Колючая ромашка

Глава 11

Я лежала на боку, подперев щеку рукой, и притворялась спящей. Герцог многого обо мне не знает, например то, что даже целительские зелья действуют на меня нестандартно, их воздействие уменьшается в несколько раз и надо их в два раза больше. Поэтому если снотворное было рассчитано на глубокий восьмичасовой сон, то я проснулась через три часа. Можно сбежать, воспользовавшись амулетом переноса, но это глупо. Оказаться в одном халате ночью неизвестно где… Я, конечно, отчаянная девочка, но не настолько, чтобы без денег, без амулета вызова, без плана куда-то нестись, как сбежавший из тюрьмы преступник.

Насколько я помню, резиденция клана, которым руководил герцог, находилась на севере, в двух днях пути от столицы, в Ха́нвеле. А это такая дикая глушь, куда ни один уважающий себя извозчик не поедет, разве что в составе обоза и за очень большие деньги. Да туда даже рейсовые дилижансы не ходят! Темное дремучее предгорье. Люди там живут суровые, молчаливые и недоверчивые.

Это все мне известно из газет и сплетен, которыми щедро делилась Лара. На самом деле я о Годфрее знала столь же мало, как и он обо мне. Три года назад я была так ослеплена собственными чувствами, что слушала герцога не слыша, и все воспоминания о тех днях можно уложить в три слова: полное помутнение рассудка. Сейчас я понимаю, что та роковая встреча с Габриэлем Годфреем была из разряда «лучше бы мы не встречались, а если встречались, то не с ним». Но увы…

Итак, что мы имеем? А имеем мы отвратительную ситуацию. Отравитель в моем доме. Кто-то из своих или это хитрая операция ликвидаторов под руководством моего жениха? А что? Слегка отравить, убрать из дома и получить шанс обшарить поместье, заглянуть во все уголки, допросить людей. Законный повод поискать кинжал. Такой вариант тоже имеет место быть, и я об этом не забуду. Похоже, хрупов кинжал напрямую связан с нашей семьей, и именно из-за него я лишилась магии. Знать бы еще, где его искать? Радует только одно: герцог его тоже не нашел, иначе бы не сидел рядом, а докладывал королю о находке, и, значит, у меня есть шанс опередить королевских ищеек. Я очень хорошо помнила последние слова отца: «Никто не должен получить ритуальный клинок драконов, Романна. Запомни это!» – они прозвучали как приказ, как просьба, как долг перед родом. Эх, папа, папа, почему ты не оставил никаких подсказок?

Я осторожно приоткрыла один глаз и покосилась в сторону. Герцог свое слово сдержал, он читал, сидя в кресле. Правда, успел переодеться в мягкие домашние штаны светлого оттенка и свободную серую рубашку, а волосы собрать в тугую низкую косу. Меч все так же стоял рядом с креслом, а вот сапоги исчезли, вместо них на ногах грозного ликвидатора были мохнатые тапочки. Впервые видела Годфрея таким домашним и тихим. Ему шло.

Он поднял голову, прислушиваясь, и я быстро прикрыла глаз. Тут же сама собой возникла уютная картинка: герцог сидит у камина в большой светлой гостиной, обстановкой почему-то напоминающей Роби-холл, а рядом на мягком белом ковре играют двое малышей – мальчик и девочка с такими же огненными прядями на светлых волосах, как и у их отца. Тьфу! Что за дурацкие мысли! Обязательно следует по прибытии в поместье выпить антидот от приворота. Не удивлюсь, если добрая «бывшая» герцога накапала его мне в чашку! Я горжусь своими познаниями в приворотных зельях, но ведь это эльфийка, у нее могут быть свои секреты.

Помню, как Лара пригласила меня на девичник, и там среди других гостий очень выделялась леди Браз, девушка в расцвете сил и тела с нежной и трепетной натурой. Она мечтала о большой и светлой любви, читала наизусть биографии самых знатных холостяков столицы (а это были король и его побратим) и рыдала над стихами о завядшей незабудке. Вот она и поведала нам о двенадцати способах, как приготовить приворотное зелье, которое точно никто не сможет обнаружить. Я честно все записала и потом воспроизвела в лаборатории. Одно даже работало, подопытная крыса ходила за мной в течение седмицы, пока ее не придушил ревнивый Габи, решивший, что только он имеет право беззаветно любить свою госпожу и повелительницу. К сожалению, госпожа не прониклась щедрым подарком пса и оттрепала его за холку, чтобы неповадно было душить подопытный материал.

