Корабль спасения. Найти себя в Церкви

1

Жемчужина начинается с песчинки. В почему-то приоткрывшиеся створки раковины попадает крошка песка или другой мелкий предмет, который со временем обволакивается быстро твердеющей, превращающейся в слои перламутра слизью. И ныряльщик находит раковину, словно приоткрывшую уста и держащую в них драгоценный шарик.

Песчинка. Если искать в человеческой жизни аналог такому появлению великого из ничтожного, то можно остановиться на мысли. Ведь что такое мысль, по расхожему мнению? Не песчинка ли? И сколько таких песчинок наносится на ум человеку за день различными ветрами? Разве можно за всеми уследить, со всеми разобраться? Но вот бывает – приходит к человеку мысль; приходит словно невзначай, ничего не обещая своим приходом. Кажется, пришла и уйдет, уступая место следующей случайной гостье, а затем и следующей. Но нет, не уходит. И другим места не дает. Вместо того чтобы уйти, она укореняется, привлекает к себе внимание, всю жизнь человеческую заставляет вертеться вокруг себя, как вокруг некоей оси. Прочие мысли, по обычаю приходящие к человеку, эта внезапно угнездившаяся гостья быстро гонит прочь, не терпя конкуренции, не давая никому делить с собою жизненное пространство – сознание человека. Жизнь того, к кому вот так властно пришла мысль, из бесформенного студня быстро превращается в летящую стрелу. Кстати, всюду, где жизнь подобна бесформенному студню (холодной манной каше, чернильной кляксе – сравните, с чем хотите), там нет у человека или общества господствующей мысли. Там же, где мысль есть, жизнь выпрямляется и стремится к полету. Лучше всего это движение сравнить с полетом стрелы.

Возможно, вам знакомо это состояние, когда невидимая, неощутимая телесным чувством гостья (мысль) влияет на жизнь. Наверняка знакомо. Хотя бы в карикатурном виде прицепившейся к уму мелодии, которую вы, как подневольный человек, хоть сплевываете раз за разом, а не перестаете напевать целый день. И еще боитесь, что, проснувшись завтра, опять начнете напевать надоевший, но не отстающий мотив. Но мелодия – это не предел страха. Есть мысли, чье прилипание к уму несет гораздо большие угрозы или награды. Вот поймет вдруг человек, что жизнь протекает, проносится; что за спиной – туман, а впереди – неизвестность; что много посильного добра не сделано, а много глупостей и гадостей, напротив, сделаны. Еще поймет он вдруг, что человек не для суеты создан, а для иной жизни, которая со временем распахнется перед ним, а он вовсе к ней не готов. Если такая мысль войдет в человека вначале на правах гостьи, а затем останется надолго уже на правах хозяина, то увидим мы в жизни такого человека разительные перемены. Дай Бог, к лучшему. Примеров много. Их умножать не трудно. Вот злой пример: заподозрил мужчина жену в измене. Всё – прежняя жизнь закончилась. Начинается подозрительное присматривание к деталям одежды, прислушивание к разговорам, частое подглядывание на часы. Начинаются ночные кошмары, мечты о мести, поиск частных детективов, установка прослушек и видеокамер. Одна и та же мысль сверлит мозг ревнивца с завидным постоянством, и мы можем смело утверждать, что дело закончится либо расстройством психического здоровья, либо развалом семьи, либо событием криминального характера.

Мысль. Мало ли о чем думает человек! Главное – дела. Пусть думает, о чем хочет, лишь бы поступал правильно. Так говорит бытовая мудрость, достойная имени полного безумия. Ведь человек в области действия реализует и воплощает не что иное, как собственный внутренний мир, мысли свои, иными словами. Тайное в области ума становится явным чрез сферу деятельности. Желая исправить и упорядочить жизнь человека и общества, нужно искать выход не в том, чтобы ставить на каждом углу полицейского или камеру наблюдения. А также далеко не только в том, чтобы улучшать и совершенствовать законодательство, но и в том, чтобы помочь человеку разобраться с самим собой, войти в свой внутренний мир, попытаться навести в нем порядок. Одно из кратких прошений молитвы Иоанна Златоуста становится понятным: «Господи, дай мне мысль благую!»

