Концептуальная власть на Руси

8.1. В чём основа осуществления любой политики?

Для того, чтобы высвободиться из этого алгоритма, необходимо понимать, что в том или ином образе жизни общества выражается психология составляющих это общество людей — их нравственность, определяющая, прежде всего прочего, круг интересов, тип строя психики ^[64]. Всё это в совокупности можно назвать нравственно-психической подоплёкой, поскольку именно она приемлет или отвергает господствующие мнения о том, как устроен мир и как в нём дoлжно жить обществу, а в обществе — людям, к каким конкретным целям должны люди и общества стремиться в ходе исторического прогресса. Поэтому:

Никакие политические программы, никакие политические сценарии неосуществимы, если для них нет основы в нравственно-психической подоплёке людей, составляющих социальные группы и общества в целом.

Иными словами, если в политическом сценарии, который предполагается провести в жизнь, предусмотрены определённые роли для тех или иных социальных групп и персонажей (политических деятелей) предполагаемой будущей истории, а в реальном обществе нет соответствующих этим ролям психологических типов, то сценарий либо не удастся запустить в действие, либо, — если его всё же удастся активизировать, — он неизбежно «зависнет» вследствие отсутствия претендентов на предлагаемые им политические роли.

Кроме того, сценарий должен быть «сценически полным» в том смысле, что для его успешного осуществления необходимо, чтобы в нём было место и были роли для всех претендентов на участие в нём (персонажей) и массовок (социальных групп), адекватное их нравственно-психической подоплёке. В противном случае неучтённые в сценарии факторы ^[65]могут активизироваться в ходе осуществления сценария и либо полностью сорвать его осуществление, либо изменить до неузнаваемости (по отношению к целям постановщиков и заказчиков) итоги его осуществления вследствие того, что не учтённые и обделённые ролями персонажи и социальные группы начнут импровизировать вне данного сценария или окажутся участниками (носителями) каких-то иных политических сценариев — неприемлемо эффективных с точки зрения приверженцев рассматриваемого первого сценария.

Это означает, что:

Для осуществления стратегически целесообразной политики ^[66]вопросы личностной и социальной психологии имеют значение многократно большее, нежели все экономические и прочие общекультурные статистические показатели, такие как доход на душу населения, потребление тех или иных продуктов, статистические показатели образования и заболеваемости.

И для того, чтобы «сегодня» успешно проводить какие-то определённые по целям и смыслу жизни реформы, необходимо было:

· «позавчера» — воспитать поколение людей, обладающих соответствующей нравственно-психической подоплёкой;

· «вчера» — на эту нравственно-психическую подоплёку «привить» определённые Идеи общественной в целом значимости, соответствующие теоретические знания и практические навыки;

· тогда «сегодня», вступив с этим нравственно-психологическим и идейным арсеналом в жизнь, активное поколение будет действовать как бы само, — по своему мироощущению и разумению, — но в русле той политики, которая была намечена ещё «поза-позавчера».

Эти принципы осуществления целесообразной политики в образной форме были доступны пониманию И. В. Сталина и его ближайшему окружению в руководстве СССР, и они по умолчанию (без прямого оглашения как это сделано нами) проводили их в жизнь. Эти принципы, наполненные нравственным содержанием, отличным от библейской нравственности, и напугали ГП больше, чем сам экономический взлёт СССР.

Но для того, чтобы на основе этих принципов запустить в действие алгоритм, альтернативно-объемлющий по отношению к навеянному извне, в русле которого живёт Россия на протяжении последней тысячи лет, едва избегая в нём окончательного краха, необходимо иметь представление о нравственно-психической структуре толпо-«элитарного» общества, рассмотрев при этом его:

· в режиме стабильности,

· в режиме управляемого целесообразного в некотором смысле развития,

· в режиме управляемой деградации с целью последующего уничтожения его как такового или уничтожения осознания людьми его самоидентичности при сохранении «биомассы», необходимой для наполнения другой самоидентичностью в последующих политических проектах.