Конан и Зерцало колдуна

Глава IV Шамар

К вечеру, как и предрекала Капна, пятеро всадников в чёрных плащах подъехали к вратам Шамара. Солнце ещё не зашло, но краешек его уже касался линии горизонта. Добрались без приключений, ибо днём дороги великого западного государства — слава королю! — считались относительно безопасными, и встретиться с разбойниками можно было лишь под покровом ночи.

Конан бросил стражнику несколько монет, причитавшихся за вход, и всадники без лишних хлопот въехали в город. Шамар, являясь тихим провинциальным городком, заметно отличался от блистающей Тарантии. В отличие от столицы, жизнь кипела в нём лишь в центре города, вращаясь вокруг рыночной площади и прилегавших к ней кварталов, где было светло и чисто, зато на окраинах, где обитала городская беднота, даже покрывало ночи не в силах было скрыть грязи и зловония помоев, выбрасываемых из окон на мостовую, а узкие извилистые улицы кишели ворами и попрошайками. Именно в одном из таких злачных мест, куда даже городские стражники не рисковали совать свои длинные носы, приютился безымянный трактир, к которому Конан вёл своих спутников, лишь одному ему известными путями. Лошадей оставили в конюшне за рынком под присмотром местного конюха, а сами, спешившись, торопливо брели по быстро погружавшимся во мрак улочкам городских окраин.

— Здесь. — наконец, после длительного молчания произнес Конан и пнул низкую дверь ногой.

Чтобы войти в трактир, варвару и его спутникам пришлось пригнуться. Место это выглядело не таким приветливым и уютным, как таверна Минхоса, будучи заметно меньше и много грязнее: два невысоких этажа с заколоченными окнами, выходившими на грязную улицу, ни сада, ни двора, похоже, ни о каком комфорте здесь и речи быть не могло.

— В какой клоповник ты нас завёл?! — ужаснулась Капна, оглядев трактир унылым взглядом.

— Ты сама сказала, что такое местечко нам как раз подойдёт. — пожал варвар плечами.

— Я сказала?! — переспросила Капна, едва не поперхнувшись.

— А я думал, я знаю, что такое вонь. — поддержал сестру Катамаи Рей.

— Привыкайте. — бросил Конан, усаживаясь за такой же, как и всё остальное здесь, грязный стол. — Это ещё не самое худшее место, где нам предстоит побывать.

Делать нечего, усталые путники уселись за стол рядом с королём Аквилонии, гадая, что подадут им в качестве жаркого — крысу или кошку? Прокисшее вино, если поставленный на стол кувшин с пойлом, вообще, можно было считать вином, Капна пить отказалась, для Акулы, на сей раз, не нашлось и молока, так что пришлось довольствоваться колодезной водой, зато Конан, Гавер и Катамаи Рей выпивкой не погнушались, хотя последний пил с кисло-брезгливой миной на лице.

— Когда-нибудь, проклятый варвар, я придушу тебя за это! — в шутку выругалась Капна, выковыривая кончиком ножа застрявшую между зубов жилу.

— Радуйся, что жаркое оказалось кроликом, а не собакой, хотя, я настолько проголодался, что съел бы и собаку. — отмахнулся Конан, поглаживая набитую мясом и вином утробу.

— Спасибо, утешил. — иронически произнесла Капна и спрятала нож в полы своего плаща.

— До утра всё будет спокойно. — твёрдо, без тени сомнений и намёка на возражения, сообщил Гавер, наконец, оторвавшись от неких замысловатых действий, которые он проделывал с помощью пальцев рук.

— Ты, что, считал, сколько медяков будет стоить наш горе-ужин? — поинтересовался Конан, во время трапезы следивший за генералом. — Я и так могу тебе сказать, не складывая на пальцах.

— Я просчитывал ситуацию на ближайшие несколько часов. — пояснил Гавер и выдержав многозначительную паузу, победно добавил, высокомерно воздев подбородок:

— Теперь можно спокойно идти спать. Это сказал я — генерал Джон Ирвин Гавер.

— Смотри не лопни от распирающего грудь чувства собственной важности! — впервые рассмеялся мрачный Акула, правда, тут же замолчал, приняв подобающий ему угрюмый вид.

— Не знаю, как ты всё это делаешь, — покачал головой Конан, — но никакие просчеты не заставят меня стать беспечным, чтобы позволить врагам убить себя во сне. Мой меч будет гарантом моего спокойного сна.