– Романна, я знаю, что ты не спишь. Тебя выдает сердечный ритм.

– Только не лгите, что вы его слышите, это невозможно! – Я открыла глаза.

Герцог отложил книгу и плавным, нечеловечески тягучим движением встал с кресла.

– Хочешь узнать, как я это делаю? – прозвучало вкрадчиво, и мне бы промолчать, но любопытство кошку сгубило, поэтому я кивнула. – При одном условии, – облизнулся герцог, как никогда напоминая огромного змея искушения, которым благочестивые монашки пугают невинных девиц. – Согласна?

– Целоваться не буду!

Коварный змей рассмеялся, я покраснела.

– Если я расскажу, то будешь обращаться ко мне по имени и на «ты».

Он остановился у самой кровати, глядя на меня сверху, а я почувствовала себя маленькой и незащищенной, и это бесило!

– Хорошо.

Я вздернула независимо нос и натянула одеяло повыше, уж очень жадный взгляд был у герцога, а меня прошибло холодной молнией от осознания, что мы наедине, а на мне нет ничего, кроме нижней сорочки и маленьких кружевных панталон.

– Я не человек, Романна. – Годфрей резко склонился надо мной, впечатывая ладони в подушку по обе стороны от головы. – Я слышу, как в твоих венах бежит кровь, как ускоряется твой пульс, как громко стучит сердце. Мне приятно осознавать, что я на тебя так действую…

Вот это влипла!

Он склонялся все ниже и ниже, медленно, пытливо глядя в глаза, давая шанс отвернуться, оттолкнуть, да только я замерла, как кролик под гипнотизирующим взглядом лиса, не в силах отлипнуть от желтых глаз с вертикальными зрачками. В груди разливался жар, огнем прокатываясь от кончиков пальцев на ногах до кончиков полыхающих ушей.

– Змей, – прошептала я.

– Ну можно и так сказать, – довольно ухмыльнулся герцог. – Крылатый змей.

– Виверн, – вспомнила я название еще одной расы, когда-то населяющей наш материк. – Предок драко…

Договорить я не успела, мне нагло помешали, запечатав рот поцелуем. Нежным, но властным и напористым. Совсем не так, как было три года назад, сейчас все оказалось иначе. Поцелуй чувственный, глубокий, пьянящий, крепкий, как настойка, лишающий воли и остатков разума. Поцелуй со вкусом огня и бергамота. Годфрей определенно умел целоваться и делал это с полной самоотдачей.

Я задохнулась. Испуг, растерянность, удовольствие – все перемешалось. Меня уносило из реальности, как оторванный осенним ветром листок. Кто-то застонал, и я с ужасом и стыдом поняла, что это мой голос! Зато вернулось сознание, я распахнула глаза и встретилась с довольным взглядом герцога. Коротко размахнулась и влепила звонкую пощечину. Он даже не дернулся, зато мою ладонь обожгло огнем.

– Не говори, что тебе не понравилось. – Но на всякий случай Годфрей отодвинулся.

– Ни капли! – Мой голос прозвучал твердо и холодно. – Я едва это вынесла.

– Какая выносливая жена мне достанется, – совершенно серьезно произнес Габриэль, но глаза его при этом светились сытостью и удовлетворением.

Точно змей!

– Надеюсь, что не достанется, – буркнула я. – Твоя любовница уничтожила мое платье. Мне не в чем возвращаться в Роби-холл.

Герцог поморщился.

– Вилма не любовница, она друг и член клана Норфа.

Я скептически подняла бровь.

– Мне нет дела до ваших постельных утех, пока мы с вами не женаты.

– С тобой.

– С тобой, твоя светлость. – Да я сегодня сама покладистость! – И коль мы уже проснулись, я бы хотела вернуться домой.

