Кометчики

КОМЕТЧИК

Боб Стар, преодолевая боль, поднялся с палубы на узком мостике. Члены онемели, и их неприятно покалывало. Смутное настойчивое звучание системы тревоги медленно стихало в ушах, и корабль погружался в грозную тишину. Крики Марка Лардо прекратились. Он вдруг понял, с чувством отчаяния, что не слышит геодинов.

Джей Калам стонал там, где он упал, и Боб Стар склонился над ним. Тело его было скорченным. Кожа покраснела и была холодна от пота. Биение сердца и дыхание — нерегулярны и замедленны.

Боб Стар вернулся к приборам. По оси отклонения — ноль, потенциал поля — ноль. Корабль уплывает прочь от кометы, беспомощный против поля отталкивания.

— Наш посетитель? — слабо произнес Джей Калам с того места, где лежал. — Ушел?

— Думаю, ушел. — Боб Стар помог ему подняться.

— Что это было?

— Я не знаю. — Боб Стар попытался сглотнуть сухой ужас в горле. — Я ничего не видел, кроме зеленого тумана.

— Интересно, действительно ли это был туман? — Джей Калам неуверенно стоял, покачиваясь, однако на его лицо уже вернулась хмурая озабоченность. — Или, быть может, это эффект излучения, который закорачивает нервные волокна. Инженеры Легиона экспериментировали с радиацией, которая способна это сделать. — Он взглянул на хронометр. — Как долго мы были без сознания.

— Пожалуй, минут десять, — сказал Боб Стар.

Джей Калам послал его посмотреть, что случилось с остальными. Сдавленный стон привел его в орудийную башню.

Хал Самду с трудом поднимался на ноги подле огромной протонной пушки, изо всех сил напрягая могучие руки.

— Эй, Боб! — пробурчал он. — Что с нами стряслось?

— Я еще не знаю. Скажи, Хал, ты что-нибудь слышал? Или чувствовал?

Хал Самду потряс головой.

— Ничего не видел. В корабль заползла чудовищная тень. Потом — зеленый туман перед глазами, и я не смог ничего увидеть. Тело охватил паралич, и я не мог двигаться. Это все, что я знаю.

Боб Стар начал спускаться в силовой отсек, но тут придушенное хлюпанье заставило его пройти в каземат. Он посмотрел сквозь решетку на Марка Лардо. И тут ужас лишил его сил. Хрипя и дрожа, он вцепился в прутья, глядя на тварь, лежащую на полу. Марк Лардо прежде был большим — косматый могучий человеко-зверь. Но это сморщенное существо перед ним было не больше ребенка. Кожа у него была неестественно белой и чудовищно иссохла. Он неподвижно лежал на палубе и жалобно подвывал.

— Лардо! — Голос Боба Стара звучал глухо от ужаса. — Марк Лардо! Ты можешь меня слышать?

Тварь слегка пошевелилась. Сморщенная головка запрокинулась, и Боб Стар попятился от решетки. Он увидел ее глаза. Они были глубоко погружены в крошечный череп и казались странными. Он подумал, что Лардо, должно быть, ослеп. Вокруг глаз лежали длинные желтые тени. В этих глазах не было ничего человеческого. Чувствуя тошноту, Боб Стар поплелся прочь.

Марк Лардо, хоть и безумный, всего лишь час назад был человеком, массивным и мощным, и его сильный дикий голос звучал по всему кораблю. Это иссушенное ужасом существо не было больше человеком. Оно было более чем вдвое меньше Марка Лардо, и очень мало в нем осталось от свирепой животной жизни.

Боб Стар, спотыкаясь, спустился по ступенькам в силовой отсек и остановился, раскачиваясь, на палубе.

— Жиль! — хрипло позвал он. — У тебя есть вино?

Безутешный Жиль Хабибула лежал, привалившись к одному из геодиновых генераторов. Он хныкал и, казалось, не слышал его.

— Жиль, — опять окликнул его Боб Стар, — я хочу выпить.

Тот услышал и медленно побрел по помещению.

— Ах, парень! — Он уже не был пьян, зато горько плакал. — Ты нашел меня в злой час, парень. Мои бедные геодины… будто дорогого друга убили! Я думаю, нам обоим нужно выпить.

Он нашел полную бутылку в ящике, в котором следовало хранить инструменты. Боб Стар залпом осушил ее наполовину. Жиль выпил остальное и вытер понурое желтое лицо обратной стороной ладони.

— Я старый генераторщик, — хрипло пробормотал он, — однако никогда я не встречал таких мощных геодинов, как эти, и чтобы они так же сладко пели. Когда они были живы, парень, они всегда отвечали на мои прикосновения. Они пели мне. Они любили меня, и посильнее, чем иная женщина.

