Корабль умников

Глава первая. НА ПОРОГЕ

Заняв свое место в рубке, Ники взглянул на экран, где яркими точками горели знакомые звезды.

Впереди была Солнечная система.

– Она еще цела? – Прозоров начинал сомневаться даже в том, что видел.

– Кажется. – Тин вздохнул. – Минкуса не обнаружил?

– Минкус тут не появится раньше нас.

– Мы тоже пока соваться не будем.

Сергей нажал пару кнопок, вывел на экран другой сектор космоса:

– Кое–кто опередил нас.

Второй пилот тоже присмотрелся:

– Два корабля?.. Чьи?

– Это мекбан. Точно. И они кого–то ждут.

– Я догадываюсь – кого.

– Эфиан всех отправила на базы. Решили проявить инициативу? Не похоже на мекбан.

– Свой приказ Эфиан отдала кораблям, участвовавшим в оккупации. Эти могли выполнять другую задачу. И теперь, находясь тут, приказа не нарушают.

– Засекли нас. Хотят двигаться в нашу сторону.

Тин включил коммуникатор:

– Зоран! Иди в рубку, с Эфиан.

Чолич почти втолкнул в рубку официальную представительницу. Ее правая, распухшая рука, обвязанная бинтом, лежала в перевязи.

Как всегда, Эфиан держалась холодно и замкнуто.

За ними подошли и остальные.

Удастся или нет отключить мину? От этого зависело все.

Увидев сигнал приемника, Сергей прибавил громкость. Из динамиков прозвучало требование, на общеземном:

– Не включайте маршевые двигатели! Приказываю лечь в дрейф!

– Нахальство какое, – пробормотал второй пилот. И сказал в микрорфон: – Мы спешим!

Чолич раскрыл пульт Эфиан:

– Попробуем?

– Чуть позже. Они еще не перешли черту.

– Как сказать. Правый готовится к атаке. Второй намерен его прикрывать.

Ники взглянул на Эфиан. Женщина сидела в штурманском кресле, смотрела на экран с каменным выражением лица.

– Урезоньте его, – сказал второй пилот. – Зоран, подай ей пульт.

Царапнув Тина взглядом, Эфиан ввела код. Действовала она левой рукой. Чолич следил за ней. Кажется, у нее уже вырабатывался рефлекс подчинения.

– Ближний, – уточнил второй пилот.

Эфиан коснулась нескольких миниатюрных кнопочек.

В черноте космоса расцвела яркая вспышка. И боевой корабль мекбан исчез с экрана.

– Очень удобно, – пробормотал Чолич.

– Нам далеко до технологий мекбан, – выдохнул Сергей.

– Я сказал – урезоньте, а не взорвите, – упрекнул Ники, взглянув на Эфиан.

– Второго тоже? – холодно спросила женщина.

– Подождем.

Через три секунды второй корабль начал разворот, стремясь выйти из режима атаки.

– Сообразительный, – прокомментировал Чолич.

Корабль все более уклонялся от прежнего курса.

– Пусть уходит, – сказал Тин. – Больше не сунется.

Никто не заметил, что Эфиан вторично ввела программу уничтожения.

Чолич запоздало выхватил у нее пульт.

Еще одна вспышка озарила экран.

Ники смотрел в лицо женщины:

– Зачем вы это сделали?

Эфиан неопределенно улыбалась:

– Так будет лучше. Для всех.

– Я бы мог и сам. – Старик хмуро глянул на Тина. – Больше она к пульту не прикоснется.

– Ладно. Активизируй отключение мины.

Зоран набрал комбинацию. И все, кроме Эфиан, замерли.

– Сигнал дойдет? – не выдержал Коншин.

– Кто знает… – Чолич не отрывал взгляда от миниатюрного дисплея. – А от этой чертовой куклы разве добьешься правды…

– Капитан, следом из гипера вышло еще какое–то судно, – сообщил Ковак. – Высокоскоростное, малого тоннажа.

– Класс?

– Яхта. Но с мощными двигателями. И на ней – знак правящего дома Энтойи. Неужели за мной?

Второй пилот усмехнулся:

– Кто бы это мог быть?

Прозоров тяжело вздохнул.

А Мэй улыбнулась:

– Вот настойчивая…

– Школу прогуливает, – заворчал Ники. – Вряд ли папа ее отпустил.

Зачастила инфанта на Землю.

Он снова подумал о наследственности.

В кого же уродилась Гуин де Энт? В папу или в маму?

– Подойти незамеченными к Земле нам не удастся, – проговорил Марио. – Мы не знаем, где Минкус держит земное Устройство. Может, нам лучше поискать его корабль и предложить обменять второе Устройство на пульт Эфиан? Минкус любит меняться.

– Гораздо больше он любит все получать – даром!.. – проворчал старик. – Минкус хитер. Играть с ним в такие игры – себе дороже.

– Да, но сейчас у Системы одна цель – «Подкова». И любой космический патруль, любой космодром даст ему знать, где мы и что мы…

Ковак удивленно оглядел всех:

– Стоп… Я не ослышался? Вы намерены играть с Системой?..

– Мы намерены уцелеть, парень, – ответил ему Зоран. – И вернуть себе то, что у нас было отнято.

– Не знаю, что у вас было отнято, но когда начнете свою игру – предупредите. Я бы хотел сойти.

– У тебя есть челнок. – Тин покосился на беглеца. – Горючее мы дадим. Но куда сядешь? На любом космодроме тебя возьмут в оборот. С Энтойей у Земли договор о выдаче преступников.

– У меня есть не только челнок. Еще у меня есть голова. А в голове – хорошая идея. Когда передающий контур отключен, можно говорить прямо.

– И в чем заключается твоя идея?

– Высаживаете меня на предельном расстоянии от Земли. А дальше я добираюсь своим ходом. И захожу на орбиту. Сажусь на частный орбитальный космодром, у своего дяди, Элберта Ковака. Уже другим челноком – на Землю.

– Гениально, – фыркнул Чолич.

– Да чего ты?.. – обиделся Ковак. – Надо лишь держаться непринужденно. Вроде как свой. И челнок перекрасить тоже бы не мешало. Или хоть – каторжные эмблемы замазать…

– Вот–вот. – Ники утвердительно кивнул. – Займись этим сейчас. Краску тебе выдаст Лу.

– Конечно, – отозвался Брэндон. – Ее на складе – бочки. Имеются и распылители, и респираторы. Все что хочешь.

– С вами так приятно иметь дело! – обрадовался каторжник.

– Но – с одним условием, – сказал второй пилот.

Ковак насторожился:

– Какое условие?

– Мы летим с тобой. К твоему дяде.

– А вдруг меня привлекут, как вашего сообщника?

– Человеку с твоей биографией – грешно произносить такие слова.

Подумав, Ковак согласился:

– Грешно. Летим все, места хватит. Должен я вас как–то – отблагодарить…

– Слова, достойные мужчины, – похвалил Ники.

– Ты поэтому не захотел избавиться от челнока? – догадался Чолич.

– В общем, да. Но этот план мало чего будет стоить, если мина сработает.

– Какая мина? – сдвинул брови Ковак. – На борту вашего корабля – мина?..

– Успокойся. Мина от нас очень далеко. Но если рванет – от космодрома твоего дяди ничего не останется. Некуда будет сесть. Ближайшие три–четыре миллиарда лет.

– Ничего не понимаю, – искренне признался каторжник.

– И ты не одинок, – печально утешил его Марио.

– Сколько еще нам ждать? – тихо спросил Коншин.

– Сигнал долго идет, – вздохнул Прозоров. – Если вообще дотянется… А войти в пределы Солнечной системы – рискованно.

– С этого расстояния пульт не сработает, – сказала Эфиан. – Нужно подойти ближе.

– Вы готовы рисковать вместе с нами? – спросил Ники.

– Если ваша планета погибнет – вы убьете меня.

– Верно. Я выполняю свои обещания. Сергей, давай к Земле, и как можно быстрее.

– Рвануть может – в любую секунду… – пробормотал Зоран.

– Нет выбора. Или отключим мину – или умрем вместе со всеми.

– Но если они все же поместили Светлану в криогенную камеру…

– Ионов говорил, что гарантии нет, что это лишь предположение. Может, и не решились.

Корабль вздрогнул. Это включились и начали разогрев маршевые двигатели.

– Свободным от вахты разойтись по каютам, – негромко сказал второй пилот. – В рубке напряженная атмосфера.

Экипаж начал разбредаться.

Ники тоже вышел в коридор.

Мэй взяла его за локоть.

– Поговорим о твоем прошлом? – негромко спросила она.

– Сейчас не время. У всех нервы на пределе.

– Это нужно сделать как можно быстрее. Но – не нагружая психику.

– Позже, Мэй.

– А позже нельзя. – Девушка остановилась посреди коридора, вынудив остановиться и спутника. – Мина в твоей голове тоже готова к взрыву. Необходимо отключить.

Вздохнув, Тин посмотрел в черные, бездонные, как космос, глаза Мэй.

И понял, что она уже знает о его прошлом нечто страшное.

– Идем в мою каюту, – сказала девушка.

Войдя, он сел в кресло.

И закрыл глаза.

Глава вторая. НЕДООЦЕНКА ПРОТИВНИКА

«Проснулся я посреди ночи, от холода. Решил залезть в спальный мешок.

Звезд не было видно. С океана дул сильный ветер, гнал по небу низкие тучи. Качались деревья, шумя листвой.

Я стал разворачивать спальник. Тут мне почудилось, что я слышу еще какой–то звук, который не объяснить погодными явлениями.

Он был то ли хлюпающий, то ли – чавкающий…

Вот теперь меня по–настоящему пробил озноб. Неужели, пока я спал, эта мразь добралась до хижины и…

Я чуть не закричал. Задохнулся.

И понял, что звук идет со стороны берега, не вызывая ассоциаций с шумом волн, набегающих на пляж.

Нет, на берегу чудовищу моих подружек не слопать. Они туда ночью не пойдут за все блага мира.

Надев пояс с кобурой, я влез в куртку, взял фонарь.

Если это и в самом деле Грулл, что ж… Милости просим.

Я шел к берегу, вдоль выложенной камнем дорожки, стараясь держаться ближе к зарослям.

А вдруг он уже побывал в хижине и…

Новый удар леденящего холода.

Вернуться, проверить?..

Но если Грулл таков, каким его расписывают, – в хижине делать нечего.

Подрагивая от озноба и черных мыслей, я дошел до края зарослей. И увидел – его.

Грулл возвышался над тропой огромной темной массой с неясными очертаниями.

Он продвигался вперед неожиданно проворно, для такой туши, и уже находился на полпути к хижине.

Слава богу. Я бы не пережил.

А конечной целью его ночной прогулки были двенадцать спящих дев.

Полз и облизывался. Наивный.

Ветер дул в мою сторону. Пахло от Грулла мерзко. Я не придираюсь. Это было самое настоящее зловоние, с легким налетом йодистого и, пожалуй, рыбного запаха, если уж принюхиваться. От таких благоуханий чувствительным барышням становится дурно, и они падают в обморок, те из них, кто не лишился памяти от ужаса. И морское страшилище отправляет нежные создания прямиком себе в пасть. Гурманствует.

Я ступил на мощеную дорожку. Уж бой так бой. И включил фонарь, направив его на Грулла.

Как выяснилось, несколько дней назад, рисуя монстра в пыли, я ему здорово польстил. Выглядел он – гораздо хуже того гипотетического портрета.

Множество длинных щупалец, непрестанно извивающихся, усеянных присосками – вот откуда был этот чмокающий звук. Еще огромные, фосфоресцирующие глаза–блюдца, наверное, способные видеть в воде, и вне ее. Пасть чемоданом, которой он шумно дышал.

Амфибия.

Все сходится. Фото–робот в целом был составлен верно.

«Он», – сказал я себе.

Грулл заревел низким, утробным и – если уж начистоту – страшным голосом.

– Убирайся в свое стойло! – крикнул я, доставая бластер, чувствуя, как во мне закипает жажда схватки. – Здесь больше не будет еды!

Мне показалось, монстр понял. Жуткий звук, который он издал, напоминал вой корабельной сирены и был наполнен какой–то истерической яростью.

Нет, он определенно понял. Не каждое слово, разумеется, но общий смысл.

И двинулся на меня.

– Убирайся! – повторил я и пустил струю пламени в дорожку перед ним.

Луч ударил в каменную плиту. Она раскололась с громким треском.

Грулл опять взревел. Свет фонаря причинял боль его глазам, но вспышка бластера была еще ярче.

Я хотел дать ему шанс. В конце концов, лично мне он ничего плохого не сделал. Никогда я бы не стал убивать живое существо только потому, что оно плохо выглядит. Каким бы чуждым это существо ни было. И я надеялся, что Грулл, оценив ситуацию, уйдет и забудет дорогу сюда. Если вернется, я его снова прогоню, уже строже.

– Неужели это для тебя так важно? – сказал я, веря, что общий смысл моих слов будет понят. – Ведь ты умрешь!

Он был страшнее кошмара во время белой горячки. И от него так скверно пахло…

Уставившись на меня, Грулл соображал.

Казалось, он думал, что же ему предпринять. Но я мог и неверно истолковать его неподвижность.

В глазах монстра вспыхнул огонь злобы, леденящей мое сознание. «Э, да ты скверный тип», – подумал я, невольно съеживаясь. И покрепче сжал рукоятку бластера.

Ну? Давай, раз ты настаиваешь. Давай. Как два настоящих мужчины, которые встретились на узкой тропе. Только не пожалей.

Я был уверен, что на суше он не способен двигаться по–настоящему быстро. Все–таки это была моя стихия. Но я ошибся. Монстр сделал резкий и неожиданный скачок, подтянувшись на выброшенных далеко вперед щупальцах–удавах.

Мой бластер выстрелил.

Я отпрянул в заросли, едва избежав участи быть раздавленным в лепешку.

А Грулл жутко, пронзительно заскрежетал. В этих выворачивающих душу звуках были ярость и – боль.

Я все–таки задел его. Но и он достал меня. С ужасом я обнаружил, что мою щиколотку обвила и туго стиснула толстая змея с присосками.

Монстр тут же дернул щупальце к себе, и я, уже находясь в воздухе, отсек живой аркан лучом бластера.

Мне здорово досталось при падении. Фонарь вылетел у меня из рук и неподвижно замер в траве.

Откатившись в сторону, я видел, как сразу несколько безглазых змей принялись шарить в кустах, куда я только что свалился. И нашли бы, останься я на месте.

Одно щупальце, которое я не заметил в темноте, подкралось сзади и снова обвило меня – за шею. Ощутив первый нажим его смертельной хватки, я открыл огонь, целя в светящиеся глаза морского чудовища.

Короткими вспышками бил мой бластер. Страшные щупальца крушили все вокруг. Хрипел, выл и хлюпал кошмарный Грулл, успевший снова рвануть к себе щупальце–аркан.

Этот рывок чуть не сломал мне шею.

«Недооценка противника», – уже начиная терять сознание, подумал я.

Но последней была мысль о Ники и одиннадцати ее подругах, обреченных на смерть, если я умру…»

Тин молчал, приходя в себя.

Он взмок. У него колотилось сердце. Казалось, он чувствует зловоние, исходящее от монстра.

– Все? – хрипло спросил второй пилот.

– Нет.

– Если это было со мной, почему я не помню?

– С твоей памятью хорошо поработали. И блокировали воспоминания, связанные с той планетой.

– Зачем?

Тин открыл глаза. Требовательно посмотрел на Мэй.

– Не знаю. Ответ находится в центре блока.

– Мы сможем пробиться туда сейчас?

Девушка покачала головой:

– Тебе нужно отдохнуть. Такие воспоминания – это всегда стресс.

– Мэй… Скоро Земля. Мы не знаем, что произойдет через минуту. Я должен быть готов ко всему.

Девушка с полминуты рассматривала лицо второго пилота, определяя его физическое и эмоциональное состояние.

– Ты пережил серьезное потрясение, – возразила она. – И тебе нужно отдохнуть.

– Я уже отдохнул. Давай рискнем. Я выдержу.

– Ты ведь не знаешь, Ники, что лежит на самом дне.

– Я выдержу.

Помедлив, Мэй снова покачала головой:

– Завтра.

Глава третья. ЖЕНИХ, ГРЯДУЩИЙ ВО МРАКЕ

На следующий день второй пилот вошел в каюту Мэй, где расположился в привычном кресле.

– Готов? – спросила девушка.

Тин кивнул.

– Смотри.

Он закрыл глаза.

«Я очнулся, когда уже светало.

Утих ветер. Ярко светило восходящее солнце, играя бликами на поверхности океана.

Я лежал на боку, лицом вниз.

Кто–то негромко всхлипывал надо мной, пытаясь освободить мою шею от мерзкого щупальца.

Это причиняло боль.

Перевернувшись на спину, я встретил изумленный взгляд распахнутых серых глаз.

– Привет, – с трудом прохрипел я. – Как спала?

– Саша! – вскрикнула Ники и, оставив в покое щупальце, кинулась мне на шею.

Обняла так, что я опять чуть не умер.

Затопали быстрые, легкие ножки других красавиц.

– Саша!.. Саша!.. – заверещали они. – Ты убил его! Убил Грулла!..

– Да?..

Слышать это было утешительно. А то получалось бы – зря недоспал.

– Помогите…

Нежные ручки приподняли героя, давая ему возможность сесть.

Ники прислонила героя к себе, нежно подпирая хрупким плечиком и продолжая обнимать, но уже не так смертельно.

– Ты жив, жив… – шептала она. – И ты убил Грулла!..

Вопли монстра, конечно же, разбудили их ночью.

Красавицы не вышли из хижины, ожидая страшного гостя, как было велено. Исход битвы, однако, внес некоторые изменения в планы морского божества. Жених, грядущий во мраке, пошел иной дорогой. Она уведет Грулла очень далеко отсюда. Уже увела.

Щурясь от яркого солнца, я начал отдирать щупальце от шеи, присосок за присоском. Ники пыталась мне помогать. Странно было, что они еще держались, отделенные от владельца. Наконец, нам удалось снять с шеи этот жуткий шарфик и отбросить его в сторону. Кожа, расставшаяся с присосками, горела огнем. Да и все тело – здорово ныло.

Крошки сидели вокруг и не сводили с меня восхищенных глаз.

От моей одежды попахивало Груллом. Во рту был металлический привкус.

Но, видимо, от героя и должно разить всякой мерзостью. Ему ведь часто приходится иметь с ней дело.

И здесь необходим противовес.

Я поцеловал Ники в губы. Она мне ответила.

Это вызвало прилив сил.

Поднявшись на ноги, я перецеловал всех. Кроме Грулла.

Ритуал есть ритуал.

Семейная жизнь сильна традициями. Мне стало казаться, что за последние сутки мы стали одной семьей. По–моему, красавицам тоже так казалось.

Подняв с земли бластер, я пошел взглянуть на дело рук своих.

Зрелище было не для слабонервных.

Гора зловонной, студенистой плоти, местами – чешуйчатой, местами – какой–то замшелой… Путаница длинных щупалец, частично ампутированных. На теле – глубокие раны, оставленные бластером. Потеки рыбьей крови. Два огромных, уже померкших, но так и не закрывшихся глаза. Разинутая пасть–чемодан. Море обаяния. Милашка.

Дамы держались на расстоянии. И по причине еще не изжитого пиетета, и потому, что – жуть. В общем, правильно делали. Еще приснится такое ночью.

Я снял с себя куртку, пояс с кобурой и пошел умываться к ручью.

Тайме подала мне кусок чистого полотна, вытереться. Ники и Анту, придерживая героя под руки, повели в хижину. Остальные шествовали сзади.

Семейная идиллия, да и только.

Интересно, какие здесь бытуют представления о браке? У меня сложилось впечатление, что крошки ничего не имеют против невинной полигамии. И что мы смогли бы ужиться.

Не обязательно ломать все местные традиции.

