Костя+Ника

ГЛАВА 20

Увидев приближающуюся к дому процессию, Родион Викторович вышел на улицу. Он не впустил Костю с тачкой за калитку, словно даже прикосновение колес к садовой дорожке могло осквернить двор, а подхватил Никандру с тележки и, не удостоив Костю с Мишкой взгляда, на руках понес дочь в дом.

- Я хотел объяснить... - начал было Костя, но Родион Викторович, едва сдерживая гнев, перебил его:

- Нам с вами говорить не о чем. Мы, кажется, к вам неплохо отнеслись, Константин, а вы...

- Каждый день его тут поили, кормили. Я слова не сказала, - угодливо заквохтала домработница Полина, семеня следом, словно жирная курица.

- Папа, Костя не виноват, - вступилась Никандра.

Самый счастливый день в ее жизни кончился. Лесная прогулка канула в Лету. Казалось, она была очень давно, в другой жизни. Карточный домик счастья рухнул, оставив на руинах злые, каменные лица, упреки и холод.

Костю больно резанули слова "кормили, поили". Знал бы он - в жизни не прикоснулся бы к их дорогим конфетам и заграничным печеньям. Как будто он за этим ходил! Он направился вслед за отцом Ники, чтобы объясниться, но Полина преградила дорогу и неторопливым, основательным жестом закрыла дверь у него перед носом. Костя рванул на себя вычурную медную ручку, но дверь уже защелкнули на замок. Кипя от ярости, Костя повернулся и пошел прочь. Дождался! Мало того, что его выставили из дома, так еще и при Мишке. Подойдя к тачке, Костя с силой пнул ее ногой по колесу, словно она в чем-то провинилась.

- Да ладно тебе психовать. И чего тебя дернуло Нику на тачке в лес тащить? Ты что, в нее влюбился? - проворчал Мишка, беря тележку за ручки.

Колеса протяжно зашуршали по гравию в тон резкому хрусту шагов. Костя зыркнул на друга и сердито огрызнулся:

- Дурак ты, Миха. По-твоему, раз девчонка, то обязательно любовь?

- Нет, ну интересно, конечно. Дочка такого человека. Дом, как музей, и все такое, - неопределенно сказал Мишка.

- И ты туда же! Думаешь, я за этим туда ходил? Кормили, поили, - передразнил он Полину. - За этим, да?

- Да ничего я не думаю. Может, если бы по мне дочка знаменитого художника сохла, я бы там вообще дневал и ночевал.

Костя остановился и, повернувшись к Мишке, медленно постучал костяшками себе по лбу.

- Ты, по-моему, на этих делах уже свихнулся. То Аньку мне сватал, теперь... Ника мне просто друг, сечешь? Нет между нами ничего и быть не может, - отрезал он.

- Ладно, нет так нет, - лениво согласился Мишка.

Иногда Костик был для него загадкой. Неужели он и правда не видит, что Ника в него влюбилась по уши? А может, девчонки по нему с ума сходят оттого, что он на них внимания не обращает? Мало Ники и Аньки, теперь еще и Верка хвост распустила. Мишка представил аппетитную Верку в туго обтягивающих джинсах, кофточке, едва прикрывающей пышную грудь, и с завистью подумал, что из всей троицы он бы знал, кого выбрать, нет базара.

Атмосфера в доме Ивановых была так накалена, что, казалось, вот-вот пройдет разряд. Усадив дочь в инвалидное кресло, Родион Викторович размашисто ходил по гостиной.

- Это же черт знает что такое! В лес! На тачке! И главное, тайком! А если бы что случилось? Ты не хочешь объяснить своей выходки?

Ника, насупившись, молча уставилась на сцепленные пальцы. Что может с ней случиться хуже того, что есть? И где найти слова, чтобы рассказать про тайную вражду с Полиной, про ее вечное стремление сделать больно? Разве он поймет и поверит? Полина всегда найдет способ подольститься.

- Я тебя еще раз спрашиваю, почему ты ничего не сказала Полине?