— А я, пожалуй, позволю себе беспечность и, в отличие от некоторых недоверчивых варваров, высплюсь, как следует. — заявила Капна. — Ни что в целом мире не заставит меня усомниться в просчетах Гавра.

— Это факт. — поддержал сестру Катамаи Рей. — А факт, как выразился один достопочтимый мистер, самая упрямая на свете вещь.

— А ты что думаешь? — спросил варвар Акулу, в силу своего характера предпочитавшего помалкивать, не вдаваясь в рассуждения, да и вообще не любившего болтовню, как таковую.

— Я знаю Гавра уже очень давно. — спокойно, без эмоций произнёс Акула. — Ошибок ещё не было.

— Ошибиться может любой человек, даже великий полководец. — Конан не переставал сомневаться, расценивая позицию своих друзей, как излишне доверчивую, причем доверчивую к невероятным просчетам, смысл которых был ему не совсем понятен.

— Ты Гавра не знаешь. — продолжала давить Капна, с упорством отстаивая свою точку зрения.

— Гавер может схитрить, слукавить, но в просчётах он не ошибается. — добавил Катамаи Рей, заметив, что спор заходит в тупик.

— Как хотите. — так и не сдался Конан и, встав из-за стола, пошатываясь побрел по лестнице наверх, чтобы занять первую попавшуюся свободную комнату.

— Платить, похоже, буду я. — уныло произнёс Катамаи Рей, глядя в спину удаляющемуся великану.

— Похоже, сегодня твоя очередь дежурить. — улыбнулся Гавер и, дружески похлопав Катамаи Рея по плечу, вышел из-за стола и направился вслед за варваром; его примеру последовали и остальные.

Бурча себе под нос о превратностях судьбы и неблагосклонности последней к своей высокой персоне, Катамаи Рей вытряхнул из кожаного мешочка несколько медяков и бросил их хозяину трактира.

— Как будто знаешь, что всё будет в порядке. — покачал головой оставленный друзьями маг и, ещё раз осмотрев пустующий зал, побрёл к лестнице; беспокоится вроде бы не о чем, ведь Гавер просчитал, что всё будет в порядке.

Не смотря на заверения генерала Гавра, Конан спал беспокойно. Несколько раз он просыпался от нарастающего чувства тревоги и хватался за рукоять меча, только в прикосновении к холодной стали вновь обретая покой и уверенность. Его мучили кошмары и одним из них был огромный кушит, призрак которого стоял у окна и беззвучно шелестел губами, будто пытался сказать что-то важное. Варвар никак не мог вспомнить, видел ли прежде этого человека, но всё же что-то неуловимо знакомое, а может давным-давно забытое, было в посетившем его в ночном видении чернокожем гиганте.

Конан спустился вниз в пустующий унылый зал и, мимолётно поймав взгляд хозяина, невольно подумал: спит ли когда-нибудь этот тщедушный человечек, да и не только он, а вообще все хозяева таверн, трактиров, харчевен? Впрочем, сейчас его заботило это меньше всего — он плохо спал, да и в горле как-то пересохло.

— Вина! — потребовал варвар и бросил на стол медяк.

Хозяин ждать себя не заставил и плеснул через край. Одним залпом осушив кружку, Конан потребовал ещё. Судьбу первой разделила и вторая, а вот третья кружка опустилась на стол, варвар перевёл дыхание и пил уже не торопясь, обдумывая своё ночное видение, никак не выходившее из головы.

— Где-то я тебя видел. — почти уверенно произнёс он и сделал несколько больших глотков, морщась от кислого до неприличия напитка, продаваемого здесь за аргосское вино.

Вскоре к нему присоединился Генерал Гавер, который будучи истинным военным, не привык тратить много времени на сон. Гавер уселся напротив варвара и поманил хозяина пальцем.

— Принеси-ка вина, любезнейший. — произнёс генерал, сладко позёвывая.

— Не напейся. — предупредил Конан, продолжая наливать. — И вообще, шел бы ты спать лучше, приятель.

— Ладно, не малое дитя. А из этой проклятой дыры мы выйдем трезвыми, как стекло. — махнул рукой Гавер, ни сколько не сомневаясь в достоверности излагаемых им фактов — именно чётких и неоспоримых фактов, а не размытых догадок или туманных предположений.