Меня усадили на постель. Расчесали мне волосы, вытряхнули из них траву, листики и рыбью чешую. Выложили передо мной кучку фруктов и горстку припрятанных концентратов, самое дорогое отдали.

Чем не жизнь?

Я почувствовал зверский, лютый голод.

После моей трапезы Ники сказала, что меня провозгласят вождем одного из островов. Ее подружки закивали головками. Для них такая перспектива тоже была очевидной.

Я, в отличие от барышень, не был склонен впадать в эйфорию. Еще неизвестно, как отреагируют жрецы, старейшины и вожди, узнав о смерти Грулла. Конечно, он был довольно скверным парнем. Но – слыхал я разное про ситуации вроде нашей.

Кто будет виноват, если удача вдруг отвернется от рыбаков?

Родные простились с моими красавицами навсегда, отпели. Примут ли их, отданных в жертву Груллу? И не ждет ли крошек смерть в океанских волнах после возвращения?

Я прямо сказал барышням о своих опасениях. Ведь героям случалось умирать от удара в спину. Жрецы не любят, когда кто–то мутит воду.

– Но это плохо! – нахмурилась Ники.

– Детка, – сказал я ей тоном старого дядюшки. – Жизнь – сложная штука.

Потом задумался.

Дней через двадцать явятся жрецы, чтобы узнать, принята ли жертва. Мы затаимся в чаще. До того я постараюсь создать в хижине видимость состоявшегося пиршества, переверну там все вверх дном и заляпаю кровью какого–нибудь животного. Грулла я сумею разрезать на части и скормить рыбам.

Что из воды пришло, то в воду и ушло.

Этот остров – табу. Никто сюда и не сунется в течение года. А за год мы что–нибудь да придумаем.

Хорошо бы мне узнать побольше о местных обычаях.

– Следующим летом привезут еще двенадцать девушек, – напомнила Анту.

Я хмыкнул.

Поживем – увидим.

Когда жрецы уплывут, надо будет заняться подготовкой к зиме. Не все же время здесь бананы с веток падают. Надеюсь, мои красавицы умеют заготавливать пищу впрок. Остров маленький, но он вполне сможет прокормить нашу коммуну.

А я подумаю о теплом доме.

Подготовку к строительству и сбор плодов начать можно уже сегодня, подальше от хижины.

Хотя – нет. Не сегодня. Завтра.

Сегодня мы устроим торжество по случаю моей победы. И оно станет ежегодным. Ведь герои не только отменяют некоторые отжившие традиции, но и закладывают новые.

Полагаю, в любой части вселенной молоденькие девушки любят праздники.

И пусть жрецы, прибыв сюда на следующее лето, узнают, что Грулл скончался аж год назад. Даст бог – за это время с промыслом ничего плохого не случится…

А не примут ли они меня за Грулла, решившего немного пожить на суше в человеческом облике? Барышни ведь приняли…Мифологические представления о реальном мире иногда подбрасывают сюрпризы.

Интересная мысль.

Надо будет ее обдумать…»

Ники вздохнул. Потряс головой, торопясь вернуться к реальности.

– И все? – спросил он, с улыбкой. – Ты же говорила, что у этой сказки плохой конец.

– Еще не конец, – ответила Мэй, бледная как смерть.

– И чего ты меня пугала…

– Блок разрушен. Эти воспоминания постепенно войдут в твое сознание и станут частью твоей личности.

– Ну и ради бога. Не понимаю, к чему драматизировать? Красивая история, похожая на сказку для взрослых…

Из динамика над дверью каюты зазвучал голос капитана:

– Все члены экипажа приглашаются в кают–компанию!

Судя по тону, вести ожидались благоприятные.

Второй пилот начал выбираться из кресла.

По коридору уже торопливо шли другие члены альтернативного экипажа.

В кают–компании Тин увидел Сергея и старика. Оба сияли.

– Ники! – воскликнул Чолич. – Отключение подтверждено!

Он улыбался морщинистым лицом. Глаза молодо горели.

– Взрыва не будет? – решил уточнить Ковак.

– Да. Орбитальный космодром твоего дяди – не пострадает. Как и все остальное. Земля, Солнечная система…

Ковак хлопал глазами, не зная, верить или нет.

Но затем, увидев, с какими лицами смотрят друг на друга члены экипажа, он понял, что розыгрышем тут и не пахнет.

– Курс прежний? – спросил капитан. – Или мне перепрограммировать автопилот?

– Сергей, – Тин не сдержал улыбку, – летим домой.

– Домой… – прошептала Мэй.

Что их ждет на Земле – сейчас никто не думал. Мина отключена. Земля будет жить. Будет жить Солнечная система. Вот что было сейчас главным.

Радостью светилось и лицо Лу Брэндона, андроида, жаждущего уважения.

Только Эфиан осталась безучастной. Ее не захватило общее настроение.

Хотя – она уцелела. Вот что было самым главным для официальной представительницы расы мекбан.

Все расслабились. Вздохнули с облегчением. Напряжение, державшее их в тисках уже много дней, отпустило.

– Будем готовиться к десантированию, – пошутил второй пилот.

– А кто останется на корабле? – Прозоров снова хмурился. – Я должен спасти невесту.

И Ники задумался на мгновение:

– Корабль сдашь начальству на Луне. И доложишь по форме. Срок аренды истек. Инфанта благополучно доставлена в Энтойю. Корабль ходовые испытания прошел успешно. Далее – по вкусу. И проверь всю документацию. Отчет писать начинай сейчас. Покажешь его мне и Чоличу. Сделай все так, чтобы оформление бумаг на Луне заняло у тебя не много времени. Затем возьми отпуск, по семейным обстоятельствам – жениться. Мы будем ждать на Земле. Осмотримся. Подумаем, где искать. Но поторопись. Когда вернется Минкус – положение осложнится.

Глава четвертая. ГОРДОСТЬ И ПОЗОР

На дальних подступах к Земле от «Подковы» отделился челнок, управляемый Тином. Все эмблемы, говорящие о руднично–каторжной принадлежности судна, были тщательно замазаны Хиллом.

Экспериментальный корабль направился к Луне.

А челнок, двигаясь с меньшей скоростью, кое–как дополз до одного из частных орбитальных космодромов.

Ковак стал вызывать дядю.

– Ахилл! – рявкнул динамик так, что все вздрогнули. – У тебя же срок пожизненный! Ты откуда взялся?

– Отпустили досрочно! – ответил беглый каторжник. – За хорошее поведение и высокие показатели в труде.

– Рассказывай!.. А что за посудина? Земля таких не делает.

– Попутка. Ну что, принимаешь гостей? Со мной друзья. Нас восемь человек.

– С моей стороны это было бы глупостью.

Ники удивленно воззрился на Ковака.

Если не даст посадку – что им делать? Болтаться в космосе? До тех пор, пока не иссякнет дыхательная смесь?

Но Ковак был невозмутим:

– Так что, дядя Берти? Я сажусь?

– Как хочешь.

Ковак–старший отключился.

– Твой дядя богат? – недоуменно спросил Чолич.

– Нет… Он присматривает за космодромом. Хозяин пользуется им редко. Дядя, в общем, с ума сходит. Иногда мотается на Землю – пополнить ресурсы.

Космодром был среднего размера, на две площадки. Над правой стал раскрываться купол.

Челнок завис над ней.

Сейчас его обращенные вниз посадочные сопла чуть сопротивлялись мощным электромагнитам. И Ники едва ли не всей плотью ощущал, как неуклонно приближается твердь.

Экипаж не скрывал беспокойства, наблюдая за посадкой. Все–таки, чужой корабль. На экране уже были видны строения, элементы оборудования, находившиеся выше плоскости взлетно–посадочной зоны.

Челнок тряхнуло. Снизу донесся металлический лязг.

Магниты вцепились в судно мертвой хваткой.

– С приземлением, Ники, – поздравил Чолич, облегченно вздохнув.

– Спасибо. Думаю, Прозоров сделал бы это играючи.

Площадку начал закрывать белый купол. Его одинаковые сегменты росли, тянулись вверх и друг к другу, равномерно выходя из пазов. И зазоры между ними становились все меньше.

Ледяные звезды исчезали из поля зрения. Скоро площадка была уже полностью отгорожена от космоса. Надев легкие скафандры, экипаж из челнока перешел в купол.

Одна из металло–керамических плит, которыми была выложена площадка, медленно поднялась, открыв спуск в коридор. Придерживаясь за тоненькие перильца, чтобы не уронить чемодан–контейнер, Ники, вслед за Ахиллом Коваком, спустился по металлическим ступенькам вниз. Почувствовал, как липнут к ним магнитные подошвы. Когда в тускло освещенном коридоре оказались все, плита вернулась на место.

Шлюзовая камера была тесная. Разместись впритык.

Зашипел нагнетаемый воздух. И заметно изменилось освещение, из–за преломляющих свойств атмосферы, пусть и искусственной.

Экипаж начал освобождаться от скафандров.

Ники помог Хонде Мэй. За Эфиан поухаживал Марио.

Открылась герметичная дверь в жилой отсек.

И на пороге возник Ковак–старший, грузный, высокий, усатый. В комбинезоне, далеко не первой свежести. И даже не второй, пожалуй. Цепко и быстро оглядел всех. Уперся взглядом в своего племянника:

– Ну, здравствуй, Ахиллес Ковак, гордость и позор нашей семьи!

– Здравствуй, дядя Берти, – смущенный таким приветствием, ответил Ковак–младший.

Он пошел к родственнику, намереваясь заключить в объятия.

– Но–но, что за телячьи нежности! – уклонился родственник.

Энергетик растерянно опустил руки.

– Ты, часом, не сбежал? – Ковак–старший с подозрением взглянул на племянника.

– Да что ты, ей–богу!.. – оскорбился тот. – Я же тебе сказал – отпустили досрочно!..

Гости прошли в жилой отсек.

Ковак–старший проявлял интерес к вакуумным контейнерам в руках мужчин. Они принесли с собой кое–что из тех роскошных энтойских продуктов, которыми все еще был набит корабль. А когда их дары оказались на столе, в том числе и десяток разномастных, разнокалиберных бутылок с внушительными этикетками, взгляд Ковака–старшего – потеплел.

Смотритель оценил класс подношений.

– Что ж, – сказал он. – Давайте знакомиться.

Был срочно организован стол. Эмоциональный климат нормализовался. И начались разговоры, смех.

Ковак–старший был похож на старого моржа и, кажется, догадывался об этом. Временами смотрел по сторонам: не о том ли говорят? Или думают…

В красочных деталях поведав родственнику о своем досрочном освобождении, Ахилл, как бы между прочим, осведомился:

– Домой не скоро собираешься?

– Недельки через две хотел. А что? У вас же есть челнок.

– Понимаешь, дядя… – потупился каторжник.

Смотритель горестно вздохнул:

– Ахилл, ты не меняешься… Гордость и позор нашей семьи!..

Но спиртное, которого было уже выпито немало, сделало Ковак–старшего покладистым:

– Ладно… Позволю тебе и твоим друзьям, явно более достойным людям, чем ты, воспользоваться моим шаттлом. А за вашим пригляжу. Надеюсь, он не числится в розыске?

– Ну дядя!.. – всплеснул ручищами Ахиллес.

– Шаттл отправишь ко мне в автоматическом режиме.

За столом Тин не раз ловил на себе внимательные взгляды Мэй. На дне ее глаз пряталась тревога.

И Ники опять начинал ломать голову, что же такого было в воспоминаниях о далекой планете…

Ковак–старший сделал больше, чем обещал.

На следующий день, проспавшись, он сам доставил гостей на Землю. Приземлился на частном космодроме. Тина последнее обстоятельство порадовало. Официального контроля здесь не было, только охрана самого хозяина.

С охраной Ковак–старший договорился, пожертвовав одну из бутылок.

Он провел своих «родственников» в обход всех правил и норм досмотра. Это было кстати. В вакуумных контейнерах для продуктов, кроме энтойских деликатесов, находилось еще кое–что… Ручной пулемет, армейский бластер, оба – в разобранном виде. И пара излучателей поменьше. Три портативных рации. Бинокль, позволяющий видеть не только то, что находится далеко, но и то, что находится, к примеру, за стеной. Дешифратор Ионова. Четыре гранаты. Ну, в общем, все, что осталось им в наследство от трех системщиков, после их неудачной попытки захватить «Подкову».

– Когда назад полетите? – спросил Ковака–старшего Ники.

– Неделю тут побуду. Челнок нуждается в профилактике. А что, уже хотите обратно? Могу подбросить.

– Спасибо. Наши планы еще не определились.

Через два часа, покинув необозримые частные владения, альтернативный экипаж углубился в джунгли мегаполиса.

Ковак, пожелав спасителям удачи, пошел своим путем.

Никакой слежки Ники и Чолич не заметили.

Обосновались в одном из убежищ Тина, в самом надежном.

Тин попытался навести справки в неофициальных кругах. Он действовал с предельной осторожностью. Но одно лишь упоминание Системы вызывало у его криминальных и полукриминальных собеседников желание оглянуться.

Ничего обнадеживающего ему не сообщили. Зато он выслушал массу настоятельных рекомендаций не соваться в эту организацию – ни под каким предлогом.

Чолич ворошил память, надеясь отыскать хотя бы ниточку. На примете у него было несколько вариантов, однако все точки охранялись не менее надежно, чем Банк межсистемной валюты.

И всем были нужны удостоверения личности. Хорошая «липа» стоила денег. А денег было – в обрез. Только на скудный паек для всей оравы. Хорошо – Лу не нуждался в еде. И уже не скрывал этого.

Тин надеялся, что капитанское жалование Сергея Прозорова ненадолго заткнет бреши в бюджете команды.

Ощущение глухого тупика нарастало.

Через два дня явился Прозоров.

Тин ждал его на скамейке, в одном из городских парков, у заросшего пруда с лебедями. В конце длинной аллеи, чтобы можно было заметить «хвост».

«Хвоста» за Прозоровым не оказалось. И, тем не менее, Сергей пришел не один. За плечом капитана скрывался тощий подросток в кепке. В целом его одежки соответствовали карнавальному стилю молодежных тусовок.

Подросток, кивнув в знак приветствия, отвел взгляд.

Присмотревшись, Ники с оторопью узнал высокородную инфанту Гуин де Энт, наследницу трона.

Второго пилота едва удар не хватил.

Прозоров сел рядом. Он был в отчаянии.

Инфанта примостилась на краешек скамьи.

– Ни к чему серьезное, опасное дело превращать в цирк, – негромко произнес Тин.

Сергей виновато сморщился:

– Трудно спорить с инфантами…

Второй пилот взглянул на высокородную инфанту.

– Простите, Гуин, вашу любимую куклу зовут – Бубу?.. – спросил Ники.

– Нет, что вы… – улыбнулась девочка. – Ее зовут Лулу. Только она осталась дома.

– Жаль, что вам пришлось расстаться.

– Я привез немного денег, – желая утешить Ники, сказал Прозоров. – Все, что осталось от жалованья.

– А вот это кстати, – похвалили Тин. – Мы на мели.

– Вам нужны деньги? – обрадовалась инфанта. – У меня их много! Берите все!

Она достала из аляповатой курточки солидную пачку наличных.

– Я могу снять еще. На Земле есть несколько анонимных счетов.

Ники вторично испытал крайнюю оторопь.

Глава пятая. ПЕРВЫЕ СИМПТОМЫ

Тин заказал удостоверения личности, всему экипажу. А когда забирал их, встретил Ковака. Беглый каторжник зашел в подпольную мастерскую по тому же вопросу. Обрадовался, увидев спасителя.

Они поговорили. Ковак промышлял извозом в часы пик. Работал на какого–то мелкого предпринимателя, без контракта и страховки.

– Ты это, позванивай… – сказал беглый каторжник, прощаясь. – Чем смогу… Вот мой номер. Кстати, корабль системщиков прибыл рано утром. Если интересует. Дружок поделился. Дежурит на станции внешнего слежения.

– Спасибо, Хилл, – улыбнулся второй пилот.

Дома он все рассказал Чоличу.

– Лео заедет в главный офис, – проговорил старик. – Как всегда. Пять гравилетов с правительственными номерами и тонированными стеклами. Охрана.

– И в каком будет Минкус?

– Мы же не покушение готовим. Попытаемся его отследить на обратном пути.

– Нам будет нужна машина.

– Лучше две.

– Одну поведу я, – предложил капитан, подходя.

– Можно, я с вами? – тут же отозвалась Гуин.

Предоставив Сергею выкручиваться, Ники Тин заглянул в соседнюю комнату.

– Мэй, – сказал он. – Нам пора сходить в прокат.

По дороге решили, что машины должны быть из разных контор. И зашли в кафе – чтобы на рекламном мониторе изучить предложения, обсудить варианты.

– Хонда?..

Из глубины темноватого зала, от столика, за которым сидела какая–то невнятная шпана, к ним шел высокий парень, с лицом очень ловкого хорька.

– Жива? А мы думали, тебя уже нет! Чем занимаешься? В новой банде?.. – И парень с иронией взглянул на Тина. – Возвращайся к нам!

– Вы ошиблись, – не поднимая глаз, бросила Мэй.

Она схватила Ники за руку и потащила к выходу.

– Кто это? – спросил второй пилот на улице.

– Бывший знакомый. Идем скорее.

Заходить в контору Ники не стал. Аренду оформляла Мэй. Она выехала из гаража и за ближайшим углом остановилась, подобрать Тина. Садясь в гравилет, он заметил на асфальте узкую тень, метнувшуюся к нему.

– Ники!.. – испуганно вскрикнула Мэй.

Окно было открыто. Идущий следом человек сунул в него ствол с глушителем.

Тин резко толкнул дверцу наружу.

Человек упал на тротуар. Его пистолет улетел метра на два.

Гравилет рванулся вперед. По нему ударили пули. Стрелял кто–то второй, сообщник.

Через полквартала Тин понял, что Мэй ранена. Девушка бледнела на глазах. Ее руки едва держали руль. Ники помог ей свернуть в переулок и притормозить. Наскоро перевязал рану в спине и понесся в частную клинику, в которой ему не раз оказывали услуги такого рода.

Он понятия не имел, кто именно стрелял в них. Люди Минкуса или просто грабители, решившие пополнить казну среди бела дня. Если первые, то, выходит, их «пасут»… Но как выследили?

Мэй потеряла сознание.

Устроив ее в клинику, Тин дождался конца операции.

– Она поправится, – успокоил его доктор, выйдя в коридор. – Удивительно сильная энергетика. Дня через два можете навестить. В отделении интенсивной терапии.

Ники облегченно вздохнул. От сердца отлегло.

Команда слишком уязвима, думал он по дороге домой. Все в розыске, за исключением капитана. Мэй в больнице. Лучше не придумаешь…

– Не понимаю, как нас выследили, – сказал Тин Чоличу. – Если на корабле все–таки был «жучок», то здесь?..

– Мы действуем – глупо, – вздохнул Зоран. – Как дилетанты. Ох, накроют наш табор!..

– Нужна еще одна квартира. Где находились бы одни мужчины. И занимались делом. Женщины связывают нас.

– Явки, пароли, агентурная сеть… Тут требуются профессионалы. Будь я моложе… – Старик горько усмехнулся. – Но разделиться не мешало бы.

– У нас мало времени. Опять. И я не могу бросить Мэй.

– Мы все бездействуем.

– Как действовать, если наши физиономии красуются в каждом полицейском участке?

– На стариков не обращают внимания. Я понаблюдаю за офисом. Возьму бинокль. И буду осторожен.

Второй пилот со вздохом кивнул.

Инфанта спросила, куда подевалась Мэй. Тин соврал ей, что Мэй уехала по делам. Тогда Гуин спросила, когда она вернется.

Интересовались и другие члены альтернативного экипажа.

Тин, отвернувшись, скрипел зубами. А потом давал всем исчерпывающие, но предельно уклончивые ответы.

Прошло двое суток. Ники открыл дверь палаты, где была Мэй.

