Корона льда и лепестков

4

Я стояла в тронном зале наедине с Ланом. Наконец-то. Я отправила фейри-мистика – как оказалось, ее звали Элва – с Цинт, чтобы та привела себя в порядок и обустроилась. И с двумя стражниками у двери, на всякий.

– Ты готова доверять фейри, которая считаные минуты назад была у Рубезаля под крылышком? – спросил Фаолан. – Это неразумно, Сиротка, а ты, если память мне не изменяет, далеко не глупа.

– Двусмысленные комплименты, уже? Хочешь, чтобы я вся растеклась? – я смерила Лана взглядом.

– Ничуть, – он чопорно поклонился в пояс.

Протянув руку, я схватила Фаолана за ухо и заставила его выпрямиться.

– Брось это, Лан.

Он поморщился, когда я для пущей убедительности выкрутила ему ухо, но сопротивляться не стал. Еще неделю назад он поступил бы иначе. Но сейчас он не швырнул меня к стене, не вжал меня в нее всем телом, заставляя задыхаться от желания.

Стены. Я и забыла, как сильно ненавидела его стены. Когда-то я думала, что как только они опустятся, все будет кончено. Что у нас с ним всегда все будет хорошо.

– Ваше величество, – пробормотал Фаолан, подтверждая мои страхи.

Внутри меня зародилась глубокая боль, стирая воодушевление, которое я испытала, увидев Лана в тронном зале. Впервые после битвы мы остались вдвоем, а он возвращался к старым привычкам. Тем, которые он приобрел, переживая боль, которую ему причиняли родители и другие фейри. Вообще почти все, кроме меня. Лан прятался за ролью, которую я ему дала, пытаясь навести порядок в своей проклятой голове.

Королева и регент.

Благая и Неблагой.

Запретный плод.

Все это имело для Лана какое-то огромное значение. Если уж начистоту, то и для меня тоже немалое. Я уже задавалась вопросом, сумеют ли когда-то дворы понять, кто мы такие, чем мы отличаемся. Я понимала, что момент для такого признания нужно будет тщательно подгадать. Но меня это не вводило в такой грандиозный ступор, как Лана.

Глупая девчонка. С чего ты взяла, что на этот раз для него все будет по-другому?

И дело в том, что… стены, которые Лан возводил, рушились в свое время. Даже я не обладала силой ему помочь.

Я отпустила Фаолана, чувствуя, как между нами зияет глубокая пропасть – его заслуга, – и мне было куда больнее, чем в первый раз, потому что в Андерхилл мы были так открыты друг другу.

Хриплым, сдавленным голосом я выдавила из себя слова, которые нужно было произнести. План, который я не раскрыла бы больше никому.

– Нужно собрать маленький и надежный отряд, пусть они проникнут в лагерь Рубезаля. Как бы я ни сомневалась в Элве, я согласна, что арфа – это ключ. Нам нужно ее заполучить.

Я отошла от Лана к ближайшему окну.

Чем больше народу мы пошлем на задание, тем больше шанс, что их поймают… и заставят выпить чай Рубезаля. Потому что я уверена: гигант не станет их убивать. Зачем, когда можно переманить их на свою сторону, преумножить свою армию?

Рубезаль их украдет, как вор, что забрался в сад и срывает излюбленные цветы. Как я могла это предотвратить?

Из восточного окна открывался вид на бурные волны океана. Где-то за ними лежала Аляска. Какой-то части меня хотелось сбежать с горного склона, удрать, и пусть с Рубезалем разбирается кто-нибудь другой.

Какая чудесная мысль.

– Уже приметила солдат? – наконец спросил Фаолан. – У меня есть несколько из армии Неблагих, которым я доверяю.

Я протянула руку к непроросшему растению на подоконнике и мягко потянула из него энергию. Меня окутала магия насыщенного цвета индиго – она все еще проявлялась именно так, а не белой молнией, пока я по-настоящему не подчинилась своей сути. Распустилась темно-зеленая лоза, в считаные секунды раскрылись ярко-красные лепестки. Я провела по их нежному бархату пальцем, вдохнула аромат.

