Королевство пепла

— Там есть заброшенный домик, — сказал Лукас. — Мы отдохнём вечером, перегруппируемся. Это будет последнее безопасное место на некоторое время.

Дом был щедрым словом для маленькой груды щебня, что их ждала, но одна стена стояла у реки, крепкая и не сгоревшая. Остальные не были так хороши, но приюта в поле зрения не было, и Аврора сомневалась, что в они отыщут что-то получше в дикой природе.

Они прошли там, где когда-то была входная дверь. На первом этаже оказалась всего одна комната, хотя стены просели и осыпали землю щебнем, и она казалась достаточно стойкой. Горшки висели над камином, стол был опрокинут среди комнаты.

— Должны проверить наверху, — промолвил Финнеган. — Убедиться, что тут безопасно.

— Дракон тут не поместится, — промолвила Аврора

— Дракон — нет, а вот преступник да. Кто его знает, кто примет это за хорошее место для отдыха.

Лестница привела к чердаку, что наполовину разрушился от пожара и времени. Щебень и плиты падали с крыши, остатки кроватной рамы ещё были в пепле. Что-то сидело на краю кровати, низко к земле, невозможное для темноты. Сердце колотилось, когда Аврора сотворила пламя в руке, посылая свет в комнате.

Это был скелет. Он прислонился к разрушенной стене. Аврора смотрела на него, и тот отвечал взглядом пустых глазниц, упрекая за неведомые преступления.

— Люди не хотели уходить отсюда, — от слов Финнегана Аврора подскочила, и огонь погас. — Думали, что в безопасности около воды, потому остались. Никто не в безопасности.

Она прежде никогда не видела скелеты. Её жизнь за несколько недель переполнилась смертями давно ушедших членов семьи и друзей, но она никогда не видела их трупы, всё оборвалось в один миг.

— Тут безопасно, — промолвил Финнеган. — Зажги огонь внизу, будет холодно.

Они все собрались вокруг камина. Огонь Авроры согревал лица и колени, ночной холод ползал по спинам. Лукас приготовил перекус с солёного мяса и хлеба, что они взяли из города, но Аврора едва попробовала. По коже бегали мурашки, словно скелет всё ещё смотрел из тени.

Финнеган сидел рядом, и его локоть толкал её каждый раз, когда он двигался. Аврора не придвигалась, но и не отстранялась.

Его рукав задел её голую руку, и желание поцеловать его пронзило её.

Лукас наклонился к огню. Пламя освещало его глаза. Он казался так стар, как она поняла тут. Он видел приход драконов. Он видел изменения.

— Лукас, — промолвила она, — вы можете рассказать, как вернулись драконы? Что вы помните об этом?

Лукас придвинулся ближе к огню.

— Они появились из ниоткуда, и у нас не было защиты. Люди не думали, что они существуют, и они сожгли всё в пепел. Никто не верил в рассказы выживших. Дракон сжёг город? Скорее пожар вышел из-под контроля, и оставшиеся в живых сошли с ума от горя. Или чувства вины. Прошло время, прежде чем люди приняли реальность.

— А вы приняли её? — спросила Аврора.

— Я подозревал это с самого начала. Из того, что читал, слышал, я знал, что они существовали, и полагал, что они вернулись. Должно быть, я был одним из первых, кто увидел их и выжил, чтобы об этом рассказать. Я был молод и глуп, потому искал их. Чтобы доказать, что слухи — это правда. И нашёл.

Аврора наблюдала за пламенем, пытаясь представить его. Человек, что пытался сделать миф былью.

— Что вы чувствовали, — она посмотрела на него, — когда впервые увидели?

Лукас уставился в огонь. Свет метнулся по его лицу, выделяя линии и белки глаз.

— Это было ужасно, — сказал он. — И страшно, — но, как он говорил, словно сам себя убеждал.

Если б он чувствовал то, что чувствовала она, когда впервые увидела одного, живого, словно ничего не существовало больше в мире?

— Вы радовались когда-то? Думали… пытались увидеть?

— Нет, — он ответил так резко, что Аврора едва не подпрыгнула, положив руки на колени. Лукас ещё смотрел на огонь, но хмурился, и морщины рассыпались вокруг лица. — Смерть, визг… оно того стоит?

— Я сожалею… Я не думала…

— Нет, — пробормотал Лукас. — Я тоже, — он испустил глубокий вздох. — Мне надо отдохнуть. Потушите огонь, прежде чем уснёте.

Огонь мерцал, пока он говорил. Лукас вытянулся в нескольких футах от них, повернувшись спиной.

— Я была неосторожна, — тихо шепнула Аврора Финнегану. — Просто интересно…

— Не удивляйся. Я тоже задавался этим вопросом.

Она беспокойно накручивала ткань блузы на палец.

— Не жалеешь, что пришла сюда?

Она думала о костях над головой, костях, которыми станет сама, завтра, через сто лет или когда-нибудь. Которыми уже была бы, если б мир был прост.

Может быть, проклятье дало ей подарок. У неё была возможность жить в то время, которое она не должна была увидеть, стать друзьями с Родриком, заигрывать с Финнеганом и выследить драконов среди развалин, что были полны жизни, прежде чем она умрёт. У неё столько возможностей за морем, даже когда королевство грозило порвать её на части. Она не представляла, где в мире есть безопасность.

— Нет, — сказала она. — Я там, где хочу быть.

Но когда они легли спать, ей казалось, что она чувствовала драконов и биение их сердец.

Она ждала, чтобы выскользнуть наружу и увидеть их сияние в тёмном небе, но не посмела уйти. Щепотка здравого смысла говорила ей нет и заставила остаться. Она должна ждать.

Но они взывали к ней долго после того, как она закрыла глаза. И она могла думать только о завтрашнем дне. Завтра она вновь их увидит.

Двадцать один

Финнеган разбудил её рано утром, коснувшись нежно рукой к плечу. Она села, потянувшись, и почувствовала, как затекла спина.

— Сегодня вверх по реке, — промолвил Лукас.

— Надеюсь, у вас есть убежище, — сказал Финнеган. — Сомневаюсь, что есть что-то подобное, когда мы подберёмся к драконам.

— Тогда как будем спать вечером?

— Осторожно, — сказал Финнеган. — С часовыми. Когда приблизятся драконы, поплывём.

Аврора никогда не плавала в своей жизни.

— Хорошо, — кивнула она, забрасывая рюкзак на плечи.

Прогулка на север оказалась утомительной, гора так медленно росла на горизонте, словно они топтались на месте. Аврора скользила руками по камышам, когда они проходили мимо, и чувствовала мурашки на коже.

Драконы в небе были большими. Аврора могла разглядеть места, где крылья сталкивались с телами, когти на лапах. Она видела, как они рассекали воздух.

Один из драконов приземлился достаточно близко, чтобы слышать рокот, что почти сбил Аврору с ног. Она смотрела на восток, где дракон махал крыльями, хвост молотил со стороны в сторону. Он смотрел на неё. Даже с расстояния она чувствовала его взгляд, что прорезал сердце.

Аврора сжимала кулон и представляла, что чувствовала жар драконьей крови, что светилась в нём.

Пока они шли, Аврора думала о том изорванном плакате и словах на бумаге. Они называли её ведьмой. Видели б они, насколько она похожа на ведьму сейчас…

Их группа остановилась на берегу реки, когда наступила ночь, как можно ближе к воде, чтобы не свалиться в грязь, и Аврора развела огонь.

— Я буду часовой, — сказала Аврора, когда они скудно поужинали. — Я всё равно не смогу уснуть.

Она почти ждала возражений, но Финнеган кивнул.

— Разбудишь нас, когда что-то услышишь, — сказал он. После согласия принца Лукас уже не мог протестовать. Они с Финнеганом растянулись на твёрдой земле, завернувшись в одеяла, и Аврора призвала огонь. Они не хотели обозначать своё место для драконов среди ночи.

Аврора завернулась в своё одеяло, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Сотни звёзд мерцали над нею, нескончаемо рассыпая свет, сколько она могла видеть, и она склонила голову, глядя на каждую. Она ждала, что ночь будет устрашающе тиха, тишине пролезет в неё, но даже пустыня наполнилась звуком, как только стало достаточно тихо, чтобы слушать. Ветер щекотал уши, и она могла слышать мягкий плеск реки, как только та касалась камней, мягкое дыхание Лукаса и Финнегана. Это был другой вид бессонницы — она поджала ноги и смотрела на реку. Это была нереальная тишина. Мир дышал вокруг неё.

Река отражала луну, создавая второе небо, размытое и искажённое. Она сжимала кулон, водя пальцем по гребням крыльев дракона. Финнеган вновь завозился, одеяло упало к ней. Несмотря на то, что он молчал, она знала, что он не спит.

— Драконы видят в темноте? — прошептала она.

— Не знаю, — отозвался Финнеган. — Не проверял, — одеяла зашелестели, когда он сел. — Они могут осветить себе дорогу.

— Да, это правда, — Аврора прижала большой палец к лапе дракона, словно он сидел на её руке и собирался лететь. — Ты не уснул.

— Не смог. Могу последить, если хочешь.

Она тихо рассмеялась.

— Ты боишься?

— Чего бояться? Съедения драконом? Это не для меня, — он придвинулся ближе. Его рука легла на её, пальцы скользили между костяшками. Она не знала, как он нашёл её в темноте. Она могла видеть очертания его лица, форму носа, но не знала, улыбается ли он.

Аврора отвернулась, глядя на звёзды, ища горизонт без драконов. Красные прожилки на небе.

— Есть одно, что я не могу понять. Вообще. Почему меня разбудил Родрик? Я не люблю его, как истинную любовь. Он меня не любит. И даже если это истинная любовь, почему Селестина мне её дала? Зачем подбирать вещь, что меня разбудит?

— Может, она лгала. И было что-то ещё.

— Но тогда что? Удача? — она положила подбородок на колени. — Думаю, да. Это делает вещи такими простыми. Хорошую спасительницу будит истинная любовь, они живут долго и счастливо. Люди представляют себе моё спасение, а я не знаю, что делать. И если это не настоящая любовь, мы не подходим друг другу, и меня так легко представить злодейкой. Ведь я не человек. Часть истории, — она сжалась, повернувшись к нему и столкнувшись коленями. Она силилась рассмотреть выражение его лица в темноте. — Помнишь бунт в подземельях, в Петрикоре? Тристан. Думаю, Крапива говорила тебе о нём, — но Финнеган молчал. — Я думала, он мне нравится. Что он мой друг, потому что… Потому что был добр ко мне, шутил, был далеко от замка, всем, чем должен быть. Но… я создала его в голове. На самом деле он сильно отличался от того, как я думала. Хотел использовать, как и все остальные.

— Так ты обо мне думала?

— Нет. Я ненавидела тебя при встрече, — такой высокомерный, уверенный, что всё о ней знает. — Лучше сначала ненавидеть, а потом понять, что он не так уж плох.

— Не так уж плох? Ты слишком добра ко мне, Рора.

Она похлопала его по плечу, заставив немного отшатнуться назад.

— Я серьёзно, Финнеган. Я тебя знаю. Нет иллюзий, — слишком просто быть честной тут, в темноте, когда она не могла видеть его выражение лица, они прижались друг к другу и сжимали руки.

Финнеган не был её истинной любовью. Он взобрался по пыльной винтовой лестнице, прижался губами к её губам, пока она спала, в надежде, что их будущая любовь разбудит её. И судьба отвергла её. Он не был её героем, её спасителем.

Но это не означало, что она не могла его выбрать. Мысль при возможностях, что предоставит Финнеган, пронзила её. Никаких обещаний и суждений. Просто они.

Теперь Финнеган отвернулся, глядя в небо. Смотрел ли он на красное? Видел драконов на краю света?

Завтра драконы будут под её контролем. Предательство Алиссайнии, помощь врагу… Или предательство Джона, которого она ненавидела. Эта сила, пламя, будет её. Если она захочет, она получит королевство.

Пока не придёт кто-то, кто её свергнет. Пока недоверие не разожжёт бунт.

— Я рада, что я враг, — голос царапал её горло. — Никогда не хотела править на троне.

Финнеган посмотрел на неё, и она чувствовала, как жгли его глаза, вопреки тому, что было темно.

— Тогда чего ты хочешь?

Правда была слишком далеко, одно простое слово не сорвалось в темноте.

— Не знаю. — вместо этого промолвила она. — Я просто провела всю свою жизнь, показывая людям, какая я — как они хотели. И они меня возненавидели. Хочу пространство для себя. Сделать что-то.

— У тебя будет. — сказал Финнеган. — Когда всё закончится, будешь делать то, что хочешь.

Она обнаружила, что кивнула. Её свободная рука сжимала подвеску дракона — неожиданный подарок.

— Финнеган… — она задержалась, не зная, что хочет сказать, не зная, хочет ли говорить вообще. Она посмотрела на землю и поняла, что её бедро прижимается к его. Отпустив кулон, она положила руку ему на колено.

Всего, что она хотела — невозможного, нечёткого огня, жизни с полу сформированной мечтой. И Финнеган. Невозможный, замечательный, подлый Финнеган, что она знала его так мало, но не могла сбежать, не могла перестать думать и быть рядом, кто давал ей острые ощущения каждый раз, когда просто смотрел. Она не должна быть с ним, она знала. Не должна желать его. Но обязанности так запутались за последние пару недель, и всё, что она знала — инстинкты, её часть, что хотела шептать секреты в темноте, кричала на неё придвигаться ближе, прижаться к нему и позволить раствориться в нём.

Её сердце билось так сильно, что она чувствовала его повсюду.

Всё говорило остановиться, но Финнеган говорил идти. Борьба. Ярость. Слёзы. Поцелуй. Свобода.

Почему она должна останавливаться?

Она наклонилась ближе. Его волосы щекотали нос, прядь коснулась уголка губ. Она колебалась, оставаясь в паре миллиметров. Его свободная рука сместилась, притягивая её.

Она вновь подвинулась, рука скользнула вверх, чтобы не упасть, на шею. Новые пряди щекотали кожу, скрываясь где-то, и она запустила в них пальцы, едва смея дышать.

Финнеган склонил голову к ней, и его нос почти коснулся её, пальцы впились в её колено — слишком властно, но он не сдвинулся, чтобы поцеловать её.

Её губы коснулись уголка его губ, слегка промахиваясь мимо цели в темноте. Она хихикнула, не в силах остановиться, вновь сдвинулась в сторону, потянула его к себе. Один поцелуй, быстрый и лёгкий. Неприхотливый. Она отстранилась. Его дыхание согревало её губы. Её рука легла ему на плечо, и она вновь поцеловала его, настойчивее, пока его руки не коснулись её волос, вторая не сжала спину, и она прижалась ещё ближе, уверенная в том, что расстояния слишком много, чтобы она воспламенилась, и надо было остановиться. Она никого не целовала вот так, отчаянье и неопытность переросли в что-то жаркое, неуклюжее, жестокое и вечное.

