Королева Депрессия

Глава 2. Отдел отделов и отдел тунеядцев.

Сегодня я умерла.

Ступая по длинному светлому коридору, окруженная белоснежными стенами, я никак не могла примерить эту мысль на вкус. Умерла… Так внезапно… Кто же теперь выйдет вместо меня на смену? Неужели теперь Джери придется брать мои столики и просто разрываться в час пик между голодными гостями и недовольными любителями выпить? А мама? Наверно, она расстроится. Что за глупая мысль, конечно, она расстроится. А кто ей сообщит? Как скоро она узнает? Ну что за нелепость, в самом деле. Вот так всегда. Вечно я все порчу.

Наконец, коридор закончился, и передо мной возникла… парта? Что? Обыкновенная школьная парта? Я умерла, чтобы снова ходить в школу? Но, к счастью, вскоре окажется, что это была просто парта и ничего более. За партой сидел маленький ангелоподобный дядька. Важное уточнение: когда я говорю ангелоподобный, я вовсе не имею ввиду, что прекрасный как ангел. Отнюдь. Даже наоборот: он был похож на перезрелого ребенка, со светлыми кудрявыми волосами, одетый в белую рясу. А за его спиной было что-то, отдаленно напоминающее крылья. Но такие крохотные, что я сомневаюсь, что он может летать. Он сидел за партой и смотрел на меня поверх своих очков. Очки на небесах… ммм… вам что, не завезли сюда лазерную коррекцию? Это вызывало у меня такое же не понимание, как и плохое зрение Гарри Поттера* в мире магии.

Впрочем, не важно.

– Умершая под номером сто семь миллиардов двадцать восемь миллионов триста пятьдесят тысяч пятьсот восемьдесят два. Сокращенно «Два». Значит, вы умерли сегодня, при…, – он поднял листок бумаги, все это время лежавший на столе, и сощурив глаза, внимательно изучил его, – …при весьма понятных обстоятельствах. Вас сбил электропоезд, пока вы переходили железнодорожные пути в неположенном месте. Как такое вообще возможно? Насколько мне известно, они громкие, эти поезда…

– Я была в наушниках, – развела я руками.

– Жаль: тупость у нас не считается за грех. А надо бы, только добавляете мне работу. Ну что ж…, – он отложил бумагу и скрестил руки перед собой, – как вы видите, за моей спиной две двери. Одна ведет в Ад, другая в Рай. Куда вам положено, мы сейчас выясним на основании ваших дел.

Я посмотрела за его спину, где расположились давно запримеченные мною двери. Их было не сложно заметить – особенно ту, что была красного цвета и над которой висела мерцающая, словно новогодняя гирлянда, надпись «АД». Вдруг, эта дверь открылась, и из нее вышел … мужчина с карнавала? На нем были надеты рога как из дешевого магазина приколов и прицеплен не настоящий красный хвост. В руках его была толстая книга.

– А вот и я. Принес ваши грешки, – весело сказал он и бросил на стол тяжелую книгу в черном переплете.

– Что? Такая толстая? Неужели я так много грешила? – удивленно воскликнула я, глядя на книгу.

Тут открылась вторая дверь и из нее вышла женщина, с накладными крылышками и нимбом, приклеенным на палочку. Женщина мне улыбнулась и положила на стол тонкую белую книжечку, больше похожую на брошюру.

– А это добрые дела, – сказала она и подмигнула мне.

«Просто прекрасно», – саркастично подумала я. Мне стало не по себе… как будто … стыдно?

– Итак, приступим, – сказал мужичок за партой и начал изучать дела, открыв перед собой сначала черную увесистую книжку моих грехов.

Вверх ногами читаю я плохо, но все же мне удалось разглядеть, что следующие несколько страниц были исписаны всего одним словом «О, мой Бог». А мужичок с крыльями все продолжал и продолжал перелистывать страницы. Наконец, он остановился и с гневом взглянул на меня:

– Ты произнесла слово «Бог» миллионы раз, да почти вся книга об этом! Посмотри, посмотри, – он начал совать мне под нос книгу, где страница за страницей виднелись фразы «О, мой Бог», «Боже», «Слава Богу».

– Ты понимаешь, что за это тебе грозит сотни ударов плетью! – взревел он.

Он посмотрел на человека с накладными рогами.

– Забирайте ее, дайте ей тысячу ударов плетью! – сказал он.

– Но постойте, – вмешалась женщина с поддельным нимбом, – вы даже не взглянули в эту книгу, – она указала на белую тонкую брошюру, – хорошие дела там тоже есть. Например, она много работала волонтером, а сколько она перевела бабушек через дорогу. Целых две. Согласитесь, в наше суровое время это считается за подвиг.

– Ох, Цере, только ради тебя. Только ради тебя! – мужчина за партой строго посмотрел на меня и открыл тонкую книжечку, мельком бросая взгляд на ее две страницы.

– Хорошо, юная леди, – обратился он ко мне, откинув обе книги и вновь сложив руки в замок. – Я предоставлю вам выбор. Вы можете проследовать за этим прекрасным мужчиной с рогами в Красную дверь, где вас отхлестают сотни раз толстыми плетями, сделанными из кожи первоклассных буйволов. Или же вы пойдете за этой милой женщиной, в эту светлую дверь, но тогда пеняйте на себя.

– Что? – я удивилась, – у меня есть выбор?

– Да. Но подумайте хорошенько… Сотни ударов плетей, – и он указал на мужчину с рогами, который радостно замахал мне руками, маня к себе, – или пойти с этой женщиной, вон за эту дверь, – он указал мне на милую улыбающуюся женщину, стоявшую рядом с белоснежной дверью с надписью «Рай».

– Пожалуй, я пойду с ней, – я сделала шаг вперед, и встала рядом с женщиной.

– Ну вооот, – обиделся мужчина из «Ада», – почему все постоянно выбирают эту дверь… у нас же так весело.

Мне даже стало жаль его.

– Ты еще можешь поменять решение, – сказал мужчина в очках, пронизывая меня взглядом.

– Пожалуй, нет, – сказала я.

– Все, хватит ее заманивать. Если вас что-то не устраивает, может пора сменить отдел маркетинга, – сказала женщина и, взяв меня за руку, приветливо улыбнулась.

– Ну что, Два, ты готова? – ласково сказал она, и на мое согласие открыла дверь. Мы вошли с ней в «Рай».

Который оказался очередным длинным коридором…

– Не сердись на Архе, – сказала она, видимо, имея ввиду, этого мужчину за партой, – до повышения, он раньше сидел в отделе Богохульств. Это очень важный и большой отдел. Его работа заключалась в регистрации каждого обращения к Богу. Бывало, обращений было так много, что бедняга даже отлучиться в туалет не мог.

– Но зачем это? – мне нисколько не было его жаль.

– Каждый раз, когда ты произносишь имя того, кого нельзя называть всуе (если вы не поняли, она говорила о Боге), то оно автоматически регистрируется системой как мольба о помощи и ставится в очередь. Другое отделение этого отдела потом должно проверить каждое обращение. И поэтому, из-за таких как ты, – я клянусь, в глазах этой женщины на секунду появилась всепоглощающая ненависть ко мне, доли секунды и она снова вернула себе милый вид, – пока наши создания изучают все просьбы, они могут опоздать к действительно важной мольбе. А потом все эти фразочки: его нет, он не существует и прочие обиды, вплоть до отказа от религии. И что в итоге? Отдел религии лишается своей премии! А все почему? Тут то мы и возвращаемся к твоим фразам. А вот, кстати, и он.

Она указала рукой на прозрачную стенку, за которой бегал безумный мужчина. К нему одновременно из сотен труб вылетали бумажные записки, на компьютере за одиноким столом виднелась открытая электронная почта с ежесекундными уведомлениями о приходе новых сообщений, а вокруг было расположено десятка три различных телефонов, постоянно звонивших.

– Больше, больше Богохульств, мне нужно больше! – кричал он, одновременно ловя бумажки и держа в руках телефонную трубку.

– Как видишь, новый сотрудник очень любит свою работу, – сказала она и мы пошли дальше.

И чем дальше мы шли, тем больше было прозрачных кабинок, за которыми сидели разные… как она их назвала, создания? Помимо людей тут были антропоморфные животные, говорящие цветные сгустки непонятных субстанций, просто летающие нечто очень маленьких размеров. И все они усиленно работали. Значит, это и есть Рай?

Наконец, эта женщина завела меня в одну из очередных комнат за прозрачной стенкой.

Это был просторный зал, в центре которого сидела обычная тетка, знаете, такая бухгалтерша с вашей работы, и курила одновременно три сигареты и одну сигару! Она усиленно била по клавишам древнего компьютера времен моей бабушки. Увидев нас, она подняла голову, и, вытащив сигару изо рта (а сигареты нет), сказала:

– Ох, милочка, ты даже не представляешь, куда ты попала. Один день в нашей психушке, и ты поймешь, что лучше бы выбрала вторую дверь, – сиплый голос, насквозь прокуренной гортани, больно ударил по уху.

– Мне кажется, нет ничего хуже вечного избиения плетьми, – сказала я, оглядываясь по сторонам.

– А кто сказал, что вечного? – невозмутимо ответила она, – ну побили бы тебя немного, зато потом одно сплошное веселье.

– Это правда? – я посмотрела на милую женщину, что привела меня сюда.

– Не слушай ее, – мило ответила она мне, – хорошо там, где нас нет. Они там тоже заняты делом.

Но «курящая бухгалтерша» не унималась:

– То, чем они там заняты, ангельское пение по сравнению с тем, что разгребаем тут мы.

