Коррекция

Глава 5

Прошел месяц. Почти все это время Алексей безвылазно просидел в доме Лиды. Легенду для него разработали, чип изготовили, а изучать местную жизнь приходилось самостоятельно. Его лишь погоняли по легенде, задали много вопросов и сами же на них ответили, проконтролировав, как он запомнил ответы. Позади был просмотр сотни фильмов, пустых и утомительно–однообразных, но заполнивших немало пробелов в его знаниях. Еще больше времени Алексей потратил на чтение книг, которые для него выбрала Лида. Это было интересней и принесло больше пользы. Кроме того, он, чтобы не свихнуться, периодически переключался на материалы, которые привез Серегин. Микрофиши, которые для него изготовили — это хорошо, но он хотел разобраться во всем сам, и сделать это было удобней в спокойной обстановке по книгам.

Прошло короткое лето, и наступила осень с почти каждодневными дождями.

— Сейчас уже не так холодно, — говорила Лида, которая почти не покидала особняк и старалась больше времени проводить рядом с Алексеем, — а года три назад в конце сентября уже начинал срываться снег. Потихоньку начинает теплеть, но я осень и до взрыва не любила.

За все время они только трижды выбрались из дома: один раз в центр к Жиглову и два раза в гости к Серегину. После визита в центр Алексей вернулся недовольный и заказал для себя тренировочный костюм.

— Теряю форму, — объяснил он. — Нужно тренироваться.

Посмотрев на его тренировки, Лида тоже высказала желание заняться спортом. Он ее всю ощупал, и быстро составил комплекс из десятка упражнений.

— Валькирией не станешь, — сказал он невесте, — но если будешь ежедневно выполнять, вместо киселя вырастут мышцы. А то ты из‑за этих машин скоро разучишься ходить. Стройная и гибкая, а силы никакой. Погоди, я тебя еще и драться научу.

Она не сачковала и очень скоро втянулась в тренировки и даже начала получать от них удовольствие, особенно когда заметила, что мышцы приобретают твердость. К концу затворничества привезли правила дорожного движения, которые тоже пришлось изучать.

— Не всегда вас будет возить охрана, — сказал Владимир. — Я уже заказал для тебя электромобиль. Выучишь правила, возьмешь несколько уроков у ребят и сдашь на права. И возьми вот это.

В руки Алексею перекочевала наплечная кобура с пистолетом размером с «Вальтер», но с более длинным и толстым стволом. Весил он всего граммов триста.

— Электрический метатель, — пояснил Владимир. — При выстреле сильный магнитный импульс выбрасывает из ствола толстую, короткую иглу. Скорость иглы около трехсот метров в секунду. Таких игл в обойме сто штук, а емкости накопителя хватит на две тысячи выстрелов. Если оставишь нажатым курок, иглы будут вылетать непрерывно, по три в секунду. В кобуре петли на десяток магазинов, но сейчас их там только пять. Серый цвет — обычные иглы, синий — с парализующим ядом, а красный — убивает с первого попадания. Абы кому такое оружие не дадут, но для тебя пробили. И в твоем чипе, и в коммуникаторе прописано разрешение на ношение и применение. Но учти, что если кого‑нибудь убьешь, будут разбираться, так что лучше до этого не доводить.

— Все это хорошо, — кивнула на оружие Лида. — Но сколько уже можно тянуть со свадьбой? Чип получен, Леша подготовился, а я до сих пор не замужем!

— Я думаю, о вашей свадьбе уже можно объявить, — сказал Владимир. — Можно назначить ее на эту субботу. Еще три дня, так что есть время разослать приглашения. Предлагаю отмечать в «Империале». Больше трехсот гостей все равно приглашать не будем.

— Я не в курсе, как здесь проводят свадьбы, — сказал Алексей. — Их почему‑то не было ни в одном из фильмов, да и в книгах никто подробно не расписывал. Это обязательно звать такую толпу?

— Это я назвал по максимуму, — усмехнулся Владимир. — Родственников у нас нет, а я со своей стороны приглашу человек десять. Это все мужчины, и они почти наверняка прибудут с женами. Поэтому об остальных ты сам говори с невестой, кого она захочет пригласить из друзей и знакомых.

