Космический беглец

Глава 2

Нельзя терять ни минуты. Восемь часов форы, что у меня в запасе, — не такое уж большое преимущество, особенно если на эликонах роботы-ликвидаторы. Надо немедленно отыскать какое-то достаточно обширное зеркало воды и поглубже в него нырнуть. Вода — прекрасный изолятор от радаров противника. Заглушив атомные двигатели, я окажусь под ее защитой, недосягаемый для обнаружения… во всяком случае автоматическими средствами.

Я поудобнее устраиваюсь перед пультом управления и приступаю к маневру сброса скорости. Если бы за мной не гнались эти ищейки, я целиком положился бы на электронный мозг. Он наилучшим образом выявил бы максимально благоприятное место посадки с учетом моего последующего оседания в этом мире. Но в данной ситуации проблема возможного здесь комфортного размещения отодвигается на задний план. Сначала надо как-то схитрить, попытаться сбить противника со следа.

Изображение на экране планеты, к которой я приближаюсь, становится все более отчетливым и детальным. На полюсах она слегка приплюснута. Постепенно проступают примерные очертания континентов. Эликон уже пронзает первые слои атмосферы, и меня сразу же охватывает странное чувство тревоги. Спускаюсь с головокружительной быстротой, поскольку режим торможения наращиваю постепенно. Впрочем, я принял решение использовать его минимально: уж очень поджимает время.

Взвыла сирена… Тревога! Я выравниваю эликон, поскольку степень раскаленности внешнего слоя достигла критической точки. Как только эликон вышел на круговую’ орбиту, накатившая было на меня волна необъяснимого ужаса схлынула.

Планета уже совсем рядом, рукой подать. Вроде бы необитаемая… Точнее сказать, пока не заметил никаких признаков поселений городского типа. На экране обзора — довольно пестрая картинка… дремучие леса, пустыни, бескрайние равнины, на вид безжизненные океаны. Это и хорошо и плохо для меня. С одной стороны, я обретаю достаточно высокую степень свободы перемещений, но, с другой — ничто не будет мешать в поисках тем, кто сейчас упорно гонится за мной.

Снова перехожу на звуковую связь с электронным мозгом.

— Не изменилось ли положение наших загонщиков?

— Они подобрались поближе. На четыре абсолютных часа пути.

— Иными словами, они увеличили свою скорость?

— Да. В открытом пространстве это было бы бесполезно, поскольку я тотчас же нарастил бы и нашу.

— Ясно, что они зафиксировали наш выход на орбиту вокруг этой планеты. Но нельзя понять характер их маневра: обдуманно они это сделали или же все произошло автоматически.

— Скорее всего, автоматически, но процесс восстановления жизненных функций пилотов пошел в ускоренном режиме.

— Если только этими эликонами не управляют роботы-ликвидаторы.

— Я уловил излучения, характерные для человеческих существ. Причем двенадцать различных вариантов.

Следовательно, по четыре на каждый носитель… Это соответственно ограничивает количество возможных роботов-ликвидаторов. На одном эликоне их явно будет не более трех, но зато в охоте за мной этим убийцам поможет богатое людское воображение.

Да, мне оказали большущую честь. Они, значит, посчитали, что я способен справиться с машинами, и не захотели рисковать. А ведь эти роботы — страшная штука! Настоящие металлические монстры шарообразной формы. Не столь уж и большие по размерам. Не более крупного пса. Но они могут выявить человека, на излучения которого настроены, на расстоянии в пятнадцать километров. Между прочим, они летают, эти шарики. Как только их выпустят для выполнения программы, они начнут утюжить планету во всех мыслимых направлениях в поисках добычи. Обнаружив ее, то есть в данном случае меня, неудержимо устремятся на нее. И вот тогда-то ничто на свете не сможет меня спасти. Приблизившись на нужное расстояние, они выстрелят парализующим или — в зависимости от задания — смертельным лучом. Скорее всего, они воспользуются убойным оружием. При игре с ними надо суметь каким-то образом ввести в заблуждение развитую у них разновидность нашего пятого чувства — обоняние, а затем, застав их врасплох, окутать силовым дезинтегрирующим полем. В принципе это, конечно, возможно при одном условии: все время держать ушки на макушке.

