Комфорт не предусмотрен

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Сид мчалась на снегоходе по бескрайней ледяной пустыне с бешеной скоростью. Ей хотелось, чтобы машина на всем ходу врезалась в какое-нибудь препятствие и Джеффри вылетел из сиденья прямо головой в сугроб. Может быть, это охладит его пыл. Хотя вряд ли! Похоже, этого городского авантюриста ничто не остановит.

Выставил ее на посмешище перед всеми! Наболтал небылиц. Кем он себя вообразил? Сенатором штата Вашингтон или самим президентом?

Сид прибавила газу, и мотор сердито загудел в тон ее настроению. Она была в ярости из-за того, что все так легко поверили обещаниям Джеффри.

Дурачье! Жизнь на севере всегда была нелегкой, но она им нравилась, несмотря на возможность беспрепятственно уехать в любое другое место. Ну и пусть проваливают куда подальше! Выбор есть — сорок восемь штатов, расположенных южнее. А на Аляске должны остаться настоящие, северные люди, готовые отстоять свою землю от всяких пришлых авантюристов!

Сид взглянула на небо. Серые рваные облака предвещали снежную бурю, но основной фронт был еще на горизонте.

Справа показалось нагромождение камней, напоминавшее горбатую женщину. Это была охотничья хижина, в которой Сид еще подростком пряталась от всех. Обнаружив впервые этот домик, она назвала его «Ледяной дворец». Название было взято из фильма, хотя не имело ничего общего с тем, что показывали на экране. Ей понравилось сочетание слов. Впрочем, все выглядело здесь зимой именно таким — белым и сверкающим.

Сид невольно резко притормозила машину.

— Какого черта! — закричал Джеффри, хватая ее за плечи и невольно прижимаясь к ней.

Сид не обратила на него никакого внимания. Она достаточно уже наслушалась его в баре. Хватит!

Сид помчалась дальше, не снижая скорости. Это займет всего несколько секунд. Они только посмотрят «Ледяной дворец» и поедут дальше.

Если городской образ жизни не отбил у Джеффри способность воспринимать прекрасное, то это зрелище должно тронуть его душу. Может быть, Джеффри наконец почувствует всем сердцем красоту этих мест и захочет защитить их от вторжения. Хотя…

Спустя несколько минут снегоход оказался на небольшой, покрытой ослепительно белым снегом площадке.

Хижина, стоявшая в окружении заиндевевших деревьев, производила сказочное впечатление. Оставшиеся кое-где на ветвях листья были закованы в ледяные прозрачные футляры. Они с тихим звоном покачивались на ветру. Вдали послышался волчий вой.

Сид остановила машину, но мотор выключать не стала. Сиденья не успевали остыть, создавая ощущение комфорта.

— Что ты еще задумала? — настороженно спросил Джеффри.

Она даже не обернулась, с упоением разглядывая волшебный мир: такой белый и чистый, что было больно глазам.

— Красиво! Правда?

— Ты хочешь сказать, что привезла меня сюда только из-за того, что здесь красиво?

— А разве это не достаточный повод?

Сид спрыгнула на землю, чувствуя, как к горлу подступают злость и слезы. Ей захотелось бросить его одного!

— Пошел к черту!

— Сид, вернись сейчас же!

Она остановилась, клокоча от еле сдерживаемой ярости.

«Да что он о себе воображает? Толкнул речь и решил, что я поддалась на его обещания, так же как и все остальные? Пора поставить этого парня на место и преподать ему хороший урок на будущее!» — с ненавистью подумала она и решительно повернула назад.

Подойдя к снегоходу, Сид сорвала с себя маску, чтобы Джеффри мог увидеть ее ярость.

Глаза Джеффри в прорезях маски удивленно расширились.

— Так в чем, собственно, дело? — спросил он.

— Да так, есть кое-что, чего тебе никогда не понять.

— Например?

— Ты никогда не сможешь почувствовать, как красива эта земля.

— Что? — Он оглянулся, потом снова посмотрел на нее. — Такой же вид, как из окна Джери. Но можно полюбоваться и отсюда.

— Тебе все кажется одинаковым? Но ведь это… — она раскинула руки, — одно из самых красивых мест, которые я видела. А ты говоришь: «как из окна Джери». — Она опустила руки. — Разве в городе есть что-то подобное? Или в каком-нибудь банке? Или в дорогой забегаловке с тощими красотками, танцующими за деньги?

На самой высокой ветке дерева возбужденно тарахтела серая сойка.

Джеффри стащил с лица маску и с удовольствием вдохнул свежий морозный воздух.

— Ладно, поехали домой.

Она сжала кулаки и крикнула ему в лицо:

— Не смей мной командовать!

— Сид, я вовсе и не командую…

— Ты только и делаешь, что командуешь нами.

— Но это же смешно! Как я могу командовать вами? Особенно тобой, Сид?

— Конечно, приказы ты не отдаешь, — прервала она его. — Но у тебя есть деньги, вот ты и приманиваешь людей. Предложил, видите ли, построить новую посадочную полосу!

