Командир

Была перекличка постов, я ответил так же, как отвечал и до этого, зная все пароли.

Как только я отложил рацию в сторону, то со стороны гор уловил приближение вертолета. Шустро накрывшись специальной накидкой, — на вертолете был тепловизор, — дождался, пока вертолет сделает круг и вернется обратно. Скинул накидку и с подозрением посмотрел вслед вертолету: что-то было не так, слишком быстро он улетел.

«Черт, я же про солдат с поста забыл, они же остыли уже, вот пилот их и не увидел, наверняка дал сигнал, раз так быстро улетел!»

Решение пришло молниеносно, как только я увидел выползающую из амбара тушу бронетранспортера, набитого десантниками.

«Сейчас посмотрим, кто кого!» — подумал я, насмешливо глянув на бронемашину.

Скатившись с холма, где был пост, я замер. В мертвой от наблюдения зоне, как со стороны виллы, так и других постов, на песчано-галечной почве появился Т-62М. Вскочив на башню, я забрался внутрь и, закрыв люк, пролез на место мехвода.

— Сейчас посмотрим, чья возьмет! — смеясь, сказал я вслух, представив лица экипажа вражеской машины, когда они увидят этого монстра.

Двигатель сразу схватился, как только я нажал на кнопку стартера. Двигатель не остыл, так как я требовал демонстрации и проверки при покупке.

Включив вторую передачу, рвя сцепление, выскочил из-за холма и, не обращая внимания на то, что после резкой остановки танк стал покачиваться с носа на корму, шустро перебрался на место наводчика.

Бронетранспортер к тому времени, как я навел на него прицел, уже шустро улепетывал, пыля по дороге и довольно профессионально уходя рваными зигзагами. Экипаж явно принимал участие в боевых действиях. Опытный попался.

Заранее заряженная фугасным снарядом пушка медленно шевельнулась, отслеживая пылящую машину. Как только я понял, что они вот-вот свернут, чуть довернул и нажал на педаль пуска.

Танк содрогнулся от выстрела, а на месте бронемашины уже чадило разорванное месиво из металла. Закинул следующий тяжеленный снаряд, включив систему очистки воздуха, все-таки надымило изрядно. Наведя прицел на то место, где должна была быть комната профессора, снова нажал на спуск. Дав еще четыре выстрела по совету Михася, только тогда, когда он дал отбой, я прекратил стрельбу. Вернувшись на место мехвода за рычаги, я развернул танк и на максимальной скорости попылил в сторону ближайшего холма, где были небольшой лесок и речка, пора было сваливать.

Как только я сунул танк обратно, в стороне послышался звук вертолета, и над верхушками появилась уже знакомая машина.

— Вот разлетались! — возмутился я, доставая Иглу. Ракета, после пуска пройдя в окно между ветками и оставляя дымный выхлоп, устремилась к вертолету. Я с интересом следил за ее полетом и попаданием. Огненный шар в окружении обломков упал на землю, отчего почва заметно содрогнулась.

«Класс, специально бы целился в бак, фиг бы попал, а тут… случайность!»

Что ни говори, меня все-таки ждали, и то, что я уничтожил последнюю цель в Америке, меня не спасало, ловушка захлопнулась.

Я шустро двигал конечностями, стараясь оторваться от погони, и вот наконец впереди в просвете леса заблестела вода, мимо пробегала довольно глубокая и быстрая речушка. Остановившись у кромки воды, я стал быстро раздеваться, убирая маскхалат «за пазуху» и доставая оттуда же гидрокостюм. Вставив в рот загубник и повернув вентиль подачи воздуха, осторожно вошел в воду и, нырнув, поплыл по течению, благо из-за груза, который я догадался надеть, наверх меня не поднимало.

Это был самый запоминающийся день в моей жизни. Под водой я пробыл почти девять часов, меняя только баллоны, из-за чего мне приходилось под прикрытием растущих на берегу деревьев вылезать на берег, удалившись от места, где я вошел в воду, километров примерно на тридцать.

Вынырнул я у самого берега под прикрытием веток и листвы, внимательно осмотревшись, понял, что вертолетов не видно, так как при прошлых всплытиях они во множестве летали над головой.

«Ну наконец-то, а то уже терпеть мочи нет!» — подумал я, с трудом вылезая на берег. Скинув с себя все, я отбежал в кустики, избавившись от излишков, которые поднакопились за это время. Как только гидрокостюм высох, я убрал все «за пазуху». Достав цивильную одежду и переодевшись, прогулочным шагом двинулся по полевой дроге в сторону шоссе.

Однако прошел я не так много. Как оказалось, правительство ввело военное положение, и мне повстречалось одно из подразделений национальной гвардии, прочесывающее небольшой лесок, до которого я не успел дойти. Прячась в высоких зарослях кукурузы, которая была выше моего роста, я размышлял, поглядывая на оставленные грузовики и стоящих кучкой водителей.

«Зажали. Судя по пыли слева, там тоже гвардия, а как можно спрятаться от охотников? Только если стать самому охотником, в смысле таким же, как и они!»

Мне оставалось только ждать, и ожидание не продлилось долго. Надо мной пролетел вертолет и сел неподалеку от грузовиков, из него вылез грузный офицер и подошел к вытянувшимся водителям. Через минуту один из них рванул в лес.

«А это еще что за шишка?» — сам у себя спрашивал я, с интересом разглядывая в бинокль офицера. На его погонах я разглядел знаки различия полковника.

Через минуту водитель вернулся с капитаном в плащ-палатке и в каске. Автомат, уже довольно устаревший Томпсон, не знаю, с каких складов попавший в руки этому капитану, висел у него на плече.

Откозыряв, они о чем-то поговорили, полковник отошел к грузовикам, а вертолет, завывая двигателем, поднялся и, немного наклонившись набок, унесся куда-то к горизонту. Под шум удаляющегося вертолета из леса стали появляться гвардейцы как группами, так и поодиночке.

«М-да, с дисциплиной у них не очень, раз такой разброд, и это хорошо, это облегчает мою задачу!»

Построившись в шеренгу по двое, гвардейцы слушали полковника, о чем-то толкавшего им речь. И если первая шеренга хоть немного делала вид, что слушала, то задняя откровенно развлекалась. Я видел, как мелькала бутылка, кочующая из рук в руки, и каждый уже успел к ней приложиться.

