ГЛАВА IX

Уитукар стоял рядом с ним. Локридж развернулся и всадил кулак ему в живот, как раз под ребра. Удар о крепкие мускулы отозвался болью в костяшках пальцев, но вождь согнулся и упал.

Веснушчатый паренек, державший факел, бросил его и схватился за топор. Помогла тренировка Локриджа, полученная в морской пехоте. Одним прыжком оказавшись рядом, он рубанул его по шее ребром ладони. Издав что-то вроде кваканья, молодой ютоаз обмяк и остался лежать неподвижно.

Прежде чем он успел схватить его оружие, Локридж почувствовал кого-то за спиной. Автоматически он защитил ладонями горло. Чьи-то волосатые руки сомкнулись вокруг его шеи. Рывком он развел кисти; кольцо рук разорвалось. Повернувшись, Локридж завел ногу за щиколотки противника и толкнул его. Еще один есть!

Воины, сидевшие вокруг костра, с воплями бросились к нему. Локридж поднял валявшийся на земле факел. Будто комета пронеслась, оставляя за собой огненный хвост, когда он ткнул им в ближайшую пару глаз. Нападавший отпрянул назад и упал; двое других, споткнувшись о него, свалились, изрыгая сверху проклятия.

Локридж прыгнул через костер. Туно стоял там один, в изумлении раскрыв рот, но при приближении американца бросил повод, на котором держал Аури, чтобы освободить руки. Быстро достать топор он не мог, поэтому выхватил кремневый нож и нанес колющий удар сверху.

Локридж закрылся кистью руки; острое лезвие скользнуло по предплечью. Из разреза хлынула кровь, но он даже не заметил этого, ответил резким ударом колена, и Туно, пронзительно вскрикнув, откатился в сторону.

— Беги, Аури! — рявкнул Локридж.

Он вывел из строя лишь двоих из десяти. Остальные бежали к нему вокруг костра. Против стольких ему было не выстоять, но он мог выиграть время. Брошенное копье воткнулось в землю рядом с ним.

Он остановился, вытащил оружие из земли и повернулся к нападающим. «Не вздумай колоть этой штукой, — под стук крови в висках мелькнула у него мысль. — Длинному, прямому древку можно найти лучшее применение». Локридж взял копье в обе руки, ближе к середине, привстал на носки и стал ждать. Толпа налетела на него. С яростью он начал орудовать копьем — примерно так дрались крестьяне дубинами с железным наконечником. Неплохой удар деревянным древком по чьей-то голове, сломаны у кого-то пальцы, державшие топор, вмято солнечное сплетение; подножки, удары… Ночь наполнилась треском, звоном, рычанием, криками; в отсветах огня блестели зубы и белки глаз.

Внезапно, совершенно неожиданно, Локридж оказался один. Трое ютоазов корчились в окружавшей его темноте. Остальные разбежались. Тяжело дыша, они собрались у костра и с ужасом смотрели на него. На их лицах видны были блестящие капли пота.

— Да возьмут вас всех Маруты! — проревел Уитукар. — Он всего лишь человек!

И все-таки четырех его здоровых воинов он уложил. Они даже не успели натянуть луки.

Вождь, оклемавшийся после удара Локриджа, приблизился к нему один. Локридж взмахнул своей палкой, но Уитукар был начеку и парировал удар томагавком — с такой силой, что дрожь пробежала по костям Локриджа; оружие выпало из его онемевших рук. Уитукар отбросил его ногой подальше в сторону, издал победный клич и приблизился вплотную. К этому времени уже начал сбегаться народ от других костров.

Локридж прыгнул навстречу ютоазу. Снова блокировал удар сверху вниз. Сделал плечевой выпад. Смутно почувствовал кожей прикосновение его щетинистой бороды. Применил «рычаг» локтя. Бросок — жестокий и ловкий; треск кости, подобный пистолетному выстрелу, — и Уитукар заковылял прочь, с просвистом дыша сквозь стиснутые зубы.

Дюжий воин в тунике и с поднятым топором был уже совсем рядом. Локридж собрался с силами, увернулся, приняв удар от столкновения на бедро, захватил пальцами грубую ткань и применил один из приемов дзюдо. Прежде чем упасть, здоровенный ютоаз пролетел еще пару метров по инерции.

