Пароль

Сказать правду, об его воинском искусстве мне известно, что в Англии он хаживал во главе отряда странствующих комедиантов и бил в барабан. Не хочу взводить на него напраслину, - других воинских успехов за ним не знаю. Вот разве что, говорят, он в той же стране заслужил офицерское звание тем, что обучал инвалидную команду вздваивать ряды на плацу, называемом Майл-Энд. Как видите, я рад упомянуть и о его заслугах, хоть и ни могу поручиться, что это было на самом деле.

Первый дворянин

(тихо)

Он настолько переподличал самую подлость, что вызывает восхищение как истинная диковина.

Бертрам

(тихо)

Язва ему в пасть! Кошка, да и только!

Первый солдат

Раз уж он такой дрянной человек, то нечего и спрашивать, можно ли его подкупить.

Пароль

Мессир! Да за четверть экю он продаст вам свою бессмертную душу и откажется от райского блаженства за себя самого и всех своих потомков на веки вечные.

Первый солдат

А что такое его брат, другой капитан Дюмен?

Второй дворянин

(тихо)

Зачем он спрашивает обо мне?

Первый солдат

Ну, каков он?

Пароль

Два сапога пара. Он несколько уступает своему брату в достоинствах, зато намного превосходит его в пороках. Он еще трусливее брата, который слывет отчаянным трусом. При отступлении он обгоняет любого скорохода; зато, когда надо идти в атаку, у него трясутся поджилки.

Первый солдат

Если тебе сохранят жизнь, возьмешься ты выдать флорентийского герцога?

Пароль

Возьмусь. А также начальника его конницы графа Руссильонского.

Первый солдат

Я доложу генералу и узнаю его решение.

Пароль

(в сторону)

Хватит с меня барабанного боя! Чтоб их разнесло, все эти барабаны! Попасть в такую передрягу, и ради чего? Чтобы показать, будто я храбрец, и рассеять подозрения этого графа, похотливого мальчишки! Но кто бы мог подумать, что меня ждет засада?

Первый солдат

Ничего не поделаешь: тебя казнят. Генерал говорит, что тот, кто так предательски выдал все тайны своего войска и гнусно оклеветал почтеннейших людей, не годен ни на что путное. Поэтому тебя казнят. - Эй, палач! Голову ему долой!

Пароль

Ради самого господа, мессир! Пощадите меня! Развяжите хоть глаза перед смертью.

Первый солдат

Так и быть. Простись со всеми своими друзьями. (Снимает с него повязку.) Ну, погляди вокруг. Не узнаешь ли кого-нибудь?

Бертрам

Здравствуйте, благородный капитан.

Второй дворянин

Благослови вас бог, капитан Пароль.

Первый дворянин

Спаси вас господь, благороднейший капитан.

Второй дворянин

Капитан, не прикажете ли передать привет мессиру Лафе? Я еду во Францию.

Первый дворянин

Доблестный капитан, не перепишете ли вы для меня сонет, сочиненный вами для Дианы в честь графа Руссильонского? Не будь я таким трусом, я бы заставил вас это сделать. Счастливо оставаться.

Бертрам и оба дворянина уходят.

Первый солдат

Ну, вот, капитан, вы и разоблачили себя. Можно сказать, вы разделись донага; одни только ленты и остались.

Пароль

Кого бы не погубил такой заговор?

Первый солдат

Если бы вам посчастливилось найти страну, где водятся настолько же покрытые позором девки, вы могли бы стать родоначальником племени бесстыжих. Прощайте. Я тоже еду во Францию. Мы уж там о вас порасскажем. (Уходит.)

Пароль

Однако же спасибо и на том.

А будь я сердцем горд, - оно б разбилось.

Мне капитаном больше не бывать.

Но разве я не буду наслаждаться

Едой, питьем и сном, как капитаны?

Я и такой как есть не пропаду.

А хвастуны пускай остерегутся:

Кто хвастает, не избежит никак,

Чтоб где-нибудь да не попасть впросак.

Меч, ржавей! Стыд, умри! К чему тут вздохи?

Осмеян? Что ж, дела не так уж плохи

Я проживу, - живут же скоморохи.

Во Францию, за прочими вослед!

(Уходит.)

СЦЕНА 4

Флоренция. Комната в доме вдовы.

Входят Елена, вдова и Диана.

Елена

Порукой правоты моей вам будет

Один из величайших государей

В крещеном мире. Чтобы завершился

Мой замысел, склонюсь к его стопам.

В былые дни ему я помогла,

И, может быть, он мне обязан жизнью.

Будь он татарин с сердцем, как кремень,

И то нашлась бы в сердце благодарность.

Известно мне, что государь в Марселе,

И в этот город мы направим путь.

Вы знаете, меня считают мертвой.

Войска распустят, граф домой поедет,

И мы туда же с помощью небес,

С соизволенья доброго монарха,

Нежданно явимся.

Вдова

О, ваша светлость,

Слуги верней, чем я, не знали вы.

Елена

А вы во мне нашли такого друга,

Который помышляет лишь о том,

Чем отплатить вам за любовь. И разве

Не сам творец послал меня сюда,

Чтоб наделить приданым вашу дочь

И чтобы в ней помощницу нашла я

Для возвращенья моего супруга?

О странные мужчины! Как они

Способны наслаждаться ненавистным,

Когда обмануты мечтой распутной,

Чернящей черную ночную тьму.

Коль милое далеко, - с тем же пылом

Разврат способен тешиться немилым.

Но полно... - Вас, Диана, я прошу,

Уж вы еще немного потерпите.

Диана

Хотя бы вы мне умереть велели,

Я ваша, - ради вас на все пойду.

Елена

Прошу вас потерпеть. Настанет лето,

Когда шиповник колкий зацветет

И тернии закроются цветами.

В путь! Ждет карета. Время нас торопит.

Как говорят, конец венчает дело,

И если даже горько мне - ну что ж,

Все хорошо, когда конец хорош!

Уходят.

СЦЕНА 5

Руссильон. Комната в замке графини.

Входят графиня, Лафе и шут.

Лафе

Нет, нет и нет. Вашего сына сбил с пути этот расфуфыренный молодчик. Того количества шафрана, которое он употребляет на окраску своих воротничков и манжет, хватило бы, чтобы всю нашу зеленую молодежь перекрасть в его цвета. Ах, если бы ваша невестка была жива, если бы сын ваш находился под отчим кровом и пользовался благоволением короля, а не этого краснохвостого трутня, о котором я говорю...

Графиня

...и о котором лучше бы мне вовеки не слышать! Подумать только, что умерла благороднейшая из женщин, которую когда-либо создавала природа. Если бы она была плотью от плоти моей и стоила бы мне материнских мук, я не могла бы привязаться к ней крепче.

Лафе

Это была славная женщина, славная женщина. Переберешь не одну тысячу салатов, пока найдешь такую травку, как она.

