Кошечка из Сакурасо 5

Часть 1

Когда он проснулся не по будильнику в тот день и посмотрел на часы, немного перевалило за восемь.

В обычный день Сората ударился бы в панику, но сегодня было воскресенье, потому ничто не мешало опять закрыть глаза и продолжить нежиться в футоне.

Но всё же, переборов соблазн погрузиться обратно в сон, парень собрался с духом и вылез на холод.

Семь кошек, которые забрались под футон, угрожающе завыли.

— Да-да, понял.

Сората вернул кошкам футон и вышел из комнаты, повторяя: «Холодно-о-о».

Несмотря на воскресенье, у него были дела снаружи. Со Дня святого Валентина прошло шесть дней, и сегодня, 20 февраля, объявят результаты экзаменов.

Очень уж Сората не хотел, но убедиться в неудаче Юко предстояло ему.

По пути на кухню ему довелось повстречать у дверей Тихиро, которая сделала полный макияж и надела поверх делового костюма пальто.

— Сэнсэй, и сегодня работаете?

— Встреча, на которую не хочу идти, — недовольно сказала Тихиро, обуваясь.

— Спасибо за ваши труды.

— Ну точно.

Бросив напоследок короткую фразу, Тихиро вышла на улицу.

Когда её фигура скрылась из виду, Сората предался монологу:

— Сэнсэй, у вас настройки поломались?

Обычно при виде физиономии Сораты она несла околесицу, но сегодня повела себя на редкость смиренно.

— Ну, это лучше, чем когда она без причины унижает меня.

Когда он договорил, к его ногам подошла белая Хикари, а следом из комнаты выбежали остальные шесть кошек. Стоял лютый холод, но они, движимые голодом, предпочли перетерпеть его.

Зевая, Сората зашёл на кухню и первым делом приготовил кошачий корм. И на него одновременно налетели все кошки.

Наблюдая за питомцами, Сората неспешно завтракал и сам. Временами зевал, но мысли уже прояснились, и больше думалось не о заседании 7 марта, а о Мисаки и Дзине.

Со Дня святого Валентина ничего у них не поменялось.

Может, вина в этом лежала на Рите, которая нагородила лишнего за единственный день пребывания в Японии.

— Мирить их придётся Сорате.

— Почему это мне?

— Потому что ты их всё равно не оставишь.

Нет смысла отрицать. Всё как и сказала Рита.

Не оставит. Они всегда были вместе, сколько он живёт в Сакурасо. Инопланетянка Мисаки вечно Сорату донимала, Дзин постоянно прикалывался, едва не переходя границу, но всё же благодаря этой парочке все они смеялись, злились, кричали, носились как угорелые… В общем, деньки проходили радостно и шумно.

Теперь, когда приближался выпуск, Сората начал это понимать.

На колени задумчивому Сорате запрыгнула тёмно-коричневая Комати.

Вырванный из своих раздумий парень глянул на часы, а там едва перевалило за половину девятого.

Результаты экзаменов объявят в девять.

«Я буду дежурить у телефона, потому иди проверяй ровно в девять!» — велела ему Юко, так что и дальше вальяжно рассиживаться Сората тоже не мог.

Чтобы переодеться, он оставил кошек на кухне и вернулся к себе. Накинув поверх школьной формы пальто, он направился к выходу, а когда сел там, чтобы обуться, его окликнула Нанами, спускающаяся со второго этажа.

— О, куда ты?

— Узнать результаты Юко.

— А, ясно, так сегодня.

— Ага.

Недолго думая Нанами спросила:

— А мне с тобой можно?

— Можно, но что у тебя со спецшколой?

Сората слышал, что весь февраль у Нанами забит занятиями.

— Прослушивание в понедельник. Сегодня мне дали выходной.

— А работа?

— Если не буду временами отдыхать, ты меня отругаешь.

— Я тебе мамочка?

— Порой так оно и есть… А, ну я переоденусь, подожди меня.

— Ладно.

Ещё до того, как Сората ответил, Нанами унеслась вверх по лестнице.

Вернулась она через добрые пятнадцать минут. И только Сората подумал, что у девушек больше всяких заморочек, как рядом с Нанами появилась Масиро в школьной форме.

— Откуда вас столько?

— Масиро тоже пойдёт.

Нанами выглядела немного сбитой с толку.

— Да ладно? — Теперь он спросил у Масиро.

— Важен результат Юко.

— Насколько?

— Повлияет на мои дальнейшие планы.

— И что будет в случае успеха Юко?..

— Буду серьёзной.

— Чего, неужели будешь трансформироваться в новую форму?

— Не буду.

— Это… ты с такой уверенностью отрицаешь, мне прямо не по себе.

— Канда-кун, прости, что заставила ждать, но, может, пойдём уже?

Времени изначально хватало, но теперь, когда Сората прождал девушек, его поубавилось.

Он крикнул «Я ушёл», чтобы услышали остальные в Сакурасо, и вышел.

А там троица, с Соратой посередине, пошла вверх по дороге. Утренняя атмосфера удивительно отличалась от будней, хотелось расслабиться.

Масиро, которая шла справа, читала сёдзё-мангу. И опасно шаталась. Сората подхватил её за локоть и вернул равновесие, и вот так они пошли дальше. Подобное происходило на постоянной основе после начала третьего семестра, потому уже стало привычным.

Идущая слева Нанами молчала с самого начала и не проронила ни слова, даже когда они проходили мимо детского парка. Девушка свесила голову, несколько раз вздохнула и крепко вцепилась в сумку.

По поводу прослушивания она обмолвилась:

— Думаю, я сделала всё, что могла. Всё благодаря тебе, Канда-кун.

Но пока не узнает результаты, она всё равно не успокоится. Что касается даты оглашения, Сората услышал от Нанами:

— Обычно оглашают к началу марта.

Потому-то сейчас думать бесполезно. До оглашения результатов ещё оставалось время. Но несмотря на страх, хотелось узнать поскорее. Глядя на то, как Нанами последние дни постоянно вздыхает, Сората чувствовал, как она метается от одного к другому.

— Слушай, Аояма, — позвал он девушку, когда они остановились перед красным сигналом светофора. Он подумал, что не помешает о чём-нибудь поговорить, лишь бы отвлечься...

И реакция Нанами оказалась неожиданной:

— А? Ч-что? Ч-что такое?

Он просто назвал её по имени, зачем так теряться?

— Ты чего так?

— Н-ничего.

— Оно и видно… Тебя что-то беспокоит?

Только вот её беспокойство явно не походило на то, когда близилось прослушивание.

Она вполне себе могла думать и про Юко с её экзаменами.

