при взрыве той американской боеголовки. Не был знаком лично, но слышал. Майор Курбатов из службы охраны и маскировки. Я тогда работал на базе… Мать Антона умерла вскоре… Искала мужа сразу после взрыва, получила большую дозу радиации, потом впала в прострацию, отказалась от еды и умерла от истощения. Антона я забрал к нам. Твоя мать не отдала его в детдом. Она больше не могла иметь детей и считала, что я не переживу, что не будет сына. До тебя у нас была девочка, родилась мертвой. Но она права только в одном, я тоже не смог бы отдать. И к тебе он сразу привязался…

Лидия все выслушала спокойно. Не пыталась перебить вопросом или замечанием. Потом вдруг сказала, когда пауза затянулась:

– Давай завтракать! Время есть. У нас будет трудный день и неизвестно какая ночь. Я только переоденусь…

Они ели молча. Когда контейнер с посудой разового использования был отправлен в мусоропровод, Лидия сказала загадочную фразу:

– Ты открыл мне это, чтобы я меньше волновалась…

Вопрос или утверждение – Максим так и не понял. Поэтому он промолчал и внимательно посмотрел на дочь. «Живьем» он не видел ее два года. Училась в Японии, а каникулы проводила с друзьями. Максим не обижался, хотя и тосковал. Молодежь всегда жила своей жизнью, особенно сейчас, когда мир так стремительно меняется и пропасть между поколениями становится непреодолимой.

За эти годы она подросла, хотя и осталась с фигурой подростка. Рост сто шестьдесят пять мало для современной женщины. Черные короткие волосы и такие же темные глаза за пушистыми ресницами, покрытая ровным загаром кожа красивого лица и блестящий кружок «третьего глаза» на высоком лбу делал ее похожей на индуску. Никто бы не сказал, что она его дочь, когда рядом нет жены. Вот только если присмотреться, то слегка вздернутый славянский нос как у отца. Пожалуй, Антон, хоть и приемный сын, вполне похож на Максима, если не чертами лица, то хотя бы «фактурой»: широкоплечий, светло-русый, сероглазый.

Максим прервал молчание:

– Давай поговорим, мы так редко вместе, а по скрину чувствую себя сковано. Такое ощущение, что тебя слушает весь мир.

– Это не так. Каналы защищены.

– И никто не может подслушать? – недоверчиво хмыкнул Максим.

– Почему же! У некоторых служб есть возможность прослушивать. Но ты представляешь, сколько одновременно ведется разговоров?!

– Для меня неважно. Тут вопрос принципа…

– Это как раз предмет очень горячих и длительных дискуссий специалистов и законодателей. Одни выступают за расширение контроля, другие, наоборот, за его полную отмену. У тех и других есть веские аргументы и масса примеров из жизни, так сказать. Антон как раз и занимается этой спорной проблемой…

– Тогда понятно! Он перешел дорогу кому-то…

– Кому?! Он и сам наверное не знает. Кольцо самая сложная система, которая когда-либо создавалась человечеством. Еще немного и по формальным признакам Система Колец станет сложнее человеческого организма со всеми вытекающими последствиями для управления этой системой. Десятки миллионов чиновников, ученых и служащих. А где чиновники, там интриги в борьбе за ресурсы, влияние, должности. Каким-то образом Антон затронул интересы человека, скорее группы, которая ведет нечестную игру. Не могу судить об этом квалифицированно. Я занимаюсь другим. Думаю, будет назначена комиссия, смотри сколько шума…

Лидия закончила базовое высшее образование и в сентябре должна начать стажировку.

– Чем будешь заниматься? Где?

– Биохимическая технология.

– Что конкретно?

– Выращивание продуктов в пробирке.

– Слыхал, кое-что читал, но не представляю…

– Когда-нибудь устрою тебе подробную экскурсию.

– Не откажусь, хотя бы ради встречи с тобой. И все же не пойму…

– Всем известно, что раковые клетки размножается без остановки. Мы теперь знаем причину, и можем выращивать в пробирке что угодно, непрерывно и с большой скоростью. Хоть ананасы, хоть филе палтуса или мясо барашка.

– Все равно это не то. Барашек двигается, от этого меняется вкус мяса…

– Этот процесс тоже моделируется. Вводится адреналин и сотни других веществ в нужной концентрации. Делается электростимуляция, и искусственные клетки сокращаются, как у резвящегося барашка. Нет в том ничего непостижимого. Очень сложно? Да. Но для этого и нужно Кольцо и его Супермозг. Все модели хранятся там. Они непрерывно совершенствуются на основании исследований физиков, химиков, биологов.

– Зачем все это?

– Во-первых, интересно. Во-вторых, экономически более эффективно, чем традиционное сельское хозяйство. В-третьих, экологически безопаснее. Потом, пробирка для красного словца – это целый химический завод с тысячами приборов и установок. Работает в замкнутом цикле. Заводу нужна вода, энергия и вся таблица Менделеева, но он может быть под землей…

– Ты химик или программист?

– Сейчас химик не может не быть программистом. С компьютеров все начинается и ими заканчивается. Сначала мы разбираем хромосомы, вообще всю клетку на части и создаем компьютерную модель. Описать все это на бумаге просто немыслимо. Потом, когда понятен механизм, создаем технологию, установки для реализации этой технологии и алгоритмы управления всей системой. И, наконец, компьютер управляет реальным процессом синтеза продукта, его хранением, переработкой и доставкой потребителю. Бифштекс и банановое пюре, которое мы сейчас ели, как раз с такой фабрики. Азия в этих вопросах впереди. У них давно напряжен пищевой баланс. Поэтому меня направили учиться в Японию.

– Что же будет с полями?! С крестьянами?!.

– Будут программистами и операторами установок синтеза. Крестьян в развитых странах и так было два-три процента еще при старой технологии. А поля будут опять радовать глаз первозданной красотой.

– Странный мир вы создаете…

– Почему странный?

– Разве этот мир плох?! Чуть больше бы социальной справедливости, это так…

– Как раз в этом чуть-чуть и вся проблема. Социальная справедливость определяется уровнем технологии. Можно даже сказать, что технология снимет все социальные вопросы вообще… Разве мы созданы для того, чтобы вырывать друг у друга куски?! Мы созданы по образу и подобию Бога, нашего Творца и должны пройти его путь, сотворить Новый мир. Он будет отличаться от того мира, который сотворил он. Но так и должно быть. Нужно дать всем людям творить свой мир и социальных проблем не будет…

– Ты веришь в Бога?!

– Я не верю в Бога, который после моей усердной молитвы наказывает подругу, отбившую у меня парня, но я верю в Творца, определившего Законы нашего мира. Мы создадим новый мир по другим принципам и законам, но не вопреки существующим, а на их основе. Есть в мире нечто постоянное в его бесконечном разнообразии. Творчество – одно из таких состояний…

– У тебя есть парень? – Максим устал от абстрактной беседы и ухватился за возможность изменить тему.

– И да, и нет.

– Что это значит?

– Я считаю, что есть, а он об этом не знает.

– Кто он?

– Не хочу об этом говорить даже с тобой. Сама себе призналась только недавно.

– Все очень сложно для меня. Ладно! Мы ударились в философию, чтобы отвлечься от насущных проблем. Пора ехать к космолифту.

– Пожалуй…

По восьмирядному серпантину, пробивающему буйный тропический лес, такси доставило их к огромному сооружению космолифта на вершине плоской горы. Вблизи сооружение поражало еще больше, напоминая торнадо. Невольный страх заползал в сердце Максима. Пусть не торнадо, но непонятная, таящая опасность стихия – это точно.

В зале ожидания их встретила будничная обстановка как в любом аэропорту, правда некоторые ожидающие были в скафандрах с открытыми забралами. Экран показывал время прибытия лифта. Они приехали довольно рано. Нужно ждать почти сорок минут.

Лидия расположилась в кресле и углубилась в себя, наверное, включила свой третий глаз, как они с Антоном говорили, вызвала «коннект». Максим повертел головой, пока разглядывал обстановку, а потом расслабился и углубился в воспоминания. Он вспоминал свою первую встречу с Антоном…

Время перевалило за полдень. Жестокое июльское солнце уже два часа преследовало Максима на самом неприятном отрезке пути. Почти десять километров по илистому берегу водохранилища. Как всегда летом уровень воды понизился, ил пересох и покрылся глубокими трещинами с острыми неровными краями. Слева размытый, почти отвесный берег, справа топкая жижа. И все-таки это был самый доступный путь к рыбацкому поселку. Все другие упирались в кордоны оцепления. Максиму удалось выгодно поменять два самодельных прибора измерения радиации на свежевыловленную рыбу. Приборы нужны были рыбакам для контроля улова. Ведь для рыбы кордонов не существовало, а часть водохранилища попала в зону заражения.

Возможно, все это было чистым психозом, но Максиму был важен результат. В мешке за спиной он нес больше пуда рыбы. Будет хорошее подспорье к скудному карантинному пайку, который не так просто получить по талонам. Продуктов на всех всегда не хватало, а талоны были действительны день в день. Он и жена выстаивали в очереди сутками, меняясь по часам. На руках была двухлетняя Лидия…

Слизистая во рту пересохла, было больно притронуться языком к губам, но Максим экономил воду. Это была чистая проверенная вода из подземной глубинной скважины на базе. Вода была нужна для варки рыбы. Нужно было подкрепиться, чтобы пройти еще пятнадцать километров. Двадцать пять туда и столько же обратно за сутки, это не просто даже для здоровяка, каким всегда был Максим, если учесть недоедание последних трех месяцев.

Скоро поворот от берега в лес, где можно устроить привал, приготовить еду и, может быть, вздремнуть часок.

Максим оглянулся. Мальчик все еще шел за ним примерно в километре. Он его заметил сразу за рыбацким поселком. Несколько раз пытался замедлить ход и подождать, но мальчик тоже останавливался. Вероятно, боялся. На этот раз Максим решил спрятаться и дождаться. Все равно здесь делать остановку.

Мальчишка от неожиданности вздрогнул.

– Не бойся меня!

Мальчик настороженно молчал, украдкой разглядывая Максима.

– Хочешь воды? – предложил Максим, – Не бойся, не обижу!

– Я не боюсь! Прошлый раз у меня забрали рыбу…

– Кто?

– Какой-то дядька.

– Убивать таких надо…

– Их много. Всех не убьешь…

– Да. Вывернула эта бомба души на изнанку, и оказалось, что черных и серых хоть отбавляй… Ты откуда?

– Из военного городка.

– Так это рядом. Мы оказывается соседи… Теперь пойдем вместе. Но сначала приготовим обед…

Мальчишке было на вид лет восемь. Светлые волосы отросли и слиплись. Серые глаза светились умом и тревогой. Руки он держал за спиной.

– Что у тебя там?

– Так, ничего, – мальчишка опять забеспокоился.

– Да не бойся! У меня полмешка рыбы. Я угощаю.

Мальчик показал полиэтиленовый кулек с мелкими рыбешками, может быть с кило.

– Разрешили прибрать лодку, – объяснил он.

– На такой жаре она испортится.

– Почистил кишки, вырезал жабры и подсолил.

– Молодец! Разбираешься, хоть еще малой.

– Отец брал на рыбалку.

– Меня зовут Максим Максимыч, а тебя?

– Антон Курбатов. Семь лет, в этом году пойду в школу. А вы не знаете, откроют школу?

– Нас всех, наверное, выселят. Там будет школа. Вот что, Антон, выпей воды и давай готовить обед. Нам еще долго путешествовать…

Максим сложил рыбу в котелок с герметичной крышкой и клапаном. Повесил над костром. Можно было продолжить знакомство.

– Где твои родители?

– Отец погиб, скорее всего… Мама болеет. Она сейчас дома. Лежит и не поднимается… Правда, дом сгорел.

– Что с ней?

– Говорит, душа умерла. А я думаю, нахваталась она радиации…

– Ты говоришь, как взрослый.

– Я уже два года читаю взрослые книги…

Когда рыба была готова, Максим разлил бульон пополам и положил на лист бумаги кусок для Антона.

– Жаль, нет хлеба! – посетовал Максим.

– Все равно вкусно!

Антон жадно съел половину, запивая отваром, и вдруг остановился.

– Что случилось? Живот заболел? – обеспокоено спросил Максим.

– Маме нужно оставить… Может, поест…

– Ешь! Для твоей мамы еще осталось в котелке…

Максим изменил маршрут, чтобы путь пролегал через военный городок. У панельного пятиэтажного дома, с пустыми глазницами окон и следами пожара, Антон остановился:

– Мне сюда!

– Завтра утром приду! Не ходи далеко…

Воспоминания Максима были прерваны шумной толпой. Они вошли в зал, громко разговаривая. Несколько важных пожилых и свита из молодежи. Один из важных, оглядел зал, увидел Максима и направился к нему.

– Вы отец Антона? – спросил он по-английски.

– Да. С кем имею…– начал Максим после включения синхронного переводчика на телескрине, хотя узнал начальника Антона.

– Роберт Рабкин, начальник Департамента Защиты Информации. Рад познакомиться, если бы не этот крайне огорчительный повод. Нелепая случайность! Редчайшее стечение обстоятельств, часть из которых нам еще предстоит выяснить. Вы увидите Антона, после того как мы с ним побеседуем… Но сначала операция… Знаем, где вы остановились, и сообщим…

– Мы хотим его увидеть сейчас!

– Ну конечно! Лифт прибывает через пять минут.

Пять минут тянулись, как час, наверное. Время остановилось. Каждая секунда вмещала столько событий, текущих через сознание Максима. Он поймал себя на том, что считает шаги проходящих мимо служащих космолифта, встречающих и будущих пассажиров.

Наконец, все устремились из зала ожидания на площадку лифта,и попали в загон, или балкон, отделенный от площадки невысоким барьером и возвышающийся над площадкой на метр или чуть больше.

Неожиданно дверь разъехалась в обе стороны. Люди в скафандрах выкатили сооружение, напоминающее саркофаг с прозрачной крышкой. Максим его уже видел на экране в репортажах. Фигура Антона едва просматривалась через крышку. Он был уже без скафандра, на лбу белела повязка.

Лидия была все время рядом. Она взяла Максима за рукав и без слов потащила за собой. Их молча пропустили к модулю. Они пошли за модулем. Никто их не задержал, даже тогда, когда модуль вкатили на платформу большого крытого электроавтомобиля. Водитель заботливо включил свет в грузовом салоне, а служащий показал откидные кресла…

Их остановили только перед дверью операционной. Темнокожая девушка в ослепительно-белом халате жестом пригласила следовать за ней. Они прошли длинным коридором, в конце которого оказались в комнате, где можно было ждать и наблюдать за ходом операции.

– Папа, ты не устал? Не хочешь поехать в гостиницу? То же самое мы увидим и там…

– Нет, нет – ответил Максим охрипшим от долгого молчания голосом, – Подождем здесь.

– Операция может длиться несколько часов.

– Потом решим… Если у тебя есть дело…

– Какие могут быть дела сейчас! Буду с тобой… Хочу быть с тобой.

Она взяла его под руку и придвинулась на диване ближе.

На экране было видно, как Антона извлекли из капсулы и стали готовить к операции. С него мгновенно срезали одежду, сняли повязку, обрили волосы на голове, чем-то обмыли, высушили под феном, инфракрасным и ультрафиолетовым облучателем.

На операционном столе с ним проделали какие-то манипуляции, и он вдруг поднял руки. Руки были тут же зафиксированы. Врач наклонился над ним. Комментатор пояснил: пострадавший Антон Бурма пришел в себя, врачи с ним беседуют для выяснения субъективных ощущений и обсуждения некоторых деталей будущей операции.

Максим и Лидия переглянулись. Их лица засветились радостью.

Глава 3

Антон открыл газа. Он увидел перед собой часть белоснежного потолка и яркую зелень за окном. Тишину небольшой палаты, скорее бокса, нарушали едва слышные шорохи индикаторов электронных приборов.

Он осознал, что находится в госпитале еще до пробуждения. Сознание на мгновения возвращалось к нему, но всякий раз при попытке открыть глаза он проваливался в темноту. Он вспомнил галерею, вспышку, операционную… Цепкие объятия темноты начинали его беспокоить, как однажды в детстве испугал сон во сне. Он просыпался, но оказывалось, что он все еще спит и видит другой сон. Так продолжалось несколько раз, пока его не объял ужас. Показалось, что он никогда не сможет проснуться… Он постарался успокоиться и вернуть сначала контроль над телом, не пытаясь открыть глаза.

Такая тактика принесла успех и на этот раз. И вот он видит необычайно яркий мир… Пусть всего-навсего маленький уголок мира. Его сердце заполнила радость, какую он давно не испытывал. Он жив, он может думать, он увидит Лидию, Максима…

Дверь бесшумно отворилась. Темнолицая девушка в светло-голубом халате вошла в бокс.

Приборы контроля сообщили ей, что пациенту вернулось сознание… Оказалось, что не на долго. Все же Антон успел самостоятельно поесть.

Полосы темноты, точнее черного хаоса – он смутно ощущал, как эта темнота беспорядочно бурлит, становились все короче. Антон научился довольно быстро выходить из провалов. Оставалось понять, почему он проваливается. Врачи ежедневно с ним беседовали, но мало чем могли помочь. Энцефалограммы ничего им не говорили, случай был уникальным…

На четвертый день Антон уловил этот момент. Оказалось, что он непроизвольно пытается включить внутреннее зрение третьего глаза. Вспомнил, что такое бывает при ампутации. Человек еще долго хочет что-то взять отсутствующей рукой…

Нужно было научиться останавливаться перед пропастью. Он одолел и это. Антон поделился своими успехами с лечащим врачом и попросил свидания или связи с родственниками. Тот сразу спросил, готов ли он отвечать комиссии, так как свидание или любая связь возможны только после завершения работы комиссии. Антон сразу согласился. Если это неизбежно, то незачем тянуть…

Комиссия собралась на заседание через сутки. В палату вкатили на тележке двадцатипятидюймовый телескрин. Антон остался в постели, только под правую руку положили сенсорный пульт управления телескрином. Без трех минут одиннадцать по местному времени экран включился. Антон увидел на экране семь окошек. Под каждым из них стояла должность и фамилия члена комиссии. Все были за своими рабочими столами. Кто-то уже смотрел с экрана, очевидно, разглядывал палату и Антона. Другие только готовились, настраивая свои телескрины и прочую аппаратуру. Начальник Антона пил кофе и отставил чашку на приставной столик.

Телеконференции были частью повседневной жизни Антона. Обычно они проводились на английском языке, так как большинство им владело в совершенстве. При желании можно было включить компьютерный синхронный перевод. Почти автоматическими движениями он отрегулировал масштаб изображения, чтобы хорошо видеть лица. Некоторых он знал, о других слыхал. Возглавлял комиссию Директор службы безопасности, Член Совета Кольца Питер Ньюмен.

Ровно в одиннадцать Ньюмен начал работу:

– Заседание комиссии по инциденту номер екс-1 считаю открытым. Разрешите представить членов комиссии в алфавитном порядке. Курт Кальтенхенд, инспектор Интерпола. Марк Тейлор, системный аналитик Департамента Защиты Информации, Натан Савимба, представитель Совета по Кольцу ООН, Норман Дрейк, Cоветник президента США по космосу. Роберт Рабкин, шеф Департамента Защиты Информации. Харлан Кон, шеф Департамента Паблик Рилейшинз Службы Безопасности Кольца. Руководить работой комиссии поручено мне, позвольте представиться: Питер Ньюмен, Директор Службы Безопасности Кольца, Член Совета Кольца. Сегодня нам предстоит выслушать Антона Бурму, руководителя Группы Безопасности Ресурсов, которая входит в Департамент Защиты Информации. Если нет возражений, то позвольте мне использовать аббревиатуры ДЗИ для Департамента Защиты Информации и СБК для Службы Безопасности Кольца, так как для большинства они привычны. Нет возражений?

Питер Ньюмен сделал короткую паузу. Возражений не последовало, и он продолжил:

– Тогда приступим к работе. Антон Бурма, назовите свое имя и должность.

Антон назвал. Он не однажды принимал участие в работе подобных комиссий, правда, рангом пониже и не удивлялся формальной процедуре.

– Спасибо! Вы имеете право молчать и отказаться от беседы, так как все, что вы скажете, может быть использовано против вас, как для оценки ваших профессиональных качеств, так и для подачи судебных исков к вам по поводу причиненного финансового ущерба частным лицам и организациям.

– Мне нечего скрывать.

– Если мы вас правильно поняли, вы согласны ответить на вопросы комиссии. Прошу сказать кратко, да или нет. Повторяю вопрос, вы согласны отвечать?

– Да!

– Вы правы. Откровенность в конечном итоге всегда выгоднее… Продолжим! Антон Бурма, у вас есть вопросы к составу комиссии или отдельным участникам. Вы можете заявить о замене отдельных членов комиссии или даже всего состава.

– У меня нет отводов, но есть вопросы по составу комиссии.

– Мы вас правильно поняли, что вы не будете настаивать на изменении состава комиссии независимо от того, какие ответы получите на свои вопросы?

– Да!

– Задавайте свои вопросы! Можете все сразу…

– Почему в комиссии отсутствуют представители Службы Эксплуатации и Службы Технического Развития? Каковы функции Советника президента США? Почему не включены более опытные работники ДЗИ, а включен Марк Тейлор? Пусть не относит вопрос к себе лично! Он новичок в ДЗИ. Причем, насколько мне известно, у него статус стажера. Есть в ДЗИ сертифицированные эксперты по нашей проблематике, например, Янагида, Сяопин, Шварц…, – Антон замолчал. Тогда Питер Ньюмен перехватил инициативу:

– Разрешите предоставить возможность для ответа членам комиссии, кого эти вопросы касаются, затем мы подведем итог. Норман, прошу вас!

– Благодарю! Как известно, конструкция АБИО, Автономного Блока Информационного Обмена разработана американской фирмой «Солярис». Сначала поставки выполнялись заводами фирмы, затем Администрация Кольца приобрела лицензию на производство. Президент обратился к Администрации Кольца с просьбой включить своего представителя, так как необъективные выводы могут нанести урон интересам США, чей выдающийся вклад в Проект Кольцо неоспорим. У меня пока все. – Советник президента, моложавый блондин с короткой стрижкой и серыми глазами говорил с неторопливым достоинством, откинувшись в кресле.

– Роберт, ваша очередь.

Роберт Рабкин протянул руку за каким-то бумажным документом, показав свой орлиный профиль всем участникам телеконференции. Это был крупный, но с долей изящества, как говорят женщины, породистый мужчина. Красивая, не по моде пышная прическа была идеально ухоженной.

«Сорок лет, но никаких залысин или седых волос – хорошо сохранился на такой нервной работе», – подумал Антон, разглядывая своего начальника, словно увидел впервые. Говорил Роберт мастерски, как профессиональный диктор четко выговаривая слова и расставляя интонации.

– Мы внимательно рассмотрели все возможные кандидатуры, в том числе, упомянутые Антоном, и вынуждены остановиться на присутствующем здесь Марке Тейлоре, так как он отвечает всем критериям отбора. Основной из них не заинтересованность, то есть максимальная потенциальная объективность. То, что он новичок, как раз имеет решающее значение. Он не участвовал в работе по теме Антона Бурмы, он не успел установить неформальные отношения с членами ГБР. Что касается его интеллектуального уровня и базовой подготовки, то результаты тестирования превосходны. У меня все.

– Вы удовлетворены ответами? – спросил Питер Ньюмен, обращаясь к Антону.

– Нет, но вопросов по составу комиссии больше не будет!

– Ваша откровенность нам импонирует! Надеюсь, остальные члены комиссии разделяют мое мнение?!

Лица в окнах телескрина, все как один, вежливо улыбнулись Антону и друг другу. Только у них картинку портило окошко с хмурым лицом Антона.

– Перейдем к вопросам, заранее подготовленным комиссией. – продолжил Питер. – Первый из них касается сертификации на право работы в космосе. У вас есть лицензия?

– Да. Номер «ЭсДаблъю120435». Периодическое тестирование прошел в июне текущего года…

– Сколько раз вы были на Кольце и ваша наработка в часах?

– До перехода в ДЗИ не помню, нужно смотреть досье… В ДЗИ шесть раз и двести семьдесят три часа, не считая последнего случая… Повторяю, все есть в моем досье. Разве что вы проверяете мою память…

– И память тоже… Мы проверили документацию по вашему рабочему заданию. Все оформлено в соответствии с существующими требованиями: ваша заявка, разрешение инстанций, координационный график, согласованный со службами Кольца. Однако требует дополнительного объяснения причина, по которой вы требовали личной инспекции блока КМ (Компьютинг Медиа – вычислительных сред). Объясните комиссии.

– Мне почти нечего добавить к тому, что содержится в заявке. Питер, вы ее утверждали!

– Все это так, но могут же у вас быть дополнительные сведения, гипотезы…

– Могу повторить. У нас возникли подозрения, что неправильно работают программы управления ресурсами КМ в режимах бронирования и освобождения с одной стороны и технической инвентаризации с другой. Дважды возникали несоответствия, которые потом исчезали, то есть баланс восстанавливался. Причиной могли быть программные ошибки или какие-то незаконные манипуляции, что звучит фантастически. Точнее, весьма маловероятно. Чтобы зафиксировать проблему, нужен был факт, который можно получить только на Кольце непосредственно из блока КМ. Физический номер подозреваемого модуля мы зафиксировали… Все это есть в заявке… Записан номер и монтажный адрес. Модуль или его управляющий блок вероятно уже демонтирован и доставлен на Землю. Не так ли?

