Командор флота

Глава первая Куда может завести высокая политика

«Неустрашимому» теперь приходилось идти лавируя, ветер был почти всё время встречный. Корабль шёл на север, полностью обогнув Южный континент. Курс взяли больше на восток, чтоб не встретиться с кораблями Лютеции, базировавшимися на порт в княжестве Халинар. Это тоже было одной из причин, почему надо выбить лютенцев из Хунду.

— Если они построят здесь полноценную базу, то нашим кораблям придётся обходить эти места по большой дуге или идти в составе сильной эскадры, — заметил Лонг, назвав эту часть южного континента именем уже захваченного альбионцами княжества. Советник, как и Таиса, стоял на носу корабля у погонных пушек. Девушка усмехнулась:

— Им надо сейчас так обходить Каранск.

— Вот потому нам приходится там держать большую эскадру. Если лютенцы пойдут на прорыв большими силами, то они вполне могут разгромить её, если она будет слабая. Удар могут нанести внезапно, а вот силы для отражения этого удара там надо держать постоянно. Даже если они не нанесут нам значительный урон, то смогут прорваться в Халинар. Для ремонта и пополнения запасов хоть и слабую, но базу они тут уже создали. Наши силы попадут в клещи, пока придёт помощь из Альбиона, тут может быть уже всё кончено. Вот нам и надо ликвидировать эту базу как можно скорее.

— И сделать это руками местных жителей, — усмехнувшись, кивнула Таиса и поинтересовалась: — Если мы, вернее, наши местные союзники смогут разбить сухопутные части, то как быть с кораблями? Ведь к стоящим на рейде линкорам, да и остальным кораблям, просто так не подплывёшь. Днём это вообще невозможно, а ночью они возьмут мористее и станут недосягаемы для атаки. А их пушки, уж поверьте мне, способны свести на нет весь успех сухопутной победы.

— Видите эту группу воинов-сикров? — поинтересовался Лонг, дождавшись утвердительного кивка Таисы, продолжил: — Они очень искусные воины, кроме того они прошли обучение в Каранске. И что самое интересное, во время учебных атак на корабль их замечали только тогда, когда они уже поднимались на палубу.

— Днём? — удивилась Таиса, советник отрицательно качнул головой:

— Нет, сами понимаете — это невозможно. Они это проделывали в утренних или вечерних сумерках, не в полной темноте, а в сумерках! Тогда, когда ещё хорошо видно!

Таиса задумчиво посмотрела на сикров, эти воины точно бы смогли подобраться незамеченными к вражеским кораблям даже днём, их способности позволяли прикрыть пологом невидимости большой штурмовой отряд. Хотя вряд ли эти люди знают такое заклинание, скорее всего — это простой отвод глаз. Альбионцы так и не поняли, как некоторые жители Сикравашти это делают, но с присущей им практичностью решили использовать этот феномен.

— Думаю, вам лейтенант, пора познакомиться с сикрами, ведь вы будете принимать непосредственное участие в операции, — сказал Лонг, заметив, как внимательно смотрит на людей в белых одеждах Таиса. Подозвав сикров к себе, советник представил им Талиаса Ланика, после чего назвал имена местных воинов. Таиса вежливо кивала, ни на ком долго не задерживая взгляд, в общем, знакомство прошло быстро.

В одну из ночей «Неустрашимый» подошёл к берегу и из трюмов начали перевозить на берег секретный груз, там оказались не только ружья, но и четыре полевые пушки с клеймами заводов Лютеции.

— Вы думаете, местные это разберут? — спросила у Лонга Таиса, показывая на клейма.

— Не сомневайтесь, разберут, — ответил тот, Таиса кивнула, она давно поняла, что будут пушки, иначе зачем нужен артиллерист? Причём такой, что может несколькими выстрелами нанести максимальный урон, это нужно для того, чтоб как можно сильнее разозлить воинов Паравата. Капитан Глантэн пробовал возражать, когда старший советник заявил, что в секретной операции на берегу будет участвовать лейтенант Ланик. Но приказ есть приказ, тем более если он подписан вице-королём. Конечно, в приказе не было указано, для чего Таиса откомандировывается в распоряжение старшего советника Лонга. Глантэн даже возмутился — сам Лонг остаётся на корабле, а лейтенант Ланик сходит на берег! Но Лонг заявил, что это дело государственной важности и Талиас знает, что должен делать.

Таиса, в такой же одежде как сикры, только теперь она была не белоснежной, а темно-серой, стояла и смотрела, как грузятся шлюпки. С берега уже давно был получен условный сигнал, и шлюпки сделали уже один рейс, на «Неустрашимом» осталась только Таиса и два старших сикра.

— Мальчик мой, — расчувствовавшийся капитан обнял Таису, — береги себя!

— Постараюсь, — ответила Таиса, делая титанические усилия, чтоб заставший её врасплох Глантэн не почувствовал девичью грудь. Одежда сикров, в отличие от флотского мундира, была хоть и мягкой, но очень просторной, вот девушка и расслабилась. К объятиям остальных Таиса уже была готова, никто ничего не заподозрил.

Перегруженная лодка медленно плыла к берегу, кроме Таисы, не считая гребцов, в ней был шеек Гунит Нашавати — старший сикр. Шеек, как уже знала Таиса, было у сикров почтительное обращение к старшему. Они все свободно говорили на альбионском, хотя между собой общались на своём языке. Как оказалось, этот язык Таиса не то что знала — он был очень похож на один из известных ей. Девушка вполне понимала сикров, но решила пока не обнаруживать своих знаий, посчитав, что это покажется подозрительным как альбионцам, так и самим сикрам.

Шлюпка осторожно приблизилась к скалам у берега. Матросы передали ружья, увязанные в тюки и пушки с разобранными лафетами. Таиса выпрыгнула на камни и по ним добралась до места на берегу, где стояли лошади и собрался весь отряд сикров, они ждали лодку с последней партией груза, Таису и Нашавати. Лошади к появлению Таисы отнеслись спокойно, она умела скрывать свою сущность. Правда, забеспокоилась лошадка, предназначенная девушке, но Таиса её быстро успокоила. Вытянувшись цепочкой, лошади, среди которых большинство были вьючные, углубились в горы. Как объяснил Нашавати, на этой горной тропе меньше всего шансов с кем-то встретиться, а если кто и увидит, то пока поймёт в чём дело — будет поздно. А с основным отрядом высадившиеся с корабля встретятся только на пятый день.

Дорога по горным тропам, если кого и вымотала, но только не Таису. Хотя во многих местах приходилось брать лошадь под уздцы, проводя её по узкой тропе. Таису выматывало совсем другое — вокруг были горы, настоящие горы! Не такие как в окрестностях Норлума. Высокие пики, высокое голубое небо, почти осязаемый простор! Так хочется бросить всё и взлететь! Свечой уйти в это небо! Поймать восходящий поток и, раскинув крылья, наслаждаться парением в вышине!

— Вас что-то беспокоит, сахи? — поинтересовался Нашавати, Таиса чуть улыбнулась:

— Горы! Какая красота! Какой простор!

— Да, сахи, горы Извайя самые большие здесь. Больше только хребет, проходящий с севера на юг и разделяющий, как вы его называете, Южный континент на две половины, Сатьяваши — там, где живут чёрные люди, и нашу страну — Хадараньяни.

Если Таиса и удивилась, то не показала вида, Хадараньяни — со староэльфийского переводилось как земля обетованная, а Сатьяваши — страна мрака. Интересно получается — эльфийский знакомец Таисы не все полторы тысячи лет жил среди дикарей. Здесь он тоже отметился, причём не скрываясь. А то, что он здесь был — никакого сомнения! У учёных, к какой бы они расе не принадлежали, страсть называть всё вновь открытое исключительно на староэльфийском, почти забытом и малопонятном языке, но знание его как бы указывает на учёность и исключительность того, кто его знает, независимо от того — эльф это или кто-то другой. Но с другой стороны, почему этот эльф предпочёл уйти за непроходимый горный хребет, к дикарям? Что его напугало или заставило? Об этом ничего нет в записях, что дроу отдал Таисе, а он отдал дубликат всех своих записей. Хотя, может, это не тот дроу, были ещё. Этот вопрос Таиса решила отложить на потом, если здесь есть какие-нибудь следы тёмных эльфов или ещё кого, она их обнаружит.

Таиса отвлеклась от своих мыслей, наткнувшись на внимательный взгляд Нашавати, и укорила себя за невнимательность. Считая, что здесь нет ей соперников, она расслабилась, потеряла бдительность, а как невежественный альбионец (насколько Таиса поняла из разговоров своих спутников, они невежественными считают всех пришлых), должна была хотя бы поинтересоваться тем, что означают эти названия, а она задумалась. А этот проницательный сикр понял, что ей известны значения этих слов, и судя по его взгляду он постарается выяснить, откуда Таиса это знает, при этом он обязательно применит свои особые способности. Лучшая защита — это нападение, Таиса улыбнулась и сказала:

— Я знаю значение этих слов, откуда? Я, может, расскажу вам об этом, шеек, но расскажу добровольно, ваши умения тут не помогут.

Нашавати очень удивился, настолько, что не смог этого скрыть, этот сахи произнёс всё это на языке сикравашти! Мало того, он явно намекнул, что знает об искусстве вишуни, которым владеет Нашавати. Сикр, молча, сложил пальцы левой руки в знак приветствия своего собрата-посвящённого, но то, что сказал, а потом сделал этот сахи, или не сахи (Нашавати уже не знал, кто перед ним), повергло сикра в шок! Посвящённые приветствуют друг друга тайными знаками, непонятными, да и не заметными для обычных людей, а этот альбионский сахи лейтенант увидел! Таиса поняла, что надо ответить, тоже показав определённый знак, но она не знала какой, поэтому она просто сказала:

— Прошу меня извинить, но я не знаю ваших знаков, но может это убедит вас.

После чего сжала руку в кулак, а когда его разжала, у неё на ладони плясал язычок пламени! Нашавати благоговейно провёл над ним рукой — огонь был настоящим! Сикр сложив руки на груди, ладонями друг к другу, поклонился — перед ним был посвящённый достигший вишуни-захисаны! За последние тысячу лет такого не мог достичь ни один посвящённый! Нашавати почтительно спросил:

— Как мне обращаться к вам?

— Лейтенант Ланик, — улыбнулась Таиса, — или по имени — Талиас. И прошу вас, не надо такого почтительного благоговения, не надо афишировать кто я, пусть всё останется по-прежнему, по крайней мере, для окружающих.

— Как скажете, сахи Талиас, — снова поклонился Нашавати и, выпрямившись, сказал: — Для вас я — Гунит, быть рядом с вами большая честь для меня! Но с вашего позволения я бы хотел, чтоб эту радостное известие знал и Рушид Сумисшвати.

— Хорошо, зовите вашего товарища, — вздохнула Таиса, её разговор с Нашавати происходил на привале, немного в стороне от остальных сикров. Подошедшему Сумисшвати Таиса снова продемонстрировала огонёк, но на этот раз она решила похулиганить и зажгла пламя на обеих ладонях, что привело Рушида Сумисшвати в восторг. Впрочем, Нашавати хоть уже и видел это, пришёл не в меньший восторг повторно.

Отряд продолжал движение к границе Паравата. Вроде ничего не изменилось, но остальные члены маленького отряда, видя, как поменялось отношение их командиров к альбионцу (их почтительность стала не показной, как было раньше, а искренней), тоже стали проявлять повышенную уважительность. А Таиса, казалось, этого не замечала, её отношение ко всем сикрам было по-прежнему дружелюбным, без того высокомерия, которое альбионцы проявляют к туземцам. Это ещё больше располагало к ней воинственных сынов Сикравашти.

Вечером пятого дня небольшая группа, в которой была Таиса, соединилась с более многочисленным отрядом. Таиса ещё раз продемонстрировала пламя на ладонях — в большом отряде было ещё три посвящённых, и Нашавати не счёл нужным скрывать от них такой радостной новости — появления вишуни-захисаны! Большой отряд составляли не только сикры, там были ещё халинарцы в количестве, превышающем число сикров раз в десять. В отличие от сикров они безучастно сидели на земле, глядя на мир пустыми, ничего не выражающими глазами. Таиса присмотрелась к одному — кроме того что он был опоен каким-то наркотиком, его ещё и ментально обработали, приведя в состояние растения.

— Такое количество пленных трудно держать в повиновении, а если они поймут — для чего их захватили, то предпочтут умереть сразу, вот поэтому им дали выпить отвара опия и провели соответствующий обряд, — Нашавати заметил интерес Таисы и объяснил, что сделали с этими людьми, явно рассчитывая на похвалу. Таиса кивнула, ничего не сказав, что альбионцы, цивилизованные относительно недавно, что жители Хунду, с тысячелетней историей за плечами, в достижении своих целей применяли одни методы.

На следующее утро, ещё до рассвета, соединённый отряд занял позицию напротив небольшого приграничного городка-крепости. Пушки Таисы располагались немного выше того места, что заняли стрелки. Хотя назвать стрелками этих опоенных и зомбированных людей было очень трудно — они просто лежали, сжимая ружья.

Нашавати подал сигнал, и атака началась, вернее псевдоатака. Таиса двумя залпам четырёх пушек выбила ворота крепости, а стрелки начали беспорядочную стрельбу. Выстрелив, халинарцы, повинуясь своему кукловоду, поднялись в атаку, и тут же были выбиты огнём со стен, двух, что замешкались, добили сикры. Таиса увидела сквозь створки разбитых ворот накапливающуюся конницу и указала на это Нашавати, стоявшему рядом. Тот невозмутимо кивнул:

— Так и должно быть. Там сейчас старый гарнизон и тот, что пришёл ему на смену. Халинарцы не рассчитали и нарвались на превосходящие силы. Потеряв много своих, — сикр, небрежно махнув в сторону мёртвых, лежащих перед стенами крепости, продолжил, показав на пушки: — А также пушки, полученные от своих союзников лютенцев, вынуждены были отступить.

— Да, пожалуй, самое время уходить, а то можем и не успеть, — согласилась Таиса и, посмотрев на конников, выезжающих из ворот, добавила: — Но и заряды к пушкам оставлять не годиться, у меня ещё по одному на орудие осталось, картечь.

Картечь не нанесла урона конникам, но заставила тех замешкаться, это дало возможность сикрам беспрепятственно уйти. Они хоть и оторвались от погони, но ненадолго. Обозлённые параватцы настигали, а кони сикров, утомлённые длительным переходом, не позволяли уйти в отрыв.

— Никого из нас не должны захватить живыми, — спокойно, словно приглашая на завтрак, сказал Нашавати, — но даже если мы бросимся в пропасть, параватцы определят кто мы и могут понять, что произошло. Через полмили поворот, будем уходить тем путём. Если конечно уйдём.

— А что там не так? — спросила Таиса.

— Долина смерти! Там среди гор расположена долина, в которой живут демоны! Никто не вышел оттуда живым!

— Ваш ответ, уважаемый Гунит, подразумевает то, что из долины выходили только мёртвые. Не поясните ли?

— Ценю ваш юмор, — изобразил улыбку Нашавати, — мёртвые тоже не выходили. Мёртвые ходить не могут, к сожалению, поэтому и рассказать не могут, что же в той долине происходит.

Таиса усмехнулась, она-то знала, что мёртвые очень даже могут ходить, но вот разговорчивостью не отличаются. Если бы из той долины и повалила толпа зомби, то они вряд ли рассказали, что же там произошло. Через полмили отряд свернул на неприметную тропку и только успел скрыться за поворотом, как показалась погоня. Никто, естественно, этого не видел, но Таиса почувствовала, она и Нашавати ехали последними. Сообщив об этом сикру, Таиса добавила:

— Среди наших преследователей, двое одаренных, вишуни, как вы говорите.

Нашавати кивнул, а Таиса озабоченно спросила:

— Не продолжат ли они преследование? К тому же по малочисленности нашего отряда они могут понять, что нападение на их крепость было провокацией.

— Они если и продвинутся по тропе, то не больше полумили, просто чтоб не дать нам уйти, если мы решим вернуться. А Парават и Халинар давно находятся в состоянии необъявленной войны. Раньше был почти паритет, а сейчас Халинар становится сильней, к тому же если им помогут лютенцы, то у маленького горного княжества шансов нет. А тут такой повод напасть первыми, пока халинарцы не готовы, упускать такой шанс нельзя. К тому же Паравату обещана помощь и нами, и альбионцами, но только в случае нападения на него. Надо же изобразить миролюбие для остальных княжеств, а то там могут подумать, что следующими в очереди могут быть они.

Таиса кивнула, принимая слова сикра к сведению, выходит — войны хотели все, но начали её те, кому это было выгодно сделать именно в данный момент.

— А корабли лютенцев в Халинаре, если мы задержимся…

— Не беспокойтесь, сахи Талиас, ими будет кому заняться. Мы не единственные вишуни в Сикравашти, наше исчезновение не помещает атаке на корабли лютенцев, — попытался улыбнуться Нашавати, но у него это не получилось. Таиса постаралась в ответ улыбнуться как можно более ободряюще:

— Не надо отчаиваться, шеек Гунит, мы будем первыми, кто пройдёт вашу долину смерти. Заодно и глянем, что там такое и почему она так называется.

Казалось бы, слова Таисы были просто утешением, но сикр как-то приободрился, стал более уверенным. Он, как и все остальные, был какой-то потерянный после поворота на эту дорогу, словно приговорённый, которого уже ведут на эшафот. Глядя на то, как повеселел их командир, воспрянули духом и остальные. Таиса очередной раз подивилась такой смене настроения. Похоже, эти люди верили своему начальству безоговорочно или надеялись на него.

Тропа спустилась вниз, на самое дно ущелья, а само ущелье становилось всё уже и мрачнее. Солнце уже поднялось довольно высоко, но здесь было пасмурно, почти темно. Да и сама обстановка, казалось, навевала ужас. Снова приунывшие сикры двигались вперёд с обречённостью фаталистов. Таиса и Нашавати переместились во главу колонны и теперь внимательно смотрели вперёд и по сторонам. Несмотря на мрачность окружающей обстановки, Таиса опасности не чувствовала, она свою ауру не открывала, но приготовилась это сделать, если появится что-то серьёзное.

— И где же долина? — спросила девушка у едущего позади Нашавати. Ущелье стало настолько узким, что ехать рядом уже не получалось.

— По легенде должна быть долина, но я же говорил — отсюда никто не возвращался, — ответил шёпотом сикр. Таиса чуть заметно кивнула, видно, это ущелье стало непроходимым так давно, что память о том, что это не долина уже стёрлась.

Неожиданно стены разошлись в стороны, и ущелье стало похожим на долину, только вот стены его по-прежнему уходили отвесно вверх, там клубилась серая мгла, не пропускавшая лучи солнца. Но не это заставило остановиться отряд, расширившееся ущелье было заполнено животными и людьми. Все они были высушены до состояния мумий, скорее, скелетов, обтянутых кожей. Таиса открылась, только так она могла противостоять тому, кто здесь хозяйничал. Но никто из сикров-вишуни на это не обратил внимания, они, как и остальные, с ужасом смотрели на картину, окружающую сбившихся в плотную кучку людей.

— Долина смерти! — свистящим шёпотом произнёс Нашавати.

— Скорее яма с объедками, — спокойно ответила Таиса и, посмотрев вверх, предложила: — Давайте остановимся, подождём хозяина здесь.

— Кого? — выдохнул сикр. Таиса глянула на своего обычно смуглого спутника, сейчас ставшего серым. Если бы он был не таким смуглым, то побелел бы до цвета мела. Чуть усмехнувшись, она ровным голосом произнесла:

— Странно, что он не ожидает нас при входе, скорее всего, испугался, хотя эти твари никого не боятся, да и чего меня пугаться.

Словно услышав её слова, серая дымка впереди стала сгущаться, и к людям оттуда потянулись тёмные щупальца. Словно сотканные из тёмного, почти чёрного дыма они внушали даже не страх, ужас! Люди застыли не в состоянии пошевелиться, словно неведомая сила их лишила возможности двигаться. Только Таису эта атака не испугала, скорее позабавила:

— Я-то думала здесь достойный соперник, а ты бедолага так отощал, что аж убивать тебя жалко, но придётся. Но сначала мне бы хотелось выяснить, как ты сюда попал и кто тебя тут закрыл. Ведь ты же из этой щелеобразной долины выбраться не можешь. Ну и, как я поняла, сюда никто не ходит, — Таиса посмотрела на высохших людей и животных, — эти бедняги забрели сюда не меньше чем пару столетий назад, а ты совсем не обессилил, значит, тебя кто-то подкармливает. Вот я и хотела бы выяснить — кто? И зачем?

Нашавати слушал, что говорила Таиса, и ничего не мог понять. Сахи лейтенант говорил на каком-то непонятном, рычаще-шипящем языке. Словно рычала большая змея, если бы змеи умели рычать. Когда Таиса замолчала, сикр вспомнил, где он слышал подобное, так читали священные тексты служители храма Виджунны! Древнего и грозного божества! Страшного и беспощадного! Этот культ был запрещён в незапамятные времена, так как его служители приносили своему божеству человеческие жертвы! Но хоть и было объявлено, что такого божества не было (по другой версии оно было убито добрым Ишвашаном) последователи этого бога продолжали верить в своего бога и по-прежнему приносили жертвы, хоть это и было запрещено. Жрецы читали, пытаясь произносить священные слова, так как их говорил Виджунна, но разве человеческое горло может произносить то, что говорил бог? А сейчас Нашавати, уловив что-то знакомое из когда-то услышанного, мог поклясться, что именно так надо произносить священные тексты того бога. А худенький юноша-альбионец выставил вперёд ладони, и дымные щупальца словно упёрлись в стену. Юноша слегка пошевелил пальцами, и щупальца вспыхнули. Раздался оглушающий визг-вой, юноша поморщился, и гигантский огненный клинок разрубил тёмное облако. Юноша снова зарычал-зашипел:

— Интересно, откуда здесь взялся луввок? Сами они в межпространственные дыры не лазят, его явно кто-то сюда притащил.

Таиса потёрла в раздумье подбородок, этот ментальный хищник не мог сам попасть сюда, они в переходы не суются, даже если видят там добычу, значит, его кто-то туда подтолкнул. Хотя луввок был один и ослабленный, но без специального амулета, Таисе справиться с ним было совсем непросто. Внешняя небрежность расправы вымотала её и выпила почти весь резерв. Ведь накопителей с собой у неё не было, да и зачем они здесь? Так думала Таиса раньше, но горы этой страны подсунули очень неприятный сюрприз. Мало того что страна носит эльфийское имя, так здесь ещё и твари живут, которых не должно быть в этом мире! Таиса повернулась к своим спутникам и чуть не выругалась, все они лежали ниц, уткнувшись лицом в землю, только Нашавати, так и оставшийся серым от страха, смотрел на Таису круглыми глазами.

— Не убивай нас, Виджунна! — едва шевеля губами, произнёс сикр. Таиса вздохнула, что ей теперь делать с этим несчастными, не убивать же в самом деле. Проще было закрыться от луввока и оставить сикров ему на съедение. Но теперь её будут считать этим неизвестно кем, Таиса тихо произнесла:

— Встать! Всем встать! Я к вашему Виджунне не имею никакого отношения, даже близко не стоял. Понятно? И не смейте меня так называть! А теперь сели в сёдла и поехали дальше. Не мешало бы перекусить, но всё это, — Таиса показала на разбросанные вокруг мумии, — аппетиту не способствует.

Она могла бы добавить, что вполне может есть и в подобной обстановке, но как это воспримут и так запуганные сикры? Спутники Таисы безропотно поднялись, сели в сёдла и двинулись дальше. Девушка показала Нашавати, чтоб он занял место рядом с ней и попросила:

— Уважаемый Гунит, расскажите мне, пожалуйста, об этом Виджунне всё, что вы знаете.

Сикр поперхнулся, не понимая, почему грозный бог просит рассказать сам о себе? Или это его воплощение, но вроде и в этом случае он должен знать о себе. А Таиса, заметив, что Нашавати смотрит на неё не только со страхом, а ещё и с плохо скрываемой ненавистью, состроив как можно более наивное лицо, снова попросила:

— Ну пожалуйста, расскажите. Должен же я знать о том, за кого вы меня принимаете. Возможно, мы с ним встретимся и мне придётся драться ещё и с этим богом, я очень надеюсь на вашу помощь. Ведь мы должны не просто победить его, а уничтожить саму веру в него!

Нашавати вздохнул и, опасливо косясь на этого непонятно кого, стал рассказывать. Чем больше он рассказывал, тем больше хмурилась Таиса, а когда сикр дошёл до описания одного из воплощений кровожадного бога, девушка поняла, что этот Виджунна был её соплеменником, и именно он притащил сюда луввока. А жертвы ему нужны были, чтоб эту тварь кормить. Первоначально всех предназначенных в жертву этот Виджунна забирал живьём и относил сюда в долину. Пару проходящих по этому пути караванов луввок сам оприходовал. Похоже, вот так и родилась эта легенда о долине смерти, а может, и Виджунна способствовал этому, скорее всего, чтоб держать луввока впроголодь, так сказать в постоянной боевой готовности. Потом Виджунна куда-то пропал, возможно, спрятался, а его поклонники продолжали добросовестно кормить луввока, принося жертвы в одном храме, в горах. Как сказал Нашавати, заканчивая свой рассказ — где этот храм никто не знает, только жрецы Виджунны. Верующих туда проводят в состоянии транса и вернувшись с кровавого богослужения, дороги к храму они не помнят.

— Скорее всего, мы к этому храму и выйдем, когда пройдём через эту долину. Ваш Виджунна должен был предусмотреть такой вариант, ну, своего длительного отсутствия. Там, вероятно, что-то сделано так, чтоб жертвы попадали в эту долину, причём — живыми, луввока надо подкармливать. — Таиса задумчиво жевала травинку, слушая Нашавати. Они уже прошли почти всю долину и сделали привал. Пока остальные готовили еду, Таиса попросила сикра продолжить рассказ. Теперь ей стало многое ясно. Вашавати закончил рассказ и преданно смотрел на Таису, а та, улыбнувшись, заявила:

— Вы, уважаемый Гунит, говорили, что культ Виджунны запрещен? Но тем не менее он существует и, скорее всего, будет существовать, пока есть этот загадочный храм и жрецы в нём. Так вот, мы ликвидируем то и другое.

— Но как же… — начал Нашавати и снова упал ниц, — о могучий Ишвашаван! Прости ничтожного, что не узнал тебя сразу! Твой лик…

— Ясное солнышко, а ещё и светлый месяц, — скривилась Таиса и громко произнесла, так чтоб слышали все сикры:

— Я лейтенант Талиас Ланик, ваш боевой товарищ! Хорошенько это запомните и никаких божественных почестей мне воздавать не надо! Поняли? А кто не понял — оторву голову и в задницу засуну!

Впечатлённые этой короткой речью, сикры молчали. Может, они поняли, что бог не хочет, чтоб о его новом воплощении знали. Ведь он хочет окончательно уничтожить злого Виджунну, значит, это воплощение Ишвашавана. А может, пытались представить себе картину, нарисованную этим лейтенантом — как он будет им засовывать оторванные головы.

Глава вторая Поединок

К вечеру вышли к высокой скале, в которую упиралась долина, оканчивающая глухим тупиком.

— Вы говорили, что через это ущелье, пока оно не стало долиной смерти, ходили караваны? — хмыкнула Таиса. — Куда же они тут ходили? Или как?

Сикры растерянно оглядывались, действительно — мрачное ущелье закончилось тупиком с такими же высохшими мумиями, как на входе. Только было их здесь в много раз больше! Это зрелище заставляло бесстрашных воинов боязливо оглядываться — уж очень жутко выглядело это место. Таису, казалось, эта внушающая ужас обстановка ничуть не смущала, она подъехала к самой скале, сделав это с трудом: мешало обилие тел, да и лошадь упиралась, не желая идти через это страшное место.

— Интересно, а их-то сюда сбрасывали ещё живыми, видите, склон достаточно пологий, по нему невозможно забраться, но и упасть нельзя, только кубарем скатиться, — поделилась своими наблюдениями Таиса. Привлекая внимание своих спутников, она пошевелила одну, более свежую, чем остальные, мумию: — Видите? У этого бедолаги перерезаны жилы на руках и на ногах, вероятно, те, кто принёс его в жертву, сделали так, чтоб он не убежал. Хотя по этому склону не выбраться и здоровому человеку, это говорит о чём?

Вопрос Таиса адресовала своим спутникам. Те бледные как мел, молча, смотрели на неё. Она улыбнулась и покачала головой:

— Зачем же так бояться, луввок уже уничтожен, а там сверху остались только те, кто приносил ему жертвы, думаю, там и есть тот тайный храм последователей Виджунны. Вот туда мы и нанесём визит, и посмотрим, что можем сделать, чтоб так развлекаться неповадно было.

— Но как, о солнцелики… — начал Нашавати, но натолкнувшись на строгий взгляд Таисы, поправился: — Сахи лейтенант, как же мы сможем выбраться отсюда? Придётся назад возвращаться, а это очень нежелательно!

— А вот видите, здесь была тропа, даже не тропа — дорога, но потом её срубили. Скорее всего, по этой дороге и ходили караваны. Судя по следам, рубили камень люди, вероятно, их потом тоже скормили луввоку. — Таиса рассматривала остатки каменной дороги. Видно приносившие жертвы боялись, что тот, кому предназначались несчастные, может выбраться, совсем не подозревая, что отсутствие дороги для чудовища не помеха. Лувокка в этом ущелье держало запирающее заклинание, Таиса его отлично чувствовала. Заклинание хоть и было очень старым, даже древним, но достаточно сильным. Да и подновлялось оно совсем недавно. Сейчас заклинание было бесполезно, так как сдерживаемый им луввок был уже убит. Но Таиса решила заклинание не разрушать, ведь на это тоже нужны силы. К тому же, тот, кто наблюдает за этой долиной смерти, а Таиса была уверена, что делает это он не очень внимательно, будет уверен, что пока существует заклинание, луввок, которого оно держит, находится на месте. Ещё раз тщательно осмотрев скалу, Таиса протянула руку, словно указывая путь, и на месте срубленного каменного выступа старой дороги возник новый. Появившаяся дорога была сделана словно из стекла или тумана, так как её прозрачность менялась, но при этом дорога была хорошо видна. Таиса спешилась и, взяв под уздцы свою лошадь, пошла по призрачной тропе. Лошадка сначала заупрямилась, но после того, как девушка ей что-то сказала, послушно пошла за ней.

— Ну, чего стоите? — Обернулась Таиса к не решающимся ступить на эту зыбкую поверхность сикрам. Те тоже спешились и осторожно пошли за Ишвашаваном, в том, что Таиса новое воплощение этого бога, они уже не сомневались. Лошади хоть и испуганно прядали ушами, но шли по призрачной тропе. Подъём занял больше часа, у выхода на остатки каменной дороги было особенно страшно — под ногами ведь была хорошо видимая глубокая пропасть! Казалось, прозрачная дорога может исчезнуть в любую секунду и путники упадут вниз с огромной высоты. Но вот подъём закончился, Таиса вывела отряд на сохранившийся участок древней дороги. Здесь идти было даже опасней, чем по призрачному участку пути — дорога была старая и в некоторых местах разрушилась, превратившись в узкую тропу. Дорога огибала скалу и, выглянув из-за угла, Таиса сделала знак остановиться, поманив к себе Нашавати, указала на необычную, даже для этих мест, постройку:

— Смотрите, шеек Гунит — вот этот храм!

Старая дорога выходила на широкое плато, упиравшееся в странное строение. Это был, величественный храм, с половиной крыши и открытый с той стороны, что была бы обращена к обширному плато. В центре большого зала, на высоком постаменте, лежал невиданный крылатый зверь, злобно смотревший на людей, заполнявших почти всё пространство перед храмом.

— Третье полнолуние, — пошептал Нашавати, — сегодня ночью будет большое жертвоприношение! Эти люди — поклонники Виджунны!

— Похоже на это, — согласилась Таиса и, показав на сооружение у подножия постамента, добавила: — А вон и алтарь. Жертву кладут на тот камень и затем перерезают жилы на руках и ногах, так чтоб несчастный не мог не только ходить, но и ползти. Затем сбрасывают… Вон видите? Отверстие за алтарём? Скорее всего, это тоннель, выводящий на тот скат в ущелье, что мы видели. Жертва не падает, а как бы съезжает прямо в пасть к голодному луввоку. Вообще-то, у него пасти нет, он свою добычу или жертв высасывает, забирая не только жизненную силу, но и саму сущность. Вы её называете душой.

— Он лишает их самой возможности перерождения! — с ужасом прошептал Нашавати. — Ужасная судьба! Это чудовище обрекает свои жертвы на конечную смерть!

— Луввока уже нет, так что те, кого принесут в жертву сегодня, имеют шанс на перерождение, — хмыкнула Таиса, сикр с ужасом глянул на девушку, спокойно смотревшую на приготовления поклонников Виджунны к кровавому действу, не мог Ишвашаван так спокойно за этим наблюдать! А Таиса, словно угадав мысли своего спутника, так же спокойно продолжила, кивнув на воплощение Виджунны: — Хоть здесь собралось много последователей этого крылатого проходимца, но это не все. Даже если мы перебьём их всех и развалим этот храм, то другие отстроят это капище и продолжат свои кровавые развлечения.

— Но что же делать! Мы же не можем это просто так оставить!

— Вообще-то это было самым правильным, — криво усмехнулась Таиса, вступая в схватку с луввоком, она рисковала — если бы его хозяин, чьё скульптурное изображение возвышалось над алтарём, напал сразу после того, как Таиса разделалась с чудовищем, то шанса даже не победить — достойно противостоять у Таисы не было. Но она, кроме луввока, никого не чувствовала. Вообще-то Таиса ничем особенно и не рисковала — она всегда могла сбежать, но при этом пришлось бы бросить своих спутников, а так и пришлось бы поступить, если бы дракон напал. Поэтому, хоть и ничего подобного не произошло, Таиса чувствовала некоторую вину перед доверившимися ей сикрами. Нашавати хотел что-то сказать, но девушка ему этого не дала:

— Но мы этого так и не оставим, к утру этого храма не будет. А ещё надо сделать так, чтоб разбежавшиеся поклонники этого Виджунны-самозванца, из переживших эту ночь, даже не помышляли о восстановлении этого храма и о человеческих жертвах.

Сикр с надеждой посмотрел на Таису, та улыбнулась теперь уже не такой ухмылкой как прежде:

— Именно это мы и сделаем, но для этого надо выбрать время удара, а это сделать лучше всего в момент жертвоприношения, да спасём мы несчастных, спасём. Не волнуйтесь, шеек Гунит! Спасём, а пока будем ждать и наблюдать.

Наблюдали до полной темноты, сикры менялись, а Таиса смотрела всё время, прикидывая план будущего сражения или, скорее, диверсии. Когда вместе с ней стоял Сумисшвати, Таиса спросила его:

— Шеек Рущид, не скажите ли мне, почему шеек Нашавати так стремится разрушить храм Виджунны и наказать служителей этого бога? Мне показалось, что в этом есть что-то личное.

— Вы совершенно правы, сахи Талиас, семья Нашавати была принесена в жертву Виджунне. Нет, нет, он тогда не был ещё женат. Это были его отец, мать и младшие сёстры. Он тогда как с ума сошёл — убивал всех раскрытых почитателей Виджунны, культ этого бога запрещён и его последователи…

Таиса жестом остановила сикра и кивнула, показывая, что она знает об этом, задав вопрос о самом Нашавати:

— А сейчас он не боится за свою семью? Ведь фанатики таких богов такие же мстительные, как и их боги.

— У шеека Гунита нет семьи, правда, в последнее время он оказывает знаки внимания младшей дочери нашего правителя, возможно, наш князь даст согласие на этот брак. Положение Нашавати и его чин позволяют жениться на красавице Исинали.