— Если дело в Юко, то можешь не переживать, она всё равно завалит.

— Д-да нет.

Похоже, Юко была ни при чём. Раз так, то совсем непонятно.

На светофоре загорелся зелёный, и они продолжили путь, а Нанами, чутка опоздав, побежала вдогонку.

— К-Канда-кун.

На середине пешеходного перехода она пронзительно закричала. Её щёки залились краской, а взгляд убежал на фонарный столб неподалёку.

Её беспокойство заразило и Сорату.

— Ты чего так резко?

Пускай он и ответил, Нанами на него не посмотрела.

— Примешь от меня?

Она выставила вперёд руку, в которой что-то держала. Небольшая коробка, обёрнутая бумагой небесно-голубого цвета.

— П-просто… 14 февраля я шла домой после прослушивания и заметила кондитерскую. Ну, Канда-кун много чего сделал… подменял меня, заботился, вот хотела тебя поблагодарить… — едва понятно протараторила она. Даже перешла на кансайский диалект, на котором говорила с детства, но всё равно уверенности в голосе не прибавилось. И раскраснелась она вплоть до тыльной стороны шеи.

— У-угу.

У Сораты сильно заколотилось сердце, и он не смог посмотреть Нанами в глаза.

— Правда, опоздала на неделю… Но тогда у Камигусы-сэмпай много чего творилось. Неловко бы вышло, потому-то не стала тебе ничего дарить.

— Н-ну ясно, — едва ли понимая, буркнул Сората.

— Выбрасывать как-то не дело. И есть самой тоже как-то. В общем, вот… Ну, это, примешь их?

— У-угу. Спасибо.

Сората лишь слегка задел руку Нанами, но почувствовал, как она дрожит.

— Вы-выполняю свой долг.

— А?!

— Э-это тебе в благодарность, я же говорила.

— Д-да ясно.

Неким непостижимым образом между ними повисла неловкая атмосфера.

— ...

— ...

Стоило им замолчать, как неловкость ситуации возросла многократно, а острая необходимость что-то друг другу сказать только всё усугубляла.

Сората попытался не обращать внимания, но вышло наоборот. Глядя на лицо смущённой Нанами, он вспомнил день… день её прослушивания, и что тогда сказал Мияхара Дайти. Нет, слова Дайти постоянно терзали его сердце, не позволяя о себе забыть.

«Отвечай добром на добро».

Сората понимал, о чём говорил Дайти. Понимал, но как правильно реагировать на такое заявление, в школе не учили. Хорошо было бы, если бы объясняли не дифференциалы и интегралы, а как выкручиваться из неловких ситуаций.

С каждой прошедшей секундой всё больше и больше хотелось убежать.

Трясину, которая затянула парочку, растрясла, к всеобщему удивлению, Масиро.

— Сората, Нанами, у вас лица красные. Заболели?

— Нет!

— Вот и нет!

Их голоса наложились друг на друга, из-за чего парочка опять смутилась.

— Сората, вот.

Внимание Масиро привлёк шоколад, полученный от Нанами.

— Аояма дала.

Он хотел сказать обычным тоном, но фраза прозвучала грубо.

— ...

Масиро молчаливо подняла на него взгляд.

— Ч-чего?

— Сората, ты, похоже, рад.

— Э-это плохо?

— Больше рад, чем со мной.

— П-правда, что ли?

Нанами позади него что-то прошептала. Но что ответить на это, Сората не сообразил.

— О-одинаково! Что ты такое говоришь, Сиина… ну в самом деле!

— ...

Масиро всё больше и больше расстраивалась.

— Неважно.

По ней не скажешь.

— Тогда не могла бы ты убрать эту кислую мину?

— У меня не кислая мина.

— А вот и кислая!

— Я злюсь.

— Ещё лучше!

— К тому же я серьёзна.

— Значит, всё-таки важно!

— Сората опять относится к Нанами по-особому.

— Нет, говорю! И вообще, почему это я должен оправдываться?..

— Да, интересно.

Сората без задней мысли переглянулся с Нанами, которая ответила на его бурчание.

— ...

— ...

Они поспешили отвести взгляды друг от друга.

— И опять вы близко общаетесь.

— Сказал же, нет!

— Нет!

— Вот, близко.

И вот так они препирались, пока не дошли до школы.

Когда они подошли к школьным воротам, атмосфера там стояла отнюдь не привычная для выходного. От станции тянулся поток поступающих, одетых в разную форму старших классов, и лица у них были смиренные. Воздух потяжелел. Даже в улыбках чувствовалось напряжение, и местами Сората замечал учеников, которые закрыли глаза в молитве.

Он припомнил, как два года назад пережил то же самое, но вспомнил не очень подробно. В памяти сохранился только его экзаменационный номер, который вывесили на табло.

Слившись с другими учениками, пришедшими посмотреть результаты, Сората и девушки прошли через ворота. Школа, куда они ходили каждый день, сейчас казалась другой, в ней царила совершенно иная атмосфера.

Вход уже оккупировала толпа, и там установили большую доску для объявлений. Но пока что её закрывала чёрная ткань, чтобы результаты не было видно.

— Впервые такое вижу, как-то нервничаю.

— Надо же, а разве ты не ходила смотреть свои результаты, Аояма?

— Неа, на следующий день прислали извещение. Потому-то я не поехала из Осаки.

Пока они болтали, из школы вышло двое мужчин-учителей, ответственных за проведение экзаменов, и приковали к себе всеобщее внимание.

— Э-э-э… Итак, поскольку настало время, пора объявить номера тех, кто успешно сдал экзамены.

Учителя встали по обе стороны доски и деловито стянули чёрную ткань. Никакого отсчёта, никакой игры на публику.

Без какого-либо предупреждения обзору открылись разом все номера.

Тут же раздались удивлённые крики. Кто-то кричал восторженно, а кто-то буквально взорвался от гнева. Одна девушка впереди присела на корточки, закрыв лицо руками.

Здесь решалась судьба: прошёл или не прошёл. Жестоко так говорить, но в этом суть конкурса.

Оказавшись в центре водоворота из восторга и отчаяния, Сората извлёк из головы экзаменационный номер Юко — 99. Парень бегал глазами по рядам цифр и дошёл до 90. У нескольких номеров подряд, 91, 92 и 93, был успех. Удивительный коэффициент прошедших, подумалось Сорате. Череда успеха продолжалась вплоть до номера 98. И теперь Сората искал критически важный номер 99.

— ...

Нет. После 98 шло 100.

Сората вернулся к 90 и перепроверил.

— ...

Всё-таки нет.

Масиро неподвижно уставилась на доску объявлений, а Нанами понуро вздохнула.

