Космопорт 2014 № 12 (13)

Олег КОСТЕНКО ЧУДИЩА НОЧИ И ДЕМОНЫ ДНЯ

Зонды выходили на положенные орбиты. Огромное количество небольших аппаратов, каждый из которых занимал строго предписанное ему место. По окончании курсовой коррекции внутри устройства раскручивался маховик, заставляя корпус развернуться относительно планеты на точно заданный угол.

Завершив операцию, зонды посылали радио-доклад базовому блоку, который двигался по более высокой орбите. Получив последний из них, управляющий компьютер зажёг зелёный сигнал готовности и запросил подтверждение операторов.

— Да, — сказали те, — начать основную программу.

Теперь уже радиоимпульсами «выстрелил» сам базовый блок. Получив сигнал, зонды начали разворачивать доселе сложенные лепестки. Распустившись, те соединялись друг с другом, образуя ровную сверкающую поверхность. Тысячи отражающих зеркал парили в пространстве.

Он заходился в безумном танце, мчался, словно сквозь барабанный бой. В его крови грохотали тамтамы. Он прыгал с дерева на дерево, хватаясь за лианы и ветви. Высоко в небесах, задавая ритм всему, сияло «Око демонов».

Но постепенно бег его стал понемногу замедляться. Из пустоты бездумья начала прорастать мысль: «А куда же я всё-таки бегу?». Наконец волевым усилием он заставил себя остановиться. Всё тело просто изнемогало от усталости. Ещё бы, он проплясал напролёт весь день!

Джердак мрачно глянул на небеса, где, уже заходя за деревья, всё ещё висело зловещее Око, потом осмотрел себя. Кое-где шерсть была вырвана клочьями, тело поцарапано, но ничего страшного не случилось, и Джердак вознёс благодарственную молитву ночной богине. Немногочисленные вещи тоже были на месте: небольшая сума за спиной, крепкая верёвка вокруг пояса и закреплённая там же лопаточка. Воистину милосердная праматерь муранов была чересчур снисходительна к своему смертному отпрыску.

Требовалось поскорей отдохнуть, но сперва хотя бы приблизительно понять, а куда же он, собственно, попал? Джердак осмотрелся. Он находился на ветке большого дерева, недалеко от вершины.

Полная ясность мышления ещё не настала, и голова немножко побаливала, но Джердак не сомневался, что способен здраво оценивать обстановку.

Издалека доносился ровный шум, и он сразу не понравился Джердаку. «О, милосердная Луана, — мысленно проговорил он, — пусть это будет не то, о чём я подумал, совсем не то».

Кроме того, его донимало смутное ощущение, будто что-то происходит не так. Джердак задумался. Вроде бы лес как лес, и деревья кругом самые обычные. Потом, от внезапной мысли, он весь вспотел. Око! Он видел его и не провалился при этом в безумие. Пусть оно висело низко над горизонтом, неважно! Никто из его народа не может наблюдать жёлтый глаз и не заходиться в неистовой пляске, сопротивляться насылаемому Оком безумию.

День — время страшных чешуйчатых демонов — шенов. И только Луана — хозяйка ночи, могла прогнать шенов в их скальные крепости. Но сейчас время богини ещё не настало. Её круглый замок пока не появился на небе, и всё кругом было залито зловещим светом Ока.

Да нет, не может быть, — подумал Джердак, — наверное, я что-то неправильно разобрал, в конце концов, после дневной пляски в голове ещё не полностью прояснилось.

Джердак начал взбираться наверх по стволу. Достигнув вершины, он застыл, оцепенев от изумления: в небесах творилось что-то немыслимое. Око демонов действительно ещё не зашло, хотя и находилась возле самого горизонта. Но больше всего Джердака поразило даже не это.

Расчертив небеса, пространство пересекла арка, протянувшаяся вдалеке от горизонта до горизонта. Она была полупрозрачной, но в то же время вполне различимой. Сейчас Око светило непосредственно сквозь неё.

— О, праматерь Луана, — прошептал Джердак, который понятия не имел, что означает это знамение.

Но богиня молчала. Её круглый замок ещё не воспарил над землёю, и сейчас было время демонов, время Ока.