Дракон на её шее пылал красным.

Двадцать два

Рассвет запускал пламя по небу. Аврора почти не спала — она часами целовала Финнегана, забыв мир, и он наконец-то улыбнулся и сказал, что она должна спать. Он был часовым, и она позволила ему думать, но лишь закрывала и открывала глаза, переживая их разговор, и могла видеть его взгляд в темноте. Воспоминания о поцелуях расплылись, и она чувствовала их на каждом дюйме кожи. Она никогда не хотела оставлять этот момент, даже если это означало никогда не спать. Она наспала уже на пару жизней.

Но она не дала Финнегану знать, что не спит. Она нуждалась во времени на воспоминания, а так же действия, пережить всё вновь, зажечь в памяти. Время изменилось, и когда она наконец-то села и положила подбородок на колени, Лукас не проронил ни слова.

Она встала. Кивнув Лукасу, зашагала прочь, вдоль речного берега. Ей надо был момент наедине. Чтобы поймать дыхание.

Они столкнутся с драконами сегодня, но она не боялась. Ей было хорошо — оказаться среди драконов ради убеждения, как и с поцелуями в темноте. Опрометчиво, но верно.

Она опустила пальцы в воду, смакуя холод.

Когда она вернулась в лагерь, Финнеган не спал, и все их следы присутствия пропали. Финнеган и Лукас разговаривали вполголоса, но когда Финнеган увидел её, то улыбнулся. Это была смесь нежного взгляда в библиотеке и волнения, что сияло каждый раз при разговоре при драконах. Аврора ответила на взгляд. Труднее было встретиться с ним и их поцелуями при солнечных лучах вокруг. Казалось, она принадлежала теперь память тьмы, и вид Финнегана напоминал, что и ему тоже. Она стеснялась, и кости словно вдруг стали больше тела.

Она закинула мешок на плечи.

— Давайте идти, пока не слишком поздно.

Они час шли молча, даже не комментируя смерть в воздухе.

Полуденное солнце сияло над головой, когда земля потянулась вверх, склоняясь под ногами. Дышать стало трудно.

Они поднимались на гору в тишине. Ноги Авроры ныли от усталости, но она заставляла себя оставаться спокойной, шагать сразу после боли. Руины тянулись ниже.

Тогда земля вновь потянулась вниз, окунаясь в сердце горы.

— Ну, — сказал Лукас, когда они остановились на краю спуска, всматриваясь в темноту. — Вот.

— Вы бывали тут прежде? — спросила Аврора.

— Однажды. Только один раз.

Она глубоко вздохнула, позволяя жару наполнить лёгкие. Она всё ещё чувствовала пыл ночи, руки Финнегана на талии, кулон, что горел на коже. Девушка-дракон, как он называл её вновь и вновь, шепча на ухо, позволяя скользить по коже. Она не боится.

— Вы можете подождать тут. Это будет безопаснее для меня одной.

Финнеган рассмеялся.

— Значит, разойтись — это теперь хорошая идея? Если что-то пойдёт не так, когда ты будешь одна, ты погибнешь. Мы с тобой.

— Тогда помните. Драконы мои.

Её прогулка стала такой неуклюжей, набирая обороты. Сзади слышались мужские шаги.

Пещера становилась темнее, пока они шли. Солнце заглядывало во вход, но Аврора ничего не видела в пещере, ничего не слышала, словно камни всё впитали.

Аврора протянула руку, думая о поцелуях в темноте. Она вызвала небольшой шар пламени, бросая свет на стены. Она видела теперь черты породы и контуры лица Финнегана, когда он шёл рядом, но всё вне света казалось ещё темнее. Более угрожающее. Пламя неопределённо мерцало, и она хмурилась, удерживая магию.

— Рискованно, — промолвил Лукас, — тут показывать свет.

— Это всегда рискованно, — промолвила Аврора. — А так мы хоть что-то видим.

Они выбрали путь по скользким камням — вниз, вниз, вниз. Тогда дорога скрутилась и раскололась. Она не видела дно туннеля, потому выбрала левый, менее крутой.

— Ты можешь послать свет вперёд? — голос Финнегана был чуть громче шёпота.

Как только она попыталась толкнуть свет, он ослаб, отзываясь жжением в груди. В парке всё было так легко, но она не могла держать под камнями. Она покачала головой.

— Я пойду первой.

Финнеган схватил её за свободное запястье, но не остановил.

Тепло бросилось к ним. Аврора вздрогнула, когда дракон рванул вверх по туннелю краснотой, его глаза горели, как угли. Он остановился в нескольких футах от Авроры. Он прижимал крылья к телу, чтобы помещаться в пещере, но Аврора знала, что он ещё маленький, в сравнении с тем, что она видела. Его голова покачивалась взад-вперёд, он смотрел на них с полуоткрытым ртом, и свет Авроры отбивался от клыков.

Он мог уничтожить их в одно мгновение, сжечь, не оставив следов существования, но несколько секунд смотрел на них с любопытством, словно спрашивая, зачем они пришли.

— Девочка… — шепнул Лукас.

Дракон повернул голову на звук его голоса, и его губы изогнулись.

— Привет, — мягко, успокаивающе промолвила Аврора. Она сделала шаг вперёд, поддерживая огонь в воздухе. — Здравствуй. Посмотри на меня.

Дракон посмотрел на неё, остановился, словно пытаясь разгадать. Аврора встретила его взгляд, и дрожь ужаса и волнения промчалась сквозь неё. Огонь вырос.

Финнеган крепче сжал её руку, но Аврора отстранилась. Дракон посмотрел на неё, его хвост ударился о стену, но Аврора вышла вперёд, протянув руку.

— Привет. Привет… Мы не причиним вреда. Мы не собираемся причинять тебе боль, — дракон дюйм за дюймом опускал голову, пока Аврора не ощутила его горячее дыхание на своей коже. Свет в руке утих. Она едва заметила. Она думала только о величии существа. Она знала глубоко в душе, что она не причинит ей боль. Очарование — она им, он ею.

Она коснулась пальцами носа дракона. Чешуя была гладкой и прохладной, как будто дракон источал столько тепла, что не оставил ничего для кожи.

Финнеган потерял значения. Также как и Лукас. Хаос в Алиссайнии, ненависть ожидания — ничего не было важным, когда она водила рукой по морде, загипнотизированная ощущением линии чешуек.

— Привет, — повторила она. Дракон смотрел на неё.

— Осторожно, Аврора, — промолвил Финнеган.

Дракон подвинулся, глаза остановились на Финнегане. Руки Авроры гладили нос, пытаясь вернуть внимание. Но оно сосредоточилось на Финнегане, незваном госте.

— Спокойно, — промолвила она, но он не слушал. Мышцы напряглись. Кулон на шее горел. Она отступила назад.

— Аврора, — повторил Финнеган.

Дракон закричал.

— Аврора!

Ногти царапали горло. Аврора обернулась в шоке, когда Лукас схватил кулон и дёрнул.

— Вот так, — цепь лопнула, Лукас бросил его в воздух.

Дракон вновь взревел. Его крик потряс стены пещеры, всё пошатнулось. Он смотрел вверх, но на Финнегана. Хвост ударился о камень.

— Финнеган, осторожно! — заорала Аврора, забыв о волшебстве. Финнеган прильнул к земле, и порыв пламени пронёсся над ним в стену. Всё пылало.

— Финнеган! — она рванулась вперёд и схватила его за руку. Он поморщился, и его кожа была слишком жаркой, горячей, красной, опаленной огнём.

Вода летела в воздух, и дракон вздрогнул. Лукас стоял перед ним, держа пустую флягу в левой руке — и тянулся уже за другой.

Аврора не могла найти магию, не могла собрать нить, не могла даже думать о том, что происходило или что должна делать. Она сжала руку Финнегана и потянула его по склону от обезумевшего существа. Лукас уставился на дракона и побледнел.

— Беги, — сказала она, толкая Финнегана в сторону Лукаса. — Уведите его отсюда!

Лукасу не надо было повторять дважды. С силой, которую Аврора не дала бы старику, он потянул Финнегана вверх и помчался к выходу их пещеры.

— Аврора, — повторял Финнеган, бормотал и кричал, но она повернулась к нему спиной, столкнувшись с драконом. Она не могла думать и дышать, сердце гналось, но дракон был очарован, был спокоен и ручной, и она могла думать только о том, чтобы его привлечь. Она потеряла контроль, и Финнегана чуть неисожгли, он мог умереть, все умрут, если она не восстановит его.

— Стой! — закричала она. — Стой! Я не причиню тебе боль!

Дракон продолжал реветь, корчиться, но не сжимал челюсти и не дышал огнём.

Она должна контролировать. Успокоить, и они все будут в безопасности. Но она не знала как. Он не послушает её, она не могла двигаться. Она могла только смотреть и заставлять себя дышать.

Слишком много — страх за Финнегана, взгляд дракона, её неудача, всё лишало шанса думать, схватиться за идею, чувство, вытащить магию.

Она сделала шаг назад, нога поскользнулась. Ещё шаг, не отрывая глаз от дракона, уверенная, что вот-вот упадёт и будет смята.

Дракон сдвинулся назад, сжимая крылья над головой.

Аврора побежала. Она бежала быстрее, чем когда-либо, ноги скользили по земле, там, где споткнулись Финнеган и Лукас. Она бежала, а за нею летел дракон, хвост грохотал о стены, крылья метались, набирая размах. Аврора влетела в Финнегана и Лукаса, пользуясь силой, чтобы прижать их к земле, и над ними пронёсся дракон, его челюсти извергли пламя в открытое небо.

Они лежали неподвижно. Сердце Авроры чувствовало, что хочет вылететь. Она села, сжала кулон в руке, уставилась на Финнегана во тьме. Она ничего не видела, когда дракон пропал, не могла найти силы, чтобы вызвать свет. Паника поднималась в ней. Финнеган пострадал. Финнеган сгорел, она не смогла его удержать.

— Аврора, — голос Финнегана пронзила боль. — Аврора, ты в порядке?

— Я в порядке. Мы должны вытащить тебя отсюда. Нам надо двигаться, идти…

— Паникуешь, маленький дракон? — кашлянул Финнеган. — Сейчас не самое лучшее время.

— Ты можешь стоять? — спросила она.

— Думаю, да.

Они с Лукасом подняли его на ноги и повели, шатаясь, к выходу. Финнеган тяжело опирался на Аврору, его рука схватилась за плечо. Свет был неимоверно далёк.

Когда они вышли из пещеры, яркость солнца сожгла глаза Авроры. Она смотрела вперёд, не глядя на Финнегана, пока они не взобрались на внешний склон и не упали на груду камней, тяжело дыша.

А потом она посмотрела. Одна сторона Финнегана, которую она держала, выглядела прекрасно. Пыльный, поцарапанный после падения, но здоровый. Но правая половина лица почернела, ожоги пробежали по руке, растопили рубашку и прижали к животу.

— Финнеган…

Лукас положил Финнегана на землю в защите скал. Он провёл пальцами по краю ожога.

— Крем. В пакете, — промолвил Лукас.

Аврора развязала сумку и порылась внутри. Руки тряслись.

— Это его вылечит?

— Нет, — Лукас выхватил банку, как только она достала её, зачерпнул крем пальцами. Финнеган зашипел от боли, когда Лукас протёр его ожоги. — Но это поможет. Мы должны вернуть его в Ванхельм. Сейчас.

— Это два дня ходы!

— Мы можем сделать это за день, — сказал Лукас. — Если пойдём прямо. Не вдоль реки. Но у нас нет безопасности и виды. Если дракон нас найдёт…

— Плевать, — сказала Аврора. — Нет выбора.

Ничто не жило от огня дракона. Это говорили ей руины, когда она скользила по ним в горы.

Солнце опалило кожу на спине Авроры, но они шли шаг за шагом, игнорируя крики драконов, всё, кроме ноги, потом ещё, через сожжённые деревни, пустоту, тени и шёпот ветра. И медленно Ванхельм приобретал форму, тусклые здания тянулись к небесам.

Двадцать три

Стемнело, когда Финнеган заговорил.

— Стойте, — сквозь зубы прошипел он. — Мне нужен отдых. Минута, — они опустились на землю, прижимаясь спинами к полурасплавленной стене.

— Как далеко мы от Ванхельма? — спросила Аврора.

— Доберёмся около полудня.

Полдень. Солнце едва поднялось. Они не могли тащить Финнегана ещё шестнадцать часов. Он не мог идти, его кожа чернела и жгла. Они не вернутся во дворец с ним.

Но у них нет выбора. Они добьются успеха.

— Тебе больно, Аврора? — спросил Финнеган.

Каждый дюйм её болел, но она покачала головой, заставив себя улыбнуться.

— Я хорошо. Здорова. Просто беспокоюсь о тебе.

— Ты так странно держишь руку…

Дракон был в её кулаке. Он впивался в кожу.

— Мой кулон. Я забыла… — она всё забыла в панике. Она посмотрела на Лукаса, двигаясь так внезапно, что шея заныла. — Ты сломал его. Бросил на землю.

— Да. Дракон вышел из-под контроля. Я думал, он собирался тебя убить.

— Так зачем сломал мой кулон?

— В нём кровь дракона. Я подумал, что если выброшу, дракон пойдёт за ним, и мы сбежим.

Она посмотрела на кулон. Серебряная цепочка сломалась и бесцельно висела на ладони. Она не верила ему. Его слова звучали разумно, но дрожание в голосе и слишком высокий темп предполагали ложь. Независимо от рассуждения, он её не защищал.

— Мне нужна будет новая цепочка, когда вернёмся, — она не понимала, что ещё можно сказать.

Финнеган рассмеялся, но это больше походило на стон.

— Я дам новую. Ты заслужила это после сегодняшнего успеха.

— И кто теперь плохой лжец?

— Тем не менее, ты, Аврора, всё ещё ты, — Финнеган рывком встал на ноги, морщась от боли. — Лучше идти. Не хочу пропустить обед по возвращению.

Небо было огромным и тёмным, освещённым несколькими звёздами и луной, но Аврора видела, что очертания Ванхельма росли с каждым шагом, когда они приближались.

Она не осмелилась создать свет.

— Если б у тебя была магия воды, — промолвил Финнеган. — Это бы помогло.

Она заставила себя улыбнуться.