Женщина не ответила. Она подвела меня к пустому столу, попутно снимая крылья с нимбом. Перехватив мой удивленный взгляд, она пояснила:

– Начальство требует выглядеть соответствующе ожиданиям вновь прибывших. А финансирование не выделило. Вот и приходится импровизировать, – сказала она, садясь за стол. – Так-так. Надо тебя куда-то определить.

– Куда-то определить? – не поняла я. Сложив руки в карманы, я продолжала изучать кабинет: шкафы с полками, шкафы с полками, шкафы с полками. И в центре этого три стола. На одном сидела курящая тетка. На другом милая женщина, что привела меня сюда. Третий пустовал.

– Да, мы ведь отдел кадров, – сказала женщина и сильно закашляла.

– Вы хотите заставить меня работать? А как же вечная радость? Нирвана?

Раздался режущий хриплый смех «курящей бухгалтерши».

– А ты что, устала? – спросила она насмешливо.

– Но я думала…

– Что бы получить местечко в раю, надо сначала хорошенько поработать. Вот вы же там, на Земле, прежде чем выйти на пенсию, тоже сначала работаете! – продолжала эта женщина-сигарета.

Ну, в целом, логично. Но все-таки я ожидала хоть немного блаженства. И отдыха.

Словно прочтя мои мысли, милая женщина отвлеклась от компьютера:

– Если ты хочешь взять перерыв, я могу отправить тебя в Забытье.

– Куда?

– Забытье… Вечный сон: закрываешь глаза, а потом открываешь через пять или восемь…

– Часов?

– Лет.

– Ээ, да я, пожалуй, пока и тут посижу. Посмотрю, какую работу вы мне предложите.

– С этим как раз проблемы. Требовались места в Отделе Сновидений, но сейчас вакансии закрыта. Впрочем, есть местечко рядом с Озером Душ.

– Нет! – Резко вмешалась тетка-сигара, – ей туда нельзя. Я уже договорилась об этом месте. Это слишком лакомая вакансия, чтобы отдавать ее …простой душонке.

Эх. Даже тут эти схемы проворачивают.

– Хорошо. Пока мы подождем обновления системы вакансий. А чтобы не терять времени зря, оформлю тебя помощницей по мелким задачам. Будешь помогать всем отделам в незначительных делах.

Отлично. Я умерла, чтобы стать мальчиком на побегушках.

Город М.

– Ну что ж, старлей, теперь это ваше новое рабочее место.

– Спасибо. – Алекс улыбнулся. Но как только за ним захлопнулась дверь, улыбка исчезла с его лица.

– Надо выяснить, почему меня перевели в Главное управление… Энти, что-то тут не чисто.

– Может, стоит воспринимать это как повышение? У тебя новое звание, самоубийства прекратились, виновный найден. Вот этим ленивцам и захотелось к себе в отдел такого прекрасного работника.

– Прекрати. Мы оба знаем, что профессор Лонг Лонг не был виновен в смерти этих студентов. Чтобы не писали эти журналюги.

Энти не согласилась:

– Если бы Лонг Лонг не питался энергией юных студентов, они смогли бы дать отпор…, – высказала она свою теорию.

Дверь резко отворилась.

– Я без стука, – улыбнулась не известная девушка, – прости, мне послышалось или ты с кем-то говорил? – девушка окинула взором небольшой кабинет.

– Это я по телефону, – сказал Алекс, указывая на трубку. К счастью, телефон в самом деле лежал рядом, на столе.

– Меня зовут Алекс, тоже, – она хихикнула. – Пошли, сделаю тебе экскурсию.

Главное Управление было внушительным зданием: множество коридоров, непонятная система лестниц и лифтов, десятки дверей и просторные залы заседаний.

– Раньше это был особняк одного знатного дворянина, но потом он разорился и дом перешел в управление города, – говорила Алекс. К этому моменту они обошли лишь левое крыло.

– На сегодня все, – сказала она, – самое главное – туалет, буфет и курилку я тебе показала. Остальное в другой раз.

Навстречу им шел плотный высокий мужчина с большой пиццей и тремя чашками кофе. Вальяжно пройдя мимо и даже не поздоровавшись, он скрылся в длинном коридоре. Алекс уже видел его ранее – он, вместе с красивой черноволосой девушкой, шел с утренними ароматными булочками мимо зала заседаний, где была планерка всего Управления. На этой же планерки и был представлен Алекс, их новый сотрудник.

– Уже второй раз его вижу, – сказал Алекс девушке, – ходит туда-сюда с едой. Почему он не был на планерке? Я думал, там все управление должно присутствовать.

И только после своих слов он заметил, что Алекс-девушка с негодованием смотрела в след мужчине с пиццей.

– А они только и делают, что жрут и то ли слушают музыку, то ли фильмы смотрят. Во всяком случае, там постоянно посторонние громкие звуки, – сказала она. И тут же поспешила объяснить:

– Их кабинет в самом конце коридора. Там давно никто не работает и постоянно идет ремонт: как видишь, финансированием нас не сильно балуют. Мы называем их отделом тунеядцев.

– Отдел тунеядцев? – Алекс улыбнулся.

– Да. Как бы там ни было, Главное управление весьма престижное место работы – есть звания, соц. пакет, разные льготы, ну и соответственно, высокие должности с хорошими окладами. Вот к нам и отправляют сюда бестолковых детей важных полковников, всяких блатных друзей и прочих власть имеющих, генералов в отставке, которым скучно сидеть дома и нянчить внуков. Вот только делать они ничего не хотят. Вот наше начальство и собрало их вместе, в один кабинет. И отсадило еще подальше, чтобы не мешались. Даже названием им ухитрились придумать – «Отдел по связям с особо важными персонами». Наверно, общаются там сами с собой и считают это работой! – Алекс-девушка явно была возмущена. Вместе с ней возмущалась и Радость, ее эмоция. Так что, несмотря на возмущение, Алекс понял, что эта Алекс, его тезка, девушка весьма доброжелательная.

Вдруг на телефоне действительно раздался звонок.

– Анна, привет. Что случилось? … Да, конечно! … Все так серьезно?

Где-то в раю.

В один из очередных рабочих дней, мне всучили длинную узкую палку с острым наконечником и отправили на Луг Вечной Жизни собирать улетевшие бумажки с просьбами к Богу. Я ходила по лугу, натыкая эти кусочки бумаги на острый штык палки. Чего там только не было: «Боже, сделай так, чтобы он ничего не узнал», «О, Бог, если ты существуешь, пусть мне поставят зачет», «Боже, я должна успеть на этот автобус»… Я стала немного понимать того мужика в очках. Наколов очередное: «Пусть моя дочь выйдет из комы», я заметила на другом конце луга паренька. Он был с точно такой же палкой, как и у меня. И был обычным парнем. Только синий. В целом, приемлемо. После кучи говорящих камней в научном отделе или курящих деревьев в отделе экологии и глобального потепления, в которых я работала последнее время, обычный человек воспринимался как нечто сверхъестественное. Пусть даже и синего цвета.

Наши глаза встретились. Вот только после этого он продолжил невозмутимо накалывать бумажки.

Ну уж нет, ты от меня так легко не отделаешься. Я подбежала к нему. Наверно со стороны это выглядело смешно: размашистый бег, с одной стороны – в руках палка, с другой – пакет с просьбами. Ну да ладно.

– Привет, – сказала я, – я Крис, но здесь меня называют Два, – и протянула руку в желтой перчатке.

Парень еще раз посмотрел на меня, потом на свою палку, потом снова на меня. Видимо решал, кто из нас интереснее. Я победила.

– Привет. Я…, – он немного помедлил, – я Фрэнки, но здесь меня называют: «эй, парень», – сказал он. После чего добавил:

– Пожалуй, пришло время отдохнуть, – и лег прямо на траву, закинув руки под голову.

Я решила, что это хорошая идея и тоже легла рядом.

Какое-то время мы лежали молча, глядя в небо.

Интересно, если здесь есть небо, то может тоже есть и космос, и свои планеты?

– А ты здесь за что? – вдруг спросил Фрэнки.

– Что значит за что? Я тут работаю, – сказала я, не понимая, о чем он. И вдруг меня осенило:

– Ты имеешь ввиду – за какие грехи? – спросила я. Ведь тетка-сигара говорила, что сначала надо «отработать». И вместо сотен плетей, я делаю всякую мелкую работенку. Отрабатываю свои богохульства.

Фрэнки приподнялся и странно посмотрел на меня.

– О чем ты? Какие грехи? Я думал, что ты, как и я, отрабатываешь общественно-исправительные работы. Ладно, – он встал и разогнул спину, – я, пожалуй, пойду, – и с этими словами поплелся от меня, как от прокаженной. Но именно этот факт сделал Фрэнки, в моих глазах, самым адекватным созданием в этом мире.

– Постой…, – я догнала его. К счастью, он не стал убегать. – Меня немного занесло. Я работаю тут. А ты получается, в чем-то провинился? Ты здешний сотрудник?

Фрэнки остановился и огляделся:

– Здешний сотрудник? Боже упаси! Нет!

Эй, парень, полегче с такими словами, подумала я. Но, пожалуй, оставлю свои мысли при себе.

– Они тут все двинутые, – продолжал он, и немного подумав, добавил, – и ты тому пример.

Было даже обидно.

– Я вообще-то стажер. Недавно здесь. Пока без должности, так, везде понемногу.

– Тогда мой тебе совет, вали отсюда, а то не пройдет и месяца, как сама будешь носить маскарадные костюмы и делать вид, что это норма.

Хорошо. Я сейчас напрягусь, и воскресну. Я вздохнула.

– Ну а ты здесь какими судьбами, точно не по своей воли?