Девушка лежала одна, как он и просил. Мэй улыбнулась ему. Выглядела похудевшей, однако на ее щеках Тин разглядел тонкий румянец.

Он выложил фрукты на столик, подвинул стул и сел.

Тут было светло, чисто. В ногах кровати стоял плоскостной монитор. И на экране шел какой–то эротический фильм. Страстные объятия, вздохи, стоны.

– Врач прописал? – с улыбкой спросил гость.

Он–то хорошо знал, что после интенсивной терапии, когда активизируются жизненные силы организма, у выздоравливающих наблюдается мощный гормональный всплеск, от которого – хоть в петлю. На себе такое испытал.

Еще он знал, что сейчас лежащая под простыней девушка – обнажена.

Быть может, судьба дает им шанс?

Мэй словно чего–то ждала от него.

– Я помогу тебе снять напряжение, – тихо сказал Ники.

Приподняв краешек простыни, он положил руку на горячий и гладкий живот девушки, стал ласкать.

Мэй не оттолкнула его ладонь, не воспротивилась. Только прищурила темные глаза, глядя на него.

Ники плавно скользнул по ее животу вниз. Достиг лобка. Задержался там, перебирая завитки волос.

Его сердце колотилось.

На экране продолжали бушевать страсти. Хороший фон.

Мэй со вздохом прикрыла веки.

Тин подумал, это знак согласия. На более интимную ласку.

С ними такое случилось впервые.

А еще Ники подумал, что Мэй постепенно может привыкнуть к его ласкам. И тогда барьер, стоящий между ними, исчезнет.

Но Мэй сказала:

– Нет.

Это не было кокетство, стремление поднять ставки. Просто – отказ.

Радостное ожидание, охватившее Тина, – угасло. Он убрал руку. С болью и стыдом.

Барьер не рухнул. Несмотря на гормональный всплеск.

– Ники… – сказала Мэй. – Прости меня. Ты все еще любишь ту девушку… Ты прикасаешься ко мне, а думаешь – о ней…

– Это прошлое, Мэй. Я не уверен, что все было на самом деле. Я ничего не помнил. Столько лет.

– Ты все еще любишь ее… И ты взял ее имя, сам того не зная.

Не глядя Мэй в глаза, Тин стал прощаться.

– Ну что ей нужно… – шептал Ники, идя по вылизанному коридору. – Что ей нужно…

Его переполняла обида. Он был оскорблен. Со злобой ударил ногой стоящий у стены пакет с грязным бельем.

В ста шагах от клиники Тин увидел бар и зашел в него. Сел на высокий табурет у стойки, заказал «ностальгию».

Звучала музыка. Мрачно потягивая коктейль, он заметил в зеркале, что на него смотрит длинноволосая блондинка, сидящая за столиком с подругой.

Их глаза встретились. Ники сдержанно улыбнулся ей и поднял свой бокал, кивнув. Девушка улыбнулась, тоже подняла бокал.

Соседка удивленно проследила за ее взглядом, покачала головой.

Что–то сказав подруге, девушка встала и, задорно постукивая каблучками, направилась к стойке.

Она опустилась на стул рядом:

– Впервые тут?

Тин кивнул:

– Можно вас угостить?

– Рискните. Меня зовут Джингл.

– А я – Ники.

– Твое здоровье, Ники.

Девушка была красива, хорошо сложена. Мэй до нее далеко. И – никакой пластической хирургии. Тин угадывал такие вещи с ходу. Все – натуральное, каждая клеточка молодого, сильного тела. Она позволила себе лишь немного традиционной люминесцентной косметики, чтобы не выделяться.

Я живой мужчина, подумал Ники. Это нормально.

Через полчаса они были в ее квартирке. Страсть захватила их. Они даже не успели толком раздеться. Когда миновал первый, лихорадочный порыв и они пришли в себя, девушка разобрала широкую постель.

– Ты еще не устал? – спросила она.

Тин отрицательно покачал головой.

И они легли, зная, что впереди ночь.

Она ласкала его тело, изучая, знакомясь, привыкая.

– Ну и как? – усмехнулся Ники.

– Так себе, – улыбнулась она в темноте. – Бывает лучше.

– Почему же ты подошла ко мне?

– Почувствовала силу. Женщины чувствуют. Меня потянуло к тебе.

Все–таки основой в отношениях мужчины и женщины должен быть – секс, подумал Ники. Это нормально.

Джингл встала, задернула шторы и зажгла свет. Квартирка не из дорогих. Минимум техники. И хозяйке многое приходилось делать самой.

Ники любовался ей, каждой линией, каждым движением.

На пляже вы часто видите обнаженных девушек, некоторых – топ–лесс, в таких микроскопических трусиках, что их как бы и нет. Нудистские пляжи и того откровеннее.

Да, красивые девушки не прочь всем показать себя, чтоб привлечь восхищенные или похотливые мужские взгляды. Чтобы самоутвердиться. Подразнить. Смотреть – пожалуйста. Но трогать – ни–ни.

А Джингл можно было трогать. Она сама этого хотела. И Ники чувствовал, как в нем снова разгорается страсть.

– Зачем тебе свет? – спросил он.

– Хочу видеть твое лицо.

– Но ты же закрываешь глаза, когда я тебя целую.

Она вернулась в кровать, легла на него сверху.

– Я не буду закрывать, – промурлыкала она и завозилась на нем, подстегивая.

Потом легла на спину.

– А ты мне вся нравишься, – пробормотал Ники. – Везде–везде.

– Тогда я жду от тебя – невозможного, – прошептала она и потянула его к себе.

Нет, Джингл не была проституткой. Жила одна, в небольшой, но хорошо обставленной квартире. Уже несколько лет работала стюардессой на межсистемных линиях. Только что вернулась из полета и хотела радостей жизни.

В последнем они сходились. И радости жизни следовали одна за другой.

После душа, когда они, голые, возвращались в спальню, Джингл задержала Ники у зеркала, размером в полстены. Повернула его лицом и встала рядом, прижавшись:

– Какая мы классная пара… Ты не находишь?

Глава шестая. ОТЧАЯНИЕ

Экипаж неуклонно погружался в апатию.

Бездеятельность, неопределенность, бессмысленность. Эти слова, должно быть, вертелись в голове у каждого. Целыми днями сидели, тупо глядя в экран, перебирая каналы бездонной Сети. Как, впрочем, и сейчас.

И только Чолич отсутствовал.

Ники собирался в клинику.

– Эй!.. – растерянно окликнул его Марио. – Я думаю, тебе нужно взглянуть…

Экипаж уставился в экран. Глаза у всех были какие–то…

Второй пилот нехотя подошел.

И увидел на экране свой визит к Мэй, в палату интенсивной терапии. Свою неудачную попытку интимной ласки. Затем – сумасшедшую ночь в квартире Джингл. Самые выигрышные эпизоды. Гвоздь программы – Ники и Джингл, оба голые, разомлевшие после душа, отразившиеся в зеркале.

Тин был настолько ошеломлен, что не догадался выключить. Не догадался прогнать несовершеннолетнюю инфанту от экрана.

– Как такое случилось, Ники? – смущенно спросил его капитан. – В смысле… Как это попало в Сеть?

– Репортерский чип… – прохрипел Тин.

И тут Ники вспомнил, что в палате Мэй – включен монитор.

Он похолодел. Кинулся к двери.

– Ты забыл фрукты! – крикнул ему вдогонку Брэндон.

Двигатель гравилета натужно гудел, выдавая предельные обороты.

Господи, Мэй… Только бы успеть…

Мэй…

Не было никакого «жучка» на «Подкове».

Пока велись странные переговоры об аренде экспериментального корабля, системщики установили на нем оборудование, считывающее информацию с репортерского чипа. А здесь работает провайдерская аппаратура.

Ази Роу сдал, конечно, системщикам его частоту.

Мэй… Не делай ничего, ради бога… Дождись меня…

«Живая камера» снимает все, что видит Ники, все, что он слышит. Все, что говорит сам. Значит, Система контролирует каждый его шаг.

Не было никакого «жучка».

Это все – Тин. Чип в его голове.

То, что раньше давало средства к безбедному существованию, теперь стало бедой и угрозой жизни. И не только его собственной.

Кровать Мэй оказалась пуста. Может, больную увезли на процедуры?

Сестра, молодая негритянка, ничего не знала.

Неужели Мэй сбежала без одежды? Проверив шкаф в своем кабинете, сестра обнаружила, что вещи девушки тоже пропали.

– Как же так? – удивилась негритянка. – Она еще так слаба!

Куда могла кинуться Мэй? Куда?

Выйдя на улицу, Ники вспомнил парня из кафе. Ничего хорошего не ждал. Мэй одно время сидела на тяжелых наркотиках. Ники вытащил ее. А теперь она будет искать забвения.

В кафе никто не хотел отвечать на вопросы. Глаза бармена–филиппннца и трех официанток сразу начинали смотреть куда–то внутрь, и видели они там что–то малоприятное.

Осатанев, Тин перемахнул через стойку. Он сгреб филиппинца за шиворот, рывком втащил в комнату за баром. Приставил излучатель к надушенной голове.

– Спрашиваю в последний раз, – тихо сказал второй пилот. – Куда и с кем пошла Мэй?

Бармен взмок:

– Он убьет меня, когда узнает!..

– А я убью тебя сейчас. Прямо тут.

По глазам Тина бармен понял, что все без дураков. И назвал адрес.

– Ее увел Олли Мерц.

Через десять минут Тин был у дверей квартиры–притона. Ему вспомнились строчки из рекламы: «Огнеупорная сталь, покрытая фанерой!.. Выдержит несколько выстрелов из бластера!..»

Ники достал бластер. Двумя импульсами расплавил дверной замок. Вышиб дверь ударом ноги. Реклама – вранье…

Ринувшихся к нему охранников, а может – нанятых киллеров, Тин даже не успел рассмотреть. Не успел сосчитать.

Разлетевшись по углам, они скрылись за перевернутыми столами и стульями. И остались недвижимы.

Ники увидел за портьерой дверь, ведущую в другую комнату.

Едва она распахнулась, Тин скользнул в сторону, к стене. Услышал характерный треск.

Тонкий лазерный луч ударил в большой монитор, в который секунду назад смотрели охранники. Посыпалось стекло, мелкие детали, жженая пластмасса, кристаллы.

Следующий луч пришел в метре от Ники. Запахло озоном.

Стрелок шел вперед, осторожно приближаясь к двери, но пока еще не мог сделать прицельный выстрел.

Непрошенный гость не показывался. И хозяин выглянул.

Это был Олли Мерц, парень из кафе, с лицом очень злого хорька. Увидев глаза Тина, он поднял руку, с зажатым в ней лазерным пистолетом.

Ники нажал на спуск.

Олли Мерц упал, с лицом очень дохлого хорька.

За портьерой обнаружился коридор и несколько небольших комнат. Некоторые были пусты, в некоторых – лежали на топчанах люди, молодые и старые, мужчины и женщины. Везде – полумрак.

Мэй оказалась в последней. Она сидела в углу, сжавшись в комочек, глядя в пустоту. На появление Тина совсем не отреагировала.

Ники присел рядом. Взял ее за руку.

– Мэй… – сказал он. – Прости. Я и сам не знаю, как это вышло.

Девушка смотрела в какие–то запредельные дали.

На подоконнике зазвонил сотовый телефон, второй пилот взял его.

С экрана улыбнулся молодой, уверенный в себе мужчина:

– Привет, Ники! Я – Стиви Лестов, системщик. Мне дали тебя в разработку.

– Зачем вы транслируете меня в Сеть?

– Ты великолепен!.. Универсал. Звезда боевиков! А теперь еще и – порнозвезда!

– Мразь…

Лестов пренебрежительно фыркнул:

– Ты у меня света белого невзвидишь. Обещаю.

И отключил связь.

В коридоре затопали. Ники, сжав бластер, шагнул навстречу. Но это оказались Марио, Лу, Сергей, инфанта.

– Как нашли? – спросил Ники.

– На дисплее видно, и куда едешь, и на что смотришь. – И Сергей показал сотовый. Его телефон был настроен на прием Сети. – И не только нам видно. Как ты мог забыть?

– Сам удивляюсь. А как вы могли оставить Эфиан?

– Мы заперли ее в ванной. Коншин присмотрит.

– Все, идемте отсюда.

Ники взял Мэй на руки и пошел с ней к выходу.

А в прихожей отдышались двое охранников. Сразу кинулись на Тина.

Он не мог бросить Мэй, и ему пришлось нелегко. Отбивался ногами. Но подоспел шедший следом Лу. Одного Брэндон ударил в челюсть, отправив его в глубокий нокаут. Со вторым, самым ловким и крепким, пришлось немного повозиться.

Гуин вошла в прихожую, когда процесс увещевания подходил к концу. Охранник едва стоял на ногах, весь в крови из разбитого носа. Получив завершающий удар, крепыш отлетел к стене и затих там.

К Брэндону внезапно подскочила инфанта. Она колотила его по груди кулачками, возмущенно повторяя:

– Нельзя бить человека! Нельзя бить человека!

Лу мягко взял ее за руки:

– Но вы же меня бьете, мисс, – резонно заметил он.

Вспыхнув, не найдя ответа, Гуин вырвалась и быстро пошла из притона.

В квартире их ждал еще один сюрприз. Дверь была открыта. Все в комнатах перевернуто. Эфиан и Коншин – исчезли.

– Искали пульт. – Ники скрипнул зубами. – Системщики взяли нас в разработку.

Тин положил Мэй на диван. И девушка свернулась калачиком.

– Они сейчас все тут видят? – спросил капитан.

– И слышат. Каждое слово.

– А нельзя твой чип заблокировать, отключить? Как сделать, чтобы он не работал?

– Убить меня.

– А если нам не говорить, писать друг другу записки?

– Читать–то я буду глазами. Все, что я увижу, тут же попадет на экран.

– Она спит? – спросила Гуин, садясь на пол возле Мэй.

– Да, – хмуро кивнул второй пилот. – Сергей, вызови Чолича. Надо что–то решать.

Старик приехал через полчаса. И мрачно посмотрел вокруг.

– Они играют с нами. Забавляются… – Чолич взглянул на Тина. – Почему ты ушел из десанта?

– Не хотелось бы ворошить… Впрочем, Дмитрий Ионов меня видел. Значит, Система уже в курсе, кто я…

Ники рассказал, что пару лет назад он, в составе группы майора Грэди, попал на планету Огг.

Это был мертвый, безнадежный мир. Но Грэди нашел свидетельства того, что на планете еще недавно имелась разумная жизнь. Планета умерла после того, как на нее ступили земляне.

Информация была слишком важна. Грэди поступил, как велела совесть. И вся его группа тут же была списана в расход, несмотря на то, что в нее входили специалисты высокого уровня. Бежать удалось одному Тину. Ликвидаторы упустили его, потеряли из виду.

– Я не знаю, что произошло на той планете, – сказал второй пилот.

– Планета Огг?.. – Старик понимающе кивнул. – Я могу просветить. Она стала полигоном. На ней системщики отрабатывала методику порабощения разумной гуманоидной расы, превращения ее в рабочую силу. Эксперимент шел успешно. Однако позже начались проблемы. Дикари, обученные пользоваться техникой, обращали ее против своих господ. Предпочли умереть, но не покориться. Чтобы они полностью зависели от подачек, системщики уничтожали на планете растительность, животный мир, водоемы… И однажды – перешли черту. Процесс вошел в необратимую фазу… А планета была хороша. Особенно – зона островов. Каждый из них мог бы стать курортной жемчужиной.

– Курортной жемчужиной?.. – переспросил Ники.

Он вдруг покачнулся, морщась, прижал к вискам ладони.

Как будто ослепительная вспышка озарила его мозг. Два комплекса воспоминаний объединились в одно целое.

И свет померк для него…

Однажды их подразделение угодило в засаду, на подходе к цели.

Тин, в одиночку управляя кораблем, сумел отвлечь врага. Под огнем, уходя от преследования, он приблизился к опасному сектору космоса, огромному скоплению загадочной темной материи. Поговаривают – там нестабильна мерность пространства, она изменяется хаотично, волны искажений перемалывают в пыль живое и неживое. Может, все это – неправда, вымысел. Только мало желающих проверить на себе. Никто не сунется в такие места – по доброй воле. Но враг не отставал. Пришлось схитрить, пожертвовав катером. Увидев ослепительно яркую вспышку, преследователи с облегчением решили, что беглецу конец, и повернули назад. И они были не далеки от истины. Скорость оказалась слишком велика. Удачно скрывшись от них за одним из языков вселенского мрака, Тин стремительно приближался к другому. И ни один маневр, уводящий от сгустка темной материи, уже не был возможен… Однако ему повезло. Он нашел «карман», участок ординарного пространства. И в нем было несколько звездных систем. Корабль, серьезно поврежденный в бою, доживал последние часы. Отстрелившись в капсуле, Тин совершил посадку на планете с кислородной атмосферой. Там он встретил Ники… А через месяц его отыскали свои. Тин был ценной боевой единицей. Он был героем…

Ему блокировали воспоминания о пребывании на Огге. Потому что у Системы возник довольно специфический интерес к открытой им планете.

– Я погубил целый мир… – прошептал Тин. – Я погубил Ники… Что она думала обо мне, перед смертью?

Глаза второго пилота были закрыты. Он стоял, качаясь. И на его лице капитан увидел смертную муку.

– Что с ним? – спросила Гуин.

– Кажется, он бредит.

– Так ему и надо, – сказала девочка.

Кьянти вздохнул и коснулся его лба:

– Второму пилоту нужно поспать. Немножко…

Глава седьмая. ВСЛЕПУЮ

«Мэй словно чего–то ждала от него.

– Я помогу тебе снять напряжение, – тихо сказал Ники.

Приподняв краешек простыни, он положил руку на горячий и гладкий живот девушки, стал ласкать.

Мэй не оттолкнула его ладонь, не воспротивилась. Только прищурила темные глаза, глядя на него.

Ники плавно скользнул по ее животу вниз. Достиг лобка. Задержался там, перебирая завитки волос.

Его сердце колотилось.

На экране продолжали бушевать страсти. Хороший фон.

Мэй со вздохом прикрыла веки.

Тин подумал, это знак согласия. На более интимную ласку.

С ними такое случилось впервые.

А еще Ники подумал, что Мэй постепенно может привыкнуть к его ласкам.

И тогда барьер, стоящий между ними, исчезнет…»

Тин улыбнулся и открыл глаза. Он лежал в спальне. Под ним был диван. А над ним – лицо Чолича:

– Проснулся? Вставай, есть разговор.

Второй пилот сел, тряхнул головой.

– Пока ты спал, нам позвонил Стиви Лестов. Он сказал, пульт – в обмен на Коншина и Эфиан.

– У шефа научился? Черта им лысого, а не пульт. Ты видел нашего друга?

– Нет. Но я понял, куда он направился.

Ники приложил палец к губам:

– Они знают все, что видят мои глаза и слышат мои уши.

– Ребята сказали мне про чип.

Тин подсел к столику, взял ручку, лист бумаги. Не глядя, написал несколько фраз. Писать старался крупно, разборчиво.

Старик прочитал и согласно кивнул:

– Хорошо. Покажу остальным.

Ники встал, прошел в другую комнату. Он должен обуздать свои эмоции. Сжать их в кулак. Подчинить все духовные и физические силы решению общей задачи…

Видимо, Кьянти поработал с Мэй. Он снял наркотическое опьянение и постарался избавить ее от последствий. Но случившееся не прошло для нее даром. Мэй лежала на диване, с тоской в глазах.

Ники подсел к ней.

– Все мужчины – кобели, – сказала Мэй зло.

– Ты не знала?

– Думала, что есть исключения.

– Ты же не подпускаешь меня к себе… А что это за любовь для мужчины, без обладания?

– Мужчина быстро утрачивает интерес к тому, что получил. Я убедилась на своем опыте.

– Мэй, ты говорила о моих воспоминаниях… Я вспомнил.

– Да, вижу. Но, по–моему, ты не из тех, кого мучат призраки.

