Космические демоны

Глава девятая

Эндрю проснулся с тяжелой головой, с пересохшим ртом. Стеганое одеяло, казалось, стремилось его задушить. Отопление включилось в шесть утра, и в комнате было чересчур жарко. Он медленно оделся.

Одной рукой он распрямил одеяло, другой пихнул пижаму под подушку, сунул тетрадки в сумку и спустился вниз, угодив в скандал между родителями. Речь шла об автомобилях. «БМВ» не заводилась. Отец хотел взять «Вольво». А у матери была назначена встреча на другом конце города, куда без машины ей было трудно попасть. Но, как я все скандалы, он выплескивался за пределы того, о чем шел спор. На поверхность всплывали всяческие обвинения и упреки по другим поводам. Эндрю пронырнул опасную зону…

Мистер Рассел вел перекличку по журналу, когда Эндрю вошел в класс. Ребята были заняты очередным упражнением по учебнику, очень неточно названному «Математика и жизнь», с разной степенью энтузиазма и успешности.

— А, Эндрю ХейФорд появился, — сказал мистер Рассел, отмечая его в журнале. — Нет ли у тебя там где Бена Челлиза в кармане?

Эндрю все еще слегка надеялся увидеть Бена в школе. От невинного вопроса мистера Рассела у него что-то екнуло внутри. Так, значит, Бена все-таки не было. Значит, он действительно затерялся в недрах компьютерной игры.

Эндрю почувствовал, что он краснеет. Напустив на себя видимость озабоченности, он сказал:

— Может, он заболел вирусным гриппом?

Как всегда, не обращая внимания на тон Эндрю, мистер Рассел пометил «отс.» в журнале.

— Садись, — сказал он, — и давай догоняй остальных, если не хочешь просидеть в классе всю перемену над задачами.

Элейн вдруг ясно ощутила, что Эндрю врет. Он покраснел, а голос его звучал чуточку излишне искренне. Нет сомнения, что он врет. Но почему?

Эндрю повернулся и пошел к своей парте. Вдруг он уловил удивленное выражение ее лица. Глаза были прищурены, рот приоткрыт. Он скорчил гримасу в ответ, распахнув глаза по-идиотски, отклячив челюсть. На ее лице мелькнуло отвращение к нему, и она показала ему язык.

«Да эта девчонка просто ненавидит меня!» — подумал Эндрю с удивлением. И тут его осенило. — «Ну, конечно! Отлично! Она-то как раз мне и поможет!»

Перед концом большой перемены начался ливень, ребята со всех сторон устремились под крышу. Эндрю искал случая поговорить с Элейн, но так, чтобы это было незаметно для окружающих. Ему это пока не удалось, потому что Элейн явно его избегала.

«Опасность в том, — думал он, — что она может ненавидеть настолько, что даже откажется меня выслушать. Интересно, за что? Я же ничего такого ей не сделал».

Увидев, что она направилась в класс, он пошел следом. Линда что-то рисовала на доске. У нее был настоящий талант рисовать очень похоже на того, кого она хотела изобразить. Одна из фигур на рисунке стояла на руках, а юбка накрывала ее голову. Никаких сомнений, это была Элейн. А другой, кто стоял и смотрел из нее, был несомненно Джон. Красным мелком Линда сделала надпись под рисунком: «Джон Ферроне любит Элейн Тейлор».

— Глупо, — сказала Элейн и схватилась за тряпку, чтобы стереть надпись. Она ее просто злила. Что она могла поделать с тем, что Джон бегал за ней, как маленькой щенок? Должна была отлупить его за это, что ли? Ей приходилось его терпеть, он ведь был соседом, Господи, Боже мой! Было ли это все дружбой? Кто его знает! Во всяком случае ей не хотелось, чтобы об этом болтали, да еще такие, как Линда.

— Отстань, — сказала Линда, отпихивая ее. — Не порть мой рисунок.

— И еще как испорчу! Сотру его, пока никто не увидел!

Линда расхохоталась.

— А хорошо получилось, да?

Она была страшно собой довольна.

— Здорово, да, Эндрю? — обратилась она к Эндрю. — Правда, похоже?

Эндрю сделал нечто, что удивило обеих девочек. Он схватил другую тряпку и стал стирать с доски.

— Ребячество. — сказал он. — Ты почему не взрослеешь, Линда?

Линда оборвала смех так, точно ей дали пощечину…

— Я пошутила. — сказала она. — Подумаешь, недотрога.

Она покраснела, и глаза ее наполнились слезами, поглядела на свои испачканные мелом руки.

