Короткий миг страсти

2

Эмили рассеянно оглядела комнату: похоже, это кабинет хозяйки галереи. Странные чувства владели ею — возмущение дерзостью скульптора и одновременно восхищение его настойчивостью. Она готова держать пари, что мистер Роберт Рой ни разу не получил отказа от женщин. Нет, она не собирается играть с ним в эти игры. Хватает проблем и без этого мужчины, задающего вопросы, на которые она не хочет отвечать, без его ясных глаз, проникающих, казалось, в самые потаенные уголки души, и без его, теперь-то она могла это признать, удивительной сексуальной притягательности.

И дело не только в великолепном теле, угадывающемся под роскошным костюмом. А, скорее, в сильных гибких пальцах, в твердых чертах лица, свидетельствующих о незаурядном характере. Лицо Роберта кажется открытым, невольно подумалось Эми. Это лицо человека, живущего полной жизнью, видевшего и темные, и светлые ее стороны.

Не слишком ли много мыслей для первого знакомства?

Интуиция настойчиво требовала бежать, скрыться. Но ведь Фросты могут обидеться. Эмили гордо расправила плечи и вышла в зал, стараясь не смотреть в сторону скульптуры с невыразительной табличкой «Композиция № 13».

Роя она увидела почти сразу же: он разговаривал с каким-то мужчиной в костюме с иголочки, изображая исключительный интерес. Но потом вдруг взглянул прямо в глаза Эми, словно почувствовал, что она на него смотрит, и весело подмигнул. Женщина вздернула подбородок и прошествовала в другой зал.

Барбара и Айзек стояли в углу, рассматривая какую-то маленькую скульптуру. Айзек нежно обнимал жену за плечи, и во всем его виде читалось нескрываемое обожание. У Эми вновь слезы навернулись на глаза. Надо немедленно остановиться, яростно внушала себе она. Я сама избегаю брака и любых других обязательств. Так почему же счастье сестры заставляет меня чувствовать себя неудачницей? Приди в себя, мисс Кимбелл!

И она вновь уверенно взяла себя в руки — это ей всегда прекрасно удавалось. На губах вновь заиграла улыбка.

— Привет, Барби… Айзек.

Барбара резко обернулась.

— Дорогая! Как я рада тебя видеть!

Эми никогда не одобряла бурных объятий, поэтому сестра просто поцеловала ее в щеку, а Айзек едва коснулся губами другой щеки. Потом Барби немного отстранилась, оглядывая сестру с ног до головы.

— Ты выглядишь уставшей, — заключила она. — С тобой все в порядке?

О том же спрашивал ее Рой.

— Все прекрасно. Просто я очень занята на работе. Как тебе выставка?

— Я очень люблю бронзу Роя. Особенно мини-работы. — Барби кивнула в центр зала. — Взгляни — настоящее сокровище.

Рой удивительно интересно изобразил трех маленьких девочек на лугу, и, надо отдать должное его таланту, в скульптуре вовсе не было сентиментальности.

— Они похожи на нас, — выпалила Эмили.

— Да… Я об этом тоже подумала. Ты, я и Трейси. Правда, две маленькие и одна большая. Может быть, он видел наши фотографии у меня? — улыбнулась Барбара.

— Ты хочешь купить эту скульптуру? — спросил Айзек, и его карие глаза с нежностью остановились на жене.

— Я хочу, — неожиданно для себя произнесла Эми.

Барби изумленно воззрилась на сестру, а у Айзека от удивления приподнялись брови. В ужасе Эмили пробормотала.

— То есть я хотела сказать… я не хочу. Да! Я не хочу ее покупать. Лучше пусть она будет твоя, Барби!..

— Ты познакомилась с Роем? — спросила вдруг Барби.

— Да. Немного. Пожалуйста, сестричка, забудь, что я сказала о скульптуре. Купи ей эту композицию, Айзек!

— Я куплю ее тебе, дорогая, — рассмеялся свояк. — Я ничего не дарил тебе на последний день рождения.

— Но мы никогда не делали друг другу такие дорогие подарки!

— Это будет исключение… Я сейчас вернусь.

И Эмили в третий раз за вечер обнаружила, что ее глаза полны слез. Барби отвела сестру в угол, подальше от толпы.