«Вот обалдуи, они же опасного преступника ищут, а им все развлечение. Одно слово, мобилизованные!»

После того как полковник закончил, они не стали садиться в машины, как я надеялся, а построившись в цепь, направились в мою сторону.

«Вот блин, делать им, что ли, нечего?» — думал я, отползая от края поля. Вскочил на ноги и перебежками стал удаляться вглубь, забирая вправо. Через некоторое время, пропустив мимо двух гвардейцев, из пистолета с глушителем снял обоих. После чего подскочил и стал снимать одежду, один из солдат застонал, и мне пришлось добить его, никаких угрызений совести я не испытал, так как они были для меня врагами. Надев на себя форму одного из гвардейцев и оттащив тела в сторону, я накрыл их специальным покрывалом, имитирующим земляное покрытие. Оно очень хорошо маскировало, по крайней мере, когда я лежал под ним, гвардейцы, проходя мимо, ничего не заметили.

Выйдя вместе со всеми из кукурузы, я также залез в грузовик, стараясь не подставлять лицо под взгляды, да и не было никому до меня дела. В кузове звучали смех и шутки.

К моему удивлению, никакой переклички или еще чего не было, мы просто сели в машины и поехали в другое место, где снова стали прочесывать довольно большой лес, правда, не одни, там уже стояли машины с гвардейцами. Во время прочесывания я отошел в сторону, спокойно переоделся и, выйдя на шоссе, сел на попутку. Еще через двое суток я прошел таможню в Варшавском аэропорту. Такие сложности были необходимы, поскольку в Америке я работал под чужим именем реально существующего человека. Мы с ним были действительно похожи, особенно если подкорректировать внешность гримом, так что, представляясь Яном Ковальских, никаких проблем я не испытывал. Угрызений совести у меня тоже не было, так как он был ярым патриотом Польши и русофобом, что не скрывал и демонстрировал, особенно проявил себя Ковальских в деле с Катынским вопросом, подняв изрядный вой. Так что проблемы ему были гарантированы, поскольку я оставил пару зацепок для спецслужб Штатов.

Сменив имидж, я на поезде прибыл в Россию, где и залег на некоторое время, отдыхая от того бешеного темпа, что сопутствовал мне в Америке. По-другому было просто нельзя. Они меня почти вычислили, так что я свалил из страны, можно сказать, на последней волне. Промедлил бы — и все.

В Интернете я с улыбкой читал о своих похождениях, так как СМИ и не думали скрывать от зрителей и слушателей такое. Один из маститых репортеров даже дал мне имя, которое теперь все используют, и имя это — «Стрелок». Самая животрепещущая тема в новостях, это откуда взялся старый советский танк и куда он потом делся. К моему удивлению, были фотографии моего танка, правда, смазанные, но звезду на башне было хорошо видно.

«Это, судя по ракурсу, меня сняли с соседнего поста… О, вот и видео, посмотрим!»

Съемка была непрофессиональная, объектив постоянно дергался, но, в общем, видно было хорошо. Дождавшись, пока видео загрузится, я, включив пуск и откинувшись на спинку кресла, заложил руки за голову и с интересом стал смотреть в онлайне свое выступление.

Сперва показали, как из амбара выехал бронетранспортер и в него на ходу запрыгнули восемь бойцов в спецназовском горном камуфляже.

«…Смотри, Билл, сейчас парни Хенкса возьмут его, спорим, что… О, боже мой… там танк!» — послышался голос за кадром, перешедший в панический вопль.

В это время объектив стал дергаться и было непонятно, что происходит, но вот оператор справился с волнением, и показали мою шестидесятку, которая, покачиваясь, остановилась. В этот же момент ствол пушки — оператор навел объектив на нее, показывая какой у нее чудовищный калибр — стал как будто принюхиваться, немного поворачиваясь, и в этот момент грянул выстрел. Под непрерывные ругательства одного и молитвы другого показали пылающие остатки бронетранспортера. Чуть в стороне я заметил дымящиеся останки члена экипажа, кажется, оператор тоже их заметил и приблизил изображение.

«Хм, а я вот их не видел, корпус бронетранспортера мешал, и, судя по виду, тело просто выбросило из машины, выбив люк из крепления!»

Досмотрев, как после четвертого выстрела вилла скрылась под огромным облаком пыли и как мой танк, блестя траками, развернувшись, скрылся в дымовой завесе, устроенной посредством дымшашек, я перешел на другой сайт. Там шло обсуждение, кто такой Стрелок, что ему надо и чего он добивается. То, что Стрелок одиночка, уже было озвучено, но в это пока никто не верил. Мои подвиги уже попытались было присвоить несколько террористических групп, но были довольно быстро отловлены спецами из ЦРУ, которые довольно болезненно реагировали на эти заявления, и уничтожены при захвате, так что больше таких попыток не было, ну разве у пары сумасшедших.

Я изрядно посмеялся над предположениями всяких говорунов и тут задумался: «А ведь действительно, я их валю, а ни они, ни народ, да просто никто не знает, за что. Хм, надо подумать!»

После часовых раздумий, которые я провел в модном молодежном кафе, не потому что люблю тут бывать, а потому что оно самое близкое к моему дому, я решил создать свой собственный сайт, где буду выкладывать все почему и за что. Но проблема заключалась в том, что создать сайт я не мог, не умел, и значит, мне был нужен специалист. Вот к нему я и поеду следующим утром. Адрес мне написал Михась.

При выходе из кафе я мельком глянул на экран телевизора и увидел крупным планом лицо Ковальского с двумя симметричными синяками под глазами. Оно выражало столько эмоций! От: «Как же так? Я к вам всей душой, а вы меня международным преступником объявили?!» до: «Ну попадитесь вы мне». Диктор с нескрываемой радостью сообщила, что пойманного Стрелка по приказу польского президента уже передали в руки сотрудников полиции США. Из кафе я выходил с улыбкой на все лицо.

Специалист по программам был асом в прямом смысле этого слова. Задача, которую я ему задал, была ему на один зуб, и делал он ее с удовольствием, так как был очень сильно обижен чиновниками.

Алексей Сарычев был из чеченцев, и не по национальности, а по месту службы, где и получил повреждение позвоночника. Так что все мытарства и палки в колеса его инвалидного кресла он запомнил надолго и воспылал к чиновникам нового правительства просто лютой любовью. Особенно за то, что группу инвалидности Алексей так и не получил. Вначале я попытался просто купить программу, но по совету Михася просто пришел к нему и поговорил по душам, и теперь более верного союзника у меня не было. Алексей обещал составить программу для сайта всего за три дня, убрав в сторону все срочные заказы.