Я отложила вопрос Лана на попозже, потому что главная сложность была в том… а как вообще украсть что-то у вора? И знал ли этот вор меня достаточно хорошо, чтобы предугадать такой план?

Не должна ли я поступить непредсказуемо?

– Ваше величество?

Я закрыла глаза, радуясь, что стою к Фаолану спиной.

– Пришли мне двух самых надежных Неблагих солдат. Я отправлю их с двумя Благими.

Доспех лязгнул – Фаолан вновь поклонился.

– Ваше величество, я пришлю их вам в течение часа.

Ботинки застучали по мраморному полу в сторону выхода.

– Подожди. – Я по-прежнему стояла у окна, но Лан остановился.

Мое сердце изнывало от боли, а он… Он как раз и вырезал оттуда по кусочку за раз. Почему он снова это делал? У меня тут армия у порога, гигант, которому подавай мою голову и жизни моих подданных, и мачеха-заноза в заднице. Мне нужна поддержка, а не… лишний отвлекающий фактор и душевные муки. Мы тут не в игры играем. От моей способности ясно мыслить и принимать объективные решения зависят жизни.

Когда дело касалось моего контроля над эмоциями, Лан всегда был исключением.

Нижняя губа задрожала, но слова прозвучали твердо:

– Пока все не уляжется, будет трудно встречаться каждый вечер. Давай на время прекратим.

Лан резко втянул воздух – звук эхом разнесся по залу, – но ничего не сказал.

Тишина была ужасной. Давящей. Моя решимость начала таять. Невыносимо.

Наконец Лан заговорил, хрипло, сдерживая эмоции:

– Да, ваше величество.

За ним закрылась дверь, и я чуть не сползла на пол, вцепившись в цветок и лозы с такой силой, что от боли с губ сорвался вздох.

Я разжала кулак.

В пальцы и ладонь глубоко впились крошечные, невидимые невооруженным глазом шипы. Кожа стала скользкой от крови, которая окрасила лепестки в еще более темный оттенок красного.

Сзади кто-то кашлянул.

– Алли? – Голос Цинт – нежный бальзам для моего сердца, что разбивалось на куски.

– Неужели мы просто оттягиваем неизбежное? – прошептала я. – Неужели мне нужно его отпустить?

Цинт обвила меня руками, принялась укачивать, поглаживая волосы, как делала, когда я была маленькой.

– Ох, подруга. Что случилось?

Хотя бы на этот миг я позволила кому-то меня обнимать и перестала притворяться, будто хоть что-то смыслю в том, как быть королевой, политиком, кем угодно, кроме женщины с тяжелым, разбитым сердцем. И я начала говорить.

Когда бо`льшая часть горя выплеснулась наружу и Цинт помогла мне вытереть заплаканное лицо, двое стражников запросили разрешение войти в тронный зал.

Я взяла себя в руки, когда они показались. Облаченные в темную кожу с головы до ног, со знакомыми нашивками в виде красного полумесяца на сердце.

– Ваше величество? – замаячил на входе советник. – Солдат вернулся.

Рябинник?.. Я кивнула, пока не обращая внимания на Неблагих.

– Пожалуйста, передайте ему, чтобы отчитался мне и привел двух самых доверенных стражей-Благих.

Как Рябинник отнесется к небольшому испытанию?

Никто не проронил ни слова, пока он не появился в сопровождении двух воинов в темной коже, с нашивкой в виде солнца на сердце. Лица скрыты, как обычно делают убийцы, но я различила, что один мужчина. Второй была женщина.

Рябинник низко поклонился.

– Ваше величество. Послание было доставлено успешно и без происшествий.

– Рубезаль не ответил? – спросила я, уже зная, что услышу.

– Не ответил.

Значит, у гиганта еще двенадцать часов. Мы получим ответ утром. И на месте Рубезаля я бы предположила, что в течение этого времени королева ничего не предпримет, что она сдержит слово, и я намеревалась извлечь максимум пользы. Честно говоря, план и правда несколько задевал мою честь.

