Кошка в сапожках и маркиз Людоед

Глава 1. Город на краю земли

Первый день зимы выдался совсем не таким радостным, как я ожидала, но не в моих правилах было грустить слишком долго. В восемь утра я уже приготовилась к поездке. Взглянула на себя в тусклое зеркало на стене, сдвинула шляпку немного набок, взяла дорожную сумку и решительно вышла из гостиницы.

Снег всё сыпал и сыпал, за ночь подморозило, и я сразу поскользнулась. Хозяин гостиницы еле успел подхватить меня под локоть, спасая от падения.

- Ну и сапожки у вас! – хохотнул извозчик, забрасывая мои чемоданы на крышу экипажа. – Красные! В наших краях таких не носят.

- Надеюсь, меня за это не убьют?! – я изобразила испуг, рассмешив извозчика ещё больше.

- Запрыгивайте в карету, барышня, - сказал он. – И укройтесь шкурой, а то я довезу до Шанталь-де-нэж ледышку вместо такой красотки.

- Я не мерзлячка, месье, - ответила я, забираясь в карету.

- Все так говорят, пока к нам не приедут, - добродушно заявил извозчик, закрывая за мной дверцу.

Впрочем, предложенной шкурой я укрылась через десять минут, а потом и вовсе забралась на сиденье с ногами, чтобы было теплее.

Когда я открывала окошко кареты – только чтобы высунуть нос – вокруг были лишь горы, засыпанные снегом, бурые скалы и изредка попадались каменные дома с голубыми дверями и оконными рамами. Всё это за пеленой сыпавшегося снега казалось чем-то нереальным, несуществующим, призрачным и воздушным. За всю дорогу нам не встретился ни один человек, ни одна карета или повозка не проехала мимо. Есть ли здесь люди?..

Мне чудилось, что Шанталь-де-нэж расположен на краю земли. А может, так это и было. Потому что госпожа Флёри - метресса пансиона благородных девиц, где я проходила обучение, тоже посчитала эти края «весьма удалёнными».

Её письмо лежало в моей сумке, но мне не надо было его перечитывать, я помнила его от первой до последней строчки.

«Сёстры отвратительно обошлись с тобой, - писала мне госпожа Флёри, - и я считаю, что тебе надо обратиться в королевский суд. Ты должна получить свою долю наследства, и нечего жалеть этих жадных особ. Как только появится место в столице, я сразу порекомендую тебя. А пока есть заявка из Шанталь-де-нэж от госпожи Броссар – стать гувернанткой у её подопечной. Девочке семь лет, она сирота, но очень богата. Её дяде принадлежат все северные земли. Конечно, это земли весьма удалённые, но обещают хорошее жалование, да и семья уважаемая и знатная. Отнесись к этому, как к временному прибежищу. Успокоишься, всё обдумаешь, заработаешь денег, а весной решишь, куда податься дальше. Главное – не грусти и не отчаивайся. И если согласна – то поторопись. Госпожа Броссар выразила надежду, что ты приедешь до нового года, иначе дороги могут быть переметены, в тех краях всегда много снега. Удачи, дорогая. Пиши мне чаще и не проболтайся, пожалуйста, что ты – дочь мельника. Помни, что аристократы не любят, когда простолюдины учат их детей».

О последнем можно было не напоминать. У меня не было никакого желания рассказывать, что я – младшая дочь Пауля Мельника, у которого не было даже фамилии. А после последних событий я мечтала позабыть об этом навсегда. Только позабыть не удавалось. Отец умер год назад, но я помнила его, как будто мы расстались только вчера.

Вспомнив об отце, я опять загрустила и опять запретила себе грустить. Очень хотелось всплакнуть, только папа не одобрил бы слёз. Он всегда был весельчаком и шутил по каждому поводу. Как все мужчины, он мечтал о наследнике, а родились три дочери – Полин, Анн и я. Папа ничуть не огорчился, был счастлив, ужасно баловал нас и всё время напевал песенку, которую переиначил на свой лад: «Полинет, Аннет и Кэт, слышите вы или нет? Прочь гоните кавалеров, принимайтесь-ка за дело! Пироги горят в печи! Эй, спасайте калачи!».

Да, после смерти папы нас осталось трое – я и две моих старших сестры. Мы были неразлучны в детстве, а потом я упросила отца оставить меня пожить в столице, у двоюродной тётушки, и всё закончилось моим поступлением в пансион госпожи Флёри – одно из самых престижных учебных заведений королевства, где обучались девицы благородные, но бедные, постигая науки чтения, письма, счёта, изучали изящные искусства и основы домоводства.

