Королева без башни

Глава 8

Около семи утра я, совершенно не выспавшись и от того зевая во весь рот, приползла на третий этаж, на кухню, где дочь хозяина Наташа варила кофе.

– Рано поднялась, – отметила Ната, – вы всегда около восьми шевелиться начинаете.

– Хорошо, когда работа с полудня, – тихо сказал Антон.

– Лучше молчи, – фыркнула Ната, – семью накормить не можешь, идиот. Бывают же мужики, которые приносят в дом столько, что даже канарейке на воду не хватит.

– Солнышко, я много кручусь, – попытался оправдаться Антон.

– Ага, и копейки получаешь, – вступила на привычную тропу скандала жена, – таких уродов еще поискать надо!

– Я стараюсь, у нас все есть, – попытался перевести беседу в мирное русло супруг.

Наташа шваркнула в мойку чайную ложку.

– Любовницу завел? Поэтому мне хамишь?

– Что ты, – испугался Антон, – вчера я вообще из дома не высовывался.

– А-а-а, – протянула супруга, – дрых в тишине! Почему не пашешь в полную силу?

– Я зарплату получил большую, – похвастался муж.

– А мне ерунду отдал, – насупилась вздорная баба, – небось в заначку в три раза больше отложил! Хочешь на другую бабу рублики спустить?

– Милая, – возразил Антон, – либо я много зарабатываю и от тебя прячу, либо мало и тогда честен перед тобой. Ты уж определись!

Наташа развязала фартук, швырнула его на столик и заорала:

– Делаешь только то, что отец велит! Нет бы мне по дому помочь!

– Я же в среду пылесосил, – напомнил Антон.

– Лучше б ты ваще на диване лежал, а не путался под ногами! – объявила супруга.

Высказавшись, она удалилась.

– Наташа не логична, – пробормотала я, – то помоги по дому, то ничего не делай.

Антон потер затылок.

– На жену осень плохо влияет. А еще у нее мать странная. Когда я в женихах ходил, Анна Кирилловна услышала, что я невесте «солнышко» говорю, и ну бурчать: «До свадьбы все ласковые, потом развернется, наплачешься». Я ей сказал: «Люблю Наташу и никогда ее не обижу». Но тещу не сдвинуть. Прошел у нас год совместной жизни, я все Нате «зайка» да «киска». Анна Кирилловна дулась, дулась и новый аргумент нашла, насела на дочь: «Интересно узнать, откуда твой благоверный такие словечки знает? Нормальный мужик их не произносит. Пидор он! Помяни мое слово, поймаешь его с парнем!»

– Интересный вывод, – улыбнулась я.

Антон включил чайник.

– Анна Кирилловна не способна ничего хорошего в человеке увидеть. Услышала, что у одного нашего клиента в банке большой вклад есть, и в своем духе отреагировала: «Во! У самого деньжищ лом, а жена без шубы в старом пальто приехала». Принес я на Восьмое марта два букета, она снова недовольна:

– Мне три гвоздики, Натусе пук роз.

Ладно, я на Пасху два здоровенных куста роз припер. Специально продавщицу попросил:

– Пересчитайте у цветиков лепестки, померяйте длину стебля, надо, чтобы растения выглядели как из ксерокса.

Отдал за подбор деньги и радуюсь, что теперь придраться не к чему. Щас! Анна Кирилловна на цветы посмотрела и выдала:

– Видать, совсем у зятя с башкой нелады. Тещу с женой уравнял. Этак он скоро ко мне лапы протянет!

– Вам не позавидуешь, – улыбнулась я. – Может, лучше жить подальше от гарпии?

На кухню влетела Наташа, ее лицо пылало благородным негодованием.

– Где мой шарф?

Антон схватился за голову.

– Ой! Забыл забрать из химчистки!

– Забыл? – протянула супруга. – Мой шарф?

– Прости, солнышко, – извинился муж, – совсем из головы вон!

– Из головы вон? – с непередаваемым выражением процедила Ната.

– Натусенька, – жалобно замямлил Антон, – не нервничай. Тебе вредно. Вот, ты какая сегодня бледненькая, под глазками синячки.

Наташа боднула головой воздух.

– Я бледная?

– Да, солнышко, не надо расстраиваться, – захлопотал Антон.

– Как смерть? – уточнила жена.

Муж, не подумав, кивнул.

– Я, по-твоему, страшна, как старуха с косой? – пошла в атаку Ната.

– Э… по… ну… – растерялся Антон.