— Не так уж и много, — сказала Лида. — Сама не люблю большие сборища. Приглашу десяток подруг с мужьями и еще несколько очень полезных людей. И им будет приятно, и Леше с ними полезно познакомиться. Думаю, всего с твоими гостями будет с полсотни человек. Пресса еще напишет, что мы с тобой жмоты.

— Чтобы так не написала, нужно пригласить несколько писак, — засмеялся Владимир. — Это тоже достаточно полезные знакомства. Значит, начинай рассылать приглашения, а я сейчас забронирую зал. Давайте все запланируем на час дня.

— Скоро я тебя окольцую, стрелок, — пообещала Лида изучавшему оружие Алексею. — Дай сюда ручку и блокнот со столика, сейчас составлю список. Не дай бог кого‑нибудь забыть, девчонки мне этого потом вовек не простят!

Удивительно, но их регистрация очень мало отличалась от того, что было при его первом браке. Кольца, росписи, поцелуй и шампанское. Даже в ЗАГС они входили под марш Мендельсона. До чего же живучи иные традиции! И платье у Лиды было того же фасона, как и у большинства невест в его время.

— Все, теперь ты мой! — шепнула она ему на ухо. — Пусть только кто‑нибудь попробует тебя у меня забрать! Я твоя жена!

— Я думаю, они там наверху это учтут, — засмеялся он. — Помнишь, что сказал Валентин? Без тебя я ни в какие игры не играю!

Гостей на их свадьбе собралось человек семьдесят, но в большом зале ресторана «Империал», рассчитанном на триста посетителей, было просторно. Лишние столы куда‑то убрали и после застолья начались танцы. Лиду у Алексея сразу же забрали, а его начали обхаживать ее подруги, передавая из рук в руки. Потом сделали перерыв и опять вернулись за столы, которые работники ресторана уже уставили сладостями и фруктами.

— Это нормально, когда мужу не дают потанцевать с женой? — спросил он у раскрасневшейся Лидии. — И почему ты такая розовая? Тебя, случайно, не пробовали так же, как меня тогда твоя Татьяна?

— Не путай интимную вечеринку у подруги и свадьбу, — отмахнулась она. — Такого себе здесь никто не позволит, так что за меня можешь быть спокоен. А я за тобой одним глазом присматриваю. Иные из моих подруг такие стервы! Сейчас нам дадут пообщаться, а потом опять будем танцевать. Пойдем, пообщаешься с моими подругами.

До подруг они не добрались: едва Алексей с Лидой, взявшись за руки, направились к группе женщин, как к ним подошел муж Светланы, с которым вместе были на вечеринке у дочери мэра.

— От всей души поздравляю! — сказал он молодым. — Алексей, не уделите мне несколько минут? Извините, Лидия, я его у вас надолго не заберу. Давайте немного отойдем, чтобы никому не мешать. И нам с вами никто не помешает. У меня к вам, собственно, только один вопрос: кто вы?

— В каком смысле? — насторожился Алексей.

— В самом прямом. Ваш тесть потратил большие деньги и привлек лучших специалистов. В результате у вас идеальные документы, к которым не придерешься, и биография, которую не проверишь при всем желании. Наверное, и вас так подготовили, что простой допрос ничего не выявит, а применять к вам спецсредства никто не позволит. Но все это только до поры до времени.

— И что вам во мне не нравится? — спокойно спросил Алексей.

— Мне? А я разве говорил, что вы мне несимпатичны? По–моему, такого не было. Вопрос не во мне, а в вас. Вы появились непонятно откуда и очаровали дочь господина Валери. Женщины — очень романтичные создания. Когда их спасают из лап бандитов, это действует безотказно.

— Вы что‑то имеете против таких действий?

— Вы меня, Алексей, пожалуйста, не сбивайте. По вашим действиям у нас нет никаких претензий. Разве что использование поддельных документов.

— Имя и фамилия в чипе подлинные.

