Контракт в Катманду

Глава 3

У меня не было времени подумать.

Я действовал инстинктивно. Сколько бы сил у меня ни оставалось, я перекатился боком в узкое пространство между платформой и поручнями. Рев и дикий свист поезда наполнили мои уши. Я прижался спиной к краю платформы и закрыл глаза. Один мчащийся вагон за другим проносилась мимо меня. Меня окружали горячие искры, а зловонный ветер, словно горячее дыхание самой адской гончей, мчался по моим щекам, пока мне не показалось, что моя кожа вот-вот сгорит.

Затем раздался пронзительный визг тормозов. Сразу после этого в воздухе раздались крики женщин, похожие на крики перепуганных животных в джунглях. Когда я снова открыл глаза — я закрыл их от пыли и искр — я уставился на колеса одного из вагонов. Очень медленно они снова начали поворачивать, так что через несколько мгновений пригородный поезд начал двигаться задним ходом.

«Ты сделал это, Картер, — подумал я. Так что сохраняй спокойствие, отдышись и подумай, каким должен быть твой следующий шаг. Я и раньше бывал в опасных ситуациях, но на этот раз я был ближе к смерти, чем когда-либо. Одно дело злая свинцовая пуля пролетевшая мимо головы, и совсем другое, когда над тобой вот-вот прогремит целый поезд, локомотив с пятнадцатью вагонами. Если бы не это узкое пространство между платформой и рельсами, Killmaster-а N3 больше не существовало бы. Тогда мое тело было бы разбросано по рельсам грудой крошечных кусочков кожи, костей и раздробленного мозгового вещества.

Внезапно снова стало светло. Я осторожно поднял голову и увидел дюжину испуганных и недоверчивых глаз. Начальник станции, кондуктор, пассажиры, казалось, все одновременно вздохнули с облегчением. Я встал, дрожа. Моя одежда была разорвана, а тело было покрыто синяками и болело, как будто я перенес одно из самых страшных побоев в своей жизни. Но я выжил, и бриллианты все еще были в безопасности благодаря специально сконструированной кобуре, которую я привязал к внутренней стороне руки, очень похожей на замшевые ножны, в которых Хьюго постоянно находился начеку. Алюминиевый футляр плотно помещался в кобуре, и ни один карманник никогда не смог бы его найти, с помощью или без помощи грохочущего поезда.

Кондуктор быстро сказал по-голландски: «Как дела?»

'Превосходно.' По-английски я добавил: «Я чувствую себя хорошо. Спасибо.'

'Что случилось?' — спросил он, протягивая руку и помогая мне подняться на платформу.

Что-то подсказало мне заткнуться об этом. — Я потерял равновесие, — сказал я. "Несчастный случай." Если бы это зависело от меня, я бы не хотел, чтобы вмешивалась полиция.

«По словам этой дамы, сразу после того, как вы упали, через платформу перебежал мужчина», — сказал водитель. Он указал на женщину средних лет рядом с ним, которая смотрела с бледным, как мел, лицом и мрачным выражением лица.

— Ничего не знаю, — ответил я. — Я… я споткнулся, вот и все.

«Тогда вам следует быть осторожнее с этого момента, сэр », — сказал начальник станции с ясным предостережением в голосе.

— Да, я буду за этим следить. Это был несчастный случай, вот и все, — повторил я.

Кондуктор вернулся в передний вагон, и поезд медленно вернулся на прежнее место. Толпа пассажиров продолжала смотреть на меня, но их пытливые, любопытные глаза были намного добрее, чем только что чуть не убивщий меня поезд. Когда двери открылись, я сел и не сводил глаз с колен. Через несколько минут мы скользили по окраинам Гааги и возвращались в Амстердам.

Час езды дал мне достаточно времени, чтобы все обдумать. Я никак не мог узнать, может ли нападавший быть связан с шерпами. Он или она, если уж на то пошло, могли быть обычным карманником, принявшим меня за богатого американского бизнесмена-туриста. Другая возможность заключалась в том, что их послал Ван де Хёвель, чтобы вернуть бриллианты и положить три миллиона швейцарских франков в свой карман. Но ван Зейден из банка заверил меня, что ван де Хёвель чрезвычайно надежен. Я сомневался, что у него было время и намерение придумывать такую коварную двойную игру. Нет, это должен был быть кто-то другой, хотя у меня не было ни малейшего понятия о его личности. Мужчина или женщина, переодетая мужчиной, убегает через платформу. Это было все, что я должен был предположить. И это было не так уж и много.

Я не мог не задаться вопросом, решили ли бы шерпы обратиться к сенатору с требованием дополнительного выкупа, как только они получили в свои руки необработанные алмазы. Если это так, то им нечего терять в моей смерти... пока у них есть эти бриллианты. И если этот человек не был послан шерпами, то это мог быть кто-то третий, работавший на него самого, или кто-то, кому удалось внедриться в революционную организацию. Но по-прежнему не было никакого способа узнать, какое решение куда подходит. Это было похоже на ключ в кармане, но не было замков, чтобы примерить его. По крайней мере, в одном я был уверен: Амстердам больше не был для меня безопасным, и чем быстрее я выберусь из этого города, тем лучше. Я решил устроить продолжение поездки на следующее утро.