Однако вскоре в Джердаке возобладал здравый смысл, обычно ему свойственный. В конце концов, у богов в небесах были свои дела, а ему следовало заняться вещами куда более приземлёнными, например, определить, наконец, где он находится.

Теперь Джердак огляделся уже более внимательно. Обзор с вышины был хорошим, и он тут же убедился, что его первоначальные опасения, увы, оказались верными: он оказался на острове.

Дерево, на которое он забрался, было высоким, и с него хорошо просматривались окрестности. Джердак ясно различал форму острова: узкий и вытянутый, он располагался посредине великой реки. Остров Ним! В этом сомнений не было. Джердак печально вздохнул. Похоже, у него были проблемы.

Впереди по течению, возле самого конца острова, он различал взметавшиеся вверх брызги. Река рушилась вниз огромнейшим водопадом. Именно его гул и слышал Джердак, едва начав соображать после дневного танца.

Может, ещё не поздно!? Острым взглядом он с надеждой разыскивал каменную цепочку, пересекавшую воду от берега до острова, образуя своего рода брод.

Совершить переход по камням можно было только несколько дней в году, посредине жаркого лета, когда река по каким-то причинам сильно мелела, и вершины камней выступали высоко из воды.

Поздно! Вода вновь поднялась на свою обычную высоту, и каменная дорожка обрывалась, лишь немного отойдя от острова, где были расположены самые высокие камни.

— Вот ведь завело Око, — пробормотал Джердак.

Он был хорошим пловцом и знал, что переплыл бы любую иную реку, но только не эту. Ибо здесь в реке, именуемой его народом Ирыш, плавали чангры. Несмотря на мелкий размер, эта рыбёшка обладала силой, позволявшей опускаться почти к самому водопаду. Крупными стаями ходила она вокруг острова. Чуя малейший запах потовых желёз, попавший в воду, она мгновенно набрасывалась на любую земную плоть, пожирая любое существо за считанные минуты. Даже чешуя шенов не служила защитой. Джердак застрял на острове, где не было ни малейшего пропитания.

Джердак, грустно осмотрел берега реки, хорошо видимые, но такие недостижимые. Угораздило же его так глупо попасться. Сам виноват — нарушил завет Луаны, неверно оценил время, не успел сделать себе дневную нору, и вот результат. Хорошенькую же шутку сыграло с ним Око, заставив проплясать через брод в самый последний день, когда это ещё возможно было сделать.

Джердак хотел было уже спускаться с дерева, чтобы отыскать себе убежище, в котором он бы мог отдохнуть, когда взгляд его вновь скользнул по цепочке камней и словно зацепился за какой-то предмет. Между двумя крайними камнями было зажато нечто продолговатое, принесённое туда рекой.

Джердак напряг зрение, боясь поверить увиденному. Лодка, небольшая остроконечная долблёнка на двоих, неизвестно как туда попавшая.

— Спасибо тебе, о праматерь Луана, — вознёс он благодарственную молитву, — ты всё-таки не забыла своего непутёвого потомка.

Джердак спустился на землю и двинулся в путь так быстро, как только мог, опасаясь, что долблёнка освободится. Око уже зашло, и теперь в небесах парил светящийся замок Луаны. Немного отстав, за ним двигалась помощница Кер. Помощник Траун ещё не появился, очевидно, у него были какие-то дела на земле.

Было непривычно светло, хотя и не так, как днём. И свет исходил от небесной арки. Джердак уже ничему не удивлялся.

— Это дела богов, это дела богов, — бормотал он нараспев, — праматерь Луана мудра, она знает, что делает. Джердак благодарен богине за лодку.

Молитва была импровизированной, но вполне искренней. Среди леса торчала небольшая скала, и Джердак отклонился от прямого пути, чтобы обогнуть её. Но вдруг замер: ему показалось, что он почувствовал чей-то взгляд. Джердак резко повернул голову. Наверху, на скальном уступе стоял демон. Джердак впервые мог хорошо разглядеть его.

Ночью, впавшие в транс, демоны прятались в своих каменных цитаделях, а днём сами мураны либо прятались в подземных убежищах, либо подчинялись насылаемому Оком безумию. Конечно, в селении хранилась парочка засушенных голов шенов как напоминание о доблести предков. Но они давно высохли от времени и были довольно сморщенными.

