Королева роз

Сказка про бубенец

За семью горами, за семью морями, за тихой речкой, за синим долом было маленькое королевство. Жили в нем король с королевой. Жили счастливо — королева плела золотую пряжу и растила цветы на клумбе перед дворцом, король делал птиц и фонарики из китайской бумаги. В свой срок у них родилась наследница и во дворец пришла фея-крестная, чтобы сделать подарок у колыбели.

Девочка был прелестной, с голубыми глазами, золотыми кудряшками и прозрачной, белой, как фаянс, кожей. Дыхание еле теплилось в узкой грудке младенца, врачи сказали — ребенок не будет жить. Королева не слышала — она потеряла сознание. А король сказал фее-крестной.

— Смотри, вот чудесная колыбелька для нашей дочки — я сам ладил люльку и выглаживал доски. Вот игрушки — лошадка с мочальной гривой, сафьяновый мячик, погремушка из чистого серебра. Вот одеяльце — королева вышила его своими руками. Неужели ничего нельзя сделать?

Старая фея печально посмотрела на короля:

— У вас родятся новые дети, красивые и здоровые. Подумай…

Король покачал головой:

— Мне не нужно других детей.

— Хорошо, — ответила фея, — пусть будет.

Они вместе пришли в королевскую опочивальню. Чуткими, опытными руками фея добыла младенца из кружевных пеленок. Она слушала, как дитя дышит, гладила мягкие волосы, касалась крохотных губ, разминала хрупкие пальчики. Тельце малышки порозовело, стало теплей, ручки и ножки расслабились. Девочка захотела есть и тихонько заплакала, не открывая глаз. Фея-крестная протянула дитя королеве, а затем достала из воздуха крохотный золотой бубенец на цепочке.

— Смотрите, вот подарок для вашей дочки. Пока она носит бубенчик, жизнь ее вне опасности. Но запомните — она не встанет с постели, не скажет «мама», не откроет глаза. Девочка будет спать, и расти во сне и умрет — в свой срок — тоже во сне. А других младенцев у вас не будет. Вы согласны?

— Да, — кивнул головой король.

— Да, — сквозь слезы ответила королева.

Фея-крестная надела цепочку на шею маленькой принцессы, поклонилась королю с королевой и исчезла, словно ее и не было. Королева рыдала. Король отошел к окну — полюбоваться закатом и промокнуть глаза — ведь короли не плачут. Принцесса ела свой первый ужин — безмятежно и с аппетитом.

Наутро девочку отнесли в колыбельку, устроили в батистовых пеленках и одеяльцах нежнейшего козьего пуха. Король пригласил семь кормилиц, королева их выгнала — ей хотелось кормить самой. Королева закрыла окна и законопатила двери — король вышиб стекло — ребенку нужны свет и воздух. Они поссорились — с молниями и громами, угрозами и жестокими, злыми словами — первый и последний раз в жизни. А потом уснули, обнявшись, в супружеской опочивальне — что вообще-то не дозволяется этикетом.

Шли дни. Девочка чахла, изредка плакала по ночам и совсем не росла. Король, королева, няньки и мамушки неотступно караулили колыбель. Королеве казалось, что она живет в склепе, что она виновата в несчастье дочери — и поэтому надлежит изнурять себя бессонницей и постом. Пылилась без дела золотая пряжа, тихо вяли цветы на газоне. Король был занят государственными делами — круглые сутки, без перерыва, до темноты в глазах. Все свободное время он проводил рядом с принцессой, носил ее на руках и сторожил ее сон…

Нет, они не смирились, не теряли надежды — приглашали волшебников и врачей, гадателей и провидцев, раз за разом выслушивая «ничего нельзя сделать». По всему королевству скакали на быстрых конях герольды: «кто сумеет помочь принцессе, получит…». И далее список наград. Помогла неопрятная, вечно пьяная деревенская бабка. Королева не хотела подпускать отвратительную старуху к спальне дочери, но король настоял и оказался прав. Словно шустрая крыса, бабка обнюхала все углы, плюнула под порог, выставила всех нянек, настежь распахнула окно и подтащила колыбель к нему ближе. А потом взяла за руки короля с королевой, вывела их за порог и прикрыла двери.