– Хочешь меня оскорбить?

– Нет.

– А чего хочешь?

– Ничего.

Вздохнув, Мэй отвернулась, уткнувшись носом в спинку дивана.

Тин вышел из комнаты.

Впереди – много дел.

Альтернативный экипаж разместился в арендованном гравилете. В машине был установлен маячок. Но старик нашел его и устранил.

За рулем был Сергей. Указания ему давал Зоран Чолич, в основном – жестами, не называя улиц и известных ориентиров. От слежки Чолич постарается уйти. Если она вообще есть. Системщики ведь столько дней «пасли» их на расстоянии – используя чип в голове Тина. Могли расслабиться. Убрать «наружку».

Тин сидел в салоне с закрытыми глазами.

Непривычно. И не очень комфортно.

Ему казалось, что он на сеансе интерактивного кино, когда зрители имеют возможность – по выбору – отождествить себя с теми или иными героями. Участвовать в происходящем, испытывать целый букет ощущений. И сохранять контроль, способность взгляда со стороны.

Впрочем, о взглядах Тину следует на время забыть.

Если раньше было немое кино, то у него будет кино без всякого изображения.

– Помнишь, Ионов сказал – людьми так легко манипулировать, – проговорил старик. – Что он имел в виду?

– Мы были частью разветвленного плана? – предположил второй пилот, не открывая глаз.

– Если мы были частью их плана, то самое время – перестать.

– Согласен.

Ники улыбнулся.

Координатор Чолич не отказал себе в удовольствии подразнить бывших коллег.

Ехали больше часа.

И системщик Лестов, любитель психологического давления, должно быть, места себе не находил, гадая, чем же намерен заняться Ники Тин, а главное – куда он направляется, где он?

Скромный двухэтажный коттедж, с овальным бассейном и участком леса вокруг.

Похоже на загородный дом жителя мегаполиса, человека среднего достатка. Только почему–то уж больно внушительная охрана везде. Оружия не видно, хотя нетрудно заметить, что в охране строевики. Они стоят у ворот, ходят вдоль всей ограды, с внутренней стороны.

А еще слишком большой ангар, способный вместить пару боевых гравилетов, класса «летающая крепость».

Немаловажная деталь: коттедж и вся прилегающая к нему территория накрыты мощным силовым полем.

Все подробности Ники узнал от Чолича, на слух. Зоран шептал едва слышно, в самое ухо.

Системщики, разумеется, прибавили громкость. И, тем не менее, картинки на их мониторах – нет. Им нужно проявить незаурядную сообразительность, чтобы в короткие сроки идентифицировать коттедж по описанию. Ведь это – секретный объект, не все работники Системы о нем знают.

Но скоро Ники придется открыть глаза. Тогда счет пойдет на секунды. Едва Тин посмотрит на дверь – системщики поймут, куда он хочет войти. Прицелится – и охранника тут же известят по радио…

Как действовать в таких обстоятельствах? У второго пилота не раз возникало чувство, что он связан по рукам и ногам.

Они сейчас находились в лесу, у дороги. Их гравилет был замаскирован в низинке, хорошо прикрыт ветками.

Разговор с Чоличем шел в таком порядке. Тин писал карандашом в блокноте – жуткими каракулями, поскольку – с закрытыми глазами. Старик отвечал устно.

«Ангар соединен с домом?» – спросил Ники.

– Вроде нет. Ничего такого не заметно. Обычные дорожки. Я никогда не был тут.

«Переход, возможно, под поверхностью, как на орбитальной станции».

– И что?

«Опасаются проникновения извне. Хорошо бы нам – изнутри».

– Как?

«Подумаем».

Вряд ли такой диалог очень понятен системщикам.

Минут через двадцать до слуха Ники донесся негромкий шелест. И это не был шелест древесной листвы. К коттеджу приближался гравилет.

Тин быстро написал для Марио:

«Пусть он возьмет нас. Ты сможешь?»

– Попробую.

В машине системщиков не ждали гипнотической атаки. И если продвинутый гость сумеет дотянуться до сознания водителя и сидящих за его спиной людей, то, возможно, альтернативный экипаж попадет в тайную лабораторию Системы уже сегодня.

Тин не видел, но Марио, наверное, уставился на приближающийся гравилет. Или, наоборот, ушел в себя.

Гравилет остановился.

Кажется, может получиться.

Второго пилота, взяв под руки, вели к машине, висящей над дорогой.

Ники усадили на последнее сидение. Рядом сел Брэндон, положил контейнер на колени.

Контейнер Тин ощутил своими ногами. Как он понял, что это Лу? Почувствовал? Определил по тому, какое давление испытало сидение – под телом андроида?

В дороге Лу собирал ручной пулемет и бластер.

Пилот и его пассажиры, если они есть, пока уверены, что подвозят своих.

Тину мучительно хотелось открыть глаза.

Нельзя. То, что он увидит, тут же увидят системщики. И забьют тревогу.

Водитель гравилета подал сигнал, его опознали у ворот. Несколько секунд ушло на отключение силового поля.

Машина пошла дальше. Наверное, уже летит над огороженной территорией. Зависла. Вот, чуть погромыхивая, мягко поползли в стороны двери ангара. Оказавшись внутри, гравилет сел. Двери закрылись.

– Пора, – сказал Ники.

Брэндон положил на его колени свой тяжелый контейнер.

– Связать их? – спросил он.

– Нет. Охрану всполошим, раньше времени, если они задержатся в ангаре, не выйдут. Пусть сидят в машине. Ищите переход. Марио, а ты, когда мы уйдем, сделай так, чтобы наши попутчики о нас и не вспомнили.

– Хорошо, Ники.

– Ищите переход. Он должен быть.

Шаги по жесткому полу в ангаре. Наверное, бетон.

Звуки открываемых металлических дверец. Что–то загремело.

– Нашел!.. – приглушенный голос Прозорова.

Тину помогли выйти из машины и спуститься по лесенке вниз, в подземный коридор. Горел свет, но второй пилот мог это чувствовать лишь сквозь опущенные веки.

– Лу, камеры наблюдения нужно вывести из строя, но без шума, излучателем. И дальше, где бы мы ни шли, все камеры – твои.

– Понял.

Операторы–системщики могут определить их местонахождение по своим гаснущим экранам. Однако Ники полагал – лучше рябь и чернота на экранах, чем это сковывающее движения, очень неприятное ощущение, что противник видит каждый твой шаг.

Ники почувствовал заметный уклон пола. И несколько раз ему пришлось, конечно, с деликатной помощью, спускаться на три–четыре ступеньки.

Было уже два поворота. Коридор уходил все ниже. Вряд ли выход будет в помещение типа фойе. Подземный ход не для всех, не для обслуживающего персонала, не для охраны. Им пользуются те, кто стоит выше в служебной иерархии. И ведет он, скорее всего, туда, где охрана и не появляется. Ведет в собственно лабораторию. Чтобы в экстремальных обстоятельствах с его помощью могли спастись начальники и научные кадры. Чтобы можно было вывезти самое ценное.

Глава восьмая. В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Попалось несколько дверей в стенах коридора. Все были заперты изнутри. Это Ники узнал со слов.

Наконец, коридор закончился. Уперся в бронированную дверь с механическими рычагами и панелью электронного замка.

– Сергей, – прошептал Ники. – Возьми бинокль Ионова, посмотри, кто в комнате.

Он услышал, как отперли один из контейнеров.

– Никого… Стоп! Только что прошли Эфиан и… Та девушка, с которой ты…

– Выходит, Джингл – агент Системы. Она очень рискует.

– Почему?

– Слишком хороша собой. Молода. Эфиан может понравиться ее тело.

Мне ведь понравилось, с горечью подумал Ники.

Плохо, что прозвучали имена. Их услышал Тин, значит – услышал и Стиви Лестов. А он знает, где находится Эфиан. И сейчас поднимет тревогу.

Надо было все же предупредить Сергея…

Ники открыл глаза, поморгал немного, чтобы адаптироваться к свету.

– Излучатели. Прожигаем дверь. Лу, бери пулемет и прикрывай тыл.

Завыли сирены. Замигали аварийные лампы. Системщики поняли, что альтернативный экипаж проник в лабораторию. Вернее – почти.

Сейчас охрана получает инструкции по радио. С указанием, где искать диверсантов. И через полминуты крепкие ребята, настоящие профессионалы, с боевым оружием наперевес помчатся к ангару.

Мэй надела свои черные очки, чтобы защитить глаза от вспышек излучателей. Гуин прижалась к ней, напуганная завыванием сирен.

– Предлагаю сначала попробовать дешифратором, – сказал Чолич, доставая аппарат. – Здесь должна быть функция электронного сканера.

– Хорошо, приступай.

В коридоре уже топали тяжелые башмаки. Дверь не поддавалась.

– Скорее, – поторопил Ники.

Погоня все ближе.

Лу открыл огонь. Зацокали по полу стреляные гильзы.

Тин оглянулся. Охранники залегли, но все же постепенно, отстреливаясь, продвигались вперед. Пять или шесть убитых распластались на полу.

Брэндон стрелял почти непрерывно. Свинцовый шквал придавил солдат к бетонным плитам. В руках у них легкое оружие. С минуты на минуту подойдут стрелки с тяжелым вооружением, с гранатометами.

Прозоров, сдвинув переключатель армейского бластера на максимум, присоединился к стрелку. На фоне пулеметных выстрелов его импульсы не были слышны.

– Есть! – пробормотал Чолич, поднимаясь с колен.

В замке щелкнуло, на контрольной панели вспыхнул зеленый огонек. Затем сработала пневматика. И тяжелая дверь с лязгом заскользила по направляющим, уходя в стену.

– Пошли! – крикнул Тин. – Быстрее! Лу, Сергей, подтягивайтесь!

За дверью оказался перекресток двух коридоров. Вдоль каждого – множество дверей. Чуть правее – ниша лифта.

Куда?

Лу вел огонь из дверного проема, короткими очередями, укрываясь от пуль и ослепительных лучей за металлической переборкой.

И вдруг пулемет – смолк.

Второй пилот оглянулся. Брэндон виновато развел руками:

– Все, патроны кончились…

Выхватив бластер из рук капитана, Тин бросил его стрелку. И Лу, поймав оружие, мгновенно развернувшись, встретил солдат кинжальным огнем.

Редеющая охрана вновь залегла.

– В лифт! – приказал Тин.

Он вжал до упора кнопку. Створки лифта раздвинулись. В него заскочили все. Ники придержал дверь:

– Лу!

Выпустив длиннющий импульс, для острастки, Брэндон влетел в кабину. Створки тут же сомкнулись.

Ряд кнопок. Двадцать два этажа, уходящих вниз, под землю.

Тин взглянул на Чолича.

– Наверное, самый нижний, – предположил старик. – Но как будем выбираться?

– По обстоятельствам. Наш гравилет найдут, можешь не сомневаться.

Помедлив мгновение, Тин закрыл глаза и нажал двадцать первый.

Лифт ухнул вниз.

– Решил подстраховаться? – полюбопытствовал Кьянти.

– На самом нижнем у них может быть склад, энергетические агрегаты. Ну, в общем, сам не знаю.

Кабина уже приближалась к двадцать первому. И экипаж, готовясь к выходу, ощетинился тем оружием, которое у него осталось.

Двадцать первый. Лифт остановился. Его створки разъехались в стороны.

Коридор. Гладкая темно–серая стена.

Лу выглянул:

– Никого.

Они вышли. И вправо, и влево – ряды запертых, выкрашенных белой краской, дверей.

– Держаться вместе, – предупредил Ники. – Не шуметь.

Он заклинил дверь лифта опустевшим контейнером.

– Наверняка есть вторая шахта, – сказал Чолич.

– Ничего. Нам этот чемодан не нужен. Идем.

Тин свернул направо. За ним двинулись и остальные.

Здесь было тихо. Каждый звук, вызванный их перемещением по коридору, казался очень громким.

Неожиданно открылась дверь, мимо которой они все уже прошли. В коридор ступил охранник, наверное, получивший какое–то распоряжение с верхних этажей. Обнаружив непрошенных гостей, сразу начал действовать. Ударом ноги выбил излучатель из рук Чолича, потянулся к своей кобуре.

Ники видел, как Зоран кинулся на охранника. Но Чолич двигался недостаточно быстро, неловко. Изношенное тело плохо слушалось. И теперь старик вряд ли смог бы разоружить Тина, как сделал это на корабле.

Лу мгновенно вскинул бластер, однако не выстрелил, боясь ненароком задеть старика. Чолич крепко вцепился в охранника, мешая выхватить оружие.

Солдат все же отшвырнул координатора. И Брэндон сразу нажал на спуск.

Охранник сполз по стене, с застывшим взглядом.

Подскочив к двери, Лу заглянул. По его лицу Ники понял, что опасности нет. Он подошел.

В комнате, заполненной исследовательской аппаратурой, сидела Эфиан.

Сидела в кресле, но, видимо, не по своей воле. Ее руки были привязаны к подлокотникам. А рот – залеплен скотчем. Она уставилась на Тина, широко раскрыв глаза. И замычала, прося освободить ее.

Лу остался у двери, с бластером в руках. А все остальные собрались вокруг Эфиан.

Что–то в ней казалось странным. И лицо, и одежда – все то же самое. Но мимика стала другой. И – выражение глаз.

Тин осторожно снял с ее губ скотч.

– Ники! – воскликнула она. – Отвяжи меня, пожалуйста! Как ты сюда попал?

Голос принадлежал Эфиан, а вот интонации…

– Джингл?.. – неуверенно спросил Тин.

– Да, Ники, это я! Не понимаю, что со мной произошло… Все стало другим!.. Это не моя одежда!

Если бы только одежда, подумал Тин.

– И ногти коротко пострижены, и без лака! А правая рука – вообще забинтована! И болит!.. Не помню, как я ее повредила… И я не понимаю, почему они связали меня!

Хонда Мэй смотрела на женщину с двойственным чувством. Она уже знала, кто перед ней. Девушка, с которой Ники провел ночь. Только находящаяся отныне – в теле Эфиан.

– Джингл, – начал второй пилот, – ты ведь не случайно подошла ко мне в баре, так ведь?

– О, Ники… – Она смутилась. И это смущение как–то не вязалось с представлением о ней. – Прости меня!.. Это было мое задание. Мне приказали…

– Все понятно. – Тин, оглянувшись на Мэй, догадался, о чем она думает. – Джингл, ты не смотрелась в зеркало?

– Минут тридцать назад. Или больше. А что?

Ники вынул складной нож и разрезал тонкий шнур, которым пленница была связана.

Вскочив, женщина первым делом поправила волосы. И с удивлением ощупала короткую стрижку.

– Что это? У меня же – длинные волосы…

Она подбежала к столу и схватила дамскую сумочку.

Но зеркальце едва не выпало из ее рук, когда она увидела свое отражение.

– Боже… – Джингл растерянно уставилась на Тина. Ее губы начали подрагивать. Девушка, находящаяся в теле Эфиан, не могла собраться с духом посмотреть в зеркальце еще раз. – Ники, что со мной? Это же не я! Это… Эфиан!

Чолич наблюдал за ней с долей сочувствия. Он сам прошел через нечто – подобное.

– Что ж, привыкай, Джингл, – сказал второй пилот. – Ты будешь видеть в зеркале другое лицо. К которому привыкнешь – не скоро.

– Вообще не привыкнешь, – уточнил старик. – Уж я–то знаю.

Ники взглянул на компьтеры:

– Зоран, попробуй войти в их базу данных.

Чолич сел к клавиатуре, быстро застучал по сенсорам. Наверное, прежний хозяин тела регулярно упражнялся в этом. Навык остался, пальцы все помнили.

– Не получается…

– А шрам? Приложи его к контрольному окну.

– Все равно… Он перекодировал допуск.

Старик со вздохом встал. Но присел снова:

– Хотя – стоп. Можно решить одну проблему…

Он ввел программу. Тин понял его замысел.

Теперь камеры наблюдения будут гаснуть независимо от того, пальнул в них Брэндон или нет, в произвольном, непредсказуемом порядке. Некоторые «зависнут» во времени, держа одну и ту же картинку.

Джингл тихонько плакала. Она так и не решилась посмотреть в зеркало.

– Ты была очень послушным агентом, Джингл. – Ники поймал себя на том, что ему жаль ее. – И вот – их благодарность. Они взяли у тебя молодость, отняли у тебя лучшие годы жизни.

– Но как?

– У них есть такое Устройство. И вернуть назад все можно с его помощью. Ты помнишь, в какую комнату входила с Эфиан?

– Да, Ники… Этажом ниже.

– Веди нас. По лестнице. Вытри глаза и идем. Скорее. Время не терпит. Лу, скотч прихвати.

Глава девятая. ЛАБОРАТОРИЯ № 7

Они притаились за углом коридора. И если основной коридор был улицей, то за углом начинался переулок.

Охранник пока не видел их. Выхаживал перед еще одной белой дверью с плазменным ружьем в руках.

Стреляя из такого оружия, довольно трудно промахнуться. Струя плазмы, обратившись в небольшое солнце, не испепелит – испарит все, что встретит на своем пути, живое и неживое.

Брэндон был готов снять охранника лучом бластера.

– В солнечное сплетение, – шепнул Зоран. – Чтобы сразу парализовало.

Тин кивнул. Даже смертельно раненный в грудь или в голову человек может выстрелить, последним, конвульсивным движением. Если поражено солнечное сплетение, то это исключено.

Лу выстрелил. И, не прячась, ступил в поперечный коридор.

За ним шагнул Ники.

Охранник кулем оседал на подгибающихся ногах, открыв рот, вытаращив глаза, беспомощно опустив ствол ружья.

Подойдя, второй пилот вынул у него из кобуры автоматический пистолет.

– Куда? – спросил Ники у Джингл–Эфиан.

Женщина кивком указала вперед.

Дальше была только одна дверь, в торце коридора, с табличкой: «Лаборатория № 7».

Дверь отворилась свободно. Видимо, тут диверсантов не ждали.

Большой зал, наполненный компьютерами и измерительной аппаратурой, встретил их тишиной.

Второй пилот взглянул на Кьянти:

– Марио, ты Устройство по виду узнаешь?

– Надеюсь.

– Лу, подежурь у двери. Марио, объясни, как оно выглядит, и мы тогда поможем искать.

Кьянти начал говорить, а Джингл–Эфиан, оглядываясь по сторонам, наверное, в поисках заветного Устройства, направилась к дальней стене.

Заметив краем глаза, что она вдруг – исчезла, войдя в стену, второй пилот резко обернулся. И стена растаяла. Голограмма скрывала отряд системщиков, с мощным оружием. А позади линии солдат, на некотором возвышении, стоял Минкус – в костюме военного покроя, без каких–либо внятных опознавательных знаков. Рядом с ним – Эфиан, в теле Джингл, и Стиви Лестов. Получив негромкий приказ, солдаты расступились перед Джингл, находящейся в теле Эфиан. Обойдя широкий броневой щит одного из тяжелых парализаторов, она присоединилась к начальству.

– Хорошая работа, – похвалил Минкус.

И женщина польщено улыбнулась ему.

Распахнулась дверь. Сильным ударом Брэндона отшвырнуло от входа. Он упал, выронив бластер.

А в открытую дверь, поддерживаемая гравитационной подушкой, въехала многоствольная орудийная установка.

Лестов улыбался.

– Оружие на пол! – весело приказал он. – И три шага назад! Повторять не буду!

Мышеловка захлопнулась, подумал Ники.

Он бросил свой пистолет. За ним разоружились остальные.

Поднявшись, к альтернативному экипажу присоединился Брэндон.

После этого заговорил Минкус:

– Инфанта Гуин, что вы делаете в этой преступной шайке? Идите же к нам, ваше место среди порядочных людей.

Но девочка, сердито засопев, покрутила головой.

– Ну что ж… У нас будет время. Как поживаешь, старина Зоран? Уже освоился?.. Ты полегче с моим прежним телом. Не то чтоб очень большая ценность, но мне оно дорого в некотором смысле, как память о прошлом. А вы, Ники, так наивны… Мы вас от самого города вели.