— И биография? Поймите правильно. Мы очень уважаем господина Валери и верим в его здравый смысл. Не стал бы он делать документы мерзавцу и выдавать за него дочь. И господину Жиглову вы очень понравились, а это, поверьте, не так легко. Он от вас просто в восторге. Нет, говорит, у нас таких специалистов, как этот Самохин. А я привык ему верить. Вы не знаете, но на службу в Госбезопасность меня принимал он. И все остальные ваши связи отследили и не нашли никакого криминала. Поэтому вас пока никто не трогает. Но если вы не объясните свои мотивы, это решение могут и пересмотреть. У нас почти пустой мир, в котором островки цивилизации можно пересчитать по пальцам рук. А специалисты вашего уровня — это штучная работа государственных контор. Мы вами не занимались, поэтому закономерно возникает вопрос: откуда вы взялись?

— Тесть первым делом задал вопрос насчет Австралии, — мрачно сказал Алексей.

— Допустимый вариант, — кивнул Игорь. — Но уж больно далеко. И времени прошло слишком мало. Если они нами заинтересуются, это случится еще не скоро.

— Тогда, кроме немцев, никого не остается. И у них есть все основания вас опасаться. Если кого захватывать, то только их. Так?

— Правильно говорите, но вы не оттуда.

— Почему вы так решили? — удивился Алексей.

— Побережье и граница охраняются самым тщательным образом. За последние пару лет никаких попыток перехода границы или сбоев в работе аппаратных средств контроля не было. И потом вы к ним не имеете отношения. Может быть, вы не знаете, но они проводили генный экспресс–анализ и изгоняли со своей территории всех жителей с нечистой кровью. Их поэтому и осталось всего миллионов двадцать. Остальные просто умерли от голода или замерзли.

— Тогда откуда я, по–вашему, взялся?

— Я думаю, вы об этом все‑таки скажете сами.

— И вы поверите? — с сарказмом спросил Алексей. — Что‑то я в этом очень сомневаюсь.

— А кто вам мешает попробовать?

— Ладно, Игорь. Считайте, что вы сказали, а я вас выслушал. Я сейчас не сам по себе, а в семье, поэтому мне нужно посоветоваться. Если что, жена вам позвонит. Пойдемте к остальным, а то на нас уже косятся. Да и прессе я обещал уделить внимание. Обидятся и такое напишут… Вон уже и моя жена сюда идет, причем вместе с вашей.

— Да, сейчас выскажут, — согласился Игорь. — Не слишком подходящее место для выяснения отношений, но меня просили поговорить.

— У тебя есть совесть? — напустилась Светлана на мужа. — Утащил виновника торжества и секретничаешь! Другого времени не мог найти?

— Не ругайте его, Светочка, — вступился Алексей. — Это был нужный разговор, и мы уже закончили. Я готов отдаться женщинам или прессе, решайте сами.

— Конечно, женщинам! — решительно сказала Светлана. — Пресса подождет. Нам Лидочка рассказала, как вы ее защитили голыми руками от трех вооруженных похитителей. Теперь все хотят услышать вашу версию событий. Вы ее точно после этого несли на руках?

— Не мог же я бросить женщину без помощи, — сказал Алексей, обнимая жену. — А она еще сильно подвернула ногу и не могла идти. Пришлось нести.

— Как романтично! — вздохнула одна из женщин, которые подошли ближе и слушали рассказ. — И что было дальше?

— Дальше меня стали ругать, — засмеялся Алексей и начал не без юмора рассказывать историю их бегства.

— И она вам отдалась в ту же ночь! — утвердительно сказала самая молодая из женщин.

— Бог с вами! — опять засмеялся Алексей. — Куда ей было отдаваться с больной ногой. Сначала было лечение.

— А я бы и боль перетерпела! — под общий смех сказала Татьяна.

— Извините, леди, но я вас ненадолго покину, — сказал женщинам Алексей. — Нужно пообщаться с прессой.

После разговоров еще с час танцевали, а потом начали разъезжаться. Владимир их еще раз поздравил, со всеми попрощался и уехал одним из первых. Алексей решил промолчать о разговоре с Игорем. Не хватало еще испортить жене такой день. Срочности не было, поэтому рассказать обо всем можно и завтра. Дома жена сразу же потянула его в спальню.