Таиса только кивнула, показав, что поняла. Глянув на большие звёзды, усеявшие небо, сказала:

— Пора, позовите шеека Гунита.

Когда Нашавати подошёл, она отвела его и Сумисшвати за угол скалы, так чтоб не видели остальные и начала инструктировать:

— Вам надо подобраться как можно ближе к жертвенному камню, сделать это вы должны со стороны храма. Используйте свои способности вишуни, да, среди жрецов могут быть и, скорее всего, будут обладающие подобными способностями. Но ожидать нападения с той стороны они не будут. Всё их внимание будет направлено на толпу, а нападать вам надо будет тогда, когда Виджунна заговорит…

— А что он скажет? Ведь он не призовёт своих поклонников прекратить жертвоприношения, он же…

— Это моя задача, покаянное выступление Виджунны я обеспечу, а вы должны будете нейтрализовать жрецов, — при этих словах, Нашавати криво усмехнулся, Таиса тоже усмехнулась, она понимала, как сикр будет «нейтрализовывать», затем девушка предупредила: — Только тех, кто будет вам мешать! Ваша главная задача — не устроить резню среди жрецов, а вывести тех, кто предназначен в жертву, понятно?

Сикр кивнул и спросил:

— А вы?

— Я же сказала — Виджунна заговорит. Но скажет совсем не то, что от него хотели бы услышать жрецы, вот этим я и займусь. Ещё раз повторяю — ваша основная задача спасти тех, кого хотят принести в жертву! Мне этим некогда будет заниматься. А теперь вы увидите кое-что. Но об этом вы должны молчать, даже под пыткой молчать, понятно?

Таиса начала раздеваться, она могла этого не делать, но в своём основном облике ей было проще совершить задуманное. Да и то, что эти двое увидят кто она, уже не имело значение, она и так много показала. Когда Таиса сняла одежду, непонимающие её действий сикры увидели, что перед ними девушка, они в один голос благоговейно произнесли:

— Шави?

Таиса кивнула и поменяла ипостась, ухмыльнувшись зубастой пастью, дракон насмешливо произнёс:

— Рты закройте — муха залетит! Ладно, я пойду потолковать с вашим Виджунной, а вы не потеряйте мою одежду и выдвигайтесь к храму.

Оба сикра опустились на колени, и Нашавати спросил:

— Как вас звать, о шави-сахана?

— Тайша, и выполняйте то, что я вам повелела, — грозно произнесла Тайша, чуть склонив голову и изо всех сил сдерживаясь, чтоб не показать язык. Она могла прыгнуть к статуе Виджунны или дракона, его изображавшего, и не меняя ипостась, но что-то Таисе там не нравилось, что-то настораживало, поэтому она решила быть максимально готовой к любым неожиданностям, а ипостась дракона намного лучше защищена. Ну а то, что сикры это увидели, уже не играло никакой роли — они и так уже считали её очередным воплощением бога Ишвашана и были близки к поклонению. А если Тайша развалит этот храм и уничтожит культ этого Виджунны, то это только прибавит ей авторитета, но уже как богине или существу близкому к ней. В восточной части Южного континента, или как её называли местные Хадараньяни, богов было множество, так что одним больше, одним меньше.

Тайша дождалась, когда сикры вышли на исходные позиции, прыгнула к статуе Виджунны, и оставаясь невидимой, зависла рядом. Только подлетев так близко, Тайша поняла, что это такое. Это была иллюзия, очень качественная иллюзия, даже на ощупь не отличимая от настоящего камня. Если бы Тайша, как она намеревалась сразу, разрушила бы эту статую и заняла её место с тем, чтоб как бы оживший Виджунна обратился к своим последователям, то она попала бы в ловушку, из которой даже ей выбраться было бы очень трудно. Максимально приблизившись к ловушке, Тайша ударила огнём, разрушая иллюзию. Со стороны казалось, что пепельный дракон, ломает статую. Но люди при свете множества горящих факелов увидели только как статуя, изображавшая Виджунну-дракона, стала разваливаться сама по себе. Тайшу увидел другой дракон, увидел так, словно она попала в ловушку и теперь бьётся, стремясь из неё вырваться, пепельная дракона тоже была мастером иллюзий. Серый дракон попался на её уловку и атаковал её, ударив в спину. Ударил не Тайшу, а не менее реалистичную иллюзию, ею созданную. Удар был так силён, что этот дракон не смог затормозить и сам попал в свою же ловушку, но это была его ловушка и выбраться из неё для него было делом нескольких секунд. Но Тайша ему этих секунд не дала, стремительно ударив точно так же, как до этого пытался ударить её серый дракон. Пепельная дракона сломала ему хребет и добила огнём. Для людей это выглядело так, словно статуя их бога начала разваливаться, а потом на её месте возник огненный вихрь. Из этого вихря появился их бог, но только не серый каменный, а пепельный и живой. Увидев, что сикры у алтаря начали разбираться с жрецами, как быстро ни действовали воины Сикравашти, за драконами они угнаться не могли, Тайша удовлетворённо кивнула и проревела, заставив заколебаться огонь факелов, а людей пригнуться от испуга:

— Вы недостойные мои последователи! Ненужными жертвами вы переполнили чашу моего терпения, и я отворачиваюсь от вас! А тех, кто исказил мою волю, покарали мои верные слуги!

Продолжая рычать на пятившуюся толпу, Тайша скосила глаза в сторону замерших сикров и тихо произнесла, при этом не переставая издавать устрашающий рёв:

— Всех сумели освободить?

— Да, о шави-сахана Тайша! — ответил попытавшийся упасть на колени Нашавати, впрочем, все остальные сикры и спасённые ими пленники попытались сделать то же самое. При этом одна из спасённых — молодая девушка — буквально висела на предводителе воинов Сикравашти.

— Стоять! — тихо выдохнула Тайша, так чтоб это слышали только сикры, для остальных она продолжала реветь, даже пыхнула огнём, пройдясь по первым пятящимся рядам людей, пришедших поклониться своему злобному богу. Скосив глаза на несколько лежащих фигур в серых балахонах, дракона прошипела: — Остальные жрецы где?

— О… — снова начал Нашавати, издав особенно громкий рык, в сторону пятящейся толпы, Тайша ещё больше зашипев, произнесла:

— Лейтенант Талиас Ланик! Жрецы где?

Нашавати молча указал в сторону храма, Тайша ткнула лапой в сторону скал:

— Быстро туда, спрячьтесь!

Сикры побежали в том направлении, подталкивая освобождённых пленников, некоторых они несли. А Тайша, скрывая их движение и привлекая внимание толпы к себе, сожгла ещё один ряд приверженцев Виджунны и заревела ещё громче:

— Чаша моего терпения переполнилась! Я покараю нечестивцев вместе с их храмом!

Сделав несколько шагов вперёд, заставляя толпу последователей злого бога, давя друг друга, броситься наутёк, Тайша развернулась и ударила огнём по храму, сдувая его в пропасть вместе со скалой, на которой он стоял. Удар был настолько силён, что пылающие обломки полетели почти горизонтально, исчезая где-то далеко в ущелье.

— Что-то я перестаралась и насчет храма не то сказала, — пробормотала Тайша и, повернувшись к разбегающимся последователям Виджунны, выдохнула струю пламени, прошедшую над самыми их головами. Надо было бы сказать что-то соответствующее моменту, но ничего в голову не приходило. Тайша придала ускорение убегающей толпе, запустив не струю, а веер пламени и усилив свой голос, так, чтоб прогрохотало подобно грому:

— Любой, кто будет осквернять меня своим недостойным поклонением и жертвоприношениями, будет покаран! Страшно покаран! Идите и скажите это остальным, ибо мой гнев… Догонит вас!

Глядя на почитателей, улепётывающих во все лопатки от якобы своего разгневавшегося бога, Тайша хмыкнула:

— Что-то сегодня речи у меня не получаются, заносит куда-то. Хорошо ещё, что я не ляпнула — догонит и покарает, как ваш храм. Ладно, пора с этим балаганом заканчивать.

На этот раз Тайша ударила не огнём, а воздушным кулаком, сбивая с плато тех, кто ещё не успел убежать. Выждав ещё несколько мгновений, Тайша прыгнула к тому месту, где оставила одежду. Свои вещи на прежнем месте Таиса не нашла. Видно, исполнительные Нашавати и Сумисшвати унесли их с собой. Теперь, наверно, с благоговением сторожили всем своим отрядом, хотя там и должны быть ещё и спасённые пленники. Таиса, когда разорялась на развалинах храма, заметила, что это были девушки. Оглядевшись, Таиса осторожно двинулась вперёд, но за скалой тоже не обнаружила сикров. Таиса вспомнила, что давая команду им прятаться, она ткнула лапой совсем в другую сторону, и послушные её последователи побежали именно туда. Чтоб попасть к тем скалам, где укрылся отряд Нашавати вместе со спасёнными пленниками, надо было перейти пустое пространство, образовавшееся на месте храма Виджунны, вернее, обойти его, так как там зиял огромный провал. Вздохнул уже дракон, вздохнул и исчез.

Сумисшвати с беспокойством оглядывался, он и весь отряд сикров выполнил повеление шави-саханы и ушёл в эту сторону от храма, но на той стороне остались лошади и всё снаряжение отряда. Почему их повелительница Тайша приказала уходить именно сюда? В том, что Тайша — это новая, до сих пор неизвестная богиня, уже не сомневался никто. Она не была похожа ни на одно из воплощений известных богов, хотя пути богов неисповедимы и кто знает, какое воплощение им вздумается принять? Сумисшвати растерянно посмотрел на командира, тому было не до высоких размышлений о возможностях воплощений богов. Он обнимал черноволосую девушку, забыв обо всём на свете, та испуганно прижималась к Нашавати. Остальные освобождённые пленники (а это были девушки) сбились в кучу и испуганно дрожали. Один из сикров, видя, что командиру не до своих командных обязанностей, обратился к его заместителю:

— Лошади и снаряжение остались с той стороны. Что будем делать, шеек?

— Подождёте, пока я искупаюсь, — раздался голос лейтенанта-альбионца из речки. Хотя какого лейтенанта — в речке купалась пепельноволосая девушка. Речка бурным потоком сбегала с одной из близлежащих гор и текла вдоль края плато. Видно, раньше она бежала по тому ущелью, по которому сикры сюда пришли. Но потом строители храма, а может тот, кто поселил там луввока, повернул речку, заставив её бежать в другую сторону. Сикры и спасённые пленницы уставились на купающуюся девушку. Делала она это с видимым удовольствием, и это несмотря на то, что речка, берущая начало из горного ледника, была не намного теплее его льда.

— О шави-сахана!.. — начал Сумисшвати, прижав руки к сердцу, девушка его оборвала:

— Лейтенант! И альбионец! И попрошу не кланяться. Тем более не падать ниц! Это всех касается!

— Но какой же лейтенант и альбионец… — начала одна из спасенных, речка была прозрачна, а купающаяся совсем не скрывалась.

— Лейтенант, — сварливо повторила купающаяся девушка и не менее сварливо спросила у Сумисшвати: — Вы куда дели мою одежду?

— Мы оставили её во вьюке вашей лошади…

— А лошадь куда дели? Там никого нет!

— О шави-сахан… Сахи лейтенант, мы перед атакой на храм отвели их от дороги в скалы и спрятали там.

— Хорошо хоть не закопали, — по-прежнему сварливо проговорила Таиса и, вылезая из речки, приказала: — Дайте мне что-нибудь надеть. Куртки хватит, она достаточно длинная, нет штанов не надо, можете любоваться моими ногами. Да не так же активно!

Последнее предложение Таиса выкрикнула, потому что все сикры, мужчины (девушки тоже оказались жителями Сикравашти) уставились на её ноги. Люди отвели взгляды в сторону, а пепельноволосая девушка покачала головой, вполголоса произнеся:

— Тяжело с вами, простую шутку воспринимаете как руководство к действию. Это вы на меня так реагируете или по жизни такие? Надо было не только куртку попросить, но и сапоги.

Таиса замерла, слушая окрестности. После смены ипостаси, она снова закрылась и сейчас не отличалась от остальных людей. Но намереваясь провести людей к лошадям локальным порталом, так как увидела, где воины их спрятали, решила, что такой переход обнаружат по магическому всплеску, сопровождающему его открытие. Провести такое количество людей — это не самой прыгнуть! Тем более, что Таиса, на самой грани восприятия обнаружила такого соглядатая, вздохнув, она распорядилась:

— Шеек Сумисшвати, распорядитесь привести лошадей сюда. Это займёт некоторое время, но так будет надёжней. Я за это время познакомлюсь со спасёнными девушками, узнаю, как они сюда попали… Вы уже знаете? Тогда пошлите воинов за лошадьми, а сами мне расскажите. И почему шеек Нашавати не выпускает из рук ту девушку, словно боится, что её у него заберут.

— Шави Исинали и её свита были похищены служителями Виджунны, их хотели принести этому кровожадному богу как особенную жертву, ведь шави — дочь князя! — начал рассказывать Сумисшвати, Таиса хмыкнула:

— Вообще-то луввоку всё равно — простой человек или дочь князя.

— Но судьбе было угодно, чтоб вы, сахи лейтенант, пришли сюда и спасли княжну и её приближённых!

— Не только я, но и все вы, ваш отряд выступил в роли доблестных спасателей, — снова хмыкнула Таиса и чуть слышно добавила: — А среди спасателей был и кандидат в мужья. Законы жанра соблюдены, насколько я помню — мелодрама вполне духе местных традиций.

Сумисшвати не расслышал, но словно подтверждая предположение Таисы, с жаром воскликнул:

— Это событие будет воспето в балладах и показано в представлениях, что дают бродячие комедианты!

— Не пойму я местные традиции — здешние артисты называются комедианты, а показывают, в основном, трагедии. Хотя у этих трагедий всегда счастливый конец, может, в этом и есть комедия?

— Вы хорошо знаете наши… — начал сикр. Таиса остановила его:

— Да, произведения ваших комедийных драматургов добрались и до Альбиона. Теперь пьесы такой тематики составляют чуть ли не половину репертуара всех театров. Но оставим это, меня интересует этот конкретный случай — как вышло, что захватили дочь князя? Неужели её не охраняли?

— Охраняли, сахи лейтенант, но дворцовой охраны оказалось недостаточно — княжна была в загородном дворце, это непостоянная резиденция и там охрана…

— Понятно, разленилась. А может, не имела достаточной подготовки, — кивнула Таиса. Сумисшвати склонил голову в знак правоты его собеседницы.

— Они будут покараны! — вмешался Нашавати, он и княжна подошли к камню, на котором устроилась Таиса, сидевшая поджав колени и обхватив их руками. Княжна заступилась за солдат своего отца:

— Они дрались, как горные львы! Они все полегли, только тогда слуги Виджунны смогли захватить нас! Две мои телохранительницы тоже погибли, а Сишту сумели захватить, только набросив на неё сеть! Жрецы очень обрадовались, что сумели захватить ашулану живьём!

— Ашулану? — подняла брови Таиса.

— Ашуланы — женщины-воительницы, — пояснил Сумисшвати, — они не только обучаются искусству сражаться, они обучаются ещё и вишуни, но это их умение отличается от вишуни мужчин. Для этого подбираются девочки, обладающие даром, отличным от…

— Я поняла, — кивнула Таиса и с интересом посмотрела на девушку, скромнее всех одетую. Её аура очень отличалась от остальных. Настолько, что Таиса сразу выделила её, решив разобраться с этим феноменом позже. А сикр продолжил рассказывать о том, как княжна и её сопровождающие чуть не стали жертвами. Всё оказалось донельзя банально — в охране летнего дворца нашёлся предатель, он и провёл отряд поклонников Виджунны. Нападение было внезапным, князю о нём сообщили слишком поздно, тем более что значительная часть армии Сикравашти ушла к границе Халинара, и перекрыть все дороги было просто некем. И вот сегодня, вернее, вчера — уже светало, княжна и все захваченные должны были быть принесены в жертву. Сумисшвати закончил рассказывать, а Исинали теснее прижалась к Нашавати:

— О Гунит, ты бросил всё и примчался, чтоб меня спасти!

Сикр растерянно посмотрел на Таису, не зная, что ответить девушке. А пепельноволосая девушка переоделась в свою серую, как и у остальных сикров одежду, вежливо наклонила голову, обращаясь к Исинали:

— Конечно, княжна, ваш любимый бросил всё и кинулся вас спасать, меня тоже подрядил на этот поход.

— А вы?.. — начала княжна, она видела, с каким почтением относятся к этой пепельноволосой девушке, одетой в мужскую одежду, её жених и остальные сикры. Да и то, что девушка непонятно как оказалась в речке, тоже говорило о её непростом статусе.

— Лейтенант флота его величества короля Альбиона Георга Восьмого, Талиас Ланик, — щёлкнув воображаемыми каблуками, по всем правилам представилась Таиса, улыбнувшись, добавила: — Не больше, но и не меньше!

— Вы хотите сказать… — начала Исинали, но Таиса покачала головой:

— Именно! Юноша, недавно получивший воинское звание, но уже умелый боец и хороший стрелок, поэтому я был прикомандирован к отряду шеека Нашавати, посланному для вашего спасения. И как видите, мы успели. Но это целиком заслуга вашего жениха, надеюсь, скоро он станет вашим мужем!

— Вы хотите сказать… — повторил слова своей невесты Нашавати, Таиса точно также его прервала:

— Мне кажется, что это вполне может быть причиной пребывания вашего отряда в этих горах. Важной причиной.

Нашавати, на мгновение задумавшись, согласно кивнул. Остальные сикры тоже закивали. А Таиса, улыбнувшись, показала на воинов, посланных за лошадьми:

— Им тоже объясните цель нашего похода и давайте двигаться. Я понимаю, что ночь вы не спали, но желательно уйти от этого места подальше.

Глава третья Вполне ожидаемые неожиданные встречи

Отряд сикров заночевал в горах, отъехав на значительное расстояние от того места, где был храм Виджунны. Во время ночёвки Таису не оставляло чувство, что за ней наблюдают, вернее, не за ней, она сейчас была неотличима от своих спутников, следят за всем отрядом. Смотрят очень осторожно, можно сказать, на грани восприятия; конечно, Таиса могла бы обнаружить наблюдателя, но для этого ей пришлось бы раскрыться, а она этого не хотела. Решив не форсировать событий, а предоставить им развиваться как получится, Таиса спокойно ехала в колонне сикров и спасённых ими пленниц. Всех вьючных лошадей пришлось бросить у атакованной параватской крепости, уходить-то пришлось быстро, поэтому спасённые девушки ехали верхом вместе с сикрами, сидя позади воинов. А воительницу Сишту Таиса взяла к себе. Аура этой девушки была смутно знакома, нет, Таиса не видела Сишту раньше, знакома была именно аура. Что-то подобное Таиса видела раньше, теперь она пыталась вспомнить — где и при каких обстоятельствах?

Широкая дорога превратилась в узкую тропу, и всадники вытянулись в длинную колонну. Таиса ехала за Сумисшвати, возглавлявшим отряд. Сишта осторожно держалась за пояс Таисы, сначала она вообще боялась прикоснуться к этому лейтенату-богине. Пришлось на девушку шикнуть, чтоб та перестала проявлять повышенную почтительность, совсем сейчас неуместную.

Неизвестные наблюдатели надоели Таисе, и она решила с ними разобраться, но для этого надо было хоть немного, но приоткрыть ауру. Усмехнувшись, так как нашла способ как это сделать, не раскрываясь, вернее прикрывшись, пепельноволосая всадница, не оборачиваясь, спросила у своей попутчицы:

— Сишта, ты первая из виденных мною девушек, кто владеет искусством вишуни. Я, правда, пока видела их только в свите Исинали. Скажи мне, для девушек такое умение — редкость? Или в свите принцессы, я правильно назвала титул Исинали, просто ты одна такая? Как я поняла, среди мужчин это довольно часто встречается.

— Да, сахи лейтенант Талиас, — непонятно что подтвердила девушка-воин, тщательно выговаривая то имя, которым богиня приказала себя называть. А богиня, за которую со страхом и благоговением держалась девушка, хмыкнула и попросила:

— Расскажи поподробнее, да не бойся ты! Держись крепче!

— Добрый бог Ишвашаван увидел, что люди живут плохо и несчастливо, послал своих сыновей, чтоб они вошли к человеческим женщинам, и те зачали от них детей, несущих божественную искру…

— Интересный способ сделать несчастных счастливыми, хотя вполне в духе богов, решивших проявить свою милость, — хмыкнула Таиса, — и как осчастливленные были все жители вашего края? Человеческие женщины, ещё может быть, а вот их мужья? Они-то как были осчастливлены этими действиями божественных отпрысков? Или сыновья Ишвашавана гонялись только за незамужними?

— Нет, сахи лейтенант Талиас, осчастливлены были все. Все дети несли божественную искру и могли ею пользоваться, они творили чудеса, облегчая жизнь остальным. Но это смогли только зачатые от сынов Ишвашавана, остальные такого не могли делать. Потому что божественная искра постепенно угасала и становилась всё слабее и слабее… Теперь она осталась у очень немногих, но у мужчин она встречается гораздо чаще, чем у женщин. Но у мужчин она слабее. А злому богу Виджунне обладающие божественным даром были особенно приятны как жертвы!

Таиса снова хмыкнула — луввок ментальный хищник, обладающие магическим даром для него особо лакомая добыча, но сам он был заперт в долине, его подкармливал этот Виджунна. Для чего он это делал? Ведь не для того, чтоб доставить удовольствие луввоку, этот неуправляемый хищник всё равно не оценит подобной заботы. А Сишта продолжала рассказ:

— Увидев, что его усилия не увенчались успехом, добрый Ишвашаван опечалился и удалился. Этим воспользовался злой Виджунна…

Таиса ухмыльнулась, скорее всего, добрый бог опечалился, увидев, как разнузданно ведут себя его детки, а может, спрятался, увидев появление дракона. Хотя…

— Постой, постой, — остановила Таиса вдохновенный рассказ Сишты, — вроде Ишвашаван победил злого Виджунну, так мне Нашавати рассказывал. А получается, всё было наоборот? Жертвы Виджунне, вернее его зверушке, по-прежнему приносят, даже в большем объёме, чем раньше, это если судить по тому, что я видела в той долине смерти. А добрый бог, победивший злого, спрятался? Что-то здесь не сходится. Ладно, продолжим наш разговор позже, вон Сумисшвати вроде привал объявлять собрался.

Привал сделали у горной речки, в очень живописном месте. Хотя остальные, особенно девушки, пугливо оглядывались, Таиса наслаждалась окружающей дикой красотой. Когда сикр хотел скомандовать — двигаться дальше, она его остановила, предложив в этом месте остаться на ночлег, заверив Сумисшвати, что здесь совершенно безопасно. Сикр согласился: спасённым девушкам, да и воинам, требовался отдых, не говоря уже про лошадей. Лошадки-то сами шли, в то время как люди на них ехали, да не по одному, а кое-где и по двое. Поэтому никто против длительного привала с последующей ночевкой не возражал. Нашавати, не отходивший от своей невесты, командование отрядом полностью передоверил своему заместителю, так что командовал отрядом теперь Сумисшвати. Пока он занимался командирскими хлопотами, неизбежными при таких остановках, Таиса, объявив, что хочет искупаться, поманила за собой Сишту и направилась к протекавшей недалеко речке. Там, с удовольствием немного поплескавшись в ледяной воде, к удивлению Таисы, девушка-воин к ней присоединилась, попросила Сишту продемонстрировать свои способности. Возможности ашуланы были действительно намного больше, чем мужчин, владеющих вишуну. Если девушку как следует обучить, то она будет где-то на уровне среднего волшебника тех миров, где пользуются магией. Наблюдение за тем, что демонстрировала Сишта, не мешало Таисе, пользуясь магическими возмущениями, скрывшими её действия, отследить местоположение наблюдавших за отрядом. Таиса не обладала таким способностями, как одна из её подруг — девушка с огненно-рыжими волосами, но знания и опыт позволяли пепельноволосой многие вещи делать не хуже, если не лучше. Определившись с расположением подглядывающих, а это было где-то в районе центрального хребта континента, Таиса решила туда прыгнуть. Но только вот девушкой она этого сделать не могла.

— Присмотри за одеждой, — сказал пепельный дракон застывшей девушке-ашулане. Та, упав на колени, с мольбой протянула руки:

— Не бросайте меня, о шави-сахана!..

— Ладно, полетели, — сказал дракон, забрасывая девушку себе на спину и словно оправдываясь, тихо произнёс, обращаясь сам к себе: — А то будет здесь голосить, пока не вернусь. Остальные точно сюда сбегутся и начнут поклоняться, там, правда, кроме одежды ничего нет. Хм, будут бить поклоны моим штанам и рубашке.

Дракон, вопреки своим словам, что полетит, сразу ушёл в межпространство, едва взлетев. Вынырнув оттуда среди диких и величественных гор, опустился у пещеры, и уже пепельноволосая девушка предложила:

— Ну что? Пошли, посмотрим?

— К-куда? — спросила перепуганная Сишта, при этом смущённо пытаясь прикрыться руками.

Только сейчас Таиса обратила внимание, что прихватила девушку, не дав той времени одеться, то, что она сама обнажена её нисколько не смущало, да и менять ипостаси одежда не то, что помешает — просто порвётся на лоскутки.

— Да не переживай ты так, те, кто там спрятались, переживут, — ухмыльнулась Таиса. — И если это те про кого я думаю, а ты рассказывала, то подобное они уже видели, и неоднократно. Пошли!

Таиса, поманив Сишту за собой, двинулась в пещеру.

Ишвашаниэль сидел и, глядя на большой хрустальный шар, стоящий перед ним на резной деревянной подставке (подставка только казалась искусно вырезанной, на самом деле — она была выращена) размышлял. Вернее, пытался это делать — никаких дельных мыслей в голову не приходило. Дракон, от которого он и остальные члены экспедиции, застрявшей в этом мире, скрывались вот уже более пяти сотен лет, с кем-то подрался. Ишвашаниэль смог выяснить, что это другой дракон. Когда они дрались, то не замечали, а может, просто не обращали внимания на то, что за ними наблюдают. Вроде, пришлый дракон победил, но было ли это хорошо? Если он победил Виджунну, то он явно сильнее и то, что он почувствовал за собой наблюдение, неоднозначно об этом говорило. Но потом пришлый дракон пропал! Словно его и не было или он, на такое Ишвашаниэль не смел и надеяться, погиб вместе со старым драконом. Если бы эти два дракона убили бы друг друга — это был бы наилучший вариант!

Кроме Ишвашаниэля в шар всматривались все остальные члены экспедиции Светлого Леса, экспедиции, попавшей в ловушку в этом мире. Сюда пройти удалось, а выбраться уже не получилось — портал оказался нестабильным, он не просто схлопнулся, он исчез! А других порталов обнаружить не удалось. Сначала всё было не так уже и плохо, аборигены приняли пришельцев, обладающих магическими умениями и знаниями, за богов. Быт наладился, всеобщее поклонения позволяло не думать о пропитании и заняться научными изысканиями, в том числе и поисками дороги домой. Но неожиданно появился дракон! Один из той драчливой расы, что объявляют себя повелителями миров и начинают истреблять всех магически одарённых, да и просто несогласных. Этот дракон не стал замахиваться на весь мир, а постарался подмять под себя только эту часть континента. Совместными усилиями всех членов экспедиции удалось не победить, а только задать хорошую трёпку этому дракону, но при этом погибло три четверти от всего количества эльфов. Остальным пришлось затаиться, затаился и дракон, видно решив, что эльфы-маги накапливают силы и готовят ему какой-то сюрприз. Но ни о чём подобном речи и не шло, оставшиеся были слишком слабы — в той битве, которую местные называли не иначе как битва богов, погибли все сильные маги экспедиции. Погиб и её начальник, его обязанности пришлось взять на себя Ишвашаниэлю. Оставшиеся эльфы затаились в этом убежище в горах, очень некомфортном убежище. Но эта пещера хоть и очень неуютная для представителей народа, привыкшего к лесным просторам, была надёжно и естественно защищена от дракона — местный магический фон не давал ему летать над этой местностью. Эльфы вырастили в близлежащей долине небольшой сад, так что гибель от голода им не грозила. Несколько эльфов отправилось на разведку, но так и не вернулось. Как сумел разглядеть Ишвашаниэль, наблюдая с помощью хрустального шара, дракон каким-то образом протащил в этот мир ужасную тварь и скормил ей смельчаков. С тех пор остатки экспедиции не покидали эту часть гор.

— Ну, что можешь сказать? — спросила Иллалидиэль, красивая девушка, красивая даже по эльфийским меркам, подруга Ишвашаниэля.

— Не вижу. Такое впечатление, что второго дракона словно и не было или он покинул этот мир, — ответил эльф, — но терять бдительности не следует, может, он просто затаился…

— Как? Как может затаиться дракон, чтоб его нельзя было обнаружить с помощью всевидящего ока? — спросил молодой эльф, стоящий почти рядом с хрустальным шаром.

— Но бдительности… — начал Ишвашаниэль, голос от входа в пещеру продолжил:

— Правильно, бдительности терять никогда не стоит, но и подсматривать нехорошо. Тем более делать это с помощью декаиндьяра, имеющего изъян, — говорившая это пепельноволосая девушка указала на хрустальный шар. Обернувшиеся на голос и поначалу растерявшиеся эльфы приготовились драться, у многих в руках появились огненный шарики, небольшие, но могущие причинить много неприятностей тому, в кого будут брошены. А девушка продолжила, как ни в чём не бывало, обращаясь к своей подруге, тоже обнажённой и очень сильно напуганной: — Видишь, Сишта, вот группа студентов недоучек, пытающихся изображать из себя крутых бойцов, не подумав, что применение боевого пульсара в ограниченном пространстве, а данная пещера хоть и большая, но всё же является закрытым помещением, представляет опасность как для того, против кого должен быть применен вид оного заклинания, так и для неумелого заклинателя. Сишта, зажмурься, сейчас они рваться начнут!

— Кто? — спросила девушка, хоть как ей не было страшно, но любопытство пересилило.

— Ну не эти же недоучившиеся тёмные студенты, хотя они и светлые эльфы… — начала пепельноволосая, но взорвавшийся пульсар не дал ей договорить. Эльф у хрустального шара указал рукой вглубь пещеры, все, у кого появились огненные шарики, бросили их в ту сторону, а он сам, стоящий с ним рядом, не такой вызывающе юный, как остальные, и красивая девушка с видимыми усилиями создавали защиту, не позволяющую взрывам причинить кому-либо вред. Их потуги пропали бы даром, если бы защитная пелена, возникшая перед так неожиданно появившимися девушками, не двинулась в тот же угол, она-то и заслонила всех присутствующих, поглотив энергию взрывов. А пепельноволосая тем же тоном лектора продолжила, обращаясь к своей спутнице:

— Вот видишь, Сишта, как неумело применённый боевой приём, может обратиться против его же применившего. Это касается как обычного удара, так и магического. — Увидев, что девушка не поняла, пепельноволосая пояснила: — Вишуни-приём. Кстати, ты вполне готова к применению подобного вишуни, я тебе покажу как.

Пепельноволосая говорила всё это так, словно читала лекцию, нисколько не стесняясь своего вида, впрочем, вторая девушка тоже не стеснялась, она была слишком напугана. А первая, кивнув в сторону Ишвашаниэля, спросила:

— Похож? Я не видела изображений Ишвашавана, и, скорее всего, время и местные резчики придали изображениям вашего доброго бога облик здешних жителей, но черты светлых эльфов, хоть очень неявно, видны во всех, кто обладает навыками искусства вишуни, это трудно не заметить. Даже несмотря на то, что вы все смуглые, а они видишь? Светлокожие, хотя долгое пребывание в пещере… Как долго вы здесь прячетесь? — Последний вопрос Таиса адресовала Ишвашаниэлю, безошибочно определив в нём старшего.

— Э-э-э… — начал эльф, но увидев поощряющий кивок пепельноволосой, продолжил более уверенно, назвав себя и свою должность: — Эскорт-доцент, временно исполняющий обязанности руководителя экспедиции, к сожалению…

Эльф без утайки рассказал о цели экспедиции и её злоключениях, но при этом не назвал своего мира, тщательно обходя этот вопрос. Таиса внимательно выслушала и, усмехнувшись, спросила:

— Прима-профессор Машкринаэль по-прежнему заведует кафедрой исследования возможности межпространственных и других перемещений? И такой же брюзга как и был?

— О-о-о! — восторгу эльфа не было границ, он сразу засыпал Таису вопросами. — Вы спасательная экспедиция? Или у вас другие задачи? Наверное — научная, как и мы? Да? А как вы нас нашли? А где все остальные? Почему вы в таком виде?

Таиса только улыбалась, слушая восклицания Ишвашаниэля и видя, как приободрились остальные. Сишта, которая узнала в эльфе высшее доброе божество, не упала на колени только потому, что Таиса её удержала, теперь, видя, с какой надеждой смотрит Ишвашаван на пепельноволосую девушку, пришла к выводу, что та гораздо более могущественная богиня. Да и ещё Таиса заявила, резко умерив восторги эльфа:

— Нет, мы не научная экспедиция, не спасательная тем более. Я просто тут недалеко проходила и обнаружила, что за мной пытаются подсматривать, а Сишту взяла с собой, чтоб скучно не было. Ей будет полезно посмотреть на своих богов, которые по совместительству ещё и её божественные предки. Так сказать, с целью развеять некоторые иллюзии. — Таиса насмешливо посмотрела на эльфов. — Можете не оправдываться, сама вижу, как это произошло. Прибыли в дикий мир, ну и цивилизованная эльфийская молодёжь сорвалась, как говорят у нас во флоте — пошла по бабам. Тем более что магам такого уровня, пускай и студентам, тут никто противостоять не мог. Пока не появился драклан. Ведь так?

— Так, — немного набычившись, ответил Ишвашаниэль и с подозрением спросил: — Вы присланы с инспекцией, проверить практику? Выяснить, почему мы так задержались?

Таиса пожала плечами, показывая, что это её совсем не интересует, а эскорт-доцент удивлённо и в то же время настороженно спросил:

— Какого флота? Что вы имеете в виду?

— Имею в виду местный парусный флот, в котором я дослужилась до звания лейтенант, — насмешливо ответила пепельноволосая девушка. Эльф даже потряс головой, появление этой незнакомки здесь, среди гор, в одном из самых труднодоступных мест, никак нельзя было связать с парусным флотом. Ишвашаниэль выразил всеобщее недоумение:

— Но как же вы сюда попали? Да ещё в таком виде? И как можно объяснить знание вами нашего языка, да и то, что вы знаете прима-профессора…

— Повторяю, совершенно случайно. А на вас вышла, потому что вы за мной следили. И вообще, меня несколько напрягает обилие вашей расы в этом мире, — Таиса открыла ауру и ещё более насмешливо глянула на потерявших дар речи эльфов. Только Ишвашаниэль бессвязно пробормотал:

— Не может быть!.. Как?.. Сюда же невозможно!..

— Как видите можно, причём запросто. Это если вы имеете в виду, что эта пещера и близлежащая долина окружены горами из артрима. Этот минерал действительно создаёт магическое поле, непреодолимое для драконов, но как видите — не всех. Для меня он никакой угрозы не представляет, кстати, тот дракон, от которого вы прятались, нашёл способ, как обойти вашу защиту. Он натравил бы на вас луввока. Думаю, что это произошло бы в ближайшие сотню-другую лет. Как вы это просмотрели… Хотя у вас же неисправный декаиндьяр, могли и не увидеть, к чему готовил луввока дракон, взявший имя Виджунна.

Пока Таиса говорила, эскорт-доцент смотрел на неё с видом жертвы, которой зачитывают приговор, остальные эльфы сбились в кучу, понимая, что противопоставить своему палачу (в этом они не сомневались) ничего не смогут. Ишвашаниэль, набравшись мужества, спросил:

— Вы говорили, что в этом мире не только мы…

— В той части континента, что за горами, был тёмный эльф, такой же исследователь, как и вы.

