Королева мусора

Глава восьмая

— Стоп! — весело сказала Дашка, бесшумно возникая у Натальи за спиной. — Передохни. И так уже почти все готово, а времени всего ничего прошло. Часа три от силы.

— Так это ж на бумаге… — уныло протянула Наташка, с удовольствием потягиваясь и поднимая глаза от блокнота. — Ой… — она взялась руками за щеки и замерла в изумлении.

Свалки как не бывало. Вокруг высился лес. Почти черные в темноте ели были словно нарисованы на бледно зеленом от множества звезд небе. А в тех местах, где лес разрезали широкие просеки и дороги, были видны далекие горы. Даже сейчас, ночью, они мерцали зеленым, отражая звездный и лунный свет. В пяти шагах журчала широкая и полноводная река. Она лениво разливалась тихими заводями и там в ее воде купали свои ветви ивы. А чуть ниже по течению дробились на мелких волнах желтые огоньки какого-то городка — смутно виднелись островерхие башни и тонкие шпили с флюгерами. Смутно, потому что от реки поднимался белый и пушистый туман.

— Ой… Даш, как ты это? — Наташка не смела поверить своим глазам.

— Да просто. Я подумала: «А зачем мне доделывать эту палочку? Она и так совсем как волшебная! Надо только отбросить „совсем как“ и поверить…»

— И ты…

— Поверила, как видишь! — Дашка улыбнулась. — Сначала попробовала Дракоше рану залечить — получилось. А потом посмотрела на тебя. А ты сосредоточенная сидела, карандаш грызла. Ну, я и пожелала тебя удачных выдумок… Легко ведь придумывалось?

— Не то слово…

— Вот. А потом пожелала, что бы все твои придумки тут же возникали в реальности. Видишь? Все получилось! Ну, и я по ходу кое-что добавляла. Правда, немного. Потому что мне надо было за твоими желаниями следить. Палочка-то хоть и многоразовая, да не вечная. Тысячу и одно желание исполнить может, а потом — все. Будет простая деревяшка. В бесконечную я, извини, поверить не смогла… Вот. В общем, у нас всего три желания осталось. Так что давай город сначала придумаем до конца. Одно желание на непредвиденные обстоятельства оставим. И одно… Ну… Что бы домой вернуться, да?

Наташка согласно кивнула. Она уже совсем успокоилась. И твердо верила, что домой они попадут обязательно. И что Город у них получится хороший. И вообще, все будет хорошо!

— Кто первый придумывает? — деловито поинтересовалась она.

— Я, конечно! — Дашка тряхнула косичками. Ты во-о-он уже сколько напридумывала! Так что пока отдохни.

Наташка не спорила. Она прислонилась спиной к дереву, и стала слушать сестру.

— Значит так, — деловито начала Дашка, — этот город — самый красивый в стране. А главное — самый интересный! В нем множество парков… Самых разных — и очень больших, и совсем крошечных. И есть среди этих парков один, очень старый и очень большой. Он усажен вековыми липами и дубами. В нем множество запутанных дорожек, которые выводят тебя к совершенно неожиданным местам. Ну например… Например, можно совершенно случайно выйти к деревянной замшелой избушке, в которой расположен самый замечательный в городе книжный магазин. Зайдя в него, ты убедишься, что на полках стоят все твои самые-самые любимые книги. Среди обложек будут попадаться и незнакомые, но, можешь быть уверена, стоит тебе их прочитать — ты полюбишь их. Они ТВОИ.

— Да, — вздохнула Наташка, — попасть бы в этот магазин… А то, помнишь? Кто-то взял почитать «Тимма Таллера» да так и с концами… И «Требуется дворник» не вернули… А где их сейчас купишь?