– Тогда бы вы перехватили нас по дороге, – сухо бросил Тин. – Или – в одном из коридоров.

– Я просто хотел избежать шума. Вас не удивило, что на всех этажах, во всех лабораторных комплексах, ни души? Я долгое время не придавал значения репортерам. Но, поработав с вами, я понял, что чип открывает широкие возможности. В плане контроля. Вы стали одним из первых. За вами в скором времени пойдут другие. В перспективе мы загоним чип в голову каждого. За исключением – высшего руководства. Но раньше дополним чип функцией, которая позволит нам отдавать – ментальные команды. И все граждане Солнечной системы будут ходить по струнке. Представляете?

– Немного цинично.

– Циничен всякий профессионализм, – усмехнулся Лео. – Искренни бывают только дилетанты. А вы – дилетант.

– Да я просто не питаю симпатии к методам Системы. Для таких, как вы, жизни простых людей ничего не значат.

– Эти ваши простые люди интересны только своим количеством. Такие, как вы, только и делают, что – бьются головой об стену. Однако проблема не в том, что подобное занятие – не имеет положительных перспектив. Проблема в том, что вы – так и будете настойчиво биться головой об стену. Тупо и гордо. Позиция недостойная разумного существа. Но я предоставлю вам последний шанс. Где пульт? Вы обязаны отдать его.

– И вы отпустите нас? – с иронией спросил Ники. – Сказки для простачков.

– Я задал вопрос, – напомнил Минкус.

– Это не значит, что я должен отвечать.

– Мне – должен.

– Когда это я успел вам задолжать?

– Ну все, хватит. Я не люблю балаган. В делах излишняя гордость приводит к банкротству. Обыщите всех. А вы – не напрягайтесь, Марио. Тут стоит гипнозащита.

Солдаты в шлемах и легкой броне защитного цвета шагнули вперед.

Обыскивали быстро, но умело, профессионально. И, тем не менее, желаемых результатов обыск не дал.

– Может, он где–то в их гравилете? – предположил Стиви Лестов.

– Поищешь. Но думаю, эти мерзавцы уничтожили пульт, по гуманистическим соображениям. И даже – скорее всего. Это в их духе. Такие не понимают, для чего нужна власть. – Минкус глянул на часы. – Мне пора. Инфанту и Кьянти – в камеры. Андроида – перепрограммировать. А остальные ценности не представляют.

«Простите меня все! – подумал Ники. – Все, все, сколько вас есть, все меня простите!!!»

Лео Минкус, в сопровождении охраны и обеих женщин, пошел к двери в дальнем углу.

– Лео! – окликнул его Чолич. – Твоя взяла. Но скажи, зачем был нужен этот цирк у эскалатора? Эта мистика…

– Чтобы ты не суетился. И принял все как есть. Но ты – сбежал. Сам виноват.

Джингл, в теле Эфиан, обернулась и с улыбкой помахала второму пилоту левой, здоровой, рукой.

Да, никому и в голову не пришло усомниться в искренности бедной, испуганной стюардессы. Ни Мэй, которая еще так слаба, едва оправилась после сквозного ранения, при всех ее способностях целительницы и телепатки. Ни Кьянти, удивляющемуся каждый раз, при каждом новом столкновении с подлостью.

Солдаты вновь шагнули вперед, чтобы отделить от группы диверсантов – Марио, инфанту и андроида.

– Один вопрос, Лестов, – сказал Ники. – Ты не боишься? Вдруг ты будешь следующим телом Минкуса?

– Нет. Лео теперь – молод. Мы с ним одних лет. И у нас – полное взаимопонимание. А когда он состарится, я тоже буду стар. Он возьмет тело помоложе. Я бы на его месте – поступил именно так. Сержант! Вы слышали приказ.

Первым решили отделить андроида, видимо, сочли, что с ним возни больше, чем с другими.

Лу взяли под руки.

– Идем, – сказали ему.

И попробовали сдвинуть с места.

Не тут–то было.

– Андроид должен подчиняться! – рявкнул сержант.

Лу не двигался. И что–то в его лице…

«А он – не подчинился», – вспомнил Тин.

Сейчас Лу поступит так, как когда–то поступил его друг Икси. Давно. Еще в девятнадцатом веке. Лу – не подчинится.

– Ну, парень, сейчас ты начнешь иметь чреватые последствия, – тщательно пережевывая слова, объявил Брэндон сержанту.

Вот закрутил оборот. Сержант даже не сразу понял. Хотел сказать в ответ что–то очень язвительное, но не успел.

Взлетев, он въехал корпусом в стволы орудия, торчавшего в дверном проеме, тяжело повис на них.

Разбросав солдат, находившихся рядом, Лу схватил «кольт», прыгнувший ему в руку – из живота.

Свинцовая пуля сорок пятого калибра вошла точно в лоб стрелка, прильнувшего – с поднятым щитком – к электронному прицелу снайперской лазерной винтовки.

И все пришло в движение.

Солдаты охраны стали поднимать оружие, готовясь стрелять.

Ники, схватив за шиворот Мэй и Гуин, бесцеремонно валил их на пол.

Чолич и Сергей Прозоров – тянулись к оружию, лежащему на полу, впереди.

Лу кинулся туда, где его меньше всего ждали, на жерла парализаторов, излучателей, пулеметов.

Он был страшен. Если андроиды способны испытывать ярость, то это была она. Стопроцентная, чистой воды.

Брэндон калечил, убивал, выводил из строя людей и технику.

Охрана спохватилась, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Но Лу, стоя за броневым щитом, уже согнулся над сенсорным пультом крупнокалиберного скорострельного пулемета, располагающего огромным боекомплектом.

И – открыл кинжальный огонь.

Началась перестрелка, в замкнутом пространстве, очень небольшом – если учитывать поражающую мощь используемого оружия.

Охранникам было известно, что у диверсантов нет тяжелого оружия. Надеть самую прочную броню в такой ситуации они сочли излишним. Кто же знал, что один из диверсантов доберется до крупнокалиберного пулемета.

Легкая броня здесь не спасала. И от системщиков летели клочья. Выстрелы солдат в основном приходились в броневой щит.

Мэй и Гуин лежали на полу, прикрывая голову. Причем, наследница прежде всего стремилась заткнуть уши.

Ники, не вставая с пола, потащил их за ноги под прикрытие столов, заставленных компьютерами.

Над головами свистели пули, сверкали мощные разряды, видимые и невидимые лучи. Грохот выстрелов, треск, шипение, жужжание, гул, свист и шелест самых разных видов оружия, крики раненых и умирающих…

Пули впивались в стены, крушили мебель и аппаратуру, осыпающуюся ворохом мелких деталей.

Тин почти оглох и ослеп от ярких вспышек со всех сторон. Все же он подобрал отлетевший к нему армейский излучатель, желая внести свою лепту в этот бедлам.

Справа от него, из–за столов, вели огонь Чолич и Прозоров, лежа.

Но конечно их участие не шло ни в какое сравнение с тем, что вытворял Брэндон. На них почти не обращали внимания.

Удивительно, что Лу удается не задеть своих.

Он всех держал в поле зрения. И мгновенно реагировал на малейшее движение, представляющее опасность для него или друзей. Если, конечно, у андроида могут быть друзья.

Да, Лу Брэндон – очень полезный член экипажа…

Стрельба неожиданно смолкла.

Лу выпрямился над щитом и с удовлетворением оглядел поле боя. А может – провоцировал.

На ногах в лаборатории стоял только он.

Но в разных углах комнаты, одновременно, заранее как–то условившись, вскочили несколько солдат, с намерением взять реванш.

Боевой андроид снял их одной очередью, поведя стволом сначала вправо, а потом – влево.

На этот раз настала окончательная тишина.

Тин приподнялся:

– Лу… У меня просто нет слов.

– Пришлось немного пострелять… – улыбнулся андроид.

Он вынул из–за пояса «кольт» и, отработанным движением зацепив язычок подствольного экстрактора, с сожалением вытолкнул из барабана стреляную гильзу. Патрона, который спас всех.

– Последний, – грустно сказал Брэндон.

Глава десятая. ЛИФТ ВВЕРХ, ВЕДУЩИЯ ВНИЗ

Живых системщиков в лаборатории № 7 не осталось.

Но среди мертвых не было Стиви Лестова.

Мужчины альтернативного экипажа, схватив в руки приглянувшееся оружие, ринулись в коридор.

Дамы – тоже. Им не хотелось находиться в лаборатории, ставшей местом бойни.

Мужчины провели «зачистку» помещений, выбивая двери ногой или с помощью излучателей. Там было пусто. Стиви Лестов – исчез.

– Он приведет сюда армию своих головорезов, – проворчал Зоран.

– Есть о чем беспокоиться! – фыркнул Марио. – Брэндон всех опять выкосит!

Ники удивленно посмотрел на него.

Продвинутый гость уже слишком долго находился в теле Марио Кьянти. Вероятно, шла диффузия двух личностей. И постепенно складывалась третья личность, вобравшая в себя черты земного оболтуса и – разумного существа из другого мира, с другого уровня эволюции.

Или это была – шутка?

– Вернемся в лабораторию, – сказал Тин. – Нужно выяснить, куда же пропал Лестов.

– Добрался до лифта и удрал, – предположил Сергей.

Дверь в углу, в которую вышел Минкус, а затем – выскочил Стиви Лестов, вела в коридор. Но второму пилоту казалось, что Лестов не побежал к лифту, на котором спустились диверсанты. Хоть и мог бы.

А еще Тину казалось, что и Лео ушел совсем другим путем. Менее очевидным. Представить, что Минкус, Главный координатор Системы, пешком идет по длиннющему коридору, а потом уезжает на лифте, ему было трудно.

Минкус не может – как все.

– Что же тебя смущает? – спросил Чолич.

– Разветвленные планы. Думаю, они давно стали частью натуры Минкуса. Отъезд на лифте – как–то не вписывается.

– Зачем нужны хитрости, если можно сделать все гораздо проще?

– Хороший вопрос.

Напротив короткого ответвления, где находилась лаборатория № 7, было другое, симметричное. И оно тоже заканчивалось дверью.

Ники пошел к ней. Когда он хотел повернуть ручку, его пальцы неожиданно погрузились в пустоту.

Еще одна голограмма. А за ней – был еще один лифт.

– Сюда! – позвал второй пилот.

Секундой позже он вспомнил, что системщики видят его глазами, слышат его ушами… И начнут готовиться к встрече.

Все равно. Встреча у выхода из прежнего лифта – им уже приготовлена.

Они вошли в кабину. Здесь снова были цифры, означающие этажи, от первого до двадцать второго. По логике вещей надо бы нажать кнопку с цифрой 1. Но Тин, прикрыв на мгновение глаза, нажал 21. Пусть это будет его маленький секрет. Пусть системщики поломают голову, хотя бы несколько минут.

– Зачем? – нахмурился Чолич. – Мы там уже были!

Между тем лифт пошел вниз.

– Опять фокусы… – проворчал старик.

Ну что ж… Их ведь ждут наверху. Почему бы не предложить системщикам нечто асимметричное их ожиданиям…

Лифт шел долго. Ники упорно избегал смотреть на цифры, вспыхивающие над дверью. Ни к чему облегчать системщикам жизнь.

На уровне двадцатого этажа все напряглись, оружие взяли наизготовку.

Лифт замер. Створки разъехались в стороны. Глянув мельком, Тин понял, что здесь пусто. Он смотрел в пол.

– Идемте. Но будьте начеку. И – помалкивайте, ради бога.

Спутники понимающе кивнули.

Так… Взгляд – под ноги. Если на экранах увидят стены, мебель, то могут сориентироваться и понять, где он находится. И послать усиленный отряд.

Но как же идти, не глядя вперед?

Без его участия были осмотрены все лаборатории и кабинеты на этаже. С дверями и с сигнализацией очень помогал дешифратор Ионова.

В комнатах ничего интересного.

Найдя лестницу, пошли по ней, вниз. На двадцать втором также было пусто и безлюдно.

– Странно, что нет погони, – заметил Сергей. – Неужели мы их совсем не волнуем? Даже обидно.

– А я не обижаюсь, – пробормотала Гуин.

Она, кажется, уже пришла в себя от пережитых страхов, но по–прежнему жалась к капитану. А если Прозорову надо было совершать какие–то активные действия, жалась к бледной, совсем обессилившей Мэй.

– Зачем сюда являлся Минкус? – Чолич хмурился, размышляя. – Чтобы нас поставить в угол?

– Может быть. Это ведь так приятно, вызывает положительные эмоции… Повышает самооценку.

– Уж ему – куда еще…

– Или – забрать Устройство. Если оно тут было. Мне кажется, Лео все гребет исключительно под себя.

– Они уверены, что мы в ловушке, – тяжело вздохнул Чолич. – И сдохнем в любом случае, в бою, или от голода. По этим коридорам можно бродить годами. Но мы не захватили с собой никакой провизии. Значит, максимум – три недели.

Интересная мысль.

Если Минкус позволил им бродить по лабораторным комплексам, значит, здесь ничего особо ценного – нет. Где же он хранит Устройство?

У себя дома, в спальне, под кроватью?

Вряд ли. Разве что – один экземпляр. А второй?

В своем рабочем кабинете. Уж там наверняка места хватает. И держит его под семью замками.

Устройство – не для всех. И Лео не нужно, чтобы его аппарат исследовали ученые, даже если они – системщики. Он хочет пользоваться им – один. И иногда, в знак особого расположения, сулить верным помощникам бессмертие и вечную молодость.

Это – соблазн… Власть над людскими душами…

Система – гигантский спрут, разбросавший свои щупальца по Солнечной системе, уже дотянувшийся и до многих других миров. Она стоит над всем.

А над Системой – Лео Минкус. Впечатляет.

Обнаружив закуток, похожий на место размещения лаборатории № 7, Ники отвернулся, потом указал в сторону закутка. И в противоположную сторону. Сам упорно смотрел в пол.

Спутники его поняли. Сразу приступили к молчаливому осмотру.

В одном из ответвлений снова оказалась голограмма.

Тин положил руку на плечо Брэндона. Лу кивнул и пошел вперед, доставая на ходу скотч из кармана.

За виртуальной дверью началась какая–то возня, упорная, однако молчаливая. Потом она стихла. И сколько бы ни было там системщиков – они уже связаны, обмотаны скотчем. Особое внимание Лу уделил, конечно, их ртам.

Картина, открывшаяся взору по другую сторону голографической двери, и радовала, и удивляла.

Так сказал Чолич. И Тин ему поверил, не отрывая взгляда от пола.

Взяв у Ники его блокнот, Прозоров нарисовал на чистой странице птичку, на травке. Потом – еще одну. Над ними он изобразил облака, выше – звезды, россыпью мелких крестиков.

Скользнув по рисунку рассеянным взглядом, второй пилот улыбнулся. Он понял, что означали прозоровские художества.

Птичками у пилотов было принято называть универсальные летательные аппараты.

Выходит, за виртуальной дверью, на глубине – более ста метров, стояли на зеленой лужайке два скоростных унилета, способных перемещаться в атмосфере, а также выходить на околоземную орбиту, располагающих, как минимум, двумя типами двигателей.

Сергей и сам знал, что ему делать. Не глядя на него, Тин был уверен, что капитан проверяет топливо и общую готовность к полету.

– Вторую нужно повредить, – сказал Ники.

– Жалко…

– Так надо. Сначала ищем грузовой лифт.

С тяжелым вздохом Сергей принялся – вредить.

А Марио нашел терминал, управляющий подъемником, и активировал его. Напоследок Тин велел отвинтить и забрать с собой голокамеру, помогающую системщикам морочить людей.

Ники закрыл глаза. Его под руки повели к машине, помогли сесть. Прозоров дистанционно включил подъемник. Зеленая лужайка пошла вверх.

Системщики зафиксируют движение подъемника, это неизбежно. Однако вряд ли у них есть возможность – остановить его. Им пользуются избранные. Лишь бы вызванные системщиками летательные аппараты явились после того, как птичка выпорхнет из клетки.

Наверху ушла в сторону крыша. Унилет поднялся на поверхность.

Тут сияло яркое солнце, шелестели ветви деревьев. Пели мелкие пичуги. И никто не атаковал.

Сергей запустил антигравитационные двигатели.

– Защитное поле? – спросил капитан.

– Думаю, что – само, автоматически, – ответил Ники.

Приходилось говорить недомолвками, используя фигуры умолчания. Освоить такой стиль общения и при этом ни разу не перейти на обычный человеческий язык – не просто. Но что же делать…

– Рискнем? – улыбнулся Брэндон.

Унилет взмыл над деревьями.

Силовое поле, незримым куполом накрывающее коттедж и прилегающую к нему территорию, отключилось, пропуская машину. Как же, начальство летит…

– К нашему другу, – сказал Ники. – Зоран покажет.

Никому из системщиков, из тех, кто услышал его слова, и в голову не придет, что они собрались в гости – к Главному координатору. Субординация не позволит им допустить такую мысль. Дикую мысль.И на полчаса они потеряют диверсантов, среди которых – «живая камера»…

Едва слышно, мягко, на одной и той же ноте, гудел унилет.

Все помалкивали. А Ники, не гладя в блокнот, писал своими каракулями. И давал читать. Страницу за страницей.

Это был их план действий.

Марио коснулся руки Тина. Это значило, что показались небоскребы.

Им нужен только один. Центральный офис Системы.

Здание, разумеется, окружено защитным полем. На подлете сработает контрольная сигнализация. Датчик унилета отзовется: «Я свой». После чего машина зависнет над крышей – взлетно–посадочной зоной.

А вот дальше – по обстоятельствам.

– Через три минуты, – сказал Прозоров.

– Хорошо.

Ники взял в руки блокнот и написал еще пару слов. Показал их Брэндону.

Из перечня оружия, имеющегося на борту «птички», второй пилот выбрал ковровый парализатор.

– Оптимальный вариант, – незримо кивнул Брэндон.

Накроет всех, кто сейчас находится там, на крыше офиса. И даст выигрыш по времени. А его будет мало.

– Что это, а? – Голос старика звучал удивленно и встревожено. – Сюда подъезжает кортеж мекбан. Что им нужно?

– Хотят забрать нашу общую знакомую.

– Скорее всего.

Тин почувствовал, что унилет завис. Датчики опознали «своего», и поле их пропустило.

Так, Лу уже задействовал парализатор. Можно садиться.

– Камеры, – напомнил второй пилот.

Сергей включил систему помех. А Лу, глядя в прицел, начал расстреливать камеры слежения. Корпус унилета ощутимо вздрагивал, от выстрелов из бортовых орудий. Снизу доносился мелкий звон. Это вдребезги разлетались камеры слежения.

– Кажется, все.

– Теперь вниз, – шепнул Ники.

Глава одиннадцатая. СВЯТАЯ СВЯТЫХ

На первой стадии особых трудностей не предвиделось.

Охрана и камеры наблюдения – выведены из строя.

В командном пункте офиса, этой неприступной крепости в центре огромного города, конечно, заметили проблемы с камерами и послали наверх техников, устранить возникшие неполадки.

А если соотнесли почерневшие экраны мониторов с информацией о посадке унилета – послали и штурмовой отряд. Вопрос в том, что успеет сделать альтернативный экипаж за это короткое время, до начала активных боевых действий. В которых диверсантам–любителям невозможно победить, выжить.

Посадив унилет, Сергей не забыл сунуть в карман пульт дистанционного управления машиной:

– Пригодится…

Тин понял, о чем это.

Как знать. Сейчас никому не известно, где лягут пути отхода.

Самостоятельно, без приказа, охранники дорогую машину громить не станут. А впопыхах этот приказ могут и не дать. Хотя полной уверенности нет, конечно же, ни в чем. Надежнее было бы оставить капитана здесь, но ведь он не останется. И его мысли – о Светлане, которая, возможно, совсем рядом…

Тина ввели в дверь, за которой их ждал лифт.

