Конец властелина подземелий или Новые приключений Чебурашки и его друзей

Михаил ТАМАНОВ

КОНЕЦ ВЛАСТЕЛИНА ПОДЗЕМЕЛИЙ

или

НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЧЕБУРАШКИ И ЕГО ДРУЗЕЙ

Все имена и события, указанные в этой книге

подлинные. Любые неточности, искажение фактов, а

также откровенная их фальсификация - случайность.

1

Когда босс произнес последние слова, Чебурашка сам чуть не прослезился. А что творилось с толпой, трудно передать. Публику не заведешь простой национальной идеей, ее нужно приправить лирикой, добром, любовью, да еще и так, как это умеет делать босс. Только тогда можно добиться успеха.

Людское море колыхалось и ревело, давая понять, что избирательная кампания идет как надо. Поэтому Чебурашке стоило большого труда, чтобы не пропустить одну маленькую деталь.

На подмостки упал букет. В такие моменты мозг должен работать как компьютер, ошибки не прощаются. Нет времени применять металлоискатель и собак, натренированных на взрывчатку. Всего доли секунды были у Чебурашки, чтобы отметить: букет упал со странным стуком - это раз. Траектория его полета больше напоминала путь брошенного камня два. И наконец, на подобные сборища люди приходят обычно не с цветами.

Босс уже делал первый шаг к цветам, когда Чебурашка довольно грубо врезался в его плечо и швырнул за тяжелую акустическую колонку. Взрыв раздался немедленно, тут же загорелся пластиковый плакат, падая прямо на зрителей.

Выждав несколько секунд, Чебурашка выскочил из укрытия и впился глазами в толпу. Вычислить террориста удалось сразу: он не суетился. Он был готов к случившемуся и не метался, а целенаправленно двигался к выходу.

Чебурашка нырнул в толпу и первые пять метров пробежал буквально по головам. Краем глаза он успел заметить, что противник нырнул в застекленный подъезд жилого дома.

Влезть в лифт не удалось - террорист успел первым. Следя за сменой цифр в окошечке, Чебурашка понял, что тот выбирается на крышу, и устремился за ним.

Лифт ехал нестерпимо медленно. Когда Чебурашка выскочил на залитую солнечным светом вертолетную площадку, в руке у него уже был "Магнум". И не зря, поскольку тут же раздались два приглушенных ветром хлопка. Одна из пуль разорвала кожу на ребрах, но Чебурашка успел метнуться в сторону и спрятаться в тени гигантской рекламной вывески.

Человек в серой рубашке выстрелил еще несколько раз наугад и бросился к краю. На стойке неоновой буквы "R" был укреплен толстый компьютерный кабель, ведущий на крышу соседнего здания. Человек зацепился за него карабином и поехал вниз, проплывая над семидесятиметровой бездной. Чебурашке ничего не оставалось, как поймать его неприметную рубашку на мушку и нажать спуск...

...Босс налил себе в кружку минеральной воды и подошел к окну.

- Ты стареешь, - заметил он с грустью.

- Я сделал что-то не так? - спросил Чебурашка.

- Зачем задавать пустые вопросы? Ты и сам понимаешь, что лет пять назад еще мог взять его живым.

- Но он уходил! Я не мог его перехватить, наверняка внизу уже ждала машина с разогретым двигателем.

- Я понимаю, - вздохнул шеф. - Но теперь нам нечего предъявить газетчикам, кроме молчаливого мешка с костями. А ведь дознайся они, кто его послал, у нас стало бы одним конкурентом меньше.

Чебурашка промолчал.

- Ты хороший боец и уже не раз выручал меня, - продолжил шеф. - Ты мне нужен. И поэтому я хочу узнать причину...

Чебурашка неподвижно смотрел в пространство. Причина в том, что ему уже все равно.

Немало бессонных ночей и полных ожидания месяцев пережил он, пока понял - самое страшное - это остаться в одиночестве. Оно страшно тем, что убивает даже надежду.

Он выдержал многое в своей жизни. Прощание с Родиной - потому, что рядом были друзья. Гибель друзей - потому, что в строю оставались другие друзья. Но уже не осталось никого и ему приходилось только ждать, когда шальная пуля положит конец всему. Если еще раньше его не добьет одиночество...

Чебурашка обхватил побелевшими пальцами бокал с бренди, не замечая пристального взгляда шефа. Он вспоминал...

Крокодил Гена исчез неожиданно, когда возвращался из Англии... Вслед за этим пропали без вести все, кто работал с ним в Китае и Индонезии. Чебурашка поднял на ноги всех, кого только мог, навел все возможные справки... Никаких следов...

Следующим ударом была гибель Буратино. Они тогда даже не смогли похоронить его.

Потом... Кто же был потом? Может быть старик Джузеппе, когда-то пленявший королев одной лишь улыбкой и расправлявшийся в одиночку с десятком подонков? Его посадили на иглу и он теперь клянчит милостыню в турецких портах.

Или, может, Винни-Пух, расстрелянный из автомата в Сингапуре душной августовской ночью?

Или Пьеро, зверски убитый вьетнамскими партизанами?

Жизнь отнимала друзей одного за другим, а вместе с ними таяла сокровенная надежда - вернуться.

Казалось бы, как просто - взять билет и уже через несколько часов поцеловать горячий асфальт "Шереметьево-2"? Но это будет возвращение на руины, ибо ничего не осталось, только память. И на их месте уже другие. Другие!..

Ничего этого босс не знал. И поэтому он решил по-своему.

- На месяц я заменю тебя кем-нибудь, а сам садись в самолет и отправляйся... Ну, хотя бы в Швейцарию. Или ты предпочитаешь летние курорты?

Чебурашка вяло пожал плечами.

- Ну, тогда полетишь на Сицилию. У меня там как раз куплен хороший дом у моря и стоит без дела. Обслуживающий персонал вылетит заранее.

Босс подошел к нему вплотную и сказал неожиданно дрогнувшим голосом.

- Таких как ты мало, и ты мне очень нужен. Не думай ни о чем, занимайся чем хочешь, отдыхай, но я очень надеюсь, что ты вернешься другим. Запомни, ты мне нужен.

Чебурашка отшвырнул книгу и подошел к открытому окну. Надвигались сумерки, город безуспешно пытался испепелить тень огнями своих окон, фонарей, рекламных вывесок, но ночь была неотвратима.

Из бара на первом этаже звучала музыка. Играл негритянский джазовый ансамбль, Чебурашка слушал его каждый вечер.

- Все, - сказал он вслух. - Завтра я его уже не услышу. Завтра я сяду в самолет и забуду про все.

- А обо мне ты тоже забудешь? - раздался за спиной знакомый голос.

Чебурашка вздрогнул и, не веря ушам, медленно обернулся.

Время стирает грани и меняет лик всего, к чему прикасается. И все же никому не дано позабыть лица друзей, их голос и интонацию.

Посреди комнаты, сунув руки в карман поношенного плаща, стоял Крокодил Гена.

- Ты... - выдохнул Чебурашка.

- Я, - и они по-мужски обнялись.

- Как ты нашел меня? - воскликнул Чебурашка.

- Это было не так уж и трудно, - ответил Гена, бросая на стол какую-то газету. - Посмотри, ты неплохо получился.

На первой полосе под заголовком "Террор наступает" Чебурашка увидел себя в тот момент, когда сбивал шефа с ног на подмостках. На остальных снимках были показаны последствия взрыва: обгоревшая стена, несколько неподвижных тел, покореженный рекламный щит.

- Но где ты пропадал?! Расскажи, черт побери!

Крокодил поднял обе руки.

- Все вопросы потом. Я голодный, как помойный пес. И такой же грязный. И еще - я шесть месяцев - веришь? - не брал в рот спиртного. Даже не нюхал.

Чебурашка отправил Крокодила в душ, а сам позвонил в ресторан и заказал шикарный ужин. Через полчаса они уже сидели на балконе и запивали еду "Столичной", бутылку которой Чебурашка берег для подобного случая.

- После такого ужина не жалко и умереть, - отметил Гена.

- Рассказывай дальше, - торопил его Чебурашка, ты сказал, что тебя накачали наркотиками и оставили в подвале.

- Ну да... Я только потом узнал, что нахожусь на Мальте, на территории бывшей английской колонии. Потом приходили какие-то люди, задавали какие-то странные вопросы. Два раза пытался бежать, после второго раза мне сделали вот это...

Крокодил задрал рубашку и показал выжженную на боку звезду Давида.

- За полгода мне удалось поднакопить сил, однажды я тарелкой перерезал глотку тому черномазому, что сливал мне свои объедки, и затаился с его пистолетом. Когда пришли эти люди, я уложил двух здоровых, а одного щупленького взял с собой и пробрался на катер.

- Лихо... - обронил Чебурашка.

- Да уж... За мной послали вертолет, но я в каюте нашел два автомата... Ну, в общем, не догнали. А как отплыли мы подальше, я вынул щупленького из трюма и он все-все мне выложил.

- Зачем же тебя похищали?

- Слушай дальше. Меня они держали, видимо, просто так, на всякий случай. Самое-то плохое, что они одновременно взяли и Папу Карло, и еще нескольких наших.

- О, Господи... Зачем?

- Я вот тоже думал, зачем, а потом узнаю, что Буратино жив!

Чебурашка уставился на Крокодила.

- Не может быть...

Он отчетливо помнил события того страшного дня. Их не успели предупредить, что в Колорадском каньоне ждет засада. И когда с двух сторон ударил шквальный пулеметный огонь, было поздно что-либо предпринимать. Чебурашка начал отводить свою группу к скалистому выступу, где под прикрытием камней рокотали два вертолета. Убитых не подбирали, и когда остатки двух групп были готовы к отправке, Чебурашка увидел Буратино. Он, сильно хромая, бежал среди чахлых кактусов, его пятнистый комбинезон был запачкан кровью. Чебурашка заорал на ухо пилоту, чтобы тот подождал, но тот сказал что-то, указывая на расщелину, откуда бил пулемет и нетерпеливо ухватился за штурвал. Буратино успел взяться за кронштейн лебедки, Чебурашка подал ему руку и вертолет взмыл в воздух. Но тут прямо под машиной разорвалась граната, брызги осколков ударили по днищу вертолета. Буратино вздрогнул, скользкие от крови пальцы разжались и он сорвался вниз.

Чебурашка долго смотрел, как тело деревянного мальчика, ударяясь о камни, падает в бурлящие воды реки Колорадо. Затем скала скрыла от него место трагедии. С тех пор Чебурашка ни разу не видел Буратино и ничего не слышал о нем...

...Как сквозь сон Чебурашка услышал голос Крокодила.

- Буратино жив и ничего не знает о последних событиях. Найти его не удавалось почти никому. А между тем, Карло освободят только в случае, если Буратино выложит шестьсот тысяч фунтов стерлингов.

- Откуда у Буратино такие деньги?

- Деньги есть. Вся эта история с золотым ключиком вылилась в довольно кругленькую сумму. Но проблема даже не в деньгах, а в том, что из этой переделки живыми не выйдут ни Карло, ни Буратино. А рано или поздно под колпаком окажемся и мы с тобой. Я, кстати, уже был...

- Но кому все это выгодно?

Крокодил посмотрел на Чебурашку с сожалением.

- Я думал, с годами ты поумнеешь. Ну подумай, кто всегда работал такими методами?

- Все ясно, - процедил Чебурашка. - Это Карабас Барабас. Послушай, а где сейчас этот щупленький? Я должен вытрясти из него все.

- Щупленького зовут Кащей Бессмертный. Я отправил его ловить камбалу и сказал, чтоб он без улова не возвращался. Ну вот он и не вернулся. Видно, еще плавает...

- Зря...

- Не беспокойся, я выжал его до предела. И я понял, что мы должны что-то делать.

- Нужно найти Буратино и предупредить его.

- Вряд ли мы сможем опередить Карабаса в этом деле. Я думаю, мы должны искать Карло.

- Но где? - безнадежно вздохнул Чебурашка.

- Представь себе, я и это знаю. Карло таинственным образом исчез из католической больницы в Мехико, а затем на яхте "Джон Кеннеди" был тайно переправлен в Россию.

- Вот уж действительно умный ход. Никогда бы не стал искать его в России.

- Придется...

Чебурашка медленно поднял на Крокодила глаза.

- Ты хочешь сказать, что мы... мы возвращаемся?

- А ты разве против?

Чебурашка резко встал и подошел к перилам, чтобы Гена не увидел выступивших слез. Против ли он? Да разве не об этом последние годы он грезил и мечтал. И не мог переступить черту. И вот теперь ему дан шанс вернуться, пусть тайком, как врагу или преступнику, но все-таки шанс.

- Ты спрашиваешь, хочу ли я вернуться? - медленно проговорил Чебурашка. - Я завтра же собираю наших людей.

- Отлично! Кто из наших еще остался?

- Я знаю, где искать Мурзилку. Он живет в Нью-Джерси, работает репортером. Ты завтра поищи Хрюшу и Степашку - я дам тебе несколько телефонов, наведу на нужных людей - они помогут. Деньги, оружие, доставку я беру на себя. Что еще?

- Еще давай выпьем по последней и ляжем спать. Завтра у нас трудный день.

- Так и сделаем.

Тяжелый транспортный самолет с ревом рассекал небо. В полутьме кабины пилоты переговаривались с землей, корректировали курс, делали записи в бортовом журнале, искренне считая, что везут в Россию груз медикаментов. В разрывах облаков мелькали огни неведомых городов, заводов, магистралей. До конца полета оставалось совсем немного, и самолет пошел на снижение. В этот момент второй пилот незаметно нажал кнопку на боковой панели.

В секретном отсеке самолета, где находилась сформированная Чебурашкой бригада, замигала красная лампочка.

- Трехминутная готовность, - объявил Чебурашка. - Проверить снаряжение.

Хрюша, Филя и Степашка начали неловко обстукивать и обдергивать друг друга, при этом вдруг расстегнулись несколько замков, запутались ремни, так что Мурзилке пришлось поправлять им все заново. В результате они прозевали время выброса, и когда из открывшегося люка дохнуло холодом ночной высоты, Филя все еще возился со своим парашютом. Но ждать было нельзя. Чебурашка, помахав рукой, прыгнул первым, за ним Гена, потом неразлучная троица, Мурзилка же пошел последним.

Парашюты один за другим хлопали навстречу ветру и вдруг Чебурашка заметил, что Филя стремительно летит вниз, и над ним трепещут спутанные стропы и шелк парашюта.

"Ему всегда везло меньше других", - подумал Чебурашка, а между тем под ногами начали проглядываться квадраты полей, роща, невдалеке блеснула река.

Чебурашка услышал, как Гена со смехом кричит Хрюше:

- Не страшно домой-то возвращаться. Твою мочу до сих пор небось из аппаратуры вычистить не могут.