Шут

И правда, мессир, она была как душистый левкой в салате, скорее даже как резеда.

Лафе

Дурень, эти травы не кладут в салат, это душистые растения.

Шут

Откуда мне разбираться в растениях? Не считайте, мессир, что я какой-нибудь Навуходоносор.

Лафе

Сам-то ты кем себя считаешь: пройдохой или дураком?

Шут

Когда служу мужчине, то пройдохой, а когда женщине - дураком.

Лафе

А в чем же разница?

Шут

Служа мужчине, я его обманываю с его женой, значит, присваиваю себе его права.

Лафе

Поистине ты служишь ему, как пройдоха.

Шут

А на службу его жене я ставлю свой дурацкий жезл.

Лафе

Да ты и впрямь и дурак и пройдоха.

Шут

Рад вам служить.

Лафе

Ну уж нет.

Шут

Если нельзя служить вам, то придется служить одному князю, который еще почище вас.

Лафе

Кто же он? Француз?

Шут

У него есть название на любом языке, хотя морда у него на французский манер.

Лафе

Что же это за князь?

Шут

Князь тьмы, мессир. Сиречь - дьявол.

Лафе

Вот тебе мой кошелек, держи. Даю его не для того, чтобы переманить тебя от твоего князя. Служи ему, как служил.

Шут

Я родом из лесных краев, ваша светлость, у нас не жалеют дров, а у этого князя тоже огонек на славу. И все-таки, раз он князь мира, пусть сильные мира сего толпятся при его дворе. Мне больше по душе домик с узкой калиткой, куда спеси никак не протиснуться. Немногие, кто согласен смириться, туда попадут, но благородные люди большей частью такие привередливые и изнеженные, что предпочитают идти по пути, усыпанному цветами, который заканчивается широкими воротами и жарким пламенем.

Лафе

Ладно, ступай-ка отсюда тем путем, который тебе больше по душе, ты мне что-то надоел. Я тебя нарочно предупреждаю об этом, чтобы нам не поссориться. Ступай. Скажи, чтобы позаботились о моих лошадях, да смотри без этих твоих шуток.

Шут

Ну, а если и с шутками? Лошади над ними поржут, но ведь им-то велит ржать закон природы. (Уходит.)

Лафе

Он себе на уме и за словом в карман не лезет.

Графиня

Что верно, то верно. Мой покойный муж очень смеялся его шуткам. Потому-то дурака этого отсюда и не гонят, и он уверен, что ему любое непотребство сойдет с рук. В самом деле, он совсем распустился и переходит всякие границы.

Лафе

Он мне нравится: малый не промах. Но вот что я хотел вам сказать: когда я прослышал об ее кончине и о том, что ваш сын возвращается домой, я обратился с просьбой к нашему государю, чтобы он замолвил слово о моей дочери. Еще когда граф и моя дочь были детьми, его величество сам заговаривал об этом браке. Государь обещал мне возобновить это сватовство, и нет лучшего средства для того, чтобы вернуть его милостивое расположение вашему сыну. Как вы на это смотрите, графиня?

Графиня

Очень благосклонно, мессир. И желаю, чтобы ваш план счастливо осуществился.

Лафе

Его величество едет сюда из Марселя. Он так бодр, как если бы ему было тридцать лет. Если верить человеку, который обычно бывает хорошо осведомлен, - государя следует ждать здесь завтра.

Графиня

Я почту себя счастливой, увидав его прежде, чем умру. Я получила письмо о том, что сын мой приедет сегодня к вечеру. Прошу вас, мессир, остаться у меня и присутствовать при встрече его с государем.

Лафе

Я именно и думал, как бы получить эту возможность.

Графиня

Вам стоит только воспользоваться принадлежащими вам правами.

Лафе

Я широко пользовался ими, ваша светлость; но, благодарение богу, они еще сохранили свою силу.

Входит шут.

Шут

Ах, ваша светлость! Там прибыл молодой граф, ваш сын, с бархатной повязкой на лице. То ли под ней рубец, то ли нет, одному бархату известно. Но бархатная повязка выглядит превосходно. Это, верно, особый форс: на левой щеке - черный ворс; зато правая щека у него без ворса, голая.

Лафе

Рубец, приобретенный в честном бою, благородный шрам - почетное украшение. Таков, верно, и этот.

Шут

Так-то так, но лицо у него словно нашпиговано.

Лафе

Пойдемте навстречу вашему сыну. Мне не терпится потолковать с юным героем.

Шут

Да их там целая дюжина. И все в деликатных шляпах с учтивыми перьями, которые кивают и раскланиваются с каждым встречным и поперечным.

Уходят.

АКТ V

СЦЕНА 1

Марсель. Улица.

Входят Елена, вдова, Диана и двое слуг,

Елена

Мы гнали лошадей и день и ночь.

Устали вы, конечно. Что же делать!

Но знайте, - изнурив себя дорогой,

С ночами дни смешав из-за меня,

Мне в сердце крепко вы пустили корни,

И вас ничто не вырвет из него.

И если счастье...

Входит дворянин, королевский сокольничий.

Вот кто мне поможет

Увидеть короля, лишь захотел бы.

Благослови вас бог, мессир.

Дворянин

И вас.

Елена

Я вас, мессир, встречала при дворе.

Дворянин

Да, это может быть.

Елена

Надеюсь я, что общая молва

О вашем добром сердце справедлива,

Гонимая нуждой своей великой,

Приличья все отбрасывая прочь,

Я прибегаю к вашей доброте

И буду благодарна беспредельно.

Дворянин

Чего же вы хотите?

Елена

Чтобы вы

Мое прошенье королю вручили

И всем своим влияньем помогли

Увидеться мне лично с государем.

Дворянин

Но короля здесь нет.

Елена

Как - нет?..

Дворянин

Уехал.

Еще вчера собрался он внезапно.

Вдова

О боже мой! Так, значит, все напрасно!

Елена

И все-таки конец венчает дело,

Хотя судьба как будто против нас.

Скажите мне, куда же он уехал?

Дворянин

Насколько мне известно, в Руссильон.

И я туда же еду.

Елена

Ах, мессир,

Вы короля нагоните скорее,

Вручите же ему посланье это.

Оно не навлечет на вас опалы;

Ваш труд заслужит только благодарность.

А я за вами следом поспешу.

Мне хватит средств, чтоб средства отыскать

Для достиженья цели.

Дворянин

Вашу просьбу

Исполню я.

Елена

И, что бы ни случилось,

Об этом вы не будете жалеть.

А мы должны продолжить нашу скачку.

Скорей! Скорее - в путь!

Уходят.

СЦЕНА 2

Руссильон. Двор графского замка.

Входят шут и Пароль.

Пароль

Добрейший господин Лаваш, передайте это письмо мессиру Лафе. В прошлые времена, когда я был в дружбе с нарядным платьем, вы меня узнавали. А теперь нечистый окунул меня в нечистоты, и от меня разит разительными превратностями судьбы.