Певцы обожали восхвалять славные деянья дедов. Но Джердак давно подозревал, что шенов просто прирезали на том месте, где их застал ночной транс. Точно так же демоны убивали тех муран, которых Око заставляло приплясать прямо в их горы.

Да, только демона здесь ему для полного счастья не хватало! Джердак понял, что шен тоже наблюдает за ним, но сейчас они находились вне зоны достижения друг друга, а спускаться со скалы демон явно не желал.

Джердак было решил, что следует не обращать внимания на демона и поскорее идти за лодкой, когда в голову ему пришла мысль, от которой муран весь похолодел: «А почему шен, не спит, почему он не в трансе?». По времени было уже пора.

Да, точно, Джердака просто сбило с толку непривычно яркое для этого времени освещение. Да что же такое творится, — в который раз за эту странную ночь подумал Джердак. Он чувствовал, что рушится вековечный порядок вещей: все эти знамения в небе, такие, что казалось, будто ночь и день, по неведомым причинам, проникают в лона друг друга. Быть может, Око и праматерь Луана нарушили перемирие и теперь сражаются, пытаясь подчинить своей власти чужое время? Джердак никогда не был силён в теологии.

Потом он заметил, что демон очень вял, и, похоже, готов в любую минуту впасть в транс. Наверное, праматерь муранов всё-таки побеждала.

Тут Джердак вспомнил, что совсем недавно мудро решил оставить богов и заняться своими проблемами. Вряд ли ему удастся забраться на утёс, чтобы прикончить впавшего в транс демона. Он невольно обшарил взглядом скалу. Так и есть: единственный приметный узкий подъём демон-силач успел завалить крупными камнями. Они всегда так закрывали входы своих крепостей перед тем, как впасть в ночной сон.

А, неважно. Сейчас Джердак доберётся до лодки и скажет демону прости-прощай.

Вскоре Джердак вышел на берег. Вдоль воды тянулась узкая полоса нетронутого песка. Джердак верно рассчитал направление — неподалёку из воды торчали каменные обломки, образуя начало пути, сейчас недоступного. Чем дальше, тем ниже торчали они из реки и, наконец, совсем уходили под воду.

На мгновение Джердака охватил страх, что лодки там нет, что она только примерещилась ему издалека, или уже освободилась и была унесена течением. Однако она по-прежнему виднелась между камнями, накрепко застряв между ними.

Несмотря на усталость, Джердак быстро перепрыгивал с валуна на валун. Волны с плеском ударялись о камни и брызгами оседали на его шерсти. Вскоре он добрался до лодки.

Долблёнка была очень крепкой и крупной. Скорее всего, её сделали шены. Народ Джердака обычно предпочитал лёгкие челноки. Её нос застрял между камнями, слегка выступая на другую их сторону. Внутри лодки Джердак увидел два крупных весла, явно предназначенных для рук шенов, а для мурана они были немного тяжеловаты. Но ничего, Джердак справится, а уж до берега по всякому доплывёт.

Муран спустился в лодку, попытался оттолкнуть её, но сразу понял, что всё напрасно: он не сможет этого сделать. Мощный поток слишком сильно прижимал лодку к камням. Это была немилость Луаны! Око демонов смеялось над Джердаком.

Вставай, пробуждайся, — пели световые лучи. Они заставляли кровь быстрее струиться по жилам, вытягивали Инакия из тёмного омута сна. Наконец, его сознание словно прорвало невидимую границу и, будто воздушный шарик из-под воды, вырвалось в бытие.

Инакий открыл глаза. Ночь его пощадила. Он немного пошевелился, разминаясь, потом бросил взгляд в сторону крупных камней, которыми сам же и заложил проход в его нынешнее убежище. Похоже, ночное чудовище даже не пыталось их сдвинуть.

Вчера, увидев его, он, признаться, немного струхнул. Было поздно что-либо предпринимать: зловещие ночные богини уже навевали на него хладный сон. Инакия спасла педантичность: даже будучи уверенным в том, что он на острове один, Инакий всё равно заложил камнями единственный проход на вершину. Не слишком сильному мурану было, конечно, не раскидать их одному.