— Готово, можешь забирать, — протянул мне флешку Алексей. — Тут все и плюс инструкция для пользователя, — и присовокупил пару листков, исписанных мелким почерком.

— Спасибо, Лех, век не забуду, и… вот тебе на пропитание. — Я попробовал протянуть ему деньги, но рука была немедленно отбита в сторону, и на меня уставились бешеные глаза.

— Я… тебе… не… за деньги… делал!!! Засунь ты их себе знаешь куда?! — Он не кричал, а хрипел.

Я успокаивающе положил ему руку на плечо и сказал спокойным тоном, кляня себя за случившееся, ведь понятно, что такие парни у своих не берут, но я замотался, вот и допустил такую оплошность.

— Все, ладно, не кипятись, я понял. У тебя с едой как?

— Нормально, не бедствую, программы составляю, на жизнь хватает, — ответил он хмуро, заметно успокоившись.

— Спасибо тебе. Большое спасибо!

— Да ладно, у меня только небольшая просьба, хлопни пару нелюдей и за меня, лады?

— Не вопрос, конечно!

Что и говорить, мой сайт, который я назвал «Стрелок», вызвал натуральный шок и по популярности превзошел все знаменитые сайты, как и по посещаемости.

Там было практически все, от первого уничтоженного мной человека и до последнего, когда я работал в Америке. На сайте был описан каждый, и за что он получил пулю или нож, и как это произошло.

Сайт я создал не для того чтобы информировать о своих планах и действиях, а для того чтобы те, кто живет в России и соседних республиках, знали, что возмездие придет, ведь ожидание смерти страшнее самой смерти. Понятное дело, полный список я не выкладывал, и не потому что боялся напороться на засаду, просто не хотел, чтобы они успели смыться.

К моему удивлению, после того как я, сидя в полупустом трамвае, отправил через ноут информацию на сайт, мол, займусь теми, кто вредил Союзу, уже в России, то в аэропортах началось настоящее столпотворение. Репортеры просто писались от восторга, сообщая о бегстве влиятельных шишек, а вот президент был в бешенстве, лишившись нескольких министров, которые срочно заболели, и большей части их замов, улетевших на тропические острова лечить нервы. Жить хотелось всем.

Первый, кого я отработал в России, был заслуженным деятелем государства в свете информации и общественного мнения. Матвеев Павел Борисович был из тех, кого простой народ называл «болтунами из телевизора» и другими нелицеприятными словами. Именно по приказу Матвеева и при помощи его друзей замалчивался геноцид русского населения в Чечне. И ответом на все попытки этих несчастных получить компенсацию, которую в полной мере получают чеченцы, называя ее «контрибуцией», было полное молчание. Матвееву не нужны были «нахлебники» из русского населения Чечни, свой гешефт он делал именно с чеченцами.

Тщательно изучив свою цель, я немедленно приступил к исполнению задачи. Почему-то в последнее время Михась изрядно торопил меня, ничего не объясняя.

— Я второй, все чисто, можно выходить! — пискнул голосами сканер рядом со мной.

— Понял, выходим! — Эти слова заставили меня приготовиться.

Включив подсветку прицела, я сосредоточился на выходе из казино, где возле легкобронированного джипа стоял высокий крепкий парень в костюме. Заметив, что он приложил пальцы к уху, прислушался.

— …внимание, выходим! — сказал динамик сканера.

Потирая подушечку указательного пальца для большей чувствительности, я ждал.

Когда входная дверь открылась и оттуда вышел Матвеев в окружении пяти телохранителей, приложившись щекой к ложу винтовки Barrett M82A1 с ночным прицелом, которую купил у американских оружейников, навел прицел на живот цели.

«Пора!» — понял я, заметив, что никто, кроме Матвеева, под выстрел не подставляется.

Спуск был мягким, но последовал мощный удар в плечо, все-таки винтовка изрядно лягалась.

Снова посмотрев в прицел, Матвеева я не заметил, только легкую красную пыль там, где он стоял, и ошарашенные фигуры телохранителей, застывших рядом. И только присмотревшись, я понял, что две кучки и были останками правозащитника. Месть свершилась.

Быстро собрав и убрав винтовку «за пазуху», я, скользя по веревке, стал спускаться вниз с той высотки, где сидел, ожидая цель. Ушел я чисто и посчитал это хорошим предзнаменованием.

Вечером выложил в сеть, за что и почему Стрелок уничтожил Матвеева. Какой тут поднялся вой правозащитников из-за убийства их сотоварища, но после того как я объявил, что в моем списке еще остались цели из их кодлы, вопли сразу стихли.

В течение полутора месяцев я отработал еще шестьдесят фамилий, уничтожая порой до трех человек в сутки, так как активно пользовался помощью Михася. После такой моей деятельности уже никто не заикался о том, что Стрелок — это одиночка.

Когда в списке осталось всего одиннадцать фамилий, я решил устроить себе небольшой недельный отпуск, чтобы отдохнуть от той беготни, которую устроил по России и соседним республикам. Кстати, когда я в столице Грузии нашел одного из своих спрятавшихся клиентов, то мне на глаза совершенно случайно попался кортеж президента Грузии, проезжающий в двух кварталах от меня.

После возвращения из этой мятежной республики, где начались похороны и выборы нового президента, мне на сайте задали вопрос, «зачем» я это сделал. Мой ответ был прост: «За Цхинвал».

Несколько дней я провалялся в постели, отдыхая и душой и телом, совершая только небольшие пробежки по утрам и вечерам. Глядя в экран огромного плазменного телевизора, с интересом слушал одного депутата из оппозиции, который, опасливо поглядывая в объектив, что заставляло меня улыбаться, говорил, что в России настали новые времена и нет такой свободы слова, как раньше. Мол, простой народ поднял голову.

— Было зафиксировано несколько нападений простых граждан на сотрудников Думы! — возмущенно говорил он, грозя кому-то кулаком. Видимо, нападавшим. — И в ответ на попытки их утихомирить были слышны вопли: «Стрелок вам еще покажет…», продолжая уже нелицеприятно! — продолжил он.

«М-да, а ведь народ стал вспоминать все, что сделали с ним за последнее время, и теперь пытается напомнить уже политикам», — хмыкнул я.

