Компромисс возможен

Глава четвертая

— Мне нравится ваш оптимизм, милые дамы, — расхохотался Маркус.

— Что значит «оптимизм»? — полностью овладев собою, спросила Антония. — Почему вы не задумываясь отвергаете столь разумное решение, сэр? Вы, верно, и вправду желаете, чтобы я как можно скорее отсюда уехала?

— Мне абсолютно все равно, где вы будете жить, мисс Дейн, я прошу вас лишь об одном: не подстрекать своих арендаторов к нарушению закона. — Натягивая перчатки, Маркус едва заметно усмехнулся. — Я буду с интересом наблюдать за тем, как вы осуществите свое намерение сдать этот… с позволения сказать, дом. Желаю здравствовать, сударыни. — Кивнув, он удалился.

Чувствуя, что у нее подкашиваются ноги, Антония схватилась за край стола. Встреча с Маркусом потрясла ее больше, чем она ожидала. Этот человек имел на нее весьма пагубное влияние: с одной стороны, она хотела ему понравиться, а с другой — он постоянно ее разочаровывал. Почему он относится к ней так враждебно?

— Не очень-то приятная сцена, не правда ли, дорогая? — заметила мисс Доналдсон, убирая чашки. — Но мы должны быть благодарны соседу за то, что его инсинуации помогли мне найти правильное решение. Как тебе кажется, мы сможем перебраться в Доувер-хаус?

— Я решила, что ты это придумала, чтобы досадить лорду Эллингтону.

— Нет, Антония, я действительно считаю, что мы можем там неплохо устроиться. Доувер-хаус нам подходит по своим размерам. Что касается этого дома, то его действительно невозможно сдать в том состоянии, в каком он находится. Мы уже подсчитали, что у нас не хватит денег на ремонт.

Да, подумала Антония, где взять денег на ремонт? Решение пришло внезапно, хотя далось ей с трудом — слишком свеж был пример разоренного долгами отца. Однако другого выхода не вырисовывалось.

— Я возьму деньги в кредит, — тяжело вздохнула она. — Заложу поместье, а долг буду выплачивать из арендной платы.

— Я так боюсь долгов! — Донна наморщила лоб. — Вспомни, к чему привели долги твоего отца!

Антония не забыла того страшного момента, когда адвокат объяснил ей, как мало осталось от некогда огромного состояния семьи после уплаты долгов сэра Хэмфри. Но сейчас другого решения не было.

— У нас все по-другому, — уверила она Донну. — Отец, занимая, и не думал расплачиваться, а я не собираюсь занимать больше необходимого. Будем считать это вложением капитала, которое в конце концов обернется прибылью. Дай-ка мне справочник банков в Беркемстеде. Посмотрим, к кому мы можем обратиться.

— Надеюсь, ты не собираешься сама обращаться в банк? Это неприлично для леди, — встревожилась компаньонка. Может, они и находятся в стесненных обстоятельствах, но совершенно недопустимо, чтобы благородная девица появлялась в деловой конторе. — Напиши своему поверенному в делах.

— Нет, переписка с ним займет слишком много времени, а мы не можем себе это позволить. Я сама поеду в Беркемстед послезавтра, — не допускающим возражений тоном заявила Антония. — Я сейчас же напишу управляющему банком и назначу встречу. Джем отвезет письмо.

Мисс Доналдсон слишком хорошо знала характер своей воспитанницы, чтобы возражать.

— Ну, если ты настаиваешь… Все же мне это не нравится. Однако придется просмотреть твой гардероб — нельзя, чтобы в городе увидели, как мы бедны.

Антония стояла перед дверью банка, не решаясь войти. Несмотря на то что она храбрилась в присутствии Донны, она вовсе не чувствовала себя такой уж уверенной. Благородным дамам не полагалось заниматься делами, к тому же у нее не было ни необходимых знаний, ни опыта. Она отошла от дверей банка и стала прохаживаться по тротуару, который, к счастью, был немного приподнят над мостовой, размякшей от дождика, моросившего с самого утра. Даже погода ополчилась против нее!