Шут

Видно, судьба порядочная грязнуля, если от ее неблаговоления так неблаговонно разит, как ты говоришь. Отныне я отказываюсь есть варево, которое она мне приготовит на своей кухне. Послушай-ка, стань с подветренной стороны.

Пароль

Не бойтесь, сударь, не зажимайте нос. Я выразился фигурально.

Шут

Ну и что ж, что фигурально? Если от твоей фигуры воняет, то почему бы мне и не зажать нос? Я зажимаю нос при виде любой вонючей фигуры. Честью тебя прошу, отойди подальше.

Пароль

Пожалуйста, сударь, возьмите у меня эту бумагу.

Шут

Фу! Отойди-ка подальше. Чтобы я вручил бумагу из ночного горшка судьбы дворянину? Да, кстати, вот и он сам.

Входит Лафе.

Тут, ваша милость, к вам пришла помурлыкать драная кошка Фортуны, а может, это ободранная крыса Фортуны (только уж наверняка не мускусная крыса, запах тут другой). Это животное плюхнулось в грязную лужу превратностей судьбы и, по собственным его словам, выкупалось в нечистотах. Прошу вашу милость выудить эту рыбину из лужи и использовать по назначению, ибо она смахивает на жалкого, замызганного, продувного, дурашливого, бессовестного бродягу. Я соболезную его несчастьям с высоты собственного благополучия и препоручаю его вашей милости.

(Уходит.)

Пароль

Мессир, перед вами человек, жестоко исцарапанный Фортуной.

Лафе

Что же я могу сделать? Подстричь ей когти? Так все равно, уж слишком поздно. Какую же пакость учинил ты Фортуне, что она так исцарапала тебя? Она ведь, в общем, порядочная женщина и не позволяет, чтобы пакостникам долго везло. Возьми четверть Экю на бедность. Пусть мировой судья примирит тебя с Фортуной, а у меня есть дела поважнее.

Пароль

Умоляю вашу милость выслушать еще одно словцо.

Лафе

Тебе нужен еще один медяк? На, бери и не трать лишних слов.

Пароль

Мессир, меня зовут Пароль.

Лафе

Вот так словцо! Да тут и пароль и отзыв. Страсти господни! Вашу руку. Ну, как поживает ваш барабан?

Пароль

Ах, мессир! Ведь это вы первый раскусили меня.

Лафе

Да ну? И, значит, меня первого стошнило.

Пароль

Мессир! От вас зависит меня спасти, ибо вы меня погубили.

Лафе

Стыда в тебе нет! Ты хочешь, чтобы я был зараз и сатаной и богом? И вверг тебя в погибель и был твоим спасителем?

За сценой трубы.

Это король: я узнаю звуки труб. Ладно, наведайся попозже. Я еще вчера тебя вспоминал. Ты дурак и мошенник, но не помирать же тебе с голоду. А пока убирайся.

Пароль

Вечно буду за вас бога молить!

Уходят.

СЦЕНА 3

Там же. Комната в графском замке.

Трубы. Входят король, графиня, Лафе и свита.

Король

Сокровище утратили мы в ней

И стали оттого бедней намного.

А сын ваш, ослеплен своим безумьем,

Не смог ее как должно оценить.

Графиня

Былого не вернешь, мой государь.

Сочтите это вспышкой безрассудства.

Богата ими пламенная юность;

Не может разум справиться с огнем,

В который юность подливает масло.

Король

Я все ему простил, я все забыл,

Хоть был уже натянут лук возмездья,

И мига ждал я, чтоб стрелу пустить.

Лафе

Прошу прощенья, - должен я сказать,

Что юный граф тяжелую обиду

Нанес монарху, матери, супруге,

Но самого себя сильней обидел:

Лишился он жены, чья красота

Пленяла и пресыщенные взоры,

Чьи речи зачаровывали слух,

Чьи совершенства признавал смиренно

Любой гордец и рад был ей служить.

Король

Когда мы хвалим то, что потеряли,

Еще больней утрату вспоминать.

Зовите же его. Мы примирились,

И первый взгляд попреки умертвит.

Просить у нас прощенья он не должен;

Раз умерла причина прегрешенья,

И головни дымящиеся гнева

Забвеньем я засыплю. Пусть войдет

Не как преступник он, - как незнакомец.

Скажите: наша воля такова.

Придворный

Да, государь.

(Уходит.)

Король

(к Лафе)

Беседовал ты с ним

О дочери своей? Что он ответил?

Лафе

Что предает себя монаршей воле.

Король

Поженим их. О нем весьма хвалебно

Мне пишут.

Входит Бертрам.

Лафе

У него довольный вид.

Король

Ни с летним днем, ни с зимним я не схож:

Во мне одновременно можешь встретить

И солнца свет и тучу снеговую.

Но пусть лучи разгонят облака.

Так подойди же. Небо снова ясно.

Бертрам

О государь возлюбленный, простите

Мою вину! Я каюсь горько в ней.

Король

Забыто все. Ни слова о прошедшем,

Но будем настоящим дорожить.

Я стар и не могу в решеньях медлить,

Иль времени бесшумная стопа

Меня опередит. Скажи, ты помнишь

Дочь этого вельможи?

Бертрам

Государь,

Я с ней знаком. Ее уже давно

Избрал я сердцем, но оно не смело

Язык мой взять в глашатаи свои.

В глазах запечатлелся этот образ,

И тут свою подзорную трубу

Дала мне гордость. Все иные лица

Представились мне в искаженном виде:

Слиняли краски и черты сместились,

Уродством показалась красота.

Вот отчего случилось, что Елена,

Которую все люди восхваляли.

Которую и сам я полюбил,

Когда навек утратил, - для меня

Была тогда попавшей в глаз пылинкой.

Король

Ты хорошо сказал. И часть вины

Загладил тем, что полюбил Елену.

Однако запоздалая любовь,

Как и помилованье после казни,

Нас наполняет горечью, твердя:

"Прекрасно было то, чего уж нет".

Чтоб мы как должно ценное ценили,

Оно должно покоиться в могиле.

Жестокостью друзей своих губя,

Потом мы слезы льем, корим себя;

Рыдает, пробудясь, любовь у гроба,

И, устыдившись, засыпает злоба.

Вот по Елене погребальный звон.

Мир ей. Теперь шли свадебный подарок

Красавице Мадлен. Ты с ней сосватан.

А мы здесь остаемся до конца:

До новой свадьбы юного вдовца.

Графиня

Дай бог, чтоб новая была счастливей,

Иль пусть я до нее не доживу!

Лафе

О сын мой, в ком продолжится мой род,

Подай невесте обручальный перстень,

Чтоб он ее сиянием своим

Привел сюда...

Бертрам снимает с пальца перстень и дает ему.

Покойная Елена,

Клянусь моей седою бородой,

Была прелестным существом. Я помню,

Заметил я, когда прощались мы,

Вот этот перстень у нее на пальце.