Всё хорошее начинается с мысли, случайно (как бы случайно, если быть точным) приходящей к человеку. Кто читал жития святых, тот должен помнить, как много обращений совершилось во время слушания Евангелия в Церкви. Стоит человек на службе и слушает знакомый, много раз слышанный текст. И вдруг в нем совершается внутренний переворот. Он слышит Евангелие словно впервые; оно звучит для него словно с Небес, а не из уст диакона; он слышит слово, обращенное к себе лично, и не просто слово, а подлинный Божий голос. Так было у Антония Великого. «Раздай всё и следуй за Мной» прозвучало для него, как гром. Так было у святителя Луки (Войно– Ясенецкого), который после многих лет архиерейства вдруг задрожал как осиновый лист, услыхав в храме вопрос Христа Петру: «Симоне Ионин, любиши ли Мя?» Так происходило, происходит и будет происходить, поскольку слово Божие подобно мечу обоюдоострому: «оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4:12).

Лучше всего, если мысль, начавшая руководствовать человеком, была бы из Святого Писания. Миллионы мыслей, рассеянных на пространстве Библии, есть миллионы семян. И Г. Сковорода, сочиняя свой «Сад Божественных песен», эпиграфом к каждому стиху ставил короткую цитату из Библии с пометкой: «Из сего зерна». Этим он не только указывал, из какого библейского зернышка произросло его стихотворное размышление, но и давал нам урок. Мысли Божии – зерна живые, из которых на земле ума могут вырасти и злаки, и цветы райские, и деревья. «Ваше жительство на Небесах есть» – вот вам зерно для долгих размышлений. «Христос вчера и днесь Той же и во веки» – вот еще зерно. Добровольно избрать одну из мыслей Божиих для размышления в течение дня, чем не подвиг и не духовный труд?

Но бывают случаи, и не редкие, когда останавливает человека посреди суеты и дает пищу его уму и сердцу мысль другого человека. Разбирать великих людей на цитаты – одно из любимых занятий читательской публики. «Афоризмы и мысли великихлюдей» – книги с такими названиями вы наверняка видели в книжных магазинах. Не всякий будет штудировать Шекспира, но парочку цитат из него для поддержания разговора в образованной компании и для личного удовольствия может найти и запомнить всякий. Так же дело обстоит и с другими авторами. И печатной продукции, и сайтов с подобными подборками множество. Можно критиковать, и критиковать заслуженно, это современное явление умственной жизни, более похожее на слизывание сметаны, нежели на доение коровы. Но отметим справедливости ради, что даже такие поверхностные знакомства с королями, учеными, философами и литераторами часто приносят неожиданные достойные плоды. И вот какую цитату я хочу предложить читателю: «Люди мелкие ищут комфорта, популярности, денег; люди крупные – самих себя».

Автор приведенных слов – Иннокентий Смоктуновский. И это единственное, что мы скажем здесь об этом удивительном актере, достойном отдельного и предметного разговора. Нас интересует сейчас не он, но сказанное им слово. Ведь человек действительно потерян, но редко кто из нас ищет себя, размениваясь на поиски чего-то отвлекающего и неважного. Всю жизнь можно прожить в чьей-то шкуре, не свою жизнь прожить, так и не раскрыв для себя подлинное свое призвание и суть. В плане поиска жизненного пути, профессии человеку тоже стоит раскрыть свои подлинные таланты и наклонности. Этим он сослужит немалую пользу обществу. Худо будет, если человек мог бы быть хорошим плотником, а подался по моде в юристы или менеджеры. Мир потеряет хорошего плотника и приобретет еще одного плохого юриста. И так повсюду. Об этом много писал в свое время уже помянутый нами Г. Сковорода. Но мы далее поведем речь о том, как не только найти себя в жизни и профессии, но найти себя в Церкви. Вот эту мысль попробуем развить из упомянутого зерна.