— Был? Вы его уже… — с ужасом произнёс эльф, глядя на девушек. Их аура, когда они появились, была такая же, как у местных жителей, хотя у той, что до сих пор молчала, было что-то знакомое, может местная, что-то об этом говорила пепельноволосая, хотя вряд ли дракон взял с собой кого-то из здешних, скорее всего это тоже дракон, только очень молодой и неопытный.

— Да не бойтесь вы так, я его отправила домой в обмен на материалы исследований, вам я хочу предложить подобный обмен. Хотя дроу поступил с местными жителями благороднее чем вы, — Таиса не стала говорить, что тёмному эльфу не угрожал дракон. Ишвашаниэль опустил голову, с одной стороны предложение этого дракона было заманчивым, с другой — где гарантия что он, вернее она, не обманет, драконы славятся своим коварством, а уж драконы-повелители и подавно, а стоящая перед эльфами девушка именно таким драконом и была! А она, видно увидев сомнения эльфов и их руководителя, предложила:

— Давайте я расскажу вам, что было и что ожидало бы вас в ближайшем будущем: вы прошли сюда через портал, оказавшийся нестабильным, но это вы обнаружили слишком поздно — так как ваши студенты, да и, вполне возможно, многие из преподавательского состава, пользуясь своей безнаказанностью, устроили большой загул.

Эльфы покаянно опустили головы, не сделала это только единственная эльфийка, она гордо стояла и смотрела Таисе прямо в глаза, а та, усмехнувшись, кивнула ей:

— Согласна — вы в этом не участвовали, а вот ваш друг, — кивок в сторону Ишвашаниэля, — думаю да, не смог удержаться.

Эльфийка тоже опустила голову, Таиса удовлетворённо хмыкнула и продолжила:

— Как схлопнулся портал, вы не заметили или обратили на это внимание слишком поздно. До этого ли было? Всеобщее поклонение как богам — золотой век! Интересно, драклан появился до того, как закрылся проход, или после? В общем, не суть важно. Что-то хотите сказать?

Увидев, что эльф пытается что-то пояснить, Таиса замолчала и благосклонно кивнула. Ишвашаниэль, заикаясь, начал оправдываться:

— Мы думали, что именно он явился причиной закрытия портала. Он появился и сразу напал… Наш руководитель погиб первым, мне пришлось принять руководство на себя, мы сопротивлялись… Все преподаватели погибли, остались только мы с Иллалидиэль, Лованилинэль и часть студентов…

Таиса согласно кивнула:

— Противостоять драклану вы были не в силах, а людская память короткая, поэтому имя вашего начальника забыли, а может, и не знали, таким образом — ваше имя, как руководителя, выжившего в той битве, стало упоминаться как имя доброго бога, победившего злого. Тем более что после той битвы драклан затаился. А вы спрятались сюда, в эту долину, защищённую артримом от проникновения дракона. Понимая, что достать вас не может, драклан притащил луввока, вам знаком эта тварь мира Сэркэл? По вашим лицам, — Таиса кивнула Ишвашаниэлю и Лованилиэлю, — вижу, что знакома. Но луввок неуправляем. Приручить его невозможно, а вот пустить по следу, привлекая лакомством, вполне реально. Драклан запер этого ментального хищника в одной из горных долин и держал эту тварь голодной, изредка подкармливая потомками ваших детей. Не сам подкармливал, драклан поступил очень мудро, изобразив из себя бога, поручил это своим жрецам. Сами понимаете, выискивать по всему континенту одарённых даже для дракона весьма затруднительно, а тем же людям, слепо верящим в своего бога… Ну, а то, что в жертву приносили и обычных людей… Издержки недопонимания, не будешь же каждый раз объяснять жрецам — этого можно, а этого не надо. Тем более что, поедая обычных людей, луввок всё равно насытиться не мог. И как я уже говорила, драклан собирался в ближайшее время выпустить зверушку, и она бы пошла на вашу ауру. А луввока, в отличие от дракона, артрим не остановит.

— Но вас тоже не остановил, — сказала эльфийка, глядя на Таису.

— Не остановил, — согласно кивнула Таиса, — меня, вообще, мало что может остановить.

— И вы…

— Да, я уничтожила драклана и его зверушку. Видите ли, представители моей расы не терпят конкуренции, а от своих соплеменников — тем более, — усмехнулась Тайша, от этой её улыбки эльфам захотелось спрятаться или вообще исчезнуть.

— И теперь вы… — эльфийка испуганно прижала руки к груди.

— Я готова переправить вас в ваш университет, но при условии, что вы отдадите мне материалы всех ваших исследований.

— А если мы… — подал голос эльф, Тайша снова усмехнулась:

— Останетесь здесь, но я же предупредила — не терплю конкуренции.

— Мы согласны, — быстро произнесла Иллалидиэль, толкнув в бок попытавшегося ещё что-то сказать или спросить Ишвашаниэля. Тайша протянула руку и, получив кристаллы памяти, быстро просмотрела записанную на них информацию, удовлетворённо кивнула и, несмотря на то, что была без одежды, куда-то их спрятала.

Прима-профессор Машкринаэль читал доклад. Большая поляна-аудитория была заполнена до отказа — присутствовали не только студенты, но и многие из коллег прима-профессора. Доклад был интересен, он подытоживал работы по теме, которой занималась кафедра вот уже без малого как десять столетий, а именно: исследования возможности межпространственных перемещений. Доклад длился почти четыре часа, подробно изложив методы исследований, важно выглядевший эльф перешёл к выводам:

— Таким образом, исследовательской группой под моим руководством было установлено и практически доказано подтверждение моих теоретических выкладок — перемещение между мирами возможно только через природные порталы, причём их стабильность должна быть не ниже чем десять машкрин. Я взял на себя смелость ввести эту единицу измерения…

— И назвать её своим именем, — произнёс кто-то из слушателей. Хоть это было произнесено очень тихо, докладчик услышал и тем же монотонным голосом ответил:

— Думаю, я имею на это право, мой вклад в науку это позволяет.

— Но каковы же ваши окончательные выводы, коллега? — спросил один из эльфов, сидевших в президиуме и имевших вид не менее важный, чем докладчик. Машкринаэль, демонстративно откашлявшись, изрёк:

— Построение искусственных порталов возможно только в пределах одного мира. Для создания межмирового перехода требуются затраты энергии, даже не сопоставимые с энергией, выделяемой вулканом при извержении. Поэтому попытки построить такой портал — считаю напрасной тратой времени и ресурсов!

— Правильно! — произнёс появившийся перед трибуной пепельный дракон. — Вы совершенно правы! И я бы не советовала строить такие порталы!

Эльфы в испуге подались назад, такое внезапное появление дракона значило только одно — он собирается напасть. Пепельный дракон насмешливо посмотрел на испуганную аудиторию и, взмахнув крылом, словно открыл невидимую дверь.

— Эскорт-доцент Ишвашаниэль! Доцент Лованилиэль! Ваша экспедиция пропала уже как… — воскликнул один из сидевших за столом президиума, — и где все остальные, где руководитель вашей…

Эльф из президиума начал задавать вопросы, так как испуг, вызванный появлением дракона, прошёл, тем более что дракон исчез. Остальные эльфы обступили исчезнувшую и через столько лет чудесным образом появившуюся экспедицию, мало кто сразу обратил внимание на двух девушек, появившихся в стороне от остальных. Девушек заметил прима-профессор, раздосадованный, что не он в центре внимания и что такой замечательный доклад как бы отодвинут в сторону, если не забыт вовсе.

— Аспирант Тайшваниэль! Где вы пропадали? Вы так и не закончили свою работу! И почему вы явились сюда в таком виде? И кто это с вами?

— Здравствуйте, уважаемый Машкринаэль, я ушла, потому как решила, что узнала всё, что хотела. Спасибо вам, вы мне очень помогли. Работу не закончила, посчитав это бесполезным для себя. В таком виде, потому что перемещения между мирами требуют смены ипостаси, при этом одежда порвётся, да и не нужна она мне. Со мной Сишта, девушка из того мира, где покуролесили ваши студенты-практиканты, впрочем, об этом они вам сами расскажут, они и их уцелевшие руководители, — обстоятельно ответила Тайша на вопросы прима-профессора. Он ошарашенно покрутил головой, пытаясь осмыслить ворох той информации, что вывалила на него его бывшая аспирантка. Машкринаэль посмотрел на Тайшу и тихо спросил:

— Тайшваниэль, кто вы? И как вас зовут на самом деле?

— Тайшаваланикатиона, — ответила Тайша, улыбнувшись, — это моё настоящее имя. А, вообще, у меня много имён, вернее, в разных мирах у меня имена соответствующие этим мирам. Сейчас я ношу имя Таиса, такое вот простое хуманское имя. Хотя у меня там ещё одно имя, но стоит ли об этом говорить? Вряд ли это будет вам интересно.

Пепельноволосая девушка исчезла, вместо неё стоял пепельный дракон, ухмыльнувшись зубастой пастью, он подхватил свою спутницу и исчез. Это превращение снова привлекло внимание аудитории к прима-профессору.

— Вы знаете, кто это? — спросил председательствующий у Машкринаэля.

— Моя аспирантка, подававшая большие надежды и внезапно исчезнувшая. Её работа могла сделать переворот в теории межпространственых переходов, — ответил прима-профессор.

— Вы хотите сказать, что этот дракон — ваша аспирантка? — поразился председатель семинара-конференции. Машкринаэль ничего не ответил, только грустно улыбнулся.

Тайша вынырнула из межпространства у горной речки, не там, где оставила одежду, а немного в стороне. Уже не дракон, а девушка, глядя на трёх сикров, собравшихся у вещей девушек, укоризненно произнесла:

— Я так и знала, они уже начали поклоняться моим штанам, ну как тут оденешься?

Обернувшись к Сиште, она, увидев, что девушка опускается на колени, подхватила ту со словами:

— Никогда так не делай! Даже перед богами! Не стоят они того, чтоб перед ними так унижались!

— Но разве боги не карают смертью за непочтительность?

— Сишта, боги за всё карают: за непочтительность, за излишнюю почтительность, за всё. Но унижаться перед богами не надо! Даже если они хотят покарать тебя смертью! Этим их приговор ты не изменишь, поэтому принимай свою судьбу с гордо поднятой головой, какова бы она ни была! Поняла?

Таиса когда произносила это, повернувшись к Сиште, почувствовала за спиной подошедших сикров. Посмотрев на них, слегка прищурившись, девушка хотела произнести что-нибудь язвительное по поводу их стояния над её одеждой, но, увидев лица воинов, только вздохнула и махнула рукой. Сикры почтительно склонили головы. Сумисшвати, обеспокоенный долгим отсутствием Таисы и Сишты, взял двух воинов и отправился к речке. Они увидели, как появился пепельный дракон с их соплеменницей на спине, и как девушки вышли из-за скалы.

Уже устраиваясь на ночлег, Таиса услышала рассказ Сишты, хоть как тихонько та ни говорила. А девушка-ашулана рассказывала о том, где она побывала и что видела. Хоть Таиса и говорила с эльфами на их языке, Сишта многое поняла. Оказывается, когда-то эльфы своему языку обучили местных. Не всех, только особо приближённых, ну и своих детей. Этот язык частично сохранился как храмовый, на котором жрецы говорили во время служб. То, что услышала Таиса, заставило её очередной раз хмыкнуть и сокрушённо покачать головой.

— Сахана Тайша изгнала всех богов из Хадараньяни, потому что они не справились — не смогли победить злого Виджунну. Она увидела, что остальные боги не могут этого сделать, и вмешалась. Но она богов не убила и не покарала, в своём неизмеримом великодушии она отправила их в страну Абьяришаваньи, страну, где в благоденствии пребывают боги, где они проводят время в обсуждении мирового устройства и других благочестивых разговорах. И зовут сахану Тайшу — Тайшаваланикатиона!

— Это ж надо, — запомнила, — снова хмыкнула слушавшая разговор сикров Тайша, скорее Таиса, так как она снова вживалась в образ альбионского лейтенанта. А Сумисшвати сделал неожиданный вывод:

— Сахана Тайша — воплощение верховной богини Тайшаваланикатионы, ранее скрывавшей от нас само своё присутствие, только неспособность остальных богов победить Виджунну заставила её воплотиться… Но она в своей безмерной, истинно божественной скромности не хочет, чтоб об этом знали. И мы никому не будем рассказывать об этом воплощении великой богини!

— Но это не помешает нам поклоняться и строить храмы в честь великой богини Тайшаваланикатионы! — торжественно провозгласил Нашавати. Тихий гул одобрения был ему ответом, а старший сикр продолжил: — Её деяния достойны самых высоких почестей! Но жрецы старых богов не смогут должным образом служить великой богине! Новая жрица должна это делать! И эта жрица среди нас, она отмечена богиней и пользуется расположением её воплощения! Да, я говорю о Сиште!

Надо будет всё же серьёзно заняться обучением девочки, — решила Тайша, — а то остальные жрецы её заклюют, это весьма склочный народ. Ну и пусть местные сколько угодно поклоняются новой богине, лейтенант Талиас Ланик тут ни при чём. А поскольку явного присутствия других богов Таиса в этом мире не заметила, то вреда от этого поклонения местным не будет, да и это лучше, чем поклоняться студентам-недоучкам. Ну а ей самой от этого поклонения ни холодно ни жарко, она же не богиня, просто дракон, без раздутого самомнения и мании величия.

Глава четвёртая Новая богиня

Отряд подходил к Сикрашату, столице Сикравашти, дорога сюда от разрушенного храма Виджунны заняла почти две недели. Шли не скрываясь, ведь была найдена вполне правдоподобная причина похода — поиск и спасение княжны Исинали, что и было с блеском выполнено. Сойдя с тайной тропы, ведущей в храм, отряд вышел на торговый тракт. В первом же селении купили лошадей для спасённых девушек, теперь все ехали отдельно, но лошадь Сишты шла бок о бок с конём Таисы, благо, ширина дороги позволяла. Так ехать приказала Сиште сама Таиса, всю дорогу натаскивавшая девушку в искусстве вишуни. Понятно, что ни о каком нормальном обучении речь и не шла, Таиса пыталась показать девушке базовые приёмы. А Сишта оказалась, на удивление, способной ученицей и за короткое время достигла уровня невообразимого для местных, именно для жителей Хадараньяни, а вот в любом другом мире, где магию применяют вполне сознательно, девушка была бы очень слабеньким магом.

Таиса учила Сишту не только во время движения, но и на привалах, уделяя этому почти всё свободное время. Вообще-то они совмещали это с купанием, но в этот раз речка была очень быстрая и каменистая, поэтому обошлись без водных процедур. Таиса сидела на камне, а Сишта стояла рядом, в отдалении затаились зрители, обычно никто из отряда не подглядывал за купающимися девушками, но сейчас, когда те были одеты, любопытство собрало всех сикров, расположившихся так, чтоб видеть, но не мешать.

— Видишь, вон плещется рыба, — говорила Таиса, показывая на бурный поток, в котором ничего нельзя было разглядеть, — ты должна видеть её не глазами, а чувствовать каждую рыбку… Ну ладно, только крупную. Почувствовала? Теперь попробуй её вытащить. Как раз будет нам на ужин. Ну?

Сишта напряглась и дёрнула рыбу из воды, но удержать не смогла, та упала обратно. Со стороны это выглядело так, будто рыба сама прыгает.

— Не спеши, ты стараешься сразу выдернуть, а надо сначала хорошо её ухватить, — пояснила Таиса и протянула в сторону речки руку, после чего сжала ладонь, будто что-то схватив. С улыбкой глянув на напряжённо ожидающую девушку, Таиса взмахнула рукой, словно дёрнула схваченное, и к ногам Сишты упала большая трепещущая форель.

— Поняла? — спросила Таиса и, повернувшись к с благоговением наблюдающим за этим действом сикрам, предложила: — А давайте мы вам рыбы наловим, а вы нам её приготовите?

— Но, сахи лейтенант, у нас нет котла, чтоб сварить уху, да и жарить долго — требуются угли, а костёр ещё не прогорел, — возразил Сумисшвати, — кроме того, углей будет мало, ведь надо будет нанизывать на палочку и жарить каждую рыбу по отдельности.

— Варёную рыбу есть будете? — спросила Таиса и снова протянула руку к речке, от воды на участке перед ней пошёл пар, эта часть реки закипела! Затем из этого кипятка стали вылетать варёные рыбины, а лейтенант-альбионец (Таиса требовала от сикров, чтоб они именно так к ней обращались) словно оправдываясь, сказал: — Вот рыба сварилась, только без соли. Сами понимаете, солить бы пришлось всю речку, а это значит, что погибли бы все её обитатели, ведь они не могут жить в солёной воде.

Посмотрев на Сишту, Таиса спросила:

— Что ты поняла из того, что я сделала?

Девушка медленно и тщательно повторила магические действия Таисы, но вот силы, наполнившей плетение заклинания, хватило бы вскипятить стакан воды, не больше, хотя остальное было сделано правильно. Таиса удовлетворённо кивнула, ничего не сказав, просто глядя на девушку, словно ожидая от неё ещё чего-то. Сишта её не разочаровала:

— Применение любого заклинания требует большой осторожности. Если вскипятив воду, вы не очень нарушили равновесие, так как остальная речка холодная, а горячая вода быстро остынет, не причинив остальным её обитателям особого вреда, то посолив воду, вы бы убили в речке всё живое, вы поступили милостиво по отношению…

— Молодец девочка, — Таиса похвалила ашулану, одновременно прерывая славословия в свой адрес, — ты всё правильно поняла, применяя заклинание, надо думать не только как его создать, но и к каким последствиям приведёт его применение. А сейчас давай ужинать, потом продолжим наши занятия.

Искусство вишуни — это было умение плести заклинания и наполнять их силой, тут ничего нового не было. Но сикры, да и все остальные одарённые жители Хадараньяни, делали это после обязательной медитации, иногда довольно долгой. С одной стороны Таису это вполне устраивало — она не собиралась поднимать уровень магических знаний всего местного населения, но с другой — это очень мешало в обучении Сишты. Перед тем как сплести заклинание, девушка надолго застывала, погружаясь в транс. Стараясь найти выход и присматриваясь к девушке-ашулане, Таиса поняла, что было такого необычного в её ауре. Там просматривались не только черты эльфов, там были и следы влияния дракона! Видно, этот Виджунна, подобно эльфам, тоже ударился в загул, а возможно, готовил себе помощников с особыми способностями, появившимся благодаря крови дракона. Но чтоб эти способности проявились, требовалась инициация. Возможно, жрецы, которых Таиса уничтожила вместе с храмом, обладали такими способностями. Интересно было бы изучить этих жрецов — что им Виджунна дал и сколько, но все жрецы убиты. Из того, что узнала Таиса, следовало — что Виджунна был драконом, её соплеменником, но она знала всех, кто был способен на подобное, а самое главное — у этого дракона не было амулета перемещения, с помощью которого можно ходить между мирами. Это Таиса сразу проверила, как с ним расправилась. Вопрос, как Виджунна попал сюда и мог ли он уйти отсюда, остался без ответа. Таиса доела рыбу и отвлеклась от своих размышлений. Посмотрев на остальных сикров, располагавшихся на ночлег, она встала и, поманив за собой Сишту, направилась к скалам у реки.

Своё воздействие на Сишту Таиса начала сразу после путешествия в эльфийский университет, осторожно и исподволь. Сегодня должна была пройти окончательная инициация, конечно, драконом девушка не станет, но, возможно, приобретёт некоторые свойства и черты. Заведя девушку за скалу, Таиса приказала ей раздеться. Так проще было проконтролировать происходящие изменения — одежда сикров закрывала всё тело, оставляя открытым только лицо и кисти рук. Обнажённая девушка дрожала от холода, всё-таки ночью в горах холодно. Таиса подняла руки, направив ладони на Сишту. Вообще-то можно было обойтись без этого театрального жеста, но заметив, как любопытные сикры тихонько последовали за девушками, видно, надеясь увидеть очередное проявление божественности, Таиса решила — так пусть увидят и проникнутся. Белое пламя окутало дрожащую девушку, казалось — пламя исчезнет и вместо неё на камнях останется горстка пепла! Но когда пламя пропало, Сишта так и стояла, только вот она ли это была? Её прежде смуглая кожа теперь блестела как серебро — это сверкали маленькие чешуйки. Глаза стали больше и с вертикальными зрачками! Таиса удовлетворённо кивнула:

— Результат даже больше, чем я ожидала, подними руку! А теперь выпусти когти! Молодец!

Сикры с удивлением и даже страхом смотрели на девушку-ашулану, превратившуюся неизвестно во что, а она сама растерянно посмотрела на свои пальцы, где вместо маленьких ноготков были внушительные когти, а её наставница, превратившая девушку непонятно в кого, скомандовала:

— А теперь достань рыбу! Жареную!

Сишта дёрнула рукой, и из реки вылетела рыба. Переворачиваясь в воздухе, она упала прямо в покрытую чешуёй ладонь. Вылетевшая из этой ладони струя пламени не поджарила, а обуглила тушку до такой степени, что, когда та ударилась о руку, просто осыпалась пеплом.

— Я же сказала — поджарить, а не сжечь! Ты перестаралась. Теперь придётся тебя учить сдерживаться, — Таиса улыбалась, хоть и произносила это строгим голосом.

— Шави сахана… — начал Сумисшвати, низко кланяясь, но, выпрямляясь, наткнулся на строгий взгляд Таисы, поправился: — Сахи лейтенант, что произошло с Сиштой?

Он хотел спросить — что вы с ней сделали? Но, увидев вертикальные зрачки Таисы, не решился спросить прямо. Остальные сикры застыли в поклоне, боясь выпрямиться. А Таиса усмехнулась, ответила:

— Вы же хотели жрицу своей новой богини? Вот Сишта ею и стала. Она прошла посвящение, теперь часть силы богини и есть Сишта. Вы же видели?

Таиса указала на пепел, оставшийся от рыбы. А жрица, прошедшая посвящение, рассматривая свои когти и чешуйчатую кожу, робко спросила:

— Теперь я так и буду? Такой вот?

— Если хочешь, можешь такой оставаться. Если нет… Поменяй свою внешность. Как это сделать? Тебе надо просто захотеть. Давай!

Сишта стала прежней девушкой, как произошло это изменение никто не смог уловить. А Таиса скомандовала:

— А теперь обратно! Ну! Видишь, как просто, надо только захотеть!

Таиса с удовлетворением смотрела, как Сишта меняла свою внешность. А сикры во главе с Сумисшвати опустились на колени. Таиса недовольно произнесла:

— А вот этого не надо! Достаточно поклонов. Сишта, ты ведь не хочешь рабского поклонения, да?

— Встаньте! — произнесла девушка. — Богине не нужны рабы, богиня хочет, чтоб вы были воинами. Как и раньше!

— Молодец, — тихо похвалила Сишту Таиса и так же тихо, со смешком сказала: — Теперь оденься. Они уже и так впечатлились. Хотя нет, можешь не одеваться, скажи им, что могут идти. А мы искупаемся и продолжим обучение. Для начала — останови воду, так чтоб образовалась запруда, чтоб можно было искупаться.

Если раньше всё, чему учила Таиса, давалось Сиште с трудом, то теперь, после инициации, всё получалось будто само собой. А Таиса более интенсивно продолжила обучение.

Сикрашат, расположенный на склоне горы, был частично вырублен в её скальной породе. Опоясывавший гору, словно резное ожерелье, город Таисе понравился. Поднявшись по вьющейся серпантином дороге к закрытым городским воротам, Таиса обратила внимание на чёрные флаги над ними.

— Я так понимаю — это траур, чёрный цвет — знак траура, а обилие флагов этого цвета свидетельствует, что он объявлен в знак смерти кого-то очень важного. Так? — обратилась Таиса к Нашавати, снова возглавившему отряд. Тот растерянно посмотрел на девушку:

— Да, это так, но вот причина?.. Неужели князь? Девять флагов — княжеский знак!

Нашавати ударил молотком в большой щит, как и молоток, висевший тут же, у ворот. Из открывшегося окна над воротами высунулась лохматая голова стражника. Он многословно ответил на вопрос командира отряда:

— Траур объявил князь, на две недели, неделя уже прошла. По ком, так я же и говорю, по своей погибшей любимой дочери объявил — красавице Исинали. Её похитили служители Виджунны, и его жрецы принесли княжну в жертву своему злобному богу. Бедная девочка! Теперь, по случаю траура, князь приказал закрыть ворота и никого не пускать в город. Не выпускать тоже. Беспокоить князя тоже нельзя — он в печали, может приказать казнить того, кто побеспокоит.

— Да, принцесса, пока не кончится по вам траур, нас в город не пустят. Целую неделю придётся ночевать под стенами, по-походному. Непонятно, чего мы так спешили? — Таиса задала вопрос княжне и всем остальным сикрам. Повернувшись к воротам, спросила у стражника: — А не скажете ли, милейший, откуда такие сведения?

— Так жрецы Ишвашавана поведали, сказали, что им об этом стало известно из откровения доброго бога, — пояснил стражник, а Таиса хмыкнула и тихо, чтоб слышали только Нашавати, Исинали и Сишта, сказала:

— Очень странно, насколько я знаю, добрый бог Ишвашаван двести лет сидел в пещере и носа оттуда не высовывал, и не так давно покинул этот мир, так что откровенничать за минувшие две недели никак не мог. А похитители Исинали не афишировали, что они служители Виджунны, к тому же свидетелей этого не осталось — тех, кого не убили на месте, увели для жертвоприношения. Разве что того предателя замучили угрызения совести, и он раскололся, но в это трудно поверить. А жрецы доброго бога очень оперативно получили информацию — ведь траур уже сколько? Неделю длится, да и то, что Исинали в жертву принесена… Хоть этого не случилось, но так должно было быть. Я не хочу обвинять жрецов эльфа-самозванца, но мне кажется, что пора менять объект поклонения, вернее, его жрецов, не исключено, что они подрабатывали и у Виджунны, так сказать — по совместительству. Сишта, девочка, стукни по воротам, да не кулаком. Я просила только постучать. А не выбивать ворота! Ну ладно, поехали, принесём князю радостную весть первыми, может, наградит.

Таиса первая въехала под арку, за ней двинулись остальные. Потерявший дар речи стражник высунулся до пояса в окно, а потом сбежал по лестнице вниз — тяжёлые дубовые створки, которые не всякий таран возьмёт, совершенно целые лежали на дороге.

Шатуртарам Лиджаваши сидел на троне и предавался тяжёлым раздумьям. Его не радовала даже быстрая победа над Халинаром и как результат этого — территориальные приобретения. Конечно, Парават получил больше, но и Сикравашти немало досталось, а береговую полосу с расположенными там городами забрали себе альбионцы. Правитель Сикравашти тяжело вздохнул, пока он победоносно воевал, пропала, вернее, её похитили, единственная любимая дочь. А жрецы Ишвашана принесли горестную весть — Исинали принесена в жертву Виджунне. Надо было соглашаться, когда Гунит Нашавати просил её руки, он сумел бы защитить девочку. Но того, что было, не вернёшь, Шатуртарам застонал от вновь нахлынувшего горя, чувства вины и бессилия — он правитель княжества, имеющего самых лучших воинов Хадараньяни, оказался бессилен перед служителями злого бога. Он не смог защитить свою любимую дочь — копию умершей жены. Князь поднял руки к небу и громко закричал:

— Будь ты проклят, мерзкий Виджунна! Чтоб ты сгинул! О-о-о! Зачем мне жить, если моей девочки больше нет! Если бы я мог всё исправить! Я бы не стал отказывать Нашавати, я бы отдал ему полкняжества…

Князя прервали стражники, кубарем влетевшие в тронный зал. Вслед за ними вошёл незнакомый пепельноволосый юноша с ашуланой Сиштой, а за ними Гунит Нашавати с Исинали под руку.

— Можно ли ваши слова, уважаемый князь, считать разрешением на брак доблестного Гунита Нашавати и несравненной Исинали? На половину княжества он не претендует, ведь так, шеек Гунит? — произнёс незнакомый князю юноша, впрочем, Шатуртарам его не слушал, он бросился обнимать свою дочь. Немного придя в себя, князь заметил, что все стоят и почтительно ждут, когда он закончит демонстрировать свои родственные чувства, а этот пепельноволосый юноша занят тем, что рассматривает его трон, восхищёно цокая языком:

— Какая красота! Такая мелкая резьба и столь филигранно выполненная, нет, такое вырастить невозможно! Как бы меня в этом светлые не убеждали. Жаль, что нельзя сюда привести Машкринаэля, он, в отличие от остальных, оценил бы!

— Это кто? — спросил князь у Нашавати, кивнув в сторону своего трона и непочтительного юноши, ответила Таиса:

— Лейтенант королевского флота, Талиас Ланик.

Нашавати нагнулся к уху правителя и что-то зашептал, глаза князя, по мере того как он слушал, округлялись всё больше и больше. А Гунит, закончив говорить, с поклоном повернулся к Сиште. Девушка развела руки, сжатые в кулаки, разжала, и с ладоней вверх устремились языки пламени, а сама Сишта покрылась чешуёй.

— Это правда? — спросил князь у Таисы, почему-то шёпотом, а та пожала плечами:

— Почему-то люди, в отличие от большинства разумных, не верят даже своим глазам и требуют всё новых и новых подтверждений очевидному.

Князь поклонился Таисе:

— Будьте моим гостем, сахи лейтенант!

Таиса стояла на балконе комнат, выделенных ей в княжеском дворце, и любовалась закатом, рядом с ней стоял Эдвар Фантор, майор, представитель альбионской короны в княжестве Сикравашти. Если Таиса была в одежде воина сикра, то Фантор был затянут в парадный мундир альбионского кавалериста. Повернувшись к Таисе, майор сказал:

— Вам, лейтенант, выделили апартаменты раза в пять больше моих, один бассейн чего стоит!

— Вы завидуете? — улыбнулась Таиса.

— Да нет, — ответил майор, — просто такая щедрость настораживает. Знаете ли, коварство здешних жителей, а владык особенно, не знает границ. Такая шутка вполне в их духе — щедро одарить обречённого на смерть, не приговорённого — потому, что тот знает, что его ожидает, а именно обречённого, вот его могут убить в любой момент, даже во время вручения очередного подарка.

— Эти апартаменты, как вы, майор, выразились, не подарок, мне их выделили временно, до моего отъезда. Сами понимаете — я же их не увезу, — засмеялась Таиса. Но Фантор остался серьёзным:

— Даже временно это помещение — подарок! Я бы на вашем месте, перед тем как утром купаться в бассейне, проверял — не запустили ли ночью туда крокодилов.

— И как вы предлагаете это делать? Опускать туда руку или ногу и смотреть, не откусят ли её. Или спихивать туда служанку?

— Кстати, о служанках, я понимаю — вы молоды и всё такое прочее, но почему вам дали именно служанок, а не слуг, да ещё в таком количестве? — задавая вопрос, майор даже поджал губы, Таиса, перестав улыбаться, серьёзно ответила:

— Вы же сами сказали — дело молодое, да и вряд ли мужчины стали бы вытирать пыль, менять воду в бассейне, взбивать перины, кстати, тут ещё и замечательная кровать — в половину комнаты…

Это замечание Таисы майор воспринял почти как издёвку и ещё больше поджал губы, а она так же серьёзно продолжила:

— Вы должны были заметить, что здесь нет слуг мужчин, почти. Каждый мужчина — воин, и если слуга, то уже не мужчина, в самом прямом смысле этого слова, вы уже здесь давно, но странно, что не знаете этого.

— Вы-то откуда это знаете, если… — майор почти не скрывал своего недовольства, он тут уже почти полгода, а этот лейтенант всего несколько недель, но при этом пытается обвинять его, старого разведчика, в недостаточной компетентности. Таиса, заметив недовольство майора, ответила:

— Вы хотите сказать — всего несколько дней, ну недель, и так много узнал? Я общался с местными воинами, так сказать, в естественной обстановке, вам должна быть известна настоящая миссия отряда Нашавати. А бой, он, знаете ли, сразу показывает, кто чего стоит, и объединяет участвовавших в нём. А нам пришлось немного повоевать, я вам докладывал. Спасение принцессы было совсем непростым делом, если бы не внезапность…

— Да, да, я читал ваш доклад и слышал отчёт Нашавати князю. В своём рассказе он представил это, почти как эпический подвиг, особо отметив ваше в нём участие. У вас же это показано как цепь удачных случайностей.

Таиса пожала плечами:

— Так оно и было, я совершенно не виноват, что мы вышли на тот храм. Да и бочонок пороха… Я артиллерист, а бросать боеприпас…

— Да, да. Я знаю ваше отношение к пушкам, — согласно кивнул майор, а Таиса, чуть заметно улыбнулась — оперативность разведслужбы впечатляла, а может, и старшего советника Лонга, озаботившегося, чтоб информация о лейтенанте, отправленном для выполнения некоей деликатной миссии, была оперативно доведена до всех альбионских резидентов. Девушка, одетая в наряд воина Сикравашти, продолжила:

— Ну раз вы это знаете, то должны понимать, что оставить неиспользованные заряды я просто не мог. А храм того бога стоял на скале, правильно заложенный заряд нарушил равновесие, и довольно большое строение просто съехало в пропасть. Понятно, что одного небольшого бочонка, чтоб разрушить храм, не хватило бы. Как видите — чистое везение.

Майор ничего не сказал, только кивнул — вот такие случаи позволяют выскочкам делать стремительную карьеру, в то время как остальным приходится добиваться повышения годами беспорочной службы.

— Сахи лейтенант! Сахи лейтенант! Они идут! А там Сишта! — на балкон влетела запыхавшаяся Исинали, сопровождаемая Нашавати, своим отцом и воинами охраны.

— Вижу, не волнуйся, всё будет хорошо, — спокойно ответила Таиса, она уже давно наблюдала за толпой с факелами, двигавшейся к строящемуся храму. Начинавшийся строиться как храм Ишвашавана, он был приказом князя передан Сиште, как верховной жрице новой богини.

— Жрецы Ишвашавана подняли его последователей, не смирившихся с появлением новой богини, к ним присоединились скрывавшиеся почитатели Виджунны, их оказалось довольно много, теперь они все направляются к храму богини Тайшаваланикатионы. Я не исключаю, что, после того как захватят храм, они могут пойти на дворец! — озабоченно произнёс начальник дворцовой стражи, эта должность в княжестве соответствовала министру или начальнику службы безопасности.

— Сахи Талиас! — воскликнула Исинали, схватив Таису за руку, та, накрыв руку княжны своей, успокаивающе погладила и произнесла:

— Не беспокойся, всё будет хорошо!

Майор Фантор с удивлением смотрел — почему-то княжна за помощью обратилась к этому лейтенанту, и его более чем вольное поведение не вызвало не то что возмущения, даже возражений со стороны жениха и отца девушки.

Сишта стояла на ступенях недостроенного храма и смотрела на приближающуюся толпу. Впереди шли жрецы Ишвашавана и несколько уцелевших Виджунны. Десяток воинов, стоящих ниже, вряд ли смогут защитить новую жрицу от разгневанной толпы, даже задержать этих людей не в силах. Девушка подняла руку с горящим огненным шаром, его свет осветил кожу, покрытую серебристой чешуёй. Тайша учила — огненный шар нельзя долго держать, он взорвётся, Сишта не хотела бросать его в толпу, ведь там были не только жрецы, но и простые люди. Не годится начинать поклонения новой богине с убийства людей. Девушка бросила шар, и он яркой вспышкой лопнул над надвигающейся толпой.

— Ишвашаван нас защитил! Бейте самозванку! — закричал идущий впереди жрец.

— О Тайшаваланикатиона! Помоги мне! Вразуми неразумных! — В отчаянии подняла руки к небу Сишта.