— Ну, ничего не поделаешь, — как можно непринуждённее бросил Сората и отошёл вместе со спутницами от доски. Теперь ему предстояло позвонить Юко.

Когда парень достал мобильник и набрал дом, ответили ещё до первого гудка. Как Юко и заявляла, она дежурила перед телефоном.

— Ну как, братик?

— Ну, как бы сказать.

— Юко поступила?

— А-а-а~ нет, завалила.

Оттягивать не было смысла, потому Сората выдал всё как есть.

— Вот зачем ты шутишь в такую рань?

«Ну что с тобой делать», — сокрушённо заявила Юко.

— Ты правда завалила.

— Опять ты.

— Нет-нет, я серьёзно.

— Братик, хорош уже. Ты же пытаешься запудрить мне голову, а потом поздравить?

— Я на полном серьёзе. Ты завалила.

— Хватит уже, братик!

Сорату постепенно начинало напрягать.

— Ладно, понял. Завтра всё равно пришлют письмо, сама проверишь.

— ...

И тут Юко резко вдохнула.

— Я-я правда завалила? Ну и дела!

— Это я предполагаю.

— Врун, иди посмотри ещё раз!

— Я два раза смотрел. Все из 90-х прошли, только твоего номера 99 нет. Немного не хватило до идеала.

— Как жестоко! Не могли и меня заодно принять. Почему только я?

— Наверное, баллов не хватило.

— Мог бы и помягче слова выбирать, у меня же горе.

— Куда уж мягче! И вообще, не особо-то ты и расстроилась.

— Ничего подобного. Расстроилась. И когда мне теперь запускать поздравительный летающий фонарь?

— Я знаю?

Точнее сказать, зачем она вообще такое нагородила?

— Я же три ночи готовилась.

— Какие-то неправильные у тебя методы.

— И как быть, братик? Лучше запустить его?

— У тебя ведь экзамены в местную школу в следующем месяце? Прибереги шар на потом.

— А, ну да.

Наконец-то она согласилась.

— Ладно, раз ты уже не грустишь, я вешаю трубку.

— Ага… Стой! Да кого волнует шар?!

— Говоря начистоту, эту тему подняла ты.

— Вот и нет, я про экзамены, экзамены! Я правда не поступила в Суйко?

— Вообще не поступила.

— Но я же учила!

— А конкуренты учили ещё больше.

— Фм~ ясно. Ну тогда ладно.

Младшая сестра не блистала умом, но порой быстро всё понимала.

— Я просто не угадала ответы.

— Да, теперь я ещё больше уверен, что тебя правильно отшили.

Сорате уже не терпелось закончить разговор. А когда окинул взглядом окружение, приметил парочку знакомых людей у входа: бывший президент школьного совета Татехаяси Соитиро и девушка, Хаухау… Химемия Саори.

Что привело их сюда сегодня?

Парочка прилипла к другой доске объявлений, для музыкального направления, и проверяла список поступивших.

Как ни верти, редкая возможность спросить у бывшего президента о Дзине, и для этого нужно было закончить разговор по телефону.

— Братик, слушаешь?

— Ага, слушаю, слушаю.

Разумеется, не слушал.

— Вот как раз потому.

— Что потому?!

— Передавай привет папе и маме. Пока.

Проигнорировав вопли Юко, Сората закончил звонок и сунул мобильник в карман.

— Как Юко-тян? — спросила немного взволнованная Нанами.

— Она всегда туго соображала. Уже настолько привыкла падать, что научилась автоматом вставать обратно на ноги.

— Хм~ хорошо ты её понимаешь.

— Ну, сестра ведь. Ты это, лучше туда погляди.

Сората перевёл взгляд в сторону бывшего президента и Саори.

— Спрошу про Дзина-сана.

— Мы тоже пойдём.

Позади Сораты раздались шаги Нанами и Масиро.

Сората подошёл к высокорослому бывшему президенту со спины.

— Прошу прощения.

Бывший президент медленно развернулся и вместе с Саори поглядел на него.

— Канда Сората?.. Не ожидали тебя тут увидеть.

— Сестра поступала, пришёл за результатами. Ну и как-то оно так.

— Мне жаль.

В глазах Саори действительно промелькнуло сочувствие.

— А, нет, сестра у меня не особо преуспевает в учёбе, с самого начала мы понимали, как это сложно.

— Ясно.

— Это, а вы здесь зачем?

— Мой брат в следующем году решил поступать на музыкальное направление.

— Это здорово.

Заинтересовавшись, Сората поглядел на доску объявлений, где вывесили номера поступивших на музыкальное направление. Пускай такое происходило каждый год, принятых номеров было на редкость мало. Число мест ограничивалось десятью, потому и номеров было десять.

По сравнению с общим направлением, на музыкальное принимали раз в десять меньше учеников, а часто — даже в двадцать раз.

— Поздравляю, — сказала Нанами Саори, выглядывая из-за спины Сораты.

— Спасибо.

— Хау… нет, Химемия-сэмпай, а у тебя упорный брат.

— Ну, типа того.

Неясный смешок Саори породил вопросы, но разговору не дали продолжиться.

— Сората, — позвала Масиро и схватила парня за локоть.

Она будто намекнула: не забывай о своей цели. Похоже, Масиро по-своему беспокоилась за Мисаки.

— Это, президент.

— Бывший президент.

— А, извини. В общем, я по поводу Дзина-сана, как у него дела?

— Ему, похоже, нравится ежедневно создавать мне проблемы, — недовольно заявил бывший президент.

— Мои соболезнования.

— Канда-кун, забери быстрее Митаку обратно в Сакурасо.

Саори тоже не особо радовалась.

— Из-за Мисаки я не могу ходить к Соитиро-куну, чтобы приятно проводить время вместе.

На её заявление бывший президент замешкался и покраснел. Было видно, что он хотел оправдаться, но не нашёл слов.

— Соитиро-кун, что такое?

— Э-это...

— Думаю, это из-за того, что бывший президент запретил Химемии-сэмпай заходить к себе в комнату.

— Это… ну...

Вероятно, Саори осознала, что сказала, и беззвучно захлопала ртом.

— Н-нет, я ничего такого не имела в виду. Вот когда я хотела что-нибудь приготовить, Дзин помешал… Да ещё он на удивление хорошо готовит, куда там мне… это, о чём я говорю?

— Я понял, что Дзин-сан, который живёт в комнате бывшего президента, мешает вам двоим заниматься всяким интересным.

— Ты неправильно понял… Ну, не то чтобы неправильно, но, это, поговорить я хочу о Мисаки. Хочу как-нибудь ей помочь.

