Конфидент

Глава 3

– Этель, голубушка! – позвала меня миссис Батлер. В последнее время она постоянно так меня называла, и привязанность ее ко мне с каждым днем росла. Вся прислуга это видела, но никто не высказывал недовольства, не обижался. Я же чувствовала себя немного неловко. – Пойдем, поможешь мне с бельем.

«Помочь с бельем» на ее языке означало посидеть с ней рядом и поговорить о чем угодно. Миссис Батлер была очень интересным собеседником, она прочитала огромное количество книг. Иногда мне казалось, что одному человеку жизни бы не хватило, чтобы прочесть и половину.

Я уже привыкла к этому по большей части тихому дому. Как и в первые дни, он казался мне живым, странным, но милым. Иногда по ночам я просыпалась, словно услышав что-то, но, окончательно пробудившись, заставала лишь тишину. Будто дом, растревожив меня, затихал, позволяя вновь уснуть. Глупости, конечно, но этот особняк волей-неволей заставлял фантазировать. Он не был жутким, но казался пустынным. Я чувствовала, что не только обитатели, но и его стены пригрели меня, укрыли и защитили. Но было такое чувство, что дом тосковал по хозяину, который пропадал неизвестно где. Временами я понятия не имела, у себя ли мистер Холл. Вокруг него витала таинственная дымка. Слуги хозяина любили, тщательно оберегали и, казалось, надеялись в этой жизни лишь на него одного.

Я знала в особняке уже почти каждую комнату, каждый коридор, каждый предмет мебели. Не ходила лишь в комнаты мистера Холла. Мне не запрещали, я сама не желала. Сначала из стеснения и легкого негодования, которое появилось после того, как я узнала, что он приходил в мою комнату ночью. А потом, когда буквально влюбилась в его дом, из страха, что стоит мне попасться ему на глаза, и мистер Холл тут же выгонит меня.

Сейчас я прошла за миссис Батлер на второй этаж, свернула в коридор и, дойдя до его конца, оказалась в бельевой. В этой комнате всегда пахло свежестью и чуть-чуть мятой. Экономка говорила, что этот запах успокаивает мистера Холла, помогает ему уснуть. А со сном у хозяина этого дома, как я поняла, были серьезные проблемы.

– Мисс Янг, – сказала миссис Батлер. Наедине она всегда обращалась ко мне именно так. – Вы давно не писали вашей тете. Бэтани сегодня видела одну из ваших горничных, Софи, кажется.

Экономка подошла к большой корзине и извлекла из нее чудные, идеально отутюженные простыни. Она положила их на стол, и по комнате распространился запах мяты. Легкий, ненавязчивый. Миссис Батлер не смотрела на меня, но я чувствовала, что она собирается с мыслями, чтобы поговорить о чем-то важном. Мое сердце тут же испуганно забилось, я невольно сжала кулаки и прикусила нижнюю губу.

– Так вот, эта самая Софи сказала, что миссис Артридж до сих пор не знает, где вы и винит себя в том, что случилось.

Миссис Батлер повернулась ко мне, ее глаза были полны сочувствия, а ведь я уже начала от него отвыкать.

– Я регулярно посылаю тетушке весточки, – ответила я, пряча глаза.

– Но вы ведь не пишете, где находитесь, – мягко произнесла экономка.

– Я ославила себя и фамилию Артридж на весь Грейстэл, вы же знаете, – едва шевеля губами, сказала я. Голос мой звучал тихо, но миссис Батлер слышала каждое слово. – Мои отношения с Робертом Бенсоном не обсуждал только ленивый. За этот месяц горничные пересказывали все слухи, которые бродят по городу.

– Вы должны извинить их, мисс Янг. Девушки не знают, кто вы, иначе они бы ни за что не причинили вам эту боль. А я, к сожалению, не могу постоянно их контролировать.

– Я их не виню, миссис Батлер, дело не в этом, – попыталась я объяснить. – Я не могу написать тете, что живу в доме мистера Холла. Он еще довольно молод и одинок. Это станет ударом для нее. Доказывать, что я видела его всего один раз, бессмысленно. Я решила, что нескольких слов о том, что я здорова, будет вполне достаточно.

Миссис Батлер понимающе покивала головой и коснулась теплыми пальцами, тоже пахнущими мятой, моего лица.

– Я понимаю, мисс Янг, – сказала она, – но, возможно, вы напишете ей письмо? Не просто пару слов, а нечто более подробное. Что вас останавливает?

– Стыд, – сказала я и, наконец, подняла на миссис Батлер глаза. В них она увидела непролитые слезы. – Я виновата перед ней. Тетушка вырастила меня в любви и заботе, а я, не желая того, конечно, подвела ее. Я бы в жизни никогда не обидела ее, не причинила намеренного зла.