— Сейчас, — пророкотало сверху, — вразумлю неразумных и покараю особо упрямых!

Свет факелов померк в багрово-красном свете, льющемся сверху. Испуганные люди замолчали, они с ужасом смотрели на громадного бронзового дракона, парящего над площадью. Он был в несколько раз больше статуи Виджунны, что была в разрушенном храме. А голос, напоминавший гром, продолжил:

— Я покарала Виджунну, пощадив поклоняющихся ему, но они не сделали выводов. Мне пришлось прийти, потому что Ишвашаван не смог справиться с Виджунной и прекратить человеческие жертвоприношения! Я послала к вам свою жрицу, но вы не слушаете её! Чаша моего терпения переполнилась, я не хотела карать, но придётся!

Поток огня пролился на толпу, люди в ужасе закричали, но пламя было холодным и никому не причинило вреда, только напугало. А вот жрецы, как те, что были впереди, так и те, что находились в толпе, вспыхнули факелами. Несколько мгновений и на месте этих людей остались кучки пепла. Толпа в едином порыве повалилась на колени, упали поклонники обоих богов конкурентов — явился новый бог, вернее, богиня более могущественная, чем Ишвашаван, и более грозная, чем бог-дракон Виджунна. А бронзовый дракон-богиня пророкотала:

— Надеюсь, вы запомнили?

Затем дракон опустился на широкие ступени храма между застывшими воинами и Сиштой. Слегка наклонив голову к девушке, дракон-богиня снова пророкотала, но уже не так грозно:

— Чтоб вы не забывали о том, что я сказала, я даю вам жрицу! Она будет передавать вам мою волю! Непослушание ей будет неотвратимо и строго караться! Отныне и вовеки Сишта — моя верховная жрица.

Дракон обернулся к готовой колоннаде недостроенного храма и дохнул на неё огнём. Колонны засияли золотистым светом, дракон, слегка склонив голову, ещё одним выдохом сделал золотистой до этого серую крышу… На самом деле камень остался камнем, Таиса изменила его структуру у самой поверхности, в очень тонком слое. Дракон посмотрел своими янтарными глазами на толпу и прогремел:

— Вот вам доказательство моего величия!

Взмахнув крыльями, дракон взмыл в небо и исчез. А Таиса, к которой прижалась Исинали, сказала той:

— Вот видишь, всё хорошо.

Только она с принцессой, да ещё майор Фантор остались стоять, остальные опустились на колени. Пришедший в себя резидент-альбионец спросил шёпотом:

— Что это было?

— Я так понимаю — явление новой богини, — ответила Таиса, пожав плечами.

— Вы так спокойно об этом говорите, — свистящим шёпотом, громко прозвучавшим в царящей вокруг тишине, произнёс майор. Таиса, усмехаясь, ответила:

— А чего волноваться? Явление этого существа было там, сюда оно не приближалось, а если бы и подошло, то, что мы могли бы предпринять? Вы же видели, как оно расправилось с непокорными? Я так понимаю, что для его огненного удара расстояние не помеха. Если бы оно хотело нас сжечь, то воспрепятствовать мы бы не смогли.

Таиса ещё бы могла добавить, что сжечь стоящих на балконе у неё всё равно не получилось бы. Поддержание иллюзии дракона, в качестве образца для которой она взяла свою подругу, увеличив её реальные размеры в несколько раз, огненный удар по жрецам и остальные действия отняли все силы. Так что неизвестно кто кого поддерживал: Таиса — Исинали или наоборот.

— Ваша богиня уже улетела, можете встать, — обратилась Таиса к сикрам, при этом неодобрительно качая головой. Когда они поднялись, девушка-лейтенант укоризненно сказала Нашавати: — Вам что говорила Сишта? Богине не нужно раболепствование, кланяйтесь, но не падайте на колени! Это недостойно воина!

И снова горы, снова дорога. Таиса ехала с отрядом, двигавшемся из Сикрашата в Тарбей. В столице Сикравашти она прогостила почти месяц и теперь, получив распоряжение вернуться на свой корабль, направлялась к морю. Отряд состоял из трёх альбионцев, включая Таису, и десяти сикров под командой Рушида Сумисшвати. Лейтенанта и сержанта альбионцев удивляли те знаки уважения, которые сикры оказывали Таисе. К альбионцам сикры относились как к союзникам, временным союзникам, почтительно, но в то же время настороженно. На вопросы о причине этого Таиса только улыбалась, не рассказывать же альбионцам о том, чем это вызвано. Разговор, слышанный Таисой, сразу после явления богини Тайшаваланикатионы в Сикрашате, объяснил бы альбионцам многое, если бы о нём им рассказали, и если бы они поверили. Тогда Таиса не подслушивала, просто там слишком эмоционально говорили, и этот разговор выделялся из общего фона дворца. А разговор был довольно интересен, Таиса усмехнулась — недомолвки и намёки лучше всяких объяснений, люди сами их придумают и будут уверены, что докопались до истины. А услышала Таиса вот что:

— На корабле, да и пока мы ехали к пограничной крепости Паравата — это был мужчина! Молодой, ещё юноша, но мужчина! У него не было ничего женского! Никаких признаков! — горячо говорил Нашавати. — А в том ущелье вдруг стал девушкой, богиней!

— Но богиню мы же видели, а этот юноша, вернее девушка, что хочет, чтоб все думали о ней как о юноше, стояла с нами рядом! — возразил Шатуртарам Лиджаваши.

— Да, мы видели настоящий облик богини, но ей не всегда удобно принимать свой истинный вид, а может, она просто не хочет этого делать. Вот она и выбрала себе этого юношу в качестве аватары. И юноша стал девушкой, видно богине удобнее быть женщиной, девушкой. А когда богиня появилась, чтоб показать всем кто её жрица, аватара стояла с нами рядом. Ведь Талиас, будем называть аватару тем именем, на котором она настаивает, нам же сказала — что всё будет хорошо, она знала, что богиня придёт.

— Да, Гунит, это очень похоже на правду, вероятнее так и было.

— Но, отец, почему богиня Тайша выбрала юношу, да ещё и альбионца? — вмешалась Исинали, ответил Нашавати:

— У нас в отряде не было женщин, а Талиас среди нас был самым юным. Вот богиня и выбрала его… Но, видно, она не захотела быть мужчиной, поэтому юноша стал девушкой. А то, что он, вернее, она, не хочет, чтоб о нём говорили как о девушке, то, наверное, он знает, что богиня вернёт ему истинный облик. Но это мои догадки, что мы можем знать о замыслах богов и об их взаимоотношениях со своими аватарами. — Произнося всё это, Нашавати немного запутался в том, кто же на самом деле сейчас эта юноша-девушка, ещё девушка или уже нет, аватара богини или снова лейтенант альбионец. Таиса, слушая этот разговор, хмыкнула, изображать богиню в мире, где не оказалось настоящих богов, было довольно легко, но хлопотно. Конечно, оставлять Сишту как жрицу без поддержки божества, которому она служила — нехорошо, не по-божески. Но девочка после обучения и инициации имела уровень мага, по умениям, а может, и по могуществу приближающемуся к младшему богу (чуть-чуть — добавила про себя Таиса). В этом мире ей равных не будет, даже если вернутся те студенты-недоучки, что с успехом изображали из себя богов. Так что Сишта вполне может заменить богиню, оставаясь её жрицей, она девочка умная и глупостей делать не будет. Таиса, вспоминая, улыбнулась. Командир отряда сикров отвлёк её от этих воспоминаний.

— Сахи лейтенант, Тарбей! — произнёс Сумисшвати, показывая рукой на открывающийся с перевала вид на большой город, со стоящим на рейде «Неустрашимым».

— Море! Оно прекрасно! — восторженно произнесла Таиса и, обернувшись, добавила: — Но прекрасней гор нет ничего на свете!

Она могла бы добавить — когда летишь над ними, но промолчала.

Глава пятая Милость богини

Таиса сидела у окна в тарбейском губернаторском дворце, который значительно отличался от резиденции губернатора Каранска. Это был не дворец, а скорее огромный замок — цитадель прежних правителей Хунду. Альбионцы, захватив княжество, решили разместить свою администрацию именно в этой крепости, тем более что она была как нельзя лучше приспособлена к обороне. Расположенный на высоком скальном уступе, комплекс древних фортификационных сооружений господствовал над городом, немаленьким городом, гораздо большим чем Сикрашат. Таису зачем-то вызвал сюда старший советник Лонг, он же и задержал отплытие «Неустрашимого» на неопределённый срок по каким-то одному ему известным соображениям. Таиса прибыла вовремя, но её вежливо попросили подождать, и теперь она, одетая в привычный мундир гардемарина с лейтенантскими нашивками, сидела у окна и смотрела на город. С высоты крепости разглядеть детали было невозможно, только общий вид. Но глаза Таисы позволяли ей видеть то, что делалось у главного храма города, храма, посвящённого богу Ишвашавану. Там проповедовала недавно приехавшая, новая верховная жрица могучей богини, победившей Виджунну. Хрупкая маленькая девушка, в тунике странного пепельного цвета, без страха стояла перед огромной толпой, в первых рядах которой виднелись люди в одеждах жрецов Ишвашавана и Виджунны.

— Любуетесь? — спросил Таису неслышно подошедший Лонг, неслышно — как он сам думал. Таиса услышала его ещё тогда, когда он проходил по соседней комнате.

— Красивый город, несмотря на то, что туземный, — кивнула Таиса, — хотя Сикрашат мне понравился больше. Тарбей несколько хаотичен, что ли.

— Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, — усмехнулся советник, — к сожалению, я не бывал в Сикрашате. Кстати, о том княжестве, майор Фантор писал, что у тамошних правителей вы в большом фаворе. У меня сложилось такое впечатление, что он несколько обижен на вас. Не объясните ли, чем это вызвано?

— Объяснить что? Почему ко мне хорошо отнеслись в Сикравашти? Или почему обиделся майор?

— Если вам не трудно, Талиас, объясните и то, и другое и не так сухо, как в рапорте. А я вам расскажу, чем вызван этот мой интерес.

Таиса кивнула и начала рассказывать. Её рассказ почти не отличался от того, что она изложила в рапорте, разве что изобиловал красочными подробностями. Таиса рассказывала, как отряд сикров, уходящий от погони, по мрачной долине вышел к тайному храму Виджунны. О луввоке, естественно, упомянуто не было. Как в лихой атаке были освобождены княжна и её служанки, как удачно заложенным зарядом был подорван храм Виджунны с опомнившимися жрецами.

— А майору Фантору не понравилось, что комнаты, выделенные мне, были больше его, ну и кровать… Там была такая кровать…

Советник Лонг приподнял бровь, показывая, что не понял в чём дело, Таиса усмехнулась:

— Очень большая и очень мягкая, а к ней в придачу ещё пять служанок, наверное, чтоб не потеряться на этой кровати.

— Понятно, — хохотнул Лонг, — старину Фантора обидел размер, а главное, вид благодарности князя Сикравашти, хотя пять служанок не такая уж и большая плата за спасение его дочери. Ещё майор выразил удивление тем, как быстро вы смогли выучить местный язык, всего за несколько недель, ему вашего уровня не удалось достичь даже за те два года, что он здесь.

— Это зависит от способностей, а главное, от желания, — усмехнулась Таиса, — как вы слышали — из пушек я тоже хорошо стреляю.

— Ни в вашем рапорте, ни в вашем рассказе вы не упомянули о зарождении нового культа бронзовой богини. В своей докладной записке старина Эдвар пишет, что вы очень спокойно отнеслись к появлению этой богини в Сикрашате, так, будто вы наперёд знали, чем всё закончится.

— Видите ли, я долго общался с девушкой по имени Сишта, она очень умная и целеустремлённая, к тому же — ашулана. Вам знакомо это понятие? Помните, по пути сюда вы мне рассказывали об особых способностях некоторых здешних жителей? Я вам тогда не особо и поверил, уж очень это всё выглядело необычно, — Таиса сделала паузу и посмотрела на Лонга, тот понимающе кивнул. Таиса продолжила: — Я смог воочию убедиться в вашей правоте, а как я уже говорил, Сишта очень умная и целеустремлённая, к тому же и упорная, её проповеди, подкреплённые некоторыми проявлениями божественной поддержки или её особых способностей, не то чтоб меня убедили, впечатлили! Думаю, что пользуясь своими возможностями ашуланы, она довольно быстро сумеет набрать сторонников своей богини. Мне почему-то кажется, что при таком обилии богов в Хунду это сделать будет не так уж и трудно.

— Возможно, очень даже возможно, — кивнул Лонг и задумчиво продолжил: — Появление нового бога или его культа обычно сопровождается всплеском фанатичности его последователей. Мы не можем предсказать, на что будет направлен этот всплеск, да и само проявление фанатичности для нас крайне нежелательно. Особенно в свете последних событий — мы расширили территорию нашей колонии почти вдвое, а численность наших войск осталась прежней, при этом большинство — это местные. Наши туземные подразделения в основном составляют выходцы из Сикравашти, где и набирает силу культ новой богини. Согласитесь, Талиас, это не может не беспокоить. К тому же получены сведения, что сюда направляется эскадра лютенцев, как она сумела обойти наш заслон — другой вопрос. Наша эскадра, базирующаяся в Каранске, ведёт преследование, но сами понимаете, встречные ветра… В общем, первый удар нам придётся отражать самим.

Таиса согласно кивнула. Что-то подобное она и предполагала, когда узнала об отсрочке выхода «Неустрашимого» в море. А советник продолжил говорить:

— Вы в хороших отношениях с этой Сиштой, не могли бы вы с ней поговорить, узнать её намерения. Тем более что она сейчас в Тарбее.

— Для меня это новость, — изобразила Таиса удивление, продолжая наблюдать за площадью, где находилась Сишта. А там обстановка накалялась всё больше и больше, если поклонники Виджунны к смене цвета и имени своего божества отнеслись спокойно — оно так и осталось драконом, то верующие в доброго бога Ишвашавана начали подступать к девушке с совсем не добрыми намерениями. Некоторые из них достали, видно, припасенные заранее дубинки. Конечно, Сишта могла за себя постоять, но это значило ознаменовать появление новой богини кровопролитием, будут ли её после такого считать доброй? Вряд ли, сколько после этого не убеждай людей. И Таиса решила вмешаться, заодно и устранить конкурентов юной жрицы.

Жрецы в белых одеяния, символизирующих доброту, чистоту помыслов и всего остального, подняв дубинки, бросились на девушку. Та подняла руки, но ничего не успела сделать, да и не смогла бы с таким количеством противников. На жрецов с неба обрушился поток пламени, превращая их в пепел. Даже те, кто замешкался и теперь пытался укрыться в толпе, не смогли этого сделать — пламя сожгло и их, но при этом не тронув находящихся рядом обычных людей. Советник Лонг, собиравшийся что-то сказать Таисе, застыл с открытым ртом и вытаращенными глазами — над городской площадью парил огромный крылатый зверь. Его бронзовая кожа сверкала на солнце, широко распластанные крылья не шевелились. Только их кончики слегка подрагивали.

— Те, кто не внял голосу моей жрицы, покараны! — словно раскаты грома донеслось до стоящих у окна правительственной резиденции. — Моя милость безгранична, но и гнев безразмерен!

При последних словах бронзового существа Таиса поморщилась — опять у неё речь не выходит — одно дело, когда ведёшь умные речи в спокойной обстановке, совсем другое, когда приходится импровизировать, поддерживать иллюзию и наносить точечные удары, не жечь же всех подряд?

— Это кто? — дрожащим голосом спросил Лонг, Таиса ответила:

— Я так понимаю, это и есть новая богиня.

— Почему богиня?

— Сишта так говорила — богиня. А жрице этой самой богини виднее, кому она поклоняется. Но если хотите убедиться в этом сами, давайте её спросим.

— Кого? — голос Лонга по-прежнему дрожал, а сам советник не мог оторвать взгляда от величаво парящего огромного бога-зверя, продолжавшего вещать громовым голосом. Таиса ответила, чуть усмехнувшись:

— У богини и спросим, поинтересуемся её половой принадлежностью.

До Лонга только сейчас дошло, что Таиса предлагает ему поговорить с богиней, он ошалело помотал головой:

— Но как мы… Она там, а мы здесь…

— Посвистим ей, чтоб привлечь внимание. Вы свистеть умеете?

— Свистеть богине?! — ещё более ошарашенно спросил советник, потом подозрительно посмотрел на Таису: — Почему вы это предлагаете? Вы что-то знаете?

— Вряд ли мы докричимся до неё отсюда, да и насколько я успел узнать, местные боги в последнее время крайне неохотно снисходят до общения с простыми смертными, — пожала плечами Таиса, усмехнувшись, продолжила: — Подобное действо я уже видел в Сикрашате. Довольно эффектный трюк для привлечения верующих на свою сторону.

— Так вы думаете это всего лишь… — начал Лонг, Таиса согласно кивнула:

— Вы же сами говорили, эта земля скрывает множество тайн. Возможно, это является одним из видов вишуни, так местные называют так удивившие вас способности.

— Талиас, за столь короткое время вы успели так много узнать! — советник уже пришёл в себя, тем более что невиданный зверь исчез так же, как и появился. Лонг задумчиво посмотрел на Таису и неожиданно предложил: — А переходите в наше министерство? У нас вы со своими способностями к анализу и наблюдательностью сделаете блестящую карьеру!

— Спасибо, — кивнула Таиса, — но я уже сделал выбор, и как видите, успешная карьера у меня получается и на этом поприще. И потом, знаете ли… Море! Это…

Таиса замолчала, словно не в силах подобрать слова, чтоб выразить своё отношения к этому сейчас спокойному, но такому капризному и в то же время такому прекрасному, мерно дышащему синему раздолью. Некоторое время они оба молчали, глядя в бескрайний простор, занимавший более половины видимого пространства. Затем Лонг произнёс, будто бы угадав невысказанные мысли Таисы:

— Море прекрасно и коварно. Не только само по себе коварно, но и тем, что по нему на нас надвигается…

Таиса кивнула, показывая, что об этом ей говорить не стоит, она и так понимает, при этом указав глазами на бриг, стоящий на рейде гораздо ближе к берегу чем «Неустрашимый»:

— Посыльный корабль пришёл неделю назад, и ему не надо было обходить нашу эскадру по большой дуге, следовательно, гостей надо ждать со дня на день. Наша эскадра отстаёт на два, максимум, три дня. Лютенцы делают ставку на один удар. Нам надо выстоять, не дать высадиться их десанту. В Халинаре бухта неудобная, во многом это и сыграло роль в том, что атака Паравата была успешна. Так что там высадить весь десант они просто не успеют, а делать это под огнём нашей эскадры — верная гибель. Для боя им надо иметь свободу манёвра. Значит — Тарбей.

— И всё же, очень жаль, Талиас, что вы служите не в нашем министерстве, — усмехнулся Эдвард Лонг, — очень жаль! Вы блестяще оценили обстановку, если вы ещё и предложите выход из создавшейся ситуации…

— Вы очень много хотите от простого лейтенанта, недавнего гардемарина, — поклонилась Таиса, — я просто изложил вам очевидные вещи. А оборона… Здесь есть два генерала и четыре полковника, а что думает по этому поводу губернатор? Эти люди гораздо опытнее меня, не сомневаюсь, что у них есть план обороны.

— Видите ли, Талиас, командуют они войсками из туземных наёмников, а как местные себя поведут в бою… Я не отрицаю — они хорошие воины, когда хотят драться, а вот захотят ли они сражаться на нашей стороне? События в Халинаре показали, что такой вариант не просто возможен — вполне реален. Дрались только лютенцы, два полка экспедиционного корпуса, а туземные войска, наёмники из Залимашана… Нет, не разбежались, организованно ушли вместе с выданным им оружием, не принимая боя.

— А армия князя Халинара? — удивилась Таиса, Лонг хмыкнул:

— Её лютенцы ликвидировали в первую очередь, как оккупировали Халинар. Зачем им под боком вооружённые люди, что смотрят на них как на захватчиков?

— Вы хотите, чтоб я переговорил с Сиштой? Чтоб она выяснила настроение ваших наёмников-сикров? Не так ли? Сишта сама из Сикравашти, возможно, она не только расскажет, будут ли они сражаться, но и сможет их уговорить это сделать, если они этого делать не собирались, — Таиса произнесла это, словно раздумывая, а потом так же задумчиво добавила: — И если вы хотите мой совет — поставьте пушки, снятые с лютецких линкоров, вон на тех высотах. И замаскируйте их так, чтоб их нельзя было обнаружить, пока они не начнут стрелять.

— У вас, моряков, удивительно схожие взгляды на ведение боя, — усмехнулся советник, — то же мне предложил сделать капитан Глантэн. Мне даже пришлось выдержать баталию с нашими сухопутными командирами. Они предлагали отвести пушки на позицию подальше от берега и там встретить лютецкий десант. А потом, измотав его во встречном бою, сбросить в море. Но аргументы капитана Глантэна, что морские пушки малопригодны для полевого сражения, меня убедили.

— И вы?.. — с деланным изумлением приподняла бровь Таиса, она увидела, что предлагаемый ею вариант размещения орудий уже осуществлён. Орудия уже там стоят, замаскированные так, что Таиса смогла их обнаружить, только применив свои способности и зная, что там оборудована артиллерийская позиция. А Лонг, хитро прищурившись, кивнул:

— Именно так и поступил. Пользуясь своими полномочиями, приказал разместить там батареи. Капитан Глантэн был очень убедителен, он рассказал мне о бое «Неустрашимого» с лютецким патрулём у северных берегов Карберийских халифатов, о козыре, который есть у него на корабле.

— Что ж, я готов показать вам козырь капитана Глантэна. А пока, если вы не передумали, я бы хотел съездить, выполнить ваше желание. Не очень удобно вызывать верховную жрицу грозной богини в колониальную администрацию, словно какого-то чиновника.

Сишта стояла на ступенях храма Тайшаваланикатионы. Раньше это был храм Ишвашавана, но после того как Сишта объявила об изгнания этого бога в Абьяришаваньи, да ещё и после вчерашнего появления богини перед народом, храм решили переименовать сами верующие. Тем более что возразить было некому — жрецов Ишвашавана после вчерашнего визита богини не осталось. Уцелевшие жрецы Виджунны Сиште поверили сразу — новая богиня была такая же, как их старый бог, по крайней мере — внешне. Ну а то, что новая богиня более грозная и могущественная, чем Виджунна, скептики могли вчера убедиться, это те, кто не возражал, ну а те, кто пытался возразить — сделать этого уже не смогут, да и на остальные действия не способны. Пепел может только развеиваться по ветру. То, что новая грозная богиня не требует коленопреклонения при обращении к себе (так говорит её верховная жрица) и человеческих жертвоприношений — каждый бог или богиня имеет право на свои причуды, а такая могущественная — тем более. За спиной Сишты выстроились жрецы новой богини в одеяниях цвета бронзы, только у верховной жрицы Тайшаваланикатионы туника была пепельного цвета. Сама туника (больше напоминавшая одежду ашуланы, чем жреческое одеяние) и её цвет как бы подчёркивали скромность и даже аскетизм верховной жрицы. Да и демонстрировать то запредельное искусство вишуни, которым наделила богиня свою верховную жрицу, в такой простой одежде было куда удобнее, чем в обычных пышных жреческих одеяниях. Стоя на ступенях храма, Сишта ожидала визита высших чинов альбионской администрации Хунду. Вообще-то верховная жрица могла этого не делать, но никто из её свиты не возражал: она верховная жрица и кому проявлять подобное уважение — ей решать.

Из подъехавших открытых карет вышли чиновники колониальной администрации во главе с недовольно морщившимся генерал-губернатором, не понимающим — почему он должен оказывать подобные почести какой-то жрице. Но старший советник Лонг, наделённый самыми широкими полномочиями, настоял на этом визите, сказав, что в свете грядущих событий (вероятной высадки лютецкого десанта) это крайне необходимо. Криво улыбаясь, чиновник высказал все полагающиеся по этому случаю приветственные слова и был удостоен вежливого, но весьма холодного кивка. Но каково же было удивление всех присутствующих, когда верховная жрица сделала шаг навстречу ничем не приметному лейтенанту в морском мундире и, сложив руки на груди ладонями вовнутрь, поклонилась. Вызвав ещё большее удивление окружающих, лейтенант ответил тем же. Приветствуя таким образом Талиаса, Сишта не знала, продолжает ли он являться аватарой Тайшаваланикатионы или нет, но то, что она увидела, показало, что ничего не изменилось, и её наставница и богиня по-прежнему благосклонны к своей ученице.

Дальнейшие переговоры удовлетворили обе стороны: генерал-губернатор был доволен тем, что они прошли быстро и ему больше не надо, как он считал, унижаться перед какой-то туземной жрицей; старший советник Лонг тоже был доволен — он получил заверения, что наёмники-сикры будут сражаться и не отступят; Таисе было просто приятно снова встретиться с Сиштой; Сишта была счастлива, что снова видит земное воплощение своей богини-наставницы. Когда переговоры закончились, Таиса немного задержалась, и советник Лонг, который тоже не стал торопиться, с удивлением наблюдал, как альбионский лейтенант и туземная жрица беседуют, словно добрые друзья. Он это понял только по выражению их лиц и интонациям разговора, так как сама беседа велась на языке Сикравашти.

— Вот, князь Шатуртарам Лиджаваши, Исинали и Гунит Нашавати просили вас, сахи Талиас, принять этот скромный дар, — уже прощаясь, Сишта протянула Таисе резную шкатулку, — я тоже прошу!

Таиса открыла и посмотрела, что же там внутри. Колье, серёжки и диадема из баснословно дорогих брильянтов, при этом их огранка, подборка и оправа превращали этот комплект в произведение искусства, слабо поддающееся оценке в деньгах. Это был подарок, достойный королей! Лонг, заглянувший через плечо Таисы, перестал дышать, а сама Таиса благосклонно кивнула, потом обняла Сишту.

Обратно на корабль Таиса так и не попала. Ночевала она на той замаскированной батарее, что оборудовали по совету капитана Глантэна, там же были и матросы-артиллеристы с «Неустрашимого» и подразделение солдат сикров. До полудня ничего не происходило, только корабли, фрегат и бриг, были переведены на внутренний рейд, под защиту скал, которые должны были уберечь корабли не столько от штормовых волн, сколько от вражеской артиллерии. Это было правильное решение, так как ни альбионские корабли — в силу своей малочисленности и слабости (что могут сделать бриг и фрегат против эскадры линкоров?), так и уже стоящие там три линкора, захваченные у лютенцев (без экипажей и со снятыми пушками), противостоять экспедиционной эскадре Лютеции не могли. Эта эскадра появилась ближе к полудню. Десять линкоров, десять транспортов (те же линкоры по размерам, но с минимальным количеством орудий) и четыре фрегата шли тремя колонами. При приближении к берегу колонна транспортов отстала, вперёд выдвинулись корабли, несущие мощную артиллерию.

— Они должны выявить и подавить береговые батареи, — заметила Таиса советнику Лонгу. Надо отдать ему должное — он не ушёл в тыл, а находился на основной батарее, две другие носили скорее вспомогательный характер, так как козырь капитана Глантэна был здесь, да и сам капитан тоже стоял рядом.

— Да, Талиас, дело предстоит жаркое, — кивнул Глантэн и пояснил Лонгу: — В подобной артиллерийской дуэли преимущество у корабля, хотя, казалось, должно быть наоборот — попадание в корабль всегда наносит ущерб, но и попасть в корабль труднее, он постоянно маневрирует. А в данном случае линейные корабли будут стрелять по очереди, отходя на безопасное расстояние, чтоб перезарядить свои пушки, у нас же такой возможности не будет, тем более что преимущество в количестве орудий на их стороне. Так что мы будем постоянно находиться под их огнём. И то, что мы не можем утонуть, слабо нам поможет.

— Вы хотите сказать, что мы обречены? — спросил Лонг, напряжённо наблюдая за приближающимися линкорами лютенцев. Там пока не видели замаскированных батарей, но не сомневались в их наличие и в том, что они должны открыть огонь. Если подпустить атакующие корабли слишком близко, то и удачный залп не помешает тем высадить десант, да и для того чтоб подготовиться ко второму залпу нужно время, а произвести его обнаружившим себя батареям не дадут корабли второй линии. Всё это пояснил капитан Глантэн и попытался успокоить советника:

— Ну почему же — обречены? Очень многое зависит от меткости стрельбы, от выучки орудийных расчётов — это время между залпами. Должен вам сказать, что на «Неустрашимом» отлично подготовленные артиллеристы, старина Богс в своё время к их обучению приложил много усилий, да и лейтенант Ланик достойный его приемник. Я бы даже сказал, что Талиас превосходит Джулиана, хоть тот был старше и опытней.

Таиса усмехнулась — опытней может быть, а вот старше… Она могла бы ещё добавить, что исход сражения решает множество других факторов, один из которых — удача, особенно если эту удачу ты умеешь создать сама. Но она произнесла фразу, удивившую остальных:

— Сишта обещала помочь.

— Причём здесь эта туземная жрица? Что она может сделать с кораблями…

Договорить Лонг не успел, Таиса показала на небо, там появился бронзовый дракон! Стремительно упав сверху к уже вышедшим на расстояние прицельного выстрела боевым кораблям лютенцев, обрушил на них море огня. Так показалось как альбионцам, наблюдавшим с берега, так и лютенцам, находящимся на палубах линкоров. Но огонь особого вреда не причинил, он только сжёг паруса и воспламенил заряды у некоторых пушек, находящихся на верхних палубах. Таиса не старалась сжечь корабли, её силы не хватило бы сделать это со всеми, а потеря нескольких не остановила бы лютенцев. Но такая демонстрация силы, ударившей по всем кораблям, и противостоять которой нет никакой возможности, впечатлила всех: альбионцы радостно кричали, им вторили сикры (их могучая богиня поддержала своих последователей в бою с врагами), а вот на кораблях лютенцев, царила паника. Бронзовый дракон-богиня подобным образом прошлась и по транспортам. Теперь только что грозная эскадра беспомощно качалась на волнах, ветерок с берега погасил инерцию движения кораблей, и они неподвижно застыли.

— Уф, — вытерла пот со лба побледневшая Таиса и, пошатнувшись, ухватилась, чтоб не упасть, за ближайшее орудие.

— Согласен, — тоже вытер пот со лба капитан Глантэн, — впечатляюще! Такого даже представить себе нельзя было, кто бы мне рассказал — не поверил! Талиас, как вам удалось договориться с этой Сиштой? Вроде так её зовут?

Капитан кивнул в ту сторону, где качались с обгоревшими мачтами корабли лютенцев, некоторые были вообще без мачт, на некоторых мачты как раз падали, потому что сгорели ванты, их поддерживающие. Бледная Таиса ничего не ответила, Глантэн кивнул, принимая её состояние как реакцию на произошедшее, впрочем и альбионцы, несмотря на радость первых мгновений, пребывали в некотором ступоре — до них дошло, с какой лёгкостью была выведена из строя боевая эскадра. Только сикры пребывали в приподнятом настроении — их богиня показала свою силу и сделала это, наказав чужеземцев, собиравшихся начать захват пусть не их земли, земли, принадлежащей их союзникам.

— Сишта — имя верховной жрицы зверя-богини, что мы видели, — ответил вместо Таисы Лонг, — я не знаю, это сделала она сама, используя какой-то трюк или ещё что-то…

— Хороший трюк, — хмыкнул Глантэн, указывая в сторону беспомощно качающихся кораблей, — всего лишь трюк, с помощью которого вот так в одно мгновение можно разгромить боевую эскадру…

— Не одно мгновение, она жгла только паруса, корабли остались нетронутыми, — возразила пришедшая в себя Таиса. Действительно, на то, чтоб всё это сделать, ей понадобилось время и распределение своих сил, точечный удар по луввоку дался ей гораздо легче. Глантэн возразил:

— Пусть так, но нападению богини или трюку её жрицы лютенцы противопоставить ничего не смогли, бортовой залп линкора — это очень серьёзно, если знать, куда стрелять. А тут нападение произошло неизвестно откуда, ну пускай сверху. Возможно, бортовой залп и остановил бы этого зверя, но стрелять вверх корабли не приспособлены.

— Кстати, о стрельбе. Что вы намерены делать? — спросил советник.

— Пострелять, — ответила Таиса, улыбнувшись, — надо показать — кто хозяин положения. То, что они развёрнуты к нам носом, даже лучше, они могут ответить только из погонных орудий. Но даже если бы они развернулись бортом, то в данном случае дуэль, береговая батарея — корабль, была бы выиграна нами!

Таиса стала наводить пушки, а Глантэн и Лонг продолжили непринуждённую беседу, непосредственной опасности нападения уже не было, можно было и расслабиться. Таиса не стала наводить все пушки на один корабль, навела на каждый отдельно. Взрывы на носу кораблей показали, что Таиса не сделала ни одного промаха. Загремевшие две другие батареи стреляли менее удачно, о чём свидетельствовали всплески в местах падения ядер, да и стреляли они реже, чем пушки Таисы, всё-таки канонирами там были местные, естественно, не жители Хунду, а служащие здесь альбионцы. Лютенцы пробовали даже отвечать, с одного из кораблей спустили шлюпку и попытались развернуть его бортом к берегу, но шлюпка была сразу же потоплена. Но пример был показан, и второму кораблю это удалось сделать, его бортовой залп выглядел очень устрашающе, хотя не причинил никому на берегу вреда. Второй залп накрыл одну из береговых батарей, показав, что могло произойти, если бы линейные корабли сохранили возможность маневрировать. Но и второй залп пушек Таисы, теперь они все стреляли именно в этот корабль, был необычайно удачен, одна из бомб каким-то чудом попала в крюйт-камеру этого корабля. Грохот взрыва и огромный столб воды вызвали новые крики восторга альбионцев.

— Ваша удача не покинула вас, — обратился к Таисе Глантэн, — прямое попадание в крюйт-камеру невозможно! Она от такого надёжно защищена! Разве что сложный, немыслимый рикошет! Или вам помогает эта местная огнедышащая богиня, если это так, то и я готов ей молиться!

— Ловлю вас на слове, капитан! — улыбнулась в ответ Таиса. — Повторяйте за мной — о великая Тайшаваланикатиона, даруй нам удачу или хотя бы подорви ещё один корабль! Ну и пообещайте ей что-нибудь, например, что вы придете поклониться в её храм и станете её верным последователем.

— Извольте, Талиас, — тоже улыбнулся капитан Глантэн, после чего повторил все, что сказала Таиса, попросив, правда, не удачу, а только взорвать корабль, после чего шутливо поклонился в сторону города, где был храм богини. Произносил он всё это в момент относительной тишины, пушки как раз заряжали. Этой своей просьбой к богине он привлёк внимание сикров-наёмников, находящихся на позиции, они понимали по-альбионски. Развернувшись к Таисе, Глантэн выжидательно приподнял бровь, и в этот момент затишья, когда пушки с обеих сторон не стреляли, взорвался ещё один линейный корабль.

— Богиня к вам благосклонна, капитан, — серьёзно сказала Таиса и посоветовала: — Пообещайте ещё что-нибудь, например, что вы оборудуете алтарь богини на «Неустрашимом», такой небольшой, походный.

Не пришедший в себя Глантэн послушно повторил слова Таисы, и новый взрыв стал подтверждением того, что богиня услышала и это обещание капитана. Окончательно добили Глантэна начавшие кланяться ему сикры. Некоторые что-то говорили на своём языке. Тоже пребывающий в некотором шоке от происходившего, Лонг вопросительно посмотрел на Таису, та перевела:

— Они приветствуют отмеченного богиней, желают долгих лет жизни, успехов. Ну и всего остального, полагающегося в таких случаях.

— Талиас! Неужели вы действительно верите в это всё? — растерянно развёл руками капитан Глантэн.