2

Кто я в Церкви, и что Церковь для меня? Задавали ли вы себе подобный вопрос? Он несколько неожидан. Среди многих вопросов, задаваемых людьми, большинство состоит из вопросов типа «что ямы, что пиемы, во что оденемся?», а также «что делать?» и «кто виноват?». Церковь с трудом встраивается в этот ряд. Тем не менее, именно вопрос о Церкви является решающим для жизни личности и общества. Открыть для себя Церковь как Тело Христово и найти себя не просто в жизни прихода (например в качестве звонаря), а в жизни Церкви с большой буквы, Церкви Вселенской, Соборной и Апостольской, есть задача максимальной значимости.

Природа Церкви евхаристична, то есть Таинство Тела и Крови Христовых является сердцем церковного организма. Свою церковность, таким образом, следует определить относительно Литургии – той службы, на которой совершается Причащение Святых Тайн. Всё остальное потом. Всего остального даже может и не быть. Одного лишь правильного отношения к Таинству Причащения достаточно, чтобы найти себя в Церкви.

Литургия – явление живое и в отношении к Церкви – всеохватное. Это не личное молитвенное упражнение отдельного христианина, а его причастность к целому, к Телу. Литургия связывает молящихся со всеми ныне живущими в вере и со всеми в вере усопшими. Как приносимая Жертва «о всех и за вся», она также рождает живое единство между святыми, окружающими Престол Божий, этими, по слову апостола Павла, «духами праведников, достигших совершенства» (Евр. 12: 23), и странствующими в пространстве земной жизни христианами. Всё церковное искусство рождено Литургией и вне нее не живет полной жизнью. Песнопения Церкви не для того созданы, чтобы исполняться на концертах, но в храме, на службе. Иконы пишутся не для музеев, но для храма. В храме они живут, становясь для молящихся людей окнами в иной мир. Они разговаривают с молящимися, зовут, учат, подсказывают. К Литургии зовет колокольный звон. Храмовая архитектура, как бы ни была хороша, как бы ни ласкала глаз, всего лишь зовет всей внешней красотой своей внутрь – на службу, и если не достигает этой цели, то остается украшением пейзажа. Само Писание не есть автономная книга для личного изучения. Писание – это Книга общины, Книга, которая читается на Богослужении, и вне его не может быть понята правильно и достаточно глубоко. Говоря кратко, можно использовать слова А.С. Хомякова, сказавшего, что «христианство понимает тот, кто понимает Божественную Литургию». Любому мирянину, следовательно, предстоит труд узнавания и понимания Евхаристической стороны жизни Церкви. Предстоит изучить со временем годовой и недельный круг богослужений, последование Литургии, вечерни и утрени, запомнить или уяснить смысл главных молитвенных текстов. В академическом смысле богословами большинство христиан быть не обязаны. Но если понимать под богословием практическую школу молитвы и духовного образования, то богословами призваны быть все без исключения христиане. В этом отношении отцы говорили: «Кто чисто молится, тот богослов».

Необходимый минимум – это еженедельное участие христианина в воскресной Литургии. Это вовсе не вершина, но некий нижний предел, ниже которого нельзя опускаться. И хоть реальность такова, что до нижнего предела многим приходится годами карабкаться, нужно сказать: ежевоскресное участие всех христиан в Литургии – это тот минимум, который способен реально сдвинуть в нужном направлении как жизнь отдельного человека, так и жизнь целых христианских стран и обществ. Нам придется реально увеличить в разы количество действующих храмов, если хотя бы еще 5% крещеных людей начнут ежевоскресно участвовать в Литургии. В храмах с одной воскресной службой придется служить еще одну. И это всё сделается, и еще больше сделается, лишь бы только христианский народ переоценил и переосознал свою церковность с точки зрения слов Христа: «Примите, ядите: сие есть Тело Мое, сия есть Кровь Моя».