— Ты на себя не похожа. Что случилось?

— Ничего. Все. Я не знаю.

— Встретимся завтра?

— Не могу. У меня много работы.

— К черту твою работу, Мим!

Этим детским именем называла ее только Барби по праву старшей сестры.

— Я собиралась завтра утром позвонить маме. Приходите ко мне на ужин в воскресенье. И Трейси придет.

— С удовольствием, — сразу согласилась Барбара.

— Тогда приходите к пяти… Надеюсь, Айзек не станет покупать эту скульптуру.

— Жаль, что мы не сможем забрать ее прямо сейчас. Она будет прекрасно смотреться в твоей спальне.

Работа Роберта Роя в моей спальне? Ни в коем случае, твердо решила Эмили и вдруг краем глаза заметила, что галерейщица направляется к ним вместе с Фростом.

— Отличный выбор, — заметила миссис Джордаш, наклеивая красный кружочек на название скульптуры. — Мои поздравления, мистер Фрост.

— С днем рождения, Эмили, — улыбнулся Айзек.

Работа принадлежала ей. Хочет она того или нет. Приподнявшись на носках, Эми поцеловала свояка в щеку и еле слышно произнесла:

— Спасибо, родные. Это очень мило с вашей стороны.

— Давайте отыщем Роя и скажем ему, — предложил тот.

Эмили внезапно охватила паника.

— Мне действительно пора — нужно подготовиться к завтрашней работе. Увидимся в воскресенье. — Мило улыбнувшись, она быстро, почти бегом, направилась к выходу.

Роберт стоял в дальнем конце галереи в окружении трех очаровательных женщин, две из которых были рыжеволосы, а третья — весьма соблазнительной блондинкой. И весело смеялся. Эми надела плащ, взяла зонтик и вышла в дождь.

Мать сестер, миссис Сильвия Кимбелл, работавшая в музыкальной библиотеке, была радушная хозяйка и страстная любительница хорового пения. Но когда Эми позвонила ей на следующий день, Сильвия была необычайно взволнована.

— Обед? В воскресенье? С семьей? Дай-ка я загляну в свой ежедневник… Я… Доча, можно, я приду не одна?

— Конечно. Джудит сейчас в городе?

Джудит была лучшей подругой матери. Месяц назад она уехала в отпуск.

— Нет, нет… Это не она. Это мужчина.

У матери всегда находился эскорт на концерты и вечеринки, которые она обожала. Но она никогда не приглашала этих приятных во всех отношениях мужчин на семейные обеды!

— Ты, оказывается, темная лошадка, мама. Как его зовут?

— Эдвард Боулт. Он на пенсии. Я… Я хочу, чтобы ты с ним познакомилась.

Эмили очень удивилась, но предпочла дипломатично промолчать.

— Хорошо. Значит, в пять?

— Прекрасно, дорогая. Увидимся. — И Сильвия, которая обычно не упускала семейных новостей, быстро прервала разговор.

Эми медленно опустила трубку. Если бы она так не знала мать, то решила бы, что та влюбилась. Ее холодная бесстрастная мать влюбилась?

Воскресный обед не будет скучным.

Воскресенье. Пять минут шестого. Эмили уже заканчивала макияж. Какой-то неведомый инстинкт, заставивший ее на выставке заявить о желании получить скульптуру с маленькими девочками, подсказал на сей раз, что элегантные, но унылые костюмы, составлявшие большую часть ее гардероба, подойдут сейчас не больше, чем затемненные очки.

Поэтому она надела белые брюки и длинную красную тунику с вышитой золотыми нитками монограммой. На белых туфлях-лодочках красовались золотые пряжки. Несмотря на присутствие загадочного мистера Боулта, это — семейный обед, вызывающе подумала Эми, добавила алой помады и надела больше золотые серьги.

Дождь за окном не прекращался.

Зазвенел дверной колокольчик, и спустя минуту в двери ввалилась целая толпа. Эмили не успела рта раскрыть, как у нее на руках оказались двойняшки Саймон и Сара. Сестра сняла пальто и простодушно заявила.

— Мы взяли с собой Роберта. Надеюсь, ты не возражаешь? Он собирался на коктейль, но в последний момент мы его уговорили пойти с нами.