Посмеявшись, я задумался, как бы все это не привело к гражданской войне, а что, вполне может быть. Вздохнув, решил, что пусть все идет своим чередом, ведь в правительстве сидят думающие люди и не допустят подобного, по крайней мере, я на это надеялся.

До конца назначенного мне самим собой отдыха оставалось еще пару дней. Посмотрев на настенные часы, я стал одеваться для вечерней пробежки, на которую уже опаздывал — надо держать себя в форме.

Прыгая по ступенькам, сбежал вниз, проигнорировав лифт. Да и вообще, в последние месяцы я им и не пользовался, тренируя икры, хоть и жил на двадцать шестом этаже элитного дома.

— Добрый день, Таисия Викентьевна, — поздоровался я с консьержкой, пробегая мимо.

— И вам доброго здоровья, Кирюша, — раздалось в ответ, когда я уже подбегал к дверям.

Дальнейший разговор она не заводила, так как знала, что я сам остановлюсь с ней поболтать, когда буду возвращаться, чтобы отдохнуть перед подъемом в квартиру.

Выскочив на улицу и вдохнув свежий морозный воздух, я поправил лямки рюкзака с песком для утяжеления. Поскрипывая настом, врезаясь в него шипами горных ботинок, побежал в сторону парка. Ночную мглу рассеивали только редкие фонари, и поздняя пробежка была моим любимым занятием, из-за того что вокруг было не так многолюдно, как утром, когда пробежкой занимался не я один.

— Ух, хорошо-то как! — громко сказал я. Остановившись, крутнулся на пятке и побежал по маленькой тропке, которую лично пробил к спортивному городку и которой пользовался только я один.

Подбежав, с ходу вцепился в перекладину и стал подтягиваться. С небольшими передышками я скакал по железным перекладинам, разминая и тренируя тело.

Закончив отжиматься, выбежал на дорожку и побежал к ларьку, в котором всегда покупал минералку для восстановления баланса после тренировок.

— Здравствуйте, Кирилл, что-то вы сегодня запаздываете, — приветливо улыбаясь, поздоровалась продавщица Татьяна, протягивая мне маленькую бутылочку воды.

— Было много дел, вот немного и запоздал, — ответил я, расплатившись, и, отпив из бутылочки, спросил: — Ну что, больше проблем не было?

Спрашивал я из-за того, что пару недель назад трое подвыпивших подростков, угрожая ножиком, напали на нее, пытаясь изнасиловать и ограбить. Мои ботинки тогда хорошенько прошлись по их ребрам, показывая, что я такого не одобряю. Так что теперь наши с Татьяной отношения перешли на дружескую ногу, давая мне возможность передохнуть и поболтать, узнавая местные новости.

Почесав немного языком, с удивлением узнал, что в соседнем районе снова было изнасилование, на этот раз пострадала пятнадцатилетняя девушка.

— Как жалко-то ее, совсем же еще маленькая, — печально вздыхала продавщица, отдавая бутылку пива пареньку.

— Что-то я об этом не слышал. Это когда начало происходить?

— Дык четыре дня уже, последняя третьей была.

Поклявшись себе, что займусь этим ублюдком как можно скорее, распрощался с Татьяной до завтра и побежал дальше, скрипя плотно, до состояния льда, утоптанным снегом.

Когда я пробегал по одной из дальних тропинок, уже собираясь домой, услышал тихий крик в глубине кустарника и возню.

«Неужели?» — спросил я себя и рванул туда.

Сбивая снег с веток, я перевалил через кустарник и увидел темные фигуры, бьющиеся на земле. И если мне сперва показалось, что у них все по согласию, то Михасю так не показалось. Подскочив к парочке, он сбил насильника с девушки и стал пинать его ногами.

Встряхнувшись, я вернулся в настоящее время и, подбежав к парочке, зеркально повторил его движения, сбив парня с жертвы.

Поглядев на скрюченное тело, я повернулся и, загребая снег ботинками, подошел к рыдающей девушке. Встав рядом с ней на одно колено, встряхнул ее и спросил:

— Как ты? Все нормально? — и сразу же получил по рукам.

Хмыкнув, я встал и не глядя на девчушку, запахивающую легкую меховую дубленку, подошел к насильнику. Парень был самым обычным, каких можно во множестве встретить на улице. Проще говоря, неприметная серая личность. Даже крупный нос не привлекал к нему внимания. Схватив его за ворот куртки и резко подняв, изо всех сил приложил его о ствол дерева. Они встретились со сдвоенным стуком. Подойдя, достал «из-за пазухи» веревку и крепко привязал парня к дереву, скрутив руки за спиной.

Повернувшись к девушке, заметил, что она держит в руках кофр с каким-то музыкальным инструментом. Я вгляделся в ее лицо, едва различимое в свете показавшейся луны, и спросил:

— Слушай, а мы не встречались? Где-то я тебя видел.

— Не знаю, вроде нет, — ответила она, продолжая пристально изучать меня.

И тут я вспомнил эти глаза. Усмехнувшись, сказал:

— Вспомнил. Знаешь, знакомые ассоциации помогли. Насильник, девочка и я, только вместо розового рюкзака кофр.

— Ой, так это вы? Я папе рассказала. Он вас искал-искал, но так и не нашел.

— Не будем ворошить прошлое, тебя проводить?.. Даша, кажется?

— Да, не забыли. Я вон в том доме живу, — показала она рукой.

— Я так и думал, что ты именно так и скажешь, все знакомо, — сказал я, вздохнув.

— Ой, а я что, тогда так говорила? — спросила девушка, когда мы выбрались на тропинку.

Я только кивнул в ответ. Отобрав у нее кофр, шел рядом, слегка помахивая им и разглядывая Дашу.

«Однако, судя по одеянию, ее папаша не стеснен в средствах. Одна дубленка тянет штуки на три евро!»

— А вы зайдете к нам? Я вас с папой познакомлю, — спросила девушка и даже приостановилась в ожидании ответа.

— Нет. У меня нет времени.

К моему удивлению, шли мы, болтая на разные темы, к тому дому, где я снимал по поддельному паспорту квартиру. Распрощавшись с девушкой у парадной, я не стал заходить в подъезд, чтобы не светить перед Дашей то, что здесь живу, так как Таисия Викентьевна обязательно бы со мной заговорила.

