Король на именинах

Глава 5

Владения Артиста были не так велики, как ему хотелось. «Держал» он два мини-рынка за Кольцевой дорогой, успел выстроить четыре ночных клуба и пяток небольших магазинов-времянок у конечных станций метро. Артем Кузнецов считал, что достоин большего, потому и поставил на Пашку-Крематория. Чтобы лезть на рожон самому, у Артиста, как говорят блатные, не хватало духа. Только человек, уверенный в том, что победит, способен идти до конца. Но такой уверенности у Артиста не было.

Когда он говорил с Пашкой, ему казалось, что дни воров, подобных Карлу и Монголу, уже сочтены, но стоило лицом к лицу сойтись с одним из таких мастодонтов, тут же чувствовал собственную никчемность. Вроде и он вор в законе, равный среди равных, а должного уважения к нему нет. На всю жизнь запомнились Артисту слова одного из «крестных» – тбилисского вора Вахо, устроившего ему, не имевшему за собой ни одной ходки, коронацию за семьдесят тысяч долларов. Когда уже сидели за праздничным столом, Артем Кузнецов как бы между прочим поинтересовался, не сделать ли ему теперь воровскую татуировку.

Вахо по-отечески улыбнулся молодому «крестнику» и заверил его вслух, что, конечно, татуировку можно и нужно сделать, а потом наклонился к Артисту и прошептал на ухо:

«Запомни. Можешь обманывать кого угодно – это пожалуйста. Но никогда не обманывай самого себя – иначе кончишь плохо».

Эти слова объясняли многое. Артист каждый раз вспоминал «крестного», как только его грандиозные планы проваливались.

«Не обманываю ли я самого себя и на этот раз? – рассуждал Артист, сидя в недавно выстроенном на загородном мини-рынке офисе. – Пашка меня не кинет, во всяком случае, пока не прояснится ситуация с Монголом. А потом, если станет казначеем общака, тоже будет вынужден считаться со мной, ведь я знаю больше других».

Офис Артиста был неприметным двухэтажным домиком, сложенным из пеноблоков и облицованным под «рваный камень». Стоял он у самой железной дороги, отгороженный от нее высоким бетонным забором. Фасад выходил на почти безлюдную часть рынка. Ни вывески на нем, ни рекламы. За окном лишь изредка проходили редкие покупатели, заблудившиеся в «трех соснах».

За железной дорогой располагалась автостоянка. Тускло поблескивали крыши автомобилей, орошенные недавним дождем. По небу ползли темные и мрачные облака, ветер еще не успел отнести их к столице. На оконном стекле подсыхали, оставляя после себя матовые точки, дождевые капли.

«Вот так же и кровь подсыхает», – внезапно подумал Артист, вспомнив забрызганный кровью стол в «шушарке» бутырской больнички.

От этой мысли его передернуло, вида крови он боялся с детства, особенно когда не знал, чья это кровь. В офисе царила тишина, словно весь он вымер, словно Артист остался один во всем мире. Хотя он знал, что стоит крикнуть или нажать кнопку вызова, тут же появится пара «братков», комната охраны располагалась у самого входа за стеклянной перегородкой, и пройти в здание незамеченным было невозможно.

На столе лежало пять фотоснимков, сделанных на черно-белую пленку. Их принес утром фотограф – старый, давно вышедший на пенсию корреспондент одной из центральных газет. Старый газетный волк за умеренную плату отснял Карла «телевиком» с другой стороны улицы. Артист не доверил вести съемку кому-нибудь из своих людей, как и не хотел, чтобы фотографии сделали современным фотоаппаратом на цветную пленку и печатали их в фирменном центре «Кодака». Иначе кто-нибудь мог бы и заинтересоваться, на кой ляд ему понадобилось исподтишка снимать в городе вора в законе – Карла. Не для семейного же альбома!

Артем Кузнецов – Артист развернул снимки веером, словно карты. На верхнем Карл выходил из «Волги». Законный выглядел элегантно – подтянутый, ни намека на живот, строгий темный костюм. Он чем-то походил на постаревшего, но все еще преуспевающего артиста или университетского преподавателя. На втором снимке Карл надевал длинный плащ, стоя у «Волги». На третьем остановился у двери бара, расстегнутый легкий плащ распахнул ветер. Законник стоял на крыльце и, обернувшись, смотрел из-под козырька матерчатой старомодной кепки прямо в объектив камеры.

Мощная оптика уловила и запечатлела взгляд вора – колючий и в то же время тяжелый. Артист хорошо помнил этот взгляд, хотя ему доводилось встречаться с Карлом всего пару раз. Старый щипач-карманник умел так посмотреть на человека, что тому казалось, будто его бетонной плитой придавило. Остальные два снимка Артист отложил, почти не разглядывая, на них Карл беседовал с молодым человеком в темных очках, на плече у парня висел тяжелый футляр от электронных клавиш.

«Одеваешься ты со вкусом, хоть и не слишком дорого. Не любишь бросаться людям в глаза», – подумал Артист, положил снимки в конверт, заклеил его бумажной лентой и спрятал в ящик письменного стола.

«Братки»-охранники, сидевшие возле включенного телевизора, тут же оживились, лишь только Артист вышел из кабинета. Артем Кузнецов строго посмотрел на них, уловив во взглядах скуку. А ведь ничто так не развращает сильных мужчин, как отсутствие дела!

«Пара дней безделья, и потом толку от них не добьешься».

– Я уезжаю, пару часов меня не будет. Если что, звоните, – бросил он охранникам.