Мы намеренно не будем касаться в данном тексте вопросов частоты Причащения, евхаристического поста и в целом подготовки к Таинству. Всё это введет читателя в лес частностей и противостоящих друг другу мнений. Вопросы эти следует обсуждать постепенно, по очереди и со всей серьезностью и обстоятельностью. Здесь же мы стремимся лишь указать те принципиальные, необходимые вещи, без которых воцерковление невозможно или возможно, но в нездоровом, неполном виде. Единственное, что одинаково касается всех христиан, – это такой способ жизни, при котором человек может уверенно сказать: «Каждый вечер субботы и воскресное утро я в храме. Дневной Апостол и Евангелие я прочитываю заранее, чтобы лучше вслушаться в него на службе. Проповедь слушаю внимательно, и если нет ее, то я чувствую, что мне не хватает живого слова. Неделя, прожитая без службы, вытягивает из меня все силы, и я с нетерпением жду воскресенья, чтобы припасть к источнику Жизни. Причастие так необходимо мне, что я удивляюсь, как это я жил когда-то, не приступая к Чаше Христовой».

3 Служение

Жизнь в Церкви предполагает служение. Христос пришел не принимать хвалы и услужливое почитание, а послужить Сам и отдать душу за избавление многих. Восходя в Иерусалим, Он говорит ученикам (те как раз спорят на тему: кто бы из них больший был в Царствии Божием), что логика духовной жизни должна быть противоположна мирскому мышлению. Там цари и владыки обладают низшими, а среди учеников Христовых больший должен быть слугой и самый старший – всем раб. На Тайной вечере Христос омывает ноги учеников, говоря, что если Он – Господь и Учитель – так поступает, то и апостолы должны действовать в том же духе. Служение, добровольная отдача сил и умений, желание более быть полезным в отдаче, нежели славным в приеме услуг и почестей, должны быть внутренним мотивом христиан. К этому влечет человека Дух Святой, Дух Христов, Которого если кто не имеет, тот и не Его (см.: Рим. 8: 9). Обрезанное сердце хочет служить, а не величаться.

Значит ли это, что всем нужно искать места среди церковных служек и тружеников? Нет. Для начала – среди звонарей, сторожей, просфорников и клиросных певцов всем места не хватит. Человеку стоит совершить переоценку своего повседневного труда с точки зрения христианской идеи служения. Во– первых, есть профессии, представители которых не столько работают, сколько служат. Например, военные, врачи, педагоги. Особый статус этих избранных видов деятельности подчеркивается тем, что люди, вступая в должность, дают присягу. Нет присяги плотника, как нет и клятвы строителя. Но есть воинская присяга, есть клятва Гиппократа и есть присяга священника. Педагог хоть клятв не дает, но является по факту одним из Атлантов, на плечах которых держится небо. Люди особых профессий не создают прибавочной стоимости и не производят товаров. Но они лечат, учат и защищают людей, без чего не только прибавочная стоимость, но и сама жизнь вряд ли возможна. Вот эти люди в случае желания найти себя в Церкви никуда могут не ходить. Им только стоит осмотреться на привычном рабочем месте и запастись желанием исполнять свои прямые обязанности во имя Христа и с помощью Христа. Церковь ведь сильна не только строгостью монахов и молитвенностью священников, но и высоким профессионализмом врачей-христиан вкупе с необходимым для их работы человеколюбием. Церковь сильна, если просвещенный верой педагог любит детей, которых учит, и душу им отдает; если воин смел и закален, а судья умен и честен. «Я хочу отдавать силы и знания. Господи, укажи мне поприще!» – вот образец необходимой молитвы. «Дай», «прости», «помоги», «исцели» – слова на молитве привычные и понятные. Но есть дефицит в звучании на молитве великого вопроса: «Господи, что мне сделать ради Тебя?» Там, где такой вопрос начнет звучать, Бог непременно через обстоятельства жизни начнет со временем давать ответы и подсказки. Способы послужить и потрудиться появятся и обнаружат себя.