Помахав ей рукой вслед, я направился обратно, у меня еще были дела. Узнав с помощью Михася, что вырубленный парень и есть насильник, который уже четыре дня терроризирует район, поставив на уши не только полицию, но и всех родителей, имеющих детей подобного возраста, я решил действовать.

Найдя относительно целую скамейку, плюхнулся на нее и достал один из чистых телефонов. Активировав его, набрал написанный на листочке номер.

— Алло, слушаю? — ответил чуть хриплый мужской голос.

— Андреевы? Это у вас изнасиловали дочку?

— Кто вы такой? Что вам нужно? — вопросом на вопрос ответил мужчина.

— Насильник пойман, он привязан к дереву. Делайте с ним что хотите… найдете его там-то и там-то… — После чего я созвонился с остальными пострадавшими и повторил примерно то же самое.

Отключив мобильник, я убрал его обратно «за пазуху». «Да свершится месть!» — сказал я себе и, запрокинув голову, стал смотреть на звезды. Минуты через три, встряхнувшись от этого гипнотически-завораживающего зрелища, вскочил и побежал домой.

У дороги я чуть было не столкнулся с резко остановившейся машиной, из которой выскочили три парня с битами и побежали в глубь парка. Я проводил их взглядом, понимая, что это родственники одной из девочек. Перебежав дорогу, я потрусил к дому, но вновь услышал звук тормозов и, обернувшись, увидел еще одну остановившуюся машину, из которой на этот раз выскочили четверо и тоже убежали в глубь парка.

«А народу-то прибывает, такими темпами скоро тут и полиция объявится. Пора делать ноги, и не только отсюда, но и из квартиры. Она теперь засвечена, а жаль!»

Перепрыгивая через сугробы, я побежал по тропинке, где пропуская, а где обгоняя пешеходов и просто гуляющие парочки.

— Что-то ты сегодня задержался, Кирюша, обычно пораньше прибегаешь… что-то случилось? — спросила консьержка, когда я забежал в фойе.

— Да что вы, Таисия Викентьевна, просто встретил знакомого, и мы пообщались. Как внучка? — спросил я, чтобы увести тему в сторону, у меня это прекрасно получилось. Консьержка тепло улыбнулась и ответила:

— Все хорошо, скачет егоза. Ох, Кирюша, если бы не твоя помощь, не знаю, что бы мы с дочкой делали… спасибо тебе за лекарство и врачей, спасибо.

Заметив, что она вот-вот заплачет, я торопливо сказал:

— Да все в порядке, Таисия Викентьевна, для меня это не проблема, обращайтесь еще. Я к себе, сообщите, если ко мне кто придет, хорошо?

— Конечно, Кирюша, как и договаривались, сразу позвоню, — кивнула она, вытирая глаза платком.

«Уф, всегда теряюсь, когда вижу женские слезы», — подумал я, подходя к двери, за которой находилась лестничная площадка. Как только я взялся за ручку двери, послышался шум подъехавшего лифта, из которого выпорхнула моя знакомая Даша в сопровождении трех мужчин. Один из них точно был ее отцом, выдавало семейное сходство.

— Ой, папа, это он! — немедленно ткнула в меня пальцем девушка.

Бежать было глупо, поэтому, отпустив ручку двери, я стоял и терпеливо ждал вопросов.

— Добрый день, это вы помогли моей дочери спастись от насильника?

— Не понимаю, о чем вы, — сделал я недоуменный вид, не обратив внимания на озадаченное лицо девушки.

— Но ведь это вы! — крикнула она.

Таисия Викентьевна, активно греющая уши, приподняла брови, но промолчала, продолжая с интересом и азартом слушать. Сериал на экране маленького телевизора был мгновенно забыт.

— Девушка, на улице ночь, вы просто ошиблись, — посмотрел я на нее как на несмышленого ребенка, отчего она прикусила губу. Только сейчас при свете я разглядел, какая она красавица. У Даши была неяркая внешность фотомодели, прекрасно дополняющим штрихом были яркие чувственные губы, которые она сейчас покусывала.

— Но ваш белый комбинезон… ботинки… рюкзак, это были вы! — крикнула она возмущенно.

— Извините, я тороплюсь и продолжать глупые споры не намерен, — сказал я коротко ее отцу, который с интересом изучал меня. Потом, чуть заметно кивнув Даше, открыл дверь и стал подниматься по лестнице. Девушку с отцом я отшил не оттого, что мне не нужны их благодарности, а потому что я торопился, нужно освободить квартиру как можно быстрее. Появилось нехорошее предчувствие.

Звонок в дверь отвлек меня от протирания холодильника, я подчищал свои отпечатки пальцев. Положив пропитанную спиртом тряпку на кухонный стол, я неторопливо направился к входной двери, на ходу осматривая квартиру.

«Вроде все забрал, ничего не забыл», — подумал я, шаря глазами по комнатам. Посмотрев с помощью Михася, кто за дверью, я со вздохом открыл дверь.

— Проходите, — сказал я отцу Даши, сделав приглашающий жест.

Молча кивнув, он зашел в прихожую и, звякнув стеклом в черном полиэтиленовом пакете, представился:

— Извините, что вот так врываюсь, я, как вы поняли, отец Даши, Эдуард Константинович, и хотя вы отказались признаться в том, что помогли моей дочери, и мне непонятны ваши мотивы, я пришел лично выразить свою благодарность, — произнес он, приподняв пакет.

Кивнув, я пригласил его на кухню, где мы с удобствами устроились на мягких стульях.

— Ну как вы понимаете, в благодарностях я не нуждаюсь, — предупредил я, положив локти на край стола и глядя на гостя.

— Я это прекрасно понимаю, но дочка настаивает, чтобы я пригласил вас к нам на ужин, а ей я отказать не могу, слишком люблю свою крошку, — извинительно ответил он с улыбкой.

— Тогда почему она оказалась одна в парке? — спросил я, лениво наблюдая, как из пакета появляются фрукты, балык и пара бутылок темного стекла, в которых я с изумлением узнал элитный коньяк.

— Да, что уж говорить, глупо получилось. Даша должна была закончить попозже, а мой шофер заехать за ней в клуб, но стечение обстоятельств — и машина сломалась, и дочка раньше закончила, — ответил он, протирая бутылку от пыли.

Я достал два бокала на высоких ножках, поставил их рядом с гостем и спросил, садясь на место:

— А в Казани? Знаете, два раза — и рядом случайно оказываюсь я, а если будет третий раз? Меня просто может не оказаться рядом!

