Хрустяшки

Написано на лонгмоб «Мастерской писателя»: «Необычная профессия».

Отклик на рассказ Армант, Илинар «Полезный совет».


Мой хозяин — мастер устраивать представления. Каждый вечер как вернется с охоты, так и начинается… Высыплет добычу в миску и давай: причмокивает, причавкивает, облизывается, мурчит. Смотри, мол, Шебик, экая вкуснятина! Думает, я такой дурак и куплюсь, когда в холодильнике лежит вкусная, сочная, ароматная кол-ба-ус-с-с-ка и со-си-с-с-уска, и ку-у-у-ро-уч-ка-а-а, и вку-у-у-усненькие рыбные консер-р-р-вусы! А вот эту вот хрустящую вонючую дрянь, на которую он охотится день за днем, неведомо зачем, сам пусть ест.

Впрочем посмотреть на его представления даже интересно. В конце концов, я весь день один, проснешься, нет никого, скучно. А тут он — и давай валять дурака, и давай. Рожи умильные корчит, на карачках вокруг меня ползает, уговаривает: «Шебик, скотина (это ласковое такое слово, я знаю), скушай корм, он полезный, смотри вот так, вот так…» Набьет в рот — и давай хрумкать, аж за ушами трещит. Дурачок он у меня, что поделаешь! Но смешной, за это я ему многое прощаю. Думаю вот, написать пару раз мимо лотка. В детстве он так смешно меня к нему приучал, обхохочешься!

А недавно он учудил, так учудил! Притащил с охоты живой корм. Я сперва думал из дома выгнать их обоих, но потом присмотрелся, принюхался, передумал. Это вовсе и не корм оказался, а похожий на меня индивид. «Котенок», — горделиво, словно сам родил, заявил хозяин. Хотя было бы, чем гордиться! Индивид ему попался тощенький, короткошерстный, смотреть не на что. Сразу видно дворово-подвальное происхождение. Вот я — дело другое, красавец: хвост, штаны, воротник… Порода, одно слово. Потому и имя у меня такое красивое. А этого мальца назвали попросту, Васькой. Он, кстати, сразу видно уличного голодранца, давай к хозяину подлизываться, дрянь эту его хрустящую едва не из рук выхватывать. А тот знай его нахваливает: «Молодец, умница, кушай полезный корм, изголодался, малыш, не то, что некоторые, зажравшиеся нахалы…» И на меня все поглядывает выразительно.

Посидел я, посидел, подумал, почесал лапой за ухом, да и решил: так уж и быть, смилуюсь я над ним. Столько лет старается, заслужил. Да к тому же мой это все-таки хозяин, не позволю я всяким уличным голодранцам такими вот грязными трюками его переманивать.

Подошел, отодвинул мальца брезгливо лапой, пробовал… ну, что сказать? С колбауской и сосиуской не сравнить, конечно, но есть можно. А хозяин, ну прямо расцвел. Просто удивительно, как же мало некоторым людям для счастья надо?

Так и зажили мы с тех пор втроем. Васька со временем, когда выветрился уличный дух, стал почти ничего. Дурной он пока, правда: то на шторах качается, то носится по квартире, как угорелый, играет всем подряд, меня будит то и дело, за пятки кусает, за хвост теребит. Хвост мой пышный, не его тощенькому чета, приводит его в неистовый восторг. Стоит только встать и пойти куда-то, а он следом — зубами хватает, лапами в пол упирается. Приходится тогда учить его уму разуму. А хозяин, смеется только. Говорит, мол, ты, Шебик, сам такой был в его возрасте, все цветы мне извел и вазу любимую разбил. Не знаю, не знаю, я ничего такого не помню. Считаю, наговоры это все.

А недавно хозяин наш окончательно умом тронулся. Не покупает больше сосиусок и колбаусок, а ест хрустяшки. Хорошо хоть не из одной с нами миски, а то так, глядишь, и в лоток скоро вместе с нами ходить будет. Нам и двоим там места мало… Наполнителя на него, такого здоровенного, не напасешься! Но все-таки я люблю его, хоть он и с причудами. Главное, чтобы других дармоедов больше в дом не тащил, хватит с меня острых ощущений. Я ведь еще не рассказал вам, что у Васьки оказались блохи. Кусачие — жуть! Дело было так…

Загрузка...