Ночь взорвалась криками и ревом. Воины отступили, превратившись в тени в ночном мраке. Локридж схватил томагавк Уитукара и поднял его над головой; из его горла вырвался мятежный клич.

Внезапно он понял, что произошло. Какой бы полной ни была их победа, внутренне пришельцы были потрясены действием неведомых сил, которое они наблюдали сегодня. А теперь один человек за несколько минут справился с полудюжиной закаленных воинов. Темнота и растерянность помешали им сообразить, что он просто применил тактику боя, неизвестную в эту эпоху. Он казался чем-то вроде вырвавшегося на волю тролля, и их охватил страх.

Они не убежали, но толклись за пределами ясной видимости. Диаглосса подсказала Локриджу, что нужно крикнуть:

— Следующего, кто меня тронет, я съем!

Волна ужаса прокатилась в ночи. Почитатели Небесного Отца все еще боялись богов земли, которым в более удалённых от моря местностях ежегодно во время сбора урожая приносился в жертву человек.

Локридж медленно повернулся и пошел прочь. Спина напряглась в ожидании копья, стрелы, раскалывающего череп удара топором… Но оборачиваться было нельзя. Окружающий мир воспринимался смутно, как в тумане; сердце билось неровно, кружилась голова.

Перед ним вырос корявый дуб. Шелестели листья, где-то слышался крик козодоя Локридж обошел дерево и ступил в полную темноту.

Он почувствовал прикосновение чьей-то руки, отскочил и наугад нанес удар. Кулак погрузился во что-то мягкое.

— Рысь, — услыхал он дрожащий голос, — подожди меня.

Во рту у него пересохло, ему пришлось откашляться, прежде чем он смог выговорить:

— Аури, тебе надо было бежать.

— Я убежала. Я остановилась здесь, чтобы видеть, что будет с тобой. Пойдем. — Она прижалась к нему, и окружающее перестало казаться кошмарным сном. — Я знаю дорогу к лесу.

— Это хорошо. — Самообладание понемногу вернулось к нему, он снова мог думать. Выглянув из-за ствола дерева, он увидел широко разбросанные по полям костры, фигурки, снующие между ними, редкий блеск отполированного камня или меди. Низкие и хриплые мужские голоса звучали слишком далеко, чтобы можно было разобрать слова.

— Смелость скоро вернется к ним, — сказал Локридж, — особенно когда Брэнн узнает о случившемся и успокоит их. Лес не близко, и они будут нас искать. Мы можем как-нибудь спрятаться?

— Богиня Земли поможет нам, — ответила Аури.

Она вывела его на открытое пространство и опустилась на четвереньки. Тонкая и гибкая, словно ласка, она зигзагами поползла по лугу, выбирая места, где трава была повыше. Локридж следовал за ней. На четвереньках он двигался несколько более неуклюже, но когда-то, Бог знает сколько лет тому назад, в еще не наступившем будущем, ему приходилось так ползать. Правда, тогда он был еще мальчишкой.

Когда враги уже не могли их увидеть, они встали и вприпрыжку побежали к югу. Оба молчали: нужно было беречь дыхание. Зрачки у Локриджа понемногу расширились, и он уже мог видеть, как ветерок колышет траву, видел рощицы, бледные сверху и абсолютно черные внизу, стоящие под сверкающими высоко в небе созвездиями; сквозь топот ног он слышал, как залаяла лисица, пробежал заяц, хором заквакали лягушки. Аури бежала рядом с ним — само воплощение грации; при свете звезд ее волосы казались совсем белыми.

Затем послышался волчий вой из леса, уже черневшего впереди. Словно это был сигнал, протрубили рога, и позади раздались крики преследователей.

Оставшаяся часть пути промелькнула как в тумане. Локридж никогда не сумел бы спастись, если бы не Аури. Бегом, наклоняясь и изгибаясь, она провела его по всем углублениям в земле, через каждую полосу тени, которую предоставляла ей ее Богиня. Один раз им пришлось спрятаться за камнем, и люди прошли мимо; в другой раз они едва успели забраться на дерево, как внизу, покачиваясь, проплыли ряды копий. Когда наконец их укрыл лес, Локридж упал на землю и лежал, будто из него вытряхнули все кости.