— Да, но я никому ничего не приказывал…

— Ты считаешь, что всех можно купить дармовыми деньгами? Так ты, кажется, выразился? Решил, что никто не поймет, что ты собираешься разрушить наш мир!

Она задохнулась от внезапной боли в груди. Ей показалось, что все, что она любила больше всего, рушится и распадается на части.

— Сид, очень холодно…

— Всего двадцать градусов ниже нуля. Не так уж и холодно!

Сид почувствовала, что опять последнее слово осталось за ним. Она сорвалась на крик и ничего не смогла доказать. Взяв себя в руки, она замолчала.

Джеффри невозмутимо произнес:

— Если ты все еще сердишься на меня из-за того, что уехал Джордан…

— Да я выдумала всю эту историю, чтобы скрыть действительную причину!

— А историю с собаками, которые почему-то влезли в душевую, ты тоже выдумала?

— Я просто открыла дверь, и они вбежали сами.

«Характер Сид переменчив, как погода. Вот и теперь разразилась буря. Но меня этим не испугаешь! Наоборот, появилась возможность узнать, почему она делает все, чтобы помешать мне?» — размышлял Джеффри.

— Ну, хорошо, — заговорил он, — выкладывай, что я такого сделал?

— Ты собираешься снимать здесь сериалы.

— И что?

— Это изменит весь наш мир.

— И поэтому ты считаешь меня своим личным врагом?

Он встретил ее красноречивый взгляд.

— Я уже говорила, что большой бизнес — наш враг.

— Почему ты не хочешь представить, какое удовольствие получат зрители, когда увидят, как сказочно хороша эта земля! Все жители Аляски смогут внести свой вклад в создание сериала. Ты должна это понимать лучше, чем кто-либо другой. Когда у твоего отца был кинотеатр, ты сама, еще девочкой, грезила о чем-то необыкновенном.

— Уж это тебя совсем не касается.

Она хотела еще что-то добавить, но, передумав, опустила голову и стала молча разглядывать снег.

Джеффри ждал, что она продолжит обвинения, приведет аргументы и объяснит наконец свое враждебное к нему отношение. Но Сид продолжала молчать.

Она так низко опустила голову, что Джеффри не мог разглядеть выражение ее лица. Но что-то в ее поведении изменилось: исчезла резкость и угловатость.

Вдруг он заметил, как из-под густых темных ресниц показались слезы.

— Прости меня, — тихо сказал он.

Ловкий бизнесмен и красноречивый оратор, он онемел при виде ее слез.

Сид не выдержала его молчания. Она осторожно подняла на него заплаканные глаза.

— Поехали домой, — настойчиво произнес он. Там поговорим.

— Нет, — прошептала она.

Джеффри вспомнил слова Джери о том, что Сид считает себя в долгу перед семьей. Может быть, причина злости в том, что она привыкла к традиционному укладу и боится, что с приходом нового их жизнь изменится. Вероятно, ей хочется, чтобы все осталось таким, каким было при жизни отца, когда семья была дружной и сплоченной. Она просто не готова к переменам.

Он посмотрел ей в глаза, и снова ему на память пришли слова Джери о том, что эта девочка могла стать кинозвездой.

Джеффри не хотел ее обидеть, но так или иначе, надо было окончательно выяснить отношения. Это единственная возможность объяснить ей, что он не имеет никаких дурных намерений.

— Ты считаешь, что съемки телесериала разрушат твой привычный мир? Но ты же очень любишь кино?

Она еле заметно кивнула. Вдали снова послышался волчий вой.

— Подумай! Мир, который я создаю в фильмах, это твои детские грезы. Мне кажется, это скорее сближает нас, чем разделяет. Не может быть, что моя работа — единственная причина, из-за которой ты считаешь меня своим личным врагом.

На лице Сид появилось такое беззащитное выражение, что он не осмелился продолжить.

Дальнейшее произошло настолько стремительно, что Джеффри не успел ничего понять. Неожиданно она рванулась вперед и в следующее мгновение оказалась у него на груди, всхлипывая и сотрясаясь от рыданий.

Сид не относилась к числу женщин, которые плачут часто и охотно. Если она потеряла над собой контроль — значит, перестала играть.

Стараясь успокоить, он стал нежно целовать ее лоб, волосы.

— Девочка моя родная! — бормотал Джеффри, прижимая ее к себе.

Сид уткнулась ему в шею. Она никогда раньше так не плакала. Слезы застывали на лице холодной коркой. Слова Джеффри вызвали нестерпимую боль в ее сердце. Он знает о ее заветной детской мечте.

Еще мгновение назад Сид была возмущена тем, что тетка раскрыла ее тайну. А сейчас, оказавшись в надежных объятиях Джеффри, она была даже рада этому обстоятельству.

Сид почувствовала, как его чуткие руки гладят ее по спине. Она услышала ласковые слова утешения и забылась в его крепких объятьях… и… вдруг почувствовала нарастающее возбуждение.