— Пойду вымою, — и выбежала из класса.

Элейн удивленно посмотрела на Эндрю, пораженная тем, что помощь пришла с такой неожиданной стороны. Он улыбался ей, и она бессознательно улыбнулась в ответ. Может, она ошибалась, может, он не такой уж плохой, как она думала? Он во всяком случае был красивый и глядел на нее сейчас по-доброму.

Пока они дружно в четыре руки стирали с доски, он сказал ей приглушенным голосом, так, чтобы больше никто не услышал:

— Мне нужна твоя помощь. Это касается Бена. Можешь пойти ко мне после школы?

— Значит, он не заболел? — спросила она.

— Нет. С ним кое-что случилось. Никто, кроме меня, не знает. Я обращаюсь к тебе, потому что вы дружите.

— А ты не привираешь?

— Честное слово, нет. Клянусь тебе. Так пойдешь?

— Ладно.

— Сразу же после уроков. У нас мало времени.

— А что с ним?

— Потом объясню.

Доска была чистой. Не было больше причин стоять рядом с Элейн.

— Не забудь, сразу после звонка.

Он положил тряпку на место и подошел к окну поглядеть на дождь. И как это все обойдется сегодня?

— У тебя есть велосипед? — спросил он Элейн, выходя из класса.

Линда с красными от слез глазами прошла мимо них, сделав вид, что не замечает.

— Я могла бы попросить у Джона. — ответила Элейн.

Но Джон уже побежал прятаться а спортзал, и Эндрю не велел ей тратить время на поиски.

— Да возьми его, Джон не будет против. Мы скоро вернемся.

Дождь перестал, но ветер усилился, и когда они добрались до дому, коса у Элейн расплелась и волосы рассыпались по плечам. Эндрю поймал удивленный взгляд Марджори, когда они появились в дверях.

«О, Господи, опять надо врать, — подумал он. — Я совсем заврался».

— Мама, — сказал он. — Это Элейн. Она пришла за книжками. Мы поднимемся на минуточку ко мне. Пошли, Элейн.

Элейн в жизни не видела такого красивого дома, как у Хейфордов. Она ошеломленно оглядывалась, стараясь все рассмотреть, но все сразу было трудно охватить взглядом. Отполированные полы, мебель в пастельных тонах, везде цветы, все подобрано в тон, все изумительно красиво.

«Как на картинке в журнале, — подумала она. — Трудно поверить, что можно вообще жить в таком доме. Я постараюсь, я сделаюсь знаменитой, и тогда у меня тоже будет такой дом».

— Счастливый, — сказала она, оглядывая комнату Эндрю.

На полу лежал толстый белый ковер, в комнате стояла светлая мебель из сосны, потолок спускался полого, и в нем было два окна, выходящих в засаженный деревьями сад. Она с восхищением глядела на одеяло на кровати и гардины, которые подходили друг к другу, на картины по стенам, на дорогие безделушки на полках и вздохнула от восторга.

— Потрясающая комната.

Не обратив внимания на ее слова, Эндрю взял в руки коробку из-под «Космических демонов».

— Тебе Бен что-нибудь про это говорил?

Элейн покачала готовой.

— Это компьютерная игра, — продолжал он. — Особенная. Отец привез мне ее из Японии. Она впускает в себя, чтобы играть. Вот что случилось с Беном. Он вошел туда. Я… то есть он… Он теперь не может выбраться оттуда. Я должен попасть туда, чтобы его спасти. И ты должна мне помочь.

— Что я должна сделать? — спросила Элейн. Шикарная обстановка, красивый дом привели ее в состояние транса. Это было просто и неправдоподобно, что она находится в этой удивительной комнате и разговаривает с Эндрю Хейфордом.

Эндрю достал пистолет из кармана.

— Ты должна выстрелить в меня из него.

— По-настоящему стрелять?

Она взяла пистолет в полной растерянности.

— А как? У него даже нет курка.

— Возьми и прицелься в меня. И еще… ты должна меня ненавидеть.

— Что?

— Ты должна меня ненавидеть. Тогда он стреляет. Ты ведь ненавидишь меня, так ведь?

— Я не знаю. Я думала, что ненавижу. А теперь не знаю.

— Постарайся, — сказал он нетерпеливо. — Ну, скорей!

Элейн подняла пистолет и прицелилась. Воцарилось молчание. Но ничего не произошло.

— Без толку, — сказала она. — Мне кажется, я больше не смогу тебя ненавидеть. Не могу забыть, как ты стер рисунок с доски.