— Не перебивай! — Дашка недовольно посмотрела на сестру. Впрочем, не слишком недовольно. Пропавших книг ей тоже было жаль. Может, именно поэтому и придумалась у нее эта палатка? — Даже если у тебя совсем-вовсе нет денег, одну книгу тебе все же разрешат взять. Но не стоит искать этот магазинчик специально, все равно не найдешь. На него можно наткнуться только случайно. В городе вообще много таких мест. Например есть площадь Неожиданностей. Все знают, что на нее можно выйти только через узкий переулочек с большими желтыми фонарями — он называется Кирпичный. И только через арку. Но вот через какую — никто не помнит. А арки, между прочим, в этом переулке встречаются на каждом шагу. Сколько раз метить пробовали нужную — бесполезно! Начнешь искать площадь — неизвестно куда попадешь. То в кафе тебя арка выведет, то на берег моря (хотя город совсем не морской!), то в какой-нибудь из парков. Да мало ли еще куда?..

— Даш… — опять подала голос Наташка, — а что это за площадь Неожиданностей такая? Чего ее все ищут?

— Ну, ищут ее далеко не все… А площадь… В самой площади нет ничего интересного. Просто пустырик такой, окруженный арками и покрытый плитами из чего-то, что больше всего напоминает синее стекло, но они не скользкие, а как бы слегка шероховатые. Все дело в том, что на этой площади случится может все, что угодно. Можно встретить человека, который очень нужен, но неизвестно, где его искать. Можно увидеть ночную радугу, звездный дождь, НЛО… Летающие тарелки, кстати, часто там садятся. Так что и с инопланетянами можно пообщаться. А можно что-нибудь найти необычное. Поющую сиреневую ракушку, колокольчик, который звонит сам по себе, букет нездешних цветов. Да что угодно! Там может быть ВСЕ, ЧТО УГОДНО. И всегда это что-то будет неожиданностью для тебя. И еще у этой площади интересная особенность есть. Если ты пришел туда не один — ты больше никого не встретишь, хоть сколько там пробудь. Ну, понимаешь, эта площадь существует как бы только для тех, кто на ней сейчас находится… Две компании могут быть там в одно и тоже время, но не увидят друг друга. Словно есть не одна площадь Неожиданностей, а несколько. А если ты ищешь кого-то, то встретить его можешь, лишь придя совсем один…

— Ладно, я поняла. — Наташке не терпелось узнать, что еще есть в этом удивительном городе, — А дальше? Ну, что там еще есть?

— Еще… Да много всего! Есть, например, такой памятник… Ну, не памятник, а так — скульптура. Маленькая девочка держит в руках голубя. Славная такая девочка. Совсем как живая. Стоит эта скульптура на обрыве большого оврага. И пройти к ней можно только по подвесному мосту.

— И что, ее тоже не всегда удается найти?

— Ага… Не всегда. И не всем. Пока человек помнит свое детство найдет. А те, кто забыл… Ну, они и не ищут. Потому что просто про нее забывают. А для ребят эта девочка — словно подружка. Почти все как-то по-своему играют с ней. И, говорят, она иногда взаправду превращается в девочку. В живую. Только не надолго.

— Здорово… Помнишь тот памятник в Тарусе? Спящего мальчика? Помнишь?

— Да. Как мы тогда представляли, что он просыпается и играет с нами, бегает. Иногда казалось — вот-вот его ладошку в своих пальцах почувствуешь…

— Ага… Мы его Сережкой звали. Слушай, а пускай он тоже… Тоже здесь будет, а? Пусть тоже иногда побегает!

— Нет, Нат, не получится…

— Ну, почему?!

— Да потому… Мы тогда маленькие были, вот мама и сказала нам, что памятник называется «Уснувший мальчик»…

— А по правде как?

— А по правде он не уснувший… Утонувший он, вот…

— Сережка? — ахнула Наташа, словно речь шла не о гранитном мальчике, а о живом.

— Вот так… Сама понимаешь.

— Угу… Жалко так… Рассказывай дальше, ладно?

