Кондор умеет ждать

10

– Эй, мужики, – с аккуратно выкрашенной свежей краской скамеечки неторопливо поднялся чуть выше среднего роста мужчина все в том же камуфляже, с зелеными майорскими звездочками на полевых погонах, – вы не меня ищете?

Пока мужчина без особого интереса в глазах поджидал, когда лейтенант и мичман подойдут поближе, те, в свою очередь, рассматривали и оценивали своего будущего командира. Майор никак не выглядел богатырем с косой саженью в плечах – худощавый и, вероятно, жилистый, как степной волк, до костей просушенный и выдубленный ветром. Лицо вроде бы и самое обычное, только вот глаза нехороши – не то холодно-настороженные, не то просто злые…

– Майор Орехов, – мужчина протянул руку обоим поочередно представившимся бойцам. – А вы, значит, пловцы, «черные крабы», так сказать…

– Что-то не так, товарищ майор? – поджал губы Катков.

– Нормально все, – дернул плечом Орехов. – Вы там, в штабе, все закончили?

– Ну да, – ответил Троянов, – теперь приказано поступить в ваше распоряжение…

– Тогда за мной, товарищи офицеры и прапорщики! – Орехов круто развернулся и уверенно двинулся куда-то вглубь военного городка, обильно заросшего ухоженными и уже заметно облетевшими кустарниками и деревьями, ярко желтевшими остатками листвы…

Минут через десять троица оказалась в самой обыкновенной каптерке, расположившейся в сухом, длинном подвальном помещении. Моряки без особого интереса рассматривали стеллажи и длинные ряды вешалок, уже отчасти догадываясь, зачем этот сумрачный майор привел их сюда.

– Старшина, – Орехов небрежно облокотился на отполированный до зеркального блеска барьерчик, отделявший закуток каптерщика от остального помещения, – ты ребятам подбери все, что положено. Только, смотри, чтобы обувь была в полном порядке, разношенная и мягкая! Мне их ноги еще понадобятся.

Еще через полчаса майор удовлетворенно осмотрел затянутых в армейский камуфляж боевых пловцов, на ногах которых красовались такие же высокие десантные ботинки, как и у него самого, и коротко скомандовал:

– За мной, бегом марш!

…Сначала Скат и Тритон недоуменно переглядывались и втихаря ухмылялись столь незамысловатому тесту на профпригодность, предложенному мрачноватым майором. Километров пять. Потом пришла очередь раздражения, сменившегося злым, чисто спортивным упорством. Лейтенант, стараясь, чтобы его знаков не заметил Орехов, бежавший впереди и, казалось, уже давно забывший, что с ним в группе бегут еще двое, показал Троянову на пальцах и мимикой: «Черт с ним, пусть поиграет в строгого старшину, а мы будем назло ему молчать и работать…»

Примерно после восьмого километра злость и раздражение куда-то улетучились вместе с ухмылками, и теперь в мыслях пловцов было лишь одно: не осрамиться и не отстать. О том, чтобы остановиться и заявить, что сил больше нет и они плевать хотели на все хитрые тесты и проверки, не могло быть и речи! На кону стояло не только простое мужское самолюбие, но и, в некотором роде, престиж спецназа ВМФ.

А этот чертов Шер-Хан, даже ни разу не оглянувшись, все так же, как казалось морякам, легко и непринужденно бежал впереди. Так неутомимо и неотвратимо бегут, наверное, по белой тундре северные волки, голодные и безжалостные, верховым чутьем идущие по следам оленьего стада, в паническом страхе уходящего от кровожадных преследователей.

«Да какой же он, к чертям собачьим, Шер-Хан?! Тот не спеша трусил, хромой вроде был… А этот как железный дровосек – молотит и молотит… – безрадостно думал лейтенант Катков, прикидывая, что километров десять они уже точно отмахали. – И сколько он еще нам накинет? А если он, гад, сейчас развернется и заявит, что теперь побежим обратно? Еще столько же? А врешь, змей сухопутный, все равно не сойдем! Назло не сойдем…»

Марш-бросок закончился ровно за пару мгновений до того, как лейтенант и мичман, практически не сговариваясь, уже готовы были выпалить что-нибудь вроде: «Все, майор! Хватит нас как пацанов с курса молодого бойца гонять. Мы тебе все-таки не мальчики!»

Орехов неожиданно резко сбросил темп и свернул на небольшую полянку, открывшуюся среди густых зарослей орешника. Перейдя на шаг, несколько раз прошелся туда-сюда и устало плюхнулся на старое сухое бревно, неведомо кем приспособленное под некое подобие лавки. Подышал, непонятно зачем посмотрел на синевшее над верхушками кустов небо и вдруг с улыбкой произнес:

– Вообще-то, я был уверен, что вы сдохнете много раньше! Похоже, мы кашу-то сварим…

– Товарищ майор, – облизывая пересохшие губы, задал Троянов вопрос, волновавший его сейчас гораздо больше, чем будущая «каша», – а назад когда?

