На почерневших от крови досках
Сырых и душных и горьких слегка
Моя голова как будто из воска
Среди лекарств и зеркал.
Там за стеклом, угрюмые воды,
Коричневые берега.
Это ты, мой последний отдых
На раскинутых в неге лугах.
А смерть в батистовой сорочке
На легких дамских каблучках
Резвится и стареть не хочет,
Как в жемчуге вся в червячках.
Она скользит по синей бритве,
По жолтым камушкам огня.
Узнав, что рубят мясо в битве.
Она садится на коня.
На тонком блюде золотой луны
Воск и стекло. И каменистый воздух.
Коня раздувшиеся ноздри
Людского трепета полны.
Февраль 1921