– Вот об этом и напишите, – кивнула экономка. – Не молчите, это причиняет миссис Артридж еще большую боль.

– Вы правы, – вздохнула я. – Конечно, правы.

– Вот и хорошо, моя милая, вот и славно, – улыбнулась она.

Миссис Батлер положила простыни в глубокий ящик комода, еще раз тщательно их расправила, а потом предложила выпить чаю в маленькой гостиной на первом этаже. Эту комнату экономка любила больше остальных. По ее словам, мистер Холл сам отдал ее своей верной помощнице. Здесь она читала, иногда вышивала, а иногда играла на фортепиано. Но с тех пор, как в доме появилась я, миссис Батлер просила играть именно меня. Мы оставались наедине, и никто из прислуги даже не догадывался, кто именно музицирует. Так было и в этот вечер. Мы угостились чаем и нежным печеньем, а потом миссис Батлер взяла в руки вязание, а я села за инструмент. Мелодии я почти всегда выбирала тоскливые, под стать своему душевному состоянию. Да, за прошедший месяц боль немного притупилась, но зачастую стоя у окна или гуляя вечерами по саду, я понимала, что пленила себя сама. Я понимала, что выйти за забор не могу. Иногда, когда город накрывала ночь, я делала попытки, но они были безуспешными. Ноги прирастали к земле прямо у ворот, меня охватывал жаркий страх, а руки начинали мелко дрожать. Страх покинуть дом мистера Холла я ощущала физически. И с каждым днем он становился сильнее.

Сегодняшний разговор с миссис Батлер вынудил меня выбрать любимую мелодию тетушки Харриет. Я играла, а сердце плакало, изнывая от сожаления и чувства вины. Игра моя получилась настолько пронзительной, что миссис Батлер отложила свое рукоделие и стала наблюдать за мной, не отрывая глаз. Я не видела, но чувствовала это. Не доиграв до конца, я оставила фортепиано и подошла к стеклянной двери, ведущей в сад. Надо отметить, что почти из всех комнат первого этажа, можно было туда попасть. Это прихоть самого хозяина. Я открыла дверь, и звуки майского вечера ворвались в гостиную. Они немного отвлекли меня от печальных мыслей. Город жил прежней жизнью, жители его наносили друг другу визиты, обсуждали последние новости и радовались теплу. Я обхватила себя руками и вышла в сад. Запахи заставили прикрыть глаза и вдохнуть поглубже. Пахло землей, травой и цветами. Признаться, к последним я была почти равнодушна. Толком не понимала, почему почти все женщины так любят цветы.

Я повернулась к миссис Батлер и увидела, как она грустно вздохнула, а потом вновь взялась за вязание. В этот миг я услышала странный звук, похожий на свист запущенного фейерверка. Весь дом будто вздрогнул, по крайней мере, мне так показалось. Воздух стал густым, он медленно наполнил мои легкие и будто склеил их, дышать стало невозможно. Я открыла рот, пытаясь сделать вдох, но у меня ничего не вышло. Руки сами собой стали сжиматься и разжиматься. Из горла вырвался хрип, и я вновь посмотрела на миссис Батлер, желая призвать ее на помощь. Женщина, бледная как мел, вскочила из кресла, в котором сидела, и бросилась ко мне. Голова моя пошла кругом, мир вокруг пошатнулся.

– Мисс Янг, – воскликнула экономка, подхватывая меня под руки. – Этель!

Я продолжала безуспешные попытки вдохнуть, а миссис Батлер усадила меня прямо на траву и начала причитать:

– Это же надо так… как неосторожно… кто же осмелился? Нет, ну это совершенно неприемлемо! Сейчас, сейчас, моя милая, все пройдет.

Экономка запустила руку в глубокий карман своей юбки и вытащила оттуда маленький флакончик. Она протянула его мне и заставила сделать глоток.

– Сейчас, сейчас, – повторяла она. – Выпейте и вмиг все пройдет.

Стоило мне проглотить совсем немного густой жидкости, как легкие будто расправились. С хрипом я сделала глубокий вдох, а потом еще один и еще.

– Ну вот, слава богу. Все хорошо, моя дорогая. Все прошло.

Голова все еще кружилась, я чувствовала подступающую дурноту, но дышалось уже легко.

– Вы тоже это почувствовали? – спросила я, как только поняла, что могу говорить.

– Что именно? – спросила миссис Батлер, и впервые за все время нашего знакомства, я увидела, что она говорит неискренне. Лицо ее оставалось бледным, а взгляд казался растерянным. Она совершенно точно знала, что произошло, но по каким-то причинам не хотела говорить со мной об этом. – Что вы почувствовали?