Гавер последовал примеру варвара и, не отрываясь, на одном дыхании осушил пару кружек вина, а остатки допил прямо из кувшина. Опорожненный сосуд с грохотом опустился на стол и услужливый хозяин, действуя с завидной расторопностью, но без лишней суеты, заменил его наполненным до краёв.

— Как ты это делаешь? — повторил варвар недавно им же заданный вопрос, вразумительного ответа на который так и не смог получить.

Гавер изрядно захмелел и охотно поддержал беседу, продолжая налегать на вино. В голове прояснилось, язык развязался, тайны уже не казались тайнами, да и вообще, какие могут быть секреты между старыми друзьями?!

— Что делаю? — решил он уточнить, впрочем, догадываясь, о чем пойдёт речь.

— Просчитываешь. — в лоб спросил варвар, не любивший окольных путей.

— Это целая цепь сложнейших математических вычислений вероятных исходов того или иного события, которое непременно должно иметь место в самом ближайшем, а иногда и не самом ближайшем будущем, столь же вероятном, как и любое другое событие, прямо противоположное рассматриваемому, как в целом, так и в частном. — пафосно, многозначительно, но невероятно путано и непонятно ответил генерал заплетающимся языком.

— А покороче? — попросил Конан.

Гавер задумался, не зная, что и ответить.

— Ну…ну, а чёрт его знает. Ну как тёмная сторона Катамаи Рея, что ли. — нашелся Гавер, но наткнувшись на всё усиливающееся непонимание собеседника, внезапно оборвался, уткнувшись глазами в пустую кружку. — Как-то я умею. В общем, я и сам не знаю, как это объяснить. Наверное, воля Провидения.

— Митры, Крома? — варвар сделал попытку осознать сказанное.

— Что-то вроде того. — согласно закивал генерал.

— А что значит «тёмная сторона Катамаи Рея»? — Конан не упустил ни единого выражения, продолжая расспрашивать генерала.

— Это долгая и тёмная история. — отмахнулся Гавер, невольно поёжившись под натиском собственных воспоминаний, что не ускользнуло от проницательного взгляда собеседника.

— Говори! — вдруг потребовал Конан, угрожающе уставившись на генерала. — Я должен знать, с чем или с кем имею дело!

— Катамаи Рей…как бы это сказать…демон…или что-то вроде того. — случайно соскочило с языка генерала, после чего он тревожно оглянулся и продолжал уже шепотом:

— Голову даю на отсечение.

— Брось. — задорно рассмеялся варвар, постучав пустой кружкой по столу, на что немедленно отреагировал хозяин таверны, всё время находившийся где-то неподалёку. Кружка была наполнена до краёв и Конан продолжил:

— Демон, говоришь? Какой, к Нергалу, демон?! Он либо сразу демон, либо ни разу не демон. Понятно?

— Здесь не всё так просто. — не согласился генерал, заёрзав по скамье.

— Я давно знаю Катамаи Рея и, будь он демоном, уже бы пообломал ему рога! — заявил варвар, не веря в полную чушь, откровенно смахивающую на поклёп и в тоже время сильно удивляясь чудаковатости собеседника.

— А уж как я давно его знаю…впрочем, это уже неважно. — вдруг, перестал спорить генерал. — Я тебя предупредил, а дальше, как знаешь.

— Разберёмся. — пообещал Конан, залпом осушив кружку.

Очередная пара кружек, беспечно залитых в широкое горло, да и тяжесть последних дней, окончательно свалили генерала, который заснул прямо за столом. Конан встряхнул гривой черных как смоль волос, укоризненно покачал головой и большими глотками прямо из кувшина допил остатки вина, которое не оказало на него сногсшибательного эффекта, не в пример его горе-собеседнику.

— Значит, «выйдем трезвыми, как стекло»? — процитировал варвар, ухмыльнувшись.

— Что верно, то верно. — произнесла Капна вместо приветствия, будучи замеченной лишь в последний момент, чем немало удивила Конана, который обладая звериным чутьём, не смог услышать её шагов и теперь силился понять, как же волшебнице удалось одурачить его. — Он просчитал конечный результат, но не метод его достижения. В этом и есть недостаток его просчетов.

— Как ты собираешься его поднять? — засомневался варвар. — Он выпил пару кувшинов и теперь только к полудню очухается.

— Предоставь это мне. — лукаво улыбнулась Капна, глаза которой блеснули недобрым огнём.