Как только речь зашла о Мисаки, Саори нахмурилась, а на её лице появилась растерянность. Она действительно беспокоилась о ней.

— Мисаки без Митаки совсем расхлябалась...

Сората думал точно так же. Такого человека, как Мисаки, устроит только Дзин...

— Ладно. Наверняка ты хотел услышать не это.

Бывший президент прокашлялся, чтобы прочистить горло.

— О Митаке хотел спросить, да? Он сейчас в школе.

— А?

— Появились результаты его экзаменов, вот он и приехал отчитываться перед учителем.

Поступил он или нет, Сората понял по безрадостному лицу бывшего президента.

— Теперь он с апреля будет в Осаке.

Правда навалилась тяжким грузом. Привычная Мисаки посмеялась бы и заявила, что не проблема потратить три часа на дорогу до Осаки, вот только они не говорили по-нормальному с Дзином со времён Рождества.

Если они разъедутся в таком состоянии, Сората не представлял себе светлого будущего для них. Будет катастрофа, если не дать им поговорить до отъезда Дзина в Осаку, хотя бы за день до выпускной церемонии.

— 8 марта, — внезапно сказал бывший президент. Сората прекрасно знал, что это за день. Выпускная церемония.

— Осталось всего две недели, — глубокомысленно пробурчала Саори.

Это был знак. От осознания грядущего кризиса Сората весь напрягся. Он уже не мог ждать с моря погоды и как только подумал об этом, по телу забегал пульсирующий жар.

— Аояма.

— Поняла. Пойду в Сакурасо и приведу Камигусу-сэмпай. — Нанами проказливо улыбнулась оторопелому Сорате. — Я же полгода уже в Сакурасо, всё понимаю.

— Хорошо. А я задержу Дзина-сана подольше.

Нанами кивнула и побежала к школьным воротам, а Сората, не провожая её взглядом, взял Масиро и поспешил внутрь.

Часть 2

Пробежав по коридору, наполненному тишиной, Сората и Масиро оказались перед учительской. Заглянув через окно двери в комнату, они увидали спину Дзина, который вёл разговор с Такацу-сэнсэем — куратором по послешкольному обучению.

— У вас новое хобби — подглядывать за учительской?

— Уй.

От внезапного укора Сората испуганно дёрнулся. А обращалась к нему Тихиро.

— А, Митака.

Тихиро, поднявшись на носки позади Сораты, тоже заглянула внутрь. И лицом изрядно приблизилась к парню.

— С-сэнсэй.

— Что такое, обольщён взрослым ароматом?

— Показушный запах.

Учительница прописала ему щелбан.

— Ай. Я против насилия.

Не обращая внимания, Тихиро потянулась к двери в учительскую.

И тут проговорила будто себе под нос:

— Похоже, Митака решился именно в сочельник.

— А? В каком смысле?

Вопрос Сораты заглушила открывающаяся дверь.

— Можешь спросить, что у него в кармане.

Тихиро подкинула непоняток и исчезла в учительской. Теперь Сората уже не мог пойти за ней и спросить.

Что она имела в виду, говоря про решение Дзина? И ещё его карман… Парень ни грамма не понимал.

Пока Сората пытался найти смысл в услышанной бессмыслице, прошло пять минут, и в коридор вышел Дзин.

Сората немедля погнался за ним и позвал:

— Дзин-сан.

Услышав его, Дзин пожал плечами, как бы говоря «ну и ну», и неспешно развернулся.

— Чего такое страшное лицо у тебя? — спросил он шутливым тоном, чтобы разрядить обстановку.

— Не мог бы ты составить мне компанию?

Но лицо Сораты выражало подлинную серьёзность.

— Запретная любовь.

— ...

— Ладно. Неспроста же у тебя такой пугающий вид. Как тебе будет угодно.

Сората привёл Дзина на крышу, и Масиро позади них закрыла дверь.

Сегодня было солнечно, потому даже холодный воздух не морозил сильно, и сквозь пальто чувствовалось приятное тепло солнечного света.

Дзин ухватился за ограду и поглядел на вход прямо под ней. Сората встал рядом и сделал точно так же, но не понял, о чём Дзин размышлял. И эмоции на его лице прочитать не мог.

Неужели он вспоминал день три года назад, когда сам сюда поступал? Тогда и Мисаки была ещё с ним?

— В средних классах молодняк.

К девушкам это относилось в меньшей мере, но среди парней встречались ученики с детскими чертами лица.

— Ну, и зачем ты притащил меня на крышу? Ты же не будешь признаваться мне в любви?

— Дело касается Мисаки-сэмпай.

— Да неужто.

— Ты знаешь? Знаешь, что Мисаки-сэмпай написала на эма после Нового года?

— Предположу, что попросила для меня удачи на экзамене.

Дзин хоть и попал в самую точку, Сората нисколько не удивился.

— Поди ещё оберег прикупила, да? — будто самому себе проговорил Дзин.

Сората спокойно кивнул. Дзин по-настоящему хорошо понимал Мисаки.

— А потом, поди, и валентинку.

— Именно так.

В конце концов ни оберег, ни шоколад не попали в руки Дзина.

— Ну и о чём ты хотел поговорить?

— Если ты настолько понимаешь Мисаки-сэмпай, зачем спрашиваешь?!

— ...

Дзин не ответил. Игнорируя нетерпеливого Сорату, он вздохнул и навалился спиной на ограждение.

— Чем она занималась последнее время? — додумался спросить Дзин.

— Дзин-сан!

— Делала аниме, — сообщила ему Масиро, до сих пор молчавшая.

— Ай да Мисаки. Поди, уже забыла про меня.

— Ты серьёзно?

— Значит, если я шучу, то всё в порядке?

Его мутная речь и поведение бесили Сорату. В противовес попыткам успокоиться его эмоции с каждой секундой раскалялись всё сильнее.

Дзин делал вид, будто ситуация его забавит, и этим превратил кровь Сораты в магму.

— Ничего не в порядке, — сдавленно произнёс Сората. — Прошу, поговори с Мисаки-сэмпай.

— Поговорить о чём?

— Это...

— Я еду в Осаку, с Мисаки я не могу встречаться, и она знает. О чём ещё говорить?

— ...

— И вообще, разве у тебя есть время беспокоиться о других?

— Заседание по моему проекту через две недели, всё нормально.

— Понятно, значит, у самого всё хорошо идёт, и пришёл покопаться в моём мусоре. Шустрый ты малый.

Дзин перевёл взгляд на Сорату, провоцируя его.

— Ты на самого себя не похож!

— Чего, да я такой всегда.