— Я могла бы потушить дракона, — но он не ответил, и она попыталась представить, что означала бы магия воды. Спокойствия, полный контроль. Всё, что надо.

Они достигли Старого Города за пару часов до полудня. Ноги Авроры дрожали, когда они шли через развалины. Лодка всё ещё была в безопасности, и Аврора и Лукас отнесли её к реке. Аврора была уверена, что силы закончатся в любой момент, что она рухнет на колени и не будет двигаться, но решимость победила. Они поместили Финнегана в лодку и поплыли к городу.

Она старалась не смотреть на его раны, не думать о том, сколько прошло времени с момента их получения, даже его попытки смеяться и шутить уже прошли. Она смотрела на город, а не на горизонт, что похитил её дыхание, когда она впервые увидела её.

Лодка ударилась о док, и Аврора выскочила, крича, размахивая руками из последних сил.

— Принц! Принц обожжён! Вы должны помочь! — люди появились отовсюду, словно ждали её крика. Они приходили на клич, пока не прибежала королевская стража.

Они поспешили прочь, и она осталась на тротуаре, пыльная и истощённая, глядя ему вслед.

Толпа сжималась вокруг дворца.

«Да, принц… Я слышал, что он ранен. Что мёртв. Что это драконы».

Аврора протолкнулась и пошла по ступенькам. Стражник слева открыл дверь без единого слова.

— Финнеган, — горло сжалось. — Он…

— Он внутри, — сказал стражник. Не уточнил. Даже не посмотрел.

Она споткнулась в дверях. Горничные и стража бежали через прихожую, крики раздавались эхом из лабиринта комнат слева.

Она схватила горничную за руку, сильнее, чем хотела, и пошатнулась.

— Где Финнеган? Отведи меня к нему!

— Он в своей комнате, моя леди, — горничная повела её по лестнице вдоль верхнего коридора. Ноги Авроры дрожали от боли и оцепенения. Она чувствовала, словно плывёт над землёй.

Два стражника стояли снаружи двери Финнегана.

— Никто не может войти без разрешения королевы, — промолвил один.

Аврору не остановит стража. Не сейчас.

— Я должна увидеть Финнегана. Убедиться, что он в порядке.

— Не без разрешения королевы.

— Но где королева? Отведите меня к ней! Я должна его увидеть! Должна…

— Я тут, — Орла вышла из комнаты Финнегана. Она была бледна, волосы спадали на лицо, губы стали красны.

Аврора хотела приблизиться, пройти в дверь, но ноги не двигались.

— Финнеган, — повторила она. — Он в порядке? Он…

— Не знаю. Маловероятно.

Аврора пошатнулась. Она положила руку на стену, чтобы не упасть.

— Что вы имеете в виду? Он умирает?

— Он был обожжён драконом, Аврора. Как думаешь, ему хорошо? Никто после этого не выздоравливает!

— Но…

— Но что? Вы думали, что бессмертны? Что бегать на экскурсии безопасно?

Не совсем. Она знала, что это рискованно, но Финнеган казался таким уверенным, так что идея истинной опасности была невозможной. Это только романтическая опасность, что заставляла сердце биться, дарила захватывающие истории, но, в конце концов все были без потерь.

— Не понимаю вашу глупость. Как можно быть такими бессмысленными?

— Мне жаль… мне очень жаль… Я не хотела… — Аврора не могла говорить. Она не знала, что сказать.

— Сожаление ничего не значит, если ты не можешь помочь. Полагаю, твоя магия не может быть использована, или ты бы его исцелила.

— Нет, — голос Авроры дрожал. — Я не знаю, как ему помочь.

— Тогда убирайся с глаз моих!

Аврора не двигалась.

— Вы дадите мне знать? — спросила она. — Если он… Любое изменение…

Орла посмотрела на неё.

— Я кого-то пошлю, — наконец-то выдавила она.

— Спасибо, — Аврора не хотела уходить, но не могла вечно стоять в коридоре, глядя на запертую дверь. Она повернулась, чтобы идти, но остановилась. — Он думал, что поступает правильно. Что помогает Ванхельму.

— Тогда он ещё больший идиот, чем я думала, — сказала Орла. — Иди.

Шаги Авроры были слишком громки, когда она ушла.

Она могла проникнуть в покои Финнегана через дверь библиотеки. Никакой стражи, что её увидит. Она остановилась, почти готова повернуть к лестнице, но смысл? Она не могла помочь. Как говорил Финнеган, её магия — пламя. Она не умела лечить.

Но Селестина умела.

Селестина знала, что делать. Она спасала жизни, да? У неё есть лекарство.

Аврора протиснулась в свою комнату и прижалась спиной к двери. Ей нужно решение, способ помочь Финнегану без ведьмы. Но она недели потратила на огонь. Она даже не знала, есть ли у неё силы, кроме пламени и света. А Финнеган не мог ждать. Он умирал.

Он доверял ей, доверял магии, и она ничего не могла сделать.

Безумие ли гнало остальных к Селестине сто лет назад? Мысль, что она поможет. Что она может что-то сделать.

Никто не выигрывал в сделках с Селестиной. Аврора — живое тому доказательство. И она знала, какая будет цена Селестины. Союз. Аврора на её стороне.

Но Финнеган будет жить. Он был единственным человеком, что видел её силу и гнев, но любил при этом. С ним она могла быть собой. Настоящей. И если он умрёт, люди скажут, что это его вина, что он умер от эгоизма и безрассудства. Они не признают, что он хотел помочь.

Аврора споткнулась на опухших ногах. Селестина была слаба, обезумела от столетия истощающейся магии. Если Аврора может выбрать сделку, она её перехитрит, возьмёт желанное, а после прогонит, как прежде…

Она могла предложить Селестине услугу, ещё одну каплю магии, что-то маленькое и конкретное. И получить больше, чем жизнь Финнегана. Если она поговорит с Селестиной, поторгуется, ведьма позволит выскользнуть чему-то, что можно использовать. Селестина подумает, что Аврора слаба, но Аврора будет слушать. Будет сильной.

И она должна заботиться, поможет ли Селестина? Народ Алиссайнии её ненавидел. Они презирали её. Её союзники умерли или пропали, королевство горело, называя её предательницей. Шлюхой.

Почему она должна жертвовать единственным светом в своей жизни ради них? Они того не сделают.

Она не могла позволить Финнегану умереть. Селестина была единственным ответом, что у неё был.

И она знала, что близка.

Библиотека была пуста. Аврора рывком закрыла шторы, блокируя солнечные блики и суету на улице. После вызвала пламя, рассеивая свет и тень по комнате.

— Селестина, — сказала она. Тяжёлые шторы поглотили весь звук. — Селестина! — повторила уже громче. — Я знаю, что ты слышишь! Мне нужна сделка!

Ничего не случилось. Самоосознание скользило по спине Авроры. Но Селестина хотела её мольбы. Она будет смотреть. Она не может проигнорировать.

— Селестина!

— Ты практиковалась, — Аврора повернулась. Селестина стояла позади неё, пальцы танцевали вокруг одного из огней Авроры. Она выглядела сильнее, чем прежде, выше, волосы стали толще. Они окружали её лицо в форме сердца, красногубая улыбка походила на рану. — Впечатляет. Но со мной ты узнала бы больше, — она подняла руку, и огни Авроры умерли. — Бедная девочка. Я же тебе говорила. Сказала, что ты пожалеешь, что отвернулась. Но ты не верила, и вот мы тут, — она подошла ближе, скользя пальцами по шее Авроры. — Финнеган умрёт без магии. Ты знаешь.

— Что мне сделать?

— Ты знаешь, что так дела не делаются. Скажи мне желание, скажи, что хочешь, и мы увидим.

— Спаси его! — воскликнула Аврора. — Излечи от ожогов, сделай так, что он будто не горел! Пожалуйста!

Селестина склонила голову.

— А в ответ? Что ты мне дашь?

— Ещё часть магии, — сказала Аврора. — Как тогда.

Селестина рассмеялась. Звук был сладким и острым.

— Ну, Аврора. Ты думаешь, что это всё, чего стоит жизнь твоего принца?

— Союз.

— Зачем мне торговаться? Ты и так моя. Если Финнеган умрёт, ты потеряешь последнего друга. Королева Орла тебя тут не будет держать, обвинит в смерти сына. Король Джон не даст тебе жить, Родрик не защитит. Если Финнеган умрёт, ты приползёшь ко мне, крича о мести. И я не буду торговаться за то, что и так могу получить, если не вмешаюсь.

— Так чего ты хочешь?

— Лишь немного. Я хочу, чтобы ты вернулась в горы и столкнулась с драконом. Взяла его сердце и принесла мне.

Аврора пыталась дышать изо всех сил. Она была права. Все теории о Селестине, возвращении драконов, планах… Она была права.

— Принеси мне сердце дракона, принцесса. Положи в мои руки, и я сохраню твоего драгоценного принца, — она погладила линию челюсти Авроры длинным пальцем. — Что же? Боишься взять сердце живого существа, что убило десятки тысяч людей, чтобы спасти своего принца? Ты слишком хорошая?

Нет, она не слишком хорошая. Она уже торговалась с Селестиной. И если б сделала это, то дала бы Селестине желаемое. Способность контролировать драконов, как Аврора.

Но Селестина попросила отдать в руки. Формулировка в сделках имеет значение. Аврора положит сердце в руки Селестины и выполнит сделку. Селестина не говорила, что надо позволить его держать.

— Почему не берёшь сама, если сильнее, чем я?

— Я не могу, — сказала Селестина. — Это должна быть ты.

Слова на стене комнаты. Только её. Она права. Она была права.

— Если я сделаю, Финнеган будет жить?

— Он будет жить.

— Не просто жить, — сказала Аврора. — Он будет здоров, как прежде. Дракон ничего не поменяет в нём.

— Он не изменится, но будет помнить.

Если Аврора поместит сердце дракона в руки Селестины, ведьма будет ими управлять. Но Финнеган будет жить.

И Аврора могла обмануть Селестину. Она могла выполнить сделку и забрать сердце. Использовать его сама. Использовать связь с драконами, чтобы сжечь Селестину. Сердце может у неё не работать. Ведьма ошибалась о драконах и прежде, так с чего взяла, что может взять сердце? Может, она не использует его, даже взяв в руки.

Но Аврора не могла быть уверена.

— Что ты собираешься делать с этим? — спросила она.

— Это не часть нашей сделки и не твоя беда.

— Я хочу больше. Если я даю тебе сердце, мне нужны ответы. Честные.

— Ты назвала цену, — сказала Селестина. — Но я щедра. Я отвечу на три вопроса. Хорошее число, да? Три вопроса, жизнь твоего драгоценного принца, и всё за сердечко. Мы договорились?

Аврора закрыла глаза. В темноте она почти чувствовала запах обугленной кожи Финнегана. Она чувствовала его руки на талии, губы на губах, жизнь в душе. Выбор для себя. Она скорее сожжёт Петрикор, прежде чем позволит одной из немногих хороших вещей в своей жизни умереть.

— Да. Договорились, — Селестина сжала её запястье, притянув её так близко, что Аврора могла чувствовать дыхание ведьмы на щеке.

— Хороший выбор, — шепнула она.

Двадцать четыре

Аврора хотела уйти сразу, но бессилие тянуло её вниз, и она нуждалась в силах, если собиралась выжить. Она должна использовать день, чтобы отдохнуть и подготовиться.

Её пакет ещё требовал дополнения за два дня безостановочного путешествия, и она потребовала на кухне свежий хлеб и воду. Ноги были покрыты волдырями и кровоточили, потому она завернула их в бинты, пытаясь повторить действия Крапивы недели назад. Если бы Крапива была тут… Она б знала, что делать.

Она отыскала ещё одну цепочку в шкатулке на туалетном столике, но та была короче, и дракон лежал на ключицах. Он гремел при каждом движении.

Она отправилась до рассвета на следующий день, одетая в свежую тунику и брюки, завернув волосы в пучок. Её кинжал покоился на поясе и касался бедра при каждом шаге.

Док был пуст, если не считать пару рыбаков, что поставили лодки на день. Лодка ждала там, где они её оставили, прикреплённая к станции кем-то верным, когда Аврора убежала. Она подошла к ней, и никто даже на неё не покосился.

— Девочка!

Лукас перешагнул через станцию за нею.

— Что ты делаешь? Собираешься идти одна?

Она схватилась за верёвку, что привязывала лодку к причалу.

— Я должна. Должна это сделать.

— Туда? Ты погибнешь. Как это поможет Финнегану?

Она посмотрела на него. Его плечи были напряжены — почти агрессивно. Рука инстинктивно потянулась к кулону.

— Я хочу вернуться в горы. Посмотреть, как мы и планировали. Это всё, что может помочь.

— Я понимаю порывы, девочка, но это не поможет.

— Может быть, — кивнула Аврора. — Я попробую, — она смотрела на него. — Что вы тут делаете? Собирались пойти в руины?

— Я был, — своим спором он бросал ей вызов. — Я думал, будь у меня больше информации, я б нашёл лекарство. Но я эксперт, девочка. Я знаю, с чем имею дело. Ты не можешь идти.

Он лгал. Он знал о её силе, знал, на что она способна. Во всяком случае, она была в руинах в большей безопасности, чем он. Он что-то скрывал.

— Вы меня не остановите. Оставайтесь с Финнеганом. Ему нужны эксперты.

Лукас покачал головой.

— Я не могу помочь ему сейчас. И если не могу остановить тебя, полагаю, лучше идти вместе. Две пары глаз лучше одной, а Финнеган не простит, если с тобой что-то случится, — он уверенно развязал узел.

Она должна отказать. Ей не нужны новые сложности. Но ей надо двигаться быстро, Лукас хорошо знал дорогу. Она не поможет Финнегану, заблудившись. И ей было любопытно. Что он собирается делать? Он видел её пламя. Знал, что не может причинить боль. Так что он так скрывает, что хочет узнать?

— Хорошо, — кивнула она. — Поехали.

Они шли по развалинам в тишине, следуя по пути, который они выбрали в прошлый раз. Мир был тих, словно королевство затаило дыхание. Или, может быть, Аврора была слишком сосредоточена на боли Финнегана, и в панике не замечала ничего вокруг. Теперь воздух был полон драконов. Их путешествие прерывали крики и тени. Каждый раз, когда они оставляли города и шагали по открытой местности, они бежали, ныряя, как только драконы на пару дюймов снижались.

Впервые Аврора боялась драконов. Она не могла контролировать одного в горах. Что не так, почему нет? Она могла попасть в ловушку.