– Жить со мной хуже, чем подохнуть? – гнула свое Наташа. – Ты готов из окна прыгнуть, лишь бы меня не видеть?

– Кисонька, тебе лучше прилечь, – начал Антон, но был остановлен воплем:

– Ты согласен наркотики жрать, со смертью подружиться, а меня побоку? Я уродина сиволапая?

– Нет, нет, не сиволапая, – в ужасе замотал головой несчастный, – нет, нет, у тебя красивые ноги, ну… как… у… этой… ну в кино еще снималась… сцена на стуле… без белья… забыл название.

– Я проститутка, по-твоему? – зловеще поинтересовалась Наташа. – Перед всеми ляжки раздвигаю?

– О боже! Нет! – подпрыгнул Антон.

– Сравнил жену с б…? – катила танком на беднягу Наташа.

Я сочла необходимым вмешаться.

– Антон не имел в виду ничего плохого.

– Че я, глухая? – разозлилась она. – Муж дорогой хорошего слова не скажет, а сволочью обозвать не задержится. Все приличные мужики в младенчестве под трамвай попали, остались одни идиоты!

– Солнышко, не гневайся, – попросил Антон.

– Мерзавец! – гаркнула Ната и улетела прочь.

– Господи, мне еще покойником заниматься, – чуть не зарыдал Антон.

Я не удержалась от любопытства.

– Покойником? Что вы имеете в виду?

Антон пригорюнился.

– У моей мамы есть машина. Она ею не пользуется, водить не умеет, ну и попросила меня ее продать. Автомобиль не новый, Наташа его покойником прозвала, она свекровь недолюбливает.

Я вспомнила сверх меры активную, авторитарную Капу и подавила вздох. Антон продолжал:

– Я дал объявление в бесплатной газете, сегодня человек приходит. А я только сейчас вспомнил, что один вынужден в гараж идти.

– Вы же не маленький, – приободрила я хозяйского зятя, – сами справитесь.

Антон чуть не зарыдал.

– Нет. Должен еще сидеть пассажир. Спереди.

– Почему? – недоумевала я.

Антон откашлялся.

– Вам нетрудно мне помочь?

– С радостью, – защебетала я.

– Скатайтесь со мной на продажу, – попросил Антон, – управимся меньше чем за час.

– Прекрасно, – кивнула я и не покривила душой.

Мне его предложение в самом деле показалось великолепным. Антон будет испытывать ко мне благодарность, я заведу с ним неспешную беседу и в процессе вытяну из него, где находится Катя. Думаю, Алиса права: Катерина соблазнила супруга Наташи.

Конкурсантка вернется в стойло, Зяма и Рита не подведут букмекеров, шоу благополучно завершится, Капа получит вожделенную рекламу в прессе.

Если же я не смогу найти Катерину, то к гадалке не ходи, мне придется опять отплясывать на сцене в чадре и шароварах, а затем, уже дома, выслушивать язвительные комментарии Капы в свой адрес.

– Пошли, – засуетился Антон.

– Куда двинемся? – на всякий случай уточнила я на улице. – Может, лучше поехать на машине? Погода не очень-то располагает к длительным пешим прогулкам, холодно, дождик собирается или может снег пойти.

– Нам только через МКАД перебежать, – пояснил Антон, – вон мамин дом! «Покойник» стоит чуть подальше, в гараже. Если на машине, то далеко колесить до разворота, а по переходу всего пять минут.

Я застегнула куртку, накинула на голову капюшон и последовала за споро шагающим Антоном. К сожалению, ничего в жизни не достается даром, за все приходиться платить, и я полезла в стеклянный переход.

Спутник не обманул. На дорогу до стоянки мы затратили даже меньше озвученного им времени. Наверное, потому что бежали, подгоняемые в спину пронизывающим ветром.

– Добрались, – объявил Антон, останавливаясь около «ракушки», которая громоздилась возле мусорных бачков, – сейчас открою. Вот. Смотрите. – Я заглянула внутрь «конюшни» и присвистнула.

– Он кто?

– «Мерседес», – гордо сообщил Антон.

– На капоте знак «БМВ», – заметила я.

– Ну да, – не смутился Антон. – Небось отец крышку менял и поставил, какая досталась! Надо его выкатить. Сейчас!

Когда чудо автопрома с громким пуканьем выбралось наружу, я получила новый повод для удивления.

– Я могу понять, почему к «мерсу» приделана запчасть от «БМВ», но сзади на багажнике железка с надписью «Лада».