Когда раскрылись дверцы, Марио задержал всех и включил на пару секунд портативную голокамеру:

– Все, пошли.

Экипаж разместился в кабине. Тин вошел, опустив голову. Так и стоял, потупившись.

– Зоран, – сказал второй пилот, по–прежнему не открывая глаз.

– Как, сразу? – удивился Чолич.

– А чего тянуть…

По звукам Ники уяснил, что старик нажал не одну кнопку, а ввел комбинацию цифр. Еще одна мера защиты. На этаж Минкуса попасть может не каждый. Там сидит в своем кабинете Главный координатор. Строит великие планы. Охраны там будет много.

– Шуметь как поменьше, – напомнил Тин.

– Понятно… – отозвался Чолич. – Но там орудия, прямо на входе. Лупанут – не пожалеют. Такой приказ у них. О сохранности имущества думать не будут.

Оружие приготовили все. Даже Мэй и Гуин получили по небольшому парализатору. Больно сумасшедшая задача стояла перед альтернативным экипажем.

Впрочем – когда перед ним стояли иные задачи?

Лифт замер. И Марио включил свой проектор. Зря, что ли снимал.

Облаченные в броню охранники увидели пустую кабину.

– Что за черт… – растерянно пробормотал один.

– Заело? – спросил другой.

– Не знаю.

Старший офицер снял защитное поле и, в сопровождении троих подчиненных, пошел к лифту. А чтобы лучше видеть, охранники подняли щитки своих шлемов.

Даже те, кто стоял у двух многоствольных орудий, подались вперед. Безотказный лифт вел себя невероятно странно.

Оружие у всех, конечно, опущено. Или вообще – закинуто на спину. Кто же боится лифта, который пришел на этаж пустым…

Четверо уже совсем близко. И они заслоняют обзор тем, кто находится у орудий.

Над головами четверых пролетели две гранаты, прямо за броневые орудийные щиты. Но до того, как раздались взрывы, из пустого лифта вырвался шквал огня, по меньшей мере, из шести стволов.

А следом – вырвался Лу Брэндон.

Осколки разорвавшихся гранат – те, что не были задержаны изнанкой орудийных щитов – ударили в спины четверых, вышедших к лифту, охранников.

Перестрелка была короткой и жестокой. Альтернативный экипаж не имел возможности брать пленных.

Затем Лу позаботился о камерах. А без них, в командном пункте охраны, вряд ли задействуют автоматические системы защиты и нападения.

Дверь лифта они прочно заклинили чужим бластером. Мелочь, но хоть несколько минут форы.

Чолич стоял у непробиваемой двери кабинета. Ее заблокировало, как только на этаже раздались первые выстрелы.

Старик приложил к ней дешифратор. Остальные выстроились за его спиной живым щитом, готовые прикрывать.

Ники моргал, чтобы скорее привыкнуть к свету.

Системщики опять видят его глазами, но чего уж теперь. И так всем в здании понятно, что и где происходит. На экранах операторов сейчас виден просторный вестибюль и кусок коридора, на подступах к святая святых, к кабинету Главного координатора.

Впрочем, Лео наверняка связался уже с командным пунктом охраны. Орет, грозит всех уволить. И требует подкрепления.

Ему, разумеется, не откажут.

Вдруг из динамиков, упрятанных в стены, раздался голос Минкуса:

– Ники Тин! Вы меня разочаровываете. Какое легкомыслие! Из лаборатории вы ушли просто чудом. Но здесь ваши приключения – окончатся.

– А если вновь произойдет чудо? – усмехнулся Ники.

– Система и существует для того, чтобы не допускать чудес. Пора вам это принять как закон.

– Жить по таким законам – скучно.

– А какой смысл идти против течения? Вас сметут, раздавят!

– Да, смысла вроде бы нет.

– Вы никогда не сможете убить меня. И уж тем более вы не сможете убить Систему! А, кроме того, ее уничтожение просто нецелесообразно. Ведь она поддерживает очень тонкий баланс добра и зла, света и тьмы. Спасает мир от хаоса. Бороться с Системой – бесполезно! Когда вы, наконец, усвоите?

– Что–то он болтает много, – заметил Брэндон.

– Поджилки трясутся, – объяснил Марио. – Я тоже начинаю болтать, когда мне страшно.

Вероятно, услышав эти нелестные комментарии, Лео прекратил свои нотации. И из–за двери, ослабленный ее металлом, донесся звук разбивающегося оконного стекла.

– Кажется, он не любит принимать гостей… – наморщила свой закопченный лобик инфанта.

– Ушел?.. – Сергей недоверчиво поднял брови. – Но как? Через окно?..

Чолич выпрямился. Его лицо покраснело от долгой работы в наклон. Однако в целом он выглядел вполне довольным.

– Открывайте. Я все отключил.

Лу потянул на себя тяжеленную дверь. Наверное, в обычных условиях она открывалась с помощью гидравлики.

Андроиду с трудом удалось отворить ее. И экипаж, с оружием наперевес, дружно ворвался в кабинет. Воевать тут было не с кем. Даже автоматические пулеметы, бластеры и пушки не сработали, поскольку Чолич, войдя в защитную систему кабинета, дезактивировал все.

Дверь снова заблокировали.

Скоро подтянется охрана. Пусть она мучится, как мучился Чолич.

Второй пилот догадывался, что кабинет у Главного координатора должен быть очень большим. Но он не мог знать – насколько. В углу комнаты журчал фонтан в форме огромной рыбины, исторгающей их пасти воду. Он был окружен бассейном, в котором плавали живые рыбы.

Вместительные шкафы и столы с аппаратурой, средствами связи, контроля, стеллажи и стойки с оружием.

Но этим не исчерпывались богатства кабинета.

В боковой стене все увидели распахнутую дверь, а за ней – унилет. Помещение, этот кабинетный ангар, было рассчитано как минимум – на две машины.

Ближе к двери, минутой ранее, стояла еще одна. А сейчас огромное стекло перед стартовой площадкой было напрочь высажено, хотя оно, конечно же, убиралось автоматически.

– Ему тоже нравятся унилеты, – сказал Прозоров.

Второй пилот кивнул, соглашаясь. И посетовал:

– Жаль, поговорить толком нельзя.

Он написал в блокноте Чоличу: «Попробуй экранировать помещение. Чтобы для них замолчал мой чип».

– Вот черт!.. – Старик будто вспомнил что–то. – Надо было мне раньше догадаться. У Минкуса полно шлемов, разного назначения. И хотя бы один из них можно подстроить.

Да, шлем нашелся. Тин сразу надел его.

– Ладно, теперь ищем то, за чем пришли.

– Бесполезно. – Чолич мрачно покачал головой. – Он бы не оставил Устройство здесь, нам на радость. Погрузил, конечно, в унилет и сбежал вместе с ним. Лучше я залезу в его личный компьютер.

Зоран сел к столу, начал стучать пальцами по сенсорной клавиатуре.

Прочие занялись поисками Устройства. Перерыли все шкафы, простучали все стены, однако так и не нашли ничего интересного.

Улов старика был куда богаче.

Зоран выяснил о Минкусе кое–что новое. И тут же – огласил.

Продление своей жизни такие люди считают делом государственной, планетарной, звездно–системной важности. Конечно, Главного координатора хорошо лечили, заменяли органы, какие можно. Все – по высшему разряду. Но ресурсы любого живого организма не безграничны. Рано или поздно они исчерпываются, механизм старения и смерти изначально заложен в клетке.

Человек никогда не сможет примириться с конечностью личного существования. А если он наделен огромной властью? Тогда уж – все средства хороши. Чувствуя приближение конца, Лео Минкус начал искать выход. Идея витала в воздухе. Таким выходом для него стало воскрешение.

Цифровая карта составлена для всех руководителей высшего ранга, на тот случай, если высокое лицо умрет внезапно, унеся с собой в могилу какую–то важную информацию. Возможно, в первый раз Минкуса воскресили по такой причине. И он почувствовал соблазн. Хоть суррогат, но жизнь. А в руках – власть…

Он убеждал себя и всех, что незаменим.

Настоящий Леонард Минкус, Главный координатор Системы на протяжении многих десятков лет, скончался естественным образом – более полувека назад. И с тех самых пор его регулярно воскрешали. Каждые пять месяцев, чтобы не бросались в глаза неизбежные процессы распада, характерные для суррогатных людей под занавес отпущенного им срока. Этим занимались самые надежные, доверенные люди из его окружения. И, конечно, чип–клеймо ему не ставили. Поэтому Зоран Чолич, в теле Главного координатора, проходил без труда любой контроль. Для воскрешения взяли останки исходного Минкуса. Естественно, Лео, воскреснув, – ничего не знал о том, что происходило уже после его смерти. Не владел ситуацией. Приходилось каждый раз вводить его в курс дела.

С каждым новым воскрешением разрыв нарастал. В конце концов, останки иссякли. Минкуса начали воскрешать на основе уже вторичных тел. Поначалу он был суррогат–человек. Затем – суррогат суррогат–человека. Еще позже – суррогат суррогата суррогат–человека… Ну и так далее. Это продолжается уже пятьдесят лет.

Постепенно обнаружилась очень серьезная проблема. Его тела, созданные на основе суррогатных копий, обладали все меньшим сроком жизни, сокращавшимся от воскрешения к воскрешению. И вдруг – информация об Устройстве. О возможности перехода в другое тело, молодое, здоровое, полное сил. Минкус понял, что это шанс. Его последний шанс.

Он сумел опередить Марио, нашел Устройство. И выбрал одного из своих лучших сотрудников. Прежде всего, Минкуса интересовало состояние здоровья. И, кроме того, был нужен человек, близко стоящий к вершине. Чтобы, оказавшись в новом теле, Минкус легко мог стать преемником, занять свой пост, не вызвав никаких подозрений у непосвященных.

Ну а Чолича, попавшего в тело Минкуса, ждала смерть. В результате «несчастного случая» или – «сердечного приступа». И торжественные похороны. Однако Чолич сбежал. Это спасло ему жизнь. На некоторое время.

– Ох, чуяло мое сердце… – пробормотал Зоран.

Глава двенадцатая. ТАЙНЫ ГЛАВНОГО КООРДИНАТОРА

– Отчасти Минкуса можно понять, – задумчиво проговорил Марио.

– Понять, но – не простить, – сухо заметил капитан.

– Да, – вздохнул Чолич.

– Устройства здесь нет, – сказал Кьянти. – Минкуса – тоже нет. Что будем делать? Сядем в его гравилет и упорхнем отсюда?

– Уйти ни с чем? – возразил Ники. – А Светлана? А Коншин? Если их нет в лаборатории, значит, они здесь. А что касается «птички»… Бегство на унилете – это слишком очевидно.

– Разветвленные планы? – ухмыльнулся Чолич.

– Ну конечно. Лео отправил унилет с помощью дистанционного пульта. Он специально оставил нам второй – чтобы мы устремились в погоню. Я уверен, что за окном нас подстерегает «летающая крепость».

– Значит, мое нынешнее тело – суррогатная копия суррогатной копии… – пробормотал старик. – Многократно суррогатная… И жить мне осталось не три года, а… Даже представить не могу. Возможно, месяц, возможно – и того меньше… То–то я смотрю, что еле ползаю…

Тин хлопнул его по плечу, приводя в чувство:

– Нужно вернуть тебе – твое. Вставай, будем искать.

Обыскано было уже все. С нулевым результатом.

– Охранникам давно пора ломиться в дверь, – в размышлении произнес Лу, потирая квадратный подбородок.

– Минкус ведь хочет, чтобы мы воспользовались его унилетом. – объяснил Чолич. – И чтобы нас поджарили в небе.

– Думаю, он этого не дождется.

– Правильно, Лу. Незачем его баловать.

– И, возможно, сейчас Минкус ведет переговоры с мекбан, – предположил Ники.

Гуин, уставшая от поисков неизвестно чего, решила сесть на край мраморного бассейна, поиграть с рыбками. К всеобщему удивлению, и ее собственному, она ухнула на пол. Растерянно протянула руку, чтоб потрогать камень.

Пальцы девочки вошли в мрамор.

– Трехмерная голограмма, – сказал Ники.

За голограммой была дверь. За дверью – лифт.

Нажав кнопку на внешней панели, Сергей вызвал его. Они кое–как разместились в тесной кабине, рассчитанной лишь на двух–трех пассажиров.

Вместо цифр на кнопках – малопонятные символы. В том числе знак вопроса и восклицательный знак. Это второй пилот понял из обмена репликами.

– Часы… – пробормотал старик. – Нам времени всегда не хватает.

И нажал кнопку.

Лифт двигался почти бесшумно, видимо – работал на антигравах. И дверцы разъехались тоже почти бесшумно.

Лу вышел первым, и, конечно же – держа бластер наготове.

– Чисто, – сказал он.

Дверь лифта заклинили, по традиции.

Если потайной этаж, на который можно добраться только потайным лифтом Минкуса, обозначен символом «часы», то что их здесь ждет? Средних размеров фабрика по производству сверхточных хронометров?..

Ох, вряд ли…

Тут были датчики, реагирующие на перемещение живых объектов, механизмов. Лазерные сетки. Многие другие приспособления контроля и защиты. Чоличу и Марио удавалось во время их обнаружить, ликвидировать или отключить. Уже не доставляли хлопот и камеры слежения.

Все двигались по коридору молча. Лишь изредка обменивались недомолвками, совершенно непонятными без контекста.

Лу и Прозоров, с помощью Чолича с дешифратором, проверяли комнаты. Ничего интересного пока не обнаружили.

Впереди – очередная запертая дверь.

Когда она раскрылась, последовала более эмоциональная реакция.

– О!.. – воскликнул Брэндон. – Привет!.. А мы с ног сбились, тебя ищем!

Нашелся Коншин.

– Очень рад видеть, – заговорил писатель. – Уже и не надеялся.

– Ты член экипажа, – возразил стрелок. – Экипаж своих не бросает.

– Приятно слышать. Хотя – какая вам польза от меня… Вы уже отыскали Устройство?

– Пока нет. Но мы ищем.

– Что вы думаете об этом этаже? – спросил Ники.

– Думаю, Устройства тут нет, – предположил романист. – Насколько я могу судить, по тому, что слышал, здесь собраны вещи и живые существа, так или иначе связанные с временными парадоксами. Ваш покорный слуга попал сюда по той же причине. Ведь я из прошлого… Кстати, в мое время словом «Устройство» иногда называли атомную бомбу.

– Что–то в этом есть. Оно и в самом деле способно взорвать наш мир.

– Не дай бог…

– У вас такой вид… И в глазах – что–то светится…

– Хочу написать книгу. Прямо – зуд в пальцах. Я долго сидел один, все думал, вспоминал…

– Напишите о том, что было с нами, – сказал Тин.

– Но я многого не знаю. Не понимаю…

– Это ничего. Я охотно поделюсь с вами. Поделюсь всем, что у меня вот тут. – Второй пилот коснулся пальцем виска. – Мэй, ты смогла бы транслировать?

– Да. Уж на это времени хватит.

– Ну, тогда я попробую, – улыбнулся Коншин. – Только в моем времени это сочли бы фантастикой. А я не фантаст. Наверное, придется издавать под псевдонимом…

– Идемте. Нужно осмотреть все.

За одной из дверей они увидели довольно большой зал, и аппаратуру на столах и вдоль стен. А в центре зала – высокую, цилиндрическую камеру из прозрачного материала.

Камера невольно привлекала взгляд. Она казалась тут главным элементом.

– Что это может быть?

– Ну, если здесь все как–то связано со временем… – пробормотал Кьянти. – Нечто похожее мне доводилось видеть. Напоминает машину времени – одну из первых действующих моделей.

– Вот тебе раз… – Тин усмехнулся. – Лу, ты говорил, незапланированный темпоральный скачок…

– Не помню, чтобы говорил.

– Не важно. В Системе не происходит ничего случайного. Ты участвовал в их плановом эксперименте.

– Но эксперименты со временем – запрещены межрасовой конвенцией, – сказал Прозоров.

– А Систему интересует как раз то, что всем другим – запрещено. Они построили машину времени. Или украли где–то. Коншин, вы готовы рискнуть?

– Вернуться в свое время?.. А сработает?

– Брэндона забрасывали дальше. Потом вернули назад. Вот он, стоит, улыбается. Видите?

– Что улыбается – вижу… Но, честно говоря, страшновато немного.

– Другого шанса не будет.

Коншин–2 открыл дверцу, войдя, плотно закрыл ее.

Оглянулся, услышав, как сработала блокировка. И нерешительно приблизился к небольшому пульту, встроенному в стенку:

– Тут задаются год, месяц, день, час, минута, секунда…

– Ну–ка, наберите что–нибудь.

– Сейчас…

– Что вы набрали?

– Время, когда я ушел. На час раньше.

– Все точно, – сказал Марио Кьянти, разобравшись с аппаратурой.

– Но там уже есть один я. Будет два?.. Впрочем, недолго. Исходный прототип скоро покончит с собой. А за ним и его суррогатная копия.

– Есть другой вариант. – Марио коснулся пары сенсоров. – В таком режиме туда вернется только ваше нынешнее сознание.

– Без материального носителя? И без возможности что–либо сделать?.. Какой смысл?

– Нет. Оно попадет в ваше прежнее тело. Это будет Коншин, обогащенный вашим новым опытом. Вы же не захотите еще раз покончить с собой?

– Теперь – вряд ли.

– Ну, тогда попробуем. Раз уж мы здесь. Лу, включите рубильник, там у стены.

В дверь неожиданно вошел охранник, с громоздким плазменным ружьем в руках. Как же он, с этим жутким оружием, оказался в хранилище бесценных реликвий? Такие штуки хороши для зачистки помещений. Но тут бы уместнее выглядел парализатор.

Ники и Марио охранник пока не замечал. И Лу Брэндона, стоящего у стены, тянущегося к рубильнику. А вот Коншина, в ярко освещенной прозрачной камере, в центре зала, видел хорошо. И вскинул оружие к плечу.

Охваченный паникой, Марио нажал кнопку.

В следующее мгновение из ствола ружья с шипением вырвалась длинная струя пламени.

Огненный шар поглотил камеру, не оставив ничего, и исчез. Пахнуло жаром. В то же мгновение порыв ветра ударил в центр зала, со всех сторон сразу. И на месте, где только что была камера, заплясал вихрь, играя бумагами.

Лу обернулся, выхватывая бластер.

Короткая очередь вытолкнула охранника в коридор, где он упал, загремев своим оружием.

– Успел? – с тревогой спросил Ники.

– Да, – сказал Марио. – Коншин – дома.

Стрелок выскочил в коридор, проверить, нет ли там других любопытных.

Никого не обнаружил.

Тин взглянул на черное пятно в потолке, на обугленный круг пола.

У плазменного ружья узкий охват зоны поражения. Если бы охранник ударил плазменной гранатой из штатного подствольника, в большом зале сгорело бы всё. И все. Как–никак – замкнутое пространство.

Глава тринадцатая. КУНСТКАМЕРА

Они вернулись в лифт. И стали изучать символы.

Если в расположении экспонатов выдержан тематический принцип, то надо определить, где может находиться невеста Прозорова.

Сергей предположил, что снежинка означает криогенную камеру. А ведь Ионов говорил о заморозке.

– Вспомните Коншина, – возразил Ники. – Мы нашли его на этаже, где собрано все, что имело отношение ко времени. К чему имеет отношение Светлана? Вряд ли к холоду.

– К чему тогда? – спросил Чолич.

– К Устройству. Она переводила инструкцию, адресованную Марио, с языка мекбан.

– И какой же символ нужен?

– Тут ничего близкого, – вздохнул Сергей. – Не дерево же…

– Устройство – одно из недавних приобретений Минкуса. Во многом – загадка. Лео пытается ее разгадать. Я думаю – знак вопроса. Начнем с него.

Второй пилот нажал кнопку.

По коридору они шли осторожно, крадучись. Почти от самых дверей лифта услышали громкий разговор.