Питер слегка смутился, и члены комиссии загадочно улыбнулись.

– В обязанности комиссии не входит информирование вас по данному вопросу, – нашелся, наконец, Питер.

Антон был удивлен такому ответу. Что бы это значило? Его в чем-то подозревают и не хотят до удобного момента раскрывать карты. Но ему действительно почти нечего скрывать. Он готов открыть и это «почти», но его удерживал некий барьер официальности, который всегда создавал Питер при общении и раньше, а особенно сейчас… Он молчал в ожидании следующих вопросов.

– Расскажите шаг за шагом о том, что произошло… Даже о том, что вы думали.

– С какого момента?

– С момента выхода в монтажную галерею Супермозга. Мы располагаем контрольной записью Службы Эксплуатации.

– Кроме того, в галерее мониторинг осуществлялся нашей службой. Вы должны знать, что наблюдение и запись вел Янагида, один из лучших наших специалистов. Вряд ли я смогу что-либо добавить.

– Сообщите нам все что помните, и по возможности не упуская мельчайших деталей, – Питер был смущен, ему с трудом удавалось скрывать волнение. Но только от тех, кто не знал его так же хорошо, как Антон и Роберт.

«Что там еще произошло? Зачем они проверяют меня?» – вертелось в мозгу Антона. Теперь настала очередь волноваться Антону. Он мог в данной ситуации сделать паузу. Нужно же собраться с мыслями. И он собрался…

– Меня сопровождал Саймон Скотт из Службы Эксплуатации… Сектор мы установили по монтажной схеме заранее. Сели в корзину тельфера и задали номер сектора. В галерее Саймон ушел вперед, а я задержался из-за необходимости установить коннект с Янагидой. Когда был найден нужный модуль, я нажал сенсорную кнопку включения автономного блока информационного обмена…

– Вы уверены, что кнопка включилась?

– Вы же прекрасно знаете, что для сенсорных устройств существует индикация… Кроме того, о включении сенсорного датчика судят по ожидаемому поведению устройства. Хотя в данном случае все было слишком неожидаемым,.. Неожиданным…

– Вы можете уверенно подтвердить, что индикация включения была?

– Нет. С уверенностью могу сказать только, что получил удар по мозгам… Уверен, что в записи мониторинга индикацию можно обнаружить! Давайте просмотрим.

– Как это ощущалось субъективно? – Питер словно не слышал последнее замечание Антона

– Как очень яркая вспышка, после которой ничего не помню…

– Болевые ощущения были?

– Все подробности знает лечащий врач. Сначала ничего, потом тупая боль… Но главное, спонтанные приступы темноты в глазах… Сейчас они все реже.

– Будут еще вопросы у членов комиссии?

Все отрицательно замотали головами, причем даже не все из них выдавили «нет».

«Не комиссия, а собрание статистов дешевой мелодрамы», – зло подумал Антон, так как надеялся на поддержку своего требования просмотреть запись Янагиды.

– Антон Бурма, у вас есть вопросы к комиссии?

– Почему мы не рассмотрели данные мониторинга?

– По нашему согласованному мнению в этом нет необходимости. У вас нет причины настаивать, так как против вас комиссией не выдвигается никаких обвинений. Завтра ознакомитесь с выводами. Сейчас вы должны подтвердить своей электронной подписью обязательство не разглашать любые сведения, имеющие отношение к вашей прошлой работе, инциденту, настоящему заседанию комиссии и ее выводам. Да, вы уже можете общаться с родственниками. Еще есть вопросы?

«Прошлой работе…», – обидно ударило по напряженным нервам, – «Уже выбросили, как отработанный материал…»

– Нет!

– Тогда разрешите поблагодарить членов комиссии и вас за работу. А вам желаю быстрейшего выздоровления. На этом считаю работу законченной.

С экрана зазвучали благие пожелания и извинения за беспокойство от других членов комиссии. Все окошки погасли кроме одного. С выражением сочувствия на Антона смотрели глаза Роберта Рабкина.

«Еще не все?» – устало подумал Антон. Он уже жаждал покоя.

– Антон, извини! Понимаю, что ты устал, но прошу уделить мне еще несколько минут. Хочу поговорить неофициально. Кое-что сообщить, кое-что спросить…

– Хорошо! Слушаю… Только хочу знать, к этому разговору моя подписка о неразглашении также относится?

– Да!

– Питер знает об этом?

– Конечно! У меня нет от него секретов… Как и у тебя от меня, надеюсь! – Роберт был явно смущен.

Последняя его фраза, в свою очередь, смутила Антона. Возможно, Роберт догадывается, что у Антона есть что скрывать, и он ответил уклончиво:

– В той степени, в которой откровенность вообще уместна…

– В данном случае, чем больше, тем лучше. Скажу тебе заранее, что комиссия свои выводы уже сделала. Я не очень верю, что причиной твоей травмы является случайный высокоэнергетический импульс космического излучения. Он не зарегистрирован никакими другими приборами на Кольце, что маловероятно, если бы он действительно был… Однако нашим чиновникам нужно чем-то прикрыть свои задницы… Все равно чем. Меня больше беспокоят самоустраняющиеся сбои в системе учета ресурсов Супермозга. Ведь что-то за этим есть?! Если у тебя есть даже не гипотезы, а только смутные подозрения, поделись с нами… Это здорово поможет работе.

– У меня нет никаких мало-мальски конкретных подозрений. Для гипотез напрочь отсутствуют факты. Подозрение одно: в системе учета что-то неладно. А что? Где? Причина? Одни вопросы… Хотел вот получить хоть одну зацепку…

– Жаль, что не удалось! Мы сейчас под мощным огнем критики, а сказать публике нечего. Ты еще не знаешь, что при твоем спуске на Землю в космолифте произошла авария. Последствия могли быть очень серьезными, если бы не третья ступень безопасности. На твое и наше счастье ее ввели в экспериментальном порядке за неделю или несколько больше…

– А причина хоть этой аварии установлена?

– Да. Усталость металла. Из-за остаточных деформаций накапливались дефекты кристаллической решетки, и прочность подвесок катастрофически понизилась… Первый случай за все время работы космолифтов. Случайное сочетание факторов…

– Что-то много случайностей на мою голову!

– Да. Просто классическая иллюстрация закона «кучности редких событий» в теории вероятности.

– А как решена моя участь?

– Тебе назначена приличная пенсия, получишь страховку…

– Я хотел бы остаться в ДЗИ на любой должности. Думаю, что смогу быть полезным.

– Понимаю… Но ты не сможешь конкурировать с остальными, и это будет источником различных проблем…

– Это будут мои проблемы!

– Отнюдь! Наш бюджет утверждается…

– Мне достаточно пенсии.

– Департамент Труда на таких условиях не допустит…

– Все ясно!

– Не обижайся! Будь моя воля, ты бы смог заниматься у нас, чем бы захотел. И не отчаивайся. На приличную жизнь тебе хватит, а для души найдешь работу вне Кольца. Есть много достаточно мощных и интересных систем на Земле, где можно работать и не будучи триайз. С твоим опытом тебя возьмут, как говорят, с руками.

– Спасибо за участие, спасибо за советы.

– У меня последняя информация для тебя. Сотрудники собираются проводить тебя, так сказать, в торжественной обстановке. Непременно сообщи нам, когда сможешь приехать в наш центральный офис…

– Спасибо ребятам! Мои им наилучшие пожелания… Хоть я и русский, но уйду по-английски, не прощаясь. Они должны меня понять…

Антон на прощание поднял руку и закрыл глаза. Продолжать не было сил. Роберт в ответ кивнул и прервал связь.

Проснулся Антон около трех пополудни с радостной мыслью. Свидания разрешены. Нужно привести себя в порядок и сообщить Лидии и Максиму, что он их с нетерпением ждет. Он знал, что они живут в гостинице в ожидании свидания.

Каждый вечер им включали немую картинку и они видели Антона в палате. В ожидании сеанса Максим убивал время, а Лидия работала – знакомилась с документацией по своей специальности. Внешне это выглядело так. Она уходила в свою комнату, садилась в глубокое кресло и погружалась в созерцание. Чаще всего с закрытыми глазами.

А Максим после ежедневной двухчасовой утренней прогулки с Лидией смотрел развлекательные программы, настроив гостиничный телескрин на автоматический поиск в фоновом режиме любых передач, где упоминается имя Антона Бурмы или показывают его изображение. Система автоматически открывала дополнительное окно для такой передачи на экране телескрина.

Но все было напрасно. Имя и лицо Антона исчезли из всех сообщений новостей. Только однажды произошло включение передачи, в которой тележурналист как раз и пытался обсуждать вопрос, почему закрыты от общественности все материалы, связанные с расследованием причины аварии. Никто этого журналиста не поддержал, и никто ему не возразил.

Молчание масс-медиа не то чтобы беспокоило Максима. Было немного обидно. Человек работал в космосе на общее благо, и по их теперешним понятиям стал инвалидом. Мог погибнуть, а вокруг молчание. Нет, определенно замалчивание. Ну, Бог с ними! Главное, Антон жив. Проживет и без третьего глаза.

Двадцатого августа произошло долгожданное. На экране вдруг появился Антон и сообщил, что им разрешено свидание. Можно прямо сейчас…

Они встретились в комнате для свиданий. Все трое всплакнули. Посидели, вспомнили детство, когда они дружной семьей собирались за ужином на кухне. Лидия всегда сидела на коленях Антона и мешала есть.

Лидия в два года ленилась ходить, так как научилась поразительно быстро ползать на четвереньках. При этом ее длинные слегка вьющиеся волосы развивались как грива, перекатываясь черными волнами по плечам и спине. За эти шустрые пробежки на коленках по всем комнатам, включая кухню, Антон дал ей прозвище Таракан. Оно понравилось всем…

Поздно вечером Максим поехал в гостиницу готовиться к отъезду домой. Антон обещал, если прогноз врачей оправдается, уже через неделю приехать. Побыть с Максимом, подумать о том, как жить дальше. Лидии нужно было в другую сторону. Ее ждала работа на Дальнем Востоке.

Стоило Максиму удалиться, как между молодыми возникло напряженное молчание.

Молчание нарушила Лидия:

– Знаешь, когда лифт оторвался, отец мне вдруг рассказал, как встретил тебя на берегу. Как вы варили рыбу… Наверное, думал, что я так буду меньше переживать…

– Ну и как?! Он не ошибся?

– Глупости! Почему ты мне раньше не рассказал?

– Боялся, что будешь меньше меня любить.

– Напрасно! Я давно догадывалась. У тебя отчество другое. Подсмотрела в документах, когда тебя отправляли в спецшколу…

– Да?!

Они оба покраснели. Опять возникла неловкая пауза. Теперь ее нарушил Антон:

– Максим хотел, чтобы я в память о родителях взял фамилию отца. А мне не хотелось тогда иметь иную фамилию, чем у тебя. Раз ты все уже знаешь, теперь я могу взять фамилию Курбатов-Бурма. Ты согласна?

– Согласна просто на Курбатова.

– Нет. Курбатов-Бурма лучше. Вы с Максимом мне очень дороги.

– Мы тебя тоже безумно любим…

Через неделю Антон получил пачку необходимых документов, завершающих прошедший этап его жизни. Все было так, как предсказал Роберт Рабкин. Пенсия, страховка, медицинское заключение и блестящие рекомендации Антону для предъявления будущим работодателям. Антон покинул госпиталь и поехал в аэропорт. Там его поджидал сюрприз. В зале регистрации почти у входа сидел Янагида в солнцезащитных очках и одеянии буддийского монаха. Он поднялся с кресла навстречу Антону и поклонился сняв очки. Это как раз и привлекло внимание Антона. Он узнал своего коллегу. Янагида жестом пригласил следовать за ним. Он направлялся в ресторан. Там он уселся лицом к стене за крайней линией обслуживания. Антон сел рядом.

Глава 4

Первым заговорил Антон:

– Привет, Ян! Рад тебя видеть! Но что за маскарад?!

– Здравствуй, Антон! – сухо ответил Янагида Антону. Обычно он называл его Ан.

– Что все-таки случилось?

– Не удивляйся. Хочу обмануть службу общего наблюдения, если кто-то ввел мой образ для фильтрации.

– У тебя есть, что скрывать?

– Факт этой встречи… Хотя у меня есть официальный повод – ребята тебе подарили профскрин, – Янагида протянул Антону пластиковую карточку. – Закажешь в ближайшем супермаркете. Доставка оплачена.

Профскрин, профессиональный телескрин, использовался программистами для связи с Супермозгом. Для ввода данных профскрин имел сенсорную клавиатуру, стереоскопическую видеокамеру и несколько типов манипуляторов и сканеров. Для триайз был встроен блок прямого обмена информацией через третий глаз.

– Спасибо! Дорогой подарок…

– Решили подсластить пилюлю… Поскольку тебя не оставили в ДЗИ.

– Еще раз спасибо! Скажи ребятам, что насчет «подсластить» у них получилось…

– Теперь, если позволишь, поговорим о моих проблемах.

– О чем речь! Всегда рад тебя выслушать.

Янагида снял очки. Его почти европейские глаза (после косметической операции глазных мышц) выражали страдание.

– Это я виноват в том, что тебя не оставили в отделе. Если бы сохранилась запись мониторинга, то было бы совершенно очевидно, что твои действия были безупречны…

– Как! Разве записи нет?

– А ты разве не знал об этом?

– Не знал! Значит, комиссия скрыла от меня… Зачем?

– Не понимаю! Возможно, берегли твои нервы… Или репутацию ДЗИ.

– Так, что же случилось?

– Не знаю! Это какой-то провал… Я перестал себя уважать после этого. Хочу принести тебе свои извинения. Сейчас еду в краткосрочный отпуск, после чего подаю рапорт об уходе из ДЗИ…

– Довольно эмоций! Давай факты! Расскажи все подробно.

– Все очень просто, но непостижимо… Запустил мониторинг, задал опцию архивирования. Окно индикации показывало, что запись идет нормально. Когда это с тобой произошло, случилось несколько мгновений паники. Точнее, я переключился на службу эксплуатации и занимался контролем твоей эвакуации… К архиву обратился через полтора часа. Запись исчезла… Сначала подумал, что система, из-за нехватки памяти, разместила архив в другом сегменте. Расширенный поиск также ничего не дал. Проверил в «мусорной корзине» – вдруг случайно удалил. Запустил сканирование рабочего сегмента на тот случай, если разрушены каталоги. Никаких следов информации мониторинга!

– Да не убивайся ты! Мне никто не предъявлял никаких обвинений. Есть запись внешнего наблюдения… Вопрос стоял только о том, когда все произошло: до нажатия кнопки блока автономной связи или после… Я уверен, что после, но теперь ничем доказать не смогу.

– И в этом моя вина! Я заслуживаю отставки, а не ты. Мне предъявлены обвинения в некомпетентности…

– Меня бы не оставили в любом случае. Все-таки в нашем департаменте эффективно работать может только триайз. Кроме того, у меня есть еще и другие подозрения… Короче говоря, оставь свои самурайские представления о чести хотя бы на время. Никаких отставок! Нужно довести дело до конца. Что за всем этим? Куда делась запись мониторинга? Но это длинный разговор. У нас есть полчаса, и я закажу кофе. Или ты предпочитаешь как всегда чай?

– С твоего позволения закажу себе еду. Боялся тебя прозевать, и пропустил обед… Тебе заказать еще что-нибудь?

– Спасибо! Только кофе. Я обедал перед отъездом.

Янагида просмотрел меню и ввел заказ, используя свой третий глаз.

Пока автомат доставлял кофе для Антона, рыбу с рисом и яблочный сок для Янагиды, Антон собирался с мыслями. Раз его убрали из отдела, то ничего другого не остается, как полностью довериться Янагиде. У них давно были дружеские отношения. Янагида обучал Антона каратэ, используя методику триайз. Они проводили много времени вместе на работе и в часы досуга. Антону казалось, что он хорошо изучил этого честолюбивого, но честного и прямого парня. Даже если Янагида провокатор и все доложит Роберту или Питеру, то это будет хоть какое-то действие… Последняя возможность повлиять на события, после того как он дал эту дурацкую подписку о неразглашении. Зачем он ее дал?! Была мысль усыпить их бдительность. Глупая мысль. Скорее подсознательный страх получить еще раз по голове. Теперь нельзя обратиться к общественности. Можно, конечно, нанять юриста и опротестовать подписку. Сколько на это уйдет времени, а главное, он себя раскроет еще до начала каких-либо активных действий. Кто-то постоянно опережает его на несколько шагов, а он думает о бдительности…

Антон медленно выпил кофе, затем ввел через пульт заказов на столе предупреждение о своем желании вылететь более поздним рейсом. Он решил исключить возможность цейтнота. Другая возможность поговорить с глазу на глаз появится не скоро. Подтверждение переноса рейса поступило через несколько секунд.

– Теперь мы можем говорить не торопясь. Что ты думаешь о ситуации в ДЗИ и вообще на Кольце?

Янагида был занят едой, и ответил не сразу. Допил сок, водрузил опять темные очки на свой плоский нос и, наконец, заговорил, тщательно подбирая слова.

– Ситуация мне не нравится. Стало совершенно очевидно, что через несколько лет тот, кто контролирует Кольцо, будет контролировать всю Землю: энергетику, информатику, транспорт, связь, погоду… Совет Кольца из научно-технической структуры неизбежно превратится во всемирное правительство. ООН будет представлять законодательную власть, Совет исполнительную. Сейчас структура Совета очень уязвима. Он слишком малочисленный. Нет механизма его формирования с учетом баланса интересов всех стран. С другой стороны, когда Кольцо, а за ним и ООН наберут силу, США в значительной мере утратит свою доминирующую роль в мировой политике и мировой экономике. Короче говоря, Штаты могут попытаться захватить Кольцо в свои руки. Сейчас самое удобное время для этого…

– Ну и как они смогут это сделать?

– Первое, кадровая политика. Я проанализировал все назначения за последние полгода… Правда, только по нашему ведомству.

– Ты имеешь в виду службу Питера?

– Да. Так вот, все вновь принятые выходцы из США, хотя последнее время проживали в других странах, в Канаде, Франции, Австралии, ЮАР…

– После этого ты собираешься уволиться! Кого ты решил пристыдить?! Только предоставишь возможность назначить еще одного своего. Если верить твоим выводам, нужно держаться в ДЗИ изо всех сил…

– Мне очень трудно пережить свою оплошность…

– А ты уверен, что она была, твоя оплошность?

– Роберт утверждает, что была, так как в протоколе работы персонала не зафиксировано, что я архивировал данные мониторинга.

– А вообще, хоть что-то есть в его протоколе? Я имею в виду протокол супермониторинга, который доступен только ему и старшему по иерархии, то есть Питеру.

– Зафиксировано, что я начал мониторинг, дата, время, цель работы…

– И больше ничего? Ты ведь вводил опции архивирования!

– А также опции обработки ошибок оборудования. Однако такое впечатление, что мне все это померещилось… В протоколе супермониторинга ничего нет. Похоже, намерения это сделать, я принял за выполненные действия. Иначе трудно объяснить.

– Есть объяснения…

– Какие?

– Мне не нравится, что на Кольце повсеместно используется иерархический принцип разделения полномочий. Слишком большая концентрация власти наверху. Допустим, Роберт или Питер решили тебя убрать. Нет ничего проще! Изменили данные супермониторинга и можно предъявлять обвинения в некомпетентности…

– Твоя позиция по вопросу организации супермониторинга мне известна, однако мы должны исходить из реально существующих условий…

– А я и исхожу! Только об этом позже. Кроме кадровой политики, что еще тебя настораживает?

– То же что и тебя! Состояние контроля использования вычислительных ресурсов. Если кто-то систематически крадет модули Cупермозга, тогда через некоторое время их у него будет достаточно, чтобы создать альтернативную систему управления Кольцом. Когда она будет создана, старую можно уничтожить, имитируя террористический акт…

– Ты нарисовал один из возможных сценариев установления мирового господства. Есть и другие…

– Достаточно и одного, чтобы потерять покой и сон…

– Что-то в этом не видно логики.

– В чем?

– В твоем уходе.

– Постараюсь сообщить мою позицию своему правительству. Надеюсь, они не оставят без внимания мои соображения…

– Твои гипотезы, домыслы, фантазии, бред сумасшедшего… Видишь сколько вариантов квалификации того, что ты называешь своей позицией. Не обижайся! – Антон угадал реакцию по выражению лица Янагиды. – Нужны не подозрения, а факты, нужны неопровержимые доказательства существования заговора. Если бы мы установили, что в Супермозге столько-то модулей используется бесконтрольно тем-то и тем-то, тогда другое дело. Можно бить в колокола. Привлекать правительства и ООН. Кстати, об ООН. В комиссии присутствовал представитель, некто Савимба. Сын дипломата из Замбии. Вырос и учился в Вашингтоне, работает пятнадцать лет в Нью-Йорке. Купил дом на побережье и, небось, собирается жить там после выхода на пенсию. Может ли он объективно защищать интересы всего мирового сообщества?!

– Риторический вопрос… Поэтому у меня больше надежды на правительства Японии, России, Китая…

– Нашим правительствам нужна достоверная информация. Никакой уважающий себя политик и пальцем не пошевелит без доказательных фактов. Кто захочет выставить себя посмешищем перед всем миром. А если наши подозрения не подтвердятся, потому что кто-то успел спрятать концы в воду…

– Правительство Японии потребует расследования с участием своих представителей. Не так просто скрыть приготовления столь грандиозного заговора…

– Твоему правительству не помешает дополнительная информация. Вижу, мне придется тебе открыться… Ты готов выслушать и изменить свое решение об уходе?

– Если твое сообщение даст на то основания…

– Даст, даст! Я сильно рискую, раскрывая все это.

– Ты мне не доверяешь?

– Если бы не доверял, то не затеял бы разговор. Дело не в тебе лично. Ситуация может выйти из-под контроля. Кстати, с некоторого момента ты разделишь мой риск…

– Нельзя ли конкретнее?!

– Ты знаешь только о двух случаях нарушения баланса использования ресурсов. Первый не подтвердился, финал второго для меня оказался хуже… Но был еще один случай, назовем его нулевым. Я никому не говорил о нем. Не хотелось выглядеть дураком. Попытался проверить сам. Он тоже не подтвердился. Когда произошел еще один, о котором ты не побоялся сообщить всем, я понял, что это не субъективная ошибка, моя или твоя. За этим что-то есть. Полное равнодушие Роберта и Питера подтолкнуло меня к незаконным действиям. В июле, когда Роберт был в отпуске и передал мне пароли для ведения супермониторинга, я раскопал, что он по небрежности предоставил мне полномочий больше, чем это было необходимо. Когда он вернулся и отобрал у меня полномочия назад, я уже имел собственную систему супермониторинга. Она фиксирует все операции персонала параллельно с его системой, однако не может контролировать действия Роберта и всех выше его по иерархии…

– Протокол моих действий все же есть?! – Янагида заметно побледнел.

– Есть! И я расскажу тебе, как с ним ознакомиться… Только обещай, что сообщишь мне результат и без совета со мной не будешь ничего предпринимать.

– Обещаю! Я готов даже отказаться от отпуска!

– Этого делать не следует. Никаких телодвижений, которые могут их насторожить. Мы ничего о них не знаем. Сколько их, кто они, каковы их цели, что они могут себе позволить для достижения своих целей? Может быть, это просто подпольная торговля ресурсами Супермозга, а может, заговор наподобие тому, который ты описал…

– Мне не терпится восстановить самоуважение. Я уверен, что не ошибся!

– Проживешь неделю без самоуважения! Держи, – Антон протянул Янагиде пластиковую карточку с миниатюрным лазерным магнитооптическим диском. – Здесь маршруты доступа, идентификаторы и пароли. После ознакомления уничтожишь.

– Как мы свяжемся?

– Все на диске. Я буду неопределенное время жить у отца. Может, месяц или больше… Другой вариант через Лидию, мою сестру. Но это в крайнем случае!

– Был рад тебя видеть. Ты вернул мне надежду!

– А ты, надеюсь, оправдаешь мои ожидания, – Антон почувствовал, что сказал лишнее. – Ладно! Довольно взаимных излияний и извинений… Еще увидимся!

Антон кивнул на прощание и неторопливо покинул ресторан. Янагида аккуратно сложил посуду в утилизационный люк и танцующей походкой довольного человека последовал за Антоном.

Несколько дней прошло с тех пор, как Антон приехал к отцу. Он не рассчитывал заранее, но это произошло поздно вечером, что радовало Антона – ему не хотелось попадаться на глаза соседям: знакомым и незнакомым. Он прожил эти дни затворником. Беседовал с отцом, занимался с профскрином, который доставили в тот же день, когда Максим предъявил карточку в супермаркете райцентра.

На прогулки Антон выходил в сумерках. Почти всегда его сопровождал Максим. Присутствие Максима не тяготило Антона, хотя за последние годы они виделись редко. В прошлом году они провели вместе отпуск, что случилось впервые за все годы работы Антона в проекте Кольцо. С Максимом было легко. Можно молча слушать его вопросы и не отвечать. Можно что-нибудь рассказывать, не ожидая даже каких-нибудь намеков, что тот его слушает. Максим был уверен, что ответы последуют, а Антон, что его внимательно слушают.