Но теперь они мертвы, парень. Мертвы. Убиты и искалечены. Каждый виток разрезан на тысячу бесполезных кусочков проволоки. Каждая сетка, каждый проводок — все раскурочено, разорвано. Даже все платы разбиты, и генераторы уже никогда не запоют снова.

— Они выглядят целыми, — возразил Боб Стар.

— Ах, да, — печально засопел старик, — сияющая красота осталась. Однако драгоценная жизнь кончилась. Я сидел здесь, слишком основательно наполненный вином, вином и осторожностью, чтобы остановить тварь, которая: их убила. — Он повернулся, чтобы извлечь новую бутылку. — Но давай-ка еще выпьем и не будем больше говорить о страшной твари, которую я видел.

— Ты видел ее? — Боб Стар взял бутылку и потащил его к скамье. — Садись, Жиль, и расскажи, что ты увидел.

— Дай мне выпить, парень, — взмолился тот хрипло. — Дай мне залить это чудовищное воспоминание, пока я не спятил, во имя драгоценной жизни!

Боб Стар отобрал у него бутылку.

— Ах, ладно, я расскажу тебе, что я увидел, — пробормотал Жиль наконец. — Если ты считаешь, что это поможет нам защитить твою драгоценную мать. Но не то, что я увидел, заморозило мои бедные старые кости. То, что я чувствовал, — холодное, зловонное дыхание смертельного зла.

— Так что же ты видел?

— Болезненное предчувствие беды угнетало меня еще с тех пор, как мы покинули Нептун, — засопел Жиль Хабибула. — Даже вину было не под силу справиться с ним. Внезапно, совсем недавно, я почувствовал, что какая-то ужасная тварь заползла на корабль. Я услышал, как Марк Лардо завыл громче.

Мне следовало бы убежать, однако бежать было некуда. И вскоре я не мог двигаться, потому что зеленый туман заледенил мое бедное тело. Я не мог пошевелить и пальцем, даже поднять драгоценную каплю вина. Ах, да, парень! Я сидел здесь, на палубе, а бутылка была у меня между коленей. Я никогда так не нуждался в выпивке за сорок лет службы, но я не мог поднести эту жалкую бутылку к губам.

Затем тварь пришла в силовой отсек. Я с трудом мог повернуть свои тусклые старые глаза из-за паралича. Она прошла отчасти по проходу, отчасти прямо через механизмы. Даже защита геодинов не была для нее преградой. Она прошла к нам…

— На что это было похоже? — хрипло прервал его Боб Стар. — На человека?

— Не спрашивай, как она выглядела, — взмолился старик. — Давай выпьем и забудем этот коварный ужас.

— Прошу тебя, — настаивал Боб Стар, — ради моей матери!

— Эх, ну, если мы должны. — Наполненные ужасом глаза закатились вверх. — Она стояла десяти футов в высоту. Сотворенная из движущегося пламени! Голова фиолетовая, яркая и крошечная как звезда, и холодная как лед, окутанная маленьким облаком пурпурного тумана.

Ногами ее была другая звезда, горячая и красная, а посередине маленькая луна красноватого тумана. Между фиолетовой звездой и красной — столб зеленоватого пламени. Веретенообразной формы. Он вращался, он ни на миг не останавливался. Вокруг утолщенной середины веретена было широкое зеленое кольцо. Какой-то кристалл, быть может. Он казался твердым — но все же он был не слишком твердым, чтобы не пройти через механизмы. Вот на что это было похоже, насколько я могу тебе это передать. Однако весь ужас в том, как я при этом чувствовал себя.

— Выходит, гость выглядел именно так? — задумчиво кивнул Боб Стар. — А теперь расскажи мне, что он делал.

— Он вполне достаточно сделал для моих драгоценных геодинов, парень. Заклубился туман — рука протянулась сквозь твердый металл их блоков. И песня геодинов превратилась в ужасный надрывный звук. Это был их смертный крик.

Тварь оставила их на миг и пошла ко мне. — Толстый загривок старика задрожал. — Я думал, что пропал, парень. Тварь была голодна, причем шумным зловонным голодом. Она жаждала моей жизни, парень. И она протянула зеленый палец, чтобы убить меня, как убила геодины.

Но тут снова завизжал Марк Лардо. — Жиль Хабибула вздохнул. — Это-то и спасло меня, парень. Злая тварь увидела, что я старик, ослабевший от многих тягот, и плоть моя отравлена вином. И она покинула меня ради сладкого мяса сильного молодого мужчины.

Она уплыла прочь сквозь металлическую обшивку корабля, даже не подумав воспользоваться дверью. А я остался сидеть, прислушиваясь к визгу. Последний крик превратил кровь в лед в самом сердце у меня, парень. И это было все, что я услышал.