— Вот за этим я и пришел, что вы скажете о работе телохранителя? Насколько я успел разузнать, квартира не ваша, вы ее снимаете, а я могу предложить хорошую сумму за ваши услуги, — сказал он, пристально глядя на меня.

Несколько секунд я с недоумением смотрел на него, а потом захохотал. Отсмеявшись, спросил насупившегося гостя:

— Эдуард Константинович, вы польский фильм смотрели? «Сара», кажется, так там очень похожая ситуация. Это я к тому, что по-любому пересплю с ней, нравится она мне, что уж тут говорить. Так что мой ответ — нет.

— Ну и хорошо, — с облегчением ответил он с посветлевшим лицом; видно, этот разговор тяготил его.

Он довольно прохладно распрощался со мной. Проводив его до двери и закрыв за ним, с улыбкой вспоминая прошедший разговор, я продолжил прерванное занятие.

— Ну вроде все, — сказал я, оглядываясь. Проверив все еще раз, оделся и, захлопнув за собой дверь, поскакал по ступенькам вниз, насвистывая на ходу песню велосипедистов.

— Кирюша, ты надолго? — спросила меня Таисия Викентьевна, оторвавшись от газеты.

— Да вот вызвали. В командировку отправляют в соседний город. Так что скоро не ждите.

С пожеланием доброго пути я вышел на улицу. Укутав шарфом подбородок от пронзительного морозного ветра, спокойно пошел в сторону супермаркета, посверкивающего вывеской, и на первой же попутке доехал до одной из своих резервных квартир.

Доработал остальных я в течение двух недель, оставив самого жирного напоследок.

Моей последней целью был депутат Верховного Совета Российской Федерации, послушная собачка в руках штатовцев.

Полная проработка операции заняла у меня почти пять дней, я пытался найти хоть малейшую лазейку в его охране, но охраняли его фэсэошники, усиленные спецами из антитеррористических подразделений. Охрана была усилена по одной причине — они знали, что депутат Маркелов был моей следующей целью, так как я сам сообщил об этом, написав на сайте Стрелка.

Это не была блажь или что-нибудь подобное, нет. Они должны не только знать, за что я их уничтожаю, но и ощутить все прелести загнанного зверя, на которого ведут охоту. Именно такими и стали пятеро последних в моем списке.

Я сам решил так, и первую цель уничтожил играючи, так как спецслужбы не особо старались охранять этого правозащитника.

А вот охрана следующих уже была проблемой, так как учла все возможные мои ходы, но я находил лазейки, пока не дошел до Маркелова, и вот здесь я споткнулся. Его охрана была просто великолепна.

— Товарищ майор, у нас вызов, спрашивают вас! — окликнул майора Васильева растерянный сотрудник отдела связи.

— Кто вызывает? — остановившись, безразличным тоном спросил майор. Так как голова Васильева была забита мыслями о Стрелке, то и ответ оказался неожиданным:

— Он представился Стрелком.

— Что-о-о?! Немедленно в аппаратную! — Майор ринулся в спецотдел, но окрик сотрудника остановил его.

— Товарищ майор! Он звонит… с вашего номера.

— Не понял? — остановился в недоумении Васильев, взявшись за ручку двери в аппаратную.

— Стрелок звонит, пользуясь номером вашего мобильного.

Достав из кармана телефон, майор активировал его и, послушав ровное гудение ответа станции, отдал мобильник сотруднику со словами:

— Капитан, проверь, — и вошел в аппаратную.

Вместе с капитаном они подошли к помаргивающей лампочками аппаратуре, за которой сидели четверо парней.

Чуть помедлив, майор взял трубку и хорошо поставленным голосом произнес:

— Майор Васильев у аппарата!

Орех никак не желал разгрызаться; мучаясь и перекладывая его с зуба на зуб, я слушал пощелкивания на линии. Наконец после очередного сжатия что-то хрустнуло, правда, я сперва не понял что, то ли зуб, то ли орех. Выплюнув треснувший орех на ладонь, я вытащил ядрышко и, закинув его в рот, стал пережевывать, а скорлупу бросил в вазочку, когда наконец услышал:

— Майор Васильев у аппарата.

— У какого именно? У телефона или вашего спец-оборудования, что вам привезли из Германии? — полюбопытствовал я, доставая из фарфоровой розочки очередной орех.

— Хм, вам это так интересно?

— Да не особо. Я к чему звоню-то, у меня очень много информации, которая может вам помочь. — На этот раз орех я раздавил щипцами.

— Какая информация? Может, она нам не нужна? — поинтересовался майор.

— Ну смотрите сами, я перечислю, а вы выберете… и кстати, меня вы вычислить не сможете. Для этого вам просто не хватит времени, мои спецы утверждают, что на это вам понадобятся месяцы и другая аппаратура. Ваша уже устарела, — сказал я, любовно проведя рукой по открытой крышке небольшого чемоданчика, куда вели провода трубки, которую я держал.

— Я вас слушаю, — ответил майор.

— У меня очень много информированных агентов, так что я знаю практически все. Маньяки, террористы…

Я быстро пробежался по всем данным, что записал с Михасем, и сейчас, закончив перечислять их с экрана ноутбука, щелкнул мышкой, отправляя файлы на номер ФСБ, пользуясь также номером телефона майора.

Васильев, сидя в кресле, быстро пролистал файлы, которые только что пришли, и спросил:

— Это все?

— А вам что, мало?! — возмутился Стрелок.

— Ну-у-у…

— А, понятно. Да не вычислите вы меня, я же говорил, и, кстати, голос, который вы записываете, тоже не мой!

Майор с изумлением услышал, как взрослый мужской голос с легкой хрипотцой сполз до детского мальчишеского.

Я прокрутил колесиком обратно, возвращая прошлый голос на место, и спросил майора:

— Так вы будете спрашивать, зачем я убиваю этих ублюдков?

— А зачем, на вашем сайте все подробно прописано. У меня приказ поймать вас, а не обсуждать ваши дела, — ответил майор.

— Ну нет, так нет. Пока, и счастливо меня поймать. — И я положил трубку на место.

Хоть немного, но я увел их внимание в сторону. Им волей-неволей придется отрядить часть сотрудников заниматься моей информацией, и мне же будет легче заняться последней целью, хотя и ненамного легче!