Но нет. Селестина хотела сердце дракона и нуждалась в Авроре, чтобы получить его. Это означало, что она права насчёт связи с драконами по крови. Она потеряла контроль в горах, но это не повторится.

Они с Лукасом не разговаривали. Аврора думала о том, как иметь дело с Селестиной и бороться с Лукасом. Он был сложен. Селестина может не желать говорить с Авророй, пока он там, и Аврора не знала, как улизнуть от него среди развалин для частной беседы.

Может быть, она могла использовать его в свою пользу. Его присутствие может отвлечь Селестину. Но Селестина его убьёт, если он будет угрожать ей или её схеме.

Она прокручивала план в голове. Она позволит Селестине коснуться сердца, взять в руки, а после превратит в ничто. Если у неё есть сходство с драконами, если у них одна кровь, она может подключиться к магии сердца и сжечь его изнутри. Селестина останется ни с чем, но сделка будет выполнена.

Это не было хорошим планом. Но было единственно верным.

И она получит три вопроса. Три честных ответа от ведьмы. Достаточно большое число. Она могла спросить о проклятии, матери, магии и драконах, прошлом Селестины. Она могла узнать, что хотела Селестина, что намерена делать. Но она не могла вместить столько нюансов в три вопроса.

Ей нужно узнать больше о планах Селестины. Но были и другие вещи, что она должна знать. Жертвовать ли шанс на ответ для помощи людям, что её ненавидят?

Она не знала.

Они дошли до деревни, наполовину целой, когда опускалось солнце. У некоторых зданий ещё были крыши, небольшое озерце ждало их посреди центральной площади. Аврора опустилась на землю и зачерпнула воду. Вкус пепла присутствовал, но было прохладно. Звёзды блестели, пламя сияло на небе.

— Мы должны остановиться, — Лукас казался запыхавшимся. — слишком опасно идти сегодня, и тут самое безопасное место для отдыха до утра.

— Нам надо идти так быстро, как мы можем, — всё тело Авроры болело, но она не могла остановиться. — Финнеган не может ждать.

— Лучше подождать ночь, чем не вернуться вообще.

— Можем отдохнуть час. Но я пойду дальше, с вами или одна.

Лукас опустился на землю рядом с нею, испуская вздох.

— Это рискованно, — промолвил он.

— Как и быть здесь.

Она позволила своим пальцам скользить по воде, когда они сидели, глядя на небо. Драконы были вокруг, сверкали в поле зрения.

— Они были тем, что вы ожидали? — спросила она. — Драконы. Вы изучали их много лет, прежде чем вернулись. Они были такими, как вы ждали?

— Нет.

— А чего вы ждали?

— Я не ждал, что они будут убийцами, — сказал Лукас. — Не ждал, что уничтожат королевство. Знал, что драконы убивают и жгут, это нетрудно, но есть разница между знанием и принятием. Я не знал, пока не увидел первое сожжённое село. Эти существа не могут быть такими же после увиденного.

— Нет, думаю, нет, — зуд пробежал по ногам Авроры, и ей надо было идти, покинуть город и закончить начатое. Она вскочила на ноги. — Можете сидеть тут, если вам нравится, но я иду.

Лукас встал без слов, и они вновь пошли по руинам.

Солнце взошло, и гора выросла перед ними, пока не стала единственным, что Аврора видела, пряча небо, заполняя мир. Несколько драконов обходили зазубренную вершину. Аврора поднималась, ноги ныли, и валуны скатывались вниз по склону гор.

Тогда земля склонилась в сторону, и пещера поглотила их, глуша звуки. На этот раз Аврора не создавала свет. Они будут идти вниз, и драконы осветят путь.

Может, это земля тряслась, предупреждая, что к её спине что-то слишком близко. Может, испуганное восклицание Лукаса, тяжелое дыхание на ухо, прошёптанное «мне очень жаль», когда он наклонился. Может, ожидание холодного блеска стали, когда он прижал к горлу. Боль разрезанного подбородка, и магия хлынула из неё.

Лукас закричал. Нож выпал из его руки, покраснев. Он свалился на землю с грохотом, и Аврора толкнула его, пытаясь отбросить, а второй рукой потянулась за своим. Свет мерцал между ними, освещая испуганное лицо Лукаса.

— Что ты делаешь? — прошипела она.

— Я должен. Если б ты понимала…

— Что? Старания убить меня?

— Мне жаль. Я не могу пустить тебя туда.

— Почему? — выплюнула она. — Потому что это слишком опасно.

Её кулак сжался вокруг кинжала. Она сделала шаг вперёд, заставив Лукаса прижаться к стене.

— Почему та напал на меня?

— Ты не понимаешь, — он посмотрел в туннель. Его тело тряслось. — Вы с Финнеганом два дурака. Драконы уничтожили большую часть королевства. Кто знает, что они сделают, если ты им помешаешь? Что делать, если ты научишь их пересекать воду? Я не могу позволить тебе сделать это…

Далеко внизу зарычал дракон.

— Таким образом, ты пришёл сюда, чтобы убить меня? — её рука с кинжалом дрожала. — Почему не ударил на причале?

— Надеялся, что ты повернёшь назад, — сказал Лукас. — я не хочу этого делать.

— Ты сорвал мой кулон. Ты думал, это нас остановит, знал, что испугает дракона. Это твоя вина. Ты причинил Финнегану боль.

— Нет, — сказал он, не дрогнув. — Ты.

Но она не отступит. Она сделает это.

— Иди, — сказала она, указывая вниз в туннель кинжалом. — Ты можешь продолжить путь.

Двадцать пять

Путь уменьшался, стал настолько узким, что не более трёх человек могли идти бок о бок. Теперь она поняла, почему они столкнулись только с одним драконом, пока спускались. Большинство просто не прошли бы. Должно быть много туннелей, сто путей в сердце горы, широкие ходы, где летали драконы.

Они повернули за угол, и Лукас остановился так внезапно, что Аврора почти врезалась в него. Она отклонила руку в последний момент, едва не задев кинжалом его спину.

Туннель заканчивался огромной пещерой, полной тепла и камня. Стены сверкали драгоценными камнями, а потолок был настолько высок, что Аврора едва видела его, и драконы смотрели своим горящими глазами. Их вопли эхом отражались от стены к стене, усиливаясь в сотни раз.

На мгновение всё, что она могла делать, это смотреть, принимая зрелище. Столько драконов. Столько огня.

Она прошла в центр пещеры, вокруг сталагмитов, что блестели, словно магию заключил камень. Она провела по одному рукой, почти ожидая, что её ладонь обожжёт. Он был грубым на ощупь и вызывал дрожь.

Она вытянула шею, наблюдая за тенями вокруг сталактитов.

Ну же!

Воздух наполнился теплом, и магия Авроры вспыхнула в ответ, заставляя голову кружиться. «Иди сюда», — подумала она, посылая магию и шар пламени вокруг.

Позади неё взревел дракон. Аврора повернулась, и он лежал на земле, шея извивалась, и сверкал глазами.

Аврора сделала шаг вперёд. Ей не будет больно, она знала. Они похожи, огонь и кровь, и магия Селестины в жилах. Драконы не причинят ей боль.

Она протянула руку ладонью вверх. Тепло коснулось кожи.

Она посмотрела на грудь дракона, ища слабость, намёк на то, как забрать сердце. Но не могла нанести вред существу, что было столь страшным и благоговейным. Она не могла вытащить её сердце и отдать ведьме.

Дракон наблюдал за нею.

Но никто не смотрел на Лукаса. Он схватил запястье Авроры, выворачивая его, пока она не выронила кинжал. Она вскрикнула, зажигая магию, но Лукас уже схватил оружие. Он полоснул её, но она отпрянула. Кончик ножа разрезал кожу, и кровь окрасила красным тунику.

Лукас вновь рванулся вперёд с кинжалом — и он был выбит. Дракон поднялся на задние лапы. Его крик сотряс каждый камень в пещере. Он повернул голову, глаза смотрели на рану Авроры. Голова откинулась на Лукаса. Тот отшатнулся, роняя кинжал. Аврора знала, что он убьёт её. Кровь пробудила что-то в существе, и он сожжёт их.

Она двигалась инстинктивно, в страхе за Финнегана, за неё, потребность ответа набухла внутри и вела вперёд. Свободая рука схватила за грудь дракона и потянула — кровь пела вместе, кулон с драконом горел достаточно горячо, чтобы крылья отпечатались на коже.

Рука соскользнула, задевая гладкие драконьи чешуйки, а после глубже, в чистое тепло, пульсируя, корчась и лаская кожу. Она подавила крик. Её рука выхватила костёр. Она рванула его, и крик разрезал воздух.

Она держала сердце, не больше её собственного. Жестокая краснота, сияние во тьме.

Дракон смотрел на неё. Она оглянулась. И почувствовала грусть в глазах, словно свою. Он смотрел на неё, боль прожигала вены так сильно, что она почти оттолкнула сердце, почти бросила Финнегана, почти оставила все ответы в этой пещере и позволила смертельному существу жить. Дать ему свободу, что желала себе.

Но мгновение закончилось, и дракон начал тлеть. Воздух, как и прежде, горел от тепла, из ноздрей поднимался пар, но треск и жжение от его масштабов опалило воздух. Дракон открыл пасть, но вышел лишь сдавленный вопль. Его масштабы, мощные крылья, пещеристые глаза засветились красным, потом чернотой, словно горящая бумага, пламя вырвалось наружу, пока он не был поглощён своим теплом. Кожа и чешуя распалось, огонь чернел и падал на землю, и тепло освобождалось.

Аврора побежала. Она сжимала сердце и мчалась, карабкалась вверх, спотыкалась на камнях, и сердце билось в такт с её собственным. Остальные кричали, не смертью, как первый, а гневом и ненавистью. Аврора побежала быстрее. Она обернулась и увидела, что Лукас следует позади. За ним огромный дракон превращался в шар пламени и дыма, что росло и освещало пещеру, и Аврора видела трещины в потолке. Первый грохот — и она помчалась в узкий коридор, заставляя себя мчаться вверх по склону, в ужасе, что огонь поймает их, что дракон сожжёт, пока они бегут.

За спиной закричал Лукас.

Она выбралась из пещеры и упала на землю, камни изрезали колени. Она остановилась в нескольких футах от пещеры, скрытой в тени валуна. Выбросив вперёд свободную руку, тем самым останавливая падение, мелкие камешки впивались в кожу. Аврора смотрела на сердце в руке. Оно было таким маленьким, почти нежным, словно лопнуло бы от одного нажима. Столь хрупкое, чтобы держать это огромное существо. Но она чувствовала его биение. Рука была выжжена дочерна.

Она задрала тунику, чтобы посмотреть на рану в боку. Меньше, чем она ожидала, кровь уже свернулась. Болезненно, но не опасно для жизни. Было и хуже.

Аврора пошатнулась, не обращая внимания на боль в коленях. Если Лукас выбрался, он пойдёт один. Может быть, он ждал, что она уйдёт. В любом случае, идти отдельно будет безопаснее. Возможно.

Она спускалась по склону. Гора грохотала под ногами, и она могла ещё слышать крики драконов. Земля бросалась к ней быстрее и быстрее, она скользила по камням, пытаясь добраться до земли, призрака деревень, бежала и бежала, пока крики не оказались в милях от неё.

Селестина ждала её в деревне у подножия горы. Ведьма стояла рядом с растопленой стеной, обрамленная чёрной сажей и белым камнем. Она взглянула на сердце в руке Авроры и улыбнулась безумной, захватывающей улыбкой, что соответствовала голоду её глаз.

— Ты сделала это! — сказала Селестина. — Я знала… — она сделала шаг вперёд, хватая сердце, но Аврора отступила назад, прижимая его к груди. Она чувствовала биение. Дико думала о Финнегане, как его сердце билось в груди, когда они целовались тут. Тем не менее, это был свирепый, упорный, ужасающий ритм.

— Я могу взять это, — сказала Селестина. — Взять и оставить твоего драгоценного принца умирать. Мы договаривались.

— Ты сказала, что ответишь на вопросы, если я принесу сердце, — сказала Аврора. — Я принесла. Вопросы и Финнеган до сердца, затем его получишь. Сделка есть сделка.

— Да. Сделка есть сделка. Задавай вопросы.

Тепло сердца убивало её, делая смелой. Три вопроса. Селестина обещала. Только три, и столько надо узнать. Ей надо быть осторожной.

— Ты разбудила драконов.

— Это не вопрос.

— Ты сделала зелье на моей крови.

Селестина только улыбнулась.

— Моя кровь имеет магию, потому что сделала с помощью магии и… — она почти спросила, но поймала вопрос, закусив губу. Улыбка Селестины усилилась.

— Ты только выясняла, чем отличается твоя магия. Должна признаться, считала тебя умнее. Я сказала тебе всё, что надо знать. Но ты споткнулась о принца, задавала вопрос, почему твоя магия может стать таким подарком. Ты должна была знать, что из-за меня, принцесса. Всегда из-за меня.

— Ты слаба. Ты не могла получить без меня сердце. У тебя нет магии без меня.

— Я не слабая, не так. Ты полагаешься на меня, чтобы спасти принца. Но я не колдовала прежде в Ванхельме. Нет магии в воздухе, нечего извлечь… Теперь у меня есть кровь и магия. Я благодарна. Но ты не получишь больше ответов, терзая меня заявлениями. Три вопроса. Задай их.

Пальцы Авроры сжались вокруг сердца. Она могла придумать сотни вопросов, но надо быть осторожной, чтобы получить знания от каждого слова.

— Почему тебе нужно драконье сердце?

— Я хочу то, что должно быть моим, Аврора. Хочу волшебство. Я лишь тень себя прежней, и драконы… они дадут мне магию, как твою. Магию, которую никто не отнимет.

Аврора закусила губу. Она не могла вернуть Селестине силу. Не могла. Но Селестина лишь рассмеялась.

— Не смотри так страшно. Я не собираюсь причинять тебе боль. Я хочу вернуть то, что имела. Хочу дать людям магию, что её жаждут.

— И использовать во вред.

— Магия всегда вредит слабым. Люди не в состоянии видеть пути в желаниях. Люди думают, что могут просто так получить мечты. Твоя мать была одной из них.

— И я теперь.

— Нет, — сказала Селестина. — Не ты. Ты похожа на меня, Аврора, и я хочу тебя в союзницах.

Если Селестина желала Аврору, то имела планы на неё за пределами сердца дракона и возвращения магии. Но какая польза от Авроры будет после того, как Селестина получит всю власть, о которой мечтала?

Она должна знать, что задумала Селестина относительно Авроры.

— Что ты хочешь, чтобы произошло, когда я присоединюсь к тебе?

