Компьютерра PDA N160 (18.02.2012-24.02.2012)

Василий Щепетнёв: Клятва вассала

Автор: Василий Щепетнев

Опубликовано 21 февраля 2012 года

Давным-давно из предисловия к фантастическому роману (кажется, то были "Звёздные короли" Гамильтона) я узнал, что книгу эту читать вообще не стоит, разве только человеку разумному и подготовленному. Потому что описанного в ней не может быть в принципе: межзвёздные перелёты возможны только при самом передовом общественном строе, коммунистическом, но никак не при строе феодальном. Поскольку же героями книги являются звёздные бароны, графы, маркизы, даже императоры, то ни о какой научной фантастике речи нет, а есть речь о фантастике завлекающей, если не отвлекающей. Отвлекающей от классовой борьбы. И уводящей в мир грёз.

Но для ознакомления, на какие уловки вынужден пускаться капитализм, чтобы отстрочить свою неизбежную гибель, книгу почитать можно. Проверяя её единственно верной теорией. Судя по тому, что последние двадцать пять лет звёздные и земные феодалы были (есть и будут) представлены в развлекательной литературе изрядно, уловка удалась на славу.

Но по существу ответа нет. Ответа на вопрос: возможно ли возрождение феодальных отношений в современном обществе и в обществе будущего? Или возрождать ничего не нужно, никуда они, феодальные отношения, и не исчезали, а просто надели личины свободы, равенства и братства?

У общественных наук сейчас времена смутные. Совсем недавно социализм, как первая фаза коммунизма, признавался самым прогрессивным общественным строем. Сегодня же социализм представляют то ли болезнью, то ли тупиком, и уж никак не прогрессивным явлением. Причём представляют зачастую те же люди, которые клялись в нерушимой верности идеям коммунизма.

Клятва в нерушимой верности разве не есть примета феодализма? А нарушение клятвы? Из множества параметров экономических формаций стоит выбрать несколько. Даже один, много два. Чтобы не расплыться и не утонуть. Сегодня один параметр рассмотрим, через год ещё один, так и доберёмся до звёздных королей. Или же увидим их воочию и тут же приспособим теорию под действительность.

Февральская революция семнадцатого года породила несколько недель массовой (но всё-таки не всеобщей) эйфории. Свобода, равенство, братство! Великий князь Николай Михайлович ликовал. Но равенство хорошо лишь в малых дозах. Затем оно начинает утомлять. Хочешь карточку хлебную отоварить, а очередь кричит: иди, мол, в хвост, постой на морозе часиков пять-шесть, как мы стоим, - равенство! Или в баню ордер получить. Или отрез на штаны. Посудите сами, может ли красный командир стоять в очереди за хлебом вместе с недорезанными буржуями?

Революция взбаламутила житейское озеро, но она же начала строить новые отношения и новую иерархию. Льготы и послабления для своих, строгость революционной законности чужим. Видного товарища могли за казённый счет послать подлечиться в крымский санаторий, выдающегося отправляли в Швейцарию, классово близкого лечили раствором йодистого калия, "бывший" же заботился о себе сам.

Герои Советского Союза, депутаты Верховного Совета, участники Великой Отечественной войны, узники фашистских концлагерей и лица, приравненные к ним, ветераны труда и многие другие имели какие-то льготы – то бесплатный проезд в общественном транспорте, то возможность купить банку зелёного горошка и фунт гречки к общегосударственным праздникам, то внеочередное прохождение флюорографии…

И сами льготы, и необходимость их отстаивать утомляли многих. Мечталось о мире, где и зелёный горошек мозговых сортов, и томик Агаты Кристи, и путёвку в братскую Болгарию можно будет просто купить. За деньги. Которые являются мерилом качества и количества выполненного общественно-полезного труда.

Сбылось, а счастья нет. В дорожной пробке и древний "Москвич 412", и "Мазерати" обретают невольное равенство. Правда, если пожалован проблесковым маячком, можно выехать на встречную полосу, но если и там полный затор?

Современная жизнь толкает как на законодательное закрепление уже имеющихся социальных градаций, так и на создание градаций новых. Возвращения к сословному обществу не только де-факто, но и де-юре. Закрепить разделение конституционно! Чтобы и вопроса не возникало, имеет ли право царский постельничий давить смерда. Имеет, и точка. Но – цивилизованно. В суверенных рамках.

