Котт в сапогах. Поспорить с судьбой

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, повествующая о беспрецедентном побеге из ледяного дворца, совершенном благодаря удивительной изобретательности Архимеда Анунакиса

Запись в дневнике Конрада фон Котта от 30 марта

16… года от P. X.

Лишь недавно вспоминал я одну из сомнительных мудростей про то, что все происходящее со временем неизменно обращается к лучшему. И вот уже приходится вспомнить другую известную сентенцию — про добрые намерения, коими вымощена дорога в ад.

Примечание на полях. А с другой стороны, я ведь совершенно не был уверен, что совершаю доброе дело!

Само бегство из замка Снежной королевы мне запомнилось смутно.

Кому-то из добрых моих читателей может показаться странным — зачем нужны все эти сложности, зачем спешка, зачем вообще бежать, если королева сама нас отпускает? Увы, опыт общения с наделенными властью людьми неоднократно убеждал меня в том, что милостью их пользоваться следует немедленно, после чего быстро исчезать из их поля зрения. Как бы сильны ни были проснувшиеся в Амаэс чувства, никто не мог предугадать, долго ли они продержатся. И не пожалеет ли королева о своем великодушии в ближайшем будущем? К тому же королева желала, чтобы мы именно сбежали, словно она не имеет к нашему освобождению никакого отношения. Почему так? Кто знает. Женская душа для меня всегда была загадкой, а уж душу такой странной женщины я даже не стану пытаться разгадать!

Потому мы бежали.

Раздав поручения, я взял с собой Андрэ и отправился в библиотеку. Да — обещания, даже самые нелепые, нужно выполнять. Это мое самое крепкое убеждение. Даже если у благородного человека остается только слово чести — у него есть все, если у благородного человека есть все, кроме его слова, — у него нет ничего.

Еще неплохо было бы научиться не давать честное слово столь опрометчиво!

Библиотекарь встретил нас ровно в той же позе, что и в прошлый раз. Можно было подумать, он так и не слезал со своей стремянки, разве что книжный шкаф был другой. Кай спокойно посмотрел на нас и спросил:

— Опять пришли уговаривать меня? Мне казалось, в прошлый раз я достаточно убедительно аргументировал свой отказ возвращаться… А… где Герда?

Надо признать, этот заносчивый книгочей будил во мне самые хулиганские позывы. Да будь ты хоть семи пядей во лбу, это не повод смотреть на меня свысока! Но неожиданный вопрос про Герду — как мне показалось, смутивший и самого библиотекаря, — несколько примирил меня с этим высокомерным типом. Видимо, не такая уж непробиваемая ледяная броня покрывала его. А значит, мы с Андрэ сделаем благое дело. Наверное.

— Бери его, Андрэ, и пошли, — не вступая в пустой спор, сказал я.

— А?

— Что значит — бери его?!

— Андрэ, нам некогда! Хватай его под мышку или на плечо — как тебе удобнее — и побежали. А то королева проснется, схватит нас и посадит в темницу. На хлеб и воду!

Угроза так впечатлила Андрэ, что библиотекарь и глазом моргнуть не успел, как оказался на плече у короля, а сам его величество припустил по коридору с такой скоростью, что я едва поспевал за ним на четырех лапах. У склада мы, таким образом, оказались раньше, чем Кай успел сообразить, что с ним происходит.

— Кай! — Герда шагнула к возлюбленному, протягивая руки для объятия. — Ты все-таки решил бежать?!

— Что?! — Невозмутимость библиотекаря дала еще одну трещину. — Вы с ума сошли?! Что вы себе позволяете?!

— Мы стараемся для твоего же блага! — не без некоторой мстительности ответил я. — Ты нам потом спасибо скажешь.

— Не скажу! Отпустите меня! Вы не имеете права!

— Проследи за ним, Андрэ, — попросил я. — Если попытается убежать, можешь его даже оглушить.