— Эй, трактирщик! — позвала Капна. — Есть бочка с водой?

— В подвале. — опешил хозяин.

— Веди. — приказала волшебница, и повернувшись к варвару, добавила:

— Взвали его на плечи, будь так любезен.

— Холодная вода ему не поможет. — со знанием дела возразил варвар, но просьбу выполнил.

— Увидишь. — пообещала Капна, продолжая лукаво улыбаться.

Трое мужчин, один из которых мирно сопел на плече другого, и женщина спустились в подвал. Конан опустил свою ношу в бочку из-под эля, доверху наполненную холодной водой, так, чтобы на поверхности оставалась лишь голова генерала. Капна выудила из кармана тонкую металлическую колбу, отполированную до зеркального блеска, откупорила крышечку и аккуратно вытряхнула в воду маленький светящийся белым огнём шарик. Спустя мгновение раздался дикий душераздирающий вопль, будто резали по живому. Генерал Гавер встрепенулся, выскочил из бочки, как ошпаренный и, не разбирая пути, стрелой вылетел из подвала, едва не сбив Конана и трактирщика с ног; Капна предусмотрительно и заблаговременно отодвинулась в сторону. Конан бросился вслед за ним, чтобы воочию поглазеть на столь чудесным образом пробуждённого от хмельного сна человека, которого нашел в углу таверны, сплошь покрытым синеватым инеем и трясущимся как осиновый лист на ветру.

— Зар-р-ра-зза. — шептали иссиня-черные губы генерала, который затравленным взглядом уставился на подбежавшего варвара, будто не узнавал его. Трудно передать на словах, какой ШОК испытал на себе генерал Гавер.

На шум в обеденном зале прибежал Акула с обнаженным мечом в руке, и только он завидел окоченевшего генерала, как всё сразу понял. С досады о пропущенном зрелище, он сплюнул на пол, рывком вогнал оружие в ножны и невнятно выбранился, только Нергалу одному известно на кого и за что.

— Пить меньше надо. — назидательно произнесла Капна, поднимаясь из подвала и направляясь к столу.

— Колдовство. — буркнул варвар, никогда не признававший магию в любых её проявлениях.

— Что поделать. — пожала плечами Капна, плавно ускользая от прямого ответа. — Гавер в своей бесконечной глупости и жадности до выпивки не оставил мне выбора.

К этому времени в зале объявился последний из пяти друзей, которого подвыпивший генерал нарёк не иначе как демоном из самой преисподней. Катами Рей слегка позёвывал, ради приличия прикрывая рот ладонью, казалось, и он не шибко сладко спал в эту ночь.

— А что это с Гузём? — осведомился он, застав генерала, сжавшимся в комок у весело потрескивающего камина; к его приходу иней уже успел оттаять.

— В чудильник замели[3]. - грубо пошутила Капна.

— А-а понимаю. — многозначительно кивнул колдун, непроизвольно поёжившись при взгляде на бедолагу Гавра, которого крупная дрожь по всему телу, казалось, вовсе не собиралась отпускать.

— Отправить бы тебя на песчаный карьер за такие дела, суток на пятнадцать. — ерничал Акула, с презрением глядя на алкоголика.

— Нет уж, лучше пусть на губе посидит[4] и вдоволь на плацу помарширует. — вслед за Акулой, подал идею Катамаи Рей.

— По-пошели к ч-чёрту! — стуча зубами, выругался Гавер. — Оба!

— Успеют ещё. — пообещала Капна.

Когда друзья уселись за стол (за исключением генерала Гавра, который тщетно пытался согреться, съёжившись у камина) в ожидании скромного завтрака, предполагавшего вино и мясо, Конан задал мучавший его вопрос:

— Как ты это сделала?

— Ничего особенного. — Капна сделала очередную попытку уйти от ответа.

— Мгновенное замораживание. — пояснил Катамаи Рей скучающим голосом, он забывал о том, что приведенное им выше определение, могло быть понятно далеко не всем из собравшихся за столом.

Наткнувшись на недоуменный взгляд варвара, Капне всё же пришлось объясниться, да и утаивать, если разобраться, было нечего:

— Представь себе самую холодную зиму в Киммерии, лютый мороз, который превращает дыхание в лёд и заставляет стыть в жилах кровь.

Конан поёжился, пытаясь вспомнить.