–Да, – согласился он, – я проиграл судебное разбирательство и теперь вынужден отработать одну вечность общественно-исправительных работ.

– Ого, и что же ты натворил?

– Решил поиграть в детектива и забрел туда, куда не следовало, – сказал он и замолчал. Видимо, больше он и не хотел рассказывать. Я не стала настаивать, боясь, что снова спугну его. Остаток времени мы убирали луг вместе, показывая друг другу нелепые или абсурдные просьбы, и размышляли об их авторах.

Дни полетели дальше. Ну как дни. Тут не было понятия дня и ночи. Это был один большой вечный день. Спать не хотелось, усталости не было, в животе не урчало. Но как же было скучно! Время от времени, мы пересекались с Фрэнки. Он был, словно из другого мира. На фоне нервных, вечно орущих, уставших (как можно быть уставшими в мире, где нет усталости?) сотрудников, он казался спокойным и уравновешенным. Мне даже становилось страшно, неужели и я, как и завещал Фрэнки, скоро стану такой же, как здешние сотрудники. Буду сидеть, курить по пять сигар одновременно, и глухим, осипшим голосом кричать в телефонную трубку всякие гадости. Даже Цере часто хмурилась и старалась избавиться от меня как только увидит, отправляя на всякие бессмысленные дела. Еще больше она хмурилась, когда видела нас с Фрэнки, приговаривая, чтобы я держалась подальше от этого уголовника. Но в те часы, когда мы пересекались с Фрэнки и делали общую работу, будь то чистка комнат для курения, стрижка деревьев или сбор яблок (зачем?), мне удавалось прогонять мою гигантскую скуку.

– Ты видела этого Коняшку из Отдела совпадений? – хихикал Фрэнки, – я как-то приносил ему отчеты

– Да, да, – смеялась я, – что вообще за бред? Кому вообще нужен Отдел совпадений?

– Ну как, чтобы издеваться над людьми, – отвечал мой новый друг, – ты вспомни, какие он там схемы проворачивал, сводя этих конспирологов с ума. Понатыкал своих треугольников по всему земному шару, а люди теперь и гадают, что это значит.

Так мы сидели и сплетничали на лугу, перед Яблоневым садом и грызли яблоки. Есть не хотелось, но это не мешало получать удовольствие от вкуса.

Вдруг, как эхо, раздался голос:

– Крис… моя Крис…, – и послышались всхлипы.

– Ты это слышал, – я быстро встала, отбросив яблоко.

– Слышал что? – не понял Фрэнки.

– Голос… как будто… ото всюду…

– Нет, только тебя, – он тоже встал, – А что? Ты что-то слышала?

– Да, мне показалось, что я слышала голос мамы.

– Голос мамы? Хм…, – Фрэнки задумался и впервые поинтересовался моим прошлым, – как ты вообще здесь оказалась… Откуда ты?

– Вот ты где, я тебе везде ищу! – появилась Цере, голос ее был немного встревоженный. – Пошли, есть срочная работенка для тебя в Отделе срочных сведений! – сказала она, схватив меня за рукав.

– Кто позволил тебе есть эти яблоки? – строго сказала она моему синему другу, – я добавлю тебе еще несколько дней к вечности за порчу имущества!

– Да вы все равно их выкидываете, – крикнул он ей вслед.

Уводимая Цере, я оглянулась и виновато улыбнулась. Неловко получилось, если вспомнить, что это я предложила грызть яблоки. В итоге влетело только ему.

Тем временем, Цере привела меня в комнату, где я никогда ранее не была. Это было больше похоже на большую серверную комнату: вокруг блоки питания, старые компьютеры, телефонные трубки. И все в таком слое пыли, словно сюда давным-давно не ступала ничья нога. В одном из углов сидел козлочел. Во всяком случае, так я его называла про себя. А как еще назвать смесь козла и человека, только с четырьмя руками? Монстр? Мутант? Здесь это было не приемлемо. Во всяком случае, в этическом кодексе, который я успела изучить, за это полагались штрафы. Звали его Козео (да-да!) и был он что-то вроде электрика, сантехника и мастера на все четыре руки (две из которых были копытами).

– Как дела Козео? – спросила его Цере.

– Почти закончил, – ответил он, копаясь в блоке питания.

– Козео скажет тебе, что делать, – сказала она, и уже выходя в дверь, тихо процедила:

– И еще… я просила тебя не общаться с этим уголовником. Такие связи здесь не приветствуются! – вновь напомнила она о моей дружбе с Фрэнки.

Козео встал и отряхнулся.

– Один из аппаратов вышел из строя.

– Что за аппарат? – безучастно спросила я, внутри горя от злости. Еще будут мне тут указывать, с кем дружить, а с кем нет.

– Аппарат по отправке сигналов душам, – сказал Козео, – а теперь возьми вон ту тряпочку и протри все здесь от пыли, а то, как бы еще что не вышло из строя.

Какая-то работа ради работы, – подумала я, беря тряпку.

И вновь понеслись обычные рабочие будни. Скука, скука, скука. Фрэнки постоянно где-то пропадал, вне моей видимости. Лишь один раз я увидела его за прозрачной стенкой: он помогал в Отделе Богохульств, принимая звонки.

Вот так всегда в моей жизни. Только я начинаю к чему-то или кому-то проявлять симпатию, как сразу создаются препятствия и меня разлучают с объектом моего интереса. И даже после смерти этот злой рок продолжает меня преследовать.

Город М.,

Расплатившись за большую чашку кофе, Алекс устало взглянул на нее.

Живительный напиток был не в силах вдохнуть в него жизнь, подарить дополнительные часы сна и убрать мешки под глазами. Остановившись, он думал, что лучше – сразу пойти на работу или сделать пару глотков.

– Веселая ночка? – Алекс поднял голову – прямо перед ним стоял мужчина из отдела тунеядцев, который постоянно таскал разнообразную еду к себе в кабинет.

Алекс кивнул. Мужчина встал рядом и закурил. Ему было на вид лет сорок, не больше. Но при этом на лбу у него прорезались глубокие морщины, а на висках уже виднелась седина.

«Он тоже блатной?», – Алексу стало смешно от мысли, что этот мужчина может быть сыном авторитетного дедка. Или, наоборот, может он папаша молодого депутата? Очень молодого депутата. Или генерал в отставке? Нет, таких сразу узнаешь по их выправке.

– Что-то не видел тебя в пятницу, – вдруг сказал мужчина.

Алекс удивленно посмотрел на него. Мало того, что он остановился и поздоровался, что никогда не наблюдалось в Управлении, так он еще и заметил его, Алекса, отсутствие на рабочем месте в пятницу.

– Да, мне срочно пришлось вернуться домой. Еле отпросился. Моей подруге стало плохо. Она сейчас в больнице, – сказал он отчужденно, с грустью в голосе. Совсем недавно он говорил с Анной по телефону. Она жаловалась ему на кашель и небольшую температуру. Но голос был бодрым. Все изменилось буквально за ночь. Ему позвонили рано утром как контактному номеру, указанному Анной.

– Мм, понимаю, понимаю. У меня у самого дочь сейчас в коме лежит. Прескверно это, когда врачи не дают никаких прогнозов.

– Это точно, – согласился Алекс.

– Георгий, – мужчина протянул руку.

– Алекс, – он протянул руку в ответ.

Георгий докурил сигарету и взглянул на свои толстенные часы в позолоченной оправе.

– Ладно, мне еще пора за кофе и утренними булками, – и выбросив сигарету в урну, он уверенно прошел в кафе.

Алекс недолго смотрел ему в след. Он вспомнил, что опаздывает на утреннюю планерку и посмотрел по сторонам в поисках Энти, но та уже канула в тень. Лишь легкая тревога витала в воздухе – по телу Алекса пробежала дрожь, как при легком ознобе, а внутри слегка подташнивало.

«Переживаю из-за Анны», – решил он и двинулся на работу.

За пару минут до начала недельной планерки, Алекс успел вбежать в конференц-зал. Все козырные места были заняты и ему пришлось сесть за первый стол, прямо напротив стола начальства. Заняв это место, он обратил внимание, что слева от него, через стол, сидела та самая черноволосая девушка из отдела тунеядцев, которую он видел в свой первый рабочий день.

«Значит, они все-таки ходят на собрания», – подумал он. Девушка кривила носиком. «Наверно, ее эмоция – это отвращение, или высокомерие», – подумал Алекс. Но подтверждение своих слов не увидел. В прочем, эмоциям свойственно пропадать.

Вошел начальник, закрыв за собой дверь.

– Здравствуйте, здравствуйте, коллеги…, – начал он свою повестку.

Слушая гневные тирады начальства о низких показателях по всем направлениям, Алекс не мог не отметить, что эта черноволосая девушка время от времени бросает на него изучающие взгляды. Даже рассматривает.

«Сначала этот мужик, Георгий. Теперь она. Что им от меня надо. Может, думают, что раз меня перевели из небольшого провинциального городка, то я тоже блатной?», – думал он.

– А теперь по вашему направлению, – начальник посмотрел на девушку из отдела тунеядцев, – хотел бы я вас похвалить, но тоже не за что.

– Мы работаем на износ, – отстраненно сказала девушка, – и делаем все, что в наших силах.

– Пытаются делать видимость, что они тоже работают, – хмыкнул кто-то позади Алекса.

– Вам просили передать, – начальник подошел к столу и протянул девушке тонкую папку.

– Спорим, там флешка с новыми фильмами, которые срочно надо проверить на предмет интересности, – шепнули с другого бока.