Мне было всего девять лет, но я уже знала, что не хочу прожить всю жизнь в деревушке на берегу озера, где стояла папочкина мельница. Пусть места там были живописные, и все знали и уважали моего отца, мне хотелось большего.

Госпожа Флёри слегка опешила, а потом долго смеялась, когда я заявилась прямо к ней в кабинет, предложив в качестве оплаты за обучение булочки с корицей, которые собственноручно стащила из кухни тётушки.

Позже госпожа Флёри сказала, что всё решили мои наглость и смазливая мордашка. Госпожа Флёри сама была не из благородных, а дочерью простой модистки. Благодаря острому уму и твёрдому характеру, она смогла получить неплохое образование, пробиться почти на самый верх и успешно выдавала себя за аристократку, обучая девиц хорошим манерам. Детьми она, правда, так и не обзавелась, но меня любила, как родную дочку. И я тоже тянулась к ней, потому что рано лишилась матери, да и госпожу Флёри невозможно было не любить – меня восхищали её знания, её деловая хватка и находчивость, с которыми она руководила школой, как хороший повар - своей кухней.

Отец примчался за мной, едва получил от тёти письмо о том, что я умудрилась поступить в пансион для благородных девиц, без связей и без денег. Но я ревела в три ручья, умоляя оставить меня учиться, а госпожа Флёри клятвенно пообещала, что окажет мне всяческую поддержку, присмотрит и не позволит совершить ошибок.

Глава 2. Замок маркиза Людоеда

Замок, где проживали госпожа Боссар и её маленькая подопечная Марлен, был, мягко говоря, мрачным. А твёрдо говоря – самым зловещим замком из тех, что мне доводилось видеть. И виной этому были не плиты бурого сланца на стенах и полу, и даже не тусклые светильники, едва освещавшие высокие своды. Было здесь что-то, нагонявшее тоску и страх. Да, самый настоящий страх. Я вздрогнула, когда тень замковых стен упала на меня, но тут же приказала себе не быть впечатлительной девицей из столицы. Мало ли в каких домах приходится жить людям. Скорее всего, этот замок видел столько Огрестов, что пальцев на руках не хватит пересчитать, и его владелец не променяет семейное гнёздышко на самый новенький и красивый домик.

- Вот и прибыли, - негромко объявил извозчик, останавливаясь возле лестницы, уходившей на второй этаж. – Сейчас позову госпожу Броссар.

- Хорошо, - кивнула я, оглядываясь. – Подожду вас здесь.

Не стану скрывать, что когда я осталась одна, то ещё больше ощутила неуютность и мрачность этого места. Большой камин, украшенный вензелями в виде оленьих голов с ветвистыми рогами, не горел, и судя по тому, что рядом не было ни каминных щипцов, ни дров, первый этаж не протапливался достаточно долго.

Я зябко передёрнула плечами. На улице было теплее, чем в этой каменной тюрьме. А замок, и правда, походил на тюрьму – даже окна здесь были узкими и длинными, с частыми решётками. Точно чтобы узники не сбежали.

Вот сейчас переметёт дороги, и никто не сможет покинуть Шанталь-де-нэж…

Но зачем мне его покидать? Я приехала, чтобы заработать немного денег, чтобы поделиться знаниями, чтобы…

- Где она? – услышала я высокомерный женский голос. – Да принесите же свечу, Лоис!

Свечу! Это днём!

Я только украдкой вздохнула, потому что увлекательное приключение, которое я себе придумала, превращалось в настоящее испытание. Если обладательница голоса – моя работодательница, то вряд ли стоит рассчитывать на сердечность. Понадеемся, что маленькая Марлен окажется милым и послушным ребёнком. На крайний случай – любознательным. Иначе зима покажется слишком долгой.

- Вы провели её с парадного входа? – продолжала возмущаться женщина где-то в темноте. – И сами прошли? Да вы совсем стыд потеряли, уважаемый. Уходите поскорее, больше в ваших услугах никто не нуждается.

Мимо меня промчался извозчик – бормоча сквозь зубы что-то про обугленную жердь, на ходу приподнял шапку, прощаясь со мной, и выскочил за дверь.

В темноте загорелся огонёк, он приближался, и вскоре я увидела даму в чёрном платье и белом чепце, которая несла красивый фонарь на цепочке – из матового стекла в чеканном футляре, начищенном до зеркального блеска. Фонарь хоть немного примирил меня с унылостью замка. Если тут любят такие красивые вещички, то не всё ещё потеряно.

- Это вы приехали от госпожи Флёри? – строго спросила женщина, поднимая фонарь повыше, чтобы осветить меня с головы до ног. – Рекомендательное письмо при вас?