Может быть, вернуться в гостиницу и выпить чашку кофе?.. Но тут часы на ратуше пробили одиннадцать — час, назначенный ей для встречи, — и Антония, сглотнув, взялась за дверной молоток. Клерк, открывший ей дверь, проводил ее в святая святых банка — кабинет банкира. Он был почтителен, но явно удивлен, что даму никто не сопровождает.

Девушка опасалась, что ей сразу же будет отказано, но банкир встретил ее вежливой улыбкой. Стараниями мисс Доналдсон платье Антонии и обшитый тесьмой жакет выглядели вполне прилично, а новое страусовое перо преобразило выходную шляпку. Расправив юбки, она улыбнулась в ответ с уверенностью, которой явно не чувствовала.

Мистер Петибридж был полным, седоватым джентльменом лет пятидесяти. Ободренная его манерами доброго дядюшки, она изложила суть своего дела, и, как ей показалось, весьма убедительно.

Двадцать минут спустя банкир проводил ее в приемную со словами:

— Вы должны меня понять, мисс Дейн… Я думаю, вы со мной согласитесь, что такая молодая леди, как вы, даже находясь в известных обстоятельствах, не должна заниматься запутанными делами. С моей стороны было бы безответственно поощрять ваше решение взять на себя столь большой долг, в то время как… — Тут банкир заметил в приемной еще одного посетителя. — Извините меня, мисс Дейн. Разрешите проводить вас до выхода. — Он стал подталкивать девушку к дверям, одновременно подобострастно кланяясь новому клиенту. — Доброе утро, милорд. Через минуту я к вашим услугам.

— Здравствуйте, Петибридж. Антония вздрогнула, услышав знакомый (низкий голос, но постаралась принять независимый вид. Она слегка наклонила голову в знак приветствия, пожалев, что не успела опустить вуаль.

— Мисс Дейн, доброе утро. Надеюсь, вы в добром здравии. Смею ли я узнать, удачно ли прошла ваша встреча с Петибриджем?

Вне всякого сомнения, дела самого лорда Эллингтона были в полном порядке. Не было и намека на того рассерженного человека в костюме для верховой езды, каким он был вчера. Под распахнутым плащом с пелериной были видны безупречного покроя сюртук и бриджи. Его до блеска начищенные сапоги каким-то чудом избежали соприкосновения с грязной мостовой — в отличие от забрызганных ботинок Антонии.

— Моя встреча не была удачной, — с горечью призналась она, — но вас этим не удивишь.

— Правда? Мне очень жаль. — Он пропустил колкость мимо ушей. — Не могу ли я чем-нибудь помочь? В отсутствие вашего поверенного вы, наверно, не сумели как следует объяснить моему другу Петибриджу все обстоятельства вашего дела.

Банкир, тут же уловивший намек его светлости, поспешно предложил обоим зайти в его кабинет.

— Прошу садиться, мисс Дейн. Позвольте мне еще раз изучить детали вашего дела. Лорд Эллингтон, несомненно, прав, считая, что у вас, совершенно понятно, нет опыта и вы, наверно, упустили какие-то существенные моменты.

— И я в этом уверена, — сухо сказала Антония, — потому что лорд Эллингтон никогда не ошибается.

Банкир принял ее слова за сигнал к пересмотру тех фактов, которые она изложила ему ранее, и ввел Маркуса в суть дела. А его светлость, удобно расположившись в кресле, внимательно слушал и, видимо, ничему не удивлялся. Антония почти весь разговор пропустила мимо ушей. Чего добивается лорд Эллингтон, помогая ей? Только вчера он высмеял ее идею сдать дом в аренду. Способствуя тому, чтобы она получила кредит в банке, он вдруг поступился своими собственными интересами. С какой стати?

— Ввиду изложенных фактов, — донесся до нее вкрадчивый голос мистера Петиб-риджа, — я не вижу причин отказывать вам в выдаче требуемой суммы, причем немедленно.

Она настолько поразилась такой внезапной и полной перемене, что едва сумела выразить свою благодарность. Как сумел Маркус убедить банкира изменить свое решение? Если его об этом спросить, то он поймет, что она не слушала рассуждений мистера Петибриджа, либо того хуже — сочтет ее круглой дурочкой.

Но когда они вышли из конторы, она все же поинтересовалась:

— Какую вы затеяли игру, милорд?