«Никто не любит этих тунеядцев», – подумал Алекс и увидел, как из-за небольшой тени вылезла Энти и направилась к нему. Его взгляд на эмоцию тут же перехватила девушка-тунеядец, принимающая из рук начальника папку. Алекс открыл свой блокнот и написал для Энти небольшое послание: «Эта девушка постоянно пялится на меня. Может, она тоже, центрил?»

Энти не ответила, молча сев рядом. Алекс почувствовал сильную сухость во рту и стеснение в горле. По телу вновь пробежала дрожь.

– Нам не хватает сотрудников, – сказала девушка-тунеядец.

– Не вам одним! – сухо ответил шеф, – не вам одним. Жду ваших отчетов. А теперь все за работу! Алекс, да, ты, со мной в кабинет! – гаркнул он Алексу и тот сразу бросился вслед уходящему начальнику, по пути нелепо споткнувшись об собственную ногу.

«Надо взять себя в руки», – думал он, догоняя начальника, – «все буквально валится из рук». И вдруг его осенило: «Энти? С ней все в порядке?». Но эмоция вновь исчезла, отправившись по своим эмоциональным делам. «Наверно, ей здесь тоже не нравится», – подумал он, заходя в кабинет начальника.

Планерка была окончена и все стали быстро расходиться по кабинетам. Но девушка из отдела тунеядцев не спешила. Она открыла папку, переложила бумажки, а затем сложила все обратно. Когда из кабинета вышел последний сотрудник, она не спеша подошла к столу, где сидел Алекс и заглянула в блокнот, оставленный им в спешке.

«Эта девушка постоянно пялится на меня. Может она тоже, центрил?», – прочла она.

Где -то в Раю.

В один из дней я писала устав Отдела кадров на древнем ЭВМ, под причитания сиплого голоса тетки-сигары. Я уже знала, что работаю в одном из филиалов Отдела Отделов, которых раскидано ведомо-неведомо по всей небесной канцелярии. Сюда соединили в кучу все «Отделы всякой ерунды», как я их называю, которые слишком малы, чтобы получить свое Управление. И для каждого из них требовался свой собственный устав.

– Ну ты посмотри, новый указ свыше, – ругалась тетка-сигара с листком бумаги, – они снова решили объединить все Отделы Отделов в одну структуру! За последние сто лет они уже три раза меняли нашу организацию … Пусть тогда выращивают больше бумаги! Никакой автономии!

В дверь вбежал запыхавшийся Козео. Обычно он был спокойный, чем выделялся на фоне остальных. Но видимо это заразно.

– Ты, – сказал он мне, – быстро за мной!

– Эй, она пишет устав, – попыталась противиться курящая тетка.

– От твоего устава не зависит судьба нашего Отдела! Так что сама напишешь, Мэне, чай пальцы еще не атрофировались, ну ка, Два, быстро сюда!

На самом деле, я была рада вырваться от этой курящей тетки. Терпеть не могу запах сигарет.

Козео так быстро семенил своими копытами, что я еле успевала за ним. Мы петляли в бесконечных коридорах: входили и выходили в бесчисленное число дверей. На нашем пути даже перестали попадаться сотрудники. И никаких кабинетов больше не было, лишь пустынные помещения или запертые двери. В одном из таких безлюдных коридоров я встретила Фрэнки. Он оттирал стену.

– Эй, парень, – сказал Козео, – ты тоже за мной.

Фрэнки посмотрел на козлочела, потом на меня, потом на свою тряпку и быстро встал, отряхнулся и поспешил вслед за нами.

Я улыбнулась ему. Он сделал вопросительное лицо, но я лишь пожала плечами. Что задумал этот козлишка? Судьба Отдела? Будет, что обсудить с Фрэнки. Мы шли по длинному коридору, с плохо мерцающей лампочкой, затем спустились на технический этаж, с многочисленными трубами и нескончаемым гулом неизвестного происхождения. Оттуда, по железной лестнице, мы отправились еще ниже. Козео, не без труда, открыл толстую железную дверь в конце лестницы и вошел в нее, поманив нас. Было жутко, но рядом был Фрэнки. Мы вместе зашли в это темное помещение. Вдруг что-то щелкнуло и включился свет – две бледно-желтые лампочки. Перед нами предстало помещение полукруглой цилиндрической формы, со старыми, изъеденными ржавчиной, трубами, пролегающими вдоль всего потолка. Идеально для фильма ужасов. Но ужаснее было то, что посреди комнаты стоял потертый деревянный стул, а на нем два комбинезона по типу униформы. А рядом одно ведро с мутной водой и пару ведер с белой краской.

– Как можно быстрее покрасьте все в белый цвет! – Козео немного нервничал, – они могут прибыть в любую секунду. Прямо сейчас! – он почти визжал и в этом крике явно проблескивало «Мее».

– Что это? – спросила я, продолжая осматриваться.

– Этот коридор идеально подходит для места, куда люди будут попадать во время клинической смерти, – сказал Козео, раскидывая руки и копыта во все стороны, – к сожаленью, бумаги подписали гораздо быстрее, чем мы привели его в нормальный вид. Скоро открытие! Поэтому, поживее! В любой момент может приехать проверка из комиссии! А я пока пойду принесу большую лампу. Поставлю ее там, в конце коридора. Будет такой «вау эффект» яркого света, – сказал он, поднимая руки с копытами над собой и очерчивая ими полукруг, – так что скорее, скорее! – и Козео вышел в ту дверь, из которой мы пришли.

– «Мы привели его в нормальный вид», ну ты слышала? Мы? – возмутился Фрэнки, – это я тут все чистил, мыл. Ты бы видела, какой бардак здесь был, когда я впервые сюда пришел. Это место служило давно забытым складом. Сколько хлама я выкинул, сколько грязи вытер.

Теперь понятно, где он пропадал.

Мы накинули комбинезоны и принялись за работу. Нам самим спешить было некуда. Впереди вечность.

Мы докрашивали одну из труб, рассуждая как быстро сойдет с ума Козео, которого собирались перевести в Отдел Богохульств («У него же четыре руки, а значит в четыре раза больше эффективности»), как я почувствовала легкое дуновение ветра. Фрэнки тоже его почувствовал. Мы отложили кисти и стали высматривать, откуда шел сквозняк. Оказалось, что в метре от нас закручивалась вихревая воронка и неожиданно раздался хлопок. Я вздрогнула. На месте воронки появилась девушка. Обычная девушка с короткими черными волосами.

Она уставилась на нас.

– Ая? – с подозрением произнес Фрэнки.

– Фрэнки? – сказала она, вытаращив глаза.

– Почему ты здесь? Что случилось? – Фрэнки направился к ней, но тут раздался новый хлопок, и она исчезла.

– Ты знаешь ее? Куда она подевалась? Что это вообще было? – меня душило сразу несколько вопросов.

– Ты что, забыла, где мы? – Фрэнки продолжал смотреть на пустое пространство рядом с нами, – она только что испытала клиническую смерть. И значит, либо с ней все хорошо, либо она…

– Умерла? – осторожно спросила я, – но это значит, она должна оказаться здесь, разве нет?

Сначала Фрэнки бросил на меня вопрошающий взгляд, но затем его осенила мысль:

– Ты права, есть еще один вариант. Маловероятно, но все же, пошли! – он быстрым шагом пошел в конец туннеля, прямо туда, где Козео планировал установить яркую лампочку. Оказалось, в конце туннеля была дверь. Не удивительно.

– Все то ты знаешь, – сказала я.

– Я уже десятки лет брожу туда-сюда, то тут, то там… все эти здания Отделов, различные Управления… все они похожи между собой…

– Ого, и во многих Отделах ты успел поработать?

– В десятках! Если не сотнях! И все они идентичны! Стандартные коробки! – ответил он, силясь открыть дверь.

Наконец, дверь поддалась, и мы оказались, кто бы мог подумать, в очередном коридоре. Просторном и светлом. Так, стоп. Это же тот самый коридор, где я оказалась в начале этой истории. В конце коридора по-прежнему стояла коричневая парта, за которой было две двери: «Ад», с неработающей гирляндой и «Рай». К счастью, сейчас там никого не было.

Фрэнки посмотрел из стороны в сторону. Как будто, если бы та девушка была здесь, мы могли ее не заметить.

– Я подумал, что она могла попасть сюда. Такое бывает. Во всяком случае, лучше уж тут, чем умереть.

– Ты что-то путаешь, – сказала я, – если бы она умерла, она попала бы сюда.

Но Фрэнки был иного мнения:

– Нет, – сказал он, – это коридор коматозников.

И вдруг снова раздался хлопок, и эта девушка материализовалась прямо перед нами.

Она сразу же бросилась к моему другу и даже приобняла его. Хм.

– Фрэнки, это правда ты? – удивилась она.

Он сразу отодвинул ее от себя (ха-ха).

– Ая, что с тобой случилось, почему ты здесь?

– Не знаю, а где мы? – она осмотрелась. Впрочем, в тот момент, меня совсем не интересовал их разговор. В моей голове засел совсем другой вопрос:

Коридор коматозников?!

Город М.,

За окном уже смеркалось, а Алекс все продолжал корпеть над длинными отчетами по заданию начальника. Оказалось, что Алекс относится к редкому виду сотрудников, в совершенстве умеющих пользоваться офисными программами. И теперь он аккуратно подбивал данные, вырисовывая их в красивые столбцы. «Наверное, ради этого меня и перевели сюда!», – думал он. Рядом на столе лежало новое дело о мертвом бомже, найденном в чужой квартире и к которому он еще даже не успел приступить.