Но прежде чем я это сделаю, я сначала узнаю, как провела свой день игривая и раскованная евразийская девушка. Она вполне могла бы посетить Гаагу. И это не было бы совпадением, подумал я.

Кроме того, это была не очень радостная мысль. Нисколько.

Я оставил ключ от своей комнаты на столе. Там он ждал меня вместе с сообщением. Я развернул квадратный лист бумаги и прочитал: Как насчет того, чтобы зайти в мою комнату выпить в пять часов? Андреа.

Еще бы, подумал я, надеясь, что она покажет мне американский паспорт. Это и захватывающая история о том, как она провела день. Поэтому я поднялся наверх, заперся в своей комнате и простоял под палящим горячим душем почти тридцать минут. Это, бритье и переодевание вернули меня в нужное русло. Я оставил бриллианты в сейфе отеля, так как держать их в номере было слишком рискованно. Я не собирался больше рисковать, если бы мог что-то с этим сделать.

Люгер Вильгельмина не пострадал, несмотря на падение, которое я совершил. Я проверил ее, прежде чем сунуть обратно в кобуру, которую носил под курткой. Затем, в последний раз взглянув в зеркало, я вышел из комнаты и обязательно запер за собой дверь. Я пошел по коридору, надеясь, что Андреа Юэн сможет дать мне все ответы, которые, как мне казалось, мне были нужны.

Но не дойдя до ее комнаты, я понял, что у меня закончились сигареты. У меня еще было немного времени, поэтому я спустился на лифте в фойе, чтобы поискать торговый автомат.

Там менеджер нашел меня, пока я клал несколько гульденов и четвертаков в голодный слот автомата. Как только я нажал кнопку по своему выбору, раздраженный тем, что я только что выкурил последнюю из своих особых сигарет, он похлопал меня по плечу. — А, мистер Картер, — сказал он. "Как мило."

'В чем дело?' — спросил я, откладывая пачку сигарет. — Чтобы найти тебя здесь. Я только что звонил в твою комнату, но не получил ответа. Есть звонок телефона для вас. Если хотите, можете поговорить у стойки.

Я подумал, не Хоук ли это, чтобы дать мне последние инструкции. Возможно, сенатор Голфилд связался с похитителями и сообщил информацию, которая изменит мои планы. У стойки я повернулся спиной к кассиру и взял трубку. «Здравствуйте, это Картер», — сказал я, ожидая услышать тонкий, жестяной вариант зычного голоса моего начальника. Вместо этого тот, кто был на другом конце линии, звучал так, будто она была прямо за углом.

'Ник?' она сказала. — это Андреа. Я пыталась связаться с вами весь день.

'Что ты имеешь в виду?' Я сказал, игнорируя то, что поразило меня как неудачное совпадение. 'Весь день? - Я думал, что поднимусь наверх, чтобы выпить в твоей комнате?

"Где?" она сказала.

— В твоей комнате здесь, в отеле. Откуда ты звонишь?'

— На Ван де Дам, — сказала она. «Я никогда ничего не писала о выпивке. Я хотела спросить вас, не поужинаем ли мы вместе, вот и все.

"Разве ты не оставила сообщение для меня на столе?"

'Сообщение?' — повторила она, повысив голос. 'Нет, конечно нет. Я была весь день тут и болтала с мальчиками и девочками в Paradiso на Weteringschans. У меня достаточно материала для моей первой статьи. Кстати, об употреблении наркотиков...

— Слушай, — быстро сказал я. 'Оставайтесь на месте. Увидимся на площади Дам через два часа. Если меня не будет к семи, ты пойдешь один. Мне еще нужно кое-что устроить здесь, в отеле.

— Ты говоришь так загадочно. Могу я вам чем-нибудь помочь?

"Нет, я сказал. Потом я передумал. 'Да, есть что-нибудь. Где твой паспорт?

'Мой паспорт?'

'Верно.'

— Я сдала его на стойке. Что случилось?'

Ничего, сказал я с большим облегчением. — Но увидимся в семь. По крайней мере , я на это надеялся .

Когда я положил трубку, я знал, что наконец получу контакт, который ускользал от меня весь день. Тот, кто последовал за мной в Credit Suisse, очевидно, преуспел и в Гааге. Теперь они устроили более интимную вечеринку в комнате Андреа Юэн. Встреча, которая, как я надеялся, ответит на многие вопросы.

Когда я был один в лифте, я вынул Вильгельмину из кобуры. Luger стреляет очень надежно, поэтому не было необходимости вносить поправки в последнюю минуту. Кроме того, спусковой крючок был изменен таким образом, чтобы усилие было отличным от других. Это бы, заняло очень мало времени. Пуля выстрелит в тот момент, когда я приложу давление. Но я не хотел использовать его , если бы мне не пришлось. Мертвые не разговаривают. Мне нужны были ответы, а не тела.