Бертрам

Нет, этот перстень не ее.

Король

Постой!

Дай мне взглянуть. Пока мы говорили,

Мой взор к нему все время обращался.

Я этот перстень подарил Елене

В залог того, что к ней приду на помощь,

Когда она окажется в беде.

Как выманить сумел ты у нее

Ценнейшее из всех ее сокровищ?

Бертрам

Мой государь, вы гневаться вольны,

Но этот перстень не ее.

Графиня

Мой сын!

Клянусь, она носила этот перстень

И так же дорожила им, как жизнью.

Лафе

Ручаюсь, - это самое кольцо.

Бертрам

О нет, мессир, вы, право же, ошиблись.

Однажды во Флоренции был брошен

Мне этот перстень из окна. Он был

Завернут в лист бумаги, на котором

Стояло имя благородной дамы.

Она считала, что свободен я.

Когда ж я все ей о себе поведал,

Сказав, что ей ответить не могу

Взаимностью, она смирилась грустно,

Но перстень отказалась взять назад.

Король

Сам Плутос, обладающий секретом,

Как в золото металлы превращать.

Знаком не больше с тайнами природы,

Чем с этим перстнем я. Он был моим,

И, кто бы ни вручил его тебе,

Я дал его Елене. Признавайся,

Коль ты еще рассудка не утратил,

Какое совершил над ней насилье,

Чтобы отнять кольцо? Она клялась,

Что не расстанется с кольцом, - вот разве

Отдаст его тебе на брачном ложе

(Но ложа с нею ты не разделил)

Иль мне, случись беда, его пошлет.

Бертрам

Нет, перстень не ее.

Король

Клянусь, ты лжешь

И пробуждаешь этим подозренье,

Которое прогнать бы я хотел.

Ужель ты мог быть так бесчеловечен...

Не может быть... И все-таки... Как знать!

Ее возненавидел ты смертельно,

И вот она мертва. Увидев перстень,

Я в этом более не сомневаюсь,

Как если бы ей сам закрыл глаза.

Эй, взять его!

Стража окружает Бертрама.

Пока я только знаю,

Что не без основанья я боялся

И что бояться больше должен был.

В тюрьму его! - Произведем дознанье.

Бертрам

Коль вы докажете, что от Елены

Я взял кольцо, то будет не трудней

Вам доказать, что с ней делил я ложе

Там, во Флоренции, где никогда

Она и не бывала.

Стража уводит Бертрама.

Король

Я угнетен печалью.

Входит дворянин-сокольничий.

Дворянин

Государь,

Не гневайтесь, взялся я передать

Прошенье вам от некой флорентийки,

Которая, вас не застав в Марселе,

Вручить его сама вам не могла.

Я согласился передать письмо,

Равно плененный красотой и речью

Просительницы. Здесь она теперь

И ждет ответа. По ее лицу

Могу судить, что дело очень важно.

А на словах добавила она,

Что жалоба касательство имеет

И к вашему величеству и к ней.

Король

(читает, сначала про себя, потом вслух)

"...щедро расточая уверения в том, что женится на мне, если умрет его жена, - я краснею от стыда, признаваясь в этом, - он овладел мною. Теперь граф Руссильонский овдовел и нарушил свои клятвы, положившись на которые я принесла ему в жертву свою девическую честь. Он скрылся из Флоренции, не простясь со мною, и я последовала за ним на его родину в поисках правосудия. Я ищу его у вас, государь! Где же иначе я его найду? Неужели же соблазнитель останется безнаказанным, а бедная девушка погибнет? Диана Капилетти".

Лафе

Нет, уж лучше я куплю себе зятя на ярмарке и заплачу за него наличными деньгами; а такого мне даром не надо.

Король

Лафе, тебя спасают небеса,

Послав известье это. - Позовите

Просительницу. - Приведите графа.

Сокольничий и несколько придворных уходят.

Мне кажется, графиня, что Елена

Предательски убита.

Графиня

Если так,

Убийц да покарает правосудье!

Стража вводит Бертрама.

Король

Я удивляюсь одному, мессир:

Считая жен исчадиями ада,

От них спасаясь бегством в тот же день,

Как в верности навек им поклялись,

Вы все еще мечтаете жениться!

Возвращается сокольничий, за ним вдова и Диана.

Кто эта женщина?

Диана

О государь,

Я обесчещенная флорентинка,

Несчастный отпрыск рода Капилетти.

Известно вам, о чем я вас прошу,

А стало быть, известно и о том,

Насколько я достойна сожаленья.

Вдова

Я, государь, ей мать. Уязвлены

И честь моя и годы оскорбленьем.

Без вас конец как чести, так и годам.

Король

Что скажешь, граф? Ты знаешь этих женщин?

Бертрам

Я, государь, не стану отрицать,

Что знаю их. Но в чем же обвиненье?

Диана

Как на свою жену ты странно смотришь!

Бертрам

Она жена? Уж только не моя!

Диана

Как - не твоя? Ведь если б ты женился,

Ты руку б отдал, - но она моя!

Ты клятвы дал бы, - но они мои!

Ты отдал бы себя, - но весь ты мой!

С тобой душой и телом мы едины,

И та, что стала бы тебе супругой,

Тем самым сочеталась бы со мной,

Взяла б обоих нас, иль никого.

Лафе

(Бертраму)

Вы так запятнали свое имя, что моей дочери не пристало его носить. Не бывать вам ее мужем.

Бертрам

Не слушайте безумную, мессир.

Я с ней однажды... пошутил, и только.

Мой государь, как вы могли поверить,

Что честь мою я мог так уронить?

Король

Поверить мог? Ты веру заслужи,

Тогда уж я и в честь твою поверю.

Диана

Пусть, государь, он скажет под присягой,

Похитил ли невинность у меня.

Король

Ответь.

Бертрам

Она бесстыдна, государь,

И в лагере была солдатской девкой.

Диана

О, клевета! Но если так, - он мог

Меня купить за мелкую монету.

Не верьте, государь. Взгляните лучше

На этот перстень, - нет ему цены.

Зачем же он сокровище такое

Решился подарить солдатской девке?

Графиня

Он покраснел! Я узнаю кольцо:

Оно шесть раз уже в семействе нашем

Переходило к сыну от отца.

Она его жена. В том нет сомненья:

Одно кольцо - мне тысяча свидетельств.

Король

(Диане)

А нет ли здесь кого, кто подтвердил бы

Правдивость ваших слов?

Диана

Есть, государь,

Хоть прибегать к свидетельству такому

Противно мне. Его зовут Пароль.

Лафе

Здесь был сегодня этот человек,

Коль назван быть он может человеком.

Король

Найти его и привести.

Один из придворных уходит.

Бертрам

К чему?

Как знают все, он вероломный раб,

Отмеченный печатью всех пороков;

Для этой твари слово правды - яд.

