Все было готово.
Пятнадцать капризных «Мэйзи» и одна «Пуля» ждали в Промежутке, доверху нагруженные ракетами.
«Мэйзи» вернулись в строй. Я сидел перед экранами на панели приборов наводчика. На одном из них появилось лицо Хельсинга.
— Вы что-нибудь видите?
— Пока нет, — ответил Хельсинг. — Парни хотят, чтобы ты вел их, Вэйн. Ты командир.
— Ладно, — сказал я. — Но мы не будем особо маневрировать или следовать какой-то стратегии. — Я переключился на общий канал. — «Мэйзи», приготовиться.
На экранах появились лица пилотов, глядящих на меня. Они перестали ненавидеть меня, а я — их.
— Вот наша задача, — сказал я. — Остановить марсиан. Задержать их. Не дать им вылететь из Промежутка, пока наш флот не вернется на Землю.
— Кажется, я что-то вижу, — прервал меня Хельсинг. — Сектор В-два семь пять-Р.
Я взглянул на телескопический экран. Я знал, что все остальные сделали то же самое. В темноте Промежутка что-то замерцало и зашевелилось. На нас величественно мчались тридцать больших марсианских кораблей, красивых и опасных, как сама смерть.
— Вот они, — сказал я. — Новые марсиане. С лицензиями пилотов. Крысы, закончившие «Стар-поинт», чтобы напасть на Землю. Тут у кого-нибудь есть лицензия?
На суровых лицах появились мрачные улыбки.
— Огонь по усмотрению, — скомандовал я. — Зеро!
Марсианский флот занял весь экран. Тридцать быстрых эсминцев последней модели, надежно бронированных и очень быстрых. Глаза их корабельных бластеров смотрели на нас голодными взглядами. Мы помчались на них.
— Парни, выбирайте цели, — сказал Вэйн.
Он направил «Пулю» на ближайший корабль ужасной марсианской армады.
Я подождал, пока в перекрестье прицела окажется одна из дюз правого борта, и нажал на курок. Ракета понеслась по космосу, мы резко отвернули, и я увидел вспышку рядом с марсианским кораблем. Одна ракета не могла пробить такую толстую броню. Но у нас было много таких ракет.
Затем на нас обрушился гнев марсианских орудий.
Легкая добыча! У марсианских пилотов были лицензии, но их учили современной тактике ведения боя. Однако, мы-то воевали совсем по-другому.
На экране внезапно появился марсианский эсминец, бешено стреляющий из всех орудий. Он становился все больше и больше, пока умелые руки Вэйна выводили нас на него. Я точно знал, когда отвернет мой старый друг. Как раз в ту секунду, когда покажется, что уже поздно. И именно тогда я сделал свой ход и пустил ракеты во врага, целясь в одно место, прогрызая броню до тех пор…
Готово! Последняя ракета прошла сквозь расплавившийся корпус и взорвалась внутри корабля. Огромный марсианский громовержец разломился надвое, задняя часть разлетелась на мелкие обломки по всему космосу. Первая кровь!
— Биллингс и Дэйл подбиты, сэр, — раздалось в рации. — Прямое попадание.
Я мигом навел экран на «Мэйзи», которую пилотировал Биллингс. В корабле была огромная пробоина.
Из дюз вырывался огонь.
Биллингс, наверное, еще жив, подумал я. Если он успел закрыть шлем… если он пережил сотрясение…
Да… он был жив. Подбитая и гибнущая «Мэйзи» все еще бесшумно извергала огонь из своих дюз — огромный фонтан пламени в усеянной звездами темноте.
Она летела на врага… причем быстро! На полной скорости!
Марсианский эсминец заметил это и попытался увернуться. Но пилоты, недавно закончившие академию, не могли сравниться с теми, кто облетел всю Систему во время войны. Каким-то образом Биллингс повторял маневры цели, не снижая скорости.
Ему удался таран.
Это был хороший способ расстаться с жизнью — забрать с собой целый марсианский эсминец.
Но у нас не было времени долго размышлять об этом. Бой шел по всему Промежутку, освещенному алыми всполохами войны — мы яростно сцепились с врагом. И у нас получилось развалить строй марсиан. Биллингс позаботился об этом.
Мы уравняли силы. Не знаю, сколько шло сражение. Но мы не давали им пройти. Не давали.
И тут один марсианский корабль вырвался из Промежутка. Я крикнул Вэйну, чтобы он бросился в погоню. Вместе с нами помчалась одна «Мэйзи», но я не стал возражать. Удачный выстрел мог подбить одного из нас, и тогда оставшийся должен будет остановить этот эсминец.
Мы поравнялись с врагом спустя минут десять долгой и упорной погони. В страхе марсиане попытались спрятаться за Цербером. Астероид служил фоном алым языкам пламени, свирепо бросающимся на нас.
Я замахал Вэйну. «Мэйзи», уворачиваясь и постепенно вертясь, не отставала от марсианского корабля. Большая мушка не могла нас остановить.