Саймон с одной стороны, а Сара с другой вцепились в серьги тети и от восторга пускали слюни ей на тунику. Глаза Роя казались еще ясней, чем она помнила. Эми отступила назад, чтобы все могли войти, и, кривя душой, пробормотала:

— Нет, нет. Все отлично.

Барби протянула Айзеку пальто и вытерла плечо сестры носовым платком.

От детей вкусно пахло молоком. Они цепко ухватились за Эмили. Сердце ее дрогнуло. О господи, беспомощно подумала она, что же я делаю? Я же сейчас снова расплачусь. Старею, наверное. Я ведь никогда не хотела детей. Ни разу за всю свою жизнь.

Рой тем временем повесил пальто и смахнул с волос капли дождя, больше для того, чтобы собраться с мыслями, нежели для приведения прически в порядок. Первый взгляд на Эмили в красном и белом встряхнул его так, словно он схватился за оголенный провод. Ему тут же захотелось положить ее на ковер и целовать до потери сознания. А потом Барби вручила ей детей. Пол уходил у Роберта из-под ног. Он смотрел на Эми и представлял, что это их дети, плод их любви.

Сумасшедший, резко оборвал он свои размышления. Она не согласилась даже пообедать с тобой, а ты уже готовишься к отцовству. Вслух же он сказал:

— Эмили, это вам.

Женщина подняла голову. Рой держал в руках огромный букет полевых цветов. Их взгляды встретились, и Эми почувствовала себя не в силах отвести глаза.

— Спасибо, — прошептала она. — Барби покажет, где найти вазу.

— Костюм я оставил в гостинице, — добавил Рой.

Он выглядел слишком красивым в синих джинсах и темно-сером свитере.

— Я вижу, — отозвалась Эми.

Мужчина отдал букет Барбаре и подошел поближе к хозяйке дома.

— Они выдерут у вас все волосы… — Эми почувствовала теплые мужские пальцы на шее, его легкое дыхание коснулось ее волос. Каждый ее нерв затрепетал. Плечи вдруг словно окаменели, горло сдавил спазм. Она едва слышала протестующее бормотание Саймона и Сары, маленькие ручонки которых крепко схватили ее волосы.

— Полегче, малыши… Идемте.

С бесконечной нежностью Рой обнял детей. А когда он взял их на руки, то запястьем нечаянно коснулся груди Эми. По ее телу пробежала дрожь, и, кажется, он это заметил. Эмили в отчаянии оглянулась и увидела, что Фросты смотрят на нее с нескрываемым интересом. Я не покраснею, не покраснею, твердила она про себя.

— Пойду посмотрю, что с обедом, — едва заметно задыхаясь, объявила хозяйка. — Я сейчас вернусь.

Айзек расставлял маленький складной манеж, а Рой посадил малышей на колени, и они сосредоточенно рассматривали новую обстановку.

Барби прошла на кухню вслед за сестрой.

— Мама придет? Ой, как вкусно пахнет!

Радуясь возможности поговорить о чем-нибудь, кроме Роя, Эмили улыбнулась:

— Она придет с мужчиной. — И передала суть телефонного разговора.

Не успела она закончить, как на кухне появилась Трейси, и пришлось начинать историю сначала.

Трейси была такой же миниатюрной, как Эмили, но элегантной, как мать. Она преподавала в городской музыкальной школе.

— Я в отпуске на целых три недели, — радостно заявила Трейси. — Всю следующую неделю займусь собой, хоть подышу свежим воздухом. Эми, ты что-то слишком бледная. Недополучила солнца?

Трейси была помешана на здоровом образе жизни и к тому же всегда называла вещи своими именами.

— Спасибо, — сухо отозвалась Эми. — Если ты заметила, последние четыре дня идет дождь. Последи за кастрюлей, а я попрошу Айзека побыть барменом.

Барби поставила цветы в самую большую вазу.

— Куда ее?

В дверях кухни стоял Рой. Уже без малышей.

— Я поставлю ее на середину стола, — заявил он.

Как раз посередине нарядной скатерти возвышался красивый подсвечник с тремя свечами, удивительно сочетавшийся со столовым сервизом. Роберт сдвинул его в сторону и водрузил свой полевой букет. В точности такой мужчина, каких она терпеть не может, — принимает решения, даже не посовещавшись с хозяйкой дома. Вернувшись на кухню, Эмили ледяным тоном заявила:

— В букете не хватает только сельдерея.