Но не нужно думать, что только небольшое число избранных профессий позволяет людям служить Богу и ближним, не покидая рабочего места. В широком смысле слова это доступно весьма значительному числу людей с их многоразличными занятиями. Для этого в основание деятельности человеку необходимо положить слово Христово, которое прозвучало уже в Евангелии и снова прозвучит на Страшном суде: «То, что вы сделали одному из малых сих, Мне сделали» (см.: Мф. 25: 40). Любое дело меняет цену в зависимости от внутренней мотивации. Есть притча о том, как при строительстве собора святого Петра в Риме нескольких человек спросили, чем они заняты. «Я камни ношу, зарабатываю хлеб для семьи», – ответил один. «Я строю собор святого Петра», – ответил другой. Притча заканчивается убежденностью в том, что, если бы не такие люди, как второй ответивший, долго бы собор не простоял. Теперь приложим сказанное к самым простым профессиям. Что делает водитель городского транспорта (автобуса, трамвая и проч.)? Возит людей и зарабатывает деньги. Правильно, но вспомним: «То, что вы сделали одному из малых сих…» Если водитель хоть раз на дню подумает: «Христа везу», дело сильно изменится. И почему бы не думать водителю, что Христос неузнанный, намеренно изменивший привычный вид Свой едет в салоне его автобуса? Не говорит ли нам Церковь учиться видеть Христа в ближних? Уверен, что и вождение будет осторожным, и выпившим водитель никогда за руль не сядет. Таким же образом повар на кухне кафе, или ресторана, или школьной столовой смело может солить пищу солью, а мысль свою – словами: «Для Христа готовлю». Поверьте, вкуснее и здоровее выйдет. Также и мастер по квартирным ремонтам может думать о своем труде аналогично: Христос будет жить в доме после моего ремонта. И закройщик верхней одежды, и продавец на рынке и так далее, кроме разве что торговцев наркотиками и содержателей ночных клубов. Эти уж точно не принесут в жертву Богу свой труд. Но и они могут думать, что Христос сейчас и здесь смотрит на них и на «труд» их. От этой мысли многое может измениться, вплоть до закрытия бизнеса и перемены образа жизни.

Только видя Бога в человеке можно вырваться из удушливых тисков эгоизма и вечной погони за выгодой. Без памяти о Боге нет человеколюбия, есть лишь бессильная сентиментальность или откровенное использование людьми друг друга. Без человеколюбия мир обречен на превращение в зверинец, если только звери не обидятся на такое сравнение. Итак, сфера нашей деятельности, работа – это не только способ заработка, но и область практического проявления веры. Это есть то самое церковное послушание, на которое мы поставлены обстоятельствами жизни. Ведь случись кому быть монахом, и там нужно будет трудиться кому за компьютерной клавиатурой, кому за рулем трактора, кому на кухне. И при этом нужно будет помнить Бога, монашеские обеты и держать молитву. То же самое, хоть и в уменьшенном виде, требуется от всякого мирянина. Он в Церкви не только тогда, когда в воскресенье в чистой рубашке и выбритый пришел на воскресную службу. Он в Церкви всегда, в том числе и посреди служебных и рабочих обязанностей, в спецовке, в поту, среди суеты.

4

Церкви близка история как наука. Здоровому церковному сознанию свойственна историческая чуткость. Где нет чувства истории, там есть бегство от нее. А бегство от истории – это всегда раскол, ложное катакомбничество, создание сект. Бегство – это трусливый отказ от решения творческих задач, которые ставит каждая эпоха. Поэтому, воцерковляясь, человеку нужно ощутить прошедшие века и почувствовать себя малышом, сидящим на плечах гигантов. Нужно, как сказал некто из мудрых, «понять время». Для этого нужно познакомиться с основными этапами истории Церкви Вселенской, с историей своей Поместной Церкви (Русской в нашем случае) и с церковной историей малой Родины. Последнее очень важно, поскольку современный человек склонен жить на своей земле родной с мозгами туриста. Живя в Новгороде, он может ничего не знать о гражданской и церковной истории родного края, но, к примеру, не раз побывать на Тибете или в Таиланде или хорошо разбираться в истории американского рок-н-ролла. Такое умственное бродяжничество как раз и исцеляется нахождением корней и укреплением связи с ними.