Хрюша ответил какой-то грубостью. Он не любил вспоминать эту историю, хотя всем были известны ее подробности.

Все знали, что Хрюша, Филя и Степашка работали на телевидении в одной из передач отдела пропаганды. Все было бы хорошо, но вот однажды они пришли на запись в стельку пьяные. Но и это было бы не так страшно, если бы они не перепутали студию. Из помещения, в которое они очень шумно ввалились, прямо в эфир шла передача с участием очень высоких должностных лиц. Все бы обошлось, но Степашке не понравилось, как кто-то попросил их выйти вон и он по-простому заехал тому человеку в рыло. Друзья радостно поддержали новое приключение и устроили в студии натуральный дебош с битьем морд и крушением мебели. Техники не успели выключить камеры и пустить в эфир дежурную запись. А поэтому телезрители имели возможность наблюдать начало этого скандала во всех подробностях.

Но самое грустное, что, когда Степашка разбирался с министром культуры, а Филя держал оборону против трех операторов и одного светотехника, Хрюша зашел в темную аппаратную и помочился на высоковольтный кабель. Половину сгоревшей аппаратуры потом пришлось списать, остальную удалось восстановить, но за бешеные деньги. Друзья оказались за решеткой.

На этапе Степашка выиграл в карты у начальника конвоя пистолет с двумя обоймами и неразлучная троица внезапно исчезла в самом сердце Сибири на полпути к лагерю, оставив после себя только тела двух охранников. На территории Союза их больше не видели.

Чебурашка оторвался от воспоминаний, поскольку уже чувствовался запах вспаханной почвы. Вся группа плавно приземлилась на краю огромного поля. Не хватало только Фили.

Филе действительно не повезло. Он упал совсем недалеко - проломил крышу гаража МТС и провалился в огромную кучу старой ветоши. Сознание покинуло его огромную кучерявую голову.

Только случайностью можно объяснить тот факт, что участником этих событий стал еще один, совершенно посторонний гражданин. Но видимо не зря судьба распорядилась именно так, ибо ему предстояло сыграть роковую роль в этой истории.

Итак, в пятистах метрах от места посадки в копне сена лежал и глядел в небо аккумуляторщик колхоза "Восток" Шура Сироткин.

О причинах его пребывания в столь позднее время в столь пустынном месте стоит сказать отдельно.

Сызмальства Шура считал себя сельским интеллигентом и философом, хотя за свою долгую жизнь сумел закончить только семь классов сельской школы и прочитать примерно столько же книг - в основном о селе.

Все свое свободное время он посвящал размышлениям об устройство мира, о философии планеты Земля и о месте Человека на этой планете. Во время раздумий Шурик любил смотреть на звезды, а поутру записывал особо удачные мысли на листках перекидного календаря за 1967 год, что имелся на его рабочем месте в МТС.

Среди этих записей выделялась, например, такая аксиома: "Люди тупиковая ветвь человечества". Или еще: "Птицы летают потому, что, если упадут, им будет больно".

Но особняком стояло следующее Шуриково изречение, которое он почерпнул во время поездки в областной центр. В тот раз, разъезжая по улицам большого города, он разглядел из кузова грузовика плакат: "Земля колыбель человечества, но нельзя же вечно жить в колыбели". Врожденная заторможенность дала о себе знать: Шурик запомнил только первые пять слов. Но и в таком виде лозунг произвел громадное впечатление на Сироткина и заставил пульс его мысли биться сильнее.

"Земля - колыбель человечества, но нельзя!" - и никаких гвоздей.

В третьем часу ночи он заметил в районе созвездия Лебедя несколько светлых пятен. Шурик слышал разговоры о летающих тарелках и теперь радостно встрепенулся, наблюдая посадку пяти белых куполов. "Братья по разуму могут прийти так неожиданно, что мы их даже не будем ждать, подумал он. - Надо будет как-нибудь записать."

Белые полусферы беззвучно приближались к земле. Шура хлебнул из бутылки кваса и отправился изучать новое необычное явление. Ночь сулила много интересного.

У Карабаса редко было свободное время, чтобы заняться любимым делом. Но в это утро он твердо решил отойти от всего и расслабиться.

До одиннадцати он сидел на полу и вырезал фотографии из книг и журналов, затем разрезал их на квадратики и наклеивал на кубики, которых он запас не меньше сотни. Закончив приготовления, он выкурил вишневую сигару и приступил к делу.

Сначала сложим кубики вот так. Квадратики слились в фотографию атлетически сложенного мужчины в ярких плавках. Теперь перевернем третий ряд - у мужчины появились две отвислые сморщенные груди. Переворачивая еще один ряд - под грудями выросли смуглые ягодицы. А теперь самое интересное - переворачиваем третий снизу ряд и ...! Чудесно! Вместо плавок обнажилось то, что Карабас вырезал из медицинского справочника, из статьи с заголовком "Мошоночные грыжи".

Карабас засмеялся, да так громко, что не услышал, как скрипнула дверь и в комнату ввалился бледный и дрожащий Кащей.

- Убежал! - крикнул он с порога.

- Что? - удивился Карабас, отрываясь от игрушек.

- Крокодил убежал. Совсем!

- Так... - Карабас угрожающе шевельнул ноздрями.

- Это не я... Я не виноват, - вопил Кащей.

- Ты вообще-то представляешь, что я из тебя сделаю? - спокойно сказал Карабас и тут же сорвался на крик:

- Чертовы придурки! Я так и знал, что вы завалите все дело!

Кащей начал скакать, потому что Карабас после каждого слова бросался в него кубиками.

- Ты знаешь, где теперь его искать? У меня на хвосте, вот где! Я говорил, чтобы с этого зеленого чучела глаз не спускали, говорил?!

Деревянные кубики со звоном отскакивали от кащеева черепа. Карабас запустил в него горсть игрушек и внезапно сник.

- Лучше бы я его застрелил, - печально сказал он. - И тебя тоже. Вон отсюда...

Но Кащей не уходил. Он еще должен был сказать самое страшное.

- Я... Он... Он меня пытал! Я рассказал ему все...

Карабас почернел и заорал так, что от кубиков начали отклеиваться фотографии:

- Во-о-о-о-о-о-н!

Кащей как ошпаренный выскочил на улицу и остановился. Дрожащие руки нащупали под рубашкой что-то угловатое. Кащей вынул это и увидел кубик с изображением женской задницы. Он вскрикнул и понесся вдоль домов, сам еще не зная, куда...

- Что-то я не пойму, куда нас черти занесли, - проговорил Хрюша, осматривая ночной сельский ландшафт.

Их окружала пашня. Невдалеке чернели редкие деревья, между которыми проглядывались стога сена. Нелепым пятном выделялся позабытый кем-то картофелеуборочный комбайн, под которым Гена и Чебурашка сейчас закапывали парашюты.

- Может заночуем здесь? - предложил Степашка.

- А может лучше сразу вены себе вскроем? - парировал Хрюша. - Вон, гляди, огонек какой-то. Пойдем-ка туда...

Пройдя несколько сот метров, друзья разглядели группу деревянных построек за условным забором, причем наметанный глаз Гены сразу определил, что в одном из домов кто-то есть. Впрочем, остальные это тоже сразу определили, поскольку свет в окне был достаточно красноречив.

Мурзилка прильнул к двери и уловил за ней какое-то движение. Гена тихо постучал.

- Есть там кто живой?

За дверью раздался такой звук, будто двадцать семь носорогов сыграли в чехарду. Затем все стихло и спустя несколько минут вкрадчивый голос проговорил:

- Пахомыч, иди домой. Тебе завтра транспортер менять.

Чебурашка ударил кулаком в дверь и резко произнес:

- Откройте, милиция!

Вновь по коридору пронеслось стадо игривых носорогов и затем послышались шлепки голых пяток об деревянный пол. Дверь открыл сморщенный мужичишка, завернутый в убогое желтое одеяло поверх замызганного солдатского кителя. Мурзилка осветил его фонарем и тот жалобно заскулил.

- Простите, - сказал Крокодил, - у нас сломалась машина и нам хотелось бы...

Мужчина радостно гикнул и как будто помолодел.

- Клавка! - вскричал он. - Это не наши, они не от Пахомыча. Я этих не знаю.

Из темноты коридора выплыло женское лицо - круглое и тревожное.

- Фу-ты, Господи, так и перепугать недолго, - незло сказала она.

- Так, вот мы хотели бы знать, как называется эта деревня.

- Да какая ж это деревня! - засмеялся мужичок, - это ж станция. А там хутор - Выселки. А деревня за оврагом - по большаку надо итить...

Внезапно лицо его исказилось и он нырнул обратно в хату. Женское тело растворилось, как рыбы-луна в ночном море.

Все обернулись.

Позади стоял некий гражданин в кепочке и жевал спичку. Он был кряжистым и беззубым, но выглядел очень бесстрашно.

- За козла меня держите, суки, - процедил он и, растолкав стоящих у входа, шагнул внутрь. Почти сразу же раздался истошный крик:

- Ай, рука, больно! Не трогай! Не бей! Клавка сама пришла. Ой-ей! В живот не бей, у меня аппендицит...

Все потонуло в грохоте бьющейся посуды. Двадцать семь носорогов в испуге расползлись по щелям и дырам.

Чебурашка отвел в сторону Крокодила.

- Кто из наших лучше всего водит грузовик?

- Да все вроде... А что?

- Гляди... - Чебурашка указал глазами вглубь двора, где поблескивал стеклами грязный "Урал"

- Пусть Хрюша ведет. Он, если надо, даже памятник первому паровозу завести сможет.

Через пару минут они уже тряслись на разухабистой дороге. Хрюша вдруг вспомнил завернутого в одеялку мужичка и чуть слышно проговорил:

- О, ревность - чудовище с зелеными глазами.

- Чего-чего?! - возмутился Степашка.

- Это Шекспир.

- Ты не выпендривайся, а за дорогой следи. Ишь, шекспирщик выискался...

Всем было наплевать, за что Пахомыч наказал сморщенного мужичка, бил ли он его в область аппендицита, и кем им обоим приходилась Клавка. Все вымотались и хотели спать.

Шура Сироткин заводил свой мотоцикл. Да, он видел все, он лежал меж вспаханных грядок, он таился в тени построек МТС, как призрак следуя за группой пришельцев. И окончательно он убедился в своих предположениях, когда увидел как угоняют машину, на которой дед Герасим развозил обеды комбайнерам.

Порой в его сознании вспыхивала кумачово-мажорная картина: он в новом пиджаке едет в Кремль, получать орден за разоблачение группы иностранных разведчиков и диверсантов. Но Шурик гнал эти мысли прочь - рано праздновать победу.

Его тело облегал тяжелый бронежилет, сделанный как-то из обрезанной фуфайки и блестящих стальных табличек, которые он свинтил в старом правлении колхоза.

Шурик вертелся вокруг мотоцикла и фонарь высвечивал по очереди: "Председатель", "Главный агроном", "Бухгалтерия", "Касса". Самая большая и солидная табличка закрывала спину. Она гласила: "Совет ветеранов войны и труда колхоза "Восток".

Голова Шурика была надежно укрыта под старой немецкой каской, что валялась в сарае с самой войны, плечо оттягивала двустволка, правый ствол которой был разорван уже давно. Многочисленные сумочки и кошельки, нанизанные на ремень, хранили сотни полезных мелочей, которые могут пригодится в деле.

Наконец двигатель отхаркал мумифицированный труп полевой мыши, которая на беду нашла в глушителе свой приют и завелся. Шурик нажал на газ и рванул вперед, оставляя после себя лишь струйку голубого дыма.

Ночная дорога неслась навстречу, холодная луна отражалась в глазах Шурика, благословляя его.

Через сорок минут впереди блеснули габаритные огни злополучного "Урала". Диверсанты направлялись в сторону райцентра. Шура унял дрожь в коленях - настало время действовать.

Он сделал смелый маневр, обогнал машину и встал впереди. Грузовик с визгом затормозил. Шурик соскочил с мотоцикла и, широко расставив ноги, направил одноглазую двустволку прямо в лобовое стекло.

- Всем выйти из машины! Все разоблачены.

Над бортиком кузова показалась угловатая тень Крокодила Гены.

- Это что за чучело? - сонно спросил он.

- Всем выйти! - повторил Шурик, пугаясь свое смелости.

- Выходим-выходим! - как бы испуганно проговорил Хрюша, доставая на всякий случай пистолет.

Шурик почувствовал себя увереннее. "Что бы еще такого сказать? мучительно вспоминал он. - Что-нибудь эффектное, сильное, чтобы они упали на колени и запросили пощады. А я засмеюсь..."

Ему не пришлось засмеяться. Какая-то страшная сила оторвала его от земли и швырнула в канаву. Вслед скатился мотоцикл.

Это был Мурзилка. Незаметно зайдя со стороны он так хорошо приложился Шурику в ухо, что треснула даже немецкая каска.

"Земля - колыбель человечества, но нельзя!" - подумал Шурик и отключился.

Фары отъезжающего "Урала" высветили полированную стальную табличку у него на груди: "Туалет только для работников правления".

Характерной чертой Фили была обстоятельность. Он ничего не предпринимал до того, как произведет анализ ситуации и вынесет решения.

Вот и сейчас, очнувшись в куче ветоши, он осмысливал произошедшее с ним и прогнозировал возможное развитие событий. Наконец, резюме было выработано.

"Это было так же неожиданно, - решил Филя, - как встать с унитаза и не обнаружить туалетной бумаги, в то время как у в доме уже неделю нет воды, а на кухне ждут гости."

Мужичок, посиневший и окровавленный, сидел на крыльце и курил, когда дверь сарая распахнулась и на пороге появился Филя, могучий и страшный в парашютном снаряжении.

Мужичишко вздрогнул, подпрыгнул, проглотил папиросу и бросился бежать. Филя с одного прыжка догнал его и, наварив для острастки своим неслабым кулаком ему по темечку, спросил:

- Это что за деревня?

Мужичок бился как придавленный голубь и пронзительно кричал:

- Не трогай меня... Я с органами сотрудничаю... У меня аппендицит!

- То, что ты говоришь, - резонно заметил Филя, - так же глупо, как объяснять безголовому, для чего нужна пилотка. Где есть машина?

Придавленный пленник задрожал еще сильнее, съежился и вдруг, сделав неимоверной силы рывок, прыгнул и забился в какую-то щель между стеной и старым бульдозером.

Филя сплюнул, подобрал с земли кусок арматуры и начал неторопливо срывать замки со всех сараев, думая при этом: "Это будет так же правильно, как принимать спирт внутрь, вместо того, чтобы дезинфицировать им что либо." Наконец, он нашел за одной из дверей "уазик" с брезентовым верхом и отправился догонять остальных, рассудив, что те следуют в ближайший город - райцентр.