«Твой бомж уже никуда не денется, а вот отчеты надо сдавать уже вчера», – сказал ему начальник на его возражения. И теперь, когда рабочий день давно закончился, Алекс уверенно шел в кабинет начальника, неся очень важные бумажки, пока где-то его ждал разлагающийся труп. «Наконец, приступлю к своей работе», – думал он.

Но вместо начальника там стояла та девушка из отдела тунеядцев. К этому моменту он уже выяснил, что ее звали Мара и удивлялся столь позднему ее присутствию на рабочем месте.

– Здрасте, – сказал он.

Она кивнула и продолжила не принужденно прохаживаться мимо полок с многочисленными папками.

И как бы между делом спросила:

– Значит, ты из того городка, который прогремел на всю страну серией самоубийств? – спросила она самым будничным тоном.

– Да, увы. Хотелось бы мне, чтобы он отгремел чем-нибудь более хорошим.

– И ты лично занимался этим делом? – она даже не смотрела на него, упорно делая вид, что рассматривает верхнюю полку.

– Да, – ответил он, аккуратно выложив отчеты на стол начальника.

– И ты считаешь, что Лонг Лонг сам себя убил?

– Что? Я такого не говорил.

Мара протянула ему блокнот.

– Ты забыл его на планерке.

– А, точно! Спасибо, а я думал, что потерял его.

– Что такое центрилы? – спросила она вдруг так неожиданно, что Алекс замер, – я поискала это слово в интернет-словарях, но нигде не нашла его упоминание.

– Ээ, – он пытался вспомнить, в каком контексте употребил данное слово, чтобы выдумать правдоподобный ответ.

– Не припоминаю такого, – произнес он после небольшой паузы.

Она помолчала.

– Ты знаешь, из какого я отдела? – спросила она.

Алекс чуть не выпалил про отдел тунеядцев, но вовремя остановился, вспомнив, что у них есть и официальное название. Вот только какое?

– Что-то там отдел по связям с… особо важными персонами?

– Да, ты почти прав, – она сделала паузу, – это официальное название для прикрытия. На самом деле, наш отдел называется «Отдел по связям с особо важными персонами, их взаимодействием в структуре миров, нарушением границ, противоправных действий и других преступлений». И под особо важными персонами мы подразумеваем всех тех, кто случайно или преднамеренно пересек Грань своего мира или пытается это сделать без особой на то причины.

Она замолчала, словно давая Алексу обдумать эту мысль.

– Грань своего мира… вы про кого, инопланетян?

– Про души… если точнее. Души, и все те существа, что их имеют, и которые, как ты знаешь, не ограничены только людьми.

Алекс задумался на мгновение.

– Значит, вы все-таки центрил? – спросил он.

– Понятия не имею, что это значит, но видимо, ты один из них, – сказала девушка из отдела тунеядцев.

Алекс покачал головой.

– Слушайте, мне бы не хотелось…

– У них заложники. У них твоя Анна.

– Что? Анна? Откуда вы про нее знаете? – он сразу же вспомнил мужчину с сединой, с которым утром поделился своими переживаниями. «Ах ты старый пес», – подумал он.

– Я видел Анну. Да, она сейчас не в лучшем виде, но она в больнице и с ней все хорошо. Будет хорошо.

– Ты говоришь о ее теле. Оно действительно в больнице. Но ее душа не здесь, а там, – она посмотрела глазами в потолок, – ее похитили. Вместе с душой Кристины, дочерью моего коллеги. И нашим… гм… можно так сказать, бывшим сотрудником, Энией.

Ни Эния, ни какая-то там Кристина Алекса не интересовали.

– Эния – это Фрэнки, Равнодушие Анны. Так его звали, когда он был… человеком, – раздался голос Энти.

Глаза Алекса расширились.

– Что? Фрэнки был человеком? – сказал он вслух и сразу понял, что вырванная из контекста, эта фраза звучит странно.

Но Мара лишь кивнула, что означало, что она тоже слышала слова его эмоции.

За дверью послышались приближающиеся шаги начальника.

– Тебе пора, – сказала Мара, – я не буду тебе предлагать перейти в наш отдел. У тебя просто нет выбора. О переводе не беспокойся. Я все улажу. Завтра утром жду тебя у нас.

Алекс обеспокоенно взглянул на документы по новому делу в своей руке.

– Теперь этот бомж не твоя проблема, – хладнокровно сказала Мара, – твоя проблема, что я люблю кофе с безлактозным молоком: его сложно найти. До завтра, – она открыла дверь и знаками показала ему на выход.

В дверях он встретился с начальником.

– О, Алекс.

– Он уходит, – сказала Мара и Алекс удивился, какую власть имела эта девушка.

Где-то в Раю.

– Ты в коме, – сказал Фрэнки этой девушке.

Я влезла между ними.

– Что значит в коме? Что значит коридор коматозников? Разве это не то место, куда попадают умершие души?

Ая испуганно взглянула на меня, а Фрэнки снова посмотрел на меня, как на сумасшедшую:

– Какие еще умершие души, ты о чем? Нет, конечно. Умершие души попадают в настоящее Озеро Душ, а не в ту лужу, что на нашем лугу, но зовется также. Это совсем другое измерение, на более высоком уровне!

И вдруг его осенило:

– Подожди, то есть ты все это время думала, что ты умерла? – мне казалось, что он сейчас заржет, как тот коняшка из отдела совпадений. Но к его чести, он сдержался.

– Да! А разве не так? – но, конечно, я уже знала ответ.

– Это коридор коматозников, – еще раз повторил он, – вы обе сейчас находитесь в коме. И ваши души сейчас находятся в подвешенном состоянии. Они не могут отправиться туда, – он указал наверх, – в Озеро душ, но бесхозно шляться по Земле не безопасно. Поэтому, такие души часто ловят и перенаправляют сюда, в это измерение. Это все один большой зал ожидания!

– Так значит, я в коме? – удивленно сказала Ая.

– Как и я… но … Они сказали мне, что я умерла! Они даже заставляли меня выбирать между раем и адом!

Я была просто в бешенстве!

– Тогда почему ты работаешь здесь? Тебя должны были отправить в зал ожидания…, – подлил масла в огонь Фрэнки. В этот момент двери напротив открылись и из них вышли ангелоподобный мужик в очках, Цере из Отдела кадров и парень с накладными рогами. Они прервали свой активный разговор, уставившись на нашу троицу. Но прежде, чем они среагировали, я двинулась вперед:

– Вы сказали, что я умерла! Но я не умерла! Я в коме!

Мужичок в очках кинул злобный взгляд на Фрэнки:

– Зачем ты ей сказал, – прошипел он.

– Откуда мне было знать, что вы ей врете! Я даже не знал, что она коматозная душа! Я думал, она ваш сотрудник!

– За выдачу гос. тайны вас следует арестовать! – продолжал он.

– Я уже арестован! И это не государственная тайна. Наоборот, это вы использовали коматозную душу как бесплатную рабочую силу! Вы были обязаны рассказать ей. Это она может накатать на вас жалобу в трудовую инспекцию…

– Но мы оформили ее как стажера, с предоставлением всех привилегий! В конце концов, это был ее выбор! Она сама выбрала эту дверь! – отмахнулась Цере.

– Ничего я не выбирала! – возмутилась я. И вообще, если это не мир мертвых, то что тогда?

Ох, как мне хотелось ломать и крушить.

Город М.,

Алекс собирал свои небольшие пожитки: выданный блокнот, цветные стикеры, один степлер и другую мелкую канцелярию. А также личную кружку и упаковку с кофе. Он провел за этим рабочим местом так мало времени, что не успел еще толком обжиться.

Коробка была слишком большая и кучка мелких вещиц в ней смотрелась нелепо.

– Я думала ты из наших, простых работяг, а ты… Зато теперь понятно, как ты попал к нам. А мы еще гадали, с чего вдруг обычного паренька перевели к нам из захолустного городишки, – ворчала Алекс-девушка.

– Да хороший-то городок у нас, – сказал Алекс. И посмотрел на пустое пространство рядом с девушкой. Вернее, пустое оно было для всех, но он, Алекс, видел там слегка расстроенную Радость. Алекс – девушка хоть и пыталась выражать свое недовольство и презрение, но ее эмоция передавала всю грусть прощания с коллегой.

– Вот документы по последним делам, – сказал он виновато, протягивая ей бумаги, – и еще там было новое дело с бомжом, как оно?

– Теперь это мой бомж, – сказала она, прервав его, – мы уже там побывали. Не беспокойся. Справлюсь сама. Иди…, слушай музыку, ешь пиццу, в общем усиленно работай на благо общества.

По управлению быстро распространился слушок, что Алекс изначально был переведен в отдел тунеядцев. Но по ошибке начал работу в Отделе раскрытий преступлений.

Терпеть эти укоризненные взгляды было сложно.

– Я там тоже буду работать, – сказал он вместо прощания.

– Да да… челюстью, – Алекс-девушка отвернулась и крикнула стоящему недалеко коллеге:

– Поспорим, сколько килограммов он наберет за следующий месяц от постоянного поедания пиццы?

Алекс неодобрительно покивал головой и пошел в сторону длинного пустынного коридора, в то крыло, где шел вечный ремонт. А вслед ему прилетали голоса, делающие ставки на его будущие кило.

Филиал Небесного Отдела Отделов №23675 категории А (с залом ожидания) Управления Земли Верхнего Уровня.

Так называлось то место, где я оказалась. Но от этого мне не стало легче красить эту цилиндрическую комнату. В целом, название это было мне знакомо. Я встречала его в уставах, отчетах и других бумагах. Вот только я думала, что это и есть загробная жизнь, а не пристройка к Верхнему уровню, находящаяся где-то между Гранями (что бы это ни было).

Теперь мы красили втроем: я, Фрэнки и эта девушка Ая.