Эндрю топнул ногой.

— Глупое насекомое! Я это сделал, чтобы поговорить с тобой. Уж не думаешь ли ты, что я решил тебя защищать? Уж не вообразила ли ты, что ты мне нравишься? Уродливая рыжая обезьяна! Неудивительно, что мать тебя бросила!

Она почти физически ощутила удар от этих слов. Она бы убила его, если бы смогла. Пистолет заработал. Воронка на экране взвизгнула. Эндрю побледнел. Его закружило и понесло к экрану. В мгновение все было кончено. Визг прекратился. Элейн была в комнате одна.

Эндрю падал в каком-то бесконечном пространстве. Вокруг него кружились звезды, вспыхивали и гасли. Он не испытывал страха, все произошло так быстро, что он даже не успел испугаться. Он вроде бы даже вообще ничего не чувствовал. Было так, как бывает, когда ты на роликах перелетаешь через трамплин, только это продолжалось бесконечно.

«Надеюсь, я не разобьюсь, когда буду приземляться», — подумал он.

Но это вовсе я не было похоже на приземление. Звездные частички начали сгущаться и твердеть, и он увидел, как рядом с ним образовывается скала. Был момент, когда ему показалось, что скала стоит на месте, а он по ней катится, но потом оказалось, что он неподвижен, а скала — скала движется куда-то вниз. И не было ни верха, ни низа.

Ему показалось, что на некотором расстоянии краем глаза он уловил какое-то шевеление. И вдруг ему стало страшно.

Он был безоружен. В одну минуту он почувствовал себя маленьким, ничтожным и беззащитным. Он протянул руку и дотронулся до скалы. Он увидел, как на скале формируются уступы. Один из них оказался как раз над ним. Он обнаружил, что может передвигаться по скале, как бы плавая по воде. Он «поплыл», работая руками, по направлению к глубокому уступу и погрузился в туннель.

Что-то еще двигалось вверх по скале или, наоборот, вниз, или поперек. Он совершенно потерял ориентировку, у него просто не было больше ощущения направления. Это что-то производило при движении ужасные скребущие звуки, время от времени издавая резкий крик. Он был на такой высокой ноте, что Эндрю не был даже уверен, что он улавливает его ухом, но он пронизывал его череп и заставлял стучать зубами. Ему хотелось скрыться, от этого звука, и несмотря на то что впадина в скале была совершенно темной, он пополз туда, нащупывая дорогу ладонями. Он ничего не мог рассмотреть. Какой-то невидимый барьер мешал ему свернуть в сторону, он мог двигаться только в прямом направлении. Барьеры в туннеле как бы расступались, и вдруг он ощутил то, чего так ему не хватало в этом холодном электронном мире. Он ощутил тепло и тут же услышал чье-то дыхание. Он сразу узнал его, как узнают хорошо знакомую и любимую мелодию. Это было человеческое дыхание.

— Бен, — прошептал он, — это ты?

— Да, это я, чертов болван! — прозвучал ответ.

— Послушай, — сказал Эндрю. — Прости меня. Я тебя не ненавижу. Я просто злился на тебя.

— Толку в твоих извинениях! Мы оба тут засели. Ты уже принес огромный вред. Ты знаешь, как работает эта программа? Она питается ненавистью. Ненависть дает ей энергию продолжаться. Она проникает в тебя, она подхватывает сигналы, идущие из твоего мозга. Чем больше ненависти, тем программа делается сложнее.

— Я знаю. — сказал Эндрю. — Разве не гениально?

Бену было трудно просто взглянуть на Эндрю. Он чувствовал такую смесь ужаса и отвращения к нему, что едва мог с собой совладать.

— Как ты сюда проник? — спросил он Эндрю. — Пистолет у тебя?

В ответ Эндрю показал пустые руки.

— Элейн Тейлор выстрелила меня сюда. Пистолет, наверное, остался у нее.

— Без него мы не выберемся. Мы можем только прятаться в туннелях, потому что демоны движутся в двух измерениях, а мы — в трех. Но чтобы выбраться из игры, нам надо подняться на вершину скалы, а вершина не покажется, пока ты не перестреляешь всех демонов до одного.

— Ты говоришь, мы не сможем залезть на вершину?

— Пока что нет никакой вершины. Скала уходит в бесконечность. Вершина покажется, когда последний демон будет уничтожен. Тебя осеняет какая-нибудь блестящая идея?

— Только одно и можно предпринять. Сидеть и ждать Элейн.