Васильев повернулся к капитану, застывшему у одного из приборов.

— Вася, только попробуй мне сказать, что вы его не засекли.

Капитан встал и виновато развел руками, сказав:

— У него оборудование на несколько поколений лучше нашего.

Васильев только беззлобно выругался в ответ.

Приподняв край плаща, я опасливо выглянул и осмотрелся. Пока все было чисто. Натянув ткань, скрывающую тепло моего тела, обратно на голову, я немного сдвинулся с места, стараясь не привлекать к себе внимания.

Снайперы на соседних высотках очень внимательно наблюдали за обстановкой, и быстрые и резкие движения легко привлекали их внимание.

Ткань была белого цвета, так что я был практически невидим на слежавшемся снегу. Медленно двигаясь до парапета крыши, где была мертвая зона со всех постов, я стал ждать, слегка подмерзая в комбинезоне. Он был совершенно мокрым от пропитавшего его пота.

Посмотрев на часы, я осторожно сделал несколько разминочных движений, поглядывая по сторонам. Наконец часы показали нужное время, и я, достав «из-за пазухи» винтовку, приготовился. У меня был только один шанс, только один выстрел.

Игра со спецами-охотниками изрядно вымотала меня, но добить список я решил по-любому и как можно быстрее. К тому же Михась постоянно советует заканчивать побыстрее, мол, «нас ждут великие дела».

Осторожно выглянув из-за парапета, я быстро окинул взглядом улицу, старясь особо не высовываться.

Хотя я и был в мертвой зоне, но и стрелять отсюда было невозможно, я не видел цели. Поэтому был только один шанс, это выскочить из мертвой зоны и произвести выстрел навскидку, надеясь, что пуля долетит куда надо.

«Все, пора!» — пронеслось у меня в голове, когда стрелка сдвинулась к нужному делению.

Сделав пару глубоких вдохов, я вскочил на ноги, быстро приложил приклад к плечу и, прицелившись в окно, где были наклеены вырезанные из салфеток снежинки, нажал на спуск. После чего, под визг пролетевшей мимо пули, упал под прикрытие парапета и молниеносно закинул винтовку обратно «за пазуху».

Перед моими глазами, как будто я сам нахожусь на острие пули, замелькали картинки. Вот я влетаю в окно с приклеенными снежинками, пролетаю комнату насквозь, коридор, следующая комната, снова окно с детскими красочными шторами, улица, снова окно — и в кухне на барном табурете сидит моя последняя цель, которую крупнокалиберная пуля разрывает на две части.

Шустро двигая конечностями и чувствуя, что время стремительно утекает, я полз под прикрытием парапета к нужному мне месту. Снайперы не стреляли, так как не видели меня, но это не значит, что они не следят за крышей, так что я благоразумно прикрывался этой ненадежной защитой.

Наконец достигнув крепко завязанного троса, я накинул на него ролик и, оттолкнувшись, заскользил вниз. Рядом со мной впритирку прошла пуля, не задев, но обдав бетонной крошкой.

«Похоже, этот стрелок за нас, вон как чуть ли не в упор мажет!» — весело подумал я.

Достигнув земли под непрекращающимся обстрелом, который никакого вреда мне не причинил, я, отстегнув альпинистскую сбрую, побежал в глубь дворов. Пора было уходить, но тут я вышел под прицел второго снайпера и от удара в плечо полетел на землю. Быстро вскочив, я метнулся под защиту стены дома и скрылся во дворе.

Раздавшийся треск рации отвлек меня от воспоминаний.

— Двести первый, ответьте, прием, — хрипел женский голос в динамике. Таксист, лениво потянувшись, взял в правую руку микрофон, закрепленный на приборной панели и, нажав кнопку включения, ответил:

— Двести первый на связи!

— Двести первый, где вы находитесь? — Этот вопрос заставил меня насторожиться.

— Улица Карла-Маркса!.. — И замолчал, когда ему в затылок уткнулся холодный цилиндр глушителя.

— Положи микрофон на место, — тихо попросил его я, чуть подавшись вперед.

Таксист резко вспотел и, чуть помедлив, умоляюще заговорил, повышая голос:

— Не убивайте меня, пожалуйста, у меня трое детей!..

Я громко хмыкнул и, чуть нажав на затылок пистолетом, беззлобно произнес:

— Неплохая попытка. Я тоже фильмы смотрю, так что оценил, можешь отпустить кнопку. Хватит нашим слушателям и того, что ты тут наговорил, хотя…

Я забрал микрофон и, растянув провод, удобно устроился, откинувшись на спинку сиденья. Нажав на кнопку, спросил в микрофон:

— Майор? Можешь ответить, я знаю, что ты там!

Ответом мне был только шум помех и далекие голоса в эфире.

— Поверни здесь направо и через ту арку езжай на соседнюю улицу, — велел я водителю, обратив внимание, что он снизил скорость и мы едва плетемся. И снова сказал в микрофон: — Майор, я знаю, кто убил твою семью. — Это была опасная попытка, но я ее использовал.

— Кто-о-о! — немедленно услышал я вопль в динамике.

— Майор, ну ты же профессионал, неужто ты думаешь, что я это скажу в открытом эфире. Просто имей в виду, на случай если будешь меня брать, — сказал я и вернул микрофон на место, не дожидаясь ответа майора.

Откинувшись обратно на спинку сиденья, я вытер лоб ладонью и заметил на ней слой грима, который наносил для изменения внешности. Быстро достав «из-за пазухи» карманное зеркальце, посмотрел на свое лицо.

«Блин, грим потек. Хорошо же меня в пот бросило из-за ранения!» — подумал я с раздражением. Убрав зеркальце, достал омоновскую шапочку-маску и положил ее в карман, так, на всякий случай.

— Здесь останови, — приказал я водителю, заметив знакомый проход между домов. Он имел разветвленную сеть проходов через дворы и подъезды, так что уйти от полицейских не проблема, а вот от ФСБ — это да, проблема. К моему сожалению, именно ФСБ шло по моему следу, слишком многим стал поперек горла неуловимый Стрелок, раз на его поимку пустили лучших ищеек.

Аккуратно отсоединив штекер крепления микрофона, я сунул его в карман и сказал насупившемуся таксисту:

— Найдешь его в ближайшем мусорном баке, а пока извини. — Кинув на сиденье пару купюр, я вылез из машины и пошатываясь направился во двор дома, где через проходную и черный ход можно было попасть на соседнюю улицу.