- Да, мадам, - ответила я, стараясь не показать, как меня задел этот высокомерный тон.

Да и светить в лицо человеку – это невежливо, между прочим.

- Давайте письмо, - женщина протянула руку.

- Вы – мадам Броссар? – спросила я, не торопясь открывать сумку.

Фонарь был приподнят ещё повыше, и теперь я смогла разглядеть встретившую меня даму и поняла, о ком упомянул извозчик. Дама была средних лет, худощавая и стройная, с длинным злым лицом, в чёрном платье со старомодным корсажем, и она, действительно, походила на обугленную жердь. Лучше и не скажешь.

- Конечно, я – госпожа Броссар, – возмущенно произнесла она. – В этом доме всего две женщины, и перепутать меня с кухаркой может только полная невежа!

Знакомство явно не задалось. А уж сравнение с невежой было и вовсе оскорбительно. За что мне собирались платить? Не за то ведь, чтобы я терпела оскорбления?

Я решила проявить великодушие и дать госпоже Жерди второй шанс. Молча расстегнула сумку, достала письмо мадам Флёри и протянула на раскрытой ладони.

- Благодарю, - бросила госпожа Броссар и взяла письмо двумя пальцами за уголок, поднеся к самым глазам и внимательно рассматривая обратный адрес.

То, что она прочитала, ей, похоже, понравилось, и она соизволила кивнуть мне.

- Очень хорошо, - приподняв подол платья, который волочился по полу, женщина пошла вверх по лестнице и жестом позвала меня за собой. – Я представлю вас милорду Огресту, барышня, - говорила мадам Броссар, даже не оглядываясь, уверенная, что я иду следом.

Мне не предложили раздеться, отдохнуть с дороги или выпить горячего чая… И кто из нас был невежей?.. Не говоря о том, что никто не побеспокоился о моём багаже.

Поколебавшись, я вспомнила заверения маркиза, что в Шанталь-де-нэж воров нет, и отправилась следом за мадам, оставив свои чемоданы, и прихватив только сумку.

Госпожа Броссар, видимо, решила сменить сухость на милость, и заговорила со мной почти по-человечески.

- Мы ждали вас, - она произносила каждое слово так, будто делала мне одолжение, и не сомневалась, что я должна оценить это и прийти в восторг. – Я рада, что вы успели до нового года. После Богоявления начинаются морозы и метели, проехать через перевал почти невозможно, а барышня Марлен и так потеряла много времени. Я ещё два года назад говорила милорду о необходимости пригласить гувернантку, но милорд считал, что девочка слишком мала…

Глава 3. Всё идёт не так, как надо

Когда я проснулась, то ещё продолжала слышать имя Марлен. Разумеется, это были отголоски сна, на самом деле в замке было тихо, как в зимнем лесу. Сквозь щёлочку между шторами лился утренний серый свет, и я села в постели.

Сон оставил нехороший осадок, и на душе у меня кошки скребли. Вьюга, искавшая Марлен – кошмар какой-то. Вроде детских сказочек про снежную ведьму. Марлен сейчас сладко спит и видит во сне пирожные, туфельки и кукол.

И всё же, поколебавшись, я выбралась из-под одеяла. Сразу стало холодно, и я накинула халат, потуже затянув поясок. Надела домашние туфли на мягкой подошве и вышла в коридор.

Если Лоис и суетилась в кухне, то на второй этаж не долетало ни звука. Я прошла к двери комнаты Марлен и осторожно повернула дверную ручку, заглядывая в детскую.

Постель принцессы была пуста.

Откинутое одеяло, смятая подушка – а сама девочка словно испарилась!

Сердце у меня ухнуло в пятки, и я уже готова была позвать на помощь, но тут увидела Марлен – она стояла в углу детской, прижавшись ухом к стене, и закрыв глаза. Коротенькая ночная рубашка открывала до колен тонкие ножки, а необыкновенно густые волосы, теперь не повязанные бантом, спадали до самой талии. Лицо у девочки было напряженным, черные брови хмурились, и между ними залегла морщинка… как будто Марлен пыталась что-то расслышать через стену.

- Хочешь узнать, проснулась ли я? – тихонько окликнула я девочку. – Могла просто зайти…

Я говорила тихо, чтобы не нарушать спокойствия утра, но сохранить спокойствие не получилось, потому что Марлен вздрогнула, отпрянула от стены, оглянулась на меня, и я увидела, как расширились от ужаса глаза девочки. А потом она закричала – пронзительно-громко, долго, отчаянно, прижимая ладони к щекам. Я сама перепугалась сильнее её, отшатнувшись и налетев спиной на косяк.

