Конкурент. Сокрушить нельзя любить (СИ)

2

Софья никак не могла проснуться. Во сне великолепный сияющий на солнце графен трескался и разлетелся вдребезги. Вновь и вновь. Звон битого стекла не давал покоя, в котором Софья так сильно нуждалась. Потом все существующие в мире иерихонские трубы завопили через динамик мобильного. Минут через пять Софья все же вылезла из-под подушки и провела по сенсорному экрану:

— Да?..

— Шимпанзе тратят на сон около 10 часов в сутки, мышиный лемур отдыхает 15 часов, но твой ближайший родственник — ночная обезьяна. Она спит 17 часов в сутки!

— Боже, — Софья провела по лицу ладонью и села, просунув под спину подушку. — Наташ, ты чего так рано?

Наташа, вернее Наталья Сергеевна Рогова, была доцентом биологического факультета Московского государственного университета им. Ломоносова и лучшей подругой Софьи ещё с интерната.

— Натали — сколько раз говорить, — проворчала исследовательница. — Если для тебя полдень — это рано, то с приматами я вовсе не шутила. И кстати, стою тут под окнами ночной обезьяны уже полчаса. Все телефоны оборвала!

Софья вылезла из кровати и осторожно сдвинула тюль. Улыбающаяся Наташка, одетая в ярко красный плащ, помахала рукой.

— Проходи, — Софья нажала на брелок.

Калитка открылась. Увидев на экране, как проходя мимо камеры, Наташа сардонически поиграла бровями, Софья закатила глаза, нащупала на полу тапочки с тигрятами, набросила халат.

Замок щелкнул, за входной дверью объявилась госпожа учёный.

— Привет, — сонно улыбнулась Софья, обняла подругу.

— Доброе утро, — Натали с понимающей улыбкой осмотрела ее с ног до головы, не оставив без внимания даже тигрят. — Ты как сонный котенок.

Хозяйка распахнула дверь шире:

— Заходи. Сейчас поставлю кофе.

Натали шагнула внутрь, положила на полку сумку. Неодобрительно воззрилась на туфли с высоченными шпильками, по-прежнему лежащие на полу. Сама она выбирала более практичный стиль и категорически отрицала необходимость в каблуках. "Мужчины натянули на нас эти оружия пыток, чтобы было легче догнать", — говорила она. А Софья любила туфли с каблуками — они увеличивали рост, удлиняли ноги и вообще заставляли ее чувствовать себя увереннее.

— Вот всегда говорила, что имя влияет на человека, — заявила Натали, садясь за кухонный стол и наблюдая, как подруга сонно помешивает кофе.

— А?

Наташка улыбнулась:

— Сонька ты и в Африке сонька.

Софья зевнула:

— Ааа, это.

Кофе был обжигающим и бодрящим. К нему хозяйка достала вчерашний пирог, который так и не пригодился — вчера вечером Софья решила все же никуда не ходить и просто лечь спать.

— Как вкусно, — Натали поправила очки на носу. — По рецепту делала?

— Да нет, — Софья махнула рукой. — В этот раз на глаз.

— Вкусно. Вот мне никогда не сделать такого, даже по рецепту.

— Ты в другом хороша. Помнишь, как я боялась выступать перед акционерами? Если бы не этот твой тезисный метод, я бы не справилась.

Доев пирог, Натали откинулась на спинку стула:

— Кстати о выступлениях. Ты сказала, что сегодня едем за гардеробом для Кубы. И вот я тут. Приезжаю вся такая вдохновленная на шоппинг, а нахожу спящую красавицу.

Софья прыснула от смеха:

— Как быстро обезьяна эволюционировала в красавицу.

Натали улыбнулась:

— Она может деградировать и обратно, имей в виду. Так едем?

— Конечно!

В субботу торговый центр гудел, как улей. Люди с брендовыми пакетами бродили по этажам, декорированным в тропическом стиле. Мамочки с колясками, модницы с коробками обновок, мужчины с усталыми лицами, окутанные ароматом натурального кофе, дорогих духов и детского стирального порошка. Прохлада кондиционеров и ритмичная музыка. В выходной администрация центра организовала анимацию, из-за чего на входе Софья чуть не отступила — столько кричащих и прыгающих детей, шутка ли! Вместе с Натали они все же пробились сквозь толпу к магазинам и сразу надолго зависли в бутике нижнего белья. Потом прошлись по летним коллекциям любимых брендов. Софья приобрела легкий деловой костюм, коктейльное платье, несколько прогулочных нарядов и удобную обувь. Не смогла пройти мимо итальянских очков — у всех есть свои слабости.

Насладившись шоппингом, подруги купили мороженое и уселись под раскидистым папоротником у журчащего фонтана.

— Прекрасный день, — выдохнула Натали, провожая взглядом расписной автомобиль, управляемый 4-летним ребенком. Пацан вилял кузовом во все стороны, а обеспокоенная мать безуспешно пыталась догнать и поймать руль. — А я уж думала, что после всего этого ты откажешься показываться на людях. Шикарно держишься.

Софья нахмурились. Несколько прохожих, действительно, доставили ей дискомфорт своими странными взглядами. Чувствуя, что тревога вернулась, спросила:

— Держусь? После всего — чего?

Подруга поморгала, сообразив, что ляпнула лишнего, указала на популярный парфюмерный магазин:

— Мы не выбрали духи, и мне нужно масло для тела.

— Натааааш.

Натали вздохнула:

— Ну, после новостей, — и задержав взгляд на ничего не понимающей Софье, цокнула языком. — Вот почему это достается мне, а?

Затем она порылась в сумочке, вытащила мобильный. Несколько секунд поводила пальцем по экрану, после прижала к себе, будто мамаша, уговаривающая драгоценный телефон потерпеть злую тетю, и серьезно глянула на подругу:

— Имей в виду, обычай казнить гонца давно ушел в прошлое.

— Ой, показывай уже, — Софья протянула руку и выхватила.

Экран продемонстрировал главную страницу одного из самых популярных новостных сайтов. На первом плане среди прочих был коллаж — Софья с размаха бьет Демида Чернова и тут же рядом основатель "Лекто" обнимает ее, пресекая другие удары. "Укрощение строптивой!" — гласил заголовок. — "Знаменитый грязный стиль Чернова?". Софья судорожно вздохнула и полистала новостную ленту. Другой, ориентированный на женщин журнал размышлял: "Парень захотел десерт?" К статье прилагалось фото, на котором Демид закрывает дверь в свой кабинет, а на заднем плане на его столе сидит Софья. Один из комментариев сообщал: "Если бы у моего конкурента были такие ножки, я бы тоже попросил десерт".

Софья положила руку на лоб. Кошмар! Просто ужас!

— Чернов, — процедила она. — Будь он неладен!

— Столько страсти, — со знанием дела прокомментировала Натали, поправила очки. — Гипоталамус уже приступил к выработке эстрогена.