— Традиция! — сказала она, быстро освобождая его от одежды. — Вначале регистрация, потом свадьба, а после нее постель. И знаешь, а приняла средство, которое снимает действие уколов. Хочу иметь от тебя ребенка! И начнем прямо сейчас!

Утром Алексей проснулся около семи. Вчера они угомонились поздно, поэтому Лида на пробуждение мужа никак не отреагировала. Он переделал все свои утренние дела и прилег на диване в гостиной, еще раз прокручивая в голове вчерашний разговор. С ГБ надо было выстраивать какие‑то отношения. В покое они его не оставят, и тесть ему в этом не поможет. Только кто поверит его объяснениям? А если поверят, не получится ли еще хуже? Вот позволил бы он сам свободно гулять по Москве какому‑нибудь асу разведки Главного управления Генерального штаба Российской империи? Он, может быть, и позволил бы, особенно если человек оказался ему лично симпатичен, а вот от руководства такого либерализма ожидать не следовало. Либо такого спеца включили бы в свои ряды, либо где‑нибудь изолировали. И это еще в лучшем случае. С Игорем придется встретиться, но сначала надо поговорить с Лидой и отцом.

— Ты что вскочил ни свет ни заря? — спросила жена, заглянув в гостиную.

— Уже скоро девять, а в десять обещал заехать отец. Это тебе можно валяться хоть весь день, а у меня много дел.

— Я не виновата! — Лида зевнула, прикрыв рот ладонью. — Загонял, понимаешь, женщину.

— Да, ты права, — согласился Алексей. — Надо сделать перерыв. Как думаешь, недели тебе хватит для отдыха?

— Какой перерыв? — вскинулась она. — Ты думай, о чем говоришь! Специально меня дразнишь? Вот сейчас надену халат…

— Надень и иди сюда, — сказал он, принимая сидячее положение. — Есть очень серьезный разговор. И лучше нам с тобой поговорить до приезда отца.

Жена скрылась в спальне и почти тотчас вернулась, на ходу завязывая пояс халата.

— Твой серьезный разговор не связан со вчерашним? — с тревогой спросила она, усаживаясь рядом с Алексеем. — Что тебе сказал Игорь?

— Как я говорил, так и вышло. Ваш Жиглов доложил обо мне куда следовало, а там быстро поняли, что мои документы — это качественно сфабрикованная липа. Прицепиться им не к чему, но дело не в этом. Пока меня трогать не собираются, но если я не пойду на контакт, обязательно тронут, и твой отец вряд ли сможет им помешать. Поэтому нужно будет попробовать договориться. И долго с этим тянуть не стоит. Поговорим с отцом, а потом позвонишь Игорю.

— А как ты думаешь, когда нас могут забрать?

— Маленькая! — он обнял прижавшуюся к нему женщину. — Кто же нас с тобой заберет? Не стоит придавать такого значения словам Валентина, он в них сам не верит.

— А сам свои микрофиши все время носишь с собой! Даже на свадьбу брал! Зачем ты меня обманываешь?

— Я их ношу на всякий случай, — начал оправдываться Алексей. — Пакеты совсем небольшие, так что в любой карман войдут. Если верить Валентину, нас уже давно должны были забрать. Материалы я изучил, копии сделал, даже на тебе женился, что мне еще здесь делать? Скорее всего, никуда мы отсюда не денемся, из этого и нужно исходить.

— Тебе виднее, — согласилась Лида, — но я все‑таки подготовлюсь заранее. Посмотришь мой гардероб и отберешь те вещи, которые у вас можно носить. А я еще подберу украшения подороже, в случае чего продадим.

— Тогда уже лучше старые золотые монеты, — пошутил он. — Их легче продать, да и цена определяется не только весом металла, но и редкостью монеты. Есть такая категория не совсем нормальных людей — коллекционеры. Вот им и продать.