— А что дальше? Мест таких много, о каждом не расскажешь. Да и зачем? А есть места совсем простые, но тоже интересные. Например, игрушечная лавка, где работает самая настоящая добрая фея. И игрушки в этой лавке все разные, двух одинаковых нет. И все… Ну, как сказать? Симпатичные? Хорошенькие? Ну, не знаю… В общем, они все такие, что из рук выпускать не хочется. А воздушные шарики в этой лавке огромные, яркие, и долго-долго могут летать и не сдуваться. Несколько месяцев. А еще по городу ходит дядька… Ну, самый обычный дядька. Не знаю, как его описать, потому что на него никто и не смотрит. Все смотрят на Разбойника. Это такая кукла-марионетка. Дядька ее на ниточках водит перед собой. И всем кажется, что Разбойник — живой. Дядьку словно и не замечают, а с Разбойником здороваются, разговаривают…

А все дома в этом городе или деревянные (на окраинах), или из красного кирпича, или серого камня. И все — разные. И все — красивые. И все — сказочные. А фонари граненые, на ажурных столбах или на длинных цепях. И в них вставлены разноцветные стеклышки, так что, когда дует ветер, кажется, что по городу мечется разноцветная метель…

А вообще, что я тебе рассказываю?! Смотри сама!!! — и Дашка махнула волшебной палочкой…

…Город был прекрасен. Не смотря на то, что стояла глубокая ночь. А, может быть именно поэтому. Девочки непроизвольно схватились за руки, потому что им показалось, что они сейчас упадут. Ветер шумел в кронах деревьев, и с непривычки казалось, что все вокруг движется — это качались на цепях и разбрасывали вокруг разноцветные отблески граненые старинные фонари. И этот теплый свет, и этот теплый ветер, и теплый запах не успевшего остыть камня… Девочкам стало так хорошо, что они засмеялись. Наташка раскинула руки, как крылья, словно стараясь обнять ветер, закружилась. А Дашка смотрела на дракончика. Тот проснулся. И, ничего не понимая, оглядывался, часто моргая:

— А… Простите… Где я?.. Я заснул почему-то?

— Ой… Васенька! — Наташка бросилась к дракончику. — Тебе лучше, да? Ты себя как чувствуешь?

— Спасибо, хорошо… А мы, извините, где? И где Мишка?.. А что стало с Королевой? — вопросы так и сыпались из дракончика.

— Стоп, стоп, стоп! — запротестовала Дашка. — Если ты, Васька, задашь еще хоть пару вопросов, мы забудем первый!

— Извините… — смутился дракончик и по привычке засунул голову под крыло.

— Опять двадцать пять! Да высунь ты голову! И не извиняйся так часто…

— Даш, не шуми на него! Это нам все понятно, а он-то заснул посреди свалки, а проснулся в незнакомом городе… Конечно, у него каша в голове… Вась, ты помнишь, какое условие поставила Королева?

Дракончик деликатно закивал, видимо, боясь что-то говорить, потому что волосы в нем так и бурлили.

— Ну, вот… «Богомол», который на тебе прилетел, он хороший был…

Дракончику Ваське это утверждение показалось, мягко говоря, спорным. И он протестующее затрещал крыльями.

— Ну, может и не хорошим, — встряла в разговор Дашка, — Но, во всяком случае, он тоже был против Королевы. Вот уж не знаю, почему…

— Ну вот, — опять заговорила Наташа, — Он Дашке, когда руку пожимал, сунул волшебную палочку. Понимаешь?

— Я, извините, не тупой… — почему-то обиделся Васька. — Конечно, с такой палочкой Волшебную страну сделать достаточно просто… Но все же тоже времени требует. Как там со сроками? Сколько сейчас времени? Если вы закончили, может, пора Мишку выручать? Нам-то хорошо, а он там…

— Ой, конечно… — Наташка и Дашка разом покраснели. — Стыдно-то как… Надо бы с Королевой связаться. Пусть выполняет договор!

Но придумать, как связаться, они не успели. Королева, видимо, сама поняла, что проигрывает. И опять с неба послышался голос… Нет, не голос, а смех. Мягкий, переливчатый и, в общем-то, даже красивый. Только по спине от него почему-то бежали мурашки… А отсмеявшись, Королева заговорила:

— Ну что, торжествуете победу, девчонки? А не рано ли?