Не обращая более внимания на возмущенные вопли пленника, я поспешил к черному ходу. Там вовсю кипела работа. Трое саней, обтянутых чехлами из шкур и с прикрепленными по бокам лодками, выстроились в ряд. В одних уже лежала Иголка, испуганно поглядывая на медведей, рассевшихся в некотором отдалении и с любопытством наблюдающих за суетой. Архимед крепил фейерверки на последние сани, Николас стоял рядом — не помогал, но хотя бы и не мешал. По растерянному лицу ярла легко читалось, что он так и не решился принять чью-либо сторону. Архимед закончил возиться с крепежом, подергал ремни, проверил крепление лодок и с довольной ухмылкой подошел ко мне.

— Ну в общем-то можно ехать!

— Ты уверен, что это сработает? — Я с некоторой опаской посмотрел на фейерверки. Судя по размерам, изобретатель отобрал самые большие ракеты, которые только нашел на складе.

— Конечно! Я все рассчитал — вот…

— Ох, убери от меня эти закорючки! — отмахнулся я от листков с формулами. — Просто скажи — ты действительно уверен?

— На восемьдесят процентов! — гордо выпятил подбородок Архимед.

— И что это значит?

— Ну-у-у… восемь шансов из десяти, что мы доедем до южного побережья. Судя по карте, тут не так далеко.

— Хорошо… Подожди! Восемь шансов — что доедем? А два шанса — что? Не доедем?

— Нет, мощности ракет точно должно хватить.

— Тогда что эти два шанса?

— Видишь ли, если бы я сам делал эти ракеты, я мог бы эти двадцать процентов свести к пяти-шести, а так…

— Ну?

— Я отвожу примерно двадцать процентов на то, что ракеты взорвутся.

— Ага. Понятно.

— Да ты не волнуйся. Двадцать процентов — это небольшая вероятность.

— Угу. Два шанса из десяти, — попытался я уговорить себя. — Совсем неплохо. Да. Только больше никому об этом не говори, Архимед. Боюсь, остальные не оценят такой вероятности. Понятно? Все, готовь сани к старту.

Я вернулся к складу. Здесь ситуация накалилась до предела. Невозмутимость и холодность окончательно покинули Кая. Вместе с остатками достоинства. Андрэ с трудом удерживал красного от возмущения библиотекаря — тот верещал раненым зайцем и отчаянно пытался вырваться. Судя по словам, которые он изрыгал, юноша и впрямь был очень начитанный. Герда, тоже красная — от стыда, зажимала уши руками.

— Ну что же, — бодро потер я лапы. — Я вижу, вы все выглядите вполне энергичными и живыми. Это хорошо — нам понадобятся сила и быстрота реакции. Королева нам не опасна, а вот как поведут себя медведи — трудно сказать. Ну, с богом!

Про медведей я, конечно, зря сказал. Они встревожились, когда увидели, как Андрэ грузит в сани бьющегося в истерике библиотекаря, но без явного приказа королевы вмешиваться не решались. Однако Кай быстро сориентировался в ситуации и завопил:

— Это побег! Королева ничего не знает! Остановите их!

— Поджигай! — выкрикнул Архимед.

Я запрыгнул в сани, в которых лежала Иголка, и только когда рядом рвануло и раздался удаляющийся свист, понял, какую глупость совершил. То есть сначала-то мне решение казалось совершенно правильным — вес нужно было равномерно распределить по трем саням. В одни уселся тяжелый Андрэ с довольно хлипким библиотекарем на руках и сильно исхудавшей Гердой. Во вторые — Архимед и Николас, мужчины вполне весомые, ну а в третьи к самой тяжелой в нашей компании Иголке — я и Транквилл. Вроде бы все правильно. За исключением того, что в наших санях ни у кого не было рук, чтобы запалить фитили!

Я тупо уставился на огниво, предусмотрительно положенное Архимедом возле связанных в пучок фитилей. Потом на бегущих к саням медведей… Зрелище, надо сказать, было одновременно восхитительное и жуткое. Звери неслись со скоростью хорошего скакуна, распластываясь и как бы на миг зависая в воздухе, взрывая фонтаны снега. Наверное, осознание, что нас вот-вот порвут в клочья, и пробудило во мне скрытые таланты. Каким-то образом мне удалось зажать огниво в когтях и с первого же раза подпалить фитили. Медведи были уже буквально в одном прыжке от нас, когда фейерверки сработали. Раздался грохот, меня отбросило назад, прижало к мешкам с припасами у заднего борта саней, и я с ужасом увидел приближающуюся спину Иголки. К счастью, лошадь ухватилась зубами за борт и остановила скольжение, иначе из меня получился бы симпатичный меховой коврик.