Селестина склонила голову, и её улыбка слегка угасла.

— Хочу тебя в союзницы. Вот и всё. Это всё, на что я с самого начала надеялась. Никто мне не нравился, Аврора. А теперь есть ты. Я знала, вместе мы будем великолепны. — она скользнула ближе, пробежавшись пальцами по волосам Авроры. — Надо было время. Тебе следовало увидеть настоящий мир. Каждый чего-то хочет от тебя, и все в конце концов будут против. Но как только ты увидишь правду, то будешь думать и чувствовать, как я. Я хочу тебя в союзницы, чтобы сделать тебя той, кем ты должна быть. Никто не будет тебя контролировать.

— Ты будешь контролировать.

— Нет. Почему я? Ты увидишь вещи, как я их вижу. Если не сейчас, то скоро. Увидишь, — и она шагнула вперёд, протягивая пальцы к сердцу. Всё в ней бесилось от неуравновешенности, воля на губах и наклон головы, она была так убедительна. Она думала, что Аврора присоединится к ней. Из-за проклятия. Из-за той жизни, что для неё сплела Селестина.

Аврора боролась с желанием отступить, вздрагивая. Драконы кричали над ними. Пусть они придут. Пусть сожгут. Она не отступит.

— Что предложила мама вместо меня? — спросила Аврора.

— О, милый ребёнок… Она предложила тебя.

Сердце Авроры билось в такт с драконьим.

— Что?

— Обещаю тебе, это правда. Она попросила ребёнка и обещала, что это будет мой ребёнок. Она продала тебя, когда обеспечивала твоё существование. Твоя мать думала, что может меня перехитрить, потому что не сказала, когда отдаст. Она думала отложить этот момент и защитить тебя. Сказала, что ребёнок может принадлежать мне, но не говорила о том, чтобы забрать из замка. Считала себя настолько умной, чтобы указать на то, что ни один человек не может принадлежать другому, и у нашей сделки не было реальной цены.

— Она не предавала тебя, просто была умнее.

— Нет, принесла на тебя проклятье. Я бы воспитала тебя в своей башне истинной ведьмой, если б она позволила. Но она не сделала. Физически я не могла переместить тебя из замка, так что прокляла, чтобы получить желанное, наградить твою мать за заносчивость. Теперь я благодарна ей. Твоя мать дала мне сладкую возможность вырастить вторую себя. Всю власть, предательство, ненависть… сильнее девочки, что росла со свободой, разве нет?

— Но ты сказала, что от проклятья меня разбудит поцелуй истинной любви. Это вряд ли хороший способ для того. Чтобы раздавить меня.

— О, Аврора, ты так наивна! Разве ты не поняла ничего, когда проснулась? Истинная любовь бессмысленная. Ты бы могла любить Родрика. Любила бы его, если б тебе его не навязали, но у тебя не было выбора, на твоём счастье лежала безопасность королевства. Но любовь была клеткой, мешала жить, а ты хотела жить… нет, ты не могла его полюбить. Могла, но мир убил это, — улыбка Селестины усилилась. — Без проклятия ты бы его не встретила, а с проклятьем не полюбишь. Как странно работает магия.

— Только потому, что ты так сделала.

— Может быть. Полагаю, есть много людей, которых ты могла любить эти годы. Многие люди тебе подходили. Некоторые, возможно, даже целовали тебя. Но я не проклинала тебя, чтобы дать счастье, принцесса. Я проклинала тебя страдать от любви, что обречена до её начала. Именно это и есть истинная любовь, Аврора, не заигрывание с иностранными принцами и огнём. Твоя мать дала мне шанс научить тебе, дала шанс научить тебя стольким вещам…

Это не может быть правдой. Её мать не могла продать её Селестине, отдать жизнь при первом дыхании создания. Но Селестина обещала правду, и Селестина была женщиной своего слова.

— Моя мама бы не торговалась за жизнь жизнью, — сказала Аврора. — Это бессмысленно.

— Отчаянные люди совершают отчаянные поступки. И если королева не может иметь ребёнка, если люди против неё, если ходят слухи, что её стоит сместить ради королевства… Она могла убедить себя, что сделка того стоит.

— Но…

— Ах, ах, — Селестина провела по губам Авроры. — Три вопроса, Аврора. Я выполнила сделку. Давай сердце, если не хочешь смерти принца Финнегана.

Она не могла дать Селестине власть. Она не могла дать ведьме её силу.

Но Финнеган ещё умирал во дворце, и если Аврора не поможет Селестине, если не станет соучастницей её плана, один их тех, кто заботился о ней, будет страдать и умрёт.

И что она защищает? Королевство в огне? Короля, что хочет убить её, убил свою дочь, пытаясь сделать это? Смешал власть хуже, чем бороться в одиночку, зачем продолжать этот хаос?

Да. Да, это хуже. Но когда она думала о Финнегане, об оскорблениях на плакате, то понимала, что не поможет. Её собственная мать её продала. Все предали её, ненавидели, использовали. Почему б не принять решение для себя?

И Селестина сказала, что вылечит Финнегана, если Аврора вложит сердце в руки. Оно нужно ей в руках. А потом уничтожит. Она остановит её.

Она в это не верила. Но это возможно. Возможно.

— Я могу взять его, — сказала Селестина. — Не сомневаюсь, что за секунду…

Аврора медленно ослабила хватку. Она держала его трясущимися руками, и Селестина схватила его с голодным взглядом в глазах. Аврора выпустила сердце, часть тепла покинула её, ярость и сожаление поменялись местами. Селестина прижала сердце к губам, целуя, лаская его. Потом укусила, разрывая мышцы, окрашивая губы краснотой. Аврора ахнула, хватаясь за магию, за способность жечь. Сила мерцала вне досягаемости, и Селестина сделала ещё один укус, кровь размазалась по её лицу, глаза сверкали. Инстинкт Авроры говорил забрать сердце у ведьмы, пока не стало слишком поздно, но Селестина пожирала его, и кожа светилась красным, как и кожа дракона, которому принадлежало сердце.

Аврора схватилась за сердце. Пальцы коснулись клочка хрящей, и она выдернула его, кровь пролилась на её обожжённые пальцы.

Один момент сердце было в руке, в нескольких дюймах от кровавых губ Селестины, а после Аврора поместила его в свой рот, пытаясь сохранить от ведьмы, отчаянно пытаясь восстанавливать контроль.

Это был не ожидаемый вкус. Рот сгорел изнутри, тепло наполняло силой, что переливалась в горло и лёгкие, кровь накрыла губы. И Аврора содрогнулась. Ведьма улыбнулась, и её зубы были красны от крови и магии.

— Ты будешь жалеть, — промолвила Селестина. — Но это неважно.

— Финнеган, — голос Авроры охрип. — Ты обещала ему помочь. Обещала.

— Да, — сказала Селестина. — И, в отличие от твоей матери, держу свои обещания, — она подошла ближе, останавливаясь в нескольких дюймах от Авроры, рот был липок от крови. — Есть идеальное для тебя. — она протянула руку и прижала окровавленный палец к губам Авроры. Она подалась немного вперёд, и Аврора испытала больше крови драконов, металла и пламени, а после подвинула палец. Губы Авроры покалывали, где была кожа ведьмы. — Поцелуй, я думаю, — сказала Селестина. — Иди к нему, целуй и думай, как хочешь его оживить. Если хочешь это сделать, он будет жить. Пока что, по крайней мере.

Аврора прижала пальцы к губам.

— Поцелуй истинной любви? — спросила она.

Селестина рассмеялась.

— Это просто поцелуй, моя дорогая.

Двадцать шесть

Ноги Авроры тряслись от изнеможения, когда она добиралась до города. Солнце зашло и взошло, и Аврора плелась дальше, переставляя ноги, пока не добралась до дворцовой двери, а потом лабиринта комнат, в библиотеку, до лестницы, вокруг и вокруг, как и Финнеган в её башне несколько лет назад, как Родрик, пока она спала.

За комнатами Финнегана она слышала голоса людей. Орла и кто-то ещё. Может, врач. Она не могла разобрать слова.

Его дверь открылась без звука. В комнате было темно, шторы не пускали свет. Аврора вызвала маленький шарик, убеждаясь, что может контролировать волшебство и быть с ним нежной. Пламя мерцало и танцевало, словно пойманное ветром, но не росло и не тухло.

Она провела светом по комнате. Кровать Финнегана была завалена одеялами, но голова виднелась, чёрные волосы спутались во сне. Аврора пересекла комнату, касаясь стопами плюшевого ковра. Она оставила пыльные следы, когда шла, грязь и пепел сыпались дождём с её одежды.

Вся правая сторона лица Финнегана была покрыта толстым белым кремом и посыпана зеленью, но Аврора чувствовала запах горелой плоти. Хлопья чёрного на коже.

Один поцелуй. Он будет в порядке. Он должен быть в порядке.

Она положила руку ему на плечо.

— Финнеган, — прошептала она. — Финнеган, проснись.

Он застонал, но не двигался.

— Финнеган, ты должен проснуться. Давай. У нас есть дело, помнишь? Ты не можешь от меня отказаться.

Он вновь застонал, но открыл глаза.

— Рора… Ты не видишь, я сплю?

— Уже полдень. Время просыпаться, — она села на край кровати. Матрас прогнулся под её весом, и она придвинулась к принцу.

Он подарил ей короткую улыбку и поморщился от боли.

— Ты соблазняешь меня, девочка-дракон?

— Не очень, — она потянулась вперёд, сжимая рукой край одеяла. — Я не должна.

— Ты умная, вот почему ты мне нравишься.

— Я буду тебя целовать, впрочем. Хорошо?

— Прошло пару дней, а словно вечность.

Она заставила себя улыбнуться. Потом наклонилась ближе, касаясь губами его губ. Один мягкий поцелуй. Его губы были горячими на вкус, словно взрыв драконьего пламени, но после поцелуй углубился, тепло угасло, превращаясь в что-то успокаивающее, как прохладный дождь в душный летний день. И она отогнала мысли от пламени, от неистовых поцелуев в пустыне, от ухмыляющихся колдуний с кровавыми губами. Она думала о Финнегане и его объятиях, его лице, остром волшебстве, что протекало сквозь неё. Она думала, что лежит с ним в парке, и зелень в его глазах, когда он говорил, что она всех покорит…

Она отстранилась, чувствуя его дыхание на щеке.

— Что это было? — спросил Финнеган.

Она провела пальцами по его скуле. Кожа была холоднее на ощупь.

— Поцелуй, — сказала Аврора. — Что ты думаешь?

— Магия. Ты использовала магию.

— Да, чтобы тебе стало лучше.

— Не веришь, что я могу сам?

Она вновь поцеловала его, как в руинах, и ничто в мире не имело значения, кроме них. Он скользнул пальцами по её затылку, провёл по волосам, и она схватила его за плечи, едва в состоянии оставить клочок пространства между ними. Финнеган был там. Он принадлежал ей в это мгновение и потом.

Когда она вернулась наконец-то в свою комнату и уснула, сны полнились пламенем.

Аврора проснулась от вкуса пепла. Она моргнула от солнца на стене. Ноги болели. А потом она вспомнила. Кровь на языке. Мышцы на зубах. Красные губы Селестины и смех ведьмы, и её «дорогуша».

Она убила дракона. И отдала Селестине его сердце.

Аврора выбралась из постели и схватила таз. Полила на себя, мышцы кричали, а глаза жгли. Села на корточки. Кислота сжигала горло.

Её правая рука была черна.

Она согнула пальцы. Они не болели, но были цвета руин. Сорочка, что она сняла, прежде чем упасть, после поцелуя с Финнеганом, была в пятнах, но это не имело значения. Ожоги Финнегана заживали под её пальцами, и этого было достаточно.

Селестина сдержала своё обещание: Финнеган будет жить.

Она быстро оделась, натягивая синее ситцевое платье, а после попыталась распутать узлы в волосах. Солнце стояло высоко в небе — день прошёл с тех пор, как она упала. Целый день. Она должна выяснить, что делать. А она спала.

Кто-то постучал в комнату. Ручка повернулась, прежде чем она ответила, и Финнеган вошёл в комнату.

— Аврора. Мне казалось, тут кто-то ходит. Ты долго спала, — его чёрные волосы всё ещё были спутаны ото сна, но ожоги пропали, кожа была так гладка, как и прежде, за исключением шрама на подбородке.

— У тебя шрам, — сказала она.

— Тебе не кажется, что он меня красит?

Она пересекла пространство между ними и прижала кончики пальцев к коже. Теплота пульсировала, словно пламя дракона. Это не ожог… похоже на порез.

Она провела по нему. Шрам следовал по линии челюсти, где она коснулась его после поцелуя.

— Расстроена из-за потери моего совершенного лица?

— Нет, конечно, нет, — но она не могла оторвать взгляд от шрама.

— Ни единого комментария, что моё лицо никогда не было совершенным. Ни одной попытки успокоить меня, что шрам — это не плохо? Я разочарован!

Она не ответила.

— Итак, что ты сделала.

Она отвела взгляд.

— Магия. — прошептала она. — Я нашла заклинание.

— Странно. Ты не могла помочь мне во время прогулки в город, а исцелила поцелуем в стенах дворца.

— Я паниковала. Дракон, твои травмы… Не могла сосредоточиться. Потом, когда вернулась, нашла книгу. Прости, что так долго, но я сделала всё, что могла…

— Книга? — Финнеган положил руку ей на запястье. — Какая?

— Не помню, — она отодвинулась. — В библиотеке.

— Ты собираешься научиться лгать или перестать лгать? Ну, — он наблюдал за нею, а шрам сиял обвинением.

— Я должна была помочь тебе, — она потянула свои волосы. — Не знала, что делать.

— Польщён, что ты так высоко оценила мою жизнь. Что ты сделала?

— Не могу сказать. Не могу.

— Я слышал, что Лукас пропал. Вы вдвоём пропали, но ты вернулась. Что с ним?

Она не могла ему лгать. Она чувствовала незаконным признаваться в убийстве.

— Да. И нет. Он не вернётся.

— Аврора. Что ты сделала? — Финнеган положил руки ей на плечи и посмотрел в лицо, словно там был ответ. — Ты вернулась в горы? Нашла что-то? — он посмотрел вниз и замер. — Аврора, твоя рука. Что случилось?

— Дракон, — она потянула его прочь. — Почему это важно?

— Потому что важно. Как дракон мог тебя сжечь? Я беспокоюсь, Аврора. Не обвиню, даже если ты Петрикор сожгла. Ты знаешь.

