Конец времен

1 часть: Студенты

Самая прекрасная пора – это студенческая жизнь. Мне кажется, что никакие годы так безоблачны, интересны, полны жизнью, как эти пять лет.

Я сидел за партой, подперев подбородок, болтал ногой и рассматривал нашу группу. Когда я поступал на исторический факультет, мне казалось, что я буду одним парнем среди девчонок. Но оказалось не так: нас было примерно поровну. Мой взгляд скользнул на группу ботаничек, возглавляла которую Татьяна. Она строила из себя такую приличную римскую матрону, что трудно было представить, как она с голой попой расхаживала перед одним из одногруппников, умудрившемся ее соблазнить.

Мой взгляд проследовал далее и наткнулся на Диму. Дима…высокий, худенький, с большими голубыми глазами…вай, как сказал бы Арсен, с которым он сейчас разговаривал! Но да, Арсен бы такого не сказал, так как был сыном своего племени и глубоко убежденным натуралом. В компании с ним нельзя было косо смотреть на девушек, плохо о них говорить, а тем более быть лояльным к геям, коих он готов был лично собрать в актовом зале и сжечь на костре.

Я еще раз посмотрел на Диму и мечтательно вздохнул. Наш истфак славился прогрессивностью и широкими либеральными взглядами. Среди студентов и преподавателей было много геев и лесбиянок, однако я открыто решил не заявлять о своей ориентации и вообще сидел за одной партой с Аней, сисястой русской блондинкой, невысокого роста и с голубыми глазами. Теперь, пока я смотрел на Димочку и представлял, как зажимаю его в туалете для поцелуя, Анечка смотрела на меня и вздыхала, представляя, как она зажимает меня в туалете, для…ну в общем, не будем об этом.

Почему-то мне стало крайне неприятно находится рядом с ней и вообще она меня раздражала, но тут было безопасно пялиться на других парней и было удобно скрывать свои мысли, поскольку все вокруг считали нас парой и думали, что мы встречаемся и у нас огромная любовь, тьфу!

Мой взгляд заскользил дальше по группе, и он наткнулся на Станислава. Стасик, как ты меня ненавидишь, а ведь на прошлом курсе мы были с тобой закадычными друзьями, много вместе проводили времени, гуляли, сидели за одной партой. Я был у него в гостях, а он у меня. Ревность – страшная штука. Из – за нее начинались войны, происходили убийства, портились отношения. Так и у нас произошло. Не знаю, что взбрендело Стасу в голову, но в один прекрасный или идиотский день, называйте как хотите, он подумал, что я покушаюсь на его подругу Оленьку. Немного полноватая, раскосая татарка Оля была вообще не в моем вкусе. Самое обидное, что если бы наступил конец света, и мы бы остались последними на этой грешной земле, я никогда бы не переспал с ней, даже ради продолжения человеческого рода. И даже просто не подрочил ей в ладошки, чтобы она продолжила род без меня!

"Стас! Я гей! Я люблю высоких и стройных парней! Малыш, я бы скорее взял тебя на том биллиардном столе, на котором ты давеча брал очередную свою подружку, за спиной у Ольги, конечно." Но я не мог так ему сказать, а потому пришлось прекратить наше приятное общение. Нет, я не испытывал к нему чувств и не хотел бы с ним отношений, тем более он был натуралом. Но, я бы очень хотел продолжать общаться с ним, поскольку мне нравилась наша дружба.

Думаю, что парню гею все равно нужно общаться с натуралами в здоровой такой мужской компании. Мужчине идет, когда он выглядит и ведет себя как парень, а не как манерная цирковая сучка.