– И быстрее, а то, как видите, – Цере покосилась на Аю, – люди уже появляются. А туннель еще не готов. Вы представляете, что они потом будут рассказывать? Мы видели троих человекоподобных существ, красящих туннель…, – сказала она уходя.

А врать то нехорошо!

Все это был просто спектакль с их стороны, с дешевыми декорациями. Как я могла на это купиться? На их накладные рога и искусственные крылышки? Я чувствовала себя ребенком из детского сада. Ладно, расскажу и вам, чтобы в случае чего, им не удалось и вас обмануть. Зал ожидания находится за той второй дверью, с надписью «Ад». И вовсе нет там никаких плетей. Наоборот, бассейны, парки развлечений, фильмы без тупой рекламы и прочие плюшки. Но так как отделу нужны рабочие руки, они такими фокусами заманивают к себе новых работников. Фишка в том, что я должна была сама, по доброй воле, зайти с ними в белую дверь и дать себя оформить на работу. В вечное рабство. Ну, пока не выйду из комы (вот только будьте внимательны, если вы на самом деле умрете, то постарайтесь не попадать в настоящий Ад).

– Это все равно обман, – говорил Фрэнки. – Ты зашла в дверь, введенная в заблуждение. Они должны аннулировать твой контракт.

Ох. Я настолько смирилась с мыслью, что я умерла, что теперь испытывала даже какое-то… разочарование?

Ая тоже была с нами. Благодаря Фрэнки, им не удалось разыграть перед ней эту комедию, поэтому она была здесь добровольно.

Оказалось, она заболела пневмонией и в тяжелом состоянии была доставлена в больницу.

Но ведь меня сбил поезд.

– Как можно выжить, если тебя сбил поезд? – вопрошала я, лениво выводя полосы на стене. Эх, сейчас бы не помешали уловки Тома Сойера*.

– Может, он тебя аккуратно сбил? – предположил Фрэнки.

– Тебя сбил поезд? – удивилась Ая.

– Да, когда я шла под мостом Иосифа Вечного.

– – в последний момент кто-то спас тебя, но вас снесло воздушным потоком: и ты ударилась головой о камни, а тот человек погиб.

– Я читала о тебе в газете, – сказала она. – Там писали, что тебе очень повезло – мало того, что кто-то спас тебя, оттащив от поезда, так еще рядом шла медсестра, сумевшая оказать тебе медицинскую помощь… Правда, вас снесло воздушным потоком и ты ударилась о камни, а тот, кто спас тебя, погиб.

Прекрасно. Значит, из-за меня еще кто-то умер.

Она сказала, что это произошло больше месяца назад, хотя по моим ощущениям, я торчу уже здесь вечность!

Было видно, что ей не терпелось расспросить Фрэнки, и честно сказать, я надеялась, что ей он расскажет гораздо больше. Но конечно же, как только мы расположились для интересного разговора (не забывая попутно красить стены), по классике жанра, пришел этот очкастый дядька и вызвал Фрэнки.

– Важное дело, – сказал он, забирая его с собой.

Мы остались с ней вдвоем.

– Вообще меня зовут Анна, – сказала она.

– Я Крис.

Мы обменялись любезностями и вновь тишина. Стало даже как-то неловко.

– Значит… Ты тоже видишь эмоции? – вдруг спросила она.

– Вижу что, прости?

–Э… Эмоции. Фрэнки – это эмоция. Его не видно на Земле. Но некоторые люди, такие как я, могут его видеть.

И этот парень еще говорил, что я сумасшедшая.

– Как это человек может быть эмоцией? – спросила я.

– Он не человек… разве не видно? Тебя что, не смутил его синий цвет?

– Ты серьезно? Да тут в соседнем отделе заправляет кучка говорящих деревьев, а кофе готовит собака бармен, ходящая на двух ногах. И ты говоришь мне про полностью обычного парня, только синего цвета? – удивилась я. Впрочем, Ая или Анна еще не успела погулять по территории этого «чудесного» места и насладиться всеми странностями. Синева Фрэнки – это последнее, что будет меня смущать в этом мире. Может, он в котел с чернилами упал.

Но Анна оказалась еще чудней. Начала мне рассказывать про каких-то там центрилов, про битву с Королевой Депрессией (ЧТО?), и что якобы она и ее друг полицейский остановили серию самоубийств, которая недавно прокатилась по нашему городу.

Она там точно с пневмонией лежит, а не с шизофренией?

Ее бред, сначала казавшийся забавным, стал меня пугать. Я даже перестала насмехаться над ней, а то еще стукнет меня.

– …А потом Алексу неожиданно предложили место в Главном управлении, в городе М. Отказываться было глупо, и он уехал. Я тоже решила поехать с ним, но мне нужно было доработать две недели, и тут я еще так некстати заболела…, – говорила она.

– То есть, ты хочешь сказать, что это не тот псих психолог с кучкой мошенников всех убили, а Королева Депрессия, безумная эмоция, расхаживающая по нашему городу? – уточнила я завывающим голосом.

– Ты не видела ее. Она ужасна. Я думаю, она и Лонг Лонга убила, – ответила Анна.

Вдруг повеяло ветром и сзади послышался хлопок. Мы обернулись – в метре от нас стояла маленькая девочка лет шести.

– О, ужас, девочка, возвращайся обратно, – приказала я.

Но девочка продолжала стоять и смотреть на нас.

– Меня сбила машина, – сказала она, как будто хвастаясь.

Хлопок. И девочка исчезла.

Жутко это, скажу я вам.

Докрашивали туннель мы вдвоем. После этого у нас был перерыв. Да-да. После раскрытия преступного сговора Отдела Отделов, мне позволили ходить в комнату ожидания. Четыре часа работы – четыре часа отдыха. Правда, часов здесь не было.

По пути мы встретили Фрэнки.

– Нас переводят отсюда, – сказал он. – В Нижний уровень. Не самое лучшее место.

– Это то место, где вы оказываетесь, когда прыгаете в тень? Но ведь ты постоянно там пропадаешь? – не поняла Анна.

Фрэнки отрицательно покачал головой.

– Представь себе лес с туристическими маршрутами, асфальтированными дорожками и прокатом велосипедов. Ты знаешь, где начало маршрута и где конец. Но если ты уйдешь с маршрута даже на шаг, то сразу заплутаешь и будешь вечно бродить меж сосен, пока тебя не сожрут дикие звери… Нижний уровень – это дремучий лес, где ты просто случайный путник, закинутый в его самую гущу… То, где я брожу – маленькая полянка в джунглях.

Звучит не очень безопасно и пока мы с Анной переваривали эту метафору, он продолжал делиться своими опасениями:

– Мне все это не нравится. – Он задумался, – зал ожидания еще не открылся, но в нем уже появилась ты, – сказал он мне. – Поэтому я и подумать не мог, что ты коматозная душа, а затем, спустя время, появляешься ты, Ая, – он посмотрел на нее, – и меня отправили на исправительные работы именно сюда.

– И вообще, где тогда все остальные люди или мы единственные, кто попал в кому за последний месяц? – подлила я масла в огонь.

Анна поспешила напомнить мне про маленькую девочку, которую мы только что встретили. Надеюсь, с ней все хорошо.

– Конечно, это может быть просто случайность, – предположил Фрэнки, но отправлять всех нас в Нижний уровень? Как будто они специально нас собрали, чтобы…, – он не договорил, перехватив взгляд того Чертяки из Зала ожидания с надписью «Ад». Тот стоял у кулера с водой и ухмылялся, глядя на нас, искажая свое, итак, неприятное лицо.

«Не нравится мне его ухмылка», – сказал Фрэнки и демонстративно взял ведро с водой, которое изначально нес в неизвестном направлении.

– Сегодня в Отделе кадров вечеринка по случаю открытия зала ожидания. Там будут все, кроме нас: меня они отправят вытаскивать всякий хлам из Озера Душ, а вам скорее всего предложат драить стены в дальних коридорах. Встретимся на тех.этаже, – тихо проговорил он и, звеня ведром, поспешил удалиться в противоположную от нас сторону.

Город М.,

Алекс прошел половину коридора, когда Георгий перехватил его на полпути. В его руках было уже шесть кружек кофе из ближайшего кофе.

– Вообще, у нас в кабинете стоит кофемашина, но недавно эти изверги, – он качнул головой в сторону кофейных стаканчиков, – начали варить такой чудесный кофе… и главное, не говорят, что за марка… или сорт. Приходится покупать, я, кстати, и на тебя взял.

– Сспасибо, – сказал Алекс, и мельком глянул на количество бумажных стаканчиков, значит, их в отделе шесть человек. Он ведь даже ни разу не поинтересовался «сколько задниц просиживают за их налоги», – как выразилась Алекс – девушка. И он теперь к этим задницам присоединился.

Когда они подошли к нужной двери оттуда действительно была слышна музыка, что-то из современного рока. Георгий повернулся спиной и пятой точкой несколько раз постучал по двери.

– Открывайте! – крикнул он.

Послышались шаги, поворот ключа и дверь открыла Мара.

– Ну наконец то! –сказала она и, прежде чем Алекс успел поздороваться, она быстро схватила кофе и повернувшись, пошла прочь.

– Добрый де…, – хотел было поздороваться с ней Алекс, но восторженно ахнул, не успел закончить предложение. Это был не кабинет, а огромный просторный зал с высоченными потолками, громадным балконом и сценой.

– Здесь раньше был концертный зал, но что-то не задалось в Главном управлении с концертами, – сказал Георгий, – хотели разделить на кабинеты. Ну мы и забрали себе все целиком.

Алекс прошел внутрь, попутно озираясь на все вокруг.