...Светало. Шурик проснулся от пронзительного холода. Он лежал в канаве, весь мокрый и продрогший. Вокруг клубился тяжелый утренний туман. Мотоцикл с пробитым баком валялся здесь же.

Шура скинул с плеч отсыревший бронежилет и вскарабкался на дорогу. Голова болела нестерпимо. С ушей падали капельки росы.

Невдалеке послышался шум двигателя. Это был тот самый УАЗ, в котором Филя ехал догонять своих. Шура тормознул машину и попросил отвезти в ближайшее отделение милиции. Филя был не таким уж и злым и согласился помочь человеку.

По дороге Шурик рассказал все до мельчайших подробностей, и, когда до Фили дошло, за кем охотился его попутчик, они уже въезжали в грязноватый городок, каких полно в провинции. Филя понял, что он просто обязан избавить группу от преследований этого идиота. "Это так же опасно, как фрезеровать деталь, не соблюдая соответствующих правил техники безопасности", - подумал он, и, пока в его мозгах зрел план, они въезжали уже на центральную улицу. Сироткин вдруг заерзал и вскрикнул:

- Вон, вон машина стоит, вон, возле гостиницы.

Филя увидел у обочины заляпанный грязью "Урал", который одиноко грустил возле облупленного двухэтажного здания. Филя еще раз шевельнул мозговыми мускулами и приступил к операции по ликвидации Шурика.

- Быстрее в милицию! - воскликнул он и повез Сироткина в направлении городских окраин.

Он еще не знал, что делать и надеялся придумать что-либо по дороге. Когда за спиной остались последние деревянные постройки, дорогу преградила река. Мост был закрыт на ремонт, стоял указатель объезда. Шурик встрепенулся.

- Куда едем-то? - беспокойно спросил он.

- В милицию, - быстро ответил Филя, уставившись на привязанную к обломку сеялки лодку.

Вот оно - спасение!

- Некогда на объезды время тратить, - деловито распорядился Филя, вылезая из кабины, - переплывем на лодке, а там и до милиции рукой подать.

Шурик попытался усомниться, что на заречных полях есть милиция, ибо доставлялся в это учреждение неоднократно и знал его адрес очень хорошо. Но Филя был неумолим, он почти силком втолкнул Шурика в лодку, разрубил веревку ударом ножа и с силой оттолкнул ветхое судно от берега. Течение тут же вынесло его на середину. Сироткин озадаченно вертел головой, мало чего соображая. Затем все понял и закричал, как Мальчиш-Кибальчиш:

- Измена! Измена... Родину предали! На помощь! Россию продали!

Но никто не слышал его протяжного крика. Лишь какой-то сонный рыбак тихо вздохнул и сокрушенно покачал головой.

А течение уносило его все дальше и дальше, мимо вспаханных полей, убогих деревень, ржавеющих комбайнов и унылых перелесков. Шура кричал, кричал, но потом упал на дно лодки и уснул, утомленный событиями прошедшей ночи. Филя постоял минутку, раздумывая, выносить ли ему резюме из этого случая, а затем махнул рукой и поехал в гостиницу.

- Поиски Карло мы начнем немедленно - сказал Чебурашка, убедившись, что все в сборе. Только что они выслушали рассказ Фили о происках Сироткина и теперь пили портвейн "Кавказ", обдумывая услышанное.

Чебурашка продолжал:

- Перемещаться такой толпой нам не резон. А потому мы с Геной и Мурзилкой летим в Москву, а вы трое - в Ленинград. Обо всех новостях докладываем друг другу на главпочтамт до востребования. А теперь отдыхать. Отправляемся завтра рано утром. И не вздумайте опаздывать на самолет.

2

Судьба разделила наших героев и теперь два самолета уносят их в разные концы необъятной страны. Группа Чебурашки летит на стремительном АН-24 в Москву, а неразлучная троица на облупленном "кукурузнике" выбирается из районного центра в областной, чтобы уже оттуда добраться до второй столицы.

Еще в начале полета Хрюша сообщил друзьям, что ему не нравится звук двигателя. Он был спецом в этих вопросах и все разделили беспокойство, что, впрочем, не помешало им устроиться на узлах и заняться игрой в карты.

Хрюша сидел на деревянной скамье у иллюминатора и с нарастающей тревогой следил за стуком поршней. Справа на него навалилась исполинская баба. Ее могучее дыхание доносило запах конюшни. Баба спала богатырским сном. Ей снилось, что она, вся обнаженная, несется на прекрасном коне по диким холмам с победным криком, и во сне она глухо смеялась от восторга, хотя увидь эту картину кто-то другой, он завизжал бы от ужаса.

Хрюша выглянул в иллюминатор и с грустью посмотрел на унылую русскую землю. Шел мелкий дождь. Пашни были прикрыты его мутной пеленой.

И вдруг Хрюша побледнел. Он увидел, что стропа, держащая крыло, сейчас оборвется - кронштейн держался на одной заклепке и уже отгибался.

Хрюша сбросил с себя спящую бабу и метнулся в пилотскую кабину. Один из летчиков спал, откинувшись в кресле, другой читал журнал "За рулем", изредка поглядывая на приборы.

Хрюша растряс спящего и вкратце все объяснил. Пилоты недружелюбно посмотрели на него и один из них, очевидно командир, сказал: - Пойдем на вынужденную.

И они взялись за штурвалы, принялись высматривать внизу подходящую площадку.

Как назло, под брюхом самолета были то деревья, то холмы, а между тем Хрюша уже телом ощущал, как рвется стропа.

Раздался короткий неуловимый звук и самолет немного качнуло. Выглянув наружу, Хрюша с ужасом убедился, что последняя заклепка вылетела и крыло болтается свободно без опоры. Он резко развернулся к командиру и процедил сквозь зубы:

- Дай штурвал...

- Ты что, очумел, парень? Иди проспись!

- Дай штурвал, придурок! - с этими словами Хрюша вытолкнул пилота из кресла и сел на его место.

Ждать было нельзя. Хрюша сразу приглядел себе холм с пологими склонами и направил самолет вниз. Что и говорить, машина плохо слушалась руля, плюс к этому отвратительная видимость - дождь пошел сильнее.

Хрюша сбросил газ и повел машину на посадку. Командир съежился в углу и испуганно наблюдал за его действиями, стряхивая пот уголком журнала. Крыло уже трещало. Все это слышали.

Хрюша закончил последний маневр, прижался к земле, и самолет, последний раз взмахнув элеронами, побежал по широкому склону. В ту же секунду заглох двигатель, а, когда самолет тряхнуло на кочках, с душераздирающим скрежетом отвалилось, наконец, крыло. Самолет замер на месте, Хрюша откинулся на спинку кресла и закурил. Второй раз в жизни.

В салоне уже зарождалась тихая запоздалая паника. Исполинская баба проснулась и глазела наружу, все еще не понимая, почему дикие холмы рядом, а прекрасного коня нет.

- Где учился? - спросил второй пилот после недолгого молчания.

- В Калифорнии, - чистосердечно признался Хрюша.

- Шутник... - ощерился пилот.

Командир раздраженно договаривался с диспетчером, чтобы за пассажирами выслали вертолет. Но через час выяснилось, что никакого вертолета не будет. Еще через два часа дождь утих и пассажиры, взвалив на себя мешки и ящики потянулись по скользкой грязи в сторону ближайшего поселка, благо до него было всего четырнадцать километров.

Чебурашке стоило огромных усилий найти в Москве приличный гостиничный номер. Однако усилия были вознаграждены: он выбил прекрасный трехкомнатный люкс с двумя телевизорами, холодильником и даже роялем. Пока они с Геной устраивались, куда-то исчез Мурзилка.

А дело было вот в чем. Он решил без свидетелей позвонить одной из своих подруг, которую не видел уже несколько лет. Поскольку все телефоны-автоматы в округе были изуродованы, он прошел пару кварталов и вдруг увидел интересную личность.

Это был худосочный средних лет гражданин с безумными глазами, который маршировал по улице, напевая:

Карабас нам нипочем!

По мошонке кирпичом!

Мурзилка позабыл о подругах и взял гражданина за локоток, а поскольку гражданин начал сопротивляться, пришлось его успокоить.

Когда Мурзилка доставил пленного в номер, Крокодил Гена схватился за сердце:

- Кащей... - только и смог сказать он.

- Вот, - объяснил Мурзилка, - иду, смотрю - идет. Что-то кричит про Карабаса. Ну я дал ему по голове и принес. Думал, может какая польза из него будет...

Кащей услышал имя Карабаса, вдруг тоненько пискнул и затараторил:

Карабас - наш дурачок,

Провалился раз в толчок...

Чебурашка обошел вокруг него и медленно проговорил:

- Неплохое начало... Ведь это бессмертные стихи Пьеро!

Наконец, пришел в себя Гена.

- Ты почему без камбалы?! И вообще, почему ты жив?!

- Оставьте меня! - завизжал Кащей. - Я бессмертный! Я Гагарина видел! - и тут же перешел на нежный ласковый шепот. - Девочки, мальчики играют в дочки матери. Доиграются...

- Да он бредит! - догадался Мурзилка.

- Слушай-ка, приятель, - обратился к Кащею Чебурашка, - и в каком яйце у тебя смерть - в левом или в правом?

Кащей захохотал.

- Не выйдет! Меня кастрировали! Кастрировали! Мое яйцо в институте мозга! А там - там знаете у меня знаете что? - Кащей перешел на шепот. Кубики! Ку-би-ки!

Он расстегнул ширинку и оттуда действительно выпал кубик с женской задницей.

- По-моему, от него толку не будет, - предположил Чебурашка.

- У парня была слабая психика, - согласился Гена. - Ему многое пришлось пережить.

Мурзилка вышел вперед.

- Ну что, его обратно отнести?

Кащей тем временем лег на пол и заговорил нараспев.

- Легионеры бросили меня в море. Я плыл, плыл, и русалки щекотали мне пятки. И через несколько лет я увидел златые берега Греции. Но я все плыл, плыл...

- Отнеси его лучше горничным, - посоветовал Чебурашка, - пусть его хоть помоют. Мочой пахнет...

- Штаны вроде сухие... - заметил Гена.

- Давайте спросим у него, где живет Карабас, - осенило Мурзилку.

- В дерьме, - не задумываясь ответил Кащей. - И что это вы мне тыкаете? Называйте меня на "мы".

Чебурашка вздохнул и посмотрел на часы.

- Отнесите его куда-нибудь, у нас нет времени.

Кащей вскочил и вытянулся "во фронт".

- Разрешите идти, товарищ старший капитан?

- Иди, иди...

- Рад стараться, товарищ дважды майор!

- Проваливай.

- До встречи, господа главнокомандующие!

Кащей подошел к двери и выглянул наружу.

- Тихо в небе ночном...

Затем он изобразил таинственный вид и сказал очень тихо:

- Карабас не любит терять игрушки... Спрячьте это...

Он протянул Чебурашке кубик. Тот машинально взял его и с облегчением закрыл за Кащеем дверь.

- Фу-у! Проветрите-ка номер.

Они сели на диван и обсудили свои планы. Мурзилке было поручено решить вопрос с транспортом, а Гена с Чебурашкой решили объехать город и освежить старые связи.

Только к вечеру они собрались вместе. Чебурашка с Геной были усталыми и злыми. Весь день они мотались по Москве и никто не смог дать им информации о местонахождении Карабаса. Мурзилка же, напротив, сделал свои дела за пару часов и успел обзвонить половину своих подруг.

- Может ребята в Питере чего-нибудь нащупают, - сказал Чебурашка без особой надежды.

- Зря мы отпустили Кащея, - грустил Крокодил. Затем, посмотрев на Мурзилку, спросил:

- У тебя-то как дела?

- Нормально. Я взял по дешевке две старые "Лады" с тонированным стеклом. Машинки бегают хорошо, сам проверял, и внимания не привлекают.

- Слава Богу, - сказал Чебурашка. - А то я сегодня на одном такси двухдневный заработок просадил. Затем, после короткой паузы добавил:

- Ну что, есть у кого какие мысли?

Ответом было угрюмое молчание. Мурзилка уже совсем было предложил поужинать, но его опередил неестественно резкий телефонный звонок. Чебурашка устало поднял трубку.

- Алло, - и вдруг он оживился. - Да, я слушаю! Что, есть? Подожди, подожди... А адрес? Можно узнать адрес? Понятно... Жаль... Но все равно диктуй.

Чебурашка начал быстро записывать в блокнот. Друзья следили за ним с возрастающим интересом и надеждой. Наконец, он закончил.

- Все ясно. Спасибо огромное. Звони...

Чебурашка повернулся и испустил нервический смешок.

- Карабас в Москве.

- Как!

- Это звонил Незнайка. Он работает аналитиком на валютной бирже. Я просил его разведать обстановку, он обзвонил своих знакомых и узнал, что Карабас открыл счета в нескольких банках.

- Господи! - воскликнул Гена, - ведь в каждом банке он оставил свои координаты!

- В принципе, да. Но к этой информации у Незнайки доступа нет. А координаты могут быть и фальшивыми. Он только смог сказать точно, что часть денег Карабас вкладывает в недвижимость - опять же безадресно. Ну ничего, рано или поздно все узнаем. Главное, Карабас здесь, осталось только его найти.

После минутного раздумья Гена выдал:

- Был бы здесь Филя, он бы сказал, что это так же трудно, как наложить гипсовую повязку на поросячий хвостик.

- Почему же?

- Да потому, что Карабас вертлявый и крученый как поросячий х... хвост.

Гена встал с дивана, намереваясь развить свою мысль, и вдруг на пол что-то со стуком упало. Это был кубик. Кубик с женской задницей.

- Вот оно! - сказал Гена. - Я вспомнил.

- Что, что вспомнил?

- Весь день на уме вертелось... Ты помнишь, что сказал Кащей перед уходом?

- Да особо не... Может, Мурзилка помнит?

- Он сказал, что Карабас не любит терять игрушки. Я вспомнил: любимая игра Карабаса - кубики. Он трясется над ними, как ненормальный.

- Ты считаешь, что это его кубик?

- Ну конечно! Ведь не в "Детском мире" Кащей его купил. Наверняка спер у шефа.

- Я понимаю... Это приманка, да?

- Именно. Нужно довести до него информацию, что игрушка нашлась - и он в наших руках. Как? Да очень просто - через газету, например.

- Карабас не читает газет, - подал голос Мурзилка. Он стоял у окна и пристально изучал пасущихся у подножия гостиницы проституток.

- Постойте! - воскликнул Чебурашка. - Помните его скандал с этим поганым кукольным театром? Я же читал протокол обыска - там значилась подшивка "Веселых картинок".

- Вот это может быть, - прокомментировал Мурзилка.

- А у тебя есть там, в редакции, знакомые?

Мурзилка пожал плечами.

- Будут...