Кто может утверждать, что я таков,

Как скажет он? Сказать же все он может.

Король

Твой перстень у нее.

Бертрам

Да, признаю.

Она мне приглянулась. И ее

Я с юным пылом начал домогаться.

Она меня к себе не подпускала,

Чтоб, раззадоренный сопротивленьем,

Попался я, как рыба на крючок:

Препятствия ведь разжигают страсть.

Она своей красою заурядной

И редкостною хитростью своей

Заставила меня пойти на сделку.

Я отдал ей кольцо, а от нее

Я получил лишь то, что первый встречный

Купить бы мог по рыночной цене.

Диана

Что ж, я стерплю. Раз вы отвергли прежде

Такую благородную супругу,

Чего ждать мне? Еще одна лишь просьба:

Возьмите этот перстень и верните

Мое кольцо.

Бертрам

Нет у меня его.

Король

Кольцо? Какое?

Диана

Государь, оно

Точь-в-точь такое, как у вас на пальце.

Король

Знаком вам перстень? Он с его руки.

Диана

Ему я перстень отдала на ложе.

Король

Так, стало быть, не бросили кольцо

Вы из окна?

Диана

Я вам сказала правду.

Возвращается придворный, за ним - Пароль.

Бертрам

Кольцо ее, я каюсь, государь.

Король

Я вижу, ты запутался во лжи;

Тебя нетрудно сбить.

(Указывая на Пароля.)

Свидетель - он?

Диана

Да, государь.

Король

Скажи, но только правду!

Не бойся господина своего,

Тебя я защищу, но будь правдивым,

Все расскажи, что знаешь ты о нем

И женщине, которая пред нами.

Пароль

Пусть ваше величество не прогневается, мой господин всегда был благороднейшим дворянином. Любил он и поразвлечься, как все истые дворяне.

Король

Ну, ближе к делу. Любил он эту женщину?

Пароль

Любить-то любил, государь. Но как?

Король

Что значит - как?

Пароль

Он любил ее по-дворянски.

Король

Как же это?

Пароль

Государь, он ее любил и в то же время не любил.

Король

Точно так же, как ты плут и в то же время не плут? Ну и скользкий же малый!

Пароль

Я неимущий человек и весь к услугам вашего величества.

Лафе

Он искусный барабанщик, государь, но никудышный оратор.

Диана

Вы знаете, что граф обещал на мне жениться?

Пароль

По совести, я знаю больше, чем могу говорить.

Король

Но разве ты не хочешь говорить все, что знаешь?

Пароль

Хочу, если так угодно вашему величеству. Я, как бы сказать, был между ними посредником. Но он не только, чтобы так... Нет, он действительно любил ее, - был просто без ума. Толковал о Вельзевуле, о преисподней, об адских фуриях и прочих высоких материях. В ту пору они еще мне вполне доверяли, и я знал, когда они отправились в постель и многое другое, вроде того, что он обещал на ней жениться и всякие там тонкости, так что расскажи я это - худо бы мне пришлось. А потому знать-то я знаю, но ничего не расскажу.

Король

Ты уже все рассказал, если только не можешь добавить, что они обвенчаны. Но ты в своих показаниях лукавишь. Отойди.

(Диане.)

Так этот перстень ваш?

Диана

Да, государь.

Король

Где куплен он? Иль, может быть, подарен?

Диана

О нет, он не подарен и не куплен.

Король

Но кто же вам его ссудил?

Диана

Никто.

Король

Тогда его нашли вы?

Диана

Не нашла.

Король

Но как могли вы, им не обладал,

Его отдать?

Диана

Его не отдавала.

Лафе

Показания этой женщины, государь, что просторная перчатка: так же легко снимается, как надевается.

Король

Но перстень мой. Я дал его Елене.

Диана

Быть может, он ее; быть может, ваш.

Король

Эй, взять ее! Я на нее разгневан.

В тюрьму ее! Да и его туда же!

(Диане.)

Когда не скажешь, где взяла кольцо,

Ты через час умрешь!

Диана

Я не скажу.

Король

Эй, увести ее!

Диана

О государь,

Меня вы на поруки отпустите!

Король

Ты кажешься и мне публичной девкой.

Диана

Клянусь вам небом, я мужчин не знала.

Король

Так почему же графа ты винишь?

Диана

Он виноват и все же невиновен.

Я девушка, поклясться в том могу,

Хотя он присягнет, что я вам лгу.

Я не распутница, избави боже!

Скорей...

(указывая на Лафе)

жена вот этого вельможи.

Король

Она обманывает нас. В тюрьму!

Диана

О матушка, где ж поручитель мой?

Вдова уходит.

Постойте, государь! Владелец перстня

Сейчас войдет, чтоб оправдать меня.

А тот, которым я обольщена,

Как он считает, но который все же

Не сделал мне вреда, - не нужен мне.

От той обиды, что нанес он деве,

Его жена дитя несет во чреве.

Прошу мою загадку разгадать:

Кто и мертва и будущая мать?

А вот вам и разгадка.

Входят вдова и Елена.

Король

Что за чудо!

Иль волшебством отводят нам глаза?

Его супруга ты иль тень ее?

Елена

Да, государь, я тень его супруги:

Он дал мне имя, но не дал любви.

Бертрам

Возьми то и другое! И прости!

Елена

О мой супруг! Как ты со мной был нежен

В ту ночь, когда считал, что я - она!

Твой перстень у меня. А вот письмо,

В котором ты писал мне: "Лишь тогда,

Когда моим кольцом ты завладеешь,

Когда ты от меня зачнешь дитя...".

Я выполнила эти два условья.

Итак, двукратно завоеван мной,

Согласен ты признать меня женой?

Бертрам

Я твой навек. Не преступлю обета.

Но как же, расскажи, случилось это?

Елена

Всю истину узнаешь, все поймешь.

Разводом покарай меня за ложь.

О матушка!

Графиня

Тебя живой я вижу!

Лафе

Тут лук натертый, что ли, не пойму:

С чего это глаза мне защипало?

(Паролю.) Эй ты, пустой барабан, дай-ка мне платок. Спасибо. Поступай ко мне в шуты. Да хватит кланяться, ты это делаешь очень противно.

Король

(Елене)

Мы знаем, что правдивый твой рассказ

Растрогает и усладит всех нас.

(Диане.)

А ты, цветок, еще никем не смятый,

В приданое получишь дар богатый.

Оставшись девушкой, как ясно мне,

Женою стать ты помогла жене.

Когда найдем досуг и час удобный,

Мы твой рассказ послушаем подробный.

Все счастливы. К союзу двух сердец

Был горек путь. Тем сладостней конец.

Трубы.

ЭПИЛОГ

(произносится, актером, играющим короля)

Спектакль окончен. Я уж не король,

Я лишь бедняк, игравший эту роль.

Но будем мы считать конец счастливым,

Коль представленьем угодить смогли вам.