— Сегодня же позвоню одному человеку, — сказала жена, — а ты себе тоже подбери неброский костюм и не ходи без метателя. И давай постараемся быть рядом. А с Игорем я свяжусь после того, как поговорим с отцом.

— Жиглова я уволю! — жестко сказал Владимир, когда они позавтракали, и Алексей ему все рассказал. — В бизнесе существуют определенные правила. Мне плевать на его патриотизм и обязательства перед конторой! Он подписал договор, который нарушил. Я бы мог наказать его гораздо сильней, просто тебе потом будет сложней разговаривать с его коллегами. Но от меня он уйдет, причем с такой формулировкой, что никто из серьезных людей не возьмет его даже на разнос заказов. Пусть, если есть желание, возвращается обратно в свое ГБ! Другим будет наука. Что думаешь говорить Игорю?

— Я могу или говорить правду, или упереться и молчать, — ответил Алексей. — Любую мою ложь очень быстро раскусят. Не поверят мне, отправлю к Серегину. Только мой интерес к развалу Союза и вашей технике я бы от них скрыл. А то как бы у кого‑нибудь из них тоже не возникли мысли, что я могу вернуться. В таком случае я за свою жизнь и рубля не дам. Не все настроены так, как вы или Валентин, для многих их теперешняя жизнь является единственной и неповторимой, а мое возвращение поставит на ней крест.

— Я скажу Валентину и предупрежу своих людей, — кивнул Владимир. — И не вздумайте ему что‑нибудь говорить по коммуникатору. Вообще, старайтесь ничего лишнего не говорить. Вряд ли мою семью осмелятся прослушивать, но лучше это не проверять. А я еще подстрахуюсь. В свое время государство было вынуждено все взять в свои руки, в том числе финансы и промышленность, но право собственности за владельцами осталось. Лет восемь назад нам начали все постепенно возвращать, и сейчас всем заправляет очень небольшая группа людей, в которую вхожу и я. Есть даже что‑то вроде совета. С нами приходится считаться и президенту, и правительству, а это ГБ всего лишь их инструмент. Я сегодня же кое с кем поговорю. Не думаю, что из‑за одного–единственного человека, какие бы к нему ни были претензии, пойдут на конфликт. А меня поддержат однозначно — это дело принципа.

Владимир не стал задерживаться и после разговора уехал, а Лида сразу же позвонила Светлане.

— Привет, Света! Как после вчерашнего, голова не болит? Вот и прекрасно. Слушай, твоему мужу нужно было встретиться с моим. У нас сейчас есть свободное время, поэтому мы вас обоих приглашаем. Мужчины будут обсуждать свои дела, ну и мы с тобой кого‑нибудь обсудим. На работе? Это ничего, их встреча как‑то касается его работы. Ты позвони, а он уже пусть сам решает. Конечно, и я тебя.

Через десять минут прозвучал вызов от Светланы, которая сообщила, что вместе с Игорем приедет в течение часа.

— Не вздумай устроить застолье, — предупредила она подругу. — Мы совсем недавно завтракали. Муж почему‑то не хотел меня брать, но я настояла. Сказала, что если не возьмет, поеду сама. Целую, скоро будем.

— Что‑то мне тревожно, — передернула плечами Лида. — Отец уверен в силе денег, а у меня такой уверенности нет. Как им все отдали, так могут и забрать. Настоящая сила у тех, за кем армия и то же ГБ. Иной раз они действуют и без оглядки на правительство. Фактически, как была диктатура, так она и осталась. Президент только называется президентом, избирали его больше двадцати лет назад. Просто наша верхушка сбросила с себя часть забот об экономике и отменила некоторые ограничения, а в остальном ничего не изменилось. Так что ты не сильно надейся на отца и будь осторожней.

Через полчаса прибыли гости.

— Быстро приехали, — удивилась Лида, целуя подругу в щеку.

— У мужа служебная машина, — пояснила Светлана. — Люблю с ним на ней ездить, особенно по трассе. Все ограничения по скорости отключены: не едешь, а летишь!

— Лишь бы при этом никуда не улететь, — проворчал Алексей. — Ездил я уже так минут десять и больше что‑то не тянет. Случись что, просто не успеешь ни на что отреагировать.

