Паранормы. Контрольный вирус в голову

Глава 2 Нападение на детство

Ещё в две тысячи десятом году Россия представила на международной выставке в Шанхае форсайт-проект «Детство-2030», который позиционировался как инновационная стратегия российского будущего. Целями проекта утверждались изменения в общественном сознании устаревших норм и правил – материнства, отцовства, семейных и родственных уз, реорганизация межличностных отношений и в том числе замена института семьи на институт соцпатроната, а также внедрение гендерного равенства и ювенальной юстиции.

Основным разработчиком проекта являлся фонд «Моё поколение», а инициатором внедрения выступила Общественная палата Российской Федерации во главе с руководителем аппарата Алиной Фёдоровной Радченко. Проект предусматривал ввести программу чипизации детей для объединения мозга школьников с компьютером, а проталкивался под «благовидным» предлогом «не отставать от просвещённого Запада», давно практикующего научные изыскания в области нейротехники и работы мозга и активно внедрявшего идеи чипизации в жизнь.

Дистанционное обучение и управление человеческим коллективом действительно перестали быть сюжетами фантастических романов и фильмов, а пандемия вируса Ковид-19, терзающая человечество уже третий год, показала, что управление человеком вполне возможно, а превращение его в биоробота не за горами.

В России уже были запущены проекты по модуляции мозга, направленные на медицинскую сферу: «Хелс-Нет» и «Нейронет», используемые также и в области образования. Но поскольку российские эксперты дружно подняли шум по этому поводу, утверждая, что, если дети будут подвергнуты обработке новейшими технологиями по управлению сознанием, о России как о свободном государстве придётся забыть, проекты притормозили, однако не ликвидировали вовсе. Фонд «Моё поколение», опираясь на новые идеи таких деятелей, как президент «Сбербанка» Греф, которого сменил не менее одиозный «усовершенствователь» образования Оскар, и новых министров образования, просвещения и цифровизации, продолжали «творческую деятельность» и из года в год подсовывали проект президенту на подпись.

Вот и в этом году «откорректированный в связи с пожеланиями общественности» (а по сути – господами-либералами у власти) проект «Детство» снова готовился лечь на стол президенту России, и Комитет защиты Отечества (КЗО) решил наконец заняться проблемой предателей народа в сфере образования вплотную. Сначала был послан к министру высшего образования слипер А-1 (Терентий Песков), который вселил в него программу постепенного избавления от либеральных проектов.

Жанне Миловидовой предстояло войти в контакт с главой аппарата Общественной палаты Адой Робертовной Родименко, сменившей госпожу Радченко, и внушить ей программу отказа от внедрения проекта «Детство-2030», разрушающего идентичность и культурный код России.

Двадцать первого ноября Жанна в сопровождении Виктора Бокова, командира группы спецназа «Призрака», отправилась в Госдуму, где должно было пройти рандеву с госпожой Родименко, имевшей в этом здании на Охотном ряду свой кабинет.

Внутрь прошли легко, показав соответствующие документы как сотрудники Федеральной службы охраны. На Жанне был строгий брючный костюм синего цвета, Боков был в форме с погонами майора. Ещё трое бойцов Виктора находились в здании с утра, проникнув туда под разными предлогами. Они вели наблюдение за объектом, пользуясь умными видеокамерами размером с глаз мухи и примерно такого же размера дронами.

В принципе, как оперативники они Жанне были не нужны, но с ними было как-то спокойнее чувствовать себя «засланцем во вражеском лагере».

Кабинет руководителя Общественной палаты располагался на восьмом этаже здания.

Поднимались по лестницам, накрытым красными коврами, вслушиваясь в доклады разведчиков. Оба имели гаджеты связи, вшитые под кожу за ухом, и могли переговариваться друг с другом, а также получать изображения видеокамер прямо на сетчатку глаза, в отличие от вошедших в обиход вижн-очков.

Ада Робертовна Родименко появилась на рабочем месте в начале одиннадцатого. В заседаниях Думы она не участвовала, не будучи депутатом, поэтому могла позволить себе начинать рабочий день с любого времени.

Это была статная дама с пышными формами, подчёркнутыми пиджаком и юбкой в обтяжку. Волосы у неё были короткие и походили на вороново крыло, накрывавшее голову слева направо и тянувшееся аж до шеи. Красавицей назвать её было нельзя, узкое лицо с выдающимися скулами портили ярко накрашенные губы, которые она увеличила с помощью хирургии. Но хирурги перестарались (либо перестаралась она сама), и выглядела эта средних лет женщина, как многие блогерши либо «креативные» дамы «при бизнесе». Впрочем, это её не смущало, Ада Робертовна знала себе цену и со всеми разговаривала одинаково – через губу.

Кабинет главы аппарата Общественной палаты по площади и интерьеру не сильно отличался от кабинетов руководителей фракций Думы. Разве что позолоты и хрусталя в нём было больше, да запахи просачивались в коридор такие, что посетители невольно оборачивались на белую дверь с огромной золотой табличкой: «Глава аппарата Общественной палаты РФ А. Д. Родименко». Ароматы эти, в принципе, нельзя было назвать противными: смесь парфюма, цветочных запахов, сигаретного дыма и женского тела, но в сочетании они воспринимались примерно как конгломерат запахов парикмахерской и театральной уборной, и Жанна, подходя к апартаментам Родименко, поморщилась. Её идеалом женских духов была тонкая нежная линия набора «Серебряная ночь».

Кабинет Ады Робертовны был поделён на две зоны невысокой стеклянной перегородкой. В левой его части располагался прозрачный столик в окружении четырёх кресел, в правой – рабочий стол владелицы с монитором компьютера и клавиатурой, за которым стоял монументальный трон из красного дерева, покрытый позолоченной резьбой. Перед столом стояли два стула. Окружали эту композицию две тумбочки, книжный шкафчик, сейф и ваза высотой в полтора метра из перламутрового материала, из которой торчали три сухих, причудливо изогнутых веточки белого дерева.