Перед прогулкой Антон полтора – два часа истязал себя на велотренажере, чтобы спать без сновидений. Тренажер он купил в числе других современных бытовых агрегатов, предназначенных для Максима. Максим не разделял стремления Антона экономить его время. Чего-чего, а времени у Максима хватало с избытком.

Однако тренажер не помог. Прошедшей ночью эротические сновидения его достали. Сначала незнакомка, за которой он поднимался по длинной лестнице, оказалась Лу. Они обрадовались и обнялись. Во сне миниатюрная Лу вообще ничего не весила и он так и нес ее, прижав к себе и обнимая за талию, по многочисленным коридорам и комнатам в поисках укромного места. Наконец, он нашел. Это была комната студенческого общежития, в которой он жил на первом курсе. Все пошло как надо и скоро его тело пронзило током и разлилось блаженство. Лу вдруг превратилась в Лидию, которая сидела на краю кровати и смотрела на него с укоризной. Усилием воли Антон заставил себя проснуться и пошел в ванную. Он разделся неуверенными движениями и бросил пижаму в стиральный автомат. Утром он достанет ее оттуда сухой и чистой. Стал под горячий душ и долго мылся.

Когда он вытерся насухо и надел чистую пижаму, оказалось, что сон пропал. Он включил скрин. По каталогу стал искать старый фильм, от которого он, помнится, балдел в пятнадцать лет. Он давно собирался его посмотреть еще раз, вот так в тишине и одиночестве.

Он довольно быстро отыскал его в фильмотеке. Помогло то, что он запомнил имена героев, и что фильм был немецкий. Дитрих и Линда. Государственная исследовательская клиника в Берлине. Молодой и талантливый врач ведет изыскания, которые сулят мировую славу и фантастические доходы. Он строен и красив. Днем работает в удовольствие, а холостяцкие вечера и ночи проводит в обществе смазливых и сексуально раскрепощенных медсестер и санитарок. Но вот в клинику приходит начинающий врач, девушка поразительной красоты и вдобавок с интеллектом подстать ее очарованию. Не привыкший получать отказы, гений без подготовки штурмует новый объект. Однако вместо скорой победы получает щелчок по носу. Он взбешен, он растерян, он ищет способы мести, но сердце его уже в плену первого серьезного чувства. Начинается долгая осада… Нужно восстановить доверие, исправить первые негативные впечатления о себе. Он меняет образ жизни. Удаляет от себя всех других женщин и живет в мечтах о предмете своей новой страсти. Она должна работать под его руководством. Это в чем-то помогает, так как им приходится общаться во время работы. Но это также мешает, так как в работе наметился кризис и его раздражает каждая мелкая неудача, каждая ошибка персонала, на котором он срывает свою неудовлетворенность. А она всегда становится на сторону незаслуженно обиженных. Проходит некоторое время и, наконец, Линда прониклась грандиозностью его научного замысла, оценила и начинает восхищаться глубиной его таланта и эрудиции. Постепенно за напускной бравадой и едким остроумием она начинает замечать его доброту и душевную незащищенность. День за днем вызревает ответное чувство. У Дитриха появляется надежда. Он переживает душевный подъем. Каскад новых идей сметают затруднения, и вот уже успешное окончание исследования становится чисто делом техники и времени. В научных и любовных коллизиях всегда присутствует треугольник. Третий угол в них представляет директор клиники. Еще не старый породистый самец, он сразу положил глаз на новую сотрудницу и в отличие от молодого соперника тщательно ищет способ взломать ее неприступность. Но это была побочная цель. Главная – отобрать идею у автора. В задуманной им дьявольской игре и идея, и девушка должны сыграть решающую роль. Линде он намекает, что вынужден прекратить исследования Дитриха из-за недостатка финансирования. Та расстроена. Однако не все так безнадежно, он, директор, может добыть кредиты под залог своего состояния для завершения работы, если она будет благосклонна к его безответному чувству. Линда ради Дитриха и идеи ложится к директору в постель. Приставания мужчин с детских лет воспитали у нее комплекс монашки. Первые опыты любви принесли только разочарования. С тех пор она не жила полноценной сексуальной жизнью. Умудренный опытом мужчина впервые открыл для нее райские бездны физической близости. Вне постели директор также был исключительно галантным кавалером. Линда страдает от раздвоенности. Она любит Дитриха и признается ему в своих чувствах, чтобы покончить с интрижкой, в которой уже нет необходимости, так как финансирование обеспечено. Их первая ночь с Дитрихом заканчивается неудачей. Дитрих перегорел от длительного воздержания и ожидания единственной. Ему нужен период реабилитации. Однако ей недостает терпения, и она продолжает посещать кабинет директора. Интрига вступила в решающую фазу. Директор устраивает так, что Дитрих застает его с Линдой во время акта, когда та стонет от страсти, распластавшись на письменном столе и обхватив директора за талию своими изумительно стройными ножками. Дитрих потрясен, он раздавлен. Несколько дней алкогольного беспамятства притупляют его боль, и он хочет забыться в работе. Остался решающий эксперимент. По крайней мере, он будет богат и знаменит.

Однако директор наносит второй, давно задуманный и точно рассчитанный удар. Он фальсифицирует результаты эксперимента как безусловно неудачные. Дитрих не выдерживает нового удара. Он принимает смертельную дозу яда прямо в лаборатории.

Линда разгадывает замысел директора и с револьвером в руке врывается в кабинет. Она догадывается, что ее использовали как орудие и пытается смыть свою вину кровью негодяя. Но зло тем и отличается от благородного негодования, что оно спокойно и разумно. Директор тихим убедительно-удрученным голосом объяснил Линде, что все произошло из-за трагического стечения обстоятельств. И то, что их застали в кабинете, и то, что по небрежности персонала в эксперименте случайно использована грязная посуда. Дитрих после запоя необоснованно доверился недостаточно компетентным людям. Она же, убивая его сейчас, получит пожизненное заключение. А без него и без нее идею можно похоронить. Никто не разберется в записях Дитриха, кроме нее. Никто не знает предмет так, как она. Без него прикроют финансирование. Так не лучше ли в память о Дитрихе, который в решительный момент, нужно признать, оказался слабаком, закончить исследование, в котором ее труд и его директорские деньги. Сцена мести завершается на диване. Все те же ножки на талии директора…

Тонкий психологизм и сексуальность фильма на этот раз не тронули его сердце. Подростком он любил и ненавидел Линду. Во время каждого просмотра находил новые волнующие детали. Фильм, конечно, хуже не стал. Изменился он, Антон.

Когда ехал сюда из госпиталя, тешил себя мыслью о том, что возвращается в волшебный мир детства. Однако был разочарован. Безграничный когда-то мир словно усох. Перед его глазами был, хоть и ухоженный, но довольно обветшалый небольшой поселок на фоне скудного пейзажа центра европейской части России. Волшебство куда-то исчезло…

Шли дни похожие один на другой. Ян молчал, возможно, только вернулся из отпуска и еще не успел узнать что-либо новое. Лидия за неделю появлялась на экране только один раз. Справилась, как он добрался домой и как ему родина после десятилетнего отсутствия. Антон отвечал односложно, рискуя обидеть Лидию. Когда много хочется сказать, разговоры через средства связи, даже самые совершенные, не очень получаются…

Через несколько таких же тусклых дней, скрашенных беседами с Максимом и просмотрами старых фильмов поздними вечерами, Антон решил изменить свой образ жизни здесь. Во-первых, найти работу. Во-вторых, выйти в свет, чтобы иметь возможность убивать время развлечениями. В поселке остались его сверстники, а в райцентре был танцевальный зал и плавательный бассейн с разными аттракционами.

Максим в беседах с Антоном всякий раз затрагивал одну и ту же тему, правда, в разных аспектах. Когда он дождется внуков, есть ли у Антона девушка, где Антон собирается жить после женитьбы… Медлить далее с ответами становилось неудобно, и за завтраком Антон решил все выложить начистоту. Пока он лежал в госпитале и за все время здесь, а прошло уже почти две недели, Лу ни разу не пыталась с ним связаться. Он же не мог нарушить принцип их двухлетних отношений – никогда не выходил на коннект первым. Тем более он не мог разыскивать ее по скрину. Так было заведено с первого дня их знакомства. Они встретились в релаксцентре в Сингапуре, где размещался центральный офис Восточного Сектора Службы Безопасности Кольца. Они были в разных компаниях, но нашелся общий знакомый и вскоре они объединились в ярко одетую, жестикулирующую группу из десятка молодых людей от двадцати до тридцати лет.

Антон сразу выделил Лу. Она напомнила ему своей грацией Лидию. Лу перехватила один его взгляд, другой и вскоре пригласила потанцевать. Они переходили из зала рок-н-ролла в зал самбы, потом в зал танго… Антон танцевал отменно, но Лу была недовольна:

– Ты танцуешь, как автомат!

– Я северянин. Было бы скучно, если бы все имели темперамент латиноамериканцев…

– Пойдем к тебе. Попробую, как ты заводишься в постели.

– Пойдем…

Лу была американкой китайского происхождения. Ее богатые родители переехали в США из Тайваня, когда она только родилась. Американская сексуальная свобода сочеталась у нее с восточной изощренностью. Получать удовольствие от жизни было не принципом, а ее сутью…

Она пришла и на следующий день. Их встречи стали почти ежедневными. Заданный Лу темп по интенсивности соответствовал медовому месяцу. Через некоторое время Антон почувствовал пресыщение. А тут еще Супермозг выдал сообщение, что интегральная производительность работы Антона опустилась ниже пятидесяти процентов. Если она упадет до тридцати, то Супермозг передаст сигнал начальнику Антона и врачу. Начнутся собеседования и обследования, короче говоря, морока, которая может закончиться отстранением от работы для отдыха или лечения. Все такие случаи заносятся в личное досье и учитываются при полугодовой аттестации. Антон сказал об этом Лу. Теперь они проводили вечера в релаксцентре и только один или два раза в неделю занимались любовью.

Однажды Лу спросила:

– Ледышка, не хочешь ли ты вступить в наш секс-клуб?

– Что значит наш?

– Наша компания. Помнишь нашу первую встречу?

– Да. Ты знакомила меня с кое-кем из них. Чем вы там занимаетесь? Хотя понятно… Любительской порнографией для триайз…

– Сенсрекординг не порнография. По уставу клуба записи продавать запрещено…

– Ты хочешь сказать, что ваш клуб официально зарегистрирован?

– Не совсем… Но устав у нас есть, – Лу замялась. – Мы делаем записи только для себя.

– И ты записывала меня в постели?!

– Ну что тут такого?! – она залилась краской. – Можно подумать, что это с тобой впервые! Что ты сам никогда не записывал меня или других…

– Никогда не записывал. Тем более, скрытно.

– Другие твои партнерши возможно скрывали…

– Но ты первая девушка, которая об этом сказала…

– И теперь должна страдать за свою откровенность!

– Твоя откровенность вынужденная! И успокойся, доносить в полицию нравов не собираюсь… Однако, не очень приятно сознавать, что меня видят твоими глазами, причем когда хотят… Кому ты передала записи? Что тебе еще нужно от меня?

– Никому! – голос Лу звучал неуверенно.

– Будь откровенна до конца!

– Сью, моей близкой подруге. Ты ведь ее видел неоднократно и даже танцевал с ней… Я не могла ей отказать… Но моя запись до нее не очень доходит. Такое бывает. Вот если бы ты вступил в наш клуб, и она сама тебя записала…

– Ты опять за свое! Об этом не должно быть больше речи. Стать членом клуба коллекционеров записей траханья?!

– Какой ты старомодный!

– При чем здесь мода?! У меня ощущение человека, который пел под балконом серенады, а его окатили помоями… Оставь меня…

– Ты меня прогоняешь навсегда? – Лу растерялась.

– Не знаю! – Антон никогда не сжигал за собой мосты, их так трудно возводить между людьми.

– Тогда до завтра!

Разве о таком расскажешь Максиму?! Антон попробовал ответить уклончиво:

– У меня все в порядке. Были у меня девушки…

– Тогда почему не женишься? В твоем возрасте нужно, чтобы женщина всегда спала в твоей постели. Потом, неужели ты не хочешь стать отцом?

– Хочу. Но проблема в том, что я хотел бы жениться только на одной девушке, а она об этом не знает…

– Что-то вы с Лидией повторяете одну и ту же загадку.

– Она сказала, о ком мечтает?

– Нет!

– А вот я скажу! Я хотел бы жениться на Лидии, только это невозможно…

– Почему невозможно?! Вы ведь разных кровей.

– Да, генетических препятствий нет, зато есть психологические…

– Она тебя любит.

– К сожалению, как брата. Я же не решаюсь даже заговорить на эту тему…

– Хочешь, я поговорю?

– Никогда! Я должен сам…

Глава 5

Резкий сигнал видеодомофона прервал поздний завтрак Максима и Антона. Была суббота. Оба не работали и все дни у них могли быть на одно лицо, но по привычке в субботу они проснулись позже обычного.

Максим поднялся со стула:

– Посмотрю, кто к нам пожаловал в такую рань.

Через минуту он возвратился на кухню:

– Узнаешь гостя?!

За спиной Максима стоял Кореш, закадычный друг Антона из детских времен. Вообще-то его звали Борис Бабкин. Но его обычай всех подряд называть «кореш», в смысле приятель, дал ему общепризнанную кличку, заменившую имя. Сейчас его веснушчатая круглая физиономия расплывалась в улыбке. Коротко стриженные рыжие волосы обнаруживали ранние залысины. Он и телом отяжелел и раздался. Антон вышел навстречу. Они дружески обнялись.

– Привет, затворник! Вчера только узнал, что уже две недели как ты приехал. Хорошая конспирация!

– Привет! Ты же знаешь, что мне нужно было малость восстановиться!

– Как же, как же! Видели по телеку. Это у вас скрин, а с нашей пенсии не разгонишься… Признаюсь, приятно было видеть, как весь мир переживает за парня, с которым когда-то гонял футбол и ловил плотву…

Кореш был на пенсии по инвалидности. Лишился ноги из-за производственной травмы. При обследовании в крови нашли алкоголь. Он уверял, что выпил за обедом только кружку пива, но его признали виновным и назначили пенсию, которой едва хватало на жизнь. Из-за этого не женился, да и кому нужен безногий?! Работу найти не мог, да и не очень старался. Все это Борис рассказал Антону и Максиму, сидя в гостиной, куда они перешли из тесной кухни, чтобы выпить кофе.

Многое Максим успел рассказать о Кореше раньше, но Антон не перебивал. Когда-то их пути разошлись, потому что Кореша отчислили из спецшколы и он не стал триайз. У него была хорошая память и считал в уме он превосходно, но логические задачи решал плохо и вообще был тугодум. Из-за этого на втором году обучения завалил все тесты, хотя материал вполне усвоил. Как он плакал при расставании! Потом они виделись только во время каникул, пока Антон не уехал учиться за границу.

Младший брат Кореша стал триайз и работал тоже на Кольцо. Антон знал, что Кореш жил один и отвел ему определенную роль в своих планах. Антон сам бы нашел своего приятеля, только ждал условное сообщение от Янагиды в виде объявления в оговоренном разделе Всемирной Доски Объявлений.

Янагида молчал, хотя по самым осторожным расчетам уже несколько дней должен быть на своем рабочем месте и просмотреть запись супермониторинга. Нужно его разыскать. Для этого Антон решил использовать Кореша и его брата. Выходить напрямую на Янагиду он опасался. Кто знает, возможно, Янагида или сам Антон под наблюдением.

Теперь, когда Кореш пожаловал сам, можно начинать действовать безотлагательно.

– Какие у тебя планы на сегодня?

– Развлекать тебя!

– Это мне подходит. А программа уже известна?

– Конечно!

– Можно познакомиться или это секрет?

– Можно, только заранее прошу ее принять без изменений. Она кое с кем согласована и мне бы не хотелось выглядеть трепачом… Идет?

– Идет! У меня тоже есть на тебя виды, поэтому сегодня я в твоем распоряжении…

– Отлично! Тогда начнем прямо сейчас.

– Чем все-таки мы будем заниматься, надеюсь, ничего секретного в твоих планах нет?

– Изволь выслушать, если хочешь знать все заранее… Сначала я познакомлю тебя с моими приятелями. Сыграем на пиво, потом мы будем обедать и пить пиво в одной довольно приличной забегаловке в райцентре, оттуда переберемся на дискотеку. Там я познакомлю тебя с местными красавицами. Они с нетерпением ждут … Ты уж прости мое мелкое тщеславие, я всем раззвонил, что ты друг детства и все такое…

– Все правильно. Не тушуйся… Я тебе даже благодарен. На вашем тусклом небосклоне ты сделал из меня звезду…

– Насчет нашей тусклой и серой жизни, ты это правильно заметил.

– Обиделся?! Моего юмора не понял?!

– На судьбу не обижаются. Это она обижает! В таких случаях говорят: обижен судьбой…

– Да брось, ты! Жизнь всегда прекрасна!

– Даже когда падаешь с такой высоты, как ты?

– О какой высоте, ты говоришь? Человек всегда должен оставаться на высоте… На высоте духа… Только говорить об этом легче, чем соответствовать…

– Не знаю, не знаю. Все, что с тобой произошло, для тебя возможно катастрофа, а для меня как подарок судьбы. Только, боюсь, надолго ты не задержишься…

– Я тоже рад нашей встрече. Какое-то время поживу здесь… Собираюсь даже искать работу. Меня не устраивает праздная жизнь персонального пенсионера. И у меня остались незавершенными кое-какие важные дела. Наше общение будет подчинено их завершению. Кстати, ты сможешь мне здорово в этом помочь…

– Чем смогу, помогу… Так ты одевайся, не будем терять время. Ребята ждут!

Выдался теплый сентябрьский день. Солнце золотило тронутую ночными заморозками листву. Шурша уже начавшими опадать листьями, Борис с Антоном направлялись к одинокому деревянному павильону в глубине парка. Походка Бориса почти не обнаруживала его инвалидность – протез был хорошо сделан.

Из павильона слышался давно забытый стук костяшек домино. У Антона упало настроение.

– Вы играете в домино?! – удивленно спросил он.

– А что?! Какая разница во что играть?!

– Я думал в шахматы, или, на худой конец, в бридж…

– Домино – прекрасная коллективная игра. Достаточно примитивная, что делает ее широко доступной и весьма соответствующей нашему национальному духу… Для игры на пиво лучше не придумаешь.

– Мне не сформулировать лучше!

– Мы тоже не лыком шиты. Много читаем, смотрим умные передачи по телевизору. За домино только и отдыхаем мозгами и телом.

– Домино у меня в печенках. В спецшколе мы целый год составляли компьютерные программы для игры в домино. На каникулах устроили состязания. Моя программа победила в довольно крупных соревнованиях. Меня благодаря этому заметили и пригласили учиться в Штаты. Однако напряжение тех дней до сих пор вызывает прилив тошноты от одного упоминания о домино.

– На свежем воздухе не стошнит! Потом, тебя никто не заставит играть. Будешь болеть за меня. Мне так редко выдается выигрывать. Не очень весело поить пивом лоботрясов за счет моей пенсии…

– Не играй на пиво!

– На так – не интересно! Что за игра без азарта?!

Они вошли в павильон. Вокруг длинного стола с пластиковой столешницей седело с десяток мужчин разного возраста, некоторые весьма преклонного. Кореш представил Антона обществу. Все загудели и наперебой потянули руки для рукопожатия. Антон никого не оставил без внимания, но всех имен сразу не запомнил.

Тут же образовалась новая четверка. После согласования условий и жеребьевки началась игра. Корешу достался в партнеры крепенький старичок с белоснежной щетиной на лице и темными хитрыми глазками. Антон сел рядом с Корешом и стал невольно следить за игрой. Противниками были два плечистых коротко стриженных парня лет тридцати в одинаковых темно-серых куртках из плащевки и черных брюках из чертовой кожи. В отличие от Кореша, они играли тактически грамотно, Несмотря на то что партнер достался Корешу превосходный, в счете повели плечистые.

Через некоторое время Антон не выдержал и стал подсказывать Корешу ходы. Его подсказки оказались весьма удачными. Игра выровнялась, что вызвало недовольство противника. Наконец, один из плечистых, Николай, по кличке Кол, сорвался:

– В нашей игре два в Европу, а третий в ж…!

– Я его консультант. Насколько я слышал, когда обсуждались условия, иметь советчика не запрещалось.

– Ты подсматриваешь!

– Каким это способом? – спросил Антон, которого от Николая отделял стол.

– Своим третьим глазом, хоть тебе его выбили!

– Не говори глупостей!

– Ребята! Бросайте ссориться! – вмешался Кореш. – Пусть тогда Антон играет за меня. Вы не возражаете?

Кореш был согласен уступить место, чтобы прекратить ссору, которая могла плохо кончиться. Он знал Кола. С другой стороны, не хотелось упускать выигрыш.

При молчаливом согласии играющих костяшки взял Антон. Его партнер повеселел, и они спокойно довели счет партий до трех к одному. Оставалась последняя партия из пяти. Перспектива проиграть три бутылки пива совсем не устраивала Кола. Он опять начал свои нападки:

– Ты все-таки подсматриваешь!

– Это твои фантазии.

– А я говорю, подсматриваешь, проклятый циклоп!

– А я говорю, у меня нет третьего глаза. Это медицинский факт. Так же как у тебя нет мозгов. Это тоже факт.

– Факт, что я тебе сейчас вышибу твои мозги! – Кол вскочил и обрушил кулак, метя в голову Антона.

Но он не застал Антона врасплох. Антон молниеносно ушел от удара и пальцами правой ладони как копьем поразил в горло нападавшего. Кол захрапел и повалился мешком на стол. Все вскочили и рассыпались по сторонам.

Антон изготовился отразить атаку напарника Кола. Но нападения не последовало. Тот принялся оказывать помощь пострадавшему. Другие продолжили игру, словно ничего не произошло.

Антон покинул павильон. Его догнал Кореш:

– Скверная история! Наконец-то Кол нарвался. Он тебя принял за хилого интеллигента… Даже я не ожидал! И где ты так насобачился драться?

– Это каратэ, как ты должен был заметить. Меня месяц учил японец по специальной методике.

– Всего месяц?!

– Для этого нужно, чтобы тренер и ученик были циклопами. Тогда получается быстро и эффективно.

– Да-а! Вы действительно другие люди…

– Я уже обыкновенный…

– А я так не думаю! Только вот Кол так просто не отстанет. Он очень мстительный. Отсидел за разбойное нападение семь лет. Правда, утверждает, что была честная драка по пьянке, после которой они случайно поменялись шапками. У второго была дорогая соболья, и он поспешил настучать в милицию. Там сказал, что драка была затеяна Колом с целью грабежа. После отсидки Кол тут корчит из себя авторитета… Нам нужно на стоянку такси!

– Мы туда и идем… А чем Кол занимается здесь?

– В охране. Это целая история! Ты ведь знаешь, я не могу найти работу. Потому время от времени почитываю бюллетень нашего районного центра занятости, проще говоря, биржи труда. Вдруг читаю, что требуются охранники. Условия прекрасные и совсем рядом, здесь на ракетной базе. Какие-то иностранцы купили ее под склады. Работа как раз по мне. Я уже разучился что-либо делать. А тут предлагается сидеть на проходной и проверять пропуска и накладные… Но не тут-то было. Собралась большая толпа желающих. На собеседование приехал парень, который едва говорит по-русски. Взяли только четырех, в том числе Кола. Что характерно, все они сидели. Со мной даже не беседовали, отбраковали сразу как инвалида. Да… Парень, который играл сегодня напарником Кола, тоже сидел. Взяли позже по его рекомендации… Не пойму, зачем им в охрану уголовники?

– А зачем добряки инвалиды?

– Согласен что это другая крайность. Но все же, зачем уголовники?

– Ты же сам сказал, что Кол жестокий, безжалостный, мстительный… Остальное их не волнует. Уверен, за ними установлена такая слежка с помощью телеаппаратуры, что вреда от них не опасаются…

– Зачем тогда охрана, если есть аппаратура?!

– Аппаратура только наблюдает и регистрирует. Законодательством запрещены автоматические исполнительные охранные устройства, применяемые против людей. А эти живые бездушные роботы за деньги способны на все…

– Это точно! Кол получает по нашим меркам большую плату, а устроил скандал, когда проиграл две бутылки пива… Все равно я их у него выдеру… Из принципа! Он много выпил за мой счет раньше.

– Ты мне дашь почитать бюллетень биржи труда?

– Зачем? У тебя ведь есть скрин!

– Действительно! Слишком быстро отвыкаю от цивилизации.

– А я никак не могу привыкнуть!

– Боря, у меня будет к тебе просьба!

– Давай, выкладывай, а то целый день с утра только намеки.

– Мне очень нужно через тебя и твоего брата наладить скрытную связь с одним человеком.

– Какие могут быть вопросы?! Впрочем, один вопрос есть. Меня не посадят? В тюрьму не хочу…

– Не посадят, если не захочешь знать, зачем мне нужна связь.

– Детские сказки!

– Нет, юридически все безупречно. Мне нужно скрывать что-то от Максима, например, связь с женщиной. Я обратился к тебе, даже свой скрин принес. Ты не мог отказать другу. Ведь ты не откажешь другу?!