Софья отложила телефон, отвернулась в тень папоротника. Никогда она не плакала в минуту горечи. Даже тогда, когда разбила обе коленки и локоть, учась езде на велосипеде. И тем более когда семья, которая хотела удочерить ее, вдруг передумала и взяла ее подругу. Не будет реветь и сейчас. Откровенно говоря, Софье не хотелось реветь — она нуждалась в еще одной пощечине для Демида Чернова. Это входило в привычку.

— Мужик-то хоть хорош оказался? — отвлекла от размышлений Натали.

Софья закатила глаза:

— Хоть ты не начинай.

Подруга поморгала за толстыми линзами очков:

— Ну, знаешь ли, это крайне важно. Иначе зачем вся эта мужественная внешность?

Напоминание о внешности разозлило Софью еще больше. Негодяй даже тут все обставил в свою пользу!

— Так что? — не унималась Натали.

— Да ничего! Он показал запасной выход на задний двор, и я уехала.

Наташка вдруг просияла:

— Забооотливый.

— Тьфу ты! — Софья встала, собрала пакеты и коробки с обновками. — Поехали домой.

Натали тоже подцепила покупки:

— Бездумное потребление, — прокряхтела она, поднимаясь на ноги, — бич нашего вида.

Ожидая, когда откроются автоматические ворота, Софья рассеянно осмотрела груду пакетов на переднем сидении — то, что не поместилось в багажник или было для него слишком хрупким. Мда… Похоже, Натали права. А то придется пристраивать к дому еще один этаж. Глянула на видневшуюся из-за высокого забора мансарду с сияющими на солнце панорамными окнами во всю стену. Там Софья любила пить вечерами горячий шоколад и встречать закаты. От этого она ни за что не откажется. Лучше уж пристройка тогда.

Размышления отвлек стук в боковое стекло. Испугавшись, обернулась:

— Кирилл…

Положив руку на грудь, Софья выдохнула и опустила стекло.

— Привет, красотка, — стоя против солнца без солнечных очков, Кирилл сощурился.

Ага, сегодня в амплуа рубахи-парня. Кирилл был тем мужчиной, с которым Софья попыталась построить отношения. Попыталась, потому что из этого ничего не вышло. До Кирилла, правда, это никак не доходило.

Девушке на руководящей должности бывает непросто найти себе пару. Не только из-за сумасшедшего рабочего графика, но в большей степени из-за мужских амбиций, будь они неладны. Узнав род ее деятельности, даже вполне уверенные в себе парни отступали. Им хотелось быть для женщины героем, чтобы смотрела на его достижения, восхищалась. Софья старалась, все глаза высмотрела. Не вышло. И этот проклятый финансовый вопрос. Тут уж Софья была слаба, ее доходы почти всегда оказывались на порядок больше. Что и добивало кандидатов окончательно, причем в первую очередь лучших из них. Иногда, в последнее время все чаще, Софья подумывала надеть на голову ситцевый платочек и, как Катерина из советского фильма, поискать своего Гогу по электричкам… Но для этого нужна была железная мотивация, которая отсутствовала.

Конечно, она встречала мужчин того же круга на бизнес-мероприятиях, конференциях. Их там было много, этих деловых парней, с гордостью носящих свои макбуки и погоны генеральных директоров, со скучающим видом изучающих залы и поглощающих креветок и шампанское, ожидающих, когда можно поговорить с партнером, ради которого приехал. Или ищущего своего звездного часа, чтобы рассказать коллегам о достижениях и попиарить родную компанию. Некоторые из этих ярких ораторов были, действительно, хороши собой, но имели серьезный недостаток — пресыщенность жизнью. Их привлекали яркие женщины без претензий на сердце и душу. Тело — пожалуйста.

Изредка встречались молчаливые мужчины с умными глазами и серьезными проектами. Они были такими же непригодными для отношений, как первые, ибо обычно оказывались безнадежно и счастливо женатыми.

Кирилл работал руководителем отдела продаж в одной строительной компании. Софья однажды случайно вылила на него кофе на заправке, но парень не разозлился, только шумно втянул воздух, комично застонал и позволил ей помочь ему салфетками и льдом. Когда вышли на парковку, увидел ее BMW и присвистнул. Потом пригласил выпить вечером пива.

С Кириллом могло получиться. Они сходили на 3 свидания, один хоккейный матч и съездили в выходные на речку. В неформальной обстановке парень оказался заботливым. Очень вкусно приготовил шашлык, овощи. Здорово целовался.

На работе Кирилл был импозантным, носил костюмы, галстуки и заботился о себе. Настолько сильно заботился, что однажды предложил Софье "откат" за то, чтобы она утвердила их компанию как подрядчика на строительство нового офиса “Хвоста кометы”. И хотя с человеческой непорядочностью Софья встречалась регулярно, в этот раз она просто впала в ступор. Потом взяла свой клатч, встала и вышла из ресторана, предоставив “дельцу” самому решить вопрос оплаты.

Кирилл, наверное, обиделся, потому что не появлялся на горизонте уже недели три. Любопытно, что заставило его выйти из тени.

— Привет, — лаконично сказала Софья, положив локоть на дверь.

Кирилл развел руки:

— Выйдешь, пройдемся?

Оглядела его, прислушалась к себе. Кирилл был симпатичным, в этом ему не откажешь, высоким, в хорошей форме, с пшеничными волосами, красиво очерченными губами и длинными ресницами. Но Софья с удивлением обнаружила, что не реагирует на него, как раньше. Странно. Неужели такая обидчивая? Три недели прошло, уже можно было простить. Солнце снова вышло из-за облака, глаза Кирилла сощурились. Светло-серые, загадочные, но все равно не такие красивые, как у… Блииииин! Софья подавила желание удариться лбом о руль. Проклятый, проклятый Чернов!

— Сонь, все хорошо? — заметив сжатые кулаки, Кирилл отступил.

— Все отлично! Сейчас поставлю машину, и пройдемся.

Софья обожала гулять вечерами во время заката, когда воздух будто прозрачный, хрустальный, и жёлтый, и розовый, и сиреневый, когда сверчки начинают стрекотать громко, а цветы делают последний вздох и закрывают лепестки, заливая ночную свежесть нежными ароматами. Поэтому и дом купила за городской чертой, в новом коттеджном поселке.

Шагая рядом с Кириллом по траве, росшей на обочине, Софья отчаянно пыталась найти во внешности Чернова изъяны. Пока находились только в характере.

— Сонь, ты прости меня, — сказал Кирилл.

В отличие от собеседницы, он шагал по идеально ровному тротуару. Каблуки его туфель стучали, заглушали стрекот кузнечиков.

— Я был таким дураком. Не стоило предлагать тебе закулисную игру. Ведь ты много раз сетовала на свою патологическую честность, — он потер ладонью лоб, как бы недоумевая, как ему вообще могла прийти в голову эта идея.