Стас посмотрел в мою сторону, слегка хмыкнул и отвернулся. Вот дурак какой глупый! Разрушил нашу дружбу на ровном месте и бездоказательно! Однако повод все-таки был – его Оля, которая сейчас откровенно пялилась на меня и стреляла своими раскосыми глазами с большими ресницами в мою сторону. "Ну что тебе нужно от меня? Что ты смотришь на меня, глупая, вообще уйди отсюда, ты загораживаешь мне вид на Сережу!" – подумал я и улыбнулся ей слегка, чтобы быть вежливым. Наверное, именно моя вежливость и такие взгляды привели Стаса ко мнению, что Ольга изменяет ему со мной. Я боялся ему признаться, что я гей, наверное, это было бы хуже, чем потерять дружбу, поскольку Стас показал себя за этот год откровенным треплом и завистником. Мне думается, что о моей тайне узнал бы весь ВУЗ, признайся я ему.

Сережа, Сереженька, мой мальчик золотой! Не знаю, почему при виде его мое сердце замирало в груди, и я начинал себя вести совсем неадекватно! Парень был, как мне сначала показалось, совсем не в моем вкусе: мне нравятся высокие парни, а он был среднего роста. Мне нравились светленькие, а он был темным. Меня привлекали спортивные пацаны, а он был просто худой. Кроме того, он был тихий и почти ни с кем не общался. А на меня смотрел вообще как-то по – волчьи. Было чувство, что я его чем-то обидел, или задел, хотя я такого не делал.

Этот парень имел какую-то внутреннюю харизму, меня влекло к нему. Я не мог поднять глаз к его глазам, когда смотрел на него, потому что меня привлекали его губы. Они были плотные и полные, правильной формы и с такими точно очерченными краями, что невозможно было оторвать от них взгляд. Иногда он проводил по ним языком и мне срочно требовалось сбежать куда-нибудь в этот момент, чтобы сдержать порыв броситься к нему и начать целовать эти губы и ласкать этот язычок.

Я многие вечера представлял, что мы будем вместе, что нам так сладко и хорошо, что весь мир останавливается и ждет, пока мы насладимся друг дружкой. Я не знал, как ему намекнуть о своих чувствах, как выразить их. Может написать ему записку? А что, если мои чувства окажутся безответными, что, если у него есть девушка или он натурал? Еще больше меня пугала мысль о том, что он посмеется надо мной и всем расскажет, что я голубой дурак! Хотя последнее было маловероятно. Серега не был похож на того, кто раскрывает секреты и болтает по пустякам. Точнее он вообще не болтал. За прошедший год я слышал его голос только на экзаменах и то тогда, когда я оказывался в одной пятерке сдающих вместе с ним.

Было странно, что он ни с кем не общается и вообще настроен на какую-то свою волну. Мне не было известно, что его интересовало, чем он увлекался.

Хотя был такой случай. Как-то раз я сидел в институтской библиотеке на первом этаже и готовился к очередному семинару по истории Древней Греции. Мне нравился этот предмет, и я постоянно к нему готовился, в отличие от других дисциплин. Меня привлекали нравы древних греков, нравится их внешность, язык, культура. Они были воистину свободными и выражали свои мысли и желания так, как того хотели, без оглядки на общество. А оно, в свою очередь, многое принимало…

Я задумался. У меня было богатое воображение, и оно живо представило, как я плыву на корабле в Трою, спасать честь Агамемнона, как прыгаю на берег и несусь с копьем к стенам золотого города, как врываюсь в него и убиваю воинов, стоящих на моем пути, а потом получаю его богатства и молодых рабов… В этот момент ко мне подсел Серега с огромной художественной книгой. Мои мысли прервались. Мне стало интересно, что он читает, но увидев обложку я понял немного разочаровавшись, что это была фантастика, которую я не мог переваривать, что-то про конец света и зомби. Странно было другое, что парень просто утонул в этой книги, я первый раз видел, как душа человека улетела из его тела, оставив этот грешный мир. Он точно сейчас находился не в этой комнате. Я бы даже поспорил на то, что, если бы я сейчас встал и поцеловал его, он бы не обратил на это внимания и продолжал бы увлекательно читать. Такой зайка! Боже мой!