— О чем это вы, мисс Дейн? — с невинным видом отозвался Маркус, предлагая ей руку. — Разрешите проводить вас до кареты, сегодня так скользко.

— Можете проводить меня до гостиницы. Там меня ждет Джем на двуколке, — отрезала Антония. — Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Петибридж отказывался предоставить мне кредит, пока не вмешались вы. — Публичная ссора с человеком, сохранявшим олимпийское спокойствие, лишь подогревала ее гнев. — Можно предположить, что вами движет какой-то скрытый мотив.

— Вы правы, мисс Дейн. — Чем больше распалялась девушка, тем более учтивыми становились его манеры.

— Какой же? — не сдавалась она. — Мне кажется, этот заем противоречит вашим интересам.

— Позвольте мне самому об этом судить, Антония.

— Не смейте называть меня Антонией, — огрызнулась она. — Раскройте ваши карты! Я не желаю быть вам обязанной!

Он едва заметно усмехнулся.

— Вы не очень-то хорошо слушали Петибриджа, не так ли?

Антония вспыхнула, но промолчала.

— Понятно. Заниматься денежными вопросами — нелегкое испытание для дамы. Но, совершая сделку, надо быть предельно внимательным… А вот и ваш экипаж… Смотрите, и солома подстелена, и куры уместились. Не будет ли с моей стороны неучтиво, если я посоветую вам потратить часть вашего кредита на приобретение более удобного средства передвижения, подобающего вашему положению в обществе?

— Лорд Эллингтон, я еще никогда в жизни никого не ударила, — она понизила голос, чтобы ее не услышал Джем, — но сейчас мне очень хочется это сделать. Вы самый несносный и высокомерный человек из тех, кого я встречала. Я вам благодарна за то, что вы помогли мне получить кредит, но подозреваю, что вами двигало отнюдь не благородство.

— У вас слишком пылкое воображение, мисс Дейн. Думаю, вы начитались средневековых романов. Всего вам доброго, Антония. — И прежде чем она успела вновь разгневаться, он откланялся и исчез.

По дороге домой Джем, довольный сделанными им покупками, без умолку болтал, но Антония слушала его вполуха, занятая своими мыслями о странном поведении лорда Эллингтона.

В — Он сказал, что ей следовало более внимательно слушать Петибриджа. Что он имел в виду? Неужели она пропустила что-то важное? Она достала из сумочки копию подписанного ею документа — все правильно, она заложила дом и землю сроком на один год, после чего обязана возвратить долг.

Потом она стала продумывать версию событий, которую следовало доложить мисс Доналдсон, дабы та, чего доброго, не подумала, что лорд Эллингтон помог им из каких-то там нежных чувств

— Такое даже помыслить смешно, — вслух изрекла она, забыв про Джема.

Донна сидела на пороге кухни, сшивая края рваной простыни. Услышав шаги, она бросила шитье и вскочила.

— Уже вернулась, моя дорогая! Как поездка?

Антония обняла ее и крепко прижала к себе.

— Мы получили деньги, Донна!

— Ура! — Донна подбросила вверх игольницу и закружилась по кухне в каком-то фантастическом танце, чем привела в изумление кухарку миссис Браун. — Расскажи мне обо всем — во всех подробностях, — потребовала мисс Доналдсон, отдышавшись.

Антония изложила весьма основательно подредактированную версию своей встречи с мистером Петибриджем, ни словом не упомянув о Маркусе Эллингтоне.

— Просто не верится, что все оказалось так легко, — изумлялась мисс Доналдсон. Заметив, что Антония покраснела, она посмотрела на нее с подозрением. — Неужели ты прибегла к каким-нибудь женским уловкам, чтобы очаровать мистера Петибриджа?

— Как ты могла подумать, Донна! Он пожилой джентльмен…

— Хм… — только и ответила компаньонка.

Следующие несколько недель в доме кипела работа. Мастера, нанятые в деревнях, чинили крышу, стеклили окна, чистили водостоки и обновляли полы. Посреди этого хаоса мисс Доналдсон чувствовала себя как рыба в воде. Она следила за всеми и всем и была готова переделать в доме все — от подвала до чердака.

— Донна, на все денег не хватит, — увещевала ее Антония, — а я хочу, чтобы подремонтировали крыши и в домах арендаторов. Кроме того, новые жильцы все равно обставят его по-своему. Я уже написала мистеру Блейку, агенту джентльмена, давшего объявление в газете, и предложила ему приехать посмотреть дом.