— Вы топчете ее сны, — скрипучим голосом проворчала старуха, — вы закутали ее в одеяла любви и боли, а младенцу нужно дышать. Пусть она по ночам спит спокойно.

Было страшно — оставить дитя в одиночестве и темноте, отпустить в гости к ночи. До рассвета король с королевой, держась за руки, ждали у двери спальни — не дай бог, расплачется, вдруг станет хуже… Наутро королева в первый раз увидала, как принцесса улыбнулась во сне.

Девочка стала расти и хорошеть на глазах. Вскоре колыбель пришлось сменить на хорошенькую кроватку с розовым балдахином. Принцесса лежала в ней, разметавшись, как обычно спят здоровые дети — если не знать, что она не проснется, так бы и разбудила, — думала королева с грустной улыбкой. Она снова взялась за пряжу и золотой нитью вышивала для дочери платьица и башмачки. У постели всегда стояли цветы с клумбы. Под балдахином появились фонарики из китайской бумаги — королю хотелось хоть что-то сделать для дочери. По вечерам он всегда отнимал полчаса от государственных дел, чтобы заглянуть в детскую и спеть песенку на ночь. И однажды — король с королевой запомнили навсегда этот тихий весенний день — девочка, не просыпаясь, начала вторить мелодии. А-а-а… чуть слышным голосом пела принцесса. Это было счастье — дороже любых сокровищ из королевской казны.

Дни сменялись годами. Королева все так же сидела за прялкой и пела и своими руками рыхлила землю в саду. Король тащил на своих плечах королевство, а по вечерам возился с бумагой и клеем. Подданные роптали. Нужен наследник, твердили благородные фрейлины. Нужны войны и героические походы — ворчали советники. Что за пренебрежение — вместо жизненных дел возиться с безнадежным ребенком — мутили воду шпионы. Король знал — это правда — печаль поселилась в их славном дворце, зеркала покрываются патиной, время не ждет. Королева смотрела на линии первых морщин и украдкой выщипывала серебристые ниточки из волос. Но, встречаясь у спальни дочери, они улыбались друг другу и входили внутрь, чтобы порадовать и обогреть свое дитя.

Всё новые волшебные игрушки добывал король из далеких стран. Всё новые платья шила королева. Всё новые песни пелись по вечерам. Дочь их радовала — случалось, она повторяла слова колыбельных и строки из сказок, случалось — улыбалась и звонко смеялась во сне, пару раз даже села в постели, всякий раз обжигая надеждой сердца родителей. Но все оставалось по-прежнему. Каждый вечер король с королевой поочередно целовали теплые щеки девочки, зажигали свечу у постели и выходили, тихонько прикрывая за собой двери.

А когда свеча гасла, принцесса превращалась в мышку. Быстроногую, серую мышку, с хитрыми бусинками глаз и любопытным носом. Через щель под кроватью она выбиралась из спальни и бегала по дворцу и ходила гулять по саду. Вы себе не представляете, сколько больших чудес для одной маленькой мышки можно найти в любом доме. А уж если это королевский дворец… Кухня с залежами орехов и сыпучих, хрустящих зерен. Подвалы, заставленные бочонками, где гулко и мрачно каплет вода с потолка. Столик фрейлины — пудреницы и кисточки, румяна, духи, пуховка — нежнейший белый комок, которым можно играть, как мячиком. Пыльный покой библиотеки, книги с картинками — если сбросить одну на пол, можно переворачивать носом страницы. Золотое веретено мамы и тонкие ниточки — так забавно перебирать их лапками. Закоулки осеннего сада, дорожки с лужами и желудями, большие желтые яблоки на земле, мягкая глина, на которой остаются замечательные следы — плюх-шлеп, вот и картинка вышла. Страшная кошка с пронзительными глазами — только бы увернуться, притаиться в каком-нибудь уголке. А поутру, до того, как солнце заглянет в окошко спальни, обязательно надо вернуться и позвонить в бубенчик, — это мышка не забывала.