Шатало меня все сильнее и сильнее, к тому же боль в руке все нарастала; похоже, болеутоляющее, которое я вколол в плечо, перестало действовать.

Мне надо было уйти как можно дальше. Поэтому, наплевав на здоровье, я вколол второй тюбик в плечо.

Боль довольно быстро сошла на нет, оставив в плече некоторую слабость, но я все равно не пользовался рукой, сунув ее за ремень. Быстро шагая, на ходу достал телефон и, набрав номер сестры, быстро заговорил:

— Лен, привет! Слушай, я тут уеду на некоторое время… нет, не знаю. Может, на год, может, на два — точно не скажу, так что ты родителям передай, хорошо? — Отключив телефон, я вытащил из него симку и подошел к бочке, в которой жгли мусор. Даже сейчас он усиленно чадил, выбрасывая в «чистый» городской воздух дым сгорающей пластмассы. Туда я и кинул разобранные части телефона и симку.

«Так им меня будет труднее найти, хотя и возможно!» — думал я, шагая к выходу со двора в глубоко надвинутой на глаза кепке, чтобы идущие навстречу прохожие не увидели мое поплывшее лицо.

Выйдя на улицу, я огляделся и сразу же нырнул обратно во двор. «Это явно работа таксиста, быстро они меня вычислили!» — думал я на бегу.

На улице я увидел майора и пару парней неприметной наружности, наверняка его оперов. Стоящие рядом микроавтобусы ясно давали понять, что у майора с собой крепкая поддержка в виде группы захвата.

Через некоторое время за моей спиной послышался множественный топот ботинок по разбитому асфальту. «Заметили-таки, черти. Надо было все-таки одежду поменять, явно по ней узнали!»

В легких клокотало, но бежать я не прекращал, хотя на ногах как будто висели свинцовые гири. Понятное дело, что от спецназа я убежать не смог, поэтому, завернув в первый же попавшийся дворик и заметив тени за спиной, едва успел нырнуть в небольшую нишу между домами. Быстро вытащив «из-за пазухи» автомат, дал очередь по арке так, чтобы пули отрикошетили от стены.

«Надеюсь, я там ни в кого не попал!» — с надеждой прислушался я. Однако в арке было тихо, но я тоже был не лыком шит и прекрасно понимал, что выход из ниши на прицеле. Хоть я и находился в мертвой зоне, но выйти мне теперь было невозможно. Мелькнула мысль воспользоваться бронетехникой, но после некоторого размышления я от нее отказался. Из-за того, что я находился в нише, вытащить технику и поставить ее можно только под прицелами спецназовцев, которые точно не дадут мне в нее забраться.

Мне было реально плохо, не знаю, что задела пуля, но силы уходили довольно быстро. Сунув к повязке другую руку, я нащупал текущую кровь.

«Черт, я так кровью истеку еще до того, как меня будут брать!» — подумал я, глянув на окровавленную ладонь.

— Стрелок, это я, майор Васильев!.. — Услышав голос, я достал маску и натянул ее на голову, что одной рукой было ой как непросто.

— …так ты позволишь мне подойти? — спросил майор, закончив стандартный монолог, что деться мне некуда и лучше сдаться.

— Подходи! — крикнул я в ответ.

Через пару секунд появилась фигура с поднятыми руками и стала медленно приближаться ко мне.

Прижавшись к стене, чтобы не упасть, я внимательно отслеживал все его движения, держа на прицеле автомата.

— Ближе чем на десять метров не подходи, уровень твоей подготовки я прекрасно знаю, так что так пообщаемся, на расстоянии! — выдохнул я.

Майор остановился и, крутнувшись вокруг своей оси, чтобы показать, что оружия у него нет, стал жадно меня рассматривать, запоминая речь, фигуру и форму черепа.

«Профессионал, блин!» — подумал я.

— Что ты знаешь о том, кто убил моих? — Кажется, этот вопрос особо волновал майора. Что было неудивительно, я на его месте тоже бы все силы пустил на это.

У майора два года назад зверски, прямо в своей квартире, убили жену и двух дочерей, он не знает, кто и за что, но искал их изо всех сил, однако никаких следов за это время не обнаружил. Даже он, один из лучших оперативников ФСБ.

— Да, знаю.

— Кто?! — В его голосе было столько чувств, от застарелой боли до жадного интереса.

— Я, конечно, дурак, но не настолько. Это мой шанс, и я хотел бы его использовать.

В это время Михась зашевелился и, на секунду отвлекшись, чтобы проследить за его движениями, я продолжил:

— Не морщись, я тоже понимаю, что выпустить меня ты не можешь. Просто дай приказ не стрелять в меня, пока я иду к середине двора.

В его глазах был вопрос, однако он что-то быстро сказал в рацию, гарнитуру которой достал из кармана.

— Можешь идти, — кивнул он и зашагал рядом, требовательно смотря на меня. В его фигуре прямо читался вопрос, мучивший его.

Чувствуя спиной множество глаз, я нетвердой походкой шагал по дворику, убрав перед этим автомат за спину, чтобы майор не видел, как убираю его «за пазуху».

Когда до моей цели осталось меньше пяти шагов, я остановился и, чуть помедлив, повернулся к майору.

— Тебе все или только общее? — спросил я его.

— Давай все, — велел он, впиваясь в меня глазами.

Глянув на его напряженную фигуру, я пожал плечами и ответил:

— Времени нет, но я напечатал и оставил тебе в одном месте письмо, ты его быстро найдешь — там подробно. А если поверхностно, то это твой начальник, хоть и бывший. Ты слишком быстро подобрался к делишкам, которые крутил его сын, вот он, зная твою хватку и бескомпромиссность, решил таким способом отвлечь тебя.

— Полковник Горюнов?

— Да, — коротко ответил я и, быстро объяснив, где оставил пакет с информацией, повернувшись, начал разбегаться.

Дело было в том, что в десятиминутном будущем Михась вышел в середину двора, разбежался и, подпрыгнув на полметра, исчез у всех на глазах.

«Не знаю, куда он делся, но это даже лучше, как мне кажется, чем в камеру!» — подумал я, подпрыгивая.

Через мгновение меня накрыла темнота, жуткий холод и перекрутила жгучая боль, которая в основном сконцентрировалась в плече. Не выдержав, я заорал и потерял сознание.