Эликон пролетает над лесистой местностью. Я готов совершить посадку здесь. На бреющем полете задеваю макушки высоких деревьев, нещадно вспарывая листву. Диковинная, однако, растительность, скрученная-перекрученная… Необычная, конечно, с моей точки зрения… Лучше, наверное, сказать «незнакомая», «непривычная».

По-прежнему не видно никаких следов сколько-нибудь организованной жизни. Напротив, полно разнообразных птиц всех мыслимых размеров и расцветок. Они целыми стайками с тревожными криками срываются с ветвей деревьев.

От внезапно раздавшегося гнусавого голоса электронного мозга я встрепенулся.

— Три эликона-преследователя вышли на околопланетную орбиту.

— Уже?

Видно, им пришлось развить фантастическую скорость, чтобы за столь короткий срок свести на нет мое восьмичасовое преимущество. У меня вдруг разом появляется ощущение затравленности, и несколько секунд я весь во власти муторной паники. Даже на висках взмокло.

Подо мной — степь, точнее, саванна. Она сменила лесной массив. Замечаю извилистое ложе крупной реки и предельно замедляю скорость эликона, чтобы вплотную к ней приблизиться. Ширина — не менее километра… Ленивое течение вод. Зависаю над потоком и зондирую глубину. Здесь — пятнадцать метров. Этого достаточно. Выключаю двигатели. Астролет плюхается в реку, но не тонет, покачиваясь на мелких волнах. Сейчас важно подальше отплыть от этого места, прежде чем начинать погружение. Эликон медленно сносит течением…

Теперь контакт с преследователями прерван. О! Больших иллюзий на этот счет я не питаю: они быстро сообразят, в чем дело, и начнут методично обследовать реку, шарить вдоль ее русла. И все же это дает мне кое-какую передышку, поскольку они будут вынуждены сначала точно выйти на ту точку, где я купировал тягу двигателей.

Трава на берегу с виду высокая, мясистая. Высятся несколько изолированных друг от друга деревьев… А вот и первое знакомство с фауной планеты. Какие-то земноводные потянулись в кильватере за эликоном… Они достигают весьма приличной длины и покрыты чешуей. Появились и внушительных размеров четвероногие, вышедшие на водопой. Животные мне незнакомы, но не очень-то отличаются от тех, что распространены на Мандралоре.

— Эликоны начинают гасить скорость, — сообщает электронный мозг.

Сие означает, что преследующие меня люди уже вышли из состояния полетной летаргии и взяли управление кораблем в свои руки. Пора, пожалуй, погружаться. Для этого вовсе не требуется вновь запускать атомные двигатели. Я всего лишь меняю гравитационную моего эликона. И он неспешно начинает исчезать в глубине вод.

С того момента, как я заглушил моторы, мы продрейфовали примерно пару километров. Те, кто гонятся за мной, должны будут либо в точности повторить мой маневр, либо приступить к зондированию реки на достаточно большом расстоянии.

На бортовых экранах — картинки из жизни подводного царства Необыкновенно много рыб, мелких и крупных, сноровисто шныряющих — в дремучих зарослях. Длинные, беззаботно колыхающиеся водоросли, загадочный гербарий подводной флоры.

Мои эликон слегка повело вправо. Он уверенно и неуклонно идет ко дну. Погрузился уже на двадцать пять метров. Проплываю мимо скалистого берега, отвесно обрывающегося в водный поток. Внимательно слежу за показаниями приборов. Немного, но время все же у меня есть. Точно знаю, чего следует ожидать с того момента, как преследователи стали гасить свою скорость. Трём эликонам понадобится по меньшей мере сорок пять минут, чтобы выйти в точку посадки, туда, где я вырубил двигатели. Вот к этому-то моменту мне непременно надо где-то залечь на твердом грунте.

На одном из экранов возникает гигантский осьминог, и почти сразу же громадные щупальца, казалось, намертво присасываются к матовой поверхности. Отчетливо вижу, как довольно омерзительно трепещут присоски.