Ей было все любопытно — откуда течет ручей, почему трещит и рвется пергамент, что получится, если столкнуть с полки тонкостенную вазу с чудными птицами, как истошно визжит, запрыгивая на стол пожилая, важная дама. Мышка любила следить, как работает папа-король — скрипит пером по бумаге, расставляет фигурки, отхлебывает из большого блестящего кубка и снова пишет. А когда королева наряжалась к рождественскому балу, мышка смотрела и любовалась — мама красивая. Ей тоже хотелось пышное белое платье, вышитое серебром и жемчужинами, высокую прическу и крохотные туфельки с пряжками, но она знала, что мышки платья не носят.

Шутки ради она перегрызла шнурки на корсете у обер-нянюшки, из баловства утащила перстень-печатку у министра секретных дел и припрятала его в норке, просто так, из интереса разворошила прическу послу чужедальнего королевства, задремавшему на полночном приеме. Придворные стали жаловаться — нет прохода от нахальных и пакостных грызунов. Мажордом приказал расставить хитроумные мышеловки по всем покоям дворца. Так и сделали.

Мышка попалась случайно — приманкой в клетке стал шарик из пестрых перьев. Такой легкий и яркий — разве можно пройти мимо, не тронуть лапкой не наподдать носом, не увидеть — как он покатится по темному полу… Но едва мышка дотронулась до игрушки, раздался щелчок и дверка захлопнулась. Стало страшно — что будет, если к рассвету не позвонишь в бубенчик? Мышка съежилась и запищала на железные прутья. Она плакала долго-долго, потом трясла клетку и пробовала грызть решетку, потом снова плакала и звала маму.

Вернувшись с парадного ужина, королева сперва испугалась — она жутко боялась мышей, а тут в собственной спальне в ловушке пищит чудовище. Но король успокоил жену — пустые страхи. Он взял клетку:

— Смотри — это просто зверек, маленький и безобидный. Он боится тебя куда больше, чем ты его. Видишь, у бедной мышки даже хвостик дрожит от ужаса.

Королева вгляделась — и правда, в круглых ушках и бусинках глаз зверька не было ничего страшного. Даже мило — гладкая серая шкурка, лапки с крохотными коготками, черный носик. И пахнет яблоками — не иначе, сбежала из кладовой.

— Бедняжка… Что мы с ней будем делать? — спросила королева у мужа.

Король замялся — пойманных грызунов обычно топили в бочке или скармливали королевским котам. Можно, конечно, посадить зверька в клетку, кормить сухариками и сахаром… Королева улыбнулась и взглянула на мужа. Король кивнул — после стольких лет прожитых вместе, он научился понимать с полуслова супругу.

Вдвоем они вышли в сад. Король осторожно поднял решетку и поставил мышеловку на землю. Шустрый серый зверек подобрался к выходу, понюхал воздух, смешно поводя носом, и порскнул в траву — только хвостик мелькнул. Ночь спутала все следы. Муж с женой возвратились в опочивальню — завтрашний день нес с собою все те же заботы, надлежало набраться сил.

Наутро король с королевой пришли к спальне принцессы, чтобы, как водится, пожелать ей доброго утра. Король коснулся дверной ручки и вдруг замер. Скрип-скрип, раздавалось из спальни, скрип-скрип, скрип-скрип — деревом по дереву.

В жизни королевской четы не случалось секунды длиннее, чем мгновение от поворота ключа до распахнутой двери.

На лошадке с мочальной гривой — той самой — сидела принцесса в ночной рубашке. Белокурая, худощавая, бледная девочка с голубыми глазами и ямочкой на щеке. Она раскачивалась, неуклюже отталкиваясь ногами от пола, и неуверенно улыбалась.

— Мама. Папа, — осторожно, будто пробуя слово на вкус, произнесла принцесса, — Мама, папа, ваши величества! Мне снился сон — будто я была мышкой и бегала по дворцу…