— Ты всегда выглядел крутым, умным, взрослым, надёжным, помогал советом. Когда я падал духом, ты тут же прибегал на помощь, да и вообще о всех в Сакурасо беспокоился, но не подавал виду, любил отвешивать шуточки… Потому иногда я тебя неправильно понимал, но всё равно для меня ты был путеводной звездой!

— Значит, ты во мне видел не того человека. Признай уже.

— И что я должен признать?!

— Не перекладывай на меня свои проблемы! — эмоционально ответил Дзин на гнев Сораты и стрельнул в него взглядом. То же сделал и Сората.

— Вот что! Если Дзин-сан что-то не может, то и я не могу!

В глубине души Сората знал, что всегда хотел найти для Дзина ответ. Как ему вести себя с талантливой Мисаки. Как превзойти её. Хотел показать ему. И Сората знал, что и Дзин это замечал.

Потому, даже когда его тыкали носом, Сората не чувствовал стыда. И преследовал он не какие-то свои интересы — он лишь желал, чтобы у Дзина и Мисаки всё было хорошо. Сората нисколько не сомневался в искренности своих чувств.

— Как ты и говорил. Я многое от тебя ожидал. Но не только. Не только из-за этого я не могу сдаться! Как ты мог подумать, что я сдамся и оставлю тебя и Мисаки-сэмпай?! Ты издеваешься?!

Поддавшись эмоциям, Сората схватил Дзина за воротник и прижал к изгороди.

— И ты вот так вот поедешь в Осаку?

— И что, если да?

Непоколебимость Дзина окончательно вывела Сорату из себя.

— Если Мисаки-сэмпай уведёт кто-то другой, если они начнут встречаться, если она будет улыбаться кому-то, но не тебе, неужели ты смиришься?!

— ...

— Ты ещё не понял, Дзин-сан?

— Понял что?

— Я спрашиваю, не против ли ты, если твоя любимая Мисаки достанется кому-то другому! Ты не понимаешь?!

— !..

Внезапно Дзин потянулся обеими руками и схватил Сорату за запястья.

— Лучше следи за языком, ты!

Не успел Сората сообразить, как Дзин напрягся и стряхнул его руки. Более того, локтем он заехал Сорате прямо в левую щеку.

Щеку охватила жгучая боль, и тело Сораты рефлекторно двинулось.

В голову ударили эмоции, и кровь в жилах обратилась магмой из жерла бушующего вулкана.

— Тогда не заставляй меня это говорить!

Издав горловой вопль, Сората со всей дури ударил Дзина: правым прямым ударом в лицо и последующим хуком слева по плечу. Кулаки разболелись.

С лица Дзина сорвались очки и упали на пол.

— Блин~

На уголке рта выступила кровь.

— Чёрт. Какой, на хрен, умный, взрослый и надёжный?! Глаза раскрой!

Выпустив свой гнев, Дзин обжёг Сорату взглядом.

Его кулак устремился к Сорате, который был наготове. Благодаря высокому росту удар пошёл сверху, и Сората невольно отклонился назад.

— Я был уже на последнем издыхании! Решил ехать в Осаку, хотя понятия не имел, поступлю или нет! О Мисаки вообще не думал! Понимаешь?! Мне признаться Мисаки совсем не просто! Нужно быть готовым всегда быть вместе! Это тебе не шпили-вили!

— Ты уже давно решился, Дзин-сан, что ты несёшь?!

Движимый злостью к Дзину и к собственной неуклюжести, Сората понёсся на парня, видя перед собой лишь его.

Но тут же остановился: когда Сората занёс руку для нового удара, Дзин почему-то повернулся спиной. В следующий миг из-за пределов видимости вылетела правая нога Дзина и со свистом влетела Сорате в лицо. Невероятный удар с разворота.

— Ах.

Масиро, маячившая где-то сбоку поля зрения, открыла рот.

У Сораты не было времени, чтобы прочувствовать боль. Картинка перед глазами поехала. Словно потеряв ориентацию в пространстве, парень отшатнулся на три шага и завалился на спину.

— Сората!

Масиро позвала его по имени. Он хотел ответить, но не получилось. Даже небо над головой поплыло.

Хоть Сората и не совершал значительных телодвижений, дыхание полностью сбилось, и его звук доносился откуда-то издалека.

А потом он почувствовал сквозь пальто твёрдость и прохладу асфальта. И она сейчас приносила удовольствие — может, из-за того что Сората взмок от внутреннего жара.

Парень глубоко задышал, к нему понеслась Масиро.

— Живой?

— Буду признателен, если просто помолчишь.

До чего в нелицеприятном виде он предстал перед Масиро. Но она пристально глядела на его голову, чутка нахмурив брови, — она беспокоилась.

— Эй, Сиина.

— Что?

— Если будешь там стоять, я увижу трусы.

— Не смотри, — прошептала Масиро и резво потянула обеими руками юбку за низ. И одновременно выронила мангу, которая упала на голову Сораты. Да ещё и углом на лоб.

— Уф-ф!

На вид книжка массой не впечатляла, но боль причинила изрядную. Сората стал корчиться и извиваться.

— Ты и под юбку смело заглядываешь, да ты точно вырос.

Дзин поднял очки и вернул на положенное место.

— Вообще-то, всё из-за того, что ты меня вырубил!

При разговоре Сората ощущал во рту вкус крови: что-то он там повредил.

— Никогда не дрался, но всё равно полез.

— А ты где научился, Дзин-сан?

Обычно в драке не бьют с вертушки.

— Когда ты такой красивый, до тебя постоянно докапываются компании на улице.

— Вот за такие слова до тебя и докапываются.

Щека, принявшая удар, теперь пылала. Может, и опухла.

— А ещё я раньше часто отгонял компании, которые облизывались на Мисаки.

— Если она тебе настолько нравится, то, может, хватит?..

— В смысле?

— Даже если ты себе не позволяешь, я тебе позволю. Прошу, встречайся с Мисаки-сэмпай.

Дзин обессиленно рассмеялся, подошёл на два метра к Сорате и уселся на пол, раскинув ноги. Руками упёрся в землю за спиной и посмотрел на небо.

— Правильно сделали, что пошли в Суйко, — ни с того ни с сего выдал он.

— Кстати говоря, а почему вы поступали в Суйко?

До нынешнего дня они не говорили об этом.

— Мисаки. Всё она.

Голос Дзина смягчился.

— Какое у тебя положение в группе, какую дистанцию выдерживать с другими… обычно такому учишься в начальной школе, да? В общем, как вести себя с людьми.

— Точно, — ответил Сората и поглядел на небо. Лишь голос Дзина раздавался над головой. Странное ощущение, но не неприятное.