– Сначала я услышала звук, похожий на свист чего-то пролетевшего вверх на большой скорости… Не знаю, что-то странное. А потом мне не хватило воздуха…

Я приложила пальцы к вискам и немного надавила, желая унять неприятные ощущения. Но при этом я все еще смотрела на миссис Батлер и убеждалась в том, что эта женщина что-то скрывала. В мне всколыхнулось странное чувство, обида, быть может. Хотя в моем положении это роскошь. Я жила в чужом доме, среди людей, которые совершенно ничего мне не должны. Но побороть чувства, как известно, тяжелая задача.

– Ох, мисс Янг, – понимая, что я все вижу, снова вздохнула миссис Батлер. – Я верю вам, как себе… но я не могу. У меня есть обязательства, есть причины.

И снова я ощутила это тепло, исходящее от миссис Батлер. Оно возникало каждый раз, когда речь заходила об ее хозяине. Передо мной была преданная и заботливая женщина, которая была верна мистеру Холлу и его секретам.

С этого вечера я потеряла покой. Иногда мне снилось, что я не могу дышать и тогда сон покидал меня. Я выходила в сад и смотрела на звезды. Так прошло еще две недели. Из памяти никак не уходил тот случай, и я много раз пыталась заговорить о нем с миссис Батлер, но она неизменно переводила разговор на другое, или просто замолкала, грустно вздыхая. Теперь дом мистера Холла казался мне еще загадочнее, еще интереснее. Как ни странно, случившееся нисколько меня не испугало, а лишь разожгло любопытство. Я отчаянно хотела знать, что происходит и что скрывали люди, приютившие меня. Лишь глубокая благодарность за то, что миссис Батлер не оставила меня в беде и безмерное уважение к ней останавливали меня, когда возникало желание обойти каждый угол в доме и отыскать ответы на вопросы.

Очередной бессонной ночью, когда я в полном одиночестве слушала сверчков в саду, заметила свет в кабинете мистера Холла. Его тень скользнула по окну, а потом хозяин дома раздвинул шторы. Я как завороженная смотрела на человека, который мог лишить меня покоя одним словом. Стоило бы спрятаться в тени цветущей вишни, но я не двинулась с места. Мистер Холл вышел на балкон. Ночь была уже глубокой, но ему не спалось, как и мне. Я так и стояла, наблюдая за задумчивым хозяином дома, пока он не вернулся в кабинет, затворив за собой дверь.

Я опустила голову к земле, невольно размышляя о причинах бессонницы мистера Холла. Мои причины были ясны, а что же мешало спать ему? Как только я собралась вернуться в дом, недавний свист повторился. Только дыхание в этот раз не нарушилось. Я обернулась на звук и увидела черную густую дымку, которая медленно приближалась к дому. Крик застрял в горле. Дымка спускалась с темного неба, она скользнула к балкону, на котором только что стоял мистер Холл, а потом медленно просочилась сквозь щели.

Не помня себя от страха, я кинулась в дом, стремительно преодолела лестницу на второй этаж и свернула в коридор, который считала для себя запретным. Кабинет мистера Холла я узнала безошибочно, из-под его дверей исходило слабое сияние.

– Мистер Холл! – прокричала я и ворвалась в кабинет. – Мистер Холл!

Сердце провалилось в пропасть, когда я увидела мерцающую дверь, которая находилась прямо посреди комнаты. Она будто выросла из ниоткуда, просто висела в воздухе невысоко от пола. Из этой двери вышел маленький человечек в странном костюме, похожем на средневековый камзол. У него была абсолютно лысая голова, формой походившая на яйцо, острый нос и колючий, даже несколько злой взгляд.

Я медленно повернула голову к столу мистера Холла и увидела за ним человека в мантии. На нем был глубокий капюшон, полностью скрывавший лицо.

– Мистер Холл? – удивленно выговорила я.

– Боже! – послышался голос миссис Батлер за спиной.

Сияющая дверь дрогнула, а маленький человечек, заметив меня, перевел растерянный взгляд на фигуру в мантии, а потом снова посмотрел в нашу с экономкой сторону. В этот миг я ясно поняла, что чему-то помешала. Маленький человечек прыгнул обратно в дверь, из которой вышел. Сияние обернулось темной дымкой и просочилось через балкон на улицу.

– Я же говорил, что присутствие этой девушки в моем доме к беде! – сказал мистер Холл, поднимаясь из кресла за столом и откидывая капюшон.

Лицо хозяина дома казалось мертвенно бледным, в глазах застыло пугающе мрачное выражение. На миг мне показалось, что он напуган. Сердце сдавило от ужаса. Я явно натворила что-то кошмарное. Сияние, дверь и крошечный человечек ушли куда-то на задний план, отступили перед чувством неясной вины за что-то мне еще непонятное.

– Что теперь будет, Итаниэль? – прикрывая рот дрожащей рукой, спросила миссис Батлер.

– Я пока не готов дать тебе ответ, Сиенна, – тихо сказал мистер Холл, медленно снимая мантию.