– Нет, конечно! А мой брат?

– Попросишь его задать в своем скрине автоматическую переадресацию сообщений, содержащих ключевые слова: «Привет Лу от Кореша» или «Привет Корешу от Лу». Приветы от Лу будешь получать ты, а я буду приходить в гости к тебе их читать и посылать ответы. Сообщения закодированы моим личным кодом, так что ты ничего не подозреваешь…

– Только приходи с пивом!

– Договорились!

– Насчет пива, я пошутил!

– Шутка мне понравилась, очень хороша для конспирации…

– Тогда продолжим нашу программу. Кажется, я приглашал тебя на обед.

– А не закончится ли приглашение твоей финансовой катастрофой?

– Я плакался тоже для конспирации. Счета из ресторанов и других подобных заведений оплачивает мой братишка. Боится, что могу помереть с голоду. А скрин, его подарок, загнал по случаю. Ему сказал, что в ремонте. Твой аппарат поможет продолжить вынужденный обман, а там что-нибудь еще придумаю… Мне конечно стыдно, но не настолько, чтобы отказаться от его помощи. Он много зарабатывает. Так я его больше люблю и почти не завидую…

Ресторан «Белый лебедь» разместился на сваях почти в центре небольшого пруда с буро-зеленой водой, застывшей тусклым зеркалом. В зеркале отражался парк, под которым вниз головой висели серой массой старые многоэтажки районного центра. Приспущенные шторы мешали рассмотреть пейзаж в натуре, а не по отражению. Однако можно было не сомневаться, что он был такой же безрадостный, как надвигающаяся осень. Зачатый ярким солнцем день завершался моросящим дождем.

На душе у Антона было также муторно, как погода за окном. Последнее время, как и сейчас на него накатывались приливы тоски и беспокойства. Что-то важное уходит из его жизни безвозвратно, а он сидит в грязноватом по привычным ему меркам кабаке посередине мутной лужи. Напротив развалясь в кресле потягивал пиво Борис. Его разморило от сытного обеда и трех кружек пива.

– Давай зайдем в отдел электроники супермаркета, – предложил Антон. – У нас еще есть время, тем более, что твое пиво до танцев нужно утилизировать.

– Зачем нам сейчас электроника?

– Купим на твое имя телескрин. Забыл?!

– Так срочно?

– У тебя есть серьезные возражения?

– Никаких! Если бы я не обещал, то можно было бы после такого обеда танцы послать к черту…

– Скажешь, что поступил опрометчиво, не условившись со мной заранее. Никуда от нас эти девушки не денутся… Или я не прав?

– Думаю, что прав!

– Ныне суббота, и с учетом разницы во времени, лучше всего связаться с моим другом сегодня вечером…

– Идет! Купим рыбки и по паре пива, чтобы не скучать…

– Пива для меня на сегодня достаточно!

– Дело добровольное… Хотя не зарекайся, день большой, а вечер длинный… И все-таки что ты затеваешь?

– Я уже говорил, тебе лучше не знать!

– Очень любопытно… Возможно, это дело даст хоть какой-то смысл моему существованию.

– Мелкая мышиная возня, то чем я занимаюсь… Женись, заведите ребенка, тогда твоя жизнь сразу наполнится смыслом. И работу найдешь…

– Что-то ты сам не следуешь своим советам.

– К сожалению, я смог бы жениться только на одной… А она к этому не готова.

– В пять лет ребенка заберут в спецшколу. А если потом отсеют, как меня?! Еще одна трагедия…

– Глупости! Какая же это трагедия?!

– Кажется, ты хочешь, чтобы я поверил тому, что тебе не удалось внушить самому себе. Чтобы наполнить жизнь смыслом, нужна цель более возвышенная, а не рутина биологического продолжения рода.

– Ты я, вижу, стал философом.

– Поневоле им станешь, если столько свободного времени…

– Только с логикой у тебя как всегда проблемы. Какой смысл твоей великой цели, если ее некому передать? Мы живы, пока наши образы и мысли в памяти детей и внуков… По настоящему мы умираем, когда нас забывают…

– В этом смысле Герострат добился своей цели.

– Все же его забудут, а Пифагора нет…

– Мы с тобой не Пифагоры.

– Меня это не удручает…

Они вышли из ресторана и шли по направлению к торговому центру.

– В ресторане ты выглядел отнюдь не оптимистом.

– Приливы и отливы – нормальная механика души.

– И все же выкладывай, что у тебя за душой?

– Хорошо! Я тебя предупреждал неоднократно…

– Дать тебе расписку, что ты предупреждал?

– Ладно, слушай! Вся загвоздка в том, что я до сих пор не знаю причину того, что со мной произошло. Один мой бывший сотрудник взялся мне помочь…

– Это все? Из-за этого такая завеса секретности?!

– Ты не понимаешь всей серьезности последствий. Ему и мне грозит судебное преследование, крупный штраф и, возможно, заключение на пару лет.

– Всего-то! Два года международной тюрьмы – просто санаторий…

– И печать судимости до конца жизни. С Кольцом можно расстаться навсегда…

– Ты и так расстался!

– У меня еще могут быть варианты, но в данном случае больше пострадает мой помощник.

– А я так вообще ничего не теряю, только приобретаю. Международный суд, мировая известность! И ты хотел лишить меня такого приключения?! Друг называется!

– Теперь ты его получил…

Янагида ответил не сразу. Он еще спал. Пока спросонок разобрался, что к чему, потом попросил связаться с ним через десять минут. Он должен привести себя в норму перед длинным разговором. Просьба естественная, но она сначала насторожила Антона. Во время вынужденной паузы Антон отбросил свои сомнения. Яну для записи беседы достаточно движения руки и не нужно никаких пауз.

Антон сидел за письменным столом в единственной комнате квартиры Кореша, уставившись в телескрин. Во время вынужденного ожидания он переключился на технические новости Кольца.

В восточном секторе пущен еще один автоматический завод модулей Супермозга. Совет Кольца отклонил предложение переоборудовать все блоки связи триайз дополнительными датчиками контроля мощности сигнала, сославшись на бюджетный дефицит. Спортивное общество спейсфлаеров закончило постройку собственного лифта на Кольцо, что позволит вдвое удешевить стоимость прыжка и увеличить число приверженцев этого вида спорта…

Борис на кухне вручную чистил картофель на ужин. Он купил копченого лосося и готовился после переговоров Антона подать его к пиву с вареным картофелем.

Телескрин переключился на канал Янагиды автоматически, когда тот возобновил связь. Ян был в халате. Волосы блестели влагой.

«Даже душ успел принять» – отметил мысленно Антон. Он ждал, что Ян заговорит первым. Наконец, тот понял, что его ждут и начал разговор.

– Ты, вероятно, ждешь от меня впечатлений от просмотра записи видеомониторинга?

– Не только. Что нового? Почему ты молчал.

– За мной слежка. Марк Тейлор с меня глаз не спускает. Приставили ко мне под предлогом стажировки. Думаю, все мои контакты фиксируются. Для Питера нет ничего невозможного. Прямой выход на тебя навел бы их на мысль, что ты продолжаешь копать.

– А условное объявление?

– Я пока не решися. А как ты на меня вышел?

– Можешь не волноваться. Я постарался предусмотреть для защиты нашей связи все что возможно. Сигнал проходит криптографическую обработку по моей личной методике и моим личным кодом. Они могут увидеть все только сидя за твоей спиной. Оглянись! Нет ли за тобой Роберта или Питера?

– Ха! У меня состоялся любопытный разговор с Робертом, но об этом в конце. Сначала факты.

– Да! Что все-таки показала запись супермониторинга?

– Что я не ошибся и все сделал правильно. Известно имя файла, время начала и окончания записи, но сам файл кто-то уничтожил. Сам знаешь, что для этого нужны полномочия большие, чем у нас с тобой. Я тебе так благодарен. Ты снял камень с моей души…

– Оставим наши душевные проблемы на потом. Давай факты.

– Для меня это самый важный факт. Как ты не понимаешь?! Для тебя, возможно, будет интересно, что я обнаружил еще один случай расхождения в таблице ресурсов.

– Это уже четвертый! Что же ты сразу не сказал?

– Что тут говорить?! Он также как и другие при вторичном обращении к базе данных не подтвердился.

– То есть спустя несколько секунд таблицы были исправлены и расхождение исчезло. Ты успел запомнить номер блока?

– Конечно! Но только что нам это даст? Когда я попытался заговорить с Робертом о возможности инспекционной проверки, он замахал руками со словами, что после случая с тобой, о подъеме на Кольцо мы должны забыть, что Питер проверку может организовать через подразделение охраны. Охранники работают по недельному графику и смогут доставить на Землю подозрительный модуль…

– Ты сказал ему о четвертом случае?

– Ты меня принимаешь за идиота. Только кто же теперь попадет в галерею?

– Нужно подумать! У тебя нет в охране знакомого человека, которому можно безусловно довериться?

– Попробую прощупать почву среди соотечественников.

– Попробуй! А я тоже подумаю, что можно сделать. Кое-какие смутные идеи есть, но их нужно проработать…

– Будешь готов, расскажешь. Я провел анализ всех четырех случаев …

– Слушаю.

– Все они приходятся на время минимальной загрузки соответствующего сектора Супермозга! Эти четыре случая относятся к трем секторам, поэтому случайное совпадение маловероятно В это время запускаются сервисные утилиты для служебных работ: снижения фрагментации, перезаписи, очистки временно используемых ресурсов вычислительной среды и другие…

– Тебе удалось получить информацию, какие программы-утилиты работали в момент обнаружения расхождения?

– Нет!

– Почему?

– Мои полномочия и права доступа к служебной информации урезаны до неприличия. Еще немного и мне незачем будет ходить на работу. Сотни раз в день я стал натыкаться на сообщение: «Доступ запрещен! Обратитесь к руководителю». Получается, что за каждой цифрой статистики или записью файла трассировки, я должен обращаться к Роберту…

– Я как раз хотел тебя попросить взять статистику выпуска модулей Cупермозга на выходе из заводов за последние месяцы, желательно в разрезе секторов. Можно было бы сравнить с нашей статистикой используемых ресурсов.

– Ты думаешь такая интегральная проверка даст расхождение?

– Даст с большой вероятностью, если расхождение результат программной ошибки, а не чьих-то манипуляций. Этот кто-то должен быть далеко не дурак. Он не допустит такой оплошности…

– Но расхождения мы обнаружили!

– Вероятно, ограничения технической реализации заставили его пойти на разрыв процесса на короткое время. Например, он вынужден проводить синхронизацию различных таблиц разными программами из-за ограничения доступа. В этом случае один процесс должен провести изменения и предать сигнал другому процессу. Наши полномочия позволяют нам получать информацию до завершения таких многофазных процессов. Возможно, он об этом не знает, так как стандартные средства доступа не позволяют видеть в базе данных результат процесса до его завершения. Мы ведь обходим при считывании информации ключи защиты вычислительной среды, занятой другими процессами, и видим изменения баз данных, произведенные незавершенными процессами, чтобы в случае необходимости запретить изменения. Поэтому мы и обнаружили такие случаи…

– Но мы не смогли их запретить, даже зарегистрировать. Что это за процессы?

– Потому что это системные процессы с более высокими полномочиями.

– Хорошо. Попробую получить данные статистики. Они должны быть общедоступными.

– У меня пока все. Ты еще обещал рассказать о разговоре с Робертом.

– Да. Вчера он вдруг сообщил, не знаю уж с какой целью, любопытные сведения о Питере. Оказывается, Питер до перехода в Проект Кольцо несколько лет работал в Федеральном Бюро Расследования США в службе контрразведки.

– Ну и ну! Твоя гипотеза о заговоре в интересах США может оправдаться…

– У него ведь остались там связи!

– Оттуда так просто не уходят. Он вполне мог остаться агентом ФБР.

– А присяга Кольцу?

– Чем он рискует, нарушая ее?

– Да ничем, имея такого покровителя… Все же, зачем мне об этом сказал Роберт?

– Запугать… или, наоборот, успокоить: «Не волнуйтесь ребята, все под контролем!».

– Мы будем сегодня ужинать? – вмешался Кореш, несколько минут он стоял за спиной Антона в ожидании паузы в разговоре.

– Уже прощаемся, – ответил ему Антон.

– Тогда я жду тебя на кухне, – Кореш прикрыл за собой дверь.

Несколько услышанных из разговора фраз ничего ему не объясняли. Действительно мышиная возня карьеристов!

– Ну, как рыбка? Натуральная, хоть и дороже… Голова, скелет и кожа лосося были тщательно сработаны из искусственного материала, а начинка – обыкновенный продукт биотехнологии. Антон видел, как это делается. За иллюзии нужно платить. Он не стал разочаровывать Бориса. На вкус она была вполне сносной…

Глава 6

В понедельник перед обедом Антон связался с ближайшей конторой Спортивного общества спейсфлаеров. Она была в Москве. Информацию о ценах и условиях приема он уже знал. С утра заполнил и послал им анкету на свое имя с данными текущего медицинского наблюдения. Сейчас его интересовал ответ. Спортивного вида девица в комбинезоне в стиле «скафандр» из металлизированной ткани ответила ему с экрана:

– Ваша анкета отправлена в Хьюстон в главную контору общества. Ответ будет завтра.

– Разве вы самостоятельно не можете принять нового члена?

– Не можем по Уставу общества. Согласитесь, что задержка на сутки не имеет значения. Ведь до первого прыжка вас ждет медицинское обследование и тренировки в течение месяца, так как вы не триайз. Потом вас запишут в график. Прыжки один раз в неделю. Группа шесть человек, не более… Вы ведь знакомы с нашими проспектами?

– Знаком. До завтра!

– До свидания! Надеюсь, вы будете с нами и осуществите свою мечту о космическом полете.

На самом деле Антон искал не острых ощущений за свой счет, а задумал операцию по изъятию подозрительного блока Супермозга. Он пока хранил все в тайне даже от Яна.

Спейсфлаеры-новички совершали прыжки с парашютом из внутреннего Кольца, первой «сосиски» на их жаргоне. Экипировка спейсфлайера включает специальный скафандр с двигателями для торможения и изменения траектории полета, а также раскрывающийся гелиевый воздушный шар и парашют. Двигатели и шар можно отстрелить за ненадобностью на последней фазе спуска перед выбросом парашюта.

План Антона был прост. На Кольце оторваться от группы, имитируя прыжок. Для чего тормозные двигатели включить на третьей секунде падения, уйти в сторону и вернуться на «сосиску» подальше от остальных. Потом с помощью внешнего тельфера переместиться в нужный сегмент и проникнуть на галерею, разрезав оболочку. Извлечь подозрительный блок и через то же отверстие, теперь уже по-настоящему, прыгнуть с Кольца на Землю. Блок можно спрятать на время, а раннее включение тормозного двигателя объяснить испугом… Была одна проблема. При слишком большом расходе ресурсов тормозного двигателя, скорость вхождения в атмосферу может быть чрезмерной и, пока она не будет погашена, раскрывать оболочку шара или парашют нельзя. Вот когда будет жарко и в буквальном, и в переносном смысле слова.

Чтобы этого не случилось, маневр должен быть до автоматизма отработан на тренажере и полетная программа компьютера скафандра соответственно изменена. Взлом паролей доступа к полетной программе не будет слишком сложным. Скорее всего, защита служит для исключения случайного повреждения программы. Для опытных спейсфлаеров был еще ручной режим управления, который подстраховывался компьютером. Если отклонение параметров полета выходило за допустимые пределы, то компьютер брал управление на себя. Вот почему на одном ручном управлении без изменения полетной программы задуманный трюк был невозможен.

Техническая документация и предварительные расчеты показывали, что ресурсов должно хватить даже с небольшим запасом, если первоначальный отрыв будет не более километра. Потом нужно пройти пешком по внешней стороне Кольца до тельферной станции еще три километра.

До посадки на тельфер можно остаться незамеченным системой внешнего наблюдения (отключить ее просто), а потом начнется гонка с преследованием. Командные пункты охраны размещены возле космолифтов, поэтому Антон мог рассчитывать на серьезную фору, если случайно не нарвется на патруль или команду, выполняющие внеплановую работу.

Планируя свою авантюру Антон использовал информацию, известную ему в силу выполняемых им ранее служебных обязанностей. А это существенно отягощало его ответственность в случае неудачи. Если пришьют терроризм, то срок будет измеряться десятилетиями…

Как только девушка в космическом наряде исчезла с экрана, Антон пожалел, что в досаде преждевременно прервал связь. Прыжки ведь платные, поэтому должны быть срочные тарифы. Пришлось извиниться перед девушкой и попросить кого-нибудь из администрации. Оказалось, что старше ее никого нет.

– У вас должен быть срочный тариф. Меня устроит неделя или полторы…

– Вы уверяли, что знакомы с нашими проспектами.

– Но не уверен, что со всеми.

– У нас других нет. Мы любительская бесприбыльная организация. Нам утвержден один тариф. Если у вас достаточно средств, обращайтесь в какой-нибудь частный спортивный клуб спейсфлаеров…

Антон последовал совету и принялся за поиски через скрин подходящего частного клуба, задав ценовые критерии и отсутствие каких-либо ограничений. Система выдала ему список из двух строчек. Он остановился на первой – клубе «Спейс Флай» в Гонконге.

Администратором «Космической Мухи» неожиданно оказался европеец, человек с отнюдь не спортивной внешностью. Лысый толстяк с двойным подбородком цедил мимо сигары густым басом:

– Недельный срок пойдет по двойной цене. Сначала проверим платежеспособность. Остальные разговоры потом… Ваш банк?

Антон назвал и дал подтверждение банку на разрешение ответить на запрос о платежеспособности…

Толстяк повеселел…

– Кредит также по двойной процентной ставке. Без кредита можете получить скидку…

– Кредит не нужен, – перебил его Антон.

– Тогда через час получите контракт для подписи…

Антон хотел попросить ответ сразу, но администратор уже прервал связь. Все сделки через телескрин регистрировались Автоматическим Нотариусом, специальной программой Супермозга. Поэтому Антон был уверен, что все условия контракта со стороны «Мухи» будут скрупулезно выполнены, также как с его стороны. Иначе грозит судебное разбирательство и большой штраф.

Антон задал режим ожидания срочного сообщения. Телескрин должен подать звуковой сигнал и вывести сообщение в отдельное окно.

Однако через час контракт не поступил. Антон выждал полчаса для приличия и вызвал Гонконг снова. На этот раз администратор встретили его хриплой руганью.

– Черт побери! И вы опять посмели отнимать у меня время!

– Объясните толком причину вашего праведного гнева! – Антон попытался шуткой перевести разговор в нормальное русло.

– Он еще шутит! За такие шутки больно бьют…

– Вы можете ответить как административное лицо солидной фирмы, а не как уличная торговка?!

– Мы могли потерять лицензию… – продолжал пыхтеть толстяк, но уже с заметно меньшим напором.

– Почему?! Вы можете объяснить спокойно?

– Он еще спрашивает! Хорошо, что я решил проверить сразу, а не после заключения контракта…

– Что проверить?!

– Ты в черном списке! О полетах забудь!

– Не может быть!

– Заливай! Заливай, что не знал…

– Представьте себе, не знал!

– И я не знаю, чем ты провинился, но про нас, парень, забудь! – и толстяк прервал разговор.

Антон несколько минут оторопело смотрел на экран, где широкую физиономию администратора «Космической Мухи» сменило функциональное меню.

Опять он в дураках! Опять его опередили! Неужели они подозревают о его плане?! Не может этого быть. Бредни о телепатии пока оставались в области фантастических гипотез. Все триайз связаны друг с другом покрепче, чем в любых свидетельствах о проявлении телепатии…

Что же произошло? Скорее всего, такая мера есть следствие системного решения задачи: как держать его, Антона, подальше от Кольца.

Антон откатил от рабочего стола и развернул кресло. Обвел глазами комнату, словно пойманный зверь свою клетку. Потом в досаде упал на кровать, застланную жестким покрывалом, и уставился в потолок. Светло-голубые обои имитировали небо. В отличие от настоящего дневного, обойное небо было покрыто маленькими золотыми звездочками. Антон невольно отметил, что дизайнер не поленился скопировать реальную звездную карту.

Поиски знакомых созвездий отвлекли его ненадолго. Досада сменилась приступом необъяснимого волнения. Что же делать?! Как жить дальше?! Подобные приступы посещали его в последнее время все чаще. Он не мог дать им какое-нибудь рациональное объяснение. Да, в определенном смысле он инвалид. Но ему не нужно беспокоиться о куске хлеба, и даже с маслом. Полная свобода для самореализации! В качестве программиста тоже. В рутинных работах по программированию прикладных систем он, безусловно, не может тягаться с триайз. Но при обдумывании новых идей и подходов все должно вариться в одном котелке и вариться достаточно долго. Потом, если получится что-то оформившееся, результат можно вынести на суд профессионалов. Они начнут терзать новую идею, доказывать, что она не новая, отстаивать приоритеты, рвать на части и комбинировать с другими идеями. А уж когда идея выдержит проверку и начнется стадия реализации, тогда ему не угнаться за триайз…

У Антона было несколько задумок, сосредоточиться на которых было трудно на прежней работе. Он не любил плыть по течению неизвестной реки, вязнуть в частностях и деталях, не понимая их смысла и места в общем порядке вещей. Мыслить глобально и действовать локально, всегда было его принципом, еще до того как он услышал об этом на лекции по теории систем.

Технический прогресс в области информатики закладывал очередной виток спирали – Супермозг знаменовал этап концентрации вычислительной и информационной мощности, как и в первых вычислительных системах коллективного пользования. Необходимость разделения и управления ресурсами таких систем: процессорами, оперативной и долговременной памятью, каналами обмена информацией и собственно информацией порождала потребность во все более сложных управляющих программах, названных еще в начале эры компьютеров, операционными системами.

Фирмы Ай-Би-Эм в шестидесятые и семидесятые годы двадцатого столетия, а легендарная Майкрософт Билла Гейтса в восьмидесятые и девяностые, диктуя моду в свое время, создали настоящих монстров – операционные системы, состоящие из миллионов и десятков миллионов команд. Все большая часть ресурсов компьютера тратилась не на конечный результат для пользователя, а для решения проблем возникающих в самой вычислительной системе. Метод решения этих проблем был чисто американский. Вместо выбора оптимальной структуры функций операционной системы, пользователю предлагалась масса вариантов системы и сотни настроечных параметров. Девяносто процентов этого красиво сработанного хлама была никому не нужна. Но он съедал производительность компьютера и деньги пользователей.

Идеи, реализованные в конце двадцатого столетия в Интернет, всемирной сети компьютеров, поколебали на некоторое время позиции Майкрософта. Но с началом создания Супермозга наследники Билла воспрянули духом. Большая часть служебных программ операционной системы Супермозга создано Майкрософт. Здесь царил тот же подход, только сотни настроечных параметров переросли в тысячи, порождая проблему их конфликтов и согласования. Уже до сорока процентов ресурсов Супермозга тратилось на решение его внутренних проблем.

В голове Антона зрели идеи создания простой по структуре функционально полной операционной системы Супермозга. Он уже накопил статистику запросов на ресурсы от пользователей и служебных программ. Причем закон распределения вероятностей интенсивности и других характеристик потока заявок после его нормирования оказывался неизменно стабильным уже несколько лет. Планы развития Кольца в будущем укрепляли базу стабильности статистических характеристик системы. Предварительные оценки показывали, что накладные расходы Супермозга можно будет уменьшить минимум вдвое, применив другие алгоритмы обслуживания пользователей и управления Супермозгом. Антон уже выступал с сообщениями на телеконференциях и знал, что у него есть много противников. Он знал почему. В его проекте была масса слабых мест, точнее не проработанных достаточно детально разделов. Но были и соратники. Общими усилиями они смогли бы за год убрать слабые места и заставить руководство Кольца дать официальную оценку проекта…

А может, все бросить и забыть. Пожить в удовольствие… Читать, смотреть старые фильмы, путешествовать… Обойти пешком земной шар… или Россию. Антон видел большую часть родной страны только с экрана… На гребной лодке поплавать но затокам и болотам Мещерского края. Вода, зелень, тишина… Даже Кольца не видно из лесных зарослей… А идеи подождут… Если они стоящие, то выживут и без него. Супермозг их запомнил навсегда в разделе гипотез и проектов, отметив в поисковых гипертекстовых каталогах. Антон был уверен, что молодые честолюбивые выпускники университетов мира уже роют в нужном направлении с бесстрашием неискушенности и со всей мощью своих нерастраченных сил. Через полгода – год их ему уже не догнать…

В комнату после короткого стука заглянул Максим:

– Обедать давно пора! Тебя ждать? Извини, не знал, что ты спишь…

– Нет, не сплю… Уже иду!

За столом Антон молчал и почти не замечал, что ест. Он смотрел не в тарелку, а в заплаканное окно серого дождливого дня. Погода нагоняла скуку тоже. Освещение не включали. Света окна хватало только для стола. В темных углах белела пластмасса. Тускло сверкал полированный алюминий кухонных приборов. Максим решился прервать сумеречное молчание только, когда пили кофе. На кухне по обыкновению хозяйничал он. Подавая чашку прямо в руки Антона, Максим встретился с ним взглядом.

– У тебя неприятности?

Антон промолчал и Максим повторил свой вопрос:

– Что случилось? С Лидией объяснился?