— Но Мисаки не такая. Она ничего не боялась с тех пор, как научилась говорить, и такой оставалась в детском саду, младшей и средней школе.

— ...

— Обычно будешь быстро уставать, если постоянно стоять на ушах. И она без стеснения нарушала социальную зону других людей. В средней школе её считали назойливой, а Мисаки совершенно не замечала, но в течение трёх лет одноклассники её игнорировали, холодно к ней относились и как только ни унижали.

— ...

Сората не мог подобрать слов. Потому что впервые услышал о Мисаки времён средней школы и потому что не ожидал от Дзина таких подробностей. Но теперь, когда всё рассказали, Сората вполне мог себе представить окружение Мисаки в те времена, пускай и не видел его воочию.

Детали могли отличаться, но подобное бывало повсюду. Каждый сталкивался с тем, что в группе кого-то одного делали врагом, лишь бы остальным жилось хорошо. Сората мог и не заметить, как сам участвовал в чём-то таком.

И вот в средней школе, куда ходил Дзин, врагом сделали Мисаки. Открывшаяся правда душила.

— В итоге за три года у Мисаки не появилось никого, похожего на друга.

— И как это связано с Суйко?

— Может, Мисаки не Масиро-тян, но она с младых лет постоянно творила. И в отличие от Масиро-тян, её не подгоняли ни родители, ни окружение. Они просто позволяли ей делать то, чего она хотела… как по мне, хорошие у неё родители.

Вот только это не подходило месту под названием школа. Когда отличаешься от остальных, неизбежно отрываешься от группы, выделяешься из толпы и становишься лёгкой мишенью.

— Если посмотришь на стены в её комнате дома, придёшь в ужас. В молодости Мисаки изрисовала их вдоль и поперёк. Ну, у меня в комнате не лучше.

— ...

— В нашем городке постоянно валил снег. Нормальные десятилетние дети будут лепить снеговика или строить домики? А вот она лепила перед домом медведя. Прохожие посреди ночи, когда видели его, орали от страха, и дело доходило даже до полиции.

— Чего уж там говорить, у неё шило в одном месте.

— Она даже делала осенью загадочные круги на полях.

— Типичный пришелец.

— А ещё она нарисовала на школьной спортивной площадке гигантский геоглиф, и он попал в газеты.

— Она делала это и в Суйко.

Когда Сората ещё был первогодкой. Правда, в газеты всё-таки не попало...

— Кроме того, она разрисовала заднюю стену спортивного зала и попыталась разрисовать потолок в пустом классе.

— Она себе на уме...

— Да, хуже некуда. Потому-то она одна. Классный учитель постоянно следил за ней — одинокой инопланетянкой. У старого дядьки были белоснежные волосы, и его прозвали «горцем». Почти все учителя забили на Мисаки, а вот он единственный присматривал за ней.

— ...

— Этот самый горец посоветовал Суйко. Он сказал: «Как жаль, Камигуса. Похоже, в нашем городке нет твоих инопланетных друзей. Но если пойдёшь в другую школу, то можешь встретить сородичей, которых занесло на Землю. Почему бы не попробовать старшую школу при университете искусств Суймэй?»

— До одури хороший учитель.

— Тоже так думаю. Он сказал такое с серьёзным лицом. Когда я услышал об этом, впервые подумал о взрослых как о взрослых, и мне захотелось стать таким же.

— Если такое крутое услышать, то вовек не забудешь.

— Ага. Но не только это не забудешь. Мисаки… она дослушала горца до конца, молча и даже не моргая. Спину выпрямила, ноги свела вместе, губы плотно стиснула, будто что-то терпела. И вот тогда я заметил. Ага, и Мисаки тоже поняла. Что отличается от окружающих. Поняла и то, что она совершенно одна...

Получается, Мисаки поступила в Суйко, чтобы найти друзей? Звучало неожиданно, хотя Сората чувствовал, что это очень на Мисаки похоже.

— Дзин-сан, а ты почему пошёл в Суйко?

— Я… в конечном счете заволновался о Мисаки. Когда решил поступать туда, думал, что хочу жить самостоятельно, что мне интересно искусство, много всякого навыдумывал, поругался с Фуукой… А оно вон как оказалось. Сам себя не понимал и последовал за Мисаки, потому что выбрал её.

— ...

— Но всё же хорошо. Хорошо, что пошёл в Суйко.

Было понятно почему, без лишних вопросов. Потому что у Мисаки появились друзья. Хаухау с музыкального направления. Бывший президент, который хоть и делал вид, что ей не друг. А ещё ребята из Сакурасо. Особенно важным стало появление Масиро. Характерами они полностью отличались, но в плане редкостных талантов очень друг на друга походили. Обе были инопланетянками, которых прибило к Земле.

— Хорошо, что она встретила тебя.

— А? Меня?!

— Сам не замечаешь, да? С тех пор как Мисаки попала в Суйко, больше всего времени она проводит с тобой.

— Да ничего… такого особого во мне.

— Не могу выразить словами, как я рад, что кто-то настолько серьёзен с Мисаки.

Дзин безмятежно улыбнулся, глядя в небо. Думая при этом о Мисаки...

— Раз не замечаешь, я тебе объясню.

— Мне?

— Ты легко общаешься с Мисаки, Масиро-тян и Рюноске. Думаю, есть в тебе что-то такое, Сората.

— Что-то такое… Да я самый обычный.

— Не такой уж и обычный. Если у тебя хватает выдержки взаимодействовать со странными людьми, которые всех бесят, утомляют и создают проблемы, то в этом совершенно точно твоя сильная сторона. Что-что, а это я тебе гарантирую.

В обычной ситуации Сората подумал бы, что Дзин над ним издевается. Но сейчас Сората чувствовал, как тот серьёзен. Пускай он не мог проглотить это так просто, Сората хотел бы стать таким, каким его описывал Дзин. Чтобы доказать верность его слов.

— Дзин-сан.

— Чего так формально?

— Аояма сейчас приведёт Мисаки-сэмпай, прошу, поговори с ней нормально.

— А она придёт?.. — загадочно спросил Дзин.

— Она придёт. Она хотела поговорить с тобой, но ты постоянно её избегал.

— Избегал? Сората, ты всё не так понял.

— Что именно?

— Последнюю половину месяца избегали скорее меня.

— А?

— Перед уходом из Сакурасо увеличил дистанцию между нами я, но потом я кучу раз звонил ей и писал. Я даже в школе пытался с ней заговорить, но она убегала.

Дзин пробурчал: «А я ведь хотел ей кое-что передать».

Сората не мог сразу согласиться, но что раньше говорила Мисаки?