Она сделала. И не могла сказать ему. Ей надо пережить свои чувства без Финнегана, понять, что случилось. Отпустить их, словно ничего не было.

Сожги их всех, маленький дракон.

— Я спасла тебя. Всё, что можно знать.

— Я узнаю, Аврора. Ты знаешь это.

— Тогда и поговорим.

Он засмеялся.

— Хорошо, Аврора. Спасибо, что ты сделала. Спасибо.

В порыве она рванулась вперёд и поцеловала его.

— Я рада, что ты в порядке, — сказала она. Селестина не нарушила слово. Один поцелуй, как и прежде. Или почти такой.

— Я рад быть в порядке.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его вновь.

Крик пронзил воздух. Аврора метнулась к окну.

Огонь мчался по небу. Драконы.

Двадцать семь

Аврора и Финнеган пробежали через двор на улицу. Пламя опалило брусчатку. Дракон ушёл, но Аврора чувствовала его тепло за несколько улиц от них.

Ещё одна тень упала на дорогу, и Аврора с Финнеганом отпрыгнули. Толпа росла на улице, некоторые люди ради защиты ныряли в здания, другие изо всех сил убегали на улицу. Среди криков басили голоса:

— Покайтесь, покайтесь!

Четверо. Она чувствовала это, хотя не понимала откуда. Четыре дракона пересекли воду.

Пушечное ядро пронеслось мимо. Оно врезалось в здание за ними, рассеивая куски материалов по улице. Арбалеты и катапульты стреляли с крыш. Но никакое оружие не может убить дракона. Может, пушки задержат их, но не порешат.

Лукас говорил не мешать драконом. Умер, пытаясь её остановить. И они напали на город.

— Я должна остановить их, — она сделала шаг вперёд, но Финнеган схватил её за руку, оттягивая обратно.

— Они тебя убьют.

— Нет. Не убьют. Я единственная, у кого есть шанс.

Финнеган оглянулся, его лицо побледнело и он кивнул.

— Что надо делать?

Небо горело красным над ними.

— Отведи меня в самое высокое здание в городе.

Они мчались по улице, мимо выжженных камней и испуганных людей. Даже булыжники светились жаром под их ногами.

— Принц Финнеган! — закричал кто-то. — Что нам делать?

— Идите в воду и отправляйтесь в доки.

— Но они пересекли воду! Они…

— Они летели над ней, — Финнеган даже не замедлился. — А не в ней. А вода — лучшее оружие против огня, о котором я только слышал.

Ещё одна тень пересекла путь, ещё одна волна зноя. Дракон изверг огонь, сжигая соседнее здание. Он сел на крышу на фоне пламени. Один огромный зелёный глаз уставился на Аврору и, споткнувшись, она остановилась.

— Аврора…

Пушечное ядро врезалось в здание в нескольких футах от когтей дракона. Он закричал и взлетел, вертя шеей и ища источник нападения.

— Самое высокое здание! — воскликнула Аврора. — Сейчас!

Они свернули на другую дорогу, более узкую, чем первая. Несколько человек прижались к стене, словно тень могла их спасти. Одна женщина рыдала, держась за колени. Её нога почернела.

— Может тебе… — начал Финнеган, но Аврора покачала головой. Независимо от того, какую магию дала ей Селестина, она была уверена, что та ушла. Она могла спасти одного.

Одно здание возвышалось впереди. Оно было наполовину выстроено изнутри металлическими опорами и лестницей, что льнула вверх, вокруг него. Знак висел над входом, глася об опасности. Аврора бросилась на лестницу и сорвала знак.

Дракон пролетел мимо, хвост врезался в сторону здания. Башня покачнулась, Аврора упала на колени, металл врезался в кожу. Финнеган тоже упал, касаясь руками её спины. Потом схватил за плечо, потянув её и встав на ноги, поднимая и её тоже.

Дракон зарычал. Вода врезалась в его бок, заставляя шипеть. На нескольких крышах солдаты перезарядили катапульты бочками. Дракон бросился на солдат, оскалив зубы, но в его грудь ударило с ужасным хрустом, взрыв воды отбросил его назад, челюсть врезалась в хвост. Аврора вздрогнула.

Дракон изо всех сил пытался восстановить равновесие, но второй удар запустил его в сторону соседнего здания. Он отскочил от крыши и решительно замолотил крыльями, но меньше, чем другие драконы, которых видела Аврора, и не мог сам. Его изо всех сил атаковали, и он полетел в сторону мимо крыш, кожа шипела, прежде чем он был снова поражён и камнем упал.

В тот момент, когда он ударил о реку, холодок пробежал по спине Авроры, словно она упала в лёд. Она задохнулась, схватилась за перила, чтобы удержаться в вертикальном положении. Вода полетела вверх по улицам. Даже высоко в воздухе она добралась до Авроры.

— Один внизу, — промолвил Финнеган.

— Он маленький. Этого недостаточно, — а если бы бросание воды на драконов было бы достаточным для их смерти, Ванхельм давно бы это сделал.

В верхней части здания была неравномерная гладь металла, дерева и камня, что-то твёрдое, что-то покрытое досками, что пенились под ногами. Аврора схватилась за перилами, ветер сбивал волосы с глаз. Далеко внизу, на западе, река шипела и волновалась, когда дракон продолжал бороться и плакать. Второй зверь теперь сидел на вершине здания, голова свисала ниже ног, и он рычал, сжигая улицу. Третий и четвёртый кружились, склонялись в небе, ожидая нападения.

Когда Аврора посмотрела на них, мир успокоился. Крики исчезли, и она знала лишь тепло, что существа выжигали перед нею. Она чувствовала их глубоко в груди, где горела магия, словно их гнев был частью её, и она была частью их.

Она чувствовала это. Ярость, голод, желание, что толкало их вперёд, желание чего-то неясного, безымянного, недостижимого. Желание. Бьющееся рядом сердце, крошечное, сбивчивое, сильное, и она почти чувствовала кровь на губах. Сила, ярость, огонь.

Драконы остановились. Их головы повернулись в сторону.

— Стойте, — её голос был тих и ровен. — Стойте. Идите домой.

Драконы не двигались. Не атаковали и не отступали. Аврора чувствовала любопытство в себе, что скользило по рёбрам. Любопытство девушки, дракона и пламени, той же крови и сердца, что они потеряли. Они слушали её, но Аврора знала, что её контроль не силён. Они слушали, потому что они хотели слушать.

Один из них щёлкнул челюстями, и его глаза были черны, как выжженная плоть. Язык скользнул по зубам.

— Нет! — закричала Аврора, и огонь плясал вокруг её ног. — Иди домой!

Она не двигалась, не дрогнула. Смотрела на них, Финнеган стоял близко к её плечу, воздух пылал вокруг.

— Иди! — закричала она. — Или я вырву и твоё сердце!

Существа ещё наблюдали за нею. Тогда один слетел со здания, срывая крышу. Он сделал несколько кругов, уворачиваясь от бочек и камней с огромной лёгкостью.

Что-то привлекло взгляд Авроры. Вспышка светлых волос, знакомая и страшная. Она повернула голову, уже зная глубоко в душе, что увидит Селестину, и ведьма будет улыбаться, опустится в реверансе и издевательстве. Но когда она повернулась, никого не было, кроме знака на камне в знакомой форме дракона.

Дракон остановился над ними, поднимаясь на несколько футов с каждым ударом крыльев. Аврора смотрела на него. И он смотрел. А после, сжав челюсти, повернулся и полетел на восток над водой. Остальные следовали за ним, разрывая криками воздух.

Аврора смотрела, как они уходили, пока они не превратились в точки на фоне утреннего неба.

— Ты сделала это, — промолвил Финнеган.

Она упала на колени, и вся сила ушла. Руки тряслись.

— Нет. Это не только я. Есть ещё что-то…

Селестина. Она тут. Она вмешалась, развязала драконов, спустила их сюда. Огонь, эта атака, он ничего не значил. Смеющаяся попытка показать, на что она способна после помощи Авроры. Теперь драконья кровь лилась по венам Селестины.

Она лгала о своих намерениях. Она обо всём лгала.

— Аврора, — шепнул Финнеган. — Что ты сделала? Как ты мне помогла?

— Я заключила сделку, — она заставила себя продолжать ему в глаза. — Мне пришлось.

— Что за сделка?

— С Селестиной. Она сказала, что даст мне магию для такого спасения, если я вернусь в руины и принесу ей сердце дракона.

— И ты это сделала, — это был не вопрос.

— Я получила сердце. Убила дракона, дракон умер… он не может держать огонь и сгорел изнури. И когда Селестина взяла сердце, она… она ела его. Словно поглощала его магию, — и рассказала ей многое, сказала, кем она должна быть. — А потом дала магию для твоего спасения. С поцелуем, потому что она жестока и… безумна. Она безумна, Финнеган, абсолютно. Я не знаю, что она будет делать, но я всё равно помогла ей и…

Он оборвал её поцелуем. Губы обожгло — он так неистово притянул её к себе, что она едва дышала. Она прижалась к нему, пальцы впились в его плечи, и на мгновение они вновь были в руинах, запертые от остального мира, от всех остальных её забот. Давление росло в груди, кулон дракона пылал у горла, потребность была такой сильной, что она была готова всё поглотить.

— Если она вновь придёт к тебе, — его дыхание касалось её лица, — ты должна сжечь её в ничто.

— Она сильнее меня. Она всегда будет сильнее меня.

— Не всегда. Не вечно.

— У неё есть драконы.

— Если ты не заметила, то у тебя тоже.

Двадцать восемь

Толпа собралась вокруг упавшего дракона. Солдаты вытащили его из реки цепями, и он теперь распластался в реке, а крылья бились с энергией умирающей мухи.

— Отойдите, — сказал солдат, когда они приблизились. — Это опасно.

Аврора проигнорировала его. Она подошла ближе, её рука потянулась к кончику его крыла — холодного и липкого.

— Это боль, — сказала она.

— Хорошо, — кивнул солдат. — Но он остановится, когда обсохнет.

Финнеган подошёл ближе, осторожно, избегая головы дракона.

— Что вы с ним будете делать?

— Мы ещё не приняли решение, Ваше Высочество. Думали заковать под водой, но нужно одобрение вашей матери, и это займёт некоторое время…

— Нет, — Аврора выпустила крыло дракона и повернулась к нему лицо. — Вы не можете это сделать, — она могла чувствовать боль дракона, как память о ранах, что никогда не заживали до конца. Они не могли приковать его под рекой, заставлять страдать и тлеть, пока дракон не исчезнет. Дракон без огня. Должен быть другой путь.

— Кто ты такая, чтобы указывать мне, что делать, — фыркнул Солдат.

— Я та, кто остановил их, — тихо и ясно сказала она. Это не было ложью. — И вы будете слушать меня.

— Ты остановила их? — Орла подошла к ним. Её лицо было выжженным истощением, но выражение оказалось резким и тревожным. — Нам надо поговорить наедине. — Орла повернулась к солдату. — Держите толпу подальше от него, а воду под рукой. Я вернусь и оглашу решение.

— Никакого неуважения, Ваше Величество, — промолвил второй солдат, — но надо убить его сейчас, пока он не поправился.

Она покачала головой, отворачиваясь и уклоняясь от разговора.

— Вы не можете убить дракона.

— Можно попробовать…

— Нет. Нельзя. Делайте работу и слушайте меня, — она махнула Авроре и Финнегану, приказывая следовать за нею. Потом зашагала прочь.

Аврора провела рукой по краю крыла дракона, чувствуя тонкую власть под ним. Уже сейчас он начинал нагреваться.

«Не двигайся», — подумала она, смахивая слова с его кожи. Она вернётся.

— Ты взяла сердце дракона.

Орла опёрлась на стол. Её длинная чёрная коса спадала на плечо, лицо было покрыто сажей. Она словно прижимала Аврору к земле, сжимала её тело. Говорила, словно не могла поверить словам Аврора.

— Да.

— С помощью магии.

— Да.

— А теперь пятьдесят человек мертвы, — повторила Орла. — Пока пятьдесят. Уверена, будет больше, пока мы осмотрим повреждённые здания, и столько раненных… — она посмотрела на Финнегана, что был в нескольких шагах от Авроры. Эрин сидела с прямой спиной в углу, её рыжие волосы стекали до локтей. — Надеюсь, мой сын хорошо воспользуется своей жизнью. Она дорого стоила.

Аврора закрыла глаза. Пятьдесят человек умерло из-за неё. Умерли, потому что она не могла отпустить Финнегана. Стоимость её эгоизма.

— Ты должна остановить это, — Орла смотрела на обугленную руку Авроры. — Ты говоришь, что без сердца дракон умер, а человек мог контролировать их. Это наша надежда. Ты получишь ещё одно сердца, и мы используем драконов как защиту от нападения.

— Нет, — Аврора больше не могла пускать эту силу в мир. Селестина уже получила сердце дракона. Что случится, если таких будет больше? Что случится, если у остальных будет магия? — Я больше этого делать не буду.

Брови Орлы взмыли вверх. Она долго смотрела на Аврору, словно слов не было.

— Ты не будешь? Не спасёшь огромное количество жизней?

— Или уничтожу их. Мы не можем предсказать, что случится, если я заберу сердца. Это может усилить Селестину.

— Ведьма уже почти разрушила мой город. Имеет ли значение, когда она получит больше власти, если у неё и так столько, а у нас появится шанс бороться с нею?

— Если забрать сердца у всех драконов, — медленно промолвила Эрин, — ведьме нечего будет контролировать.

— Вы хотите, чтобы я их уничтожила?

— Нет, — твёрдо сказала Орла. — Но с сердцем или пятью, с тобой, мы можем их контролировать. Они станут полезны.

— И хотите, чтобы я вам дала эту власть?

Она была в долгу перед ними. Она пустила драконов через воду, вдохновила нападение на город. Орла помогла Авроре, защитила её, и вот её благодарность.

Но драконы — не оборонительные силы. Что сделает Орла с этим пламенем? Все королевства будут её бояться. Они склонятся перед нею. И хотя Орла казалась справедливой, потребности её королевства были выше всего. И выше Алиссайнии.

Аврора помнила разговор, когда Ванхельм заявлял права на Алиссайнию. Она не хотела мстить. Но ничего не сказала о планах на трон.

Аврора хотела ей помочь. Хотела доверять. Но, как принцесса, ведьма, ещё кто-то с обязанностями, от которых она так сбегала… Нет, нельзя рисковать.

— Мне жаль, но я не могу.

— Ты не можешь? — Орла недоумённо смотрела на неё. — Не можешь остановить драконов от атаки на мой город? Они ушли, но вернутся. Мы должны быть готовы.