Инакий сделал несколько шагов, в теле ещё была небольшая вялость, но она быстро проходила. Шен пошагал взад-вперёд и бросил задумчивый взгляд на небо. Всё как вчера. Собственно, этого он и ждал. Солнце ещё не взошло, но тёплый свет исходил от сияющих врат, протянувшихся над горизонтом.

Да, что же это творится? — подумал Инакий. Он просыпается раньше и входит в транс позже. Или, подобно древним героям, он вдруг обрёл такую великую силу духа, что смог противостоять ночной тьме?

В последнем Инакий сильно сомневался. Не чувствовал он в себе никакой божественной силы, ну хоть умри.

Инакий перешёл на другой край скалы, откуда была видна застрявшая между камнями лодка, которую он заприметил ещё вчера. Тогда он даже не обрадовался: сразу понял, что добраться не сможет. Верховная ночная богиня попросту издевалась над ним. Он не муран, чтобы прыгать с камня на камень.

Интересно, чего это ночные богини так на него взъелись. Уж они-то должны знать, что он никогда не хотел враждовать с их народом.

Хотя, может быть, и не взъелись. Может быть, они, напротив, даровали Инакию кусочек ночного времени. Он посмотрел на сияющих в небесах трёх богинь. Вот только, что-то Инакию подсказывало, еду они ему с неба не сбросят. Боги вообще так никогда не делают, сколько ни проси. А с пищей на острове проблема, это он уже вчера понял.

Инакий принялся разбирать завал из камней. Работать на пустой желудок было не очень приятно. А ведь дальше будет ещё хуже, — мрачно подумал шен, — и ночного чудища не нужно, от голода сам помрёшь.

Огненный бог восставал из-за горизонта. В его свете ночных богинь уже совсем не было видно. Низко поклонившись всеотцу, Инакий быстро проговорил утреннюю молитву, потом попросил помощи. Огненный бог не ответил, боги вообще редко разговаривали со смертными.

— А, может, я был не прав, — тихо проговорил Инакий, — и огненный бог хотел именно посрамленья муранов.

Эти слова вновь заставили его вспомнить предательство. Проклятый Шекод! Он всегда знал, что его кузен честолюбив, но лишь недавно стал понимать, насколько тот в этом зашёл…

…Шекод и двое его приятелей теснили Инакия прямо к воде, яростно размахивая копьями. Инакий решительно отбивался, но знал, что не устоит сразу против троих.

— В чём дело? — гневно выдохнул он в промежутке между двумя ударами.

Шекод на мгновение остановился.

— Ты разлагаешь общину, Инакий, — гневно заявил он. — Говоришь, что мы не должны возрождать доблесть предков. Предки всегда убивали ночных чудищ там, где их видели: стреляли из луков, поражали копьём, искали дневные их схроны.

Казалось, он сам себя накачивал злобой.

Теперь было очевидно, что недальновидно было принимать предложение кузена о совместной охоте. Но Инакию очень хотелось примириться с родичем, и он счёл эту возможность удачной, наивно полагая, что Шекод хочет того же, что и он. Но, как выяснилось, у Шекода были совершенно другие планы.

Да, конечно, доблестные предки принесли в общинную хижину множество черепов муранов. Вот только те тоже в долгу не оставались. Даже каменные стены не всегда выручали. Чудища ночи были мастерами взбираться на почти всё что угодно. Конечно, сильный жаркий костёр отгонял сон караульных, ну а толку-то, если они от этого костра отойти не могут.

После этого выковыривать муранов из их подземных дневных убежищ уже отправлялись шены.

Вскоре и понять-то стало нельзя, кто кому мстил и за что. Дневной и ночной народы проредили друг друга так основательно, что эта странная война прекратилась сама собой.

И вот теперь всё сначала? Ну, нет, у Инакия тоже было немало сторонников. Далеко не все хотели вновь раскручивать старые кровавые жернова. Отношения между кузенами накалялись. Доселе Инакий полагал, что они с Шекодом просто по-разному понимали благо племени, но только теперь понял, что кузен радел отнюдь не о пользе шенов. Шекод метил в вожди, и сейчас просто устранял наиболее сильную помеху. Влияние его противников будет серьёзно подорвано после гибели лидера.

Инакия оттеснили уже к самой воде. Пока ещё он успешно отбивался, но знал, что долго так не протянет. На его чешуе уже было несколько кровоточащих ран. Вода в реке поднялась, почти скрыв под собой переправу, и в ней наверняка плавали чангры.