«Я не знаю, как теперь заговорить с Дзином …»

А потом:

«Я боюсь того, что Дзин скажет…» — сказала она сквозь слёзы.

Когда Мисаки видела Дзина в школе, хоть ей и выпадал шанс, она только лишь смотрела на него из укрытия.

Если обдумать её поведение в последнее время, то всё получалось именно так, как говорил Дзин.

— Даже если так, Мисаки придёт.

— С чего бы тебе так думать?

— Аояма обязательно её приведёт. Потому...

— Понял. Чего уж там, поговорю с ней по душам.

— Дзин-сан.

— Вот только вряд ли итог выйдет таким, какой ты ждёшь, — сказал Дзин, поднялся на ноги и сунул руки в карманы пальто. Тут Сората вспомнил слова Тихиро.

— Что у тебя в карманах?

— И что же ты услышал от Тихиро?

Пусть Дзин не стал отпираться, но не рассказал. Он что-то сжимал в кармане.

Только Сората попытался надавить на Дзина, как дверь на крышу со скрипом открылась.

Первой появилась Нанами. А за её спиной пряталась Мисаки, опустив голову.

— Канда-кун, что-то случилось?

На лице сорвавшейся в бег Нанами проступило смятение.

— Что случилось?

— Сюда идут учителя.

Сората в панике зашёл в школу и посмотрел в низ лестницы. Шаги раздавались близко. И тут же парень встретился взглядом с четырьмя учителями, выбежавшими с лестничного пролёта.

— Значит, драку на крыше устроили сакурасники?!

Бегущий первым физрук в свитере уже покраснел от злости.

— Что вы творите?! Да ещё и в день объявления результатов!

— Вы имеете полное право злиться, но у нас дела!

— И что?!

Убежав от несговорчивых учителей на крышу, Сората захлопнул дверь и навалился на неё всем телом. А запереть её снаружи было нельзя.

— Мисаки-сэмпай! Дзин-сан!

Если придётся начинать всё сначала, эта парочка может уже не поговорить нормально. Потому Сората хотел дать им поговорить сейчас.

Мисаки всё ещё глядела в пол и не могла заставить себя посмотреть на Дзина.

В дверь заколотили с внутренней стороны.

— Эй, Канда! Ты открываешь?! — раздался голос физрука. А он ещё и курировал бейсбольный клуб и был повёрнут на тренировках. Дверь грозились вышибить. Сората упёрся ногами в пол и как-то пытался выдержать напор. Тут же Нанами подбежала к нему и тоже навалилась на дверь, но вряд ли они долго продержались бы.

— Сиина, тоже помогай!

— Поняла.

Масиро, простоявшая всё время бревном, пошла к ним.

— Шевели булками!

Она подбежала к Сорате и стала толкать его спину.

— Ты толкаешь или щекочешь меня? Или делаешь массаж?

Он знал, что она слабенькая, но чтобы настолько.

— А как хочешь?

— Толкай!

Сейчас ему было не до Масиро.

— Дзин-сан, быстрее!

Ужасные стуки продолжали сопровождать вопли учителя, а Мисаки так и не подняла головы и не увидела лица Дзина.

— Ну и надоедливый же ты кохай. О чём ты думал? Срамота, да и только.

И губы Дзина расплылись в улыбке.

— Хотя порой такое даже полезно.

Развернувшись к Мисаки, он медленно пошёл к ней. Но не дойдя трёх метров, остановился. Наверное, разволновался от той мысли, что Мисаки избегала его.

Пара встала лицом к лицу, почти в самом центре крыши. Прямо как сцена из кино.

— Мисаки.

— Дзин...

Мисаки едва лишь подняла лицо.

— Я поступил.

— Угу… Поздравляю.

— С апреля я в Осаке.

— Угу...

— Потому, Мисаки.

— Что?

— Не беспокойся обо мне и делай то, что действительно хочешь.

— !..

Удивлённая Мисаки наконец-то взглянула на Дзина.

И что же она действительно хотела сделать? Не аниме ли? Сората не понял, что имел в виду Дзин.

— Няборон на школьном фестивале получился интересным, правда?

— Угу...

— Масиро-тян вдохновила ведь своими рисунками?

— Угу. Каждый день трясло от волнения. Тоже хотелось сделать что-то такое же потрясное.

Мисаки расплылась в улыбке.

— Ты в последний момент всё бросала и переделывала с нуля, лишь бы повысить качество. Потому что не могла позволить себе проиграть. Потому что могла ещё лучше. И такое с тобой было впервые.

— Дело не только в Масирон. Дракон5 тоже откликнулся на мою просьбу. Нет, они делали даже больше, чем я могла себе представить… То было самое весёлое время моей жизни… каждый тот день!

— Хочешь сделать что-то ещё более весёлое, да?

— Угу, хочу...

— Тогда ты уже поняла? Из меня сценарист ещё тот.

— ...

Мисаки мрачно опустила голову.

— Честная ты.

Дзин внезапно перешёл на смех. Из всех людей он лучше всего понимал это.

— Прости. Твои сценарии никуда не годятся… Они не трогают меня так, как Масирон и Дракон.

— Каждый раз, когда я заканчиваю сценарий, ты недовольно кривишься.

— Прости.

— Извиняться нужно мне. Я сковываю твой талант.

— Ничего подобного!

— Четыре года.

— Дзин...

— Через четыре года, когда стану сценаристом, достойным Камигусы Мисаки, я вернусь.

— ...

— Потому...

Дзин неспешно сократил последние три метра. А потом вытащил из кармана руки и нежно обхватил ими руку Мисаки. От удивления та широко распахнула глаза. И когда Дзин отпустил её, всё стало понятно. В глаза Сорате, который упёрся ногами в пол и подпирал спиной дверь, ударил яркий свет. И шёл он от серебряного кольца, надетого на безымянный палец Мисаки.

— Э-это… Дзин...

— Это оберег против других мужчин. Не нужен — выброси.

— А...

Мисаки не смогла придать чувствам форму слов.

— Ни за что не сниму… — кое-как выдавила из себя она и обхватила драгоценный палец так, словно возносила хвалу.

— Слушай, Дзин.

— Чего?

— Четыре года — это долго.

— Знаю.

— У меня терпение лопнет.

— Знаю, ты та ещё эгоистка.

— Всё-таки хотелось бы сейчас.

— Вот потому и давай всё обговорим. До выпуска ещё две недели.

— Угу… Поняла, Дзин.

Мисаки наконец-то улыбнулась. Тут же силы покинули тело Сораты, дверь распахнулась и пустила его, Масиро и Нанами в недолгий полёт.

Следом на крышу залетело четверо учителей.

