Комната ужасов - 2

Глава 10

Его возможности несколько прояснились. Влияние усилилось.

У крысиного семейства пир: лягушка. Грызуну не пришлось идти на охоту. Лягушка свалилась в дупло сама. Начали обгрызать конечности. Пленница цеплялась за жизнь, онемев от ужаса и страданий, пока один из детенышей не вгрызся как следует в пульсирующий живот амфибии. Она еще жила под звук пережевываемых своих маленьких почек, но тут зубки крысенка вонзились в богатые кровью ткани печени, и лягушка наконец испустила дух. Когда от амфибии остались лишь сухие расщепленные косточки, крысиное семейство собралось в кружок: головы наружу, хвосты сплелись. Каждый хвост кровоточил язвами от укусов. Крысы помочились и испражнились в центральное сплетение. Хвосты переплетались, терлись болячкой о болячку, покрывались коростой парши – объединялись. Через несколько дней пришли другие крысы и влились в семью, каждая получила свое место головой наружу, каждая просунула извивающийся хвост в гниющий зловонный клубок.

У Него было дело к крысам.

Рыжий Альберт Эванс выронил из правой руки молоток, но, для того чтобы освободить зубило из одеревеневшей левой, его пришлось даже чуть расшатать. На Эвансе не было одежды, земля забилась между длинных пальцев ног, в уши, под сломанные ногти.

Мужчина упал на колени и так вскарабкался на кучу вынутой земли. Под кожей левой ладони застряла четырехдюймовая щепка. Рука багровела синяками. Локти покрылись шелушащейся коростой. Но тело онемело так, что никаких неприятных ощущений не возникало. Рыжий наполнил раковину холодной водой, окунул туда голову. Вода превратилась в грязь. Он слил и снова наполнил раковину. Когда осталась всего пара полосок грязи на спине и ягодицах, Эванс шагнул в сторону от рыжей лужи и вытер волосы. Рабочие брюки стали ему велики. Рыжий влез в заношенную рубашку и затянул пояс. Пора идти на работу. Туннель, который Эванс рыл шестнадцать часов подряд, сужался до ширины гнилого бревна, которое он крошил зубилом.

Всего фут гниющей древесины теперь закупоривал монстра, но откуда было знать об этом Рыжему?

Губы Рыжего Эванса безвольно раскрылись. Он лег лицом на кучу вынутой им земли. Земля наполовину заполнила рот. Песок скрипел между клыками. У человека не было сил ни застонать, ни сплюнуть. Голые руки вяло имитировали плавательные движения, расходуя последние скудные запасы энергии. Пальцы медленно нащупывали стамеску. Она соскользнула вниз, вслед за маленьким обвальчиком грунта. Слюна во рту Рыжего превратилась в вытекающую из приоткрытых губ оранжевую грязь. Одна коленка дергалась.

Оно послало распростертому телу последний импульс. Мускулатура желудка сократилась. Жалость для Монстра была второстепенным человеческим чувством. Так, поглодать, когда не предлагается ничего поделикатней. Рыжий умер. Оно всосало его смерть. Сломанный инструмент, выброшенный за ненадобностью, – вот что такое Альберт Эванс.

Воодушевленное закуской, Чудовище переключило свое внимание на то, что располагалось выше: надо искать исполнителя для завершения работы по освобождению из заключения.

Первое, что было у Него на уме – это человеко-вещь по имени Джейми. Его ссохшееся искалеченное „я“ съеживалось еще сильнее, когда Оно начинало свое жуткое зондирование. Опустошенный разум ничего не стоит заполнить, превратить в марионетку, но по отношению к Джейми чудовище строило другие планы. Безмозглый инструмент мало что способен чувствовать. Джейми суждено худшее. Оно знает толк в мести. Оно продвинуло свои мысленные щупальцы дальше, оставив Джейми его привычный ужас никогда не прекращающихся ночных кошмаров.