Сознание возвращалось не сразу. Сперва он увидел блеск неба над головой — сквозь редкие небольшие просветы в листве. Не считая этого, вокруг была непроглядная ночь. Папоротник шуршал и кололся жесткими листьями, зато земля была покрыта мягким, влажным мхом с резким и острым запахом. Покалывали онемевшие руки и ноги, кровь стучала в висках. Но к нему прижималась Аури, он чувствовал ее тепло и дыхание, ощущал легкий запах волос, пропахших дымом костра. Вокруг было тихо.

Локридж заставил себя сесть. Аури проснулась от его движения.

— Нам действительно удалось уйти? — пробормотал он.

— Да, — сказала девушка; ее голос звучал спокойнее, чем его. — Если они станут нас преследовать, мы сразу узнаем по их топоту, — в ее словах слышалось презрение ко всем неловким обитателям вересковых пустошей, — и найдем укрытие… О, Рысь! — Она обняла его.

— Да ладно, будет тебе. — Он высвободился и нащупал топор. — Я никак не думал, что мы оба спасемся. — В его голосе звучало удивление.

— Нет-нет, конечно же, ты знал, что делаешь. Ты можешь все.

— Ммм… — Локридж тряхнул головой, стараясь привести в порядок мысли. Он начал понимать, как все было на самом деле. Он не планировал события. Бедственное положение Аури пробудило в нем ярость; дальше им руководили приобретенные во время многочисленных тренировок навыки. Если только не были правы люди Тенил Оругарэй, верившие, что в человека могут вселяться Те, кто бродит по этой дикой местности.

— Почему ты вернулась? — спросил он.

— Я искала тебя — того, кто снимет с меня проклятие, — простодушно призналась Аури.

В этом был смысл, хотя его самолюбие и страдало в какой-то мере. Получалось, что она действовала в своих собственных интересах. И даже не слишком безрассудно, судя по тому, как она затем улизнула от ютоазов. Ей просто не повезло, что ее услышали и поймали, и чистая удача, что Локридж оказался именно в том отряде, который ее схватил.

Удача? Везение? Время может обернуться против себя самого. Действительно, есть такая штука, как судьба. Может быть, она и слепа… Локридж вспомнил последние слова Брэнна: «Ты отправился в мое время… и предупредил меня!» Неприятная дрожь пробежала по его нервам. «Нет! — беззвучный крик затерялся в ночном мраке. — Это ложь!»

Дух противоречия привел его к решению. Пока в его голове созревал план и в нем росло чувство предначертанности событий, он почти не обращал на Аури внимания, но все же слышал ее слова:

— Многие ушли из Авильдаро в лес. Я знаю, где прячутся некоторые из них, те, которых я оставила, чтобы вернуться к тебе. Мы можем найти их, а потом пойти в другую деревню Тенил Оругарэй.

Локридж собрался с духом.

— Ты так и сделаешь, — сказал он. — А мне нужно в другое место.

— Как? Куда? В морскую глубину?

— Нет, это на берегу. И надо попасть туда как можно быстрее, пока Брэнн не догадался послать охрану. Заброшенный дольмен, в половине утреннего перехода в южном направлении. Знаешь его?

Аури вздрогнула.

— Да, — прошептала она. — Дом Старых Мертвых. Когда-то Тенил Васкулан жили в том месте и хоронили в нем своих великих людей; теперь там только духи. Тебе правда нужно туда? И после захода солнца?

— Да. Не бойся.

Она судорожно сглотнула.

— Не буду… раз ты говоришь.

— Тогда пошли. Веди меня.

Они зашагали сквозь заросли по оленьим тропам, окутанным темнотой, он — спотыкаясь и чертыхаясь, она — скользя неслышно, словно эльф.

— Видишь ли, — попытался объяснить Локридж, когда они остановились передохнуть, — моя… э-э… подруга, Сторм, по-прежнему в руках Брэнна. Я должен попытаться привести спасателей.

— Эта колдунья? — Она вскинула голову; он услышал шорох ее спутанных волос и презрительное фырканье и не мог удержаться от усмешки. — Она что, сама не может о себе позаботиться?

— Кстати, спасательный отряд сможет также прогнать ютоазов.

— Значит, ты вернешься! — воскликнула она радостно. Ее восторг почему-то не показался ему эгоистичным. Да и ее возвращение в Авильдаро — было ли оно вызвано только эгоистическими побуждениями? Локридж почувствовал себя неуютно.