Софья пожала плечами. Ну да, все так, предложение было паршивым и оскорбительным. А еще, будто кувалдой, ударило по ее женской самооценке.

— Хорошо, забыли.

Кирилл улыбнулся. У него была открытая мальчишеская улыбка, которая в сочетании со светлыми волосами создавала впечатление доброго парня.

— Правда? Здорово!

Несколько минут шли молча. Солнце тихо садилось.

— Как ты провела эти недели? — осторожно спросил Кирилл.

— Как обычно. Много работала. А ты?

— Тоже работал. А ещё скучал по твоим бисквитным пирогам.

У Софьи дома как раз стояла на столе свежая выпечка, но делиться ею почему-то не хотелось.

— Испеку как-нибудь еще, — виновато улыбнулась она.

— Я был бы счастлив.

Кирилл вдруг остановился и взял Софью за руки. Она вопросительно глянула ему в глаза.

— Сонь, слушай, — он нахмурился, потому что занервничал. — Как уже сказал, я был полным дураком, что предложил тебе тот план. И ты совершенно справедливо разорвала со мной все дела. Но это никак не решило мою задачу. Я по-прежнему должен найти заказчика. И тут вдруг подумал. Ты теперь на короткой ноге с гендиром "Лекто". Может быть посодействуешь, познакомишь с ним? По слухам, это парень обладает гораздо более гибкой… моралью, чем ты.

Софья моргнула. Казалось, что кто-то взял ее за шкирку и опустил в другую, гротескную реальность. Значит, Кирилл приехал не прощения просить. Да она не слишком-то в этом и нуждалась. А вот то, что он остался при своем мнении, со своими извращёнными взглядами на жизнь и работу, — вот это было просто отвратительным и сбивало с ног, как удар под дых. Значит, увидел в прессе все эти мерзкие статейки про их с Черновым отношения, поверил и решил использовать. В такие моменты Софья была рада, что росла в детском доме, где видела много-много разного прочего дерьма и выжила. Выживет и теперь. Только нестерпимо захотелось помыться.

Закрыв глаза, она сделала 5 глубоких вдохов. Кирилл молчал и ждал. Подняв ресницы, Софья с грустью глянула ему в глаза. Больше всего в жизни она ненавидела разочаровываться в людях. Это было больно. Всегда.

— Нет, Кирилл, — сказала ровно. — Я не на короткой ноге с Демидом Евгеньевичем. На самом деле мы совсем не ладим.

— Да ну, — он прищурился. — В "Ленте" говорят другое.

Софья сжала кулак, чтобы ударить. Видит Бог, она хотела этого отчаянно. Но времена, когда надо было отстаивать свою честь в драке, Софья оставила в прошлом. Поэтому сделала шаг назад и ещё один. Затем развернулась, побежала вдоль тротуара к своему дому.

— Опять сбегаешь, Сонь? — Кирилл не стал предпринимать попыток догнать ее. — Это уже не оригинально!

Софья слушала шуршание подошвы кроссовок о мягкое беговое покрытие и дышала — три вдоха, два выдоха, три вдоха, два выдоха. И успокаивалась. На самом деле, ничего не произошло. Все просто осталось таким, каким было до этого. И Кирилл, и обстоятельства, и проклятый Чернов.

Утром в понедельник Софья пришла на работу пораньше — чтобы в тишине морально подготовиться к разговору с командой. Вот как теперь смотреть в глаза всем этим людям, которые столько времени и сил потратили на разработку графена? Заряженные идеей, воодушевленные, многие перерабатывали, жертвовали временем, которое могли бы провести с семьей, детьми. Сколько раз Софья сама приезжала домой заполночь. По факту, теперь придется сказать им, что все было впустую, производить линзу все равно не сможем. Мысленно застонав, уронила голову в ладони.

— Софья Андреевна, — голос Леры из интеркома заставил ее выпрямиться. — Евгений Анатольевич просит вас зайти к нему в кабинет.

Па-бам. Чего и следовало ожидать. Теперь ещё и карьера покатится по наклонной "благодаря" Чернову. Генеральный директор "Хвоста кометы" нечасто заезжал в офис, поскольку был уже в достаточно преклонном возрасте. Интенсивный рабочий график его утомлял, потому Евгений Анатольевич несколько лет назад и взял на работу исполнительного директора. Теперь операционкой занималась Софья, а директор мог позволить себе только интервальные включения.

— Софья Андреевна?

— Спасибо, Лера. Хорошо.

Оглядев кабинет, задержала взгляд на фотографии с выставки инновационной оптики в Гонконге. Улыбнулась, вспомнив, как они с Петром чуть не опоздали на презентацию, заблудившись, и в результате выползли в элитный бизнес-район, пройдя через метро и подземный торговый центр. После выставки несколько крупных инвесторов пригласили их на ужин.

Взяв папку, Софья вышла из кабинета. В высоких декоративных вазах холла отражался солнечный свет, щедро льющийся из открытых окон. Погода налаживалась.

— Доброе утро, — сказала, открыв дверь генерального директора. — Можно?

— Да-да, Софья, проходи.

Евгений Анатольевич сидел за широким рабочим столом и улыбался, что само по себе было странным, а в такой день вообще казалось предзнаменованием беды.

— Садись, пожалуйста, — начальник указал Софье на кресло.

Евгений Анатольевич предпочитал обращаться к ней в странной манере, больше подходящей дедушке, нежели начальнику.

Положила на стол папку, села:

— Вы просили зайти, Евгений Анатольевич.

— Да! — торжественно начал он. — Ты, наверное, даже предположить не можешь, зачем.

Софья подумала про графен, Чернова и треклятые фото в Интернете. За любое ее можно было уволить. Евгений Анатольевич в принципе не выносил конкурентов, но от владельца "Лекто" его начинало трясти, и Софья всерьез беспокоилась о здоровье руководителя. Все же года немалые.

Решила не юлить и говорить прямо:

— Почему же, у меня есть подозрения.

— Нет-нет, — директор встал, подошёл к столу и налил шампанского. Затем вернулся и протянул Софье бокал: — Я знаю, что ты предприняла попытку отомстить негодяю из "Лекто". Это было смело, но совершенно не нужно.

Ничего не понимая, Софья продолжала внимательно слушать.

— Вот! — Евгений Анатольевич вынул из сейфа документ, положил на стол, хлопнул сверху широкой ладонью. — Патент наш!

Софья подняла брови, протянула руку и вытащила бумагу. Заверенный водными знаками, голограммой и печатью документ описывал технологию производства тончайшей линзы и подтверждал правообладание ООО "Хвоста кометы".

— Но это… — Софья хлебнула шампанского и перечитала.

— Да! — Евгений Анатольевич чокнулся с ней бокалом. — Мы успели. Поздравляю. Вот это, Софья, называется врезать конкуренту. Впредь поступай именно так.