— Иди сюда, герой! — сказала ему Светлана. — Игорь, отвернись!

— Танька пробовала, а я чем хуже? — сказала она, отрываясь от смущенного парня. — Не смущайся, тебя не убудет, а мне приятно. Пойдем, подруга, а они пусть здесь болтают.

— Садись, где удобно, — предложил Алексей. — Хочу предупредить, что тесть очень резко отреагировал на наш разговор. Жиглов будет уволен с волчьим билетом. Выражение понятно?

— Первый раз слышу.

— Суть в том, что его потом не возьмут ни на одну нормальную работу. И смысла что‑то править в чипе нет, его имя будет внесено в черные списки по всем базам данных. Логика бизнеса в том, что есть обязательства по договору перед нанимателем и все остальное. Так вот, договор — это основополагающее, а верность конторе и патриотизм — второстепенное.

— А как полагаешь ты? — с любопытством спросил Игорь.

— Я полагаю так же. Если подписал договор, изволь выполнять. Если наниматель нарушает закон или в твоем понимании вредит государству, разрывай договор и уходи, а уже потом можешь даже принимать меры. Но есть с руки и ее же кусать, причем исподтишка…

— Понятно, — сказал Игорь. — Ты позвал, чтобы это сказать или созрел для объяснения?

— Я‑то созрел, вопрос в том, созрели ли вы? Из всех людей, кому я о себе говорил, мне сразу же поверила только Лидия, но для любящей женщины это понятно. А у вас для любви ко мне пока нет мотивов. Ладно, слушай. Месяца полтора назад я жил совсем в другом мире и был, в общем, счастлив. Слышал о Советском Союзе? Вот в нем я и жил, пока меня что‑то не выдернуло из родного семьдесят восьмого года двадцатого столетия и не зашвырнуло в вагон одного из ваших экспрессов. Что кривишь физиономию? Плохо верится? Тебя бы на мое место! Мало того, что все совершенно чужое, еще и всю память начисто отшибло. Тесть отправил в какой‑то центр, так они мне ее там восстановили.

— И твой тесть в это поверил?

— Ну не настолько он доверчив. Сначала медики подтвердили факт блокировки памяти, а потом мне устроил экзамен один историк.

— Это Серегин, что ли?

— Он самый. Я понимаю, что для вас этих доказательств маловато, но ему нужно было выбирать между недоверием и своей дочерью. Он и выбрал. А сейчас, похоже, мне верит.

— И кем ты там был?

— Капитаном спецназа ГРУ. Знакома такая аббревиатура?

— Изучали в курсе истории специальных операций. Что‑то еще можешь добавить?

— Нечего мне вам больше сказать. Добавить могу свою куртку из натуральной кожи, только это ведь тоже не доказательство. Если кто‑то меня сюда забросил, ему было не так уж сложно изготовить какую‑то куртку. Ну пожертвовал бы коровой. Там еще, правда, есть мех…

— Давай свою куртку, может в ней что‑нибудь и найдут. Больше ничего не было?

— Всю остальную одежду и обувь жена уничтожила. А карманы были пустыми. Разговор записывал?

— Конечно. Еще не хватало мне этот бред пересказывать начальству.

— Приземленные вы здесь все! — сказал Алексей, поднимаясь с дивана. — Сиди, схожу за курткой. Я смотрел новинки ваших книг и не нашел ни одной фантастической. Сплошные боевики и любовные романы. В кино точно то же самое. Я сам был не любитель читать фантастику, а сейчас жалею.

— Фантастика есть в библиотеках, — сказал Игорь, когда Алексей вернулся с курткой, — а в Сеть не выставляют потому, что нет желающих читать небылицы.

— А ваши боевики — это шедевры реализма! — с сарказмом сказал Алексей, отдавая ему куртку. — Я, когда готовился вступить в вашу жизнь, столько просмотрел этой муры… И книги немногим лучше, хотя жена подбирала те, которые ей нравились.

— А это что? — с недоумением спросил Игорь, показывая рукой на молнию. — Это должно соединяться?