— Вы будете. Я помогу. Но не могу дать вам драконов.

Губы Орлы сжались в тонкую линию.

— Вы с Финнеганом начали это. Вы оба вели себя неразумно. Это ваша ответственность — исправляйте.

— И моя обязанность защитить Алиссайнию.

Финнеган сделал шаг вперёд.

— Она сделала всё, что могла, мама, — сказал он.

— Не говори за чужой спиной, — хмыкнула Орла. — Будем надеяться, что она согласится с этим. Если б ты был королём, ты б не начал этого. Ванхельму не нужен принц, что ставит под угрозу город ради своих нелепых капризов.

— Я пытался защитить, — сказал Финнеган. — Драконы много лет приближались. Надо найти способ от них защищаться.

— Вместо этого на нас напали.

— И мы сражались.

— Недостаточно хорошо. И если ты не исправишь этого, не понимаю, как могу позволить стать тебе королём.

— Угрожаешь лишением наследства?

— Я говорю тебе, что лучше сделать правильный выбор. Как твоя сестра.

— Это несправедливо, — голос Эрин был мягок. — Не знаю, что сделала бы я.

— Ты бы в первую очередь не начала всё это.

Аврора содрогнулась.

— Я не буду этого делать. Это не имеет ничего общего с Финнеганом и Эрин. Только моя вина. И я не поменяю своё мнение.

Орла смотрела на неё с отвращением.

— Тогда иди.

Аврора кивнула, уступая гневу Орлы, и вышла из комнаты.

Она была в Вахнельме слишком долго. Она контролировала магию, как только могла, узнала всё, что могла. И она злоупотребила их гостеприимством.

Если она уйдёт, Селестина последует за нею, как и тут. Это безопаснее для всех — уйти.

Аврора поспешила в свои комнаты. Волосы пахли дымом, ноги пульсировали, мир стал туманным после нескольких бессонных ночей, но она принялась собирать вещи.

Шаги эхом раздались в коридоре. Ей не нужно было смотреть, чтобы знать, что это Финнеган.

— Ты пришёл сюда, чтобы переубедить меня?

Шаги остановились.

— Нет, — сказал Финнеган. — Я знаю, что нет.

— Откуда знаешь?

— Ты ужасная лгунья, помнишь? Я читаю твоё лицо, как книгу. — Тишина. — И у меня есть новости, — его голос был слишком лёгок и спокоен. Плохие новости.

— О драконах?

— Об Алиссайнии.

Она повернулась и посмотрела на него. Он стоял в руках с пергаментным свитком.

— Что это?

Он вошёл внутрь и прикрыл дверь.

— Письмо для меня, когда я был ранен. Страж отдал мне его. От Крапивы.

— Что она говорит?

— Тебе не понравится.

— Тогда скажи быстрее.

Финнеган раскрыл письмо, но говорил, не глядя на неё.

— Джон арестовал Родрика. Всё королевство узнает скоро, но Крапива говорит, что узнала прежде из надёжного источника. Он обвиняет его в государственной измене.

Измена. Аврора боялась этого прежде. До сжигания Финнегана, драконов и Селестины. При всех опасностях она забыла о Родрике. Его поймали.

И Джон сжигал людей за измену. Он сжигал и за преступления поменьше.

Мысль была слишком большой и страшной, после всего, и она схватилась за детали, за что-то, на чём можно было сосредоточиться.

— Достоверный источник? Что это значит?

— Кто-то в замке, я думаю. Ты слышала? Родрика обвинили в государственной измене.

Она слышала. Но что сказать?

— Думаю, слухи были правдой.

— Может быть, — кивнул Финнеган. — Он был связан с тобой, и король не считал это разумным, решил, что сын — слишком большая угроза.

Аврора потянулась за пергаментом, словно знала смысл кода Крапивы, могла вытащить какую-то информацию с этой страницы, но Финнеган не отдал.

— Это не всё, — сказал он.

— Что ещё может быть?

— Он утверждает, что арестовал тебя. Вас будут судить вместе, но вердикт уже есть.

Аврора закрыла глаза, но это не уняло зуд в голове.

— Кто-то у него притворяется мной?

— Крапива так думает.

Вполне возможно, король блефовал. Но зачем рисковать, если можно использовать любую блондинку с улицы? Она — история. Каждая может сыграть роль.

— Когда? Когда суд?

— Семь дней с этого момента?

Долго ждать после того, как схватили, чтобы устроить шоу. Он делал это нарочно, чтобы вытащить её, спасти Родрика и невинную девочку, что он схватил? Или затягивал, чтобы получить от Родрика признание, наибольшую выгоду от обещанного сожжения принцессы?

— Я должна вернуться. Сейчас.

— Ты будешь с ним бороться?

— Да, я должна.

— Для Родрика?

— Конечно, для Родрика. Он хороший. Он мой друг, — она могла заключить сделку с Селестиной, чтобы спасти Финнегана, и даже не пыталась помочь Родрику после его доброты, когда сбежала и ушла, оставив помогать Алиссайнии одному. — Он должен жить и быть королём — так будет лучше, — у неё были нужные ответы, она контролировала магию, в ней было драконье сердце. Она готова, как никогда.

— Каков план? — спросил Финнеган. — После всего моя мать не поможет.

— У меня есть то, что она хочет. Она меня послушает, — Аврора никогда не была хороша в переговорах, но не могла отступить сейчас. У их королевств длинная история глупых сделок и невыполненных обещаний.

Она не может быть королевой, но может помочь. Она воспользуется этим, что бы оно ни значило.

— Что касается короля, я могу с ним бороться, — уверенность пылала в ней. Она была убеждена и знала, что делать. — У меня есть ты. Моё волшебство. И у меня есть дракон.

Двадцать девять

— Это мои требования, — Аврора посмотрела на Орлу, пытаясь вести с королевой переговоры, как с равной. — Я возьму захваченного дракона в Алиссайнию и свергну короля, думаю, это будет выгодно для нас обеих.

Орла изогнула брови.

— И захватишь трон себе?

— Я ничего не захвачу. Джон убивает моих людей, своего собственного сына за общение со мной. Может быть, Родрик будет королём, может кто-то другой, может, я буду править. Независимо от того, это единственный путь.

— И ты ждёшь, что я дам тебе дракона? Откуда мне знать, что ты не повернёшь на моё королевство?

— Можете отправить со мной солдат. Сколько хотите. Помогите победить Джона. Как только это будет сделано, я помогу справиться драконами. Всё, что надо.

Орла скрестила пальцы под подбородком. Её выражение лица было нечитаемым.

— Как я могу доверять тебе?

— Вы должны. Я единственная, кто может помочь.

— Если ты пойдёшь, — промолвила Эрин. — Как мы остановим драконов, если они нападут? Мы будем беззащитны.

— Не думаю, — покачала головой Аврора. — Драконы пойдут за мной. Селестина послала сообщение. Она не атакует, пока меня нет.

— Ты не можешь знать.

— Нет, не могу. Но верю в это.

Орла обошла свой стол, не отрывая глаз от Авроры.

— Я дала тебе убежище. Ресурсы. Уверена, ты у меня в долгу.

— Я ценю всё, что вы для меня сделали. Ценю. И простите за проблемы, что причинила. Но в первую очередь я должна думать об Алиссайнии. Если хотите союз — соглашайтесь.

— И что вдохновило тебя изменить решение? — спросила Орла. — Час назад ты говорила мне, что никогда не поможешь.

— Я несколько дней провела в руинах и боролась с драконами. Мне нужно было время подумать.

— Время придумать схему, ты имеешь в виду, — но Орла казалась умиротворённой. — Хорошо. Возьми дракона и несколько солдат. Но я хочу сердце дракона взамен. Договорились?

— Да, — кивнула Аврора. — После того, как я разберусь с Джоном и вы мне поможете, я дам сердце дракона, — ложь почти застряла у неё в горле, но она оттолкнула от себя сомнения. Финнеган говорил, что она кошмарная лгунья, но она должна оставаться правдоподобной. Должна заставить Орлу думать, что пошла на сотрудничество. У неё не будет никакой поддержки.

Она чувствовала, что Финнеган наблюдал за нею, и знала, что видел правду. Она не могла убить ещё одного дракона. Не выпустит эту власть.

Орла протянула руку, и Аврора пожала её.

— Договорились, — промолвила Орла.

— Договорились.

— Ты лгала моей матери, — вполголоса прошептал Финнеган, когда они шли к докам. — Впечатляет.

— Думаешь, она знала?

— Если б знала, не заключила бы сделку, — он посмотрел через реку. — Итак, мы собираемся перевести этот дракона через океан?

Она остановилась.

— Ты правда собираешься ехать со мной?

— Моя мать неправа. Лучший способ защитить Вахнельм — увезти тебя. И ты меня не теряешь, Аврора. Я хочу посмотреть, как всё это закончится.

— И дракон? Он вообще не влияет на твоё решение?

— Последняя попытка использовать их для помощи Ванхельма не была хороша. Я пытаюсь получить себе одного, — он схватил её за руку, притягивая к себе. — Я не собираюсь предавать тебя, Аврора. Не сейчас.

Она склонила голову, чтобы посмотреть на него.

— Я верю тебе, — и она говорила правду. Она действительно ему верила.

Дракон всё ещё лежал в доках. Солдаты приковали его к земле, и он пробуждался. Каждые пару минут он бил хвостом или крыльями, заставляя людей хвататься за воду. Аврора подбежала тогда, когда хвост вновь рассёк камень.

— Освободи её, — приказала она самым командным тоном, каким могла. — Королева Орла приказала отпустить его со мной.

Солдаты смотрели на Финнегана, что протянул бумагу с королевской печатью.

— Тут всё. Мы возьмём небольшую лодку, солдаты последуют во второй. И… Что думаешь, Аврора? Прикуём дракона цепью, чтобы он мог следовать позади?

— Нет, — Аврора положила руку на нос дракона. Его глаза следили за её движением с ленивым мерцанием. Она ещё могла чувствовать связь, дополнительное биение в груди, приглушённые гнев и желание. Тоску. Он останется с нею, и она пробежала пальцами по носу дракона. Они призваны быть вместе.

Второе сердцебиение согласно шептало.

— Не надо. Он полетит.

— Мисс, я не думаю…

— Я не мисс. Я принцесса Аврора, наследник Алиссайнского престола, и королева сказала помочь мне. Хотите бросить ей вызов? Я слышала, она не терпит дураков.

Мужчина смотрел на неё долгим взглядом, а после поклонился.

— Как скажете, моя леди.

— Впечатляет, — шепнул Финнеган ей на ухо. Гул слова заставил её содрогнуться.

— Что я могу сказать? Я рождена, чтобы быть королевой.

Аврора стояла на лодке и смотрела на Ванхельм, пока он не пропал с виду. Дракон кружил над головой. Он вновь кричал и бил крыльями, но Аврора смотрела вверх, и он затихал. Его тепло тлело над водой, он оставил часть себя на берегу. Но жар внутри Авроры, пылающий в её сердце… Он был свирепее всего, биение сердца усиливалось с каждой милей от берега, словно она вела дракона, а её сердце держало его жизнь.

Наступила ночь, и дракон кружил, освещая небо. Ни одно огненное дыхание не сорвалось от него. Он только летел вокруг, словно ожидал своего приземления.

Финнеган ждал её в каюте.

— Я не знаю, смогу ли я, — прошептала она, остановившись в двери. В темноте было легче признавать правду.

Финнеган откинулся на кровать.

— Ты можешь сделать, что хочешь, девочка-дракон. Я с самого начала это знал.

— Я не знаю, хочу ли. Если я его убью… Я буду так же плоха, как он. Да?

— Иногда ты должна творить кошмары. Иногда это единственное правильное решение.

— Это не должно быть правдой.

— Не должно, но это так.

— Селестина… — она замолчала, подыскивая слова. — Она сказала, что я гожусь лишь для разрушений. Может, она права. Может, она хочет этого.

— Может, — кивнул Финнеган. — Разве что собирается тебя остановить?

Она думала о Родрике, пламени, голоде в глазах Селестины, когда та смотрела на неё. Из шёпота драконов и власти в неё вливались силы.

— Нет. Она не победит.

Путь в Петрикор казался бесконечным. Они шли день и ночь через леса вокруг деревень, чтобы добраться до столицы до смерти Родрика. Толпы собирались там, где они шли, люди приходили посмотреть на солдат и дракона, открывая от удивления рты, и глаза расширились от страха. Никто не пытался говорить с ними при его присутствии. Они знали, кто она, и Аврора спрашивала, боятся ли они дракона и думают, что она ванхельмка, пугающий враг вторгся? Она чувствовала себя в ловушке прежде, ненавидела их отчаянное спасение, но было хуже. Она была существом из кошмаров, что пришли порвать их на кусочки.

Аврора держала в груди огонь дракона, но контроль не имел значения. Пока они шли, они миновали сгоревшее поле, целые деревни, разорванные на куски и обращённые в пепел. Бесконечные путешественники хромали на дорогах, шли к столице или от неё. Нигде после исчезновения Авроры не было безопасно.

Аврора поглотила вину. Ещё один пожар, один бой, и всё будет иначе.

Может быть, к тому не придёт. Страх драконов силён. Кто может столкнуться с ним?

Они не встречали Алиссайнских солдат. Либо король Джон решил не сражаться, либо вернул людей для охраны столицы.

Путешествуя за пределами Петрикора, они остановились у края леса, чтобы поесть и отдохнуть. Деревья нависали над ними, перешёптываясь с ветром, и Аврора придвинулась к огню, пытаясь сосредоточиться на разговоре с Финнеганом и стараясь не думать о том, что принесёт следующий вечер. Мужчины поймали оленя на ужин, и он казался прелестным после дней старой пищи, но она едва смогла съесть кусочек.

Дракон летал над ними, паря в небесах. Он окреп подальше от воды, и Аврора вновь чувствовала тепло его кожи, гнев и желание. Она собрала каждую частичку воли в себе, чтобы контролировать его, но это было проще — мысли казались синхронными.

Стражник откашлялся.

— У вас посетитель, Ваше Высочества, — промолвил он.

Финнеган встал, его рука сжалась вокруг рукояти меча.

— Мы захотим его увидеть?

— Она утверждает, что да, — стражник обернулся. — Ведите! — двое мужчин шагнули вперёд, держа женщину. Крапива. Её руки были в их руках, но она стояла с достоинством царицы, и коса упала на правое плево.

— Финнеган, пожалуйста, скажи им отпустить меня.

Финнеган махнул рукой, и стража отступила. Аврора поспешила к Крапиве, но определённость остановила её в последний момент в нескольких дюймах от неё. Крапива улыбнулась и провела пальцами по волосам Авроры.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Насколько могу. Рада тебя видеть.