- Она выкинула мою собаку, - не поднимая глаз, проговорила Ника.

- Какую еще собаку?

- Колобка. Мне его Костя подарил.

Полина подобострастно поспешила вставить свое слово:

- Да разве я выкидывала? Что правда, то правда. Притащил этот парень сюда грязную дворнягу, всю блохастую. Ну как же можно ее в доме держать? Может, она еще и заразная! Вот я и не пустила пса дальше веранды, пока вы не приедете и не рассудите, как быть. А если он убежал, так ведь он уличный, к месту не приучен.

- Она все врет! Он не убежал. Она сама увезла его подальше, чтобы он не нашел назад дорогу. Она всем старается насолить! - не сдержалась девочка.

- Ника, что за тон! Не груби! Я тебя просто не узнаю! - оборвал ее отец.

Чувствуя поддержку, Полина обиженно поджала губы и с показным смирением опустила голову.

- А зачем она выбросила его? Он ведь погибнет!

- Знаешь, какая-то дворняга - это не причина, чтобы устраивать переполох, измываться над женщиной, которая за тобой ухаживает, и заставлять меня, срывая все планы, нестись сюда!

Порой Родиону Викторовичу казалось, что жена права: девочка слишком избалована и с возрастом становится все более несносной. Но, с другой стороны, его преследовало глупое, необъяснимое чувство вины перед дочерью за то, что она калека и что он уделяет ей не слишком много времени. Но кто из родителей уделяет больше? Он работает с утра до ночи, чтобы обеспечить ей нормальную жизнь.

- Это не какая-то дворняга. Он мой. У меня больше никого нет! - вырвалось у Ники.

Отец по-своему истолковал слова дочери.

- Могла бы сказать, что ты хочешь собаку, и мы купили бы тебе хорошего породистого щенка, - сказал он, привычно стараясь откупиться от проблем отцовства очередным подарком.

- Мне не нужна никакая собака, кроме Колобка. И он не виноват, что у него нет породистых родителей. Зачем она прогнала его? И ребят прогнала.

- Я никого не прогоняла. Думаю, после того, что они сделали, им стыдно показываться на глаза, - сказала Полина.

- И что же они натворили? - поинтересовался отец Ники.

- Я не говорила вам, потому что не хотела расстраивать. И потом, Нике это было бы неприятно, - фальшиво проговорила женщина и, выдержав паузу, как будто ей с трудом давалось это признание, закончила: - Они пытались украсть бинокль.

- Неправда! Я сама им дала посмотреть. А она обвинила их в воровстве.

- Вот как оборачивается! Значит, во всем я виновата! За все мои труды... - Полина подняла передник, вытирая несуществующие слезы.

Родион Викторович подошел к женщине и примирительно положил руку ей на плечо:

- Ну что вы, Полина. Успокойтесь.

Почувствовав, что сила на ее стороне, Полина нарочито громко всхлипнула:

- Ведь как стараюсь и все не угожу. Может, мне вообще уйти?

- Зачем же так сразу, Полина, дорогая. Что мы будем без вас делать?

- Уйду я, уйду, - настойчиво повторила Полина, видя, что ее не отпускают.

Она даже себе не признавалась, что давно была влюблена в хозяина безнадежной любовью старой девы к знаменитости. Всегда элегантный, подтянутый, Родион Викторович был для нее идеалом мужчины. Запах его дорогого одеколона, его мягкий упрашивающий тон кружили голову стареющей женщине. Было приятно ощущать себя центром его внимания. И тут настал ее звездный час - как в радужном сне, она услышала слова своего идола:

- Ведь вы для нас как член семьи.

"Член семьи" - неужели он и правда сказал так? Полина уже представляла, как будет пересказывать эту сцену каждой из своих приятельниц, заканчивая ее апофеозным: "Вы для нас как член семьи!"

Ника с гадливостью наблюдала эту сцену, сплошь пронизанную фальшью.