Дальше говорили мало: слишком тяжело было идти. Прошли «мертвые» часы, кончалась короткая в середине лета ночь. Начали бледнеть звезды, понемногу рассеивался окутывавший лес мрак, послышался щебет птиц, негромкий и чистый.

Локриджу казалось, что он узнает тропинку, по которой они шли со Сторм. Уже близко…

Аури напряженно застыла. Ее глаза, сияющие на смутно вырисовывающемся лице, широко раскрылись.

— Стой! — выдохнула она.

— В чем дело? — Локридж до боли в ладони сжал топор.

— Ты не слышишь?

Нет, он не слышал. Она повела его вперед, вертя головой вправо и влево, раздвигая ветки с крайней осторожностью. Наконец и он услышал: трещали кусты — пока далеко позади, но звук с каждой минутой приближался.

У Локриджа свело горло.

— Звери? — спросил он с глупой надеждой.

— Люди, — ответила Аури. — Движутся в нашем направлении.

Значит, Брэнн направил воинов охранять ворота времени. Если бы ютоазы пробирались через лес так же ловко, как эта девочка, они уже поджидали бы его там. А так еще оставался какой-то шанс.

— Быстро! — скомандовал он. — Плевать на шум. Мы должны быть у дольмена раньше них.

Аури пустилась бегом, он за ней. В предрассветном сумраке Локридж споткнулся о поваленное дерево; падая, зацепился одеждой за стоявшие кругом молодые деревца, они затрещали. С полян, которые беглецы оставили позади, донеслись крики.

— Они нас услышали, — предупредила Аури. — Скорее!

Они бежали по тропинке. Стоявшие по обе стороны деревья проплывали мимо ужасно медленно. И становилось все светлее.

Наконец они выбежали из леса на луг. На траве под розовеющим небом сверкала роса. Холм был перед ними.

У Локриджа кололо в печени, не хватало воздуха. Однако он бросился к дереву с дуплом, в котором Сторм спрятала входное контрольное устройство.

Он стал шарить в дупле. Вскрикнула Аури. Локридж достал металлическую трубку и огляделся. На опушке леса показалось десятка два воинов.

Увидев их, ютоазы с ревом бросились вперед. Аури и Локридж, спотыкаясь, полезли вверх по склону холма, сквозь спутанные заросли подроста выбираясь на открытое пространство. Мимо просвистела стрела.

— Не стреляй, болван! — рявкнул предводитель ютоазов. — Бог велел взять его живым!

Локридж передвинул рычажки на трубке. Один из преследователей пробрался сквозь молодую поросль у подножия кургана, перевел дух и призывно махнул рукой своим товарищам. Необычайно ясно Локридж разглядел заплетенные волосы, кожаную юбку, мускулистую грудь и длинный томагавк. Брэнн, надо думать, подготовил этот отряд к любым — или почти любым — неожиданностям.

Трубка в его руке засветилась и завибрировала. К первому воину уже присоединились другие ютоазы. Пылая боевым задором, они начали продираться через траву и шиповник, Локридж метнул в них топор Уитукара. Предводитель уклонился и захохотал. Позади него бушевали и другие преследователи.

Сдвинулась с места земля.

Аури вскрикнула, упала на колени и схватила Локриджа за руку. Ютоазы остановились как вкопанные, а в следующую секунду с воплями бросились вниз, в заросли. Там они остановились. Насколько можно было разобрать сквозь листву, они были в полной растерянности. Локридж услыхал рев их командира:

— Бог поклялся, что никакое колдовство не причинит нам вреда! Вперед, вы, заячьи дети!

Ведущий в глубь туннеля спуск отливал белым светом. Ютоазы снова наступали. Оставить здесь Аури было невозможно. Локридж схватил девушку за руку и втолкнул ее внутрь.

Предводитель ютоазов был уже совсем близко. Локридж кубарем скатился через отверстие, упал плашмя и передвинул нужные рычажки на контрольном устройстве. Висящий над землей диск опустился и, закрыв небо, с легким шипением встал на место.

Их обступила тишина.

Ее нарушил пронзительный крик Аури; он быстро рос, поднимаясь до истерических нот. Пересилив себя, Локридж дал ей пощечину. Она осталась сидеть на том же месте, совершенно ошарашенная, глядя на него лишенными мысли глазами.

— Мне очень жаль, — сказал Локридж. И ему правда было жаль ее, когда он увидел проступившее на ее щеке красное пятно. — Но ты должна держать себя в руках. Мы теперь в безопасности.