Ночью, хотя теперь у них с Донной было по отдельной спальне, Антония никак не могла уснуть — то ли от запаха свежей краски, то ли от льющегося из окна лунного света. Проворочавшись какое-то время, она встала и подошла к окну, выходившему в парк. В лунном свете блестела река, излучина которой вдавалась в парк. Несмотря на то что был только апрель, ночь была необыкновенно теплой.

Днем у нее хватало забот, но ночью, когда ей не удавалось заснуть, мысли ее вновь и вновь обращались к Маркусу. Она старалась не думать о его сильных руках, сжимавших ее в объятиях, о прикосновении его губ, но стоило ей закрыть глаза, как его лицо так отчетливо представало перед ее внутренним взором, словно он был рядом.

Девушка тряхнула головой, чтобы избавиться от непрошеного видения. Что, если прогуляться по парку? Можно даже дойти до реки. Она вдруг вспомнила, как много лет тому назад ее брат Говард рассказывал, что лучше всего рыба клюет ночью. Мысль, конечно, безумная, но почему бы не попробовать половить рыбу? Она не раз наблюдала, как рыбаки забрасывают удочку, а рыболовные принадлежности брата она видела где-то в кладовке. Вот удивится Донна, если утром обнаружит на тарелке хорошего, жирного окуня!

Надев платье попроще и обувшись в крепкие башмаки, она на цыпочках спустилась в кладовку за удочками. Их было много, и Антония выбрала самую легкую. Вспомнив, что нужна еще наживка, она прокралась в кухню и отрезала корку бекона. Потом зажгла фонарь и, чувствуя себя заядлым рыболовом, вышла в парк.

Стояла полная тишина. Выбрав ровное место на берегу, Антония стала насаживать на крючок наживку. Это оказалось нелегким делом: крючок был острым, а бекон — скользким. Но в конце концов она справилась, закинула удочку и стала ждать. Ничего. Она снова закинула удочку, но на этот раз попала крючком в заросли камыша. После нескольких попыток ей удалось освободить крючок. К тому времени у нее уже сильно болела рука, и она поняла, что рыбачить не так легко, как кажется.

— Еще раз закину, и все, — пробормотала Антония. На сей раз она угодила в самую середину реки и, довольная достижением, стала ждать. Но скоро ей надоело все время смотреть на поплавок, и ее стала одолевать зевота.

Она уже хотела было бросить скучное занятие, как неожиданно удочка в ее руках дернулась. Поймала! Она вцепилась в удилище обеими руками и стала тянуть, пока над водой не сверкнула серебристая рыбка. Антония бросила ее в траву, не имея ни малейшего представления о том, что делать дальше. Она схватила скользкую рыбу, пытаясь снять ее с крючка, поворачивая ее и так и сяк, пока сама не запуталась в леске.

— Пожалуйста, успокойся! — уговаривала она рыбу, но та не слушалась, а только била хвостом, забрызгав перед ее платья.

— Мне следовало догадаться, что это вы, — полунасмешливо-полураздраженно произнес кто-то над самым ее ухом.

От неожиданности девушка вскрикнула. Ее рука дрогнула, крючок выскочил, и рыба плюхнулась обратно в реку. В страхе Антония оглянулась и увидела перед собой Маркуса Эллингтона.

— Есть ли предел вашим талантам, мисс Дейн? — спросил он с плохо скрываемой улыбкой.

— Не смейте надо мной насмехаться! Вы меня до смерти напугали, и из-за вас я упустила рыбу.

— Притом весьма упитанного окунька. Жаль, что он от вас ускользнул. — Чем больше она сердилась, тем веселее становился Маркус.

— Если бы вы не подкрались ко мне так тихо… — Она хотела сделать шаг, но леска еще крепче затянулась вокруг лодыжек. — Господи, еще эта леска!

— Стойте спокойно, я вас освобожу. — Он опустился на колено.

Антония смотрела на его склоненную голову и поражалась тому, как ее волнует прикосновение его пальцев. Она пошевелилась, не зная, куда девать руки.