Ракеты толкали сани с фантастической скоростью. Даже летучий корабль не разгонялся так. Медведи продолжали гнаться за нами, но быстро отстали, превратившись в едва видимые точки. Я наконец смог перевести дух.

— Ну что же, все идет по плану. Вон на горизонте и край ледяного поля виден.

Впереди и в самом деле виднелось море. И двое других саней. То ли Архимед учел вес Иголки и прикрепил к нашим саням больше ракет, то ли по каким-то иным причинам, но мы постепенно догоняли наших спутников. До берега оставалось что-то около мили, когда Архимед вскочил во весь рост и начал делать какие-то странные жесты.

— Интересно, что он хочет, чтобы я сделал? — пробормотал я раздраженно. — Неужели нельзя было заранее все рассказать?!

Архимед наклонился, что-то сделал, и его сани начали замедлять ход. Я заметался, не понимая, как он это сделал. А главное — зачем?

— Архимед! — завопил я во всю глотку, пытаясь перекричать свист ракет. — Что ты делаешь? За нами медведи гонятся!

— …тся! — донеслось до меня. — …рее!

— Что?! Не слышу!

— Конрад, — задумчиво произнес Транквилл, выглядывая из-под скамейки. — Если не ошибаюсь, нас ведь толкают вперед ракеты для фейерверков? Те самые, что демонстрировала вечером королева?

— Ну да, — буркнул я. — Не отвлекай меня, Гай! Я пытаюсь понять, чего хочет Архимед…

— Те самые, что так эффектно разлетаются в конце сияющими цветами?

— Те, те… ТВОЮ МАТЬ!

Я бросился к веревкам, которыми ракеты привязаны были к саням, но Архимед постарался на славу — узлы не поддавались. По задумке их и не нужно было развязывать — в борт рядом был воткнут нож. Черт бы побрал Архимеда с его уверенностью, будто бы все вокруг мыслят так же, как он! С третьей попытки мне удалось вытащить нож из борта. Я зажал рукоять ножа в зубах и начал торопливо пилить веревку. Сани с Архимедом остались позади. Мы шли бок о бок с санями, в которых сидел Андрэ. Гигант восседал с безмятежной миной на лице, словно младенца прижимая к себе продолжающего вырываться Кая. Судя по всему, ни он, ни Герда тоже не поняли, что кричал Архимед.

— Герда, режь веревки! — завопил я. — Фейерверки сейчас взорвутся! Ох! Иезус Мария…

Нож выскользнул и укатился куда-то под мешки с провизией. Я нырнул следом, но проклятая железяка куда-то исчезла.

— Иголка! Отпусти борт! Быстро рви веревку зубами!

— Есть, капитан!

К счастью, уже изрядно надпиленная мною веревка не выдержала, и пучок догорающих ракет отвалился и закувыркался куда-то вперед и в сторону от нас. Сани проехали еще некоторое расстояние и остановились. А вот сани с Андрэ, Каем и Гердой понеслись дальше. В полумиле позади рвануло, и из снега вверх ударил фонтан разноцветных огней. В следующий момент такой же взрыв произошел на месте, куда улетели наши ракеты. Я зажмурился. Третий взрыв!

— Андрэ… — Я обессиленно опустился на дно саней.

— Господин капитан, а че дальше-то делать будем?

— Андрэ?! Ты жив? Все целы?

— Ну, — утвердительно кивнул курящийся слабым дымком гигант, улыбаясь во всю покрытую сажей физиономию. — Все живы! Только вот… это… сани — того. Нету у нас больше саней. Да вы сами посмотрите.

Я посмотрел в том направлении, куда указывал Андрэ. Да… Задний борт саней принял весь удар на себя и теперь представлял собой кучу обломков. Оба каяка взрывом оторвало от саней и разнесло едва ли не в щепки. Как Андрэ и остальные умудрились уцелеть, было совершенно непонятно. Но, честно говоря, думать об этом было совершенно некогда.