– Бросай вещи и пойдем пить кофе, – позвал его Георгий.

Алекс так и сделал: поставив коробку на пол, он побрел за Георгием, продолжая осматриваться.

У самого входа стоял музыкальный центр, крутивший самую разнообразную музыку – классику, тяжелый металл, современную попсу. В районе партера вместо сидений– хаотично разбросанные рабочие столы, в данный момент пустующие. И если бы Алекс был более внимателен, то заметил бы, что столов было гораздо больше, чем стаканов с кофе в руках Георгия. Рядом с некоторыми столами стояли стеллажи, принтеры и компьютеры, а вдоль стен висели плакаты с непонятными чертежами и планами.

Как и полагалось концертному залу – впереди была сцена с трибуной. Сейчас там висел огромный проектор и маркерная доска, такая же огромная и исписанная неизвестными иероглифами. Помимо сцены, в напоминание о концертном зале сохранилось несколько кресел – весь первый ряд. Немного левее от сцены стоял мини-бар: кофемашина и небольшой столик, рядом с которым столпились его новые коллеги.

– Знакомьтесь, наш новый сотрудник, Алекс из города С., расследовал то самое дело о самоубийствах, – представил его Георгий, и выложив кофе на стойку пошел по своим делам.

– Центрил, чтобы это не значило, – поддалась вперед Мара, делая глоток кофе.

– Да ладно, Мара, уж тебе то и не знать, кто такие центрилы? – сказала низкая маленькая девушка в очках. Алексу она напомнила Велму из мультсериала «Скуби-дуби-ду»*. Жаль, что свитер на ней был не оранжевый, а голубой.

Рядом с ней стоял бомжеватого вида парень – заросшая щетина, не выспавшийся вид, одетый в мятую футболку и штаны. Ему бы только собаку и будет Шегги. Прямо целая корпорация «Тайна»*. Он самодовольно подумал, что мог быть Фредом, а красотка Мара сошла бы на роль Дафны (если, конечно, покрасить ее волосы в рыжий). Буйная фантазия Алекса уже начала разгораться, но помимо членов корпорации «Тайна», в отделе еще были Георгий и некий Димитрий, которым Алекс не смог подобрать соответствующих героев-прототипов из мультипликации. Хотя Димитрий напоминал ему вампира – очень уж он был бледный. Вот на кого он не сразу обратил внимание – это сборище эмоций, толпившихся немного поодаль. Они о чем-то шептались, но завидев Георгия с Алексом, присоединились к остальным, принимая участие в общей беседе.

Эмоций было три – Желтая Радость, Голубая Печаль и Бледная Апатия. Непривычно было видеть их полноправными членами коллектива.

Все обменялись формальными рукопожатиями и продолжили пить кофе. Георгий протянул Алексу его порцию горячего напитка.

– Так кто же такие центрилы, умненькая ты наша? – спросила Мара.

– Душевидцы, видящие только эмоции. Подобную терминологию использовал Лонг Лонг и ему подобные, ведь так? – спросила она Алекса, поправляя очки.

– Он называл себя энтрилом, – вспомнил Алекс и, немного подумав, добавил:

– Значит, Лонг Лонг тоже был одним из вас?

– Кто, кто? – не понял Димитрий, единственный из всей компании, одетый в деловой стиль одежды. Про форму, принятую в Главном управлении, они как будто и не слышали.

– Он про того сумасшедшего старика, которого убили эмоции, – сказал «Шегги», потягиваясь.

– Вернее, Королева Депрессия, – сказал Алекс и вдруг понял, что, в целом, это так и не было доказано.

– Кто, кто? – снова не понял Димитрий.

«Он точно из этого отдела?», – подумал Алекс и повернувшись к Маре, повторил:

–Лонг Лонг тоже работал на вас?

– Нет, – она покачала головой. – Лонг Лонг причислял себя к древнему роду сражателей. Та еще заноза в заднице. Просто группа маньяков.

– А ты про этих, сражателей… да чудные были ребята, доставили нам хлопот, но к счастью, все вроде перевелись…, – понял Димитрий.

– Да, Лонг Лонг был последним. Надеюсь. Во всяком случае, насколько мне известно, он активно искал ему подобных, – Мара издала тяжелый вздох, – надеюсь, не нашел.

Тема Лонг Лонга для окружающих была исчерпана, и они продолжили пить кофе.

– Так что там с Анной и той второй девушкой? – вновь обратился Алекс к Маре.

– Та вторая девушка – моя дочь, – сказал Георгий. – К ней была приставлена охрана, дабы оградить ее от опасностей. Но, как показало время, это не сильно помогло. – Он бросил укоризненный взгляд на Мару, который она не заметила.

– Я должен был сам лично озаботиться ее безопасностью, – добавил он.

– Ну не скажи, – протянул «Шегги», – если бы не Степ, то ее бы размазало по шпалам. Да, Степ? – сказал «Шегги» в пустоту.

– Сначала кофе, потом дела. Мы заслужили эти несколько утренних минут в тишине, – сказала Мара и закатила глаза.

Алекс начинал злиться. Он то всю ночь не спал. Сначала звонил в больницу, где потвердели, что Анну ввели в искусственную кому: «у нас не было выбора, она могла умереть», – говорил врач по телефону, затем преследовал начальство, чтобы выпросить отгул: «это невозможно. Мы, итак, отпустили вас в пятницу, а ведь она вам не родственница! Тем более, вас только что перевели. Отгулы в вашем случае не приняты!», – сказали ему. Затем он пытался докопаться до Энти, но та упорно игнорировала его: «да, есть такой отдел. Их интересуют события, произошедшие с Лонг Лонгом», – вот и все, что ему удалось из нее вытащить. Не пытать же ее, в конце концов.

Остаток ночи он строчил в голове всевозможные теории, пытаясь объяснить самому себе происходящее вокруг. И теперь он стоит здесь, мучимый вопросами, пока они невозмутимо пьют кофе.

Вдруг раздалось громкое «ку – ку». Алекс повернул голову: высоко на стене висели огромные, в целый метр, деревянные часы с кукушкой.

– Итак, планерка, – сказала Мара и быстро начала раздавать задания сотрудникам:

– Вы двое, – обратилась она к «Шегги» и пустому пространству рядом с ним, – проверьте электрички западного направления. Люди возвращаются из города и падают замертво.

– Может, они просто устали? – развел руками «Шегги» (как его звали на самом деле, Алекс не запомнил).

– Может, а может кто-то под видом нищего или продавца мороженого высасывает у них энергию. Проверьте! Димитрий, – повернулась она к «вампиру», – на моем столе дело от начальства – кого-то из вышестоящих кругов явно подменили. Надо выяснить – чья душа в его теле. Роза, – она посмотрела на «Велму», – найди уже этот пергамент и поскорее! Вы, – повернулась она к эмоциям, – расползайтесь по городам и продолжайте наблюдение!

Она перевела взгляд на Георгия. Тот уже сидел за столом, уставившись в экран монитора.

– И, наконец, ты, – она взглянула на Алекса, – за мной! – махнув ему рукой, она стала быстро подниматься по узким ступенькам, ведущим на сцену.

Там за шторкой стояли длинные ряды стеллажей, небрежно закиданные книгами и папками с документами.

Они зашли за один из них, и там, меж книжных полок, уютно расположились два кресла и журнальный столик.

Мара жестом указала ему присесть. Сев, Алекс сразу заприметил стенд с начальством Главного управления, небрежно лежавшем на полу.

«Как неуважительно», – подумал Алекс, представляя, что бы с ним сделали на прошлом месте работы за такое пренебрежение.

На самом столике стояло пару грязных кофейных кружек и стопка книг.

– Итак, – сказала Мара, сев во второе кресло, – я думаю у тебя есть вопросы…

Филиал Небесного Отдела Отделов №23675 категории А (с залом ожидания) Управления Земли Верхнего Уровня.

Открытие зала ожидания означало перевод Отдела Отделов из одной категории в другую, а значит, дополнительные плюшки. Какие именно, Цере не уточнила. Перед назначением этого ответственного задания – драить стены, меня и Анну вызвали в отдел кадров. Уже были видны признаки зарождения будущей вечеринки – по бокам висели шары, а тетка с сигарой накрасила губы. Мне даже стало обидно – ведь я тоже здесь работаю. Но видимо, все на меня в обиде. Заставили работать как раба меня, а обижаться в итоге тоже решили на меня.

«Мы бы пригласили тебя на праздник, – сказала Цере, – но это строго для полноправных сотрудников. Ты же пока числишься как стажер». Они даже придумали причину, чтобы меня не звать. Анне было предложено сидеть в одиночестве в зале ожидания. Но на их счастье, она согласилась мне помогать.

Пока Цере зачитывала нам – какой именно из многочисленных коридоров стоит чистить и где взять моющие средства, я краем глаза изучала на ее столе бумаги. И хотя они были вверх ногами, я смогла разобрать, что на одной бумаге объявлялся розыск особо важных душ, увидеть которых я не могла – они были прикрыты другой бумагой, где кто-то что-то требовал: «Немедленно перенаправить нижеперечисленные души в Нижний уровень третьего координата:

№ 00000121 категории B

№ 001005972 категории D/1…»

Перехватив мой взгляд, Цере схватила бумаги и протянула их женщине – сигаре:

– Отпишись Филину о некоторых затруднениях в этом деле, – сказала она.

Женщина – сигара раскрыла рот, желая что-то сказать, но вместо слов из него выпало пару сигарет и вырвался сдавленный кашель.

– Придумай что-нибудь, – строго сказала Цере, – вы что стоите, скорее идите! – это уже предназначалось нам.