Софья вгляделась в лицо директора. Как он это сделал? Просто невероятно! А потом подумала вдруг про Чернова. И на лице ее расцвела коварная улыбка:

— А "Лекто" уже знает?

Евгений Анатольевич приподнял бровь:

— Думаю, мы скоро это поймем.

— Что?! — Демид схватил адвоката за лацканы пиджака и встряхнул. — Повторите еще раз!

— Держи…те себя в руках, Демид… Евгеньевич.

Чернов отпустил очкарика и поставил руки на бедра. Глаза его почернели от гнева, ноздри раздулись. Продажный буквоед пытался убедить его, что "Лекто" никогда не сможет производить линзу, в которую Демид вложил прорву ресурсов. Не говоря уже о том, что денег на все это ушло явно больше, чем у золотой антилопы в том детском мультфильме.

— Мне очень жаль, Демид Евгеньевич, — адвокат поправил указательным пальцем оправу очков на носу. — Но я тут совершенно бессилен. В точном соответствии букве закона патент оформлен на "Хвост кометы", мы все проверили.

— Но как такое возможно?

Заметив проблески адекватности в лице заказчика, адвокат как будто немного расслабился:

— Такое иногда случается. Но довольно редко. Рекомендую вам обратиться к детективам и провести расследование — вдруг здесь имеет место промышленный шпионаж.

Это напомнило Демиду про Софью. Как, раскрасневшаяся и яростная, будто валькирия, она доказывала ему, что "Лекто" украла их технологию.

— Я подумаю об этом, — сказал он отрешенно.

Обрадовавшись, адвокат закивал и поспешно удалился.

Пребывая в глубокой задумчивости, Демид рассеянно проводил его взглядом. Затем подкатил стул ближе к ноутбуку на столе. Журналисты еще не добрались до новости про патент, но когда это случится, скандал разгорится тот еще. Похлеще прошлого. Чернов кликнул на сайт “Хвоста кометы” и прищурился, увидев на главном экране шикарное цветное видео новой изобретенной линзы. Тонкое стекло выплывало из пены, омывалось водой и поворачивалось светящимися в софитах гранями, отливающими золотом на фоне струящегося серого шелка. Софья Андреевна оказалась не такой простой, как Демид о ней думал. Чего ей стоил этот патент? Поняв, куда потекли ответные мысли, Чернов помрачнел. А вот и она — на странице руководства были размещены цветные фото директоров: генерального, исполнительного, по маркетингу, технического и директора по продажам. Софья Андреевна Светополова загадочно улыбалась в камеру, светлые волосы ее были завиты, будто у Золушки, а синие глаза сияли. К камере она повернулась под углом, так что плечи выглядели очень хрупкими, и в целом сама она казалась принцессой, которую по чьей-то глупой ошибке одели в деловой костюм. Демид протянул руку и глотнул кофе. Девицу следовало бы нарядить в платье в пол с глубоким вырезом. Вероятно, именно в таком виде она зарабатывала патент. Раздраженно кликнув, Чернов закрыл сайт и написал директору по безопасности.

Софья достала из печи пирог, отложила прихватки в сторону. Выпечка получилась на славу — в меру пышная и румяная. Аромат — закачаешься! Украсила сверху малиной и взбитыми сливками.

— Вот так, — придирчиво осмотрела результат. — Сойдёт.

Развязала фартук, повесила на стул. Поправила узел ленты в волосах, чуть одернула подол легкого платья с цветочным принтом. Просунула ноги в кеды и вышла на улицу. Вечернее солнце выглянуло из-за туч, создав неповторимый шедевр в небе. Софья глубоко вдохнула, наслаждаясь свежестью заката, запахом роз и скошенной травы. Собственный дом и сад всегда казались детскими несбыточными мечтами. Каким-то непостижимым образом Софья их получила, хотя и не сделала ничего слишком хорошего в жизни, чтобы это заслужить.

Газонокосилка снова заглушила пение птиц, и девушка уверенно двинулась в сторону соседнего дома мимо кустов малины с краснеющими ягодами. Не удержалась, несколько капель удовольствия сорвала и вышла за ворота. За углом яростно косили траву — вот он источник потрясающего свежего запаха! Удерживая пирог в одной руке, прикрыла калитку, прошла несколько метров до территории соседей. Под увитым виноградом козырьком нажала на звонок. Из динамика раздался голос соседки:

— Сонечка, это ты?

— Да, здравствуйте.

— Проходи-проходи.

Раздался писк, и дверь открылась. Софья скользнула внутрь двора. По выложенной брусчаткой дорожке прошла мимо сияющего в свете вечернего солнца шикарного кроссовера. Захотелось погладить его ладонью, как дикого прирученного льва, но Софья сдержалась и вбежала вверх по ступеням между цветущих пионов к двери, которую хозяйка уже открыла. Лидия Ивановна пребывала в том чудесном возрасте, когда молодость со всей ее суетой уже прошла, а болезненная старость еще не наступила. Тронутые сединой волосы были тщательно уложены, платье домашнее, но выбранное со вкусом, на ногах милые тапочки с пушком. Женщина уже не работала, дни посвящала цветоводству, дому и книгам.

— Добрый вечер, — еще раз поздоровалась Софья и протянула пирог.

Соседка улыбнулась, пригласила на кухню:

— Как вкусно пахнет, проходи скорее, чайник уже закипел.

Разувшись, Софья прошла босиком по чистой прихожей, коридору в широкую кухню. Комната была женской, с множеством полотенец, вышитой скатертью и прихватками, висящими на тщательно прикрученных к стене креплениях. И вместе с тем оснащенной всеми этими эффективными современными бытовыми приборами, которые здорово облегчают жизнь хозяйки. Некоторых из них не было даже у Софьи.

Пока Лидия Ивановна резала пирог, девушка внимательно рассматривала странный прозрачный агрегат в несколько ярусов:

— А что это такое интересное у вас?

Соседка обернулась:

— Это прибор для высушивания. Можно на зиму яблоки сушить, грибы. Попросила сына привезти, давно хотела попробовать.

— Интересно. Вам помочь?

— Нет-нет, садись.

Софья села на кушетку. На гладком столе лежали плетеные крючком милые салфетки под горячее.

— Скандальное заявление сделали матросы грузового судна "Скат", — сообщил диктор новостной передачи, которую транслировал плоский телевизор, встроенный в одну из панелей глянцевого кухонного гарнитура, камера показала несколько обеспокоенных лиц. — Выполняя рейс, они натолкнулись на дрейфующую двухпалубную яхту класса люкс без людей на борту. Как позже выяснилось, это был район Бермудского треугольника…

Лидия Ивановна приглушила звук телевизора и толкнула соседний ящик, чтобы достать чашки и ложки. С соседкой Софья познакомилась почти сразу после того, как въехала в новый дом после ремонта. Женщина пришла к ней в гости с горой ватрушек и такой же порцией приветливости. Не привыкшая к доброте Софья сперва не разобралась даже, как себя вести, потом впустила милую старушку в дом, и они разговорились. Оказалось, что женщина и сама совсем недавно поселилась в этом частном секторе. Друзей у нее немного, потому что в основном дома новые, в них живут молодые семьи, у которых другие интересы. Рассказала, что дни ее заполнены уходом за домом и цветами. Ещё она вяжет сыну свитер к дню рождения, но только об этом ни-ни, секрет. Потом Лидия Ивановна пригласила Софью в гости. Девушка пообещала, но несколько предыдущих договоренностей сорвались из-за непредвиденных проблем на работе. И вот, наконец, Софья смогла прийти.

