Корни неба

Предисловие к новому изданию

С тех пор как двадцать пять лет назад вышла эта книга, многие охотно писали, что это первый «экологический» роман, первый крик о помощи, первый призыв к защите нашей находящейся под угрозой биосферы. Между тем я даже не представлял себе тогда всю меру опасности и масштаб творившихся разрушений.

В 1956 году я сидел за столом у замечательного журналиста Пьера Лазарева. Кто-то произнес слово «экология». Из двадцати человек, присутствовавших там, лишь четверо знали, что оно означает.

Сейчас, в 1980 году, можно оценить пройденный путь. Во всем мире активизируются силы защиты во главе с решительно настроенной молодежью. Молодые не знают, конечно, имени Мореля, героя моего романа, пионера этой борьбы. Но это не важно. Сердце не нуждается в другом названии. Люди во все века делали все возможное, чтобы сохранить какую-то красоту в жизни. Какую-то естественную красоту…

Я выбрал местом действия Французскую Экваториальную Африку[1], как это называлось в 1956 году, потому что я там жил, а может быть, еще и потому, что помню: именно ФЭА была первой территорией, отозвавшейся некогда на знаменитый призыв не покоряться и не отчаиваться[2], и отказ моего героя примириться с несовершенством человеческой природы и нашим жестоким земным уделом ассоциировался у меня с другими легендарными днями…

Времена не сильно изменились после выхода этой книги: политики все так же легко продолжают распоряжаться судьбами народов во имя права народов на самоопределение. Осознание экологических проблем сталкивается с тем, что я назвал бы бесчеловечностью человечества. Прямо сейчас, когда я пишу эти строки, стало известно, что в Зимбабве уничтожили 1200 слонов, чтобы уберечь среду обитания другого биологического вида… Никакая философия, никакая религия это фундаментальное противоречие так и не смогли разрешить.

Что касается охраны природы в более общем, глобальном смысле, то в ней, безусловно, нет ничего чисто африканского – мы уже давно кричим об этом во всю глотку. Такое впечатление, что и права человека тоже становятся громоздкими реликтами минувшей геологической эпохи – эпохи гуманизма. Слоны из моего романа не символы, они из плоти и крови, как, собственно, и права человека.

И хочу еще раз поблагодарить тех, чье дружеское участие неизменно поддерживало меня, когда я в нелегких условиях работал над этим романом: Клода Эттье де Буаламбера, профессоров де Хоорна, Рене Ажида, а также Жана де Липковски, Ли Гудмана, Роже Сент-Обена и Анри Опно, которым посвящена эта книга.

1956–1980