Уходя, я представляла как тетка – сигара оправдывается перед человеко-птицей, в деловом костюме, и гневно размахивающим своими крылышками.

– Нижний уровень – не самое лучшее место для времяпрепровождения, – сказал Фрэнки, когда мы собрались в нашем тайном логове. На тот момент, Цере уже известила меня, что появилась вакансия на другом уровне, а Анне было сказано, что ее переводят в другой зал ожидания, ведь наш еще официально даже не открыт – и наличие коматозной души могло вызвать вопросы у комиссии. В целом, все было логично. Но Фрэнки это казалось подозрительным:

– Залы ожидания и существуют, чтобы души не попали в Нижний уровень, – говорил он, – если бы я был параноиком, решил бы, что нас специально собрали в одном месте, чтобы перенаправить туда.

– Но кому это надо? – спросила Анна.

– Я думаю, когда мы об этом узнаем, уже будет поздно что-то исправлять. Поэтому надо бежать отсюда сейчас, – предложил Фрэнки.

– А разве возможно сбежать отсюда? – удивилась я.

– Конечно, сбежать можно откуда угодно. Кроме Нижнего уровня.

Звучит убедительно.

– И куда мы направимся? – спросила я.

– На Землю…, конечно же.

– Здорово! – обрадовалась я. Перед глазами пробежало сразу тысячи идей веселого времяпрепровождения на Земле: можно подглядывать за своими друзьями, смотреть бесплатно фильмы в кинотеатрах, пугать случайных прохожих…

Анна тоже поддержала эту идею.

– Вот только, – Фрэнки посмотрел на меня, – твой контракт. Его желательно бы забрать с собой, а иначе тоже уйдешь под суд.

– Да ну его, этот контракт, когда я выйду из комы, мне будет на него наплевать

– Я бы на твоем месте не был так уверен. Я, помнится, тоже наплевал на одну бумажку, что в итоге аукнулось через семьсот лет. Поэтому подумай хорошенько, если не хочешь провести здесь вечность.

– Ладно – ладно, – сказала я, – подобная перспектива звучала пугающе, – но как мне добыть его обратно? Особенно, когда там вечеринка?

– А может тебе просто пойти и попросить его? – предложила Анна.

Мы с Фрэнки посмотрели на нее, как на сумасшедшую.

– Ага, так они его и отдали, – буркнула я.

– Это может вызвать подозрения, – поддержал меня Фрэнки, – я прокрадусь туда и попробую его вытащить во всеобщей суматохе вечеринки. А вы скажите, что закончили драить стены и попроситесь на праздник, отвлекая народ.

Воодушевившись этим планом, мы выдвинулись в Отдел кадров.

Однако, к нашему удивлению, там было пусто. Фрэнки нахмурился.

– Может, они решили устроить пикник? – предположила Анна.

Пикник? Сомневаюсь.

– Я пойду искать контракт, – сказал он, – а ты, – указал он на Анну, – сторожи вход, а ты, – он перевел взгляд на меня, – сходи проверь ближайшие коридоры.

– Впервые вижу его таким инициативным, – прошептала мне Анна, вставая на позицию. А я пошла бродить по коридорам. Но везде было пусто, словно все испарились. Видимо, специально, перенесли вечеринку, чтобы я не нашла на нее дорогу и не явилась, как золушка, посреди бала.

Однако, повернув в очередной коридор, до меня стали доноситься отдаленные голоса. Зал заседаний!

И как мы сразу не догадались! Вот куда они перенесли свою вечеринку! Да и помещение там гораздо просторнее. Но где же музыка и гул всеобщего веселья? Я подошла поближе, заглянув в зазор между стеной и дверью: надо было убедиться, что там собрался весь коллектив. То, что я увидела, мало походило на вечеринку. Скорее собрание. Честно, я не хотела подслушивать, но обрывки дошедших до моих ушей разговоров, заставил меня притаиться и немного задержаться.

– …Надо найти и убить ту девочку! – говорил тот чертяка из зала ожиданий.

– Это просто ребенок! – возмутилась Цере.

– Она видела их! Она может рассказать…

– …Своим родителям? И это спишут на детские фантазии!

– Поддерживаю. Не стоит делать из этого трагедию, – согласился Козео.

– Помалкивал бы! – заворчала тетка-сигара, – это твой косяк! Ты должен был убедиться, что программа отключена!

– Она и была отключена! Эта все «Два»! Она там протирала пыль и случайно включила приемку!

Прекрасно, и здесь меня ухитрились в чем-то обвинить.

– Зачем ты вообще собрал их вместе! – продолжали нападать на Козео.

– Вы сами сказали, что скоро проверка! И надо срочно приводить все в порядок! – отнекивался он.

– Нижний уровень… вы уверены, что мы сможем это все безопасно провернуть? – тревожился Коняшка, голос которого легко узнавался во всеобщем гуле.

– Главное, что безопасно будет у нас: если их обнаружат проблемы будут серьезные!

– Пускай их уже забирают! Я устала и хочу домой! – возмущался неизвестный женский голос.

– Да! Поддерживаю! Мы торчим здесь безвылазно целый месяц! – вторил ей другой голос.

– Мы не должны позволять им спокойно разгуливать, где им вздумается! – почти одновременно ругался еще кто-то.

– Да кто их может отсюда вытащить? Врачи? Врачи бессильны, пока их души у нас! – а это был голос дядьки в очках.

– А вообще нормально, что они остались там втроем? Без контроля? – спросил тот чертяка, с накладными рогами.

Так, запахло жареным. Я по привычке взглянула на руку, где раньше всегда были часы. Дурацкая привычка. Думаю, Фрэнки уже нашел контракт, а значит, пора делать ноги.

– Держи, – хмурясь, протянул мне Фрэнки желтоватую бумагу, скрученную в трубку. В другой руке он держал ленточку, которой этот контракт был обвязан.

– Что-то не так? – спросила я, засовывая бумагу в карман своей униформы.

– Пытаюсь кое-что вспомнить, не важно, пошлите! – ответил Фрэнки и мы отправились на тех. этаж.

– Может я могу помочь? – спросила Анна.

– Навряд ли ты знаешь буквенные обозначения категорий душ, – отмахнулся он.

Действительно, очень актуальная информация на данный момент. Мы спустились на тех.этаж, а затем еще ниже, но уже по другой лестнице, попав в очень сырое помещение с плесенью. Здесь с потолка капала вода и немного попахивало отходами.

«Все Отделы Отделов соединены между собой длинными проходами, а те в свою очередь соединены с другими Отделами и Управлениями. Когда нас схватятся, то в первую очередь, пойдут искать туда!», – тихо говорил он, пока мы шли.

«И куда же в таком случае идем мы?»,– уточнила я, заходя в очередное сырое помещение.

«Давным-давно, я перерисовывал старые чертежи одного из филиалов Отдела Отделов и обнаружил старые канализационные трубы, которые уже не используются. Они отображены только на очень старых схемах, и я не стал перерисовывать их в новые», – сказал он. Неожиданно он остановился и опустившись на колени, стал внимательно изучать каждый сантиметр пола, попутно ощупывая его. В это время я рассказала о подслушанном разговоре.

– А я говорил, что это подозрительно. Скорее всего, они намеренно включали систему приема, чтобы отловить ваши души, – сказал Фрэнки.

– Может, это темные энтрилы, про которых говорил Лонг Лонг? Это связано с Королевой Депрессией? – пыталась разобраться Анна.

– Пока что я в этом не уверен. Темные энтрилы используют другие методы, – ответил Фрэнки, своими словами подтверждая весь этот бред Анны про некую Королеву Депрессию.

Ладно, допустим после всего увиденного, я готова поверить в безумную эмоцию, убившую толпу студентиков. Но тогда возникает другой вопрос.

– Но я тут причем? Вот Фрэнки – уголовник, ты… сумасшедшая. И вы оба утверждаете, что замешаны в том деле с самоубийствами и теперь вас могут искать некие темные энтрилы (на последних двух словах я изобразила кавычки двумя пальцами). Но я чем провинилась? Нанесла вред тому поезду? Я самая обычная девушка. Работаю официанткой. Живу с мамой…

– Может, ты – как та девочка? – предположила Анна, – попала сюда случайно, и они не смогли с тобой ничего поделать. И придумали весь этот маскарад…

В ее словах была доля логики. В конце концов, я мастер попадать в случайные нелепости.

– Да. Но тогда зачем им отправлять и ее в Нижний уровень? Могли бы сразу перевести ее в действующий зал ожидания, – не согласился Фрэнки, продолжая лазить по полу.

– Случайный свидетель, – пожала плечами Анна. – Я ведь тоже никакая не преступница, – продолжала она рассуждать, – во всяком случае, видеть эмоции – это не преступление, а Фрэнки…, – она задумалась, – что ты натворил, Фрэнки?

– Самое время, да? – сказал он, пыхтя у нас под ногами.

– Я все-таки думаю, это связано с темными энтрилами, про которых говорил Лонг Лонг… Они убили Лонг Лонга и нашли нас… Но зачем? – спросила она, глядя на меня. Ну, мне откуда знать. Я вообще чувствую себя так, словно смотрю сериал с середины сезона.

– Нашел, – крикнул Фрэнки. Мы обернулись и увидели, как он зацепил что-то в абсолютно гладком полу. И вдруг это нечто немного оторвалось от пола. Невероятно – там действительно был люк.

– Помогите же мне! – возмутился он.

Мы поспешили к нему и ухватившись за небольшой выступ в полу, стали тянуть его. Тяжело пыхтя, нам удалось его поднять и откинуть. В нос сразу же ударила жуткая вонь.