— Вы знаете, капитан, — ответила Таиса, после того как отгремел очередной залп, — даже если бы не верил, то факты заставляют поверить. Хотя… Попросите третий раз. Два раза — это могло быть случайностью, совпадением, а три раза — это уже статистика. У них осталось ещё восемь линкоров, несмотря на потери, сдаваться они не собираются. И вон видите? Ещё два почти развернулись, попросите взорвать эти два, чтоб другим неповадно было.

Капитан Глантэн, слегка заикаясь, срывающимся голосом попросил. Видно предыдущих обещаний богине оказалось достаточно, поэтому просьбу капитана она и так выполнила. Как только Глантэн закончил говорить, синхронный двойной взрыв прогремел над рейдом. Вслед за этим на остальных кораблях появились белые флаги, кто поднял на чудом уцелевшей мачте, кто просто так размахивал. Лютенцы, решив, что альбионцы каким-то способом безнаказанно уничтожают их корабли, пришли к выводу, что лучше сдаться, чем вот так погибнуть. А сикры начали кланяться бледному Глантэну с ещё большим усердием.

Глава шестая Возвращение и всё с ним связанное

У носовых пушек «Неустрашимого» собрался почти весь офицерский состав команды. Корабль шёл на юг, ветер был попутным. Как сказал капитан второго ранга Джавис, так будет до самого Каранска, а уж после него, когда повернут на север, придётся побегать — ветра будут встречные. Ну а пока команда, в том числе и офицеры, пользовалась относительным затишьем, Таиса в который раз рассказывала о своих приключениях в горах загадочной страны Хунду, да и не только в горах. Бой с линкорами Лютеции вызывал не меньше вопросов. Особое любопытство офицеров вызвала поездка капитана Глантэна и лейтенанта Ланика в храм новой богини-дракона. По приезду оттуда капитан приказал в одной из маленьких кают, расположенных под самой палубой, оборудовать нечто вроде, даже не храма, часовенки этой туземной богини. Особые возражения эти действия вызвали лишь у штатного капеллана корабля, падре Иглоссона. Вообще-то альбионцы и так не были особо набожны и чтили Единого постольку поскольку, но тут капитан преступил всякие приличия, открыто отдав предпочтение какой-то местной богине, да ещё имевшей такой жуткий облик. Из храма капитан и лейтенант привезли статуэтку этой страшной богини, хотя почему страшной? Все офицеры совершили паломничество в эту маленькую каюту-храм, именно с целью полюбоваться прекрасно выполненной статуэткой из какого-то пепельного камня и четырьмя прозрачными шарами-светильниками, излучающими мягкий белый свет. Излучающими постоянно и не требующими ни доливки туда масла, ни каких-либо других действий по поддержанию в них белого холодного огня. Джавис даже высказал опасения, что эти постоянно горящие светильники, оставленные без присмотра, могут стать источником пожара, но ощупав их и убедившись, что светильники совершено холодные, сменил своё мнение. Ну а крылатый зверь-богиня понравился всем, причём те, кто видел дракона в верховьях реки Лэмис, как один заявляли о необычайном сходстве того зверя и изображения богини.

— Талиас, а ведь этот зверь на тебя похож! — заявил Лоренс.

— И чем же, Джейк? — с улыбкой поинтересовалась Таиса.

— Цветом волос! — серьёзно ответил гардемарин, товарищ Таисы, та с улыбкой покачала головой:

— Как видишь, у этого зверя нет волосяного покрова, у него чешуя. Если бы я был покрыт чешуёй… Да и зубы с когтями… Нет, конечно сходство есть! Если бы мне такой хвост, то отличить нельзя бы было! — под общий смех закончила Таиса. Капитан второго ранга Джавис, поулыбавшись вместе со всеми, спросил у Глантэна:

— Лимси, ты вот эту часовню серьёзно собрался тут оборудовать? Неужели ты решил поклоняться этой туземной богине? Я слышал о твоём обещании… Но мне кажется, что всерьёз подобное…

— Видишь ли, Эндрю, я дал обещание. А произнесено ли оно было в запале и под влиянием момента… Слово джентльмена, если они произнесено — должно быть выполнено, потому что это слово джентльмена! Независимо от того слышал ли его ещё кто-то или нет! Если то, что пообещал, не выполняется, то джентльмен перестаёт быть таковым. Прежде всего, в своих собственных глазах!

Офицеры, слышавшие ответ своего капитана, согласно закивали, только падре Иглоссон неодобрительно поджал губы, но и он не возразил.

Когда «Неустрашимый» сменил курс, повернув на запад, огибая южный континент, шары в каюте-храме богини-дракона вспыхнули очень ярко. Это событие, о котором им сообщил матрос, заставило офицеров, по привычке собравшихся у носовых пушек, начать высказывать свои предположения. Таиса, не участвовавшая в обсуждении, привлекла внимание остальных, указав на белую дымку, появившуюся впереди:

— Смотрите! Очень мне не нравится это!

— Меняем курс! — закричал капитан Глантэн. — Поворот! Срочно!

Корабль накренился, выполняя поворот, уходя от столкновения с этим необычным, неизвестно как появившимся туманом. А края этого туманного облака, казалось, лежащего на поверхности океана, разошлись, открывая то, что за ним скрывалось. Там тоже был океан, странного зелёного цвета, да и небо было не голубое, а зеленоватое, скорее, нежно-салатовое. Никто из невольных зрителей этого явления не успел высказаться по поводу увиденного, как из зелёного моря в гигантском окне взметнулись чёрные щупальца. Они были такого размера, что удар даже одного из них мог бы перевернуть фрегат, а все они, обхватив корабль, вполне могли утащить его в морские глубины. И словно собираясь именно это сделать, щупальца устремились к кораблю! Люди в ужасе замерли, но едва первая извивающаяся конечность пересекла границу между синей и зелёной водной поверхностью, как загустевшая туманная пелена, словно гигантскими ножницами, отрезала это щупальце и пропала. Гигантский обрубок, фонтанирующий тёмной, почти чёрной кровью, упал рядом с кораблём и, едва не задев «Неустрашимый», задёргался в конвульсиях.

— Что это было?! — выдохнул лейтенант Доугберри.

— Никто не знает, — ответил капитан Глантэн, стараясь сохранить видимость самообладания, но его выдавали дрожащие руки. Впрочем, другие члены команды фрегата пребывали не в лучшем состоянии. Капитан продолжил слегка дрожащим голосом: — Я вижу такое в первый раз, хотя читал рапорты о подобном явлении. Их писали вполне заслуженные капитаны, которых трудно было заподозрить в попытке мистификации. Честно говоря, я не совсем верил, но то, что увидел сейчас…

— Они описывали что-то подобное, — указал на погружающуюся в морскую пучину огромную конечность лейтенант Франо, при этом его рука тоже дрожала.

— Нет, упоминания о таком не было, — покачал головой капитан, — но само это окно хорошо описано. Мало того, вот так погиб один из экспедиционных кораблей адмирала Бальтора, капитан направил его в это окно, стараясь пройти сквозь аномалию, но с ним случилось нечто подобное.

Глантэн, в свою очередь, указал на чёрное пятно крови неизвестного чудовища, оставшееся на поверхности океана, отрезанное или оторванное щупальце уже утонуло. Капитан, вздохнув, продолжил:

— Корабль был раздавлен, никто не спасся. Обломки втянуло туда… В это открывшееся гигантское окно — и оно сразу же пропало, словно ничего и не было!

В наступившей тишине раздался испуганный крик матроса, остававшегося в каюте со статуэткой дракона-богини:

— Они снова ярко светятся! Свечение усиливается!

Капитан среагировал мгновенно:

— Поворот!

Фрегат снова накренился, уходя от внезапно появившегося огромного, светящегося окна, только на этот раз свет был каким-то зловещим, бордовым, да и волнующаяся водная поверхность была цвета крови. Таиса пошатнулась, схватившись за пушку, чтоб не упасть, а корабль медленно поворачивал, явно не успевая уйти от надвигающегося бордового облака. Внезапно гигантское окно стянулось в точку и пропало, Таиса со стоном опустилась на палубу, магический удар, заставивший схлопнуться межмировой портал, отнял у неё все силы. Она ударила по блуждающему переходу, нарушая его устойчивость, так как увидела, что «Неустрашимый» не успевает уклониться от встречи с зоной нестабильности. Девушка могла бы рассказать своим товарищам, что в их мире все временные межмировые переходы не очень устойчивы, а те, что постоянны — трудно проходимы.

Капитан вытер пот. Да и все находящиеся на палубе вздохнули с облегчением, если первый раз в этом непонятном гигантском окне ничего опасного не было, кроме огромного чудовища, чьё оторванное щупальце утонуло, то сейчас всё за зыбкой, колеблющейся гранью излучало угрозу.

— Похоже, нам очень повезло, мы стали свидетелями этого непонятного и неизвестного явления дважды, — хрипло произнёс Джавис и тем же хриплым срывающимся голосом добавил: — Но я не хотел бы увидеть это третий раз!

— Богиня предупредила! Нам повезло, что один из матросов в этот момент решил полюбопытствовать. Первый раз шары тоже светились! Они разгорелись и во второй раз, если бы не это, мы не сменили бы курс и попали… Не знаю, что это было. Но мне туда не хочется! — хрипло высказался капитан.

— Лимси, я думаю, что надо там поставить постоянный пост, — произнёс помощник капитана, — по крайней мере, пока мы не выйдем из этих вод.

— Ты прав, Эндрю, так и поступим, — ответил Глантэн и задумчиво посмотрел на спокойное море и на Таису, сидевшую прислонившись к лафету пушки, добавил: — Именно так и поступим, я не знаю как, но нас предупредили об опасности, надеюсь, эта богиня и впредь не оставит нас своими милостями.

Таиса чуточку улыбнулась, конечно, пока она на «Неустрашимом», богиня предупредит его команду о подобной опасности. Ведь это не магические светильники почувствовали опасность, а она. Почувствовала и заставила светильники увеличить свою яркость! Но и того, что откроются сразу два портала один за другим, Таиса не ожидала. Если первый был блуждающей аномалией, то второй кто-то пытался открыть и открывал очень настойчиво, Таиса ударила изо всей силы, стараясь не позволить это сделать. Теперь же, немного успокоившись, она поняла, что этого можно было и не делать — открывавшийся портал был настолько неустойчив, что схлопнулся бы, если этот кто-то, открывающий проход, попытался через него пройти. Но сама-то она прошла сюда в этот мир, не встретив никакого сопротивления! Мало того, она уже дважды без помех уходила из этого мира и возвращалась! Оба раза создавая порталы, хоть и не сравнимые с теми, что только что видела команда «Неустрашимого», но одинаковые с ними по своей природе, но при этом Таиса не чувствовала никакого сопротивления.

— Что, Талиас, страшно? В море всякое бывает, тем более в малоизученных районах, а мы сейчас находимся именно в таком. Не передумали становиться морским офицером? — Джавис испугался, как и остальные члены команды, но изо всех сил старался, чтоб это не было заметно, и теперь с улыбкой смотрел на сидящую у пушки Таису, вернее, пытался это делать, так как улыбка у помощника капитана была уж очень кривая.

— Я уже морской офицер, — ответила Таиса, поднимаясь, — так что мне не может быть страшно. Просто немного удручает, что ничего сделать нельзя…

— Да, Талиас, тут ваши пушки бессильны, хотя… Вы могли бы попытаться подстрелить то чудовище со щупальцами, — подал голос лейтенант Доугберри, он хоть и был таким же бледным, как остальные, но как и помощник капитана старался не показывать вида, что испугался.

— Вряд ли Ланик смог бы как-то навредить тому морскому зверю, даже если бы накрыл его бортовым залпом, вы же, Доугберри, видели, что щупальце было больше «Неустрашимого», своими конвульсиями оно бы могло перевернуть наш корабль! — Покачал головой капитан Глантэн.

— Но всё же, интересно, что это было? — спросил Лоренс. Его вопрос остался без ответа, Таиса, конечно, могла бы рассказать об этом явлении, но не стала этого делать.

Лорд Солсбэр-младший, стоял и рассматривал статуэтку пепельной богини-дракона. Он возвращался в Альбион на «Неустрашимом». Харни Солсбэр так и не вступил в должность генерал-губернатора новой колонии Лэмистэра, его отозвали в распоряжение министра, чиновники в Каранске поговаривали, что Солсбэр-младший займёт должность товарища министра. Воспользовавшись тем, что «Неустрашимый» возвращался на родину, лорд Солсбэр-младший выбрал именно его в качестве транспортного средства, хотя фрегат на этот раз шёл не один, а в составе мощного конвоя.

— Вы знаете, Талиас, — задумчиво произнёс Харни Солсбэр, — эта богиня похожа как две капли воды на того зверя, кажется, его называют — дракон, что похитил туземного вождя в верховьях Лэмиса.

— Не знаю, не видел, о том драконе я знаю только из вашего рассказа, — ответила Таиса.

— Но вы видели дракона в Хунду! Видели не только во время боя с флотом Лютеции!

— Как раз тогда дракона не было, — усмехнулась Таиса, — он появился раньше, а ещё я его видел в Сикрашате, вам об этом должны были сообщить, и тот дракон был бронзовый, а не пепельный, как рассказывали вы, да и размером, насколько я уяснил из вашего рассказа, дракон с берегов Лэмиса был гораздо меньше.

— Но этот дракон пепельный! — воскликнул Солсбэр.

— Видите ли, Харни, — как можно более мягче сказала Таиса, — цвет камня, из которого изготовили эту статуэтку, ещё ни о чём не говорит. И как я понял, вы считаете, что это один и тот же дракон. Должен вам сказать, что если подобное допустить, то этот дракон меняет цвет и размеры… Хотя если он, вернее она — богиня, то это вполне возможно. Тем более что перелететь через горы, разделяющие Южный континент на западную и восточную части, этому крылатому существу не представит труда.

— Вы назвали, — Солсбэр указал на статуэтку, — не зверем, а существом, почему?

— Можно назвать ещё драконом, как её называют жители Сикравашти, — усмехнулась Таиса, — называть зверем существо, которое разговаривает, и которому поклоняются как богине… Согласитесь, Харни, это как-то не очень корректно. Богиня может обидеться.

— А вы? Как вы считаете? Это существо — богиня? — так же быстро, как задавал предыдущие вопросы, спросил лорд Солсбэр-младший.

— Я бы не стал утверждать это, — снова усмехнулась Таиса и показала на светящиеся шары, — но некоторые факты говорят сами за себя. Эти светильники горят уже больше месяца, светильник, заправляемый маслом или другой горючей жидкостью, так долго давать столь яркий свет не может, хотя… Я слышал, что в Хунду существуют светильники, заполненные морской водой, и там светятся мелкие организмы или водоросли, но они дают не такой яркий свет. Но даже если бы эти шары были наполнены светящимися водорослями или какой-то мелкой живностью, то за такой срок… Сами понимаете — замкнутое пространство, отсутствие пищи и кислорода, если бы там были живые существа, то они давно погибли бы. Ну и то, что свечение усиливалось при приближении к тем аномалиям, тоже говорит о необычном происхождении этих шариков. Вы же читали доклад капитана Глантэна?

Лорд ничего не ответил, только покивал, а Таиса, склонив голову, произнесла:

— Как мне ни приятно ваше общество, но я вынужден вас покинуть — на траверзе Карберийские халифаты, мы хоть и идём в составе конвоя, но пушки надо держать в готовности.

Таиса ушла, а Харни Солсбэр, задумчиво посмотрев ей вслед, снова начал внимательно рассматривать светящиеся шары и статуэтку дракона. Матрос, по приказу капитана Глантэна нёсший вахту в этой каюте, невозмутимо наблюдал за пассажиром «Неустрашимого».

Плавание прошло без происшествий, и в полдень одного из осенних дней прибыли в Норлум. Таможенные и другие процедуры заняли остаток дня, и в гостиницу, или как её называли — пансион матушки Гретты, Таиса и Лоренс прибыли ближе к полуночи, разбудив постояльцев, тех, кто спал, визгом Поли. Девушка повисла на шее у Таисы, хотя ей, чтоб проделать подобное, пришлось хорошенько постараться — её хозяйка была ниже и гораздо миниатюрней.

— Вот я всегда удивляюсь, что вы в друг друге нашли? — спросил, зевая, один из слушателей академии, вышедший на шум. Другой с удивлением рассматривал нашивки Таисы:

— Талиас, вы что, уже лейтенант? Нам же присвоили звание только уорент-офицера! Мичмана дадут только после окончания академии! Кстати, нарочный принёс сообщение из академии, через четыре дня большой сбор, видно ждали вас, остальные вернулись более месяца назад.

Поли обнимала Таису, но при этом многозначительно поглядывала на Джейка Лоренса. Таиса заметила это стреляние глазками, и когда они остались наедине, усмехнувшись, так что у Поли побежали мурашки по спине, сказала:

— В общем я не возражаю. Но если Джейк узнает, кто я такая, а вопросы у него возникнут, то мне придётся сделать то, о чём я тебя предупреждала. Понимаешь? Хотя ты можешь якобы сбежать от меня к нему… Но помни, что я тебе сказала.

Ночью Поли тихонько встала и вышла из комнаты, Таиса, усмехнувшись, покачала головой — Джейк упрекал своего товарища, что тот не собирается жениться на простой девушке, так как это поломает карьеру морского офицера, но неужели он сам решил испортить себе будущее или, несмотря на собственные упрёки Таисе, обманывает Поли. Решив завтра поговорить с Лоренсом на эту тему, Таиса уснула. На следующий день Лоренс первый подошёл к Таисе.

— Тай, я хочу тебе сказать… Признаться… — начал юноша, смущаясь, Таиса его прервала:

— Я знаю, что Поли сегодня ночью была у тебя. Не хочу тебя ни в чём обвинять, но мне её судьба не безразлична. И я хочу тебе напомнить то, что ты мне сказал в начале плавания, если у тебя с ней серьёзно, то ты можешь забыть о том, чтоб стать морским офицером. Ты понимаешь, что тебя не выгонят, но карьеры ты не сделаешь, так мичманом и останешься. В дальнее плавание тебя не выпустят, в лучшем случае — акватория порта или младший клерк в адмиралтействе. Если же ты хочешь обмануть девушку…

— Поли ещё девушка! Девственница! — выпалил Лоренс. — Как такое может быть?

— Вопрос очень интересный, — усмехнулась Таиса, — как Поли стала девушкой? Ну, наверное, родилась девочкой. Сам понимаешь, если бы она родилась мальчиком…

— Тай, перестань, ты прекрасно понял, о чём я…

— Джейк, если ты помнишь, в том приличном заведении, откуда я забрал Поли, с меня запросили дополнительную плату, именно за это её качество. Так что в этом нет ничего удивительного…

— Тай! И ты ни разу… — начал Лоренс, глаза его округлились, и он с жалостью посмотрел на Таису, а она вздохнула и строго взглянула на своего товарища:

— Только вот этого не надо, не надо меня так активно жалеть. Когда-нибудь ты узнаешь почему. А сейчас ответь мне на мой вопрос.

— Я решил жениться на Поли, я её люблю! Не буду морским офицером, ну и пусть! Я не бедный человек, а то, что Поли из простых, так моей знатности хватит на двоих. В общем, я решил — завтра подаю рапорт! Я думал, что она любит тебя, это меня останавливало. Но сегодня ночью Поли мне рассказала о себе, ты много для неё сделал, она очень благодарна тебе, и мне кажется, что она относится к тебе… Как к старшему брату, что ли, в общем, я женюсь на ней!

— Когда? — деловито поинтересовалась Таиса.

— Как только улажу свои дела в академии, женюсь и уеду к себе! — пылко ответил Лоренс.

— Хорошо, я верю твоему слову, но если обидишь Поли…

— Никогда! — так же пылко заявил юноша и добавил: — Ты действительно заботишься о ней, как старший брат!

Таиса только усмехнулась.

В большом зале морской академии стояли три шеренги слушателей, если в первой шеренге были гардемарины, только вернувшиеся из первого учебного плавания. То в третьей стояли уже почти морские офицеры, как раз сегодня должны были торжественно зачитать королевский указ о присвоении им званий. Таиса стояла во второй шеренге, её сокурсники, все уже не просто гардемарины, а уорент-офицеры, с удивлением смотрели на её лейтенантские нашивки, да и не только они, старшекурсники тоже. Лоренс не рассказывал о том, как и почему Таиса носит эти нашивки, а остальные пребывали в недоумении — ведь даже после окончания академии присваивают звание мичмана, никак не лейтенанта, а тут второкурсник — и лейтенант. Но с другой стороны, никто из гардемаринов не посмел бы надеть знаки различия лейтенанта просто так. Вперёд вышел адмирал Вудберри и, откашлявшись, зачитал список гардемаринов, окончивших академию и получивших первое офицерское звание, затем последовали фамилии слушателей, переведенных на второй курс, Таисы и Лоренса в этом списке не было. Это вызвало удивление, ведь все знали, что они ходили в практическое плавание на одном корабле. А Вудберри зачитал рапорт Лоренса и приказ о его отчислении из академии, теперь все смотрели на Таису, гадая, что же произошло. Лоренса — отчислили, а Таиса — почему-то с лейтенантскими нашивками! А начальник Морской академии, сделав многозначительную паузу, торжественно произнёс:

— Особо хочется отметить нашего слушателя — Талиаса Ланика, за участие в боевых действиях он награждён орденом «Белого орла», ему также выдан патент лейтенанта вице-королём Южного континента.

— Колониальный лейтенант, — вполголоса, презрительно сказал гардемарин, вернее, уже мичман Саторн. Патент лейтенанта выдавался вице-королём обычно отличившимся нижним чинам и был вершиной их карьеры. Понятно, что офицеры из дворянства относились к таким лейтенантам с плохо скрываемым презрением. Таиса услышала это замечание и, улыбаясь, кивнула Саторну. Она не сомневалась, что Солсбэр-младший постарается сделать её патент полноценным, да он и сам об этом говорил во время плавания к Альбиону. Словно подтверждая, адмирал Вудберри ещё более торжественно провозгласил:

— Указом нашего короля Георга восьмого звание эсквайра Талиаса Ланика подтверждено, а поскольку экзамен за первый курс им сдан на отлично, преподавательский совет академии счёл возможным разрешить Талиасу Ланику приступить к несению службы! После сдачи выпускного экзамена он направляется на фрегат «Неустрашимый» артиллерийским офицером. Поздравляю вас, лейтенант! Кстати, почему вы не надели орден? Награды надо носить!

— Я посчитал, что это будет нескромным! — ответила вытянувшаяся Таиса и, приложив руку к форменной треуголке, добавила: — Во славу Альбиона!

— Во славу короля! — ответил Вудберри, пожимая руку Таисе.

Когда была дана команда «разойтись», гардемарины обступили Таису, поздравляя её и просто требуя, чтоб она рассказала о том, за что ей дали лейтенантский патент.

— Джентльмены, я приглашаю вас всех в ресторан «Морской конёк». Думаю, что там и рассказ будет более полным! — Произнесла Таиса под смех своих товарищей и одобрительные выкрики. Таиса могла сделать такой широкий жест, так как нарочный принёс ей вчера довольно большую сумму денег — премиальные за операцию, проведенную в Хунду, и письмо от Солсбэра-младшего с извинениями за то, что ввиду секретности ей не могут дать орден, поэтому выплачивают только денежную премию. Вообще-то, такая премия полагалась к каждому ордену, так что за «Белого орла» Таиса получила тоже весьма приличную сумму.

Несколькими днями раньше, в роскошном кабинете лорда Уайльдера кроме хозяина в креслах у стола совещаний сидели ещё лорд Галарикс — директор департамента безопасности, лорд Торуальд — министр иностранных дел и колоний, лорд Харни Солсбэр. Он только что закончил свой доклад, и слушавшие его молчали, обдумывая то, что он им рассказал.

— Ещё бы я хотел особо отметить вклад в реализацию наших планов гардемарина Ланика, — нарушил молчание Харни Солсбэр, — он сделал очень много, даже больше чем можно было ожидать от гардемарина-практиканта. Звание лейтенанта, присвоенное ему колониальной администрацией, я считаю вполне заслуженным, поэтому рекомендую, нет, даже настаиваю — его надо включить в список на присвоение звания королевским указом.

— Надеюсь, вы не будете предлагать сразу возвести вашего протеже в звание капитана второго ранга? — улыбнулся лорд Уайльдер и, кивнув в сторону директора департамента безопасности, продолжил: — Вот у лорда Галарикса были серьёзные сомнения по поводу этого юноши, только я так и не понял, в чём же сомневался наш друг.

Галарикс ничего не ответил, только криво улыбнулся. А канцлер королевства величественно кивнул:

— Что ж, думаю, адмиралтейство удовлетворит ходатайство министерства иностранных дел и включит этого молодого гардемарина в список на производство в очередные звания. Тем более что звание у него уже и так есть. Единственное, что смущает, что он не доучился, ещё не окончил академию.

— Он может сдать все экзамены досрочно, тем более что предыдущие оценки у него отличные, да и адмирал Халькдор считает его талантом, этого же мнения и капитан корабля, на котором Ланик был в практическом плавании. Кстати, из последнего разговора с ним я понял, что он не прочь, чтоб Ланик продолжил службу на «Неустрашимом».

Галарикс с той же кривой улыбкой выслушал Солсбэра-младшего, при этом ещё и покачивая головой, словно выражая то ли неодобрение, то ли сомнение в целесообразности предложенного будущим товарищем министра иностранных дел. Уайльдер, больше смотревший на Галарикса, чем слушавший Солсбэра, поинтересовался:

— Друг мой, что вам не нравится, по-моему, этот юноша доказал свою преданность короне и готовность ей служить. Если у вас есть возражения, слушаем вас.

— Вы же знаете, мой лорд, «Неустрашимый» выполняет особые миссии, очень деликатные миссии и сейчас… — начал директор департамента разведки и остальных спецслужб, секретных и не очень. Досказать ему не дал Солсбэр-младший:

— В последней такой миссии Ланик выполнял ключевую роль, и он с ней великолепно справился.

— Но его действия, пусть и косвенно, закрыли путь нашей экспансии вглубь континента, — возразил Галарикс, на что молодой кандидат в товарищи министра в свою очередь возразил:

— Хунду не весь Южный континент, а обнаруженное Лаником, возможно, послужило бы потерей того, что мы уже имеем, продолжи мы движение вглубь континента в том регионе.

Галарикс развёл руками, показывая, что он сдаётся, принимая аргументы Солсбэра-младшего, но при этом ещё и пожал плечами, продемонстрировав, что остался при своём мнении. А лорд Торуальд подытожил:

— Что ж, думаю, что к мнению лорда Солсбэра стоит прислушаться, тем более что для выполнения следующего задания «Неустрашимый» поступает в полное его распоряжение и то, что на корабле будет человек, которому он доверяет…

— Но всё же я посоветовал бы вам… — начал начальник департамента безопасности, но Уайльдер махнул рукой, показывая, что вопрос решён. Когда дипломаты, колониальные чиновники, ушли, канцлер спросил у начальника департамента разведки:

— И всё же, мой друг, что вам не нравится в этом юноше? Уж очень вы предвзято к нему относитесь.

— Понимаете, этот молодой человек что-то скрывает, я просто чувствую это! У меня такое впечатление, да, да, можете назвать это паранойей, но этот молодой человек не тот, за кого себя выдаёт. Если бы это было в моих силах, то я задержал бы выход в море «Неустрашимого» до возвращения моего агента из Зеристчестэра.

— Вы знаете, Галарикс, что у нас нет времени, наши колонии на восточном континенте на грани бунта. А за этого юношу ручается молодой лорд Солсбэр, проявивший себя, несмотря на свою молодость, как опытный, осторожный и предусмотрительный политик.

— Будем надеяться, ему удастся предотвратить неблагоприятное для нас развитие событий. Подавление бунта колоний на Восточном континенте потребует значительного воинского контингента, а перебрасывать части из колоний Южного континента долго, да и опасно — ослаблением гарнизонов там сразу же воспользуются лютенцы. — Покачал головой Галарикс, а Уайльдер снова улыбнулся:

— У меня такое впечатление, что Солсбэр надеется на этого гардемарина, вернее, лейтенанта. Потому так и защищает. Эта миссия для Солсбэра станет решающей — быть ли ему товарищем министра. А через несколько лет — министром. Поддержка отца многое значит, но Солсбэр-старший всего лишь лидер одной из фракций в парламенте, и Гаронс постарается сделать все, чтоб это назначение не состоялось. Так что нашему юному другу надо будет очень постараться, чтоб вернуться с победой или результатами, могущими сойти за неё. Вот поэтому он и стремится взять того, кто уже принёс ему успех.

— Но он же не моряк, — усмехнулся Галарикс, выслушав речь канцлера, — это моряки народ суеверный, а он вроде как дипломат.

Лорд Уайльдер согласно кивнул и, улыбнувшись, добавил:

— Дипломаты тоже подвержены суевериям, а те из них, что выполняют особо деликатные миссии, тем более.

Глава седьмая Тонкости колониальной политики

«Неустрашимый» резал форштевнем волны океана. Таиса стояла на привычном месте, у носовых пушек, рядом с ней стоял Харни Солсбэр, он даже не рассказывал ей, а, скорее, думал вслух:

— Наши колонии на восточном континенте находятся на грани бунта. А всё почему? Да потому, что местные плантаторы стали слишком богатыми! И теперь, видите ли, их не устраивают те налоги, что им приходиться платить! Слишком много! Они возомнили, что могут отделиться от королевства и жить самостоятельно!

— Оставляя себе то, что платят в виде налогов, — хмыкнула Таиса и спросила: — А в чём причина такого повышения их благосостояния?

— Рабский труд на их плантациях, которые находятся на отобранных у аборигенов землях. Причём захват земель не их заслуга, это было продвижение наших войск вглубь континента.

— Операция наподобие той, что была проделана на Лэмисе? — снова хмыкнула Таиса. Солсбэр кивнул, а Таиса уверенно закончила: — То есть уничтожение местного населения. А освободившиеся земли и заняли эти плантаторы-рабовладельцы. А теперь они вознамерились избавиться от опеки своих благодетелей, посчитав её слишком обременительной для себя. Какая чёрная неблагодарность!

Солсбэр машинально кивнул, думая совсем о другом. А Таиса предложила:

— Надо понизить их благосостояние и показать, что без наших войск им там не прожить.

— Но как? Как это сделать? Единственная угроза — местные племена, но после того нашего похода они и не думают о каком-либо реванше, то есть о возвращении себе отобранных у них земель. Можно, конечно, натравить на этих неблагодарных лютенцев, те с радостью нападут, но боюсь, что тогда колонии будут для нас точно потеряны!

— А что думают сами плантаторы? Если они избавятся от нашей колониальной администрации и войск, там размещенных, лютенцы, что, не нападут? — приподняла бровь Таиса. — Разве они настолько глупы, чтоб такое не предвидеть? Мне кажется, что между вашими плантаторами и лютенцами уже существует определённая договорённость, потому-то жители Артарики, согласен, не все, только наиболее богатые, и мутят воду. Вот по ним-то надо ударить.

— Но как? — спросил лорд Солсбэр, он некоторое время молчал, обдумывая то, что сказала Таиса, не придав значения, что эти мысли высказал лейтенант, совсем неискушённый в политике. Раздумья лорда выразились следующим заявлением: — Если против них применить какие-либо санкции, то поднимется всё население Артарики. Это даже не бунт, это всеобщее восстание! А если ещё и лютенцы ударят в спину, то это катастрофа!

— Плантаторы получают доход с плантаций, потому они и плантаторы, — усмехнулась Таиса, — а на их плантациях работают рабы. Если он перестанут работать, то и дохода не будет. А если рабы взбунтуются, то ни о каком мятеже против короны и речи быть не может, даже не бунте — просто выражению недовольства фискальной политикой. Ведь налоги пошли на содержание армии. Не оккупационной, как они сейчас утверждают, а их защищающей.

Лорд Солсбэр снова задумался, опять не обратив внимания, что как для молодого флотского лейтенанта Таиса слишком много знает. Лорд думал, а Таиса молчала, не желая подсказывать ему решение, ожидая, что он сам обратится к ней за советом. Так и вышло, задумчиво смотревший на море, Солсбэр повернулся к Таисе:

— Талиас, а что бы вы предложили?

— Я же сказал — восстание рабов.

— Но Талиас! Это невозможно! Рабы хорошо охраняются, а чтоб поднять их на восстание, нужно к ним проникнуть и с ними поговорить, а как это сделать? И кто это сделает?

— Зачем к ним проникать? — в свою очередь спросила Таиса. — С Южного континента на Восточный постоянно везут новых рабов, но они ещё не рабы, если их вооружить и выпустить, то вот вам фитиль и горючий материал для восстания. По крайней мере для его начала.

— Вооружить туземцев Южного континента?! Это невозможно! Неслыханно! — взволновано воскликнул Солсбэр и более спокойно добавил: — Да и где мы возьмём столько ружей?

— Зачем ружей? — пожала плечами Таиса. — Эти дикари всё равно будут использовать их как дубины, их надо вооружить привычным для них оружием — копьями.

— Но где взять столько копий? — снова удивился Солсбэр. Таиса, усмехнувшись, пояснила:

— Харни, копья они сами сделают. Их надо снабдить ножами в достаточном количестве, только и всего.

— Но, Талиас, как же привезти этих туземцев, вооружённых ножами, в наши колонии? Их же надо уговорить туда ехать, а перед этим собрать. Да и незамеченным прибытие такого количества дикарей не останется, а и когда они разбегутся по плантациям и начнут подбивать к восстанию тамошних рабов… Ведь все сразу поймут…

— Харни, — улыбнулась Таиса, — нам не надо собирать туземцев и тем более везти их на нашем корабле. Мы сделаем так: южнее нашего нынешнего курса лежат Паланоские острова, формально они принадлежат Иртарии, но на самом деле там полная анархия, заправляют там, можно сказать, пираты. Палана — столица этих островов и в тоже время единственный порт, туда заходят все работорговцы по пути на Восточный континент, пополнить запасы, да и просто дать команде погулять после охоты на Южном континенте. Мы захватим такой корабль и выбросим его на берег, где-нибудь на юге наших колоний. Кораблекрушение, команда погибла, а рабы уцелели и разбежались.

— А ножи? Как такое может быть, что будущие рабы были с ножами? — спросил непонятливый кандидат в товарищи министра. Таиса усмехнулась:

— Может, этот работорговец кроме рабов вёз ещё груз ножей? Вот рабы их и захватили.

— Но наш корабль… Это же военный фрегат! Нас сразу раскусят и могут напасть! Палана — это же пиратское гнездо! — заволновался лорд Солсбэр, Таиса его успокоила:

— На военный корабль там вряд ли нападут, даже на один, а вот светиться нам не стоит, тут вы правы. Но мы можем замаскировать наш корабль под торговый. Думаю, капитан Глантэн знает, как это сделать, пойдём к нему. Заодно обсудим, кого он может выделить для захвата и проводки работорговца.

Капитан Хорх Вантула, по прозвищу Хромой, сидел в припортовой таверне Паланы и пил ром, пил, как и положено настоящему морскому волку — из кружки. Пил не один, ему компанию составили помощник и боцман его корабля — «Красотки Сью».

— А я говорю, эти проходимцы захватили военный корабль! — горячился боцман.

— Если захватили военный корабль — то уже не проходимцы, а если проходимцы, то вряд ли смогли захватить военный корабль. Так что, Дроб, не кипятись, — меланхолично кивнул боцману помощник капитана, ставя свою кружку на стол.

— Может, не захватили, может, он им как-то по-другому достался. Но это военный корабль, лопни мои глаза и селезёнка в придачу! Отличный быстроходный корабль! Он не стал швартоваться, встал напротив нашей швартовки. Когда он подходил, то я видел что на нём очень мало людей! Они еле справлялись с парусами!