А если и похлопать вам не лень,

Мы рады вам играть хоть каждый день.

Все уходят.

"КОНЕЦ - ДЕЛУ ВЕНЕЦ"

Текст пьесы, впервые напечатанной в фолио 1623 года, издавна поражал критиков значительным количеством явных опечаток, трудных для расшифровки фраз, но более всего разностильностью. В стихотворной ткани пьесы, близкой по духу и языку наиболее зрелым произведениям Шекспира, разительно выделяются несколько мест: беседа короля с Еленой (II, 1), часть ее же в II, 3 и письмо Елены в форме сонета (111, 4). Диалоги написаны рифмованными двустишиями, которыми Шекспир пользовался в ранних пьесах, но почти совсем не применял в пору зрелости. Нечто подобное можно встретить, например, в ранней комедии "Бесплодные усилия любви" (1594-1595). В период зрелости Шекспир пользовался такими двустишиями лишь для того, чтобы оттенить отличие искусственной речи актеров от естественной речи других персонажей. Так сделал он в "Гамлете", выделив этим приемом речи в пьесе, разыгрываемой бродячей труппой, от основного стиля трагедии. Расчленителям шекспировского текста, дезинтеграторам, разностильность подала повод утверждать, что "Конец - делу венец" - плод коллективного авторства. Дж. М. Робертсон считал, что Шекспир вообще не имел касательства к пьесе, которую, по его мнению, написал Чепмен. Дж. Довер Уилсон полагает, что перед нами произведение Шекспира, отредактированное каким-то второстепенным драматургом около 1605 года. Э. К. Чемберс предлагает психологическое объяснение: "...эту трудную пьесу может сделать более понятной только предположение, что Шекспир написал ее в необычном для него состоянии". Наконец, существует и распространенная гипотеза, поддерживаемая Ч. Дж. Сиссоном: "...разностильность стиха указывает на два слоя текста, и вполне возможно, что Шекспир отредактировал и частично переписал заново раннюю пьесу". Последнее предположение представляется более достоверным, чем другие.

Возможно, что ранний вариант был создан между 1592-1595 годами. В пользу этого говорит несколько обстоятельств. Во-первых, близость указанных стихотворных сцен стилю "Бесплодных усилий любви". Во-вторых, параллелизм по принципу контраста между "Укрощением строптивой" и "Конец - делу венец". В первой комедии воля Петруччо превращает строптивую Катарину в образцовую жену, а в "Конец - делу венец" настойчивая любовь Елены превращает легкомысленного и своевольного Бертрама в искренне любящего мужа (Ф. С. Боас). В-третьих, сюжет пьесы наталкивает на предположение, что в первом варианте она могла называться иначе, а именно "Вознагражденные усилия любви". Пьесу с таким названием упоминает в своем списке произведений Шекспира Ф. Мерее, но она не сохранилась. Возможно, в первоначальном виде пьеса носила мересовское название, а после переработки получила оставшееся за ней заглавие - "Конец - делу венец".

Основной текст в стилевом отношении близок к "Мера за меру". Это является главным основанием для датировки окончательного варианта 1603-1604 годами. Такая датировка, предложенная Э. К. Чемберсом, принята большинством современных шекспироведов.

"Конец - делу венец" не принадлежит к числу перворазрядных драматических шедевров Шекспира. В критике было высказано много нареканий по поводу пьесы. Помимо неорганичности стиля осуждение вызывали некоторые детали сюжета, казавшиеся строгим моралистам недостойными Шекспира. Особенно упрекали Елену за обман, посредством которого она залучает Бертрама в постель. Чистые ризы гения будто бы пятнает и неприличный обмен остротами между Еленой и Паролем по поводу девственности (конец 1-й сцепы I акта).

Все это смущало критиков морализаторского толка в XIX веке. Теперь, когда достигнуто правильное историческое понимание условий деятельности Шекспира, стало ясно, что для публики театра его времени ничего аморального в пьесе не было. Обман с постелью применен и в "Мера за меру", а что касается неприличных острот о женском целомудрии, то они есть и в "Ромео и Джульетте" и в "Гамлете".

Критику долго смущало и то, что пьеса лишена жанровой определенности. Редакторы первого фолио включили ее в раздел комедий, однако комические мотивы не играют в ней большой роли. Как и "Мера за меру", "Конец - делу венец" относится к группе пьес, лишенных трагического финала, но достаточно серьезных и даже несколько мрачных по общей тональности, чтобы не быть отнесенными в число комедий. В критике эта группа драматических произведений Шекспира получила несколько обозначений: "мрачные комедии", "реалистические драмы" и "проблемные пьесы". Каждое из этих определений отмечает одну из черт, действительно присущих данным произведениям: их близость к трагедиям, созданным Шекспиром в те же годы; насыщенность реальными мотивами (в отличие от романтики комедии первого десятилетия творчества Шекспира) и подчеркнуто острую постановку проблем общественной и личной морали.

Как обычно, Шекспир не сам придумал фабулу, а заимствовал ее. Сюжет он нашел у великого итальянского гуманиста Джованни Боккаччо (1313-1375). Изложенная им в "Декамероне" история Джилеты Нарбонской (день третий, новелла девятая) была пересказана на английском языке Пойнтером в его "Дворце удовольствий" (1566), и отсюда взял ее Шекспир для пьесы, развив и дополнив рядом деталей, а также введя новые персонажи (Лафе, Пароль, шут).

Уже у Боккаччо новелла была проникнута гуманистической критикой сословных предрассудков: у него героиня тоже была незнатной горожанкой, а ее любимый - благородным графом. Шекспир усилил социальный контраст Джилета была богата, Елена - бедная сирота без всяких средств.

Мотив социального неравенства выразительно подчеркнут Шекспиром. Сама Елена сознает и постоянно говорит об этом. Бертрам для нее то недосягаемая звезда, то само солнце; она - скромная лань, а он - царственный лев (I, 1), но ее любовь сильнее всех созданных веками перегородок между людьми. Конфликт между естественным человеческим чувством и искусственными общественными различиями составляет основу этой пьесы Шекспира. Поставленную в ней проблему Шекспир решает с народно-гуманистических позиций в пользу природного равенства. Он отвергает сословное деление на "черную" и "белую" кость, на "красную" и "голубую" кровь. Истинное благородство, утверждали гуманисты, борясь против феодальной морали, - не в званиях, наследственных титулах и привилегиях, а в человеческих качествах: уме, доброте, честности, в благородных поступках.

Когда Бертрам, полный аристократического чванства, отказывается взять женой Елену, потому что она девушка низшего сословия, король разъясняет ему, что благородство ума и добродетели выше благородства титула (II. 3). Его речь, утверждающая естественное равенство людей, осуждающая расовые и сословные предрассудки, является одной из наиболее прямых деклараций гуманизма и народности у Шекспира. Ос грая постановка проблемы социального неравенства и смелая критика его характерны для драматургии английского Возрождения, особенно в первое десятилетие XVII века. В ряде пьес начала века, созданных драматургами демократического направления (Т. Деккер, Т. Хейвуд, Д. Вебстер), настойчиво проводится идея нравственного превосходства людей низшего звания над испорченной дворянской знатью.