— Вы! Живо в учительскую!

— А пяти минут на всё хватит? — укоризненно бросил Дзин.

— Сегодня мы выбьем из вас всю дурь, лучше готовьтесь.

— Вот так вот, Сората.

— Почему ты валишь всё на меня одного?!

— Да не, просто в такой ситуации принято выгораживать других.

— Ты только что убил во мне такое желание!

— Ну, Кохай-кун, летс гоу в учительскую!

Как ни глянь, Мисаки нисколько не боялась предстоящей ругани. Но в этом-то вся Мисаки, которую знал Сората и которой на весь земной мир гордилось Сакурасо. С яркой улыбкой она заряжала энергией всех вокруг и в то же время вываливала на голову тонну проблем.

— Камигуса, можешь не ходить.

Лицо физрука одеревенело от страха перед тем, что ему промоет мозги инопланетянка.

— Я как раз хотела поблагодарить учителей за три прошедших года!

— Ты уже поблагодарила. Так что, Камигуса, иди домой. Нужны только Митака и Канда. По ранам на лице ясно, что дрались вы.

— Да-да. Мы поняли. Ладно, пошли уже.

Дзин пихнул Мисаки в спину и переглянулся с Соратой. Как ни гляди, задумал он неладное.

— Сиина, пошли. И Аояма.

Позвав парочку, Сората зашёл в школу. Четверо учителей оторопело смотрели в спины ребят, удивлённые их внезапной покорностью. Затем учителя последовали за Дзином, держась от него за пять шагов.

Это вполне устраивало. Пропустив Мисаки вперёд, Дзин последним из ребят вошёл в школу и с живительной улыбкой развернулся к учителям.

— Благодарим за три года с нами, — произнёс он замечательные слова и с невинным лицом захлопнул дверь, закрыв заодно на замок.

— Эй, Митака, открывай!

В дверь шумно заколотили.

— Вот теперь нормально.

— А-а-а так правда можно? Потом ещё больше разозлятся, — оторопело и смущённо поинтересовалась Нанами.

— Пойдёт. Всё равно ругать будут Сорату.

— Тебя тоже.

— У меня свободное посещение, завтра в школу не приду, потому отдуваться будет Сората.

— А! Ты настолько всё продумал?!

Пропустив слова Сораты мимо ушей, Дзин в одиночку пошёл вниз по лестнице. За спиной учителя до сих пор долбились в дверь и без конца повторяли: «Открывайте!»

— Ну же, идёмте домой.

Остановившись в пролёте, Дзин поднял глаза к четвёрке: Сорате, Масиро, Нанами и Мисаки.

— Домой...

— Сакурасо, что ещё, — сказал Дзин и как-то натянуто улыбнулся. А когда снова пошёл, Мисаки тут же последовала за ним. На миг переглянувшись, Сората, Масиро и Нанами будто по сигналу сорвались с места и побежали вниз.

Покинув школу, компания неторопливо двинулась по привычному маршруту.

Три девушки с Мисаки в центре шли впереди Сораты и Дзина и непринуждённо болтали — пережёвывали тему только что полученного кольца.

Мисаки прожужжала все уши и Сорате. Дизайн серебряного кольца основывался на любимом персонаже Мисаки — медведе, и оно отлично подходило милому личику Мисаки, которая теперь ещё и сияла от счастья.

— Ты не приходил в Сакурасо, чтобы этим помочь Мисаки-сэмпай?

— Я просто увлёкся издевательством над бывшим президентом.

Оправдание в стиле Дзина. Хотя Сората не знал, сколько правды в его словах, Дзин наверняка понимал, что, если придёт в Сакурасо, собьёт Мисаки настрой. Если бы он вернулся под конец зимних каникул, Мисаки могла бы уйти из Сакурасо. Так Сорате теперь казалось.

— Я много чего не так понял… это, прости меня.

— Да ладно. Поругать меня не помешает.

— Но где ты вообще собирался разговаривать с Мисаки-сэмпай?

Дзин приготовил всё вплоть до кольца. Может, он и задумал что-то в своём стиле, но Сората вынудил его действовать сегодня.

— Ну, кто знает.

Дзин неясно улыбнулся, так и не сказав правду, а Сората и не думал давить на него. Мисаки впереди радостно смеялась, и раз уж Дзин умиротворённо глядел на неё, всё встало на свои места.

О чём они будут говорить до выпуска и к какому решению придут, ещё оставалось неизвестным. С высокой долей вероятности они не сойдутся во взглядах, поругаются, и отношения у них не заладятся. Но именно потому Сората считал, что им это необходимо.

Когда они дошли до спуска к Сакурасо, внезапно стало больно на душе. А всё от мыслей о том, что Дзину и Мисаки осталось тут ходить меньше десяти раз. И почему подобное замечается именно в такие моменты?

Сорате хотелось поговорить с ними ещё. Много чего ещё хотелось с ними поделать.

Чтобы воспрять духом и отогнать депрессивные мысли, Сората уверенно поднял лицо. Если уж осталось мало времени, провести его нужно с пользой. Хотелось чуть подольше смотреть туда же, куда смотрели Дзин и Мисаки. Ни к чему сожалеть ещё до того, как их время выйдет.

— Два месяца меня тут не было, как-то даже соскучился, — одухотворённо произнёс Дзин, когда они достигли Сакурасо. Не приходил он с сочельника, потому его слова звучали правдоподобно.

Мисаки прикрикнула «Я дома» и забежала внутрь. Радуясь за оживившуюся Мисаки, Сората вместе с Нанами и Масиро тоже переступил через порог.

Но сделав один шаг, он замер: впереди него Мисаки, Масиро и Нанами резко остановились.

— Чего вы? — задал вопрос Дзин позади.

Ответ Сората хотел получить у Тихиро, выжидающе стоявшей у дверей. Судя по всему, встреча, на которую она не хотела идти, закончилась неожиданно рано.

Показался и Рюноске, вышедший в коридор из комнаты.

— Все в сборе, хорошо, — произнесла Тихиро, и её лицо помрачнело. — Должна вам кое-что сказать. Извиняйте, но я созываю собрание.

— Чего вы такая серьёзная? — в попытке смягчить атмосферу лёгким тоном указал Сората.

Но сказанное в ответ Тихиро в одно мгновение развеяло всю непринуждённость атмосферы.

20 февраля.

В тот день в дневнике собраний Сакурасо сделали следующую короткую запись:

«Сегодня на прошедшем заседании старшей школы при университете искусств Суймэй принято решение демонтировать в этом году Сакурасо». Записано: Сэнгоку Тихиро.

До выпускной церемонии оставалось шесть дней…