Коричневый след

27

Он любил раннее утро, когда отель только просыпается. Как всегда, он вставал первым, принимал душ и одевался. Открывал уборщицам черный вход. Отправлялся на кухню выпить чашечку кофе с поварами. Наслаждался молчанием измученного бессонной ночью портье в тихом холле. Смотрел, как уборщицы в ресторане взгромождают стулья на столы. Слышал, как рано встающие постояльцы открывают в номерах воду.

Это был его отель, вот уже тридцать пять лет.

На него косо поглядывали, когда он приехал сюда и купил его. Если б не было Кляйнегарта, он не выдержал бы и трех лет. Кляйнегарт умел обращаться с этим народом. Он сам был одним из них. И потому его приняли. Кляйнегарт был находкой, которую подарили ему старые друзья, когда он собирался исчезнуть из Бохума. У Кляйнегарта были связи. Он стал бургомистром, хотя все знали его прошлое. Но они же и вышвырнули его, когда оно вышло наружу. Когда этот Вилкенс разбрасывал на каждом углу свои листки? Неужели наш бургомистр бывший высокий чин СС? Если б мы только раньше знали об этом! Наш бургомистр проводил ликвидацию варшавского гетто? Ах, какой ужас!

С ним бы подобного не случилось. Ему было достаточно опыта тридцать третьего года. Уже тогда он кое-что взял на себя. Но ведь это они заставили его, простого помощника полицейского. Не комиссара, намного дольше в партии, чем он, зато из хорошей семьи. Его, мелкую сошку штурмовиков.

Но тогда он им показал, этим красным. И вот, пожалуйста. Все равно они его не достанут. Уж во всяком случае не этот смехотворный старикашка на мопеде. Ему не удалось отобрать у него отель. Он вообще ничего больше ни у кого не отберет. И Люббо Вилкенсом он не станет.

На ошибках Кляйнегарта он кое-чему научился.

Он вернулся в личные апартаменты. Прошел по слабо освещенному коридору, мимо номера, в котором спал этот помешанный на англичанах полицейский.