Елена завоевывает любовь Бертрама не обманом (она вынуждена его применить, чтобы выполнить невероятное условие, поставленное им, - родить ребенка от него, несмотря на то, что он отказывается разделить с ней супружеское ложе, и получить кольцо, которое он не снимает с пальца), а своей верностью, готовностью отдать все ради любви и любимого человека.

Она отнюдь не терпеливая Гризельда феодальной легенды, покорно принимающая любую волю мужа-владыки, а героиня нового, ренессансного типа. Чувство любви делает ее активной. В ней есть авантюристическая жилка, свойственная другим героиням Шекспира: Юлии ("Два веронца"), Виоле ("Двенадцатая ночь"). Порции ("Венецианский купец"), Розалинде ("Как вам это понравится"). Отбросив робость, скромная провинциалка является ко двору короля и вызывается сделать то, на что оказались неспособны лучшие врачи страны; в награду за излечение короля она просит в мужья Бертрама. Покинутая им сразу после венчания, она отправляется в одеянии паломника следом за ним в Италию, куда он уехал воевать. Она действует, борется и в полном смысле слова завоевывает право на любовь.

Уже было сказано, что не в меру строгих моралистов смущала неженская настойчивость, с какой Елена добивается близости с любимым человеком. Хотя она и воспитывалась в замке, опекаемая утонченной светской дамой, графиней Руссильонской, Елена - девушка из народа, лишенная малейшей светской чопорности, привыкшая к откровенности в речах, и можно только удивляться слепоте критиков, которые не заметили, насколько в характере Елены отпугивающая своей остротой ее беседа с Паролем о девственности. Этот штрих принадлежит не "чужой руке", как полагают текстологи, а внесен почерком реалиста Шекспира. Именно такая Елена и пойдет на рискованный трюк с обманом в постели. Трюк этот был традиционным "бродячим" сюжетом. Шекспир придал ему правдивую мотивировку своей обрисовкой характера героини.

Образ Бертрама также смущал критиков: он не тот "голубой" герой, с которым мы обычно сталкиваемся в комедиях. Ему сродни не Валентин ("Два веронца"), не Орландо ("Как вам это понравится"), а Протей ("Два веронца") и Клавдио ("Много шума из ничего"). Как и два последних, он жесток по отношению к любящей его девушке, и кажется странным то чувство, которое он вызывает к себе у отвергнутой им возлюбленной. Но по сравнению с более ранними комедиями Шекспир сумел создать образ гораздо более психологически убедительный. Добавим: и более ясно очерченный.

То, о чем мы в других комедиях должны догадываться, здесь выявлено в сюжете. Бертрам мужествен и красив, но его снедает аристократическая гордость, и его благородство не распространяется на людей низшего звания, к каким принадлежит и Елена. Кроме того, он считает насилием над своей свободной волей то, что его принуждают жениться на Елене. Аристократическая гордость сочетается в нем с ренессансным представлением о свободе личности, и ему кажется, что насильственный брак лишает его естественного права выбора спутницы жизни. Отвергая Елену, он думает, что отстаивает себя как личность. На самом же деле в его поведении больше юношеского упрямства, чем действительного понимания ситуации, в какой он оказался. К тому же, как старательно подчеркнуто Шекспиром, Бертрам находится под дурным влиянием Пароля. Наконец, в нем есть также и то презрительное отношение к любви, которое мы видим у некоторых других юных героев Шекспира (Валентин в начале "Двух веронцев", Меркуцио и Бекволио в "Ромео и Джульетте"). Но приходит время, и два препятствия для его любви к Елене устраняются. В сердце воинственного юноши начинает пробуждаться интерес к женщинам. Сначала это физическое влечение к Диане, затем более высокое чувство к дочери Лафе, на которой он готов жениться. Итак, с одной стороны, он душой созревает для любви. С другой стороны, разоблачение Пароля высвобождает ею из-под дурного влияния этого циника. Тогда-то Бертрам начинает понимать, какого сокровища он лишился, отвергнув Елену. Поверив ложному известию о ее смерти, выслушав все справедливые упреки матери, он признает несправедливым и жестоким свое поведение по отношению к Елене. Правда, один из французских дворян не без горечи иронически замечает по поводу поведения Бертрама после известия о ее мнимой смерти: "Подумать, как порою нас веселят наши утраты!" (IV, 3). Но чем дальше, тем более искренним становится сожаление Бертрама. Когда же в финале снова появляется Елена, мы понимаем, что теперь между ними действительно возможно не только примирение, возможен и брачный союз, основанный на взаимной любви.

Финал пьесы многим критикам казался искусственным. Он даже подал повод для острот: "Не всякий конец венчает дело", "Не все хорошо, что хорошо кончается". Сущность сомнений в том, может ли быть счастливой любовь, подвергшаяся таким испытаниям? Бертрам ведь оказался не столь чистым с точки зрения строгой морали: если не фактически, то психологически он изменил Елене с Дианой.

Это, конечно, так. Но критики, упрекающие Шекспира, рассуждают, исходя из наивно романтических представлений о жизни. Правда, так, по видимости, рассуждал и сам Шекспир в большинстве своих прежних комедий. Но не всегда. Он уже и тогда обращал внимание на причудливые зигзаги в сердечных влечениях молодых людей. Вспомним Протея, любившего Юлию, затем увлекшегося Сильвией и, наконец, вернувшегося к первой возлюбленной, которая его простила, ибо любила безмерно. Вспомним и перемену предмета сердечных влечений у молодых героев "Сна в летнюю ночь"; между прочим, здесь тоже была Елена, сначала отвергаемая своим возлюбленным, затем вдруг страстно полюбившим ее. Иначе говоря, мотив, встречаемый в "Конец - делу венец", не нов для Шекспира.

Если понимать слова в их точном значении и признавать "Конец - делу венец" произведением поры наивысшей зрелости Шекспира, то вправе ли мы требовать от него розово-романтического изображения испытаний любви, как это имело место в прежних комедиях? Не вернее ли, что именно в таком изображении проявляется более зрелое и реальное понимание жизни? Во всяком случае, оно естественно для автора "Сонетов", где также дано изображение любви, прошедшей через горнило неверности любимого существа. А в дальнейшем Шекспир покажет еще более сложную диалектику страсти в "Антонии и Клеопатре". Да, это не похоже на ту чистоту чувств, которая предстает в идеальной любви Ромео и Джульетчы, но жизненной правды здесь не меньше, хотя горечи, конечно, больше.

