Кома: Оружейники

Глава 17. Странный Алан

Натан стоял в немом испуге и удивлении, не веря в то, что он только что услышал. Неужели Мика его, наконец-то, узнала и больше не видит Камиля?

Мика без стыда и совести в растерянности рассматривала Натана, словно она видела перед собой призрака. Она не боялась, но явно с трудом верила той информации, которую мозгу передали глаза.

- Мика... ты меня узнала? - аккуратно поинтересовался Натан готовый, если вдруг что, бросить мачете и убежать куда-нибудь в укромное место.

- Что ты здесь делаешь? - игнорируя вопрос Натана, спросила Мика, чье лицо вырожало все негодование.

- Я... Я пытаюсь выяснить, как погиб Камиль. Мне в письме обещал Алан, - Натан еле собирал в кучку свой вихрь из мыслей.

"Стоп. Если письма писал Алан, то почему он там называл меня по имени? То есть, в реальном мире он видит разницу между мной и братом, а в Коме - нет".

- Тебя здесь быть не должно. - Мика вытянула руку и коснулась плеча Натана.

Юноша даже возмутиться не успел, тут же все пропало.

Натан очнулся в своей комнате и он уже думал подняться, но его спугнула Мика, которая сидела в ногах на краю кровати.

- Мика? - дрожащим голосом спросил Натан, видя девушку наяву в своей комнате.

- Ты свободен. Я отпускаю тебя, - Мика чуть ему улыбнулась, пряча в этой улыбке печаль.

Натан вновь очнулся в своей комнате, но уже утром. Запахи, после использования тазика, оставляли желать лучшего, но юношу интересовало другое: Мика исчезла с концами, да и комната была светлая, не как до этого.

- Что за двойное пробуждение!? - воскликнул Натан, делая попытку встать с кровати.

В голову ударила боль, а в тело вьелось едкое похмелье и юноша упал обратно на матрас.

"Ты свободен. Я отпускаю тебя" - крутилась снова и снова в голове одна и та же фраза.

"Мика меня вернула в реальный мир одним касанием и, судя по ее фразе, вернула с концами. В Кому я больше не попаду... А что если Джаспер тогда, когда о ногу мою потерся, тоже вернул меня обратно? Но раньше же я сам просыпался как-то, но я и в Кому возвращался, а после Джаспера у меня это не получалось. Тогда все сходится. Зато сейчас я вообще не могу сам проснутся, только если меня кто-то "отпустит"... А ведь Страх меня предупреждала, что не следует туда идти. Кто-то из прочих, кого я встречал по дороге в особняк, вообще говорил, что оттуда нет пути назад... Но даже после того, как Джаспер меня отпустил, я же вернулся. А что если Джаспер меня сам и вернул, увидев, как я хочу в Кому? Не кот, а ангел-хранитель, честное слово. Он, возможно, почувствовал, что я не все закончил в Коме и вернул меня. Джаспер, я тебя люблю. Зря Камиль о тебе плохо говорил. Джаспер, ты - лучший! Но что мне теперь делать? Мика меня вернет в Кому? Или Джаспер? Камиль, я ведь не все узнал... За все время, проведенное там, я выяснил только то, что ты был там..."

Натан потер руками глаза, затем взял в руки телефон, чтобы посмотреть время.

- Девять утра... Да я прямо жаворонок, - Натан только улыбнулся, но сразу же поменялся в лице, как увидел смс от матери.

"Натан, я не знаю, что происходит, почему ты напиваешься алкоголем в слюни. Вечером будет серьезный разговор".

Натану стало страшно. Он буквально на днях сидел перед мамой, смотрел ей в глаза и чуть ли не клялся, что все хорошо. А тут он пришел, напился, чтобы попасть в Кому и совсем не подумал о своей маме. Он ее не встретил, как обычно, она испугалась, бегала по дому его искала, чтобы найти пьяного с тазиком того, что уже не влезло в желудок и решило выйти обратно.