Однако чутье подсказывало, что лучший способ перехитрить вора в саду – непредсказуемость.

Я перевела дыхание.

Рябинника ждало еще одно испытание.

– Вы четверо немедленно отправитесь на задание. Вы должны добыть предмет, который находится у предводителя изгоев. Пробраться, возможно, проблемы не составит. А вот выбраться оттуда с предметом, скорее всего, окажется трудно. Полагаю, нет нужды описывать все опасности проникновения во вражеский лагерь?

Стражи покачали головой.

– Однако я должна упомянуть одну. Гигант заваривает особый чай. Если вас поймают, вполне вероятно, он заставит вас его выпить. Чай спутает мысли, постепенно склонит на сторону Рубезаля. Если будет возможность, отказывайтесь и не пейте. Рассказываю вам об этом в надежде, что знание о последствиях поможет сопротивляться.

Рябинник встал слева от меня.

– Так вот как он управляет подручными?

Мой ответ прозвучал мрачно.

– Возможно, так он управляет всей армией. Чем дольше употребляешь чай, тем дольше его влияние сходит на нет. Некоторые пьют его десятилетиями, столетиями.

– Эти фейри когда-нибудь обретут истинный разум? – подала голос Цинт, вернувшаяся к стене.

– Понятия не имею, – тихо произнесла я, затем продолжила громче: – Рябинник, есть преставление о текущих позициях Рубезаля?

Он расправил плечи.

– Дети луны высадились на дальней южной оконечности Унимака. Самая большая палатка стоит почти посреди лагеря. Мы считаем, что лидер изгоев находится в ней.

Вряд ли. Я вздернула подбородок.

– У нас есть шанс отобрать у Рубезаля предмет огромной силы. Но то, что я скажу вам сейчас, не должно выйти за пределы этих стен.

Четверо фейри и глазом не моргнули. Каждый, один за другим, прижал кулак к груди и быстро принес магическую клятву:

– Честью и обязательствами перед королевой клянусь унести это знание с собой в могилу.

Сойдет.

– Гигант носит с собой арфу, обычно спрятанную под плащом. Арфу, которая когда-то принадлежала Лугу.

Об этом, когда мы были в Андерхилл, сказала Жрица. Я сделала паузу, давая время осознать мои слова. Все, что исходит от Луга, могущественно, опасно, более чем вожделенно. Что уж, я даже его внука вожделела.

Я подошла к столу и склонилась над картой, которую набросала Элва после нашей беседы.

– Вот лагерь. Рубезаль не в центре, но явно приложил все усилия, чтобы заставить нас поверить, будто это так. В последний раз его видели на самом южном конце, у воды, – я подняла взгляд. – Пройдите через лагерь с севера на юг, чтобы до него добраться.

Каждый из четверки снова кивнул, все их внимание было приковано к карте.

– Почему не зайти с воды? – уточнила женщина-Благая.

– Оттуда, как подкрепление, зайдет второй отряд, – ответила я. – Не сомневаюсь, что Рубезаль ждет гостей.

– То есть мы – отвлекающий маневр? – проворчал Неблагой.

Я покачала головой.

– Нет, я очень надеюсь, что вы вчетвером справитесь. Второй отряд будет вашей точкой эвакуации. Они вступят в дело, если вы потерпите неудачу.

«Если потерпите неудачу» означало «если вы попадетесь и вам промоют мозги». А еще не стоило исключать очевидный риск, что Рубезаль попросту их убьет и оставит чаек для тех, кто ему действительно необходим.

Стражи это понимали.

– Цель – быть на краю лагеря ближе к часу ведьмовства[1], – продолжила я. – Я сделаю так, чтобы Рубезаль оставил арфу в своей палатке. Где бы та ни была. Не удивлюсь, если посреди лагеря лишь приманка.

Один из Неблагих повернул голову в мою сторону, но не стал задавать вопросов.