- Почему ты веришь ей и не веришь мне?! - воскликнула она.

- Потому что я всегда был с тобой слишком мягок. А вседозволенность тоже должна иметь границы. Ты стремилась, чтобы мы тебя отсюда забрали? Изволь, в ближайшее время заберем. А пока будешь во всем слушаться Полину. И хватит капризов. Достаточно того, что ты сегодня всех на ноги подняла, - ледяным тоном сказал отец и, смягчившись, обратился к женщине: - А вы с ней построже, не бойтесь проявить характер.

Он взглянул на часы. Пока доедет до города, будет уже слишком поздно. Весь вечер псу под хвост! Впрочем, можно зайти в "Артистическое кафе". Рюмка коньяку и легкая болтовня ни о чем помогут привести нервы в порядок.

Приехав за хлебом, Костя увидел возле сельского магазина Колобка. Пес бегал вокруг картонной коробки, служившей урной, выискивая пропитание. Увидев Костю, он завилял хвостом и подбежал.

- Вот ты где, дуралей, - Костя потрепал пса по загривку.

По правде говоря, он не слишком обрадовался встрече. Возникали только новые проблемы. Ника никогда не поняла бы его и не простила, брось он Колобка здесь. Но, с другой стороны, сейчас не хватало только собаку к Ивановым притащить. Правда, можно его пока устроить у себя.

- Мать меня убьет, если я тебя в дом притащу, - вздохнул Костя.

Колобок слушал, подняв одно ухо и преданно глядя Косте в глаза. Его хвост понуро обвис и только изредка нерешительно покачивался, как будто пес понимал, что радоваться особенно нечему.

- Ладно, пойдем. Что-нибудь придумаем.

Хвост-пропеллер тотчас отчаянно закрутился.

Костя не стал брать собаку к Нике. Ему и без того предстоял нелегкий разговор с ее родителями. Надо было объяснить все про Полину и почему он, никого не предупредив, увез Нику в лес. Правда, он обещал ей, что никому не расскажет, как она пыталась покончить с собой. Хотя, может быть, ее отцу и следовало бы задуматься.

Костя привычно зашел в калитку и направился к дому, где Полина подметала крыльцо. Женщина оторвалась от своего занятия и, смерив гостя неприветливым взглядом, покачала головой.

- Явился. И не совестно.

- Я к Родиону Викторовичу, - буркнул Костя.

- Больше у него дел нет, как тебя дожидаться. Уехал он.

- А Ника?

- И ее нет. Все уехали, - отрезала Полина.

Костя сник. Он не думал, что они с Никой расстанутся вот так, не попрощавшись. Он даже не успел сказать ей про Колобка.

- А она больше не приедет? - обескураженно спросил он.

- Я докладывать не уполномочена. К тому же после вчерашнего тебе лучше забыть дорожку к нашему дому, - произнесла Полина, с удовольствием ощутив на губах вкус слов "наш дом".

Полина вновь принялась мести ступеньки, будто хотела вместе с пылью вымести и Костю, и все воспоминания о прошедшем лете прочь за порог этого дома.

Больше здесь делать было нечего. Костя повернулся и побрел домой. Как же так, Ника уехала, и он даже не успел поговорить с ней, взять ее номер телефона. Вдруг в нем шевельнулось сомнение: а может, она еще здесь? Иначе почему бы осталась Полина? Она ведь при Нике сиделкой, чего ей тут одной делать?

Парень замедлил шаги, а потом резко повернул назад. Дойдя до особняка Ивановых, он решительно нажал на кнопку звонка. Никто не отозвался. Чем дольше за дверью по комнатам эхом разносилась трель, тем больше в Косте росла уверенность, что Ника в доме и ее держат взаперти.

"Вот сволочи! Они ее доконают", - со злостью подумал он.

Нужно во что бы то ни стало повидать ее. Но как? Может, ночью, когда все лягут спать? Мысль не показалась Косте ни странной, ни абсурдной. Главное, чтобы Ника не падала духом и знала, что она не одна.