Царский постельничий может давить не более трёх смердов в неделю, кравчий – пятерых, окольничий – дюжину, боярин – три дюжины. Раздавил больше положенного – плати штраф в казну. Смерды же вовсе не имеют права передвигаться на личном автотранспорте по личным нуждам в пределах города – или хотя бы в пределах, обозначенных градоначальником.

Коррупция – миф! В новом феодальном обществе никакой коррупции не будет в принципе. Дань, оброк, подношение будут, но это исторически сложившиеся традиции отношений сторон в суверенном государстве, потому всякие укоризны неуместны.

Любопытен механизм разделения народа на смердов и людей благородных, право имеющих. Расовый? Религиозный? Интеллектуальный? Финансовый? Силовой? Сочетание всех упомянутых и ещё более не упомянутых критериев?

Думаю, главной особенностью возвращения к феодализму для человека, воспитанного в идеях либерте-эгалите-фратерните, станет то, что оно, возвращение, будет происходить (и уже происходит) путём не революционным, а эволюционным. Мирно и добровольно. Без бурь и потрясений. Отдельные вспышки недовольства возможны, но не они определят ход событий. Как возникнут новые феодалы? Путем добровольной передачи им гражданами тяжких или докучливых прав и обязанностей.

Например, права служить в армии. От этого права значительная часть населения отмахивается, как только может. Пропади оно пропадом, это право. Обойдёмся. Желаем армию контрактную, суть наёмную. То, что из рук гражданина выпускается возможность с оружием в руках отстаивать интересы государства – и, стало быть, свои тоже (пусть возможность в существующих условиях и чисто умозрительная), в расчёт не принимается. Не хотим в армию!

Или избирательное право. Нужно ли оно нам? Не будет ли уместнее при поступлении на работу передать свой голос вместе с трудовой книжкой работодателю, а уж он проголосует за нас так, как того требуют интересы больницы, театра, библиотеки или фабрики, то есть за то, что даёт нам хлеб насущный? Безработных (вернее тех, кто не платит налогов выше определённого порога) голоса лишить совершенно.

Тут и черты феодала начинают вырисовываться. Имеешь в своём распоряжении десять голосов – давить тебя мелкий дворянин уже не имеет права. Пятьдесят голосов – и боярин не должен тебя давить. Сто голосов – сам дворянин. Тысяча – граф. Пять тысяч – князь. Числа, понятно, обсуждаемы.

И вот так, потихоньку, год за годом, десятилетие за десятилетием и доберёмся до рыцарских времён. Бароны, герцоги, принцы крови, замки со рвами, донжонами и прочей атрибутикой. Крестовые походы туда и обратно. Вассальная присяга. Жизнь за царя.

Будут ли у рыцарей космолёты, лазерные мечи, роботы-оруженосцы, Звёзда Смерти и Ликвидатор Пространства?

Почему нет? Вдруг наука и производство не так уж тесно связаны с общественным строем? Свободный вольнонаёмный труд, конечно, себя показал, но и труд подневольный, за миску баланды и краюху хлеба, тоже бывает очень успешным. А если пообещать помилование… волю… дворянство…

Вспомним Петлякова, Поликарпова, Туполева и других конструкторов, создававших в неволе образцы передовой военной техники "Фау-2". Последние собирались заключёнными в условиях много худших, нежели те, в которых трудились рабы Рима. Да и самому фон Брауну пришлось посидеть под арестом гестапо. Немного, но пришлось. Алана Тюринга страна отблагодарила в лучших традициях Средневековья. Примеров много…

Путь развитие общества идёт по спирали, но не вертикальной. Она, спираль, клонится в любую сторону. Штопор – тоже спираль. Республика сменяется деспотией, деспотия – монархией, это показал и античный Рим, и современная Испания.

Потому что они, Средние века, всегда с нами. Рядышком.

Гамильтон со своими "Звёздными королями", Чуковский с "Тараканищем", Джоан Роулинг (продолжите сами) чувствовали и чувствуют это. Феодальные отношения возможны как в стране с сохой, так и в стране с атомной бомбой.

Спать ложимся полуправными гражданами (полноправных граждан в России последнего тысячелетия, пожалуй, не было), а просыпаемся кто кем.

В зависимости от читанных на ночь книг.