— Но… — Дашка задохнулась от негодования, — Но Вы же сами…

— Во-первых, обращаясь ко мне, добавляй «Ваше величество»! А не то…

Раздался щелчок, в небе громыхнуло, и в одно из стоящих по близости деревьев ударила молния. Дерево заполыхало. Наташка в ужасе прижалась спиной к Дашкиной спине, Васька опять затрещал крыльями, вздыбил чешую.

— А во-вторых… Во-вторых — спасибо! — продолжал насмешливый голос.

— Что?! — девочки не верили своим ушам.

— А что слышали! Вы не только хорошо убрали эту свалку, но и выстроили мне отличную мусорную страну.

— Это волшебная страна, волшебная, а не мусорная! — Наташка в возмущении сорвала голос.

— А какая разница? Королевой-то буду Я! И все жители станут моими мусорными подданными!

— Нет! — Дашка сжала кулаки. — Нет! Мы не позволим!

— А как? — голос стал вкрадчивым, не утратив, впрочем, насмешки. Как милые мои? С вашими двумя жалкими желаниями… Одно я вам советую оставить для возвращения домой. А второе… Ну, второе вам будет на что потратить!

Опять ударила молния, и тут же рядом с девочками раздался жалобный стон. Они, уже понимая, что произошло, и холодея от этого понимания, обернулись.

Васька был еще жив. Но… В каком он был виде… Радужные, переливчатые крылья обгорели, жалко и нелепо торчали тонкие кости, да кое-где свисали лохмотья кожи… Белая шерсть обуглилась и почернела, один глаз лопнул и вытек… Неловко ворочаясь, он тянул к девочкам шею, и все пытался что-то сказать, трудно выталкивая из себя слова:

— Не… тратьте… желание. На… меня. Не… надо. Измените… историю. Прошлое… Прошлое создайте… И — маму… Мне…

Тут дракончик уронил голову. Наташка кинулась к нему, заливаясь слезами. А Дашка не двинулась с места. Она только яростно сжимала в руках волшебную палочку, и мысленно приказывала себе: «Не плакать… Не плакать… Не сметь! Думать… Думать надо! Ведь что-то он имел в виду? Ведь что-то хотел сказать! Васенька, малыш, да как же это!.. Нет, не сметь. Не сметь жалеть! Думать… Как же это — изменить прошлое?! Как… Будущее — понятно… Но прошлое!»

Наташка тем временем склонилась над несчастным зверенышем. Она побоялась даже прикоснуться к нему, настолько бедняга был обожжен. Васькины желтые глаза помутнели, затянулись третьим веком, дракончик был без сознания, но все еще жив. Дыхание с хрипом вырывалось из открытой пасти, бока подергивались. Наташка не выдержала:

— Дашка! Ну, сделай что-нибудь! — взмолилась она, хотя сама понимала, что все бесполезно. Можно за одну секунду вылечить Ваську, но что помешает Королеве опять шарахнуть молнией? Его или кого-то из них… Можно перенестись в другое место, даже вернуться домой. Но как же город? Как же Мишка?

Васька опять тихо застонал, приходя в себя. А, будь что будет! Лишь бы ему стало легче…

— Дашка! Загадывай!!!

— Сейчас… — Дашка застыла на месте, только глаза блестели лихорадочно.

— Да Дашка же!!!

— Сейчас… Я начинаю понимать…

Но тут, видимо, понимать начала и Королева. В воздухе опять раздался бездушный сухой щелчок, и Дашка вдруг с места прыгнула далеко в сторону, не удержалась на ногах, упала. Но тут же вскочила и крикнула Наташке:

— Не стой! Прыгай, беги… Зигзагами беги!

Совет был дельным: молнии били теперь не переставая. Со стороны казалось, что девочки играют в «ляпки» с грозой. В смертельные «ляпки». Думать в таких условия было тяжело. И все же Дашка поняла! Поняла и крикнула, перекрывая раскаты грома:

— Наташка! Этот город называется Старгород…

— Дашка!!! Господи, да сделай же ты что-нибудь!!! Ну, не все ли равно сейчас, как называется это чертов город!