— В следующий раз.

— В следующий раз? Мне показалось, вам не нравится жизнь в столице. Неужели вы собираетесь надолго оставаться здесь?

— Я и не собирался… Но передумал, — медленно проговорил Роберт. — У моего друга есть дом в Рестоне. Я поживу там немного, пока он в отъезде. Нам с вами еще надо поужинать. Вы не забыли?

— Вы слишком уверены в себе, мистер Рой.

— Мне это помогает в жизни.

— Но не сегодня, — мягко поправила Эмили.

— Вы полагаете, мне следует сменить тактику? — обрадовался Рой.

— Я полагаю, вам следует отказаться от вашей затеи.

— Я так не считаю. Вы бросаете мне вызов.

Ее ноздри затрепетали.

— Это преувеличение.

Рой подошел ближе и тихо произнес:

— Вам ведь приятны мои прикосновения?

Стиснув зубы, Эми вся напряглась, и ее щеки лишь немного порозовели.

— Вы меня удивляете, мистер Рой. Неужели такой опытный мужчина может ошибаться в оценке ситуации? Я не собираюсь, как другие, падать в ваши объятия.

Роберт, казалось, был чрезвычайно доволен собой.

— Дорогая… женщины никогда не бросались в мои объятия. Дает ли это повод считать меня неудачником? Хотя… Спасибо, Айзек. Я выпью пива.

Слышал ли свояк, о чем они говорили? Эмили опустила голову.

— Извините, я на минутку отойду… О! Звонок. Это, наверное, мама.

Сильвия Кимбелл выглядела привлекательно в длинном платье. Ее седые волосы были уложены аккуратным пучком. Обычно ее сопровождали красивые мужчины спортивного вида. Эдвард Боулт, напротив, оказался худеньким, лысым и совершенно невзрачным. Но на его лице светились удивительной доброты карие глаза. Эми он сразу понравился. Она представила гостей друг другу и выбрала себе место за столом так, чтобы огромный букет закрывал от нее Роя.

Два с половиной часа спустя Эми включила кофеварку. Обед удался на славу. Мужчины блистали остроумием, развлекая всю компанию, Трейси на правах самой младшей возилась с малышами. Что касается Эмили, то она старалась избегать общения лишь с Робертом.

Она сунулась в холодильник за льдом и вдруг обнаружила, что пакет пуст. Эми глянула в гостиную. Мужчины потягивали напитки, а мать и Трейси кормили из соски малышей.

— Мне надо сбегать за льдом, — извиняющимся тоном заговорила хозяйка. — Я вернусь через минуту.

Рой сразу же вскочил на ноги.

— Я пойду с вами. После такого отличного обеда мне необходимо прогуляться.

Эми не нашлась что ответить. Она молча оделась и вышла на лестничную клетку. В своем длинном пальто с поясом Роберт походил на мафиози.

— Давайте пойдем пешком, — предложил он. — Мне не следовало просить добавки торта.

— Но в нем были лишь сахар, масло и белки, — удивленно отозвалась Эмили. — Да еще орехи.

— И почему кофеин и холестерин такие вкусные?

— Это наш любимый семейный десерт. Давно мы не собирались все вместе…

Но Рой не поддержал разговор. Когда они вышли на улицу, он раскрыл зонтик и взял Эми под руку, притянув поближе к себе.

— Ну, наконец-то мы одни, — удовлетворенно заметил он.

Его красивое лицо находилось лишь в нескольких дюймах от ее, а взгляд был весьма красноречив.

— Город большой, — резко бросила Эмили. — Вряд ли это можно назвать уединением.

— Не обижайтесь по пустякам, Эмили. Под этим зонтиком только два человека. Так что давайте смотреть правде в глаза.

— Ну, хорошо. Пусть мы одни. И что же дальше?

— Почему моя работа вызвала у вас слезы?

— Рой, меня ждут гости. Пойдемте быстрее.

— Вы интересная женщина, прекрасный специалист, вы замечательно готовите торт — и при этом до смерти боитесь собственных эмоций. Занятно.