Элейн стояла в комнате Эндрю в состоянии шока. В голове у нее эхом гудели его слова, как будто до того у нее никогда не было никакой другой мысли. Так вот что на самом деле Эндрю думает о ней! Наверное, и все так думают. Это то, что в глубине души она подозревала: она уродина, ее нельзя любить, вот почему мама отказалась от нее.

Сейчас надо было как-то незаметно выбраться из дома. Она побежала к двери, рука ее все еще сжимала пистолет. Она взялась за ручку двери и похолодела. Кто-то поднимался по лестнице. Она слышала стук каблуков. Наверное, это мать Эндрю. В панике, едва соображая, что она делает, она направила пистолет на себя.

— Глупая уродина, — сказала она самой себе. — Никому до тебя нету дела. Лучше бы ты умерла.

Воронка завертелась, экран взвизгнул, пистолет выстрелил. Ее завертело, закружило, понесло. И вот она увидела то, чего желала больше всего — место, где можно было спрятаться. Она добралась до впадины и «поплыла» по туннелю в темноте, надеясь, что теперь исчезнет навсегда.

— Вот она! — сказал Эндрю с торжеством. — Видишь, нечего было беспокоиться.

Бен не верил своим глазам.

— Как ты сюда попала? — спросил он ее с удивлением, — И пистолет у тебя! Ну, теперь мы выберемся отсюда!

— Да пропадите вы оба! — крикнула Элейн. — Я вообще не желаю с вами разговаривать. И если вы решили, что я собираюсь помочь вам выбраться, то вы ошиблись. Я-то останусь тут навсегда.

— Некогда препираться, — сказал Эндрю. — Хочешь оставаться оставайся. Дай сюда пистолет.

Элейн никак не отреагировала на его слова.

— Давай сейчас же! — крикнул Эндрю и схватился за пистолет.

Как только он до него дотронулся, точно такой же пистолет, как был у Элейн, оказался у него в руке. Он был такой же гладкий и твердый, как и тот, что сжимала Элейн.

— Быстро, — крикнул он Бену. — Возьми у нее пистолет. Мы все получим по пистолету. Игра выдает дубликаты.

Глаза его светились.

— Все! Теперь — в атаку!

Бен взял пистолет из рук Элейн — копию того, что она продолжала держать. И он тоже был такой же твердый и гладкий. Свободной рукой он взял Элейн за руку. Он недоумевал, что с ней такое случилось, что заставило ее возненавидеть Эндрю, а затем и самое себя, чтобы активизировать игру. Ему было ее ужасно жалко, но он не знал, что сказать. Да и времени на разговоры не было. Одно было ясно, что он не оставит ее здесь в темноте.

Сначала демоны появлялись медленно, один за другим, и было нетрудно сострелить их с поверхности скалы. Затем их атаки участились, и они стали появляться с разных сторон. Обоим мальчикам приходилось стрелять одновременно, чтобы избежать столкновения с ними. Демонов становилось все больше. Орды и орды появлялись на поверхности скалы.

Элейн казалось, что она попала в кошмарный сон. Если бы Бен не продолжал крепко держать ее за руку, она бы убежала и спряталась в одном из темных туннелей навсегда. В какой-то момент ему пришлось отпустить ее руку и, быстро повернувшись, выстрелить в демона, угрожавшего Эндрю. Элейн с тоской поглядела в глубину темного туннеля. Темный вход выглядел как темный экран. И пока она глядела, на этой темноте вдруг начали печататься буквы: ЧТОБЫ ЗАКОНЧИТЬ ИГРУ, ПОЛОЖИТЕ ПИСТОЛЕТЫ СЮДА. ПОВТОРЯЮ: ЧТОБЫ ЗАКОНЧИТЬ ИГРУ, ПОЛОЖИТЕ ПИСТОЛЕТЫ СЮДА.

Она оглянулась на Бена и вдруг краем глаза увидала демона, которого не замечали ни Бен, ни Эндрю. Машинально подняла пистолет и выстрелила. Бен подпрыгнул от неожиданности, когда демон взорвался прямо над его головой. Он уже было открыл рот, чтобы сказать:

— Ай да Элейн! Спасибо!

Но тут шум неожиданно смолк. В тишине они услышали голос программы. Она сказала с оттенком удивления: «Молодцы!» и добавила: «Надеюсь увидеться с вами снова!»

Они почувствовали, что мир меняется. Заметили, что стоят на вершине скалы. Затем показалось синее-синее небо, усыпанное звездами, и тут же все очутились на белом толстом ковре в комнате Эндрю.