— Нет! Не все равно! Он называется Старгород! Потому что ему очень-очень много сотен лет! Да и вся страна очень старая. А называется она Мусория. Никто из ее жителей не знает, почему. Ведь никто и никогда не слышал здесь о Королеве Мусора! Никогда. Не было ее просто. И свалок здесь нет. Ну вот совсем нет. Потому что из старых вещей с помощью воображения и волшебства делают что-нибудь интересное. Есть даже специальные такие мастерские, и в них работают добрые волшебники. А помогают им дети. И рядом нет никаких свалок. А есть много-много других сказочных стран. И Облогория, и Приведения, и Слонопатамия… И все-все, когда-либо кем-либо придуманные! Нет, не все, а только добрые… Но этот город все равно — самый-самый… Он… А еще в нем живет наш Мишка, у него сад пасека… А еще… Наш дракончик тоже здесь… То есть не здесь, а в горах. Живет с мамой и папой в большой и красивой пещере… И сейчас им обоим снится сон. Сон про нас и Королеву Мусора… А Васькины мама и папа стоят рядом с сыном, думая, что он проснется и испугается грозы… Вот!

Дашка махнула палочкой. Упала, задыхаясь. Поняла, что больше держаться нет не сил, ни нужды и наконец-то дала волю слезам. И тут, очень к стати, пошел дождь. Да что там дождь — ливень! И они с Наташкой промокли до нитки в одну секунду. Дождь умывал их, а они все ни как не могли успокоиться. Все вздрагивали от плача. Но этот плач был не страшным. От него становилось так легко, так свободно! Потому что все плохое было уже позади. Потому что все-таки оказалось, что прошлое можно изменить. По крайней мере здесь, в сказочной стране, которой отроду всего-то несколько часов… Нет, ей уже много сотен лет… Прошлое можно изменить, потому что его тут можно просто придумать!

А потом дождь кончился. Девочки посмотрели друг на друга, и засмеялись. Такие они были зареванные и грязные! Отсмеявшись, Наташка вздохнула:

— А жаль все же, что мы никогда уже не увидим ни Мишку, ни Ваську…

— Жаль… Слушай, а может еще увидим? Может, как-нибудь мы сюда попадем? Ведь это и наша страна тоже… Раз уж мы ее придумали!

— Может…

— Ой, Наташка! Ты смотри, где мы!

— А где?

— Ну, ты что, не видишь? Это же площадь Неожиданностей!

Наташка посмотрела под ноги. Да, под ней явно было что-то, похожее на синее стекло. Площадь неожиданностей… А кого бы она хотела встреть на этой площади, раз уж они здесь? Наверное, друга детства. Сережку. Уснувшего мальчика, с которым они так часто играли на берегах реки Оки, в славном городе Таруса. Точнее, утонувшего. А раз утонувшего, то сказка бессильна, да? И нельзя увидеть его, живого, а не гранитного, даже здесь, на площади Неожиданностей? А может быть…

— Даш, мы сейчас домой, да?

— Да, видимо… А хочешь, сначала по городу погуляем. Или даже поживем здесь несколько дней. Ведь куда нам спешить? Палочка нас домой доставит так, что там и минуты не пройдет! Бабушка все так же будет спать, и даже паяльник остыть не успеет. Натик, да что с тобой? У нас же все получилось! Вот он город, вот она — волшебная страна, а Королевы мусора нет и не было никогда!

— Да, конечно…

— Так что ж ты такая траурная?! — Дашка просто кипела возмущением и недоумением.

— Да нет, все нормально, — Наташка заставила себя улыбнуться. Дашунь, ты иди во-он в ту арку, ага? И подожди меня там. Я тут посижу одна минут пять, ладно?

— Встретить кого-то хочешь? Понимаю! — успокоилась Дашка. Она улыбнулась сестре, и быстро пошла к нужной арке. За аркой оказался небольшой скверик с фонтаном. Дашка с удовольствием улеглась спиной на жесткую лавку, и стала смотреть на звездное небо. Оно было очень красивым. Сказочно красивым… Вот только глаза все время закрывались, и веки стали такими тяжелыми… Дашка совсем уж было задремала, как вдруг…