Я не смог попасть в цель, и увидел, как Хельсинг тоже промазал.
Чтобы сбить эсминец, потребовалось шесть заходов. Он развалился на части, гравитация Цербера поймала его, и огонь объял обломки, когда они попали в атмосферу.
— Теряю управление, — доложил Хельсинг с экрана. — Панель приборов разрушена. Корсон ранен.
Я посмотрел на экран наружного наблюдения. Корабль Хельсинга был уже далеко внизу и рассекал атмосферу Цербера.
Вэйн взглянул на меня с побелевшим лицом.
— Я все сделаю, Брюс. Надо подцепить их магнитным лучом, пока они не разбились.
В качестве ответа, он послал «Пулю» на Цербер.
— Черта с два! Ты не справишься с этим кораблем. Готовься включить магнитный луч. И давай осторожнее — у нас остался только один.
— Брюс! — завопил я. — Это Цербер! Цербер!
Но он лишь включил максимальную тягу. Мы помчались, как метеор.
Я перебрался на сиденье рядом с ним, взялся за рычаг магнитного луча и уставился на экран пилота. Скалистая, неприглядная поверхность Цербера быстро приближалась. Марсианский корабль стал алой точкой. «Мэйзи» Хельсинга еще не раскалилась так, чтобы светиться, но она уже была в атмосфере.
В атмосфере далеко под нами — слишком далеко!
Я не смотрел на Вэйна. Потому что и так знал, что он видит. Цербер — шестилетней давности — тянул к его горлу свои когти.
Эсминец упал и превратился в фонтан огня. Я почувствовал, как Вэйн вздрогнул. Затем он ударил кулаком по клавиатуре, и у меня перехватило дух от ужасного ускорения.
— Магнитные лучи! — прохрипел Вэйн.
Мы с воем неслись к «Мэйзи». Я дотянулся лучами до маленького корабля, осторожно подцепил его, затем вцепился сильнее, когда почувствовал ответную реакцию. Теперь мы были связаны неразрушимыми тросами. И продолжали мчаться вниз. К Церберу — с Вэйном за рычагами…
Восемь километров… семь… пять… Цербер летел на нас, как огромная стена. Я застыл, как и Вэйн. Четыре жизни висело на кончиках его пальцев. А он замер — и был единственным, кто мог остановить «Пулю», но был не в силах пошевелиться.
Ужасное напряжение, охватившее Вэйна, быстро сковало и меня. Я разделил его страх и вот-вот должен был разделить последствия. Я знал это. Я беспомощно сидел и просто смотрел, как Цербер становится все больше и больше. В следующую секунду мы разобьемся, все мы…
Руки Вэйна пошевелились. Я не мог поверить это. Я даже не сумел поднять глаза, чтобы взглянуть на него. Но я видел, как двигаются его пальцы, очень медленно — видел, как он тянет рычаги…
Я обмяк, как тряпичная кукла.
Вэйн сделал это.
Он взглянул шестилетнему страху в глаза и преодолел его. Для этого требуется недюжинная смелость.
— Подожди минутку, — сказал я и уставился на один из экранов. Сердце подпрыгнуло у меня в груди.
Я смотрел на Промежуток. Наши «Мэйзи» отступали, но это уже не имело особого значения. В Промежуток заходили десятки огромных блестящих кораблей с зеленовато-золотым символом Земли на носу.
— Быстро прилетели, — сказал я неровным голосом, хотя сам не понял, почему он так сбивался. — Они не могли прибыть с Венеры. Как и с других планет, не считая…
— С Марса. Да, — сказал Вэйн. — Видишь буквы на носу ближайшего корабля? ЗВЭ — Земная Вспомогательная Экспедиция. Это полицейские корабли с Марса. Они получили сообщение и помчались на всех парах.
Смертоносные, гигантские мстители неслись по Промежутку, гонясь за марсианскими кораблями.
Задача была выполнена.
Мы потеряли пятерых ребят. В ту же ночь мы, — все те, кто остались, — выпили за них на Клистре. Когда Джуди подняла стакан, Вэйн обнял ее за плечи.
Мы налили по второй, и тут пришел Дэн Хельсинг, его лицо было суровым.
— Послушайте, — выпалил он, — не забывайте, что нам еще фильм снимать. Тот, у кого завтра будет похмелье, не получит денег.
— Какое похмелье? — с сарказмом спросил Вэйн. — На, тоже выпей.
Хельсинг взял стакан. Я увидел, что он смотрит на меня.
— Так, — сказал он, — предлагаю тост. За Грэга Лэша, лучшего командира, под началом которого мне доводилось служить.
Все присутствующие выпили за меня, вот чертовы дураки. А я даже не смог нормально поблагодарить их. Только представьте — я, суровый, толстокожий Грэг Лэш, стою и не могу подобрать нужные слова… Да тут и не могло быть никаких слов. А если и были, то я их не знал.
Те, кто удержали Промежуток и остановили марсианский флот, выпили за мое здоровье! Поймите это, если сумеете!