– Это плохая идея. Все, что тебе нужно, ты найдешь и здесь. Утром прибудут лучшие модистки королевства, чтобы подготовить свадебное платье. Через два дня мы поженимся, и тебе все равно придется переезжать ко мне. А сейчас, как твой опекун, я считаю, что тебе опасно возвращаться домой. Кстати, я оценил твое зелье забвения. Знаешь, я даже забыл тебя на некоторое время, ты первая, кому удалось меня удивить. Но теперь я еще больше хочу, чтобы такой талант принадлежал только мне. Составь список, что тебе нужно из дому, и мои люди все доставят.

И, видно, чтобы я не начала возмущаться, Годфрей шустро направился к выходу, заявив, что вернется с очередной микстурой и ранним завтраком.

Что-то такое я и ожидала, вряд ли Габриэль упустит то, что само упало ему в руки. И я, пожалуй, согласилась бы с ним, если бы мне позарез не нужно было попасть к хрупову магу, запечатавшему мой источник. Если и были ответы на вопросы, то только у него – лучшего друга отца. И что-то мне подсказывало, что при герцоге разговаривать со мной он не захочет. А значит, будем давить на чувство вины и жалость. О, это делать я умею очень хорошо!

– Мои своры ты тоже доставишь? Лабораторию, призраков, память о родителях? Неужели желание заполучить кинжал настолько сильное, что ты готов сделать меня несчастной?

Последние слова я произнесла словно случайно, с грустной обидой и безысходностью. Заодно изо всех сил ущипнула себя под одеялом за бедро. Точно синяк останется, но ради достижения цели жалеть себя не стоит. Глаза наполнились слезами.

– Ты не забыла.

Герцог обернулся, на его лице проскользнула тень, но спустя мгновение оно опять было бесстрастным и холодным.

– На меня не действует магия. Никакая, – сказала я с горечью. – Так что симпатии к вам, которую так усердно навязывал мне его величество, тоже не получилось.

– Ты ошибаешься. Все не так!

– Мою жизнь, мою семью, мои планы, мои желания и мечты вы с королем уничтожили просто ради какого-то артефакта. Если бы я знала, где этот хрупов кинжал, отдала бы ради того, чтобы никогда не видеть вашу светлость!

А вот теперь я увидала на лице герцога и вину, и сожаление, и отчаяние.

– Все не так, Ромашка. Все не так… Я безумно за тебя боюсь, боюсь опять потерять. Поверь, я умру ради тебя и никогда не смогу сделать тебе больно.

– Ты уже делаешь, – прошептала я и отвернулась.

Мне было стыдно, немножко, самую малость, но что еще может сделать одинокая девушка, кроме как воззвать к чувству вины и долга?

– После того как Вилма тебя осмотрит, мы отправимся в Роби-холл, – выдохнул герцог.

– Спасибо! – сказала я искренне.

– Ты меня так и не простила? – с каким-то обреченным отчаянием спросил Габриэль.

Я задумалась, прислушиваясь к себе, своим чувствам и эмоциям. Себе врать не стоит, герцог все еще волновал меня, заставлял сердце стучать громче. Я чуть не поплыла от одного поцелуя, и до сих пор часть меня млеет и жаждет продолжения. Да, он скрывает от меня правду, не доверяет, но и у меня есть много секретов. Нам еще предстоит поверить друг другу, и мне очень хотелось, чтобы Габриэль Годфрей видел во мне сильную независимую личность, а не трепетную лань, удел которой вышивка и дети. Но сейчас он заслужил правду.

– Я понимаю, что ты не мог поступить по-другому. Но, хруп тебя бери, ты исчез на три года! На долгих три года, как мне теперь верить?

– У меня были причины. – Герцог взял себя в руки и опять натянул маску холодной учтивости.

– Конечно, – нежно ответила я. – Например, Вилма, баронесса Бейз, виконтесса Лаура Доброночь, вдова графа Ми…

– Не стоит верить газетам, дорогая, – довольно улыбаясь, перебил меня Годфрей. – Ты тоже следила за мной, Романна.

– Если бы! – Я закатила глаза. – За тобой следила Лара Арфорд, а я была ушами, которые она загружала.

– Теперь я точно знаю, что ты послана мне Темными богами за все грехи моих предков, – пробормотал герцог и вышел, тихонько прикрыв дверь.

И почему я уверена, что он хотел ею громко хлопнуть?

Я откинулась на подушку и улыбнулась. На губах все еще был вкус бергамота, а перед глазами стояло виноватое лицо Габриэля Годфрея. Что же такое этот кинжал?