Боб Стар стоял безмолвно, думая о хнычущем сморщенном существе, которое оставалось в камере Марка Лардо. Жиль Хабибула взял из его рук бутылку и запрокинул ее. Желтое горло конвульсивно пульсировало, пока не вытекла последняя капля.

Тварь в камере еще не умерла, когда Боб Стар, борясь с дрожью, заставил себя вернуться. Существо, однако, больше самостоятельно двигаться не могло, потому что смертельная дезинтеграция уже сказалась. Видя, что оно больше не проявляет признаков жизни, Боб Стар позвал Джея Калама. Они безмолвно вошли в камеру, чтобы вынести его, и заставили себя стянуть с Марка Лардо одежду, которая была ему уже слишком велика.

К тому времени, когда они уложили его на койку, сморщенные пальцы рук и ног начали отваливаться. Пытаться оказать медицинскую помощь было бесполезно, хотя последнее болезненное проявление жизни произошло еще более чем через час. Отсутствовали какие-либо признаки сознания, но выражение на кукольном лице и хнычущие звуки убедили Боба Стара в том, что существо еще чувствует боль.

Наконец, глаза покинул желтоватый оттенок. Они оставили ужасное, белое, явно слепое и сияющее какой-то иризацией, которая охватила уже все тело, существо. Оно уже не двигалось. Останки продолжали съеживаться, пока Боб Стар и Джей Калам не завернули то, что осталось, в покрывало и не выбросили с корабля в космос.

Джей Калам провел после этого два часа, изучая маленький образец, который он взял для анализов. Он вернулся с выражением смутного беспокойства на лице.

— Это не человеческая плоть, — сказал он Бобу Стару. — Несколько элементов, которые должны находиться, в теле, полностью отсутствуют. Остальные присутствуют, но в неправильных пропорциях. Химический состав протоплазмы полностью изменился.

Что-то съело Марка Лардо, — сдавленно заключил он. — Он потерял девятнадцать фунтов веса. То, что от него осталось, не было ни человеком, ни даже живым существом.

— Командор, — прошептал Боб Стар. — Но… что, по-вашему, это было?

Джей Калам задумчиво нахмурился.

— Мы ожидали найти на этом объекте подобную жизнь. Однако я верю, что тварь, которую видел Жиль, в некотором роде живая. Она проявляет разумность и целенаправленность. Она движется. Она ест.

Голос его перехватило, бледное лицо стало жестким, но он тут же продолжил, почти неслышно:

— Она, должно быть, в некотором роде, материальна. Она потребила девятнадцать фунтов вещества из тела Марка Лардо. Хотя она достаточно свободна от материальных ограничений, чтобы двигаться сквозь прочный металл.

Он неуютно пожал плечами.

— Пожалуй, нам чего-нибудь в этом роде и следовало ожидать, — добавил он, — потому что кометчики явно далеко обошли нас в науке. Они наверняка способны манипулировать материей и энергией, возможно, даже пространством и временем посредством способов, находящихся вне нашего понимания.

Боб Стар некоторое время молчал, мрачно цепляясь за прежнюю свою веру в человекоподобность существ с кометы, ибо для него это означало реальность девушки в стене тюрьмы Стивена Орко. Однако вера в ее существование угасла под натиском безмолвного ужаса, который до сих пор не покидал корабль.

— Я читал одну старую легенду, — проговорил он вдруг, — о существах, которые считали, что пить кровь живых…

— Вампиры… — Джей Калам покачал темной головой, словно в беспомощном протесте против того, что они увидели. — Давний и неубедительный миф в сравнении с кометчиками.

Он помолчал, затем сделал долгий хриплый вздох.

— Мы догадывались, чего они хотят, — сдавленно прошептал он, — а теперь, я думаю, мы это знаем. Я полагаю, что они явились в Систему ради… еды.

Хал Самду издал хриплый нечленораздельный звук.

— Драться! — всхлипнул он. — Мы должны драться! Жиль, ты должен наладить генераторы.

На щеках старика заблестели слезы.

— Это невозможно, — простонал он. — Мои горделивые красавцы — они убиты кометчиками.

Боб Стар вернулся в рубку вместе с Джеем Каламом.

— Мы уже за пределами поля отталкивания, — сообщил он, когда они провели наблюдения. — Но мы по-прежнему на высокой скорости летим прочь от кометы и не в состоянии ничего сделать. — Он горько засмеялся. — С помощью одних лишь дюз…

В этот момент экраны вспыхнули красным. Зазвучали тревожные сигналы. Он повернулся взглянуть на экран носового телеперископа и, не дыша, произнес:

— Впереди астероид!