Церковное мышление именно масштабно, что составляет поразительный контраст современному типу мышления, ставшего раздробленным, мелким, секторальным. Вот как отвечал Александр Невский римским послам: «От Адама до Ноя, от Ноя до Авраама, от Авраама до Моисея, от Моисея до Давида, от Давида до Пришествия Христа Царя, от Пришествия Христа до Первого Вселенского собора, от Первого собора до Седьмого Вселенского и от Седьмого Вселенского до ныне всё знаем и крепко держим. В вашей науке не нуждаемся». Перед нами всеохватное мышление, внутри которого есть место и самому человеку сегодня, и всем праведникам и грешникам прошлого. В быту любая конкретная ситуация стремится затмить собою горизонт. Широкий же исторический охват позволяет совершить побег из плена сиюминутности. Не умеющий подобным образом мыслить человек, равно как и общество, рискуют утонуть в деталях и частностях.

Есть Родина, и есть малая родина. Должно быть, следовательно, и малое паломничество по святыням малой родины прежде всяких странствий по иерусалимам и афонам. «Я на Афоне три раза был», – говорит не без гордости некий свежеиспеченный «паломник», который бежит умом за горизонт и не подозревает о том, что близ него расположено множество святынь общенационального и вселенского значения. Не будет лишним всякому человеку, желающему найти себя в Церкви, посоветовать: «Походи по окрестным храмам и монастырям. Не поленись зайти и в краеведческий музей, чтобы узнать, какой была история этого, родного для тебя края. Узнай местночтимых святых». Одним словом – осмотрись с любовью и вникни в то, где ты живешь. Я бы еще посоветовал походить на кладбища, даже если у вас лично там никто не похоронен. Там лежат в ожидании воскресения мертвых тела людей, которые молились до нас на этой земле, которые здесь плакали и смеялись, строили, воевали, грешили и каялись. Они так же реальны, как и мы с вами. Только их пока не видно земному взгляду. Близость к этим людям через посещение кладбищ и заупокойную молитву дает человеку то ощущение корней, которое почти повсеместно утрачивается. Вечность ведь конкретна. И блаженный вход в нее возможен тем, для кого и прошлое так же конкретно, знакомо, понятно.

История Церкви, знакомство с Литургией, Священное Писание, поучения святых – всюду человеку не обойтись без книги. Начинать почитание книг стоит с внимания к Библии. К Библии же стоит и постоянно возвращаться. Если хлеб – царь среди пищи, то Библия – королева в мире книг. Ее чтению в прежние века препятствовала безграмотность многих христиан. Сегодня, когда безграмотность побеждена, препятствием является суетность ума, подкрепляемая общим увеличением темпа жизни. Безбожный нрав, неумение останавливаться на путях своих и концентрироваться мешают многим взять в руки Писание, открыть его и углубиться. А между тем это одно из самых важных занятий. Знакомство с Новым Заветом по дневным и воскресным за– чалам, толкования, услышанные в храме или лично прочитанные, – это необходимейшая пища всех. Затем – Псалтирь. Готовая книга прошений, хвалений и благодарений, знание которой способно дать человеку неоценимую помощь в молитвенной жизни. Но и всё прочее оставлять за скобками не стоит. Читать можно и художественную, и научную, и философскую литературу. Святитель Николай Сербский говорит, что можно прочесть Библию раз, затем отложить ее и несколько лет читать всё вообще, что напечатано серьезного: драматургию, поэзию, философию, историю. Потом опять взять Библию и вновь ее прочесть. Вот тогда, говорит святитель, вы почувствуете разницу между словом человеческим, пусть даже самым умным, и словом Божиим! Тогда вы узнаете, что такое Библия!