— Темнота! — сказал Алексей. — Это такой замок, а закрывается вот так.

— Ты зачем носишь метатель? Из‑за меня?

— А как определил? — спросил Алексей. — В них маячки или как‑то по–другому?

— Неважно. Ты мне не ответил.

— Хочешь верь, хочешь нет, но ты совершенно ни при чем. Я о нем тестя не просил, сам принес и приказал носить. А ваш метатель раза в три легче моего штатного ствола, так что это нетрудно. Есть у тебя еще ко мне вопросы?

— Как насчет того, чтобы потренировать наших людей?

— У меня возражений нет, но сотрудничество предполагает доверие. И потом я ведь смогу подтянуть ваших людей лишь самую малость. Для того чтобы добиться чего‑то большего, я их должен так гонять, как в свое время гоняли меня. Будет у вас кто‑нибудь так рвать жилы? Ладно, я вижу, что ты мне совершенно не поверил. Вряд ли твое начальство будет более легковерным, поэтому разговор о сотрудничестве считаю зряшным. Вы останетесь на обед или уезжаете?

— В другое время, наверное, остались бы, — сказал Игорь, вставая с кресла, — Но сейчас я на службе, а начальство ждет запись, поэтому мы уедем.

— Пойдем к женщинам, — вздохнул Алексей. — Надеюсь, они наговорились. И не забудь куртку.

Надеялся он зря. Светлана была огорчена тем, что нужно уезжать, но от предложения остаться и уехать потом на одной из машин Лидии отказалась.

— И чем все закончилось? — спросила жена, когда гости уехали.

— Ожидаемо закончилось, — мрачно сказал Алексей. — Для него мой рассказ — это бред. Его начальство проявит еще больше недоверия, а из‑за тебя меня в покое не оставят.

— Почему из‑за меня? — не поняла Лидия.

— Потому что ты теперь моя жена. Не понимаешь? Твой отец один из капитанов здешней промышленности, а ты его единственная наследница, причем совсем не рвешься вникать в его дела и что‑то там решать. Что из этого следует? Если с твоим отцом случится что‑нибудь нехорошее, ты с радостью переложишь управление его империей на мои широкие плечи, а это большая сила и огромная власть. Можно ли это доверить такому подозрительному типу, как я? Я бы на месте господ из ГБ не доверил. Поэтому они или наплюют на возможное недовольство твоего отца и расправятся со мной открыто, или устроят несчастный случай. Второе сделают не прямо сейчас, а через какое‑то время, чтобы не связали с ними.

— И что ты думаешь делать?

— Прежде всего, не болтать о своих планах здесь. Наш Игорь вполне мог оставить какой‑нибудь сюрприз, который передает куда‑нибудь все сказанное. Нужно будет позвонить отцу, чтобы прислал сюда специалистов для проверки дома. Мне говорили, что это несложно сделать.

— Тогда давай оденемся и выйдем на улицу, — предложила жена. — Дождя нет, а далеко мы уходить не станем. Оружие у тебя с собой? Тогда пошли за куртками.

Дождя действительно не было, но дул сильный холодный ветер, и темные осенние облака скользили по небу с пугающей быстротой. Было сыро, холодно и неуютно.

— Я уже говорила, что не люблю осень? — сказала жена, подняв воротник куртки. — Всегда легко переносила жару, а вот холод терпеть не могу. Давай выйдем за ворота и немного пройдем вдоль дороги. Заодно и поговорим.

Они вышли через калитку, отказались от охраны и медленно, взявшись за руки, пошли по пустой дороге.

— Теперь говори, что придумал, — попросила Лида, — а то я до этой чистки сойду с ума от беспокойства.

— Мне в голову приходит только спрятаться где‑нибудь подальше от столицы. Судя по тому что я узнал, территория России контролируется слабо. Много сил сосредоточено на Дальнем Востоке и на европейской границе, а ГБ охраняет реакторы, арсеналы, стратегические продовольственные склады и правительство. Полиция занята большими городами и транспортом, а всевозможные предприятия используют наемную охрану. Поэтому с помощью твоего отца можно неплохо устроиться, и хрен кто найдет. В этом плане есть только один крупный недостаток: ты очень быстро заскучаешь. Смотри, кто‑то едет, давай сойдем с дороги.