Продолжая разглядывать класс, мой взгляд нехотя оторвался от Сереги и заскользил дальше. Я уперся в Катю, точнее в ее живот. Какой надо быть дурой, чтобы забеременеть на втором курсе? Она что думает, что с ребенком будет легче сдавать сессию? Ну с пузом то да, она подгадала вообще вовремя, поскольку сейчас конец весны и скоро наступит долгожданная сессия, автоматы по которой беременная Катя заслужит своим большим выпирающим животом. Ну кто из преподавателей будет рисковать будущим ребенком, нервируя беременную? А для тех, кто все же рискнет, всегда есть в запасе козырь о том, что стало плохо или "ой, у меня воды отходят!", в общем тут все понятно.

Она мило беседовала с Денисом. Дениска, славный маленький гей, худой и маленького роста, гей активист. Он готов был обмотаться радужным флагом и прийти в институт с надписью на лбу "я – гордый гей!". Очень манерный, чрезмерно вычурный и наглый, себялюбивый и неприятный тип. Никогда не думал, что наш брат будет вызывать у меня в душе стойкое неприятие. Мне не хотелось его, я не желал его обнимать и целовать, меня не тянуло к нему.

Вообще я никогда не был влюблен в парня и тем более не встречался с парнями. Моя первая любовь в шестнадцать лет была девочкой, лет на восемь старше меня. У нас были платонические отношения, кроме того, у нее были другие интересы, ей просто нравился молодой, стройный и высокий парень с красивым лицом, который бегал за ней и оказывал знаки внимания, дарил цветы. Ее не заботило, что она может ему сделать больно, что, собственно, и произошло, когда она в один из вечеров напилась пьяная и пошла трахаться со своим бывшим парнем на глазах у меня. Я пытался ее остановить, на что получил такой ответ: "Ты еще слишком маленький, малыш! Иди домой!". Она поцеловала меня в лоб и ушла на потрахушки, а я поплелся домой с разбитым сердцем и уговором, что больше никогда не буду мутить с девчонками.

С парнем у меня тоже не было отношений и близости, я не целовался никогда, но почему-то был уверен, что мне будет очень приятны мужские губы и язык…

Я много раз себе представлял, какого это с парнем, ну, ходить за руку, обниматься и целоваться. Какого это ощущать, когда ты счастлив и на своем месте со своим человеком. Я думал, что это и есть счастье, любовь, в общем все прекрасные чувства, которые только могут быть вместе взятые.

Из размышлений и разглядываний меня вырвал резкий и противный звонок на пару. К своему удивлению, я обнаружил, что больше половины группы исчезло и нас осталось совсем немного. Зашел лектор и начал свое течение скучный час…

2 часть: Начало

Течение скучной пары прервал резкий пронзительный звук. Меня он вырвал из сонного оцепенения лекции. Металлический женский голос провозгласил пожарную тревогу. Профессор приказал нам остаться в аудитории и пошел выяснить что к чему. Я никогда не предполагал, что такое может случиться.

Мы сидели ввосьмером и смотрели друг на друга. Стас как обычно начал морить дурацкие шуточки. Я устало посмотрел на него и хотел уже сказать ему какую-нибудь гадость, но мой открывшийся рот прервал дикий крик и стон, раздавшийся из коридора. Вся восьмерка замерла и тупо уставилась на дверь, я не растерялся, вскочил и подбежал к двери. От ее резкого распахивания меня остановили крики людей и возня прямо за дверью. Слегка приоткрыв дверь, я увидел нашего профессора, лежащего на полу в луже собственной крови, он держался за горло и смотрел на меня огромными не мигающими глазами. Наверное, мои глаза в этот момент были не меньшего размера… Только губами он прошептал мне "спасайся".