— Андрэ, беги назад — к саням Архимеда. Поможешь толкать их к воде. Скоро тут будут белые медведи — надо успеть поставить паруса и поймать ветер, иначе они нас догонят.

— А как же вы, господин капитан?

— Мне помогут Иголка и Герда… да, сначала свяжи Кая.

— С удовольствием! Могу даже стукнуть его разок! Вот уж меня достал своими воплями!

— Бить не надо, а вот связать — свяжи. Иголка, вставай! Пора нам всем потрудиться!

Ну про «нам всем» — это я, конечно, для красного словца и поднятия боевого духа приплел. Тащила сани в основном лошадь. Мы с Гердой честно налегали сзади на борт, но если от девушки, пусть и порядком истощенной, хоть какая-то помощь была, то мой вклад можно смело назвать символическим. Впрочем, до берега на самом деле было рукой подать, мы столкнули неуклюжее сооружение на воду и принялись ставить парус. Тут нас догнали и вторые сани… и, что хуже, медведи. До них еще оставалась пара миль, но уже понятно было, что они нас догоняют. Наконец и вторые сани закачались на воде.

— Быстрее! Ставьте быстрее парус!

— Бесполезно, — мрачно произнес Николас и неожиданно перепрыгнул назад, на лед. — Белые медведи прекрасно плавают. Всем не уйти.

— Николас, вернись! Ты что задумал?! Им твои пули — как горох, ты их не задержишь ни на шаг!

— Я и не собираюсь стрелять.

Ярл скинул шубу, камзол, стянул с ног сапоги, стянул рубашку, потом смущенно оглянулся на Герду и буркнул: — Отвернитесь, сударыня!

— Еще чего! — проворчала девушка, неожиданно выуживая откуда-то два длинных ножа. — Не о том думаешь, длинноносый. Я тоже буду сражаться! Я из гильдии убийц, к твоему сведению!

— Что?! А-а… неважно! Твоими ножиками медведям только в… гм… в ухе ковырять, — прорычал Николас. — Это моя драка! Убирайтесь!

— Николас, ты… — Я замолчал. И так было ясно, что собирается сделать потомок рода оборотней. — Их же не меньше десяти… Это ничем нам не поможет.

— Задержу насколько смогу, — пожал плечами Николас. — Так что не мешкайте и отплывайте.

— Ты же был против побега! — выложил я последний жалкий козырь. — Ты же любишь королеву! Как ты можешь сражаться против нее?!

— Я буду сражаться не против королевы… я буду сражаться за нее, — безмятежно улыбнулся ярл. — Неужели не понимаешь? Эх ты… Ну?! Чего вы ждете?! Уплывайте же! Иначе все будет зря!

Я закусил губу и повернулся к Герде:

— Ставь парус! Архимед, уходим!

— Ко-ко-конрад, — Транквилл удивленно уставился на меня, — ты же сам столько раз говорил, что не бросаешь в беде своих солдат!

— Капеллан, не лезь в то, чего не понимаешь! — фыркнула Иголка.

— Мы уходим! — повторил я. — Если мы не уйдем, это будет худшим оскорблением для Николаса. Поднять паруса!

Неуклюжие наши тримараны медленно отплывали от берега. Я стоял и молча смотрел, как Николас опустился на четвереньки, как-то смешно, по-собачьи встряхнулся всем телом, и в следующее мгновение на его месте оказался огромный белый зверь. Он был, пожалуй, даже больше и массивнее своих противников. И если шерсть настоящих медведей была скорее желтоватой, свалявшейся и порядком грязной, то оборотень казался даже белее окружающего снега.

Николас встал на задние лапы, грузно ударил передними в снег и взревел. На мгновение погоня замерла — появление оборотня сбило с толку наших преследователей, — и на какой-то миг у меня даже появилась надежда, что медведи испугаются. Увы, глупо было рассчитывать на это. Хищники — дюжина настоящих и один оборотень — несколько мгновений смотрели друг на друга, потом застывшая картина ожила, и медведи навалились на Николаса все сразу. Еще несколько мгновений мы могли наблюдать за битвой, потом поднявшиеся облака снега скрыли происходящее от наших глаз.