Автоматическая защита эликона срабатывает на славу. Сначала — слабый электрический разряд… ага, этого вполне достаточно. Грозные щупальца судорожно вздрагивают, и зверюга испуганно шарахается прочь. Осьминог стремительно улепетывает, окутавшись плотной завесой маскирующей жидкости. Он устремляется к скалистому откосу, где, должно быть, оборудована его нора. Мне недосуг устраивать за ним погоню, но мысль, что где-то рядом — подводная пещера, побуждает меня остановить погружение. Опускаю соответствующий рычажок — и якорные кошки вгрызаются в дно. Выключаю экраны внешнего обзора и направляюсь к двери, ведущей в отсек, где размещена экипировка. Но именно в этот момент гнусавит динамик:

— Поступил сигнал вызова с эликонов Мандралора. Просят выйти на связь.

Какую-то долю секунды испытываю колебания, затем решаюсь: а почему бы и нет? Засечь меня по коммуникационному каналу невозможно, поскольку я нахожусь в погруженном состоянии… Выяснить же, кого именно послали мне вдогонку, было бы весьма кстати, поскольку сотрудники службы безопасности не проходили тренировок, необходимых для длительного пребывания в космосе.

Посему возвращаюсь обратно в командный пункт и нажимаю кнопку контакта. Немедленно вспыхивает специальный экран, и на нем начинает формироваться картинка. Яростно бухает в груди сердце.

Несколько удивлен, увидев изображение Варны. Это — один из моих товарищей по Учебному центру… Причем бесспорно — самый мне близкий. Впрочем, все вполне логично. Ведь экипаж догонял наверняка набирали из числа добровольцев, и я, окажись в их положении, наверняка тоже вызвался бы полететь.

Голос звучит настойчиво и властно:

— Варна вызывает Эльвера… Варна вызывает Эльвера.

Я отвечаю почему-то с хрипотцой:

— На связи. Говорит Эльвер.

В тот же миг и он увидел меня на своем экране. В течение нескольких секунд мы пристально, не произнося ни звука, рассматриваем друг друга. На его лице суровое выражение, во взгляде проскальзывает нечто упрямое. Друг… Впрочем, то было когда-то, во время подготовки в Учебном центре, а сейчас положение коренным образом изменилось. Во всяком случае, и он, видимо, испытывает то же самое, что и я, — потрясение. Такое впечатление, что мы расстались всего несколько часов назад. Кажется, я даже с ходу мог бы подхватить и развивать дальше тему нашей последней беседы.

Первым в себя приходит он. Слегка скривив губы, Варна безликим и жестким тоном роняет:

— Рад, что ты откликнулся, Эльвер. Опасался, что не захочешь нас выслушать.

— Что тебе от меня надо?

— Довести до твоего сведения решение Высшего совета, вынесшего тебе приговор.

— Все члены этого органа власти умерли более тысячи лет назад.

— Но нетлен дух Мандралора.

— Ты уверен в этом?

— Тебе известен Закон, Эльвер… Все люди нашего с тобой поколения неумолимо подпадают под его действие, независимо от их положения во Времени и Пространстве.

Пауза. В его взгляде чувствуется что-то ледяное и непреклонное. Он коротко бросает:

— Мне поручено привести приговор в исполнение.

Я только пожал плечами. Все это — не более чем пустая комедия. Раз по моему следу пустили людей, а не роботов-ликвидаторов, то почему бы нам не договориться? Представляется, что это — всего лишь вопрос времени и терпения. На меня успокаивающе действует тот факт, что он решил связаться со мной, переговорить, а не сразу же броситься слепо выполнять распоряжение.

— Слушаю тебя, Варна.

— Высший совет приговорил тебя к высшей мере наказания. Если ты сдашься, не оказав сопротивления, мы предадим тебя смерти быстро, безболезненно, в соответствии с существующими на сей счет нормами.

— А что будет, если откажусь?

— Тебя отдадут во власть робота-ликвидатора.

На моем лице не дрогнул ни один мускул, но мне стоило больших усилий подавить непроизвольно возникшую дрожь. Это было равносильно годам изощреннейших пыток, избежать которых нечего было надеяться даже с уходом из жизни.

— Но это же смехотворно, Варна! Тех, кто вынес смертный приговор, уже много поколений как нет. И к нам это решение никак более не относится.

— Ты ошибаешься.