— Если, к примеру, считать силу мороза в чёрточках, — продолжила Капна и для наглядности сделала ножом несколько засечек на краю стола, — то самый крепкий мороз будет четыре десятка черточек, а мой шарик может быстро остудить воду до двух сотен таких чёрточек, но вода при этом не обратиться в лёд.

— Какое-то время. — вставил Катамаи Рей.

— Двадцать секунд. — уточнил Акула, но вовремя спохватившись, добавил:

— То есть два десятка ударов сердца, я хотел сказать.

— Не веришь — сходи, да посмотри. Вода уже замёрзла, а бочку скорее всего разорвало льдом. — предложил Катамаи Рей.

Проверять Конан не пошел, поскольку его интересовала причина, а не следствие.

— Почему же тогда Гавер не замёрз? — Конан был варваром, но далеко не глупцом или доверчивым ротозеем, каких легко можно ввести в заблуждение. — В такой холод верная смерть не только человеку, но и всякой живой твари.

— Воля Провидения. — пожала плечами Капна, ибо добавить к сказанному было нечего.

— Если что и происходит, то обязательно по воле богов, так? — недоумевал Конан, теряя терпение. — Нет! Это не для меня. Я не привык полагаться на волю богов и свою судьбу предпочитаю вершить собственными руками. И мечом.

— Не совсем так. — не согласился с ним Акула. — Отпечаток воли Провидения наложен на каждого из нас. Мы знаем наверняка то, что другие могут только предполагать. Мы — такие как ты, избранники вышних сил, только на твоей судьбе, в отличие от нас, лежит печать совсем других богов. Вот и всё.

— Вздор! — выругался варвар. — Мой бог Кром! Я знаю, что молиться ему бесполезно, а просить о помощи или благосклонности — тем более. В момент появления младенца на свет, Кром наделяет силой, выносливостью и волей к жизни, а дальше судьба человека его не интересует.

— Суровый северный бог. — примирительно произнесла Капна, уводя разговор в сторону. — Ты ожидал чего-то другого?

— Нет. — буркнул Конан.

— Так в чём же дело!? — улыбнулась Капна.

— Странная у вас магия. — проворчал Конан. — То, что я видел, под силу далеко не каждому колдуну. В чем её отличие?

— Да, ни в чем! — бесцеремонно вклинился Катамаи Рей, желая как можно быстрее прекратить прения. — Разные школы, вот и всё.

— Ладно, убедили. — махнул рукой варвар, который не любил ни тайн ни загадок и предпочитал иметь дело с вещами простыми и понятными.

Капна лишь покачала головой: необдуманные действия, неосторожные высказывания, не те жесты и многое другое могли выдать тайну их пребывания в этом мире и вызвать недоверие со стороны Конана, и тогда на успешное завершение миссии надежды уже не будет никакой.

С незамысловатым завтраком, который, ровно, как и вчера состоял из неизменного мяса и вина, друзья покончили довольно быстро и, по большей части, в сосредоточенном молчании. Конан обдумывал услышанное им за трапезой, и делал соответствующие выводы. Откровенно говоря, он не узнавал своих старых друзей, которые за двадцать лет из прекрасных воинов обратились в так ненавистных ему колдунов. Колдовство! Опять колдовство. Конан ненавидел колдовство всей своей варварской сущностью и где бы он ни был, везде истреблял любые его проявления, а вместе с ним и тщедушных колдунишек, которые несли миру лишь разрушение, а людям страдания. На своём веку он повидал немало и знал, что на одно благое дело светлого мага, приходится тысяча гнусных деяний, сотворённых чернокнижниками, среди которых попадались так ненавистные ему демонопоклонники и некроманты, ибо одни приносили людей в жертву омерзительным созданиям бездны, а другие оскверняли могилы и тревожили покой усопших. Оставалось надеяться, что его спутники не относились ни к первым, ни ко вторым, иначе дружбе придётся положить скорый и решительный конец.

— Вы стали магами? — спросил Конан, желая выяснить всё до конца.

— Да. — не стала лгать Капна, зная по опыту, как трудно обмануть проницательного варвара.

— И насколько сильными?

— Достаточно сильными. — кивнула Капна. — Имеем дело, как со светлой, так и с чёрной магией, и если светлую практикуем, то чёрную изучаем лишь для того, чтобы эффективно от неё защищаться.