— У-у-у… — Она тяжело и прерывисто дышала. Ее взгляд пробежал по окружающим их сияющим ледяным светом стенам. — Мы в Доме Старых Мертвых… — запричитала она, скорчившись на полу.

Локридж встряхнул ее.

— Бояться нечего, — сказал он резко. — У них нет власти надо мной. Поверь мне!

Он не рассчитывал, что самообладание вернется к ней так быстро. Она всхлипнула несколько раз, тело ее напряглось, ее била дрожь; с минуту она пристально смотрела на Локриджа.

— Я верю тебе, Рысь, — сказала она почти нормальным голосом.

Это прибавило ему сил; вместе с ними вернулось и мрачное чувство тревоги.

— Я не собирался брать тебя с собой сюда, — сказал он, — но у нас не было выхода: иначе тебя схватили бы. Теперь тебе придется увидеть много удивительного, не путайся. — С усмешкой он вспомнил, как Сторм говорила ему почти то же самое. Неужели он так быстро освоился с существованием этого таинственного сообщения между эпохами? Его родное столетие казалось уже полузабытым сном. Все это, конечно, во многом объяснялось неотложностью предстоящих дел.

— Надо двигаться, — сказал Локридж. — Ютоазы не могут проникнуть сюда за нами, но они расскажут своему хозяину, а тот может. Да вдруг еще встретим… ладно, неважно. — Если они, безоружные, наткнутся в коридоре на Патруль, это, несомненно, будет конец. — Сюда.

Аури молча следовала за ним. При виде сверкающего призрачным светом, переливающегося всеми цветами занавеса она раскрыла от изумления рот и, словно ребенок, крепко ухватилась за его руку. Локридж обшарил весь шкаф, но там были только соответствующие этому веку одежда и снаряжение. Свои сложные устройства путешественники во времени должны были таскать с собой. Проклятье!

Жуткое это было чувство — проходить через ворота, не имея ни малейшего представления о том, что ждет по ту сторону. Однако белый коридор был пуст на сколько хватал глаз; слышалось знакомое тихое жужжание. Локридж вздохнул с облегчением и тяжело плюхнулся на гравитационные сани.

Медлить тем не менее было нельзя. В любой момент кто-нибудь мог появиться из других ворот и засечь их. (Что это означало конкретно в этом времени, которое текло вне времени? Надо будет подумать.) Поэкспериментировав со светящимся щитом, Локридж выяснил, как управлять санями, и направил их в «будущее».

Аури сидела рядом с ним. Она крепко ухватилась за сиденье, но ее паника прошла, в горящих глазах даже мелькало любопытство. Она не испытывала того изумления, которое в свое время испытал он, но надо было учесть, что все встречавшиеся чудеса были для нее одинаково удивительны — и, в сущности, не более загадочны, чем дождь, ветер, рождение, смерть или смена времен года.

— Так как же нам быть? — вслух размышлял Локридж. — Мы можем доехать до 1964 года и попробовать просто смыться. Но не думаю, что это удастся. Там до хрена Патрульных, и выследить человека им раз плюнуть, тем более что ты, крошка, будешь, правду сказать, довольно заметной. И уж если Сторм не смогла там установить связь с Хранителями, то что обо мне говорить? — Только сейчас он осознал, что говорит по-английски. Аури наверняка решила, что он произносит заклинание.

Что говорила ему Сторм?

Внезапно всем своим существом он вновь ощутил себя в хижине, служившей им тюрьмой, и она была рядом с ним, и на его губах горел ее поцелуй. На какое-то время он позабыл обо всем на свете.

Локридж возвратился к действительности. Их окружала таинственная светящаяся пустота коридора. Сторм была далеко — за сотни лет от него. Но он мог вернуться к ней. И он вернется, черт побери!

Можно ли добраться прямо до ее века? Нет, этот коридор не тянется так далеко. И в любом случае это было бы слишком рискованно. Чем раньше они выйдут и затеряются в окружающем мире, тем лучше. Но она упоминала господина Йеспера Фледелиуса, живущего в Виборге в эпоху Реформации. Да, это был самый верный шанс. К тому же Локриджа по-прежнему не оставляло чувство предопределенности.