— Я тоже, — она скользнула на землю у огня, и Аврора села рядом. — Я скучала по тебе.

— Для Крапивы это почти уверение в бессмертной любви, — Финнеган не сел. — Почему ты тут. Не то чтобы я был не рад видеть твоё красивое лицо, но мы договорились встретиться в Петрикоре.

— У меня есть информация. И вас было просто найти, — она говорила и смотрела в небо.

Аврора схватила её за руку.

— Родрик? Он в порядке?!

— И да, и нет. Он с девушкой в подвалах замка, ждёт суда. Но это не имеет значения, они всё равно будут признаны виновными.

— Ты уверена? — спросила Аврора.

— Да, принцесса. Костёр уже строят. Король хочет показать, как преданно бережёт трон. Он сделает шоу, что к предателям надо относиться одинаково. Говорит, твоя смерть оборвёт проблемы королевства, закончится проклятие Алиссайнии, вернётся магия или нет.

— И все верят?

— Не все, но многие. И их достаточно — желающих. Отчаянные верят в невероятное.

— Итак, они признают в другой девушке меня?

Крапива кивнула.

Аврора прижала колени к груди и подумала о самозванке. Девушке, заключённой в тюрьму, совершенно невинной.

— Кто она?

— Её зовут Элиза. Она на тебя похожа. Маленькая, светлая, красивая. Ветер развеет её, но она похожа. Я думаю, она дочь кого-то непонравившегося благородным, что приходят во двор. Люди её не узнают, ведь она и родители были убиты за какую-то измену.

— До или после, как он решил, что она станет мной?

— После того, как ты бежала. Но прежде, чем её арестовали. Никто её не защитит, никто не верит, что это не ты, если не хочет беды короля.

— И каковы источники у тебя? — спросил Финнеган. — Слухи.

— Не полагаюсь на слухи. Мне это сказала королева.

— Королева? — Аврора сжала руку Крапивы. — Ты говорила с Айрис?

— Да, — кивнула Крапива. — Она недовольна, что её муж арестовал сына, достаточно несчастна, чтобы говорить со мной и помочь тебе так, как помог Родрик.

— И она нам поможет? — спросил Финнеган.

— Не совсем. Она может предложить только информацию. Но это полезно.

— Что она тебе сказала?

Крапива подняла с земли палку и принялась рисовать в пыли. Большой круг городских стен, поменьше для замка, дороги и площади между ними

— Городские стены патрулируются, ворота заперты. Так что вы не пройдёте там без внимания короля. Вы не сможете добраться до Элизы и Родрика до суда, они вот тут под усиленной охраной, — она ткнула палочкой в замок. — Вы можете добраться до них, когда их выведут из замка, но если не хотите убить армию стражи, лучше всего во время процесса. Все в городе вынуждены присутствовать во дворе, дракон отвлечёт их.

— Хорошо, — кивнула Аврора. — Хочу, чтобы это было незабываемо, — она посмотрела на пылевую карту. — Но если мы доберёмся до суда? Если он придёт бороться с нами?

— Это не проблема. Королю надо зрелище, как только можно больше. Самозванка-принцесса прорезает королевство, чтобы спасти его сына-предателя. Он хочет, чтобы видели твою беспомощность.

— Он для этого отказался от стратегии?

— Это его стратегия. Шоу, Аврора. Ты знаешь. Ему нужен вид. Он хочет, чтобы люди видели поражение. И достаточно высокомерен, чтобы не сомневаться в этом.

— А люди? — спросила Аврора. — Как думаешь, меня поддержат?

— При осуждении Родрика были волнения, но все боятся говорить, повстанцы пропали. Но они могут сплотиться. И я видела Тристана. Он поможет, чем может.

— Тристана? — он не смог помочь ей. — Он в Вахнельме. Я видела.

— Он решил вернуться. Кажется, решил, что всё же есть надежда.

Она была рада слышать. Она не одобряла его методы, но Тристан не казался Тристаном без веры в нём.

— Но почему он мне помогает?

— Вы оба хотите избавиться от короля, принцесса. А у тебя есть армия и дракон, так что шансов больше.

Блики пламени плясали на лице Крапивы, вытягивая его. Аврора вздрогнула. Если б она стала достаточно жестокой для Тристана? Или он просто нуждался в плане?

Крапива встала.

— Я должна вернуться в Петрикор. Буду смотреть до завтра.

Аврора кивнула и пожелала ей спокойной ночи, но, хотя свернулась под одеялом, не могла спать. Предвкушение пронзало её, завтрашний день вытеснял мысли. Она видела смерть Родрика. Финнегана пронзал меч, а город горел.

Дракон, парящий над ними, и их магия как единое целое.

Она не могла теперь потерпеть неудачу. Завтра всё покажется. Они покажут всё, что смогут.

Тридцать

Крапива ждала их на пути к Петрикору, когда солнце садилось на следующий день.

— Король перенёс судебный процесс, — промолвила она заместо приветствия. — На вечер. Его стража ловила городских, когда я ушла.

Вот как. Она будет сражаться с королём, и всё падет.

— Сколько времени у нас есть? — спросила она.

— Я не уверена, — хмыкнула Крапива. — Час или два, это максимум. Король может откладывать до той поры, пока не доберётесь до ворот, или ускорит назло, как только увидит, что подходите. Его трудно понять.

— Тогда поспешим, — выдохнула Аврора, — прежде чем у него появился шанс.

Деревья простирались над головами, воздух потяжелел. Они шли молча в окружении людей Финнегана.

Стены города появились перед ними. Дорога была пряма, проходила прямо через лес, чтобы они могли видеть вход в город ещё за милю до него самого. Каждый шаг привлекал внимание. Металлические копья преградили путь. Солдаты выравнивали стены. Арбалеты направились на дорогу.

Когда они оказались в пределах слышимости, стражник поднял руку.

— Стойте!

Аврора остановилась и посмотрела на солдат.

— Идите к нам! Мы тут, чтобы остановить короля, мы не ссорились с вами!

Её дракон зарычал в согласии. Он пролетел над нею пару кругов, щёлкая зубами в направлении людей на стенах. Авроре потребовалась вся сила воли, чтобы контролировать его и охладить пламя в его горле.

— Убирайтесь! — закричал один из стражников, направляя арбалет в её сердце.

— Идите к нам, или я атакую!

Стрела пронзила воздух. Аврора поглотила её пламенем. Она смотрела на солдата, что напал на неё, запоминая его лицо.

Она не могла угрожать, сохранив всё.

— Прожги путь, — прошептала она. Этого хватит. С рыком дракон выпустил струю пламени. Ворота зажглись. Металл расплавился мгновенно, даже камень изменился от тепла. Стража бросилась в сторону, и Аврора сосредоточила волшебство на оружии, превращая его в пламя в их руках.

Стража кричала, отбрасывая арбалеты, а Аврора ощутила триумф. Она руководила огнём.

Но ближайший вход в город был заблокирован пламенем дракона.

— Мы не можем ждать, — промолвила она. — Не можем ждать, пока камень остынет достаточно, чтобы пройти. Я выберу другой путь.

— Я пойду с тобой, — ответил Финнеган. — И Крапива.

— Хорошо. Но солдаты будут тут, — они отвлекут их, по крайней мере. Она посмотрела на дракона — тот кружился, размахивая крыльями. Оставлять его рискованно. Как далеко она будет его держать, пока он вырвется на свободу и выжжет весь лес в прах? Но он хорошо отвлекал, и если он будет лететь над нею, то о неожиданности можно забыть.

Её выступление будет играть ключевую роль. Она не узурпатор. Она не шпион, не убийца из пыли. Она принцесса, и они узнают, когда она вернулась.

— Я изменила своё мнение. Ты с Крапивой останешься с солдатами. Не могу взять тебя с собой…

— Аврора…

— У тебя нет магии, ты не можешь сражаться один. Твоё присутствие заставит меня выглядеть слугой Ванхельма. Я предстану перед королём одна, с магией и драконом. И больше никого.

— Аврора…

— Будь в безопасности, Финнеган. Увидимся, когда всё закончится, — и, прежде чем он успел отреагировать, возразить или попрощаться, она повернулась и бросилась в лес. Она следовала по кривым городским стенам, пока не добралась ежевики и знакомых деревьев. Там она сбежала недели назад.

Она не колебалась, пробираясь в город.

Ни одного живого существа не было. Ни паники, ни страха, ничего, кроме пустых улиц, теряющихся в тени стен.

Она смотрела на восток в сторону ворот. Дым вился вверх, почти любовно. Пламя пускало оранжевые языки в потемневшее небо. Дракон схватил крышу башни у ворот, обернув хвост вокруг шипов и камня. Она позовёт его скоро.

Но криков в городе не было.

Аврора побежала.

Впереди она видела свою башню, замок, таверну и нетронутый хаос. Крики дракона отражались эхом, но она не могла его больше слушать — как гремел голос короля, как проповедники требовали покаяния от Ванхельма.

— Не бойтесь пламени, трусы!

Аврора воспользовалась ящиками, чтобы взобраться по низкой крыше, и пошла ближе. Костёр горел на вершине лестницы, дерево свалили выше, чем большие двери замка. Король Джон стоял впереди с золотой короной, нанося удары по воздуху длинным, украшенным драгоценными камнями мечом. Сталь пускала блики.

Квадратная площадь была набита людьми. Стража стояла вокруг, образуя стену из плоти и стали. Мало кто обращал внимание на короля. Они смотрели в сторону огня, криков дракона, некоторые пытались отступить, но никто не покидал площадь. Им не позволят.

— Не бойтесь их! — вновь крикнул король. — Эти предатели, монстры проникли в замок, завербовали моего родного сына! Теперь они тут, чтобы спасти его от нашей справедливости, но им не удастся! Мы не прощаем предателей и угрозы! Алиссайния сильна!

Айрис стояла в нескольких шагах от мужа. Её чёрные волосы спадали назад, платье и лицо были серы. Родрик был по ту сторону костра, с солдатами. Его волосы выросли с тех пор, как она в последний раз видела его, спутались у глаз. У него на челюсти был синяк, одежда грязная и порвана, но он стоял с прямой спиной без следа страха на лице. Рядом стояла белокурая девушка, волосы были серебристо-белыми и тонкими, как паутина. Она казалась тоже грязной и уставшей, но стояла неподвижно и смотрела в толпу. Каждый её дюйм кричал неповиновением.

— Две недели назад мой сын был пойман с мятежниками и предателями города! Заговор от имени самозванки-принцессы! — Аврора крепче сжала край крыши. — Мой сын спровоцировал беспорядки, город пал в руины! Он провёл восстание, что убило столько наших близких! Моя отцовская слепота мечтала об ошибке, но теперь он привёл наших врагов по воде, чтобы сжечь нас, но мы сожжём их сначала! И первой будет принцесса-самозванка!

Стража потащила блондинку вперёд. Она сопротивлялась, каблуки вонзались в камень, руки упирались. Она была похожа на Аврору, но недостаточно. Мало кто правда поверит, что они — один и тот же человек. Если им не заплатили за это.

Но толпа ещё отвлекалась на крики дракона.

— Эта ведьма проникла в наш город! — кричал король. — Она издевалась над нами и нашими надеждами! Мы покажем ей, что делаем с людьми, что предают нас! Она сгорит, и начнётся новая эра Алиссайнии!

Несколько человек в толпе закричали в знак одобрения, но это был не тот ответ, который ждал король. Слишком многие смотрели на дракона, слишком испуганные для этого мгновения.

Стража потащила псевдопринцессу к костру.

Аврора встала. Она почувствовала жар дракона в воздухе, пламя ласкало стены. Она протянула руку, дёргая нити внутри себя, второе сердце. Ну же. И дракон послушался.

— Стойте! — закричала она.

Толпа повернулась. Арбалеты щёлкнули, указывая на её грудь. Король Джон протянул руку, и солдаты, что тащили девушку, остановились. Джон улыбнулся.

— О, у нас есть ещё претендентка! Сколько ложных принцесс собирается послать Ванхельм?

— Нет. Как глупы вы, люди, надеясь, что меня забыли? — она сделала шаг вперёд. Арбалеты дёрнулись, но не выстрелили. — Вы хотели принцессу? Она есть. Престол мой. Мой несколько поколений, до вашего рождения. Потому остановитесь. Немедленно.

Джон рассмеялся.

— А если нет?

Аврора сжала кулаки, и крыша взорвалась за нею, плиты полетели в воздух. Толпа закричала.

Дракон взревел, падая с неба, крылья бросали тень. Толпа увеличивалась, люди падали, прятали детей. Он врезался в стену стражи, но некоторые убежали на улицу. Другие вскинули мечи. Паника смяла площадь, тела колебались. И зрители неподвижно стояли, широко открытыми глазами глядя на дракона, не в состоянии отвернуться.

Аврора не сводила глаз с короля.

— Ты думаешь, что можешь так нас победить? — хмыкнул он. — Занять трон силой?

— Почему нет? Ты ж занял.

Кто-то забрался на крышу слева от Авроры. Она повернулась, воспламеняясь, готовая к бою, ожидая увидеть оружие, указывающее на сердце.

Это был Тристан. Их взгляды встретились и переметнулись на толпу.

— Король вам лжёт! Это принцесса Аврора! — крикнул Тристан. Все, кто смотрели больше секунды, это понимают! И если король лгал, зачем? Если он готов убить невинную девушку и своего сына, что он сделает с нами?

Люди не слушали. Они ещё боялись дракона, упирались в стражу. Арбалет выстрелил. Болт полетел в толпу, и крики потянулись к страже. Человек поднял меч, готовясь завершить путь.

Тристан спрыгнул с крыши и исчез в толпе. В момент отвлечения внимания кто-то ударил атаковавшего стражника. Он уставился на кинжал в груди, словно не знал, что делать, а потом упал на колени. Солдаты рядом тоже обнажили мечи, надвигаясь на толпу, кто-то указывал на короля.

— Стойте! — закричала Аврора. — Мы не причиним вреда! Не навредим никому, кто отвернётся от короля!

Дракон щёлкнул челюсти, запах крови и хаоса бился пульсом. Аврора чувствовала пламя.

Она должна закончить.

Она прыгнула с крыши, дракон следовал за нею. Колени приземлились неудобно, и она вскочила. Толпа открыла дорогу, то ли от страха, то ли от поддержки, то ли от огня, Аврора не знала. Но она бежала через площадь, ноги двигались так быстро, словно она летела мимо стражи, по лестнице, на платформу, где всё началось, где брачная арка стала костром.