- Ведьма!! – выкрикнула Марлен, потом побледнела, глаза у неё закатились, и она рухнула на пол – хорошо, что там был постлан толстый ковёр.

Бросившись к ней, я уже ничего не соображала. Бледное лицо девочки казалось мне белым пятном, всё вокруг плыло и качалось… Пощупать пульс?.. На шее?.. На руке?.. Брызнуть в лицо водой?.. Что же делать-то?!.

Я опустилась на колени рядом с Марлен, приподняла её, устраивая головой на сгиб локтя. Она дышала – хвала небесам! – но, похоже, была без сознания. Легонько похлопав её по щекам, я уже готовилась сама закричать – позвать на помощь, но тут кто-то пробежал по коридору, распахнулась дверь, и спустя секунду возле нас очутился милорд Огрест.

- Что произошло?! – заорал он на меня, и от этого дикого вопля можно было упасть в обморок и мне.

- Не знаю… - попыталась я объяснить, хотя это удалось с трудом – голос у меня дрожал, зубы стучали, да и заикалась я на каждом слове. – Я зашла… Марлен увидела меня… испугалась… потеряла сознание…

- Я останусь с ней, - теперь Огрест заговорил коротко и властно. – Бегите к Лоис, пусть принесет воды и нюхательные соли. Потом к Жозефине, пусть вызовет Ферета. И быстро! Быстро! – он гневно посмотрел на меня, и я только и смогла что кивнуть.

В коридоре я немного пришла в себя и сообразила бежать не куда глаза глядят, а в кухню. Лоис была там, но ничего не слышала – она как раз молола кофе, и кофемолка оглушительно дребезжала. Узнав, что с Марлен произошла беда, Лоис тут же схватила какую-то шкатулку с полки, кувшин воды и помчалась на второй этаж.

Так, одно поручение выполнено. Я перевела дыханье и попыталась припомнить, где комната госпожи Броссар. Но как вспомнить то, чего не знаешь? Мне ведь полагалось знать только свою спальню и столовую! Я обежала первый этаж, поднялась на второй, заглядывая во все двери, но госпожа Броссар уже спускалась с третьего этажа – в черном платье, в безупречно выглаженном белом чепце, затянутая старомодным корсетом в рюмочку.

- Что вы тут мечетесь?.. – она застыла на середине лестницы, разглядывая меня. – В одном исподнем… Да вы с ума сошли?

Глотая слова, я рассказала, что случилось, напрочь позабыв фамилию доктора, за которым полагалось послать, но госпожа Броссар поняла всё почти сразу.

- Персиваль! – заорала она на весь дом и бросилась вниз по лестнице. – Немедленно беги в город! К Ферету! Не запрягай! Так беги!..

Внизу хлопнула дверь, послышался голос конюха, мимо меня пробежала Лоис, и я почувствовала себя лишней в этой кутерьме, стоя столбом в коридоре второго этажа. Что мне делать сейчас? Чем помочь?

- Отнесите милорду полотенце! - передо мной появилась Лоис и сунула мне в руки беленькое полотенце. – А я пока насыплю углей в грелки!

Это подействовало, я отмерла, и поспешила вернуться в комнату Марлен.

Девочку уже перенесли в постель, и её фарфоровое личико казалось бледнее подушки. Огрест стоял рядом, наклонившись и поднося к лицу Марлен флакон с нюхательной солью. В комнате пахло резко и противно, я потёрла переносицу, не сдержалась и чихнула.

- Полотенце принесли? – спросил маркграф, не поворачивая головы.

- Да, - ответила я.

- Намочите и сложите вдоль, - последовал новый приказ.

- Да, - я налила из кувшина воды в умывальный таз, смочила полотенце, свернула, как было приказано, и поднесла Огресту.

Только теперь я увидела, что он прибежал в комнату племянницы, даже не успев одеться. Был босиком, без рубашки, в одних нижних штанах – из тонкого полотна, длиной по колено. Я впервые находилась рядом с почти голым мужчиной, и тут вполне можно было второй раз упасть в обморок, но я рассудила, что момент для моих обмороков неподходящий – вряд ли Огрест это заметит, потому что занят Марлен. И я буду лежать тут, на полу, пока он не споткнется об меня. И не крикнет, чтобы мусор убрали.

- Полотенце, пожалуйста! – раздраженно позвал милорд маркграф.

- Вот оно, - я стояла рядом, но Огрест меня не замечал.

- Так положите ей на голову! – вспылил он.

- Хорошо, - я постаралась не обидеться и осторожно положила намоченную ткань на лоб Марлен.