- Нужно срочно дать объявление: "Нашелся кубик с женской задницей. Звонить по телефону..."

- Не пойдет, - возразил Мурзилка, высыпая на проституток содержимое пепельницы. Подозрительно. Кто же такие вещи за так отдает?

- А мы дополним. "Нашелся кубик с женской задницей. Отдам за вознаграждение."

- Давайте обсудим это завтра, - предложил Крокодил. - Я смертельно хочу спать.

- А ужинать? - испугался Мурзилка.

- Если хочешь, сходи в ресторан. А я ложусь.

Мурзилка спустился в бар, перекусил, а затем вышел на улицу, нашел телефон-автомат и начал обзванивать подруг. Лишь через полтора часа он вернулся, тихо разделся и лег в кровать. Усталый, но довольный.

- Ну, что мы будем делать? - сказал наконец Степашка.

Они сидели на автобусной остановке вместе с другими авиапассажирами и слушали, как по ржавой крыше стучит дождь. Автобус, которого все ждали, скорее всего не существовал вовсе.

Хрюша ничего не сказал в ответ и лишь сплюнул. Затем, он встал со скамейки и задумчиво сделал несколько шагов. Его место тут же заняла круглая тетка, груженая морковью.

Настроение у Хрюши тут же изменилось на несколько порядков ниже. Он захотел крикнуть в лицо тетке что-то дерзкое, но вместо этого поскользнулся, налетел на чей-то мешок и, не удержавшись, с размаху растянулся на мокрой щебенке. Люди молча смотрели на все его беды.

Хрюша вскочил и с налитыми кровью глазами заорал:

- Какого хрена пялитесь, ублюдки! А пошли все отсюда!

С этим криком он выхватил пистолет и сделал в ржавой крыше два отверстия. Остановка мигом опустела. Можно было вновь садиться на свое место.

- Идиот... - процедил Степашка. - Успокойся, подумай лучше, что нам делать.

Хрюша сел на скамейку и подумал. Дождь то усиливался, то совсем прекращался. Он зевнул и почесал пистолетом свой бритый затылок.

- Я думаю нам стоит прогуляться в поселок. Там мы хоть что-нибудь узнаем, может быть поедим, наймем машину.

Поселок был в шестистах метрах от дороги. Степашка щелчком по уху расшевелил Филю, который дремал на рюкзаке, и они потащились по мокрой глине в сторону темных кривых хат, что мокли под дождем, сбившись в беспорядочную кучу на вершине холма. Пассажиры повыскакивали из укрытий и вновь заняли место под навесом.

Здесь было пусто. Лишь какая-то бесхозная курица суетливо бегала по серой жиже, выбирая из нее всякую съедобную дрянь.

Друзья встали посреди обширной лужи и осмотрелись. Убогость окружающего мира отбивала охоту действовать. Хотелось лечь в грязь и умереть.

Выбрав дом покрепче и поновее, они направились туда. Поднявшись на крыльцо, сбили комья грязи с обуви и только собрались постучать, как вдруг Хрюша замер, глядя вглубь двора.

Там, за перегородкой под жестяным навесом лежала на куче земли большая рыжая свинья.

- Почему-то вспомнился родной дом, - заговорил Хрюша. - Такой же сад, забор, тот же запах земли...

Степашка сплюнул и злобно проговорил на ухо Филе:

- Начинается... Хоть бы здесь мог не выпендриваться.

Филя кивнул.

- Допился наш дорогой Хрюша...

А тот продолжал:

- Но откуда эта тоска, это уныние, не свойственное родным местам? Что-то случилось с нашей землей.

- Не нравится - поезжай обратно в Америку, - посоветовал Степашка.

- И там тоска, - отстраненно подумал вслух Хрюша.

- А ты, когда ехал, надеялся, что там сплошь водочные реки и селедочные берега, так что ли?

- Нет, у меня были другие надежды, - с достоинством ответил Хрюша. Да, я никогда не скрывал, что мне многое не нравилось здесь. Мне не нравилось, когда эта мымра в студии с поганой улыбочкой говорила всей стране: "Дорогие телезрители, по вашим многочисленным просьбам вместо американского боевика сегодня мы повторяем трансляцию очередного пленума ЦК КПСС"...

- Хоть бы мне не брехал, - оборвал его Степашка. - За колбасой ты в Америку ехал. И за красивой жизнью. Наплевать тебе было на дорогих телезрителей.

- Ваш спор так же беспредметен, как поиск мозга в заднице, - рассудил их Филя. - Если бы мы не уехали, то валили бы сейчас кедры в Сибири-матушке. А потому, давайте-ка заниматься делом.

В первый дом их просто не пустили. Во втором им пришлось выслушать несколько неприятных слов в свой адрес, прежде чем их конкретно послали. И лишь в третьем дверь им открыла дородная белобрысая девка и икнул от удивления, прокричала:

- Ой, это ж не Колька!

- Колька просил передать, что у него заело кардан, - не растерялся Хрюша. - Пустите погреться.

В хате было сухо и уютно. Белобрысая девка, которая оказалась дочкой хозяев, ускакала кормить теленка, а ее мать подкладывала гостям картошечки и спрашивала, что нового в мире.

Гости же, не владея информацией о новых ценах на хлеб и сахар в Москве, могли рассказать только об очередном перевороте в Намибии и о падении курса акций "Биг Электрик" на фондовой бирже.

- А муж у вас есть? - закидывал удочку Хрюша.

- Все у нас есть, - приветливо отвечала хозяйка. В деревне часто рады неожиданным гостям. - Спит он.

- А, к примеру, машина у вас имеется?

- Да какая там машина... На бульдозере в райцентр за хлебом ездим.

За стеной послышался скрип кровати, простуженный кашель, и муж хозяйки, шлепая босыми пятками по полу, показался в дверях. Он обвел комнату мутным взглядом и, не задавая лишних вопросов, вышел. Через полминуты он вновь появился, неся большую бутыль с мутной самогонкой, и присоединился к компании.

- Это муж мой, Андрей Павлович, - сказала хозяйка.

Андрей Павлович оказался человеком немногословным, однако, чем меньше в бутыли оставалось зелья, тем общительнее он становился, и, наконец, за столом завязался непринужденный народный разговор, слушая который иной любитель русской словесности пришел бы в неописуемый восторг.

- Трактор мой в ремонте, - сказал хозяин, когда друзья посвятили в свои проблемы. - Раздели его немножко - гусеницы сняли, пускач, еще там кое-что. Ремонт на неделю.

- Мы деньги заплатим, - успокоил его Степашка.

- Да на кой черт мне твои деньги! Мне водка нужна. Водка - это все: дрова, шифер, инструмент... А деньги у нас у самих имеются.

- Что же делать?

- А делать вот что. Автобус уже неделю не ходит - распутица. Пешком дойдем до Маковки, там гараж. Берете в магазине полтора ящика водки - один ящик мужикам, чтоб трактор к утру сделали, остальное - мне. Переночуем у моего свояка.

Вариант был не самый лучший, но единственный. Друзья отдохнули часок и Андрей Павлович пошел одевать сапоги.

До Маковки было не более трех километров, но то были километры на пределе человеческих возможностей. Дождь почти прекратился, но от этого было не легче. Друзья медленно пробирались мимо гниющих картофельных буртов, утонувших в грязи машин и комбайнов, и лишь через два часа увидели на горизонте почерневшую кирпичную трубу.

- Почти пришли, - констатировал Андрей Павлович. - Это скульптурная фабрика - наша достопримечательность. Мастерские в той стороне, но мы сначала зайдем в магазин за водкой.

Магазин - приземистое здание из красного кирпича - стоял аккурат посреди большой желтой лужи. За водкой решили послать Степашку, который имел неосторожность похвастаться непромокаемыми ботинками.

Минут через десять он вышел, неся два ящика водки и зачерпывая своими непромокаемыми ботинками грязную воду.

- Ну и крыса ваша продавщица, - возмущенно сказал он Андрею Павловичу. - Зачем, говорит тебе столько, да кто такой, да и вообще, больше двух в одни руки не даем...

- Да не... - ответил Андрей Павлович. - Зинка - баба нормальная, ей только с мужем не повезло...

- Сколько ты за это денег отдал? - поинтересовался Филя.

- Каких еще денег! - возмущению Степашки не было предела. - Пусть спасибо скажет, что жива осталась.

В мастерские Андрей Павлович зашел один. Друзья хорошо слышали пронзительный голос старшего мастера, который из последних сил доказывал:

- Ну нет у меня запчастей, Палыч! Ну как тебе объяснить? Ну нету, понимаешь?! Ну что я могу сделать...

Однако, услышав про ящик водки, он призадумался и вскоре сказал, что постарается.

- Никаких "постараюсь"! - строго предупредил его Андрей Павлович. Чтоб к утру машина была на ходу. - И повел друзей знакомиться со свояком.

Свояка звали Митрич. Он оказался приветливым и общительным человеком, и оставшийся ящик водки пришелся как нельзя кстати.

Под вечер Митрич сводил всех на скульптурную фабрику, где сам работал формовщиком. Прогуливаясь между колченогих гипсовых пионеров и пионерок, доярок с волевыми железобетонными лицами, рабочих, угрожающе наклонивших свои молоты и ковши, Хрюша наткнулся на группу статуэток, совершенно поразивших его эстетическое воображение.

Это были миниатюрные фарфоровые изделия, изображающие обнаженные женские фигуры. Женщины были, как на подбор, задастые и кряжистые, но каждая хранила свою неповторимую индивидуальность. Блестящие таблички у подножия каждой гласили: "Женщина, ремонтирующая телефон-автомат", "Женщина, препарирующая скунса", "Женщина, обменивающая валюту" и так далее.

Пока зачарованный Хрюша смотрел на эти произведения, сзади подошел Митрич:

- По спецзаказу делали, - пояснил он. - Один богатый человек из Москвы заказывал. Большие деньги заплатил.

- Из Москвы? - удивился Хрюша.

- Да, у него здесь вроде как дача...

- А с кого делали эти статуэтки?

- С Зинки и делали. Той, что в магазине...

Ночь прошла беспокойно. В мастерских не смолкали удары кувалдой и треск электросварки. Около двух Филя был разбужен странным гулом. Он вышел на крыльцо и увидел, что по деревне идет большая автоколонна. Могучие тягачи тащили какие-то огромные круглые корпусы, затянутые в брезент. Звезды выглядывали из поредевших туч и отражались в стеклах машин.

А утром пришло время идти в мастерские. Андрей Павлович вошел первым и... остолбенел. Среди железок, инструментов и станков лежали вповалку уставшие за ночь мужики. А посреди стоял плод их полночного труда.

Сказать, что это был бульдозер - означало бы солгать. Да, когда-то он был им. Но видимо, старший мастер так и не нашел запасных гусениц, зато нашел четыре больших колеса от трактора "Беларусь". И с двигателем тоже было что-то не так: уж очень он напоминал приводной механизм парового пресса. Не говоря уже о мелочах: самолетный штурвал вместо рулевых рычагов, ржавый ствол от пулемета вместо выхлопной трубы.

В углу зашевелился старший мастер.

- Вот, - гордо сказал он и похлопал свое произведение по радиатору парового отопления, установленного вместо масляного радиатора. - Всю ночь старались.

Однако, видя, что лицо Андрея Павловича сохраняет напряженное выражение, он забеспокоился.

- Договаривались, что б машина на ходу была, так? Ничего не знаю, ребята, ящик водки, как договаривались, - он поправил деревянный бочонок с опилками, заменявший, очевидно, воздушный фильтр. - Я предупреждал, что запчастей нет...

- Ладно... - сказал Андрей Павлович после долгой паузы. - Ладно, иди, забирай свою водку.

Как ни странно, сработанный за ночь монстр действительно двигался. И когда грязная дорога поползла навстречу, настроение у друзей заметно поднялось. К тому же выглянуло долгожданное солнышко, влага начала подсыхать, и даже Хрюша избавился от своего ностальгического уныния и принялся назойливо доказывать Степашке, что израильский автомат "узи" куда лучше советского АПС. Филя же забился в угол кабины и тщетно силился дать оценку происходящему.

Уже к полудню они добрались до райцентра, расплатившись с Андреем Павловичем и, связавшись с Чебурашкой узнали, что должны немедленно прибыть в Москву. Трудное, но благородное дело ждало их.

3

...Ветер гнал по воде легкую рябь. Дуремар стоял на набережной, подняв воротник старомодного плаща, и перебирал пальцами висящую на груди пробирку, внутри которой ползала большая муха с обрезанными крыльями.

- Хороший денек! - приветствовал его подошедший сзади Карабас.

- Ветер... - безучастно ответил Дуремар. - Он сдувает все, что попадается на пути, рано или поздно он и нас сметет в преисподнюю.

- Что-то ты сегодня грустный.

- Знаешь, всю ночь мне не давал покоя один вопрос. Почему дети так часто думают о смерти? Почему так любят устраивать похороны для бездомной кошки или замершего голубя? Наконец, почему рыдают по ночам под одеялом, чувствуя ее неумолимое приближение? Я не нашел ответа. А теперь говори, зачем ты меня позвал?

- Запахло хорошими деньгами, Дуремар.

- Деньги? Я люблю деньги.

- На, угощайся, - Карабас протянул Дуремару банку сгущенки. - Ты помнишь, как мы расстались четыре года назад?

- Да, - сухо ответил Дуремар, принимая угощение.

- Пойми меня правильно. После того, как ты посадил Мальвину на иглу и продал ее в публичный дом, я вынужден был уйти в тень.

- Ты предал меня.

- Я не предал, я затаился. А иначе мы оба могли пострадать. Но теперь мы должны позабыть старые обиды. Перед нами появились новые возможности.

- Интересно, какие?

- Помнишь деревянного мальчишку по имени Буратино? Во-первых, мы можем получить с него хорошие денежки. Я запер его папашу у себя и получу выкуп.

- Как все сложно, - удивился Дуремар, наблюдая, как пытается выбраться на скользкий бетонный парапет котенок, выброшенный с моста злыми мальчишками.

- Ничего сложного. Я проворачивал дела и покруче. Буратино где-то в Шотландии. Мои люди ищут способ довести до него информацию о похищении Карло.

- А не проще ли отвернуть голову старому пердуну Карло, напилить реек из его сыночка и спокойно взять наши денежки?

- Ты рассуждаешь, как школьник. Думаешь, Буратино хранит несколько сот тысяч фунтов стерлингов в кармане своей бумажной курточки? Наверняка уже вложил в какое-нибудь дело. И потом, ты напрасно думаешь, что я затеял всю эту бодягу из-за его вшивых денег.

- А что же еще?

- У меня появились сильные покровители. Ты не представляешь масштабов того дела, которое мы сейчас проворачиваем. Этот городишко Москва будет у меня вот здесь, - Карабас потряс своим волосатым кулачищем. - А потом и вся страна.