Я резко захлопнул дверь и защелкнул замок. Наверное, это была единственная аудитория в корпусе, которая закрывалась на замок изнутри, что меня чрезвычайно порадовало. Я повернулся к ребятам и сказал, что нужно забаррикадироваться. У меня перед глазами стояли большие глаза профессора, я плохо соображал, и всю эту картину дополняли крики и топот людей за дверью, звуки борьбы и возня.

– Что здесь происходит? – заорала Аня. Я только лишь смог приложить к губам палец,

показывая всем, чтобы они говорили тише. Таня и Катя посмотрели на меня недоуменно:

– Что это – сон?

– Не знаю, может быть… – Это все что я промямлил.

Катя подпрыгнула и начала расхаживать по комнате.

– Успокойся, наверное, это чья – то шутка! – Произнес Сергей. Все уставились на него одновременно, поскольку не ожидали от него, что он вообще заговорит.

– Видимо чья – то очень злая шутка. – В два голоса произнесли Стас и Дмитрий. Ребята вскочили и направились к окну.

За окном стоял теплый весенний день. Конец весны – начало лета. Скоро сессия…

– Господи, там просто кровавое месиво! – на лице Стаса застыл неподдельный ужас. Я, кажется, потерял самообладание. Ущипнув себя за руку, я почувствовал боль. На руке образовался синяк. Да, точно, это не сон. Но что же тогда?

Я осмотрел эту аудиторию. Здесь я сдавал экзамены, она была маленькая и уютная а в конце стояли шкафы с книгами.

-Ребят, там профессор, он был весь в крови и что-то было с его горлом, я не знаю точно, но по-моему на него напали. – Мне показалось что у меня начали трястись руки.

– Может это нападение какое – то, ну как в американских колледжах. Может кто – то с журфака сошел с ума и решил расстрелять всех? – Все согласно закивали, когда Таня попыталась найти объяснение ситуации.

– Трудно себе представить, что одна из журналисток сошла с ума! Тань, не говори глупости, там на весь поток один парень. – Я недоумевал ее тупости.

Стас решил изречь: – Ну вот он и сошел с ума, от того, что оказался один среди баб, поэтому и решил взять пушку! Ахах!.

Я нахмурился: – Стас, не говори глупостей, кроме того, мы не слышали выстрелов. И до сих пор включена пожарная сигнализация. – Поскольку возня в коридоре затихла, я предложил ребятам потихоньку выйти в коридор и направляться прочь из этого кровавого альма матер. Я подошел к двери и убрал от нее пододвинутый кем-то стул, тихонько щелкнул замком и слегка приоткрыл ее. Я почувствовал, как за моей спиной выстроились все ребята, а прямо непосредственно за мной стояла Аня. Она вскрикнула сразу, как увидела нашего препода, лежащего в крови, и бросилась в конец аудитории. Ребята потихоньку высыпали в коридор, а мне пришлось возвращаться за этой плачущей сисястой дурочкой. У нее явно началась истерика. В аудиторию заглянула Катя с белым лицом. У нее было такое выражение, как будто она родила ребенка и запихнула его от увиденного ужаса обратно: – Вам надо на это посмотреть…

Я вышел в коридор, держа Аню за руку, точнее волок ее. Там было тихо. Наша аудитория находилась на втором этаже. Зрелище, которое предстало перед моим взором, можно увидеть только на экранах фильмов ужасов: просто повсюду были тела, некоторые даже стонали, а стены превратились в кровавые, было забрызгано огромное зеркало, висевшее напротив аудитории. Ребята стояли среди этого всего растерянные и не знали, что делать. Как обычно из ступора первый вышел я: -Так, все за мной, пошлите скорее, нам нельзя тут оставаться.

– Там какая-то девушка стонет, мне кажется она живая! – Я проследил за рукой Тани и увидел кровавое тело, бьющееся конвульсивно в собственной крови и кишках. Ей явно было не помочь.

– Я думаю, нам им не помочь, но мы можем спасти себя! Идемте скорее! Я решил, что нам надо обследовать весь институт, который располагался на четырех этажах. Мы разделились и договорились встретиться тут же через двадцать минут.