— И нектомантию? — сощурился варвар.

— И некромантию. — призналась Капна.

— Иначе нам никогда не поймать упыриху. — вставил Катамаи Рей. — Настоящий маг должен владеть любой магией, чтобы не спасовать перед демоном, упырём или другим магом.

— Всему есть мера. — пожала плечами Капна. — Мы не из тех, кто будет поднимать мёртвых из могил, но предать ожившего мертвеца земле, остановить разбуженную мумию, избавить мир от вампира или отправить демона обратно в преисподнюю…

— Это меняет дело. — согласился Конан.

— Эй, Гузь. — окликнул генерала Акула. — Хорош мёрзнуть. Иди, поешь чего-нибудь, а то скоро в путь собираться.

— Ой, спасибо, брат, от души порадовал. — уже окрепшим голосом откликнулся генерал. — Изверги, мать вашу за ногу…

— Я предупреждала. — повысила голос Капна.

— Будет враг доволен, ты уже не воин, если пляшут в пальцах…

— …сабля и кинжал! — перебила Капна и прописала брату крепкую затрещину, чтоб не упоминал при Конане того, что может вызвать кучу нежелательных вопросов. А где вопросы, там и подозрения.

Глядя на весь этот спектакль, варвар рассмеялся от души, наблюдая за тем, как Катамаи Рей с шипением потирает ушибленное место, Капна мечет молнии в генерала Гавра, а Акула, вольготно растянувшись на лавке, то и дело переводит недоуменный взгляд с одного на другого.

«— Видал я клоунов. — подумал Акула, покачивая головой».

— В зеркале, друг мой, в зеркале. — иронично улыбнулась Капна, будто прочитав мысли здоровяка. — Чай, не красна девица, чтобы по полколокола рассматривать свои зубы по утрам…не выпадут.

— Оно и понятно, пасть в три ряда! А вообще-то, акула — рыба сильная, смелая, резвая, но вот с мозгами у неё, скажу я вам, друзья, определённо, дефицит. — поддакнул, обиженный на весь мир, генерал Гавер.

— Кто тебе разрешал копаться в моей голове?! — разозлился Акула, лицо которого стало пунцовым от закипевшей в нём ярости, что случалось довольно редко.

— Пора бы научиться скрывать свой бред. — с укором произнесла Капна. — Иначе, когда-нибудь, выдашь себя и нас за одно, попадись нам хоть мало-мальски сведущий маг.

— О чем вы? — не понял Конан, перестав потешаться над своими спутниками.

— Да, так, знаешь ли… — махнул рукой Катамаи Рей. — …опять чего-то не поделили, наверное…

— Пора бы собира… — оборвалась на полуслове Капна, поскольку слетевшая с петель дверь и вооруженные кривыми клинками люди в черных рясах из кхитайского шелка, ворвавшиеся в таверну, не дали ей договорить.

Воздух внезапно наполнился ароматом змеиного яда, повеяло холодом и страхом.

— Нас предали! — воскликнул Гавер, судорожно хватаясь за рукоять меча.

Все обиды тут же были позабыты, и перед лицом смертельной опасности отряд вновь стал единым целым, действуя чётко и слажено.

— Служители Сета! — прорычал Конан и бросился в атаку, в стремительном броске выхватывая из ножен свой верный меч.

Не успел он коснуться земли, как первый же вставший на пути враг, рухнул наземь с расколотым черепом, а в следующее мгновение его собрат сполз на пол с распоротым животом. Не смотря на немалый вес и размер тяжелого меча западной работы, варвар рубил с быстротой молнии, попутно уходя от ответных ударов со стремительностью дикой кошки. Не отставали и остальные, каждый вносил посильный вклад в общее дело победы. Бой закипел не на жизнь, а на смерть, с многократным превосходством стигийцев в числе, которые, казалось, не ведали ни страха, ни усталости и, не обращая внимания на потери, продолжали напирать с нарастающим остервенением. Однако напор начал постепенно ослабевать, и защищавшиеся незамедлительно воспользовались короткой передышкой, перегруппировались и заняли оборону вокруг камина. Шансы теперь были равны, поскольку число стигийцев уменьшилось вдвое, но и возглавляемые варваром воины изрядно подустали. Перемирие продлилось недолго, и первым его нарушил Конан, который, очертив смертоносную дугу, могучим ударом рассёк служителя Сета пополам, некстати для стигийцев, оказавшегося их предводителем. Вслед за ним в атаку ринулись и остальные, уверенно тесня деморализованного неприятеля к выходу из таверны. Теперь уже сомнений не оставалось — победа за Конаном и его спутниками.