- Я сейчас тресну от восторга, - вяло пробормотал Дуремар.

- Извини, пока не могу всего рассказывать, - продолжал Карабас, не обращая внимания на иронию. - Но у нас будет настоящая власть и настоящие деньги. Сейчас я просто скупаю недвижимость. А скоро я стану повелителем подземелий. Я буду везде, но никто не узнает где именно.

- А я-то здесь причем?

- Мне могут помешать эти ублюдки - друзья Буратино. Двое уже у меня на хвосте - Чебурашка и крокодил Гена, которого мы не успели убить на Мальте. Как я и задумывал, узнав о моих планах относительно Карло, они слетаются в Москву, как мухи. Вот и прекрасно - их можно прихлопнуть одним ударом. И сделаешь это ты!

Дуремар смотрел на Карабаса с легким испугом и шевелил губами.

- Но почему ты не спрашиваешь, сколько ты получишь за это? - удивился Карабас.

- А какая разница, если все мы одинаково подохнем. А сколько я получу?

Карабас нервно засмеялся и протянул пухлый пакет.

- Вот здесь три тысячи долларов. Еще семь получишь, когда сделаешь дело. Ну а дальше - как знать. Будь с нами и ты не пожалеешь.

Дуремар смотрел на деньги и глаза его едва не лопались от жадности.

- И не дрейфь! Если что - похороны за мой счет.

Карабас хлопнул его по плечу, забрал сгущенку, которую тот так и не смог открыть и сел в машину.

Дуремар отвернулся к реке. Он представил себе, как всадит пулю в живот Чебурашке. Он уже давно мечтал это сделать.

Шура Сироткин, про которого все уже забыли, проснулся только к вечеру. Течение несло его среди неведомых берегов. Он отхлебнул из бутылки немного браги, но не согрелся.

В голубых сумерках блеснули и исчезли какие-то огни. Не было сомнений, что лодка приближается к большому городу. Вскоре справа потянулись скучные серые пристани. Сироткин выловил из воды кусок доски и начал осторожно подгребать к берегу. Через несколько минут лодка ткнулась в бетонный выступ набережной, что окаймляла пустынный городской парк. Шурик выбрался на берег и осмотрелся. Первое и последнее, что он увидел, были двое патрульных сержантов с резиновыми дубинками и рациями.

- Очень хорошо, что я вас встретил! - обрадовался Шурик. - Я обладаю информацией, имеющей решающее значение для всей страны. Прошу немедленно связать меня с ближайшим подразделением госбезопасности...

Было видно, что патрульных эти слова сильно огорчили. Они переглянулись.

- Ну что, свяжем товарища, раз он просит?

- Да ладно, так дотащим...

Изумленного Шурика взяли под локоток.

- Ну, пойдем. Сейчас будет тебе и госбезопасность, и ЦРУ, и даже Организация Объединенных Наций.

...В отделении было холодно и пустынно. Худосочный дежурный с большой родинкой на щеке с дикой тоской глядел в глаза Сироткину и слушал его бессвязный говор.

- Я за ними когда погнался, они грузовик угнали. Стойте, говорю, и ружье достал. Ну они, понятно, перепугались, а потом как что-то в голову ударило, я - раз! - и в овраге.

- Дыхни-ка, - попросил дежурный. - Посмотрим, что тебе в голову ударило.

Шура дыхнул.

- Ясно. А документы есть?

- Да нет же! Кто ж с собой на такие дела документы носит? Даже партизаны, когда на задание шли, оставляли и документы, и награды...

- А ты, стало быть, партизан? Нехорошо... Партизаны чужих лодок не воруют.

- Ну я ж не крал! Меня бандит туда спихнул.

- Ну это понятно... Покажи-ка, что у тебя в кармане.

Шура хотел возразить, но вовремя одумался. В конце концов, право на личный досмотр они имеют.

Дежурный с тревогой наблюдал, как на столе вырастает куча всевозможных проволочек, увеличительных стеклышек, непонятных железочек, шнурочков и прочей дребедени. Недопитая бутылка увенчала груду этого хлама.

Дежурный с крайне озадаченным видом поскреб шею и подвел итог разговору.

- Ну, значит так. В нетрезвом виде, без документов, на ворованной лодке... Придется твоей партизанской душе потомиться в наших застенках. До выяснения личности мы тебя задерживаем.

Первые секунды Шурику хотелось возражать, спорить, отстаивать законные права, но вдруг он понял - сопротивление бесполезно. Он сдал шнурки и ремень и поплелся в подвал, где были камеры для таких, как он.

Когда стальная дверь захлопнулась за Шуриком и глаза его привыкли к темноте, он разглядел в углу на нарах кучу тряпья. Куча шевельнулась, отхаркалась и, чуть приподнявшись, уставилась на Шурика.

- А ну, сынок, включи свет, - сказала куча, свесив с нар ноги.

Сироткин зашаркал по стене в поисках выключателя.

- Да нет же, сынок, лампочку закрути.

Когда яркий свет залил камеру, куча оказалась коротеньким гражданином с бритой головой и золотыми зубами.

- Ну, рассказывай, мил человек, кто таков, как сюда попал?

Шурик сел, откинувшись на колючую стену.

- Политический я... - ответил он с горечью. - За правду страдаю.

Они помолчали.

- Понятно, - с сочувствием сказал гражданин. - И за какие же государственные преступления тебя арестовали? Разглашение нецензурных слов возле винного магазина? Или проникновение под чужую юбку путем ее насильственного свержения?

- Партизан он! - заорал охранник, который подслушивал разговор через глазок. - Террористический акт путем подкладывания бутылки с брагой начальнику дежурной смены.

Последовал хохот и удаляющиеся по коридору шаги.

Шурик безучастно сидел, разглядывая надпись "Проверено: баб нет", выведенную чьей-то дерзновенной рукой на двери.

- Ну что ж, - сказал сокамерник. - К политическим у нас подход особый. Назначаю тебя своим заместителем по воспитательной работе. Буду о тебе заботиться. Здесь не очень вкусно кормят, иногда можно даже отравиться. Поэтому сначала я буду еду пробовать...

Шурик его не слушал. Он закрыл глаза и с ужасом думал: "Земля колыбель человечества, но нельзя... Нельзя!"

Уже на следующий день Дуремар начал дежурство возле гостиницы, где остановились наши друзья. Установить их адрес не составило труда - в Москве давно существовала справочная гостиничная служба, а имя Чебурашки было достаточно редким.

Дуремар сидел на скамеечке напротив гостиницы и ждал, пока кто-нибудь не появится. Чтобы не терять времени он обдумывал очередной некролог. Дуремар обожал писать некрологи, на каждого его знакомого уже имелись по несколько штук, и все разные. Он держал их на всякий случай в чемоданчике из под столярного инструмента.

В десятом часу утра в дверях гостиницы показался Мурзилка, которого Дуремар сразу же узнал. "Ага! Их уже трое, - подумал он, возбужденно потирая свой лысый череп, покрытый желтоватыми шишками. - Вот и хорошо. Разделаюсь с ними по одиночке."

Он потрогал в кармане свой "Смит и Вессон", с которого накануне счистил ржавчину, и пошел вслед Мурзилке.

Тот особенно и не торопился. Минут сорок Дуремару пришлось прикидываться, что он рассматривает ценник на лотке с беляшами, потому что Мурзилка остановился возле телефона-автомата и принялся обзванивать подруг.

Наконец он закончил звонить и пошел на автобусную остановку. Дуремар ходил вокруг и делал вид, что он вообще здесь не при чем.

Народу собралось больше сотни. Подошел автобус и все бросились на штурм.

И тут начались самые страшные минуты в жизни Дуремара. Людской поток подхватил его, ударил об угол автобуса, протащил по грязному боку и швырнул внутрь. Дуремар старался не выпускать Мурзилку из вида, но люди об этом не знали, они напирали. И они были сильнее: Дуремара сморщили, скомкали, намотали на поручни и ему вдруг показалось, что он находится уже внутри своего скелета.

Водитель кричал в микрофон какие-то гадости, пассажиры отвечали ему тем же, и даже трехлетний малыш, отбившийся от мамы, кричал на кого-то:

- Ну ты, дура жирная, убери свои копыта!

Дуремар вдруг почувствовал удушье. Его истерзанное тело висело между потолком и полом и какой-то бородатый конвульсивно дергался рядом, пытаясь пробиться в середину, и размахивал над головой ящиком с пятью пустыми бутылками.

Автобус тронулся, Дуремара качнуло и он увидел впереди просвет. Он из последних сил рванулся туда и ему стало легче. Стоять, правда, приходилось на двух пальцах ноги, а по голове била своими тяжелыми грудями усатая женщина с тортом, но общее равновесие все же появилось. Теперь можно взглянуть и на Мурзилку - где он?

Ага, вон стоит, весь сморщенный как противогазный шланг и вывернутый наизнанку.

И вдруг Дуремар похолодел. В кармане не ощущалась привычная тяжесть револьвера. "Украли! - мысленно вскричал он. - Или потерял? Надо искать..."

Он сделал усилие и опустился на корточки. Людской поток тут же сомкнулся над его головой. Понимая, что выплыть на поверхность будет значительно труднее, Дуремар начал протискиваться между ногами и ощупывать пол. Его лягали и поддавали, но он не обращал внимания. Через пару минут автобус мягко качнуло. На свою беду Дуремар не догадался, что это была остановка. И он не успел спрятаться.

Человеческая масса тронулась. Дуремар не удержался и завалился на бок. Его моментально втоптали в грязь, а чей-то кованый сапог прибавил на черепе еще пару шишек. Когда Дуремар пришел в себя, ноги двигались уже в обратном направлении - пассажиры вышли, на их место ринулись другие.

Снова его завертело, как щепку, снова синяки и ушибы начали покрывать тело. Он успел проскочить в просвет и затаиться между двумя сиденьями. Дрожащая рука потянулась за сигаретами и тут...

И тут Дуремар выругался, да так громко, что весь автобус на мгновенье испуганно притих.

Пистолет был в кармане! Но в другом!

Дуремар зарычал и попытался вырваться на поверхность. Но ему наступили на пальцы, да так больно, что несчастного Дуремара чуть не прорвало от боли. Он извернулся и вцепился в эту ногу своими длинными корявыми зубами.

Вверху глухо вскрикнули. По салону пронеслось что-то насчет бешеной собаки. Народ охнул, замер и - началось.

Нет, его не просто пинали, его остервенело били и топтали, высоко подпрыгивая и ударяя каблуками. Через пару минут его впечатали под самое низкое сиденье - стало легче.

Буря в салоне начала утихать. Лишь изредка в разных точках вспыхивали локальные схватки по всяким малозначительным поводам. Про Мурзилку Дуремар и думать забыл.

К концу четвертого часа, когда конечности его окончательно затекли, он услышал голос водителя:

- Вываливайтесь, я в гараж поехал...

Шаркая и бормоча, народ покинул салон. Дуремар дернулся было к выходу, но к ужасу своему заметил, что не может пошевелиться. Он плотно застрял под сиденьем.

Между тем автобус тронулся и поехал в гараж.

Они сидели в машине уже с полчаса. Чебурашка нервно теребил номер "Веселых картинок" с объявлением про кубик.

- Расскажи еще про ваш разговор, - в третий раз попросил он Мурзилку.

- А что там рассказывать? - невозмутимо начал тот. - Сегодня в 10 утра раздается в номере звонок, я беру трубку. Там спрашивают: вы давали объявление? Я говорю, мы. Тогда он назначает встречу - в пять вечера возле бара "Ладья" на Пушкинской площади. Я спрашиваю, как мы друг друга узнаем? Он в ответ - имейте при себе пишущую машинку "Ядрань" - по этой примете сойдемся.

- А голос, какой был голос? - спросил Крокодил.

- Ну... Дребезжащий такой, тихий. Совсем не наглый...

- Нет, это не Карабас, - покачал головой Чебурашка.

- Ставлю десять против одного, - сказал Гена, - что он не придет на встречу сам, пошлет кого-нибудь. И хорошо бы заранее вычислить этого человечка в толпе.

- Сколько там времени?

- Половина шестого.

- И никого... Может еще разок прочесать площадь?

- Да сколько можно...

- А я вот думаю, - подал голос Мурзилка, - что это за клоун уже полчаса стоит возле сломанного телефона-автомата и делает вид, что звонит?

- Ну-ка, ну-ка... - заинтересовался Чебурашка и полез в бардачок за биноклем.

- А с чего ты взял, что телефон сломан?

- Когда мы подъехали, я пытался позвонить с него одной подруге...

- И когда только успел! Слушай, а чего ты им все звонишь, звонишь? Хоть бы привел одну, а лучше - трех, - размечтался Крокодил.

- Хватит вам трепаться, - сказал Чебурашка. - Видимо этот клоун и есть курьер Карабаса.

- Ты его знаешь?

- Немножко. Это Нильс - в прошлом он служил в дивизии "диких гусей" и много повидал на своем веку.

- Каких гусей?

- "Дикие гуси" - так принято называть американских наемников. Сам он, правда, со Скандинавского полуострова, из Норвегии, кажется. Я читал его мемуары "Путешествие Нильса с "дикими гусями". Интересно пишет. Но он быстро пропил все свои военные сбережения и гонорары, скурвился и... А раньше нормальный был парень.

- Либо Карабас попал в нашу ловушку, либо устроил ее для нас, - решил Крокодил. - Но в любом случае надо действовать. Ну что, я пошел?

- Смотри, осторожнее там...

Крокодил повесил на грудь табличку "Машинку "Ядрань" не достал" и вышел из машины. Друзья видели, как он подошел к Нильсу и завел разговор.

- Я думаю, здесь не место для серьезного разговора, - сказал Гена.

Нильс согласился и они зашли в бар. Бармен долго не хотел предоставлять им изолированное помещение, заподозрив что-то непристойное, но Крокодил решил проблему бумажкой в десять долларов.

Они взяли ключи и спустились в подвал. Крокодил не теряя времени заехал Нильсу рукояткой пистолета по голове и вызвал по рации остальных.

Нильс очнулся минут через десять. Увидев в двух шагах от себя Чебурашку, он подпрыгнул, а потом снова сел на пол, обреченно закрыв глаза.

- Ну, рассказывай, - начал Чебурашка, - как дела, что нового в Москве?

- Что вы от меня хотите? - устало спросил Нильс.

- Кто послал тебя за кубиком?

- Никто... Это был мой кубик.

Мурзилка догадался, что пришло время съездить ему по уху своей мозолистой ладонью. Он так и сделал.

Чебурашка вздохнул и зажег новую сигарету.

- Ты же был хорошим парнем, - сказал он. - Как получилось, что ты начал работать на этого ублюдка Карабаса. Да лучше параши на вокзалах чистить...