Натан заставил себя ближе к 11 встать и вынести тазик, после чего он отправился позавтракать хотя бы чем-то, чтобы запить таблетку от головной боли. Юноша сам от себя такого не ожидал, но он залпом выпил два стакана воды, но так и не напился.

"Его Величество Сушняк".

Юноша, умываясь, несколько раз поглядывал в зеркало, убеждаясь, что в отражении видит себя самого.

Натан с досадой вспомнил, что так и не посмотрел тайны синяка на руке девушки, а еще сильнее Натан расстроился, когда так и не увидел никаких весточек от Эмили. Вряд ли она теперь продолжит общение.

"Я не могу тебя осуждать. Я бы тоже на твоем месте испугался и начал бы избегать себя. Но у меня себя избегать не получится... как было бы все проще. Надо подумать, что я скажу маме при встрече..."

Натан полдня занимался ерундой и не мог найти себе места, пока, проходя мимо входной двери, он не увидел краем глаза что-то на ковре перед входной дверью.

Юноша на пару секунд замер, думая, есть ли смысл оборачиваться, вдруг там письмо? Но Натану терять нечего, ведь вечером предстоит разговор с мамой, поэтому юноша уже схватил письмо руками и внимательно вчитывался в текст.

"Привет, Натан... или Камиль. Какая разница? Мне все равно, кто из вас кто. Я заставлю страдать обоих. Я ненавижу Камиля и никогда его не отпущу. Мика вдруг прониклась тобой и вернула в реальный мир. Я никогда не пойму ее решения, но я точно знаю, что у нас разное мнение на этот счет. Увидемся в Коме вновь, когда ты заснешь. Спокойной ночи, Натан".

Если ранее Алан говорил в письмах о том, что Натан доберется до особняка и найдет ответы на все вопросы, то сейчас это какие-то угрозы с издевательским "спокойной ночи" в конце. Предыдушие письма были лишь попыткой Алана заманить Натана в свои лапы.

Юноша смял дрожащими руками письмо, после чего швырнул его в мусорное ведро. Натан чувствовал еще с утра легкое покалывание на руке и стоило опустить взгляд и повернуть руку ладонью вверх, можно было увидеть красное воспаление с застывшими маленькими капельками крови.

- Вот это я рассчесал, - с ужасом Натан коснулся кожи и только увидев рану, он начал чувствовать жжение и боль.

Вскоре юноша нанес на поврежденную, расчесанную до крови кожу заживляющую мазь. Разгоряченную поверхность приятно охладило, даже болеть стало меньше. Натан положил чудо-мазь обратно в холодильник и теперь всерьез задумывался над тем, что ему теперь делать.

"Моя жизнь буквально катится ко дну и катится очень быстро. Я гублю свою жизнь и ради чего? За все время в Коме я потерял Эмили, разочаровал маму, заставил за себя переживать... и у меня явно едет крыша. А в замен я получил одно воспоминание с Камилем, Джаспера, который пытался мне помочь и пару ласковых от Мики... Мика. Алан в письме указал на то, что Мика меня отпустила, значит, моя теория о том, что Джаспер и она может управлять Комой, подтвердилась. Этого все равно мало, по сравнению с тем, что я поставил на весы. Но я явно не могу выбраться. Как бы меня не отпускали Мика и Джаспер, меня будет возращать Алан. Это какой-то кошмар. Во мне хорошо раньше жилось: сам попадал в Кому, сам просыпался. Почему я это не ценил".

- Я просто схожу с ума. Это уже не расследование того, что случилось с Камилем, а просто издевательство над самим собой... - Натан прошелся по первому этажу, почесывая виски.

Юноша чувствовал, как ломило все тело: в Коме он не высыпался, а только ходил, получал лещей от Алана, Страха, снежной бури и прочей гадости. Просто сил уже у бедолаги не было.