— Какой красивый пирог, — сказала Лидия Ивановна, ставя угощение на стол рядом с чаем.

Затем насыпала в вазочку конфеты, сушки. Огромная кофемашина, покрытая сталью и черным стеклом, пропищала. Женщина взяла с нее кружку и тоже поставила на стол.

Кофе явно предназначался кому-то еще. Софья нахмурились. Лидия Ивановна тем временем подошла к окну, выходящему на другую сторону дома, и крикнула:

— Дорогой! Заканчивай, кофе готов!

Направляясь обратно к столу, она заговорчески улыбнулась соседке:

— Остановить его может только кофе.

— А кто там? — Софью начали одолевать нехорошие мысли.

Женщина села на кушетку рядом:

— Это сын. Приехал скосить траву. Опять выросла. Завтра буду собирать граблями.

Что-то внутри у Софьи сжалось от предчувствия, когда в прихожей послышались шаги. Через секунду в дверях появился сын — Чернов Демид Евгеньевич собственной персоной. В кроссовках, потертых джинсах и черной футболке. С головы до ног Чернов был покрыт травой и выглядел совсем как деревенский смуглый парень. Правда, с въедливым и прямым взглядом.

— У нас гости? — выдержав паузу, Демид обратился к матери.

— Должна сказать, сын, ты отвратительно воспитан, — строго объявила Лидия Ивановна. — Сначала следует поздороваться. И да, у нас гости.

Чернов посмотрел на Софью в упор:

— Вечер добрый.

— Добрый, — выдавила она.

— Я приму душ, — равнодушно бросил он матери, взял со стола кофе, обдав запахом свежей травы, и вышел.

Через минуту со второго этажа послышался звук льющейся воды. Софья проглотила пирог. Угораздило же ее, нарочно не придумаешь.

— Я, может быть, пойду? — с надеждой спросила.

Лидия Ивановна замотала головой:

— Нет-нет, ты же только пришла. Если это сын смущает тебя, не беспокойся. Он скоро уедет.

Не похоже, пингвин плескался в душе на полную катушку. Софья перевела взгляд в окно. На клумбе пышно цвели лилии. Соловей запел из зарослей сливы на заднем дворе. Стоит, вероятно, настоять и пойти домой, но там тихо, одиноко, а Софья предвкушала поход в гости и старательно пекла пирог не для того, чтобы напыщенный болван все испортил. Прямо скажем, появление Чернова на пороге кухни было не просто неожиданным — оно перевернуло картину мира. Раньше в голове Софьи существовали несвязанные между собой острова: работа, дом. Люди, дела, задачи, которые были на работе, никак не могли проникнуть на соседний остров. В "Хвосте кометы" можно быть деловой, резкой и результативной, дома — мягкой и расслабленной. Объявившись в непредназначенном для него мире, Чернов все испортил. Смешал.

Демид шагнул из душа, вытер полотенцем кожу и волосы, обернул бедра. Это просто анекдот какой-то, чтобы очередной кандидатурой в невесты мать выбрала не кого-нибудь, а именно мадам Светополову. Чернов прошагал босиком по коридору второго этажа в спальню. Он даже не удивится, если девица сама выбрала себя и внушила матери. После проклятого патента он мог ожидать от нее чего угодно. Демид надел легкие трикотажные брюки и белую футболку, спустился по лестнице.

Софья так и сидела вместе с матерью за столом, рассеянно жевала пирог. Первое удивление развеялось, и теперь Чернов рассмотрел, как преобразило девушку летнее шифоновое платье с цветочным принтом. Как раз такой наряд и подходил диснеевской принцессе. Софья выглядела милой и домашней, что никак не вязалось в голове Демида с той конкуренткой, которая влепила ему пощечину, а потом прошла по головам и, возможно, собственной совести, ради патента.

Чернов молча подошел, сел за стол. Лидия Ивановна положила ему пирог:

— Сонечка испекла. Такой вкусный.

Демид глянул на "Сонечку" серьезно. Какова гарантия, что в нем нет какой-нибудь дряни? Похоже, он становится параноиком. Пирог оказался реально вкусным — закачаешься. Демид съел два куска и даже не упал замертво. Все в полной тишине.

— Ну, — Лидия Ивановна встала. — Я на минуту отойду, сейчас вернусь.

Чернов, прищурившись, проводил мать взглядом. Вот же проклятье — ему 30 лет, а попался на такую простую уловку, как мальчишка.

Софье в отличие от Демида кусок в горло не лез. Из окна продолжала раздаваться трель соловья, запах пионов носился по кухне, вечернее солнце золотило гарнитур. Идиллическую картину нарушал мужчина, который никоим образом не мог находиться тут. Это как на полотно Мане вдруг приклеить черный квадрат. Нонсенс.

— Мое восхищение, пирог чудесный, — сказал Демид, отставил тарелку.

Похвала была искренней, и Софья задалась вопросом, знает ли он уже о патенте. Ведь последние сказанные им слова были угрозой и требованием не стоять у него на пути. Вот она встала — что дальше?

Демид вдруг подался вперёд, точно так, как тогда в телевизионном ролике, Софья уставилась в зелёные глаза под густыми раскосыми бровями.

— Итак, какими судьбами? — спросил он. — Или судьба тут ни при чем?

— Вы намекаете, что я специально напросилась в гости?

Он молчал, и Софья вдруг засмеялась — нет, это просто нелепо!

— Вот только не говорите, что и дом я купила по соседству, чтобы быть к вам поближе!

Демида удивила ее беспечность и явная улыбчивость. На бизнес-мероприятиях, в записях интервью и тогда, на празднике в "Лекто", она была совсем другой, холодной (за исключением горячего кружевного топа под пиджаком, конечно). Теперь же Софья выглядела теплой и беззащитной. Это интриговало.

— А разве нет? — решил подразнить ее.

Девчонка так смешно похлопала глазами от возмущения, что он чуть не сдержался.

— Конечно, только поэтому, — справившись с гневом, подыграла ему Софья. — Разве после тех фотографий и учиненного вами скандала могло быть иначе?

Демид усмехнулся краем рта. Ну, конечно, теперь Софья знала наверняка — ему льстили эти статьи, может быть, он специально подтолкнул журналистов к таким выводам.