Нильс тяжело дышал, не отвечая. Наконец он заговорил.

- Тебе легко рассуждать. А знаешь ли ты, что попавшим в сети Карабаса светят только две надежды - продаться ему с потрохами или легко умереть? Его люди повсюду, во всех городах, во всех странах. Ты знаешь что было с Волком, когда тот вздумал убежать в Австралию? Его нашли на карнизе городской ратуши, он был подвешен за ноги!

- И как же ты затесался в его кодлу?

- Я оказался у него на счетчике. Однажды в казино один человек увидел как я проиграл много денег, и по мне было видно, что это последние мои деньги. Он предложил подработать. Карабас сразу дал мне деньги, много денег, которые я тут же спустил на виски и девочек. И теперь я должен отрабатывать их.

- Каким образом?

- По-разному... Например, он играет с нами в "веснушки". Он сажает таких же бедолаг, вокруг большой кучи дерьма, разбегается и прыгает в кучу. У кого больше всех крапинок на лице, тот и победил, тому он наливает стаканчик. Некоторые специально морды подставляют...

По тому, как все заулыбались и закивали головами, Нильс понял, что его собеседники хорошо эту игру знают. Он продолжал.

- Я знаю, что вы меня убьете. Может оно и к лучшему...

- Зачем же нам тебя убивать? - успокоил его Чебурашка. - Сначала ты расскажешь нам, где прячется Карабас и где он держит Карло.

- Я не знаю, кто такой Карло, - ответил Нильс. Однако, видя, что Мурзилка сильно занервничал, поспешил добавить: - Я действительно его не знаю. Карабас назначает мне встречи, передает деньги за выполненные дела, поручает новые - вот и все.

Чебурашка шепнул что-то Мурзилке и тот скрылся за дверью.

- Где ты должен передать ему кубик?

Нильс прикусил губу. Ему было трудно ответить.

- Если я скажу, - медленно проговорил он, - он убьет меня. Если не скажу - вы убьете... Вы гарантируете мне беспрепятственный выезд из страны?

- Говори...

- Я... Я встречаюсь с ним завтра в ресторане "Прага". В восемь вечера.

- Уже завтра?

- Да. Если я не приду завтра, он будет ждать меня там же ровно через неделю.

Крокодил задумался. Ресторан - не самое лучшее место для захвата, слишком много свидетелей.

- Сколько народу он приведет с собой?

- Он никому не выдает своих агентов. С ним может быть только командир телохранителей - Урфин Джюс, но и он скорее всего будет ждать в машине.

- Урфин Джюс? - удивился Чебурашка. - Это еще кто такой?

- Это совершенно тупая и безжалостная скотина, - ответил Нильс, - он и людей подобрал под стать себе. Ни одной извилины, все ушло в мышцы.

- Выхода нет, - вздохнул Крокодил. - Придется брать Карабаса в "Праге".

Нильс даже закашлялся от изумления.

- Вы что! - выговорил он наконец. - Вы что, всерьез собираетесь схватить Карабаса?! Да вы просто психи!

- Ну, почему же?

- Да потому, что вас найдут и размажут по полу раньше, чем вы успеете наделать в штаны. Поймите, у этих людей вместо мозгов мозоли и сухожилия, они тупы и жестоки, как крокодилы!

- Не понял... - угрожающе произнес Гена.

- Я извиняюсь, конечно, но у вас ничего не выйдет.

В дверях показался Мурзилка, неся под мышками по бутылке водки и пива. Гена с Чебурашкой переглянулись и едва заметно кивнули друг другу.

- У тебя документы-то есть? - небрежно спросил Чебурашка у Нильса.

- А ты как думал? - Нильс вынул из кармана затертую и помятую книжечку.

- Та-ак... - протянул Чебурашка, разглядывая фотографию. - "Паспорт гражданина Союза Советских..." Что-то плоховато ты здесь получился, заведи-ка себе новый.

С этими словами он смял документ, а затем разорвал его на несколько кусочков.

Нильс позеленел.

- Ты что делаешь, скотина ушастая! - прохрипел он.

- Так ведь это еще не все, - сказал Чебурашка и подал знак Крокодилу. Тот разжал Нильсу рот и влил туда сначала водку, а затем пиво.

- С-с-суки-и-и! - рычал Нильс, постепенно теряя контроль над собой. Ублюдки-и! Пустите меня!

- Мы бы тебя отпустили, - сказал Гена, - но ведь ты сразу пойдешь и доложишь все Карабасу, верно?

- А хочешь я тебе погадаю? - предложил Чебурашка. - Все твое будущее вижу насквозь, как эту бутылку от водки. Через десять минут заберут тебя дяди в фуражках и отвезут в казенный дом. А поскольку паспорта у тебя нет, то переправят тебя в спецприемник для выяснения личности. А личность у тебя ох какая мутная, выяснять ее долго будут...

Нильс выл, стоя на четвереньках и отплевываясь.

- Единственное, что я тебе обещаю, - сказал Чебурашка, - это вытащить тебя, когда мы закончим дело. А пока извини...

И они пошли наверх. Гена выпросил у бармена телефон и, набрав 02, сообщил:

- Приезжайте поскорее в бар "Ладья". Тут в подвале очень пьяный человек лежит, уже бредить начал.

Прежде чем уйти, он указал бармену на карман, над которым торчала зеленая долларовая полосочка, и сказал:

- Кстати, можешь это выкинуть. Я его сам нарисовал.

- В принципе он прав, - задумчиво сказал Чебурашка, когда они сели в машину. - Силой мы Карабаса не возьмем. Только умом и хитростью.

- Ну так давай исхитримся.

- Эх, если бы наши ребята сегодня подъехали. Без них трудно будет.

- А может кого-нибудь еще попросим помочь?

- Кого, интересно?

- Ну, хотя бы Тимура с его ребятами.

Чебурашка поморщился.

- Я с этой командой больше дел не имею. А то опять увидят какую-нибудь старушку, выскочат, начнут ее через дорогу переводить, испортят все... Нет.

В разговор неожиданно вмешался Мурзилка.

- Я тут кое с кем познакомился...

- Когда только успел?

- Да нет, я не про то. Эти парни из Америки - Спасатели, Черный плащ, Скрудж, Том и Джери. Они неплохие ребята, с ними можно дружить.

- Ну уж нет... - процедил сквозь зубы Чебурашка. - Это дело мы сделаем сами, без помощи американских придурков, которые только и умеют, что глупо острить и ронять друг на друга всякие тяжелые вещи.

- Но почему?

- Они и так слишком много берут на себя в нашей стране. Американцы скупают всю Москву, американцы заполонили экраны телевизоров, американцы вывозят из страны лучших наших девок - Мурзилка, это и тебя касается. И давайте больше не будем об этом. Поехали в гостиницу, у меня появились кое-какие мысли, надо все обсудить.

Карабас был в бешенстве. Он прыгал по дивану и орал на Дуремара, который стоял поодаль весь опухший и окровавленный.

- Паршивый идиот! - кричал он. - Не смог справиться с двумя придурками. Болван!

- Их уже трое, - пролепетал Дуремар. - С ними Мурзилка.

Карабас спрыгнул с дивана и замер перед Дуремаром.

- Я знать не хочу никаких Мурзилок, - заговорил он, тяжело дыша чесночной колбасой прямо в нос собеседнику. - Только такой кретин как ты мог застрять под сиденьем автобуса, да еще так, что пришлось вырезать тебя автогеном. Лопух, я за что тебе деньги плачу?!

- Я все сделаю... Я все сделаю... - бормотал Дуремар.

- Ну нет уж! - Карабас снова запрыгнул на диван. - Хватит издеваться! Я сейчас сам пойду и пристрелю их, и это обойдется мне в шесть долларов. В шесть, понимаешь? Три патрона - шесть долларов.

- Но я не привык работать в таких условиях...

- Мне плевать, к чему ты привык! Сегодня же вечером я прикончу их. Впрочем, даю тебе шанс отработать деньги. Ты пойдешь со мной, будешь мне помогать. Но знай, больше ты денег от меня не получишь. Проваливай, не хочу видеть твою дурацкую рожу!

Дуремар вылетел из комнаты, едва не размозжив голову о дверь.

- Что б в шесть вечера был у меня! - рявкнул вслед ему Карабас и завалился спать.

Шура Сироткин неожиданно проснулся на рассвете. Свет едва пробивался в камеру, причудливые тени наполняли тесное помещение.

Одна из этих теней распрямилась и приветливо помахала Шурику рукой. Он пригляделся и увидел седого старца в бордовой телогрейке с лисьим воротником, он сидел на табуретке и что-то писал.

Сироткин вскочил.

- Ты кто? - ошарашенно воскликнул он.

- Я-то? Дед Мороз.

- А разве так бывает?

- Смотря с кем.

Шурик ошалело тер затылок, пытаясь успокоиться.

- А ты пошто? - спросил его Дед Мороз.

- Да я так... Узник.

- Вот то-то и оно, - вздохнул Дед. - Надо тебе выбираться отсюда, сынок. Там снаружи уж поди картохи пора выкапывать.

Шурик от возбуждения запрыгал на месте.

- Да как, как выбираться-то, дедушка?

- Копай вот в том углу, там выход.

- А чем копать-то, лопата ж нужна!

- Посмотри под нарами, там должна быть лопата.

Шурик сунул руку под нары и нащупал шершавое древко. Он отодвинул парашу в сторону и воткнул лопату в земляной пол.

Земля была мягкая и легко поддавалась. Сироткин торопливо разбрасывал ее по камере, стараясь не попасть в Деда Мороза, который опять писал что-то, скорчившись на табуретке.

Он углубился уже почти на метр, а выхода все не было. Руки устали махать лопатой, мозоли уже жгли ладони. Часа через полтора силы иссякли. Шурик сел на край ямы и перевел дыхание.

- Дедушка, - позвал он. - А где ж выход?

- Какой еще выход? - Дед был недоволен, что его отвлекли.

- Ну, выход отсюда. Мне ведь выбираться надо.

- Выбираться? - искренне удивился Дед Мороз. - Ну и выбирайся. Я-то тут при чем?

- Ну вы ж сами говорили...

- Ничего я не говорил, - и с этими словами дед начал растворяться в воздухе.

- Эй, постой! - закричал Шурик. - Так где выход-то?

Дед снова проявился, но уже в другом углу.

- Блеск кафеля и запах мочи - вот надежда для всех жаждущих освобождения! - провозгласил он и исчез окончательно.

Запах мочи действительно был невыносимым. Побеспокоенные массы в недрах параши активизировались и воняли жесточайшим образом. Вдобавок она начала подтекать и заливать пол.

Шурик вскочил на нары, но фекальные массы прибывали очень быстро. Вот они щекочут ему пятки, вот уже достали до колен, до пояса, до подбородка... Шура тоненько пискнул и погрузился в зловонную тьму.

...Он проснулся на полу. Организм отчаянно просился до ветру. Сироткин вскочил и забарабанил в дверь.

Хриплый ото сна голос сержанта был неприветлив.

- Ну что еще?!

- Отведите пожалуйста в туалет! - прокричал Сироткин.

- Какой еще туалет в четыре утра! Ты сдурел, малый?

- Отведите, а то лопнет пузырь и вас накажут.

Охранник выругался и зазвенел ключами.

Накануне туалет изолятора закрыли на ремонт. Задержанных теперь приходилось водить вдаль по коридору, где располагалась уборная для сотрудников.

Шура заперся в тесной, но чистой кабинке и зажмурил глаза от яркой лампы, которая отражалась на белоснежных кафельных стенах.

"Блеск кафеля и запах мочи... - вспомнил он. - А что это за железный лист на стене?"

Сироткин потянул его на себя. За листом чернела пустота.

Сердце бешено застучало. Он хлопнул для маскировки крышкой унитаза, затем издал плотно сжатыми губами неприличный звук и одновременно сильно дернул железную заплатку. С громким скрежетом державшийся на четырех гвоздях лист отвалился.

- Эй! - крикнул охранник. - Задница что ли треснула?

Шурик внимательно осматривал отверстие. Запах мочи не оставлял сомнений. Он крикнул охраннику что-то оправдательное насчет желудка и прыгнул внутрь...

На пятнадцатой минуте ожидания охранник заподозрил неладное. Он открыл дверь кабинки и задумчиво уставился на пролом в стене. Поразмыслив, он поднялся к дежурному и спросил:

- Этот бомж из второй камеры - он очень нам дорог был?

- А он что - концы откинул?

Охранник затянулся вонючей папиросой и вздохнул.

- Да, - сказал он. - Скончался, самозахоронился и, наверно, разложился уже...

...Сироткин упрямо полз по канализационному коллектору. Двигаться было очень тяжело, постоянно спадали штаны и ботинки, ведь ремень и шнурки его заставили сдать. Кроме того, в абсолютной темноте он то и дело натыкался на дохлых крыс и окунался в вонючие лужицы.

Шурик нащупал справа шершавые трубы, а вскоре сверху стал пробиваться шум проезжающих машин. Сироткин проползал под одной из оживленных даже в эти часы улиц.

Порой попадались развилки, Шурик подолгу мучился, выбирая направление. Иногда он нащупывал теплые трубы, прижимался к ним и согревал свое озябшее тело.

И вдруг он уперся в дощатую перегородку. Некоторое время он бестолково трогал ее пальцами, проверяя, нет ли какой опасности. Потом начал толкать, надеясь, что она как-нибудь откроется.

Но перегородка не открывалась. Шурик с огромным трудом развернулся в узком проходе и ударил по ней обеими ногами. Доски затрещали.

Он сосредоточился и ударил сильнее. И тут же полетел вместе с досками вниз. Просвистев метра три, он ушел с головой в тепловатую, дурно пахнущую воду, сверху посыпались выбитые доски.

Течение тут же увлекло Шурика вперед. Со всех сторон шумели падающие потоки. Судя по гулкому эху, это было достаточно просторное помещение.

Впереди забрезжил свет. Шурик начал грести руками и через трубу выплыл в отстойник городских очистных сооружений.

Светило солнышко. От воды поднимался утренний пар. После мрачного подземелья краски осенней природы показались Сироткину особенно яркими. Он так залюбовался что не заметил, как течение отнесло его к порогу следующего уровня. Вода здесь беспокойно колыхалась. Сироткин поплескался в грязной пене и свалился в следующий бассейн.

На мгновение солнечные блики на воде ослепили его, затем он увидел, что по железному трапу, перекинутому через отстойник, идут двое - мужчина в белом халате и молодая женщина.

Сироткин набрал воздуха, нырнул и затаился на дне, зацепившись за какую-то металлоконструкцию: он надеялся, что те двое пройдут дальше.

Но он жестоко ошибался. Через грязную воду он смог разглядеть, как парочка остановилась на середине трапа, прямо над ним. По волнам поплыла шелуха от семечек.