Натан был по характеру человек крайне спокойный, но сейчас он психовал, чесался, как обезьяна с блохами и существовал, а не жил. Раньше он мог спокойно спрятаться дома от любой непонятной ситуации, при конфликтах он надеялся куда-то уйти, лишь бы не продолжать ругаться, но это не означало то, что Натан не готов себя защищать. Нет, он себя защитит в любой ситуации.

Этим он отличался от Камиля. Камиль не мог за себя постоять, он был настоящим трусом, хотя и отлично умел создавать иллюзию того, что у него все под контролем. Камиль сначала ругался, а потом выпендривался. Его девиз по жизни был "слабоумие и отвага" и Натан за это его осуждал, хотя, если быть честным перед самим собой, Натан осуждал его почти за все. А теперь Камиля не стало и Натан чувствовал себя виноватым. Виноватым за то, что часто говорил ему "пошел к черту из моей комнаты". Виноватым за то, что не говорил с ним по-братски, почти не общался, только осуждал.

Натан и от этой ситуации умудрялся прятаться, но не от трусости, а от желания отстраниться. Ему просто сил не хватало сознаться себе в том, что он потерял брата, так и не поговорив с ним.

Юноша думал об этом всем, сидя на диване с кружкой уже остывшего нетронутого чая в руках. Мыслей было все больше, они захватывали разум так, что теперь Натан все реже бывал в реальности. Он сидит, смотит в одну точку и рассуждает.

"Я был виноват перед Эмили - я с ней поговорил. Я виноват перед мамой в том, что напугал ее своим пьянством - я с ней... попробую поговорить. А вот с тобой, Камиль, я уже никогда не поговорю. Стоп... если в Коме мертвые люди, может, Мика организует мне встречу с ним? Я же все равно вернусь в Кому... надо будет с Микой поговорить. Может, она знает, как меня отпустить из Комы с концами. Но я не могу уйти, ничего не узнав. Решено! Значит, ночью, как только попадаю в Кому, я нахожу Мику, прошу устроить мне встречу с Камилем. Я говорю с Камилем, извиняюсь и он мне рассказывает обо всем, что случилось. А потом Мика меня отпускает и... и вновь в Кому меня возвращает Алан. Ну какая язва, как ему объяснить, что я медленно умираю в реальном мире, пока я в Коме!? Да никак. Он больной на всю голову. Не знаю, что с ним случилось в Коме, но он был таким хорошим человеком... Алан, что с тобой?"

Натан опустил взгляд в кружку, а затем залпом выпил остывший чай. Юноша не мог найти себе дела до прихода мамы, поэтому уставшая душа интроверта отправилась драить ванну. Натан уже не мог смотреть на засохшие отпечатки капель воды. А пока он надраивал поверхность тряпкой и нюхал химию моющего средства, он не переставал думать.

"С Аланом в Коме что-то не так... он при жизни никогда таким не был, как в Коме. Это какой-то неправильный Алан... и ведь он еще надо мной издеваеться. Это дурацое "спокойной ночи, Натан" в конце каждого письма... Я Алана уже начинаю ненавидеть. И ведь на диалог с ним не выйти: клинит его знатно. В начале был ничего со своим чаем, а потом швырнул в меня мачете. Ну не больной ли"?

Натан отмыл в доме, казалось, уже все. Юноша так успокаивался перед серьезной беседой с матерью. Натан нервно разгуливал по квартире, делая какие-то дела, а иногда, хватаясь за телефон и перечитывая мамино сообщение, он останавливался и снова задумывался.

Натану случайно попался на глаза контакт Эмили. Девушка была много раз онлайн, но при этом так и не продолжила общение, а самому писать Натану было банально стыдно.

"Я теряю свою жизнь. Я буквально меняю реальность на Кому".

Натан не все сделал, что планировал и уже наступил вечер, а за ужином уже сидела вернувшаяся с работы мама.

Юноша боялся ее так, словно она пришла с родительского собрания, где учительница рассказала всю правду про успеваемость любимого сыночки.