– Нет!

– Опоздать не боишься?!

– Боюсь разрушить прежние отношения… – Антон понял по выражению лица Максима, что требуются пояснения. – Не могу еще предсказать ее реакцию. Потом, есть обстоятельства…

– Какие еще обстоятельства?!

Антон колебался, стоит ли раскрываться. Для спокойствия Максима лучше ничего не говорить.

– Кое-что сделать… Найти работу…

– Можно подумать, тебе не на что жить!

– Не в этом дело. Не готов я к такому серьезному разговору…

– Чует мое сердце, ты что-то затеял!

– Ничего серьезного! Нужно довести до конца одно небольшое дело… Впрочем, могу все бросить, как есть, и отправиться с тобой путешествовать…

– Когда?

– Может, через неделю…

– Сейчас я не могу, нужно еще вскопать мой огород. В конце октября я уж точно буду свободен…

– Тогда буду искать работу, иначе умру от тоски…

– Если тебе действительно так плохо и это поможет…

– Не знаю, поможет ли, но попробовать нужно.

– Ты идешь со мной прогуляться?

– Не могу! К сожалению, обещал Корешу зайти к нему…

На вечер был заранее запланирован сеанс связи с Янагидой. По дороге к приятелю Антон купил пиво, лучшее из того, какое нашел, и несколько пакетиков соленых орешков.

Кореш его встретил, будучи на пределе терпения. Он со своей стороны приготовил батарею из почти всех местных сортов пива. Начать пить без Антона он счел неприличным, поэтому сразу после приветствий открыл бутылку.

– Еще немного, и я бы умер от жажды! Попробуй местное! Начнем со светлого…

– Сначала дело!

– Пиво делу не помеха! – Борис протянул Антону высокую глиняную кружку, от которой тот не стал отказываться.

Антон сел за стол напротив скрина и набрал код для коннекта.

Янагида ответил сразу. Он сидел в глубоком кресле рядом со столиком, уставленным бутылками сока и фруктами. Для него уже был поздний вечер. В ожидании связи с Антоном, он смотрел спортивные новости.

– Привет, Ян! Что нового?

– Привет! Все по-старому – одни неприятности. Еще два случая… Я научился их ловить. Похоже, они происходят ежедневно. Представляешь, каждые сутки кто-то крадет блок Супермозга!

– Почему ты уверен, что крадет?

– В соответствии с твоим же выводом. Общая статистика показала правильный баланс. Это значит, согласованно изменяются все таблицы производства и использования блоков Супермозга. Как тебе это нравится?!

– Мне это совсем не нравится! Я еще надеялся, что все это тривиальная ошибка одной или нескольких служебных программ. Но программы не могут ошибаться так, что баланс сохраняется. Это просто невероятно!

– Законы Мэрфи работают. Все гораздо хуже, чем нам кажется…

– Ты обещал поговорить с соотечественниками. Нужно как-то добыть засветившийся блок.

– Ничего не получается! Все дорожат репутацией и работой. Не помогают никакие обещания. Раскрываться до конца также нельзя… Я даже связался по каналу доверия с японской контрразведкой. Мне ответили, как ты и предупреждал, что фактов недостаточно и что у них нет никаких данных по этому вопросу… Тупиковая ситуация.

– Я тоже проверил одну идею. И у меня тоже ничего не выгорело. Осталось одно – попытаться это сделать под твоим именем…

– Что сделать?

– Сейчас объясню… – Антон коротко рассказал о своей идее проникновения на Кольцо под видом спейсфлаера и о том, что занесен в черный список.

– Идея очень рискованная и дорогая.

– Средства у меня есть, а риск можно уменьшить до разумных пределов тщательной подготовкой… Я уверен в успехе!

– Хорошо! Я согласен, но получится ли у нас такая подмена?

– Получится! Идентификацию личности они проводят при подписании контракта и перед первой тренировкой. Главное, не было еще ни одного случая такой подмены…

– У меня нет причин сомневаться в твоих расчетах. Как я понимаю, тебе нужен подозрительный блок близко от лифта Общества спейсфлаеров…

– Да, ты все понял правильно. Лучше всего, на расстоянии один – два километра от лифта, тогда не нужно пользоваться тельфером. Колоссальный выигрыш во времени!

– Мне самому связаться с «Космической Мухой»?

– Нет! Это сделаю я сам от твоего имени и в другом клубе. Как их обмануть в дальнейшем, расскажу потом…

– Договорились!

– Следующий сеанс завтра в такое же время.

После прощания и отключения Антон повернулся к Борису, который все время разговора Антона с Янагидой провел сидя рядом в кресле и пытаясь уловить смысл.

– Извини, я назначил коннект на завтра, не согласовав с тобой…

– Пустяки! Гораздо хуже то, что вы затеваете. Здесь двумя годами не отделаешься!

– Ты все правильно понял! Я тебя предупреждал, лучше было бы для тебя ничего не знать…

– Я сам знаю, что для меня лучше! И я знаю тебя! Ты не стал бы рисковать ради мелочного или неправедного дела.

– Не говори мне комплиментов, а то я сейчас покраснею…

– Какие к черту комплименты! Ребята! Не знаю, может ли быть полезным в вашем деле одноногий накачанный пивом тип, но знайте, я с вами…

– Ты уже в деле, так что тебе еще нужно?!

– Больше доверия!

– Куда уж больше! Доверие – тяжелая ноша, гиря на твои плечи.

– Мои плечи устали без гири… Эх, если бы не нога… Полез бы сам на Кольцо… Ладно! Оставим лирику. Я слегка захмелел, так как здорово тебя обогнал по декалитрам. Догоняй!

Утром Антон связался с другим частным клубом спейсфлаеров, передав свои данные и данные Янагиды, заполнив от его имени анкету. Он выбрал небольшой индонезийский клуб в надежде на то, что ради заработка они будут менее придирчивы и щепетильны. Расчет его не оправдался. Бюрократическая процедура оформления была соблюдена в точности. Через час он получил отрицательный ответ. Антон понял свою ошибку. Нарушать требование Устава может себе позволить только большой клуб с прочной репутацией и солидными доходами. Осталось узнать ответ Янагиде. Нужно дождаться коннекта с Яном, так как пришлось указать его действительный адрес .

Время тянулось мучительно медленно, и Антон напросился идти с Максимом копать огород. Вместо прогулки.

Максим был вне себя от радости и побежал покупать вторую лопату. Просить у соседей он не решился. Нужно ведь как-то объяснить такую просьбу. Тем более, что вокруг дома все клумбы уже были вскопаны, и, главное, за таким занятием никто Максима во дворе не видел.

Антон не пожалел. День выдался ясный, хоть и прохладный. Чистая лазурь небосвода контрастировала с уже заметной желтизной листвы деревьев и травы на склонах холмов. От этого желтый листвы и голубой неба казались ярче и насыщенней. Работалось и дышалось легко. Антон неожиданно для себя впервые за последние недели испытал душевный подъем вопреки всем провалам его замыслов. Его состояние не ускользнуло от внимания его рефлексирующего ума. Тело жило своими радостями отдельно от сознания, которое безрезультатно билось над решением задачи, как все-таки проникнуть на Кольцо. Он был почти уверен, что в черном списке кроме него фигурирует также Ян…

Для отдыха Максим и Антон расположились в шалаше. Антон уже видел это сооружение и не переставал удивляться. Даже узкая и невысокая дверь в шалаш была выложена для маскировки крупной галькой. Максим пояснил, что основу двери составляет рама из уголка, обтянутая металлической сеткой, на которой на цементе он закрепил гальку.

Внутри шалаша помещалась деревянная лежанка. Напротив на стене в качестве стола крепилась широкая полка. На полу под полкой Антон разглядел крышку из толстого листа. Оказалось, что это крышка от небольшого погреба, который Максим выкопал два года назад еще до постройки шалаша. Там он хранил морковь, картофель для посадки и корни цветов.

Они торопливо жевали бутерброды и пили чай из термоса. Антон хотел вернуться домой к пяти часам. От Максима не ускользнуло оживление и румянец на лице Антона и он не удержался:

– Крестьянский труд тебе на пользу! Купи дом с садом. Не пожалеешь! Поверь моему опыту…

– Когда-нибудь куплю…

– Когда наступит это когда-нибудь? Чем ты озабочен? Ты что-то скрываешь от меня…

– Наступит скоро. И ничего такого я не скрываю… Просто нужно довести до конца кое-какие старые дела.

– А нельзя ли послать к черту эти старые дела и начать новую жизнь?!

– Нельзя! Как бы это сказать попроще… Я перестану себя уважать, да и ты тоже, когда бы узнал.

– Может, ты ошибаешься?! Может, это не стоит того… Почему бы тебе не рассказать мне… Я не такой ученый, но я прожил дольше…

– Дело не в учености. Это дело принципа. Профессиональный долг. Мы как врачи при приеме пациента должны проверить все свои подозрения и предположения. А вдруг пациент действительно болен и тогда промедление грозит ему смертью… Ситуация примерно такая, хотя речь идет не о здоровье человека, а о здоровье системы… Системы, от которой зависят миллиарды людей…

– Это как-то связано с аварией?

– Да, связано! Больше говорить об этом не хочу. Уже достаточно сказал, чтобы нарушить твое спокойствие…

– Оно давно нарушено. Чем меньше я знаю, тем беспокойство мое больше. Как ты этого не понимаешь?! Нет ничего хуже неизвестности.

– А как же быть с блаженством неведения?!

– Нет полного неведения, значит, и нет блаженства. От всяких домыслов и фантазий можно сойти с ума.

– Хорошо! Возможно, уже сегодня вечером я тебе все расскажу… Только тогда не пеняй на меня…

Глава 7

Янагида не ложился спать и дождался сеанса связи, хотя Антон опоздал почти на час.

– Я тоже в черном списке! – разочаровано воскликнул Янагида сразу после обмена приветствиями.

– А я почти не сомневался… Что будем делать?

– Нужно искать исполнителя. Уж больно заманчивая идея – проникнуть на Кольцо под видом спейсфлаера. Я как раз обнаружил хороший случай, можно сказать, идеальный вариант – подозрительный блок на расстоянии меньше километра от космолифта спейсфлаеров.

– Вариант действительно превосходный. Обидно!

– Давай поищем наемника… Парня, который не против заработать…

– Боюсь, это нам не по карману! Да и риск большой. Вдруг ему западет в голову мысль продать нас дороже. Нужен свой человек… Человек, разделяющий наши идеи…

– К сожалению, вокруг пока не вижу таких, которым доверился бы как тебе или себе…

– А как же я?! – заговорил Кореш, когда Антон после прощания с Янагидой отключил скрин. – Я тоже не против немного заработать за счет друзей. Самую малость. Разумная компенсация за риск меня бы устроила…

– Можешь заработать, продав нас Администрации Кольца.

– Я бы ударил тебя за такие слова, если бы не знал, что ты так классно дерешься. Серьезно!

– Если серьезно, то мы уже обсуждали этот вопрос. Твоя инвалидность является непреодолимым препятствием. Вполне допускаю, что физически ты мог бы сделать все сам, даже без моей подмены. Но юридически оформить твой прыжок нам не удастся… Оставим бесполезный разговор.

– Может, поискать среди ребят здесь, в поселке? Многие не против заработать. А тут еще такое приключение… Если он будет только подставным лицом, то еще проще.

– Вот это уже ближе… Такой вариант можно использовать на худой конец. Пока не торопись. Нужно тщательно продумать легенду, подобрать кандидатуру… Вероятность провала должна быть нулевой.

– Не беспокойся! Без твоей команды я и шагу не сделаю.

– Тогда послушай пока только мою просьбу. Завтра я еду в районный Центр занятости. Не хочешь составить мне компанию?

– А что там?

– Есть какое-то предложение. Работа для программиста, но подробности только в личной беседе.

– Что за секреты?!

– Мне объяснили, что таково требование работодателя. Коммерческая тайна и все такое прочее…

– А я тебе зачем?

– Может, найдется что-нибудь для тебя.

– Ладно, договорились! Все равно делать нечего…

Пожилая женщина, инспектор Центра занятости, попросила Антона подождать в приемной. Представитель работодателя должен был появиться с минуты на минуту. Бориса все служащие Центра хорошо знали. Он оставил Антона и пустился обходить все комнаты и столы с визитом вежливости.

Инспектор не смогла дать никакой дополнительной информации. Сказала только, что заказчик очень капризный и уже перебрал с десяток кандидатур.

Вскоре в приемную вошел мужчина средних лет. Антон сразу узнал в нем иностранца, так как долго жил за границей и научился почти безошибочно отличать соотечественников в любой части планеты. Дело не в одежде, она уже давно была одинаковой. Одни и те же фирмы, одни и те же модели. Отличалась манера одеваться: что и когда одевать, как носить. Посетитель ненавязчиво окинул взглядом приемную и вошел в кабинет инспектора. Через минуту инспектор пригласила Антона в кабинет и представила иностранцу.

Русский иностранца был настолько плох, что Антон невольно заговорил на английском. Тот заметно обрадовался. Они прошли в комнату для переговоров. Собеседник Антона был тщательно ухожен и одет, что выдавало в нем слугу или мелкого клерка, который еще не может себе позволить малейшей небрежности.

Том, так представился иностранец, не задавал Антону профессиональных вопросов. Было очевидно, что к программированию он не имел никакого отношения. Вопросы были самые общие. Когда и где родился, где учился, последнее место работы, почему его оставил, где сейчас живет. В руках Тома был прибор, похожий на портативную видеокамеру или диктофон. Очевидно, кто-то еще слушал их беседу. Вскоре в приборе что-то пискнуло, и Том предложил Антону встретиться непосредственно с хозяевами фирмы.

Антону такая манера переговоров не очень нравилась, так как все его попытки узнать, кто его нанимает и зачем, остались без малейшего внимания.

Странным было и то, что хозяева ждали его на улице в громадном лимузине. Антон хорошо помнил, что лимузина на стоянке перед Центром не было, когда они с Борисом вышли из такси.

Сидения в просторном салоне лимузина размещались напротив, а кабина водителя отделялась прозрачной перегородкой.

На заднем сидении лимузина небрежно развалились двое мужчин. Одетые с шиком, они встретили Антона едва заметными кивками похожих курчавых голов в техасских шляпах. Один из них молча указал на свободное сидение, и Антон сел лицом к ним, почти утонул в мягких подушках. Некоторое время они разглядывали друг друга.

«Странная парочка» – подумал Антон, глядя на их необычные, словно искусственные лица и неопределенные застывшие улыбки.

– Вы Антон Бурма?! – спросил один из них по-английски с заметным американским выговором. Если это вопрос, то он звучал нелепо. Ведь Антон заранее заполнил анкету и несколько минут назад повторил свои данные их представителю.

Антон утвердительно кивнул и спросил:

– Я еще не слышал, что мне предлагается.

– Вам понравятся наши предложения. Вы нам подходите, – ответил тот же мужчина. – Завтра в девять за вами заедет автомобиль. Продолжим беседу в нашем офисе.

Они, как по команде, подобрали ноги, словно освобождая проход, и Антону ничего не оставалось делать, как кивнуть на прощание и выйти из автомобиля.

Антон решил вернуться в здание Центра, чтобы отыскать Кореша, но тот уже вылетел из подъезда. Кореш сам разыскивал Антона. Он увидел отъезжающий лимузин и спросил:

– Это были они?

– Да! А ты их знаешь?

– Это те, что купили базу и нанимали охрану. Я видел их лимузин пару раз. Знаю, что их двое. Кол рассказывал, но живьем я не видел их ни разу.

– Ничего интересного. Разряженные куклы серийного производства. Черные тройки, белые плащи и шарфы, ковбойские шляпы, лаковые комбинированные туфли – все абсолютно одинаковое, как у близнецов.

– Будь у меня столько денег, и я наряжался бы как клоун…

– А ты подыскал себе работу?

– Как-нибудь в другой раз… Едем домой или погуляем здесь?

– Погуляем… Сегодня обедаем за мой счет.

Встреча в автомобиле заинтриговала Антона. Он не стал ничего говорить Максиму кроме того, что утром встречается с владельцами фирмы.

Ровно в девять у подъезда дома остановился стандартный электромобиль. Такие широко использовались в качестве пассажирских такси. На кузове не было никаких рекламных надписей или логотипа фирмы. Машину можно было принять за частную.

Водитель вышел и открыл заднюю дверь для Антона.

«Обслуживает как даму или босса» – подумал Антон. Он вежливо кивнул водителю, пожилому мужчине, и сел в автомобиль.

Автомобиль покинул поселок и выехал на редко используемую дорогу, ведущую кружным путем к противоракетной базе. Антон не сомневался, что они едут именно туда. Вчера он попытался навести справки и почти наверняка установил, что американцы не имеют офисов ни в близлежащих поселках, ни в райцентре.

Территория базы была приведена в идеальный порядок. Трава подстрижена, мусор и обломки конструкций вывезены. Вместо разрушенного лифта был оборудован спиральный пандус, по которому автомобиль нырнул в подземный гараж. Дверь гаража открылась перед автомобилем и потом закрылась автоматически.

Антон вышел и увидел перед собой ярко освещенную неоном проходную, оборудованную турникетом. В прозрачной кабине сидел охранник. Это был Кол. Он вскочил на ноги и удивленно уставился на Антона, когда тот проходил турникет вслед за водителем.

Антон кивнул, показывая, что готов забыть стычку. Кол машинально кивнул в ответ. Очевидно, статус водителя был таков, что охранник даже не подумал остановить его или Антона.

В подземных помещениях, через которые провели Антона, не осталось ничего, что напоминало бы прежнюю базу. Стеновые панели под дерево, подвесной потолок, мягкое освещение и толстое ворсистое покрытие пола светлых тонов, сухой теплый озонированный воздух – все соответствовало стандартам американского служебного помещения. Не было только окон. Их заменяли полупрозрачные панели с подсветкой. На панели проецировались фотографии окрестных пейзажей. Сейчас была изображена осень.

Оборудование этого в прошлом мрачного подземелья стоило бешенных денег. Ради чего? Каким способом будут возвращены затраты? Каковы источники прибыли? Эти вопросы готов был задать Антон. Только кому? Любопытство разбирало его все больше.

Людей по пути он больше не встретил. Через пустую приемную сопровождающий провел его в просторное помещение, где в дальних углах по правую и левую руку размещались два огромных стола, уставленные телескринами и другой электроникой, назначение которой Антон не смог определить, так как она была явно не серийного производства.

Вчерашние знакомые восседали в тех же позах в торце расположенного в центре комнаты стола для совещаний. Для Антона уже было подготовлено стандартное рабочее кресло у противоположного конца стола. Сопровождающий предложил Антону сесть и придвинул ему кресло, как официант в ресторане высокого класса, после чего сразу вышел из комнаты.

Антон поздоровался сразу, как только вошел. Ему кивнули в ответ, когда он сел в кресло. Он сразу заметил на крышке стола на расстоянии протянутой руки какие-то бумаги, но рассматривать их счел неудобным. Он ждал, когда заговорят хозяева. На их лишенных мимики лицах светилась та же восковая улыбка.

У Антона хватило терпения молчать, хотя пауза тянулась до неприличия долго. Наконец, один из них заговорил:

– Вы нам подходите. Можете прочитать и подписать контракт.

– Кому, подхожу? – Антон едва сдерживал раздражение.

– Читайте! Будут вопросы, мы ответим, – парировал все тот же.

Антон бегло пробежал контракт. Фирма «Дэвид и Лайон» нанимала программиста для разработки системы стереоскопической анимации. Рабочий день шесть часов, два из которых оплачиваются по двойному тарифу, так как по международному трудовому законодательству продолжительность рабочей недели не должна превышать двадцать часов. Предложенная тарифная ставка соответствовала квалификационной категории Антона, только без положенной триайз надбавки.

«Они все обо мне знают! Вероятно, в досье прочитали, что моя выпускная работа в Высшей Школе Программирования была посвящена объемной анимации, а предложенный набор базовых функций стал одним из стандартов для систем генерации объектов виртуальной реальности» – подумал Антон.

Словно угадав его мысли, задал вопрос другой:

– Почему вы оставили анимацию?

– Надоела! Хотел улучшить подготовку в области системного программирования…

– А сейчас?

– Попробую…

– Нам нужны не пробы, а гарантированный результат в кратчайшие сроки!

– Когда буду иметь конкретное задание, тогда буду давать гарантии.

– Подпишите контракт – получите конкретное задание.

– Я даже не знаю, чем занимается фирма и кто такие Дэвид и Лайон.

– Лайон это он, а я соответственно Дэвид, – ответил более разговорчивый с той же застывшей улыбкой. – О фирме прочитаете в рекламном буклете. Найдете на своем рабочем столе… Вы готовы подписать контракт?

– Разрешите ознакомиться более внимательно.

– Только прямо сейчас.

– Да. Десяти минут мне будет достаточно.

Антон неспешно перечитал контракт. В целом он соответствовал требованиям законодательства, но уж очень много было пунктов, посвященных ограничениям в использовании служебной информации и гарантиям соблюдения коммерческой тайны. Наверное, для частной фирмы это обычное дело. До сих пор Антон работал только в научных фондах и Проекте Кольцо, где требования в вопросах секретности были мягче.

Был один пункт, который не понравился Антону. Авторские права на разработанное программное обеспечение системы оставались исключительно за фирмой.

– Меня не устраивает пункт об авторских правах.

– Мы готовы компенсировать увеличением тарифной ставки.

– На сколько?

– Вдвое! Вас это устроит?

– Вполне! – все равно для использования программы пришлось бы платить за лицензию, поэтому Антон согласился сразу. Он зафиксировал свое требование в протоколе разногласий и подписал контракт.

Дэвид нажал кнопку на дистанционном пульте управления. Он его не выпускал из рук в течение всего разговора. Вошел уже знакомый водитель. Он заранее знал, что ему нужно делать. Взял у Антона оба экземпляра контракта и передал на подпись сначала Дэвиду, потом Лайону. Антон разглядывал своих хозяев и засомневался, что при следующей встрече он различит кто из них Дэвид, а кто Лайон. Пожалуй Дэвид чуть худее и с более жестким выражением лица, когда не улыбается.

– Вы готовы приступить к работе прямо сейчас?

– Да.

– Тогда Рон проводит вас на рабочее место. В конце дня получите свой экземпляр контракта у нашего юриста. Вы его уже видели, это Том. Вам предстоит ознакомиться и подписать у него еще некоторые организационные документы, касающиеся распорядка и правил работы нашей фирмы… Желаем успехов.

Рабочая комната, предоставленная Антону, оказалась рядом с кабинетом хозяев и была идеально оборудована для работы. Антон сразу понял, что он будет здесь один.

Рон показал Антону кроме рабочего стола еще обеденный стол у дальней стены, над столом полки с разовой посудой и кухонный комбайн в углу. Он открыл дверцу холодильника. Антон увидел набор разнообразных полуфабрикатов, фрукты и молочные продукты.

– Все это в вашем распоряжении без ограничений. – объяснил Рон и оставил Антона.

Антон еще раз основательно осмотрел весь кабинет. На стене он нашел кнопку, после нажатия которой полупрозрачная перегородка разделила комнату на две части. За перегородкой оказалась кухня. Он нажал еще на одну кнопку с пиктограммой экрана, и на перегородке засветился пейзаж. После каждого нового нажатия пейзаж менялся. Антон не стал проверять все варианты и остановился на зимнем лесе, покрытом сверкающим инеем и снегом.

От картины словно повеяло прохладой. Это как раз то, что нужно, чтобы собраться с мыслями. Все как в детской волшебной сказке. Пять километров по пустынным холмам от дома, и он попадает в это странное подземелье. Хотя ничего необычного из оборудования он пока не увидел. Все это можно купить в приличном супермаркете любого областного города или заказать по скрину. Странным было место, выбранное для жилья и работы. Ведь наземных построек вокруг никаких нет и почти достоверно известно, что эта парочка редко покидает базу.

Антон сел за стол и принялся разбирать тонкую стопку бумаг. Там был распорядок дня, правила пожарной безопасности, рекламный буклет фирмы, инструкция по организации работ и спецификация на программный продукт, который ему предстояло создать.

Антон начал со спецификации. Ему предстояло доработать известную систему стереоскопической анимации, чтобы она обеспечивала световые рефлексы характерные для реальной среды. Проблема в общих чертах была известна Антону. За месяца два или чуть больше до аварии в среде программистов и журналистов велась широкая дискуссия по данному вопросу.

Все началось с сенсационного интервью одной телекомпании с программистом, специалистом по компьютерной анимации из Голливуда. Он утверждал, что, по крайней мере, один из членов Совета Кольца, регулярно участвующий в телезаседаниях Совета, является виртуальной личностью. Короче говоря, дискутирует и голосует не реальный член Совета, а его виртуальный образ. Имя его он не назвал. Обещал это сделать в дальнейшем, когда продемонстрирует доказательства.

Шум поднялся большой, но продолжения не последовало. Телекомпания извинилась за нелепую шутку и пообещала наказать виновных. Однако специалисты стали обсуждать техническую сторону проблемы повышения достоверности анимации и возможность различного рода махинаций и мистификаций с помощью таких систем.