— Стойте смирно, — приказал он, — не то еще больше запутаетесь. Сейчас не время для девичьей скромности, мисс Дейн, — или вы хотите простоять здесь до утра?

— Тогда поторопитесь, — парировала она, радуясь тому, что он не видит, как она покраснела. — А вы не можете просто разорвать леску?

— Леску? Право же, мисс Дейн, теперь я вижу, что рыбак вы ненастоящий. Если бы крючок не запутался в складках вашей юбки, дело пошло бы быстрее, но я не хочу, чтобы он впился мне в руку.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Маркус встал, осторожно держа крючок между большим и указательным пальцами. Леска лежала у его ног.

— Ну вот, можете начинать сначала.

Глядя на стоявшую рядом девушку, Маркус подумал, что даже в этом простеньком платьице и с растрепанными волосами мисс Антония Дейн была необыкновенно привлекательна, наверное благодаря той милой непосредственности, с которой она держалась.

— Что это вы так на меня смотрите? — У Антонии неожиданно пересохло во рту. Даже при свете дня встречи с этим человеком приводили ее в смущение, а тут… может, виновата луна?..

— Я думал о том, как восхитительно от вас пахнет… рыбой.

— Вы… — задохнулась она, подняв руку, но он перехватил ее.

— Пожалуйста, не бейте меня, ваша рука вся в чешуе и липкая. — Он слегка дернул ее за руку, словно она тоже была на крючке. Она не сопротивлялась.

— Надо бы вымыть руки, — совершенно не к месту пробормотала она.

— Не обязательно. Просто опустите их, — заметил он, прежде чем наклониться и коснуться ее губ.

Его губы двигались от одного угла ее рта до другого, нежно покусывая. У Антонии замерло сердце от столь интимной ласки, но она не сделала попытки освободиться.

— Хорошая идея — рыбачить ночью, — прошептал он, уткнувшись губами в ее волосы. — Я и не предполагал, что поймаю такую рыбку.

— Маркус, я не рыбка, — запротестовала Антония, все еще не в силах оторваться от его тела, такого теплого и сильного.

— Как это ни приятно, — вздохнул он, — мы не можем стоять здесь всю ночь. Что скажет грозная мисс Доналдсон, если заметит ваше отсутствие?

— Она спала, когда я ушла, и надеюсь, все еще спит.

— Значит, решение порыбачить пришло к вам под влиянием минуты? Какая вы все же непредсказуемая!

— Не можем же мы все время питаться одной дичью. Я решила, что неплохо было бы разнообразить наше меню. — Она взглянула на Маркуса, чтобы удостовериться, что он понял тонкий намек на положение голодающих.

— Не надейтесь, что я заглотну наживку, Антония: сейчас уже поздно и я устал. Но почему бы вам не поручить рыбную ловлю тому мальчишке, что вас возит? У него опыт побольше вашего.

Значит, сейчас он предпочитает не ссориться. Все же она не удержалась:

— Вы так и не объяснили мне, почему смирились с тем, что я остаюсь в Рай-Энд-холле.

— Будьте осторожны, Антония. Удить рыбу вы, возможно, все же и умеете, но не пытайтесь выудить у меня то, что вам не положено знать. Мы уже говорили об этом в Беркемстеде.

— Полноте, милорд, всего за неделю до того вы уговаривали меня продать вам поместье и уехать в Лондон. Что переменилось?

— Пока ничего, но я что-нибудь придумаю. К какой двери вас проводить?

— К боковой. Она не заперта.

— Неужели вы не боитесь воров, Антония? — удивился он. — Должен признаться, что я никогда не встречал такой необычной девушки, как вы.

— Если уж мы заговорили о необычном: а что вы делали у реки в такой час?

— Я играл в карты с соседом и засиделся. Ночь теплая, и я решил прогуляться. Спокойной ночи, Антония. — Он взял ее руку и, поцеловав чуть выше запястья, быстрыми шагами удалился в сторону Брайтсхилла.

Уже забравшись под одеяло, Антония прокрутила в уме то, что произошло. Без всякого сомнения, она вела себя неприлично, но сожалений по этому поводу не испытывала. Она провела пальцем по губам. Неужели он просто играет ее чувствами? Но ведь он джентльмен. Что он имел в виду, когда сказал, что найдет способ добиться своего?