Он доносился из комнаты, находящейся в пятнадцати метрах впереди.

Голоса принадлежали Минкусу и – Эфиан.

– Я дам тебе другое тело, еще лучше, успокойся, – произнес Лео.

– Но я хочу – свое!.. – нервно ответила Эфиан, однако Тин без труда узнал интонации Джингл. – Это часть меня!

– И новое тело станет частью тебя!.. Уж я–то знаю, поверь. Ты сама выберешь. Любая топ–модель, актриса, танцовщица или спортсменка – все в твоих руках.

– Но я хочу – свое!

– Эфиан понравилось твое прежнее тело – пусть оно будет нашим подарком ей.

– Когда меня вселяли в ее тело, вы говорили, это временно! Для того, чтобы заманить в ловушку Тина!

– Эфиан уже отбыла, в твоем теле. Но ты в накладе не останешься. Я обещаю.

Дверь в комнату была приоткрыта.

Из нее бесшумно вылетел разведывательный зонд размером с теннисный мяч, утыканный объективами. Он повис на уровне человеческого роста. Казалось, что зонд – уставился на диверсантов, разглядывая их.

Он сличал полученную картинку с вводными данными.

Лу приготовился его сбить, но Тин положил руку на плечо стрелка. Занятый разговором с Джингл, Минкус вряд ли смотрит на монитор. И у них есть несколько секунд.

Ники бросился вперед. Однако разведывательный зонд проворно юркнул в дверь и заверещал, привлекая внимание хозяина. В комнате забегали. И когда второй пилот ворвался туда – он успел заметить, как закрывается вход в соседнее помещение.

Навстречу ударила автоматная очередь. Тин залег, откатился под прикрытие массивного стола.

Началась пальба.

В них стрелял Стиви Лестов, улыбаясь, просто сияя, по обыкновению. Он стоял у окна, у дальней стены, так, чтобы солнце мешало противнику вести огонь. Стоял во весь рост, не прячась. Но пули и лучи бластеров, даже те, что были точно отправлены в цель, не достигали его, натыкались на какую–то невидимую преграду.

Ники разглядел слегка отсвечивающую прозрачную мембрану.

Силовое поле, сообразил он. Причем, это поле несимметричное. Со стороны Лестова оно проницаемо, и это позволяло его пулям свободно проходить сквозь барьер. А вот со стороны диверсантов…

Лу стрелял из–за дверной притолоки. Стрелял прицельно, а Лестов издевательски щерился в ответ. Системщику не причиняли вреда и редкие импульсы капитана и Чолича.

Если перестрелка затянется, то с тыла могут зайти охранники. Тогда приключения действительно закончатся.

Ники вынул две последние гранаты, выдернул кольца, начал считать.

– Подствольные гранатометы! – скомандовал он. – Залп в основание мембраны! Один, два, три!..

Он швырнул обе, не забыв открыть рот. Все гранаты взорвались у основания мембраны, по ее центру. Осколки поле не пропустило. И все же в момент взрыва что–то произошло со структурой пленки. Видимо, не хватило мощности генератора. Или же он, компенсируя удар, уплотнил мембрану. Лишь на мгновение. Этого оказалось достаточно. Взрывная волна заставила мембрану резко выгнуться в противоположную сторону.

Толчок воздуха подхватил Лестова и швырнул в окно. Стекло было, конечно, пуленепробиваемое. Однако тоже – асимметричное по структуре, чтобы, если возникнет такая необходимость, обитатели здания могли выйти наружу, вылететь, на унилете или ином, более простом летательном аппарате.

Но у Лестова не было под рукой унилета. Не успел запастись. И он вылетел из окна сам по себе, как птица, прямо на ярко освещенную улицу, в облаке стеклянных брызг. Громко вопя, стреляя из автомата и болтая ногами в воздухе.

Лететь ему – долго. Успеет расстрелять весь магазин. Успеет сорвать голос в истошном крике…

Неудачная разработка. Лестов зря на нее понадеялся.

Открыть тайный ход, в котором исчез Минкус, быстро не удалось. И они оставили эту затею.

Ники размышлял.

Если Эфиан покинула Землю, значит Минкус убедил ее, что пульт разрушен. Значит, Лео – откупился. Чем?

Минкус отдал Устройство, чтобы компенсировать Эфиан пропажу сверхценного пульта. Ведь у него есть второе…

Обыскав этаж и не найдя Устройства ни в одной из комнат, диверсанты снова погрузились в лифт.

– Теперь куда? – с некоторой иронией спросил Чолич.

Тин, подумав, нажал кнопку, помеченную восклицательным знаком.

Едва кабина тронулась – из динамика, расположенного в потолке, зазвучал голос Минкуса:

– Неплохо, Ники, совсем неплохо. Я недооценил тебя. Но ошибку можно исправить. Иди к нам. Ты мог бы возглавить любой отдел, на выбор. Мог бы стать моим ассистентом. А там, глядишь…

Второй пилот фыркнул:

– Нет уж, спасибо. Хочу остаться – человеком.

– Брось демагогию, Ники! Я не могу жить по законам человеческого стада. И ты – не можешь. Ты ведь такой же, как я. Ты способен на любую жестокость. У нас обоих есть – сила!

– Может быть. Но векторы у этой силы – разные.

– И куда направлен сейчас твой вектор?

– Пусть это станет для вас сюрпризом. – Тин усмехнулся и добавил: – Конец связи.

Увы, сюрпризом их появление не стало.

Едва створки дверей разошлись, диверсанты увидели солдат, оснащенных тяжелым оружием, способным разнести и танк.

Первым отреагировал Брэндон.

Он шагнул навстречу, закрывая экипаж своим широким торсом. Бластер в его руках полыхал непрерывными вспышками. Лу, конечно же, понимал, что сверхпрочную броню ему не пробить, но стремился ослепить противника, не дать вести прицельную стрельбу.

Оружие солдат было наведено заранее. Дистанция минимальная. Щитки на шлемах солдат защищали их глаза.

Раздались ответные выстрелы, не сопоставимые по мощности и разрушительной силе с огнем стандартного армейского бластера.

Лу бросил оружие и развел руки – стремясь принять удар на себя. Его могучее тело содрогалось.

Под напором огня стрелок отступил на шаг.

Ему пришлось наклониться вперед, что бы удержат равновесие.

Залп смолк.

Брэндон устоял на ногах. Но было заметно, что он качается.

Невидимый за спиной андроида, Ники схватил его за ремень и втащил в кабину. Прозоров секундой ранее успел нажать кнопку.

Двери захлопнулись.

Секретный лифт пошел вниз, до того, как прогремел второй залп.

В тесной кабине Лу стоял, прислонившись к дверям. Когда они разомкнулись, андроид тяжело упал. Тин не смог его удержать.

У выхода солдат не было.

– Держите лифт, – сказал второй пилот. – Какой этаж ты выбрал?

– Не знаю. – Капитан зажимал рукой сквозную рану в боку. – Ткнул, что подвернулось. Но, кажется, это знак вопроса. Мы уже были тут.

– Все равно, будьте наготове.

Ники склонился над Брэндоном.

И лицо, и корпус, и ноги андроида были разворочены. Из чудовищных ран сочилась кровь. Точнее, жидкость, имитирующая кровь.

Но глаза уцелели. В них еще тлел свет.

Лу был жив. Его системы функционировали. Только – на последних ресурсах.

Андроид поднес ладонь к животу, с усилием вскрыл тайник. Вынул из него пульт Эфиан:

– Держите…

Он узнал второго пилота и попытался улыбнуться месивом, в которое превратились губы:

– Ники… Я не смог… Энергоблок поврежден…

Голос Брэндона хрипел, звучал искаженно. Видимо, синтезатор тоже был задет.

– Брось, Лу. Ты все сделал верно.

– Правда?..

Гуин заморгала и отвернулась. По лицу Хонды Мэй тоже катились слезы.

– Правда, Лу. Ты… классный парень. Тебя нельзя не уважать.

В меркнущих глазах андроида вспыхнул огонек:

– Ты не шутишь, Ники?..

Тин знал, что для Брэндона это очень важно. Может быть, даже – важнее функционирования систем.

– Брось, Лу, о чем ты… – пробормотал Ники, чувствуя, как в его собственных глазах начинает скапливаться жгучая влага. – Ты – настоящий, Лу… Икси гордился бы тобой.

Он произнес это совсем тихо. Но стрелок услышал. И то, что осталось от губ андроида, растянулось в жуткую улыбку:

– Ники…

Одно мгновение – и все изменилось.

Взгляд андроида стал пустым, безжизненным. Лишенным света.

Был бы человек, сказал бы – душа отлетела.

– Ты стал человеком, Лу… – прошептал Ники. – Ты стал им…

Эти слова Брэндону услышать уже не довелось. А он так хотел их услышать.

Тин – запоздал с ними. Запоздал.

Надвинув синтетические веки на мертвые глаза андроида, Ники встал. И только сейчас почувствовал горячую, липкую влагу, текущую по его бедру.

Глава четырнадцатая. ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫЙ ЗНАК

Чолич тоже был ранен, его плечо задел огненный луч. И Марио. И Гуин – ее шею оцарапал осколок разрывной пули.

Невредимой осталась Мэй.

Лифт они заклинили. Понадеялись, что его секретность не позволит системщикам быстро вычислить, на каком этаже находятся диверсанты. А сами прошли в комнату, которую столь эффектно покинул Стиви Лестов.

И там Мэй позаботилась о них. От смертельных ран членов экипажа уберег Лу. Имеющиеся не угрожали их жизни.

Экипаж сидел в креслах и на диванах, пользуясь небольшой передышкой.

Ники почувствовал чей–то взгляд и поднял голову.

Кьянти внимательно смотрел на него. И в глазах существа иного мира, не совсем человека, было – человеческое тепло. Участие.

Кажется, продвинутого гостя задело то, что произошло у лифта.

Второй пилот спросил его:

– Ты обещал помочь Лу, с его проблемой. Как?

– Не важно. Ты это сделал гораздо лучше. Ну, куда мы теперь?

– Без Светланы я не уйду, – заявил капитан. – Я лучше умру.

– Всегда успеется, – проворчал старик. – Я вот до сих пор не знаю, случайность это или нет – что мы собрались вместе, на «Подкове». Может, всё – часть разветвленного плана, разработанного Минкусом?

– А что если предложить ему пульт Эфиан? – сказал Марио. – В обмен на Светлану.

– Он ведь считает, что у нас пульта нет, – возразил Сергей. – Иначе охранники не открыли бы огонь на поражение. Он не поверит.

– А мы покажем.

– Потребуем в обмен на пульт Светлану и Устройство, – предложила Мэй. – Если мы не получим Устройство – Марио не сможет вернуться в свой мир. А Зоран Чолич – умрет через неделю–другую.

– Лео скажет – много хотите, за один пульт, – усомнилась Гуин.

– Но пульт не простой! – оживился Чолич. – С его помощью можно взять за горло всю расу мекбан!

– Вот–вот, – кивнул второй пилот. – Он и возьмет. И – уничтожит мекбан. Приберет к рукам их планеты. Всю технику. Оружие. И с этим добром пойдет дальше. К другим мирам.

Повисла тишина.

Мэй вздохнула:

– Я не питаю нежных чувств к мекбан, но как–то это…

– И мне так кажется. Я бы не хотел стать причиной уничтожения целой расы, целого мира.

Еще одного мира, про себя добавил Ники.

– Но что же нам делать? – Чолич оглядел всех. – Нас загнали в угол.

– Ники, придумай что–нибудь, – попросила Мэй. – У тебя это получается.

– Я попробую. Но сначала – принесем Брэндона.

– Зачем? – удивился Чолич.

– Моя личная просьба.

Андроид был тяжел. И был весь покрыт скользкими потеками искусственной крови. Но экипаж – справился. Лу положили у разбитого окна, в которое светило яркое солнце. Там его завернули в ковер, обвязали шнурами от аппаратуры.

Пока искали шнуры, нашли генератор частотного камуфляжа, известный Чоличу как «невидимка», и три комплекта поясных гравитаторов, очень компактных и на взгляд мало отличающихся от брючных ремней. Зоран посоветовал Тину взять генератор. Вещь редкая и способная творить чудеса.

Два пояса они приспособили к телу Брэндона.

А третий Мэй протянула Ники:

– Надень его. И не снимай. Он пригодится тебе, увидишь.

Привыкший доверять подруге, Тин подчинился и на этот раз.

Присев на диван, второй пилот закрыл глаза, вынул блокнот. На тот случай, если все–таки шлем не действует. Кроме того, здесь кругом могли стоять «жучки».

– Сергей, – позвал он.

Тин выводил свои каракули вслепую и показывал Прозорову. А затем – остальным. Вскоре была достигнута ясность.

Операторы, сидящие у мониторов, не торгуясь отдали бы месячное жалованье за возможность взглянуть на исчерканные странички блокнота. Минкус, наверное, тоже.

– Получается? – не открывая глаз, спросил Ники.

– Да, – ответил капитан. – Как ни странно.

Марио, согласно плану, отправил лифт в кабинет Главного координатора. Но это был отвлекающий маневр.

У окна послышалось ровное гудение.

Тин встал.

Первым в кабину унилета, опустившегося к ним с крыши, забрался капитан, ступив на узкий подоконник, а с него – на крыло.

С подоконника в открытый люк проложили сходни, крышку длинного стола. Перетащили на борт тело андроида, облегченное поясными гравитаторами.

Сергей и Марио Кьянти помогли дамам ступить на борт. Ники эту процедуру совершил последним.

Унилет начал подниматься.

– Вижу «летающую крепость», – сообщил Прозоров.

– Минкусу нужен пульт, – сказал ему Тин. – Теперь–то он знает, что пульт Эфиан не уничтожен. Стрелять не будут.

Лео хочет разобраться с пультом, чтобы научиться управлять подчиненными и держать их в кулаке, на манер Эфиан.

Это очень заманчиво. Так что – стрелять не будут.

Унилет диверсантов вплыл через огромное, выбитое окно в кабинет Минкуса, кормой вперед.

Комната была пуста. Охранники не решились ломиться в дверь начальственной резиденции сразу. А позже им приказали искать нарушителей.

Командир «летающей крепости» не стал терять время. Он доложил о передислокации неприятеля. А в ответ получил распоряжение караулить у окна.

Выждав минут пятнадцать, дав охране перетащить тяжелые бластеры – в грузовой подъемник, Ники закрыл глаза и шагнул в сторону секретного лифта. Альтернативный экипаж вернулся на этаж, помеченный восклицательным знаком.

Здесь их не ждали. И, поскольку лифт подкрался бесшумно, то оставшиеся у выхода солдаты повернули головы не сразу, на шорох, вызванный открыванием дверей. И вовремя поднять оружие – не успели.

Их было двое.

Охранники считали этот пост синекурой. Ведь лазутчики упорхнули через окно. И вряд ли вернутся на этаж, где получили такой отпор.

Солдаты расслабились. Стояли не у скорострельных пулеметов, а у стены, беседовали, открыв лицевые щитки боевых шлемов.

Они умерли мгновенно, после дружного залпа из лифта.

Ники отцепил мини–гранаты с их поясов.

Найдя самую укрепленную дверь, экипаж занялся ей, используя дешифратор и бластеры.

Устройство оказалось в комнате, в том же контейнере, в котором оно прибыло с Энтойи. Его сняли и водрузили на стол. Раскрыв контейнер, Марио приготовил Устройство к работе.

Тин не удержался и взглянул. Прямоугольной формы. Стального оттенка. Ряд сенсоров – квадратных, круглых, треугольных. Экран.

Оно было небольшим. С крупную книгу, фолиант.

И в нем – столь невероятная мощь…

– Ники, ты ознакомься, – предложил Кьянти. – Имеются разные функции. И обозначения в виде рисунков. Легко понять.

– Действительно…

– Ну, давай, Марио, – сказал Прозоров. – Ты упорно шел к этому.

– А вы?

– Справимся. Только покажи нам, как помочь Зорану.

– Я чувствую некоторый дискомфорт. Все это началось по моей вине.

– Что, немного альтруизма? – улыбнулся второй пилот.

– Немного, – согласился продвинутый гость. – Надо искать невесту капитана.

В кунсткамере был воистину образцовый порядок. И всё, имеющее отношение к новому артефакту, находилось тут, на этаже.

Взломав очередную дверь, экипаж обнаружил девушку в синем платье, с невероятно глубокими серыми глазами.

Светлана и Сергей обнялись. Выпали из времени.

Глядя на влюбленных, инфанта заплакала.

Мэй взяла девочку за плечи, нежно прижала к себе.

Гуин плакала горько, навзрыд, с отчаянием и безнадежностью. Обо всем, что с ней случилось. Обо всем сразу.

О своей первой любви, к земному капитану Сергею Прозорову, который вновь обрел невесту…

О гибели многотысячного экипажа «Аруны»…

Об унижении отца и всей Энтойи оккупацией мекбан…

О собственном похищении…

О гибели Брэндона…

И снова – о своей любви…

За последний месяц Гуин повзрослела. И вряд ли сможет найти утешение, играя с любимой куклой по имени Лулу.

Девочка плакала.

Светлана вопросительно смотрела на капитана.

Тот смутился и поцеловал невесту в губы.

Так, подумал Ники. Дело – за малым. Вернуть Чоличу его прежнюю физическую оболочку. И унести отсюда ноги.

Альтернативный экипаж вернулся к контейнеру.

Все погрузились в лифт.

Спасенная невеста коротко рассказала о том, что происходило с ней.

В криогенную камеру ее не помещали. У Минкуса не было уверенности, что это поможет. Ну а теперь, когда опасность миновала, системщики разбираются с подарком Эфиан, с аппаратом фонетической коррекции, представляющим собой аннигилятор. И – с Устройством. В послании Эфиан, адресованном Марио Кьянти, содержались инструкции, описывались разнообразные возможности Устройства. И девушку использовали в качестве переводчицы.

– Ты видела, как Минкус стал другим? – спросил капитан.

– Да. Но только с экрана. Могли потребоваться комментарии, уточнения в переводе… Мне сказали, что в качестве донора выступает доброволец.

– Как же!.. – буркнул Чолич. – У меня просто украли мое тело!

– Минкус тут – первопроходец, – пробормотал Ники.

– Первопроходимец!

– Но какие перспективы открываются…

Капитан покосился на контейнер:

– Нам лучше не трогать эти заманчивые игрушки. Просто жить своей, человеческой жизнью. И не задирать нос.

Второй пилот горько усмехнулся:

– А мекбан? А Минкус? Твои слова им бы очень понравились. Они бы так и сказали: «Да, не задирайте нос! Мы это сделаем за вас!»

Мэй шепотом, гладя худенькое плечо, утешала инфанту.

– Первая любовь не бывает счастливой, – услышал Тин.

Сергей тоже услышал и нахмурился.

Он явно подумал о своей первой и единственной любви к Светлане.

И по его лицу было видно, что капитан намерен опровергнуть тысячелетнюю мудрость.

Глава пятнадцатая. ОТХОД

В кабинете Главного координатора их могла ждать засада. Но другого пути не было.

Тин вышел первым. Никакой опасности не обнаружил. Три девушки и четверо мужчин, пройдя сквозь шумящий голографический фонтан, оказались в комнате. Охранники тут не появлялись. А «летающая крепость» за окном по–прежнему стерегла диверсантов, словно кот возле норки.

Второй пилот, закрыв глаза, написал в блокноте несколько фраз и цифр.

Он надеялся, что системщики не прослушивают личный сотовый телефон Минкуса. Вырвал лист и отдал его Сергею, кивнул в сторону кабинетного ангара.

Капитан, взяв со стола мобильный телефон Главного координатора, направился туда.

Ники вздохнул свободнее.

– Марио, как нам помочь Зорану? – спросил он. – Лео должен быть здесь?

– Не обязательно. Возможен дистанционный обмен. Вернее – отмена произведенного ранее.

– Но тогда Лео окажется тут, а Чолич – у системщиков. Рискованно.