Я и Аня, которая увязалась за мной, пошли на второй этаж. Повсюду была разруха: зеркала разбиты, парты перевернуты. Ни одна из дверей не открывалась. А вокруг тишина… Притом какая-то зловещая. Так мне показалось. Было много истерзанных тел. Я даже не мог себе представить, что стало причиной их такого состояния. Это было явно не огнестрельное оружие.

– Как ты думаешь, что тут произошло? – Аня спросила у меня с надеждой в голосе.

Я ей ответил, что не понимаю. Мы вернулись к аудитории, в которой проснулись. Новости у всех были одни: все забаррикадировано, двери не открываются, никого живого нет.

Мне стало немножко жутковато. По спине пробежал холодок… Кто бы мог подумать? На спине я резко почувствовал чей – то взгляд. Обернувшись, я увидел, как на меня пялится Аня: "че уставилась?"

Я был в легком шоке. Что делать? Куда бежать, кому отдаться? – так я всегда шутил. Вдруг я вспомнил, что на третьем этаже, в немецком классе, окна выходят на крышу спортзала. А с нее легко спуститься на землю. Сообщив об этом, мы решили направиться туда.

– Постойте! Я недавно читал одну книгу, там все люди заразились неизвестной болезнью, превратились в зомби и всех кусали. – Серега произнес это с неким зловещим придыханием.

Мы все остановились. Послышался громкий смех: это Стас, мой друг. Он так ржал, что стены тряслись:

– Ты что и вправду думаешь, что мы попали в эту книгу? Или что там? Вот дурак! – "Сам ты дурак! Объясни тогда всем нам, что тут произошло?"

– Есть другие идеи, Стас? – Я просто не выдержал, не хотел, чтобы он наезжал на моего мальчика.

– И ты туда же, ну тут явно не конец света! – Все уставились на Стаса как бы говоря: "А на что это похоже?".

Добравшись до нужного кабинета, я заметил, что эта дверь приоткрыта. Мы тихонько всей толпой, втиснулись в кабинет. Окна выходили на южную сторону, и я почувствовал тепло солнечных лучей. Меня вдруг охватила ностальгия по тем, студенческим временам, когда мы занимались в этом кабинете.

Стас подошел к окну. Рама скрипела и не поддавалась. Такое чувство, что ее не открывали целых три года. Я испугался, что нас могут услышать те, кто устроили эту бойню. Отбросив дурные мысли, я помог Стасу. Окно все – таки поддалось. В лицо ударил весенний ветерок. За окном – ни души. Стояла такая тишина, что было чувство, что весь город замер. Наш корпус не был главным и располагался в дворовой территории, однако здесь всегда были слышны звуки города, доносившиеся от огромной улицы, располагавшейся в нескольких домах отсюда. Но сейчас было тихо, повсюду.

– Сколько сейчас времени? – я вздрогнул от знакомого голоса и обернулся. На меня смотрела Ольга, подружка Стаса.

Стас перемахнул на крышу и начал осматривать местность.

– Никого нет, ни одной души. Эге – ге – ге – ге. – Эхо вторило ему так, как будто он был не на спортзале, а в нем. Не успел я этому удивиться, как всю округу оглушил страшный рев. Нет, даже не рев, а рык неизвестного мне доселе животного.

Все, кто был в комнате, не на шутку перепугались, а Стас так струхнул, что бросился карабкаться снова к нам в кабинет. Однако было уже поздно…

Все произошло в одну сотую секунды. Откуда не возьмись, на крышу запрыгнула три человекоподобных существа в синих костюмах. В моей голове сразу пронеслась мысль, что они мне напоминают наших охранников, которые часто нас сгоняли с крыльца, когда мы курили там на переменах.

Я не знаю, правда ли, но эти три существа были странным образом похожи на людей: у них были ноги и руки, голова. Однако все это имело ужасный, серо – красный вид. Вонь смрада и еще смерти неслась от них за версту.