Кроме аперитива перед обедом, Эми выпила пару бокалов «Божоле». Она резко высвободила руку, проклиная дождь и зонтик, который так сблизил ее с нежданным гостем.

— Хотите правду? Хорошо, вы ее получите. Вы напрасно тратите время, Роберт. Мне двадцать пять, а не пятнадцать. И если я боюсь эмоций, значит, у меня есть на то основания. Я слишком стара, чтобы плакаться в жилетку первому встречному.

Поначалу Рой даже оторопел от такого определения. Нет, он не хочет быть первым встречным. Для этой женщины он хочет стать последним…

Свободной рукой он смахнул капельки дождя с волос Эмили.

— В этом наряде вы выглядите как арабская княжна.

Щеки женщины запылали.

— Я бы не надела это, если бы знала, что вы придете, — отозвалась она и тут же прикусила язык.

Рой воспользовался ее замешательством.

— Вы не хотите, чтобы я видел, какая вы на самом деле?

— Я не знаю, какая я на самом деле! — выпалила Эми, немедленно пожалев о сказанном. — Как быстро привыкаешь говорить правду. Дождь усиливается, Рой. Побежали.

— Может быть, это я заставляю вас говорить правду? — тихо спросил он.

А потом вдруг приподнял пальцами подбородок Эми и крепко поцеловал ее в губы. Прикосновение теплых губ, таких нежных, таких желанных, лишило его ощущения реальности. И когда она резко отстранилась, Роберт был совершенно потрясен.

— Вы не должны этого делать, — пробормотала Эми. — Вы едва меня знаете. Вы же не можете целовать меня на улице, словно мы любовники из голливудского фильма. У вас весь рот в помаде.

Ее голос вовсе не был бесстрастным. А оттого, что в первое мгновение поцелуя Эмили бессознательно поддалась ему, у Роя слегка кружилась голова. Он вытащил из кармана носовой платок.

— Вы не могли бы стереть помаду? — попросил Роберт.

— Так вот зачем вы носите носовые платки! Мне следовало бы догадаться, — резко бросила Эмили и так же резко вытерла его губы.

Рой почему-то ужасно рассердился. Отпрянув назад, он едко заметил:

— Позвольте вам кое-что сказать… Мой отец был фермером в маленькой деревушке в Нью-Джерси, о которой вы никогда не слышали и не услышите. А мать убиралась в монастыре и монастырской школе. Для нее белый носовой платок всегда был признаком джентльмена. Когда я в семь лет победил в школьном конкурсе, мать подарила мне шесть упаковок носовых платков. Может быть, я и не стал джентльменом, но я люблю мать и поэтому всегда ношу белый носовой платок.

Эми молчала. По зонтику гулко стучали капли усиливающегося дождя. Ее ноги уже стали замерзать.

— Простите, — прошептала она. — Мне не следовало так говорить.

На ее расстроенном лице отчетливо читалось раскаяние.

— Ну, ладно… Но иногда вы наступаете на мозоль.

— Взаимно, — выпалила Эми, стирая остатки помады с уголка его рта.

Она словно впервые увидела его немного широкий нос, родинку на подбородке, черные как смоль брови и ресницы. А его рот… По спине пробежала дрожь, но вовсе не от холода. Никогда в жизни ее не целовали так. Быстро, красиво, наполняя душу радостью и смятением. Она молча шла рядом с Робертом, примеряясь к его широкому шагу.

Несколько минут они не разговаривали, потом вдруг Рой предложил:

— Давайте вместе поужинаем завтра вечером.

— Я не могу.

— Тогда во вторник.

— Вы же будете в Рестоне.

— У меня есть машина. Оттуда меньше часа езды.

— Супермаркет, где я собираюсь купить лед, вон в том здании. Я вернусь через минуту. — Эми выскользнула из-под зонтика и побежала к магазину.

Прохлада магазина и полки с продуктами вернули ей способность мыслить здраво. Всего один поцелуй, и я уже готова пасть к ногам этого мужчины, мрачно думала Эми, перекладывая упаковку со льдом в корзинку. Но то, что у меня внутри до сих пор все пылает, это еще не повод соглашаться на ужин. Как раз поэтому мне не надо ужинать с ним. Проблем и без него хватает.