У старика загорелись глаза:

– Я готов рискнуть! Как–нибудь выкручусь. Не думаю, что они сразу обнаружат подмену. А у вас будет заложник. Ценный.

– Если мы заговорим о заложнике, то подставим тебя. Они сразу все поймут.

– Действительно… Я не подумал.

Тин взглянул на Марио. Тот согласно кивнул.

– Хорошо, Зоран, – сказал второй пилот. – Сдай оружие. На всякий случай мы тебя свяжем…

Кьянти начал готовить аппарат.

Вернулся капитан. Он выполнил задание. А теперь с интересом следил за действиями Кьянти.

– Встань так, чтобы я тебя видел через объектив, – сказал Чоличу Марио. – Все готовы?

– Да.

Экипаж смотрел на Зорана, быть может, надеясь – угадать, зафиксировать миг, когда произойдет обмен.

Марио нажал кнопку.

Ничего, кажется, не изменилось. Только взгляд у Чолича вдруг стал растерянным.

Он с удивлением и страхом взглянул на свои морщинистые руки, прикоснулся к груди… Как в фильмах о превращениях. Все–таки есть в них правда.

– Что вы сделали? – спросил он резко. – Что вы сделали со мной? И как я здесь…

Лео осекся, наверное, сообразив.

Ники понял, что обмен состоялся. Бывший Чолич смотрел на него с ненавистью.

– Вы дома, Лео Минкус, Главный координатор, – улыбнулся второй пилот. – В своем кабинете, в своем теле… Никто не скажет теперь, что вы – не в себе.

– Ублюдок!.. Мерзавец! Думаешь, победил меня? Черта с два!

Минкус в ярости шагнул вперед, но руки его были связаны, а прежнее тело оказалось менее быстрым и гибким, чем у Зорана Чолича.

Главный координатор успел отвыкнуть от себя истинного.

Тин усмехнулся:

– Вы очень стары, Минкус. Поберегите силы. Вам нужен покой. Сядьте на диван.

Скрипя зубными протезами, Лео неохотно подчинился. Ноги почти не держали его.

– А Зоран Чолич не изменится, попав в свое тело? – хмурясь, спросил Сергей.

– В любом случае нужно быстрее уходить. Марио, самое время – позаботиться о себе. Нам скоро будет не до того.

Кьянти со вздохом кивнул:

– Сейчас, настрою аппарат… – Произведя ряд манипуляций, он поднял голову и оглядел всех. – Прощайте, ребята. Желаю вам удачи. Мне будет вас не хватать… Позаботьтесь о настоящем Марио.

– Не беспокойся. Он ведь член экипажа, как и ты.

– Счастливо тебе.

Улыбнувшись на прощание, Кьянти нажал кнопку.

Через мгновение его взгляд стал растерянным. Постоялец уже оставил тело земного оболтуса и недотепы.

Осознав это, настоящий Марио погрустнел:

– Я словно брата потерял, близнеца…

У него был осиротевший вид.

– Цирк тут устроили!.. – проворчал Минкус. – Посмотрите в окно! Полюбуйтесь!

На уровне подоконника, в трех метрах от стены, висела в воздухе «летающая крепость». В ней открылся боковой люк.

В проеме стоял Зоран Чолич. Ники сразу понял, что его руки связаны, за спиной.

Чолич был бледен, но – улыбался.

– Что происходит? – спросил у Минкуса Тин.

– Сейчас увидите!

В голосе Лео звучало торжество.

Двое солдат, возникшие за Чоличем, толкнули его. И координатор, обретший свое тело, полетел вниз.

– Мой бывший ассистент – кретин! – фыркнул Минкус. – Отличное тело испортил!.. Я ведь обезопасил себя на такой случай. Мои люди были к этому готовы. И приняли меры.

– Вы пожалеете…

– Не думаю. Только мой приказ удерживает Систему от того, чтобы раздавить вас. Отдайте Устройство, пульт Эфиан – и летите с миром!

– Считаете нас идиотами?.. «Летающая крепость» тут же спалит наш унилет!.. Мы поступим иначе. Устройство полетит с нами. И вы полетите с нами, в качестве заложника. А когда мы будем в безопасности – вы получите Устройство.

– Не пойдет! Какие у меня гарантии?

– Условия диктуем мы. Свяжитесь с охраной и все изложите. Вот компьютер. Пусть уберут «летающую крепость». Дадут нам уйти. Я развяжу вас, на время. Если что – убью.

– Я не стану этого делать! И вы сдохнете здесь!

– Вы же сами говорили, что я способен на любую жестокость. Нам терять нечего. – Тин вынул из кармана серебристый футляр. – Узнаете? А теперь – внимание.

Второй пилот швырнул изящную вещицу в разбитое окно и выстрелил.

Раздался взрыв. Брызнули сверкающие осколки.

Минкус оторопел.

– Идиот! – заорал он, не сразу придя в себя. – Что ты наделал?! Это же власть, над всей расой мекбан!

– Вы меня вынудили. Не подчинитесь – я взорву и Устройство. А потом – убью вас. Перспективы ясны?

Лео промолчал.

Большие начальники люди особые. Может, даже и не люди вовсе. И когда речь заходит об их собственной жизни, они проявляют невероятную сообразительность.

Теперь на Земле только одно Устройство. Нужно сохранить его любой ценой.

Лео сел к компьютеру.

– Сергей, ты контролируй, что он вводит, – сказал Ники. – И не церемонься. А ты, Марио, идем со мной. Поможешь с погрузкой.

Экипаж с каждой минутой становился меньше.

Вернулся в свое время Коншин. Погиб Брэндон. Ушел Марио.

Чолич умер, пробыв собой несколько минут.

Что ж, может, оно того стоило…

«Летающая крепость» уже не закрывала выход и удалилась на оговоренное расстояние.

Ее экипаж мог видеть то, что было дальше.

Из ангара Минкуса одновременно вылетели две «птички». Одной из них – пришлось разбить окно.

«Птички» двигались параллельными курсами и совершали одни и те же эволюции. Командир «летающей крепости», конечно же, догадался, что ими управляет опытный пилот, использующий дистанционку.

Затем правый унилет начал круто забирать вверх, с намерением выйти на орбиту. А левый – нырнул в сутолоку улиц мегаполиса, где рябило в глазах от разнообразных летательных аппаратов.

Командир встал в тупик.

За какой машиной следить?

Подумав, он выбрал ту, что поднималась вверх. Ее пилот явно стремился покинуть Землю. Для подлых диверсантов это был самый логичный выход.

Но унилет, петляющий по городским улицам, тоже не остался без внимания. За ним наблюдали и спутники, и орбитальные комплексы.

От средств космического слежения, разумеется, не укрылось, как «птичка» впорхнула под крышу огромного аэровокзала. Убавив скорость, прошла его насквозь, до выхода с другой стороны. Еще покружив по городу, взмыла в небо, торопясь догнать подружку.

Экипаж «летающей крепости» возрадовался. На орбите за обоими унилетами легче будет следить, легче будет взять их в клещи и вынудить приземлиться на одном из космодромов Системы.

Но «птички» затем повели себя странно.

И вместо ожидаемого полета к одному из транзитных кораблей они предложили вниманию наблюдателей довольно опасное стремление максимально сблизиться друг с другом, на максимальной скорости.

У всех, кто это видел, конечно же, округлились глаза.

Дистанция между унилетами неуклонно сокращалась.

У них еще была возможность – уклониться от столкновения, выполнив немыслимый, убийственный вираж.

Возможность так и осталась нереализованной.

Две машины столкнулись.

Яркую вспышку заметили не только на экранах слежения и в иллюминаторах находящихся поблизости гражданских и военных судов. Она была видна и с Земли, в вечернем небе.

Командир «летающей крепости», наверное, озадаченно потер мужественный подбородок.

Хотя – что же тут странного?

Диверсанты поняли, что от возмездия им не уйти. И – покончили с собой.

Обломки унилетов, все их содержимое, кувыркаясь, летели к Земле. И сгорали в верхних слоях атмосферы.

Командиру было известно, что в одной из этих машин находился Главный координатор. А еще какое–то весьма ценное устройство, размещенное в контейнере из белого металла.

Он понял, что Система лишилась и того и другого.

Рассмотрел на экране Леонарда Минкуса, превращающегося в головешку. Других тел не заметил. Вероятно, Минкус сидел не вместе со всеми, а – отдельно, как пленник. Например – в грузовом отсеке. И просто чудом не разлетелся на куски.

Рассмотрел командир гравилета и контейнер, до того, как металл начал полыхать синеватым огнем.

Вряд ли хоть что–нибудь достигло поверхности.

Глава шестнадцатая. НЕПОДЧИНЕНИЕ

Сидя в кабине такси, второй пилот размышлял.

Пересадку на ходу, под крышей аэровокзала, из унилета – в гравилет Ковака, могли зафиксировать камеры. Но таких пересадок там – сотни и тысячи в день. «Птички» сгорели, и все, что в них предположительно имелось – тоже. Станут ли системщики искать дальше?

Минкус, конечно, стал бы.

Но попробуй найти самого Минкуса, Главного координатора…

– Спасибо, что не отказал, – поблагодарил Ники.

Хилл Ковак ему ответил, с улыбкой доброго людоеда:

– Ладно, чего там… Ведь должен я как–то отблагодарить хороших людей. Что вы делали в этом гадючнике?

– Старались победить зло.

– Очередное спасение мира?

– А что с ним будет, если его не спасать время от времени… От таких, как Минкус, Эфиан…

– Брэндона жалко.

– Да. Он умер как мужчина. И Чолич тоже.

Второй пилот все еще был в шлеме. И надеялся, что аппаратура системщиков, считывающая информацию с его чипа, сейчас бессильна. Может, даже – отключена. Ведь сигнал они потеряли несколько часов назад – когда хитрые диверсанты проникли в кабинет Главного координатора.

Прозоров и его невеста сидели рядышком, держась за руки, о чем–то шептались. У них был такой счастливый, просветленный вид…

Сердце Гуин де Энт разрывается, наверно.

Мэй нахохлилась в углу, возле боковой дверцы, тихо сидела, прикрыв глаза. Думала или же – заглядывала в чужие головы. Марио рассеянно смотрел в окно, видя суету ночного, сияющего огнями, города.

– Сергей, – окликнул второй пилот. – Отныне спокойная жизнь – не для вас. И не для меня.

– Есть предложения?

– Эрэги Неспешный ценит хороших специалистов. Инфанта Гуин не откажется подвезти нас?

– Не откажется, – кивнула девочка. – Милости прошу на борт.

– Спасибо. И я с Мэй…

– Я сама по себе, – негромко возразила Мэй.

Тин опешил:

– Постой, мы же…

– Ники… – сказала Мэй с болью. – Ты неприкаянный. И ничего с этим уже не поделать.

Она вздохнула, с отчаянием посмотрела на Тина:

– Прощай, Ники. Я не полечу с тобой.

Тин помолчал, в замешательстве глядя на девушку.

– Мэй, ты погибнешь на Земле, – проговорил он.

– Нет. Я хорошо умею прятаться, не впервой. Ты не ищи меня. Забудь.

– Тебя найдут и убьют люди Минкуса. Подумай.

– С тобой я погибну раньше.

– Это жестоко, Мэй… Ты ведь не любила жестокость.

– Ты научил меня быть жестокой. Прощай. Не беспокойся обо мне. К наркотикам я не притронусь. И свои опасные способности раскрывать – не стану… Ахилл, притормозите у ближайшей станции пересадки.

– Как скажете.

– Хоть денег возьми, – предложил Тин упавшим голосом.

– Спасибо. Мне Гуин одолжила. Ты готов, Марио?

– Да, Мэй… Я тоже не полечу с Земли, Ники. Мой дом – здесь. Кому я там нужен, в Энтойе… Ну а Мэй всегда была мне симпатична. С самого начала. Вдвоем с ней мы не пропадем.

Ахилл замедлил гравилет. Впритирку шел другой, тоже с открытой дверцей.

Мэй попрощалась с девочкой, с остальными:

– Удачи вам, счастья.

– И тебе, Мэй.

– Тебе тоже, Марио.

Ники сказал это вместе со всеми. Или ему показалось, что сказал. Губы его плохо слушались.

Мэй и Кьянти перебрались в соседний гравилет. Потом они еще сделают несколько пересадок, на лету…

Ковак закрыл дверцу и прибавил скорость.

– Хилл, а как же с Дионисом? – спросил Ники, проглотив комок в горле.

– Что?.. Откуда знаешь? Я не говорил… Или говорил?

– Как бы я узнал?

– И правда… Мы с ним бежали дважды. Нас ловили. Потом рассадили по разным камерам. И третью попытку я совершил без него. Даже не представляю, где он. Вот немного отдышусь – буду искать. Хочу вытащить его.

– Это хорошо.

– А как же иначе? Мы же с ним – экипаж.

Экипаж…

От альтернативного экипажа осталось – всего ничего.

И еще не известно, долго ли Прозорову и Светлане будет по дороге с Ники Тином.

С неприкаянным.

Эфиан и Минкус – одного поля ягоды. Легко нашли общий язык. Большие начальники…

Мекбан – страшны. Только не страшнее ли Минкус, землянин? Андроид Лу был человечнее Минкуса. И других системщиков. Включая «стюардессу» Джингл…

Неожиданно впереди, прямо по курсу гравилета, выросла махина «летающей крепости», универсального боевого корабля, похожего на тяжеловесную черепаху.

Ругаясь предпоследними словами, Ковак заложил крутой вираж:

– Это не за вами?

– Как знать…

Пассажиры встревожились.

Но «летающая крепость» за ними не помчалась. Наверное, просто рядовое патрулирование криминального района.

Выбравшись за пределы города, Ахилл довольно быстро отвез диверсантов на частный космодром, к своему дяде, завершающему профилактику шаттла.

– Я так и знал, – усмехнулся Ковак–старший. – Ну ладно, по старой памяти…

Хилл Ковак решил лететь с Ники Тином.

Уже находясь на орбитальном космодроме, инфанта связалась с яхтой.

Ее судно оказалось вместительным, и каторжный челнок вошел в него.

За яхтой, конечно же, следили. Едва беглецы погрузились – на орбите замаячили патрульные корабли Системы.

Капитан яхты сделал попытку оторваться, мощность двигателей позволяла. Только и на патрульных судах двигатели стояли неплохие. Погоня была бы недолгой.

И вдруг из лунной тени вышел флот с опознавательными знаками Энтойи. Полтора десятка боевых кораблей.

Тин и Прозоров, находившиеся в рубке, слышали переговоры. Суть их сводилась к следующему. Если не хотите акций возмездия за похищение инфанты Гуин де Энт, наследницы престола, оставьте ее судно в покое. Тогда верховный правитель Энтойи забудет об инциденте.

Командиры патрульных кораблей, получив соответствующий приказ, отступили. Подчинились.

Обстоятельства часто бывают сильнее. Но все же иногда нужно пойти наперекор – не подчиниться.

Когда–то не подчинился Икси. Не подчинился Ники Тин, дезертировав из армии. Не подчинился Чолич. И Марио. И Сергей. И Брэндон…

Худенькая девочка с огромными карими глазами тоже не подчинилась и полетела вслед за любимым.

Чувство личности, собственной индивидуальности, осознание своего «я» – начинается с противодействия обстоятельствам, в чем бы те ни выражались. Наверное, первым шагом на этом пути становится неподчинение. И попытка сделать что–то самостоятельно.

Детские психологи, педагоги и родители знают: где–то в два–три годика у малышей начинается период «я сам» – когда ребенок не позволяет взрослым делать что–то за него. Будет мучиться, реветь от беспомощности. Но все равно, в десятый раз, вырвет ботиночек из рук матери, отца, бабушки и пытается обуть его на ножку – сам…

Дальше, конечно, сложнее.

Чему подчиняться, а чему – нет, каждый выбирает, исходя из собственных приоритетов.

Конформизм в повседневной жизни, как правило, выгоднее. Большинство идет по этому пути.

Но иногда приходится выбирать – по–настоящему…

Эрэги Четвертый Неспешный удивился не слишком, увидев Ники Тина рядом со своей дочерью. Пригласил для более обстоятельного разговора в свой кабинет. Тин взял с собой Ковака.

– Ваше величество! – начал Ники. – Я решил принять высказанное ранее предложение. Хотел бы заключить контракт. Но – краткосрочный

– Вы сказали – краткосрочный? – нахмурился верховный правитель. – Могу ли я вам доверять в таком случае?

– Вот гарантия моей преданности, – сказал второй пилот и протянул монарху – футляр от дамского маникюрного набора. – Это пульт Эфиан, в другой упаковке. Его очень хотел заполучить Минкус. Я уже не говорю об Эфиан.

– Но Гуин сказала мне, что пульт был взорван, у всех на глазах.

– Я взорвал футляр, не сам пульт. Надеюсь, вы не злоупотребите властью, которую он дает, и не уничтожите всю расу мекбан. Он может стать для них сдерживающим фактором. По крайней мере – на некоторое время. Эфиан, я думаю, все перекодирует. Но сам аппарат – большая ценность.

– Согласен. Это щедрый подарок. Что хотите в ответ?

– Мне кажется, немного. Рядом со мной – Ахилл Ковак. Он помог нам уйти от погони. И оказал важную услугу правящему дому Энтойи – спас инфанту Гуин.

– В чем же просьба?

– Два помилования, для землян, осужденных по антиалкогольному законодательству планеты Грамм.

– Уверены, что за ними другого не числится?

– Похищенный челнок возвращен. А побег с каторги, на мой взгляд, меркнет перед спасением наследницы престола. Если бы Ковак не сбежал – сейчас бы вы не имели счастья видеть свою дочь.

– О, я не сомневаюсь, вы нашли бы другой выход. И у вашего приятеля – такое каторжное лицо… Ну ладно. Мой секретарь подготовит оба документа, прямо сейчас, а я подпишу. Мог бы вам помочь еще в одном. Речь идет о миниатюрном приборе в вашей голове, который причинил столько неприятностей. На Аруне есть хорошие нейрохирурги. Удалят чип, вы и не вспомните.

– Спасибо. Я подумаю.

Выйдя из кабинета, Ники действительно подумал.

В самом деле удалят чип или же сделают вид, что удалили? А сами включат считывающую аппаратуру. Или удалят, но при этом – вошьют что–нибудь другое, также позволяющее контролировать поведение… Как он сможет воспрепятствовать?

Доверять большим начальникам – себе дороже.

Разве только – Прозоров и Ковак последят…

У второго пилота, в момент его прибытия на Аруну, оказался при себе кое–какой багаж. Труднее всего пришлось с тяжелым и длинным свертком. Ники просил грузчиков обращаться с ним аккуратнее, поскольку в свертке – андроид.

Работа в Энтойе нашлась и для Сергея, и для Светланы, и для Ковака, и для Диониса Грецки.

Инфанта рада видеть любимого. Но видеть Прозорова рядом со Светланой, знать, что они вместе, что они – муж и жена, для девочки мучительно…

Оставалось уповать на время.

В ходе одной из инспекционно–ознакомительных поездок по военным гарнизонам, которые Тин предпочитал совершать соло, тело Брэндона упокоилось в земле Аруны.

Похороны были довольно скромные. И в последний путь стрелка провожал только второй пилот.

Сняв гравипояса, он положил в могилу небольшую вещь.

Пусть дух Лу Брэндона хранит ее. И пусть хранит ее тело Брэндона, в котором есть тайник.

Позже, на обратном пути, Ники подумал, что Коншин, наверное, – сдержал обещание. И написал роман о корабле умников.

В издательстве его книгу, разумеется, отнесли к разряду фантастики.

Писатель не стал возражать. И опубликовал роман – под псевдонимом.

Коншин не мог знать, что было с его товарищами дальше, после того, как он вернулся в свою эпоху. Скорее всего, домыслил финал, исходя из логики характеров и обстоятельств.

Надо порыться в межсистемной Сети.

Интересно, что у него получилось…