— А теперь вы готовите новый скандал? — спросил он вкрадчиво.

— Я?

— Ведь это вы добились патента на линзу, верно?

— Ах, это, — Софья махнула рукой. Только сегодня они с генеральным гадали, как поведет себя их конкурент, но даже в страшном сне она не могла предположить, что будет при этом сидеть напротив Чернова, в первом ряду так сказать. — Это вовсе не моя заслуга, — как можно беспечнее сказала она, — все сделал Евгений Анатольевич.

Демид вдруг сжал кулаки так, что костяшки его побелели:

— Софья, я же могу звать теперь Софья, верно, может быть, нам с вами куда-нибудь выбраться вместе?

— Что? — Софья даже руку прижала к груди, конец его фразы вытеснил возмущение фривольным обращением.

Голос Чернова стал вкрадчивым, таким, каким он обычно говорил с партнерами, поэтому она не удивилась, что дальше пошли логические аргументы:

— Подумайте рассудительно, Софья, — сказал он, глядя на нее прямо и уверенно, странно, что не достал лист бумаги для рисования диаграмм. — В этом одни плюсы: вы поправите репутацию, ведь триумф наглого холостяка превратится в преклонение перед вашей красотой, я позволю даже прикрикнуть на меня где-нибудь, чтобы вы выглядели не такой уж укрощенной строптивой. А мама моя будет на седьмом небе от счастья. Вы ведь понимаете, зачем она сегодня собрала нас с вами тут и оставила вдвоем. Порадуем старушку?

Софья чуть не застонала. Он прочитал все эти грязные мерзкие статьи продажных писак.

— Я слежу за информацией в прессе и контролирую ситуацию, — сказал он, верно разгадав ее мысли.

Софья положила локти на стол и подалась вперед, так что теперь их лица разделяли лишь несколько сантиметров:

— А какой же плюс нашли вы?

Его взгляд на долю секунды дернулся к ее губам:

— Разве не очевидно?

— Совсем нет.

— Я получаю компанию умной и рассудительной девушки, которая не станет виснуть на мне, как коала.

Софья вдруг рассмеялась в голос и закрыла лицо ладонями. Вечер становился все абсурднее. Крышеснос какой-то.

— Так что, едем? — снова спросил Демид. Этот мужчина привык получать желаемое.

Софья глянула в его глаза, уверенные в победе, — Чернов даже не рассматривал других вариантов. Волосы его все еще были в полном беспорядке после душа. Ветер из окна всколыхнул темную прядь на лбу.

— Ну, хорошо, — услышала свой голос, будто со стороны. — Только чтобы никаких приставаний.

— Я никогда ни к кому не приставал.

— Мне нужно переодеться, — Софья поднялась из-за стола.

— Нет, не нужно, — Чернов тоже встал.

Подняла брови, дивясь на него. Нет, этот мужчина, реально сложен. А вдруг она с ним не справится.

— Почему не нужно? — спросила, направляясь в прихожую, хотя уже решила, что непременно переоденется.

— Потому что это платье идет вам больше, чем все остальные строгие вещи, — оказывается, Чернов бесшумно шагал прямо за ее спиной. От его дыхания по шее Софьи пробежали мурашки.

— Именно так и должна одеваться девушка с нежной внешностью, как у вас, — объявил он в завершение, заставив ее выронить кеды, которые уже успела подхватить с обувной полки.

Подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза:

— Знаете что, Демид Евгеньевич, комплименты ваши витиеваты и содержат скрытую критику, так что оставьте. Я все равно переоденусь, хочется вам того или нет, — с этим она подхватила кеды и босиком сбежала со ступеней.

Демид распахнул дверь, щурясь в лучах заката. Солнце залило розовым беззащитные белые пяточки бегущей и ее размахивающий из стороны в сторону блондинистый хвост.

— Это не комплимент! — крикнул Демид ей в догонку. — А умозаключение!

Она остановилась в воротах и глянула на него исподлобья.

— 10 минут, Софья Андреевна, — сказал он и улыбнулся. — Вы ведь из тех, кто держит слово, верно?

Ворота хлопнули. Демид рассмеялся в голос. Нет, это становилось все интереснее.

Софья пробежала по траве, уже покрывшейся росой, к своему дому. Розы дрогнули от потока воздуха, когда хозяйка пронеслась мимо.

В гардеробной Софья вытащила несколько юбок, блейзеров, платьев и брюк. Зачем ей только взбрело в голову переодеваться, сказал же, оставить, как есть! Подбежала к зеркалу и со злостью содрала с себя очередную блузку, которая, действительно, казалась слишком деловой. Чернов сумел влезть даже в ее отношения с собственным гардеробом! Что за невозможный тип!

— Вы ведь из тех, кто держит слово, — передразнила его Софья, больше раздраженная на себя. Как только дело касалось этого пингвина, так проблемы начинали сыпаться на ее голову одна за другой.

Придирчиво рассмотрев очередной наряд, Софья махнула рукой и вытащила из шкафа маленький клатч. В него поместился телефон, кардхолдер и ключи.

Теперь волосы. Сняв резинку, девушка взбила рукой пряди. Они, разумеется, завились, как делали это всегда, особенно когда хозяйке хотелось иметь гладкую и деловую прическу. Нахмурившись, Софья провела по ним расческой. Стоило убрать руки, как локоны снова собрались и закрутились. Ну что ж, выпрямлять их все равно не было времени. Не торчать же с Черновым на встрече до полуночи.

Напомнив себе, что это хотя бы доставит удовольствие Лидии Ивановне, Софья заперла дверь и услышала звонок.

— Уже иду! — крикнула Чернову, очевидно стоящему за воротами.

Демид положил руки в карманы и облокотился на машину. Сумерки стремительно наступали. Ночная свежесть уже отравила воздух, притупив бдительность, всколыхнув чувства, разбудив мысли о свободе и любви. Застрекотали сверчки. Ночные птицы вышли на охоту. Прикрыв глаза, Чернов глубоко вздохнул. Вот почему он купил матери частный дом, а не квартиру. Тут, вдали от города, чувствовалось дыхание природы и вечности.

Калитка скрипнула, и Демид уставился на Софью. Она не могла одеться хуже. Вернее, лучше, тут как посмотреть — проклятый кружевной топ виднелся из-под короткой вельветовой куртки с крупными заклепками, которая, очевидно, была уступкой его мнению про деловой гардероб. Кроме топа, Софья надела джинсовую юбку-трапецию с мохрящимся краем и белые кеды.

— Прошу, — он указал на место пассажира.

Софья моргнула:

— Мы не пешком?

— Нет.

— Тогда мне хотелось бы узнать маршрут.

— Простите, я забыл согласовать его заранее и поставить печать, — он открыл дверь кроссовера. — Садитесь.

— Маршрут, — настаивала Софья.

— Ресторан “Bella ragazza” устроит вас?