– Он слышал твое имя, как думаешь?

Мое сердце отчаянно колотилось в груди. Я не понимала, что наделала, не понимала причин ужаса миссис Батлер. Она так и стояла в дверях, ни жива ни мертва. Я растерянно смотрела то на нее, то на мистера Холла и отчаянно желала оправдаться. Пусть я не знала, в чем моя вина, но я чувствовала кожей, что навсегда изменила размеренную жизнь этого дома. Нарушила его покой.

– Мистер Холл, – едва слышно проговорила я. Не знаю даже, где смелость взяла. – Простите меня… Я что-то сделала не так, но я не хотела… Я была в саду и увидела дымку, она пробралась в ваш кабинет через балкон. Я испугалась, что вам грозит какая-то опасность…

Мистер Холл посмотрел прямо на меня, в его глазах горел гнев, но мужчина явно сдерживал его. Он швырнул мантию в кресло, нервно схватился за галстук и ослабил узел. Каждое его движение говорило мне о сильных чувствах, что бушевали у него внутри.

– Ты слышала, Сиенна? Она испугалась! – сказал он, а потом шагнул ближе. Серые глаза походили на грозовую тучу, надвигающуюся на меня и несущую лишь неприятности. – Я никого о помощи не просил! Да, и чем в случае чего ты могла бы мне помочь? Маленькая мышка, не более.

Его слова больно хлестнули по самолюбию. Возмущение поднялось из глубины души. Давно я не испытывала таких ярких, таких сильных чувств.

– Вы неблагодарный человек, мистер Холл, – чуть задрав подбородок, заявила я. И пусть он выгонит меня из своего дома после этих слов, было уже все равно. Обида обжигала душу. – Мой порыв помочь вам был искренним, и в тот момент я совершенно не думала о том, чем именно могу вам помочь!

Брови мужчины взлетели вверх, он удивился и даже немного отклонился в сторону, чтобы свет упал на мое лицо, и он мог присмотреться ко мне получше. Я стойко выдержала взгляд мистера Холла, несмотря на то, что колени дрожали. Прежде чем хозяин успел что-то сказать, между нами вклинилась миссис Батлер.

– Оставь ее, Итаниэль, она не виновата!

– А кто виноват, Сиенна? – спросил он. – Ты? Я говорил тебе, я же предупреждал!

– Знаю, – сказала миссис Батлер. Она тяжело вдохнула и вся как-то напряглась. – Если хочешь на ком-то сорвать злость, пусть это буду я. Девочка хотела лишь помочь, ты же слышал! Она не желала зла.

– Я не просил, – с нажимом повторил мистер Холл. – Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться для меня и для нас? У меня не хватит сил сберечь вас всех…

– А может, и не надо? – вдруг совсем тихо произнесла экономка и мягко коснулась руки хозяина. Ее голос звучал устало. – Может, пора уже прекратить эту пытку, Итан? Сколько это будет еще продолжаться?

В глазах мистера Холла мелькнула боль. Увидев, что я это заметила, он отвернулся.

– Не говори ерунды, Сиенна!

– Мы готовы, Итаниэль. Все уже давно готовы. Ты просто…

– Хватит! – повысил голос он. – Довольно.

Я наблюдала за происходящим и чувствовала странную связь между нами, что-то дрожало и волновалось во мне. Что-то откликалось на их боль. Я совершенно не понимала, о чем шла речь, но не могла остаться равнодушной к оголенным чувствам этих людей. Я прожила в их доме полтора месяца, полюбила его, прикипела душой к обитателям особняка, невольно, не желая того, почувствовала себя его частичкой.

– Если бы я знала чуть больше о вас, – заговорила я, – возможно, я не совершила бы этой ошибки.

– Знала чуть больше? – развернулся ко мне мистер Холл. – Я тебя в свой дом не звал, о жизни своей рассказывать не обязан. Кто ты, чтобы я делился с тобой своими тайнами?

И снова его слова причинили боль. Я на миг зажмурилась, чтобы справиться с подступившими слезами. Сделала глубокий вздох.

– Да, вы не обязаны были. Я чужая, человек в буквальном смысле с улицы. Я никто. Но я лишь хотела сказать, что совершила эту ошибку по незнанию. Я не слепая, вижу, что натворила что-то ужасное, просто не знаю, что именно…

– Ты хочешь знать? – вновь приблизился мистер Холл. Он буквально навис надо мной, подавляя своей мощью. – Ты действительно хочешь знать?

– Итан, – прошептала миссис Батлер.

– Скорее всего, ты погубила этот дом и всех его обитателей, – спокойно констатировал он.

По телу прошла горячая волна, вихрь чувств захлестнул меня, я чуть не захлебнулась. Очень трудно было совладать с собой, но я справилась и не отступила, продолжая смотреть мистеру Холлу в глаза. И вновь это удивило его.