Эми оплатила покупку и вышла на улицу. Рой терпеливо ждал ее, переминаясь с ноги на ногу под уличным фонарем. Высокий ясноглазый незнакомец. Он призывал ее к правде, к открытости чувств и эмоций, а она всю жизнь пряталась от этого. Как же убедить Роя, что она не хочет идти на свидание? Обычно Эми легко справлялась с добивавшимися ее мужчинами.

Слова Роберта прервали ее размышления.

— Если вы слишком заняты на работе, я подожду до следующих выходных.

Эмили прикусила губу и быстро пошла по направлению к своему дому.

— Роберт, извините, но я не хочу вас больше видеть. Мне очень жаль, что это звучит так грубо, но это правда.

— Почему?

— По кочану! — по-детски выпалила Эми. — Понятно?

— Нет, черт возьми, непонятно! Вас ведь тянет ко мне. И я готов поспорить, что вы никогда не теряли настолько контроль над собой. Мои скульптуры вызывают у вас слезы, вы отвечаете всем телом на мои прикосновения, и чем больше я за вами наблюдаю, тем больше убеждаюсь, что Барби понятия не имеет, что может вывести вас из себя. — Рой вздохнул поглубже. — Она рассказала мне, как вы хотели получить скульптуру с тремя маленькими девочками.

Подчеркивая каждое слово, Эми проговорила:

— Мне действительно понравилась работа. Но это вовсе не значит, что я хочу поужинать с автором. Вы неглупый человек, и странно, что вы этого не понимаете.

— Я не желаю ничего понимать, — медленно произнес он.

Лицо его казалось непроницаемым, но он по-настоящему испугался. Женщины всегда отвечали ему взаимностью.

— Я не понимаю, почему вы так упорно добиваетесь встречи, — удивленно сказала Эмили.

— Эми, — отчаянно заговорил Рой. — Я никогда еще не уговаривал никого провести со мной время… И думал, что мне не придется этого делать. Если я сделал что-то не так, то у меня просто не было времени думать. Я очень вас прошу. Не знаю почему, но вы нужны мне. Дайте шанс — вот и все.

К величайшей радости Эми, они уже почти подошли к дому. Ей потребовалась вся смелость, чтобы взглянуть Рою в глаза. Мольба, написанная у него на лице, не смягчила ее сердца.

В своем обычном состоянии Эми попыталась бы сменить тему.

— Я не могу… пожалуйста, поверьте мне. — Девушка слабо улыбнулась. — Простите.

Она права, конечно же, права. Она всегда была благоразумна. Вряд ли ее можно назвать мужененавистницей, но любые отношения с Робертом — она была абсолютно уверена в этом — недопустимы. Лучше прекратить все прямо сейчас.

Тогда почему же она вновь испытывает горькое сожаление, поднявшееся в ее душе при виде той скульптуры? Почему перед глазами стоят те три грации?

Эми влетела в дом и побежала вверх по лестнице. Перед дверью она нацепила на лицо сияющую улыбку.

Последующие два часа показались ей сущим адом. Но в конце концов гости засобирались домой.

Рой с шумом отодвинул стул и расправил затекшие от долгого сидения плечи. Айзек с легкостью разгромил его в шахматной партии, потому что в отличие от друга думал только об игре. Роберт же вновь и вновь мысленно возвращался к недавнему разговору. Надо было держать себя с Эмили более холодно. Не раскрывать перед ней душу, не набрасываться раньше времени с поцелуями и не изводить ее откровениями, способными лишь отпугнуть.

Для неглупого человека он поступил неразумно. Рой понятия не имел, что делать дальше. Если ничего не делать, то этого «дальше» может и не быть.

Он последним подошел к двери. Эми резко отпрянула от него, но Роберт все же успел заметить легкие голубые тени у нее под глазами. Мучаясь угрызениями совести, к которым он был совершенно не готов, Рой хрипло произнес:

— Если вы передумаете, меня всегда можно найти через Фростов.

— Да… да, конечно. — Хозяйка поспешно захлопнула дверь.

Она от него так просто не отделается — вот о чем говорил Роберт. Он подошел к лифту, спустился вместе со всеми вниз, по дороге в гостиницу поболтал немного с Фростами, которые подвезли его, а потом направился в бар. Бывают в жизни моменты, когда помочь может лишь двойной виски.