Неприязнь критики к Бертраму объясняется отсутствием в нем идеальности. Его считают недостойным любви Елены. Но разве чистые женщины любят только достойных? И не приходится ли им, этим идеальным женщинам, опускаться до уровня тех, кого они любят, чтобы затем поднять их до себя? Все это показывает отличие данной пьесы от более ранних, накладывая на нее колорит менее радужно чистый. И все же мрачность ее несколько преувеличена критикой Добрых, хороших людей здесь куда больше, чем дурных. Пропорция их примерно та же, что и в "Отелло". К конце концов, зло воплощено в одном лишь Пароле, персонаже жалком и ничтожном, не в пример Яго. Откуда же возникает ощущение большой силы зла в этой пьесе? А ощущение это несомненно. Суть в том, что зло проникло в душу благородного человека, каким, в сущности, является Бертрам. В этом более всего причина мрачного ощущения, оставляемого пьесой, и ее благополучный финал не дает полного удовлетворения потому, что герой не прошел того очищения страданием, которое делает убедительной моральную победу добра в трагедиях. И это тем более так, что многие мотивы пьесы перекликаются с тематикой трагических произведений, созданных Шекспиром в те же годы.

Другие части сюжета вызывали меньше нареканий и недоумении, но и они подавали повод для них. Может показаться, например, что Шекспир непоследователен, когда, с одной стороны, осуждает дворянскую спесь Бертрама, а с другой - вкладывает глубокие мысли о равенстве в уста короля. Но Шекспир не писал революционной антифеодальной пьесы. Пусть в этом была незрелость его социально-политической идеологии, но он, по-видимому, предполагал возможность нормальных и человечных отношений в пределах существовавших тогда форм государственности. Нам надо судить Шекспира не по тому, что он не дошел до мысли о революционном ниспровержении тогдашнего политического строя, а по той глубоко прогрессивной для его времени мысли, что достоинство человека не определяется ни титулами, ни должностями, ни богатством. Это ведь та же самая мысль, которую Шекспир с еще большей художественной силой выразит в трагедиях "Король Лир" и "Тимон Афинский".

Другое замечание, совсем уже частного характера, относится к образу Пароля. Он схож кое в чем с Фальстафом: тоже почти деклассированный, опустившийся рыцарь, тоже циник, тоже совратитель молодых людей, тоже трус, но тоже остроумен. Но лишен он фальстафовского обаяния. Его считают ухудшенным вариантом сэра Джона, а раз он хуже, значит, Шекспир здесь не проявил в полной мере своего мастерства. Но Шекспир явно и не думал создавать нового Фальстафа. Роль данного персонажа в композиции пьесы и ее идейном замысле очевидна: только такой молодой человек, как Бертрам, не умеющий разбираться в людях, мог отвергнуть Елену и водить дружбу с Паролем. Для умного и проницательного принца Генриха нужен был такой титан веселья, как сэр Джон, с Бертрама хватит и Пароля.

Неровности в пьесе есть, есть и следы небрежности, впрочем, обычной для Шекспира, но критика XIX века часто была несправедлива к этой пьесе. В последние десятилетия наметилась тенденция более вдумчивого отношения к этому произведению в критике, открывающей в нем все больше достоинств. Но еще не сказал решающего слова театр. У нас была только одна попытка дать пьесе новую жизнь на сцене - постановка Ф. Каверина в Новом театре (Москва, 1930-1931). Пьеса "Конец - делу венец" достойна имени своего великого творца. Долг театров - подтвердить это.

А. Аникст

ПРИМЕЧАНИЯ К ТЕКСТУ "КОНЕЦ - ДЕЛУ ВЕНЕЦ".

...он теперь и опекун мой... - Король номинально считался опекуном всякого знатного дворянина, потерявшего отца.

...даже у молодого пуританина Чарбона и у старого паписта Пойзама... Смысловые имена, свидетельствующие о скептическом отношении Шекспира как к католицизму, так и к пуританству: "charbon" значит "уголь" или "головня" (намек на религиозный пыл, рвение пуритан; секты); "poysam" - слегка измененная форма слова "poison" - яд.

...не дрянь - одна в десятке - по-видимому, искажение старой английской песенки, в которой говорится о десяти сыновьях Приама.

...придется ей натянуть белый стихарь смирения на черную рясу строптивости. - В то время как католическое духовенство носило белое облачение, пуританское предпочитало носить черные сюртуки.

...чтобы король Пипин восстал из гроба, чтобы Карл Великий вновь взял перо... - Пипин Короткий, король франков, и его сын Карл Великий жили в VIII веке.

...как тростниковое колечко Тибби - указательному пальцу Томми. - В английской деревне того времени легкие связи, не ведущие к браку, зачастую отмечались кольцами, свитыми из жилок тростника, что не стоило ни одного пенни.

Танец моррис - старинный английский народный танец.

Ах боже мой, сударь! - Среди пуритан в то время было в ходу восклицание "О Lord, sir!"

Гален - знаменитый греческий врач II века н. э.

Парацельс - швейцарский врач (XVI в.), пользовался в эпоху Возрождения славой философа, алхимика и выдающегося медика.

Чего это ты на рукава нацепил ленты? Решил их сделать штанами? - В то время входили в моду буффированные рукава с перехватами.

...как тот молодец, который прыгает в праздничный пирог. - Сохранился рассказ о том. что однажды для городского праздничного обеда был изготовлен гигантский пирог, внутри которого был спрятан шут лорд-мэра.

...паломницей к Иакову Святому... - Имеется в виду монастырь св. Иакова Компостельского (Сант-Яго де Компостела), на самом деле находящийся в северной Испании, - одна из нередких географических вольностей Шекспира.

...подобная безжалостной Юноне... - Намек на двенадцать подвигов Геркулеса, которые тот должен был совершить по требованию Юноны, стремившейся погубить его.

...чтобы вернуть утраченный символ воинской славы... - В те времена тамбур-мажор, которому поручался полковой барабан, почти приравнивался к знаменосцу. Потерять в бою барабан считалось позором.

Трока мо везус!.. и т. д. - Набор искаженных слов, частью французских.

Несс (миф.) - кентавр, известный своим коварством и посягнувший на честь жены Геркулеса Деяниры.

Майл-Энд - луг, на котором во времена Шекспира производились военные учения отрядов городского ополчения, нередко вызывавшие насмешки.

Того количества шафрана, которое он употребляет на окраску своих воротничков и манжет... - Щеголи времен Шекспира, крахмаля свои воротнички и манжеты, подкрашивали их в желтый цвет шафраном.

...Этого краснохвостого трутня... - по-видимому, намек на яркий костюм Пароля.

Не считайте... что я какой-нибудь Навуходоносор. - В библии рассказывается, что вавилонский царь Навуходоносор в наказание за свои грехи был превращен в быка и, следовательно, вынужден был питаться травой (сделавшись тем самым "знатоком трав").

...меня зовут Пароль. - Игра слов: "parole" по французски значит "слово".

А. Смирнов

Загрузка...