Антон пояснил:

– Дело было так. Родитель приобрел у соседа «мерин», взял его в нерабочем состоянии. Отец был очень рукастый, он мог космический корабль из веников собрать. «Мерс» у него как новенький стал. Сосед прямо обрыдался, когда шарабан мимо него со свистом проехал, но было поздно. Продал, теперь кури в сторонке. Ну, конечно, пришлось вложиться в механизм. Капот «БМВ», крылья «Ниссана», колеса от «Форда», крыша с «Бентли».

Я с интересом оглядела «покойника». Интересно, за что папенька Антона отсчитал доллары, если все железо сменить пришлось? И крыша от «Бентли»? Что-то не верится!

– Во, – постучал ногтем по стойке Антон, – точно «Бентли»! Родитель эту деталь на Рублево-Успенском шоссе нашел, она там в овраге валялась! Отчистил, отмыл, покрасил и приладил все найденные части, один багажник покупной!

– В этом лего что-нибудь есть от самого «Мерседеса»? – осведомилась я.

– Руль и коврики, – отрапортовал Антон, – они родные! Заводские!

– А почему одно сиденье черное, а другое бежевое? – не успокаивалась я.

– Такие попались, – пояснил зять скряги, – родитель все находил в мусоре. Ну ладно! Нет нужны обсуждать внешнюю сторону, главное, продать ее выгодно.

– Чудовище ездит? – уточнила я. – Сколько лет «покойнику»?

Антон призадумался.

– Точно не скажу, отец умер, когда я еще мальчишкой был. Помню, он по двору ехал. МКАД тогда однополосная была, ее только открыли, а из домов один этот стоял, а на месте остальных лес. Год… э… начало шестидесятых.

Я удивилась.

На вид Антону едва ли тридцать, но если году этак в шестьдесят втором – третьем он видел отца, катавшегося на шарабане, и запомнил эту картину, то ему должно быть не менее пятидесяти пяти годков. Интересно, чем Антон питается, раз сохранил на удивление моложавый вид?

Антон внезапно обрадовался, словно щенок, получивший морковку:

– О! Дата выплыла! Двенадцатое апреля тысяча девятьсот шестьдесят первый! Что-то в тот день интересное произошло! Вспомнил, Юрий Гагарин полетел в космос! Мать говорила, все соседи из квартир на радостях выскочили, прыгают, в воздух чепчики бросают, из мушкетов палят! И тут родители на новом авто прируливают.

Я закашлялась. «В воздух чепчики бросают»? Это же цитата из «Горе от ума», народ давно растащил пьесу на крылатые выражения и употребляет их, не думая об авторстве Грибоедова. Но слова «из мушкетов стреляют» настораживают. Вроде это оружие, которым изредка, когда не дрались на шпагах, пользовались три мушкетера, и даже тогда оно считалось слегка устаревшим. Откуда оно у москвичей в шестьдесят первом? Или маменька Антона слегка перепутала век? Папенька обзавелся машиной в тысяча семьсот шестьдесят первом году? Антон из семьи графа Сен-Жермен? [9]

– Только-только он его покрасил, – радовался он, – до двенадцатого апреля «покойничек» разноцветным ходил! Краску родитель четыре года собирал, до этого никак не мог багажник найти, пришлось ему в Калинин катить, там попалась. В шестьдесят пятом он на машину заднюю часть приделал.

– Маловероятно, – перебила я владельца рухляди, – завод в Тольятти открыли в середине семидесятых прошлого века.

– А кто говорит про «Жигули»? – поразился Антон. – Это уже второй багажник! От чего изначально родитель кузов ставил, я забыл. Отцу вечно на дороге кретины попадались, то в бочину засандалят, то в зад въедут. Он в машине тонул, с горы кувыркался, в болото разок его засосало, хорошо, мимо каторжники шли, дело на Владимирском тракте было, охрана им велела отцу помочь.

Я икнула. Каторжники? Ну почему я совершенно забыла школьные уроки истории? Наша учительница Антонина Михайловна подробно рассказывала о премьер-министре России Петре Столыпине, она его обожала, считала великим реформатором и, оглядываясь на дверь, шептала:

– Дети, не все царские чиновники были дураками. Многие отличались умом и милосердием. Петр Аркадьевич придумал возить уголовников к месту каторги по железной дороге, до него несчастные шли пешком через всю Россию! Один из главных людей государства позаботился о преступниках!

Отлично помню ее речи, но в каком году убили Петра Аркадьевича Столыпина? [10] Вроде это случилось в начале двадцатого века? Ладно, лучше не разбираться в том, что говорит зять Груздева, есть машина, и ее надо продать!