Возможно, ещё не поздно?! Внезапно решившись, Инакий бросился по кромке воды в сторону близкого брода. Враги, не ожидавшие этого, чуть промедлили. Как он и надеялся, камни переправы оказались не чересчур глубоко. Инакий быстро двигался по ним, стараясь не рухнуть в поток.

Преследователи пререкались, не зная, безопасно ли следовать за ним, но так и не решились — риск действительно был смертельным. Самому Инакию показалось, что он видит вблизи короткий плавник чангры.

Потом враги метнули в него свои копья. Одно из них ушло слишком далеко в сторону. От второго Инакий каким-то чудом сумел увернуться на скользких камнях. Третье, достигшее шена уже на излёте, сбросило его в бурную воду. Однако, упав в реку, Инакий сумел ухватиться за камень.

Из-за нагромождения скальных обломков его было трудно разглядеть с берега. Инакий надеялся, что это ввело врагов в заблуждение. Так и не выходя из воды, он кое-как двинулся к острову, держась за камни руками. С ладоней, разодранных об острые кромки, стекала кровь. Каждый миг Инакий ожидал укуса острых зубов, боялся почувствовать, как множество крепких челюстей рвёт его тело на части. Но для чангров вода, похоже, была ещё слишком мелкой.

Инакию удалось незаметно выбраться на берег острова, скрываясь за продолжавшимися там обломками. Когда преследователи ушли, он понял, что оказался в ловушке…

…Воспоминания вспыхнули в сознании настолько ярко, что от гнева Инакий ударил по ближайшему камню с такой силой, что стало больно руке.

— Вот будет забавно, — пробормотал он, — если меня убьёт один из муран, к миру с которыми я всегда стремился. То-то бы Шекод порадовался.

Интересно, — подумал вдруг Инакий, — если я теперь пробуждаюсь так рано, то, может, и ночное чудище ещё в здравом рассудке? И он невольно глянул на лес, в глубине души ожидая увидеть подкрадывающееся к его скале чудище.

Однако муран отсутствовал.

Шен вновь посмотрел, на застрявшую между камнями лодку. Интересно, почему ночное чудище не уплыло на ней?

И внезапно он понял, почему. Будучи намного ловчее его, муран наверняка мог без особых усилий добраться до лодки, но освободить её представитель этого малосильного племени был не в состоянии. Возможно, он не смог бы и выгрести супротив водопада. Получалось, что у каждого из них было нечто жизненно важное для другого.

Глубоко задумавшийся Инакий несколько раз переводил взгляд с лодки на лес и с леса на лодку. Медленно, медленно в его уме созревала такая необычная для его народа идея.

Джердак пробудился в выкопанной им норе. Свойственное его народу чувство времени подсказывало, что ночь уже наступила, хотя и недавно. Джердак осторожно высунул голову из замаскированного отверстия. Даже насылаемое Оком безумие не овладевало муранами сразу, несколько мгновений всегда было в запасе.

Сейчас Джердак понял, что не ошибся: столь любезный его народу ночной полумрак уже воцарился над миром. Даже сквозь многочисленные переплетения ветвей он различал царившую над миром Луану. Помощников её видно не было. Но всё же даже для этого времени года ночь была слишком светлой.

Джердак поискал глазами небесную арку, но высокие деревья мешали этому. Только иногда его глаза различали слабые отблески. Так что, скорее всего, арка оставалась на месте. Пожалуй, Джердак уже стал привыкать к её присутствию.

Вчера Джердак едва успел откопать себе нору. Вспомнилось, как он в бешеной ярости пытался сорвать с камней лодку. Толкал её, прыгал на корме — безрезультатно. Это было невозможно сделать, не залезая в воду, что стало бы добровольным самоубийством: Джердак несколько раз видел, как в глубине проходили косяки чангры.

Пару раз лодка поддавалась, слегка сдвигаясь, но поток каждый раз прижимал её обратно. Наверное, — подумал Джердак, — и из воды бы не получилось.

Забывшись, он едва не пропустил срок, но, по счастью, вовремя спохватился. Две дневных пляски подряд — это уже чересчур! Такое мало кто выдерживал.