Секретаршу Артист не держал принципиально, присутствие женщин действовало на него расслабляюще. Артем Кузнецов все еще не мог налюбоваться на свою машину. «Гранд Чероки» он купил недавно в салоне «Четыре колеса», специально такой же, как и у Пашки-Крематория, чтобы не отставать. Даже «навернул» похожее: лебедку, «кенгурятник» из блестящих труб, четыре фары над крышей. И все равно ему казалось, что его внедорожник смотрится беднее.

«Братки», когда отъехала машина босса, вернулись к телевизору.

– Как в тюремной камере, из всех развлечений только «ящик», даже в карты не разрешает перекинуться, – ухмыльнулся скуластый, похожий на казаха бандит.

– Я ни разу и не сидел, так что сравнивать мне не с чем, – отозвался напарник, – всего один раз меня менты замели, и то по глупости, пьяный был в стельку, не помню ни хрена. Может, оно и к лучшему, был бы на ходу – врезал бы ментяре. Удар у меня тяжелый.

Скуластый счастливо улыбнулся:

– Я когда из армии вернулся, то без просыпу месяц гулял и каждое утро просыпался дома. Как возвращался? Не пойму… Но наутро всегда косточки на руках сбитые, а в кулаке ментовский погон сжимаю. И целый месяц так…

– И какие погоны? – приободрился скуластый.

– Чаще всего сержантские, но один раз у капитана сорвал.

– За это и загремел в тюрягу?

– Нет. За такое мне бы срок впаяли. Хватило ума из родного города в столицу податься. Соседка предупредила, что меня уже ищут. Участковый ходил, расспрашивал. Артист приметил, к себе устроил, тебя с ним тогда еще не было. Взяли меня уже тут, в Москве, за другое, я челюсть одному чудику сломал, когда тот пару слов телке босса сказать захотел. Артист и вытащил меня из СИЗО, адвокат повернул все как самооборону. Терпила потом еще полштуки баксов отстегнул, чтобы телка встречный иск не подавала.

– Повезло.

– Не всем везет. Артист хоть и спуску не дает, но если что – своих не бросает. «Дачки» я регулярно получал, а когда на свободу вышел, мне встречу по первому разряду организовали.

Скуластый лениво приподнялся, выглянул в окно: у офиса под прозрачным пластиковым козырьком устроились двое бомжей переждать вновь зарядивший летний дождь. Опустившиеся мужчины в рваных демисезонных пальто и ботинках, скрепленных липкой лентой, передавали из рук в руки большую бутылку дешевого вина. Пить не спешили, смаковали, по всему видно, быстро покидать уютное место не собирались.

– Пойду турну, – без энтузиазма сказал скуластый.

– На хрена? Артист не скоро приедет, к тому времени сами уйдут.

На рынке «братки» Артиста поддерживали строгий порядок. Карманникам-любителям и ломщикам здесь просто нечего было делать, как и цыганкам. Даже всех нищих Артист распорядился вышвырнуть с рынка. Тех, кто попадался первый раз, заставляли откупаться, во второй – уже нещадно били. Слабым местом оставалась только автостоянка. На самой площадке, огороженной сеткой, с шлагбаумом и кассиром, краж не случалось. Но не всякий посетитель рынка спешил воспользоваться платной стоянкой, машины ставили вдоль дороги, на подъездах к складам, съезжали в кюветы. Они и становились легкой добычей.

Чуть ли не каждый день в ментуру поступали заявления, что машину обокрали или, хуже того, угнали. К Артисту милиция претензий по этому поводу не имела, стоянку он оборудовал, охранял своими силами. Артем Кузнецов и не пытался навести порядок на территории, прилегающей к рынку. Зачем, если люди тебе не платят? Один раз поставят лоху тачку, второй раз он загонит ее на платную парковку. Однако так было лишь до последнего времени. Сегодня с самого утра Артист впервые отрядил двух «братков» «выщемить» пару умельцев вскрывать чужие машины, к тому же сделал странное пожелание:

«Высокого, худого высматривайте. Коротышек не трогайте. И не бить. Держите до моего приезда. Сам с ним разберусь».

Весь город и рынки давно поделены блатными, поэтому промышлять на них кражами могут только те, кто исправно отстегивает в общак. Бесхозных мест, где красть можно безнаказанно, не так уж много, именно там и появляются воришки-любители.

Двадцатилетняя Вероника Круглякова даже обиделась бы, если бы ее в глаза назвали воровкой. Воровство было для нее лишь приработком, позволявшим сводить концы с концами и оплачивать заочную учебу в технологическом университете. Она не собиралась обчищать легковые машины до конца своей жизни. Вероника выделялась среди своих сверстниц высоким ростом и крепким телосложением. За угловатую фигуру злые на язык подружки даже дали ей кличку – Мужчина. И в самом деле, глядя на нее, не сразу можно было сообразить, парень стоит или девушка: плоская грудь, широкие плечи, а где талия переходит в бедра, и не разберешься. Именно потому и отпустила Вероника шикарные длинные волосы, чтобы и со спины не путали ее с мужиком.

Вскрывать машины ее научил дружок-автомеханик, просто так, чтобы порисоваться перед девушкой. Однажды показал, как при помощи металлической линейки можно открыть дверцу. Вероника попробовала, ей не верилось, что делать это так легко. Получилось с первого раза, женские руки оказались куда чувствительнее мужских.

Через неделю Вероника самостоятельно вскрыла машину в своем же дворе. Улов оказался небольшим: десяток компакт-дисков с отечественной музыкой, которую девушка на дух не переносила, и припасенные на взятку ментам ГИБДД две десятидолларовые купюры в «бардачке». Однако, увидев назавтра во дворе милиционера, снимавшего с соседской машины отпечатки пальцев, Вероника решила, что переберется промышлять куда-нибудь подальше.