Место находилось недалеко, они с Натали иногда там отдыхали.

— Хорошо, мистер Чернов, устроит, — чопорно пробормотала Софья, села в салон.

Демид обошел машину и занял кресло водителя. Кроссовер тихо выехал на дорогу.

— Это Brabus GLK V12? — благоговейно сказала Софья.

— Да, — Демид даже повернул голову к ней, чтобы увидеть выражение лица, которое шло в комплекте с таким грудным хриплым голосом.

Девушка не заметила его ухмылку. Закусив губу, она подалась вперёд и провела ладонью по приборной панели так ласково, что Чернову стало жарко. Пришлось опустить стекло.

Выехали на дорогу. Дома и деревья замелькали за окном. Демид увеличил скорость. Софья откинула голову на кожаное кресло. Мотор тихо работал, солнце почти село, только малиновая полоса на горизонте еще напоминала о прошедшем дне. Вспомнилось, что скоро лететь на другой континент и презентовать оптику. Глянула на Чернова. Воздух автомобильного климат-контроля играл с его волосами и воротом. Демид сменил футболку на белую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Его руки спокойно лежали на руле, и сам он в целом казался расслабленным и довольным жизнью. Демид тоже был заявлен среди участников бизнес-форума. Как жаль, что скоро они опять станут конкурентами и врагами. Софья поняла вдруг, что не хочет в ресторан, и вообще в город. Приелись все эти огни, машины, люди, переговоры, покупки — все. Хотелось чего-то другого, живого, настоящего.

— Мы можем остановиться вон там? — тихо сказала она, особо не надеясь, что он послушает. Но Чернов вдруг резко взял правее, подрезал несколько автомобилей и с визгом затормозил на обочине.

— Что могло привлечь мадам в этом глухом месте? — спросил он в темноте салона.

Софья указала на здание чуть впереди:

— Там что-то вроде вечеринки.

Демид перевел взгляд, приподнял брови и после паузы прокомментировал:

— Местная молодежная дискотека, если точнее.

— Я на таких провела все детство, — ностальгически улыбнулась Софья. — Убегала и возвращалась под утро.

Он хмыкнул:

— Родители не пороли?

— Да не было родителей особо.

Демид повернулся к ней:

— В смысле?

Тоже посмотрела на него. Лицо Чернова было почти неразличимо, только глаза отражали огни приборной панели.

— Смысла такого детства я как раз и не понимала. Да ладно. Пойдем? Как вы любите говорить, товарищ Чернов, одни плюсы — вряд ли тут мы встретим журналистов.

— Помнится, как раз в журналистах заключались плюсы предыдущие, — проворчал он, но двигатель все же заглушил и из машины вышел.

Ночная свежесть сразу ударила в голову. Над баром горел фонарь, в остальном вокруг было довольно темно. Звуки бас-гитары вперемежку с дробными ударными вырывались из-под здания, так что ноги Софьи вибрировали, пока они с Демидом в молчании шли вдоль узкого тротуара. У входа стояла группа молодых людей, смеялись и пили пиво. На подошедших "пожилых людей" забавно покосились, но тут же забыли про них.

На районной дискотеке он не был уже лет эдак 12, рассеянно размышлял Чернов, открывая перед спутницей дверь. Дальше шли ступени вниз, и Демид шагнул вперёд, подав собеседнице руку. Поскольку у студентов и школьников продолжались летние каникулы, даже в будний день народу было довольно много. В основном, как и предполагалось, молодежь. Несмотря на юный возраст (а может быть, именно из-за него), алкоголь лился рекой. Практически все место занимал заполненный танцпол, диваны по периметру помещения были заняты.

Демид взял Софью за руку, чтобы не потерялась в толпе, и двинулся между танцующими. За барной стойкой нашлись два высоких стула. Софья забралась на свой со второго раза и, рассмеявшись, обернулась к Чернову:

— Всю жизнь падаю с них. Высоченные заразы.

Демид улыбнулся, сделал знак бармену. Румяная девушка с длинными черно-красными волосами быстро подошла. Чернов повернулся к Софье:

— Что будете?

Пожала плечами:

— Апельсиновый сок.

— Два апельсиновых сока, — сказал Демид.

Девушка кивнула, достала висящие сверху бокалы и отвернулась за соком.

Софья покрутилась на стуле вправо-влево:

— Апельсиновый сок, серьезно?

— Я за рулем, помните?

— Ах да.

— А вы почему его выбрали?

— У меня очень быстрый обмен веществ. Бокал шампанского способен ушатать не хуже бутылки водки.

— Да ладно! — рассмеялся он.

— Ну да.

— Выдаете стратегически важную информацию, Софья Андреевна.

Пожала плечами. Ничего особо важного в этом не было — Софья в любом случае не собиралась выпивать.

— Другой информации, Демид Евгеньевич, вам не выведать.

Он бросил на нее загадочный взгляд и отвлекся на бокалы, которые девушка-бармен поставила перед ними. Сок выглядел чересчур светлым и совсем без мякоти. Поди не в мишленовском ресторане — Софья протянула руку подкатила свой напиток, помешала белой трубочкой, украшенной рыжим апельсином.

Поскольку жажда одолела Демида еще в машине, обрадованный, он сразу выпил половину бокала. В первые доли секунды показалось, что сок, по всей видимости, оказался вперемешку с грейпфрутом, потом, уже после глотка, пришло понимание, что все гораздо прозаичнее — в напитке была водка. Раздавшийся рядом кашель и хрип подтвердил эти мысли.

— Что это такое! — разъярилась Софья, хлопнула ладонью по стойке.

— Отвертка, — похлопала ресницами девушка-бармен.

— А я что, просила отвертку!?

Демид улыбнулся. Созерцать мадам Светополову в бешенстве — редкое удовольствие, это он ещё в прошлую стычку в офисе понял. То ли от злости, то ли от алкоголя щеки Софьи порозовели, а синие глаза разразились штормом.

— А что вы просили?! — рявкнула в ответ барменша. Ничего не понимая, она перевела взгляд на Чернова, прося у него помощи как у более разумного из них двоих.

— Апельсиновый сок я просила, — твердо сказала Софья.

— Ну, а я что дала?

Теперь Софья тоже посмотрела на Демида. “Одна из нас — ненормальная” — говорил ее взгляд. Плечи Чернова начали трястись, и вдруг он разразился глубоким грудным смехом, который поверг Софью в самый настоящий транс. Она никогда не видела сурового собственника "Лекто" смеющимся. Сосредоточенным, деловым, прямолинейным — да. Но смеющимся во все свои 32 ровных белоснежных зуба — нет. Как жаль, что первый раз случился, когда она, ослепленная, сидит так близко от него и не находит в себе сил отвести взгляд от дергающегося адамова яблока на загорелой шее. Это, без сомнения, уже действие алкоголя, решила Софья.