Он нашёл удобное место, и своей лопаткой быстро прокопал наклонный лаз. Благодаря недавно возникшей способности не теряя рассудок некоторое время пребывать в свете Ока, Джердак успел уничтожить всякий след работы и замаскировать вход. Уже всерьёз изнемогая от усталости, он забрался в нору и уснул.

И ведь неплохо замаскировался, — подумал он теперь, — демон его, во всяком случае, не нашёл. А кстати, где шен сейчас? Если удастся забраться на скалу, пока демон в трансе, и нанести упреждающий удар…

Джердак решительно зашагал к месту, где он недавно видел Шена. Страшно хотелось есть, но это могло подождать. Потом он внимательно осмотрит остров. Возможно, здесь всё же есть что-то съедобное.

Однако перед скалой его ожидал сюрприз. Поначалу Джердак было обрадовался, увидев, что ведущая на скалу каменная тропинка на этот раз не завалена. Возможно, демон просто не успел сделать это, прежде чем его настиг транс, или он сейчас проводит ночь совсем в другом месте.

Но тут Джердак разглядел, что прямо перед подъёмом в землю под углом была воткнута крупная ветвь. Отходящие от неё более мелкие веточки оказались оборваны таким образом, что оставшиеся образовывали стрелу, которая явно указывала на что-то рядом.

Заинтригованный Джердак подошёл. Возле кончика стрелы чем-то острым был нацарапан рисунок: муран и шен со впалыми животами лежали рядом, явно умирая от голода. Чуть поодаль был ещё один ряд рисунков: подробная инструкция как, объединившись, вдвоём, можно было избежать этой участи.

Невероятно! Джердак замер от изумления: таким вот способом демон пытается вступить с ним в переговоры. Раньше Джердак даже не представлял, что такое возможно, что между порождениями ночи и дня могут быть какие-то отношения кроме вечной войны. Последнее время она, правда, поутихла. Специально друг на друга они уже не ходили. Но если возможность подвёртывалась, оба народа чужаков всё-таки убивали.

План, предложенный шеном, был более чем реален, но можно ли доверяться дневному демону? Демонам никто и никогда не доверял, они были порождением иных богов и чуждого муранам света. Наверняка шен замыслил какую-нибудь подлость.

Неожиданно Джердак почувствовал, что сбоку кто-то стоит. Резко обернувшись, он увидал рядом с собой шена. Муран инстинктивно отскочил, потом застыл. Для него оставалось загадкой, как неуклюжий демон сумел незаметно подобраться так близко. Уверенный, что дневной демон давно в трансе, Джердак не принял никаких мер предосторожности. Ужасно глупо! Он забыл, что сейчас их времена странным образом проникли друг в друга. Его беспечность можно было объяснить разве что сильным голодом.

И внезапно Джердак понял, что сейчас дневной демон сам пожелал, чтобы муран его заметил, а значит, нападать не будет. И в то же время Джердак видел, что с каждым мигом демон становился всё более вялым. Транс всё-таки настигал его. Возможно, ещё несколько минут, и он сядет на землю, не в силах даже стоять, и до утра застынет в неподвижности. Тогда его можно будет без всякого риска убить. Даже сейчас шен был уже не боец.

Ну, убью я его, — мрачно подумал Джердак, — ну, а дальше-то что? И зачем же он ко мне вышел в таком состоянии? И тут же понял, зачем. Это был жест доверия, демонстрация доброй воли. Порождение Ока полностью отдавалось на его волю, и это было единственное, что могло убедить Джердака в его искренности.

И в тот же миг муран понял, что план, предложенный демоном, был единственно возможным.

На этот раз путь по камням к лодке дался ему тяжелее: ну, понятно, не есть столько времени. Ничего, ничего, — подумал Джердак, — небольшое голодание не смертельно. Только бы перебраться на берег. Он уже начинал верить, что у них всё получится.

Возможно, лодка вовсе не была насмешкою Ока, и владычица ночи Луана всё ещё простирала над Джердаком свой благодатный покров, помогая ему пусть и таким странным способом.

Приблизившись к лодке, Джердак вдруг обратил внимание на то, чего раньше сгоряча не заметил. Лодка только казалось деревянной, на самом деле она была сделана из какого-то странного материала, только внешне похожего на древесину.