Есть люди широко известные в церковной среде и за ее пределами. Епископы или монахи, обычные священники или преподаватели духовных академий, они, будучи раскрытыми и яркими личностями, привлекают к себе массовый интерес нешаблонными словами о духовной жизни. Достаточно назвать такие имена, как митрополит Антоний (Блум) или иеромонах Серафим (Роуз). О них можно смело говорить, так как наши слова не несут для них самих угрозы тщеславия или гордыни. Это люди уже почившие, и там, где сейчас их души, тщеславие вряд ли вредит человеку. Но есть и ныне здравствующие люди Церкви, чьи слово и дело привлекают к себе внимание многих. Так вот, если мы поинтересуемся «историями обращений» этих людей, то есть тем, как они нашли Христа, как Христос нашел их, мы узнаем для себя много важного. Например, у всех у них были какие-то встречи, оставившие неизгладимое впечатление. Были люди, встреча с которыми, слова и поступки которых явились определяющими и руководящими. Мы прикасаемся к той тайне и тому закону, который звучит примерно так: человеку нужен человек. Литургия нужна всем. И книга нужна всем. Без книг и Литургии христианство в принципе невозможно. Но еще нужен человек, который приведет вас на Литургию и объяснит, зачем она служится. Нужен человек, который даст или порекомендует нужную книгу и потом с вами ее обсудит. Нужен человек, который без книг и не на службе поговорит с вами раз или более, и его слова поведут вас по жизни в ту ширь и в тот свет, о существовании которых вы долгое время не догадывались.

Нужны люди, которые выслушают. Нужны люди, которые подскажут, отругают, помогут. Приютят, защитят, утешат, помолятся. Они нужны всем нам на этапе вхождения в Церковь, они нужны и потом. Они всегда нужны. Но важно, чтобы и мы со временем становились для кого-то такими людьми: слушающими, утешающими, защищающими.

То, как откроется Церковь в своей нетленной красоте человеку, сформирует у этого человека на многие годы и отношение к церковной жизни, и способ возможного служения. Откроется вам церковная глубина через книги – быть вам в хорошем смысле церковным книжником. Быть вам рабом Божиим, много читающим, распространяющим вокруг себя благоухание церковного образования. Откроется вам Христос через Святую Службу – на веки веков станет для вас храм местом встречи с Живым Богом. Сами из него выходить не захотите и весь мир туда привести постараетесь. Посчастливится повстречать настоящего монаха – и тут жизнь выстроится по особой траектории. Но так или иначе, рано или поздно нужно, чтобы Церковь в своей неотмирности открылась человеку. Не будет этого – будет бытовое христианство, перемешанное с этнографическим материалом и обрядами, не затрагивающими ту глубину души, которая подлинно жаждет Бога и нуждается в уврачевании. Если же Церковь откроет лик свой очам человеческой души, откроет на малое время, чтобы не возгордился человек и не ослеп, но вместе и так, чтобы не забыл он этого видения никогда, то станет перед человеком во весь рост вопрос и задача – найти себя в Церкви. Кто я здесь, и как мне жить? Могу ли отдавать нищему копеечку и ходить только к обедне или должен раздать всё и следовать за Христом, взяв крест? Могу ли сделать хоть что-то, если не могу принести и отдать много?

Это творческий вопрос. Творческий потому, что ответ на него нужно выстрадать каждому, и ответы эти будут разными. Со временем каждый, кто нашел свой жизненный ответ на этот вопрос, сможет написать (дай Бог) свою книжку с рекомендациями и изложением личного опыта. А пока изобилием подобных книг не может похвалиться ни одна церковная лавка, между створками нашего ума, словно между створками морской раковины, пусть песчинкой застрянет вопрос: нашел ли я себя в Церкви?

21 ноября 2014 г.