Шура терпел, сколько мог. Он крепился, напрягался, хватал себя за горло, чтоб не выпустить воздух, но всему приходит конец. В том числе и кислороду. Шура не удержался и шумно вынырнул прямо у тех двоих под ногами. Грязный, небритый и страшный он выплыл из канализации, как реликтовое чудовище из океанских пучин. С хрипом, переходящим в крик он выдохнул отработанный воздух.

Дамочка побледнела и упала, гулко ударившись головой о трап. Мужчина что-то гаркнул, изо всех своих сил швырнул в Сироткина горсть семечек и помчался прочь.

Шурик выскочил на сушу и, обнаружив, что потерял где-то и штаны, и ботинки, тоже побежал. Правда недалеко. Споткнувшись об незаметную в траве трубу, он перелетел через ограждение и упал в бассейн биологической очистки. Прежде чем он вылез, тело его покрылось цветными пятнами. Сироткин сделал последний рывок и затих в кустах.

Пять минут спустя вернулся перепуганный мужик. Он непрерывно верещал и вел за собой ватагу таких же кричащих в белых халатах.

Они столпились у края бассейна и подняли такой галдеж, что обморочная дама зашевелилась и с трудом встала на четвереньки.

Шурик решил сменить позицию и пополз по кустам. Но вдруг его в живот укусила пчела...

Он взвизгнул, подпрыгнул на пару метров и, продолжая визжать, понесся по гравийной дорожке. Толпа у бассейна смешалась: некоторые позалезали на деревья, некоторые побежали, а иные прыгнули в воду и спрятались на дне.

Сироткин продолжал бежать, распугивая всех встречных, пока не наткнулся на бетонный забор. Тогда он побежал вдоль забора и вскоре показалась проходная. В ворота уже въезжали несколько милицейских машин и фургон санитарной службы.

"Обложили!" - простонал Шурик и побежал обратно.

К полудню район полностью оцепили. К очистным сооружениям стянули половину милиции, воинскую часть и несколько взводов местного военно-технического училища. Шурик спрятался в маленьком кирпичном сарайчике и закопался там в кучу ветоши, строя самые фантастические планы своего прорыва через кольцо врагов. К вечеру он так замерз и проголодался, что хотел уже сдаваться, однако решил в последний раз попытать счастья и снова пополз вдоль забора. Он двигался среди высокой травы и через сотню метров увидел пролом в ограждении, возле которого дежурили два курсанта.

Шура затих и прислушался. Постовые беседовали о различных аномальных явлениях природы.

- Да, - сказал один. - Развелось всякой нечисти, а ты сиди и сторожи. Знать бы хоть, как оно выглядит.

- Говорят, похоже на осьминога, - ответил его товарищ. - Только пестрое очень. И откуда только взялось?

- А чего удивляться, этот бассейн уже лет двадцать не чистили вот и развелась всякая зараза.

- Теперь всю эту контору на чистку закроют. Город неделю без воды сидеть будет, а то и две.

- Слушай, а если оно сейчас через наш пост полезет? У меня очко не железное.

- Да и у меня...

Шурик ухмыльнулся. Он собрался с силами, оскалил зубы и, вытянув вперед скрюченные пальцы, выпрыгнул из зарослей.

- Ы-ы-ы-ы!!! - закричал он, и этот жуткий крик расколол тишину надвигающихся сумерек.

Курсанты испарились, оставив лишь запах испачканного белья. Шурик одернул трусы и шагнул сквозь пролом на свободу.

Вскоре он уже растворился в лабиринте вечерних улиц.

Расправу над Геной и Чебурашкой Карабас хотел осуществить быстро и по возможности бесшумно. Пистолет-пулемет с глушителем лежал на переднем кресле машины, в которую он заливал бензин, поругивая стоящего рядом Дуремара.

Дело осложнял некий Мурзилка, о котором сообщил Дуремар. Карабас не знал его, но и не придавал ему большого значения, справедливо полагая, что против "Кольта" нет приема. Карабас не знал, что в эти минуты к Курскому вокзалу подъезжала электричка, в которой сидели Хрюша, Филя и Степашка.

- Ты постучишься в номер, - сказал Карабас, когда они сели в машину, - и когда откроется дверь, начнешь стрелять. Потом ворвемся внутрь и доделаем остальных. Не дай Господь, что-то перепутаешь...

Дуремар смотрел в окно, предчувствую что-то нехорошее. Когда они уже поднимались в лифте, Карабас спросил:

- Надеюсь, ты не забыл, из какой дырочки у пистолета вылетают пули?

Дуремар фыркнул и пощупал карман. И тут его передернуло. Пистолета не было! Может, в другом кармане? Нет, здесь тоже пусто.

"Если я скажу Карабасу, он вырвет мне ноги. Что же делать? Наверно, пистолет вывалился в машине".

Лифт остановился. Дуремар трясся, как отбойный молоток. Они пошли по коридору и остановились возле двери с номеров 627.

- Здесь, - сказал Карабас. - Стучись.

Дуремар поднял непослушную руку и неуверенно поскребся.

- Входите, - раздался голос Гены.

Дуремар в замешательстве оглянулся на Карабаса. Тот сунул руку под пиджак и решительно кивнул - входи!

Гена, Чебурашка и Мурзилка пили чай и мирно обсуждали преимущества вакуумных бомб перед фугасными.

- Дуремарчик! - воскликнул Чебурашка. - Входи, родной, тебя-то нам и надо!

- Да ты не стесняйся, - сказал Крокодил. - Хочешь чайку?

Дуремар ошалело вращал глазами, не зная, что сказать. Наконец он лязгнул зубами и выскочил за дверь. В коридоре Карабас схватил его за горло и свирепо зашипел:

- Ты почему не стрелял, кретин?!

- Я забыл дома свой пистолет, - тихо и внятно произнес Дуремар. Он уже был близок к обмороку.

Карабас разорвал бы его на клочки, но тут дверь открылась и в коридор выглянул Чебурашка.

- Ты куда убежал... - начал он, но увидев Карабаса, запнулся.

Карабас отшвырнул Дуремара и схватился за пистолет. Но выстрелить не успел.

Тяжелая подошва Чебурашкиного ботинка вонзилась в его толстое брюхо, а кулак опустился на затылок. Подоспевший Крокодил ухватил его руками за бороду, раскрутил вокруг себя и направил головой прямо в стену. Вдвоем они навалились сверху и начали заламывать руки.

Мурзилка тем временем преследовал Дуремара, который драпал как заяц вверх по лестнице.

Карабас притворился мертвым, а улучив момент так громко заорал, что Гена с Чебурашкой в испуге отскочили. Карабас огромными скачками помчался по коридору и скрылся за поворотом.

Когда он выскочил из дверей гостиницы, к подъезду подкатило такси, из которого, размахивая бутылками, вывалились Хрюша, Филя и Степашка. Они были пьяны и счастливы, но сразу прочувствовали серьезность момента. Хрюша швырнул в Карабаса бутылкой, Степашка обозвал его вонючим хорьком, а Филя виртуозно плюнул ему на бороду.

Однако, Карабаса это не остановило. Он вскочил в машину и мгновенно сорвался с места.

- Наверх! - скомандовал подоспевший Чебурашка. - Помогите Мурзилке, он на крыше, а мы с Геной догоним Карабаса.

Они сели в машину и исчезли так же неожиданно, как появились.

Степашка отвесил пинка Филе, который застыл, пытаясь дать оценку происходящему, и они побежали вверх по лестнице, спрашивая у горничных, где здесь крыша. Спотыкаясь и падая, они вылезли наконец на горячий рубероид.

- Кто здесь обижает Мурзилку?!

- Сейчас так навешаем, что кишками блевать будешь!

Наконец они заметили Мурзилку - он гонял Дуремара между телевизионных антенн и никак не мог поймать.

Филя ухватил какую-то железку, но она крепко прилипла к битуму, и пока он ее отдирал, Хрюша и Степашка загнали Дуремара в угол, взяли его за руки и с размаху саданули об угол кирпичной вентиляционной стойки. У того перехватило дух.

Мало чего соображая он пополз куда-то на четвереньках, и уполз бы, наверное, совсем, но тут подоспел Филя со своей железкой.

Удар пришелся снизу и Дуремар с разбитой в кровь рожей отлетел к самому краю крыши. Некоторое время он балансировал, но затем перевалился-таки через низенький бортик и только его ноги мелькнули над карнизом.

Друзья зажмурились в ожидании леденящего душу крика, но ничего такого не произошло. До их ушей донесся лишь глухой удар и сдавленные ругательства. Они подбежали к краю и увидели, что Дуремар свалился на козырек балкона метрах в трех ниже карниза. Сколько Дуремар не прыгал, выпрыгнуть ему не удавалось.

- Да, - с досадой сказал Хрюша, - угораздило же тебя.

Дуремар внизу рвал и метал.

- И как ты выбираться будешь, ума не приложу, - посочувствовал Степашка.

- Заткнись, свинья ушастая! - визжал Дуремар, разбрызгивая кровавые сопли.

- Полегче насчет свиньи, - обиделся Хрюша.

- Может тебе булочек принести? - предложил Филя. - Кто знает, сколько тебе здесь сидеть придется.

Дуремар задохнулся от злобы. Он был страшен. Он рычал, визжал и прыгал, как орангутанг.

- Ублюдки! Псы вонючие!

Мурзилка невозмутимо закурил и сказал:

- Вижу, что ты уже заскучал. А хочешь дам тебе телефон одной классной телки? Скоротаешь с ней вечерок-другой, пока не выберешься отсюда.

Повеселившись вдоволь, друзья поставили на карнизе крестик, что б не забыть место и отправились в номер ждать Гену и Чебурашку.

- Ну, держись, сучья кровь! - прошипел Чебурашка и вдавил педаль газа до пола.

Карабас водил машину из рук вон плохо, но от этого было не легче. Тот, кто хоть раз участвовал в автомобильной погоне, знает, какое это тяжкое дело. К тому же дорога была очень неудобная - то и дело на пути почему-то попадались аккуратно сложенные штабеля картонных коробок. Тот, кто хоть раз видел автомобильную погоню в кино, знает, что коробки начинают попадаться всякий раз, когда гонишься за кем-то на автомобиле.

Полоса разрушений, которую оставлял за собой Карабас, все увеличивалась. И все же друзья не унывали. Чебурашка крутил руль, а Гена, высунувшись из окна, громко кричал: "Поберегись!"

В какой-то момент Чебурашке удалось проскочить через скверик и оказаться лоб в лоб с машиной Карабаса. Но тот успел крутануть руль и, сбив пару автоматов с газировкой, влететь в переулок. Чебурашка слишком поздно заметил, что из-за поворота высунулась морда "Камаза" с прицепом, груженым досками. Его водитель заметил опасность и резко нажал на тормоза, доски с грохотом посыпались из открывшегося борта.

- Тормози! - закричал Гена.

- Тормоза придумали трусы! - ответил Чебурашка и еще сильнее нажал на газ.

Доски спасли друзей от неминуемой гибели: их машине не расплющилась о тяжелые бока "Камаза", а подпрыгнула на них, как на трамплине, и перелетела через препятствие.

Впрочем, тут их ждала новая неприятность: "Икарус", оставленный кем-то у обочины. Машина перелетела через грузовик и воткнулась прямо ему в заднее стекло, застряв более чем наполовину. Таран удался на славу ничего не взорвалось и даже не загорелось.

Чебурашка, не теряя времени, выбил ударом обеих ног лобовое стекло машины, пробежал по салону автобуса и прыгнул в водительское кресло. Следом подоспел и Гена.

"Икарус" резко тронулся с места, но их машина сзади даже не покачнулась, она так и осталась торчать из заднего окна. Зрелище было неординарным и встречные водители вели себя странно: один въехал в витрину парикмахерского салона, другой выпрыгнул на ходу из машины и бросился на газон, прикрыв голову руками, а какой-то гаишник начал отдавать честь.

Между тем они уже выехали на окраины. По краям дороги потянулись бесконечные бетонные заборы, корпуса овощебаз и пыльные цеха заводов стройматериалов.

Неожиданно Карабас остановил машину, выпрыгнул и, перебравшись через ветхий заборчик, побежал в сторону от дороги. Чебурашка успел крикнуть Крокодилу "держись" и резко крутанул руль направо. Ломая забор, автобус запрыгал по ухабистому пустырю. Повсюду серели развалины бетонных построек, остатки ржавых механизмов и кучи мусора. Грузная фигура Карабаса подпрыгивала среди чахлых березок, которые балансировали между жизнью и смертью на этой неживой, удобренной щебнем, цементом и мазутом земле.

"Икарус" то и дело буксовал или бился боками о железки и рассыпавшиеся бетонные блоки, поэтому Гена с Чебурашкой решили бросить его и догнать Карабаса на своих двоих. Они успели заметить, что тот спрятался в облезлой кирпичной будке, и тут же раздались два выстрела. Пули прошли выше и левее и выбили щебенку из поломанных строительных плит, что лежали молчаливой грудой.

Спрятавшись в тени этой груды, они открыли ответный огонь, понимая, что шансов подстрелить Карабаса практически нет.

- Сиди здесь, - шепнул Крокодил. - Я зайду сбоку.

Он пополз среди жиденькой травы, обдирая живот о камни, а Чебурашка выложил перед собой три запасные обоймы и начал постреливать в темный дверной проем, чтобы прикрыть товарища.

Гена полз, укрываясь за кучами мусора. Он приблизился к будке, осмотрел ее и понял, что взять Карабаса с флангов или тыла не удастся - ни люков, ни окон, только дверь, из которой он отстреливался.

Кстати, он уже не отстреливался - либо берег патроны, либо... Рассуждать было некогда, Гена подал знак Чебурашке, что бы тот перестал стрелять, сосредоточился и, выставив перед собой пистолет, бросился в темноту дверного проема...

Натренированные глаза сразу привыкли к полумраку замкнутого пространства и определили, что непосредственной опасности нет. Карабас стоял посреди комнаты, тиская в руках зажигалку, и делал страшные глаза. Воняло соляркой, в углу валялась перевернутая бочка.

- Стой! - воскликнул Карабас и в его голосе прозвучало нечто дьявольское. - Стой, иначе я подожгу солярку. Подумай, что с тобой тогда будет!

- Ты лучше подумай, что будет с тобой, - спокойно сказал Чебурашка, который уже стоял за спиной Крокодила, почесывая подмышки пистолетом. Мы-то успеем выпрыгнуть, а вот ты прожаришься до самых потрохов.

На мгновение Карабас пришел в замешательство. Затем снова оскалился и ответил:

- Не прожарюсь! - и шагнул назад. Горящая зажигалка упала на пол.

Гена с Чебурашкой едва успели выпрыгнуть и упасть на землю. Столб пламени и черного дыма с ревом вырвался из двери и подпалил гнилые доски, что валялись рядом. Гена вскочил, но Чебурашка дернул его за ногу и вновь уложил рядом.