Секретарь хозяйке кабинета был не нужен. Его заменял компьютер, программа которого имитировала девушку по имени Алиса, способную разговаривать почти как человек.

– У неё посетитель, – доложил наблюдатель. – Зам главы избирательной комиссии Климакс.

Гости переглянулись, скрывая усмешки. Оба знали этого функционера, старательно прячущего за рубежом свои владения, но при этом рьяно защищавшего «права россиян».

Жанна оглянулась. В коридоре никого не было, но бойцы Виктора каким-то образом контролировали ситуацию, и она мимолётно подумала, что оперативники хорошо знают своё дело.

– Подождём.

Виктор развернул чёрную папочку, и они начали изучать бумаги в ней, имитируя деловые переговоры.

Посетитель – импозантный мужчина лет шестидесяти, лысый, но с короткой седой бородкой, вышел через несколько минут, и Жанна тотчас же шагнула в кабинет Родименко.

Ада Робертовна курила, сидя в кресле за прозрачным столиком. Перед ней стояли две чашки (пахло кофе), блюдце с конфетами и печеньем и пепельница в форме хрустальной черепашки. Увидев посетительницу, она удивлённо приподняла тонко нарисованные брови.

– Вы ко мне?

– К вам, – проговорила Жанна, без усилий и без сопротивления проникая в голову общественницы.

Нестор уже научил её «раздваивать сознание» таким образом, чтобы оставшаяся часть продолжала контролировать положение тела, поэтому физическая оболочка Жанны осталась стоять и внимательно смотреть на женщину в кресле. Большая же часть «я» Жанны переселилась в Аду Робертовну и устроила «засос», как сотрудники «Призрака» называли процесс затемнения сознания.

Пара минут потребовалась гостье для ознакомления с «подвалами» памяти хозяйки кабинета, от которой расплывались душные волны запахов зрелой женщины. Все подозрения руководства «Призрака» относительно заказчиков проекта «Детство-2030» оказались верными. И госпожой Радченко, первой начавшей атаку на российские традиции воспитания и образования детей, и госпожой Родименко управляли господа из-за рубежа, проводившие массированное нападение на Россию во всех сферах социального бытия. Но были у этих женщин и покровители в российских эшелонах власти, такие как советник президента Фурсенок, первым начавший внедрять ЕГЭ, а также бывшие и нынешние министры образования и здравоохранения, и вице-премьеры, к примеру Ирина Холодец, и президенты «Сбера» и Объединённой авиастроительной корпорации, и олигархи из числа недовольных своим положением на политической карте России. Все они входили в пул тайной оппозиции президенту и правительству, и все жаждали сначала Россию разделить на одиннадцать агломерационных зон, как и предлагали вице-премьер Марат Хуснуллин и глава Счётной палаты Кудрин, а потом и вовсе раздробить на куски, которыми можно было управлять как своими собственными латифундиями.

Первой мыслью Жанны было вообще задавить в мозгу Родименко способность мыслить. Однако это не помогло бы решить проблему с отказом от внедрения проекта, и Жанна скрепя сердце вморозила в подсознание Ады Робертовны программу постепенного сворачивания проекта «Детство-2030», направленного на разрушение основ Отечества и рассчитанного на вовлечение во власть послушных идиотов типа бывшего министра Зураба, искренне не понимающих, что происходит.

Закончив работу, Жанна велела хозяйке кабинета забыть о визите и покинула комнату, оставив Родименко в глубоком ступоре. Выйти из этого состояния она должна была самостоятельно через пару минут.

Виктор посмотрел на слипершу вопросительно, и Жанна сказала:

– Нормально, будет стараться. Тёмная душа и очень агрессивная психика, мне её даже не жалко.

– Такие только к власти и всплывают, – согласился капитан. – Сначала мечтают стать блогерами, некоторые начинают карьеру офисным планктоном, а потом становятся бездушной интеллектуальной ячейкой, вписывающейся в оцифрованное стадо.

– Надоело!

– Что? – не понял Виктор.

– Прав был Нестор, копаться в помойках чужих мозгов – отвратительно!

– Но ведь и не делать ничего нельзя?

Она усмехнулась.

– Так и я говорила, да только эти рассуждения не помогают душе спокойно взирать на безобразия.

Миновали охрану, спустились к стоянке машин.

Виктор дал отбой группе. Заметил отсутствующий взгляд Жанны.

– Что-то не так?

– Слишком легко всё прошло, – очнулась она. – Я привыкла к сопротивлению и драке, а тут полнейший штиль. Её никто не опекает и не защищает психически.

– Может, она отработанный материал?

– Посмотрим по реакции покровителей на её деятельность. Может быть, придётся корректировать деятелей повыше – из фонда и министров на подхвате у ЦРУ.

– Куда тебя отвезти?

– Домой, отдохну и начну изучать компромат на следующую кандидатуру.

– Минэкономразвития?

– Засиделся товарищ министр Решетилов на этом месте, пытаясь опустить экономику России ниже плинтуса с помощью ликвидации среднего класса.

– Сочувствую.

Жанна грустно улыбнулась, ответив на слова Виктора слабым пожатием предплечья.

– Кому сочувствуешь?

– Бедному классу, – скупо улыбнулся Виктор. – Мы работаем уже два года, а ситуация в стране меняется только в худшую сторону. Может, мы делаем что-то не то?

– Насчёт этого можешь быть абсолютно спокоен, мы идём правильным путём. Таких, как мы, мало, и переломить ситуацию, в то время как против нас ополчилось всё земное человечество, непросто.