Увидев их, Стас завизжал. Да, да, он завизжал, как будто ему произвели кастрацию без наркоза. Это было ужасно. Этот звук еще долго стоял в моей голове. Такое чувство, что я никогда его не забуду.

Недолго думая, три существа накинулись на Стаса с таким проворством, какое можно ожидать только от голодных диких животных, где ни будь в Африке. Точно, все происходившее напоминало африканское сафари. Мы ведь еще не поняли, что это за дикие существа.

В мгновение ока они набросились на Стаса и начали терзать его плоть. Куски от него летели с огромной скоростью. Кровь брызгала в разные стороны. Нет, кровь не брызгала, а выплескивалась в разные стороны. Неужели ее так много в нашем теле? Много попало на окна кабинета, в котором стояли все мы. Лично я не мог пошевелиться, а мой рот, наверное, был открыт в безмолвном крике. Признаюсь, после всего что было у нас в дружбе со Стасом, я не испытывал к нему никакого дружеского чувства, однако такой конец как у него, я не пожелал бы и врагу.

Только Серега бросился к окну и закрыл его и начал орать, чтобы мы уходили. Придя в себя, я обернулся: за моей спиной стояла Ольга. Она улыбалась: Стас ей очень подосрал, однако, и ее жестокость к людям проявилась с полной силой.

Приходить в еще один шок от ее улыбки у меня не было времени. Я схватил Катю, и мы понеслись из кабинета. Выйдя в коридор, мы услышали звук разбивающегося стекла: дикие твари наверняка проникли в кабинет. Рядом с кабинетом стоял тяжелый сейф: его, наверное, вынесли, приготовившись к ремонту (во время нашей учебы в корпусе шел ремонт).

Схватившись за сейф – я и Сергей – бросились подпирать им дверь. Это было сделано своевременно, так как рычащие – пищащие звуки за дверью достигли пика, а дверь, ведшая в кабинет, ходила ходуном.

Мы все поддались панике. Девчонки побежали в туалет, Дима смотрел на меня огромными глазищами, говорившими: «Пиз..ц!». И только Сергей с Ольгой выглядели спокойно. Минут через двадцать мы все вернулись в кабинет, в котором прервалась лекция.

– Тут явно что – то происходит. Надо что – то предпринять. Что нам делать? – Ольга не смогла долго притворяться – она запаниковала, видно сильно себя любила и не хотела оказаться в пасти у этой твари, как ее парень.

– Что, что. Тут и так все понятно, нужно выбираться. – Сергей был прав. Необходимо искать выход.

Я сказал: – Ребят, послушайте. Я не знаю, что за чертовщина тут твориться, но те твари, что напали на Стаса – Я сделал паузу, пока Катя извергала из себя еду… – Так вот, они, эти твари, явно не одни. Их видимо много. Возможно, они сожрали весь город. Но мы не знаем, насколько здесь сидеть безопасно. Нам нужно выбираться.

Народ разделился на две группы: кто – то хотел уходить, кто – то хотел остаться. Начался спор. Я понял, что ни тот, ни другой вариант нам ничего хорошего не обещает, однако я не таков человек, чтобы сидеть на месте и покорно ждать судьбы.

Мои размышления прервала Аня: – Думаешь мы выберемся отсюда живыми? – Она взяла меня за локоть.

– Не знаю, надеюсь, что да.

Сергей сказал:

– Так, ребята, я вам говорил про ту книгу, так вот. – Ему не дали договорить. Все начали на него шикать. Дима вмешался:

– Дайте ему сказать. Что орете то? – Все тут же притихли.

– Так вот, в той книге кровожадные твари заразили большую часть людей на земле.

Осталась только группа студентов, которые спаслись и пытаются найти выживших, преодолевая опасности.

– Так я не поняла, хэппи энд будет? – спросила Катя, вытирая рукой запачканный блевотиной рот.