Антон посмотрел на часы:

– Сейчас покупатель подъедет. Лампа, большая просьба, садитесь спереди и не вставайте, пока вас не увезут!

Я потрясла головой.

– Что значит «пока не увезут»?

Антон похлопал «покойника» по крыше:

– Он шикарно ездит, но с одним условием: если около водителя кто-то сидит.

Я кивнула, но решила уточнить:

– Это я уже слышала, но не поняла, почему так происходит.

Продавец пожал плечами:

– Фиг его знает. Без разницы, главное – итог: если возле шофера никого нет, капец! Не заведется, с места не стронется. Вот, убедитесь!

Антон умостился за рулем, повернул ключ зажигания, но мотор не заурчал. Водитель похлопал ладонью по свободному сиденью.

– Устраивайтесь!

После небольшого колебания я опустилась на жесткую подушку, шофер предпринял новую попытку оживить двигатель, но не добился успеха.

– Не хочет работать, – констатировала я, – сломался!

– Вы сколько весите? – неожиданно спросил муж Наташи.

Найдется ли на свете женщина, которая откровенно ответит на столь бесцеремонный вопрос? Вот только мне приходится преувеличивать количество своих килограммов, неприлично говорить «сорок пять».

– Пятьдесят, – объявила я, – тяну ровно на полцентнера.

– В сапожках, куртке и с сумкой? – уточнил Антон.

Мне показалось, что он издевается, поэтому я довольно резко ответила:

– Ну и что?

Водитель выкарабкался из-за баранки.

– Родитель делал сиденье под нормальную женщину, примерно на сто килограммов без одежды. Хорошего человека должно быть много.

Я опешила, а Антон умчался в ракушку и вернулся с тачкой, в которой лежал чугунный блин.

– Ничего, – радостно загудел он, – сейчас утяжелитель на сиденье шваркну, вы сверху плюхнетесь. Ну-ка, пустите!

В полном обалдении я вышла наружу. Антон, кряхтя, плюхнул чугунину на кресло, набросил сверху потертый плед и велел:

– Устраивайтесь!

– На железяке? – уточнила я.

– Конечно, – кивнул продавец, – с ней вы будете весить нормально, и двигатель оживет.

Делать нечего, я снова нырнула в салон.

– Удобно? – заботливо поинтересовался Антон.

– Замечательно, – ответила я, ни на один миг не забывая, что должна выяснить, где Антон прячет Катю, и не обращая внимания на чушку, скрытую под тонюсеньким покрывалом, – никогда еще не ощущала себя столь комфортно!

Водитель повернул ключ, мотор заурчал. Я в который раз изумилась. Простите, коим образом вес седока способен повлиять на двигатель?

Антон обрадовался:

– Отлично пашет, как клоун на ярмарке. Ваша задача не вставать, пока мы с покупателем не договоримся. Если будущий владелец захочет сделать тест-драйв, поедете с ним.

– Может, лучше вы сами? – предложила я.

Антон надулся.

– Нет. Когда продавец в компаньоны набивается, это вызывает подозрения. А вот если он родную жену с чужим человеком отправил, следовательно, авто в полнейшем порядке. Супругой рисковать не станут.

– Если не мечтают от нее избавиться, – вздохнула я. – Значит, мне предстоит исполнить роль матери семейства?

– Неужели трудно? – удивился Антон. – Заодно покатаетесь. Бесплатно. Я с вас ни копейки не возьму.

– За что здесь можно брать деньги? – опешила я.

Антон начал загибать пальцы.

– Амортизация сиденья!

– Скорей уж просиживание чугуна, – не выдержала я, – хорошо, съезжу с покупателем. А как он домой отправится, если авто приобретет? Машина без груза не пожелает двигаться.

– С вами, – нагло заявил Антон.

Я обомлела.

– Секундочку! Вы решили продать меня в качестве утяжелителя? Пардон, у меня другие жизненные планы, в них не входит вечное сидение на переднем кресле.

Антон укоризненно посмотрел на меня.

– Всего-то попросите довезти вас до входа в метро, там распрощаетесь и ныряйте в подземку!

– Так у покупателя «покойник» не заведется, – напомнила я.

– Это не моя проблема, – заявил Антон, – раз купил, то все!

– Это же жульничество! – возмутилась я.

– Вовсе нет! Продажа автомобиля – дело тонкое, – не смутился хозяин, – тише, вот он.