– Назад? – Орехов хитро прищурился и, выдержав истинно театральную паузу, объявил: – Назад на машине поедем, мичман. Бесплатно…

…О горячем душе, ужине с хорошим куском мяса и отдыхе боевые пловцы грезили, как оказалось, несколько преждевременно. Когда потрепанный уазик, довольно прилично управляемый майором, напрыгался по каким-то проселочным дорогам и вернулся в городок, то Орехов лихо проскочил мимо казарм и привез заметно обеспокоившихся гостей к месту новых испытаний. УАЗ затормозил у начала длиннющей линии с невероятным количеством снарядов, стенок, рвов, подвесных мостов и прочих штучек, в которых пловцы без труда узнали полосу препятствий. Нечто подобное они уже видели и не раз проходили в своем гарнизоне у морских пехотинцев, но эта полоса, как сразу обреченно признал Скат, была покруче!

– Наша полоса разведчика, – многообещающим тоном объявил Орехов, причем с такой гордостью, словно он лично спроектировал и построил все эти труднопреодолимые препятствия. Заметив, что гости заметно помрачнели, майор понимающе ухмыльнулся и почти дружеским тоном объявил: – Проходить полосу буду я. А вы просто пробежитесь и посмотрите…

Посмотреть было на что – это и лейтенант, и мичман признали уже метров через двести.

Через многочисленные препятствия майор проходил почти с такой же легкостью, с какой еще меньше часа назад бежал кросс. Четкие, ловкие, скупо-экономные движения и какая-то неумолимая злая сила, сквозившая во всем облике Орехова, порождали уважительное сравнение уже не с волком, а с длинноногим и неутомимым лосем, которому любой бурелом, любое болото нипочем…

Закончилась десантно-штурмовая полоса на стрельбище. Правда, стрелять было не из чего, поскольку оружия с собой у майора не было. Зато было нечто другое. Из длинного и широкого футляра, закрепленного подмышкой наподобие плечевой кобуры, Орехов извлек пяток длинных метательных ножей и с невероятной быстротой один за другим всадил их в укрепленное стоймя бревно – как раз в пятачок, обозначавший горло неведомого врага.

После чего Орехов шумно выдохнул, вытер рукавом мокрый лоб и устало присел на корточки, жестом приглашая пловцов последовать его примеру.

– Ну что, ребята, гадаете, для чего этот старый пижон так перед вами выпендривался? Да ладно, я же вижу, – майор достал помятую пачку дешевых сигарет, прикурил и с наслаждением выпустил облачко голубоватого дыма. Поймал-таки недоуменно-осуждающий взгляд Каткова и сокрушенно кивнул. – Да, ребята, грешен, никак от заразы отвыкнуть не могу. Лучше жрать сутки не буду… В том, что вы в своем деле – асы, что вы и в рукопашке хороши, и с ножом получше моего управляетесь, я нисколько не сомневаюсь – других не прислали бы. Просто я хотел, чтобы вы увидели, что командовать вами будет тоже не заросший жиром полковник, привыкший к теплому кабинету. Нам с вами, вполне возможно, под пули идти придется, и мы… Вы футбол любите?

– Кто ж его не любит, – слегка сбитые с толку вопросом, почти в один голос ответили пловцы.

– А я терпеть не могу! Но я, собственно, не проигрыши наших дармоедов обсуждать с вами собрался. Я о том, что выигрывает не та команда, в которой самые лучшие игроки, а та, которая Команда! Где все сильные и ловкие пальцы складываются в железный кулак, пробивающий любую броневую плиту! Ну, об этом мы еще поговорим, а пока давайте домой… Вы на каких куполах прыгали в последнее время?

– Ну, вообще-то больше на Д-9, – пожал плечами Скат – он все еще никак не мог привыкнуть к странной манере майора задавать вопросы в какой-то одному ему ведомой связи и последовательности. – А что?

– Вы про бейсджампинг слышали что? – поднимаясь с земли и отряхивая с брюк сухие травинки и сор, спросил Орехов.

– Это те сумасшедшие, что с небоскребов и мостов сигают, что ли?

– Ну да, – улыбнулся майор, – они, родимые. Поздравляю вас, ребята – теперь мы тоже вступаем в клан бейсджамперов – лихих ребят, что прыгают без запасок… И это… у нас самолет завтра рано утром!