Дима снова перебил:

– Какой нахер хэппи энд? Может нам лучше поискать отсюда выход? Серега, как спаслись те студенты, ну, в твоей книге…?

– Они нашли машину и начали выбираться из города. Что касается конца, то я не знаю, я ее не дочитал.

Катя сплюнула на пол и поморщилась:

– Так, давайте выбираться отсюда. Не думаю, что хорошая идея – сидеть тут и ждать участи Стаса.

Про себя она подумала: "Странно, однако, Ольга даже не поморщилась при упоминании своего съеденного парня. Так любила значит?"

На реплику Катьки все согласно закивали. Надо было выбираться.

Решили подняться на крышу – обозреть окрестности. Чердак был, как всегда, открыт. Дима полез на крышу, остальные ждали его у лестницы. Открывшаяся ему картина была как к фильму про конец света.

Земля была окутана легкой дымкой. Вокруг уже светало, однако тучи, застилали весь небосвод и казалось, что рассвет не наступит никогда.

Вдалеке виднелись зарева пожарищ. Над городом – миллионником стояли клубы дыма. Немного впереди виднелся некогда оживленный проспект. Сейчас там не проезжало ни одной машины. А сама широкая проезжая часть была забита брошенными машинами, часть из которых были разбиты, а у других были открыты двери.

Повсюду стояла тишина. Она так звенела в Диминых ушах. Он не знал, который сейчас час, однако помнил, что, когда бежал и в пять утра в институт на сдачу экзаменов, повсюду сновали люди и машины. Огромный проспект никогда не замирал.

Такого просто не могло быть! В голове пронеслись мысли, что он спит. Возможно, так и было. Однако прикосновения легкого ветерка, зловонный смрад, который исходил не только от пожаров, но откуда-то еще, возвращали в реальность. Дима ущипнул себя за руку. Больно! И страшно, поскольку больно – и это не сон!

– Черт! Что же такое творится то? – этот вопрос он задал скорее сам себе.

Оглядев вокруг местность, Дима понял, что надо выбираться. Ждать помощи вряд ли удастся откуда-нибудь. Он подумал, что возможно они единственные, кто остался жить в этом городе из одного миллиона горожан.

Его взгляд упал на некое шевеление около гаражей. Ничего конкретного он не увидел. Возможно, это ветерок поднял в воздух какой-то мусор?

– Гаражи! Точно! – его как осенило! Дима вспомнил, что в институте есть несколько служебных автобусов, которые должны быть припаркованы там.

– Ребят! Автобусы! Надо срочно спуститься к гаражам. Помните, мы ездили на экскурсию по храмам города? Это же институтский автобус был. Надо туда добраться и мы сможем уехать отсюда.

Ольга скептически заметила:

– А вы уверены, что они вообще там есть? Может там они и стоят, а где взять ключи?

Дима посмотрел на своих сокурсников. У них на физиономиях отразился страх. Выглядели они затравлено – как стадо бестолковых баранов!

– Давайте не будем поддаваться паники и хоронить себя живьем! Оля, если ты можешь предложить что – то другое, более умное, то мы все слушаем тебя внимательно.

Все повернулись к Оле. Она стояла как дура и хлопала глазами:

– А что я, я ничего!

– Вот и замечательно, идем к гаражам! – Все стадо поплелось за Димой. По лестницам шли быстро. Дима предупредил, чтобы шли все тихо. Ольга была на здоровых каблуках и ей с большим трудом удавалось сохранять тишину. Я шел за ней и думал, что ее отношение к парню – просто ужасное. Его съели у нее на глазах, а она даже не поморщилась. Сука! Повсюду лежали трупы в лужах крови и чего-то еще, какой то слизи. Был ужасный запах и мне показалось, что от этого всего зрелища исходило тепло только что пролитой крови. Лиц людей практически невозможно было разобрать, но кое кого я узнавал и от этого становилось еще более жутко…