Можно дискредитировать или прославить политика, можно использовать образ актера без его ведома при создании фильмов или компьютерных игр в виртуальной среде. Вообще говоря, все это уже было. Однако подделка обнаруживалась, как говорится, невооруженным глазом. Дискуссии специалистов велись о подходах для создания более совершенной системы анимации и требуемых для этого ресурсах. Однако необычно оперативно была принята Резолюция ООН, запрещающая обсуждение, создание и использование таких систем без лицензии Комитета по информатике ООН. Разговоры сразу прекратились.

Антон по старой памяти следил за спорами и был знаком с новыми веяниями по обсуждаемой проблеме. У него были наработки и свое мнение на этот счет. Случай неожиданно подбросил ему возможность реализовать свои идеи на практике. Оставался один вопрос – наличие у заказчиков соответствующей лицензии. Без этого он ничего делать не станет. Антон нажал на кнопку в столешнице, на вогнутой поверхности которой стояла серебристая надпись «Рон».

Лицо Рона всплыло на телескрине:

– У вас есть проблемы?

– Есть вопрос. Кто мне может ответить, имеет ли фирма лицензию, по крайней мере, на создание системы, со спецификацией которой я только что ознакомился?

– Одну минуту!

Рон отключился, и спустя несколько минут включился снова:

– Вы невнимательно прочитали спецификацию. На последней странице указано, что спецификация зарегистрирована в Комитете по информатике ООН и приводится дата и номер лицензии.

– Действительно! Благодарю вас и прошу прощения за напрасное беспокойство, – несколько смутившись, ответил Антон.

– Не стоит!

Антон принялся теперь уже внимательно изучать документы, обнаруженные им на столе. Сначала он прочитал о фирме «Дэвид и Лайон». Фирма зарегистрирована на Мальте и имеет отделения в двадцати странах мира. Направления деятельности весьма многообразны: авиаперевозки, биржевые операции, электроника, системы коммуникаций, энергетика, информатика, реклама, страхование, консалтинг по перечисленным отраслям… Уставной капитал почти два миллиарда долларов. Данных о годовом обороте, численности персонала или прибылях не было.

В буклете было много фотографий административных зданий фирмы в разных странах.

«Противоракетной базы в буклете нет!» – отметил с улыбкой Антон. В целом он остался доволен. Интересное задание, хорошие условия работы. Сюда и домой его должны доставлять на электромобиле. Правда, устанавливался довольно жесткий режим. Ничего не копировать и не уносить с собой. Ежедневный отчет о работе. Работа с девяти до пятнадцати и ни минутой больше или меньше. Общее время перерывов на отдых и прием пищи не более сорока минут за рабочий день.

«Зачем устанавливать общее время перерывов?» – недоумевал Антон. – «Скорее всего, они не могут определить трудоемкость, а значит и срок завершения работы, поэтому контролируют использование рабочего времени. Несерьезно все это»…

Он отложил бумаги, придвинул к себе клавиатуру и манипуляторы, вызвал дизайнер систем. С его помощью набросал план работы и требуемые ресурсы для первого этапа, этапа моделирования системы, ввел с помощью сканера спецификацию программы и начал функциональную декомпозицию системы. Без «третьего глаза» сначала все шло раздражающе медленно, но постепенно он преодолел нетерпение. Мозг стал работать в темпе рук. Он успевал основательно обдумать следующий шаг, пока вводил в компьютер предыдущий. Антон, наконец, почувствовал удовольствие от работы. Удовольствие, какое он больше не надеялся испытать. Отдохнувший мозг работал мощно и ровно, как хорошо отрегулированный мотор…

Вдруг в углу скрина появилась вежливо-невозмутимая физиономия Рона:

– Шефы просят вас зайти!

Антон нехотя прервал работу. Дверь его комнаты автоматически закрылась на кодовый замок. «Как я попаду назад?» – подумал он и решил спросить об этом Рона.

Рон ничего не ответил и сразу провел его в кабинет хозяев. Дэвид и Лайон сидели на тех же местах, словно никуда не отходили все три часа, пока Антон работал.

– У нас есть к вам несколько вопросов, – начал Дэвид, потом спросил таким тоном, словно знал все, что Антон успел ввести в компьютер. – Вы уверены, что потребуется столько ресурсов?

«Они видят образ моего экрана и автоматически копируют все, что я делаю!» – догадался Антон. Профскрин, на котором он работал, позволял это делать, если не применялись средства защиты.

– Вы сканируете мой экран? – спросил Антон.

– Да! Естественно! По контракту программа является исключительно нашей собственностью до последней точки, которую вы не успели поставить, когда прервали работу! – в голосе Дэвида звучал легкий сарказм. – У вас есть возражения?

– Нет. Я привык к мониторингу. Просто, не ожидал…

– Неожиданностей, надеюсь, больше не будет, ни с нашей, ни с вашей стороны. Для этого ответьте, пожалуйста, на мои вопросы. Первый уже прозвучал. О ресурсах…

– Задача очень сложная. Она соответствует по требуемым ресурсам проблеме многих тел в небесной механике или прогнозированию погоды… На этапе моделирования и разработки требуется не менее десяти блоков Супермозга и гигабитный канал связи. У вас есть возможность арендовать такие ресурсы? Потом, на этапе эксплуатации потребуется раз в сто больше…

– Зачем так много?

– Каждый элемент поверхности виртуальных объектов взаимодействует с другими, видимыми с данного элемента. Таких элементов должно быть десятки тысяч, а лучше сотни тысяч, плюс источники света. И все это взаимодействие происходит по разному для каждой из областей видимого глазом спектра. Для расчета элемента изображения нужен виртуальный процессор, а один блок реализует только тысячу процессоров. Конечно, я сделаю систему масштабируемой с настройкой на имеющиеся ресурсы. Попытаюсь оптимизировать расчеты, но вы не забывайте, что оптимизация и пересчет стереоскопической «картинки», то есть двух экранов должен выполняться за одну сотую секунды для биллиона пикселей изображения…

– Хорошо! Завтра вы будете иметь десять блоков Супермозга здесь. Никаких каналов связи не нужно.

Антон почувствовал, как у него отвисла челюсть. Он закрыл рот и сглотнул слюну.

– Прекрасно! – он произнес это вполне искренне. Эти ребята одним махом выкладывали десять миллионов долларов. Аренда блоков Супермозга на Кольце стоила бы им в сто раз дешевле.

– Второй вопрос – срок реализации.

– Около трех месяцев…

– А точнее?

– Две недели на моделирование системы, месяц на разработку, пара недель пойдет на тестирование и оптимизацию. Еще месяц нужен для создания системы самообучения по сбора параметров отражательной и поглощательной способностей моделируемых объектов…

– Обойдемся без системы самообучения. Нужные параметры вам дадут физики-оптики прямым измерением. Сформулируйте требования, а мы поручим кому следует…

– Смогу это сделать через неделю или две.

– Отлично! Физики справятся за неделю. Ну а остальное нужно сделать за месяц.

– Маловероятно… Думаю за месяц вам никто не сделает…

– Если сделаете, оплата будет удвоена. Мы готовы закрыть глаза на нарушение трудового законодательства.

– Переутомление чревато ошибками!

– Мы будем страховать…

– Вы программисты?

Дэвид и Лайон переглянулись. Их губы растянулись в улыбках чуть больше обычного.

– Мы найдем, кто будет тестировать систему. Вам их не обязательно видеть. Достаточно того, что вы будете знать, где допущена ошибка и какие параметры нас не устраивают…

– Все ясно. Попытаюсь сделать все, что в моих силах…

– Зайдите к юристу, потом мы вас доставим домой.

– Совсем забыл! Нужны исходные тексты программ базовой системы.

– Они есть. Завтра вы узнаете пароль для доступа к библиотеке.

По дороге домой в машине Антон продолжал обдумывать свое рабочее задание. Необходимый математический аппарат для построения алгоритмов расчетов был ему в основном знаком. Над ним он сможет работать дома. Исходные тексты программ базовой системы анимации получить не проблема. Это стоит не дорого. Антон уже жалел, что так легко согласился отказаться от авторских прав. Он решил дублировать весь ход разработки на своем скрине по вечерам. Так можно обойтись без дополнительных сверхурочных работ на базе. Кроме того, он получит копию программы для себя. Вдруг пригодится. Лицензию могут оплатить новые заказчики… «Все-таки странные люди, мои работодатели. Выбросили напрасно столько денег на технику, а своего секретаря заставляют возить меня на работу и с работы. Жаль заплатить за такси», – недоумевал Антон.

Глава 8

Лидия привыкала к новому месту. Ей предстояло провести здесь, на берегу Тихого океана три года, если она пожелает получить ученую степень. В противном случае через год она свободна и может искать работу в любой точке планеты. Три-четыре раза в неделю она связывалась с отцом и Антоном на час или полтора. В остальные дни она скучала, но не хотела вводить в большие затраты Антона, который платил по ее счетам за телескрин. Она и сама была в состоянии оплатить за час или два в неделю, но так настоял Антон, чтобы она чаще связывалась с отцом.

Это были долгие совместно-заочные, как их называл Антон, трапезы. Для Лидии обед после короткого рабочего дня, для Максима и Антона поздний ужин. Они неторопливо ели и обменивались своими личными новостями и просто пустяковыми замечаниями по разным поводам. Потом Максим и Антон шли спать, а ей предстоял длинный одинокий вечер, если она не шла в плавательный бассейн, в спортзал или на танцы.

Она проводила бы там все вечера, если бы не назойливое внимание парней, которые не хотели почему-то оставаться на дружеской дистанции. Они искали близости буквально на вторую или третью встречу, а получив отпор обиженно отдалялись. Некоторые даже делали вид, что незнакомы. Одна ее подруга объяснила: «Твоя сексапильность бьет фонтаном, а мужчины рядом с тобой умирают от жажды!», на что Лидия ответила: «Пусть не прут, как в засуху на водопой. Я не лоханка с водой».

На первом курсе колледжа один парень остался рядом с ней после отказа и через некоторое время добился своего. Тогда она слыла среди сверстников белой вороной из-за своей невинности. Некоторые всерьез советовали обратиться к психиатру и сексопатологу. Не будешь же им объяснять, что она помешана на своем брате Антоне. Скажут, точно сумасшедшая.

Тот парень заронил в ее душу надежду на то, что она избавится от своего наваждения. Но она горько просчиталась. Кроме боли сначала, а потом скуки она ничего не испытала. У парня хватило терпения выиграть осаду, но не хватило душевной тонкости, чтобы разобраться в ее состоянии. После третьего раза она прогнала его. Он очень удивился, так как был высокого мнения о своих постельных способностях.

Теперь, когда ее подозрения, что Антон не единокровный брат оправдались, ее влечение к нему становилось неудержимым. Она грезила и рисовала в сознании картины близости с ним настолько реальные, насколько позволял ее сексуальный опыт.

Однажды на каникулах, когда ей было пятнадцать, она вошла в комнату Антона утром, когда тот еще спал. Она оставила там книгу, которую хотела почитать в постели. У Антона тоже были каникулы, Он недавно приехал. Накануне он пришел смертельно усталый после игры в футбол. Она его ждала и читала книгу. Сразу после душа с еще мокрой головой он упал на постель. Так с книгой Лидия и зашла к нему, чтобы поговорить. Он заснул после нескольких фраз, а она в досаде тоже ушла спать и забыла книгу. Утром Антон лежал на спине в одних плавках, сбросив на пол из-за жары легкое покрывало. Туго налитый кровью фаллос выбился из-под плавок…

Лидия схватила книгу и выбежала из комнаты. Ее щеки пылали, а сердце было готово вырваться из груди. Читать в то утро она не смогла…

Последние дни Антон не засиживался на кухне, а спешил в свою комнату. Он получил выгодную работу и хотел сделать все в срок. Утешало то, что он обещал через месяц или полтора поездку на юг Африки втроем. Ради такого случая можно поскучать. Лидия попросила увеличить ее рабочий день при составлении графика на следующий месяц. Хотя отпуск без содержания она имела право взять в любой момент на срок до трех месяцев, не хотелось терять деньги. Она и так не знала, куда себя деть по вечерам. Подумывала уже о том, чтобы записаться в Экологический Клуб. Эти ребята убивали свободное время тем, что рыскали по округе и избавляли многострадальную российскую землю от векового разорения и мусора, сажали лес. Местные власти помогали техникой, остальное они делали сами.

Однажды дождливым вечером она смотрела новости по скрину. Окно было открыто. Она сидела на тахте в майке и джинсах, скрестив ноги. Теплый сырой ветер с океана достигал ее лица. Щеки ее сегодня пылали весь вечер, и она c удовольствием подставляла их свежему потоку…

Вдруг в углу экрана всплыло азиатское лицо. Лицо широко улыбалось, обнажая крупные ровные зубы, несколько выдающиеся вперед.

– Добрый вечер, Лидия! Извините за вторжение. Код прямого доступа мне дал Антон. Меня зовут Янагида. Мы с ним друзья, надеюсь. Долгое время вместе работали…

– Здравствуйте! Я слышала о вас много хорошего…

– Спасибо! Посмел вас побеспокоить по одному щепетильному вопросу… Дело касается личной жизни Антона. Не знаю даже, с чего начать…

Лидия заволновалась. Не потому ли горели щеки.

– Начните с конца! У вас проблемы?

– Пожалуй, вы правы. Начну с конца…

– Ну! – не очень вежливо поощрила Лидия, в ожидании неприятного.

– Меня осаждает девушка, некая Лу. Они с Антоном довольно долгое время были в близких отношениях… Теперь она не может связаться с Антоном, очевидно, он занес ее код в черный список…

– Чем я могу помочь?

– Видите ли, Антон не хочет говорить со мной на эту тему. Я просил его связаться с ней и решить все вопросы…

– Но это его проблемы. Не хочу быть невежливой, вы напрасно взяли на себя дипломатическую миссию в таком деле…

– И в таких делах дипломатия часто приносит успех, но я один не справляюсь.

– Очевидно, вам нужен помощник. Что-то вроде второго секретаря посольства… Нет, скорее обычный курьер.

– Нужен чрезвычайный и полномочный посол…

Лидии понравилось, что Янагида обладал достаточным запасом юмора, чтобы ответить шуткой на ее невежливый тон. Разве он виноват, что его вовлекли в амурные дела Антона.

– Хорошо! Я готова вам помочь в любом качестве. Что я должна сделать?

– Убедить Антона безотлагательно уладить все с Лу самостоятельно, либо с вашей помощью…

– Вы сообщили ей мой код?

– Нет, конечно! Я не мог это сделать без вашего разрешения.

– Она знает обо мне? Ну, что у Антона есть сестра…

– Не знаю! Скорее всего, не знает. Я сам только однажды видел у Антона вашу фотографию, точнее, семейную фотографию, где вы с родителями… Он ее держал дома в столе.

– Не говорите ей ничего и не сообщайте мой код.

– Хорошо!

– Вы можете дать мне ее код. Если что-то получится, я сама с ней свяжусь.

– Нет проблем, запишите!

Янагида продиктовал дважды для проверки, а Лидия параллельно ввела код Лу в свой личный справочник телескрина.

Янагида изысканно вежливо попрощался и прервал связь. Он хитрил. Решить проблему с Лу Ян мог самостоятельно. Он хорошо знал Лу, и вообще с женщинами не особенно церемонился. Он воспользовался приставаниями Лу, чтобы иметь повод познакомиться с Лидией. Ее яркая южная красота ему запомнилась по фотографии. Когда Антон никак не прореагировал на его просьбу связаться с Лу, он обрадовался случаю…

Ожидания его не обманули. Красивое круглое лицо под копной вьющихся черных волос, тонкая спортивная фигура… Он все успел разглядеть на своем суперэкране дорогого телескрина японского производства. Ему было приятна мысль, что при любом варианте у него оставался повод еще раз с ней связаться. Решится вопрос скоро – поблагодарить. Не решится – вежливо поинтересоваться, как идут дела с Лу.

Когда окно с улыбчивой физиономией Янагиды свернулось в точку и исчезло, Лидия отключила телескрин и упала на тахту взбешенная от приступа ревности. Она колотила подушку кулачками, поворачивалась со спины на живот и обратно, мысленно закапывала Лу и Антона живьем в землю… Правда в самый последний момент, она позволяла Антону выползти из ямы к ее ногам с мольбами о пощаде…

Когда адреналин в крови был нейтрализован, мысль ее заработала над более конкретными планами. Нужно лучше узнать об этой Лу. Насколько серьезны у них отношения? Молчание Антона можно объяснить обидой на то, что Лу не проведала его в госпитале или чем-то еще. Чем? Начинать боевые действия без разведки она не могла, ведь как-никак она дочь офицера в отставке. Однажды даже полистала отцовский экземпляр Устава гарнизонной службы…

Лидия включила телескрин и по коду Лу отыскала ее официальное досье и личную страничку, доступные для всех желающих. Так Лидия узнала, где работала Лу, в какой частной школе училась и какие университеты посещала. Их было целых три. Признак большой любви к наукам или непостоянства? Скорее второе… Лидия вспомнила, что примерно в те годы в Корнельском университете училась одна из ее приятельниц. Нужно через нее разыскать людей знающих Лу…

Лидия принялась за дело. Благо в Америке был еще разгар делового дня.

Лидия заснула под утро, зато имела внушительный список людей, которые помнят Лу и готовы говорить о ней. Счет за связь будет тоже внушительным, но это не могло поколебать решимость Лидии довести начатое до конца.

Через два дня Лидия получила подтверждение своим предположениям. Личная страничка, написанная естественно самой Лу, рисовала образ романтической и тонкой натуры. Однако из трех видеовставок две показывали Лу в купальном костюме. Музыка, танцы, прыжки в воду с трамплина и плавание – вот и все увлечения, в которых Лу призналась. Еще она член клуба «Фантазеры». Лидия установила, что это секс-клуб, где занимаются сенсрекордингом. Музыка, танцы… Все это приправа к любимому блюду Лу – блуду. Лидии понравился неожиданно пришедший в голову каламбур. Ясно, Лу – похотливая кошка. Когда устает от секса, отдыхает на танцах или в бассейне. Денег у нее много, но тратит она гораздо больше… И плохо отдает долги. Лидия узнала, что у нее сотни кредиторов среди друзей и знакомых, но суммы такие, что никто не хочет подавать в суд на это обаятельное жизнелюбивое создание.

Лу наверняка спала с Антоном, а раз так, то у нее, возможно, есть записи. Можно попытаться выкупить их, если она так любит деньги. Разведка закончена, плацдарм подготовлен, можно атаковать!

– Привет, Лу! Меня зовут Лика.

– Привет, Лика! Но откуда вы меня знаете?

– Я узнала о вас от одной случайной попутчицы. Она много говорила о вашем клубе «Фантазеры» и ваших потрясающих записях. Я так загорелась, что готова их купить…

– Но это запрещается! Разве что у вас есть кое-что свое для обмена. Тогда вы можете вступить в наш клуб, пусть на время, и получить доступ к обменному фонду…

– Я могла бы хорошо заплатить…

– Нет, нет, нет! Я совсем вас не знаю! Поверьте, не могу!

Лу говорила так торопливо и взволнованно, что это обнаруживало внутреннюю борьбу. Глазки ее хлопали ресницами и все время смотрели куда-то в сторону. Лидия не стала настаивать. Пусть подумает. Как в старинной кинокомедии «клиент должен созреть».

Перед разговором Лидия изменила свою внешность. Нарисовала помадой большой рот и надела светлый парик. Вдруг Лу также видела ее на фотографии. Но все обошлось…

Но сама Лидия не стала ждать сложа руки. У нее возникла идея, и она послала запрос на Автоматическую Биржу долговых обязательств с предложением скупить долги Лу по цене один к десяти. Автоматический Нотариус сам выставляет на торги просроченные обязательства, если кредитующей стороной заданы такие условия займа. Все же она очень удивилась, когда уже на следующий день получила несколько предложений. Лидия изменила соотношение до одного к пяти и получила их столько, что не могла все выкупить. Пришлось поторговаться и остановиться на сумме долга двенадцать тысяч долларов, затратив полторы тысячи. Причем в длинном списке не было суммы больше двухсот долларов. С учетом банковского процента и штрафных санкций двенадцать тысяч тянули на двадцать пять.

Что теперь запоет райская птичка, она же сиамская кошка Лу.

– Привет, Лу! Это Лика. Вы подумали над моим предложением?

– Привет, Лика! А вы подобрали что-нибудь для обмена?

Нарастающее раздражение готово было взорвать Лидию изнутри.

– Есть у меня запись… Об этом потом. У меня для вас другое предложение. Я приобрела ваших долгов на сумму двенадцать тысяч долларов по номинальной стоимости. На суде их оценят в двадцать пять или тридцать… Я готова подарить их в обмен на определенные записи.

У Лу от неожиданности раскрылся рот. На время она потеряла дар речи.

– Что, что вы хотите?

– Я, кажется, объяснила. Вы мне отдаете записи с Антоном, а я дарю вам ваши долги…

– Но меня отчислят из клуба!

– Кто об этом узнает?

– Записи исчезнут, а о них знают другие…

«Эта стерва отдает записи Антона на прокат» – негодовала в душе Лидия.

– Скажете, что уничтожили их из-за ревности.

– Ну, не знаю?! Я должна подумать!

– Думайте! Даю вам пять минут… И, пожалуйста, не отключайтесь. Я больше не свяжусь с вами. Передам исковое заявление прямо в суд…

– Допустим, я согласна, что я должна сделать?

– Подпишите контракт, что передаете файлы в мое исключительное владение в обмен на ваши долговые обязательства. Проект контракта и список обязательств в качестве приложения я подготовила. Он уже зарегистрирован Автоматическим Нотариусом. На случай, если вы оставите копии записей себе, предусмотрены жесткие санкции. Вам придется открыть свои личные архивы и доступные вам архивы членов клуба для контекстной проверки соблюдения вами условий контракта. Номер контракта GRK1203408957. Если затрудняетесь с вводом номера, то найдите контракт по своему коду и сегодняшней дате.

Последнее предложение Лидия сделала, заметив, как дрожат руки Лу.

– Я уже читаю контракт, не отвлекайте, пожалуйста!

Лидия улыбнулась и промолчала. Через некоторое время Лу заговорила.

– Я подпишу этот контракт. Мне ничего не остается делать, вы мне заломили руки. Но кто вы на самом деле? Какое отношение вы имеете к Антону?

– Не все ли вам равно?

– Нет, нет! Вы ответьте!

– Сначала подпишите контракт и выполните его условия.

– Подписываю! – Лу нажала клавишу личной электронной подписи.

Нотариус выдал стандартное сообщение о вступлении контракта в силу.

– Теперь переписывайте файлы…

Лу застыла. Очевидно, переключилась на «третий глаз». Лидия попыталась наладить с ней коннект, но та не разрешила.

«Она не рискнет что-либо припрятать. Нотариус имеет большие полномочия по проверке обязательств. Штраф в стократном размере дело не шуточное», – успокоила себя Лидия.

Нотариус сообщил, что взаимные обязательства выполнены. Лидия увидела на своем экране огромный список файлов идентифицированных именем Антона, датой и временем с точностью до минуты. Волна злости опять стиснула ей грудь. Эта дрянь записывала все случаи…

– Теперь откроете, кто вы?

– Его тайная поклонница. Вам достаточно?

– Недостаточно, но что делать! Я бессильна перед вашим коварством…

– В ваших устах морализирование звучит комично…

– Не будем ссориться на прощание. В конце концов, каждый из нас получил то, что хотел. Не правда ли?

Лидия промолчала, чтобы не сорваться.

– Чуть не забыла, вы предлагали для обмена какую-то запись… – спохватилась Лу.

– Вы сами ее можете сделать. В селе Арташат, что в Армении, на окраине к старой чинаре привязан осел по кличке Ахмет. Он возбуждается на таких как вы. Запись у вас получится прекрасной… Антона разыскивать не советую. Особенно после того, как он узнает, как вы распорядились файлами… Желаю успеха! – Лидия внесла код Лу в черный список и отключилась.

Возможно, Лу сделала то же самое с ее кодом… Лидии было безразлично.

А историю с ослом ей рассказала когда-то подруга-армянка. Осел возбуждался всегда, когда видел жившую по соседству вдову. Всех это страшно забавляло, а вдова оправдывалась, что ничего такого не было даже в мыслях. Местный ветеринар разъяснял, что виной всему запах, который слышит осел. И это не помогло, злые шутки продолжались, и вдове пришлось уехать из села…

Лидия добилась своего – записи в ее архиве. Что теперь с ними делать? Для начала нужно успокоиться. Пройдет время и она решит их судьбу… Она следовала принципу: принимая любое решение, по возможности, не ограничивать свободу выбора в дальнейшем.

В тот же вечер она связалась с Янагидой и сообщила, что вопрос с Лу решен. Ян пытался увлечь ее разговором, но Лидия быстро отключилась, сославшись на усталость.

Она легла в постель, но спать не могла. Записи не давали ей покоя. Любопытство и страх, ревность и стыд разрывали ее сердце на части. Наконец, она не выдержала и сдалась. Будь что будет. Она включила скрин и вошла в файловую библиотеку через «третий глаз». Начнем с самой ранней записи, решила она. После первых кадров горячая волна нарыла ее с головой. Лидия уже не могла остановиться и прошла все до конца. Боже, как она его ненавидела и как желала. Изменник, жеребец, кукла из секс-шопа… Постепенно она забыла, что видит Антона глазами Лу. Это были уже ее глаза, страсть вытеснила всю злость…

На следующий день Лидия вернулась с работы совершенно разбитая. На беду с этого дня ее рабочий день по ее желанию увеличился с четырех до шести часов. Ей смертельно хотелось спать, но она четыре дня не связывалась с домом. Если это не сделать сразу, отец уже ляжет спать.