— Я совсем забыл, Софья. Помнишь, мы тоже назвали отвёртку апельсиновым соком. Молодежный жаргон, будь он неладен.

Обернувшись к бармену, он положил купюру и стянул Софью со стула:

— И раз уж на то пошло, идем танцевать.

— Ни за что, — чопорно сказала она Чернову, шагающему за спиной, не делая на самом деле попыток сопротивляться. — И что за тон? На "ты" мы не переходили.

Его грудь прижалась к ее плечам вплотную, когда позади Чернов вдруг наклонился и интимно прошептал прямо в ухо:

— Мы вместе пили в баре, — от низкого хриплого голоса по шее побежали мурашки, а Чернов ещё и для удобства положил ладони Софье на талию. — Теперь никаких шансов остаться на "вы", — добавил наглец.

— Демид Евгеньевич! — воспротивилась Софья, обернулась к нему.

Это было ошибкой. Его глаза оказались столь же близко, как тогда при стычке в офисе. Желтые всполохи у зрачка заметно выделялись в свете цветомузыки, мечущейся под низкие аккорды бас-гитары.

— Демид, — сказал он и повернул ее корпус так, чтобы теперь они стояли лицом к лицу.

— Руки сюда, — поднял ее кисти, положил себе на плечи, большой палец задел кожу его шеи.

— Ближе, — слегка подтолкнул ладонью поясницу, грудь Софьи прижалась к его. — И двигаемся медленно.

— Так быстрая же мелодия, — предприняла Софья слабую попытку сопротивления.

На самом деле, она понятия не имела, зачем следовало противиться. Это ослабляло мотивацию до нуля. В объятиях Чернова было странно спокойно. Даже роскошный мягкий диван дома не давал столь всепоглощающего чувства защищенности и свободы. Это точно действие алкоголя.

Демид медленно покачивался, не обращая внимания на ритм мелодии. Запах духов Софьи обволакивал его так же, как тогда, в кабинете. Руки по прежнему лежали на ее талии, Чернов проник чуть дальше под жакет, чтобы нащупать тонкий топ. Большими пальцами погладил кружево. Кожа под ним была теплой и гладкой. Столь простого движения хватило, чтобы он пришел в боевую готовность. Это был чистый крупнокалиберный мазохизм, но Демид никак не мог заставить себя остановиться и перейти к выполнению задачи, ради которой приехал. Обреченно вздохнув, он положил подбородок Софье на макушку, позволил себе мгновение наслаждения. Ее волосы пахли цветами и весной. Маленькая хрупкая девчонка, исполнительный директор ненавистного конкурента, заноза и зазнайка, заставила его почувствовать себя свободным и живым. Впервые за целую вечность сменяющих друг друга лиц и событий.

Софья чуть пошевелилась в его объятиях, теперь уже весьма крепких. Этого не могло произойти между ними. Слишком неожиданно, крайне непредвиденно, неразумно и очень опасно. Начиная с того, где Софья работала, кем была, и заканчивая целями, которые в жизни преследовал сам Демид. А жаждал он лишь одного — полного и безоговорочного краха "Хвоста кометы", такого, после которого никто не способен восстать заново. Никто не стоил этой мечты. Даже Софья.

Она будто услышала его мысли и подняла взгляд. Демид сощурился, тлеющие угли в его зелёных глазах полыхнули огнем. Скользнул ладонью по ее шее и обрушил на Софью поцелуй. Теплый, нежный и жаждущий, он обнял ее губы чувственной лаской, от которой подгибались колени. Софья сдвинула ладонь ему на затылок, погрузила пальцы в волосы. Что ж, в поцелуях, как и в других делах, которыми он занимался, Чернов был мастером, теперь она в этом убедилась. Мягко наступая, Демид раскрыл ее рот и проник языком, заведя извечный древний танец. Софья судорожно вздохнула и тут же почувствовала, как мужские ладони прижали ее тело крепче к твердому торсу. Поняла вдруг, что внезапная страсть захватила его столь же сильно, как ее.

Не найдя в себе сил остановиться, Демид продлил поцелуй дольше, чем планировал. Кто-то из толпы присвистнул, и Софья отскочила от него, хватая воздух. Но Демид окинул ее полусонным взглядом, шагнул вперёд, оплел талию и притянул обратно, сделав поцелуй более жадным, глубоким. Заиграла медленная мелодия. Другие пары закачались рядом. Рука Чернова теперь целенаправленно отодвинула полы жакета и провела от бедер по животу до самой груди.

— Ещё, — не сдержавшись, шепнула Софья.

— Ещё? — едва слышно проговорил ей в ухо и тут же обнял губами мочку.

Она кивнула и чуть не застонала, когда он провел большой ладонью вдоль ее фигуры в обратную сторону.

— Слушай, — шепнул Чернов, — а с каким патентным бюро ты работаешь?

— Не знаю, — вздохнула Софья, наслаждаясь изысканными ласками.

Демид задержался за ушком, сделал глубокий вдох, заставив себя продолжать, несмотря на то, что мысли разбегались, будто он опьянел от одной несчастной отвертки:

— Контактное лицо знаешь?

Софья замерла и посмотрела ему в глаза:

— Что?

Гнев, да, это ему и было нужно. Гнев вместо страсти. А то, проклятье, он будто совсем свихнулся.

— Контактное лицо, говорю, знаешь?

В голове у Софьи все еще гулял ветер, но мысли начали складываться в логические цепочки.

— Я же говорила, что Евгений Анатольевич оформил.

Демид резко привлек ее к себе, так что из легких вышибло воздух:

— Я вот не думаю. Как его зовут?

— Не знаю.

— Не верю, — прорычал он.

Ее теплое тело было по-прежнему прижато к его, вызывая ответную реакцию вопреки всему. Это раздражало Демида больше, чем ее лживость.

Софья с размаха залепила пощечину так, что голова его дернулась в сторону.

— Не думала, что вы, товарищ Чернов, опуститесь до банального соблазнения ради добычи информации. Какое клише!

С этим Софья оттолкнула его и, лавируя в толпе, зашагала к ступеням на выход, по дороге вызывая такси. Глаза жгли слезы, изо всех сил держалась, чтобы не разрыдаться. Люди неохотно расступались, кое-где пройти было сложно. Софья взбежала по ступеням и, наконец, вздохнула с облегчением. Машина уже ждала на подъездной дорожке. Прыгнула в салон и была такова.

Демид отпустил ее. Сам не ожидал, честное слово. Удивленный настолько сильным ответом своего тела, обескураженный, он стоял в центре танцпола и наблюдал, как желанная женщина уходила по дороге в один конец, в то время как его грудь прожигало неожиданно едкое чувство вины. Софья больше не поверит ему, тут к гадалке не ходи. Демид считал себя довольно искушенным мужчиной, но даже он не был готов к горечи мучительной утраты, которая принялось терзать его. И опять знакомый лабиринт. И снова поворот не туда.