Сид подняла лицо и приникла губами к его скуле. От прикосновения к небритым щекам Джеффри внутри нее как будто что-то взорвалось. Он перестал быть ее врагом. Он стал любимым!

Сид жадно и отчаянно искала его губы. Они оказались нежными и податливыми.

Почувствовав у себя во рту ее язык, Джеффри застонал от страсти…

— Нам надо ехать, — прошептал он в уголок ее рта.

— Шутишь?

Сид обняла ладонями его лицо и приникла к губам безумным и жадным поцелуем, словно утверждая над ним свою безграничную власть.

Среди поцелуев, объятий и стонов Джеффри пытался сохранить ощущение реальности. Его плоть восстала, ему хотелось взять ее немедленно.

Однако тихий, но отчетливый голос разума говорил ему, что это невозможно на таком морозе. Обнаженное тело, каким бы разгоряченным оно ни было, не выдержит такого холода. Сверхчеловеческим усилием он оторвался от ее губ и, задыхаясь, сказал:

— Идем, нам надо ехать.

— Куда?

— Куда-нибудь… туда…

— Куда?

— Я хотел сказать, в хижину. Здесь… слишком холодно.

Он дышал часто и прерывисто. Она прикоснулась сквозь одежду к его твердой плоти.

— О, Сид, — простонал он. — Ему было несказанно хорошо. — Мы обморозимся.

Посасывая мочку его уха, она страстно прошептала:

— Если поторопимся, ничего с нами не случится.

Это стало последней каплей. Джеффри показалось, что сейчас он может все на свете.

Под ним гудел мотор снегохода, и от сиденья шло тепло.

— Залезай, — задыхаясь, скомандовал он.

Дальше все смешалось. Он не понял, как она оказалась лицом к нему, сидящей верхом на седле водителя. Под паркой он нашел два холмика и начал, слегка пощипывая, гладить их.

Сид наклонилась вперед, из ее губ вырывались клубы пара. Она ерзала на кожаном сиденье, возбуждая себя еще больше.

— Сид, господи! Я хочу…

Она резко села и рванула молнию на своей куртке. Открыв молнию, она хотела отбросить куртку на снег, но он поймал ее на лету.

— Ты сошла с ума! — воскликнул он.

Наверно, так оно и было на самом деле. Она молниеносно вскочила ногами на сиденье, расстегнула молнию на своих джинсах и быстро спустила их. Прямо перед собой Джеффри увидел золотистое чудо — ее тело и темный треугольник между ног. Он застонал от страсти.

Он заметил, что от ее тела исходит морозный пар. Но он уже знал, что надо делать.

Быстро набросив парку на обнаженные бедра, Джеффри проговорил, прижимая ее к себе:

— Иди ко мне, девочка моя, прикрой меня.

Он скрылся под паркой с головой. Чувствуя сладостный запах, приник жадными губами к трепещущей плоти. Ее бедра вздрогнули. Сид выгнула спину, с торжествующим воплем выкрикнула его имя и забилась в экстазе. Несколько мгновений спустя она затихла. Джеффри почувствовал, как расслабилось ее тело.

Высунувшись из-под куртки, он увидел, что в глазах Сид застыло странное выражение. Отклонившись на сиденье, Джеффри расстегнул молнию на своих джинсах.

— Сядь сверху.

Хрипло вскрикнув, она обволокла его жаром своего тела. Джеффри закрыл глаза и издал протяжный стон. В обычной обстановке он предпочел бы растянуть удовольствие. Но обнаженная нога Сид лежала поверх парки. Он прижал ее к себе за бедра и начал двигаться внутри нее.

— О господи, Сид! — воскликнул Джеффри, не в силах сдержаться.

Сид мгновенно перехватила инициативу. Движения ее были легки и изящны. Полы парки разошлись, и он на миг увидел кусочек обнаженного тела.

— Да, родная, да! — воскликнул он, находясь на грани радости и боли.

Она откинула голову, издала стон и забилась в конвульсиях любви. Последним, завершающим рывком он вошел в нее, захлебываясь в волнах мучительного счастья… С удовлетворенным вздохом Джеффри откинулся на спинку сиденья. Она опрокинулась на него сверху. Дыхания их смешались.

Одевались они молча. Когда Джеффри залез на заднее сиденье снегохода, Сид сделала ему знак, чтобы он пересел вперед.

— Поведешь ты, — сказала она.

— Ты мной командуешь?

— Да, черт побери! — прошептала Сид ему в ухо.

Всю обратную дорогу она, не останавливаясь, шептала ему, где поворачивать, на что обратить внимание, куда свернуть и где притормозить. Джеффри не стал лишать ее этого удовольствия. Он умолчал о том, что уже управлял такими машинами и раньше. Кроме того, ему так нравилось ощущать ее руки вокруг своей талии, а голову — прижатой к его спине.

Джеффри чувствовал, что она доверяет ему. И это было ему очень приятно.

Не сказал он и о том, что ее чудесный «Ледяной дворец» навсегда останется в его памяти.