Да, мне тоже предстояло сыграть в этом всем роль.

– Поспешите, и да хранит вас богиня. – Я тронула каждого за плечо в старинном благословении, к которому редко прибегали. Но сейчас оно показалось уместным.

Отсалютовав, фейри покинули зал.

Первым заговорил Рябинник:

– Королева Каллик, что вы задумали?

– Гиганту, несмотря на его молчание, нужна я. Ну, дадим ему желаемое. – Я глянула на того, кто, как я надеялась, станет моим новым генералом.

– Но арфа…

Я вскинула руку.

– Ты отвечаешь за координацию двух отрядов, солдат, а я создам ситуацию, которая подарит им шанс на успех.

– Я доверяю вашим решениям, королева Каллик.

Рябинник отсалютовал, развернулся и, заметив Цинт, запнулся. Ходить, как правило, удобнее, когда используешь оба глаза. Зацепив дверной косяк, Рябинник, весь красный, поспешил прочь.

Я посмотрела на Гиацинту.

– Слушай, давай ты прикрутишь эффект сноса парням башки, пока мы не победим?

Цинт проводила Рябинника взглядом, положив ладонь на крутое бедро.

– Я ничего не делаю. Просто стою. Ты меня знаешь. Но он изменился, тебе не кажется? Не помню, чтобы он был таким красивым. Наверное, трудно думать в позитивном ключе о том, кто постоянно дергал тебя за волосы.

А он дергал? Я не помнила.

– Наверное, да. Я…

– Мне понравилось то, что он сказал. Мол, доверяет твоим решениям. Не каждый мужчина признает власть женщины.

Это правда.

– Мы годами тренировались бок о бок.

– О да. Есть что-то, о чем мне следует знать?

Я оторопело моргнула. Цинт сыпала вопросами. Особая ли это связь с Рябинником или нечто большее?

– Да ничего между нами не было, если ты об этом.

Подруга скривила губы в усмешке.

– Буду знать.

Когда дело доходит до романтики, Цинт как кошка, что любит сперва поиграть с едой. Я закатила глаза.

– Давай с ним полегче, ладно? Думаю, его лучше держать поближе.

Цинт поспешила подойти и схватить меня за руку.

– До часа ведьмовства еще добрых шесть часов. Пойдем.

– Мне нужно подготовиться…

– Да, знаю. Но и это тебе тоже нужно.

Вишнево-свекольная щекотка? Они-то мне всегда нужны.

– Это? Что «это»?

Подруга провела меня по замку прямиком до кухонь. В последний раз я была там, когда спасала собственную шкуру бегством. Однако на этот раз Цинт втащила меня через боковую дверь в маленькую кладовую, где пахло запустением и старыми специями.

– Сядь.

Я вскинула брови.

– На пол? Королеве не пристало сидеть на полу.

– Шлепни задницу на пол, – усмехнулась Цинт. – Тебе нужна любовь, подруга. И мне плевать, королева ты или где.

Хвала богине. Вот бы побольше народу придерживалось того же мнения.

– И какой же любви? Я не увлекаюсь интрижками на час, как ты…

Я попыталась протиснуться мимо Цинт, но та хорошенько меня толкнула, подцепила носком лодыжку и усадила на пятую точку.

Я потрясенно уставилась на подругу снизу вверх.

– Ты где такому, черт возьми, научилась?!

– Моя лучшая подруга – крутой боец, и я за ней наблюдала.

Мое уважение.

Цинт ткнула в меня пальцем.

– А теперь просто жди тут. И закрой глаза.

Чтоб Луга в левое яйцо, что она задумала? Послушно зажмурившись, я вдыхала запахи: в воздухе витали нотки мускатного ореха, кардамона и лаврового жасмина.

Дверь открылась.

– Не подглядывать, – предупредила Цинт. – Протяни руки. Нет, не так… сведи их, как будто сиськи пытаешься выкатить.

Какие еще сиськи?