Он замедлил ход саней, чтобы разглядеть надписи у ворот. Он не знал букв, но арабские цифры можно было разобрать. Было ясно, что счет лет идет от «нижнего» конца туннеля. Значит, если 1827 год до Р. Х. соответствовал 1175 году…

Когда показались номера, начинавшиеся с 45, он остановил сани и отослал их назад. Аури ждала, пока он разбирался в разметке и размышлял. Чтоб он провалился, этот фактор неопределенности! Локридж хотел выйти за несколько дней до Дня Всех Святых, чтобы успеть добраться до Виборга, но в то же время не так рано, чтобы ищейки Брэнна не напали на его след.

Со всей возможной тщательностью он выбрал линию из комплекта, соответствующего 1535 году н. э. Они с Аури крепко взялись за руки, сплетя пальцы; девушка доверчиво последовала за ним сквозь занавес.

Снова они оказались в длинной безмолвной комнате со шкафом. Спрятанная в нем одежда, однако, была совсем иной, нежели в палеолите. На выбор были представлены костюмы крестьянина, джентльмена, священника, солдата и многие другие. Локридж гадал, какой из них окажется более подходящим. Кто его знает, что за чертовщина может твориться в Дании шестнадцатого века! «Да уж, — подумалось Локриджу, — воистину чертовщина, коли тут замешана война во времени!»

Еще он нашел в шкафу кошель с золотыми, серебряными и медными монетами — Аури не удержалась от восклицания при виде всего этого блестящего металла, — что ж, деньги всегда кстати. Но человека низкого положения, имеющего при себе такую сумму, могут заподозрить в воровстве. Поэтому Локридж выбрал комплект одежды, представлявший собою, по его мнению, дорожный наряд состоятельного человека: полотняное нижнее белье и сорочка, атласный камзол, короткие штаны малинового цвета, сапоги, мягкая шляпа, голубой плащ, отороченный мехом, меч и нож (надо думать, для использования во время еды), а также всякие мелочи, о назначении которых можно было только догадываться. Разумеется, он взял диаглоссы для себя и для Аури. В шкафу было много париков — Локридж понял, что в эту эпоху носили длинные волосы. Он надел парик соломенного цвета, который, казалось, сжался словно живой и обхватил его голову так плотно, что создалась полная иллюзия естественности.

Аури сбросила юбку и украшения, в своей невинности ни капли не стесняясь его взгляда, и начала возиться с длинным серым платьем и плащом с капюшоном, которые Локридж подобрал для нее.

— Даже мореплаватели с юга не одеваются чуднее тех, кто живет под землей, — заметила она.

— Мы сейчас опять выйдем наверх, — сообщил ей Локридж. — В совсем другой стране. Так вот, эта штука, которую я засунул тебе в ухо, поможет тебе говорить и вести себя. Но лучше старайся быть как можно скромнее и незаметнее. Всем будем говорить, что ты моя жена.

Она нахмурилась, пытаясь понять значение этого. Ее способность удивляться притупилась, она безоговорочно принимала все как есть, сохраняя в то же время настороженность лисицы, — такому отношению к окружающему могли бы позавидовать дзэн-буддисты. Но датское слово hustru содержало великое множество понятий, связанных с отношениями между полами, которые ютоазы восприняли бы как само собой разумеющееся, но которые были новыми для Аури.

Внезапно ее щеки вспыхнули. Пассивность уступила место неуемной радости, она обвила его шею руками, крича:

— Значит, проклятие снято? О Рысь, я твоя!

— Да ну же, ну! Погоди! — Он вырвался из ее объятий, уши его горели. — Не так быстро. Этот месяц — ну… В общем, здесь сейчас не весна.

Это была чистая правда. Когда они оказались снаружи, на склоне холма, и Локридж закрыл вход, их окутал мрак холодной осенней ночи; полумесяц плыл в небе среди рваных туч, ветер тихо подвывал в иссохшей траве. Голый и пустой стоял наверху дольмен. Леса, где когда-то ступали ноги Богини, не было, лишь несколько низкорослых вязов покачивались на ветру в северной стороне. За ними белели наползающие песчаные дюны, которые еще предстояло оттеснить грядущим поколениям.

Однако земля вокруг холма обрабатывалась — не так давно. Среди сорняков были заметны следы борозд, а к югу, у гряды холмов, торчала зазубренная глиняная труба — все, что осталось от сгоревшего дома. Война прокатилась по этим местам меньше года назад.

Загрузка...