Сидевший недалеко от столика пьяненький старичок слегка усмехнулся — капитан Глантэн решил не швартоваться — только встать на рейде, а при подходе для управления парусами обойтись минимумом матросов, остальные на палубу не поднимались, в своих кубриках сидели и морские пехотинцы лейтенанта Доугберри. Вальяжно развалившийся напротив старика, атлетически сложенный мужчина, видно, сам моряк и теперь угощавший старого морячка, вопросительно посмотрел на него. Маленький и сухонький, но с роскошной бородой морячок в приветственном жесте поднял свою кружку, мужчина слегка расслабился. А за соседним столом продолжили говорить, перейдя почти на шёпот, что совсем не помешало слушать этот разговор собутыльнику молодого моряка.

— Вот клянусь своей селезёнкой, замечательный корабль! Когда стемнеет, можно будет подойти на шлюпках и захватить его, зачем проходимцам такой корабль? Он должен принадлежать настоящим морякам! — говорил боцман «Красотки Сью», капитан и его помощник согласно кивали, слушая. Потом капитан, вздохнув, сказал:

— Не получится сейчас захватить, почти вся команда сошла на берег, — посмотрев на боцмана, добавил: — Сколько ты оставил на корабле? Троих? И сейчас они трезвые? Как думаешь? Захватим завтра, вечером. Будем выходить в море, подойдём к борту и…

— Точно! Так и сделаем! — поддержал своего капитана боцман.

— Хорх, а если они уйдут раньше? — спросил помощник капитана. Капитан многозначительно улыбнулся:

— Не уйдут, у них людей мало. Как сказал Дроб, они встали на рейде и ещё никого не отпустили на берег, только один съехал, судя по одежде и манерам, это не простой матрос. Понятно? У них людей нет, потому и не встали у стенки, чтоб те, кто есть на корабле, не разбежались. А съехал вербовщик, его здесь нет, значит, он где? А он пошёл по притонам, вербовать бичей, так что они в ближайшие дни не уйдут, это точно!

— А как же наш груз? — задал вопрос помощник.

— А что груз, как обычно, отвезём в Артарику, продадим, там же продадим «Красотку» и на новом корабле пойдём за следующей партией, понятно?

Капитан Вантула поднял свою кружку, его примеру последовали боцман с помощником. С глухим звяком сдвинув кружки, хором произнесли:

— За удачу!

На вставшего со своего места сгорбленного старика никто не обратил внимания, а тот, пошатываясь, направился к выходу. Мужчина, сидевший напротив него, тоже встал, подошёл к стойке, расплатился за двоих и вышел вслед за стариком. Заметив удаляющуюся сгорбленную фигуру, последовал за ней. Несмотря на то, что мужчина шёл быстро, старика он смог догнать только тогда, когда тот остановился.

— Ну ты и бегаешь, — сказал мужчина старику и, ухмыльнувшись, добавил: — Почти как молодой!

— Вот она, — ответил старик совсем не старческим голосом, — «Красотка Сью», на борту должно быть всего три матроса, даже если они трезвые — это не помеха.

Мужчина задумчиво посмотрел на корабль. Он хоть и стоял у пирса, но между ним и берегом была широкая полоса воды. К тому же корабль был не пришвартован, а стоял на якоре, его с берегом ничего не соединяло.

— Тай, но как же на него забраться? Видишь, трап они убрали, а эти четыре метра преодолеть трудновато. Швартовочных канатов-то нет.

Старик презрительно хмыкнул и прыгнул с места. Уцепившись за якорную цепь, он, подтянувшись, перемахнул через фальшборт корабля. Всё это было проделано абсолютно бесшумно. Мужчина покачал головой то ли восхищённо, то ли осуждающе. Через несколько минут голова старика появилась над бортом корабля. Мужчина, ещё раз покачав головой, взбежал по выдвинутому трапу, напоминающему узкую доску, с редко набитыми поперечинами. На палубе никого не было, но присмотревшись, мужчина увидел три лежащие фигуры.

— Ты их… — начал мужчина, старик отрицательно покачал головой:

— Нет, просто обморок. Они как меня увидели, так и упали все.

— А ты им помог, я подозреваю, что они тебя и не увидели.

— Эндрю, а как ты думаешь? Но даже если бы увидели, то всё равно не узнали бы, — старик, или, вернее, тот кто им притворялся, потеребил свою бороду. Мужчина в ответ усмехнулся, показывая на лежащих моряков:

— Тай, чем больше я тебя узнаю, тем больше поражаюсь твоим талантам.

— Это было совсем не трудно, они и так были пьяные, — Таиса, а это была она, показала на горлышки бутылок, торчащие из карманов посапывающих людей.

— А это зачем? — удивился Джавис, Таиса усмехнулась:

— Ну что я, изверг какой? Проснутся эти бедолаги поутру, сразу и опохмелятся. Денег-то у них нет, купить себе выпивку.

— И когда ты всё успел? — усмехнулся Джавис, зажигая фонарь так, чтоб его было видно только с моря — я посигналю нашим, чтоб плыли сюда, а ты посмотри, когда Франо подъедет, вроде уже время.

Таиса перепрыгнула на пирс, не используя трап, чтоб сойти с корабля, Джавис укоризненно покачал головой и, отвернувшись, несколько раз мигнул фонарём, получив ответ, погасил огонь. Таиса, пройдясь по пирсу, словно растворилась в ночных тенях. В ожидании прошло полчаса, тихий плеск вёсел заглушило цоканье подков лошадей наёмной повозки. Кони испуганно всхрапнули, когда перед ними неожиданно возникла Таиса.

— Ну ты, оборванец!.. — начал возничий, для острастки вытягивая наглого старика кнутом, но кнут каким-то образом был вырван из его рук.

— Вот, господин, корабль уже ждёт вас, прошу! Можно грузиться, — скороговоркой заговорил сгорбленный старик, ещё больше горбясь от низких поклонов. При этом старик всунул возничему в руки кнут, завязанный замысловатым морским узлом. Нанявший повозку господин, которому и кланялся старик, не спеша вылез из экипажа и скомандовал:

— Выгружай!

Маленький старичок оказался на удивление сильным, он вместе с кучером быстро разгрузил повозку и начал носить тяжёлые ящики по спущенному с корабля трапу, узкому и шаткому. Возничий, получив плату, уехал, осеняя себя знаком Единого, уж очень жутко было смотреть на таскающего ящики старика, казалось, он вот-вот упадёт в воду.

— Думаю, здесь хватит, — заметил Франо, когда он и ящики были уже на корабле, — можно отправляться.

— Сейчас, — сказала Таиса, взваливая первого матроса «Красотки Сью» на плечи, отнесу этих на берег.

— Давай, пусть оправдываются перед своим капитаном — куда дели корабль, — усмехнулся Джавис и скомандовал двум своим матросам: — Отцепите и сбросьте якорную цепь, она этому кораблю уже не понадобится, а выбирать её долго.

Таиса вернулась на корабль, матросы, повинуясь командам Джависа и Франо, забегали, ставя паруса, и «Красотка Сью» медленно отошла от причала, отправляясь в свой последний рейс.

Выпито было не то чтобы много — как обычно. Капитан Вантула оторвал голову от стола и посмотрел на своего боцмана, заливающего вовнутрь утреннюю кружку. Вообще-то эта таверна работала круглые сутки, так что сидеть тут можно было всю ночь, при этом не забывая делать заказы. Вантула со своими товарищами так и делал — заказал, выпил, вздремнул, снова заказал и выпил. Увидев взгляд своего капитана, которым тот пытался оглядеть сразу всю таверну сразу, боцман пододвинул ему стоящую на столе кружку, после чего пнул помощника, тот встрепенулся и, подхватившись, цапнул пододвигаемую к капитану кружку и быстро выпил.

— Никакого уважения к капитану, — проворчал Вантула.

— Хромой, это что? Твоя была? — искренне удивился помощник, после чего заказал ещё. До корабля, вернее его стоянки, они добрались, когда солнце уже было довольно высоко.

— Слушай, Хромой, а мы туда пришли, ик? — спросил у капитана боцман, тот обвёл окрестности ещё мутноватым взглядом и, икнув, сообщил:

— Туда! Вот, видишь? Бухта каната, о которую ты запнулся, когда сошёл с корабля, а вот и оставленные тобой на вахте бездельники спят, я ж тебе говорил, что напьются и спать будут!

Боцман показал на торчавшую из кармана одного из матросов бутылку, но тот видно почувствовал, что его хотят лишить самого дорогого, вытащил её сам и, не открывая глаз, присосался к горлышку.

— Это всё хорошо, а где же корабль? — подал голос помощник.

Капитан и боцман одновременно развернулись к морю и, мгновенно протрезвев, так же разом спросили:

— А где наш корабль?

Повернувшись к так и не открывшим глаза матросам, капитан Вантула закричал:

— Корабль где?!

— Вот, — всё также не открывая глаз, ответил матрос и похлопал рукой по доскам причала.

— Корабль где?! — сорвался уже на визг Вантула, матрос с трудом раскрыл глаза, мутным взглядом обвёл окрестности и сообщил:

— Нету.

После чего ещё раз приложился к бутылке, считая процесс опохмелки более важным, чем исчезновение корабля. Помощник капитана огляделся всё ещё мутноватым взглядом и меланхолично заметил:

— Куда катится мир, понимаю, когда капитан пропивает свой корабль, но чтоб в его отсутствие это сделали матросы?..

— Смотрите! Не успели мы! — плачущим голосом сказал боцман Дроб, показывая рукой в сторону моря, там стоящий на рейде неизвестный корабль поднимал паруса, явно собираясь уходить. Словно осенённый внезапной догадкой, боцман закричал: — Это они! Они украли наш корабль!

— Если бы это были они, то ушли бы вместе с «Красоткой», — невозмутимо заметил помощник. Забрав у матроса бутылку и приложившись к ней, так же невозмутимо добавил: — Они могли видеть, кто это сделал, хотя вряд ли. Слишком далеко.

Джавис, временно исполняющий обязанности капитана «Красотки Сью», рассматривал берег в подзорную трубу, именно этот участок побережья лорд Солсбэр указал как цель диверсии, предложенной Таисой. Если вначале этот план выглядел сомнительным и мало исполнимым (Солсбэр ухватился за него, как утопающий за соломинку), то теперь в успехе задуманного никто не сомневался. Оставалась самая малость — так посадить корабль работорговцев на мель, чтоб он развалился, а его невольные пассажиры невредимыми добрались до берега. Таиса, стоявшая рядом с Джависом, тоже смотрела на берег и, хотя у неё не было подзорной трубы, она всё видела, даже лучше Джависа. Таиса уже давно рассмотрела то место, куда лучше направить корабль, но молчала, не мог же этого увидеть лейтенант, не имеющий подзорной трубы. Наконец помощник капитана «Неустрашимого» нашёл то, что искал, и, передав трубу стоящему рядом лейтенанту Ланику, предложил оценить его выбор. Таиса согласно кивнула — это было то самое место, что выбрала она. Отдав Джавису его подзорную трубу, Таиса сообщила, что пойдёт готовить невольников к высадке.

— Тай, будьте осторожны, — обеспокоенно сказал Джавис, — может, возьмёте с собой несколько человек?

— Эндрю, это не солдаты, а матросы, так что они вряд ли мне помогут, будут только обузой, — ответила Таиса и попросила: — Вы лучше приготовьте команду к эвакуации, эти чёрные могут рвануть за мной, как только освободятся, конечно, я не буду их освобождать от кандалов, только отсоединю от общей цепи. Будьте готовы погрузиться в шлюпку, как только я покажусь на палубе.

— Но как вы с ними объяснитесь? Да и… — попытался возразить Джавис.

— Не беспокойтесь, Эндрю. Язык жестов — универсальный язык, а я, как вы знаете, очень хороший фехтовальщик, это в драке даёт очень большие преимущества перед неподготовленным человеком, а дикари такими и являются. К тому же я не собираюсь драться со всеми, только остановить ближайших, если они попробуют напасть. Но думаю, до этого дело не дойдёт — я ещё и быстро бегаю. А гнаться за быстро бегущим человеком после долгого неподвижного сидения… Сами понимаете. Просто будьте готовы сразу отчалить, — Таиса попыталась успокоить капитана второго ранга. Джавис вздохнул, а Таиса добавила: — Я полностью уверен в своих силах, поэтому и вызвался.

Мбонга, могучий воин и теперь уже бывший вождь племени, неподвижно сидел, как и остальные прикованные к длинной цепи, тянувшейся через весь трюм. Вернее, его наручники были прицеплены к другой, потоньше, которая и была присоединена к толстой цепи. Это давало иллюзию относительной свободы, но в трюме было столько людей, что перемещаться удавалось меньше чем на полшага от места, где сидел. А Мбонгу приковали в самом конце большой цепи, у самого люка в трюм. Он мотнул цепью и зарычал от бессилия, его — могучего воина и вождя племени, как и остальных воинов, белые обманом захватили и лишили свободы, и теперь по большой воде везут неизвестно куда. Внезапно открылся люк, и там показался один из белых — маленький и хрупкий на вид. Мбонга снова зарычал, но теперь уже яростно и бросился на этого, так неосторожно подошедшего близко человека — длина тонкой и короткой цепи позволяла. Но схватить этого белого могучий воин не смог, его самого что-то с лёгкостью подняло над полом. Другие воины с удивлением и даже страхом смотрели на своего вождя, хрипящего и болтающего в воздухе ногами. Вошедший был гораздо выше Мбонги и легко поднял того! Могучее тело, покрытое пепельной шерстью, и глаза — жёлтые, с вертикальными зрачками, да ещё и светились! Это мог быть только демон! В том, что это демон, стало ясно из дальнейших его действий — большим когтем демон легко разрезал железный наручник вождя! Отбросив Мбонгу в сторону, демон спросил глухим, рычащим голосом:

— Вы хотите выбраться отсюда? Или хотите здесь сдохнуть! Если хотите выбраться, то слушайте меня!

С этими словами демон протянул Мбонге нож, потом бросив неизвестно откуда появившихся у него с десяток ножей дикарям, показал, как надо вынимать штифты, чтоб освободиться от наручников (пленники были не прикованы — заковывать, а потом расковывать слишком долго). Но у бывших воинов не получилось освободиться, некоторые только глубже забили штифты, скрепляющие наручники с цепью.

— М-да, пожалуй, даже ножи для вас сложно, хватило бы простых дубинок, — тихо пробурчал демон и, оскалившись в усмешке, взмахнул когтистой лапой (чтоб у закованных в наручники не осталось никаких сомнений кто их благодетель, в трюме разлился красноватый свет), а потом штифты исчезли, отсоединяя железные браслеты от общей цепи.

— Наручники снимите сами, докажете, что вы достойны свободы! — прорычал демон и тихо добавил: — Снимите, если догадаетесь как, если нет, то так и ходите.

Усмехнувшись зубастой пастью, демон указал в проход, ведущий из трюма на палубу:

— Ножи вон там!

Действительно, там стояли открытые ящики, в которых лежали ножи. Частично освобождённые пленники (металлический браслет, к которому была прикреплена цепь, был только на одной руке), создавая давку в узком проходе, бросились к ящикам с ножами. А демон исчез, будто его и не было.

— Быстрее, Талиас! — закричал Джавис, появившейся на палубе Таисе. Она в три прыжка покрыла расстояние, оделявшее её от шлюпки. Матросы налегли на вёсла, и шлюпка ушла от удаляющегося корабля. В наступающих сумерках было видно, как содрогнулся, останавливаясь, его корпус — корабль налетел на мель. Судя по силе удара, корабль получил значительные повреждения.

— Эндрю, а мы не перестарались? «Красотка» не развалится раньше времени? — обеспокоенно спросила Таиса. — Наши подопечные смогут добраться до берега?

— Корабль хорошо сел на мель, дно здесь твёрдое, начинается отлив, а они в этих широтах сильные, так что через два часа они окажутся на суше. А вот если не покинут корабль, то точно утонут — прилив разломает корабль! Но это вряд ли, хоть какой-то инстинкт самосохранения у них должен же быть, — пояснил, ухмыляясь, капитан второго ранга Джавис. Таиса только покачала головой, конечно, пленники с «Красотки» отважные воины, но дикари есть дикари.

Подобрав шлюпку с временным экипажем «Красотки», «Неустрашимый» остался на якоре в некотором отдалении от берега. Но экипаж корабля был готов к активным действиям в любую минуту, это касалось прежде всего морской пехоты лейтенанта Доугберри. Лорд Солсбэр предполагал высадиться, как только появятся первые признаки бунта рабов на плантациях. Как он сказал — для того чтоб взять под защиту поместье плантатора Аткинса, одного из богатейших людей Артарики и одного из наиболее видных деятелей движения оппозиционного властям Альбиона. Долго ждать не пришлось, хорошо видимый, даже с такого расстояния, пожар, вечером вспыхнувший в рабском посёлке, послужил сигналом. Вместе с морской пехотой в поместье Аткинса направились: сам Харни Солсбэр, как он сказал — для ведения плодотворных переговоров; Таиса, как талисман лорда, приносящий ему удачу; лейтенант Франо, выразивший желание сопровождать Таису, да и интересно было молодому человеку, тем более что он успел сдружиться с Таисой.

Иззекая Аткинс работал в своём кабинете. Он писал наброски к документу, который хотел назвать — декларацией независимости. Его об этом попросили друзья — такие же плантаторы, как и он, члены пока ещё тайного совета, но уже придумавшие ему звучное имя — конгресс (это когда выйдут из подполья и заявят о себе в полный голос). Работа была очень ответственная, поэтому Иззекая попросил домашних его не беспокоить по пустякам, тем более что и жена, и дочь присутствовали в поместье, а они, как известно, любой свой пустяк считают наиважнейшим делом. Аткинс удовлетворенно откинулся в кресле — этот оборот речи он посчитал особо удачным, ещё раз перечитав написанное, собрался продолжать дальше, как в кабинет ворвалась его жена.

— Дорогая, я же просил меня не беспокоить! — недовольно произнёс плантатор.

— Пожар! Бунт! Кошмар! — выпалила взволнованная женщина. Аткинс вопросительно поднял бровь, ожидая пояснений, их дал вошедший управляющий поместьем:

— Взбунтовались рабы, сэр. Бараки рабов, помещение охраны сожжены! Вырвавшиеся на свободу рабы разгромили всё! Подожжены и посевы на полях!

Посевы — это было очень серьёзно, хлопок был основой богатства Аткинса, да что богатства — основой всего благосостояния! А управляющий продолжил:

— Охранники и надсмотрщики разбежались, те, кто не убиты. Рабов не остановил даже ружейный огонь, теперь они идут сюда! Надо срочно уходить! Спасаться!

Жена плантатора горестно застонала, заламывая руки. Аткинс поднялся из-за стола, стараясь сохранять спокойствие, подошёл к окну и, отдёрнув портьеры, раскрыл его. Приближающиеся огоньки факелов, ясно видимые в темноте наступающей ночи, показывали, что бежать надо немедля, а может уже и поздно. Плантатор, стараясь быть спокойным, повернулся к управляющему:

— Сколько у нас людей, способных держать оружие?

— Едва десяток наберётся, — ответил тот и, предвосхищая следующий вопрос хозяина, сказал: — Ружья я раздал, но это вряд ли поможет…

— Вот сюда закатывай! — раздалось с улицы, и у ворот замелькали чьи-то смутные тени, а под окно, туда, где падал свет, вышел мужчина, одетый словно только что со светского раута. Мужчина поклонился, словно был на королевском приёме:

— Добрый вечер! Извините за вторжение в ваше частное владение, но увидев, что вам угрожает опасность, мы не могли проплыть мимо.

— Э-э-э, — растерялся стоявший у окна, поэтому хорошо видимый, плантатор. А элегантно одетый мужчина ещё раз поклонился:

— Да, вы не ослышались. Мы тут проплывали мимо, и наше внимание привлекли зарева многочисленных пожаров. Подойдя ближе к берегу, мы увидели, что вашему поместью угрожает опасность, и решили прийти на помощь. Ах да! Прошу извинить мою забывчивость, разрешите представиться — Харни Солсбэр, посланник короля!

— А это кто? — только и смог выдавить из себя плантатор, ошарашенно смотревший на солдат, быстро выстраивающихся в шеренгу.

— Рота морской пехоты с фрегата, на котором я прибыл для ведения переговоров о урегулировании спорных вопросов, — ещё раз поклонился Харни Солсбэр.

— Так значит, альбионский флот… — начал Аткинс, но рёв пошедших в атаку рабов заглушил его. Ещё оглушительнее рявкнули пушки, затем затрещали выстрелы. Снова раздался грохот орудий, то с какой скоростью их перезарядили — впечатляло. Жена плантатора, тоже подошедшая к окну, испуганно вскрикнула. Королевский посланник постарался её успокоить:

— Не волнуйтесь, леди! Лейтенант Ланик хоть и молод, но стреляет из пушек просто виртуозно!

Подтверждая его слова, пушки дали ещё один залп. Ружейная трескотня ещё продолжалась некоторое время, но и она затихла. К посланнику подошёл высокий и симпатичный лейтенант. Дочка плантатора, которая тоже зашла в кабинет отца, когда началась стрельба, теперь выглядывая из-за плеча Аткинса, восторженно закатила глаза:

— О, господин лейтенант! Вы так мужественно и бесстрашно стреляли из пушки!

— Ну что вы, леди, — поклонился молодой человек. — Я только присутствовал, стрелял из пушек лейтенант Ланик, он…

— Из пушек?! — пришёл в себя Аткинс. — Вы высадили десант с пушками?

— Ну что вы, какой же это десант? Штатная рота морской пехоты фрегата и два приданных ей полевых орудия. Всего то, — ответил молодой лейтенант. А дочь плантатора восхищённо глядела на него во все глаза. Заметив это, посланник, чуть усмехнувшись, ещё раз поклонился:

— Если вы считаете наши действия недопустимыми, то мы тотчас же возвращаемся на корабль, но имейте в виду, дикари, ваши бывшие рабы, могут вернуться.

— Нет, нет, — воскликнула жена плантатора. А его дочь, заламывая руки, но при этом стреляя глазками в сторону морского офицера, произнесла как можно более трагично:

— О отец! Мне так страшно, пусть этот доблестный лейтенант останется и тот с пушками тоже!

Аткинс посмотрел на зарево пожара, хорошо видное и не одно зарево (по окрестностям таких очагов огня уже было несколько), важно произнёс:

— Разрешите и мне представиться — Иззекая Аткинс, местный землевладелец. Это мои жена и дочь. Я приглашаю вас, джентльмены! Будьте моими гостями!

Глава восьмая Различные планы, коварные и не очень

В кабинете лорда Уайльдера, на этот раз, кроме него был только лорд Галарикс, он и говорил:

— Мой агент, прибывший из Зеристчестэра, привёз интересные известия. Он побывал в окрестностях поместья Лаников и выявил любопытные факты: соседи утверждают — у Томаса Ланика была только дочь! Но поговорив с Агиллой Ланик, узнал, что на самом деле были двойняшки, и если девочка получала обычное для провинциальных дворянок образование, то мальчиком занимался сам Томас Ланик! С одной стороны, его можно понять — мальчик, наследник, поздний ребёнок. Но с другой — почему он скрывал то, что у него есть сын? Чем это вызвано? Удивительно и то, что Томас Ланик дал своему сыну образование сам, но надо отдать должное старому моряку — блестящее образование именно по своей сфере деятельности. Я говорил с адмиралами Вудберри и Халькдором, они просто в восторге от своего бывшего гардемарина, он и на вступительных экзаменах показал знания уже второго курса, практически — офицера.

Уайльдер вопросительно поднял бровь, Галарикс усмехнулся:

— Адмиралы несколько увлеклись, попался после дворянских недорослей знающий соискатель.

Канцлер тоже усмехнулся, а начальник тайных служб продолжал:

— В общем отзывы только хвалебные, парень умён, трудолюбив, к тому же — отличный фехтовальщик.

— Ну и что вас смущает, друг мой, что со всем этим вы пришли ко мне? — поинтересовался Уайдлер. Галарикс пояснил:

— В этом всём деле есть одна странность — куда делась девушка? Сестра нашего лейтенанта. Она выехала в Норлум вместе с подругами, соученицами по институту благородных девиц Зеристча. Они были отобраны как лучшие и направлены в столицу, продолжать учёбу. По дороге сюда девушка во время нападения разбойников была ранена, и надо сказать, что во время этого нападения она себя повела очень храбро. А потом, по прибытии в Норлум, девушка исчезла! Наставница сообщила об этом в Зеристчестэр, приехала тётушка девушки, встретилась с нашим лейтенантом, и оба они не проявили никакого беспокойства по поводу загадочного исчезновения племянницы и сестры! Не обратились в полицию!

— Друг мой, такое очень часто случается, и вы должны бы знать о таком. Девушка вышла замуж и уехала к мужу в провинцию, поставив об этом в известность своих родственников, вот они и не волнуются, прекрасно зная, где находится их сестра и племянница. — Пожал плечами канцлер, всем своим видом показывая, что этот разговор бесполезен с самого начала, поглядев на министра безопасности, предложил: — Если у вас такие подозрения, то проведите расследование, или вам для этого обязательно нужна моя санкция?

— Уже ваше высокопревосходительство, расследование уже проведено. Следов девицы Таисы Ланик нигде не обнаружено, она как будто сквозь землю провалилась или вознеслась на небо. У меня сложилось бы такое впечатление, что эти брат и сестра один и тот же человек. Но… Ланик выкупил в приличном доме девушку и жил с ней более полугода. Да и его товарищи заметили бы, если это была девушка, я имею в виду Ланика. На корабле такое трудно скрыть, но… Опять но! Очень мне не нравится всё это, не люблю неразгаданных загадок, это меня настораживает!

— Друг мой, — скривился лорд Уайльдер, — я устал от ваших догадок и подозрений! Вы читали доклад лорда Харни Солсбэра? Начало его миссии прошло более чем успешно, плантаторы запросили помощи, заметьте — сами запросили! Сейчас туда направляется ограниченный контингент наших войск, а вы сами понимаете, что такое ограниченный и насколько! Лорд Солсбэр-младший особо отметил роль Ланика в проведении этой операции. Юноша верно служит короне, верно и успешно! А у вас какие-то необоснованные подозрения!

Таиса стояла в стороне от танцующих пар и с улыбкой наблюдала за Анжелиной Аткинс. Девушка, закусив губу, в свою очередь следила за танцующими, вернее, только за одной парой — Розой Шагинс и лейтенантом Лео Франо. Анжелина даже не заметила, что в волнении сжимала руку другого лейтенанта — Талиаса Ланика

Это был не светский приём, этому визиту способствовали недавние события — бунт рабов. Его волна прокатилась по всему югу, разрушая богатые усадьбы и уничтожая посевы хлопка на полях. К счастью, обитатели этих усадьб успели спастись, посыльные на лошадях передвигаются быстрее, чем пешие, и все плантаторы были вовремя предупреждены. Им сообщили не только о бунте, ещё и о том, что усадьба Аткинсов охраняется ротой морской пехоты с пушками и там вполне безопасно. Пока съехавшиеся плантаторы, отцы семейств, обсуждали сложившееся положение и свои дальнейшие действия, их жёны, дочери и сыновья устраивали балы. Конечно, этим балам по пышности и роскоши было далеко до проводившихся в другое время, но много ли надо молодёжи, собравшейся вместе. Тем более что у красующихся юношей, сыновей плантаторов, конкурентов не было. Да, морской офицер, лейтенант Франо, был молод и красив, но он был один, поэтому девушки на него не очень-то и заглядывались, оставив право покорить его двум признанным красавицам: Анжелине Аткинс и Розе Шагинс.

Был ещё и второй лейтенант, но он ничем не привлекал дочек плантаторов, маленький, даже щуплый, совсем не выглядевший морским волком, успехом у женского пола не пользовался. А вот юноши его обходили стороной. Казавшегося совсем безобидным, даже чем-то похожим на девушку, маленького лейтенанта провинциальные дворяне попытались выбрать объектом насмешек. А этот юноша только улыбался, а когда признанный забияка, атлетически сложенный Исайя Таротинс, решив поиздеваться или окончательно унизить этого юношу, вызвал его на дуэль, всё произошло наоборот. Дуэль решили провести в роще за домом, совсем не опасаясь нападения взбунтовавшихся невольников, да и до этого ли, когда предстоит такое увлекательное зрелище? Совсем не казавшийся сильным, лейтенант гонял своего противника, имевшего богатырское сложение, как хотел. Ни разу не ранив соперника, он постоянно выбивал у него из рук шпагу, самое обидное, что сам же и ловил оружие Таротинса. А когда ему надоело таким образом развлекаться, сильным ударом «отсушил» руку могучему парню. И ехидно улыбаясь, поинтересовался — на что рассчитывал этот молодой человек, даже не представляющий с какого конца браться за шпагу, вызывая на дуэль офицера королевского флота. Для всех гонористых сынков плантаторов урок был более чем впечатляющий.

— Милая Анжела, не переживайте так, Франо из всех девушек видит только вас, — с улыбкой сказала Таиса, дочь плантатора перевела на неё свой взгляд:

— Вы думаете? Но почему же он танцует с этой задавакой?

— Если он будет оказывать внимание только вам, это вызовет ненужные разговоры, пойдут сплетни. Вот Франо и старается, чтоб не появились сплетни, — ответила Таиса и, чуть наклонившись к девушке, тихо продолжила: — Он заботится о вашей репутации. Потому-то он и не оказывает явных знаков внимания, но не беспокойтесь, милая Анжелина, после помолвки он от вас не отойдёт.

Слова Таисы заставили девушку покраснеть, и она двумя ладонями схватила руку своего собеседника, вернее, собеседницы. Для Анжелины Таиса была мужчиной, такое поведение было на грани приличия, и ни с кем другим девушка не стала бы так себя вести. Но этот лейтенант вызывал у дочери плантатора безотчётное доверие, словно это был не представитель противоположного пола, а подруга, которой можно довериться. Таиса с улыбкой смотрела на взволнованную девушку, смотрела и видела то, что не видели другие. Девушка была одарённой! Пожалуй, даже в большей мере, чем Сишта. Но если та девушка с южного материка прошла хоть какое-то первоначальное обучение, то Анжелина даже не подозревала о своих способностях. А такое положение таило в себе определённую опасность — магический дар мог сжечь своего владельца, если ему не уделять должного внимания. Это со стороны выглядело так, словно человека изнутри подтачивает какая-то болезнь. И врачи в этом случае были бессильны. Таиса ясно видела первые признаки начавшегося процесса разрушения. Видела также и взаимную симпатию своего друга и дочери плантатора. Начинавшую перерастать в нечто большее. Таиса кивнула своим мыслям, приняв решение.

Танец закончился, и Франо, отведя свою даму к её подругам, направился к стоящим немного в стороне Таисе и Анжелине. Увидев, как девушка сжимает руку его товарища, бравый лейтенант недовольно нахмурился. Таиса, наоборот, улыбнулась и опередила своего друга:

— А мы тут как раз о тебе говорили, Анжелина пригласила меня на вашу помолвку.

— Какую помолвку? — растерялся Франо, уже собиравшийся сказать что-то резкое Таисе. А та, не давая ему опомниться, заявила:

— Лео, ты же собирался Анжеле делать предложение! А там и помолвка, или я что-то неправильно понял? — с этими словами Таиса вложила маленькие руки Анжелы в ладони Франо. Если лицо девушки и так заливала краска, то теперь покраснел и молодой человек. Таиса удовлетворённо кивнула и строго сказала: — Ну, я жду!

— Чего? — в один голос выпалили молодые люди.

— Как чего? Пылкого признания в любви! Да не мне! Друг другу признавайтесь! — усмехнулась Таиса.

— Анжела, я вас люблю! Будьте моей женой! — выпалил Франо.

— Мало, — строго покачала головой Таиса, — и не убедительно! Франо, вставай на одно колено и говори: — Я сгораю от любви к вам, милая Анжела. Хотя, милая тебе ещё рано говорить, можешь сказать — прекрасная! Вот так, правильно, продолжай — я не могу жить без вас! Я отдаю вам своё сердце! Прошу вашей руки, сделайте меня самым счастливым из смертных!

Франо сделал и сказал всё, как говорила Таиса, Анжела, которую коленопреклонённый юноша держал за руки, только растерянно хлопала глазами. Увидев поощряющий кивок Таисы, заикаясь, выдавила из себя:

— Я… Я согласна. Только спрошу у маменьки и папеньки.

— Не так, Анжела, так предложения не принимают, надо сказать — я счастлива принять ваше предложение! — теперь уже Анжеле подсказала Таиса и, улыбнувшись, добавила: — Понятно, что папеньке и маменьке потом сообщим, ну, чтоб они не волновались лишний раз. Анжела, вы поняли? Именно сообщите, а не попросите разрешения.

Всё это разыгранное Таисой действо привлекло внимание всех находящихся в бальном зале. Они собрались вокруг Таисы, Франо и Анжелы и с удивлением наблюдали за происходящим. Госпожа Аткинс, которая тоже была в зале, несколько раз пыталась вмешаться, но Таиса делала страшные глаза и показывала рукой, чтоб та молчала, и женщина, не понимая, почему она это делает, ничего не предпринимала.

— Что здесь происходит? — растерянно задал вопрос Аткинс, он как раз вместе с остальными плантаторами и лордом Солсбэром вошёл в зал, видно те закончили совещаться. Таиса, отметив растерянный вид королевского посланника, торжественно объявила:

— Граф Лео Франо имел честь сделать предложение руки и сердца девице Анжелине Аткинс! Она его благосклонно приняла! Помолвка состоится в ближайшее время, о чём будет объявлено дополнительно!

Аткинс собрался не то что возразить, а хотя бы высказать своё мнение, но что-то ему помешало. Причём плантатор откуда-то уже знал, что так и надо, а непонятное будет непременно объяснено позже. Глянув на свою жену, плантатор понял, что она хоть и слегка растеряна, но тоже убеждена, что так и надо. Таиса усмехнулась и кивнула Солсбэру, тот, словно очнувшись, вздрогнул и обратился к ней:

— Тай, друг мой, я бы хотел с вами переговорить…

— К вашим услугам, Харни, — кивнула Таиса и оставила будущих молодожёнов, уже принимавших поздравления. Поздравляли все присутствующие, тоже убеждённые, что так и должно быть. Таиса и Солсбэр вышли на террасу, и лорд вполголоса начал говорить:

— Ваш план, так блистательно начавшийся, грозит сорваться, большинство плантаторов оправилось от испуга, к тому же подтянувшаяся милиция колонии оттеснила восставших рабов. Я просто не знаю что делать! Мои доводы не убедили этих твердолобых мужланов! А вы в это время занимаетесь какой-то ерундой!

Таиса чуть заметно усмехнулась — Солсбэр сказал последнюю фразу с такой обидой, словно рассчитывал, что девушка выполнит и его работу — переговоры с местными плантаторами. Снова усмехнувшись, на этот раз уже откровенно, Таиса сказала:

— Я как раз и занимаюсь выполнением нашего плана. Аткинс — наиболее авторитетный из местных богачей, он больше всех мутил воду. Если его нейтрализовать, то остальные на некоторое время растеряются и ещё один удар по их благосостоянию сломит их.

— Как же вы собираетесь нейтрализовать Аткинса, неужели… — начал лорд и с деланным ужасом запнулся, хотя, как знала Таиса, против варианта физического устранения верхушки колониального сопротивления Солсбэр не возражал. Даже обсуждал этот вариант с Таисой во время плавания сюда. Таиса тоже изобразила ужас и возмущение:

— Нет! Что вы! Я такого даже подумать не мог! Всё гораздо проще, Аткинс — потомок первых переселенцев в Артарику, как, впрочем, и остальные местные плантаторы, а это были простолюдины. А Франо — граф, породнившись с ним, Аткинс становится, если не вхож в высшее общество Альбиона, то достаточно близок к нему. А его внуки, дети Лео и Анжелины, будут графами. Знаю, знаю — не все, только один, но и остальные будут дворянами Альбиона. Старый плантатор это уже понял и начал подсчитывать, какие выгоды такой союз ему принесёт. Ведь одно дело, быть просто богатым. А другое дело, пользоваться привилегиями дворянского сословия.