— Да тебе же просто некому будет докладывать о выполнении задания. Ты так же, как и я, затерялся в безбрежности пространства.

— Я держу отчет перед своей совестью.

— Не смеши. Моя смерть от твоих рук была бы пустым бессмысленным делом.

— Нет, то был бы непреложный акт возмездия.

— Нужный кому?

— Безопасности Мандралора.

— Но лик Мандралора сегодня, уже не тот, что мы когда-то знали.

— Мне нет дела до подобного рода рассуждений.

В принципе я узнавал прежнего Варну, его манеру поведения, но в то же время испытывал чувство, будто оказался перед каким-то абсолютно чужим мне человеком… с которым в прошлом меня ничегошеньки не связывало.

— Допустим, что ты окажешься в состоянии привести приговор в исполнение.

— Мы непременно это сделаем.

— Ладно, ладно. Но ответь: что станется после этого с тобой и теми, кто тебя сопровождает?

— Мы уничтожим наши эликоны и поселимся на этой планете.

— Но зачем же их ликвидировать?

— Мы принесли соответствующую клятву.

— Ну и отлично, этого было достаточно… Вам поверили.

— Поверили?

На его лице отразилось неподдельное удивление, а я выдавил из себя улыбку.

— Вот именно. Никто после этого вас не обязывает и в самом деле дезинтегрировать эликоны.

— Эльвер…

Он искренне возмущен. Наконец-то он понял, что я хотел сказать… но и до меня дошло тоже. Их на борту двенадцать, и, прежде чем запустить в открытый космос, подсознание каждого умело обработали. В конечном счете они — те же роботы… во всяком случае, в том, что касается выполнения поставленной задачи и последующего обязательного уничтожения эликонов. Внезапно взгляд Варны вспыхнул лютой ненавистью.

— Жду ответа, Эльвер.

— Разумеется, отказ.

— Но ты же знаешь, что из себя представляют роботы-ликвидаторы.

— Жуткие машины… верно… но и вы сами не лучше их. Вас пропустили через психический аннигилятор.

— Чтобы мы осознали важность поручения и необходимость любой ценой выполнить свой долг.

— Естественно… У вас, как и у роботов, не осталось свободы выбора.

— Нас послали вслед за тобой не ради того, чтобы выбирать между тем-то и тем-то. Иначе это было бы прямое предательство.

— Но, заметь, роботы тоже лишены права выбора.

— Весь экипаж составлен из добровольцев. Мы отлично знали, на что вызвались пойти.

— Неужто все сделали это сознательно?

Я поморщился.

— И даже ты?

Он, похоже, удивился.

— Я тоже… само собой разумеется.

— Но ты, Варна, вне всякого сомнения пошел на это ради того, чтобы спасти меня… Однако затем, пройдя психическую обработку, позабыл о первоначальном намерении.

— Я тебе не верю.

— А ведь мы были друзьями.

Но он явно не склонен переводить разговор в это русло. Его голос хлестко, словно удар бича, стегнул:

— Даю тебе на размышление сутки.

— Кто из ребят вошел в твою команду?

— Тебе ни к чему это знать. Через двадцать четыре часа во всей Вселенной не сыщется места, где бы ты смог укрыться от неотвратимой кары.

— Хотел бы перекинуться словечком с кем-нибудь из членов экипажа.

— Я категорически против.

— Ты опасаешься, что я сумею их переубедить?

Он в гневе прерывает связь. Бедняга Варна! Несмотря на то что теперь мне стала яснее угроза, нависшая над моей головой, — безапелляционный приговор к высшей мере наказания, я тем не менее испытываю чувство определенного облегчения. Во-первых, подаренная Варной отсрочка — целые сутки — поможет мне лучше самоорганизоваться… Во-вторых, зная теперь, что мне нечего ждать пощады, я и сам могу действовать безжалостно, не испытывая каких-либо угрызений совести.

Да, цивилизация Мандралора не знает, что такое снисхождение, ей неведомы эмоции, возможно, по причине всесилия расплодившихся чиновников и регламентирующей всю жизнь планеты фальшивой иерархии, при которой все регулируется и назначается сверху. В конечном счете иерархия полностью выходит из-под контроля человека.