Бой закончился столь же внезапно, как и начался. Понеся невосполнимые потери, стигийцы вынуждены были отступить, песком просочившись в зияющий темнотой проём выбитой двери. В пылу сражения варвар отметил, что Капна и Катамаи Рей бились с большим успехом, нежели остальные. Они, не стесняясь, пользовались тем, что техника их боя была незнакома нападавшим, а катана ощутимо легче, как прямых мечей западного образца, так и вьющихся змеями стигийских клинков.

Конан утёр пот со лба и, загнав меч дрожащими от напряжения руками в ножны, выговорил, отрывисто дыша:

— Похоже, кто-то посветил Тот-Амона в наши планы.

— Хороши малшик так не поступаль. — не сразу ответил Катамаи Рей с чудовищным акцентом, пытаясь восстановить сбитое дыхание, что приводило к мучительным паузам в каждом произносимом им слове.

— Тот-Амон хороший мальчик?! — взъелся Гавер, который претерпев экстремальное вытрезвление, вне всяких сомнений, ущемившее его генеральское достоинство, искал теперь подходящую кандидатуру для срыва бушевавшей в нём спеси. — В своём ли ты уме, гроза ифритов? И что это за дурацкий акцент? Хорош Ваньку валять, чернокнижник проклятый!

— Надо полагать, ты согрелся? — Капна сделала попытку урезонить генерала.

— Не выводи меня. — предупредил Гавер, мгновенно насупившись.

— Типун тебе на язык, Гузь! — не осталась в долгу волшебница. — Уж мне-то, наверное, лучше знать, что ТАКОЕ ифрит? Пока ты, Ваше благородие, с министром финансов водку пьянствовали — мне, Акуле и Катамаи Рею довелось на собственных шкурах испытать гнев их султана.

— Я бы предпочёл не вспоминать об этом. — попросил Катамаи Рей, бледнея.

— Свежо приданнице… — тряхнул головой Акула, скула которого нервно дёрнулась, а лицо налилось краской. — Ненавижу огонь!

Новое слово, употреблённое Капной сгоряча, а именно «водка», вызвало у варвара лёгкий приступ любопытства, но здраво рассудив, что её, водку, не иначе как пьянствовали, он быстро остыл, полагая её очередным хмельным напитком, вроде эля или сортом вина, слышать о котором ему ещё не доводилось. Он ошибался, как минимум, дважды.

— Пора отсюда убираться. — подытожил Конан, не обращая внимания на разыгравшиеся распри и уняв любопытство. — Выступаем в Асгалун.

— Дорога неблизкая. — прикинул Акула. — И городов на пути больше не будет.

— Оно и к лучшему. — сказал Конан, выходя из таверны. — Стигийцам в городе будет легче выследить нас.

— Ты прав, в городе засаду устроить куда проще. — согласился с ним рослый воин.

— Не думал, что «сердце» для Тот-Амона настолько важно. — невзначай проронил Катамаи Рей, пребывая в раздумьях.

— «Сердце», конечно, важно, но есть, как мне кажется и небезосновательно, ещё кое-что. — ответила Капна. — Сердце Аримана украли воры, нанятые жрецами Сета, но вот, чтобы посылать отряд хорошо тренированных убийц на крохотную группу всадников, идущих по их следу? Это что-то новое. И одежда нехарактерная для стигийцев.

— Имеешь в виду шелк? — заинтересовался ходом её мысли Катамаи Рей.

— И это тоже. — кивнула Капна, после недолгих раздумий.

— К Нергалу ваши загадки! — сплюнул Конан и двинулся по тёмной улице.

За Конаном, сохраняя молчание, вышли на улицу Гавер, Акула и Катамаи Рей. Светало. Сквозь предрассветную дымку, прорезались первые лучи восходящего солнца. Небосвод окрашивало золотым, а тени прятались в укромные места, не вынося лика пробуждающегося ото сна светила.

— Извини за беспорядок. — проходя мимо стойки, Капна бросила трактирщику золотой; этого должно быть достаточно за поломанную мебель, разбитую посуду и гору трупов, которых не слишком удачливому хозяину придётся куда-то выносить.