Лорд Солсбэр некоторое время молчал, а затем спросил:

— Тай, а почему вы в этом уверены? Не откажет ли…

— А вот тут вы пообещайте Аткинсу некоторые послабления в уплате пошлины и налогов, как родственнику графов Франо, но только ему одному. А важные вести, что вы, да и не только вы, скоро получите, значительно укрепят ваши позиции в переговорах.

— Тай, что за вести и откуда вы о них знаете? — поинтересовался удивлённый лорд. Таиса усмехнулась:

— Смотрите, Харни, восстание рабов, вернее, бунт развивался по обычному сценарию таких событий, сначала они громили всё, что видели. Гонялись за своими хозяевами, но не преуспели в этом — те оказались более организованными. Потом подошли отряды милиции и стали теснить рабов, хорошо теснить. Всё-таки ружья не сравнить с самодельными копьями. Но именно это и заставит бунтующих рабов организоваться, не в армию, конечно, а в структуру для них более привычную — племя, то есть появятся вожди. Не только из тех, кто прибыл сюда недавно, а и из тех, кто довольно долго работал на здешних плантациях. Они знают, что главное богатство местных землевладельцев — хлопок. Недаром же рабы, бывшие дикари, с таким усердием жгли поля. Но большая часть хлопка уже собрана и находится в Бонтоне — самом большом городе Артарики, там склады, занимающие очень большой участок побережья, вы сами мне об этом рассказывали. Но сейчас, когда почти все силы колонии брошены на борьбу с бунтовщиками, склады почти не охраняются. Если некоторые из них поджечь, то, опасаясь повторения подобного, плантаторы, даже не плантаторы — магистрат города, отзовёт свою милицию, вот тут вы и предложите землевладельцам ограниченный воинский контингент для охраны их поместий. Ведь дикари, не встречая сопротивления, могут снова двинуться жечь ненавистные им плантации, поменяв свою тактику. Не штурмы усадеб, а поджоги уже собранного хлопка в местах его хранения. А противодействие таким диверсиям — это не боевые действия при подавлении бунта. Тут приходится опасаться даже одиночного дикаря, а рассредоточенная малочисленная группа ой как много может поджечь! А чтоб противостоять таким поджигателям, вернее, предотвратить поджоги, плантаторам придётся задействовать силы всей своей милиции, а этого не позволят городские власти, им ведь тоже надо, чтоб их охраняли. Противостоять основным силам дикарей будет нечем. А те обязательно нападут, если увидят, что отряды милиции, противостоящие им, стали малочисленными.

Лорд задумался, а потом возразил:

— Тай, почему вы думаете, что рабы, бывшие дикари, будут способны проанализировать сложившуюся ситуацию, сделать правильные выводы и совершить такую диверсию? Вряд ли у них хватит ума. Догадаться отвлечь от себя внимание пожаром на складах… Это знаете ли… Не всякому цивилизованному человеку придёт в голову.

— Харни, никогда не надо недооценивать противника, а дикари в некоторых случаях сообразительнее цивилизованных людей, особенно там, где нужно сделать пакость, — ответила Таиса. Она не стала говорить, что несколько дней назад сама надоумила Мбонгу, выбранного верховным вождём восставших дикарей, на эту диверсию. Части милиции колонистов медленно, но верно выдавливали дикарей из леса (большие массивы которого были расположены за плантациями) в степи, за ним начинающиеся. Там у пеших дикарей, вооружённых копьями и ножами, перед всадниками с ружьями не было никаких шансов. А среди невольников были не только мужчины, больше половины рабов составляли женщины с детьми. Работорговцы на восточный континент детей не везли, а вот женщин брали охотно — они тоже могут работать на плантациях. Многие из них уже в рабских бараках обзавелись детьми. Хозяева на это смотрели даже одобрительно — поголовье рабов увеличивалось естественным путём, да и платить за них уже не надо было. Таиса решила, что если карательную операцию приостановить, бывшие невольники смогут оторваться от преследования и уйти далеко в степи. Вот так и явился к Мбонге мохнатый демон и рассказал, что делать.

— Хорошо, плантаторы, отозвавшие свою милицию для охраны складов и своих поместий, попросят заменить её на границе леса частями нашей армии, — ещё подумав, сказал Солсбэр, — но они же потребуют уничтожить восставших рабов! А потом снова начнут бунтовать, свою милицию они-то сохранят!

— У вас для этого не хватит сил, и вам потребуется запросить ещё, но местные воспротивятся, — усмехнулась Таиса. — Так им и объясните — мало войск, чтоб наступать на дикарей.

— Но достаточно, чтоб держать колонию под контролем, — хохотнул Солсбэр, после чего мечтательно добавил: — Ещё бы части их милиции удалось бы разоружить.

— Поручите подумать над этим вопросом генералам, не всё же вам делать, — кивнула Таиса.

Жаркая южная ночь повисла над поместьем Аткинсов. Многие его обитатели и гости уже спали, дом был большой, к тому же имелось несколько гостевых флигелей — места под крышей хватило всем. Только солдаты морской пехоты Альбиона разместились в своих палатках, для офицеров поставили отдельные палатки, хотя для них предлагали выделить комнаты в доме.

Маленькая тень бесшумно выскользнула из одной офицерской палатки — лейтенанта Талиаса Ланика. В этом не было ничего необычного — офицер пошёл проверить посты, проверить обстановку, да мало ли что, служба есть служба и добросовестно выполняющий свои обязанности мало спит. Лейтенант, действительно, проверил посты, постоял у своих пушек и незаметно скользнул в рощу, где совсем недавно проходила его дуэль с молодым плантатором. Если бы кто-то решил понаблюдать за этим офицером, то с удивлением обнаружил: войдя в рощу, молодой человек исчез! На самом деле Таиса никуда не делась, она просто набросила на себя полог невидимости, для того чтоб сменить ипостась. А то, что она задумала, именно этого и требовало.

В большом доме тоже не все спали, у раскрытого окна стояла Анжелина и смотрела на большие южные звёзды. Смотрела и мечтала, мечтала о свадьбе, о том, как они будут жить с Лео, теперь уже её Лео! Ещё думала и о маленьком пепельноволосом лейтенанте — как он чуток и благороден! Ведь она, Анжелина, нравится и ему, но он, увидев, что её сердце принадлежит другому, так всё замечательно устроил. Девушка подняла глаза к небу и заметила, как гаснут звёзды, вернее, их заслоняет какая-то тень. Анжелина не успела не то что испугаться, даже удивиться не успела, как оказалась в каком-то чёрном тумане, поглотившем все звуки. Девушка закричала, но собственного крика не услышала.

Таиса, вернее уже Тайша, так как это был дракон, прикрывшись пологом невидимости, выхватила стоящую у окна девушку. Чтоб сделать то, что Тайша хотела, ей надо было найти какое-то укромное место. Но в окрестностях имения Аткинсов такого, отвечающего всем требованиям не было. Не долго думая, Тайша «прыгнула» туда, где уже была и знала что там никто не помешает.

Верховная жрица богини Тайшаваланикатионы стояла у её алтаря и говорила со своей богиней. Стояла, потому что богиня не любила коленопреклонения, а тем более падания ниц. А сам разговор был монологом, потому как статуя пепельного дракона не отвечала.

— О мудрая наставница, как ты была права, когда говорила, что будет трудно! — говорила Сишта. — Сторонники Виджунны снова собираются у разрушенного тобой храма злого бога и намереваются ему поклоняться! Снова будут приносить человеческие жертвы! Почему так? Ведь ты говорила, что убила Виджунну! Помоги мне могучая богиня!

— Конечно помогу, — ответила статуя, нет, дракон, перед ней сидевший. В его лапах была белокурая девушка, по виду — альбионка. Дракон аккуратно поставил девушку на землю, похоже, что та была в трансе или под воздействием чего-то затормаживающего. Начал девушку ставить на пол дракон, а закончила это действие Тайша. Улыбнувшись, пепельноволосая девушка поздоровалась: — Здравствуй, Сишта!

Тайша обняла растерянную Сишту, чем вызвала благоговейный шёпот присутствующих в храме жрецов — богиня ещё раз продемонстрировала своей жрице благорасположение. В храме были жрецы не только культа Тайшаваланикатионы, но другие, пришедшие чтоб посрамить молодую верховную жрицу, она уже третий раз обращалась к своей богине, и та не отвечала, а использовать свои способности как доказательство её благосклонности Сишта стеснялась. Об этом она быстро, вполголоса рассказала Тайше.

— Значит так, — грозно сдвинув брови, заявила Тайша, обращаясь к притихшим жрецам других богов и приобняв Сишту за плечи, — я разгневана! Мало того, что вы продолжаете поклоняться лжебогам, так вы ещё и мою девочку хотели обидеть! Вас бы испепелить надо! В назидание остальным сомневающимся. Но я милостива, пока этого делать не буду, но помните — всё может ещё измениться и я передумаю! Но нераскаявшиеся последователи Виджунны будут покараны. Так покараны, что к тому месту дорогу забудут! Всё, можете быть свободны!

Широким жестом Тайша показала, что присутствие кого-либо в храме не желательно. Повернувшись к Анжелине и увидев её широко раскрытые глаза, пепельноволосая девушка, вздохнув, сказала Сиште:

— Я сейчас проведу её инициацию, а потом слетаю, разберусь с недобитыми последователями Виджунны. К тому же мне надо ещё кой-куда сбегать, посмотреть как там — справятся ли? А то у меня большие сомнения по этому поводу.

— Талиас, это вы? — подала голос пришедшая в себя Анжелина. Она помнила, как стояла у окна своей спальни, потом была странная темнота, окутавшая девушку, не дающая ей пошевелиться и закричать. Теперь это непонятное место, с необычно одетыми людьми. А саму Анжелину держало в лапах какое-то чудовище, судя по всему её и похитившее. Но девушка испугаться не успела — чудовище пропало, зато появился знакомый девушке лейтенант Ланик, почему-то совсем голый! Когда он повернулся, оказалось что это девушка! Эта девушка заговорила на неизвестном Анжелине языке, обращаясь к странно и, судя по всему, роскошно одетым людям. Говорила пепельноволосая девушка так, словно что-то гневно выговаривала этим людям, говорила, совершенно не стесняясь своей наготы. А важные люди испугались, очень испугались, и когда пепельноволосая отпустила их властным движением руки, ушли очень поспешно и с видимым облегчением. Тогда Анжелина и обратилась к этой девушке, как к единственному здесь знакомому человеку, вернее знакомо выглядевшему. Пепельноволосая девушка повернулась и улыбнулась, улыбка была знакомой — это была добрая улыбка того лейтенанта. Но эта странная девушка, разрушая надежду Анжелины, ответила:

— Ты же видишь, что я не мужчина.

— Но вы имеете какое-то отношение к Талиасу Ланику? — задала ещё один вопрос Анжелина. Девушка, продолжая улыбаться, ответила:

— Какое-то имею, а теперь раздевайся! Быстро! У меня мало времени!

От этого ответа Анжелина опешила, а смуглая девушка, подскочив к ней, ловко стащила ночную рубашку, бывшую единственной одеждой дочери плантатора. Поток белого пламени обрушился на закричавшую от страха Анжелину, но бушующий огонь вреда ей не причинил. Пламя исчезло так же внезапно, как и появилось. Дочь плантатора быстро накинула на себя рубашку, а смуглянка в пепельной одежде, поклонившись, сказала на альбионском, со странным певучим акцентом:

— Приветствую тебя, сестра!

— Сишта, расскажи Анжелине, что и как, дай ей базовые навыки, больше не надо, остальное я сделаю сама, — сказала пепельноволосая девушка на альбионском и добавила на том непонятном языке что говорила раньше (Анжелина не поняла, зато поняла смуглая девушка): — Будет болезненно, но для нормального обучения нет времени.

Анжелине захотелось зажмуриться от страха, перед ней снова стояло чудовище пепельного цвета, оно улыбнулось (или оскалилось?) своей зубастой пастью и исчезло! Перепуганная дочь плантатора повернулась к смуглой девушке, с улыбкой на неё смотревшей:

— Кто вы?! Где я?!

— Это Сикрашат, столица княжества Сикравашти. Наше княжество находится в Хадараньяни, вы все наши страны, да и эту часть нашей земли, называете — Хунду.

— Но это же… Это Южный континент! А я была дома в Артарике! Это… Это на том берегу океана!

— Да, — кивнула смуглая девушка, — на том берегу, к тому же надо ещё и пересечь Южный континент или обойти его. Можно, конечно отсюда плыть на восток, но это будет дольше.

— Но как? Как такое может быть? Нет, вы меня разыгрываете, обманываете!

Сишта пригласила девушку следовать за ней и, пройдя коротким переходом, вышла на балкон. Отсюда открывался вид на город, расположенный ниже храма, и величественные горы, обступившие этот город. Поражённая Анжелина, молча, смотрела на дикую красоту окружающей местности, а смуглая девушка сказала:

— Ты спросила как? Как ты попала сюда с другого континента? Тебя принесла великая Тайшаваланикатиона! Для неё невозможного нет! Принесла и инициировала. Теперь ты способна воспринять высокое искусство вишуни! Тайшаваланикатиона приказала обучить тебя азам, остальному она научит тебя сама.

Видя, что белокурая девушка не совсем поняла, Сишта стала ей рассказывать, что такое вишуни, одновременно демонстрируя свои умения. Анжела смотрела широко раскрытыми глазами и неожиданно сделала вывод:

— Вы ведьма? Меня тоже сделали ведьмой? Теперь меня сожгут на костре! Священнослужители говорят, что ведовство грех! И ведьм надо жечь на кострах!

Девушка оглянулась, словно боялась, что эти священнослужители выскочат из-за ближайшего угла и схватят её, и потащат на костёр. А Сишта почему-то засмеялась:

— У нас никогда не сжигали постигших вишуни. Я слышала, что такое было в вашей стране, но это было давно. Правда, и сейчас как ваша, так и страны её окружающие пребывают в темноте и невежестве.

Анжелина даже обиделась, услышать такое от представительницы страны, которую просвещённые жители Альбиона и не менее (как они сами считали) просвещенные жители Артарики считали отсталой. Сишта поняла, о чём думает её собеседница и, ехидно улыбнувшись, взяла ту за руку и повела куда-то внутрь храма. В небольшой комнате жрица усадила девушку рядом с камином, больше напоминающим большую жаровню. Закатав рукав своей просторной рубашки, Сишта голой рукой поворошила в камине-жаровне, а потом, зачерпнув горсть горящих угольков, протянула Анжелине, повелительно сказав:

— На! Держи!

Светлокожая девушка машинально вытянула руки и сразу хотела их отдёрнуть, но было поздно. Смуглянка высыпала угли в подставленные ладони и своими руками сжала их, не давая избавиться от горящих угольков.

— Ай! — вскрикнула Анжелина.

— Что ай? Больно? Жжётся? Нет? — спросила Сишта и, получив утвердительный ответ, удовлетворённо произнесла: — Видишь, не жжётся и не больно! А ты айкаешь. Разожми руки!

Разжав свои ладони, Анжелина увидела горящие угли, если в жаровне они просто тлели, то у неё на ладони горели, весело потрескивая. Девушка попыталась стряхнуть угольки, но Сишта не дала этого сделать:

— Осторожно! Если они упадут на деревянный пол, то прожгут его! Видишь, как горят, ты подпитала огонь, видишь? Вот тебе первый урок: того, кто знает искусство вишуни, и не просто знает, а инициирован — сжечь нельзя, не получится! Поняла? Ну раз поняла, то продолжим обучение.

Тайша, сменив ипостась, «прыгнула» к разрушенному храму Виджунны, вернее, к тому месту, где он раньше стоял, так как она его тогда не просто разрушила, а ещё и обрушила в пропасть скалу — основание. Там кипела работа по строительству нового места поклонения. Несколько сот строителей быстрыми темпами возводили строение и алтарь перед ним. Жрецы в количестве, превышающем число строителей примерно вдвое, активно помогали сооружающим храм молитвами и песнопениями. Большое число приверженцев, расположившихся в долине, за этим наблюдало, оказывая посильную помощь — кто помогал строителям, поднося стройматериалы, кто молился. Таиса, вернее Тайша, так как это был дракон, появилась над храмом и, привлекая к себе внимание, прогремела:

— Я предупреждала, что это место для вас запретно? Я предупреждала, что не потерплю возрождения этого кровавого культа? Вы не послушали! Снова решили человеческими жертвоприношениями побаловаться? Сейчас я вам устрою жертвоприношение, чтоб неповадно было!

Поток огня смёл недостроенный храм, его строителей и жрецов в пропасть, смёл пепел, потому что огонь дракона сжигал всё, на что попадал — горел даже камень! Разобравшись с храмом, дракон развернулся к застывшим от ужаса зрителям и ударил огнём по первым их рядам, остальные в панике бросились бежать по дороге, ведущей из долины. Дорога была узкая, на ней возникла давка, сопровождающаяся неизбежными жертвами, довольно многочисленными.

— Надеюсь, это послужит им хорошим уроком — тем, кто спасётся. Они расскажут остальным, думаю, это на какое-то время отобьёт охоту поклоняться Виджунне. Потом надо будет ещё раз навестить Сишту, узнать, как идут у девочки дела. Ну а пока займёмся другими подопечными, — это дракон, наблюдавший за бегством приспешников Виджунны, произнёс, как бы обращаясь к самому себе. После чего исчез. Тайша снова «прыгнула».

На этот раз дракон, вынырнул высоко в небе над поместьем Аткинсов. Таиса не знала, где находится Бонтон, где и расположены основные склады колонии. Поэтому Тайша просто полетела на север, вдоль побережья. Город она увидела издали, тёмную громаду складов тоже. Ни темнота, ни расстояние не помешали ей увидеть чернокожих дикарей, бывших невольников, подобравшихся к двум строениям и пытавшихся поджечь толстые бревенчатые стены. Увидела Тайша и патруль стражи, приближавшийся к увлёкшимся поджигателям, судя по всему, охрана должна была скоро их обнаружить. Чем закончится эта встреча, предсказать было нетрудно.

— Вот так, самые лучшие планы не осуществляются из-за бездарности исполнителей, — хмыкнул дракон, и струя пламени ударила в большое тёмное строение. Наблюдателю с земли казалось, что всё произошло наоборот — столб пламени из запылавшего склада устремился к небу. Тайша одним складом не ограничилась, она подожгла ещё несколько, устроив на их месте море огня. Прижатые к пламени дикари-поджигатели оказать хоть какое-нибудь серьёзное сопротивление усиленному патрулю не смогли. Но само присутствие бывших рабов ясно показало, чьих рук дело этот поджог. Наблюдавший за всем этим дракон удовлетворённо хмыкнул и исчез. Впрочем, люди, сбежавшиеся тушить пожар, вверх не смотрели.

Уже рассвело, когда лейтенант Лео Франо заглянул в палатку к своему другу — Талиасу Ланику и не обнаружил там никого. Решив спросить у часовых, не видели ли они, куда пошёл лейтенант, направился к палатке караульных. По дороге туда он увидел Таису, шагавшую к лагерю. Таиса выглядела очень довольной и даже что-то насвистывала. Франо обратил внимание, что волосы его друга были влажными.

— Тай, ты что, купаться ходил? — поинтересовался Франо и удивлённо добавил: — Ночью? В темноте?

— Почему бы и нет, — ответила Таиса, — душно было, заодно и посты проверил. К тому же в темноте ничего не видно, значит, и подглядывать не будут.

— Тай, ты же не девушка! — удивился Франо, Таиса пожала плечами:

— За парнями тоже подглядывают. Девушки, вообще-то, любопытны не меньше, чем парни. А уж местные… Дочки плантаторов очень любопытны, я одну вон там видел. А ты куда собрался?

— Неспокойно мне что-то… — начал Франо, но Таиса его перебила:

— Что-то с Анжелиной?

— Не знаю, но очень беспокоюсь почему-то.

— Идём быстрее к дому, посмотрим, — предложила Таиса, изобразив озабоченность, хотя сама она рассталась с дочерью плантатора меньше чем полчаса назад, положив ту у кровати в её комнате.

— Вон смотри! — указал на открытое окно комнаты Анжелы Лео. — Открыто! Как бы чего не случилось! Может туда кто-то забрался!

— Третий этаж, — возразила Таиса, — стены гладкие, кто может…

Таиса не закончила, из окна вырвалась тугая струя пламени!

Глава девятая У каждого свои интересы — некоторые события в имении Аткинсов

Анжелина проснулась, вернее, вынырнула из тяжелого сна. Она лежала на полу, рядом с кроватью, болело всё тело, болела голова. Похоже, во время того кошмарного сна, обрывки которого девушка смутно помнила, она и упала. Сон действительно был кошмарным: милый застенчивый лейтенант превратился во властную, и даже, как показалось Анжелине, злую девушку, а потом и вовсе обернулся ужасным чудовищем. В том сне была ещё одна девушка, что-то объяснявшая и даже учившая этому Анжелину. Дочь плантатора наморщила лобик, пытаясь вспомнить — чему, и вспомнила всё! Даже то, чему её не учили, вспомнила, а головная боль пришла после того, как то чудовище второй раз обрушило на Анжелину белый огнь, первый раз был перед знакомством с Сиштой, вспомнила дочь плантатора имя той, второй, девушки. С воспоминанием пришло и знание, а с этим знанием и ужас: неужели она всё это может! Если может, то кто она теперь, ведьма? Ведьма, которую нельзя сжечь?

Анжелина вытянула перед собой руку, ладонью вверх и, несмотря на головную боль, попыталась сосредоточиться так, как учила Сишта. Язычок пламени, возникший на ладони, как бы состоял из двух видимых слоёв — самого пламени и каркаса из светящихся нитей. Плетение заклинания — как бы само собой возникло в памяти Анжелины, и голос Сишты продолжил: — Ты создаёшь плетение, как бы мысленно сплетаешь каркас того, что потом появится. Затем наполняешь силой. Силу можно брать из внутреннего резерва, а можно и из внешнего источника, но это в том случае если он есть или ты можешь до него дотянуться. Если же ты берёшь из своего резерва, то делай это очень осторожно — магическое истощение смертельно! Поэтому надо всегда оставлять часть силы, как бы неприкосновенный запас.

Дочь плантатора потянулась к внешнему источнику, как учила Сишта, но ничего поблизости не обнаружила. Тогда девушка осторожно добавила силы в каркас пламени из внутреннего резерва, совсем чуть-чуть добавила. Пламя стремительно стало увеличиваться, и Анжелина машинально развернула ладонь к окну, туда и устремился ревущий поток огня. Испуганная девушка закрылась, отсекая себя от внешнего мира, сделала это тоже так, как учила Сишта, и пламя исчезло. Но последствия буйства огненной стихии остались. Огонь был настолько сильным, что сгорели не только шторы, но и сама оконная рама. К счастью, дом был не деревянный, Аткинс в своё время не поскупился, и по его приказу родовое гнездо построили из кирпича. Как говорил сам плантатор: «Я оставлю потомкам о себе добрую твёрдую память, они с благодарностью будут меня вспоминать, её щупая!» Иззекая Аткинс и его жена, ворвавшись в комнату Анжелины, увидели выгоревшее окно, закопчённую стену и совершенно невредимую дочь, сидящую на полу, ошалело моргающую глазами.

— Анжелина! Что случилось! — закричала перепуганная мисс Аткинс, впрочем, и сам плантатор выглядел не менее испуганно. Он так же ошалело, как и дочь, уставился на закопчённую стену.

— Что здесь было? — спросил Аткинс.

— Огонь, — сообщила почему-то шепотом Анжелина.

— Какой огонь? Откуда? — удивился плантатор.

— Большой, — также шёпотом произнесла девушка и схватилась за голову: — Болит!

— Анжелина! Что с вами?! — Расталкивая сгрудившихся в дверях слуг, в комнату ворвался Франо. Из рабов слуг плантаторы не брали, поэтому все слуги в имении Аткинсов, впрочем, как и у других богатых землевладельцев, были белые. Франо подскочил к Анжелине, схватил её за руки и повторил свой вопрос, а девушка повторила то, что говорила отцу. Таиса отодвинула своего друга в сторону и протянула Анжелине какую-то маленькую пластинку, коричневого цвета:

— Вот, съешьте это, только не разжёвывайте и не глотайте сразу, подержите во рту, пока сама не рассосётся.

— Что это? — подозрительно спросила мать девушки. Таиса ответила:

— Успокаивающее и укрепляющее, это средство при подобных недугах, как у вашей дочери, прописывают лекари Хунду.

— Хунду? — в ужасе вскинулась Анжелина.

Но под строгим взглядом Таисы взяла лекарство и положила в рот. А та, повернувшись к набежавшим зрителям, так как там были уже не только слуги, но и гости поместья, строго произнесла:

— Я бы рекомендовал всем оставить комнату, неприлично вламываться к девушке в спальню.

— Но… — начала жена плантатора и показала на сгоревшее окно, Таиса взяла с кровати одеяло и протянула Анжелине:

— Вот накиньте, — повернувшись к Аткинсам, посоветовала: — Отведите дочь в другую комнату и распорядитесь, чтоб здесь сделали ремонт.

Аткинсы согласно закивали, а один из гостей плантаторов, попытавшись выглядеть суровым, начал выговаривать Таисе:

— На каких основаниях вы распоряжаетесь…

— Если никто этого сделать не может, приходится взять на себя эту тяжёлую обязанность, — усмехнулась Таиса и кивнула Аткинсу, тот закивал в ответ:

— Да, да, непременно! Так и поступим! Я и сам хотел об этом распорядиться.

В следующие три дня балы в имении Аткинсов продолжались, странная болезнь Анжелины этому не помешала, но она так же, как Таиса и Франо, в них не участвовала. Анжелина, пытавшаяся понять, что же с ней произошло, сидела в обществе своего жениха где-нибудь в укромном уголке парка и держала его за руку, а бравый лейтенант успокаивал свою невесту как мог, не понимая её страхов. На второй день к ним присоединилась и Таиса. Франо не возражал, видя удручённое состояние своей невесты, он решил, что его друг хоть как-то сможет её развлечь. Таиса снова принесла снадобье из страны Хунду, на этот раз лекарство было более эффективно и головная боль Анжелины почти прошла. Девушка, настороженно глядя на Таису, спросила, откуда у неё такие экзотические снадобья? Вместо своего друга ответил Франо:

— О! Это интереснейшая история, Тай был прикомандирован к отряду сикров, так называется один из тамошних народов, надо сказать, это весьма воинственный народ. Как оказалось, нужен был специалист подрывник, потому что тот отряд должен был осуществить нападение на один из храмов местного божества, которому приносили человеческие жертвы.

— Человеческие жертвы! Какой ужас! — всплеснула руками Анжелина и спросила у Таисы: — Талиас, а вам не было страшно?

— Было, — развела руками Таиса, — чужая страна, суровый край — дикие горы. Чужой язык…

— Но Тай быстро освоился и даже выучил местный язык, — вклинился в паузу, сделанную Таисой, Франо, — и даже был отмечен местным правителем, и стал другом командира отряда… Кстати, это его невесту хотели принести в жертву, и её спасли, можно сказать, в последний момент. И в этом большая заслуга Тая!

— Расскажите, пожалуйста! — попросила Таису Анжелина. Таиса стала рассказывать — о большой любви отважного воина Гунита Нашавати к красавице Исинали, дочери владетельного князя Шатуртарама Лиджаваши. О том, как девушку похитили и как хотели положить на алтарь злого бога. Рассказ Таисы был очень красочен. Изобиловал множеством подробностей как романтических, так и леденящих душу, заставлявших сердце дочери плантатора замирать, о таком она только читала в дамских романах, а тут перед ней сидел участник таких необычайных приключений. Анжелина сидела и смотрела на Таису, совсем позабыв о своих страхах, только вздрогнула, когда была упомянута Сишта, юная жрица грозной богини Тайшаваланикатионы.

— А вы? Вы видели эту богиню? — не удержалась от вопроса Анжелина. Таиса улыбнулась:

— Конечно видел, не только я, вон Лео тоже видел и может о ней рассказать.

Теперь начал рассказывать Франо, девушка и его слушала очень внимательно, но морской бой, в котором непонятным образом поучаствовала богиня, Анжелину не впечатлил, её гораздо больше заинтересовали приключения, пережитые экипажем «Неустрашимого» на обратном пути. Рассказ Франо был не менее красочен, чем история Таисы. Но лейтенант поднялся, так и не закончив рассказывать:

— Анжелина, давайте я вам дорасскажу в следующий раз. Сейчас позвольте вас проводить в дом, мне пора на развод караула.

Рота морской пехоты с «Неустрашимого» по-прежнему размещалась в поместье Аткинсов. Её командир, лейтенант Доугберри, поставил службу на высший уровень: ежедневные учения, караульная служба и другие подобные мероприятия. Двух офицеров, вроде как прикомандированных к роте, он тоже задействовал по полной программе. Поскольку на Таисе были пушки, то её товарищу командир морской пехоты поручил работу с личным составом. Выполнение этих обязанностей не занимало много времени и не было особо обременительным, но иногда получались вот такие накладки.

— Идите, Лео. Я вас тут подожду, подышу свежим воздухом, — ответила Анжелина и, глянув на Таису, добавила: — Талиас меня будет охранять, не так ли, Тай?

Таиса, чуть улыбнувшись, кивнула. Она поняла, что Анжелина хочет с ней поговорить наедине, попытаться выяснить, что же произошло? Так и получилось, как только Франо скрылся за деревьями, девушка спросила:

— Тай, вы с Лео рассказывали о богине из страны Хунду, а вы знаете, что эта богиня очень похожа на вас? Очень, одно лицо, голос, цвет волос…

— Вы не первая, кто это замечает, Лео тоже говорил… Но где же тут сходство? Разве я похож на то крылатое чудовище, называемое драконом? Разве совпадение цвета волос и цвета чешуи даёт основание для таких выводов?

— Чудовище превращалось в девушку, красивую и с пепельными волосами. Тай, скажите мне честно, очень вас прошу, это вы?

Таиса вздохнула, с одной стороны, так рано открываться Анжелине не входило в её планы, а с другой… Обманывать одарённую, которую сама же и инициировала, да и необходимое обучение провела. Правда, не так, как с Сиштой, Таиса просто вложила в голову Анжелине все необходимые знания, что и вызвало головные боли у девушки, да и не только головные. Таиса вздохнула и спросила:

— А разве всё то, что ты сейчас умеешь, плохо? Ты получила знания, как пользоваться своими способностями. Без этого ты бы умерла через несколько лет, твой внутренний огонь сжёг бы тебя, никто не смог бы определить природу твоей болезни, а так тебе обеспечена долгая жизнь. Будет ли она счастливой, зависит только от тебя — как ты будешь использовать свои возможности. Ведь не то, что ты умеешь, делает человека злым или добрым, а то, как ты это используешь. И не беспокойся, ты не ведьма, там, где таких как ты много, их называют магами. Да и то, как ты управляешься с огнём, должно было тебе показать — сжечь тебя невозможно, не получится.

Таиса ещё долго рассказывала Анжелине о её способностях, хотя в этом не было нужды, дочь плантатора сама это знала — знания как бы сами собой всплывали в её памяти в нужный момент. Франо застал своих товарища и невесту, молча сидящих друг напротив друга, — Таиса уже сказала всё, а Анжелина услышала то, что хотела узнать.

На следующий день Солсбэр прибежал к палатке Таисы, едва взошло солнце. Правда, Таиса уже встала и успела умыться, теперь с улыбкой смотрела на взволнованного лорда. Тот бегал по палатке и быстро говорил:

— Ночью прискакал гонец из Бонтона, все плантаторы всполошились! С ночи о чём-то совещаются! Не знаю, какие вести привёз гонец, но это настораживает, что бы там могло случиться? Неужели высадились лютенцы?! Эскадра адмирала Франо ушла за транспортами с войсками, если это десант, то… Мы не готовы! Это так некстати! Это катастрофа!

— Харни, не волнуйтесь так, я уверен, всё будет хорошо, вот выпейте воды, — Таиса протянула стакан лорду, она уже услышала торопливые шаги Аткинса, спешащего к её палатке. Как тот спрашивал у одного из солдат, где лорд Солсбэр, она слышала ещё раньше.

— Вы обещали помочь нам! — закричал с порога плантатор. — Мы надеемся, что ваши слова не пустой звук!

Таиса удивлённо подняла брови — почтенный плантатор был так взволнован, что не поздоровался, забыв о приличиях! Она предложила Аткинсу сесть и протянула ещё один стакан воды, со словами «выпейте и успокойтесь», затем предложила рассказать, что же произошло. Выслушав взволнованного плантатора, Таиса многозначительно посмотрела на Солсбэра. Милиция колонии, отозванная перепуганным магистратом Бонтона, отходила к городу, оставляя плантации без прикрытия. Их владельцам было рекомендовано: тоже уйти в город. Лорд Солсбэр слушал плантатора и успокаивался, всё произошло так, как и предсказывала Таиса, рабы таки догадались устроить диверсию и подожгли склады. Это у них получилось настолько удачно, что всерьёз напугало городскую администрацию.

— Мы разорены! — воскликнул в конце своего рассказа Аткинс. — Разорены! Работать на плантациях некому, восполнить нужное количество работников мы сможем не раньше чем через три года, запасы хлопка уничтожены! Остаётся одно — идти по миру с протянутой рукой!

Таиса хмыкнула — о том, что плантаторы разорены, Аткинс немного преувеличил, их богатство не только плантации и хлопок, но от былой роскоши всё же придётся отказаться. Может, это и воспримется некоторыми как полное разорение, но это не трагедия и до протянутой руки очень далеко. Таиса ещё раз хмыкнула и предложила:

— А почему бы вам не платить за работу на плантациях?

— Как? Платить рабам? Где это видано! — возмутился Аткинс. Солсбэр хотя и не сочувствовал плантатору, воспринял это высказывание Таисы как крайне необдуманное, при этом укоризненно покачал головой — лейтенант, ранее показывавший гибкость и широту мышления, сейчас явно сморозил глупость. Фактически он предложил освободить рабов, где такое слыхано, чтоб рабу платили? Таиса посмотрела на лорда, хоть и не высказавшегося, но всем своим видом выражавшего неприятие подобного предложения, и перевела взгляд на плантатора:

— А вы подумайте сами, для начала прикиньте затраты: вам надо купить рабов, а это деньги и не малые; далее — вам надо их кормить, то есть какие-то затраты на еду; и наконец — рабов надо охранять и присматривать за ними, значит, охранники и надсмотрщики, а они получают довольно большие деньги. Разве не так? А при найме, даже пускай бывших рабов, вопрос их кормёжки отпадает. Вернее, их всё равно надо кормить, но они будут за это платить. Далее, их не надо покупать — они придут сами. И наконец, штат надсмотрщиков и охранников можно значительно сократить. Тем более что во время последних событий эти наёмники показали полную свою несостоятельность — они не смогли даже самих себя защитить, сразу разбежались, где уж тут говорить о подавлении бунта. Можно оставить только охрану поместья, нанять гораздо меньше людей, но так чтоб это были профессионалы! А рабы и так уже освободились, загнать обратно их на плантации уже вряд ли получится. Мало того, они могут прийти за едой, лесостепи Восточного континента очень отличаются от их родных джунглей, так что набеги оголодавших дикарей более чем вероятны. А так они ещё и заплатят за ту еду, которой вы их накормите.