Они перебрались через бордюр и отошли от шоссе на десяток шагов, после чего Алексей достал из кобуры метатель и переложил его в карман куртки. Трехместный электромобиль, похожий на такси, но без его раскраски, ехал на небольшой скорости и, поравнявшись с ними, остановился.

— Госпожа, Лидия! — крикнул выглянувший из машины мужчина. — Я приехал по вашему заказу.

— Все в порядке, Алексей, — сказала жена. — Это приехали монеты. Пошли заберем.

Водитель не стал их ждать, покинул салон и пошел навстречу.

— Привез, Николай? — спросила Лида. — Много?

— Все, как вы и заказывали! — почтительно сказал мужчина, передавая ей небольшой пакет. — Отобрал сто пятьдесят монет общим весом в кило двести. Треть из них — это червонцы, остальные взяты самые разные. Северены, кроны разных стран, франки, монеты Ватикана, многих я сам не знаю, отбирал по внешнему виду. Большинство в хорошем состоянии, но есть и старые, даже пара статеров.

— Сколько я тебе должна?

— Восемьдесят тысяч, госпожа Лидия!

— Я не ослышалась? — спросила жена, делая вид, что хочет вернуть пакет.

— Семьдесят! — поправился мужчина. — Мне из этих денег еще самому платить, да и срочность…

— Ладно, — согласилась Лида. — Леша, подержи пакет. Все, деньги я тебе перевела, можешь проверить.

— Все в порядке, — сверившись по коммуникатору, сказал Николай. — Благодарю! Больше ничего не нужно? Тогда разрешите проститься!

— А почему так дешево? — спросил Алексей, когда продавец золота развернул свою машину и умчался.

— Так ведь золото почти никому не нужно, — пояснила жена. — В небольших количествах идет на украшения, а больше никуда. Раньше вроде применялось в электронике, но с тех пор, как открыли проводящие пластики, их повсюду и используют. А монеты давно никто не коллекционирует. Да и не свое он мне продал, а стащил в хранилище. Пусть будет доволен, что столько денег получил на халяву! Теперь у нас есть и монеты, а я с собой ношу еще и украшения. Вот они у нас дорогие и не из‑за золота, а из‑за алмазов. А еще…

Она замолчала, потрясенно глядя вокруг. Исчезли пожухлая трава и чахлые кусты с облетевшей листвой, а вместо серой мерзости над головой раскинулось ослепительно–голубое небо. Они по–прежнему стояли на шоссе, но у него не было бордюров и сам асфальт оставлял желать лучшего. По обеим сторонам дороги стеной стоял зеленый летний лес.

— С прибытием! — сказал муж. — Что стоишь, быстро сбрасывай куртку, пока не вспотела. Сейчас мы их скатаем и стянем моим ремнем. Попали не в тот сезон, но выбрасывать жалко. В крайнем случае можно будет продать. Ты у меня молодец! На нас, конечно, будут оглядываться, но если бы не твоя идея о смене одежды, было бы гораздо хуже. Теперь нужно определить, куда мы с тобой попали, причем и место, и время.

— Как время? — спросила она, протягивая ему куртку. — Разве это не твое время?

— А я знаю? Меня опять куда‑то забросили, к счастью, на этот раз вместе с тобой. Пока только видно, что взрыва еще не было, да и асфальт на дороге хреновый. Такого в мое время было много. А точно можно будет сказать только тогда, когда мы увидим людей. Положение у нас с тобой интересное: ни денег, ни документов. Стоит в лесу празднично одетая пара с карманами, набитыми золотом и бриллиантами, летом с двумя зимними куртками в руках. Надо подумать, куда мне тебя деть и что говорить людям. Давай не будем ждать транспорт, а пойдем своим ходом. Ты на таких каблуках сможешь идти? Держись за мою руку, будет легче. И немного помолчи, мне нужно подумать.