- Лежи, сейчас рванет бочка...

И действительно, когда температура воспламенила пары солярки в бочке, рвануло так, что по кирпичной будке побежали трещины.

Когда пламя унялось, они осторожно заглянули внутрь. Свет пробивался через трещины, поэтому в будке было чуть светлее. Но никаких следов Карабаса они не обнаружили.

- Дотла что ли сгорел? - удивился Гена.

Чебурашка обследовал опаленные стены и сложную металлическую конструкцию, что ржавела на полу.

- Я все понял, - сказал он наконец. - Это стабилизатор давления пара. Видимо под землей проходит толстая труба, а это клапан. Вот здесь задвижка для аварийного перекрытия, видишь?

- Задвижку-то я вижу, а вот где Карабас?

- Сейчас разберемся...

Чебурашка зашел между стеной и механизмом и чем-то загремел.

- Вот, смотри, - сказал он, отодвигая заслонку.

Крокодил увидел темнеющий люк.

- Ясно, - пробормотал он. - Вопросов нет. А может рванем туда, за ним, а?

Чебурашка покачал головой.

- Жизнь научила меня не лазить по всяким дырам, если не известно, как потом выбираться. И это правило не раз спасало меня.

Они не знали, что в это время Карабас находился всего лишь в сотне метров и наблюдал за ними с верхушки старой водонапорной башни.

Он нервно обкусывал ногти и шептал:

- Не выйдет! Вы не сможете победить меня. Я непобедим. Я властелин подземелий. Вы против меня - котята, щенки, птенцы... Ничего... Скоро вам крышка. Я это твердо решил...

Уже стемнело, когда они вернулись в гостиницу. Хрюша, Филя и Степашка уже протрезвели и наперебой рассказывали Мурзилке о своих приключениях в сельской глубинке.

- Ну, как дела? - спросил Чебурашка. - Куда вы дели Дуремара?

- Он чего-то обиделся, сидит там один на крыше...

- Тащите его сюда.

- Не стоит, - сморщился Хрюша. - Он весь в крови и в голубином дерьме, к нему прикоснуться-то противно. Лучше уж сами сходим.

Они поднялись на крышу, нашли помеченное место, но Дуремара на козырьке не было. Был только окурок с прилипшим к нему выбитым зубом.

- Вот черт! - огорчился Степашка. - Куда же он делся?

- Либо вверх, либо вниз, - предположил Филя.

Хрюша свесился вниз и прокричал:

- Эй! Костяная голова! Ты где?

Ответом был приглушенный гул вечерней Москвы. Тысячам ее жителей не было никакого дела до того, разбился ли Дуремар в лепешку, свалившись со страшной высоты или смастерил из штанов крылья и улетел в неведомые края.

- Что ж, - подвел итог Чебурашка. - Это уже не имеет большого значения. Карабас объявил нам войну - мы тоже начинаем играть без правил. Завтра мы все едем в ресторан "Прага". Давайте спустимся вниз и обсудим детали операции.

- А высунет ли Карабас нос после того, что сегодня произошло? засомневался Гена.

- Завтра увидим.

4

Ночь Шурик Сироткин провел беспокойно, прячась от милицейских патрулей, усиленных из-за событий на очистных сооружениях. Незадолго до рассвета он стянул с бельевых веревок мятые штаны и что-то вроде пиджака, а на одной из помоек раздобыл пару ботинок. Выглядел он, конечно, не слишком импозантно, но в глаза не бросался.

На пустынных улицах стали появляться люди. Погода не заладилась заморосил дождик, дунул холодный ветер. Шурик брел сквозь непогоду по улицам чужого равнодушного города, он казался сам себе жалки и ничтожным, голод, холод и дождь делали жизнь невыносимой.

Люди, позавтракав, выходили из теплых квартир, они несли над головами зонты, на них была хорошая, сухая одежда, вечером они снова вернутся, вкусно поужинают, лягут в мягкие кровати.

А он... Наживший в короткий срок столько врагов, не понятый никем скитался по промокшим кварталам, противостоя... кому? Он и сам толком не знал.

Шурик остановился под козырьком подъезда и от нечего делать стал изучать объявления.

"В понедельник занятия до 12:30". "Срочно требуется учитель эстетики". "С 15 числа физкультура в новом зале".

"Да это школа! - подумал Сироткин. - Через пару часов детишки начнут приходить."

Внезапно дверь распахнулась и на Сироткина уставился не слишком дружелюбный парень в джинсовой куртке.

- Ну и что ты тут встал? - спросил он.

Шурик так растерялся, что сморозил ужасную глупость:

- Я по объявлению... - пролепетал он.

- Какому?

- Вот, - Шурик указал на информацию про учителя эстетики.

- М-да... А чего в такую рань-то?

- Я только что с поезда, - едва слышно прошелестел Сироткин, задавая себе вопрос, а есть ли в этом городе железнодорожный транспорт?

- Ну, ладно, заходи. Видок у тебя, конечно, совсем не учительский.

- Под дождь попал... - объяснил Шурик.

- А мне показалось, под поезд.

Так как делать было нечего, они разговорились и даже чуть-чуть подружились. Парень оказался студентом, в школе он подрабатывал сторожем. На стене висели ключи от всех школьных дверей, поэтому сначала они пошли в столовую, где Шурик подкрепился остатками вчерашнего обеда. Затем в кабинете домоводства он выгладил одежду, а студент помог ему навести порядок с прической. Он так мастерски уложил отросшие за время скитаний волосы, укрепив их ободком, так подровнял жиденькую бородку, что Сироткин стал похож не то на художника, не то на священника.

- Знаю я эту эстетику, - говорил студент. - Нам ее в институте проповедуют. Болтай о чем хочешь - стихи, музыка...

В половине восьмого пришел директор - растерянный мужчина с красными глазами. Он провел Шурика к себе и затеял собеседование, которое затянулось минут на сорок.

- Скажите, а где вы учились? - спрашивал он.

- Рязанское высшее эстетическое училище, - ответил Сироткин, покрываясь красными пятнами.

Директор задумался, потом почему-то сказал:

- Да, я тоже коммунальный техникум оканчивал... А как вы относитесь к музыке?

- Музыка есть высшее проявление поэтического полета мыслей души человека.

Богемный вид, который придал Шурику студент, вызвал у директора уважение и доверие.

- Ладно, - сказал он наконец. - Попробуем, что у вас получится. Будете преподавать у старших классов. Пойдемте знакомиться с учениками. Хочу сразу предупредить - у нас в школе ожидается проверка из ОблУНО, поэтому мы и хотим взять профессионального учителя эстетики. Предмет это новый, поэтому ему уделяется серьезное внимание.

У Шурика от ужаса широко открылись глаза, но он так ничего и не сказал, надеясь удрать по дороге.

Учительница литературы, которая волею судьбы вынуждена была преподавать эстетику, переживала в этот момент критическую ситуацию. Ей никак не удавалось доказать коммунистическое происхождение любви между мужчиной и женщиной, основываясь на примерах семей Карла Маркса и Фридриха Энгельса. В учебнике все было гладко и четко, а вот в реальности... На "галерке" уже начали громко спорить - а не было ли чего между Марксом и Энгельсом? И вдруг с третьего ряда раздалась мелодичная трель. Все затихли, предчувствуя недоброе. Это был Вовочка. Он достал из кармана радиотелефон и сказал:

- Слушаю... Да... Ну и что? Хорошо, выгружайте пока все в третий ангар, а платежки я привезу через полтора часа.

- Вовочка! - взвизгнула учительница. - Давай сюда свои игрушки и занимайся уроком.

- Вы, Мария Ивановна, за эту игрушку всю жизнь не расплатитесь, спокойно ответил Вовочка. - Я вас не трогаю и вы меня не трогайте.

- В этот момент в дверь вошел смертельно бледный Сироткин в сопровождении директора.

- Доброе утро. Это ваш новый учитель эстетики. Давайте, Мария Ивановна, оставим их наедине.

Мария Ивановна вздохнула с огромным облегчением и исчезла.

Шурик с выпученными глазами торчал перед классом и пытался вспомнить, что в таких случаях говорят. Впрочем, класс смотрел не на него, а на Вовочку. Тот с сомнением разглядывал Сироткина.

Наконец он махнул рукой и кивнул, если не одобрительно, то во всяком случае снисходительно. Класс зашуршал, грохнул партами и встал в знак приветствия. Шурик от испуга едва не наделал в штаны. Однако, попадая в спектакль, надо играть свою роль до конца...

- Если есть какие-то вопросы, я отвечу, - промямлил он.

Вопросы посыпались немедленно.

- Тебя как зовут-то бедолага?

- Шурик...

- Как? Жмурик? Ну и что нового в мире эстетики?

- Да так... Много всякого.

- А ты читать-то умеешь?

- А где носки забыл? На книжки поменял?

Шурик чувствовал себя скверно. Он хотел было уже убежать, но тут с первого ряда поднялась очень толстая ученица Даша. Задыхаясь и потея от волнения, она спросила:

- А вот нам тут по эстетике про коммунистическую любовь говорили. А вы тоже про любовь будете рассказывать?

Вопрос поставил Сироткина в тупик, ибо практический опыт по этой части был у него не велик. Однажды, правда, он пьяный шел из клуба и увидел лежащую во ржи Марью - дородную непутевую девку, доярку из его колхоза. Она так соблазнительно выставила на дорогу свои жирные икры, издавая при этом странные звуки, похожие на древние перуанские гимны, что Сироткин упал в ее жаркие объятия и остался в них до утра, пока роса не выгнала их обоих из посевов. Но все это было так давно, что вся любовь из памяти выветрилась, осталась лишь исколотая колосьями задница.

- Ну, что вам рассказать, ребята? - неуверенно начал Шурик. - Бабы все разные и к каждой свой подход нужен. Мужики рассказывали, за иной с месяц бегаешь, а она тебя мордой в дерьмо. А другой стакан нальешь - и любовь до гроба. Я помню, как-то раз налетел... Деревня есть у нас Большие Киборги, там клуб. Я к одной телке подвалил, а мне за это так харю расковыряли, что я потом неделю с кровью какал...

- Эстет, - задумчиво сказал кто-то из учеников.

Сироткин понял, что проболтался, и прикусил язык.

- Ну ладно, - сказал Вовочка. - С любовью все нам ясно. А вот объясни-ка моим парням, как водку пить - эффективно и эстетично. А то они как налакаются, так в городе военное положение вводят.

Шурик почувствовал себя увереннее - тема была близка.

- Тут я вам вот что скажу, ребята. Главное в этом деле водку с вином не мешать. Особенно с красным. Да и вообще, если нажраться хочется берите водку, а не вино. От вина только отрыжка вонючая. А если культурно посидеть - тогда другое дело. Но культурно посидеть у вас не получится, это я вам сразу говорю. За маму, за папу - и понеслось... Плавали, знаем.

Класс притих. Все внимательно слушали, некоторые даже конспектировали.

- Закусывать лучше соленым, причем в пропорции один к трем. Если с утра хреново - лучше не опохмеляйтесь. Не надо, пока молодые, а то потом намучаетесь. Но если чувствуете, что перебрали, тогда первое дело - два пальца в рот. Это я вам как учитель говорю.

Эстетическое воспитание было в самом разгаре, когда кто-то предложил перейти к практике. Шурик призадумался. У них в ПТУ практика всегда стояла первым номером. Поэтому он сказал:

- Я не против, конечно. Собирайте деньги и айда до гастронома.

Ученики начали шарить по своим карманам, но Вовочка пренебрежительно воскликнул:

- Хватит мелочью трясти. Вот, - он положил на парту несколько купюр, - я угощаю. Пусть Гнутый сбегает.

С задней парты немедленно поднялся нечесаный, похожий на шимпанзе ученик. Ни слова не говоря, он схватил деньги, выпрыгнул в окно и побежал по газону, слегка касаясь длинными узловатыми руками травы.

Класс начал решать, из чего пить. Наконец сошлись на коллекции почв, оставшейся после старого учителя географии. Образцы почв высыпали в цветочные горшки, а баночки помыли в туалете. Хватило на всех.

Шурик в ожидании начала банкета, задумчиво рассматривал стенгазету. На ней был единственный рисунок: нестриженный долговязый хулиган вешает на березе октябренка. Под картинкой значилось: "Хряков из седьмого Б бьет первоклассников". Ниже было подписано: "В седьмом Б у всех 7-Б, гы!"

Вскоре вернулся посланник. Он принес две сумки водки и три банки соленых кабачков. Застолье получилось теплым и душевным. Шурик братался с учениками, пил с ними за здоровье, а когда прозвенел звонок, кто-то хлопнул его по плечу и сказал: "Не дергайся. Второй урок - тоже эстетика".

Водка подходила к концу. Ученики собрались в кучки, усадили учениц на колени, закурили и неспешно беседовали о своих ученических делах. Вовочка вывел Сироткина в коридор, угостил сигареткой и сказал:

- В общем я понял, какой ты к черту учитель эстетики. У нас тут много проходимцев побывало, не ты первый, не ты последний.

Шурик вздохнул и сокрушенно покачал головой.

- Но ты душевный парень, ты мне нравишься. Давай поможем друг другу, - продолжал Вовочка. - Есть одно дельце, но некому взяться. Мои ребята всю неделю на складах товар принимают, а у меня контрольная по алгебре на носу. Может ты сделаешь, тебя ведь все равно к вечеру выгонят, а то и в милицию сдадут?

- А что, трудное дело? - с недоверием спросил Шурик.

- Нисколько. Груз надо в товарном вагоне проводить до Москвы. Но только срочно, а то контракт сорвется. Какой-то шизик заказал партию разных странных вещей, но мне-то все равно, какие вещи, лишь бы деньги на бочку...

- Вообще-то мне как раз нужно в Москву, - сказал Сироткин. - Я должен попасть на прием в КГБ или МВД.

- Ну это само собой. А сначала ты организуешь перегрузку товара из вагона в машину и доставку по указанному адресу. Отдашь заказчику счета и накладные и - свободен. Топай в свое МВД. Ну что, о'кей?

- Ага, о'кей. Когда ехать?

- В этом конверте все документы и еще командировочные. Зайди за школу, там зеленый "BMW", в нем - Жора, мой шофер. Он отвезет тебя в офис, там ребята все объяснят.

Шурик заглянул в прокуренный класс, выпил на посошок, попрощался с учениками, расцеловался с ученицами и пулей вылетел из школы, едва не изувечив группу серьезных мужчин и женщин, что стояли у дверей.

Шурику повезло - он вовремя скрылся. Шурик не знал, что серьезные мужчины и женщины как раз и были теми инспекторами ОблУНО, что пришли проверять преподавание эстетики в этой школе.