Лорд, было попытавшийся возразить, опять посмотрел на задумавшегося плантатора. Затем заверил того, что корона не оставит беззащитными своих верных подданных, выделив голосом слово «верных». И сказал, что ближе к обеду сделает для плантаторов специальное сообщение. Надо выдержать паузу, объяснил Солсбэр Таисе, когда плантатор ушёл, они должны почувствовать свою беззащитность, а за это время они успеют наговориться и обсудить своё бедственное положение. Конечно, магистрат Бонтона будет сопротивляться, у него всё-таки есть воинское формирование — милиция, пусть и полудобровольное, но вполне боеспособное. А вот уже плантаторы, за счёт перевалки и продажи хлопка которых живёт город, будут на стороне короны Альбиона. Значит, самостоятельность города будет финансово ограничена, ослабленный город с его милицией можно будет изолировать, имея достаточное количество войск. К тому же с замужеством дочери Аткинса вы очень неплохо придумали, похвалил Таису Солсбэр. Я уже договорился с плантатором о прямых поставках его хлопка, минуя перевалочную базу в Бонтоне, и о снижении для него пошлины, как для родственника одного из лордов Альбиона, продолжил лорд хвастаться, а это уже заставило пересмотреть Аткинса свои взгляды на дальнейшее устройство колонии.

— Ваш прогноз, друг мой, оказался абсолютно верным, рабы поступили так, как вы и предполагали, — с вернувшимся апломбом заявил лорд Солсбэр, но не преминул похвалить и себя: — Так что я был прав, что отдал команду адмиралу Франо направиться за транспортами с войсками.

Таиса вежливо покивала, а лорд продолжил:

— Думаю, вам тоже стоит сходить со мной, может, что-то увидите, я представлю вас, как исполняющего обязанности своего секретаря.

Таиса только улыбнулась, а то все здесь присутствующие не знают, что она лейтенант флота и в особом представлении не нуждается, скорее, Солсбер пригласил её на собрание плантаторов для солидности, чтоб придать себе больший вес — а как же секретарь у него! Да и все предложения Таисы были только на пользу будущему товарищу министра, вот он и решил взять лейтенанта с собой, может, тот даст ещё один дельный совет, если будет в курсе всех событий. Но эти планы были сорваны прибывшим вскоре посыльным от капитана Глантэна, с требованием роте десанта и офицерам вернуться на корабль.

Сборы были быстрыми, тем более что Доугберри оставил, по требованию Солсбэра, полроты в имении Аткинсов. Заплаканная Анжелина, провожая Франо, протянула ему небольшой медальон:

— Вот здесь лежит мой локон, пусть он будет с тобой! Ты будешь чувствовать, что я рядом и моя любовь защитит тебя, в случае если тебе будет угрожать опасность!

Таиса улыбнулась и украдкой одобрительно кивнула девушке, Анжелина уже начала пользоваться своими способностями. Безобидный медальон с локоном на самом деле был достаточно сильным амулетом — оберегом. И то, что девушка начала именно с создания защитного амулета, говорило о направленности её дальнейшей деятельности в этой области.

Глава десятая Последний бой «Неустрашимого»

— Похоже, они скрывались в Каргоровом море, вы же знаете, туда никто не заходит, — сказал капитан Глантэн, офицеры, присутствующие в кают-компании «Неустрашимого», согласно закивали. Каргорово море — это то место, куда они меньше всего хотели бы попасть. Морем его можно назвать только условно, так как берегов оно не имело. Это была область в океане, заполненная большими водорослями — каргорами, растущими у самой поверхности. В целом эта часть океана была проходима, но в некоторых местах водорослей было так много, что они мешали плыть кораблям. Но не из-за этого Каргорово море пользовалось дурной славой — там бесследно исчезали корабли. Именно поэтому попадать в это место старались избегать. Но водоросли привлекали множество различных рыб, поэтому находились смельчаки, что выходили туда на промысел. Но и эти отчаянные люди вглубь массива водорослей не заходили. Одно из таких суден обнаружило флот лютенцев, притаившихся в том море. Видно, они ожидали, когда эскадра Альбиона отойдёт от берегов Артарики, чтоб высадить свой десант. Такое предположение и высказал Глантэн: — С рыбацкой шхуны лютенцев смогли увидеть только потому, что зашли в область, занятую водорослями, с чистой воды их эскадру не видно.

— А они не могли заметить шхуну? Это могло их насторожить, — озабоченно спросил Джавис, на что Глантэн ответил:

— Шхуна маленькая, к тому же она была не по курсу эскадры лютенцев. Да и туман тогда был слабый, но шхуну скрыл, а лютенцев заметили потому, что они уже шли под парусами. Они явно начали десантную операцию, а это значит, что лютенцы знают об уходе эскадры Франо. То, что они готовились к этому, уже не вызывает сомнений. А что плантаторы Артарики не попросили у них помощи, лютенцев не смущает, они выполняют запланированное.

Многозначительно посмотрев на офицеров корабля, Глантэн пояснил цель этого похода «Неустрашимого»:

— Для быстрого продвижения довольно большой эскадры, а у лютенцев там не только боевые корабли, должно быть много тихоходных транспортов, надо выйти на чистую воду. А к берегу Артарики им необходимо добраться быстро, чтобы срочно начать высадку десанта. Мы же их обойдём, прижимаясь к каргорам, теперь сами там спрячемся. Наше цель — наблюдение, по возможности — диверсия с тыла против транспортов — это заставит эскадру лютенцев задержаться.

— Значит бой? — спросил лейтенант Франо, Глантэн усмехнулся:

— Ну что вы, лейтенант, разве мы сможем противостоять всей их эскадре? Я же сказал — диверсия!

— Стрельба с предельной дистанции по фактически безоружным транспортам, их пушчонки не достанут «Неустрашимого», вряд ли это можно назвать боем, — усмехнулся Джавис, — вот потому мы и обходим лютенцев, стараясь зайти им туда, откуда они не ждут нападения.

Глантэн глянул в окно (иллюминаторы в кают-компании «Неустрашимого» больше напоминали окна, хотя и были со скруглёнными краями) и сказал:

— Туман рассеивается, джентльмены, похоже, наш манёвр удался, мы зашли вражеской эскадре в хвост, по местам, как только видимость улучшится, будем делать поворот.

Офицеры корабля разошлись, Таиса привычно встала у носовых пушек, компанию ей составил капитан Глантэн, напряжённо вглядывающийся в рассеивающийся туман. Капитан второго ранга Джавис находился на капитанском мостике, так что за своевременность манёвра Глантэн не беспокоился, ему не давало покоя какое-то предчувствие, впрочем, Таиса тоже всматривалась в туман, но она в отличие от капитана уже знала, что там. Туман пропал, будто кто-то отдёрнул серую занавеску, и взору Глантэна, да и не только его, всех, кто смотрел в ту сторону, открылась очень неприятная картина: эскадра лютенцев, идущая встречным курсом! Капитан Глантэн, рассматривая вражеские корабли, спокойно проговорил:

— Мы не сможем от них уйти, ветер у нас сейчас попутный. Разворот займёт много времени — они приблизятся на расстояние выстрела. В сторону тоже не получится — это всё равно будут пересекающиеся курсы. Да и оторваться не выйдет — вон восемь фрегатов, каждый из них легче «Неустрашимого», значит, догонят. То, что они слабее нашего корабля, мало нам поможет, их восемь. Да и линкоры подтянутся — их двенадцать, мы и с одним не справимся, а если их будет несколько…

Таиса промолчала, а капитан, которому изменило самообладание, с отчаянием проговорил:

— Нам может помочь только чудо! Или наша богиня! О великая богиня, услышь нас! Сотвори чудо!

— Услышать-то богиня услышала, но вот помочь вряд ли сумеет — их слишком много, а силы у неё на всех не хватит, — проговорила вполголоса Таиса. Она, конечно, могла сжечь парочку кораблей, как в том бою в Тарбее, но вряд ли остальные сдадутся, тем более что там положение было намного выгоднее — вражеские корабли не могли навалиться скопом, да и под ногами была земля, а не уязвимый для вражеской артиллерии корабль. Таиса невесело усмехнулась, но тут же судорожно схватилась за брус фальшборта: — Хотя…

Капитан Глантэн, отвернувшись от вражеской эскадры, посмотрел на Таису и застыл — глаза лейтенанта, обычно серые, казалось, горели жёлтым огнём! зрачки были вертикальными, а в деревянный брус вцепились пальцы, заканчивающиеся внушительными когтями! Капитан уже было открыл рот, намереваясь что-то сказать, но ему не дал это сделать выбежавший на палубу матрос, в ужасе кричавший:

— Сэр! Они снова светятся!

Это был матрос, несший вахту в каюте-храме пепельной богини. Капитан растерянно заморгал, неизвестно какая опасность страшнее, но тут Таиса хрипло выдохнула:

— Не меняйте курса! Только вперёд!

Капитан машинально отдал требуемую команду, а перед «Неустрашимым» словно появилось какое-то полупрозрачное облако, там, где оно касалось поверхности океана, волны исчезли! Осталась только слабая рябь, отмечавшая движение этого облака, оно двигалось! Двигалось перед «Неустрашимым» в сторону эскадры лютенцев. На их кораблях уже увидели идущий навстречу фрегат, и те, завершая поворот (шли они галсами, так как ветер для них был встречный) выстраивались в боевую линию. Глантэн скомандовав «Идти прежним курсом», забыл про Таису и теперь напряжённо смотрел вперёд узнавая уже однажды виденное явление. Вот странное и страшное облако (потому что было очень похоже на те, встреченные в южных морях), сквозь которое всё было хорошо видно, надвинулось на первые корабли лютенцев. Именно надвинулось, а не коснулось, так как корабли начали исчезать! Исчезли идущие первыми фрегаты, и один за другим стали пропадать линкоры. Вот их осталось десять, восемь, пять, три… тут облако с каким-то всхлипом исчезло! Рядом с капитаном застонала Таиса, бессильно опускаясь на палубу. Капитан снова застыл — на деревянном ограждении когти оставили глубокие борозды! А жёлтые с вертикальными зрачками глаза были закрыты, но то, что они такие, капитан не сомневался, ведь он же их видел!

— Лимси! Что это было?! — Голос Джависа заставил капитана отвернуться от Таисы, к Глантэну бежал его помощник и несколько офицеров.

— Похоже, мы столкнулись с тем же феноменом, что и в южных морях, — хрипло ответил капитан.

— Описанным адмиралом Бальтором, — блеснул эрудицией Франо, после того случая нашедший в архивах отчёт руководителя экспедиции, изучавшей то явление, и внимательно его прочитавший.

— Джентльмены, это всё хорошо, но осталось ещё три линкора, и они собираются драться, — раздался спокойный голос Таисы. Глантэн резко развернулся к девушке — лейтенант Ланик стоял, опираясь на пушку, глаза его были обычными — серыми, а пальцы оканчивались не когтями, а аккуратно подстриженными ногтями. А на деревянном брусе фальшборта никаких царапин не было! Капитан потряс головой, словно прогоняя наваждение.

— Боцман! Экипажу занять места согласно боевого расписания! — скомандовал Джавис, и боцман засвистел в дудку, расчёт носовых орудий занял свои места. Таиса чуть улыбнулась, увидев реакцию капитана. Тогда, всматриваясь в приближающиеся корабли лютенцев, она почувствовала готовый открыться межмировой портал, блуждающий и крайне нестабильный портал, ему не хватало маленького толчка. Вот Таиса и толкнула, но если для такой аномалии это была мелочь, то от неё самой потребовалось полного напряжения сил. Мало того, Таиса ещё и двигала этот портал перед «Неустрашимым», вернее подгоняла — блуждающий межмировой переход двигался сам, она, как бы задала вектор направления, слегка ослабив напряжённость поля перед аномалией, но и это действие забрало все её силы настолько, что она утратила контроль — началась смена ипостаси в более удобную. Хорошо, что это видел только Глантэн, у пушек в этот момент никого не было, кроме неё и капитана, его вроде удалось убедить, что ему всё это показалось.

Вражеские линкоры приближались, идя в крутой галвинд, «Неустрашимый», подправив свой курс, шёл им навстречу. Противники быстро сближались, и хоть вражеских кораблей осталось всего три, но им противостоял только фрегат. Таиса усмехнулась, лютенцы не успели перестроиться и по-прежнему шли кильватерной колонной. Залп носовых пушек фрегата накрыл корабль, идущий первым, с максимальной дистанции, он же не стрелял, видно хотел бить наверняка, и Таиса вторым залпом показала насколько лютенцы просчитались, хотя, попасть с такого расстояния могла только она. Стреляла Таиса по своему обыкновению бомбами, и все восемь попали туда, куда она целилась, устроив огненный смерч на палубе головного линкора, повалив ему мачты, и его, резко потерявшего скорость, начало разворачивать. Второй линкор, не успевший, а может, и не сумевший уклониться, врезался в беспомощно качавшийся корабль. Таиса махнула рукой, указывая направление движения, и через люк спрыгнула на вторую палубу к длинным пушкам. Капитан Глантэн одобрительно усмехнулся, он и сам видел, как лучше выполнить манёвр, а то, что это увидел сориентировавшийся в обстановке молодой лейтенант, только подтверждало правильность решения капитана.

— Хорошая смена растёт, — кивнул Глантэн стоящему рядом Джавису, тот не ответил, напряжённо глядя вперёд, манёвр был очень ответственным. «Неустрашимый» обошёл сцепившиеся корабли, стрелять второму линкору лютенцев мешал корпус первого, тоже стоявший под неудобным для бортового залпа углом к огибающему его кораблю альбионцев. Третий линкор, попытавшийся обойти своих незадачливых товарищей, как и они, оказался под острым углом к «Неустрашимому» и задействовать свои бортовые батареи не смог, а вот фрегат разрядил длинные пушки своего борта, поразив линкор лютенцев почти в упор и превратив его в пылающий костёр. Таиса снова стреляла бомбами и снова сбила все мачты, ещё и серьёзно повредив корпус.

«Неустрашимый» не стал разворачиваться, а пошёл вдоль колонны транспортов. Фрегат шёл не просто вдоль, а выписывал змейку, обходя транспортные корабли по очереди то слева, то справа, разряжая в них поочерёдно пушки обоих бортов. Таиса продолжала стрелять бомбами, опустошая артиллерийские погреба фрегата, но при этом поджигая вражеские транспорты. Конечно, не всем кораблям досталось, всё-таки, чтоб перезарядить пушки, требуется время. Но горящие корабли смешали общий строй, некоторые из непострадавших кораблей столкнулись с потерявшими ход, те же, кто сумел отвернуть, спасались бегством, не помышляя о движении к цели своего похода. Фрегат, пройдя сквозь строй лютенцев, стал разворачиваться. Дав команду, чтоб перезарядили пушки, Таиса поднялась на капитанский мостик.

— Бомб больше нет, — сообщила она капитану и его помощнику.

— Мы достигли своей цели, — усмехнулся Глантэн, — при самом удачном раскладе нам удалось бы только пощипать конвой, слегка замедлив его скорость, а потом героически погибнуть. Сами понимаете, то количество кораблей, что были у лютенцев, не оставляло нам никаких шансов. Но удача была на нашей стороне!

— Богиня-дракон не оставила нас! — серьёзно сказал Джавис, падре Иглоссон, находившийся на шканцах, поджал губы, но ничего не возразил — он тоже был свидетелем чуда. А как же иначе можно назвать то, что произошло? О чём он важно и поведал, но приписав удачу милости Единого. Капитан Глантэн усмехнулся и согласно кивнул Джавису:

— Да, не оставила. Но нам противостоят ещё три линкора, пусть два из них и потеряли ход, но от этого не перестали быть опасными, пушки-то там остались. Удача нам только улыбнулась, намекая, что дальше мы должны действовать сами.

Фрегат снова шёл вдоль рассыпающегося строя транспортов, осыпая их ядрами. Теперь Таиса стреляла так, чтоб сделать в кораблях как можно больше пробоин. Такая стрельба утопить корабли не могла, но их командам придётся подводить пластыри, восстанавливать сбитые мачты, заниматься другими ремонтными работами, не помышляя о движении вперёд. Линкор лютенцев, столкнувшийся с головным кораблём, получил минимальные повреждения, и пока «Неустрашимый» расстреливал транспорты, развернулся и теперь шёл навстречу кораблю альбионцев. Если раньше «Неустрашимый» был в более выгодном положении, то теперь роли поменялись, и бортовой залп линкора лютенцев обрушился на двигавшийся под неудобным углом для ответной стрельбы фрегат альбионцев. Таиса, увлёкшаяся стрельбой по транспортным кораблям, не увидела приближающийся линкор, носовые пушки «Неустрашимого» промолчали и теперь были сбиты со своих лафетов. Две мачты фрегата были сломаны, корпус получил значительные повреждения, в том числе две пробоины, через которые начала заливаться забортная вода. Погибла большая часть палубной команды. Перед лейтенантом Франо в палубу врезалась бомба, и он чётко видел как догорает её фитиль, до взрыва оставалась секунда.

— Анжелина! — выдохнул Франо последнее слово в своей жизни. Так он думал, но бомба не взорвалась, хотя фитиль и догорел.

— Удача не покинула нас, — произнёс Джавис и, глянув на погибших матросов, добавил: — Некоторых из нас. Выскочившая на палубу Таиса закричала:

— Абордаж!

Глантэн снова усмехнулся, он и сам видел, что это единственный шанс уцелеть, очень маленький шанс, так как команда линкора лютенцев больше. Если бы была полной рота морской пехоты, то это, возможно, уравняло бы шансы, но её половина осталась в поместье Аткинсов.

— Боцман! Абордаж! — скомандовал капитан, и над израненным кораблём разнеслась трель боцманской дудки, а Глантэн, повернувшись к рулевому, показал на линкор лютенцев, рулевой чуть подправил курс, и этого было достаточно, с парусами работать не надо было, тем более что осталась одна мачта. На линкоре, видно, приняли такое же решение, и он шёл навстречу «Неустрашимому», но в отличие от фрегата, там сохранились погонные пушки, и их комендоры готовились дать залп. Глантэн заскрипел зубами. Самообладание покинуло его, он понимал, что залп этих четырёх орудий будет для «Неустрашимого» смертельным, даже если те пушки заряжены ядрами, а не бомбами. Четыре длинные пушки — это серьёзно, а на линкорах погонные орудия именно таким и были, и их залп способен разворотить нос фрегата, сделав пробоину, от которой корабль утонет за несколько минут. Глантэн понял, что капитан линкора и не собирался сводить свой корабль в абордаже с «Неустрашимым», после залпа носовых пушек он отвернёт в сторону и, проходя мимо фрегата, добьёт его бортовым залпом, а возможно, просто отвернёт в сторону, ведь тонущий тоже может стрелять с борта — там-то пушки целые. Скорее всего, так и будет, капитан линкора будет расстреливать потерявший ход «Неустрашимый» с носа или кормы.

Глантэн сжал зубы и прикрыл глаза — это конец! И он ничего сделать не может! Оставалось только одно — достойно принять смерть, пойти на дно не спустив флаг! Капитан прикрыл глаза и тут же открыл — выстрелила пушка, но это был одиночный выстрел, а не залп и стреляла палубная карронада «Неустрашимого», а не длинные пушки линейного корабля! Лейтенант Ланик каким-то образом сумел развернуть вдоль палубы одну из уцелевших карронад. С такого расстояния да из такого положения картечью попасть просто было невозможно, но лейтенант попал! Пушки линкора так и не выстрелили, их расчёты были полностью выбиты. А Ланик выстрелил второй раз, и картечь накрыла капитанский мостик линкора, отдать команду на поворот там уже было некому. Глантэн осенил себя знаком Единого, но при этом произнёс:

— О великая богиня, ты не оставила нас!

А Франо удивлённо открыл рот, он находился ближе всего к Таисе и видел, что его друг сделал второй выстрел, не заряжая пушку после первого! Но раздумывать над этим было некогда, корабли стремительно сближались, и абордажные команды высыпали на палубы, готовясь вступить в бой. Франо тоже приготовился, сжимая в руках абордажный крюк, как прогремел третий выстрел — картечь градом обрушилась на находящихся на палубе линкора. Там, действительно, было намного больше бойцов, чем на «Неустрашимом», и этот выстрел уровнял шансы, мало того, он остановил наступательный порыв лютенцев, что позволило абордажной команде фрегата ворваться на палубу вражеского корабля. Да что там абордажной — в бой пошёл весь экипаж тонущего «Неустрашимого». Франо с удивлением отметил, что Ланик, который только что стрелял из пушки, одним из первых перепрыгнул на палубу вражеского линкора и теперь рвётся к капитанскому мостику, откуда кто-то пытается руководить боем. Засмотревшись на бешено вращающую саблями Таису, Франо пропустил удар — сабля здоровенного детины уже опускалась на голову лейтенанта, и снова в памяти мелькнуло лицо Анжелины. А сабля, угрожающая жизни Франо, была выбита из рук лютенца, шальной пулей. Франо машинально махнул своей саблей и зарубив растерянного лютенца, побежал дальше. У капитанского мостика, увидев, как Таиса поднимается туда по лестнице, лейтенант застыл, наткнувшись на дуло ружья, — выскочивший откуда-то сбоку матрос линкора намеревался сделать выстрел в упор. И снова перед мысленным взором юноши мелькнуло лицо Анжелины, матрос, целившийся в Франо, упал с простреленной головой.

— Осторожнее надо бы… — начал лейтенант Доугберри, но сам упал, получив пулю в грудь. Франо, как и Доугберри, двигавшийся на острие атаки, отступил к своим и глянул вперёд, там у самого мостика, в окружении вражеских абордажников, как юла вертелся его друг. Таису совершенно не смущало, что вокруг только одни враги, пытающиеся её достать саблей или подстрелить из пистолета. Она каким-то немыслимым образом уворачивалась от выпадов противника, но сама при этом разила без промаха. Вот Таиса крутанулась на месте, и сабли в её руках превратились в две сверкающие полосы, когда же она остановилась, то вокруг было пустое пространство — все, кто её атаковал, лежали на палубе. Таиса завертела саблями и двинулась на попятившихся врагов, от двух выстрелов, сделанных в упор, она совершенно непостижимым образом сумела увернуться. Эти действия лейтенанта-альбионца, видно, были последней каплей — и лютенцы дрогнули. Линкор был захвачен. Но победа экипажу «Неустрашимого» досталась дорогой ценой, уцелела едва его четверть, да и сам «Неустрашимый» пребывал в плачевном положении — на плаву его удерживали только абордажные крючья, но это продолжаться долго не могло, фрегат, опасно накренившись, вот-вот должен был пойти ко дну, крючья долго удержать его не могли.

— За мной! — скомандовал капитан Глантэн двум матросам и перепрыгнул на опасно накренившуюся палубу своего тонущего фрегата.

— Ваш капитан решил разделить участь своего корабля? — удивлённо произнёс плененный Таисой лютецкий офицер. — Очень благородно! Но зачем он позвал с собой матросов?

— Потому что сам не сможет справиться, — пояснила Таиса.

— Не сможет сам утонуть?! — изумился лютенец. — Матросы будут ему помогать?!

Таиса хмыкнула, но не успела ответить, крюки с треском начали выдёргиваться из борта линкора, а у забитых глубоко лопались верёвки. Глантэн выскочил на палубу, прижимая к груди что-то завёрнутое в кусок ткани, за ним выскочили матросы с белыми шарами. Таиса усмехнулась и, шагнув к борту, приняла у капитана свёрток, а тот, подождав, когда с уже накренившейся палубы «Неустрашимого» уйдут матросы, отдал честь и покинул начавший тонуть корабль. Линкор закачался на волне, поднятой уходящим под воду фрегатом. А Таиса развернула ткань и подняла над головой пепельную статуэтку.

— Как это благородно! — произнёс лютенец и, глядя на непонятную фигурку, удивлённо спросил: — Что это?

— Божество, даровавшее нам победу! — торжественно произнёс Глантэн и скривился, он, как и многие, был ранен, и последние действия не прошли даром — у капитана открылось кровотечение. Лютенец, офицер линкора, один из немногих уцелевших из экипажа захваченного альбионцами корабля, с пониманием кивнул — моряки суеверный народ и к подобным талисманам относятся очень серьёзно, а в том, что фигурка странного зверя амулет корабля, лютенец не сомневался. И то, что именно этот талисман помог более слабому кораблю, вернее его экипажу, одержать победу над более сильным, приписывал именно наличию такого корабельного амулета. Этот лютенец и ещё с десяток моряков, после гибели большинства офицеров, сдались Таисе. Атака этого щуплого юноши, даже на фоне отчаянной храбрости остальных альбионцев, выглядела очень впечатляюще. Его не остановила половина абордажной команды, собравшаяся у мостика вокруг помощника капитана, этот паренёк сам положил всех и отказавшегося сдаться помощника, который, оставшись один, бросился на маленького альбионца, замахнувшись саблей. Этот уцелевший офицер линкора и ещё несколько лютенцев предпочли принять предложения этого лейтенанта — сдаться. Тем более что условия были весьма почётные: оружие офицеру оставили, пусть это и был кортик, клинок, скорее церемониальный, а не боевой, но всё же… Почётный плен лучше самой геройской смерти, тем более что о ней никто не узнает. К тому же войны как таковой между Альбионом и Лютецией не было, весьма возможно, что данный инцидент правительство может трактовать как самодеятельность адмирала, командующего эскадрой, а поскольку он погиб при невыясненных обстоятельствах, то крайними могут сделать тех, кто геройски погиб — выжившие оправдаются тем, что выполняли приказ.

«Неустрашимый» скрылся под водой, и не сумевший сдержать слёзы капитан Глантэн приказал убрать часть парусов. Эту команду было непросто выполнить, так как большинство матросов фрегата были ранены, впрочем, лютенцы им помогали. Лютецкие транспорты, те, что не смогли спастись бегством, сбились в кучу, там же были два повреждённых линкора.

— Они хотя и повреждены, но пушки сохранили, пусть они утратили возможность маневрирования, но как плавучие батареи довольно сильны, — утвердительно сказал капитан Глантэн и добавил: — Мы не сможем им противостоять, нас слишком мало осталось — чтоб маневрировать и вести огонь.

— Так почему мы остаемся? Почему бы нам не скрыться? — спросил Франо.

— Они-то не знают о нашем незавидном, даже бедственном, положении, — усмехнулся Глантэн и, показав на альбионский флаг, развивающийся над захваченным линкором, поморщившись, видно, ранение давало себя знать, продолжил: — Они видят, что корабль захвачен, следовательно, его пушки могут стрелять в бывших его товарищей, этакое психологическое давление, понятно?

Франо кивнул и занялся парусами, потому как в дрейф, подобно лютенцам, решили не ложиться. Таиса пошла к пушкам, чтоб хоть несколько из них приготовить к стрельбе, для создания видимости боеспособности корабля. Лютенец, сам артиллерийский офицер, составил ей компанию, наблюдая за действиями Таисы, которая с помощью трёх матросов заряжала пушки, спросил:

— Вы собираетесь вступить в бой?

— Ну что вы, только создать видимость того, что мы можем это сделать, — ответила Таиса и, усмехнувшись, показала на один из уцелевших малых боевых кораблей, приближающийся к захваченному линкору: — Хотя прицельно выстрелить из нескольких пушек я смогу. Хотите пари? Я собью мачту этому нахально себя ведущему кораблику. Лютенец недоверчиво покачал головой — расстояние было слишком велико, в сам корабль попасть ещё можно было, но вот сбить мачту… Таиса навела пушку и дёрнула за спусковую скобу — грохот выстрела и молчание альбионцев, вызванное этим выстрелом, сменилось восторженными криками. Ядро срезало грот-мачту брига у самой палубы!

— Это невозможно! — выдохнул лютенец, а подошедший Франо похлопал Таису по плечу:

— Что касается пушек, то для Талиаса невозможного нет!

Линкор с гордым именем «Разящая молния», захваченный альбионцами, преграждал путь лютенцам к Артарике двое суток, те, потеряв боевые корабли, не решались продолжать движение к Восточному континенту и на рассвете третьего дня взяли курс на восток. Такая вот была несуразность в названиях, чтоб попасть из Северного континента на Восточный, надо было плыть на запад. Капитан Глантэн отдал команду лечь в дрейф, давая отдых измученной команде. Для управления таким большим кораблём людей было мало, да и некоторые из них были ранены. Несколько тяжелораненых за эти двое суток умерли и были похоронены в море, Глантэн сам прочёл полагающуюся по этому случаю молитву, так как падре Иглоссон тоже погиб. К счастью, судовой врач уцелел и теперь пытался совместно с лютецким коллегой, тоже оставшимся в живых, лечить раненых, не делая разницы между своими и бывшими противниками. К Таисе, по обыкновению находящейся у пушек, пришёл прихрамывающий матрос и сообщил, что её хотят видеть в лазарете — лейтенант Доугберри очень плох и хочет попрощаться со своим товарищем.

Таиса смотрела на бледного лейтенанта-пехотинца: на его губах пузырилась кровь, видно было что он не жилец — рана была смертельной. Судовой врач постоял рядом и отошёл к другим раненым, он понимал, что ничем помочь не сможет уже потерявшему сознание Доугберри. Таиса воровато оглянулась и положила обе руки на забинтованную грудь своего товарища. С точки зрения медицины Доугберри был безнадёжен, но он был ещё живой! Значит, не всё потеряно! Таиса напряглась, и на лбу выступил пот, всё-таки такие действия требовали намного больше затрат, чем швыряние огненными шарами и коррекция траектории полёта ядер. К тому же нигде поблизости не было источника, а внутренний резерв Таисы ещё не восстановился после воздействия на аномальный переход. Таиса убрала руки, а Доугберри открыл глаза и хрипло произнёс:

— Прощай, Талиас, ты хороший друг, ты…

— Я рад это слышать и надеюсь это ещё раз услышать за кружечкой доброго эля, когда вернёмся в Норлум, — подмигнула Таиса и спросила, похлопав по перебинтованной груди Доугбери: — Как себя чувствуешь? Болит?

— Тай! Что ты делаешь? — воскликнул подошедший Франо, его тоже позвали, но он задержался.

— Да вот, хочу объяснить этому симулянту, что надо заняться делом. А он, видишь? Валяется, умирающего изображает.

Услышав такое заявление своего товарища, возмутившийся Доугберри даже сел на койке. Сделал он это очень резко и сразу испугался, малейшие движения у него вызывали боль, но прислушавшись к своим ощущениям, лейтенант растерянно сообщил:

— Не болит, совсем не болит!

— Не так резко, — остановила его Таиса и, опровергая саму себя, сказала: — Ты всё же ранен, поэтому будь осторожнее.

Увидев, что умирающий Доугберри передумал это делать и теперь сидит, к нему быстро подошли оба врача. Размотав бинт на груди, стали осматривать рану, при этом цокали языками и произносили малопонятные медицинские термины.

— А по-человечески нельзя? — спросил Доугберри, но на него спорящие лекари не обратили внимания.

— Бальзам! Заживляющий раны бальзам оказал такое благотворное действие! — говорил альбионец, лютенец возражал:

— Нет, коллега! Это микстура! Моя микстура дала такой результат! Она подстегнула резервы организма — и он чудесным образом исцелился!

Франо недоуменно переводил взгляд с одного доктора на другого, он сам видел, как пуля пробила грудь Доугберри, а сейчас рана выглядела так, словно пуля только задела, слегка чиркнув. Такого эффекта никакое лечение не могло дать! К тому же он видел, как Таиса убирала руки с груди Доугберри. А она, заметив этот взгляд, кивнула в сторону палубы, сказав Доугберри:

— Когда наши костоправы закончат над тобой измываться, поднимайся на палубу. Из офицеров в строю остались только мы с Лео, да ещё капитан, но он ранен. Хоть и легко, но ему тяжело долго находиться на мостике, так что давай, мы ждём тебя.

Поднявшись на палубу, Таиса в сопровождении Франо прошла на нос, там облокотившись о фальшборт, посмотрела на Лео, словно приглашая его начать разговор. Тот немного помявшись, выпалил, словно бросаясь в воду:

— Я видел!

Таиса повернулась к товарищу и удивлённо подняла бровь:

— И что?

— Я видел, как пуля попала в грудь Доугберри! Это было прямое попадание, и рана была большая, сейчас же она, словно его только чиркнуло! Я видел, как ты держал руки на его груди. А когда мы шли на абордаж, ты выстрелил из незаряженной пушки!

— Если я выстрелил, то пушка была заряжена, иначе я бы не смог этого сделать, — мягко возразила Таиса. Но Франо с прежним пылом продолжил:

— Анжелина мне рассказала свой сон! Там была та девушка — Сишта, откуда Анжелина может её знать? Там был ты, но почему-то ты был девушкой! И потом, ваши отношения… Нет не подумай, я не ревную, но почему-то Анжелина относится к тебе как к близкой подруге! Я не могу понять, почему так!

— Всё же ревнуешь, — улыбнулась Таиса, — что ж, Анжелина тебе много рассказала, хотя и не всё. Думаю, что и остальное она тебе рано или поздно расскажет. Понимаешь, Лео, я не мужчина, я — женщина.

— А?! — Реакция Франо была вполне ожидаема для Таисы, она усмехнулась и повторила:

— Да, Лео, я женщина, вот так-то. Анжелина об этом знает, отсюда её отношение ко мне, согласись, девушка девушке может рассказать гораздо больше чем парню.

Франо смотрел на Таису и пытался осмыслить то, что она сказала. Он помотал головой и растерянно сказал:

— А пушки? Ты же стреляешь как никто другой, да и фехтование… Не может быть!

— Лео, тебе продемонстрировать признаки, присущие только девушкам, или ты как джентльмен поверишь мне на слово? Опять же, если я это сделаю, то ревновать теперь будет Анжелина. Ты, только что став её женихом, заставляешь раздеваться других девушек? — Таиса с улыбкой смотрела на ставшего красным друга и также мягко продолжила: — Я надеюсь, что мою тайну ты сохранишь и не будешь об этом никому рассказывать.

Франо закивал и уже собрался что-то сказать, как раздался крик матроса с марса:

— Паруса на горизонте!

— Свистать всех наверх! К бою! — скомандовал Глантэн, появившийся на мостике.

Таиса, посмотрев в ту сторону, сказала:

— Пожалуй, воевать нам не придётся

Подтверждая её слова, через некоторое время матрос, видно разглядев флаги на кораблях, закричал снова:

— Это наши! Наши!

— Эскадра адмирала Франо, — утвердительно сказал подошедший к друзьям, так и не сменившим место своего пребывания, капитан Глантэн. Эскадра, сопровождавшая транспорты с войсками, легла в дрейф, там видели, что линкор лютецкий, но флаг на нём альбионский. С флагманского корабля подошла шлюпка, и мичман, прибывший на ней, пригласил всех офицеров к адмиралу. Ещё несколько шлюпок с призовой командой направились к «Разящей молнии» после того, как Глантэн рассказал мичману о сложившемся положении, и тот сообщил об этом на флагманский корабль, сделав это с помощью сигнальных флажков. На «Льве», флагманском корабле альбионской эскадры, уцелевших с «Неустрашимого» ждал более чем тёплый приём. Альбионская эскадра встретила разгромленную лютецкую и теперь, после официального рапорта Глантэна, на офицеров фрегата посыпались вопросы. Героем, естественно, была Таиса, её умением стрелять и мужеством в бою восхищались все, впрочем, рассказ Глантэна слушали не все, адмирал обнял Франо и спросил:

— Ты не ранен, сынок?

— Отец, меня даже не задело, хотя я несколько раз был на волоске от гибели, — ответил Франо и без всякой связи с предыдущими словами заявил: — А теперь я женюсь!

При этом лейтенант почему-то посмотрел на Таису, скромно стоящую рядом с Доугберри, тот тоже рассказывал о небывалом бое «Неустрашимого». Адмирал, проследивший взгляд сына, удивлённо спросил:

— На ком?!

Таиса, которая слышала разговор отца с сыном, улыбнулась:

— Не на мне же, невеста Лео — Анжелина Аткинс.

— Даже так, — немного невпопад произнёс старший Франо и задумался.