"Лучше бы ты была со школьного собрания, правда. Так было бы всем проще" - печально думал Натан, усаживаячь за стол напротив матери с тарелкой ужина.

Юноша сразу же словил на себя секундный взгляд матери.

- Приятного аппетита, - сглотнув, проговорил сын.

Мать лишь кивнула, не отрывая взгляда от тарелки, словно Натан был ей совсем неинтересен.

Ужин, наконец, был закончен и настало время этого ужасного и страшного диалога с матерью. Натан уже ей соврал на таком разговоре, теперь доверие потеряно.

Сын и мать сидели за столом напротив друг друга и оба думали о том, как начать диалог. Натан чувствовал то, как напрягается от страха каждая мышца и не выдержал первый немой тишины.

- Мам, прости меня за то, что я делал вид, что все нормально... - Натану мама не дала договорить.

- Нет, я не хочу ничего слышать, а то опять тебе поверю, - мама выставила чуть вперед руку, показывая жестом сыну, что пора остановиться. - Я устала.

Натан чувствовал угрызения совести и в последнее время слишком часто: вина перед Камилем, мамой и Эмили... порой и перед самим собой.

"Вот был бы я простой, как Камиль, может, жилось бы проще. Защита была права, встречу с Совестью я не переживу. Каждый раз в этом убеждаюсь".

Натан смотрел в уставшие глаза своей мамы. За какие грехи этой прекрасной женщине дан такой сын?

- Я записала тебя на диагностику к психотерапевту. Во вторник прием в 13:00. Напомню, сегодня среда, то есть прием через семь дней. Только попробуй пропустить, - мама не сводила взгляда с непутевого и отныне единственного сына.

- Ну это же дорого... - еле слышно возмутился Натан.

Мать и так рабоет на износ, пока сын в отпуске отсыпался и сходил с ума, а Натан еще и возмущаться будет. Это просто неуважение к ней.

"Возможно, мне и правда нужен врач, но что если от препаратов и прочего мне перестанет снится Кома? Получается, я потерял все просто так и ничего не узнал? Надо успеть до вторника, чтобы у врача быть уже здоровым и чтобы дальше не лечиться и не тротить мамины деньги. Медицина нынче недешевая".

- ... Натан, ты меня слушаешь!? - мама шелкнула пальцами прямо перед носом задумчивого сына.

Натан даже испугался, вынурнув из потока своим мыслей от неожиданности.

- А, да! - мгновенно среагировал юноша, после чего он помедлил пару секунд и затем добавил. - Нет.

От собственного ответа хотелось провалиться под землю от стыда.

- Хорошо. Жди вторника, потом поговорим, - мама одарила сына тяжелым взглядом и вскоре удалилась в свою комнату, оставив Натана одного.

Юноша закрыл лицо руками, стараясь не выйти на эмоции и заплакать. Ему было неописуемо стыдно и душевно больно. Мама ему тут, возможно, душу изливала, а он ее не слушал, конечно, женщина обиделась.

Натан продолжал так сидеть какое-то время в полумраке, освещенный лишь белой световой панелью над плитой.

- Боже, как же сложно... - тихо проговорил он, пытаясь думать о чем-то хорошем.

Хорошее, как на зло, не приходило на ум, поэтому Натан помазал свое исчесанную руку, проверил почти ушедший синяк на коленке и отправился в свою комнату. Юноша чувствовал себя половой тряпкой, их которой выжили все, что в ней было.

"Хотелось бы уснуть и не проснуться, пока я не закончу с Комой".

Натан поднялся по лестнице и медленно прошел мимо комнаты Камиля, стараясь туда не смотреть и не думать ниочем лишнем. Юноша зашел в свое маленькое убежище, закрыв за собой дверь. Почему-то тяжело было теперь не только на душе, но и где-то под грудной клеткой.