– Цинт, сейчас не время…

Мне в руки упал шелковистый меховой комочек. Потом второй, третий. Я распахнула глаза и увидела кучку пятнистых снежных котят, у которых на спинке еще даже не распустились крылышки.

У меня отвисла челюсть.

Внимание привлекли мягкие шаги гораздо более крупной кошки.

– Приветствую, королева Каллик. – Мать детенышей ступила в кладовку, плюхнулась на пол рядом со мной и замурлыкала.

Я улыбнулась.

– Приветствую. Твои дети просто чудо.

Котята мяукали, боролись друг с другом, нападая на кончики моих волос. Яркие голубые и зеленые глазки смотрели на меня с полным доверием.

О нет.

– Цинт…

– Кучка котят – это не Фаолан, но они милые. И красивые. И ты сражаешься и за них тоже. За всех созданий-фейри. – Гиацинта уселась и принялась мягко почесывать кошку-мать. – Рубезаль не пощадит ни одного фейри, который отказывается ему верить и поступать так, как ему угодно.

– Как сухопутного келпи, который доставил нас с Ланом в Андерхилл, – тихо согласилась я. Мы нашли его закованным в цепи в убежище изгоев. Кто знает, как долго келпи пробыл пленником гиганта?

Цинт кивнула.

– И других тоже. Как фейри-мистика. И сколько еще таких, о ком мы не подозреваем?

Котенок вскарабкался по моей груди, кое-как удержал равновесие на плече и ткнулся влажным носиком в ухо. Я рассмеялась и сняла с себя маленького сорванца.

– Но котята, Цинт? Серьезно?

– Или они, или очередная свекольная щекотка, а если я скормлю тебе их слишком много, ты не влезешь в штаны. – Цинт ласково потянула меня за кончики длинных прядей. – Не сломайся, Алли. Не под тяжестью этой ноши. Не дай грузу своего положения взять верх. Ты переживешь отказ от Лана. Обещаю.

Я не была так уверена.

Подхватив двух котят, я поднесла их к самому носу. Они пахли снегом и древесным соком. Оба принялись тыкать мне в щеки крошечными подушечками лапок.

Снежная кошка перекатилась на бок, расправила девственно-белое крыло и провела вверх-вниз, поглаживая мое лицо перьями.

– Послушай подругу. Еще есть надежда, юная королева. Пока не перестанет биться сердце последнего фейри, пока не иссякла магия в этом мире, пока Андерхилл не исчезла из памяти живущих. – Кошка вскинула голову и, клянусь, на мгновение усмехнулась. – Уж я-то знаю. Я многое узнала о надежде за свои многочисленные жизни.

Я положила ладонь ей между ушками. Услышала скрытый за ее словами смысл. Жизнь продолжалась.

– Спасибо. Постараюсь это запомнить.

Котята барахтались у меня на коленях, покусывая друг друга и ударяя лапками. Не испытывая страха, не обращая внимания на опасность вокруг, готовую поглотить их целиком.

Цинт права. Я сражалась не только за фейри или за людей. Ведь в опасности каждое живое существо, порожденное Андерхилл.

Сердце все еще болело, но именно поэтому я и отказалась от встреч с Ланом. Я должна бросить все силы на защиту этих существ. И нельзя позволить никому и ничему встать у меня на пути.

Я глянула на Цинт.

– Я его остановлю.

Подруга улыбнулась.

– Знаю. Просто сделай мне одолжение и не умри в процессе, ладно?

Слова прозвучали беспечно, и я улыбнулась в ответ, но дело в том, что… я была почти уверена, что это тема не для шуток. Моя сестра погибла, пытаясь справиться с той же задачей. А был ли кто до нее? В любом случае, она сказала, что я – последняя надежда фейри. Если я облажаюсь, больше попыток не будет. И я почти не сомневалась, что от меня потребуется. Может, я это знала с того самого момента, как Жрица подтвердила смерть королевы Елисаваны. Может, даже раньше.

Смерть Рубезаля будет стоить мне собственной жизни.