Максим обрадовался дочке. Он внимательно осмотрел ее лицо и заметил признаки усталости.

– Куда ты исчезла? Ты не заболела?

– Нет, здорова! Просто дико хочу спать.

Максим повернулся к двери и крикнул:

– Антон! Лидия на связи.

Антон появился почти сразу с приветливой улыбкой, кивнул Лидии и сел за стол, подвинув к себе чашку. Лидия натянуто улыбнулась и постаралась больше не смотреть в его сторону.

– И чем же ты занимаешься по ночам? – допытывался Максим.

– Смотрю один любительский сериал…

– А у нас его показывают?

– Нет.

– Раньше я не замечал у тебя страсти к сериалам. Скучаешь или уж очень интересно?

– Безумно интересно. Сплошной секс…

Антон после этих слов поднял голову и внимательно посмотрел на Лидию. Та сделала вид, что не замечает его взгляда, и продолжила:

– Хотя сюжет банальный… Развратная китаянка соблазняет молодого неискушенного европейского парня…

Теперь уже Максим и Антон обменялись взглядами. Антон пожал плечами, допил одним глотком свой чай и вышел из-за стола. Он еще раз попытался встретиться взглядом с Лидией. Потом послал ей воздушный поцелуй и покинул кухню.

«Проклятый лицемер, посылает поцелуй!» – злилась Лидия.

– Что у тебя стряслось? Ты словно не в своей тарелке..

– Ровным счетом ничего! Я же сказала, очень хочу спать.

– Тогда отдыхай! Свяжись с нами завтра, только пораньше.

– Раньше не могу. Работаю шесть часов…

– Почему?

– Кажется, кто-то обещал путешествие на юг Африки…

– Если ты так сильно устаешь, то не стоит перерабатывать… Все деньги не заработаешь…

– Успокойся, пап! Я здорова, как лошадь. Нужно только выспаться…

– Тогда спи, дочка. До завтра…

Лидия открыла окно и легла на тахту. Решила полежать четверть часа, потом пообедать и, наконец, отоспаться…

Сквозь сон она услышала чей-то вкрадчиво-вежливый голос, много раз повторяющий одну и ту же фразу: «Лидия, проснитесь, пожалуйста!»…

Она открыла глаза. С телескрина на нее смотрел с неизменной улыбкой Янагида. Она, оказывается, заснула, забыв отключить телескрин. Лидия протерла глаза кулачками и ответила Янагиде.

– Извините, заснула…

– Это вы меня извините, что разбудил. Сегодня трижды я пытался связаться с вами, но вы спали просто демоническим сном. Больше, к моему большому сожалению, ждать не могу, поэтому посмел вас разбудить…

– Что у вас опять стряслось? Лу продолжает досаждать?

– Нет! Вопрос другой, но об этом при личной встрече. Завтра, в субботу я хочу вылететь во Владивосток. Мы могли бы там встретиться.

– Это так необходимо? Зачем?

– Вопрос касается Антона. Точнее, не только Антона. Поверьте, я не стал бы напрасно летать во Владивосток. Вам сто километров, а мне десять тысяч… В понедельник я должен быть на работе.

– Хорошо! Где мы встретимся?

– В гостинице «Москва» я забронировал номер.

– И вы были уверены, что я не откажусь от встречи?

– Встреча очень важна. Причиной для отказа могла быть только ваша болезнь, а я знал, что вы здоровы…

– Когда вы прибываете во Владивосток?

– В воскресенье в десять по вашему времени. В восемь вечера я улетаю назад. Времени для встречи достаточно даже для самой необязательной женщины…

– Не волнуйтесь, до двенадцати буду!

– Это было бы чудесно! Ланч за мной…

Янагида ждал ее в холле, что избавило ее от справок у дежурного администратора. В город она прибыла час назад, но не отказала себе в удовольствии побродить по столице Дальнего Востока России. Она была здесь только проездом к месту работы и за все время не собралась даже на экскурсионную поездку.

– Я обещал вам ланч, – сказал Янагида после взаимных приветствий.

Он был одет в строгий темный костюм, что делало его коренастую фигуру стройнее. На галстуке красовался оранжево-красный дракон.

– Хорошо, когда мужчины помнят свои обещания.

– Для нас подготовлен столик. Вы ничего не имеете против японской кухни?

– Нет!

– Оказывается у них на кухне почти полный интернационал. Есть повара: японец, кореец, китаец, украинец и, естественно, русский…

Как только они уселись за сервированный стол, Лидия спросила:

– Что у вас за вопрос ко мне?

Янагида казался смущенным. Впечатления от Лидии вблизи превзошли все его ожидания. Разве может передать даже самый совершенный экран тепло и тонкий запах, которые излучает тело красивой ухоженной девушки.

– Не знаю с чего начать?!

– Чувствуется, что начало всякого дела вам дается с трудом.

– Возможно, это так, но я действительно взвалил на свои плечи трудную миссию. Короче, хочу предложить вам побывать на Кольце и украсть блок, аналогичный тому, который пытался обследовать Антон…

– Но почему я?! Не нашлось мужчины?

– Нас с Антоном на Кольцо больше не пустят. Других мы не нашли.

– А как я туда попаду?

– Под видом спортсменки. Есть такой вид спорта – прыжки с Кольца.

– Знаю, спейсфлаеры…

– Я вам все подробно расскажу. Операцию придумал Антон…

– Придумал послать меня?

– Нет! Придумал, как попасть на Кольцо. Я провел определенную подготовку, и теперь риск и физические усилия минимальны. Даже женщина от кухни с этим легко справится. Вы же спортсменка…

Лидия задумалась: «А ведь это прекрасный повод отомстить Антону. Он трахал изо всех сил эту сиамскую кошку, а она даже не появилась в госпитале. А я ради его дела иду на смертельный риск. Ну, может, не смертельный, но преступление это уж точно. Пусть помучается, если у него осталась хоть капля совести…»

– Я согласна!

Янагида довольно улыбнулся. У него были и личные причины радоваться. Он сам собирался тренировать Лидию для операции.

– Хорошо! Тогда после ланча обсудим детали…

– Только Антон не должен знать ничего.

– Это невозможно!

– Вас беспокоит финансовая сторона?

– Нет. Мне не составит труда оплатить все расходы. Он мне не простит, что я привлек его сестру к этому делу без его ведома. Поскольку есть ваше согласие, лучше бы сразу решить с ним… Например, послезавтра. Наш канал связи с ним защищен.

– Нет. Только перед операцией… Лучше я сама скажу. Это мои условия.

– Я принимаю ваши условия – мне ничего не остается делать…

Глава 9

Работа захватила Антона целиком. Проблемы Кольца временно отодвинулись на второй план. Не то, чтобы он их совсем забыл. Не было новой информации, над которой стоило бы ломать голову. Он явно нуждался в отвлечении, и он его получил.

Работа шла споро. Дома он разрабатывал математическую часть алгоритма, а в «бункере» – общую структуру программы. Когда через неделю пришло время объединить обе части, он с удивлением обнаружил, что на его рабочем месте устройства ввода-вывода на съемные магнитооптические диски отключены.

Антон обратился к Рону, чтобы подключить их, после того как убедился, что он лишен таких полномочий как пользователь телескрина. Поднялся небольшой переполох. Все трое, Дэвид, Лайон и Рон буквально ввалились в рабочую комнату Антона и учинили форменный допрос.

– Объясните, зачем вам магнитооптическое устройство? – по обыкновению первым начал Дэвид.

– Хочу перенести в рабочий компьютер то, что наработал дома.

– Мы ведь вам запрещали заниматься программой дома!

– Это не программа, а математическая модель. Контракт мне не запрещает заниматься математикой. Прочитайте его еще раз…

– В этом нет необходимости! Значит, в контракт будут внесены необходимые изменения… С вашего согласия, разумеется!

– Допустим, я согласен, если вас это так беспокоит. Но что сделать с диском. Я потратил на модель почти тридцать часов личного времени. Чтобы воспроизвести это здесь еще раз потребуется не менее пятнадцати… Ведь кроме идей, которые реализованы в модели, в ней есть еще обыкновенная рутина. В том числе возможны синтаксические ошибки… В чем смысл таких затрат…

– О смысле будем думать мы, ваше дело работать в соответствии с контрактом. Вы можете дать этот диск нам? Мы сами перепишем модель в библиотеку системы…

– Будьте так добры! – Антон протянул диск Дэвиду. Тот сразу передал его Рону.

– Через четверть часа Рон все сделает, а диск получите назад по дороге домой.

– Как вам будет угодно.

– Перед уходом домой зайдите, пожалуйста, к юристу.

Юрист попросил подписать дополнительное соглашение к контракту. Вне рабочего помещения запрещалась любая работа, имеющая какое-либо отношение к заданию. Запрещалось также вносить и выносить из «бункера» любые устройства для регистрации информации.

«Они помешались от страха промышленного шпионажа», – подумал Антон в машине. – «Впрочем, им виднее. Деньги у них есть, значит, знают, как их нужно зарабатывать». Все же решил принять меры, чтобы они не разузнали о его работе дома. Эти не постесняются выкрасть его телескрин. На проходной стоят такие ребята, хотя бы тот же Кол, – достаточно пошелестеть купюрой перед их носом и намекнуть, что сделать…

Антон признавал, что его поведение, мягко говоря, не совсем этично, но случай на Кольце заставил его пересмотреть некоторые принципы. Ведь не обязательно наносить ущерб кому-то, чтобы защитить от неожиданностей себя. Просто всегда нужна подстраховка на случай чьей-то подлости или глупости…

Прошла еще неделя напряженного труда. Полчаса велотренажера и контрастный душ– это все, что позволял себе Антон, кроме работы в эти дни. Сон сократил до шести часов. Такое напряжение принесло свои плоды – макет системы заработал. Можно было демонстрировать реальные изображения. Был бы он триайз, то «картинку» можно было бы подать на «третий глаз». Хозяева и Рон тоже не были триайз, поэтому требовался специальный шлем ВР, шлем виртуальной реальности с парой дисплеев, по одному для каждого глаза, чтобы создать стереоскопический эффект.

Стоило Антону высказать пожелание Рону, как через несколько минут комплект устройств для ВР был на столе Антона. Антон сразу определил, что техника выполнена по индивидуальному заказу. Причем на шлеме, самом важном устройстве комплекта, он не нашел никаких надписей или логотипов, по которым можно было бы установить фирму-изготовителя… Значит, найти второй идентичный комплект для дома будет невозможно. Антон огорчился. Все настройки системы, которые он сделает в домашних условиях для заказчика не подойдут. Это означает, что работа замедлится.

После некоторых раздумий он решил попробовать замерить главные параметры дисплеев шлема, чтобы подобрать наиболее подходящий из тех, какие можно купить в округе. Можно было бы написать программу автоматической настройки на параметры шлема ВР, но для этого может потребоваться неделя или две. У Антона оставалось всего две недели до срока…

Всю субботу Антон убил на поиски подходящего шлема ВР. Заявку на Телемаркет давать бесполезно. Параметры, которые ему требовались, не приводились в сертификатах и паспортах на продукцию, их нужно было замерять в эксперименте с помощью его портативного телескрина. Программу для таких измерений Антон подготовил.

В отделе мультимедиа самого крупного магазина электроники райцентра Антон перепробовал два десятка моделей и ничего подходящего не нашел. Продавец был разочарован:

– Уверяю вас, больший выбор вы не найдете даже в Москве. Здесь представлены все ведущие фирмы мира…

– Я недавно видел одну модель, и, к сожалению, мне нужна именно такая.

– Наверное, вы были в музее Слонима. Но этот чудак ничего не продает, он только покупает… Рыскает по всем магазинам и барахолкам. Не брезгует и городскими свалками…

– Кто такой Слоним?

– Разве вы не знаете?!

– Нет. Я не местный. Приехал недавно…

– Он коллекционер. Собирает всякую электронику… Открыл музей и пытается на этом заработать… Говорят, что даже бывают посетители. Местные вести передавали как-то интервью с ним…

– Как найти этот музей?

– Проще простого! Где Дом Быта знаете?

– Да.

– За ним большой барак, бывшие мастерские «Рембыттехники». Он там работал телемастером, потом выкупил. Мастерские перевел в другое здание, а в старом организовал музей…

– Спасибо! Зайду к нему.

– Бесполезно! Он ничего не продает! Вы уверены, что у нас ничего не подходит для вас?

– Да!

Музей Слонима представлял редкое зрелище. Тысячи старых радиоприемников, телевизоров, магнитофонов и более современных устройств были в хронологическом порядке размещены на полках стеллажей высотой в человеческий рост. Антон купил билет у седой старушки на входе, а экскурсоводом был хозяин музея. Тоже старик с большой лысиной, обрамленной седыми кудрями. Очки из толстого стекла в золотой оправе и белый халат делали его похожим на профессора из лаборатории чудес.

Он повел Антона в дальний конец музея, где попадались таблички с годом производства столетней давности. Однако в планы Антона не входило изучение истории техники. Он попросил извиняющимся тоном:

– Не могли бы вы сначала показать устройства для виртуальной реальности. Сегодня у меня очень мало времени. Я еще неоднократно побываю в вашем чудесном музее, чтобы осмотреть все подробнейшим образом…

– По музеям галопом не ходят! – ответил старый экскурсовод и обиженно затряс головой.

– Потом я вам объясню все обстоятельства, и вы мне простите мою торопливость. У вас действительно редкий музей!

– Да! Вы правы! Ко мне приехал журналист из Америки. Он будет делать репортаж о музее. Экспонаты моей коллекции будут представлены во Всемирном Музее Истории Техники в Нью-Йорке. Не все конечно… Уже отобрано больше десяти. Таких нет нигде в мире, и, заметьте, они действующие…

– Я вас поздравляю!

– Лучший комплимент для коллекционера – это внимание к его коллекции…

– Заверяю, что будут и такие комплименты!

– Хочется вам верить! Так что вы хотели смотреть в первую очередь?

– Шлемы для виртуальной реальности.

– Следуйте за мной, если вы настаиваете…

– Благодарю!

Старик пошаркивая довольно резво двинулся в другой конец павильона. Антон шел следом, не отставая. В музее не было других посетителей. Они подошли к полкам, где выставлены устройства для моделирования трехмерных графических объектов. Их была не одна сотня. Ничего себе! И откуда столько денег?!

– Вы заверяли, что все экспонаты действующие. Можно, я попробую их в работе!

– Это музей, а не лавка!

– Я не могу найти подходящее устройство для работы. Если такое есть у вас, то я хорошо заплачу за его прокат. Мне оно понадобится на две недели или меньше…

– А если оно придет в негодность?

– Я заплачу столько, что вы купите другое и еще останетесь с прибылью…

– Тогда купите сами! Зачем выбрасывать лишние деньги…

– К сожалению, я не знаю, какое мне подойдет, и нет времени на поиски.

– Вы не знаете, чего хотите!

– Вы правы. Как раз тот случай, – вдруг Антона осенило. – Предлагаю компромисс! Я сейчас у вас выберу подходящую модель, а вы мне поможете найти и купить аналогичную. Я оплачу ваши хлопоты.

– Не знаю, не знаю…,– заколебался Слоним.

– Неужели вы откажете в помощи человеку?! Если бы вы знали, как это важно для меня!

– Я добрый человек, поэтому сдаюсь. Надеюсь, вы заплатите вперед за риск…

– Я готов! Сколько?

– Залог тысяча пятьсот и за амортизацию триста. Залог вам вернут, если ничего не случится.

– Согласен! – ответил Антон и подумал: «А старик-то скряга». Подобный шлем новый стоил столько…

На своем скрине Антон ввел сумму и направил электронный чек на счет, который указал Слоним.

Расход Антон понес не напрасно. В коллекции музея он нашел шлем, где были использованы дисплеи того же типа, что и в устройстве, предоставленном странными заказчиками. Слоним отыскал досье на экспонат и пояснил, что дисплеи сняты с производства, так как было несколько случаев повреждения глаз. Фирма-изготовитель дисплеев проиграла судебный процесс и обанкротилась. Складские запасы успели кому-то сбыть, хотя по решению суда они подлежали уничтожению. Теперь коллекционеры за них платили большие деньги. Узнав все это, Антон простил старику его жадность.

– Может, вы решитесь все же отдать мне шлем напрокат?

– Что мне с вами делать?! Удвойте залог, и я согласен.

– Договорились! Давайте составим контракт.

– Зачем нам формальности?! Вы доплачиваете залог и забирайте шлем. Я вам верю. Оставьте только свой адрес и имя… Потом я вычту из залога по десятке за день и все дела.

– Я оставлю, только у меня просьба. Никому не говорите о нашей сделке. Если каким-то образом узнает моя семья, у меня будут крупные неприятности.

– Будьте спокойны на этот счет! Это и моя маленькая коммерческая тайна…

Поздно вечером после тщательной подготовки Антон забронировал на полчаса нужные для эксперимента вычислительные ресурсы Супермозга, и опробовал программу в условиях, близких к условиям реальной эксплуатации. Результат первого пуска программы был выше всяких ожиданий. Однако второй запуск разочаровал. Освещение объектов получалось такое же неживое, как и без программы Антона… Антон повторил компиляцию программы, то есть построил ее заново из исходного текста. Опять первая сцена прошла нормально, а на второй проявилась та же ошибка. Ему показалось, что он обнаружит ее без особого труда. Однако шли минуты, часы, а причина ошибки еще не была установлена.

Когда небо за окном стало серым, Антон злой и голодный отправился на кухню. Он терялся в догадках. Ведь структура программы была им тщательно продумана. Все функции проверены по входу и выходу. Каждая в отдельности работает правильно, а вместе отрабатывают только один цикл. Нетрудно было догадаться, что в работе модулей возникают взаимные помехи. Один из них портит какие-то переменные другого. Обычная ситуация в сложных программных комплексах. Методы поиска таких ошибок были известны. Все упиралось во время. Программа содержала более тысячи переменных и сотни модулей…

Антон решил отоспаться. Потом со свежими силами, действуя системно, он локализует ошибку. Жаль, что напрасно потратил столько арендованного компьютерного времени. Это ему влетит в копеечку, можно сказать, что пару дней он отработал в «бункере» бесплатно. Если еще и срок не выдержит…

После сна он действительно справился с проблемой за час. По таблицам перекрестных ссылок просмотрел все программные объекты и обнаружил, что один из модулей использовал глобальный объект как локальный. Когда этот модуль отрабатывал, остальные функции, использующие глобальный объект, переставали работать.

Несмотря на досадный сбой, Антон встретил воскресный вечер в приподнятом настроении. Завтра можно будет предъявить программу заказчикам для испытаний. Еще оставалась работа по оптимизации базовой системы и подготовка документации. За одну сотую секунды должна была отработать и базовая программа, и антонова надстройка к ней. Сейчас Антон мог располагать едва третьей частью от полного цикла прорисовки кадра. Он уже просматривал исходные тексты и был уверен, что сократит длительность цикла до требуемой величины. Разработчики базовой системы явно экономили свое время, а не ресурсы пользователей…

За ужином Максим не дождался выхода Лидии на связь и попытался вызвать ее сам. Не было за последнее время такого случая, чтобы она не выходила на связь ни в субботу, ни в воскресенье. Автоответчик показал Лидию с дорожной сумкой за спиной. Она натянуто улыбалась и просила не беспокоиться – неделю она проведет в Японии по приглашению друга. Сразу после приезда обещала выйти на связь.

– Ты понимаешь, что происходит? – спросил Максим у Антона.

– Не знаю! Последний раз она была какая-то взвинченная.

– Ты не думаешь, что она успела завести какого-то японца?

– На влюбленную она не похожа. По приглашению в Японию не означает, что пригласил японец… Ведь она не сказала «японского друга».

– Кто там к ней привязался? Ты, Антон, напрасно теряешь время. Денег у тебя и так хватает. Работаешь с утра до ночи, а теперь и ночью…

– Не в деньгах дело. Работаю я из чисто психологических потребностей. Не волнуйся, с Лидией я все улажу. У тебя же еще не просят благословения. Подождем неделю!

– Сейчас такая молодежь, что благословения ей не нужно…

– Все будет хорошо! Ведь не можем мы с тобой желать ей счастья больше, чем она сама себе желает!

– А если она ошибается?

– Это ее неотъемлемое право – решать и ошибаться!

– Я бы своего не отдал, боролся бы изо всех сил…

– Я тоже своего не отдам! Что-то мне подсказывает, что бороться еще не с кем…

– Мне бы твою уверенность и спокойствие!

В этот момент в комнате Антона раздался звуковой сигнал внимания телескрина. Антон отставил чашку с чаем и поторопился к экрану.

Он увидел лицо незнакомого человека. Человек тоже увидел Антона и улыбнулся:

– Извините за вторжение, Антон. Я, Джон Смит, журналист. Хотел бы с вами встретиться…

– Каким образом вы обошли процедуру вызова абонента?

– Воспользовался правами полиции. Иначе я мог не дождаться вашего ответа… Но об этом потом. Мне очень нужно с вами поговорить…

– Боюсь, что мне нечего сказать вам.

– Догадываюсь, что вы дали подписку. Но это не единственная тема для разговора.

– Я не намерен вступать в разговоры с журналистами ни на какую тему, – Антон протянул руку к пульту дистанционного управления телескрином.

– Не отключайтесь, прошу вас! Можете не говорить, дайте мне пять минут. Вы не нарушите никаких юридических обязательств, если выслушаете меня. Я знаю, зачем вы ходите к другу…

– Вы следили за мной!

– Следил не только я, но я знаю, зачем вы туда ходите и с кем связываетесь. А они, слава Богу, не знают, потому что не профессионалы…

– Какой вы нашли криминал в том, что я с кем-то связываюсь не из дома. Например, чтобы не беспокоить человека, с которым живу?

– Давайте встретимся, и я объясню, зачем вы взяли напрокат шлем виртуальной реальности. Еще раз повторяю, говорить буду только я… Вы, как хотите. Можете выслушать молча… Дайте мне полчаса, и вы не пожалеете!

– Когда и где?

– Через десять минут на углу. Я буду ехать по главной улице из райцентра.

– Вы еще там?

– Нет, я недалеко.

Только теперь Антон понял, почему у Смита освещено только лицо. Смит разговаривал из автомобиля.

Антон вышел в прихожую и стал одеваться. Вечер обещал быть холодным, и он надел кепку с большим козырьком и теплую куртку.

Появился Максим:

– Ты куда собрался? Что-то стряслось?

– Я на час, не больше. Один американский журналист привязался, хочет поговорить…

– Может, помочь, чтобы отвязался?

– Не тот случай! Потом расскажу…

Стандартный автомобиль с эмблемой бюро проката подъехал бесшумно. Смит открыл правую дверь, но сам не вышел. Антон сел на переднее сидение. Свет в салоне не горел. Антон узнал водителя в свете уличного фонаря. Смит протянул руку для рукопожатия:

– Джон Смит, научно-техническая хроника Си-Би-Си. А вас я давно знаю заочно.

– Рад с вами познакомиться, Джон Смит. Только почему не Джеймс Бонд?! – сказал Антон, крепко пожимая протянутую руку.

Он рассматривал правильный профиль Джона и тронутые сединой короткие густые волосы. На вид пятьдесят лет. Хорошо одет. На роль Бонда вполне подходит.

Джон заерзал на сидении и не сразу ответил.

– Журналист тоже разведчик, только работает не на правительство, а на общество.

– Чаще всего, на тех и других… Однако вернемся к нашим баранам… Вы хотели мне что-то рассказать.

– Сейчас отъедем в укромное место, и все узнаете…

Автомобиль остановился на окраине в тени дерева.

– Я изложу факты и свои выводы, – начал Джон неторопливо, – а вы, если захотите, можете их прокомментировать…

Антон промолчал. Джон продолжил, когда понял, что ответа не будет:

– Сначала о вашей прежней работе. Вы не удовлетворены выводами комиссии и задумали собственное расследование. Мне не удалось раскрыть вашу систему защиты, и мне неизвестно содержание разговоров, но я знаю, с кем и когда вы связывались, используя скрин вашего приятеля Кореша и его брата как транзитный почтовый ящик. За вами наблюдали и другие, но у них не хватило ума проследить за связями брата Кореша…

– Кто еще за мной следил? – не выдержал Антон.

– На определенных условиях узнаете все.

– Напрасно вы затеваете торговлю!

– Да! За информацию приходится платить. Но это не для вас. Вы человек идеи, и я на этот счет не заблуждаюсь. Когда я говорю об условиях, я имею в виду гарантии, что мои сведения не будут использованы против меня…

– О гарантиях говорить рано. Я не знаю, какие цели вы преследуете.

– Такие же, как и вы. Мне не нравятся последние события на Кольце и вокруг него. Поверьте, я хорошо знаю предмет, так как последние годы делал репортажи о Проекте Кольцо. Знаком с большинством членов Совета Кольца и, кстати, с вашими бывшими начальниками… Я уверен, что вас устранили. Почему и каким способом, не знаю, но вы им явно перешли дорогу. Следующим будет Янагида… – Джон на некоторое время замолчал, провоцируя ответ Антона.

