Конец времен (ЛП)

ГЛАВА 5

Мне казалось, он будет напряжен до предела, как я. Но дыхание Раффи быстро становится размеренным и глубоким.

Должно быть, он катастрофически измотан. Помимо недосыпа и постоянного пребывания в крайней степени боеготовности, он все еще восстанавливается после ампутации крыльев и последующего хирургического вмешательства. Страшно представить, через что он проходит.

А я просто лежу и пытаюсь уснуть рядом с ним.

Теплый бриз, залетающий в окно, приносит с собой аромат розмарина. Жужжание пчел, кружащих внизу над растениями, кажется далеким и умиротворяющим. Мягкий солнечный свет проникает сквозь закрытые веки.

Я отворачиваюсь от раздражающей яркости окна и, оказавшись лицом к Раффи, не могу не открыть глаза, чтобы полюбоваться. Полумесяцы черных ресниц лежат на его щеках. Длинные, словно подкрученные щипцами, они могли бы стать предметом зависти любой девчонки. Четкий контур прямого носа. Мягкие и чувственные губы.

Чувственные? Трудно не захихикать. Что за слово взбрело мне в голову? Не припомню, чтобы хоть что-то в своей жизни называла чувственным.

Мускулистая грудь вздымается и опадает в гипнотическом ритме. Руку сводит от желания прикоснуться.

Я сглатываю и переворачиваюсь на бок.

Теперь, когда он за моей спиной, я могу сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть, воспользовавшись тактикой расслабления перед боем.

Раффи приглушенно стонет и начинает ворочаться. Должно быть, мои движения потревожили его сон.

Я чувствую теплое дыхание на своей шее. Видимо, он повернулся на бок лицом ко мне. Мы вот-вот соприкоснемся, его близость отзывается электрическим покалыванием вдоль спины.

Слишком близко.

Он дышит глубоко, в размеренном ритме. Его сон крепок, в то время как я – клубок оголенных нервов, и причиной тому он, спящий в моей постели. Что за черт? Все же должно быть наоборот.

Я пытаюсь запихнуть всю эту эмоциональную сумятицу в пресловутый чулан в своей голове. Но либо чулан полон, либо ворох эмоций слишком объемен, тяжел и даже колюч.

Тем временем мое тело медленно, но верно прогибается назад до тех пор, пока не встречается с телом Раффи.

Наши бедра соприкасаются, и в ту же секунду я слышу негромкий стон, Раффи смещается и забрасывает на меня руку, притягивая ближе к своему сильному телу.

Что я творю?

Теперь моя спина полностью прижата к его груди.

Что я творю?

Сильной. Теплой. Мускулистой груди.

На лбу выступает испарина. Когда же здесь стало так жарко?

Вес руки одновременно вжимает меня в Раффи и вдавливает в матрас. Из-за панической атаки я готова выпрыгнуть из постели.

Но тогда я его разбужу. Волна стыда накрывает с головой, стоит мне только подумать, что Раффи узнает, как я горю и извожусь, наблюдая за ним спящим.

Снова пытаюсь расслабиться. Я для него - плюшевый мишка, к которому можно прижаться во сне… Наверное, Раффи настолько устал, что даже не осознает моего присутствия.

Его ладонь горяча. Я остро ощущаю прикосновение большого пальца его руки к нижней части моей груди.

Сознание пронзает мысль. И как бы сильно я не старалась от нее отделаться, ничего не выходит.

Что я почувствую, если ладонь Раффи окажется на этой части моего тела?

Мне семнадцать, не за горой восемнадцатый день рождения, при этом ни один парень не касался моей груди. А с учетом последних событий, шансов на это все меньше. По крайней мере, в приятном и нежном ключе. Апокалиптический мир гарантирует только насилие, положительный опыт – это уже мечты. Вот почему желание ощутить нечто волнующее становится только сильней. Нечто трепетное и ласковое, что случилось бы в нужное время с правильным парнем, если бы мир не покатился к черту.

Вопреки голосу разума моя ладонь уже накрывает ладонь Раффи. Нежно, невыносимо нежно. Если эта рука коснется моего соска, что я испытаю?

В самом деле?

Я только что подумала об этом?

Нет, дело не в мыслях – то, что во мне происходит в эту минуту, это скорее… призыв, неодолимое желание. Ему невозможно противиться, его невозможно скрыть. Пульсирующее, дрожащее, вибрирующее желание.

Я медленно, буквально на пару сантиметров, сдвигаю вверх ладонь Раффи, теперь большой палец его руки прижат к мягкой груди.

И я продолжаю двигать его ладонь, еще и еще чуть-чуть.

Раффи дышит все также размеренно. Он по-прежнему крепко спит.

Еще немного. Еще…

И вот теплая ладонь целиком накрывает грудь.

Тогда-то все и меняется.

Его дыхание становится прерывистым. Пальцы впиваются в кожу, сжимая мою плоть. Требовательно. Почти причиняя боль, но не преступая черту. На грани. Немыслимое чувство рождается в области сердца, заполняя меня целиком.

Я вдруг понимаю, что стала дышать чаще.

Раффи стонет и касается губами моей шеи. Проводит дорожку из поцелуев к моим губам. Его рот, горячий, влажный и жадный, накрывает мой. А язык, дразня, проникает внутрь.

Целый мир – фейерверк ощущений: мягкая настойчивость губ, горячее скольжение языка, твердость тела, прижатого к моему.

Он переворачивает меня на спину и ложится сверху, вжимая меня в матрас. Мои руки гладят его шею, а ноги и бедра не знают покоя.

Я хнычу или стону, или скулю – не могу осознать. Я настолько увязла в вихре ощущений, что единственно важная вещь – это здесь и сейчас.

Раффи.

Мои пальцы пробегают по мышцам его груди, по мускулистым плечам.

И тут он отстраняется, оставляя меня жадно глотать воздух.

Я, одурманенная, с трудом поднимаю веки и тянусь к Раффи руками.

Он смотрит на меня напряженно. Потрясенно, но с вожделением.

Затем резко отстраняется и садится ко мне спиной.

- Господи. - Он запускает пальцы в свою шевелюру. - Что это только что было?

Я открываю рот, чтобы ему ответить, но все, что могу сказать – это: «Раффи». И неясно вопрос это или мольба.

Его спина идеально пряма, мышцы напряжены, крылья плотно прижаты к спине. Я касаюсь его плеча, и он дергается как от удара током.

Ни слова не говоря, он поднимается на ноги и выбегает за дверь.