Натан аккуратно сел на кровать, чувствуя явно что-то не то в районе сердца: по мышцам, расположенные рядом, при движении разбегалось неприятное покалывание, начинающие с каждой секундой переходить уже в боль.

- Что это... - прохрипел Натан, кладя руку на сердце и обрывая свою речь от боли в грудной клетке.

"51 удар в минуту... если каждую ночь так пульс падает, то неудивительно, что сердцу все хуже и хуже. Я ведь так скоро помру... нет, сейчас это пройдет. Я не брошу тебя, Камиль. Я найду тебя. Ты там точно был, раз Алан и Мика тебя помнят".

Натан дождался момента, когда этот непонятный сердечный спазм ушел. Пора с Комой заканчивать, иначе скоро придется не за психотерапевта платить, а за кардиолога и кардиохирурга. Только вот как закончить, если в Натане Алан видит Камиля и возращает обратно?

Натан устал уже от Комы, но его радует прогресс: Джаспер первый узнал Натана, а второй уже Мика, а это значит, что остался только неуравновешенный Алан.

Натан чувствовал, что у него уже не хватает сил обстрагироваться от этой ситуации, теперь он непосредственно участник всех этих событий. Не получается зажаться в углу так, чтобы никто не замечал. Натан посмотрел на свое разбитое колено, на расчесанную руку, которой до этого держался за сердце.

Рука сама потянулась к телефону. Был уже поздний вечер, Эмили вряд ли спит. Юноша очень хотел умлышать хоть кого-то, кто может его понять и простить, тем более Натан уже рассказывал ей про Кому.

Звонок шел долго и, наконец, девушка взяла трубку.

- Привет, - поздоровался первым Натан.

- Привет. Ты обещал дать мне время подумать, ведь так? - голос Эмили звучал холодно и до невозможности спокойно.

- Да. Прости, я... просто хотел услышать твой голос, - Натан не стал ей врать.

- Прости, но не звони сюда пока что. Я ничего не решила, - в безразличном тоне промелькнуло сожаление, что говорило о том, что еще не все потеряно.

- Эмили, я записался к психотерапевту. Точнее меня записали... не важно. Короче не бойся меня, я буду лечиться... - Натан сам оборвал свою речь.

"Говорят, что молчание - золото. Лучше бы молчал, а так я теперь официально подтвердил свой статус шизика".

- Извини.

На этом разговор был окончен. Натан понимал Эмили, не мог осуждать, но и был расстроен, что его такого хорошего никто не может поддержать. Все его бросили и теперь он остался наедине с Комой. Конечно, это все неприятно и хочется на всех обидется, обвинив их в своих бедах и Натан бы так сделал, но, к сожалению, он прекрасно знал, что виноват во всем сам. Он мог не врать маме и сказать про кошмары, он мог не напиваться, ведь, судя по письму, Алан бы все равноо его вернул в Кому, он мог не вываливать всю правду на Эмили. Последнее спорно, так как лгать тоже не хотелось.

"Я должен быть, в первую очередь, честным с самим собой".

Натан посмотрел на черный экран телефона, где ранее горел вызов.

- Кома погубно влияет на мое сердце, а в нее я попадаю только во сне. Я так скоро скопытюсь от остановки сердца. Что ж, Алан. Время моего сна я буду контролировать сам, - Натан поставил будильник на 9:00.

"Я буду управлять своим сном сам. Как уверено звучит. Еще бы в это самому верить и будет вообще конфетка. Ладно, мне все равно в настоящем мире уже нечего терять. Глупо. Безрассудно. Безобразие. Ну а что мне еще делать? Я понимаю, что вряд ли будильник меня разбудит и проснусь только тогда, когда меня отпустит кто-то, но попробовать стоит. Попытка - не пытка. Попытка - не пытка, если это не Кома".

Натан накрылся одеялом, лег поудобнее на бок, потушил свет на тумбочке и достаточно быстро погрузился в глубокий и долгий сон.