Джердак задумчиво пожал плечами. Возможно, лодку действительно прислала ему праматерь Луана. Джердаку очень хотелось в это поверить. Он обвязал верёвкой один конец лодки, протащил её через среднюю, наиболее широкую часть, и на другом конце сделал вторую петлю. Всё, верёвка теперь не соскочит, с какой силой и в какую сторону её ни тяни.

Вот только прежней длины верёвки не хватало бы. Но муран уже сплёл из лиан новый кусок за то время, покуда демон пребывал в трансе. Сейчас другой конец верёвки держал в руках шен. Даже слегка ослабевший от голода, он был ещё очень силён. Джердак махнул ему рукой, подавая сигнал. Демон напрягся. Помогая ему, муран тоже упёрся в лодку руками. Корпус чуть сдвинулся от камней, потом ещё и ещё…

Внезапно нос вырвался на свободу. Джердак едва не обрушился в воду, но всё же сумел устоять на ногах.

Могучий демон тянул лодку к острову. Джердак устремился обратно. Как необычно, — думал он, — делать что-нибудь вместе с демоном. Будет что рассказать, когда он вернётся в общину. Даже жаль, что сейчас этого никто не видит.

Джердак ошибался, ибо за ними всё-таки наблюдали.

— Итак, они справились, — проговорил Валентин.

— Здесь и сейчас — да, — проговорил его напарник, похожий на крупного кота гуманоид. — Но не заблуждайся, массовые перемены в сознании не происходят так быстро.

— Я знаю, Мрук.

Оба они смотрели на большой экран, где от острова к берегу плыла лодка, в которой сидели двое разумных принадлежащих к разным видам: муран и шен. Изображение синтезировалось из информации множества микророботов, которые окружали лодку подобно небольшой мошкаре.

— Знаешь, — проговорил Мрук, — ты прав, это была хорошая идея подбросить им лодку.

Землянин согласно кивнул.

— Уж больно ситуация подходящая, этим двоим требовалось только дать небольшой толчок для совместных действий.

Он повернулся к иллюминатору. Возле планеты были видны три луны: одна большая и две поменьше. Человек вспомнил, что мураны называют маленькие Траун и Кер, большую же Мать Луана. Обычная мифология дикарей.

Но было и ещё кое-что. Теперь над планетой находилось сияющие кольцо, висящее точно на границе ночи и дня, и размывающее её своим блеском. Отсюда, с более высокой орбиты, где находился базовый блок, было не различить, что оно состоит из тысяч небольших аппаратов с большими зеркальными плоскостями на одном из концов.

Всё-таки странный мир, — подумал про себя Валентин, — населённый сразу двумя разумными видами. Хладнокровными рептилиями шенами, которые впадают от ночного холода в спячку и обезьяноподобными муранами, чей мозг временно выводили из строя излучаемые светилом альфа-частицы.

Не соприкасаясь друг с другом, обе расы были взаимно враждебны, ибо многие боятся того, чего не понимают. Их война длилась многие циклы: взаимное истребление, затем медленный рост популяции и снова война.

Идея напрашивалась. Перенаправить солнечный свет, с помощью орбитальных зеркал, на тёмную сторону. Одновременно зеркальные плоскости блокируют поток альфа-частиц на дневной стороне. Расширить короткое, всего в полчаса время, когда обе расы могли общаться друг с другом.

Он вновь посмотрел на экран. Лодка причалила к берегу. Течение снесло её в сторону водопада. Но расстояние было достаточно велико, чтобы это не представляло реальной угрозы.

Некоторое время Валентин глядел на странных напарников.

— Мы ведь ничем не можем им больше помочь? — сказал он, сам прекрасно зная ответ.

— Нет, — отозвался Мрук, — разумный вид должен самостоятельно набраться жизненного опыта перед тем, как достигнет зрелости, таков закон, и ты знаешь, что он оправдан. Мы можем только предоставить им шанс. А как именно он будет использован, зависит только от них.

Человек согласно кивнул. Разумеется, он знал всё это. Знал так же и то, что редкие нарушения закона ни к чему хорошему не приводили.

И сейчас он только смотрел, как расходятся в разные стороны муран и шен. Каждый настороженно смотрел на невольного спутника. По настоящему они друг другу всё-таки не доверяли. Пока ещё нет.