Антон на этот раз выдержал. Джон вынужден продолжить:

– Система безопасности и структура управления Кольца не отвечает сейчас его роли в мировых делах от информатики до энергетики. Кто-то может соблазниться идеей, захватить Кольцо и установить контроль над Землей…

– Под инкогнито, скрывающимся под псевдонимом «кто-то», следует подозревать, прежде всего, США, – не выдержал Антон.

– Правдоподобно, но не то! Да, США хотелось бы сохранить свою исключительную роль в мировых делах в условиях, когда мы испытываем сильнейшую конкуренцию со стороны объединенной Европы, Китая и, в который раз, пробуждающейся России. Однако в США работает, как нигде, Конституция. Никакое правительство США не рискнет это сделать за ее спиной. У нас правительство и чиновники – слуги у общества. Мы их часто меняем и прилюдно «сечем» за малейшую провинность. Это вы в России тысячелетия мечтаете о хозяине. Видите его то в варягах, то в царе, то в большевиках, то в очередном президенте… Они приходят, требуют власти и жертв для наведения порядка, а когда уходят, то оказывается, что порядка и хлеба стало еще меньше, а разора и могил еще больше. А у нас всегда был хозяин, это народ…

– Иногда слуга, пытаясь угодить хозяину, может и дров наломать. – Перебил Антон.

– Мы, журналисты, «четвертая власть» должны держать под контролем все телодвижения слуг, тогда у них не будет такой возможности… Собственно поэтому я здесь!

– Мы договорились, что не будем обсуждать тему Кольца…

– Тогда перейдем к другой группе фактов, которые на первый взгляд не связаны с Кольцом. Две недели назад вас взяли программистом на фирму «Дэвид и Лайон», а вчера вы выпросили напрокат шлем ВР. Странно не то, что фирма обосновалась в России. Вероятно, это выгодно. Странно то, чем фирма занимается. Предполагаю, что вам дали задание на разработку новой системы стереоскопической трехмерной анимации. Предполагаю, что вы также занимаетесь этим дома тайком от заказчиков, иначе зачем вам шлем. Я проверил, ни у вас, ни у них нет на это лицензии. А теперь вспомните летний скандал, когда Стив Андерсон выступил с сенсационным заявлением, что один из членов Совета Кольца виртуальная личность. Недавно Стив покончил с собой в психиатрической клинике, куда его поместили по требованию администрации Службы Безопасности Кольца. Вы что-нибудь знаете об этом?

– Нет! – ответил Антон, пораженный услышанным.

– Такая не информированность в наше время! Кому—то выгодно замалчивание данного факта.

– Администрация – это Питер Ньюмен?

– Да! Потом, я не верю в версию о самоубийстве. Я с ним встречался. Он вполне нормальный парень. Мне он сказал, что таких виртуальных членов Совета может быть и больше, и собирался подать в суд. Вы же знаете, что заседания Совета с обязательным личным присутствием проводится всего один раз в год в апреле. До апрельского совещания можно выкрасть и подменить большую часть членов Совета. За это время с использованием подставных лиц могут быть приняты такие кадровые и технические решения, что контроль над Кольцом перейдет в руки какого-нибудь государства или преступной группы…

– США, например!

– Это был бы не самый плохой вариант. Возможны и гораздо худшие… Нужно выяснить, кто в действительности заказал систему анимации, которая была бы неотличима от телесъемки реальных событий. Истинный заказчик вашей программы и есть организатор всех преступлений: похищения членов Совета, убийства Стива Андерсона, который первый заподозрил неладное…

– Невероятно!

– После моих сообщений, вы готовы поделиться со мной своей информацией?

– Нет, не готов!

– Мы напрасно теряем время. Через две недели очередное заседание Совета Кольца. Кто знает, какие решения он примет. А если заговорщики уже сейчас получат большинство?!

– Нужно подумать.

– Думайте быстрее!

– Ответ дам послезавтра. Как мы свяжемся?

– Я вас найду. У меня к вам просьба. Я хочу подарить вам значок, выпущенный в вашу честь. Вы вероятно об этом не знали.

– Даже не подозревал!

– У меня к вам просьба, носите его всегда с собой.

– В нем «жучок»?

– Да, – ответил после некоторого колебания Джон.

– А если его обнаружат?

– Маловероятно, но в таком случае валите все на меня…

– Это может плохо закончиться для нас.

– Пока вы не завершили отладку программы, вам ничего не угрожает, а я позабочусь о себе сам… Сейчас отвезу вас домой.

Глава 10

Город Осака встретил Лидию теплым дождем. Зелень газонов и парков была еще яркой, словно надвигающаяся с севера осень не осмелилась пока преодолеть Японское море. Лидия села в такси и назвала адрес. Так было договорено заранее. Янагида прибыл раньше и все устроил. Сам он не хотел светиться в аэропорту лишний раз. И Лидию разместил не в гостинице, а в частном пансионате. Там на пороге он ее встретил. За время ее перелета они несколько раз входили в коннект и обменивались информацией. Когда автомобиль подъехал к пансионату, Лидия сразу узнала часть улицы и дом, так как уже видела их глазами Янагиды.

В тот же вечер состоялась первая тренировка. Янагида обучал Лидию каратэ. Занятия по каратэ были придуманы Янагидой в качестве повода для встреч. В любом случае навыки рукопашного боя не помешают. Возможны ведь стычки с охранниками.

Тренировки в клубе спейсфлаеров проводились в первой половине дня. Вступительное занятие было посвящено истории и теории спейсфлаерного спорта. Потом слушателей разместили на тренажерах. Для триайз использовались особые тренажеры, где имитация среды подавалась через «третий глаз».

Лидия облачилась в скафандр и защелкнула на талии муфту манипулятора. Система включилась и Лидия «полетела». Над головой конструкции Кольца и черный усыпанный яркими звездами космос. Внизу ночная Земля с высоты сто километров. На горизонте тонкая полоска атмосферы, подсвеченной недавно зашедшим солнцем. Впечатление было настолько реалистичным, что у нее захватило дух. Так в детстве ее поразил планетарий.

На первой тренировке демонстрировался полностью автоматический режим спуска. Время пролетело быстро. В последующие дни задания усложнялись. Последние тренировки предполагали полное ручное управление. По их результатам проводится аттестация и допуск к прыжкам. Кроме того, требовалось отработать режимы полета в условиях типичных неисправностей. Случаи неисправности были крайне редки, но они были, и спортсмен должен быть психологически подготовлен.

Ежедневно вечером с девятнадцати до двадцати одного Янагида проводил свои тренировки по каратэ. Он снимал на это время тренажерный зал пансионата. Лидия приходила туда в черных рейтузах и свитере в обтяжку, гибкая и грациозная. На зональных студенческих соревнованиях по спортивной гимнастике она занимала довольно высокие места, особенно в вольных упражнениях. На особую карьеру в гимнастике она никогда не рассчитывала, так как довольно поздно пришла в этот спорт. Ей нравилось ощущение физического комфорта и уверенности в себе, которые ей приносили, будь-то гимнастика, плавание или прыжки в воду с трамплина.

Методика тренировок для триайз была по идее проста. Спортсмены устанавливали коннект с тренером и повторяли его движения, сначала медленно, потом наращивали темп до нормы. По сути, они на время превращались в радиоуправляемых роботов. Правильная координация и техника вырабатывались очень быстро и закреплялись в мышечной памяти. Необходимая физическая тренированность достигалась специальными упражнениями и диетой.

Если бы кто-то посторонний, не знакомый с новой методикой, увидел тренировки Янагиды и Лидии, то подумал бы скорее о танце, чем о карате. С удивительной синхронностью две фигуры проделывали непрерывные серии идентичных перемещений и имитацию ударов по макиварам и манекенам.

Янагида получал от тренировок все большее удовольствие. Два часа наедине с красивой девушкой, которая автоматически повторяет любое его движение. Он едва сдерживал свое сексуальное возбуждение. Иногда ему казалось, пожелай он ее, и она также автоматически подчинится.

Однажды Янагида не выдержал и обнял ее сзади, захватив своими руками с короткими крепкими пальцами ее груди. Он тут же получил молниеносный удар пяткой в промежность. От боли он упал и завертелся волчком, согнувшись втрое.

– Мои родственники вам не простят, если я останусь без наследников, – попытался он отшутиться, как только стал способен говорить.

– А мои родственники, если узнают о вашей несдержанности, кастрируют вас – парировала Лидия.

Она не чувствовала себя оскорбленной. Просто Янагида оказался такой, как все – слушает только свою плоть. Ему не приходит в голову сначала узнать, чего хочет она. За это и получил…

– Из этого факта – только один положительный вывод. Навыки каратэ вы усвоили в достаточной степени.

– Учтите на будущее, удар был в полсилы!

– Вы очень способная девушка.

– У меня был замечательный тренер, – вполне серьезно ответила Лидия.

– Надеюсь, наша дружба не пострадает?

– Нашу дружбу и сотрудничество такие пустяки поколебать не могут.

– Ничего себе, пустяки! – ответил Янагида, с перекошенным от боли лицом откровенно массируя ушибленные «детали».

Лидия улетала домой, усвоив до мельчайших тонкостей предстоящую операцию. На шее у нее было красивое удостоверение в виде медальона из белого с голубым пластика, разрешающее ей выполнять прыжки в течение трех месяцев. Если за это время она не совершит ни одного полета, то ей нужно будет пройти повторную подготовку. Она должна будет сообщить о задуманном Антону и отцу, затем ждать сигнал от Янагиды. Дата и место прыжка были предварительно определены.

Понедельник оказался для Антона кошмарным. Утром на проходной, едва он минул турникет, включилась сирена. Охранник догнал Антона и схватил за руку, пытаясь одеть наручники. Рон, который всегда проходил турникет за Антоном, подскочил с другой стороны. Он остановил охранника и предложил Антону следовать за ним.

Они вошли в одну из комнат, где Антон никогда не бывал. Комната была оборудована аппаратурой, очень похожей на ту, что применялась в аэропортах для проверки пассажиров. Вскоре собрались там Том, Дэвид, Лайон и еще молодой мужчина, которого Антон видел впервые.

Антона попросили встать на площадку перед экраном в человеческий рост. На дисплее напротив Антон увидел свой контур. На месте, где был приколот значок, подарок Джона, мигала красная точка.

«Влип сразу! Серьезные ребята», – подумал Антон. Он постарался успокоиться.

– Разрешите?! – Дэвид красноречивым жестом протянул руку ладонью вверх.

– Что вы имеете в виду? – Антон сделал вид, что не понимает, о чем идет речь.

– Вы действительно не понимаете, чего от вас хотят?

– Ради Бога, объясните, что происходит! – у Антона получилось очень естественно.

– Речь идет о вашем значке. Вы можете отдать его нам?

– Ах, вот что?! – улыбнулся Антон. – Мне его вчера подарили. Говорят, что выпущен в мою честь…

Значок представлял собой размером в сантиметр модель Земли с ее кольцами. На внешнем кольце стоял широко расставив ноги человек в скафандре. По кругу надпись «Антон Бурма».

Антон отстегнул и протянул Дэвиду значок.

Дэвид подошел к столу с бинокулярным микроскопом и положил значок на предметный столик. Он заглянул в микроскоп и отрегулировал изображение.

– Взгляните! – Дэвид пригласил Антона жестом.

Антон подошел и посмотрел в микроскоп.

– Телекамера! – он недоуменно развел руки, продолжая игру.

– Кто вам дал значок?

– Американский журналист, некто Джон Смит. Вчера он попросил уделить ему полчаса. В конце разговора подарил мне этот значок.

– Вы могли бы рассказать, чем он интересовался?

– Конечно! Сначала объяснил, что приехал сделать репортаж о местном коллекционере и его музее. Речь идет о старике Слониме. Слоним собирает электронные бытовые приборы. Когда узнал, что я здесь живу, решил познакомиться. Он пытался расспрашивать о моей прежней работе, но я не мог с ним говорить на служебные темы, так как дал подписку о неразглашении…

– А он расспрашивал о вашей работе у нас?

– Да. Я ответил, что создаю рекламные ролики, то есть так, как определено в дополнительном соглашении к контракту.

– Надеюсь, вы были искренни, и все обстоит именно так. Значок мы оставим пока у себя. Его вернет Рон, когда повезет вас домой. Предупреждаю, что все записи видеокамеры мы уничтожим.

– Естественно! Поверьте, мне очень неприятна эта история.

– Мы вам охотно верим, что приятного для вас мало… – в тоне Дэвида была неприкрытая угроза.

На том они разошлись по своим комнатам. Антон некоторое время не мог сосредоточиться. Джон его серьезно подставил. Как зашевелились! Прямо осиное гнездо.

Антон ввел по памяти недостающий фрагмент программы и запустил компиляцию. Это была его тактика – домашний вариант должен быть чуть впереди. Сегодня он собирался воспроизвести то, что сделал дома в пятницу вечером и в субботу. Информацию Джона он воспринял вполне серьезно и решил не торопиться отдавать заказчикам завершенную программу. Он намеренно повторил ошибку, над которой бился ночью с субботы на воскресенье. В ближайшие дни Антон решил под видом поиска ошибки спрятать ее еще глубже, сделать незаметной, чтобы она обнаружилась неожиданно спустя некоторое время при эксплуатации программы.

Еще нужно вставить в программу несколько блоков самоуничтожения и неявных паролей, чтобы без них программа не могла работать. Антон знал несколько приемов, позволяющих скрытно «размазать» такие вставки среди миллионов машинных команд системы. В этом случае можно будет сохранить за собой контроль над использованием программы. Если их намерения преступны, а «липовая» лицензия первый признак этого, то много навредить они не смогут.

Когда компиляция системы завершилась, Антон надел шлем виртуальной реальности и запустил программу. Через некоторое время он с удовлетворением отметил, что та же ошибка воспроизведена. Теперь ее нужно «закопать» поглубже…

Неожиданно в его комнату буквально ворвался Дэвид. Таким взвинченным и суетливым Антон видел его впервые.

– Что произошло? Почему слетела программа?

– Очевидно программная ошибка. Нужно искать…

– Так ищите!

– Простите, но я не понимаю вашей реакции. Срок еще не вышел и программу для проведения приемо-сдаточных испытаний я вам не предъявлял.

– Но она сначала работала нормально.

– Это хорошо! Значит ошибка не очень серьезная, и я за пару дней ее локализую. Потом устраню. Напишу руководство пользователя и предъявлю программу для тестирования…

– Не нужно нам никакого руководства. Мы знакомы с базовой системой и знаем, как работать с вашей надстройкой. Как только найдете ошибку, сдавайте систему.

– Я сам заинтересовал сдать работу раньше месячного срока и получить обещанную премию. Даже знаю, куда потрачу деньги. Однако контракт предусматривает подготовку эксплуатационной документации…

– К черту документацию!

– К черту, так к черту… Дайте распоряжение юристу, пусть сделает дополнение к контракту… Я не хочу рисковать и зависеть от вашего настроения.

– Считайте, я его дал! – Дэвид также стремительно, как ворвался, покинул рабочую комнату Антона.

«Как они торопятся заполучить программу! И что за этой спешкой?» – пытался догадаться Антон. Игра в кошки-мышки началась…

До конца рабочего дня Антон довел время нормальной работы программы до трех минут. Для рекламных роликов или фальсификации короткого репортажа этого достаточно, а для имитации заседания Совета или интервью слишком мало. Он будет добавлять по минуте каждый день, а там посмотрим…

Вечером Антон посетил Кореша, чтобы связаться с Янагидой и обсудить с ним последние события. Главный вопрос, как вести себя с Джоном Смитом. Стоит ли ему открыться.

Кореш открыл дверь и поспешил назад в комнату, чтобы убрать слишком громкий звук скрина. Он смотрел развлекательную передачу.

– И так каждый вечер! Ждешь тебя, ждешь… Чтобы убить время, приходится смотреть всякую чушь…

– Сейчас я очень занят на работе, да и новостей особых нет. Вчера встретился с одним американским журналистом, теперь есть повод и необходимость переговорить с Яном.

– Чего этому типу надо?

– Трудно понять сразу его намерения, но кое-что интересное он сообщил. Если это не дезинформация, то заваривается приличная каша…

– Чем это нам грозит?

– Неприятностями. Но чтобы их было меньше, держи язык за зубами. Ты ничего не знаешь. Приходил к тебе старый друг, с кем-то связывался по скрину и все. Но если Джон что попросит передать, не отказывайся.

– Ладно! Как там, Бог не выдаст, черт не съест! Ты поскорее кончай дела со своим японцем и приходи на кухню. Пиво прокиснет!

Антон набрал код Янагиды и задал режим экстренной связи. Спустя несколько секунд автоответчик сообщил, что хозяин будет не раньше пятницы.

Странно, что Янагида запретил переадресацию сообщений на свой мобильный телескрин. Даже в автоответчик зарядил не видеокадры, а просто текст.

Где он прячется, и что затеял? Досадно! В таком случае завтра он ничего не сможет ответить Джону…

Вторник Антон посвятил имитации напряженной работы. Несколько раз корректировал программу и выполнял компиляцию всей системы после каждого пустякового изменения исходного текста. Потом запустил трассировку и пошаговое выполнение программы, якобы для поиска ошибки, что означало замедление работы в несколько миллионов раз. Нужно было убить время. К концу дня он выдал, как и собирался, вариант, работающий без ошибок около четырех минут.

Дома он почувствовал, что вконец измотан. Он так не уставал в самые напряженные дни. После часовой разминки на велотренажере Антон отправился с Максимом на прогулку. С собой Антон захватил мобильный телескрин.

Максим постоянно возвращался к теме, зачем Лидия отправилась в Японию.

– Она ведь там училась. Возможно, собираются студенческие друзья отметить событие…

– Не пойму молодых! Я ничего не скрываю, а у вас от меня все время какие-то тайны…

– Для вашего же спокойствия.

– Это я уже слышал. Я лучше знаю, что нужно для моего спокойствия. У нее же есть мобильный телескрин, так неужели за сутки нельзя связаться с нами на десять минут?

– Возможно, очень занята.

– Не верю в такую сверхзанятость. Вот и ты ходил на встречу с журналистом, а рассказать мне тоже не находишь времени.

– Вчера я ходил к Борису. Пришел поздно, когда ты уже спал. Сегодня могу рассказать, если тебе это интересно.

– Весь мой интерес – ваша жизнь. Другого у меня нет… Что ему нужно, этому журналисту?

– Расспрашивал о прежней и настоящей моей работе. Собрал много информации обо мне…

– Зачем?

– Считает, что я связался с очень подозрительными людьми. Он имел в виду теперешних владельцев противоракетной базы. Я тебе рассказывал, как они ее перестроили.

– А какое ему дело?

– Расследует одно преступление. Считает, что может выйти на преступника через моих заказчиков. Он уверен, что программу, которую я пишу сейчас, мог заказать именно тот преступник, которого он ищет.

– Они действительно подозрительные?

– Внешне очень респектабельные, но вся наружная охрана – бывшие уголовники. Все помещения напичканы приборами наблюдения. За каждым моим шагом следят. Мне кажется, что они слишком засекретились. В современном бизнесе так не принято. Политика и намерения фирмы должны быть открыты и общеизвестны. Другое дело технология, там нужна определенная секретность.

– А экология? Без контроля нельзя!

– Не спорю! Но я – о другом. В первый день они мне дали прочитать рекламный материал о фирме. Ни для одного филиала не был указан конкретный адрес, только страна и город. Вчера я попытался разыскать какой-нибудь их филиал, но ничего не нашел.

– Бросил бы ты эту работу, с голоду ведь не умираешь!

– Странно слышать такой совет от человека, который сам по работе скучает… – Антон вдруг переключился на другой вопрос. – Обрати внимание на того типа, который торчит на углу дома.

– Кто он?

– Похож на одного из охранников «бункера». Сдается мне, он за нами следит. Все время держится на одинаковом расстоянии…

– Зачем им следить за тобой?

– Боятся, что я передам кому-нибудь программу или хотят узнать, встречался ли сегодня с журналистом…

– А ты собирался?

– Нет, он должен связаться по скрину…

Но в тот вечер и на следующий Джон не объявился. В четверг уже затемно к Антону пришел Кореш.

– Ты был прав! Сейчас ко мне завалился твой американец и попросил на карикатурном русском укрыть его и пригласить тебя.

– Что значит, укрыть?

– Пожить нелегально несколько дней…

– Хорошо, идем! Только не будем нарушать традиции и купим по дороге пиво. На сей раз нам понадобится ящик…

Джон зарос трехдневной щетиной, был без галстука и в помятой одежде.

– Что случилось? – спросил Антон после приветствий. Они говорили по-английски.

– Близко познакомился с вашей полицией, то бишь милицией…

– И все-таки?

– Хочу принять душ, потом все расскажу.

– Мы подождем. А пока сообразим что-нибудь на ужин.

Джон обратился к Борису на русском с сильным акцентом:

– А у вас есть прачка-автомат?

– Есть у соседей. Давайте одежду…, – ответил Борис на приличном английском. Он его выучил еще в детстве в спецшколе.

Через полчаса выбритый и прилизанный Джон, с зачатками усов и в чистой выглаженной одежде, появился на кухне. Борис и Антон уже прикончили по бутылке пива, чтобы как-то скрасить ожидание. Борис открыл бутылку для Джона и предложил ему поужинать.

Джон набросился на еду, объяснив, что не ел больше суток. Друзья терпеливо ждали, когда гость начнет свой рассказ…

История казалась невероятной для того, что не знал скрытые пружины событий. На следующий день после свидания с Антоном около двенадцати Джон выехал в аэропорт, чтобы встретить нужного человека. Джон даже сказал: очень нужного. На выезде из города его остановила девушка с дорожной сумкой и попросила подвезти. Ей оказывается тоже нужно в аэропорт. Не успели они проехать километр, как их догнала патрульная машина. Стоило милиционеру приблизиться, как девушка завопила и попросила защиты. Она заявила, что Джон пытался ее изнасиловать… У Джона забрали документы и вещи и увезли в милицейской машине. По дороге его пересадили в другую патрульную машину и привезли в отделение. Здесь был составлен протокол о задержании иностранца без документов. Его посадили в камеру под предлогом выяснения личности. Джона не били, но и не кормили. Через сутки один, якобы сердобольный милиционер, дал поесть и обещал помочь Джону сбежать и улететь в Америку. Джон сделал вил, что хочет улететь, а сам после побега из отделения милиции пешком через поля и лес добрался до их поселка.

– Ваши приключения – продолжение моих, – Антон рассказал о том, что произошло в понедельник утром.

Что-то еще удерживало Антона, и он не стал говорить о затеянной им игре с Дэвидом и Лайоном. Мысленно он их с некоторого времени называл «два сапога».

– Здорово они здесь окопались! – подвел итог Борис и добавил. – И районную милицию скупили на корню…

Джон размяк, глаза слипались, вот-вот заснет прямо за столом. Антон попрощался:

– Отдыхайте после ваших передряг. Завтра встретимся и что-нибудь придумаем…

«С этими сапогами нужно быть начеку. Если милиция не побоялась так обойтись с гражданином США, то что они могут сделать со мной?!»

На этом не закончились неприятности этого вечера. Объявилась Лидия. С веселой улыбочкой она сообщила с экрана Максиму и Антону, что собирается прыгать с Кольца. Показала удостоверение-медальон и успокоила, что все оплатил ее друг.

– Знаю я этого друга! Янагида, этот вероломный азиат!

– Да! Мы этого не собирались скрывать. Он все продумал до мельчайших деталей. Даже обучил меня каратэ…

– Глупости! Против кого каратэ?! Против закона всемирного тяготения или охранников, вооруженных автоматическим оружием?

– Янагида сказал, что они не будут стрелять.

– Детский лепет! Таракан, я тебя прошу, откажись от этой затеи. За что ты решила меня наказать?!

– А ты не знаешь?!

– Все это ерунда! Я ведь тебя не ревную к прошлому.

– Прошлое бывает разное! Не нужно меня отговаривать. Я решила и будет по-моему…

– Хорошо, я заслуживаю наказания. А как же отец?! Его-то за что? Мы так тебя любим…

– Нет никакого наказания. Я уже не девочка и будет, как я решила!

Максим стоял растерянный. До него медленно доходил смысл перебранки дорогих ему людей.

– Что задумал твой японец? Какой прыжок? Я ему сделаю харакири, если что случится!

– Он сам себе сделает харакири! Не в этом дело. Совершенно глупый и бессмысленный риск…

– Ты хотел проникнуть на Кольцо тем же способом, а теперь поумнел…

– Да! Поумнел! Оставь эту затею!

– Ты меня остановишь только своим доносом. Ну, продай меня! …Простите, если что сказала не так. Все! Я отключаюсь. До свидания!

Максим забегал по комнате:

– Нужно что-то делать! Разыщи этого японца! Останови их!

– Это бесполезно!

– Может, позвонить в милицию?

– Тогда ты наверняка убьешь ее и меня. Пусть все идет своим чередом. Ты не все знаешь. Лучше предложить им помощь, если мы можем чем-то помочь… Янагида парень основательный, и все, что возможно, предусмотрел. Он и взаправду себя убьет, если произойдет что-нибудь не так. Не думаю, что ему пришлось ее уговаривать…

– Вы все время от меня что-то скрываете. Расскажи!

– Пришла пора… Мне кажется, мы случайно влипли в крайне неприятную историю.

– Какую историю?

– Заговор!